Библиотека
Теология
Конфессии
Иностранные языки
Другие проекты
|
Ваш комментарий о книге
Лесны Иван. О недугах сильных мира сего (Властелины мира глазами невролога)
Книги 1 и 2
1-я книга
СОДЕРЖАНИЕ
Книга 2
СОДЕРЖАНИЕ
Вместо предисловия
Полвека назад, нарушив семейную традицию, Иван Лесны стал врачом. В
семье в чести были филологи. Дед по материнской линии занимался историей
немецкой и скандинавских литератур, основал в Праге
скандинавско-нидерландский институт. Он принадлежал к узкому кругу
президента Масарика. Отец, по происхождению из крестьян, был филологом в
первом поколении, специализировался по древнеиндийским и современным
индийским языкам, участвовал в археологических раскопках в Индии, был личным
другом Рабиндраната Тагора; позднее преподавал в университете и возглавлял
институт востоковедения. На решение сына Винценц Лесны отреагировал
неожиданно: "Если хочешь изучать медицину -- обещай мне, что бедных будешь
лечить бесплатно...". Профессор и не подозревал, как легко будет сыну
выполнить его условие...
Однако филологические наклонности, по-видимому, все же дремали в
успешном враче-неврологе, потому что много лет спустя, уже будучи
профессором, доктором медицинских наук и известным в своей области
специалистом, он вдруг написал книгу. Называлась она "О недугах сильных мира
сего" и состояла из документальных очерков, посвященных таким историческим
лицам, как Цезарь, Калигула, Наполеон, Валленштейн, Карл IV... Аспект, в
котором Иван Лесны рассматривал своих героев, исходил из его профессии и был
отражен в названии -- каждый очерк был попыткой установить диагноз болезни
"пациента", поступки которого в свое время влияли на ход истории. Успех
книги был колоссальный. Известность профессора перешагнула рамки ученых
кругов и заставила его снова взяться за перо. Сегодня он является автором
трех популярных книг; четвертая ждет своего издателя. Некоторые из этих
очерков издательство "Графит" предлагает настоящей книгой советскому
читателю. А чтобы знакомство было полным, предваряем ее следующим интервью.
С чего началось Ваше увлечение, когда Вы занялись "своим" первым
сановником?
Исходный момент я могу назвать сегодня совершенно точно: в 1961 году,
на одной из комиссий ученого совета медицинского факультета профессор
Владимир Едличка -- очень известный наш терапевт -- вдруг спросил меня:
"Слушайте, а что, собственно, было у Карла IV? Кажется, что-то по вашей
части...". Этот вопрос не давал мне спать. Сначала я перерыл всю домашнюю
библиотеку, потом обратился к архивам. К счастью, восемь лет латыни
позволяют мне свободно пользоваться этим языком. И постепенно передо мной
вырисовывалась довольно полная картина загадочной -- как считалось веками --
болезни Карла IV. Обработав материал, я выступил с ним в академии, совсем не
ожидая, что он вызовет такой небывалый интерес.
Тем не менее книжка появилась не сразу...
И не могла появиться сразу -- на литературу такого рода у меня просто
не хватало времени. Только выйдя на пенсию десять лет спустя, я занялся
своими "раскопками".
Мне кажется, самое трудное в Ваших "раскопках" -- это отделить зерно от
плевел; ведь Ваши пациенты жили в большинстве своем много веков назад, и
описание их болезней попадало в хроники, искаженное уровнем медицинских
знаний того времени.
Да, исторические источники и в самом деле полны порой противоречий. Но
иногда мне и "везет" -- например, работая над очерком о Вацлаве IV -- сыне
Карла IV, я натолкнулся на свидетельства чешского врача Албика из Уничова,
лечившего короля, который очень точно описал его болезнь. Надо сказать, что
чешская медицина в то время находилась на довольно высоком уровне для своей
эпохи -- тому же Албику принадлежит, в частности, учебник медицины, в
котором многие способы лечения близки сегодняшним.
Как относятся к Вашим "открытиям" коллеги?
С большим интересом. Часто обсуждают со мной очередной очерк и
поставленный в нем "диагноз". С таким же интересом я встречаюсь часто и за
рубежом. Как-то довелось выступать с докладом о Карле VI -- французском
короле -- во Франции. Дело в том, что этот монарх вошел в историю под
прозвищем Безумный. Мне удалось раздобыть интересные материалы, изучить ход
его болезни и установить то. что он отнюдь не был "безумным" в полном смысле
этого слова, а страдал темпоральной (височной) эпилепсией, начавшейся
вследствие пережитого шока и углублявшейся с течением лет. Надо сказать, что
французские коллеги согласились с этим выводом.
Насколько мне известно, не всегда Ваши лекции встречаются с пониманием.
Вы имеете в виду историю с Бедржихом Сметаной? Да, тут сыграла роль
инерция возвеличивания. Этот композитор занимает исключительное положение в
истории нашей культуры, и занимает его по праву. И не принято писать о нем
что-то плохое. Причем его болезнь и смерть долгое время были предметом
научных споров: одни врачи считали ее венерической, другие опровергали это.
Надо сказать, что с точки зрения врача, в венерической болезни нет ничего
зазорного, но общественная мораль иногда до удивления ханжественна. Так вот,
Сметана был табу. И когда я занялся материалами его болезни, мне пытались
воспрепятствовать. Его потомки протестовали против моих занятий и даже
угрожали мне. В конце концов в дело вмешался даже недавний министр
здравоохранения, который звонил мне и отговаривал. К счастью, он считал себя
моим учеником и не решался запрещать... Парадокс в том, что в ходе
исследований мне удалось установить, что Сметана страдал отнюдь не
венерической болезнью, а атрофией коры головного мозга, которая в прошлом
веке не была еще известна. Когда я выступил с этим на публичной лекции,
семья Сметаны поблагодарила меня за очищение его имени.
Занимается ли кто-нибудь подобными диагнозами в других странах?
Насколько мне известно, время от времени появляются интересные работы
на историческом материале в Англии. Сейчас я работаю над поэтом Генрихом
Гейне, который, как известно, в изгнании в Париже страдал тяжелой болезнью.
Так вот, много интересного о нем я нашел именно в английских источниках.
Вы хорошо владеете английским?
Английский -- мой второй родной язык. В 1947 году, будучи ассистентом,
я выиграл конкурс британского медицинского совета и несколько лет был его
стипендиатом. Немного слабее владею французским. Куда хуже -- немецким. В
свое время я стал жертвой дедушки-германиста, который был строгим
экзаменатором и который учил всех моих последующих учителей. Они-то и
доказывали мне, как плохо иметь дедушку-экзекутора... Впрочем, сделать
доклад или написать статью по-немецки могу.
Какие исторические деятели привлекли Ваше внимание в последнее время?
Итальянский скульптор Донателло. К сожалению, материалов о нем
исключительно мало. О Гейне я уже упоминал. Недавно закончил очерк о
Сталине. Пока еще медлю с его публикацией, потому что некоторые из
источников (я пользовался исключительно "самиздатом"), не представляются мне
достоверными, слишком акцентируя. в ущерб научной объективности,
"злодейскую" сторону личности Сталина. Интересует меня и Ленин, однако тут я
испытываю острый недостаток солидных материалов. Многие из них
противоречивы.
Сегодня, за несколько часов до нашей встречи, Вы выступали в качестве
судебного эксперта. И. насколько мне известно, это не единственное Ваше
занятие на пенсии...
Отнюдь. Раз в неделю я бываю в своей клинике, на чем настаивает мой
преемник. В другой клинике расшифровываю электроэнцефалограммы. Кроме того,
состою консультантом в детской неврологической больнице в Железнице у
Йичина, которую мне довелось основывать вместе с коллегами в 1953 году.
Тогда это была одна из первых лечебниц такого типа в Европе, и хлопот с ней
было немало. Мне выделили гостиницу в живописной области Чески рай, а все
остальное пришлось делать самому. Сегодня эта больница очень престижна,
лечиться в нее приезжают из-за границы: Италии, арабских стран, Советского
Союза. А кроме того, преподаю неврологию будущим педагогам, которым
предстоит лечить больных детей.
Сегодня профессору Ивану Лесны 75 лет. Во время недавнего юбилея
коллега сказал о нем: "Я не знаю другого невролога, у которого был бы столь
широкий спектр пациентов -- от младенцев до давно умерших сановников".
Нина КУПЦОВА.
Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история
|
|
