Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты







Ваш комментарий о книге

Конецкая В. Социология коммуникации

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава VI. Паралингвистический уровень

Основой данного уровня являются невербальные средства коммуникации - жесты, мимика, телодвижения, а также свойства голоса, тон, паузы, которые принято называть паралингвистическими средствами коммуникации, в отличие от лингвистических - словесных знаков.
Термин "паралингвистика" (греч. "около, возле") имеет узкое и широкое толкование. В узком смысле он обозначает лишь фонационные средства коммуникации - тон речи, громкость, темп, паузы, заполнители пауз - так называемые вокализаторы типа "э-э", "мм-мм", а также такие качественные признаки голоса, как тембр, высота, диапазон, наконец, особенности произношения индивида, которые могут быть обусловлены диалектальной спецификой или индивидуальными особенностями - хриплостью голоса, пришептыванием, причмокиванием и т.п. (Не следует смешивать с интонацией, ударением и другими лингвистическими категориями). Широкое толкование паралингвистики включает и кинесические средства коммуникации. Совокупность таких средств коммуникации, как жесты, позы, телодвижения, обозначается термином кинесика (греч. "движение"). Единицы кинесики называют кинемами (сравните: в лингвистике - фонема, морфема). Иногда выделяют отдельно мимические средства коммуникации - выражение лица, взгляд и др., но чаще их рассматривают в составе кинесических средств, поскольку они, как и жесты, отличаются динамичностью. При широком понимании в паралингвистику включаются и графические средства письменной формы коммуникации - графы, схемы, плакаты, виды шрифтов и т.п. Неоднозначность понимания паралингвистики объясняется сложным и разновременным процессом ее становления как специальной области знания.

Природа невербальной коммуникации

Невербальная коммуникация (НВК) .является самой древней формой общения людей. Самое удивительное в том, что и сейчас, несмотря на такое совершенное средство общения, каким является вербальный язык, в межличностном общении НВК передает 65% всей информации. Это объясняется тем, что для успешной коммуникации важна информация не только репрезентативного характера (о предметах, их местоположении, об идеях, явлениях данного времени), но также информация оценочного характера, позволяющая определить отношение говорящего к самой информации и/или адресату. Часто мы "считываем" эту оценочную информацию с лица говорящего, даже без его ведома. По данным экспериментов при выражении отношения телодвижения передают 55% информации, голос - 38%, слова - всего 7% (Соорег К. 1979. С. 9). Столь активное использование невербальных средств в межличностном общении объясняется рядом причин - невербальные сигналы, развившиеся как средства коммуникации раньше, чем вербальный язык, оказались устойчивыми в своих первоначальных функциях и часто употребляются неосознанно; невербальные средства имеют определенные преимущества перед вербальными - они воспринимаются непосредственно и поэтому сильнее воздействуют, несмотря на свою кратковременность; они передают тончайшие оттенки отношения, оценки, эмоций; наконец, они могут передавать информацию, которую трудно или по каким-либо причинам неудобно выразить словом. Недаром А. Фет заметил: "О, если без слова сказаться душой было б можно".
В основе НВК два истока - биологический и социальный - врожденный и приобретенный в ходе жизненного опыта человека как члена социума. Установлено, что мимика при выражении эмоций у человека и приматов, некоторые жесты, телодвижения и позы являются врожденными и служат сигналами для получения ответной реакции. В основе этого вывода лежат известные труды Ч. Дарвина, эксперименты со слепыми и глухими детьми, у которых не было возможности имитировать мимику при выражении удовольствия или неудовольствия. Другим доказательством биологической природы некоторых компонентов НВК является то, что они плохо или с трудом поддаются сознательному контролированию - побледнение или покраснение лица, расширение зрачков, искривление губ, частота моргания и др. Унаследованные человеком сигналы эмоций в результате его познавательной деятельности получили мощный стимул для дальнейшего развития не только по форме, но и по функции. Так, улыбка человека, связанная с положительными эмоциями, восходит к простому оскалу агрессии. С другой стороны, отведение взгляда у животных - это знак успокоения, умиротворения, у человека - это сигнал о нежелании (поддержания) контакта.
Социальная обусловленность коммуникации наблюдается у животных и птиц - правила невербального общения различных особей в стаде, песни птиц, танцы журавлей и т.п. Но в отличие от животных, человек обучается социальным нормам невербальной коммуникации не только через имитацию, но и через воспитывающие инструкции. Некоторые нормы невербальной коммуникации имеют общенациональный и даже этнический характер, другие - узкий профессионально обусловленный характер. Двойная природа НВК объясняет наличие универсалий и специфических невербальных средств, используемых в различных культурно-генетических ареалах.
С изучением природы НВК связаны вопросы соотношения намеренного - ненамеренного и сознательного - бессознательного. Грань, разделяющая их, порой неуловима. Например, социальный акт самопрезентации как начальный и неизбежный этап осуществления контакта происходит ненамеренно, особенно когда он повторяется многократно и становится автоматическим навыком, не контролируемым рефлексией. Но из практики мы знаем, что в отдельных ситуациях самопрезентация является тщательно планируемым социальным актом, где все компоненты используются намеренно (буду улыбаться или сохраню невозмутимое выражение лица, сделаю легкий наклон корпуса или буду стоять, скрестив руки, первый руки не подам и т.п.). Эксперименты показали, что намеренно передаваемая информация о своих чувствах воспринимается легче, особенно в случае приятных эмоций и хуже в случае негативных переживаний.
На основе признаков намеренности - ненамеренности различают три типа невербальных средств: 1) поведенческие знаки, которые обусловлены физиологическими реакциями человека на тот или иной стимул, например, потоотделение от волнения, дрожь от холода или страха и т.п.; 2) ненамеренные знаки, употребление которых обусловлено привычками человека - например, тереть переносицу, дергать себя за ухо без всякой надобности (такие знаки иногда называют самоадапторами); 3) собственно коммуникативные знаки - сигналы, которые передают информацию об объекте, событии или состоянии (Аг%у1е М. 1975).
С намеренным и ненамеренным употреблением невербальных средств смыкается и другая оппозиция - противопоставление сознательного и бессознательного в НВК. Если первый подход носит прагматический характер, то второй - психологический. Возникает вопрос, в какой степени сознание человека включено в процесс невербальной коммуникации. В целом ряде ситуаций при передаче эмоционального состояния мы не осознаем свои жесты, тем более мимику, равно как и громкость голоса. Или, например, после своего высказывания, собеседник может невольно взглянуть на вас, давая этим понять, что он ждет ответную реплику. Сравнительный анализ осознанного и неосознанного в невербальном поведении отправителя и получателя информации показывает, что осознанное восприятие невербальных средств характерно в большей степени для получателя информации. Это и понятно - перед ним стоит сложная задача правильной интерпретации передаваемой информации. Особенно это важно для психотерапевтов, следователей. Впрочем, зритель в театре может не осознавать отдельные компоненты игры актеров, особенно если это талантливая игра. Отправитель информации, напротив, в большинстве случаев не осознает своего невербального поведения, за исключением указательных жестов или необходимости самоконтроля.
Наряду со спонтанным использованием невербальных средств, которое обусловлено низшими уровнями центральной нервной системы человека, имеется и такое употребление невербальных средств, которое зависит от высших, когнитивных процессов, обусловливающих коммуникацию. Рассмотренные выше признаки НВК связаны с проблемой самоконтроля невербального поведения. Скрывая свои чувства, переживания, эмоции, человек делает свое лицо "бесстрастным", надевает темные очки, держит руки в карманах, пальцы переплетены или зажаты, даже ноги выдают напряжение. Однако "утечка" информации может происходить даже при сознательном самоконтроле. Оценочное отношение может проявиться в невольном жесте, в промелькнувшем на долю секунды выражении глаз или неосознанном желании/нежелании смотреть на собеседника, не говоря уже о тоне, который моментально выдает истинное отношение говорящего.
Насколько сложны взаимоотношения между намеренным - ненамеренным, сознательным - бессознательным и самоконтролем в процессе коммуникации можно проследить на примере территориально обусловленного акцента - социально значимых особенностей произношения. Коммуникативная значимость акцента во многом определяется намеренностью - ненамеренностью его использования. Обычно отправитель информации пользуется тем или иным вариантом акцента ненамеренно, не осознавая его социальной значимости - акцент в данном случае (с позиций отправителя) не несет специальной коммуникативной нагрузки. Для получателя информации, пользующегося другим кодом, акцент сообщает социально значимую информацию о собеседнике - о месте его проживания или рождения, социальном происхождении, образовательном уровне и т.п. - в данном случае акцент выполняет частную коммуникативную функцию. Акцент может сознательно контролироваться - вместо него используются общепринятые нормы произношения для снятия "социальной напряженности", либо акцент используется подчеркнуто, для большей экспрессии, обычно при имитации в шутливом или ироническом тоне.
Природные особенности НВК во взаимодействии с социальными категориями вербальной коммуникации представляют сложную проблему, от решения которой зависит понимание функционирования паралингвистических коммуникативных систем.

Взаимодействие вербальных и невербальных средств коммуникации

Целенаправленное изучение этого взаимодействия восходит к эпохе расцвета ораторского искусства в древнем Риме (II-I вв. до н.э.). Цицерон считал, что все чувства оратора должны быть "выражены или, лучше сказать, выжжены на его собственном лице". В I в. до н.э. теоретик ораторского искусства Квинтилиан разработал теорию жеста, мимики, осанки, а также правила движения плеч, рук и головы, постановки дыхания и голоса оратора. Базой послужил не только ораторский опыт, но и основы риторики, становление которой как особой науки произошло в Древней Греции в V-IV вв. до н.э. Но за пределами риторики исследование вербальной и невербальной коммуникации, как правило, проходило раздельно - интересы лингвистики и паралингвистики пересекались, но не дополняли друг друга. Такое положение объясняется относительной самостоятельностью двух коммуникативных систем и неразработанностью теоретического аспекта НВК (кроме типологии жестов). Попытки подойти к обоснованию коммуникативных единиц и категорий паралингвистики с лингвистических позиций оказались малоэффективными, т.к. строение невербальных единиц, их системные связи, категории и частные функции имеют свою специфику.
В подобной ситуации наиболее оптимальным подходом к изучению взаимодействия вербальной и невербальной коммуникации является когнитивно - функциональный, позволяющий выявить общее и различное в функциональных и структурно-системных свойствах вербальных и невербальных средств.
Функции. Как вербальные, так и невербальные средства по своей природе являются знаками, они выполняют базовые функции коммуникации - информационную, прагматическую и экспрессивную. Но если словесные знаки, по преимуществу, являются условными символами, то есть немотивированными и обозначают реалии действительности, то несловесные знаки, в частности, жесты и мимика в большинстве своем являются индексалъными знаками, немотивированными и сигнализируют о чувствах, эмоциях, оценочном отношении, например, нахмуренные брови сигнализируют о недовольстве, несогласии, сомнении и др. Условные символы, обозначающие реалии, оценочные отношения (например, движения головой при положительном или отрицательном ответах) так же не имеют мотивированности. Лишь иконические знаки, имитирующие формы или размеры объектов, являются мотивированными.
Гораздо сложнее определить в этом плане фонационные средства. По своим функциям они приближаются к условным индексам. В различных культурах отмечаются определенные ассоциации между качественными свойствами голоса и личностными характеристиками коммуникантов или их чувствами и эмоциями: сравните, например, интерпретации высокого и низкого голоса, хриплого и чистого безотносительно к содержанию вербальных высказываний. Фонационные средства наиболее тесно связаны с вербальными средствами - фактически они "озвучивают" слова в речевом контексте, придают высказываниям коммуникативную завершенность и выразительность, и в этом сложность выявления их собственных функций. К таковым относятся:
1       социально-информационная - при помощи акцентных и других особенностей произношения актуализируются признаки социального статуса коммуникантов, демографических характеристик и оценочной ориентации;
оценочная - выражается при помощи логического ударения и тона (при этом вербальное выражение оценки может не соответствовать тону намеренно или ненамеренно);
2       эмотивная - выражается при помощи громкости, высоты голоса, паузы, вздоха, темпа, а также при помощи вокализа- торов - невербализованных звуков типа "мм-мм", "э-э", "гм";
3       регулирующая - выражается при помощи пауз, сигнализирующих о начале, продолжении или завершении высказывания, об ожидании ответной реплики. Определить четко, какие функции закреплены за данным фонационным средством сложно, потому что в большинстве случаев их компоненты используются одновременно, например, тон и характерное свойство голоса. Но природные свойства голоса имеют субъективную интерпретацию, равно как и темп. Наиболее "нагруженным" в функциональном плане является тон, который способен передавать разнообразные признаки оценочной информации. Отмечено, что по тону лучше распознаются эмоции страха и гнева, но слабо различаются такие чувства, как любовь и печаль, гордость и удовлетворенность. В рамках высказывания вербальные и фонационные средства функционируют синхронно , и это обусловливает их тесное взаимодействие в интерпретации смысловой и оценочной информации. Знание принятых в данном обществе норм этого взаимодействия составляет часть когнитивного аспекта фонационных средств.
Кинесические средства, включающие и мимику, используются в трех базовых функциях, в пределах которых актуализируются разнообразные частные функции. К информационным функциям относятся сообщения о кем-либо или чем-либо (поднятые вверх большой и средний пальцы образуют начальную букву английского слова У1с1огу "Победа", ладонь при этом должна быть развернута к аудитории), сообщения о свойствах кого-либо или чего-либо (широко расставленные ладони, показывающие большой размер, поднятый кверху большой палец, обозначающий высокое качество), сообщения о действиях (засучить рукава перед тем, как приступить к действию, работе), указания местонахождения кого-либо или чего-либо (указать в нужном направлении пальцем, движением головы, взглядом).
Прагматическую направленность имеют следующие частные функции:
1.   установление контакта (при помощи взгляда или движения руки);
установление обратной связи (ответить взглядом или кивком головы);
2.    самопрезентация (стоять, скрестив руки на груди в знак своей независимости или отчужденности);
3.    социальная ориентация (соблюдение определенной долго ты и глубины поклона при приветствии или презентации, формы рукопожатия);
4.    побудительная (заставить взглядом замолчать, призвать к тишине хлопком ладоней);
5.      регулирующая (взгляд, обозначающий начало и конец высказывания, жесты рукой, регулирующие синхронность реакции массовой аудитории на призывы оратора). К экспрессивным функциям относятся:
6.       эмфатическая (поднятый вверх указательный палец подчеркивает важность информации, помахивание пальцем из стороны в сторону подчеркивает категорическое несогласие или отрицание чего-либо);
7.       эмотивная (при помощи выражения лица, взгляда, раз личных жестов и поз демонстрируются разнообразные чувства и эмоции);
8.       адаптирующая (жесты и телодвижения, часто неосознанные, выражающие смущение, нервозность, сомнение и т.п.).
Данный перечень частных функций кинесических средств не является исчерпывающим, а классификация - в какой-то степени условна, поскольку одно и то же невербальное средство может актуализировать несколько функций. Например, чиркнуть указательным пальцем или ребром ладони по горлу может интерпретироваться как: "нужно до зарезу", "сыт по горло, надоело", "голову снимут (в ожидании неприятности, выговора)". С другой стороны, одна и та же функция может быть актуализирована при помощи разных невербальных средств, например, знаки участия или ободрения при помощи выражения лица, взгляда, жестов.
В отличие от фонационных средств, кинемы могут функционировать самостоятельно. Автономное функционирование невербальных средств имеет место в трех случаях - когда нет возможности использовать вербальные средства (собеседник находится на далеком расстоянии, шумовые помехи, общение в условиях подводного плавания и т.п.), когда по каким-либо причинам нельзя пользоваться языковым кодом для передачи информации и в условиях адаптации к напряженной ситуации (неосознаваемое использование жестов и некоторых компонентов взгляда - расширение зрачка, частота моргания и т.п.). Надо полагать, что при автономном функционировании кинемы должны быть самодостаточны, то есть иметь однозначную интерпретацию. В самостоятельном режиме особенно активно функционируют взгляд и поза - казалось бы, наименее определенные по форме и содержанию невербальные единицы. Дело в том, что они обладают сложной структурой - включают множество компонентов - обязательных и факультативных. Взгляд включает размер зрачка, направленность, открытость, продолженность, частоту моргания. Эксперименты показали, что взгляд функционирует более активно во время слушания, а не говорения (Аг%у1е М. 1975. Р. 229), чем сложнее тема беседы, тем реже и непродолжительнее взгляды. Поза, несмотря на свою малую динамичность, передает около тысячи единиц информации; основными компонентами позы являются положение корпуса, позвоночника, живота, плеч, рук, ног и наклон головы. Именно совокупность многих компонентов позволяет конкретизировать информацию и однозначно интерпретировать ее в данной коммуникативной ситуации.
Жесты, кроме (само)адаптеров и иконических, функционируют чаще в тесном взаимодействии с вербальными средствами. В связанном функционировании жесты могут использоваться: а) синхронно, одновременно с вербальными средствами, б) предваряя вербальные средства и в) следуя за ними.
Одновременное использование вербальных и невербальных средств обусловлено стремлением конкретизировать информацию, сделать ее более выразительной и значимой с тем, чтобы воздействовать на собеседника. Несмотря на то, что в связанном употреблении невербальные средства занимают "вторичный план" коммуникации, они выполняют функцию воздействия с большей эффективностью. Например, агент по продаже расхваливает товар и в то же время выражением лица и позой показывает, что клиент ему симпатичен - идут два потока информации, в которых- слова воспринимаются сознательно, а невербальное поведение агента - неосознанно, и тем не менее оно оказывает на клиента нужное воздействие, предусмотренное коммуникативной установкой. Синхронное употребление высказываний и жестов наблюдается при выражении чувств и эмоций.
Предваряющее употребление кинем выполняет прогнозирующую задачу коммуникативной установки. Так, например, имея намерение сообщить собеседнику конфиденциальную информацию, говорящий подается всем корпусом вперед или вбок, сокращая расстояние между ними, и произносит:"У меня есть доверительный разговор". Невербальное поведение как бы прогнозирует вербальную информацию. Предшествование жестов словам объясняется иногда тем, что говорящему выбрать нужный жест легче, чем слово, поскольку лексических единиц гораздо больше. Психологические эксперименты показали, что некоторые наши жесты (особенно самоадапторы) связаны с трудностями порождения речи. Отсюда был сделан вывод о том, что жесты являются своего рода программированием лексики в речи, они помогают предвосхищать еще невысказанную мысль.
Третий вид связанного употребления жестов используется
реже и преимущественно в экспрессивной функции.. После высказывания "Помни об этом" и даже некоторой паузы указательный палец поднимается вверх, подчеркивая важность сказанного. В ритуале приветствия может быть ситуация, когда сначала произносятся слова приветствия типа "Ну, здравствуй!", а затем протягивается рука для рукопожатия, при этом как бы подчеркивается значительность происходящего, а иногда передается почти неуловимая информация об отношении к собеседнику. Оно может быть и восторженным, и снисходительным - зависит от тона высказывания, формы рукопожатия и даже дистанции между коммуникантами. Исследования связанного употребления жестов в информационной функции показывают, что она актуализируется по-разному. Жесты, информирующие об объектах или их свойствах, обычно соотносятся с конкретным словом или кратким высказыванием. Например, рыболов, рассказывающий о "бо-о-ольшой рыбе", разводит руки в стороны, наглядно демонстрируя ее размеры. Но иногда речь сопровождается целой серией жестов, помогающих следить за ходом мысли оратора, его аргументацией, оценкой. Любопытно, что еще Цицерон различал жест как картинный, сценический знак - и как живой, естественный, одухотворенный знак. В первом случае жест просто изображает объект мысли, а во втором - выражает внутреннюю работу ума. Настоящим жестом как средством сообщения мысли Цицерон считал второй вид, достойный оратора. Первый вид жестов считался недостойным оратора и приличествовал лишь актеру. Так из глу-5ины веков пришла информация о понимании социальной "престижности" рода занятий. В настоящее время подобные жесты называют иллюстраторами; различие между ними отражено в терминах - "пиктограммы" (первый вид) и "идеограммы" (второй вид).
Изучение взаимодействия вербальных и невербальных средств обнаруживает определенные закономерности в координации некоторых жестов и разных частей речи, жестов и синтактики высказываний; интересны процессы своеобразного взаимообогащения вербальных и невербальных единиц - все это входит в собственно лингвистический аспект проблемы.
Коммуникативная ценность невербальных средств определяется по пяти критериям: число актуализируемых функций в связанном и автономном употреблении; число актуализированных смыслов - единиц информации; число компонентов, составляющих невербальный знак, среднее время передачи невербального знака (продолжительность) и его обозримость, но как представление своей социальной роли в данной ситуации. Обычно эта функция актуализируется согласно принятым в обществе нормам бессознательно, особенно в параметрах возраста и пола; сравните, например, типичную осанку и позу пожилого и молодого человека или "мужскую" и "женскую" манеру сидеть. Сознательное, а иногда и намеренное несоблюдение этих норм передает дополнительную информацию о социальной ориентации индивида. Интерпретация при этом может быть как положительная, так и отрицательная. Дело в том, что для некоторых людей важна не столько их истинная социальная роль в обществе, сколько оценочное восприятие этой роли другими членами общества.
Яркое описание самопрезентации одного из персонажей, г. Стебелькова (богатого спекулянта) и осознания им своего социального статуса по сравнению с героем романа (незаконнорожденным сыном известного лица) дано Ф. Достоевским: "Он обмерил меня взглядом, не поклонившись, впрочем, поставил свою шляпу-цилиндр на стол перед диваном, стол властно отодвинул ногой и не то что сел, а прямо развалился на диван, на котором я не посмел сесть, так что тот затрещал, свесил ноги и, высоко подняв правый носок своего лакированного сапога, стал им любоваться. Конечно, тотчас же обернулся ко мне и опять обмерил меня своими большими, несколько неподвижными глазами" (Подросток. М. Изд-во худ. лит. 1955. С. 143). Иногда самопрезентация может иметь более глубокую и скрытую социальную мотивированность. Это тонко подметил К.И. Чуковский: "У руководителей Союза писателей - очень неподвижные лица. Застывшие.... Должно быть, это - от привычки председательствовать. Впрочем, я заметил, что в нынешнюю волевую эпоху вообще лица русских людей менее склонны к мимике, чем в прежнее время. Мое, например, лицо во всяком нынешнем общественном собрании кажется чересчур подвижное, ежеминутно меняющимся. И это отчуждает от меня, делает меня несолидным" (Из дневника. 1932-1969// Знамя. № 11. С. 179).
В ритуальной функции (при встрече, прощании, благодарности, произнесении клятвы, присяги и т.п.) социальная дифференциация актуализируется по всем четырем параметрам социальных признаков в соответствии с принятыми правилами. Эти правила достаточно жестки и стандартизированы в любом культурно-генетическом ареале, отсюда - национальные различия, проблема национального стереотипа, часть которого формируется на основе специфических социальных норм невербального поведения представителей данного ареала.
В эмотивной и адаптирующей функциях социальная дифференциация проявляется более четко по признаку пола. К числу типичных "мужских" невербальных знаков при выражении эмоций и чувств относятся: бить кулаком по своей ладони или колену, по столу от досады, приложить руку к груди (сердцу) в знак признания, почесывать макушку, за ухом в состоянии растерянности, нерешительности, почесывать подбородок в состоянии сосредоточенности, дергать себя за усы, бороду в состоянии задумчивости и др. К "женским" знакам относятся: заламывать руки от отчаяния, закрывать ладонями глаза от страха; стоять, упершись руками в бедра, показывая свое негодование или решимость настоять на своем, сидя в задумчивости, подпереть голову ладонями, прикрыть лицо (рот) ладонью (рукавом) от смущения (в сельской местности), вертеть кольцо на пальце в нервозном состоянии и др. Жесты - самоадапторы могут быть индивидуальны, но все равно передают информацию о состоянии человека.
Некоторые невербальные средства имеют постоянную социальную значимость, например: рукопожатие, при котором ладонь направлена вниз, характерно для людей, осознающих свое доминирующее положение или власть; похлопать собеседника по колену в знак подбадривания может старший по возрасту или главный по своей роли (врач по отношению к пациенту). Другие невербальные средства не имеют постоянной социальной значимости, они варьируют в зависимости от сферы общения, принятой коммуникативной роли, замысла коммуникации, необходимости корректировать невербальное поведение в самом процессе коммуникации. Так, глубокий (поясной) поклон варьирует по своей социальной значимости в зависимости от роли коммуникантов и ситуации; сравните, например, официальное приветствие высокопоставленного лица, раскланивание актера перед публикой в знак признательности, раскланивание в домашней обстановке как шутливый знак признательности или приветствия. Из 196 кинесических единиц, включенных в специальный словарь (Акишина А.А. и др. 1991), лишь 48 единиц имеют постоянную социальную значимость. Большая часть из них актуализирует социальную значимость по признаку пола (22) и социального статуса (13). Это свидетельствует о том, что стратификационное и ситуативное варьирование характерно и для паралингвистического уровня. Распространенность . социального варьирования в НВК объясняется тем, что ее единицы многокомпонентны, и иногда достаточно замещения одного компонента другим для видоизменения социальной значимости информации, сравните, например, возможные варианты прикосновения как знака сочувствия и утешения.
Большую роль в актуализации социальной дифференциации и варьирования играют ситуативные переменные коммуникации - проксемика (лат. "ближайший"), то есть дистанция, устанавливаемая между коммуникантами во время общения; ориентация - определенное положение, позиция говорящего по отношению к слушающему и наоборот; временной фактор (длительность взгляда, рукопожатия); последовательность (кто первым начинает кланяться или подает руку). Сохранение определенной дистанции между коммуникантами достаточно четко нормировано в различных социальных группах и в социуме в целом, что объясняется спецификой культурно-генетических ареалов, имеющих свои традиции. Дифференциация обусловлена признаками социального статуса, коммуникативных ролей, пола, несколько в меньшей степени признаками возраста. Временной фактор может служить индикатором социальной дифференциации - какие паузы делает говорящий между предложениями, как долго ждет ответа от партнера, прерывает ли его. Замечено, что когда вышестоящий кивает в ответ, то подчиненный, поощренный вниманием, пользуется пространными высказываниями. Особое значение приобретают ситуативные переменные в деловых контактах, связанных со сферой общественных связей. Важно знать, какую позу следует принять во время официальной или неофициальной беседы, в каком направлении смотреть на партнера (прямо, сбоку, сверху вниз, снизу вверх), какая должна быть обстановка в рабочем кабинете, где должен сидеть хозяин кабинета и где посетитель и т.д. Здесь трудно провести границу между компонентами собственно невербальной коммуникации и поведенческого этикета, предписываемого социальными нормами.
К ситуативным переменным, выражающим социальную дифференциацию, можно отнести одежду и цвет одежды. Социальная значимость этих факторов менялась в различные исторические эпохи. В наиболее отчетливом виде эти факторы проявляются в молодежных группах, представляющих различные субкультуры; достаточно сравнить стиль одежды и атрибутику хиппи, рокеров, панков, неопанков, "металлистов" и др. Существует конвенциональный стиль одежды, связанный с социальным положением индивида в обществе, с родом его деятельности, сравните, например, стиль одежды работницы на стройке, учительницы и деловой женщины. Иногда стиль одежды как показатель социального варьирования может быть обусловлен исторически сложившимися традициями. Так, на-
пример, среди представителей высшего среднего класса США можно различить стереотипы чопорного Северо-востока (отголоски англо-саксонского пуританизма), изысканного Юга (воспоминания и ностальгия по безраздельному господству до гражданской войны 1861-1865гг.) и свободного от предрассудков, раскрепощенного Запада (как признак динамичных, преодолевших невероятные трудности в борьбе за существование людей, которым чужды нелепые условности). Конечно, при этом следует учитывать и этнический состав населения этих регионов и даже климатические условия. Нарушение стереотипов имеет социальную подоплеку. "Просто" одеваться могут позволить себе как раз состоятельные люди, подчеркивая этим свою занятость. Но при найме на работу проситель должен тщательно продумать стиль своей одежды.
Цвет одежды в некоторых случаях также указывает на социальную дифференциацию по статусу, по возрасту и имеет социальную значимость, особенно в ритуалах, церемониях. Пурпур - "королевский" цвет, синий - цвет консервативной партии Великобритании, черный (у некоторых народов - белый) - цвет траура и печали. Оппозиция по цвету символизирует противоборствующие стороны, например: "красные - белые" во время гражданской войны в России, "синие - серые" во время гражданской войны в США, Война Алой и Белой розы в XV в. за английский престол и др.
Ситуативные переменные тесно связаны с невербальной и вербальной коммуникацией. Они имеют большое значение для адекватного восприятия информации и установления межличностных отношений коммуникантов. Проксемика, ориентация, временной фактор и последовательность являются обязательными компонентами невербальной коммуникации, способными актуализировать признаки социальной дифференциации и варьирования, поэтому их можно квалифицировать как социологические доминанты коммуникации.
Каково отношение людей к социальному варьированию и дифференциации? Опыт и наблюдения показывают, что индивидуумы стараются следовать предписанным правилам и могут остро реагировать на нарушение этих правил. Показателен в этом плане эпизод, описанный К.И. Чуковским: "... в какой-то кабачок в Кисловодске вошел Ал. Толстой, когда там сидела небольшая компания, в том числе Тынянов и Мирский. Тынянов считал Мирского твердокаменным, но (Толстой) вошел так важно и поглядел на всех таким "графским" оком, что тот вскочил: "Разрешите представиться". Толстой подал ему два пальца. Теперь Тын. говорит о Толстом с ненавистью. Утверждает, что не станет с ним здороваться" (Из дневника. 1932-1969//3намя. 1992. № 11. С. 166).
Наиболее "красноречивыми" средствами выражения признаков социальной дифференциации являются фонационные средства, особенно интенсивность, диапазон мелодического варьирования, а также темповые модуляции и тембр, несмотря на то, что они обусловлены индивидуальными психофизиологическими свойствами говорящего. Особая роль принадлежит произносительной норме, но при этом следует отметить различную степень социальной значимости "акцента". Так, "аканье" и "оканье" в русской речи свидетельствует скорее о территориальной дифференциации, чем о собственно социальной, хотя под воздействием радио- и телевещания первый вариант доминирует среди молодежи. Три типа "акцента" в США ассоциируются так же прежде всего с региональными нормами произношения.
В британском обществе произносительные нормы социально ориентированы и социально значимы. В результате опроса общественного мнения среди 11 факторов, определяющих принадлежность людей к определенному классу, большинство респондентов отметили "то, как люди говорят". В ситуациях официального общения отмечается усиление самоконтроля, стремления к "престижной" норме произношения, что приводит иногда к "сверхправильной" речи, которая звучит неестественно. Такое стремление наблюдается чаще у женщин и объясняется неустойчивостью их социального статуса в британском обществе (Шевченко Т.Н. 1990).
Отношение к выражению социальной дифференциации при помощи жестов в большинстве случаев неодобрительное, но, в конечном счете, зависит от принятых в данном культурно-генетическом ареале норм. Известно, что в южных регионах, на Ближнем Востоке жестикуляция распространена больше, нормы проксемики другие, отличные от северных регионов европейского ареала. Незнание этих норм может служить источником недоверия, недоразумений и даже конфликтов.
Все это свидетельствует о том, что паралингвистические средства несут колоссальную социальную нагрузку в коммуникации, но до сих пор остается неясным, каков их коммуникативный статус.
При самостоятельном функционировании невербальные средства, так же как и слова, передают законченный смысл, то есть
формируют целостное высказывание. Эти высказывания могут быть интерпретированы вербальными средствами, например: указать пальцем на объект с целью уточнения его местонахождения - "вон там"; поманить к себе кого-либо согнутым указательным пальцем - "подойди сюда"; взглядом указать на дверь - "давай выйдем". Определенная последовательность жестов при соответствующих позе и мимике может составить невербальный дискурс, например: женщина стоит перед провинившимся мальчуганом, в позе негодования "уперев руки в боки", затем грозит ему пальцем, после чего, приставив указательный палец к виску, крутит им несколько раз и, наконец, повелительным жестом указывает на дверь. Словесный вариант интерпретации - "Что же ты натворил! Сколько раз я тебя предупреждала! Нужно же придумать такую глупость! Марш отсюда!" В коммуникации глухонемых при помощи "языка знаков" выделяются более сложные монологические и диалогические дискурсы. Следовательно, в самостоятельном употреблении кинесические средства функционируют подобно вербальным высказываниям - однословным и неоднословным. Они являются коммуникативными единицами, так как актуализируют три базовые функции коммуникации - информационную, прагматическую и экспрессивную.
Гораздо сложнее определить коммуникативную роль невербальных средств в связанном употреблении. Предварительно необходимо выяснить, что есть общего и различного в вербальных и невербальных средствах, кроме их природы. Наиболее существенными параметрами сравнения являются функции, мотивированность, дискретность, структура (формальная и содержательная) и системные характеристики. К общим характеристикам относятся: три базовые функции, отмеченные выше, полифункциональность - и словесные, и несловесные знаки могут актуализировать различные частные функции, относительная мотивированность - словесные знаки, в большинстве своем, немотивированны, несловесные - за исключением иконических знаков и жестов - иллюстраторов так же немотивированны.
Остальные характеристики специфичны или совпадают лишь частично. Вербальные знаки достаточно легко могут быть выделены в потоке речи благодаря своей цельнооформленности. Для невербальных знаков, кроме иконических и ритмических, характерна непрерывистость, особенно в связанном употреблении. Они по своей природе недискретны, и поэтому слова служат для них как бы опорой, на которой "крепятся" различные невербальные знаки.
Формальное строение словесных и несловесных знаков различно. Если слова могут быть представлены как односложные и многосложные структуры или по другим критериям как корневые (дом), производные (домовой), сложные (домовладелец), то простые и сложные структуры невербальных знаков выделяются по другим признакам. Простую структуру имеют однокомпонентные знаки, например: кивок или покачивание головой при ответе, если при этом не используются дополнительные знаки - например, вертикальное или горизонтальное покачивание ладонью перед собой. Простую структуру имеют некоторые указывающие жесты, если они при этом не сопровождаются взглядом или поворотом корпуса. Но подавляющее большинство невербальных знаков имеет сложную структуру, в которой можно выделить несколько компонентов. Поскольку эти компоненты неравнозначны по своей обязательной актуализации в коммуникации, то такой тип структуры целесообразно назвать кластерным (англ. с!из1ег "гроздь"). Такую структуру имеет взгляд или, например, жест, обозначающий целостность чего-либо. Обязательным компонентом являются вытянутые перед собой руки, согнутые в локтях, обе ладони образуют полусферы в.виде чаши. Факультативными и варьирующими компонентами являются расстояние между ладонями и между пальцами (плотно прижаты или нет), горизонтальное или вертикальное положение ладоней, степень их динамичности - они могут двигаться или, напротив, быть неподвижными. Все компоненты реализуются одновременно; одни - обязательны и постоянны, другие - факультативны и варьируются. Третий тип структуры невербальных знаков представляет собой комплекс компонентов разновидных невербальных средств, например, одновременное использование компонентов взгляда и жеста при выражении сочувствия, или компонентов мимики и позы при выражении неприязни к кому-либо, или компонентов жеста и голоса при выражении приказания. Такой тип структуры можно назвать составным, так как она составлена из разнородных компонентов, входящих в разновидные невербальные средства. Динамичность формальной структуры невербальных знаков и устойчивость структуры вербальных знаков хорошо дополняют друг друга в связанном употреблении.
Еще большие различия наблюдаются в содержательной структуре словесных и несловесных знаков. Содержательной единицей слова, обозначающего объекты, свойства, явления, процессы, действия, является значение, которое отражает существенные признаки этих реалий. Несловесный знак не только обозначает, но также указывает, регулирует и выражает смысловую и оценочную информацию. Поэтому его содержательная структура неоднородна. Она включает собственно значения, обычно в обозначающих и указывающих знаках, и смыслы - элементарные единицы информации о состоянии, чувствах, намерениях, причинности, об отношении и т.п. По своей содержательной структуре невербальные знаки могут быть однозначными, многосмысловыми и разносмысловыми.
Однозначная структура характерна для обозначающих знаков, например: V - победа, один или более поднятых пальца, обозначающих цифры, положение поднятой руки, обозначающей высокий рост и т.п. По своей природе это иконические знаки, иногда их называют иллюстраторами (пиктограммами).
В многосмысловых знаках объединяются несколько смыслов, связанных ассоциативно. Так, например, выражение лица, которое определяется как "не поднимать глаз", передает, по крайней мере, три смысловых информации: а) смущение и робость перед собеседником в силу целого ряда объективных и субъективных причин, б) стыд, может быть, преувеличенный собственным сознанием, в) боязнь быть наказанным. Все три смысла связаны причинно-следственными ассоциациями. Кивать головой несколько раз передает несколько смыслов: а) "понимаю, что вы говорите", б) "слушаю вас внимательно", в) "согласен с тем, что вы говорите", г) "сочувствую вам". Налицо цепочка ассоциаций - слушаю, понимаю, согласен, сочувствую. Содержательная структура является вариативной - на первый план выходят то одни, то другие смыслы, а сами знаки предстают синкретичными (гр. "соединение"), способными, оставаясь нерасчлененными, выступать одновременно в нескольких смыслах; для них трудно подобрать вербальный эквивалент.
В разносмысловых структурах смыслы не имеют ассоциативных связей. Например, "щелкнуть пальцами" в разных ситуациях выражает: а) досаду ("Ах, забыл!"), б) восторг или неожиданную радость открытия ("Вот это здорово!"), в) желание привлечь чье-то внимание (жест грубый). Эти смыслы интерпретируются однозначно за счет одновременного использования компонентов мимики и при помощи слов. Различие в содержательной структуре словесных и несловесных знаков позволяет полнее и более адекватно передать информацию. Слово дифференцирует содержание, а жесты, мимика, фонационные средства конкретизируют его.
Системные отношения вербальных и невербальных средств коммуникации также имеют свою специфику, что объясняется их структурными и функциональными особенностями. Различное понимание этих особенностей определяет различие в существующих типологиях невербальных знаков, преимущественно кинесических. Выше упоминалась трехчастная типология М. Арджайла, построенная на основе признака коммуникативности - некоммуникативности невербальных знаков. Но большинство типологий построено на основе двух и более признаков. На основе признаков конвенциальности, намеренности - ненамеренности и функции построена четырехчастная типология: а) иллюстраторы (иконические знаки, подразделяющиеся на пиктограммы и идеограммы); б) эмблемы - стандартизированные, принятые условно в данном обществе знаки для выражения согласия - несогласия, обозначения качественного свойства (поднятый вверх большой палец); в) регуляторы - жесты, регулирующие продолженность, ритм действий и т.п.; г) адаптеры, подразделяющиеся на самоадапторы, альтер - адапторы и объект - адапторы. Типология жестов французского социолога А. Греймаса основана на тождестве функций жестов в связи с звуковой речью. Он различает практические жесты, мифические, или символические и ритмические. Типология жестов Т.М. Николаевой основана на трех признаках - условности/неусловности жестов, их функции и связанности/несвязанности с речью. Она указывает четыре основных типа жестов: а) условные, которые приняты в данном обществе "по условию" (соотносятся с эмблемами); б) неусловные, которые обычно хорошо интерпретируются даже в различных ареалах, например, указывающие жесты или выражающие эмоции (соотносятся с пиктограммами); в) подчеркивающие жесты, которые не передают самостоятельной информации, но усиливают или выделяют значения слов; г) ритмические жесты, когда говорящий подчеркивает не отдельные слова, а все высказывание (соотносятся с идеограммами), сюда же относятся жесты, выражающие неуверенность (пожатие плеч, разведение рук в стороны) (Николаева Т.М. 1969).
Вероятно, наиболее оптимальным вариантом может быть типология, построенная на одном основании - функциональном. На основе многочисленных частных функций жестов и мимики выделяются четыре основных типа - указывающий, обозначающий, выражающий и регулирующий. В некоторых типах, при необходимости, могут быть выделены подтипы. Например, обозначающие жесты (главным образом иллюстраторы и эмблемы) обозначают объекты, свойства и действия (ритуальные). В третьем типе различаются четыре подтипа, в которых жесты и мимика выражают действия (побудительные, стимулирующие, контактоустанавливающие), отношения, со-
стояния и эмоции. Регулирующие знаки подразделяются на ритмические (при скандировании, при организации аплодисментов) и неритмические - синхронизирующие функционирование вербальных и невербальных знаков в высказывании. В данной типологии выражающие знаки составляют почти 70%, наименьший удельный вес приходится на долю указывающих знаков.
Типология, построенная на одном основании - функциональном, позволяет проводить сопоставительный анализ НВК в различных ареалах и социальных структурах, а также определить коммуникативную роль невербальных средств в связанном употреблении. Коммуникативной единицей в связанном функционировании вербальных и невербальных знаков является вербальное высказывание, в составе которого невербальные знаки выступают в роли коммуникативных компонентов, конкретизирующих смысловую, оценочную и социальную информацию.
Паралингвистический уровень обладает мощным коммуникативным потенциалом и занимает важное место в естественной коммуникации. Вербальная и невербальная коммуникативные системы функционируют в тесном взаимодействии и дополняют друг друга, а иногда и взаимозамещают, благодаря общности базовых функций и различию структурных и системных характеристик словесных и несловесных знаков.
Вопросы для самоконтроля
1.     Как понимается паралингвистика? Какие виды коммуникативных средств относятся к паралингвистике?
2.     Какова природа невербальной коммуникации?
3.     Как понимается соотнесенность намеренного - ненамеренного, сознательного - бессознательного в НВК?
4.     Каковы частные функции фонационных и кинетических средств?
5.     Как понимается самостоятельное и связанное функционирование кинем?
6.     Каковы виды связанного функционирования невербальных средств?
7. По каким критериям определяется коммуникативная ценность невербальных средств?
8. В каких функциях проявляется социальная дифференциация и варьирование невербальных средств?
9. Что такое ситуативные переменные коммуникации и какова их роль в социальной дифференциации и варьировании?
10.     Как понимаются коммуникативные единицы НВК (в самостоятельном и связанном функционировании)?
11.     В чем заключается специфика формальной структуры невербальных знаков?
12.     Каковы типы содержательной структуры невербальных знаков?
13.     В чем достоинства и недостатки существующих типологий невербальных знаков?
Основная литература
Горелов И.Н. Невербальные компоненты коммуникации. М, 1980.
Колшанский Г.В. Паралингвистика. М., 1974.
Красшьнтова Е.В. Жест и структура высказывания в разговорной речи//Русская разговорная речь./Под. ред. Е.А. Земской. М., 1983.
Николаева Т.М. Структура речевого высказывания и национальная специфика жеста//"Актуальные вопросы преподавания русского языка и литературы". М., 1969.
Дополнительная литература
Акишина А.А., Кано Х.г Акишина Т.Е. Жесты и мимика в русской речи. Лингвострановедческий словарь. М.: Русский язык, 1991.
Горелов И.Н. Паралингвистика; прикладной и концептуальный аспекты//Национально-культурная специфика речевого поведения. М., 1977.
Конецкая В.П. Сопоставление невербальных средств коммуникации как национально-культурных и социальных компонентов речевого поведения//Тезисы ГУ международного Симпозиума по лингвострано-ведению. Ин-т русского языка им. А.С. Пушкина. М., 1994.
Лабунская В.А. Введение в психологию невербального поведения. Ростов-на-Дону, 1994.
Пиз А. Язык телодвижений. Как читать мысли других по их жестам. Пер. с англ. Нижний Новгород: "Аи Кью", 1992.
Шевченко Т.Н. Социальная дифференциация английского произношения. М.: Высшая школа, 1990.

Глава VII. Синтетический уровень

Отличительным признаком рассмотренных выше коммуникативных систем является однородность их элементов - знаков, слов-высказываний, слов-терминов, невербальных знаков. Различие онтологических характеристик объясняет их актуализацию по различным каналам передачи информации - аудитивному и визуальному. Единицы лингвистического и металингвистического уровней в устной форме актуализируются по аудитивному каналу, в письменной форме - по визуальному. Фонационные средства коммуникации актуализируются по аудитивному каналу, тогда как кинесические средства ориентированы на визуальный канал. Доминирование визуального канала коммуникации характерно для коммуникативных сфер, в которых в качестве коммуникативных средств используются изображения. Это - сферы изобразительного искусства, в котором различают динамические виды - танец, пантомиму (иногда к этому виду относят и кино) и статические виды - фотография, живопись, скульптура, архитектура. В плане восприятия информации определение "статический" не совсем точно; в некоторых картинах достигается зрительный эффект движения воды, ветра, взгляда, глаз. В скупой по изобразительным средствам скульптуре "Жертвам Роттердама" воздетые ввысь руки мучеников производят впечатление извивающихся, колышущихся, взывающих к отмщению. Конечно, можно оспаривать коммуникативную функцию статического изобразительного искусства, ссылаясь на отсутствие обратной связи, хотя бы в опосредованном виде (как в кино или театре). К сожалению, обратная связь в этом случае приобретает иногда патологические формы - некоторые индивиды уродуют картины (как было с полотном Репина "Иван Грозный убивает своего сына" или "Данаей" Рембрандта), власти санкционируют разрушение храмов и памятников, но славы грека Герострата, сжегшего храм Артемиды Эфесской ( 356 г. до н.э.), они не удостаиваются, поскольку такие инициаторы, как правило, анонимны. Но тем не менее, сила воздействия изобразительного искусства и его социальная значимость не подлежит сомнению. А воздействие является одной из основных функций социальной коммуникации.
Коммуникативная функция изобразительных искусств предполагает наличие коммуникативной системы, имеющей свои объекты, структуру и определенную целостность, позволяющую отличать изобразительные "языки". Строго говоря, изобразительный "язык" не столь уж однороден по своему компонентному составу, не говоря уже о структуре. В живописи, например, смысловую информацию и экспрессию передают свет и тень, основной цвет и полутона, фон и перспектива, ритмика линий и др. Структурирование этих компонентов создает неповторимые образные смыслы. Вот почему картины, принадлежащие даже к одному жанру и тождественные по фабуле, оказывают столь разное воздействие: сравните, например, портреты А.С. Пушкина, написанные Тропининым и Кипренским, картины "Даная" Тициана и Рембрандта или многочисленные варианты "Тайной вечери". По силе обобщения смысловые образы могут быть отнесены к знакам семиотического уровня, и, действительно, многие произведения и направления изобразительного искусства исследуются в терминах семиотики. В плане теории уровней коммуникации изобразительные коммуникативные системы представляют интерес как переходное звено между однородными коммуникативными системами и разнородными - синтетическими. Они разнородны по составляющим компонентам и структуре, но их целостность актуализируется через один канал передачи информации - визуальный.
Природа синтетического уровня и виды коммуникативных систем
Тенденция к синтезированию разнородных средств коммуникации вызвана стремлением к более полной и адекватной передаче информации и большей экспрессии в целях воздействия. По-видимому, эта тенденция зародилась в условиях естественной речи, когда невербальные средства стали взаимодействовать с вербальными. Современная коммуникация в устной форме содержит в себе характеристики синтетического уровня. Но поскольку она базируется на вербальной основе, ее следует отнести к типу однородных систем. Все это свидетельствует о недискретности коммуникации как процесса, об условности границ коммуникативных систем и взаимопроницаемости уровней коммуникации.
Особый интерес в этом плане представляют танец и музыка. Сформировавшись как коммуникативные системы на базе разнородных коммуникативных средств, которые актуализируются через разные каналы - визуальный и аудитивный, танец и музыка органически взаимодействуют на синтетическом уровне коммуникации. Танец изначально был тесно связан с музыкальными компонентами, в частности, с ритмикой, и выполнял важную социальную роль в ритуалах и обрядах. Кроме того, танец может иметь и песенное сопровождение, включая таким образом и вербальные единицы. Для того чтобы почувствовать информационную емкость и коммуникативную силу танца с позиции зрителя, полезно прочесть блестящее описание испанских танцев К. Чапеком - замечательным чешским писателем (Чапек К. Соч. Т. II. М.: Госиздат худ. лит-ры, 1959. С. 475-484). Там можно найти описание специфических средств коммуникации при помощи танцев от знаменитого фламенко и до арагонской хоты; там же ярко описана и обратная связь - участие и поведение зрителей. Символика танцев (например, индийских) составляет важнейшую часть их коммуникативной системы. Для интерпретации танцевального образа знание национальной специфики символов необходимо в такой же мере, как знание слов в вербальной коммуникации или жестов в невербальной коммуникации.
Музыка как вид искусства имеет сложную коммуникативную систему. Единицы музыкального "языка" не обладают, в отличие от вербального языка, значениями. Они создают звуковой образ на основе сложного взаимодействия компонентов ритмики, метрики, мелодии, гармонии, полифонии - собственных средств коммуникации. Несмотря на сложность внутренней структуры, музыка взаимодействует со многими видами искусства - хореографией, живописью, поэзией и даже архитектурой.
Общность некоторых просодических (греч. "ударение, припев") характеристик музыки и устной речи создает естественную основу для синтетического уровня вербально-музыкальной коммуникации, органически сюда входит и кинесика, которая изначально была связана с музыкой. Сочетание разнородных компонентов определяет функционально-стилистический характер синтетических систем, эффективность воздействия и социальную ориентацию. За последнее время популярная музыка обогатилась такими визуальными техническими средствами воздействия на аудиторию, как игра света, дымовые эффекты; конвенциальные кинесические средства вытеснены почти акробатическими трюками; костюмы являются так же важным компонентом коммуникации. Нагрузка на визуальный канал восприятия информации так велика, что в результате мы не "слушаем" музыку, а "смотрим".
Широко известны попытки синтезирования коммуникативных средств поэзии и графики. Манера В. Маяковского писать стихи "лесенкой" отражала его поиски усиления воздействия стиха за счет ритма, который должен быть выражен наглядно. Ярким примером синтезирования поэзии и графики являются нововведения А. Вознесенского - его "видеомы". Стихотворение "Распятие" графически представлено в форме распятия, при этом поэтические строки расположены вертикально, составляя основу креста, а прозаические комментарии - горизонтально, как перекладины. Стихотворение "Я башня Сухарева" представлено в форме детали Сухаревской башни - архитектурной достопримечательности старой Москвы.
Конечно, случайное или ограниченное синтезирование разнородных коммуникативных средств не создает еще новой коммуникативной системы, представляя лишь фрагменты синтетического уровня коммуникации.
Формирование коммуникативной системы, особенно синтетического уровня является длительным процессом. В искусстве это - управляемый процесс, так как он связан с постоянным поиском наиболее эффективных форм взаимодействия разнородных коммуникативных средств с учетом эстетических, социальных и этических норм, принятых в данном искусстве. Примером длительного формирования могут служить коммуникативные системы, сложившиеся в русле различных направлений и школ театрального искусства, которое имеет глубокие социальные корни в человеческом обществе. "Язык" театра в известной степени условен и требует знания определенных закономерностей функционирования. "Язык" авангардистского театра еще в большей степени условен и символичен. Коммуникативные системы, несмотря на различную структуру, сходны в одном - в использовании разнородных коммуникативных средств - вербальных, невербальных (фонационных, кинесических, мимических), музыкальных, изобразительных и ситуативных переменных - пространственных, временных, световых, цветовых, декоративных и др. Для усиления воздействия на аудиторию используются приемы установления обратной связи, двусторонней коммуникации. Практикуется приглашение зрителей на сцену или напротив - актер находится в зале среди зрителей и растворяется в аудитории. Этой же цели служит и устранение сцены как таковой - барьера, затрудняющего двустороннюю коммуникацию.
Мощный импульс синтезирование художественных средств коммуникации получило в связи с появлением новых технических возможностей. Стремительное развитие нового вида
искусства - кино, а затем и телевидения значительно расширило объем и усилило выразительность синтетического уровня коммуникации, несмотря на ее односторонний характер.
Коммуникативная система кино. Кино является образцом синтетического искусства. Оно вобрало в себя выразительные средства художественной литературы (словоупотребление, образ, сюжет), риторики (нормы и правила речевой деятельности),музыки (гармония и ритм), изобразительного искусства (композиция, ракурс, колорит) и видоизменило их в соответствии со своими техническими возможностями. Кроме того, кино разработало свои специфические выразительные средства - стереоскопичность, стереофоничность, оптические трюки и структурные приемы - монтаж, смена планов и т.п. Синтетическая природа киноискусства подчеркивалась С.М. Эйзенштейном, поскольку он придавал первостепенное значение "звукозрительному" монтажу как объединяющему средству (Эйзенштейн. 1964. С. 368). Другой классик отечественного киноискусства В.И. Пудовкин, считая объединяющим средством ритм, фактически, не отрицал синтетическую природу кино (Пудовкин. 1955. С. 73); ведь ритм воспринимается не только зрением, но и слухом.
Есть и другая точка зрения, согласно которой кино относится к изобразительным искусствам, поскольку профилирующим компонентом является зрительный ряд, изображение (см.: Чахирьян Г., 1977, Михалкович В.И. 1986).
Так или иначе, при исследовании коммуникации необходимо учитывать и разнородность коммуникативных и выразительных средств и двухканальность передачи и восприятия информации - типичные характеристики синтетического уровня. Несмотря на то, что литература, посвященная киноискусству, практически необозрима, остается дискуссионным вопрос о системной организации коммуникации в кино - коммуникативных единицах, их взаимодействии и целостности.
В рамках семиологии как науки о знаках сложились два основных подхода к пониманию кинематографической коммуникации - лингвистический (грамматический) и собственно семиологический. В основе первого подхода лежало определенное отождествление "киноязыка" и вербального языка. В ранней отечественной кинематографии первостепенное внимание уделялось монтажу, поэтому коммуникативные единицы рассматривались в связи с проблемой кинописьма. Кинорежиссер 1.В. Кулешов, известный своими экспериментами, считал, что 1Р должен быть однозначным как буква типа иероглифа. Соединение нескольких кадров образует кинематографическое "слово" или даже "фразу" (Кулешов. 1929. С. 45, 78, 95). Переключение внимания на связь фраз, что, по сути дела, означало исследование кинематографической речи, привело к заключению, что кадр является многозначной единицей, обладает многими потенциальными смыслами, благодаря чему становится образным и воздействует на чувства зрителей (Эйзенштейн. 1964. С. 355, 399).
В русле первого подхода проблема киноязыка разрабатывалась итальянским писателем, режиссером театра и кино П.П. Пазолини. Исходным положением его теории является понимание первейшего языка людей как реального действия, отсюда - реальность и есть кино в натуре. Он считал, что звукозрительный язык кино можно описать в терминах грамматики по аналогии с вербальным языком. Наименьшей значащей единицей киноязыка, по его мнению, являются различные реальные предметы, формы, события и действия реальности - "кинемы", которые составляют кадр, подобно тому как фонемы составляют слово. Кадр - "монема" является сложной единицей (Пазолини. 1966. С. 86-95). Полагая, что "кинемы" едины для всех людей и народов и воспринимаются одинаково (за исключением этнических различий в некоторых реалиях), Пазолини делает вывод о том, что язык кино является универсальным, международным средством коммуникации, "с помощью которого человеческий опыт анализируется одинаково в разных обществах, раскладывается на монемы (или кадры) - единицы, воспроизводящие семантическое содержание и обладающие звукозрительной выразительностью" (Там же. С. 94-95).
В другом направлении главное внимание было сосредоточено не на отдельных знаках и их лингвистических аналогах, а на связях знаков, их функционировании. Так, французский теоретик .Кр. Метц утверждает, что в кино нет языка как такового, то есть языка как абстрагированного кода, а есть речевая деятельность, поскольку невозможно выделить минимальную единицу, которая находила бы непосредственное выражение в том или ином кинематографическом средстве. Кино не имеет определенного словаря знаков подобно вербальной системе, оно может включать разнообразные коды - системы знаков, что предполагает и множество разнородных единиц. Элементарные единицы, по мнению Метца, не материальны по своей природе, они относительны (реляционны) - при их помощи художник передает свое отношение к предмету, свою интерпретацию образов и замысел всего произведения. С этой точки зрения, кадр не может быть приравнен к слову; в лучшем случае, его коррелятом можно признать фразу или несколько фраз. Содержательная сторона кадра ограничена тем, что он показывает. Коммуникативный смысл заключен в более крупных синтагматических единицах - в эпизодах, которые понимаются как сегменты речи. Подлинный коммуникативный смысл возникает лишь тогда, когда кадр становится частью всего фильма (см.: Михалкович. 1986. С. 58-61).
Такой подход, безусловно, ближе к пониманию собственно коммуникативных единиц,. поскольку исходной базой является речевая деятельность, а не абстрагированная система знаков. Но здесь же возникает трудность в определении границ коммуникативных единиц (по своей природе они недискретны) и их системных отношений - какова соподчиненность кадра, эпизода, всего фильма.
Заслуживает внимания иерархия содержательных признаков в их соотнесенности с коммуникативными единицами - денотативное значение отдельного кадра, смысл эпизода и целостный смысл ("коннотация") фильма. Но при этом остается неясным, как эти содержательные коммуникативные единицы соотносятся с так называемыми знаками-указателями (цвет, свет, ракурс и т.п.), которые трактуются как единицы оформления речи, а по существу являются специфическими кинематографическими средствами коммуникации. Можно ли в таком случае говорить о существовании в коммуникативной системе кино единиц плана содержания и плана выражения (кстати, подобно тому как это отмечено в вербальной системе), и каково взаимодействие этих единиц? При семиологическом подходе возникновение таких вопросов неизбежно, поскольку семиотика предполагает выявление наиболее общих характеристик знаков и их отношений. Для понимания процесса актуализации коммуникативных единиц необходимо предварительное изучение соотнесенности их формальных и содержательных признаков, что достигается на уровне лингвистического анализа. Бесспорно одно - оба подхода свидетельствуют о сложной системной организации кинематографической коммуникации.
Оставив в стороне дискуссионный вопрос о киноязыке (по-видимому, это - идеографическая запись коммуникативных смыслов при помощи кинематографических средств), сосредоточимся на основных характеристиках коммуникативной системы - ее единицах, структуре и целостности.
Исходя из общего понимания коммуникативной единицы как структурного единства формы и содержания, вычленяемого из процесса коммуникации, минимальной единицей кинематографической коммуникации следует признать кадр. Именно кадр, а не составляющие его компоненты - "кинемы" (П. Пазолини) или "жесты" (К. Разлогов), представляется минимальной коммуникативной единицей, тогда как эти компоненты являются лишь изображением (иконическим знаком) реального (или нереального) мира, фотографией ("кадриком") и выполняют лишь репрезентативную функцию. Кадр, в котором эти компоненты структурируются определенным образом и каждый раз по-новому, сообщает целенаправленную смысловую информацию, иногда передавая и отношение автора к изображаемому предмету. К тому же кадр, в силу технической специфики кинематографа, достаточно легко выделяем из "кинозаписи". По коммуникативной значимости кадр можно соотнести с однословным высказыванием - минимальной коммуникативной единицей вербального языка.
Следующей по структурной сложности единицей является эпизод, который включает несколько кадров. Эпизод сообщает более полную и развернутую информацию (смысловую и оценочную) и является достаточно автономной единицей, так как может довольно свободно перемещаться в "кинозаписи" (на этом построен прием ретроспекции - возвращения к прошлому). Коррелятами эпизода в вербальной коммуникации являются неоднословное высказывание и дискурс. Эпизод, как и кадр, является дискретной единицей. Разграничительными сигналами служат "знаки-указатели" (Метц) - такие выразительные средства- кино, как цвет, свет, ракурс и др., которые сигнализируют о начале или завершении эпизода.
Наконец, в кинематографической коммуникации выделяется еще одна единица, специфическая для кино, не имеющая аналога в вербальной коммуникации. Это - кинообраз, передающий в обобщенно-образной форме смысловую и оценочную информацию о персонажах и их отношениях, о Времени и идеях, об обществе и социальных ценностях. Эта информация интерпретируется адекватно лишь на фоне всего фильма, хотя формально складывается из информации эпизодов, но не по правилам их линейной последовательности, а скорее по принципу концентра - повторяемости при помощи различных коммуникативных и выразительных средств кино. Для этого в кинематографическом арсенале имеются большие возможности, позволяющие актуализировать такие категории образности, как символ, сравнение, аналогии, ассоциаций, метафору, аллегории и др. Кинообраз является недискретной единицей со сложной структурой и поэтому неповторим. Но, несмотря на это, кинообразы, благодаря своей художественной выразительности - в них актуализируются все 'базовые функции коммуникации, - могут служить определенным стереотипом поведения и оценки людей. В этом заключается их социальная значимость.
Так же как и на паралингвистическом уровне, помимо постоянных коммуникативных единиц, функционируют ситуативные переменные, которые сами по себе неинформативны, но играют важную роль в актуализации частных функций коммуникативных единиц. К таким переменным относятся пространство, временная последовательность, темп и ритм.
Вторая характеристика коммуникативной системы - структура - во многом определяется природой кинематографических средств, пониманием коммуникативных единиц и их функций. "Кинозапись" может быть структурирована "по вертикали" и "по горизонтали". В первом случае связи коммуникативных средств кино устанавливаются на основе параметров, отражающих различные уровни собственно кинематографического процесса - принципы организации произведения, "предкамерные" материалы и технические фильтры (Разлогов. 1982. С. 50-60). Такая структурация связана с коммуникацией опосредованно. Во втором случае связи коммуникативных средств устанавливаются на основе линейного членения "кинозаписи". Несмотря на дискретность кадров и эпизодов, структурация "кинозаписи" осложняется тем, что связи между коммуникативными средствами устанавливаются не только в пределах этих коммуникативных единиц, но как бы над ними. Поэтому эти связи многопризнаковы - они устанавливаются на основе признаков импликации, части/целого, сходства, противоположности, вариативности, ассоциативности и т.п. Этому в значительной степени способствуют ситуативные переменные. Сошлемся в этой связи на тонкое наблюдение. Ю.Н. Тынянова, согласно которому кадры в кино не "развертываются" в последовательном строе, постепенном порядке, а сменяются как один стих, одно метрическое единство сменяется другим. Кино делает скачки от кадра к кадру, как стих от строки к строке (Тынянов Ю.Н, Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977). Конечно, последовательность, темп и ритм во многом зависят )Т монтажа и установок кинорежиссера, сравните, например, 1ринцип "сцепления" кадров (по Кулешову) и принцип "столкновения" кадров (по Эйзенштейну).
Говоря о целостности как третьей обязательной характеристике любой системы, следует различать целостность фильма как утожной структуры в плане его восприятия и целостность соммуникативной системы, актуализированной в данном филь-(е. Целостность восприятия фильма обеспечивается тем, что кадры, эпизоды и образы подчинены единому коммуникативному замыслу и получают соответствующую интерпретацию в контексте всего фильма. Коммуникативная система кино по своей природе является открытой, синтезирующей разнородные коммуникативные средства. Ее целостность определяется до некоторой степени просодике - стилистическим единством коммуникативных средств, которые актуализируются через звукозрительный канал коммуникации. Стилистическая Ценность коммуникативной системы обусловлена не только жанром фильма (сравните, например, сюжеты и драматургический материал художественного, документального или фантастического фильмов), но и выразительными средствами кинематографии - композицией кадра, освещением, звучанием, ракурсом и т.п. Их органичное сочетание и создает просодике - стилистическую целостность коммуникативной системы.
Несмотря на специфику актуализации признаков системности в кинематографической коммуникации, нельзя отрицать, что кино выполняет все базовые функции коммуникации - информационную, прагматическую и экспрессивную, что возможно только при системной организации его многочисленных и разнородных средств.
В коммуникативных системах синтетического уровня наблюдаются следующие общие черты: 1) гетерогенность благодаря использованию разнородных средств и каналов коммуникации; 2) сложная структура благодаря синтезированию элементов различных систем; 3) относительная целостность; 4) актуализация эстетической функции как результат функциональной связи с искусствами различного вида; 5) односторонняя коммуникация с элементами обратной связи; 6) сильное воздействие на чувства людей, их сознание и подсознание благодаря одновременному функционированию различных средств и каналов восприятия; 7) тенденция к универсализации в информационной и прагматической функциях и к специализации в экспрессивной и эстетической функциях.
Различия сводятся к следующему: 1) состав коммуникативных единиц (сравните театр и кино); 2) структура - отношения и взаимодействия разнородных коммуникативных средств и степень их доминирования (сравните танец и музыку, музыку и поэзию, музыку и живопись); 3) степень опосредованности коммуникации (сравните театр, кино и телевидение); 4) степень массовости коммуникации. Нетрудно заметить, что именно гетерогенная природа синтетического уровня коммуникации, его многофункциональность, особенно в массовой актуализации, делает его столь значительным в плане воздействия на индивидов и общество в целом.

Социальная значимость синтетического уровня и социологические аспекты его изучения

Изучение социальной значимости синтетического уровня коммуникации неизбежно приводит нас к изучению социального аспекта искусства и культуры, ибо в их недрах зарождаются и формируются специфические коммуникативные системы. Искусство и культура издавна являлись объектами изучения в социологии. Еще Платон отмечал, что между состоянием общества в целом и искусством как специфической сферой общественно значимой деятельности существует определенная корреляция. Над этими проблемами работали такие умы
XVIII в., как Ж.Ж. Руссо и Д. Дидро, Г Лессинг и Ф. Шиллер,
XIX и XX вв. - И. Тэн, Ж. Гюйо, А.И. Герцен, А.Ф. Лосев, М.М. Бахтин и др.
Для того чтобы понять конкретные связи тех или иных видов искусства с социологией, необходимы были конкретные исследования. Этим и объясняется формирование специальных областей социологического исследования различных видов искусства и культуры - социологии литературы, социологии музыки. Отдельные работы были посвящены социологическому анализу кино, фотографии, телевидению как техническому виду искусства. Поиски оснований корреляции искусства и социологии проводились по разным направлениям. Так, французский философ, эстетик И. Тэн пытался установить связь между содержанием произведения искусства и такими социальными факторами, как умонастроения людей и социальная среда (1887). Французский философ и социолог Ж. Гюйо исследовал проблему отражения в искусстве социальной интеграции (1887). Философ и филолог А.Ф. Лосев рассматривал музыку как социальное бытие (1923-25) и обосновал теорию социоисторического развития мифа (1957).
С введением понятия "массовое общество" и его модификацией как "постиндустриального общества" силами западных социологов Д. Белла, Р. Арона и др,, объектом активного социологического анализа стала массовая культура или "индустрия развлечений" (Т. Адорно). Этот краткий экскурс в изучение социального аспекта искусства показывает, насколько сложна данная проблема в теоретическом и практическом плане.
Сложность усугубляется тем, что искусство и общество взаимно ориентированы в социальном плане - общество в известной мере "диктует", каким должно быть искусство и что от него ожидается; с другой стороны, искусство оказывает огромное влияние на социальное поведение, ценностные ориентации, стереотипы, предрассудки индивидов и общества в целом.
Конечно, искусство мотивируется множеством других факторов - психологических, познавательных, эстетических, но социальная среда является мощным фактором, определяющим характер искусства, особенно в условиях рыночной экономики, когда искусство становится товаром. Вольно или невольно законы рынка, по меткому выражению немецкого философа Ю. Хабермаса, "уже проникли в самую суть произведений как определяющие законы творчества". Перед производителем (автором, режиссером, техническим специалистом, актером) стоит неимоверно трудная задача - создать ожидаемый стереотип художественного произведения определенного жанра и в то же время сделать его новым, не повторяющим прежние варианты. Создатель фильма, например, не должен обмануть ожидания зрителя (счастливый конец, зло наказано, справедливость торжествует или достаточное количество интимных сцен, катастроф, жертв и т.п.), но использовать при этом новые трюки, неожиданное сочетание коммуникативных средств различных уровней и пр. Рассчитывая на стереотипную реакцию, он должен использовать новые стимулы, иначе коммуникация не состоится. Творческая изобретательность создателя фильма, театральной постановки или музыкального представления нацелена прежде всего на поиски новых коммуникативных средств и вариантов их синтезирования. Поскольку у представителей различных классов, сословий, демографических групп существует свое отношение и восприятие искусства, социальная ориентация в плане коммуникации имеет первостепенное значение.
Аудиовизуальная коммуникация имеет большое преимущество в воздействии на индивида благодаря своим выразительным возможностям, а в кино и телевидении - благодаря массовости аудитории. Среди многих функций искусства выделяется функция социализации, актуализируемая через художественный образ, который создается через взаимодействие коммуникативных и выразительных средств - это может быть деталь внешности, одежды, особенности речи, качественные особенности голоса и, конечно, сложная структура отношений характеров, их самооценка. Художественный образ всегда символичен, это - знак обобщения человеческого опыта в разных сферах деятельности. Индивид, сознательно или бессознательно, как бы "примеряет" на себя этот образ, принимая или отвергая его типологические черты, сообразуясь с нормами поведения, социальной оценкой.
Социально значимая оценка выражается различными способами в коммуникативных системах синтетического уровня. Это может быть явно высказанное авторское отношение к персонажу или ситуации при помощи реплик, музыкального или визуального фона, это могут быть жесты и мимика, передающие определенную оценку данного персонажа другими.
При оценке социальной значимости произведения искусства с точки зрения его коммуникативной системы важны не только способы создания образа и его социальной значимости, но и способы передачи информации о социальной среде, социальной ситуации, в которой живут и действуют персонажи. Одним из преимуществ кинематографической коммуникации в плане воздействия на аудиторию является возможность реализовать принцип истинности или правдивости в искусстве - возможность "достоверно" отразить жизненные ситуации. Различные подходы к реализации этого принципа обусловлены не только дискуссионностью самого принципа, но и различием направлении, стилей, методов и школ искусства.
По-видимому, в определенные периоды социальных потрясений общества необходимы такие произведения искусства, которые максимально приближены к социальной фактологии. Вероятно, этим объясняется высокая социальная оценка документальных фильмов, кинорепортажей, где критерии "правда" или "фальшь" являются главными в оценке. Но здесь следует учитывать различие в коммуникативных функциях фильмов различных жанров. Для создателя художественного фильма внешнее правдоподобие может отступать на задний план, так как для него гораздо важнее воздействовать на эмоциональное восприятие зрителя. Он сознательно нарушает закономерности естественной коммуникации, как бы размывает структуру так называемого поверхностного слоя в изображении предметного мира, мира реальных исторических фактов, конкретных ситуаций. Так, общая ситуация и образ Варлама Аравидзе, олицетворяющий зло, в известном фильме Тенгиза Абуладзе "Покаяние" не могут быть восприняты согласно общепринятым меркам, поэтому приемы реалистического кино здесь не пригодны, и режиссер использовал выразительные средства абсурда, гротеска, сюрреализма, фантастики. Они здесь оказались "правдивее самой жизни". Безусловно, в таком случае важно чувство художественной меры, которой, к сожалению, иногда не хватает. Новое социальное прочтение классических произведений характерно для современного театра и имеет большую социальную значимость для зрителей. Но приемы дешевого натурализма, намеренного эпатажа в угоду "рыночному спросу" нередко искажают замысел автора, который, увы, уже не может себя защитить. Думается, что честнее поступают те, кто привлекает новую драматургию, предусматривающую новые выразительные и коммуникативные средства как целостную систему, позволяющую дать современную интерпретацию социальным проблемам.
В связи с реализацией принципа истинности/неистинности в искусстве любопытен такой прием коммуникации, как умолчание. В определенных коммуникативных ситуациях умолчание может оцениваться как неистинность в передаче информации. Но в рамках целостной коммуникативной системы, где определены достаточно устойчивые и типовые корреляции разнородных коммуникативных и выразительных средств, умолчание может быть красноречивым и передавать важную информацию на уровне интерпретации.
В конечном счете воздействие синтетических искусств зависит в значительной степени от отбора коммуникативных средств и способов их синтезирования. Создатель художественного произведения должен следовать принципу органичности синтеза. Для примера можно сравнить два фильма режиссера К. Лопушанского "Соло" и "Письма мертвого человека", в которых особое место занимает музыка. В первом фильме о ленинградской блокаде представлен богатый изобразительный ряд, что придает фильму достоверность, но авторский замысел реализуется главным образом за счет звукового и музыкального решения. Во втором фильме, где ставится вопрос о личной ответственности каждого человека за судьбу мира перед лицом ядерной катастрофы, музыка используется как фон, напоминающий о безвозвратно ушедшем счастье жизни на мирной Земле. При этом, несмотря на фантастическую ситуацию, используются изобразительные средства, типичные для реалистического направления в искусстве. И в этом огромное воздействие фильма, как и других, относящихся к жанру не развлекательной, а философской фантастики - "Солярис" и "Сталкер" А. Тарковского, "На последнем берегу" Стэнли Крамера и др.
К наиболее спорным вопросам изучения социологического аспекта синтетического уровня коммуникации относятся:
1.      наличие прямых и/или опосредованных зависимостей между синтетическим уровнем коммуникации и изменением социального поведения и ориентации у индивидов и в социальных группах;
2.      невозможность коммуникации между людьми с различным социальным опытом, "пережитым миром"; общность языка является лишь условностью(тезис П.Пазолини);
3.      зависимость степени социального воздействия от использования различных способов синтезирования коммуникативных и выразительных средств в искусстве;
4.      роль доминирующих и второстепенных компонентов коммуникации синтетического типа в процессах воздействия на сознание и подсознание индивида;
5      роль нейтральной и социально значимой оценки как содержательного аспекта синтетического типа коммуникации;
6      коммуникативные и выразительные средства передачи истинной/неистинной информации и их роль в воздействии на аудиторию;
7      особенности коммуникативных систем в зависимости от жанрово-стилистических характеристик произведений синтетического искусства;
8      степень воздействия различных коммуникативных единиц синтетического типа;
9. универсальность и специфичность коммуникативных систем синтетического типа в плане их социальной ориентации.

Сравнение уровней коммуникации

При обосновании уровней коммуникации уже отмечались их общие и отличительные характеристики. Более подробное рассмотрение уровней показало, что имеются и другие различия; наиболее существенные из них - структура коммуникативных единиц и способы их актуализации в частных функциях. На семиотическом уровне коммуникативные единицы актуализируются в синтагматике в виде оппозиций знаков, выражающих смысловую и оценочную информацию. На лингвистическом и металингвистическом уровнях коммуникативными единицами служат высказывания (однословные и неоднословные) и дискурс. На паралингвистическом уровне в самостоятельном функционировании коммуникативными единицами являются невербальные высказывания и дискурс; в связанном функционировании они служат лишь компонентами вербальных коммуникативных единиц. На синтетическом уровне функционируют разнообразные коммуникативные единицы, структура которых определяется доминирующим компонентом коммуникации - музыкальным, вербальным, невербальным и т.п. В кинематографической коммуникативной системе такими единицами являются кадр, эпизод и кинообраз.
Сравнение коммуникативной ценности уровней в плане социально значимых характеристик показывает, что социальная ориентация в коммуникации во многом определяется спецификой частных функций, при актуализации которых на первый план выдвигаются различные признаки социальной дифференциации и варьирования, и коммуникативной сферой.
На семиотическом уровне признаки социальной дифференциации актуализируются в оппозициях, которые, выполняя роль коммуникативных единиц этого уровня, передают обобщенную информацию о главном - неглавном, своем - чужом, близком - далеком, старшем - младшем, о мужском и женском началах. Эти оппозиции нашли отражение в фольклоре, мифах, легендах, сказках, былинах, где всегда дается четкое противопоставление этих признаков в различных конкретных вариантах. Социальная ориентация фольклора такова, что часто главный является олицетворением зла или глупости, в то время как неглавный - воплощением добра и находчивости (младший сын Иванушка-дурачок, Золушка); в конечном счете справедливость торжествует, и низший по социальному статусу вознаграждается судьбой. Изучение социально значимых признаков на семиотическом уровне позволяет установить степень полноты их реализации при помощи различных знаков (иконических, индексальных, символических), которые используются в вербальной, невербальной и синтетической коммуникативных системах. Сравните, например, актуализацию таких социально ориентированных функций, как самопрезентация, установление контакта, побуждения к действию и др. в коммуникативных системах, использующих вербальные и невербальные языки. Наличие семиотических оппозиций позволяет обнаружить универсальные и специфические способы выражения социально значимых категорий в разных культурно-генетических ареалах, что чрезвычайно важно для исследования социальной коммуникации в типологическом плане.
Специфика выражения социальной дифференциации и варьирования на лингвистическом уровне коммуникации определяется функционально-стилистическими особенностями устной и письменной форм коммуникации и различием их коммуникативных единиц. В устной коммуникации социально значимые признаки выражаются в высказываниях и дискурсе при помощи слов, которые имеют социальную коннотацию, при помощи интонации, смыслового ударения и фонационных средств паралингвистики. Сравните обращения: "Эй ты!", "Уважаемый!", "Многоуважаемый!", "Позвольтр...", "Извините...". В разговорной речи появились уродливые неологизмы - слова "мужчина" и "женщина" в функции обращения, быстро занявшие пустующую нишу, которая образовалась после дискредитации слова
товарищ в основном и второстепенном значениях и попыток реанимации слова "господин", которое пока не может освободиться от двусмысленной коннотации.
В письменной форме коммуникации коррелятами высказывания и дискурса являются предложение и текст. Тексты, составляющие целые повествования в письменной форме, различаются по своим функциям. Это могут быть письма, отчеты, справки, заявки, протоколы, статьи и художественные произведения разного жанра. Социальная ориентация в письменной коммуникации, особенно в деловой и профессиональной сферах, строго регламентирована в выборе языковых единиц - слов и словосочетаний, в построении предложений и в структуре самого текста. Все эти особенности являются предметом изучения письменной коммуникации и имеют первостепенную важность для прикладных сфер деятельности - установления общественных связей и производства рекламы.
В художественных произведениях как образцах искусства выделяется особая единица - художественный образ. Подобно кинообразу, он складывается из множества компонентов, но природа их как средств коммуникации едина - слова, словосочетания, предложения, текст являются вербальными единицами. В отличие от этих цельнооформленных и членимых единиц, образ недискретен, он в значительной степени символичен, так как в нем обобщается человеческий опыт - не только психологический, но и социальный. Способы описания социально значимых характеристик персонажа различны у разных авторов. Это может быть деталь одежды, особенности речи, описание невербального поведения. Прием описания внешней и внутренней речи персонажа позволяет автору сообщить информацию не только о его социальном статусе, но и его отношении к социальной ориентации в коммуникации. Для правильного понимания социальной значимости художественного образа необходимо учитывать обусловленность его компонентов всем комплексом исторически сложившейся и социально обусловленной культуры. Фактор историзма в литературоведении не раз подчеркивала литературовед, критик и филолог Л.Я. Гинзбург. Ее глубокий и тонкий анализ различного подхода Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского к описанию социального статуса своих героев может служить образцом изучения художественного изображения соотношения между концепцией личности и социальной средой определенного исторического периода (Гинзбург Л.Я. 1977. С. 5, 319, 361).
Специальное исследование социально значимых оценок, используемых при восприятии письменной коммуникации - художественного произведения, показывает, что они обусловлены целым рядом факторов - социально-демографических, социально-психологических и культурно-языковых (см. Сорокин ЮЛ. 1985. С. 86-89). Автор (сознательно или бессознательно) учитывает эти факторы и по-разному использует весь арсенал средств коммуникативной системы лингвистического уровня.
Следует также учесть, что средствами этого уровня описывается невербальное поведение персонажей, что служит дополнительной характеристикой их социального статуса. Имея широкие возможности передачи информации, ее тиражирования, системы лингвистического уровня являются весьма эффективными в плане воздействия на массового читателя в психологическом, эстетическом и социальном аспектах.
На металингвистическом уровне коммуникации социально значимые признаки информации связаны в основном с терминосистемами общественных наук, которые отражают разные научные концепции. Сравните, например, трактовку таких социологических терминов, как социальная структура, класс, малая группа, социальный статус, или терминов социальной коммуникации - социальный код, языковая политика, языковое строительство, диглоссия и др. Метаязык математики не отягощен социально-идеологическими коннотациями и актуализируется как универсальная коммуникативная система. Можно полагать, что развитие социологии в русле общей тенденции к гуманитаризации наук позволит освободиться от догматически понятой "социальной престижности" терминов и уточнить их научное содержание на базе идеологических принципов гуманизма, общественной морали и миролюбия. Но процесс этот сложный и длительный - в сфере научной коммуникации требуется серьезная аргументация в пользу изменения теоретического и методологического обоснования концепции, в сфере обиходно-бытовой коммуникации синдром "социальной престижности" терминов достаточно устойчив. Нередки случаи, когда профессионализмы, обозначающие непрестижный социальный статус индивида, заменяются эвфемизмами (греч. "хорошо" "говорю") -- более "благозвучными" словами или словосочетаниями, не имеющими социально сниженной коннотации, например: "мастер машинного доения" вместо "доярка", "технический рабочий" вместо "уборщица (в метро)"; сравните: англ, (бр.) - букв, "оператор мусороуборочной машины", или з1гее1-огдег1у - букв, "содержащий улицу в порядке" вместо - "мусорщик", или англ, (амер.) -- букв, "рабочий санитарной (службы)" вместо тал. В рекламных объявлениях компании не торгуют, не продают, а "реализуют'" товар. В настоящее время идет активный процесс видоизменения социальной коннотации в экономической и общественно-политической терминосистемах. В первой - за счет заимствований терминов типа "менеджер", "маркетинг", которые имеют нейтральную социальную коннотацию, поскольку обозначают новые реалии. Во второй терминосистеме используются либо историзмы типа Дума, губернатор, земство, либо заимствованные слова, обозначающие "чужие" реалии типа спикер, Сенат, сенаторы, электорат и др. Такая наивная эвфемизация терминов наблюдалась в различных ареалах и ранее, но в настоящее время она получила широкое распространение благодаря средствам массовой информации. Интересно заметить, что эвфемизация медицинских терминов обусловлена не столько социальными факторами, сколько гуманистическими и психологическими. Таким образом, металингвистический уровень коммуникации вносит и свою лепту в процесс социализации индивидов. Специфика его в плане собственно коммуникативном заключается в способности однозначной интерпретации смысловой и оценочной информации.
Коммуникативная емкость паралингвистического уровня оценивается высоко благодаря богатому арсеналу разнородных коммуникативных средств и функционированию в двух режимах - автономном и связанном. Именно через паралингвистические средства мы получаем большой объем социально значимой информации, что делает этот уровень незаменимым в естественной коммуникации.
Синтетический уровень коммуникации передает социально значимую информацию главным образом через образ. Образ, который создается в кино или в театре, несмотря на различие в художественных приемах его представления, в конечном счете всегда социально значим. В противном случае коммуникация бессодержательна. И хотя образ как всякое обобщение символичен, в синтетическом искусстве он приобретают черты истинности и достоверности, поскольку создается на основе конкретных жизненных ситуаций. В отличие от семиотического уровня, где противопоставление добра и зла, своего и чужого не допускает полутонов, на синтетическом уровне это является нормой - все сложно и противоречиво, "как в жизни". Создавая социальные стереотипы и художественные образы, синтетические искусства формируют такие коммуникативные системы, в которых сочетание коммуникативных компонентов рассчитано прежде всего на чувственное восприятие. Поэтому синтетические системы являются мощным средством воздействия на индивидуума и общество в целом в плане познавательном, социальном и эстетическом.
Среди сопоставляемых уровней коммуникации лингвистический уровень выделяется как базовый, так как его коммуникативные средства представлены на всех других уровнях. Различаясь по природе коммуникативных средств и структуре коммуникативных единиц, коммуникативные системы не составляют строгой иерархии. Их уровневые характеристики определяются качественно различными способностями передачи информации - способности к интеграции, обобщению через синтез, дифференциации, специализации и конкретизации смысловых и оценочных компонентов информации. Они взаимодействуют и дополняют друг друга в процессе коммуникации.
Сравнение коммуникативных систем в плане их социальной значимости показывает, что ни одной из них нельзя отдать предпочтения, поскольку каждая выражает социально значимые компоненты информации своими специфическими средствами в соответствии со своим коммуникативным назначением. Благодаря обобщающей и воздействующей силе искусства возрастает социальная значимость и коммуникативных систем как механизма воздействия на индивидов и общество.
Вопросы для самоконтроля
1.      Как понимается синтетический уровень коммуникации?
2.     Какие виды коммуникативных систем представлены на синтетическом уровне?
3.      Каковы особенности коммуникативной системы кино?
4.     Каковы общие и отличительные черты систем синтетического уровня?
5. В чем заключается социальная значимость коммуникативных систем синтетического уровня?
6.    Каковы социологические аспекты изучения синтетического уровня коммуникации?
7.    В чем проявляется специфика коммуникативных систем различных уровней в плане их социальной значимости.
Разлогое К.Э. Искусство экрана: проблемы выразительности. М.: Искусство, 1982.
Чахирьян Т.П. Изобразительный мир экрана. М.: Искусство, 1977.
Дополнительная литература
Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л.: Худ. лит-ра, 1977.
Ждан В.Н. Введение в эстетику фильма. М.: Искусство, 1972.
Кулешов Л.В. Искусство кино. М., 1929.
Кукаркин А., Бояджиев Г., Шнеерсон Г., Чегодаев А. Кино, театр, музыка, живопись в США. М.: Знание, 1965.
Лосев А.Ф. Музыка как предмет логики. М., 1927.
Лосев А.Ф. Античная мифология в ее историческом развитии. М., 1957.
Пазолини П.П. Письменный язык действия/Пер, с итал. Ю. Добро-вольской//3арубежная эстетика и теория кино: Информ. сб. Италия. Научно-исслед. ин-т теории и истории кино. Госкино СССР. М., 1979.
Пудовкин В.И. Избранные статьи. М.: Искусство, 1955.
Сорокин Ю.А. Психо-лингвистические аспекты изучения текста. М., 1985.
Эйзенштейн С.М. Избранные произведения. Т. 2. М., 1964.
Основная литература
Михалкович В.И. Изобразительный язык средств массовой коммуникации. М., 1986.

Глава VIII. Коммуникативная личность

Личность

Многогранность человека как личности - воплощения индивидуальных особенностей - позволяет изучать его во многих ипостасях. Человека изучают во всех проявлениях его существования и деятельности - как - <человека разумного>, как - <человека общественного>, как - <человека-потребителя>, как - <человека свободного>. Имеются исследования, посвященные изучению - <человека, не владеющего речью> (в довербальный период его существования и в плане современной медицинской проблемы). Для социологии коммуникации особое значение имеет изучение - <человека говорящего>, то есть реализующего себя как коммуникативную личность.
Изучение коммуникативной личности опирается на определения понятия <личность> как категории философской, социологической, психологической и лингвистической (<языковая личность>). С учетом исследований этих дисциплин родовое понятие <личность> можно раскрыть как целостную структуру социально значимых качеств, приобретенных индивидом в совместной с другими деятельности и общении и определяющих его индивидуальность.
Разнообразие подходов и множество теорий свидетельствуют о сложности проблемы обоснования существенных признаков личности, ее структуры и функционирования. Различие заключается главным образом в понимании роли стадий в процессе формирования личности: создание познавательных навыков - в теории развития познания (Ж.Пиаже), понимание чувств других людей - в теории нравственного развития (Л.Колберг), преодоление напряженности в сознании собственного <Я> - в психоаналитических теориях (З.Фрейд, Э.Эриксон), формирование личностного смысла как осознанного отношения к действительности, индивидуализированного отношения личности к миру, в котором осуществляется ее деятельность, - в теории динамических смысловых систем индивидуального сознания
личности, выражающих единство аффективных и интеллектуальных процессов (Л.С.Выготский).
В социологических концепциях, как правило, подчеркивается, что основой формирования личности является множество взаимодействий людей с окружающим миром и между собой. Представители ролевой теории (Дж. Морено, Т.Парсонс) трактуют личность как функцию от той совокупности ролей, которые индивид выполняет в обществе. Пожалуй, наиболее сложной проблемой является обоснование взаимодействия двух начал в личности - самосознания (осознания себя как неповторимой индивидуальности) и одновременного стремления к слиянию с определенной социальной общностью, к идентификации в рамках данной общности. В этой связи несомненный интерес представляют работы американских социальных психологов Ч.Кули и Дж. Мида, посвященные обоснованию <самости> как социального феномена. Рассматривая <самость> как осознание собственного <Я> в рамках теории <зеркального отражения>, Ч.Кули подчеркивает, что <социальная самость - это просто какая-то идея или система идей, извлеченная из коммуникационной жизни и взлелеянная разумом как своя собственная. Главным образом самоощущение располагается внутри общей жизни, а не вне ее> (Кули Ч. 1994. С. 318). В соответствии с теорией символического интеракционизма Дж.Мид полагает, что <самость>, проходя в своем развитии две различные стадии, является, по существу, индивидуальным отражением всеобщей модели социального или группового поведения (Мид Дж. 1994. С. 232). В отечественной науке <самость> (Я-концепция) с опорой на личностный смысл как единицу сознания (А.НЛеонтьев) трактуется как система представлений о себе, формируемая индивидом в процессах деятельности и общения. Она проявляется в самооценке, самоуважении, уровне притязаний, в межличностных отношениях и степени активности в сфере общественных связей и отношений. Таким образом, сознание собственного <Я> является одним из важнейших психологически и социально обусловленных качеств личности.
Особую социопсихологическую проблему представляют критерии оценки личности. В этом плане заслуживает внимания предложение Ю.А.Сорокина о целесообразности различать фактическую ценность личности, с точки зрения реальных результатов ее деятельности (нем. \^ег1), и значимость личности, с точки зрения ее социального статуса - положения в обществе (нем. Ое1Шп ). Это особенно необходимо, потому что в жизни часто наблюдается несовпадение: достаточно вспомнить судьбу Мусоргского, Моцарта, Сервантеса и другие гениальные личности, которые были забыты своим обществом, - на закате их дней общество не оказало им достойного внимания (Сорокин ЮЛ. 1985. С. 98-100).

Языковая личность

Изучение роли человеческого фактора получило в настоящее время новый импульс в связи с тенденцией гуманитаризации науки - в языкознании, психолингвистике, социолингвистике специально исследуются вопросы о значении человеческого фактора в процессах порождения речи, в механизмах экспрессивности, изучаются особенности индивидуальной речи, ее социальная дифференциация и варьирование.
Наиболее полное и систематическое обоснование понятия <языковая личность> изложено в работах Ю.Н.Караулова и его последователей. Языковая личность понимается как <совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности, в) определенной целевой направленностью> (Караулов Ю.Н. 1989. С. 3). В теоретике-гносеологической модели языковой личности Караулова выделяются три уровня: 1) вербально-семантический, 2) лингвокогнитивный и 3) мотивационный. Критериями выделения данных уровней являются типовые единицы - слова, обобщенные понятия - концепты и коммуникативно - деятельностные потребности, отношения между этими единицами и стереотипы их объединения в определенные комплексы. Данная трехуровневая модель позволяет рассматривать разнообразные качественные признаки языковой личности в рамках трех существенных характеристик - вербально-семантической, или собственно языковой, когнитивной (познавательной) и прагматической.
Вербально-семантическая характеристика складывается из лексикона индивидуума - всего запаса слов и словосочетаний, которыми он пользуется в естественной вербальной коммуникации. При этом учитывается не только количество лексических единиц, но и умение правильно использовать вербальные средства в соответствии с нормами социальной дифференциации и вариативности, функционально-стилистической ценности. Индивидуальность этой характеристики определяется не только степенью владения этим умением, но и нарушением нормативных правил словообразования, грамматики и произношения.
Когнитивная характеристика связана с интеллектуальной сферой личности, познавательной деятельностью человека, предполагающей мыслительные процессы. У каждого индивидуума в процессе его развития вырабатываются идеи, концепты, которые отражают его видение <картины мира>. В его сознании они представлены как некая иерархия - система социальных и культурологических ценностей, сформировавшаяся в конкретных условиях социального опыта и деятельности. Это отражается в использовании излюбленных разговорных формул и индивидуальных речевых оборотов, по которым мы часто <узнаем> известную личность.
Прагматическая характеристика определяется целями и задачами коммуникации - намерением говорящего, его интересами, мотивами и конкретными коммуникативными установками. Именно мотивированность говорящего, которая, по определению Ю.Н.Караулова, является <коммуникативно-деятельностной потребностью>, и представляет собой единицу прагматического уровня языковой личности (Караулов. 1987. С. 215), служит наиболее существенным фактором, обусловливающим ее индивидуальные особенности. Эти особенности определяются не только уровнем знания логических рассуждений индивида, но в значительной степени и его эмоциями и ситуативными факторами общения. Многоплановость этих факторов и отсутствие достаточно устойчивых формальных коррелятов в речи говорящего затрудняют исследование прагматической характеристики как важнейшего уровня структуры языковой личности.
Действительно, если в вербальной характеристике можно опереться на слова, модели их нормативного употребления, принятые в данном обществе или коммуникативной сфере, если в когнитивной характеристике можно выделить обобщенные понятия, концепты или идеи, которые выражены также вербально, то для прагматической характеристики потребовалось бы перечисление <коммуникативно - деятельностных потребностей> личности, которым <несть числа>. Попытки исчисления типичных ситуаций и коммуникативных установок, их систематизации, предпринятые в психологии и социолингвистике, пока не дали желаемого результата - обоснования структуры прагматической характеристики личности.
Из трех уровней языковой личности лишь последний характеризует индивида именно в плане его коммуникативных способностей. Вербально-семантических характеристик явно недостаточно для оценки коммуникативных способностей и возможностей. Известно, что значительное место в естественной коммуникации занимают невербальные средства, передающие до 65% смысловой и оценочной информации. Когнитивный уровень в данной модели естественно ориентирован в большей степени на языковые характеристики личности. Для коммуникации, наряду с системой социальных и культурологических ценностей, большое значение имеют и другие когнитивные факторы, связанные с механизмами адекватного восприятия и целенаправленной передачи информации.
Безусловно, обоснование модели языковой личности является значительным вкладом в разработку теоретического и практического аспектов социальной коммуникации. Изучение языковой личности и путей ее формирования в пределах выделенных характеристик может иметь различную степень глубины в зависимости от конкретной цели исследования, например, в сравнительном или историческом плане, в различных коммуникативных сферах, особенно связанных с общественными отношениями.
Для социологии коммуникации важным является вопрос - в какой степени понятие языковой личности коррелирует с понятием личности как члена социальных структур различных типов. Языковая личность участвует во всех типах коммуникации, поэтому при ее описании необходимо учитывать не только индивидуальные характеристики, но и нормы речевой деятельности той или иной социальной группы. В связи с этим возникло противопоставление таких понятий, как <индивидуальная языковая личность> (основан на индивидуальных характеристиках), и <коллективная языковая личность> (основан на характеристике индивида как члена коллектива, малой группы) (Крысин Л.П. 1989). Второе понятие может быть принято лишь условно, так как сущность языковой личности в основе своей остается стабильной по главным параметрам, хотя, несомненно, индивидуальные характеристики совершенствуются в процессе социализации индивидуума и варьируются в соответствии с коммуникативной сферой, социальной ситуацией и типом коммуникации. В этом плане интересен опыт создания своеобразного портрета известного филолога, профессора А.А.Реформатского как языковой личности на основе наблюдений за его речевой деятельностью его коллег, друзей и близких (см. Язык и личность. 1989. С. 152-212).

Коммуникативная личность

Еще более важным для социологии коммуникации является исследование коммуникативной функции языковой личности, актуализируемой в разносторонней коммуникативной деятельности человека, которая, по данным ученых, составляет около 80% всего его существования, их них; аудирование - 45%, говорение - 30%, чтение - 16%, письмо - 9%.
Как видовое понятие <коммуникативная личность> значительно шире понятия <языковая личность>, так как предполагает характеристики, связанные с выбором не только вербального, но и невербального кода коммуникации с использованием искусственных и смешанных коммуникативных кодов, обеспечивающих взаимодействие человека и машины. Коммуникативная личность имеет свои особенности актуализации на разных уровнях и в разных типах коммуникации.
Коммуникативная личность понимается как одно из проявлений личности, обусловленное совокупностью ее индивидуальных свойств и характеристик, которые определяются степенью ее коммуникативных потребностей, когнитивным диапазоном, сформировавшимся в процессе познавательного опыта, и собственно коммуникативной компетенцией - умением выбора коммуникативного кода, обеспечивающего адекватное восприятие и целенаправленную передачу информации в конкретной ситуации.
Параметры коммуникативной личности. Определяющими для коммуникативной личности являются характеристики, которые составляют три основных параметра - мотивационный, когнитивный и функциональный. Пересечение некоторых характеристик языковой и коммуникативной личностей не означает тождества последних. Во-первых, эти характеристики занимают различное место в структуре языковой и коммуникативной личностей благодаря своей роли в их формировании; во-вторых, их содержательная интерпретация совпадает лишь частично.
Мотивационный параметр, определяемый коммуникативными потребностями, занимает центральное место в структуре коммуникативной личности. Именно потребность сообщить что-то или получить необходимую информацию служит мощным стимулом для коммуникативной деятельности и является обязательной характеристикой индивида как коммуникативной личности. Если такой потребности нет, то коммуникация не состоится. В лучшем случае это будет псевдокоммуникация - бесцельный, хотя, может быть, и оживленный по форме разговор.
В основе ряда мотивационных теорий, изучающих природу мотивов человеческой деятельности, лежит положение о приоритете личностных потребностей. В этом плане интересно сравнить понятие личностного смысла, введенное А.НЛеонтьевым и раскрываемое как отражение в индивидуальном сознании отношения личности к действительности, но при этом социально обусловленное, поскольку ее потребности реализуются в ходе поисковой активности, и понимание американским психологом А.Маслоу мотивированности человеческой деятельности как стремления к личностному росту, в основе которого лежат физиологические, социальные, эгоцентрические (в плане самореализации) и другие потребности.
Какова же природа коммуникативной потребности и каким образом она актуализируется в коммуникации? Коммуникативная потребность определяется настоятельной необходимостью индивидов в обмене смысловой и оценочной информацией с целью взаимодействия в различных, сферах своего существования и воздействия друг на друга в условиях коммуникации различного типа. Степень мотивированности определяется силой потребности, которая концентрируется в коммуникативной установке как важнейшей социологической доминанте коммуникации. Чем настоятельнее потребность, тем устойчивее коммуникативная установка и тем более последовательно ее выражение в высказываниях и дискурсах. В актуализации коммуникативной установки наблюдается использование либо одних и тех же коммуникативных средств (эффект усиления при повторяемости), либо разных средств (эффект усиления при скрытой повторяемости за счет варьирования коммуникативных средств). Иллюстрацией второго способа актуализации коммуникативной установки может служить диалог двух тяжелобольных из повести А.И.Солженицына <Раковый корпус>. На протяжении всего диалога четко прослеживается коммуникативная установка геолога Вадима подбодрить Дёмку - шестнадцатилетнего парня, которому должны отнять ногу. Несмотря на сдвиги в тематическом поле дискурса коммуникативная установка остается постоянной: идет ли речь о будущем после операции - <Протез сделаешь. Ты чем вообще заниматься собираешься?>; идет ли речь об учебе - <Ну и хорошо. И чем же тебе протез будет мешать? И учиться будешь и работать. Даже еще усидчивей. В науке больше сделаешь>; идет ли речь о женитьбе - <Найдешь. На всякое дерево птичка садится> (Раковый корпус. Гл. 15). В данной ситуации социально и психологически обусловленная потребность сопереживания одного из коммуникантов служит сильным мотивом коммуникации, а сформировавшаяся на этой основе четкая коммуникативная установка актуализирована в соответствии с индивидуальным потенциалом вербальных и невербальных средств коммуникации. Можно полагать, что мотивированность является тем компонентом структуры коммуникативной личности, который обеспечивает успешность ее коммуникативной деятельности уже на начальном этапе.
Когнитивный параметр включает в себя множество характеристик, формирующих в процессе познавательного опыта индивида его внутренний мир в интеллектуальном и эмоциональном планах. Среди когнитивных характеристик, отмеченных в языковой личности, для коммуникативной личности существенным является знание коммуникативных систем (кодов), обеспечивающих адекватное восприятие смысловой и оценочной информации, и воздействие на партнера в соответствии с коммуникативной установкой. Чрезвычайно важной характеристикой коммуникативной личности является способность наблюдения за своим <языковым сознанием> (интроспекция), а также рефлексия - осознание не только этой способности, но и оценка самого факта такого сознания (в трехступенчатой модели ВАЛефевра эти этапы самосознания рассмотрены последовательно). Кроме того, важной характеристикой коммуникативной личности является способность адекватной оценки когнитивного диапазона партнера. Успешность коммуникации в значительной мере зависит от совместимости когнитивных характеристик коммуникантов. Иллюстрацией степени такой совместимости может служить следующий диалог:
<- А что вам задано на завтра? - прибавил Кузьма, с любопытством глядя на огненные вихры Сеньки, на его живые зеленые глаза, конопатое лицо, щуплое тельце и потрескавшиеся от грязи и цыпок руки и ноги.
1       Задачи, стихи, - сказал Сенька, подхватив правой рукой поднятую назад ногу и прыгая на одном месте.
2       Какие задачи?
3       Гусей сосчитать. Летело стадо гусей...
4       А, знаю, - сказал Кузьма. - А еще что?
5       Еще мышей...
6       Тоже сосчитать?
7       Да. Шли шесть мышей, несли по шесть грошей, - быстро забормотал Сенька, косясь на серебряную часовую цепочку Кузьмы. - Одна мышь поплоше несла два гроша... Сколько выйдет всего...8171
8       Великолепно. А стихи какие?
Сенька выпустил ногу.
9       Стихи - <Кто он?>
10    Выучил?
11    Выучил...
12    А ну-ка.
И Сенька еще быстрее забормотал - про всадника, ехавшего над Невой по лесам, где были только Ель, сосна да мох сядоЙ...
13    Седой, - сказал Кузьма, - а не сядой.
14    Ну, сидой, - согласился Сенька.
15    А всадник-то этот кто же? Сенька подумал.
16    Да колдун, - сказал он.
- Так. Ну, скажи матери, чтоб она хоть виски-то тебе подстригла. Тебе же хуже, когда учитель дерет.
- А он ухи найдет, - беспечно сказал Сенька, снова берясь за ногу, и запрыгал по выгону> (Бунин ИЛ. Деревня//Антоновские яблоки. Повести и рассказы. М.: Советская Россия, 1990. С. 92).
В этом диалогическом дискурсе легко обнаруживается различие в когнитивных характеристиках коммуникантов. Различие отражено не только в их лексиконе и правильности словоупотребления, но также в построении вопросов и ответных реплик, особенно в толковании содержания <задач> и <стиха>. Глубинные различия между Кузьмой и Сенькой как коммуникативными личностями обусловлены не только демографическими факторами, но и социально-экономическими, оказывающими непосредственное влияние на формирование когнитивного диапазона личности в процессе воспитания, образования и накопления жизненного опыта.
Итак, наиболее существенными для когнитивного параметра коммуникативной личности являются следующие характеристики: способность адекватного восприятия информации, способность воздействия на партнера, оценка и самооценка когнитивного диапазона и знание социально обусловленных норм вербальной и невербальной коммуникации. Актуализация этих способностей и знаний сопряжена с целым рядом других когнитивных характеристик, связанных с самым ответственным этапом коммуникации - функционированием выбранного кода в конкретной ситуации, когда начинают действовать сложные механизмы речемыслительной деятельности, обусловленные не только социологическими, психологическими и лингвистическими факторами, но и нейрофизиологическими.
Когнитивный параметр является связующим звеном между мотивационным и функциональным параметрами. С одной стороны, он определяет уровень коммуникативной потребности, ее обусловленность различными аспектами познавательного опыта индивида, с другой стороны, дает возможность выбора наиболее эффективного способа использования этого опыта в конкретных условиях коммуникации.
Функциональный параметр включает три характеристики, которые, по существу, и определяют такое свойство личности, которое принято называть коммуникативной (языковой) компетентностью: а) практическое владение индивидуальным запасом вербальных и невербальных средств для актуализации информационной, экспрессивной и прагматической функций коммуникации; б) умение варьировать коммуникативные средства в процессе коммуникации в связи с изменением ситуативных условий общения; в) построение высказываний и дискурсов в соответствии с нормами избранного коммуникативного кода и правилами <речевого этикета>.
Наличие типовых параметров, характеризующих индивида в его коммуникативной деятельности, дает возможность представить их в обобщенном виде - в виде двухступенчатой модели коммуникативной личности.

Выделенные характеристики коммуникативной личности актуализируются одновременно при помощи специфических механизмов речемыслительной деятельности, обеспечивающих установление и поддержание контакта, выявление намерений партнера, установление прямых и обратных связей, самокоррекцию, взаимодействие вербальных и невербальных средств и др. В этом процессе актуализируются все социологические доминанты коммуникации. Самым сложным является механизм, осуществляющий переход с уровня единиц языковой системы к уровню коммуникативных единиц в условиях постоянно видоизменяющихся ситуативных факторов коммуникации. В самом общем виде этот сложный процесс можно представить в рамках теории оперативной памяти, предложенной исследователем механизмов речи Н.И.Жинкиным. Оперативная речевая память имеет <двухэтажную структуру> - на <первом этаже> осуществляется отбор слов для высказывания, которые не только удерживаются в памяти, но частично развертываются в более сложные единицы - словосочетания; на <втором этаже> слова связываются в целые блоки согласно грамматическим правилам - в синтагмы, которые обеспечивают линейное развертывание естественной речи.
Оценка коммуникативной личности как социального феномена зависит от степени эффективности выполнения основных социально значимых функций - функции взаимодействия и функции воздействия. В этой связи целесообразно различать (как в родовом понятии) коммуникативную личность (англ, - <личность как индивид>) и коммуникативную Личность (англ. - <личность как индивидуальность>). Помимо типовых характеристик, эффективность актуализации которых, в конечном счете, зависит от степени социальной значимости (в личном и/или общественном планах) коммуникативной установки, коммуникативная Личность обладает целым рядом индивидуальных характеристик, среди которых особо выделяют коммуникабельность и так называемую харизму.
Строго говоря, русское новообразование <коммуникабельный> по содержанию соответствует англ, communicative с основным значением <общительный, разговорчивый>, а по форме ближе к англ. communicable с основным значением <сообщающийся, передаваемый>. В обиходной речи, да и в научно-популярном контексте коммуникабельность понимается как способность индивида легко и по собственной инициативе устанавливать контакты в любой сфере общения, а также умело поддерживать предлагаемые контакты. В профессиональном плане эта способность оценивается высоко и входит в число
обязательных условий при приеме на работу, связанную с активной коммуникативной деятельностью. Коммуникабельность обусловлена не только психологическим типом индивида, но также социальным опытом общения, предусматривающим ориентацию на партнера - умение слушать и сопереживать, своевременно корректировать свое речевое поведение,
Харизма (греч. xaris - грациозность, красота) понимается как личное обаяние, притягательность человека, обусловленные не только его внешними данными, но и такими индивидуальными характеристиками, как динамизм, целеустремленность действий, понимание целей, склонность к лидерству, решительность, экспрессия и др. - все то, что составляет видовое понятие <харизматическая личность> - образ, сознательно и бессознательно культивируемый средствами массовой информации и целенаправленно создаваемый профессионалами - <имиджмейкерами>.
Значительное место в структуре харизматической личности занимает коммуникативная компетентность, которая, кстати, труднее всего поддается совершенствованию прежде всего потому, что трудно добиться полной гармонии во взаимодействии вербальных и невербальных средств коммуникации. Иллюстрацией такой гармонии чувств, слов и жестов могут служить воспоминания В.Г.Короленко о писателе Г.И.Успенском: <Его суждения всегда были кратки, образны, били в самую сущность явления и часто освещали его с неожиданной стороны. И никогда в них не было того легкого остроумия, в котором чувствуется равнодушие к предмету и безразличная игра ума. До сих пор я помню выражение лица, с каким он произносил эти слова: <страдание>, <горе>, <подлость человеческая> - в приведенном отзыве о Достоевском. Для него это не были простые понятия: каждое из них отражалось болью на его выразительном лице.
Разговор Успенского тоже был совершенно особенный. Рассказывая что-нибудь, он глядел на собеседника своим глубоким мерцающим взглядом, говорил тихо, как будто сквозь слегка сжатые зубы, и при этом жестикулировал как-то особенно, то и дело прикладывая два пальца к груди, как будто указывая на какую-то боль, которую он чувствовал от собственных рассказов где-то в области сердца> (Русские писатели о языке/Под ред. Б.В.Томашевского и Ю.Д.Левина. Л.: Советский писатель, 1954. С. 646-647).
С течением времени у каждого индивида вырабатывается свой собственный <коммуникативный стиль>. Предложенные типологии не являются исчерпывающими и построены на разнородных основаниях, например: доминантный, драматический (с элементами преувеличения), аргументативный (предполагающий спор, дискуссию), впечатляющий (запоминающийся благодаря удачному употреблению слов или фраз), спокойный (уравновешенный), внимательный, открытый и др. В плане воздействия как социально значимой функции выделяются два основных типа коммуникативной личности: а) доминантный, для которого характерны самоуверенность, напористость, и б) реагирующий, для которого характерны аргументативность, аналитизм и отзывчивость.
Изучение коммуникативной личности может иметь различную степень глубины в зависимости от цели исследования, например, в профессиональных коммуникативных сферах, что необходимо для адвокатов, преподавателей, дикторов, теле- и радиокомментаторов.
Изучение коммуникативной личности является полезной практикой для развития навыков наблюдения и критического анализа социального поведения человека и в то же время увлекательным занятием в плане самопознания и самокоррекции речевой деятельности в различных коммуникативных сферах. Самосовершенствование коммуникативной личности предполагает самосовершенствование индивида как члена социума, поскольку оно связано с языковым сознанием и самопознанием. По своей природе языковое сознание индивидуально, но оно включает и типовые характеристики культуры и социальных норм общения. Оптимальное сочетание этих характеристик делает человека неповторимым образцом для подражания или объектом неприятия и забвения.
Проблема коммуникативной личности остается открытой для исследования, полной тайн и загадок даже для нас самих. Попробуйте заглянуть в себя как коммуникативную личность, и вы найдете много неожиданного и поучительного,
Вопросы для самоконтроля

1.     Каким образом формируется личность?
2.     Как понимается языковая личность?
3.     Какие характеристики составляют теоретико-гносеологическую модель языковой личности?
4.     В чем общее и различное при определении языковой и
коммуникативной личности?
5.     Каковы параметры коммуникативной личности?
6.     Как понимается мотивационный параметр коммуникативной личности?
7.    Какие характеристики входят в когнитивный параметр коммуникативной личности?
8.    Какие характеристики составляют функциональный пара метр коммуникативной личности?
9. В чем суть двухступенчатой модели коммуникативной личности?
10.   Каковы критерии оценки коммуникативной личности как социального феномена?
11.   Каковы основные типы коммуникативной личности?
Основная литература

Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.
Крысин Л.П. О речевом поведении человека в малых социальных общностях (постановка вопроса)//Язык и личность/Отв. ред. Д.Н.Шмелев. М., 1989.
Уфимцева Н.В. Мотивация в речевом воздействии: проблемы и концепции//0птимизация речевого воздействия/Отв. ред. Р.Г.Котов. М. 1990.
Дополнительная литература
Выготский Л.С. Избранные психологические произведения. М., 1956.
Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность//Избранные психологические произведения. М., 1983. Т. 1.
Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. М., 1982.
Петренко В.Ф. Психосемантика сознания. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1988.
Конрад Н.И. О языковом существовании//Японский лингвистический сборник. М., 1959.
Кули Ч. Социальная самость//Американская социологическая мысль/Пер, с англ.; Ред. В.И.Добреньков. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1994.
Мид Дж. Аз и Я//Там же.
Маркузе Г. Одномерный человек/Дам же.
Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М., 1991.
Симонов П.В., Ершов П.М., Вяземский Ю.П. Происхождение духовности//Серия <Общество и личность>. М.: Знание, 1989-

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел социология










 





Наверх

sitemap:
Все права на книги принадлежат их авторам. Если Вы автор той или иной книги и не желаете, чтобы книга была опубликована на этом сайте, сообщите нам.