Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты

Найдыш В. Концепции современного естествознания: Учебник

2. НАУКА В ЦИВИЛИЗАЦИЯХ ДРЕВНОСТИ

Научным познание мира становится на новом уровне исторического развития, пришедшем на смену эпохе первобытной родовой общины, — на уровне цивилизации. Переход от мифологического к научному познанию был сложным, многообразным, противоречивым процессом, растянувшимся на многие тысячелетия.

2.1. Становление цивилизации

2.1.1. Неолитическая революция.

В X—IX тыс. до н.э. наметило переход к качественно новому этапу развития каменного века, получившему название неолита — нового каменного века. Неолит характеризуется прежде всего значительным совершенствованием техники обработки камня. Усложнились операции по обработке камня — появились сверление, шлифование, распиливание и другие операции. С их использованием создавались совершенно новые специализированные и высокопроизводительные виды каменных орудий, а также орудий из дерева и кости. Была изобретена технология производства тканей и глиняной посуды. Появились и совершенствовались первобытные транспортные средства (сани, лыжи, лодки). Значительно повысилась производительность труда.

Уже в конце верхнего палеолита значительно возросло антропогенное давление на природу. Загонно-облавная охота на крупных животных привела к истреблению многих видов животных (пещерный медведь, пещерный лев, мамонт, шерстистый носорог и т.п.) и значительному сокращению других (зубр, дикая лошадь и т.д.) и в конце концов к первому в истории экологическому и экономическому кризису. И хотя в мезолите были изобретены лук и стрелы, стало более интенсивным собирательство и были освоены приемы специализированной охоты (чему соответствовал, в частности, и новый быт, позволявший создавать сезонные, периодически заселявшиеся поселения), тем не менее кризис пре-

одолен не был. Охота и собирательство постепенно исчерпывали свои возможности — им на смену должен был прийти новый тип хозяйства. Все эти и другие связанные с ними обстоятельства, включая и такой важный фактор, как накопление опыта и знаний, привели к кардинальному перевороту в системе материального производства — неолитической революции.

Смысл этой революции в системе материального производства состоял в переходе от присваивающей экономики к производящей, т.е. от охоты и собирательства к земледелию и скотоводству. Люди научились сеять хлеб, который обеспечивал бесперебойное питание в течение всего года, разводить скот, регулярно снабжавший человека мясом (кроме того, молоком, сыром, шкурами, кожей, шерстью и др.). Экологический (и экономический) кризис был преодолен. Жизнь родовой общины стала более обеспеченной, стабильной; люди стали меньше зависеть от природной среды, значительно повысилось общественное благосостояние. Неолитическая революция была первым звеном цепи последовательных преобразований системы общественной жизни, в результате которых в конечном счете возникла цивилизация, а вместе с ней и наука.

По современным археологическим данным, первичными очагами земледелия и скотоводства являлись (в разное время) следующие области ойкумены: Передняя Азия, Северо-Восточная Африка, Юго-Восточная Азия, Центральная Америка (Мезоамерика) и андийский регион Южной Америки. Наиболее древний из них — Передняя Азия, ее лесостепные и предгорные области.

По имеющимся сейчас данным, первым злаком, который люди одомашнили, был, по-видимому, ячмень. В X—VIII тыс. до н.э. его уже сеяли в Малой Азии, на западных склонах Иранского нагорья и Палестине. В малоазийском культурном комплексе Чатал-Хююк (вторая половина VII — первая половина VI тыс. до н.э.) культивировались уже 14 видов растений, среди которых главную роль играли пшеница, ячмень и горох. Но в горных условиях земледелие мало продуктивно. Только в результате миграционных движений в речные долины субтропического пояса земледелие получило простор для своего победного развития. За 4000 лет земледелие распространилось по всей западной части Старого Света.

Основным орудием древних земледельцев была сначала палка-копалка для рыхления почвы. В дальнейшем (но не везде) к ней добавилась мотыга (палочно-мотыжное земледелие). Скотоводство сложилось на 2000 лет позже, но тем не менее земледелие, вероятно, никогда не было единственной формой хозяйства; на ранних этапах своего становления оно комбинировалось с охотой. Помощником человека на охоте выступала одомашненная еще в верхнем палеолите собака.

Одомашнивание животных (горного козла, азиатского муфлона) началось в VIII—VII тыс. до н.э. в горных районах Восточной Турции, Западного Ирана, Сирии, Междуречья, Палестины. В VII-VI тыс. до н.э. в Средней Азии, Северной Африке и на Балканах были одомашнены продуктовые животные – поставщики мяса (мелкий рогатый скот, свинья, коза, овца и др.). Несколько позже были одомашнены крупный рогатый скот, тягловые животные (осел, верблюд, северный олень, лошадь), которые служили основным источником механических усилий до появления первых машин. Одомашнивание животных и растений в основном завершилось во II тыс. до н.э. С этого времени существует современный видовой состав домашних животных и культурных растений.

Переход первобытных общин к земледелию и скотоводству -достаточно длительный процесс, сопряженный со значительным изменением образа жизни – переходом к оседлости. Закономерно, что на первых порах новые формы хозяйства (земледелие и скотоводство) сочетались со старыми (охотой и собирательством), занимая подчиненное место как второстепенный уклад. Длительность такого сосуществования двух укладов (присваивающего и производящего) определялась природно-географической и социальной обстановкой, в которой жила и трудилась родовая община. Переход к производящему хозяйству происходил быстрее там, где складывались неблагоприятные условия для охоты и собирательства, где кризисные ситуации, высокая плотность населения не позволяли ограничиваться охотой и собирательством, ставили человека перед необходимостью радикально изменять обстоятельства своей жизнедеятельности.

Формы первичных систем земледелия были различными в разных регионах из-за различных природных и социально-культурных условий. Наиболее продуктивным было лиманное земледелие, развитие которого привело (в VII тыс. до н.э.) к ирригационному земледелию. В Двуречье в условиях искусственного орошения урожай ячменя был устойчивым и достаточно высоким – до 1200-1400 кг/га. (В Древнем Шумере урожай с 1 га мог

прокормить в течение года три семьи, а обработка такой площади занимала всего 40-50 рабочих дней.) Также получило развитие богарное земледелие (когда посевы производились накануне дождей). В некоторых регионах для повышения плодородия траву и кустарники предварительно поджигали – так закладывалось паловое земледелие, которое впоследствии в лесистых зонах привело к подсечно-огневому земледелию.

Дальнейшее развитие земледелия было связано с его интенсификацией – освоением новых приемов земледелия (чередование посевов различных культур, применение удобрений, совершенствование рыхления почвы, появление огородничества, садоводства и т.п.), переходом от палочно-мотыжного земледелия к пашенному (V-IV тыс. до н.э.). Усложнение земледельческой техники и всего земледельческого производства привело к более широкому участию в нем мужской части общины. Более интенсивно стал применяться детский труд.

Параллельно и в тесной связи с земледелием развивалось скотоводство. На ранних этапах оно характеризовалось, по-видимому, содержанием небольших поголовий в основном мелких животных (козы, овцы, свиньи и др.), а позднее и более крупных (буйволы, ламы, крупный рогатый скот). Уход за скотом сводился к минимуму, скот находился преимущественно на вольном выпасе. В дальнейшем появилось стойловое содержание скота; а уже относительно поздно – кочевничество (номадизм).

В эпоху одомашнивания животных и растений, выведения их из зон естественного обитания древними селекционерами интенсивно накапливались и широко, плодотворно использовались разнообразные знания об анатомии, физиологии, экологии животных и растений. Сначала бессознательно, а затем осознанно они использовали искусственный отбор, осваивали его закономерности и требования (оставление лучших животных на племя, отбор лучших растений для посева и др.).

Доместикация животных содействовала развитию транспортных средств. Если еще в мезолите лодки стали универсальным видом транспорта, осваивались водные артерии, для передвижения широко использовались лыжи и санный транспорт, то в неолите для передвижения саней и волокуш начали привлекать домашних животных (лошадь была одомашнена в IV тыс. до н.э., а верблюд – в V тыс. до н.э.). В III тыс. до н.э. с появлением колес-

ных повозок осуществился по сути революционный переворот в средствах транспорта. Скорость передвижения больших коллективов людей увеличилась почти в 10 раз (с 3,7 до 35—38 км/ч), благодаря чему стали возможны далекие миграции значительных масс людей и даже целых этносов, появились предпосылки для возникновения развитых форм номадизма. Этот революционный переворот нашел отражение в мифологии кочевников — появились мифологические образы колесницы, запряженной лошадьми (Солнце как символ колеса, колесница — бога Солнца и др.).

В неолите значительно изменяется образ жизни земледельцев, их быт: упрочилась оседлость, совершенствовалось домостроительство — дома стали более прочными, долговременными, благоустроенными. Уже в VII тыс. до н.э. (культурный комплекс Иерихон А) внутренняя часть дома, построенного из сырцового кирпича, состоит из нескольких частей, разделенных перегородками. Одни из них предназначены для жилья, другие играют роль хозяйственных складов и закромов. Пол жилых помещений оштукатурен, зачастую окрашен или даже покрыт росписями, нередко укрыт циновками, которые плелись костяными орудиями. В разные цвета окрашены стены. Между домами располагались небольшие дворики, где находился очаг и приготовляли пищу. Из глины лепили фигурки людей и животных, которые и носили культовый характер, и украшали жилье.

Рост благосостояния, материальной обеспеченности, надежность нового образа жизни, относительное жизненное благополучие по сравнению с кочевым охотничьим бытом, его зависимостью от стихии случайностей — все это нашло отражение в первых письменных памятниках. Так, в «Авесте», священной книге древнеперсидской религии зороастризма, создававшейся во II тыс. до н.э., следующим образом восхваляется новый образ жизни:

Какое место на земле является наилюбезнейшим? — Поистине там, где праведный человек... воздвигает дом, наделенный огнем и млеком, женой, детьми и хорошими стадами, в этом доме тогда обилие скота, обилие детей, обилие огня и обилие всякого житейского добра, и там... где возделывают побольше хлеба, трав, растений и съедобных плодов, где орошают сухую почву или осушают почву слишком влажную [1].

1 Литература Древнего Востока. Иран. Индия. Китай. Турция. Тексты. М., 1984. С. 8.

Важнейшим экономическим следствием перехода к производящему хозяйству явилось возникновение регулярного избыточного продукта, т.е. продукта, который превышает минимально необходимые потребности человека и поэтому может свободно отчуждаться, не обрекая общину на гибель. Первобытная родовая община была способна произвести лишь жизнеобеспечивающий продукт (необходимый для поддержания такого существования членов коллектива, при котором человеческий организм не претерпевал патологических изменений, а коллектив не вымирал).

Избыточный продукт, концентрация значительных пищевых ресурсов в общине, возросший обмен, а вместе с ним и расширение экзогамии привели к значительному росту народонаселения (его часто характеризуют как первую демографическую революцию). Существуют данные о том, что в период с VIII по IV тыс. до н.э. численность населения нашей планеты увеличилась с 5 млн до 90 млн человек; в районах распространения земледельческих культур средняя плотность населения по сравнению с эпохой присваивающего хозяйства возрастает с 5—7 человек до 1000 человек на 100 км [1]. Не удивительно, ведь возникшее в результате неолитической революции скотоводство было продуктивнее охоты в 20 раз, а земледелие — продуктивнее собирательства в 400—600 раз. Появление избыточного продукта было величайшим революционным актом в развитии производительных сил; оно создало предпосылки для коренного преобразования всей общественной жизни.

1 Неолитическая революция имела и негативные последствия. Главное из них — экологический кризис, вызванный тем, что резкое увеличение численности домашних животных, земледельческих угодий происходило за счет сжигания лесов, сокращения их площадей, а это в свою очередь вело к снижению уровня рек, грунтовых вод, опустыниванию обширных территорий. (Так, в мезолите Сахара была богатейшей саванной. Бесконтрольное развитие скотоводства превратило ее в пустыню: пересохли реки, исчезли озера, вымерли животные.) Человечество вышло из этого кризиса благодаря передвижению на север и освоению новых территорий, освободившихся после таяния ледников, а также развитию поливного земледелия в долинах рек.

Освоение металлургии стало локомотивом развития производительных сил, позволившим упрочить, закрепить и развить те социально-экономические сдвиги, которые были достигнуты в ходе неолитической революции, прежде всего становление ремесла. Применение металлов в материальном производстве, в быту, в средствах транспорта, военной технике было величайшим, революционным по сути, переворотом в технической вооруженности человека. В истории развития металлургии очень много еще не вполне ясного, много спорных моментов. И тем не менее в общих чертах этот процесс можно представить следующим образом.

Еще в палеолите (примерно 20 тыс. лет назад) в Костенках при производстве темно-вишневых красок путем обжига в костре железистых конкреций из местных песков получали в качестве побочного продукта железо. Но общественной потребности в металлах тогда еще не сложилось. Первый металл, который освоил человек, была медь. Исторически первой формой освоения меди была обработка самородной меди, сначала способом холодной ковки, а затем — горячей ковки и отжига. Следующий этап — получение меди из руд и литье. И лишь впоследствии — получение сплавов меди, прежде всего бронзы.

Наиболее древний из зафиксированных археологами районов обработки меди — Передняя Азия. Кузнечная обработка самородной меди, добываемой из залежей Эргани (Юго-Восточная Анатолия), зафиксирована на уровне VII тыс. до н.э. Начиная с середины V тыс. до н.э. на Ближнем Востоке, в Иране появляются крупные литые медные изделия — топоры, кинжалы, серпы и др. По-видимому, в V тыс. до н.э. начинается плавка медных руд, происходит развитие рудного дела, разработка рудников. Во второй половине V — первой половине IV тыс. до н.э. сложилось бронзолитейное производство (сначала мышьяковистые, а затем и оловянистые бронзы). На первых порах из меди и бронзы производились не предметы хозяйственного назначения (чего, казалось бы, следовало ожидать), а оружие и предметы роскоши, престижа — бусины, иглы, пронизки и т.п. Для массового производства сельскохозяйственных орудий металла просто не хватало; кроме того, на этапе становления металлургии престижное использование металлов монополизировала знать.

Первые зафиксированные археологами железные вещи, изготовленные методом ковки из метеоритного железа восходят к первой половине V тыс. до н.э. (Иран) и IV тыс. до н.э. (Египет). Освоение рудного железа относят ко второй половине IV — первой половине III тыс. до н.э. (Анатолия [1]).

1 Существует мнение, что рудное железо могло быть вторичным продуктом медного металлургического производства, в котором железная руда использовалась в качестве флюса.

На первых порах развития черной металлургии железо ценилось очень дорого, считалось редким металлом и использовалось лишь для изготовления предметов роскоши. Только после открытия технологии науглероживания железа, что делало его значительно тверже, были освоены залежи железных руд (конец II тыс. до н.э., Восточное Средиземноморье), произошел переход к массовому производству железа. Это в свою очередь дало возможность коренным образом преобразовать технику, орудия сельскохозяйственного производства.

Использование металлических орудий повышало производительность труда в несколько раз. Железные топоры позволили ускорить наступление человека на леса, облегчали освоение новых пространств и угодий. На основе железного лемеха был создан настоящий плуг и интенсифицировано сельскохозяйственное производство. Кроме того, исключительно важную роль начинает играть ремесленное производство, а также развитие горного дела, истоки которого уходят в эпоху неолита, когда была налажена шахтовая добыча кремния.

Для возникновения раннеклассовых отношений производство металла не являлось необходимостью. Во многих регионах мира (например, в Полинезии) они сложились на основе дометаллургической, каменной технологии. Использование металлов было побочной, вторичной стороной становления производящего хозяйства, которая имела место далеко не везде. Но создание черной металлургии, массовое производство и широкое использование железа стали важным фактором ускорения процессов классообразования.

2.1.2. Рационализация форм деятельности и общения.

Присваивающее хозяйство задавало тот тип отношения человека к миру, при котором человек был только пассивным потребителем даров природы, по сути, выступал лишь одним из звеньев существовавших в ту эпоху биогеоценозов. Только активное, преобразовательное отношение к природе могло открыть простор для развития производительных сил, общественных отношений, новых форм сознания. Активное производственное отношение к миру ставит человека в положение инициативного, деятельного полюса в системе отношений человек — мир. Использование сил природы здесь определяется уже не природой, но возможностями и потребностями человека: чем более активен, динамичен, инициативен субъект, тем в большей степени он может освоить объект, при-

родные стихии, приспособить их к своим потребностям. Переход к производящему хозяйству — необходимое условие обособления человека как самостоятельной творческой и созидающей силы, формирующей свою культурно-историческую среду обитания, «чувственно-сверхчувственную» природу. Кроме того, переход к производящему хозяйству определил и новый тип отношений между людьми, новый тип духовности, качественно отличный от родового мифологического сознания, и новый тип трансляции культурных достижений от одного поколения к другому.

Базой для преодоления первобытного традиционализма, консервативности мифологического сознания, развития рациональной составляющей деятельности выступала необходимость во все больших масштабах контролировать и корректировать многообразные условия, процессы и результаты новых типов деятельности и форм общения. Ведь между целью и результатом деятельности возникает все больше опосредующих звеньев и факторов, без учета которых достижение цели не реально. Такие опосредующие звенья сами по себе становятся промежуточными целями деятельности, а потому должны быть зафиксированы сознанием в качестве устойчивых, определенных абстракций.

Совершенствование системы деятельности, трудовых процессов, разведение во времени и пространстве целеполагания, целереализации и результата деятельности (что и имело место в системе производящего хозяйства) было важным, но далеко не достаточным условием его разрешения. Оно усложняло структуру сознания в той его сфере, которая обслуживала формы деятельности, но не затрагивало тех аспектов функционирования сознания, которые обеспечивали процессы общения. Первое должно было дополняться вторым: сфера сознания, регулирующая формы общения, также должна была перестраиваться с тем, чтобы отражать и воспроизводить ситуации опосредованного общения. Эта грандиозная историческая задача реализовывалась по мере становления и развития сначала форм обмена [1], а затем и возникновения общественного разделения труда.

1 Обменом называется переход продуктов человеческого труда от одного лица, являющегося собственником этого продукта, в собственность другого лица, возмещающийся некоторым встречным продуктом или его знаком. В качестве такого знака в настоящее время чаще всего выступают деньги. В ходе исторического развития обмен приобретал разные формы, претерпел различные модификации.

В первобытном родовом коллективе, где господствовала общественная собственность на средства производства и предметы потребления, экономические отношения между его членами носили распределительный, а не обменный характер. Межобщинный обмен в обществах охотников, собирателей, рыболовов носил случайный, спорадический характер, поскольку каждая община в принципе обеспечивала сама себя пищей и всем необходимым. Глубинные истоки обмена лежат в системе личностных и престижных отношений внутри рода, конкретный смысл которых определялся образами и символами мифологического сознания [1]. С появлением устойчивого избыточного продукта, а также специализации родов, семей, индивидов и общин на отдельных видах труда, с возрастанием значения межличностных связей престижный обмен постепенно преобразуется в устойчивый экономический обмен.

1 Исторически первой формой обмена был, по-видимому, дарообмен, обмен подарками (на основе взаимности и эквивалентности). Последний был сначала прежде всего способом установления личностных связей между индивидами, а впоследствии — способом повышения престижности, социального статуса внутри общины. Материальный интерес в даре не был преобладающим. Предметами обмена служили не только материальные ценности, но и талисманы, пиры, военная помощь, ритуалы, женщины и др. Дар носил коллективную природу. Дарил не индивид — в любом случае субъектом обмена выступал род. Дар предполагал обязательность ответного дара; отсутствие ответного дара, неспособность к ответному дару вела к потере престижа и репутации.

На базе разделения труда между различными общинами, специализации общин на производстве определенных видов продукции (растениеводства, скотоводства, ремесла) постепенно складывается высшая форма обмена — обмен товарами (товарообмен). Как известно, товаром называется вещь, созданная трудом человека и предназначенная для обмена на другой продукт труда. Обмен товарами возможен в силу того, что все товары имеют нечто общее — овеществленный в них абстрактный человеческий труд, который и является субстанцией их стоимости.

На самых ранних этапах экономического обмена вещи не создавались специально для обмена, а спорадически обменивались на другие вещи, как правило, созданные в другой общине. Впоследствии экономический обмен становится более или менее систематическим. Часть продукта начинает производиться специально для обмена, т.е. на этом этапе зарождается товарное производ-

ство. На следующем историческом этапе развития товарообмена из массы товаров выделяется один, который становится всеобщим эквивалентом, т.е. через него выражается стоимость всех других товаров. В качестве всеобщего эквивалента выступали и скот, и слитки металла, и редкие камни. Когда роль всеобщего эквивалента закрепляется за каким-либо одним товаром, вытеснившим другие, такой товар становится деньгами.

Каждый новый шаг в развитии форм обмена сопровождался и глубинными преобразованиями системы сознания: совершенствовались звенья идеального целеполагания, разводились целеполагание и целереализация, усложнялись способы выработки абстракций; сами абстракции становились все более и более устойчивыми, независимыми от ситуаций непосредственного восприятия. Здесь историческим критерием наиболее развитых состояний служит денежный товарообмен, который невозможен без развитых форм абстрагирования мира: абстрактный труд мог выражаться в денежной форме стоимости только при том условии, что сам человек уже обладает достаточно развитой способностью к абстрактному моделированию ситуаций, как угодно далеко отнесенных в будущее. А поскольку в денежный товарообмен явно включается ситуация риска, то сознание не только должно проектировать будущее, но и быть способным достаточно эффективно блокировать эмоционально-аффективную регуляцию мотивационных состояний. Иначе говоря, здесь не только мотив определяет цель, но и цель, и возможности целереализации оказывают воздействие на мотивационную сферу. На этом пути развивается самосознание.

Постепенно первобытный тип непосредственного общения сменяется новыми типами общения, новыми социальными отношениями, присущими цивилизации. Человек достигает такого уровня, когда его деятельность и общение организуются с позиций не непосредственно-ситуационной включенности, а ясного осознания содержания любых возможных (в том числе будущих и не требующих непосредственного пространственного взаимодействия субъектов) ситуаций общения. Цивилизация строится на способности человека мысленно соотносить непосредственные условия своей деятельности и общения с такими же условиями других людей, которые осуществляются в любое время и в любом месте. С появлением такой способности формируется новый тип единства людей, когда объединяются лица не только незнакомые,

но даже и никогда не находившиеся (и не могущие находиться) в одно время в одном месте. Иначе говоря, человек, прежде чем стать цивилизованным, должен был научиться общаться не просто с другими, чужими ему людьми, но и свободно чувствовать себя в ситуации общения с воображаемым партнером, с его знаково-символическими, образными проявлениями. Знак вещи, ее образ и сама вещь должны были разделиться настолько, чтобы они воспринимались как отдельные сущности, хотя и связанные между собой.

2.1.3. Разделение труда и развитие духовной культуры.

Необходимой стороной становления цивилизации выступало развитие форм разделения труда [1]. Превращение обмена из случайной, спорадической в необходимую форму жизнедеятельности человеческих коллективов осуществлялось, по-видимому, путем развития сначала межобщинной, а затем и внутриобщинной специализации. В свою очередь развитие специализации способствовало значительному росту производительности труда, что закрепляло и развивало специализацию и разделение труда. Определенные виды производственной деятельности все больше закреплялись за отдельными общинами, семьями, товаропроизводителями. Так формировалось общественное разделение труда.

1 Разделение труда состоит, во-первых, в разделении трудового процесса на отдельные операции (технологическое разделение труда) и, во-вторых, в закреплении определенных видов деятельности за отдельными лицами или группами людей (естественное и общественное разделения труда). В первобытной родовой общине существовало естественное разделение труда: по половому (мужчины специализировались на охоте, женщины — на собирательстве) и по возрастному признакам (дети и старики выполняли особые, упрощенные производственные функции).

В неолите сложились различные виды специфического хозяйства и межобщинного обмена:

+ между племенами, которые преимущественно занимались охотой, рыболовством и собирательством, и племенами, которые в большей степени занимались земледелием и скотоводством и постепенно переходили к оседлому образу жизни;
+ между различными земледельческо-скотоводческими оседавшими племенами;
+ между земледельцами-скотоводами и рыболовами;
+ между рыболовами и охотниками; и др.

Но первое крупное разделение труда вырастало не из любой формы межобщинного обмена, а из такой, которая была исторически перспективной, содействовала развитию товарного обмена, максимально стимулировала экономические интересы производителей, приводила к максимально возможному (в тех условиях) росту производительных сил и производительности труда, способствовала появлению регулярного (и возрастающего) устойчивого избыточного продукта. Таким условиям удовлетворяло межобщинное разделение — выделение земледельческо-скотоводческих племен из племен, занимавшихся охотой, собирательством, рыболовством и ведущих по преимуществу кочевой образ жизни.

Последующие крупные общественные разделения труда состояли в отделении от земледелия кочевого скотоводческого хозяйства, а затем и ремесла. Ремесленное производство (обслуживание внешних заказчиков или рынка) нужно отличать от домашних промыслов (производство изделий в домохозяйстве для внутреннего потребления). Ремесло связано со специализацией, особым профессионализмом, индивидуализированными знаниями и навыками, которые часто хранились в тайне и передавались по наследству от отца к сыну.

Становление ремесла из домашних промыслов земледельческих общин было достаточно длительным и многоэтапным. На начальных этапах — появление работы на заказ; в дальнейшем — формирование рынка для обмена товаров и, наконец, окончательное отделение ремесленного производства. Сначала ремесло, по-видимому, не оказывало существенного влияния на рост производительности сельскохозяйственного труда, поскольку было ориентировано преимущественно на производство престижных товаров, военного снаряжения, транспортных средств. Нацеленность на рост средств производства у ремесла появляется скорее всего в эпоху освоения металлургии, но не в самом ее начале. Современные археологические данные свидетельствуют, что бронзовые орудия начинают применяться в сельском хозяйстве только со второй половины II тыс. до н.э.

Отделение ремесла имело очень важные последствия для становления цивилизации. Прежде всего отделение ремесла было тесно связано с другими общественными процессами; так, от непосредственного участия в производстве продуктов питания освобождались лица, специализировавшиеся на организации производства и управления и на выполнении идеологических функций. Иначе говоря, отделение ремесла от земледелия теснейшим образом сопрягалось с отделением физического труда от умственного. Кроме того, оно было важнейшим условием становления города, отделения города от деревни. Древнейший город возник не просто как поселение ремесленников на перекрестке торговых путей, но как средоточие всех существовавших в ту эпоху форм активности людей, как место концентрации цивилизационно продвинутых форм деятельности и общения, требующих абстрактного и динамического сознания.

Ремесленное производство обладает рядом принципиально новых черт, которые ставят его в особое положение по сравнению с предшествующими типами производства.

Во-первых, оно удовлетворяет не столько биологические (видо-специфические) потребности человека, сколько его социально-культурные потребности.

Во-вторых, производительность ремесленного производства не определяется жестко природными факторами, как в сельскохозяйственном производстве, а во многом зависит от производственных навыков, профессионализма, знаний самого производителя. В отношении человек — мир активная сторона зримо перемещается к субъективному полюсу («человек»).

В-третьих, в ремесленном производстве в непосредственное взаимодействие ставятся два природных объекта (предмет труда и средства труда), а результатом взаимодействия необходимо выступает проявление объективных (не зависящих от субъекта, человека) характеристик этих предметов.

Ранние формы товарообмена осуществлялись без каких-либо особых посредников, а самими производителями (членами их семей) и покупателями. Но такой обмен малоэффективен, сдерживает развитие ремесленного производства, поскольку производитель много времени тратит на реализацию своего товара. Постепенно из среды ремесленников и их семей выделяется группа лиц, непосредственно обеспечивающая реализацию, обмен товаров, — купцы, торговцы. Анализ различного рода знаков собственности (печатей, штампов, пломб и др.), глиняных сосудов, выполнявших роль «посылок», остатков разрушенных городов, архитектурных сооружений позволяет сделать вывод, что в конце IV — начале III тыс. до н.э. в Месопотамии уже существовало сословие купцов, торговавших преимущественно престижными товарами, предметами роскоши, обслуживавших храмовые сооружения, родовую знать.

Таким образом, развитие в неолитическую эпоху производительных сил, создание производящего хозяйства, земледелия и скотоводства, появление избыточного продукта, развитие обмена и формирование общественного разделения труда создали совершенно новую ситуацию в обществе. Сложились условия для качественного усложнения структуры общества, для нового его структурирования, установления не только нового типа организации производства, но и новых типов связей между людьми во всех сферах общественной жизни. Основные направления перестройки общества в эту эпоху — установление и развитие экономического обмена, социального и имущественного неравенства, обособление собственности, возникновение классов, государства, городов, качественная перестройка общественного сознания, рационализация духовной жизни как доминанта ее развития.

Неолитическая революция привела в конечном счете и к кардинальным преобразованиям в сфере духовной культуры, в общественном сознании. Мифология не могла обеспечить нормального ориентирования человека в новых формах производственной деятельности и в новых социальных связях. На смену первобытному мифологическому сознанию формировался новый исторический тип сознания, новый тип духовной культуры.

Во-первых, возникновение общественного разделения труда имело глубочайшие последствия для становления человеческой индивидуальности, развития духовного мира личности.

В образе жизни постепенно выделяются две сферы:

+ личной, повседневной, бытовой жизнедеятельности с соответствующим сознанием, обслуживающим структуры повседневности;
+ производственной, трудовой, определяемой общественными условиями труда жизнедеятельности, которой соответствовало рационалистически-ориентированное сознание.

Внутренний мир человека значительно усложнился за счет окончательного закрепления различий между социальными и личными, семейно-бытовыми интересами, представлениями, оценками, знаниями и т.п. Цивилизация развивается именно в русле

становления и укрепления сферы социально мотивированной регуляции поведения индивида, когда в системе ценностей предпочтение отдается общественным условиям жизнедеятельности, а не мотивам бытовой повседневности, сиюминутного ситуационного реагирования.

Усложнилась (стала еще более опосредованной и диверсифицированной) как система мотивов, так и ее связи, с одной стороны, со сферой целеполагания, а с другой — со сферой потребностей. Появились условия для существования глубокого внутреннего конфликта, повышенных токов духовной напряженности, драматизма во внутреннем мире личности. Именно поэтому цивилизованность всегда драматична. А главный сюжет «драмы цивилизации» — это борьба социально и личностно мотивированного во внутреннем мире человека, выступающая, как правило, в ипостаси борьбы добра и зла.

Во-вторых, происходит социально-классовая поляризация общественного сознания, формируются идеология и психология классового разделения общества.

В-третьих, единое, целостное, синкретическое первобытное мифологическое сознание дифференцируется на относительно самостоятельные формы общественного сознания (основные компоненты духовной культуры) — религию, мораль, искусство, философию, политическую идеологию, правосознание и, наконец, науку.

Исторически процесс дифференциации был весьма длительным. Каждая форма общественного сознания имела собственную историю и логику отпочкования, обособления от системы первобытного сознания. По-видимому, ценностные формы сознания (мораль, религия, политическое сознание, правосознание) складывались сначала более интенсивно по сравнению с формами рационального сознания — с наукой и философией. Это связано с тем, что в данную эпоху наиболее быстрыми, динамичными и множественными, прямо воздействующими на сознание, были изменения не в формах деятельности, а в системе социальных связей и отношений, функционирование которых обеспечивается именно ценностной сферой сознания.

2.1.4. Возникновение письменности.

Возникновение письменности было грандиозным по своей исторической значимости и последствиям событием. Письменность по сравнению с речью — принципиально новое средство общения, позволяющее закреплять, хранить и передавать речевую информацию с помощью знаков. Письменные знаки — это материальные предметы-посредники в общении людей между собой.

В отличие от непосредственного речевого общения письменность способна преодолевать пространственные и временные границы общения людей, выходить за пределы непосредственного взаимодействия субъектов, развертывать содержание общения в пространстве и во времени.

С возникновением письменности процесс общения приобретает как бы два новых «измерения» — историческое и географическое. Один безвестный египетский писец свыше 4000 лет назад, размышляя о значении письма, записал на папирусе: «Человек исчезает, тело его становится прахом, все близкие его исчезают с поверхности земли, но писания заставляют вспомнить его устами тех, кто передает это в уста других. Книга нужнее построенного дома, лучше роскошного дворца, лучше памятника в храме».

В истории письменности (и особенно ее конкретных видов) еще немало тайн и загадок. Не все детали этого процесса в полной мере прояснены наукой, и это и не удивительно: ведь процесс становления письменности длился тысячелетия (начиная, возможно, с верхнего палеолита). И тем не менее основные этапы этого процесса уже выявлены, достаточно обстоятельно изучены и сейчас мало у кого вызывают сомнения.

Принято считать, что первые, зачаточные формы неречевых (дописьменных) средств передачи информации связаны с так называемым предметным письмом. Предметное письмо — это совокупность предметов, вещей, которые искусственно создавались (или сочетались из природных вещей) одним человеком (или группой) для передачи какой-либо информации другому человеку (группе). В качестве таких предметов служили воткнутые у тропы ветки, зарубки на дереве, узоры из камней, информирующие идущих следом соплеменников о направлении движения, дым от костра как знак опасности, пучокстрел как символ объявления войны и др. Вполне вероятно, что предметное письмо широко применялось уже в эпоху верхнего палеолита. С помощью предметного письма, а также магических ритуалов и символов человечество в течение длительного времени осваивало знаковую функцию вещей — способность определенной вещи указывать на нечто другое, принципиально отличное от самой этой вещи, — на другие вещи, явления, процессы.

Но предметное письмо носит абстрактный характер и, как правило, требует предварительной договоренности для своего адекватного понимания. Если ее нет, то информация может быть понята неверно. Ярким примером здесь может служить рассказ древнегреческого историка Геродота о том послании, которое скифы направили вторгнувшемуся в их страну персидскому царю Дарию. Они составили предметное письмо из птицы, мыши, лягушки и пяти стрел. Дарий извлек из этого послания смысл, противоположный тому, который вкладывали скифы [1]. Следствием стала гибель персидского войска.

1 Геродот так излагает этот случай: «Дарий полагал, что скифы отдают себя в его власть и приносят ему (в знак покорности) землю и воду, так как-де мышь живет в земле, питаясь, как и человек, ее плодами; лягушка обитает в воде; птица же больше всего похожа (по быстроте) на коня, а стрелы означают, что скифы отказываются от сопротивления» (Геродот. История. Л., 1972. С. 219—220). На самом деле скифы имели в виду совсем иное: «Если вы, персы, как птицы, не улетите на небо, или, как мыши, не зароетесь в землю, или, как лягушки, не поскачете в болото, то не вернетесь назад, пораженные этими стрелами» (Там же. С. 220).

Следующий шаг в становлении письменности состоял в переходе к использованию изобразительных средств закрепления информации. Первые изобразительные средства представлены рисуночным письмом — пиктографией.

Пиктография — это фиксация и передача информации с помощью рисунков. Пиктографическое письмо появилось в верхнем палеолите в период расцвета первобытного общества. С помощью последовательного размещения ряда рисунков, изображающих отдельные конкретные предметы, передается информация о хозяйственных, общественных, военных и других ситуациях. Пиктографическое письмо имело множество несомненных достоинств, которые определили возможности его развития в более высокие формы письменности, вплоть до фонетической. К числу этих достоинств следует отнести:

+ возможность вводить новые промежуточные звенья повествовательности;
+ достаточно высокий уровень абстрагирования, выделения главного, существенного;
+ отсутствие необходимости в реалистичности изображения, в таком письме заложены значительные возможности схематизации и перерастания в условные изображения.

Основные направления исторического развития пиктографии следующие: выработка единого способа начертания рисунка, понятного для всех (или большинства) представителей данного племени (рода, общины); закрепление за каждым рисунком более или менее определенного значения, смысла (иначе говоря, тенденция к общезначимости и однозначности, хотя, конечно, до полной однозначности было еще далеко); обогащение набора пиктографических рисунков такими знаками, которые позволяют конкретизировать текст пиктограммы, особенно в том, что касается счета, имен и др.

В связи с частой необходимостью передачи имен появился качественно новый и перспективный прием — изображение имен людей некоторыми предметами, сходными по звучанию, но имеющими, разумеется, совсем иную природу. Так постепенно зарождаются зачатки фонетического письма.

В течение нескольких тысячелетий пиктографическое письмо постепенно перерастало в идеографическое письмо, где рисунки заменяются, определенными знаками. Идеографическое письмо развивалось в направлении от изображения представлений (образов, понятий) независимо от их звучания в устной речи — к иероглифам. Иероглифы одновременно указывали и образы (представления, понятия), и те звуки, из которых состоят слова, обозначающие данные образы (представления, понятия). На рубеже IV—III тыс. до н.э. иероглифическое письмо было широко распространено в Месопотамии, а к 2400 г. до н.э. оно превратилось в упорядоченное словесно-слоговое письмо клинописного типа. Клинописное письмо было достаточно сложной системой, из нескольких сотен и даже тысяч специальных знаков. Его усвоение требовало значительной специализации и профессионализма. В древневавилонском обществе сформировался социальный слой — слой писцов. В течение III тыс. до н.э. складывается и египетская иероглифика.

Высшей формой письменности, сложившейся во II тыс. до н.э., было фонетическое письмо, буквенное, в котором знаки обозначают не предметы, а слоги, звуки и графически передаются отдельные звуковые обозначения. Первыми алфавитное письмо изобрели финикийцы. Финикийское письмо было положено в основу древнегреческого и арамейского письма, из которого позднее возникли индийская, персидская, арабская системы письменности.

Благодаря возможности хранения, накопления и передачи знаний письменность оказалась важнейшим стимулом для ускорения развития духовной культуры, важнейшей предпосылкой становления науки.

2.1.5. «Культурное пространство» древневосточных цивилизаций.

Первые цивилизации Древнего Востока начали складываться в Двуречье и в долине Нила в IV тыс. до н.э. Экономической основой этих цивилизаций являлось ирригационное земледелие, которое хотя и требовало колоссальных трудовых затрат, кооперации и особой организации работ, но зато позволяло собирать даже не один, а несколько богатых урожаев в год. Получение значительного избыточного продукта стало экономической предпосылкой быстрого развития социальных отношений, клас-сообразования, общественного разделения труда, возникновения специализированных ремесел (гончарного, ткацкого, кораблестроительного, металлургического, камнерезного и др.), обособления собственности, генезиса соседско-территориальных общин, образования господствующего класса, государственного аппарата, храмового персонала.

В ранних (как правило, относительно небольших по территории и населению) государственных образованиях постепенно формировались два сектора экономики:

+ децентрализованный общинный сектор, представленный большим количеством владевших землей, самоуправляющихся соседско-территориальных общин, свободные и полноправные члены которых вели усилиями патриархальной семьи земледельческо-скотоводческое натуральное хозяйство;
+ централизованные государственные (царско-храмовые) хозяйства (как правило, крупные), широко использовавшие труд зависимых и полузависимых крестьян-общинников, а также рабов.

На таком экономическом базисе сложилась соответствующая социально-классовая структура, представленная тремя основными классами.

Высший класс — это класс людей, которые непосредственно не занимались производительным трудом, но либо сами владели средствами производства, либо распоряжались государственной и храмовой собственностью от имени царя или касты жрецов. Благодаря деятельности части представителей этого класса складывается особая система духовного производства, (относительно) независимая от материального производства. Именно в этой системе духовного производства зарождается протонаучная деятельность.

Средний класс — класс свободных крестьян-общинников и городских (или сельских) ремесленников, непосредственно владевших средствами производства и занятых производительным трудом.

Низший класс — зависимые, не обладавшие собственностью работники, которые подвергались внеэкономической эксплуатации. В качестве таких работников выступали лишившиеся собственности и попавшие в зависимость крестьяне, а также рабы.

Новым историческим явлением становится город. Урбанизация — неотъемлемая черта цивилизации. Город возник как географическое место экономического, политического, военного и культурного притяжения. Здесь осуществлялся обмен продуктами ремесла и земледелия между двумя секторами экономики; находились органы власти, государственный аппарат; город — это место нахождения храма главного местного божества, государственных и храмовых школ; крупные города обносились защитной стеной, в центре города располагалась цитадель, крепость. Немаловажно, что город характеризовался высоким уровнем бытовой культуры, был средоточием развлечений, земных радостей и бытового комфорта.

Уже во II—I тыс. до н.э. в крупных городах Месопотамии население исчислялось сотнями тысяч человек! Так, в I тыс. до н.э. в Ниневии жило свыше 250 тыс. жителей, в Вавилоне — до 100 тыс. горожан. О масштабах градостроительства можно судить по следующим археологическим данным: еще в VII тыс. до н.э. оборонительная система Иерихона состояла из рва (ширина 8,5 м, глубина 2,1 м), каменной стены (толщина 1,6 м, высота около 4 м) и круглой каменной башни, сохранившейся до наших дней (высотой более 8 м).

Древневосточный город — это, как правило, открытое «социальное пространство», где есть место людям разных национальностей, этносов, где смешиваются разные культуры, традиции, где преодолевается консерватизм, традиционность психологии сельского общинника, где быстро развиваются и изменяются ценности, где требуется высокий уровень критицизма, самоанализа, интеллекта.

Вместе с тем особенности «культурного пространства» ранних древневосточных цивилизаций обусловлены наличием еще значительных следов мифологического сознания, для которого характерны образность, слабое развитие абстрактных понятий, категорий, слабое различение закономерного и необходимого, причинно-следственных связей, доминирование ассоциативного мышления по аналогии, ориентация на традиционность, а не на новации, антропоморфизм. Очень медленно шел в сознании процесс различения природного и человеческого, преодоления слитности человека с природой. Об этом свидетельствует отсутствие пейзажа в изобразительном искусстве Древнего Ближнего Востока III тыс. до н.э., словесных описаний природы в ранней художественной литературе. Здесь еще мир вещей не отрывался от мира людей; вещи наделялись качествами людей, а человек — качествами вещей, которые ему принадлежат. Только во II тыс. до н.э. в древнеегипетской живописи появляется пейзаж, что свидетельствует о постепенном различении в сознании людей природного и человеческого.

Пространственным представлениям и категориям (исторически сложившимся раньше временных) присущи качественная определенность, слитность с оценочными представлениями. Есть пространства «хорошее» и «плохое», пространства «доброе» и «злое», пространства сакральное и профанное; пространство своей страны «лучше» пространства «чужой» страны. Такими же качественно неоднородными являлись и представления о времени: есть время «хорошее» (дневное) и «плохое» (ночное), различные дни, недели и месяцы года имели определенные предназначения, были «благоприятными» или «неблагоприятными» для разных дел.

Человек древневосточных цивилизаций жил в мире, где самым теснейшим образом переплетались земное и божественное, мир людей и мир богов. По мнению людей того времени, множество богов постоянно вмешивается в повседневную жизнь людей и человек находится в их полной власти. Единственное, что может сделать человек, — научиться предвидеть божественные воздействия на него и защищаться от таких воздействий с помощью своих личных, семейных богов-защитников («личный бог») и сверхъестественных сил. Этим объясняется важное значение, придававшееся прорицателям, гадателям, астрологам, которые этой своеобразной деятельностью попутно накапливали и опыт объективного познания мира.

Основная тенденция развития духовной культуры древневосточных цивилизаций — возрастание индивидуализации сознания, нарастание антропоцентризма духовной культуры, что проявлялось в усилении интереса к человеку, его сознанию, психологии, внутреннему миру, к человеческому телу. Постоянно решая проблему выбора оптимальной линии своего поведения, вопросы координации своих отношений с другими людьми, с коллективом, с обществом, с природой, человек начинает осознавать себя как индивидуальность, как самоценность, как личность. Теперь уже не только родовая община противостоит природе, но складывается еще одно фундаментальное противоречие — индивида и рода. Появляется проблема выбора индивидуальных ценностей, смысла жизни, места человека в обществе и в системе Космоса. Индивидуальность осознается часто как одиночество человека, его противостояние судьбе, року. В этих условиях складывается героический эпос, в центре которого — образ героя, получеловека-полубога. Герой бросает вызов не только людям, но и самим богам, он может преодолеть все, кроме одного — своей судьбы. Весьма характерен в этом отношении древневавилонский «Эпос о Гильгамеше» (записан не позже XIX в. до н.э.). Много опасных приключений подстерегает в странствиях главного героя эпоса — Гильгамеша, но основная цель странствий — бессмертие — недостижима.

Такое противопоставление героя и богов, героя и Космоса, героя и Хаоса, героя и толпы свидетельствует о том, что рационализация сознания поднялась на новый уровень — уровень теоретического осознания отношений человека и мира, уровень самосознания. Миф трансформируется в рациональный Логос. На этом пути постепенно зарождается наука, разумеется, сначала в самой простейшей форме — в форме протонауки.

2.2. Развитие рациональных знаний в эпоху классообразования и цивилизаций Древнего Востока

2.2.1. От Мифа к Логосу (Науке). В эпоху классообразования и раннеклассовых обществ духовная культура переживает переход от мифологического мышления к новому историческому типу культуры. Радикально изменяются все три основные составляющие деятельности сознания — нравственная, эстетическая и познавательная. Причем ведущей в эту эпоху являлась нравственная составляющая. Утверждение новых типов отношений людей, способов регуляции их поведения, революционные сдвиги в соционормативной системе — все это имело, по-видимому, фундаментальное значение. Все сферы духовной культуры пронизывали мотивы столкновения первобытной морали рода и новой, нарождающейся общечеловеческой морали, с одной стороны, и классовой морали — с другой. Эстетическое и познавательное по сравнению с нравственным временно отступают на второй план, но при этом также претерпевают значительные качественные изменения.

Мифологическое сознание постепенно и медленно преобразовывалось и преодолевалось рациональными формами. Этот процесс хорошо прослеживается на одной из главных тем первобытной мифологии — теме творения Мира (Космоса) из Хаоса. Мы уже отмечали (см. 1.3), что мифологическим представлением о Мире и Космосе была пронизана вся жизнь первобытного коллектива. Хаос олицетворял силу, неорганизованную, враждебную человеку, темную и пугающую своей связью с миром умерших. При этом в каждой родовой традиции складывались свои конкретные представления и о Хаосе (первичный океан, мировая тьма, бездна, вечная ночь, земная твердь, подземный мир и др.), и о Космосе (мировое дерево, мировое яйцо, мировая гора, небесный свод, брак Неба и Земли и др.). Образ жизни первобытных родовых коллективов подчинялся общей линии мифологического сюжета о связи Хаоса и Космоса. Нормы коллективного поведения, ритмизированная повседневная будничная жизнь (охота, собирательство, потребление пищи, воспроизводство рода и др.) соотносились с образом космической организации, Космоса как целого. Родовой коллектив рассматривался как частица, органичес-

кая часть Космоса, а любые перемены в ритмах образа жизни (включая празднества; семейные перемены, т.е. рождение детей, смерть сородичей, особенно вождя; смену сезонной хозяйственной деятельности и др.) оценивались как особые состояния, при которых организованное космическое целое подвергается опасности. Опасность усматривалась в возможности проникновения в организованное космическое целое враждебных человеку, злых, сверхъестественных, несущих в себе разрушающее начало хаотических сил. Спасение от их воздействия виделось в магических ритуалах, и чем более они эмоциональны, выразительны, художественны, тем эффективнее.

Эстетическое выступало для первобытного человека как главное спасительное средство от враждебного хаотического начала. Поэтому обрядовые магические ритуалы исключительно художественны. Карнавальные шествия, танцы, маски добрых и злых духов, ритуальные инсценировки восстаний против правителя, даже ритуальные оргии должны были продемонстрировать господство человеческих организованных сил над силами Хаоса, поставить хаотическое под контроль человека, подчинить его человеку. В этих художественно оформленных магических ритуалах вновь и вновь из Хаоса воссоздавался антропоморфно организованный Космос. Таким образом, магическое сознание стимулировало становление художественных, эстетических образов, различных видов искусства вплоть до требовавших огромных трудовых усилий мегалитических сооружений, скульптурных изваяний, родовых святилищ, погребальных сооружений и др.

Мифологические образы периодического вмешательства хаотических сил в космическую организацию со временем трансформировались в систему представлений о мировых циклах. Такая система (в различных вариантах) впоследствии вошла почти во все ранние философские учения. Появилось понятие мировой катастрофы, которая опосредует собой переход от одного космического цикла к другому. Гибель мира, катастрофа — это победа сил Хаоса над космически организованным целым, над человеком, обществом. Человеку не удалось сдержать напор хаотического, враждебного мировой гармонии начала, и Космос под его воздействием рушится. Но катастрофы не вечны. Космос затем восстанавливается из Хаоса, и начинается новый период космического развития, новый его цикл. Представление о мировой кос-

мической катастрофе органично интегрировалось и с новыми структурами сознания — абстрактными категориями будущего, пространства, времени и Космоса. Еще в раннеклассовом обществе сформировались важные общие понятия (категории): «даль», «бесконечность», «ничто», «бытие», «сущее», «несущее» и др [1]. Возникновение таких широких абстракций (понятий, категорий) явилось одной из важнейших предпосылок становления естествознания.

1 См.: Кейпер Г.Б.Я. Труды по ведийской мифологии. М., 1985.

Предпосылки генезиса естествознания формировались прежде всего в процессе разрешения ряда противоречий в системе сознания:

+ между мифологическим видением мира и накапливающимся рациональным знанием, абстрактным мышлением;
+ в самой системе мифологии — между различными противоречащими друг другу мифами как следствие рационального упорядочения и систематизации мифологии;
+ между рациональными знаниями и практическими потребностями в расширении массива таких знаний.

Разрешение этих противоречий осуществлялось посредством систематизации и логического упорядочения мифов (разрешения или снятия противоречий, которые возникали между отдельными мифами, между мифологией и усложнившейся социальной действительностью), накопления, обобщения и систематизации рациональных знаний (их увязывания со всеми остальными компонентами духовной культуры), развития абстрактного мышления, категориального аппарата сознания, критической функции разума, приемов обоснования знания, сферы самосознания.

В русле этих преобразований складывались и соответствующие когнитивные (т.е. лежащие в сфере знания) предпосылки становления естествознания. Первые три из них (систематизация мифов, накопление и обобщение рациональных знаний, развитие категориального аппарата сознания) сложились уже в цивилизациях Древнего Востока — Древнем Египте и Древнем Вавилоне. Четвертая предпосылка (идея рационального обоснования знания как важнейшее условие возникновения теоретического самосознания) формируется в древнегреческой цивилизации.

2.2.2. Географические знания.

Рост населения, его подвижности, динамизма образа жизни, укрепление племенных союзов, развитие военного дела, политический и военный экспансионизм, развитие обмена, торговли — способствовали расширению географического кругозора человека.

Наряду с освоением новых пространств, развитием представлений о границах ойкумены (населенной части планеты) совершенствовались формы картографии, создавались карты — схемы местности, способы ориентации по звездам, особенно у народов-мореплавателей (например, у народов Океании). Интересная характеристика географических познаний эпохи разложения первобытного общества и зарождения раннеклассовых отношений дана Л.Г. Морганом в исследовании жизни ирокезов:

Столетия за столетиями и племя за племенем протаптывал... человек... древние исхоженные тропы. От Атлантического океана до Миссисипи и от Северных озер до Мексиканского залива главные индейские пути через страну были так же тщательно и разумно проложены и так же хорошо известны, как наши собственные. По многим из этих длиннейших троп ирокезы совершали военные экспедиции и таким образом практически изучали географию страны. В пределах своих непосредственных территорий они так же были знакомы с географическими особенностями, маршрутами путешествий, озерами, холмами и реками, как впоследствии мы сами [1].

1 Морган Л.Г. Лига ходеносауни, или ирокезов. М., 1983. С. 32—33.

На смену простейшим способам схематического изображения местности с помощью камней, палок, рисунков на песке и др., которые были характерны для первобытного общества, приходят более долговременные и совершенные «карты». Их либо рисовали, либо вышивали на коже или ткани, либо чертили ножом на коре дерева и т.п. Эти карты обычно отражали не местность в целом, а отдельный маршрут. На такой карте-схеме изображались гидрографическая сеть (главная река, ее притоки, озера и др.), речные пороги, броды, дороги, тропы, жилища, горы, следы проживания людей в данном районе и др. Длина маршрута определялась в днях пути. Есть этнографические данные о том, что у некоторых народов была традиция собирать такие карты местности в особых хранилищах.

Новый дополнительный импульс развитию картографии придало расширение торговой деятельности, появление класса купцов, осваивавших дальние и неизведанные торговые пути. Наиболее распространенные и трудные маршруты снабжались определенными указательными знаками (на деревьях, на камнях, на скалах и др.), включая знаки, предупреждающие о возможности нападения (так зарождалось то, что на современном языке называется «служба эксплуатации дорог»). Указательные знаки также отмечались на картах-схемах маршрутов.

2.2.3. Биологические, медицинские и химические знания.

Становление производящего хозяйства (земледелия и скотоводства) стимулировало развитие биологических знаний. Прежде всего накапливался и обогащался опыт одомашнивания животных и растений, использования искусственного отбора (селекции). Люди были еще далеки от понимания сущности искусственного отбора, но уже умели использовать его для своей хозяйственной деятельности. Опыт селекции передавался из поколения в поколение. Благодаря селекции было выведено много новых пород животных и растений, заложена база современной аграрной культуры. Развитие скотоводства позволило освоить новые массивы зоологических, ветеринарных знаний и навыков, а развитие земледелия способствовало накоплению ботанических, агрохимических и гидротехнических (в связи с мелиорацией и ирригацией) знаний.

Еще в Древней Месопотамии было открыто искусственное опыление финиковой пальмы, которое привело к получению большого сортового разнообразия этого дерева. Это значит, что существование пола у растений было известно еще древним ассирийцам в XVIII в. до н.э. Хотя «смысла процесса и роли мужских и женских цветков в оплодотворении они, конечно, не понимали» [1]. (В Европе наличие пола у растений было доказано лишь в конце XVII в.) Еще в начале II тыс. до н.э. в Месопотамии создавались агрономические календари. Так, в «Земледельческом альманахе» содержались рекомендации по борьбе с засолением почв, по закреплению песков с помощью посадки деревьев, созданию заповедников и др. В Древнем Египте создавали пособия по ветеринарии. В XIV в. до н.э. в Хеттском государстве некто Киккули из Митаннии написал трактат о коневодстве: это самая древняя из дошедших до нас рукописей, целиком посвященных биологической теме. В VIII в. до н.э. в Ассирии появляются первые системы классификации растений (около 250 видов).

1 Гайсинович А.Е. Зарождение и развитие генетики. М., 1988. С. 31.

В эпоху классообразования от системы биологических знаний постепенно отпочковывается медицина как относительно самостоятельная отрасль знаний и практических навыков. Глубинной основой этого процесса является изменение отношения к человеку. Сначала человек начинает осознавать свое кардинальное отличие от природных предметов и процессов. Впоследствии, по мере отчуждения от родовых связей, человек осознает себя как самоценное существо, которое хотя и связано с коллективом (соседско-территориальной общиной, патриархальной семьей и др.), его традициями и ценностями, но уже имеет и свои индивидуальные ценности. Формируется индивидуальное самосознание и сопровождающие его смысложизненные ориентиры. Человек впервые сталкивается с проблемой смысла своего существования, поэтому поддержание жизни человека, его работоспособности приобретает особую ценность, значимость.

В этих условиях приоритетной сферой рациональной деятельности становится медицинская практика. В обществе растет престиж тех, кто берется лечить людей и кому это удается. Например, древнегреческий поэт Гомер в «Илиаде» следующим образом выражает глубочайшее уважение к врачевателям (Илиада, XX, 514-515):

Стоит многих людей один врачеватель искусный:
Вырежет он и стрелу, и рану присыплет лекарством.

Лекарь, врачеватель — это прежде всего знаток лечебных трав и народной медицины. Развивается древнейшая традиция лечебного применения средств растительного происхождения (травы, цветы, плоды, кора деревьев и др.) и средств минерального и животного происхождения (жир, части организмов животных и др.). Появляются приемы санитарии и гигиены, физиотерапевтические процедуры, массаж, иглотерапия, диетика, разрабатываются новые хирургические приемы и соответственно металлические хирургические инструменты (скальпель, щипцы и др.). Совершенствуется акушерство — одна из первых медицинских специальностей. О разнообразии медицинских знаний в древности свидетельствует «папирус Эберса» (Др. Египет, 1500 лет до н.э.). Он представляет собой по сути медицинскую энциклопедию, кото-

рая содержит описание 877 болезней и их симптомов. А древнеиндийские медики открыли вакцинацию как способ борьбы с оспой. Еще в VIII в. до н.э. индийские хирурги владели техникой кесарева сечения, ампутации, извлечения почечных и желчных камней, заложили основания пластической хирургии [1]. Во взаимодействии с древнеиндийской медициной возникла древнетибетская медицина, широко распространившаяся в странах буддийской культуры, накапливался уникальный опыт использования биологически активных веществ. Этот опыт изучается современной фармакологией.

1 Бэшем А. Чудо, которым была Индия. М., 2000. С. 526.

Конечно, в первобытной медицине наряду с рациональными знаниями еще много наивного. Так, древние вавилоняне считали, что жизнь связана с кровью, печень — главный орган жизни, содержащий запас крови; органом мышления они считали сердце. Поэтому наряду с народной медициной, лекарями — знатоками лекарственных трав, простейшей хирургии складывается и другой тип врачевателей — знахари-заклинатели, опиравшиеся на мифологические и магические процедуры. Эта ветвь древней медицины со временем трансформируется в храмовую медицину [2].

2 См.: Сорокина Т.С. История медицины. М., 1994. С. 45.

Первоначальное накопление химических знаний осуществлялось в области ремесленной прикладной химии. Основные виды такой деятельности: высокотемпературные процессы (металлургия, стеклоделие, керамика); получение красителей (минеральных и органических), косметических средств, лекарств, ядов, освоение бальзамирования; использование брожения для переработки органических веществ. Широкое распространение получила обработка и подделка драгоценных камней. Кроме меди и железа древние знали такие металлы, как золото, свинец, олово, ртуть и их сплавы. Из свинца, например, отливали культовые фигуры, украшения, статуэтки.

2.2.4. Астрономические знания.

Развитие астрономических знаний в рассматриваемую эпоху определялось в первую очередь потребностями совершенствования счета времени.

Совершенствование календаря. Если присваивающее хозяйство вполне могло обходиться лунным календарем, то производящее хозяйство требовало более точных знаний времени сельскохозяйственных работ (особенно времени посева и сбора урожая), которые могли базироваться лишь на солнечном календаре, на солнечных циклах (годовом, суточном, сезонном). Известно, что 12 лунных месяцев составляют лунный год, равный 354,36 солнечных суток (отличие от солнечного года примерно 11 суток).

Переход от лунного календаря к солнечному стал возможным при отделении наблюдений за интервалами времени от их привязки к биологическим ритмам (связанным с человеком и домашними животными) и выделении некоторых внебиологических природных «систем отсчета» для измерения интервалов времени. В таком качестве выступали, например, точки восхода Солнца в день летнего солнцестояния и захода в день зимнего солнцестояния, наблюдения за звездной группой Плеяд в созвездии Тельца, позволявшие корректировать солнечное и лунное времяисчисления. Чтобы результатами подобного рода наблюдений можно было пользоваться неоднократно, их следовало фиксировать, что вызвало потребность в соответствующих сооружениях. Археологами обнаружены разного рода мегалитические конструкции — постройки из громадных каменных плит и камней. Даже в наше, космическое время, когда мы мало чему удивляемся, мегалитические сооружения древности поражают своей грандиозностью и загадочностью.

Известны различные виды мегалитических сооружений — дольмены (несколько вертикально установленных огромных каменных плит, перекрытых сверху горизонтально уложенными плитами), кромлехи (выстроенные в круг гигантские монолиты, иногда вместе с дольменами) и др. Большинство из них одновременно выполняло несколько функций — религиозно-культовую, произведения монументальной архитектуры, протонаучной астрономической обсерватории и др. Одним из наиболее известных является грандиозный мегалитический комплекс Стоунхендж в Англии, созданный на рубеже неолита и бронзового века [1].

1 См.: Хокинс Дж., Уайт Л. Разгадка тайны Стоунхенджа. М., 1984.

Мегалитические сооружения строились так, что они позволяли с довольно высокой точностью ориентироваться на точку восхода Солнца, фиксировать дни летнего и зимнего солнцестояния и даже предсказывать лунные затмения. Сооружения из огромных каменных плит и монолитов требовали колоссальных трудо-

вых затрат, были результатом коллективного длительного труда многих десятков и сотен, а иногда и тысяч людей. Это говорит о том, какое важное значение придавалось астрономическим знаниям в период становления цивилизации.

Астрономия Древнего Египта.

В Древнем Египте связь небесных явлений и сезонов года была осознана, очевидно, еще в период Древнего Царства (2664—2155 гг. до н.э.). Предвестником Нового года у древних египтян был Сириус. Первая видимость Сириуса на утреннем небе (гелиактический восход Сириуса) наступал за несколько недель до разлива Нила (около 20 июля), выхода его из берегов, наводнения, т.е. самого важного события в египетском сельскохозяйственном году. Эти земледельческие правила были первым шагом на пути становления научной астрономии.

В эпоху Среднего Царства (2052—1786 гг. до н.э.) были разработаны диагональные календари (деканы) — звездные часы, служившие для определения времени по звездам. Такие календари обнаружены в пирамидах: уходивший в иной мир для своего путешествия должен был иметь все необходимое, в том числе и звездные часы.

Со временем деканы перекочевали в астрологическую литературу, где они выступали в новой форме и новой роли — богов, определявших судьбу людей.

Египтяне оказали значительное влияние на становление древнегреческой астрономии, о чем есть много свидетельств античных авторов.

Астрономия Древнего Вавилона.

Еще большее развитие, чем в Древнем Египте, астрономия получила в Вавилонии и Ассирии. Так, в Месопотамии в начале III тыс. до н.э. был принят лунный календарь, а через тысячу лет — лунно-солнечный календарь. К лунному году (12 месяцев, 354 дня) время от времени добавлялся дополнительный «високосный» месяц, чтобы сравнять его с солнечным годом (365,24 суток). Вавилонянам (халдеям) уже было известно, что 8 солнечных лет приблизительно равны 90 лунным месяцам или 19 солнечных лет (6940 суток) равны 235 лунным месяцам [1]. Погрешность лунного месяца составляла 2 мин, а средняя продолжительность года лишь на 30 мин отличалась от действительной длительности тропического года в середине V в. до н.э.

1 В истории астрономии эта закономерность известна как метонов цикл (по имени древнегреческого астронома Метона, который заимствовал ее у халдеев в 433 г. до н.э.).

В Древнем Вавилоне (примерно с 540 до 470 г. до н.э.) были созданы первые, еще очень простые теории движения Луны и планет. Эти теории не требовали тригонометрических расчетов и носили линейный характер. Применявшиеся в них математические средства – линейные уравнения с одним неизвестным и суммирование арифметических прогрессий. Теория движения Луны позволяла предсказывать не только суточное движение Луны, дату и время новолуния или полнолуния и др., но и время, и величину лунных затмений, определять положение планет на небе и даты прохождения главных точек планетных орбит (первая видимость утром, утреннее стояние, вечернее стояние, последняя видимость вечером и др.). Автором этих теорий был, по-видимому, живший в эпоху Дария астроном Набу-Риманну [1].

1 См.: Варден ван дер Б.Л. Пробуждающаяся наука II. Рождение астрономии. М., 1991. Ч. 6, 7.

Вавилонские астрономы могли предсказывать не только лунные, но и некоторые типы солнечных затмений.

На Древнем Востоке развитие астрономических знаний теснейшим образом переплеталось с целями и задачами астрологии.

Астрономия и астрология. В древности астрономические знания во многом накапливались в системе астрологии. Астрология — уходящая своими корнями в магию деятельность, состоящая в предсказании будущего (судеб людей, событий разного рода) по поведению, расположению небесных тел (звезд, планет и др.). Древнейший из дошедших до нас гороскопов (из Вавилона) датируется второй половиной V в. до н.э.

Астрология строилась, с одной стороны, на религиозном убеждении, что небесные тела являются всесильными божествами и оказывают решающее влияние на судьбы людей и народов, а с другой стороны, на представлении о всеобщей причинной связи вещей и их повторяемости – всякий раз, когда на небе будет наблюдаться одно и то же событие, на Земле последуют одни и те же следствия. Из взаимного расположения планет между собой, а также из их отношения к знакам зодиака астрология пытается угадать будущие события и все течение жизни человека.

Астрология имеет древнюю историю. И в течение многих веков развитие астрономии часто являлось побочным результатом астрологической деятельности. В древности, Средневековье, эпоху Возрождения власть имущие, вкладывая большие средства в строительство обсерваторий и совершенствование астрономических инструментов, преследовали вовсе не бескорыстные цели познания объективных законов Космоса, ожидали не почетных лавров покровителей науки, а совсем иного – усовершенствованных гороскопов, более точных астрологических предсказаний своей личной судьбы.

Начальные этапы отчуждения астрологии и астрономии, вероятно, связаны с древнегреческой культурой. В IV в. до н.э. Евдокс Книдский уже не верил в предсказания астрологов. И побудительным мотивом греков в развитии математической астрономии были не астрологические прогнозы, а познание «вечно неизменного мира» астрономических явлений.

Отчуждение астрономии и астрологии происходило не просто. Так, величайший астроном древности К. Птолемей, создатель геоцентрической модели мироздания, занимался и астрологией, обосновывал ее мировоззренчески; до нас дошел его астрологический трактат «Тетрабиблос» [1]. В эпоху Возрождения не только отдельные монархи, но целые городские общины содержали в штате чиновников астрологов. Вплоть до XVII в. в европейские университеты на работу принимаются профессора для чтения курса астрологии, который преподавался наряду с курсом астрономии. Мода на астрологию дошла и до нашего времени: астрологические гороскопы являются неотъемлемым атрибутом многих периодических изданий.

1 Птолемей Клавдий. Математический трактат, или Четверокнижье // Знание за пределами науки. М., 1996. С. 92-131.

В разное время, в разных культурах в толковании основных задач астрологии могли изменяться акценты. (Так, в старовавилонской астрологии в центре внимания была не судьба отдельного человека, а благополучие страны – погода, урожай, война, мир, судьбы царей и др.) Но суть всегда оставалась одной – связать прямой необходимой причинной связью повседневные земные события (быстротекущей жизни людей и народов) с небесными явлениями. На первый взгляд вполне научная задача. Но на самом

деле это не так. Ведь наш мир устроен таким образом, что в нем нет прямой непосредственной необходимой причинной связи всего со всем. И потому хотя Космос, безусловно, оказывает определенное воздействие на земные явления (в том числе, например, геомагнитные бури сказываются на состоянии здоровья человека), причины, порождающие и определяющие человеческие судьбы и социальные явления, лежат не за пределами Земли, а в земных процессах — природных (прежде всего, биологических) и социальных.

2.2.5. Математические знания.

В рассматриваемую эпоху математические знания развивались в следующих основных направлениях.

Во-первых, расширяются пределы считаемых предметов, появляются словесные обозначения для чисел свыше 100 единиц — сначала до 1000, а затем до 10 000 и далее.

Во-вторых, образуются позиционные системы счисления. Это стало возможным благодаря совершенствованию умения считать не единицами, а сразу некоторым набором единиц (4,5, чаще всего 10).

В-третьих, формируются простейшие геометрические абстракции — прямой линии, угла, объема и др.

В-четвертых, зарождаются древнейшие математические науки — арифметика и геометрия.

Развитие земледелия, отношений земельной собственности требуют умения измерять расстояния, площади земельных участков (отсюда и происхождение слова «геометрия» — от древнегреческого «землемерие»). Развитие строительного дела, гончарного производства, распределение урожая зерновых и т.п. требовали умения определять объемы тел. В строительстве было необходимо уметь проводить прямые горизонтальные и вертикальные линии, строить прямые углы и т.д. Натянутая веревка служила прообразом представления о геометрической прямой линии. Одним из важнейших свидетельств освоения человеком геометрических абстракций является зафиксированный археологами бурный всплеск использования геометрических орнаментов на сосудах, ткани, одежде. Геометрическая отвлеченность начинает превалировать в художественной изобразительной деятельности, в передаче изображений животных, растений, человека.

На Древнем Востоке математика получила особое развитие в Месопотамии. Математика выступала как средство решения повседневных практических задач, возникавших в царских храмовых хозяйствах (землемерие, вычисление объемов строительных и земляных работ, распределение продуктов между большим числом людей и др.). Найдено более сотни клинописных математических текстов, которые относятся к эпохе Древневавилонского царства (1894—1595 гг. до н.э.). Их расшифровка показала, что в то время уже были освоены операции умножения, определения обратных величин, квадратов и кубов чисел, расчеты процентов по долгам, существовали таблицы с типичными задачами на вычисление, которые заучивали наизусть [1].

1 См.: Варден ван дер Б.Л. Пробуждающаяся наука. Математика Древнего Египта, Вавилона и Греции. М., 1959; Рыбников К.А. История математики. 2-е изд. М., 1974; и др.

Математики Древнего Вавилона уже оперировали позиционной системой счисления (в которой цифра имеет разное значение в зависимости от занимаемого ею места в составе числа). Система счисления была шестидесятиричной. Жителям Древнего Вавилона были известны приближенные значения отношения диагонали квадрата к его стороне (√2 они считали равным приблизительно 1,24; число π — приблизительно равным 3,125). В древневавилонской математике появляются начатки измерения углов, формулирования тригонометрических отношений.

Вавилонская математика поднялась до алгебраического уровня, оперируя не числом конкретных предметов (людей, скота, камней и проч.), а числом вообще, числом как абстракцией. При этом числа рассматривались как некий символ (наряду с множеством других символов) иной, высшей реальности. Но у древних вавилонян, по-видимому, еще не было свойственного древнегреческой математике представления о числах как некоторой абстрактной реальности, находящейся в особой связи с материальным миром. Поэтому у них не вызывали мировоззренческих проблем вопросы о природе несоизмеримых отношений, различии точных и приближенных вычислений.

Представим на современном математическом языке те типовые задачи, которые могли решать вавилоняне.

Алгебра и арифметика:

уравнения с одним неизвестным
АХ = В; X2 = А; X2 + АХ = В; X2 – АХ = В; Х3 = А; Х2 (Х + 1) = А;

системы уравнений с двумя неизвестными
XY = B, X + Y = A; X2+Y2 =В, Х – Y = А;
Y = B, X – Y = A; X2+Y2=B, X + Y = A.

Им были известны следующие формулы:
(А + В)2 = А2 +2АВ + В2; (А + В)(А – В) = А2 – В2;
1 + 2 + 4 + ... + 2n = 2n+(2n – 1);
12 + 22 + 32 +... + N2 = (? + ?N) (1 + 2 + 3 + ... + N)
и суммирование арифметических прогрессий.

Геометрия:

пропорциональность для параллельных прямых;
теорема Пифагора;
площадь треугольника и трапеции;
площадь круга S ≈ 3R2;
длина окружности L ≈ 6R;
объемы призмы и цилиндра;
объем усеченного конуса они считали по неправильной формуле: 1/2 (3R2 + 3r2) (на самом деле он равен 1/3 (R2 – r2);
объем усеченной пирамиды высотой H, квадратным верхним В и нижним А основаниями они также определяли по неправильной формуле: 1/2 (А2 + В2)Н. На самом деле он равен 1/3 (А2 + АВ+ В2) Н. Зато эта правильная формула была известна древним египтянам. Хотя в целом древнеегипетская математика была развита менее древнемесопотамской.

Основная общая особенность и общий исторический недостаток древневосточной математики – ее преимущественно рецептурный, алгоритмический, вычислительный характер. Математики Древнего Востока даже не пытались доказывать истинность тех вычислительных формул, которые они использовали

для решения конкретных практических задач. Все такие формулы строились в виде предписаний: делай так-то и так-то. Потому и обучение математике состояло в механическом заучивании веками не изменявшихся способов решения типовых задач. Идеи математического доказательства в древневосточной математике еще не было.

Вместе с тем у древних вавилонян уже складывались отдельные предпосылки становления математического доказательства. Они состояли в процедуре сведения сложных математических задач к простым (типовым) задачам, а также в таком подборе задач, который позволял осуществлять проверку правильности решения.
.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Наука

См. также
Бор М.З. История мировой экономики - библиотека Гумер
Кузнецова О. Шапкин И. История экономики электронная библиотека студента
Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов электронная библиотека экономики
Библиотека Гумер - Поляк Г.Б., Маркова А.Н. Всемирная история. Учебник для вузов
Арон Р. Этапы развития социологической мысли Эмиль Дюркгейм - электронная библиотека социологии

Библиотека Гумер - Наука