Уайли Д. В поисках фаллоса: Приап и Инфляция Мужского

ОГЛАВЛЕНИЕ

Часть 1. Общая предыстория

Глава 1 Мифология Приапа

Приап, взвешивающий сам себя (Помпеи, I век н.э.)

Отправной точкой для нас послужат истории о Приапе, имевшие хождение в Древней Греции и Риме, начиная примерно со второго века до нашей эры и до четвертого века нашей эры. Разбросанные и немногочисленные сами по себе, они содержат такие темы и ссылки, которые расходятся по всем направлениям, относящимся к содержанию классической мифологии в целом. Отслеживая разнообразные связи, можно получить богатый материал, состоящий из нескольких дополнительных историй. Позже мы еще не раз столкнемся с подобными разработками, когда будем рассматривать инфляцию с точки зрения клинического материала и различных феноменов культуры.

Согласно Пафсанию, Приап является ребенком Диониса и Афродиты * хотя в качестве его отца также упоминаются Адонис, Гермес и Пан, а в качестве матери — Хиона ** Гера то ли из ревности к Афродите, то ли в ярости от ее промискуитета, добилась того, чтобы Приап родился с огромными гениталиями В мифах иногда также упоминается большой живот и другие телесные несуразицы. Мать оставила его, и Приап воспитывался пастухами.***

В двух историях Приап ассоциируется с ослом. Так, например, Роберт Грейвс (Robert Graves) цитирует Овидия: «Однажды пьяный Приап попробовал обесчестить ее (Гестию), спящую, на сельском празднике. Там присутствовали все боги, которые уже так пресытились, что повалились спать. Однако в тот момент, когда Приап приготовился совершить свое черное дело, громко закричал осел, Гестия пробудилась, призвала на помощь богов, и Приап вынужден был в страхе бежать».!

 Pausanius Guide to Greece, vol 1,р374,см также Пафсаний Описание Эллады, т1

* Larousse Encyclopedia of Mythology, p 183 *•* Kerenyi С , The Gods of the Greeks, p 176 t (Грейвс Р Мифы Древней Греции, с 52)

19

Эдвард Трип (Edward Trip) приводит другую точку зрения, согласно которой Приап вступает в спор с ослом, которому Дионис дал человеческий голос. Трип пишет: «История в целом лишь дает намек, но можно предположить, что Приап и осел (животное отличающееся своей эротической удалью) спорили об относительных размерах физических придатков, которые и служили предметом их особой гордости. Подобное хвастовство привело к спору, в котором бог выбрал самое наихудшее. Придя в ярость из-за поражения, Приап забил осла до смерти палкой. Дионис же обессмертил осла, поместив его на небеса как одну из двух звезд, называемых Ослами». *

Кереньи рассказывает нам, что, по всей видимости, Приап в конце концов сыскал некоторую благосклонность Геры, которая сделала его учителем танцев Ареса.** Изображение Приапа обычно устанавливалось в парках и фруктовых садах, где тот «стоял во главе плодородных полей и садов, покровительствуя разведению пчел, ловле рыбы и мастерству создания вина».***

В книге Funk и Wagnall читаем: «В жертву ему приносились первые фрукты в хозяйстве».")" Далее Грейвс пишет, что «Приап — садовник, не расстающийся с садовым ножом»,Ц а также известен как «обрезатель грушевого дерева» fff — священного дерева Геры.

Громадный половой орган Приапа помогает нам найти точку отсчета для психологической разработки этих историй. Его размер означает также, что мы должны учитывать и скрытый смысл фаллического преувеличения. Но в эти истории вовлечены и некоторые другие темы, каждая из которых развивается как своего рода метафора, приобретающая более важное значение позже, когда мы переведем мифы на психологический язык.

Начнем с происхождения, а именно, родословной Приапа.

• The Meridan Handbook of Classical Mythology, p.497. *• The Gods of the Greeks, p. 176. *** Larousse Encyclopedia of Mythology, p. 184. f Funk and Wagnall's Standard Dictionary of Folklore, Mythology and Legend, p.886.

ft The Greek Myths, vol. 1, p.69. fl-f Там же, vol.2, p.406.

20

Было бы очевидным отклонением в сторону развивать только тему Диониса как отца, ибо сама связь с экстатическим, инстинктивным: танцами, вином, природой и Паном — выступает как противоположность той стороне мужского, которую олицетворяет Аполлон: рассудочность, благоразумие, взвешенность, осмотрительность, дисциплина и так далее — и может быть в достаточной мере понята и без последнего. Приап был рожден инстинктивным физическим экстазом и сексуальностью со стороны матери. Поэтому, как считает Грейвс, единственной священной обязанностью Афродиты было творить любовь. *

Если же учесть, что наряду с Дионисом, отцовство Приапа приписывают Адонису и Гермесу, то можно обнаружить и кое-что еще: похоже на то, что Приап является плодом прекрасной, юношеской, даже женоподобной мужественности, хотя его несоразмерные гениталии компенсируют только еще нарождающуюся мужественность, благодаря которой Афродита без ума влюбилась в его отца. Так что роль Геры в «уродовании» Приапа можно рассматривать как попытку восстановить своего рода баланс в чувственной привязанности Афродиты; за видимостью возмездия из чувства ревности скрывается своего рода компенсаторная интрига.

С учетом полученного Приапом наследства можно понять, почему из всех богинь он попытался изнасиловать именно Гестию. Ведь Гестия считалась девственной покровительницей домашнего очага и семейной жизни. В некотором смысле именно мира и покоя семейной жизни и было лишено детство Приапа, так как мать от него отказалась. Его мать, отъявленная совратительница, по-видимому, поняла, что преуспеть в роли матери не так-то легко, — наши дни полны схожих примеров — как следствие не удивительно, что подобно любому, пережившему оставленность матерью, Приап испытывал гнев по поводу своей утраты.

Кроме этого, являясь детищем Диониса и Афродиты, Приап воплощает в себе союз двух сил, известных своими разрушительными воздействиями на стабильность и спокойствие в доме и семье, содержащих в себе угрозу распада при кажущемся стрем-

 Там же, vol.1, р.70.

21

Афродитй и Адонис (Овидий «Метаморфозы»)

22

лении к объединению и установлению взаимоотносительного

понимания

Но почему же животным, выдавшим намерение Приапа изнасиловать Гестию — можно сказать, подтвердить свое начало — оказался осел, с которым Приап по традиции ассоциируется^

Думаю, что ряд ассоциаций в работе Грейвса объясняет это, так как приводит нас к теме кастрации, которая на протяжении всего нашего исследования выступает как противоположность приапическому и как конкретизация отщепления фаллического Грейвс считает, что дикий осел олицетворяет дух пустынного ветра, сирокко, известного как «дыхание Дикого Осла, или Тифона приносящего дурные сны, убийственные наклонности и жажду изнасилования» *

Грейвс далее говорит, что «бог Сет, дыханием которого, как считалось, является Тифон [сирокко], искалечил Озириса» ** И расчленение Озириса в конечном итоге обернулось необратимой утратой его пениса, единственного из четырнадцати фрагментов, на которые он был расчленен, — только пенис богиня Изида не смогла обнаружить и восстановить на место

И это не единственная мифическая «дорога», ведущая от Приапа к теме кастрации Другой путь, как можно было бы догадаться, был открыт в предназначении Приапа, как «обрезателя грушевого дерева» Снова цитирую Грейвса «Фаллическими символами, посвященными Приапу, часто служили деревянные колонны, деревья Груша считалась священным деревом Геры как верховной богини Пелопоннеса»,*** и «наиболее древний образ богини смерти Геры в Heraeum в Микенах был сделан из дерева груши» f

Грейвс также указывает на то, что «Апис происходит от apios, гомеровского прилагательного, обозначающего «отдаленный» только в случаях, когда речь идет о Пелопоннессе, во всех других же случаях обозначающего грушевое дерево (Aeschylus, Suppliants, 262)» ft В переводе с латинского apis обозначает пче-

Тамже,р 133 **Там же, р 135 •*• Там же, р 71 + Там же, р 252 ft Там же, р 211

23

лу, и для латинянина Пелопоннес, — место обитания Геры, — обычно ассоциировался с пчелами, королевой которых и почиталась Гера. Существовали ритуалы, посвященные Кибеле, широко практиковавшиеся в Риме в первые века нашей эры. Римляне верили , что Кибела — жена Сатурна, который оскопил Урана. Эти ритуалы берут свое начало от гибели священного царя от рук Афродиты Урании.

Царь (Rex Sacrorum) «сочетался с ней браком на вершине горы. Будучи королевой пчел, она уничтожила трутня, вырвав его половые органы. С тех пор существует поклонение Кибеле, фригийской Афродите горы Ида как королеве пчел, и жрецы совершают в экстазе акт самооскопления в память о ее любовнике Аттисе»-*

Кастрация, таким образом, тема, имеющая прямое отношение к Приапу, и следует всегда помнить, что его нож для обрезания несет в себе неявный символ оскопления. Кроме того, Аттис и связанная с ним тема самокастрации как результат безумной любви к гермафродичной матери-любовнице, имеют скрытое значение, заслуживающее своего развития в отношении к некоторым формам современного гомосексуализма с его завороженностью фаллическими образами. (Интересно, что кровь из раны Аттиса превратилась в фиалки, которые выросли под сосновым деревом, под которым Аттис и поранил себя).**

Именно цвет фиалок имеет длительную и устойчивую ассоциацию с гомосексуальной направленностью. Чтобы завершить поток мифологических ассоциаций, добавим еще некоторый материал, относящийся к теме дерева, и уже упоминавшийся в контексте деревянных фаллических образов Приапа и грушевого дерева, которое он обрезал. Установив ассоциацию с Великой Матерью Кибелой, можно использовать следующий отрывок из Юнга, чтобы объединить вместе разбираемую часть нашего материала: «...дерево жизни, есть материнский символ- Этимологическая связь указывает на слияние по смыслу скрытой за словами символики матери и зачатия. Под деревом жизни, оче-

 Там же, р.71. •* Kerenyi, The Gods < Greeks, p.90.

24

Священное дерево Аттиса (рельеф алтаря Кибелы)

Озирис в кедровом гробу (рельеф, Дендара, Египет)

25

видно, надо прежде всего разуметь плодоносное родословное дерево, то есть материнский образ. Многочисленные мифы свидетельствуют о том, что люди будто бы происходят от деревьев; много мифов рассказывают о том, как герой скрывается в дереве-матери, — так, например, мертвый Озирис в кедровом столбе, Адонис — в миртовом дереве и т.д. Многочисленные женские божества почитались в образе деревьев, откуда произошел культ священных рощ и отдельных деревьев. Весьма прозрачно значение того факта, что Аттис оскопляет самого себя под сосной, — это явное указание на то, что он делает это ради матери.

Многочисленны и разнообразны примеры, когда богинь почитали в образе дерева или части его. Так Юнона феспийская была древесным суком, Юнона Самосская — обшивной доской, Юнона Аргосская воплощалась в виде деревянной колонны, Диана Карийская была «неотесанным куском дерева, линдская Афина — гладкой колонной. Тертуллиан называл Цереру из Фароса «rudis palus et informe lignum sine effigie» (грубым и бесформенным деревянным столбом без резьбы изображений). Атеней отмечал, что Латона Делосская была «аморфным (бесформенным) куском дерева». Тертуллиан также описывал и Аттическую Палладу, как «crucis stipes» (крестообразный столб или мачта). Лишенный листвы голый деревянный столб, как указывает само слово, составляет фаллическое значение».*

Далее Юнг отмечает, что греческое слово phallos может обозначать «столб, ритуальный лингам, эмблему фаллического культа, вырезанную из фигового дерева». Римские статуи, изображающие Приапа, также изготавливались из фигового дерева. A phallos и phalanx (фаланга), обозначающая костный сустав — имеют общий корень. ** Суставы руководят кастрацией, равно как и фаллическим самоуправлением, и когда мать и любовница Аттиса умоляла Зевса возвратить ему жизнь, то единственное, что тот смог оживить — это самый маленький сустав пальца, который продолжал действовать сам по себе. ***

Действительно, Юнг распространил корень phal на phallos,

 Юнг К.Г. Либидо, его метаморфозы и символы, СПб. 1994, с.223. •* Там же. ••• Kerenyi The Gods of Greeks, p.90.

26

который, по его мнению, означает «яркий, светящийся». Он также отметил, что этот «индо-европейский корень означает — bhale, т.е., «переполняться, распухать, наливаться, расти, раздуваться». «Кто, — спрашивает Юнг, — не вспомнит при этом Фауста»: «Он светится, сверкает, он сияет и растет в моей руке!» * Юнговское ассоциативное усилие проясняет окружающий контекст, в котором проявляется двусмысленность фаустовских слов, цитируемых Юнгом в другом месте: Мефистофель: Перед разлукой должен я сказать, Что черта ты успел-таки узнать. Вот ключ.

Фауст: К чему мне эта вещь пустая? Мефистофель: Возьми, взгляни: не осуждай, не зная. Фауст: В руке растет, блестит, сверкает он. Мефистофель: Теперь ты видишь, чем он одарен. Ступай за ним, держи его сильнее И к Матерям иди ты с ним смелее. **

Для Юнга скрытый смысл этих слов заключается в том, что само фаллическое вводит нас в «царство матерей ... [которое] имеет достаточно связей с материнской утробой, с маткой, зачастую символизирующей созидательный аспект бессознательного».***

В этом последнем наблюдении Юнг дал понять, что наше мифологическое пояснение работает в различных метафорах, демонстрирующих, что правильное отношение к фаллосу, по-видимому, приводит нас к коньюкции (coniunctio), созидающей встрече фаллоса и матки, мужского и женского. Отделение от фаллоса, — фактически, кастрации, — ведет к бесплодию, а также к очарованности phallus'oM, который стремится к обретению себя вновь. Но сам поиск, естественно, возвеличивает значимость искомого объекта. И, по мере того, как ищущий утрачивает психологическое осознавание и путает конкретный символ и цель, его поиск становится бесконечным бесплодным фаллическим исканием, что рано или поздно приводит многих мужчин к психоаналитику.

• Юнг, 1994, с.223.

•* Щит. по: Юнг К.Г. 1994, с. 127).

•• Там же.

27

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел психология