Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты







Ваш комментарий о книге

Омельченко О. Всеобщая история государства и права. В 2-х т.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Раздел I. ГОСУДАРСТВО И ПРАВО ДРЕВНЕГО ВОСТОКА

Первые очаги человеческой цивилизации появились на Ближнем Востоке, самые первые – в Палестине около Х тыс. до н. э. Здесь же намного раньше других стран древности возникли и политические общества, объединившие людей системой властных, правовых и административных отношений. В IV – I тыс. до н. э. сначала на Ближнем Востоке, затем в Северной Индии, Китае, Юго-Восточной Азии возникли первые в мировой истории государства. Эти государства возникали и развивались примерно по одному сходному пути. Сходной была и сложившаяся в них государственная организация – первого известного истории древневосточного типа.
Древневосточная государственность сформировалась не сразу в окончательно готовом виде. Государственно-политическое развитие древности началось с этапа номовых государств – административно-хозяйственных объединений общин, только начинавших терять свой родовой и первобытный характер. Подлинное оформление институтов власти происходило на этапе государственной централизации (весьма относительной в условиях древнего общества). Тогда не только государства укрупнились в пространстве и во времени (стали более «живучими»). В них появились полноценные и самостоятельные системы администрации, суда, финансов, подчиненных единым государственным нуждам, сложилась устойчивая традиция монархии как первого известного истории общераспространенного типа властвования. Наконец, на этапе государства-империи власть и управление в обществе окончательно утратили свои исторические связи с родовым строем и клановым управлением, а совершенствовались и исчезали, подчиняясь собственным закономерностям, по прихотям военной и политической истории цивилизаций.
Древневосточное общество и крупнейшие цивилизации древности (Шумера, Элама, Египта, Вавилона, Индии, Китая и др.) возникли и окрепли, во многом опираясь на удобные для первобытной жизни и земледелия бассейны крупнейших рек: Тигра и Евфрата, Нила, Инда и Ганга, Хуанхе. Это были поистине «цивилизации великих рек». Возможность освоения относительно узких территорий по рекам предопределила высокую плотность населения древневосточных государств. Это были городские и храмовые цивилизации со всеми особенностями, привносимыми городским укладом. Быстрее здесь распространялись социальные связи, прочнее утверждалась «энергия власти».
Привязанность к великим рекам и их водным режимам сделала особенно важной в жизни древневосточных народов организационно-хозяйственную функцию государства, включая регулярную организацию массовых ирригационных общественных работ, история которых насчитывала десятилетия и даже столетия. В результате такого исторического преобладания социальные отношения древневосточных государств формировались вокруг преимущественно государственной собственности на землю. Основная масса населения была поставлена в зависимое положение по отношению к государству, стремившемуся в своих целях сохранять и укреплять общинный уклад жизни. Это, в свою очередь, предопределило крайне замедленное формирование в праве принципов индивидуальной правовой свободы, закреплявших бы экономическую и жизненную самостоятельность людей. Право возникало в том числе и как результат общественной борьбы за «идеальное прошлое» родовых времен, эпохи равенства и справедливости. Нивелирование социальных противоречий в народе, сглаживание противостояния богатства и бедности, приниженности и знатности изначально стало одним из важнейших политических мотивов укрепления общегосударственной власти. Это было и одной из важнейших предпосылок нарочитой значимости древневосточной государственности, почти неограниченных полномочий древних властителей, для власти которых в обществе не стремились даже создавать какие-либо преграды. Это подкреплялось прочнейшим переплетением государственного и религиозного подчинения, признанием священного характера власти правителей. Не только действительные рабы, ставшие заметным элементом в древневосточном хозяйстве со II тыс. до н. э., но и буквально все остальное население пребывало в положении рабов государства. В таких социальных, отчасти даже социально-психологических условиях важным свойством древневосточной государственности была ее избыточная консервативность. Сомневаясь в правителях, ни одно древневосточное общество не сомневалось в порядке власти, установившемся на этом самом первом этапе мировой истории государства и права.

§ 4. Образование древнейших государств на Ближнем Востоке

§ 4.1. Государственность в древней Месопотамии

Оседлые цивилизации стали формироваться в Нижней Месопотамии (современный южный Ирак) с VI тысячелетия до н. э. – с этого времени там поселяются земледельческие племена. В V – IV тыс. до н. э. их вытесняют племена убайдов-шумеров, которые и стали основателями культуры с самой древней на земле государственностью.

Образование «номовых» государств.

С начала IV тыс. до н. э. общинный строй шумеров двигался в направлении формирования протогосударств: в общине уже выделились лица с неодинаковыми ритуальными и материальными преимуществами по своей профессиональной деятельности. Разложению общины способствовал переход к индивидуальному труду. Вскоре у шумеров появилась письменность, которая стимулировала организационную роль культовых центров. В III тыс. соседско-родовые общины объединились вокруг храмовых центров, которые играли не только религиозную, но и хозяйственно-организационную роль. Храмы развиваются в значительные по размерам города, которые служат опорными центрами связей общин. На общественных работах применяется труд рабов, среди свободных складывается система рангов. В XXVIII–XXV вв. до н. э. в объединениях формировались признаки протогосударств: возникла надобщинная администрация. Ее представляли эвен – главный жрец храма и правитель, а также совет старейших. В межобщинном хозяйстве выделилась уже храмовая собственность. Надобщинной организации в Двуречье способствовала необходимость вести совместные ирригационные работы: города-храмы и были связаны с сетью таких каналов. Несколько заинтересованных общин формировали условный округ с 3-4 городами – это и было первичное объединение – ном. В обязанности правителя входила организация ирригации, а также выдачи из храмовых запасов членам общин через старейшин.
Таких объединений-номов сложилось в Месопотамии до 20. Большинство из их сформировали культовый союз с центром в Ниппуре. Со временем возвышаются города Киш (на севере), Ур и Урук (на юге). Но все организационное единство обеспечивалось храмовым хозяйством, полностью отделившимся от общинного; им руководят администраторы-писцы, в нем содержится штат ремесленников. Первым историческим правителем в Шумере был лугаль (хозяин) г. Киша. Лугаль был только военным вождем общин, но не жрецом. В XXVIII в. до н.э. лидерство в Шумере перешло к Уруку, правитель которого Гильгамеш («все видавший») стал героем древнейшего литературного эпоса. Единого государства древний Шумер еще не представлял: связи между номами больше походили на военный союз. Правители отдельных государств – энси («господин сооружений») – имели культовые и военные функции; отдельные из них принимали титул лугаля, что означало некую претензию на гегемонию среди всех городов. Известны народные собрания, где сходилось до 1600 чел. (в том числе 670-680 воинов).
Правители протогосударств видели свою социальную задачу во всемерном сохранении старого уклада жизни. Хотя встречаются уже сделки с недвижимостью (домами), это было редким событием и связывалось с продажей за долги: продавец всегда был в убытке. Периодически правители устраивали «возвращение к матери» – полные переделы владений. Это не могло, однако, остановить обогащение знати. Храмы начинали обзаводиться своей администрацией и даже дружинами (войско вооружается особым оружием, разделяется на колесничное, тяжелую и легкую пехоту). Война вообще становится ускорителем новой организации. Но она же временно ограничивает власть лугаля общинными коллективными органами (советом старейшин); по решению народного собрания лугаль может быть и низложен.
В XXVI – XXIV вв. до н.э. лидерство в Шумере переходит к ному Лагаш. При правителе Эанатуме Лагаш подчиняет себе другие номы (Киш, Урук и др.) Однако следовавшее из централизаторской политики усиление государственных начал встречает сопротивление общин. Администрация номов также еще двойственная: жреческо-храмовая и общинная (выборный лугаль, мудрецы, главные ороситель и землеустроитель). В итоге едва ли не первого известного истории восстания правитель Лагаша был низложен, и на его место избран общинный вождь Уруинимгина. С его именем связана попытка создать первые законы (еще изустные), а также реформы, направленные на реставрацию прежних порядков общинного равенства. Централизованная администрация (единственный тогда стержень государственности) ослабла, и вскоре Лагаш был завоеван.

Эволюция раннемонархического государства.

В середине III тыс. до н.э. Двуречье заселяется новыми, семитскими по происхождению народами. Лидер одного из новых городов Саргон в конце XXIV в. постепенно подчинил своей власти весь Шумер, центром которого становится основанный им г. Аккад. В создании новой державы ведущую роль сыграла новая армия: многочисленное (более 5 тыс. чел.) профессиональное войско легковооруженных пехотинцев, каждый из которых получал за свою службу надел. Усиление централизации власти привело к образованию в Шумере ранней монархии с сильной, почти деспотической властью.
Нашествие племен из Ирана, центробежные стремления общинных объединений на рубеже XXII – XXI вв. положили конец Аккадскому государству. Возобновление монархии начинается с возвышением города Ура и его правителя Шульги, ставшего основателем новой династии. За два-три века произошло значительное усиление храмово-государственных хозяйств, большая часть населения страны теперь работала на государственных или храмовых латифундиях на условиях почти казарменного коммунизма. В 2074 г. вводится обязательная военная служба. Власть центрального правителя приняла особый, почти обожествленный характер; областями руководили уже назначаемые из центра наместники, которых по-прежнему называли энси. В правление Шульги было практически ликвидировано номовое самоуправление, коллегиальные суды общин; суд перешел в руки чиновников храмов и государства.
Возможности чисто государственного хозяйства и связанной с ним сверхцентрализации власти в ту эпоху были ограничены. С развитием частной собственности государство приобретает снова децентрализованный характер, способствует этому и новое нашествие племен-скотоводов. На рубеже XIX – XVIII вв. до н.э. Двуречье представляет калейдоскоп прежних государств-номов, в которых власть вождя-лугаля уже замещена ранней монархией.
Новое мощное государство сформировалось к началу XVIII в. до н.э. вокруг нового центра – Вавилона, который скоро станет одним из крупнейших и знаменитых городов мировой истории. Ускоренной централизацией новое государство обязано было политике шестого правителя вавилонской династии – Хаммурапи (XVIII в. до н. э.). Как уже было традиционно, Хаммурапи начал царствование с обряда восстановления справедливости: во всем государстве прощались все долги (на башне-зиккурате зажигали факел в ознаменование этого, а затем рассылался указ, грозивший неподчинившимся кредиторам смертью). Это позволяло регулярно снимать межобщинные и социальные противоречия, не единожды губившие власть. В ходе административной реформы области-номы уничтожались, вся страна разбивалась на области во главе с чиновниками, специальные люди контролировали использование земельного фонда. Подчинена была правителю и храмовая администрация: все жрецы объявлялись «рабами царя». В государстве появилась должность постоянного главного советника царя. Создавался специальный аппарат по контролю за исполнением повинностей и сбором налогов: в области было по два чиновника – «заставляющий делать» и «заставляющий давать». В ходе судебной реформы организация судов приобрела единообразие, начальники общин и областей обязаны были исполнять судебные функции; назначались и царские судьи. Стабильность государства должны были обеспечить законы. Хаммурапи настолько большое значение придавал своему законодательству, что в конце правления даже поставил памятник составленным при нем законам, посвятив его богу Мардуку (см. § 7). Жесткое государственное регулирование должно было всемерно охранить уклад общества, основу которого составляли общины полноправных свободных людей, от социального расслоения.
В XVI в. до н.э. Вавилонская держава ослабла, в ней возобновились политические междоусобицы. В 1595 г. войско хеттов (государство в Малой Азии) разгромило Вавилон; увезли даже памятник с законами Хаммурапи. Затем Двуречье попало под власть племен касситов, а после непродолжительного нового расцвета в XI –IX вв. до н.э. его включила в свой состав Ассирийская держава (см. § 4.3). После ее разгрома Вавилон на время обретает политическую самостоятельность – образуется так называемое Нововавилонское царство (конец VII в. до н. э.). Царь новой династии Навуходоносор (VI в. до н. э.) проводит ряд успешных завоевательных походов, опираясь на воссозданную профессиональную армию (конно-колесничное войско), восстанавливает старые административные традиции Вавилонского царства, ведет широкое строительство в Вавилоне (в т. ч. библейскую Вавилонскую башню). Но в 539 г. до н.э. Двуречье завоевали персы, и государственные традиции Вавилонии прекратились.

Организация государственной администрации.

Законченная самостоятельная административная система сложилась в Вавилонском государстве в т.н. старовавилонский период (династия Хаммурапи) и возродилась, с некоторыми изменениями, в периоды среднего (XVI –XI вв. до н. э.) и нового царств. Государственная администрация была жестко централизованной, но далеко не всеобъемлющей. Рядом с ней продолжала существовать храмовая администрация жрецов и чиновников. А на самом низшем уровне государственными административными функциями наделялись руководители общин и союзов.
Верховная политическая и административная власть принадлежала правителю (специального титула не было); он считался наместником богов и был классическим древневосточным монархом (см. § 6). Его власть имела и религиозный, и государственный характер. В период протогосударств и ранней монархии при возобновлении династии правителя, как правило, избирали (на особых собраниях от всех областей-номов; известны примеры об избрании царя 36 000 представителей). Со старовавилонского царства власть его наследственна, но точного порядка наследования не было; нередки были случаи, когда наследовали и женщины царского или жреческих родов. Царь одновременно был и верховным военачальником.
На втором месте в вавилонской иерархии государственных должностей стоял жрец. Он выполнял религиозные обряды, руководил храмовыми хозяйствами с санкции правителя; вероятно, пользовался и судебными правами. Третье место занимал так называемый «человек приказаний», или советник. Собственных полномочий у него не было, он обязывался контролировать исполнение указаний правителя и координировал работу остальных чиновников с финансовыми, налоговыми и чисто административными функциями; в его распоряжении был штат писцов, некоторые из которых имели собственную сферу письменной деятельности. Затем следовал «высший посол», которому вменялось координировать внешнеполитическую деятельность, присутствовать на приемах иноземных послов и который считался постоянным представителем правителя в других государствах. Обязанности по вождению войск, их обучению и комплектованию лежали на главнокомандующем (название условно). Замыкал ряд высших должностей начальник дворца – нубанда, который со временем стал играть большую роль вообще в государственном аппарате: через него стали передаваться приказания правителя, к нему поступали все отчетные документы с хозяйств, он организовывал деятельность царских судей.
Страна была разбита на области во главе с наместниками – чиновниками царя. Их главной задачей был сбор налогов и общая организация государственного хозяйства; в этих целях они могли творить и суд. Чиновники руководили главами местных общин – рабианумами, которых хотя и формально назначали сверху, но из старейшин общины. Они имели административные, финансовые и судебно-полицейские полномочия в своей общине.
Государственная администрация Вавилонских царств была главным образом дворцовой и по своим задачам преимущественно финансово-хозяйственной; остальные институты государства только зарождались в самостоятельном виде.

§ 4.2. Государство Древнего Египта

Египет стал вторым по времени после Шумера центром, где сформировались древние цивилизация, культура и государственность, оказавшие мощное влияние на средиземноморские цивилизации последующего и на всю мировую историю. В отличие от Месопотамии древнеегипетская государственность практически не прерывалась, заложив единую традицию организации, мало изменившейся на протяжении более чем двух тысячелетий.

Основные этапы государственной истории.

Земледельческие племена, положившие начало египетской цивилизации (многим обязанной в своих особенностях реке Нилу), появились в Египте в IV тыс. до н. э. в ходе той же волны заселения Ближнего Востока, что и шумеры. Как и в Шумере, первые протогосударственные образования здесь возникли вокруг городов-храмов (позднее греки назовут их «номами», но совпадали ли древнейшие области с административными номами I тыс. до н. э., неизвестно). Во главе древнего нома стоял, как правило, жрец-правитель; насчитывалось их в Египте до 38-39. Со временем номы образовали как бы второй «круг» концентрации: царства Верхнего и Нижнего Египта. Примерно в XXXIII в. до н. э. произошло объединение южных и северных номов под единой властью правителей первых; легендарный царь Скорпион стал основателем 1-й династии правителей Египта. Необходимость объединения опиралась на формирующуюся уже тогда единую систему ирригации для всей страны. Хотя объединение это на протяжении периода Раннего царства (XXX – XXVII вв. до н. э.), или тинисского периода (по столице Тин)*, было условным и общины жили изолированной жизнью, власть правителя (инсибайа) была сильной, опиралась на высший священный авторитет и совершенно особый, характерный только для Египта религиозный статус; почти сразу в Египте оформилась сильная централизованная монархия.


* Традиционно выделяемые периоды истории Древнего Египта в большой мере условны; традиция эта восходит к древнеегипетскому жрецу-историку Манефону, в III в. до н. э. написавшему труд по истории страны и разделившему ее на 3 периода: Древнего, Среднего и Нового царств и 30 условных династий фараонов-правителей (по 10 на «царство»). Даже в условиях современной науки точная хронология египетской истории недостижима, и периоды «царств» колеблются с точностью в 2-3 века.

Период Древнего царства (XXVII –XXII вв. до н. э.) был для Египта временем формирования государственной организации на основе крупных перемен в общественном укладе. Ранняя монархия (в силу каких-то особенностей развития древнего общества) полностью подчинила себе общины, все оказалось растворено в едином государственно-храмовом хозяйстве с принудительным трудом всего населения страны; рабства в это время в Египте еще практически не было. Отношения собственности были мало развиты, но владения государственной знати отличались своей обособленностью. Управление государственным и вельможными хозяйствами и стало основой для обособления особой государственной администрации на центральном и областном уровне. Это была эпоха строительства знаменитых пирамид, великих правителей и сглаживания различий между древними частями страны (к этой эпохе относится и правление самого долгоцарствующего в истории монарха – в XXII в. до н. э. Пиопи II якобы пробыл на троне 94 года). Рост значения областных владык привел Египет к распаду единого государства при сохранении номинальных правителей VI – XI династий – это был т. н. 1-й переходный период (XXII – XXI вв. до н. э.).
В период Среднего царства (XXI – XVIII вв. до н. э.) египетское государство вновь централизуется, власть укрепляется на центральном и местном уровнях. Этому укреплению способствовала религиозная реформа правителей XII династии, поставивших среди многих египетских богов одного – Амона-Ра, или Бога Солнца, – на первое место. Усиливается военная организация центральной власти. Хотя египетское общество по-прежнему еще не вступило в бронзовый век, социальный уклад меняется в направлении большей «приватизации»: землю стали раздавать «слугам царя». Происходит жесткое закрепление основной массы населения по их наследственным профессиям: жрецы, воины, земледельцы, ремесленники, пастухи и др. (традиция считала 7 профессий-обязанностей). Появляется рабство в хозяйствах частных лиц. Эволюцию египетского государства прервало вторжение кочевых племен-гиксосов – время их владычества получило название 2-го переходного периода (ХVIII – XVI вв. до н. э.).
Правители XVIII династии освободили и укрепили Египет, это стало началом Нового царства (XVI – XI вв. до н. э.) – самой знаменитой поры в истории страны. Египет превращается в мировую державу тогдашнего Востока, фараоны (именно тогда появляется это звание) ведут многочисленные успешные завоевательные войны. В ходе административных реформ возникает новое областное деление – на 42 нома – во главе с наместниками, назначаемыми из центра. Войны и важная роль военного сословия преобразовали и социальный уклад: появляется служилый слой – немху, которые занимают как бы промежуточное место между знатью и основной массой населения, трудившегося в государственных или храмовых хозяйствах. Рабство по-прежнему играло вторичную роль.
В конце правления XX династии власть фараонов слабеет, она переходит к верховным жрецам главных святилищ Египта. Это было началом Позднего царства (XI в. – 343 г. до н. э.). После нескольких завоеваний – ливийцев, персов и, наконец, Александра Македонского – Египет, сохранив внутреннюю государственную организацию, попадает в состав Македонской империи, а затем и новых держав, пришедших на смену средиземноморской греческой монархии (см. § 12).

Система государственной администрации.

Основы древнеегипетской государственной организации сложились уже в Древнем царстве и в дальнейшем остались почти неизменными. Центральными институтами этой организации были царская власть и особая система взаимоотношений центра с отдельными областями страны.
Правителю Египта (инсибайа – древней эпохи, фараон – Нового царства)* принадлежала царская власть, священная по своему происхождению и почти не ограниченная в своих полномочиях; фараоны были наиболее выраженными носителями принципов древневосточной монархии как типа государства (см. § 6). Согласно египетской доктрине, власть фараона создана и укреплена богами, правитель – носитель их воли в стране. Он ведет религиозные церемонии, регулирует управление, вмешиваясь в конфликты между администрацией и обычаями (сам не управляет!), реставрирует храмы, посылает экспедиции, организует работы, назначает главных администраторов. В управлении фараон проявляет волю бога Тота, издавая указы (удй), но в идее все должно соответствовать древним обычаям и канонам. Поэтому одна из опор власти – архивы храмов. Правитель считался гарантом единства страны, в области внешней политики он поддерживал «космический порядок». Традиционно власть считалась наследственной, однако египетская династия – это было более широкое понятие. Допускалось наследование престола женщинами (причем их последующий муж воспринимал от них звание правителя), другими родственниками. Естественным считалось наследование родственниками-мужчинами (братьями); чтобы передать престол сыну, нужно было обосновать это политически – как правило, еще царствующий фараон проводил коронацию своего наследника.


* Фараон – слово греческое, от искаженного «большой дом».

Главной фигурой администрации был чати – великий управитель, должность которого возникла в Древнем царстве; примерно с XXII в. ее доверяли только родственникам царя. Он считался казначеем богов, «тайным советником для варварских стран», начальником всех работ и поручений – т. е. практически вся полнота управления принадлежала ему, а не царю. Чати был также верховным судьей – начальником т. н. «6 великих палат». В египетских правилах, чати должен быть в курсе всех дел в стране: «Управителю должно быть доложено и о закрытии мест в такой-то час и об открытии их, ему докладывают о крепостях юга и севера, и обо всем выходящем из царского дома, и о входящем туда, ибо все входит и выходит через его посланца; ему докладывают о себе наместники, затем он идет к царю на совет...»
Дворцовая подчиненная администрация была мало специализированной. Выделялись главный раздатчик хлебов, виночерпий, интенданты, верховный маг, хранитель печати; одной из важных должностей было звание начальник книжной палаты и архива царя, контролировавший все государственные акты. Но должности эти были скорее почетными званиями и обязанностями, доверяемыми вельможам.
Египет административно делился на области – номы, номы – на округа-топы, затем на общинные округа. Правитель нома обладал административными и финансовыми полномочиями, он же был великим жрецом одного из культов. Номархи жили в столице, а делами ведали их официальные заместители. Помощниками были писцы и царские судьи. Рядом с номархами были и руководители военных отрядов.
Основной фигурой древнеегипетской администрации был писец. Писцы вели все делопроизводство, выполняли административные поручения, раздавали продукты, собирали налоги, руководили общественными работами. Они были целым сословием, попасть в которое было сложно, а должность эта давала, вместе с государственным статусом, и право на ренту, земельные владения, даже рабов. Египетская знать была порождена государственной службой, и вельможу нельзя было себе представить без служебного поста, функций, полномочий должности.

Военная организация.

Еще одной особенностью древнеегипетской государственной системы было раннее обособление и сильное развитие военной организации. Номинально верховным руководителем войска был фараон, но уже с самой древности рядом с ним была должность высшего воинского начальника, ответственного за комплектование, снаряжение, обучение войск.
Постоянное войско появилось уже в период Раннего царства, хотя вооружено было только медными топориками и щитами. При фараонах XII династии (XIX –XVIII вв. до н. э.) обособилась своего рода гвардия, охранявшая царя и столицу; появилась и должность градоначальника столицы. Армия делилась на две части: пешее войско и колесничное (конницы не было, хотя верховую езду египтяне освоили около 1500 г. до н. э.). Половина армии постоянно размешалась на юге страны, половина – на севере. Тактической единицей был отряд в 50-200 воинов со своим стягом; каждые 5 воинов подчинялись своему старшему. Оружие было государственным и выдавалось только для похода (в пехоте были стрелки из лука и копейщики). На особом положении были колесничные войска. Корпус колесничих был своего рода военно-дипломатической академией, его было необходимо пройти, чтобы получить высокие должности в армии. В XII в. до н. э. появился профессиональный флот.
Древний Египет дал истории права, пожалуй, первый пример специального военного законодательства, приписываемого фараону Сесострису. Поступившие в военную службу становились сословием воинов, они были обязаны жить сообща, постоянно упражняться во владении оружием и воинском мастерстве. Воины не имели права заниматься другими делами, не должны были отлучаться из мест расположения. Неподчинение начальникам, умышленное дезертирство считались тяжкими уголовными преступлениями.

Суд и законы.

Египетский суд был значительно обособлен в своей организации, и это было также важной чертой всего государственного строя. Юстиция в целом основывалась на двух принципах: 1) незыблемое хранение привилегий царской власти; 2) традиционные привилегии жречества. Судебная деятельность тесно связывалась не с администрацией (хотя высшим судьей был главный управитель), а с традициями жреческой власти.
Деревенские общины располагали только полицейскими полномочиями в отношении своих членов. Полноценный суд был в областях-номах. Для военных был свой особый суд по месторасположению войска (председателями были глава нома и командир отряда). Суд был бесплатным для подданных (египетское право строго придерживалось принципа правовой персонифицированности: египетский суд и законы только для египтян). Основной категорией дел номовых судов были финансовые и налоговые: ежегодно все египтяне были обязаны объявить в области о своем имени, местожительстве, имуществе и доходах – с этого исчислялись продуктовые или натуральные повинности (до I тыс. до н. э. египтяне не знали денег в собственном смысле слова). Уголовные дела рассматривали специальные или более высокие суды: «6 великих палат». Во главе всей судебной системы был Высший суд из 30 судей (в период Позднего царства), в т. ч. 3 главных от столиц: Фив, Мемфиса и Гелиополя. Председатели носили особые знаки – золотые цепи. Египетский суд решал дела без мотивации: только «да» или «нет» в ответ на обвинение. Дача показаний обуславливалась принесением присяги, известны случаи судебных пыток (битье палками) для понуждения к «говорению истины». В применении права судьи должны были, главное, руководствоваться обычаями и традициями. Идеи о соответствии судебного решения точному предписанию закона еще, по-видимому, не было. Хотя кодифицированные (т. е, объединенные в кодекс и систематизированные) законы в Египте были. Легендарное начало таких законов приписывалось богу Тоту (Гермесу Тримегисту греческой традиции): еще при основании государства древности он якобы вручил жрецам 42 священные книги, из которых книги 2-13 посвящались прерогативам царя и законам правления. К VIII в. до н. э. относится издание фараоном Бокхорисом особого кодекса, где большое место отводилось регулированию сделок, торгового оборота, разного рода договорам (весьма своеобразным в египетском праве). Кодексы («свитки») содержались как величайшая святыня в архивах «6 палат»: в одном из древнеегипетских литературных произведений, описывавшем перипетии 1-го переходного периода, как о величайшей трагедии говорилось о гибели этих свитков.
Административный строй Древнеегипетского государства отличался большей и самостоятельной ролью храмовой администрации, замкнутой на области-номы; именно она главным образом выполняла (через писцов) хозяйственно-распределительные и финансовые функции. Общегосударственные задачи центральной власти концентрировались на управлении дворцом и на развитии усиленной военной организации.

§ 4.3. Ассирийская держава

Во II – I тыс. до н. э. в Верхней Месопотамии и Передней Азии (современные Ирак, Сирия, частью Турция и Иран) сформировалось государство семитских народов – Ассирия, – ставшее первой в мировой истории наднациональной империей. Имперский строй Ассирийской державы был порожден особой административной и военной организацией, сложившейся в ходе активной завоевательной политики.

Становление и эволюция Ассирийского государства.

На рубеже III – II тыс. до н. э. в Верхней Месопотамии, по среднему течению р. Тигр, выделился город-протогосударство Ашшур. Вначале Ашшур входил в сферу политического господства владык шумерского Ура (см. выше, 4.1). Однако удачное местоположение на перекрестье торговых путей Ближнего Востока, использование торговых связей для укрепления единства с соседними народами, быстрое обогащение города позволило его правителям выйти из-под реальной власти Шумера и обособиться в самостоятельное государственное образование. Этот период истории державы носит название Староассирийского царства (XX-XVIII вв. до н. э.).
Государственная организация Ашшура этого времени типична для протогосударств, хотя большой вес торговцев в хозяйственной жизни внес в нее некоторые особенности. Правителем города считался ишшиаккум (аналогично энси шумерийских городов-храмов). Его деятельность была направлена на организацию ирригационного хозяйства, учреждение храмов. Он же был верховным жрецом. Помимо этого, он осуществлял контроль за внешнеторговыми операциями, первоначально в пользу шумерийских верховных властителей. Власть ишшиаккума считалась наследственной, с соблюдением кланово-родовой преемственности. Полномочия главного администратора и судьи в городе выполнял укуллум (землеустроитель). В отличие от правителя его избирали члены городского совета, в состав которого входили избираемые (назначаемые – ?) на год городские казначеи – лимму. Как правило, должности ишшиаккума и укуллума занимало одно и то же лицо.
Выход из-под власти Шумера способствовал внутреннему росту и одновременно внешнему ослаблению Ашшура: он становится легкой добычей завоевателя. Глава одного из соседних племенных объединений Шамши-Адад (конец XIX – нач. XVIII в. до н. э.) стал основателем первой Ассирийской державы, просуществовавшей около двух столетий. Под политическое влияние Ашшура попали многие окрестные народы, город постепенно становился центром большой разнонациональной империи. Шамши-Адад провел коренную перестройку управления новой страной: подвластные земли были разделены на 14 округов с новыми административными центрами – большей частью в крупных крепостях на важнейших реках и торговых путях. Округа управлялись назначаемыми военными наместниками, абсолютно не связанными с прежним населением округа. В их задачи входили сбор налогов и военная администрация. Основным рычагом ассирийской государственности становилась армия: появилось постоянное войско (царский полк), специальная царская охрана, комплектовавшаяся только евнухами богини Иштар, хотя количественно основную часть составляло общинное ополчение. В это время входит в употребление и особый титул «царя Ассирии».
В XVI-XIV в. до н. э. ассирийская держава растворяется в новообразовавшемся Митаннийском царстве, подпадает под власть Вавилонии. Исчезает особая политическая структура царской власти – городом по-стародавнему правит ишшиаккум. Только к XIV в. до н. э. ассирийским правителям удается возродить величие страны. Городское самоуправление теряет свое значение, усиливается власть царя, в том числе его роль как военачальника. Государство ставит под контроль общинную организацию: все общины-семьи обязаны выделить (как своего рода налог-повинность) особый надел в распоряжение центральной власти. Вначале обработка наделов осуществлялась государственными рабами из числа пленных. Позднее вошло в обиход раздавать эти наделы свободным людям в обмен на воинскую повинность – это стало основной воинской силой державы. На общины налагается повинность предоставлять воинов царю; кроме этого, к вспомогательной воинской службе обязывались царские люди, не имевшие наделов. Это позволило царям Среднеассирийской державы (XIV-XI вв. до н. э.) сформировать огромное по тем временам войско в несколько десятков тысяч воинов (легендарные сведения говорят даже о 120-тысячной армии), с помощью которой начать покорение окрестных народов. Расцвет ассирийской государственности приходится на время Новоассирийского царства (IX – VII вв. до н. э.), когда ассирийские владыки подчинили себе большую часть народов Восточного Средиземноморья, переустроили внутреннюю организацию империи, создали сильно вооруженную и организованную армию. Основную военную силу ассирийцев составили конница и колесницы. Кроме обычной пехоты (из ополченцев и рекрутов), в ассирийской армии впервые появляются специализированные части: обоз, осадные отряды. Военной организации подчинялась и общая административная система державы: страна разделялась на области во главе с начальниками, подчинявшимися только царю как военачальнику; помимо того, специальные административные единицы составляли «крепости» и их гарнизоны. Государственная сила империи основывалась главным образом на прочной военной организации.
В середине VII в. до н. э. при царе Ашшурбанипале держава достигла пика своего могущества. Была отстроена новая столица – Ниневия, при дворе царя сложилась знаменитая библиотека клинописных табличек. Однако после его смерти в Ассирии начинается период смуты, и держава попадает под власть сначала Вавилона, а затем персов.

Организация власти.

Главой Ассирийской державы считался царь, уже в период первой державы порвавший всякую политическую связь с городской или общинной организацией. Способствовало этому то, что новые правители государства были выходцами из других этнических кланов, чем историческое население Ашшура. Власть царя была не столько религиозной сколько военно-политической, и армия была главной опорой правителя. В этой власти много было от власти верховного вождя клана. Формально царский трон был наследственным. Но реально наследование подчинялось прежним клановым и племенным традициям. Так, с XVIII по XIV в. до н. э. превалировало наследие власти братьями умершего правителя, затем сыновьями братьев; только в Новоассирийском царстве получило преимущество наследие от отца к сыну. При том, что сознание законности, правильности передачи престола и прав военачальника в ассирийской доктрине создавало не внутрисемейное родство, а статус города, откуда происходили прежний царь и его наследник.
Военный строй определил и жесткость иерархического построения общегосударственной администрации Ассирии. Вторым лицом в государстве считался помощник царя, он же командир крепостей и областной военной администрации; ему также поступали жалобы на судебные решения, которые или решались по существу, или передавались для нового рассмотрения. Следом шел главнокомандующий армией – тартан, который занимался только ведением военных операций и собственно командованием войсками (созыв и организация армии были вне его полномочий). Дальнейшее государственное старшинство принадлежало главе царского совета, затем начальнику дворцовой стражи или главе евнухов, начальнику виночерпиев, главному жрецу. В новоассирийский период появилась специальная должность начальника внутренней стражи государства, занимавшегося розыском преступников и другими делами, которые можно отнести к внутренним.
Власть царя опиралась на совещательные учреждения, главным образом военного происхождения. При царе было 3 совета: один – из старых воинов и бывших командиров, второй – из областной и дворцовой знати, вельмож; третий – из представителей общинных старейшин. Ни в Среднеассирийском, ни в Новоассирийском царстве ничего неизвестно о народных собраниях, хотя значительная роль совещательных учреждений и военной организации (построенной на служило-рекрутской системе) позволяла бы это предположить. Но известно понятие о «полноправном ассирийце», пользовавшемся равными правами с другими и особым покровительством законов.
Судебная организация Ассирии также была своеобразна. Низшие суды, по-видимому, не разделялись с областным управлением, а высшие представляли три специальных учреждения: суд по брачно-семейным делам (вопросы заключения брака и, особенно, брачных преступлений – неверности), суд для рассмотрения дел о кражах и суд по насильственным преступлениям. В отличие от древнеегипетского суд должен был строго придерживаться установленных и записанных законов (которые известны уже с XII – XI вв. до н. э.). Правоприменение в обществе полноправных воинов-ассирийцев прежде всего преследовало цели заставить подчиняться предписанным правителем правилам: в ассирийских законах редко встречается смертная казнь, зато широчайшее распространение, даже сравнительно с тем, что было обычно для стран Древнего Востока, приобрели членовредительские наказания.
В целом, административная организация Ассирийской державы в наименьшей степени охватывала регулирование экономической и хозяйственной деятельности страны. Главное состояло в подчинении ее построения военным и фискально-налоговым задачам. Это создавало основу для внешнеполитической силы державы, но это же было явной предпосылкой внутренней слабости государственной организации, распадавшейся под влиянием случайных обстоятельств, смены правителей, внутренних смут.

§ 5. Образование древнейших государств в Восточной Азии

§ 5.1. Государственность в Древней Индии

Цивилизация Древней Индии представляет другой, в сравнении с Ближним Востоком, социальный и культурный мир. Однако формирование государственности следовало тем же историческим стадиям и только было более растянуто во времени. Ранние государственные образования Древней Индии походили на острова в море догосударственного быта и дополитической социальной организации. И в дальнейшем общинный уклад надолго сохранит свою роль в индийском обществе и свое особое влияние на всю государственно-политическую организацию.

Древнейшие государственно-политические объединения.

В III – начале II тыс. до н. э. в долине реки Инд неизвестные пока народы образовали первые на территории Индии очаги цивилизации. Эти цивилизации были городскими (Мохенджо-Даро, Хараппа) и, очевидно, переживали время социального расслоения и формирования надобщинных властных структур. Процесс их дальнейшего развития прервался в средине II тыс. до н. э., и последующее государственное развитие Древней Индии будет проходить на другой культурной и даже этнической основе.
С середины II тыс. до н. э. на территорию Северной Индии началось вторжение индоарийских племен (из нагорий Ирана и Прикаспия); с ними в Индию приходит другая культура, названная по основному памятнику религии и фольклора индоариев «Ригведы» - ведийской. Ведийское общество времени освоения Индии стояло накануне формирования в нем протогосударств. Население объединялось по большим патриархальным семьям. Поселения-деревни руководились не только по общинному, но и по родовому принципу: вождь – ганапати представлял доминирующую клановую линию и, опираясь на нее, выделялся уже как правитель протогосударства. Ганапати обеспечивал совместное принесение жертв богам, общий труд и распределение плодов этого труда. Главные вопросы жизни племени и общин решались на собраниях полноправных общинников (кроме женщин), которые назывались у разных племен по-разному: сабхе, самити и др.
Ведийское общество подошло и к стадии подчинения общему правителю нескольких племен. Его звали раджа. Главной функцией раджи была защита подданных, в т. ч. военная. Для этого, по ведийским легендам, и избирали первых царей. Усиление власти царя постепенно приводило к сокращению влияния собраний, они превращаются в сходки знати и в судебные органы. Дружина племени становится постоянным войском во главе с сенапати (армия, особенно колесницы, играла особую роль в завоевании ариев). При царе большое значение обретает царский жрец пурохита, который был первым советником и одновременно главным астрологом и предсказателем. Власть царей к расцвету ведийской культуры становится уже не избираемой, а наследственной. В зависимости от соотношения влияния раджи и племенных собраний первые государства становились то монархиями, то республиками.
Государственная история Древней Индии с XIV по VI в. до н. э. скрыта за так называемой «ведийской ночью», когда о жизни индоариев нет никаких сведений, кроме культовых гимнов. В середине VI в. известно до 16 протогосударств – «великих стран», центром которых постепенно становится г. Магадха. К IV в. до н. э. эти образования объединяются в подобие державы с организацией, типичной для раннего государства. С VI в. до н. э. в культуре индоариев распространяется буддизм, который много способствовал политической централизации и распространению новых представлений об отношении к власти и правителям. В правление династии Нандов магадхская держава отразила поход на Индию Александра Македонского, выставив устрашающих размеров армию. С конца IV в. до н. э. в Магадхе воцаряется новая династия Маурьев, которые распространяют свою власть на значительную часть Индостана и при которых – особенно при наиболее выдающемся правителе Ашоке (III в. до н. э.) – государство превращается в централизованную монархию, известную своим могуществом далеко за пределами Индии. Но уже наследники Ашоки не смогли сохранить единство ранней державы, потеряли власть. Во II в. до н. э. Северная Индия пережила новое вторжение греко-бактрийцев – завоевание способствовало быстрой децентрализации. В конце I в. до н. э. прежняя держава Маурьев распалась – и надолго – на десятки небольших княжеств.

Государственная организация державы Маурьев.

В эпоху Маурьев индийская государственность, сохранив общие ведические традиции, значительно продвинулась по пути усиления монархии; древние институты родоплеменного самоуправления или исчезли, или переродились в новые, государственные учреждения. Правитель и истекающая от него власть стали рассматриваться как главный элемент в державе: «Основными элементами государства являются: государь, министр, сельская местность, укрепленные города, казна, войско и союзники» («Артхашастра», 96).
Царская власть была строго наследственной – от отца к сыновьям; обычно при своей жизни отец-правитель назначал наследником одного из царевичей, хотя это и не исключало в дальнейшем борьбы за трон. Традиция оставляла предпочтение одного из наследников на волю отца: в зависимости от отношений с сыном, оценки его «ума» и т. д. Вступление на престол сопровождалось особой церемонией воцарения – абхишека.
Власть древнеиндийского правителя-раджи вела происхождение от арийских военных вождей, поэтому менее всего носила священный характер. Религиозные функции никогда не входили в обязанности царя. Зато достаточно рано сложилось представление о почти неограниченных полномочиях царя в делах управления. Как верховный управитель, царь мог издавать указы по самым разным вопросам, и этими указами следовало строго руководствоваться не только государственным служащим, но и всем подданным: «Главное для царей – это указы, ибо состояние мира и войны зависит от них» («Артхашастра», 28). В критических случаях царская правительственная деятельность могла даже иметь значение священных законов, охраняющих целостность традиции: «Когда все законы нарушаются, царь сам является проводником закона, охраняя нравы и обычаи народа в пределах четырех каст и четырех ступеней жизни» («Артхашастра», 57-58). Царь был и главнокомандующим армией, мог принимать участие в судебной деятельности.
Главными фигурами царской администрации были министры. Их назначал сам раджа по своему усмотрению. Следовать, выбирая министров, традиции, знатности считалось неправильным: главное заключалось в пригодности к делу и почтительном отношении к правителю. Министры должны были только выполнять волю царя. Кроме них, были советники, не занятые непосредственно управлением. Главный из них был и домашним жрецом правителя, чтобы «уметь противостоять бедствиям, происходящим от богов и людей».
Второй уровень администрации составляли самые разные чиновники, деятельность которых строго специализировалась. Несколько смотрителей ведали финансами, другие – царскими мастерскими, земельным хозяйством, были особые надсмотрщики за судоходством, за торговлей. Особую часть управителей составляли военные: надзиратель за слонами, начальники пехоты и колесниц, главный военачальник, которые должны были руководить и военным снаряжением, и обучением войска, и были командирами на поле боя.
Важную роль в государственном управлении играл совет при царе – паришад. В него входила военная и жреческая знать, а также главные администраторы. Совет был политическим органом игнорировать который в решении государственных дел не полагалось. Кроме паришада, раджа мог опираться и на узкий административный совет приближенных лиц по собственному выбору – главным был сам факт совещания. От прежней эпохи сохранилась и сабха – собрание представителей знати, а также сельского и городского населения. Теперь оно созывалось только по воле царя, было произвольным по составу, но оставалось существенным рычагом влияния областей и общин на политику власти.
Держава Маурьев разделялась на провинции со значительной автономией. Четыре провинции считались главными – их давали в управление царевичам. Деятельность местной администрации явно и тайно контролировалась инспекторами из центра. Помимо провинций, были области, затем округа; низшей единицей территориального управления считалась деревня-община (грама). Города сохраняли прежнее городское самоуправление в виде советов. Чиновники из центра и различные писцы выполняли главным образом землеустроительные и финансовые функции. Основная масса вопросов на местах решалась в традициях самоуправления, подчиняясь принципам общинного строя.

Социально-правовой строй.

Особый характер древнеиндийской патриархальной общины сделал ее не только важнейшей ячейкой экономического и социального строя эпохи Маурьев, но и частью государственно-политической организации. В общины было объединено почти все население государства, в некоторых случаях условная грама насчитывала до 1000 семей, т.е. это было объединение десятков поселков. В общем владении грамы были земля и общественные постройки. Земля делилась на общую и на ту, что выделялась по долям членам общины. С этих земель платились индивидуальные и общеобщинные налоги царю. Деревенские ремесленники также делились на тех, кто работал сам, и тех, кто работал в общинных мастерских или нанимались на работу. Взаимное обслуживание членами общины друг друга создало беспримерную в истории многовековую замкнутость индийской грамы. Община защищала своих членов, но она же могла понудить их к общественным работам штрафами. Управлялась община сходкой полноправных своих членов. Но все большее место в управлении стал занимать выборный глава – староста; со временем его начинает утверждать территориальное начальство, и он превратился в государственного представителя в общине. На общинную систему накладывалась система сословий – варн и каст.
Еще в ведийскую эпоху социальные слои общества обособились серией взаимных запретов и разной профессионально-культурной деятельностью. Так сложились четыре варны: «Закон для брахмана – учение, жертвоприношения для себя и для других, раздача даров и их получение. Закон для кшатриев – учение, жертвоприношение, раздача даров, добывание средств к жизни военным делом и охрана живых существ. Закон для вайшьи – учение, жертвоприношение, раздача даров, земледелие, скотоводство и торговля. Закон для шудры – послушание и ведение хозяйства в повиновении у дважды рожденных, ремесло и актерство» («Артхашастра», 3). В эпоху Маурьев древние социально-культовые различия дополнились правовыми разграничениями: земли брахманов освобождались от налогов, им давались транспортные и торговые привилегии, наказания за преступления для членов варн были разными по типу. Военными и правителями могли стать только члены варны кшатриев. Для брахманов были открыты почти все профессии, связанные с учением, ремеслом, искусством. Сохранность варн закреплялась запретами на взаимные браки низших с высшими.
К концу I тыс. до н. э. древняя система варн видоизменилась, они стали дробиться и превращаться в узкие профессиональные и имущественные группы – со своими интересами, правилами поведения, даже со своей администрацией, действовавшей по принципу цеховой. Таких наследственно замкнутых групп стало насчитываться несколько сот – они получили название каст. Касты сложились в особую иерархию в зависимости от почетности или малопочтенности занятий, приобретаемого богатства и т. д. Существование этих сословий стало едва ли не важнейшей особенностью индийского общества вплоть до Нового времени.

Принципы государственного правления.

Создать прочное государство в обществе столь разных социальных интересов было непростой задачей. Индийская монархия Маурьев пыталась решить ее через особую политику дхармы – социального благочестия, которому должны следовать подданные. Стойкому в следовании дхарме обещались милость раджи и благоволение небес. В указах Маурьев неоднократно проводились начала дхармы, которые были этическими идеями, общими разным религиозным направлениям Индии. Для соблюдения народом дхармы назначались даже особые смотрители – махатмы, которые должны были согласовывать интересы власти с тем, что было традиционно и привычно для разных культурных и религиозных направлений.

Особая роль правильной государственной идеи вообще весьма занимала умы древних индийских монархов. Этой идее был посвящен специальный трактат «Артхашастра», приписываемый советнику первого из Маурьев Каутилье (III в. до н. э.). Государь должен быть деятельным, внимательным к делам, заботящимся о счастье подданных – перечислялись в трактате обязанности царя. («Польза для царя не то, что ему приятно, но что приятно подданным».) Он должен совещаться о делах со своими советниками и постоянно быть в курсе всех тайных и явных дел и замыслов в государстве. Деятельность агентов и разного рода доносчиков была возведена вообще в ряд важной государственной функции. Трактат содержал специальные должностные инструкции всем администраторам и хозяйственным смотрителям, рекомендации по военному делу. Огромное внимание уделялось правильной внешней политике, разного рода международным хитростям. Согласно одной из главных идей трактата, польза для государства – вот важнейший руководитель действий царя, а не закон, не традиция.

§ 5.2. Государства Древнего Китая

Древнекитайская земледельческая цивилизация возникает в VI – V тыс. до н. э. в бассейне реки Хуанхе. Общие, еще более древние корни связывают китайскую цивилизацию с ближневосточными. Но с этого времени она развивается на самостоятельной этнической основе, почти не соприкасаясь с другими народами Среднего Востока. И в дальнейшем изолированность, обособленность от средиземноморского ареала мировой цивилизации и государственности определили особые черты исторического пути китайского общества.

Формирование китайской государственности.

С рубежа III – II тыс. до н. э. земледельческие общинные объединения сложившиеся на востоке Китая по среднему течению реки Хуанхе, начали формироваться в первые протогосударства. В начале II тыс. до н. э. центральное место среди этих объединений занял союз племен Инь. Несколько позднее союз слился с переселившимися на его земли племенами шанцев, в результате чего образовалось первое государственно-политическое образование Шан-Инь.
Шан-Инь (XVIII-XII вв. до н. э.) еще не в полной мере было даже протогосударством: властные функции центрального правителя в значительной мере были обесценены особой политической организацией союза, да и города представляли всего лишь большие по размерам поселки без специфических элементов властной деятельности. К концу своего существования Шан-Инь подразделялось на три условные зоны политической организации:, первая – центральная вокруг столицы, подчинявшаяся непосредственно правителю всего образования и его администрации, вторая – промежуточная, включавшая примыкавшие к центру области, где управляли местные титулованные правители, чаще всего родственники (даже женщины) главного; третья – периферийные племена со своими вождями, нередко только на время и условно признававшие власть центра. Одним из самых важных факторов, способствовавших такому объединению, была постоянная военная опасность для земледельческих племен со стороны северных кочевников; она же нередко была фактором ослабления объединения, поскольку периферийные племена перекидывались на сильную в тот или другой момент сторону. Образование Шан-Инь было по преимуществу военно-политическим союзом.
Верховный правитель – ван – был одновременно и верховным жрецом. Основная его функция заключалась в организации всех общественных дел, земляных работ, причем традиция требовала, чтобы ван нередко лично возглавлял эти работы. Должность его считалась наследственной, но твердого порядка наследования не было; только к концу существования Шан-Инь наследование идет от отца к сыну. Ван располагал разветвленным и иерархически организованным административным аппаратом, в котором выделялись высшие советники, затем исполнители поручений и, наконец, специалисты. Среди последних важнейшими были охотничьи администраторы вана, так как охота рассматривалась как важная функция власти и показатель ее престижа. Считалось, что в управлении ван обязан опираться на «почтенных людей», обеспечивавших «согласие народа».
На рубеже XII – XI вв. до н. э. на западе от образования Шан-Инь укрепился другой союз племен –Чжоу, первоначально находившийся в зависимости от Шан-Инь. Окрепнув, Чжоу подчинило себе шанцев, его правители основали новую династию ванов. Так сложилось раннее государство Западное Чжоу.
Государство Западное Чжоу (XI-VIII вв. до н. э.) было уже более оформленной монархией. Права вана приобрели священное обоснование в виде якобы полученного им на власть «Мандата Неба». Мудрость и добродетель гарантировали законность власти новых правителей. Более развитой была и центральная администрация. На управленческие должности назначались, как правило, выходцы из кругов старой знати; их деятельность опиралась на 14 расположенных по всей стране постоянных армий. Власть на местах основывалась на системе наследственных уделов, правитель которого получал от вана всю полноту власти над территорией и обязывался в верности перед центральными властями. Таких уделов было более 70 причем вначале до 55 из них получили родственники вана. Это позволяло учесть интересы этнически разных племен, создавших Чжоу.
Дробление на уделы заключало в себе неизбежность дальнейшего обособления. В IX-VIII вв. до н. э. единое государство рушится, удельные правители – их было уже до 160-200 – превращаются в самостоятельных, лишь номинально признавая власть вана. Часть территорий вообще выпадает из орбиты общей государственной судьбы. В период Восточного Чжоу (VIII-V вв. до н. э.) дробление продолжилось, в каждом из них закладываются основы самостоятельной государственности, основанной на многоступенчатой иерархии территорий и их правителей. Со временем к V в. до н. э. образуется 7 наиболее крупных и сильных царств, одно из которых - Цинь – в силу разных исторических причин стало лидером в последующем объединении царств и других уделов вокруг одного центра. Усилением централизации была отмечена и внутренняя история этих 7 царств. В значительной степени это прошло под влиянием нового фактора – идеологии конфуцианства и связанного ним легизма . Китайский мудрец Конфуций (VI в. до н. э.) учил, что государство – это семья, основанная на разумном управлении добродетельного правителя. Подчинение его власти – одна из высших моральных добродетелей, в этом была главная посылка легизма (законничества). Опираясь на идеи легизма, во многих из 7 царств были проведены централизаторские реформы по укреплению власти ванов, единой администрации и по ослаблению влияния вельможной знати. Самыми знаменитыми стали реформы в царстве Цинь, проведенные министром-легистом Шан-Яном (IV в. до н.э.). Шан-Ян упорядочил общинное землепользование, создав систему круговой поруки по государственным налогам, укрепил армию, отменил прежние привилегии знати. Страна была поделена на административные округа во главе с назначаемыми из центра чиновниками. Это укрепило власть единого правителя (хотя судьба само Шан-Яна была печальной: его казнил собственный наследник), царство приобрело возможность вести более активную внешнюю политику. В течение III в. до н. э. царство постепенно подчинило себе остальные из семи царств. В итоге почти все цивилизованные области Китая объединились в единое государство – империю Цинь (III – II вв. до н. э.), ставшую венцом древней истории Китая. Преемником ее станет империя Хань, история которой переходит в раннее средневековье.

Власть и управление в империи Цинь.

В империи Цинь власть вана трансформировалась в императорскую. Правитель выбрал для себя новый титул – хуанди, который означал претензию на исключительный статус и небывалые ранее полномочия. Власть императора стала практически неограниченной и обожествленной, особа его – священна и прикосновенна. Даже в рамках общего типа древневосточной монархии (см. § 6) китайская империя отличалась особой исключительностью статуса правителя.
Во главе управления империей находились два министра – советники императора и одновременно управляющие центральными ведомствами. В Древнем Китае впервые на Востоке сформировалась система учреждений, которые существовали независимо от полномочий высших руководителей и представляли постоянный государственный аппарат с особым персональным составом, самостоятельными функциями, особым порядком службы в них.
Важнейшим было военное ведомство, которое руководило всеми территориальными войсками и военачальниками; ведомство подразделялось на специализированные департаменты со своими полномочиями. В числе других ведомств были финансовое, государственного хозяйства, обрядовое. Выделилось и особое «ведомство наказаний» (условно-судебное), которое, однако, непосредственно судопроизводством почти не занималось, а следило за применением законодательства и исполнением наказаний. Специальное учреждение осуществляло централизованный контроль за работой всего государственного аппарата и личным составом чиновничества.
Империя была разделена на 36 крупных областей, которые, в свою очередь, подразделялись на более мелкие округа; на уровне общин и условных волостей администрация (организация работ, взимание налогов, исполнение трудовой повинности и т. п.) была в руках самоуправления. Область возглавляли губернатор-наместник и военный начальник. Областные чиновники подчинялись и своему наместнику, и центральному соответствующему ведомству. Военные и военачальники подчинялись только своему ведомству и, через него, императору.
Все государственные служащие наделялись одним из 20 рангов-чинов, которые далеко не всегда совпадали с должностью. Низшие восемь были доступны выходцам из простого народа, которые могли заслужить их, получить по семейной традиции, путем покупки или в награду. Высшие давались только за службу в чиновничьих должностях; обладателей самых высших – 19-20-го – рангов были единицы, зато они имели право не только на государственное жалованье, но и на получение доли налогов с выделенной им территории (при этом административной власти над ней они не получали). Все остальные получали за службу государственное жалованье – как правило, натуральные выдачи из казенных амбаров.
В короткий срок эта административная система настолько усилила вездесущее государственное регулирование и вмешательство во все стороны общественной жизни, что Цинская империя оказалась способной на грандиозные предприятия: для защиты от кочевых племен севера была построена грандиозная Великая стена, аккумулировавшая на десятилетия людские, финансовые и материальные ресурсы страны, начато строительство новой столицы с огромным дворцовым комплексом. Новая государственная администрация позволила разоружить население и знать, перейдя на территориальные ополчения и профессиональную армию.

Доктрина легизма.

С самой древности в государственной организации Китая большую, нежели где бы то ни было на Востоке, роль играла особая государственная идея. Иногда вся политика правителей и страны была подчинена особому пониманию задач общества и власти, связанному с учением конфуцианства и выросшей из него идеологии легизма. Многие принципы и правила этой государственной доктрины были изложены в «Книге правителя области Шан», составленной по делам и высказываниям правителя Гунсунь Яна (Шан-Яна) в IV – III вв. до н. э. и как бы предвосхитившей государственную деятельность, приведшую к созданию империи Цинь.
Согласно этой доктрине, ставшей на века классической для Китая, традиция древности – не безусловный идеал: «Чтобы достичь хорошего управления своего века, существует не один путь; для того чтобы принести пользу государству, не обязательно подражать древности». Правление должно быть требовательным к людям, должно направлять их к общей пользе и собственной выгоде, о которой они не всегда могут дать себе отчет, поэтому строгость наказания - один из безусловных приемов власти: «Люди по всей сути стремятся к порядку, однако действия их порождают беспорядок; потому там, где людей сурово карают за мелкие проступки, проступки исчезают, а тяжким просто неоткуда взяться». В управлении страной следует дорожить суждениями подданных: «Если в стране порядок, это значит, он покоится на суждении семьи». Самовластие правителя приводит только к быстрому ослаблению государства. Вместе с тем значение новых правителей в том, что они освободили от традиции почитать древних мудрецов и некие условности, они создали почитание должностей, которые единственно способны обеспечить управление государством и его стабильность. Строгость и неусыпный контроль – вот пути к благоденствию народа и государства, даже вопреки стремлениям самих людей: «В образцово управляемом государстве много наказаний и мало наград», ибо, для того чтобы сделать закон всесильным, нет насущнее задачи, чем искоренение преступлений.

§ 6. Древневосточная монархия

Монархия и деспотизм.

Становление ранней государственности на Древнем Востоке проходило в целом по единому историческому пути: итогом его было формирование практически у всех народов неограниченной единоличной власти в централизованно управляемом государстве. С этой властью в сообществе были связаны все или почти все политические отношения, эта власть доминировала в религиозной и культурной сфере. Характерные черты общего исторического процесса становления государственности на Востоке определили особенности ранней древневосточной монархии, или, как ее нередко характеризуют, древневосточной деспотии.
Слова деспотия, деспотизм (от древнегреческого despoteia – неограниченная власть) лишены определенного государственно-правового или историко-политического содержания. Входят в употребление они в конце XVII – начале XVIII в.: впервые их употребил французский писатель-моралист Ф. Фенелон в романе «Приключения Телемака» для осуждающей характеристики такого правления, при котором подданные живут в постоянном страхе и не защищены законом. В литературно-политических дискуссиях XVIII в. о правильно построенном государстве понятие «деспотия» играло важную роль: так определили неправильную, пагубную для общества монархию, где государь властен произвольно распоряжаться не только администрацией страны, но и имуществом и даже жизнью подданных. Примеры такого произвольного правления черпали, как правило, из истории средневекового Востока (Турции, Персии и т. д.) или истории древности. Отсутствие гражданских прав в современном смысле стали признавать главенствующей чертой государственного уклада древневосточной монархии, хотя реально все государственно-правовые отношения в ту эпоху просто строились по-другому. Древневосточная государственность действительно выделяется неким особым характером – но эти черты связаны с историческими путями формирования ранних государств вообще и со своеобразием регулирующей роли государства в древневосточном обществе.

Особенности исторического происхождения.

Древневосточная монархия была в истории первым типом государственности и первой формой монархии. Ее даже нельзя характеризовать как вполне монархию в позднейшем смысле – настолько отлична она по своим связям с породившим ее обществом. Они еще очень мало имели политический и правовой характер, а главным образом экономически-распорядительный, религиозный и военно-административный. Такие особенности древневосточной монархии в первую очередь были определены историческими путями ее формирования в обществе.
Первым из исторических путей возникновения древневосточной монархии было перерождение власти выборного религиозного и хозяйственного лидера союза общин, образовавших начальное протогосударство. Основные функции таким путем установившейся власти правителя-монарха заключались в исполнении жреческих обязанностей и в организации публичного хозяйства. Функции определяли и содержание власти: во-первых, правитель наделялся полномочиями отправлять религиозный культ, исполнять и истолковывать волю божества, организовывать святилища, религиозные церемонии, приносить жертвы и требовать жертвенных подношений; в этих пределах правитель получал права контролировать деятельность общин и даже отдельных семей; отсюда же проистекали полномочия правителя вмешиваться во внутриродовые и семейные дела. Во втором отношении, правитель получал полномочия регулировать сбор продуктов, которые выделялись сообществом на общегосударственные нужды, устанавливать размеры налогов или натуральных отработок, распределять земельный (или иной ресурсный) фонд страны, организовывать выдачи продуктов нуждающимся или привилегированным слоям, определять степень участия общин, родов и каждого подвластного в общегосударственных работах. Первоначально как лидер надобщинного выборного управления, такой монарх сохранял привязанность к институтам традиционного управления старшинства – советам жрецов, старейшин, знати.
Вторым историческим путем возникновения древневосточной монархии было усиление (и органическое перерождение) роли и власти выборного военного вождя союза общин или племен. Если новая государственная власть устанавливалась этим путем, то функции и содержание власти такого правителя были уже: как бывший военный вождь, правитель ранее всего наделялся полномочиями по руководству объединенным войском общин, боевым командованием, затем и по собственно первоначальной организации государственной военной силы. В этом случае степень принудительных властных полномочий была значительно выше: в конце концов монарх обретал право определять судьбу подданного, вплоть до вопроса о жизни и смерти. Монархическая власть, появившаяся этим путем, характеризуется также и значительными судебными полномочиями правителя. Тогда как хозяйственно-распорядительная деятельность ее в государстве в данных условиях будет ограничиваться влиянием на общее управление и останется в руках главным образом жрецов. Как первоначально лидер воинов (ставший таким благодаря еще и особым личным качествам), такой монарх связан был с институтами прежней условной военной демократии – сходками, собраниями. Это были институты несравненно более инертные, чем коллегии старейших. Поэтому здесь монархия нередко образовывалась путем узурпации власти, использования назревших социальных противоречий в общинах (на противопоставлении интересов «бедной вдовицы» «людям мешка»). Решительнее здесь оформлялись полицейские, репрессивные полномочия правителя, опорой в которых для него становились постоянные военные отряды, создававшиеся при нем и ранее как при военном вожде.

Религиозное содержание власти.

Наиболее отличительной особенностью древневосточной монархии был религиозно-священный характер власти правителя. Монарх считался как бы живым воплощением богов на земле, носителем их воли и единственным законным представителем. Соответственно он получал право на полномочия, которые религиозными представителями приписывались богам. Во взаимосвязи власти монарха с символами религиозных культов было еще много от пережитков родоплеменного уклада: почитание мифического основателя племени, символический тотемизм. Но в период ранних государств это мифологическое воспреемство обеспечивало условно национальное единство страны. Ранее всего это выражалось в специальной титулатуре правителей, должной подчеркнуть всеобъемлющий, общенародный характер их власти: египетские фараоны звались «царями Верхнего и Нижнего Египта», вавилонско-аккадские правители – «царями множеств», «царями Ура, Шумера, Ка-Ури» и т. д., китайские императоры простирали свое условно-политическое господство до пределов «Поднебесной».
Божественное происхождение власти должно было показать и выразить неограниченный ее характер на земле, в том числе и потому, что ограничивать божественную по своему содержанию власть неразумно и не в интересах людей: она мудра, направлена ко всеобщему добру. «Он тоже бог, не знающий себе равного, и не было подобного ему прежде, – говорилось о фараоне в эпоху Среднего царства. – Владеет он мудростью, замыслы его прекрасны и повеления отменны; по приказу его входят и выходят». Повелитель «дан людям от бога», он обрел «царскую власть в яйце» (т. е. в первоначальном зародыше), «зачат от семени божьего»... Соответственно, древневосточный правитель становился первым и наиболее законным представителем народа и пред богами. Он считался либо персонально верховным жрецом, либо главой жреческой иерархии, он мог проводить любые культовые церемонии (кроме связанных с силами зла, смерти и т. п. – что также весьма показательно). Священный характер власти правителя был настолько безусловным, что за ним признавалось право вводить почитание новых богов, отменять поклонение прежним.
Правитель мог ввести и собственный культ, объявить себя собственно богом страны (как, например, лугаль Нарам-Суэн в Аккаде или китайские ваны). Это создавало представление о неприкосновенности, священности самой особы правителя и даже его изображений. Покушения на власть приравнивались к святотатству и карались отныне самыми тяжкими из известных наказаний: смертью, изгнанием. Однако это накладывало на правителя и особые обязательства в отношении образа жизни: он практически не мог появляться перед лицами простых смертных (либо появлялся в каком-то особом, отстраненном виде – в символических одеяниях), жил в особом мире дворца по строгим канонам. Царю Древнего Востока невозможно было игнорировать и всевозможные предсказания и пророчества – вплоть до того, что он должен быть насильственно умерщвлен, если срок его «земного пребывания» истекал. (Поэтому столь важную роль при дворе восточного владыки играли астролог, маг, предсказатель-халдей.)
Религиозно-священный характер власти главным образом определил преемство власти правителя. Строгого порядка престолонаследия, тем более жесткого соблюдения принципа передачи престола от отца к сыну, древневосточная монархия не знала. Более важным, чем следование семейной традиции старшинства, здесь считалась условная пригодность к выполнению воли богов, некая предначертанность, особая отмеченность судьбой. Нередко трон переходил по принципу родового старшинства братьям и племянникам, наследовать могли и женщины. Наследие престола от отца к сыну считалось исключением и, для того чтобы быть признанным, нуждалось в основательной мотивации. Эту мотивацию создавали, как правило, мифологизированные качества наследника: родство с богами, особая избранность. Вместе с тем не считалось недопустимым, чтобы престол получил кто-либо из совершенно посторонних прежнему правителю. В таких случаях происходила процедура священного узаконения через символический брак с богиней, посредством священного по своему смыслу (хотя не исключался и реальный брачный союз) бракосочетания с кем-либо из женской линии прежде царствующего дома.

Полномочия монарха.

Государственно-правовое положение и содержание власти древневосточного правителя никак не были связаны с отождествлением монарха с государством вообще: правитель занимал свое место среди других традиционных институтов, которые считались столь же обязательными частями власти (например, жреческое правление или жреческий суд). Неограниченность правителя означала только отсутствие рядом с ним определенных политических учреждений, которые бы как-то регламентировали его власть. В отношении же принадлежащих правителю полномочий древневосточная монархия не была неограниченной по содержанию власти.
Законодательная власть древневосточного правителя была далеко не всеобъемлющей. В политическом укладе древнего общества законы вообще занимали особое место: наиболее общие правила жизни вели свое происхождение от легендарных времен, приписывались богам, и цари не наделялись правом творить законы. Более того, требования традиции были определяющими и для правителей. «Цари, – описывал деятельность фараонов древнегреческий писатель Диодор, – не вольны были поступать по своему усмотрению; все было предписано законами, и не только государственная, но и частная обыденная жизнь. Им прислуживали не купленные люди и не рабы, а сыновья верховных жрецов, заботливо воспитанные, в возрасте старше 20 лет... часы дня и ночи, когда царю надлежало выполнить какую-либо из своих обязанностей, предписывались законом и не могли нарушаться даже по собственному желанию царя...»
Монарх мог устанавливать новые правила жизни подданных посредством собственных распоряжений – указов, декретов и т. п. Однако эти правила, во-первых, не должны были противоречить традиции (другой вопрос, кто и как решал, проводят эти указы «волю богов» или нарушают ее), во-вторых, они не могли посягать на самые принципиальные основы правопорядка. Так, в Древней Индии, где право правителя на издание декретов было наиболее безусловным, предписывалось, чтобы эти акты не касались кастового строя и правил человеческого бытия, диктуемых верой. В Древнем Вавилоне, даже в периоды наиболее сильной и централизованной царской власти, новоиздаваемые законы не касались того, что было отрегулировано традицией или более давней практикой правоприменения. Первые писаные законы, касавшиеся регулирования судопроизводства, появлялись как раз в стремлении охранить традицию, древние порядки, остановить развитие в жизни нежелательных социальных явлений.
Наиболее полной была власть древневосточного правителя в делах управления. Монарх обладал законченными правами по организации публичных работ, ирригации, строительству, в том числе военных укреплений (хотя строительство крепостей, стен и т.п. всегда рассматривалось как специфические функции и право монарха, которое как бы требовало особого оправдания). Он определял долю продукта, подлежащую отчуждению для создания государственных и личных царских запасов, а также размеры повинностей, какие надлежало выполнять. Как высший военачальник, монарх устанавливал основы военной организации в стране, порядки воинской службы, назначал военных начальников. Он мог устанавливать разного рода пожалования и иммунитеты (привилегии) в пользу отдельных сановников, областных правителей, городов, мог жаловать земли из царских фондов, определять выдачи из царских запасов. Полномочия правителя включали и распоряжение жизнями, имуществом и рабочей силой всех подданных без исключения: «Вот какие будут права царя, который будет царствовать над вами: сыновей ваших он возьмет, и приставит к колесницам своим, и сделает всадниками своими, и будут они бегать пред колесницами его; И поставит их у себя тысяченачальниками и пятидесятниками, и чтобы они возделывали поля его, и жали хлеб его, и делали ему воинское оружие и колесничный прибор его; И дочерей ваших возьмет, чтоб они составляли масти, варили кушанье и пекли хлебы; И поля ваши и виноградные и масличные сады ваши лучшие возьмет и отдаст слугам своим; И от посевов ваших и из виноградных садов ваших возьмет десятую часть и отдаст евнухам своим и слугам своим; И рабов ваших, и рабынь ваших, и юношей ваших лучших, и ослов ваших возьмет и употребит на свои дела; От мелкого скота вашего возьмет десятую часть, и сами вы будете ему рабами... »*.


*...И восстенаете тогда от царя вашего, которого вы избрали». – 1 Царств, 8. 11-18.

Беспрекословные хозяйственно-распорядительные полномочия монарха были одной из наиболее характерных черт всей древневосточной монархии. Они были взаимосвязаны с той огромной ролью, какую вообще играло государственное хозяйство и его организация в жизни древневосточного общества, и с тем вторичным, подчиненным значением, какую имела частная собственность. Вместе с тем монарх, будучи собственником труда населения, произведенных продуктов, никогда не рассматривался как вообще верховный собственник территории, земель и т. п. (даже если имелось соответствующее представление о возможности такого единоличного обладания, а не об управлении по воле богов). Даже в Вавилоне, где значение государственно-распределительной системы было одним из наиболее сильных, цари скупали земли у частных владельцев на общих основаниях.
Управленческие полномочия древневосточного монарха не были законченными и в другом отношении. Практически во всех известных государствах рядом с монархом стоял главный управитель – подлинный глава государственной администрации. Формально он подчинялся власти верховного управления правителя, но самостоятельность его была столь велика, полномочия – столь реальны, а связь с разного рода догосударственными институтами (советами знати, старейшин и т. п.) столь непосредственной, что его вполне можно назвать соуправителем государства. Не случайно в большинстве эта должность вручалась или старшему родственнику правителя, или представителю жреческой верхушки, или наиболее видным из служилой знати. По-видимому, невозможно было для монарха произвольно сменить этого главного администратора. Нередки были случаи (особенно в Древнем Египте), когда бывший первый администратор принимал на себя власть и наследие престола. Только в организации армии монарх был действительно верховным и непосредственным, единственным начальником; армия и была опорой для его властной деятельности. Но лишь тогда это создавало основу для общегосударственного доминирования, когда само положение государства (как в Ассирийской державе) было в значительной степени порождением военной деятельности и военной политики.
Государственная власть древневосточного правителя не заключала в себе судебных прав – это было одной из важнейших особенностей этого типа государственности в целом. Монарх считался носителем высшей справедливости, творителем воли богов – и в качестве такового мог помиловать преступника, воздать «всякому жалобщику справедливость». К помощи монарха как выразителя права прибегали, когда наличное право не давало возможности решить дело – древнеиндийская традиция, например, прямо предписывала это; в этом смысле египтяне называли фараона «правогласным». Иногда эта роль монарха обретала особый смысл, и появлялась особая царская юстиция: таким был библейский царь Соломон. Но, как правило, монарх не был ни верховным судьей, ни главой судебной системы: она основывалась на собственной традиции и мало зависела от царской власти. Царь мог передать поступившую к нему жалобу на рассмотрение в обычный суд – но этим все и ограничивалось. Конечно, в чисто административном порядке, например как военачальник после боя, правитель мог подвергнуть любого наказанию, вплоть до самого тяжкого, по причинам, справедливость которых также определял он сам, – но это было вне обычной судебной деятельности.

Образ идеального правителя.

Своеобразие положения и полномочий древневосточного монарха явственно выразилось в представлении об идеальном правителе. Монарх должен быть личностью особого рода со всем набором добродетелей, которые важны для стабильности правопорядка; качества, которые требуются от государя, в наибольшей степени связаны с его личным участием в управлении и в наименьшей – с его пониманием законов страны:
«...Идеал государя является следующим: он должен быть высокого рода, со счастливой судьбой, обладающим умом и положительными качествами, обращающим внимание на совет старых и опытных людей, справедливым, правдивым, не изменяющим своему слову, благодарным, щедрым, в высшей степени энергичным, не имеющим обыкновения медлить, господином своих вассалов, с сильной волей, не имеющим в своем окружении лиц негодных и охотно принимающим наставления. Он должен обладать любознательностью, способностью учиться, воспринимать, удерживать в памяти, познавать, размышлять по поводу познанного, отвергать негодное и проникать в истину... принимающим меры против бедствий или для охраны подданных, дальновидным, обращающим главное внимание на правильное применение людей... искусным при выборе мира, войны, послаблений, крутых мер, верности договорам или использовании слабых мест врагов...» («Артхашастра», 96).
Идеал древневосточного правления – это деятельность социально нейтральная, сдержанная в отношении к своим подданным. Среди которых, однако, следует выделять тех, кто прежде всего служит опорой правителя и, следовательно, монархии в целом. «Поступай по истине, утешь плачущего, не притесняй вдовы», – наставляет фараонов древнеегипетское Поучение. Даже судебная деятельность правителя должна быть возможно сдержаннее, в интересах собственной страны и ее правопорядка. «Остерегайся карать, неповинного не убивай; наказывай битьем и заточением». Подданные – это не враги власти и государства, поэтому их надо по возможности вернуть к подчинению; казнить следует открытых мятежников. Вместе с тем правителей неоднократно наставляют обогащать вельмож, продвигать воинов – ибо вся их власть всецело связана именно с этими слоями общества, на них опирается, ими поддерживается и охраняется от посягательств со стороны не только внешних врагов, но и тех, кто по своей политической роли противостоит власти правителя: жречества, областных правителей, полупокоренных племен вассалов.
Древневосточная монархия стала особым типом ранней госудаственности – первым из известных истории права. Формирование государства проходило ранее всего по пути выделения управленческих функций и полномочий власти, персонифицированной в правителе-монархе. Тем самым государство создавалось в обществе прежде всего как управление и во вторую очередь – суд; роль законов поначалу играли обычаи и традиции.

§ 7. Право Древнего Вавилона (Законы царя Хаммурапи)

Законы древневавилонского правителя Хаммурапи (см. § 4.1) считаются одними из древнейших в мире. По своему содержанию и по юридическому значению эти законы стали самым важным памятником всего древневосточного права, отразив вместе с тем самое-самое начало развития права вообще.

Древнейшее законодательство Месопотамии.

Начало исторического (не мифического) законодательства на Ближнем Востоке относится ко времени еще древнешумерийских протогосударств. Законы Уруинимгины (конец XXIV в. до н. э.) – самые древние из известных в истории права. Эти законы не были еще вполне правовыми предписаниями, большинство правил устанавливало неюридического характера порядки в государственно-храмовом хозяйстве Лагаша, упорядочивало оплату жрецов и других слуг правителя, гарантировало держателям храмовых и государственных наделов их права на будущее на основе справедливости. Общей социальной цели поддержания древних порядков и стабильности служили столь важные декларации о «защите вдов и сирот», об отмене разного рода долговых и продажно-закладных сделок (купля-продажа в ту эпоху была еще особой, вынужденной сделкой, совершаемой только в случае невозможности вернуть долги и унизительной по смыслу). В законах были и правила уголовного суда о наказаниях за покушения на личность и имущество полноправных шумерийцев – в основном, штрафах.
Более развитыми в юридическом отношении были законы Ур-Намму (конец III тыс. до н. э.), правителя Шумера в период нового возвышения г. Ура. Они заключали до 35 правил-статей касавшихся главным образом охраны брачно-семейных устоев: разрешалось невозбранно убить любовника неверной жены, допускался развод, о чем составлялся особый договор. В этих законах впервые упоминалось о приниженном социальном статусе рабов: так, за попытку рабыни «равняться с госпожой» следовало весьма своеобразное наказание – промывание рта 1 кг соли. Законы карали лжесвидетельство в суде, членовредительство в драке, разного рода оскорбления. Самым древним и основным уголовным наказанием были штрафы. Некоторые правила регулировали охрану частных аграрных хозяйств.
Законы Липит-Иштара (XIX в. до н. э.) были первым законченным сводом судебных правил. По указу правителя их даже высекли на каменной стеле, чтобы все прониклись идеей всеобщей справедливости, о которой гласило особое Введение. В своде было 43 статьи-правила, большая часть которых посвящалась особым правам и положению царских людей, найму ими рабочих. Более строго охранялась частная собственность: за кражу со взломом предписывалось вора зарыть в землю на месте преступления. Специальный условный раздел (ст. ст. 25-37) заключал правила, по-видимому новые, отличные от традиционных, которыми следовало руководствоваться царским судьям в брачно-семейной сфере. Разрешалось иметь двух жен, причем личные и имущественные права жены были значительными; так, ее приданое наследовали только ее дети. Развод допускался, но только через суд. Дети от рабыни по смерти господина получали свободу. Охранялась и честь женщин: за ложное обвинение в недевственности при вступлении в брак полагалось наказание в виде штрафа, наказывалось изнасилование (правда, оговаривалось, лишь в том случае, если женщина «не могла дозваться на помощь»; если она этого не делала, то считалась виноватой сама). Впрочем, регулирование того или иного вопроса было довольно случайным и только по поводу новшеств.
Законы Эшнуны (XVIII в. до н. э.)* регулировали по преимуществу правила торгового оборота, даже цены на разные товары (которые, видимо, казались неизменными). Продавец товара должен быть его собственником и в случае сомнений указать происхождение вещи: представить договор или свидетелей. В этих законах впервые появляется подразделение на не вполне полноправных людей (мушкенум), связанных с дворцовым хозяйством, полноправных общинников (авилум) и рабов. Полноправные общинники защищались обычным правом. Новые же законы касались нововведений, появлявшихся ранее всего в сфере новых отношений, связанных с государственным хозяйством и дворцом.


* В старой литературе эти законы приписывались правителю Билаламе.

Законы Хаммурапи: система и принципы.

Именно стремлению зафиксировать различные нововведения в правление царя Хаммурапи и обязаны своим появлением Законы Хаммурапи (XVIII в. до н. э.). Свод судебных правил был записан в самом конце царствования знаменитого правителя – около 1750 г. до н. э. – и должен был сохранить на будущее плоды судебно-реформаторской и административной деятельности царя.
Составленные при Хаммурапи законы не были всеобъемлющим сводом всего современного ему вавилонского права. Многое оставалось во власти норм и правил обычного права (так, законы даже не упоминают о наказании за простое убийство, за обычную кражу, за посягательство на религиозные обряды) и в сфере действия традиционных судов. Новыми же законами следовало руководствоваться царским судьям в решении тех дел, которые не регулировались обычны правом, и в тех случаях, которые выходили за рамки обыденной юстиции, представляли особый интерес для власти и государства. Строго говоря, это были не законы в общем значении слова, а отдельные или типичные судебные решения, записанные для общего сведения.
Свод Хаммурапи составлялся обдуманно и по своеобразной системе. Условно его подразделяют на 282 статьи, которые можно объединить в несколько тематических разделов. Начинает текст законов особое Введение (в значительной степени повторяющее Введение из Законов Липит-Иштара). В нем Хаммурапи перечисляет свои царственные достоинства, призывая в поддержку своей власти богов, и подчеркивает цели своих нововведений: «Дать сиять справедливости в стране, чтобы погубить беззаконных и злых, чтобы сильному не притеснять слабого... доставлять стране благополучие». 1-й раздел (ст. 1-5) заключал общие правила об отправлении правосудия; 2-й раздел (ст. 6-25) – правила охраны собственности царя, храмов, общин; 3-й раздел (ст. 26-41) посвящался охране имуществ, полученных от царя за службу; 4-й раздел (ст. 42-67/71) операциям с недвижимостью и охране ее от неправомерных посягательств посторонних; 5-й раздел (ст. 78/88-126) – торговым делам и неправомерным действиям, связанным с торговлей; 6-й раздел (ст. 127-195) – семейному праву; 7-й раздел (ст. 196-214) охватывал правила о наказаниях за телесные повреждения; 8-й раздел (ст. 215-282) – правила об операциях с движимым имуществом и связанных с этим нарушениях.
Статьи следовали друг за другом, подчиняясь принципу бытовой ассоциативности (в системе Законов еще не было особых юридических приемов). Так, после статей, посвященных отношениям отца с усыновленным и возможных пренебрежениях взаимным долгом, шла статья о наказании сына за избиение отца, завершавшая раздел о семейном праве; а первая статья следующего раздела – 196-я – вообще начинала перечень возможных повреждений в результате избиения одного человека другим. Статьи описывали исключительно конкретные случаи и тем самым давали законченные наставления судье: если выяснятся такие-то обстоятельства и не будет тех-то условий, то вынеси такое-то решение (почти каждая статья и начиналась с «Если...»). Такое построение правовых норм характерно для всего древнего права, не стремившегося к излишним и не полезным для тогдашней практики обобщениям; оно получило название казусного (от латинского casus – случай).
Другим характерным принципом законов был в значительной мере религиозный смысл тех запрещений, которые предписывались или подразумевались. Хаммурапи объявил противоправными и наказуемыми такие же действия, которые в религиозной традиции рассматривались как греховные: насилие, обман, всякая ложь, инициатива в семейных раздорах, нарушение установленного богами порядка и, соответственно, особого положения других лиц. О многих таких конкретных совпадениях напоминает свиток древневавилонских заклинаний «Шурпу», относящийся, правда, к более позднему времени (XII в. до н. э.)

Социально-правовой строй.

Законы Хаммурапи исходили из того, что люди не одинаковы по своим юридическим возможностям, по своим правам и обязанностям по отношению к государству и друг к другу. В праве или подразумевалось такое различие, или оно специально закреплялось по тому или другому поводу – правовой строй общества был сословным. Хотя, конечно, жестких граней между категориями людей не было, и все они – в большей, меньшей или совсем малой степени – обладали правоспособностью как в области имущественных, так и личных прав.
Вполне полноправной личностью с точки зрения права (субъектом права) считался самостоятельный мужчина-хозяин, глава патриархального семейства. Он мог принадлежать к категории свободных общинников, быть собственником выделенной общинной земли, обладать всеми подразумеваемыми правами в отношении имущества, семейных отношений – такого законы называли авилум («человек»). Другую категорию в целом полноправных и свободных людей составляли мушкенум (от «падающий ниц», т. е. поступивший в услужение); они были владельцами участков земли, переданных им на определенных условиях из царского (государственного) фонда. Авилум в основном были подвержены действию обычного права, и законы регулировали только общие для всех либо очень своеобразные ситуации. Мушкенум же представляли предмет особой заботы и охраны царской юстиции. На условной социальной лестнице они стояли несколько особняком от авилум: законы «дешевле» оценивали их имущество, возможные телесные повреждения, взаимные оскорбления. Однако земельная собственность мушкенум охранялась в ряду храмовой и дворцовой, они платили только треть той суммы, что полагалась полноправным общинникам в случае развода с женой. Такие отличия были одновременно и привилегиями. Вероятно, это было связано с тем, что мушкенум порывали с общиной и выступали исключительно как единоличники, тогда как авилум сохраняли связи с общиной и могли рассчитывать на поддержку соседей и родственников в случае разных конфликтов.
Полноправным субъектом права могли быть не только мужчины, но и женщины. Для этого необходимо было выйти из-под патриархальной власти отца семейства или мужа. Происходило это либо в случае вдовства, либо в результате развода, если женщина не была виновной в нем и не дала законного повода. Особую категорию составляли жрицы-энтум (как правило, дочери, вышедшие из-под власти отца). Они получали значительные привилегии в наследовании отцовского имущества, вообще в отношении их собственности. Однако на них налагались и определенные запреты: так, жрицы не могли посещать «злачных» мест, заниматься торговлей, корчемством – эти занятия, видимо, считались обычными для прочих женщин. Жрицы, в отличие от жрецов-мужчин, которые состояли на жалованье у царя, могли обладать наделами из дворцовых или царских земель.
В самом низу социальной лестницы стояли рабы. Рабство было патриархальным либо дворцовым. Рабами могли обладать как авилум, так и мушкенум, причем рабы последних обладали большими правами: могли вступать в брак со свободной, и их дети от этого брака считались свободными. В основном рабы рассматривались законами наравне с имуществом, в случае телесных повреждений рабу полагалось денежное или взаимообразное возмещение, следуя рыночным правилам. Однако рабы лично отвечали за совершенные ими преступления, теоретически могли оспаривать в суде свое рабское состояние (но проигрыш процесса влек мучительное и тяжелое наказание).
Еще одну категорию населения составляли воины – редум, баирум (букв. «погонщик» и «ловец», но смысл различий неизвестен). За свою воинскую службу царю они наделялись землей (обычно размером до 12 га), где вели сельское хозяйство, на определенных условиях (илку) . Закон обязывал воинов строго выполнять главное условие – нести службу: если воин отказывался идти в поход, его ждала казнь. Надел мог быть унаследован в семье, если был сын, пусть даже пока малолетний, который сможет впоследствии служить. В случае плена и даже долгого отсутствия права воина на надел сохранялись. Имущество и надел, данные воину на праве илку, нельзя было продавать, да и любые денежные сделки с ними вообще считались недействительными. Однако если воин бросил надел и по своей воле отсутствовал более трех лет, он не мог претендовать на возврат имущества. Законы защищали воинов от злоупотреблений низших воинских начальников, которых ждала смерть за попытки присвоить надел или подарок царя.

Брачно-семейное право.

Общими для всех сословий были требования брачно-семейных законов. Общие условия заключения брака, порядок сопровождавших брак церемоний здесь не регулировались: по-видимому, в этом отношении беспрекословно действовали нормы обычного права. Не характеризовались специально и права главы семьи, который рассматривался как собственник всего имущества и самих членов семьи. Законы Хаммурапи регулировали более усложненные ситуации брачно-семейных отношений.
Заключение брака оформлялось договором, без которого женщина не рассматривалась в качестве жены. Договор был, как правило, устным. Из литературных памятников известно, что браку сопутствовали особые церемонии и сама процедура заключалась в произнесении фраз типа: «Ты лишь да будешь моим мужем, я же буду твоей женой». Письменные договоры употреблялись тогда, когда надо было обговорить некие особые условия. Супруги должны были соблюдать в браке взаимные обязанности: жена – хранить верность, муж – обеспечивать средства к существованию; нельзя было покидать супругу в случае, если ее постигнет тяжкая болезнь. Нарушение этих обязанностей влекло либо уголовные наказания для женщины, либо имущественную компенсацию со стороны мужа. Развод допускался по инициативе и мужа, и жены. В случае развода по вине мужа (что устанавливал соседский суд) бывшей жене полагалась имущественная компенсация, кроме того, она забирала приданое. Если же жена «станет поступать расточительно, станет разорять свой дом, позорить своего мужа», то никакой разводной платы не следовало. При особо злостном пренебрежении женщиной своим долгом предписывалось ее «бросить в воду». По общему правилу, брак был моногамным. Однако в случае злонамеренного поведения жены, длительного бесплодия разрешалось взять в дом вторую жену, рабыню или наложницу (но не всех разом); при этом первая жена могла остаться жить в общей семье.
Отношения родителей и детей строились на принципе патриархальной власти главы семейства. Отец давал разрешение на брак дочери, имел право по собственной воле «брать жен» для сыновей. Предполагалось, что он может изгнать сына из семьи и лишить наследства, однако суд исследовал обоснованность этого решения и разрешал такие действия, если сын вторично допустил «тяжкий грех» в отношении отца (в первый раз надлежало его простить). Дочери, выданной замуж, выдавалось приданое, владельцем которого впредь была она сама. Дочерям, отпущенным в жрицы, следовало выделять долю из наследства. Такая же обязательная доля полагалась и пережившей супруге-вдове. Наследство женщин получали только их дети.
Наследственные отношения строились по принципу семейной общности. Завещаний вавилонское право, видимо, не допускало. Однако известны были внутрисемейные дарения имущества (дарения между живыми): мужа жене, отца сыну. Оформленные специальным договором, эти дарения считались неоспоримыми и наследственному переделу не подлежали.

Торговое и обязательственное право.

Поскольку исторически древневавилонские правители с эпохи ранних государств были наделены правами и обязанностью регулировать торговые отношения, в законах Хаммурапи устанавливались правила разбора споров по поводу самых разных обязательств и сделок. Субъектом в таких сделках и обязательствах могли выступать только полноправные хозяева (мужчины или женщины): сделка с неправоспособным лицом, находившимся в рабской или патриархальной зависимости, расценивалась не только как недействительная, но и как злонамеренное действие сродни воровству. Двусторонняя сделка должна была оформляться договором, лучше письменным, либо заключаться при свидетелях.
Для некоторых договоров устанавливались специальные правила, сделки, как правило, порождали двусторонние обязанности. Так, при купле-продаже продавец должен был гарантировать, что является полноправным хозяином вещи. При продаже вина или пива держательница корчмы обязана была принимать в уплату и хлеб, придерживаться установленной законом таксы; запрещалось обвешивать покупателя. Вообще цена за покупаемую вещь могла назначаться в пересчете на серебро, хлеб или любое движимое имущество, т.е. купля-продажа еще не вполне отделилась от мены. Для договоров денежного займа устанавливался предельный размер процентов – 20% в серебре или 33,5% в пересчете на хлеб; при превышении нормы заимодавец (обыкновенно специальный торговый агент – тамкар) терял все даденное взаймы. Договор найма жилья следовало точно соблюдать по сроку: если хозяин выгонял жильца до истечения договора, он терял всю сумму оплаты. Для договора личного найма, особенно специалистов-корабельщиков, врачей, ремесленников, в законах устанавливались точные нормы оплаты труда за типовые работы. Несоблюдение условий договора хранения, если таковой был правильно оформлен, попытка не возвратить взятое на хранение влекли обязанность возместить ущерб вдвое. Распространенным был договор самозаклада, по которому в обмен на заем хлебом или деньгами заимодавец получал члена семьи или раба должника; такая сделка только ограничивалась тремя годами работы.
Особое внимание законы уделили договору аренды земельных участков; по-видимому, арендой прикрывались особые отношения условного владения сельскохозяйственными угодьями. Арендатор обязан был добросовестно обрабатывать поля, в любом случае (есть урожай, нет ли) платить условленное за аренду. Арендодатель не имел права отнимать данное в аренду в первый год, даже если не получал платы. В договоре земельной аренды активно участвует тамкар, который предоставляет посреднические ссуды серебром в целях обработки полей.
Специальный поверенный, тамкар (получивший в держание царскую землю на условиях отчисления прибыли от торговых операций), выступает как особый субъект в целом ряде договоров и сделок. Он может заключать договор поручения с торговым агентом-шамаллумом, передавая ему деньги для получения торговой прибыли, причем здесь не действовало ограничение о предельном проценте по займу. В спорном случае деньги взыскивались вдвое. Попытка шамаллума злоупотребить доверием тамкара наказывалась тройным штрафом, но и тамкар в аналогичном случае терпел шестикратный убыток. Развитие торговых отношений в Вавилоне определило специфическое регулирование сферы коммерческого оборота, неожиданное для такой ранней эпохи. Специально оговаривались обязанности сторон при постройке и найме корабля с корабельщиком, который отвечал за возможные потери только в случае доказанной своей вины. Допускалось соглашение о товариществе в целях получения прибыли от совместно вложенных денег; прибыль или убытки предписывалось делить поровну.
Договоры заключались, как правило, на строго обусловленный срок: от 1 года до 4 лет по разным сделкам. Неисполнение условий влекло для стороны либо потерю данного по договору, либо кратное возмещение. Практиковалось заложничество по разного рода долговым сделкам, когда заимодавец держал у себя в доме члена семьи или раба должника до тех пор, пока долг не будет возвращен сполна.
Обязательство (т. е. обязанность что-либо сделать или возместить другому лицу в силу предписания права) могло возникнуть не только по причине соглашения, сделки, но и вследствие допущенного нарушения прав другого лица, причинения ему материального ущерба. В зависимости от условной оценки ущерба законы предписывали компенсацию в соотношении с покупной ценой попорченной вещи либо по установленной таксе. Случайно причиненный ущерб не возмещался. Но если нарушитель еще и проявил непредусмотрительность (например, соседи предупреждали, что его бык чрезмерно бодлив), то требуемое возмещение значительно возрастало.

Преступления и наказания.

Уголовное право по законам Хаммурапи основывало свои требования на двух принципах: а) наказуемо то, что нарушает установленный традицией порядок; б) наказуемо то, что причинило ущерб личности человека или его подвластным. Соответственно, уголовному взысканию мог подвергаться любой, хотя мера этой ответственности зависела и от социального положения преступника, и от сословного статуса потерпевшего. Совершенное рабом преступление расценивалось законами тяжелее, чем такое же действие свободного. Преступление в отношении мушкенумов наказывалось в меньшей степени, нежели по отношению к общинникам. Вместе с тем оскорбление человека «большего по положению» влекло наказание и более тяжкое по форме, и к тому же позорящее. Были случаи, когда за преступление отвечала целиком община (например, если на ее землях произошло ограбление или убийство, а конкретный преступник не найден или община его не выдает).
Нарушить установленный порядок можно было разными путями. Наиболее тяжкими были: (1) преступления против праведного поведения: лжесвидетельство, бездоказательное обвинение по адресу другого, нарушение установленных традицией ограничений в образе жизни; и (2) преступления против семейного долга, совершенные подвластными: участие в убийстве мужа, прелюбодеяние женщины, недозволенные родственные сексуальные связи, нарушение сыновнего или дочернего долга и т. п. Тяжким преступлением была (3) кража разных видов: наибольшая ответственность наступала за воровство «достояния бога или дворца», т. е. храмового или царского имущества, в случае незначительной ценности украденного ответственность понижалась. Особо квалифицировалась кража со взломом либо кража, сопровождавшаяся убийством. Менее тяжкими считались (4) членовредительство или посягательства на личность подвластных лиц и (5) нарушения профессиональных обязанностей: плохо проведенная операция глаза, некачественно выстроенный дом, который, обвалившись, погубил человека, и т. п. В квалификации преступлений весьма значителен был элемент религиозно-нравственный, преступление было грехом. А особенность вавилонского религиозного мировоззрения обуславливала то, что только в незначительных случаях грех может быть искуплен, в остальных преступник должен быть извержен из общества.
Этой основной идее подчинялась и система наказаний. Тяжкие преступления предписывалось безусловно карать смертью. За некоторые (видимо, оцененные как особо злостные действия) казнь квалифицировалась: бросить в огонь, утопить в реке, посадить на кол. В ряде случаев практиковалось изгнание из общины. За преступления, совершенные рабами или подвластными (сыном, усыновленными), в большинстве случаев полагались членовредительные наказания: могли отрезать ухо, язык, вырвать глаз, сломать кость, выбить зуб; непочтительному сыну, ударившему отца, предписывалось отрезать пальцы, кормилице, подменившей ребенка, – отрезать грудь. Часть этих наказаний налагалась по принципу талиона: «Если кто сломает кость человека, то должно сломать его кость». Талион мог быть прямым и опосредованным: так, если неудачливый строитель дома погубил сына заказчика, то предписывалось взамен убить его сына. Талион был значительным правовым новшеством, введенным Хаммурапи, – так достигалась цель индивидуализации наказания и разрушения древней общинной круговой поруки, выплаты коллективных штрафов всем родом. Наконец, применялись и уголовные штрафы, которые не очень разнились от возмещений за простое причинение ущерба и только были значительнее по размеру. Штрафы налагались, как правило, за разного рода оскорбления, побои, преступления в отношении женщин.
Судебный приговор или постановление считались актами общественного значения. Уличенного в подлогах судью ждали большой штраф и лишение судейского звания. Суд считался царским делом и должен был быть справедливым. Хотя возбуждение дела, доказывание на суде было всецело частной инициативой. Доказательствами служили собственная присяга (иногда ее было достаточно) и, главное, свидетели. В особых случаях для «очищения» от обвинения прибегали к особому испытанию – ордалиям: бросали связанного в реку, и если священная вода очищала обвиненного, он считался невиновным и в уголовном смысле; если обвиненный тонул, дело считалось законченным.
Законы, записанные по судебным решениям Хаммурапи, несмотря на свою древность и значительную архаику отдельных правоположений, заложили основы всей системы юридических принципов и институтов, присущих праву Ближнего Востока в целом, а впоследствии и античному праву. В них впервые в праве было обосновано соотношение преступления с наказанием и то, что ответственность настигает виновного, принцип ответственности за ущерб и связь этой компенсации с причинами, приведшими к нему, предпочтение интересов делового человека злостному «таскальщику», наконец, то, что обязательство двусторонне и связывает обе стороны. Это сходство древнего права с позднейшими правовыми системами более неожиданно, чем очевидные различия в конкретных правилах.

§ 8. Древнееврейское право

Древнейшее право еврейского народа заняло исключительное место в мировой правовой истории. Записанные в священных книгах Библии, общие законы и конкретные правила, сложившиеся в разные периоды догосударственной и государственной истории Израиля, через каноны христианства, позднее распространились практически по всему миру и переосмыслены во всех правовых системах европейского корня. Хотя по уровню правового регулирования древнееврейское право значительно уступало вавилонскому и даже египетскому: оно отражало требования и реалии времени становления ранней государственности. Особое воздействие на содержание права оказали религиозные предписания иудаизма с его приверженностью идее богоизбранности израильского народа, идеалом подчинения социального поведения весьма условным якобы священным заветам.

Древнееврейская государственность.

Еврейские кочевые племена появились на землях исторической Палестины в начале II тыс. до н. э., выйдя из-за р. Евфрат. Примерно в XIII - XII вв. до н. э., в период временного ослабления влияния Египта на государства Палестины и Финикии, союз родственных племен с общим названием Израиль вытеснил и, подчинил себе жившие там племена ханаанеев. В результате ассимиляции (языки были родственны) израильский народ сформировал общую оседлую цивилизацию с земледельческой культурой. В политическом отношении это была стадия формирования надобщинных властных структур. Союз племен управлялся советами родовой знати и так называемыми «судьями» – выборными вождями. Сохранялись племенные народные собрания, но наибольшее значение имело внутриобщинное управление с беспрекословной властью главы рода-клана.
В XI в. до н. э. под воздействием внешней опасности со стороны новых племен филистимлян (отсюда и греческое название «Палестина») израильские общины и племена образовали единое протогосударство. Во главе всех племен был поставлен некто Саул, ставший первым царем Израиля. Царь был выбран на собрании представителей племен, и в дальнейшем избрание (или общенародное утверждение) носителя власти стало принципом ранней государственной организации. Начало формирования реальной государственной организации относится ко времени правления преемника Саула – царя Давида (конец XI – нач. Х в. до н. э.), когда появляется наемная армия, и особенно знаменитого библейского мудреца царя Соломона (X в. до н. э.). При Соломоне устанавливается твердая система государственных налогов, постоянная армия, система государственно-распределительного хозяйства.
В 928 г. до н. э. под влиянием разных внешних и внутренних факторов единое древнееврейское государство распалось на два отдельных царства: Израильское, объединившее большинство прежних племен, с центром в г. Наблус, и Иудейское, с центром в Иерусалиме, где правили потомки царя Давида. В социальном отношении оба царства были однотипными и эволюционировали в направлении классового общества, но политически традиции древней государственности оказались недолговечными. В конце VIII в. Израильское царство завоевывается Ассирией, в начале VI в. до н. э. Иудея попадает под власть Нововавилонского царства, население было выселено – начались десятилетия так называемого «вавилонского плена». Позднее политическая общность еврейского народа восстановилась, но Палестина подпадает вначале под власть персов, затем империи Александра Македонского и, наконец, Римской империи.

Источники права.

Начало древнееврейского права относится ко времени полулегендарного пророка Моисея (XIII в. до н. э.), с именем которого связывается начало освоения евреями Палестины, составление религиозных заповедей и первых законов. Реально большинство приписанных Моисею правовых предписаний, вошедших в ветхозаветные книги Библии «Исход» и «Левит», появляются в Иудейском царстве в IX – VII вв. до н. э. Около 622 г. до н. э. в связи с народными волнениями в Иудее создается новый свод, повторяющий и развивающий Моисеевы законы, – «Второзаконие». К этому же времени относится составление так называемых «свертков синагог» в 5 книгах – сборников обычного древнееврейского права, признанного таковым священнослужителями (основные судьи у евреев). После возвращения из вавилонского плена, как бы в наставление и в воспоминание о прежних временах был составлен сборник древних юридических обычаев – Галахом; хранителем древнего закона и обычая провозглашался высший религиозный и судебный совет – синедрион.
Несмотря на священно-религиозное отношение к древним законам и обычаям, еврейская традиция не запрещала истолковывать старое право – так к началу I в. н. э. у евреев стали возникать юридические школы и направления. Причем в отношении к древнему праву эти школы придерживались разных позиций. Одно направление, связываемое с именем раввина Галлела, председателя синедриона в 30–10 гг. до н. э., ставило на первое место идею правовой справедливости, тогда как последователи раввина Шамаи выражали позиции «строгого права», точного следования букве древних законов. С учетом нараставших толкований, во II в. раввин Егуда Танасси составил сборник обычного еврейского права – Мишна в 6 книгах, – позднее получивший новую редакцию. Наряду с этим, собственной традиции истолкования древнего права придерживались и те иудеи, которые не ушли из Вавилона после окончания плена. Их юристы и учителя составили особый свод нововведений к праву под названием Гемара («Восполнение»), посвященный главным образом имущественным и семейным отношениям. Позднее из этих двух сводов – Мишны и Гемары – составили единый памятник под названием Талмуд. Талмуд – это не чисто правовой, но более религиозный, наставительный свод разного рода поучений и толкований, и в силу этого по содержанию посвященный многим правовым вопросам; но это не кодекс и не свод чисто правовых норм. Опираясь на разные традиции обычного права, оформились и разные редакции Талмуда в IV – V вв.: иерусалимская и вавилонская. Талмуд, наряду с книгами Ветхого завета, стал важнейшим источником древнееврейского права.
Еврейское право не прекратило своего существования с падением Древней еврейской государственности. До начала V в. римляне, даже завоевав Иудею, разрешали применение там древнего права и собственную юстицию синедриона. В последующие века еврейское право сохранялось в разбросанных по всему миру еврейских общинах. И обращение к древнему праву было тем строже, чем жестче главы общин и раввинат стремились сохранить узконациональную традицию и собственную правовую культуру. Для того чтобы совместить требования времени с традицией древних правил, в средневековой еврейской культуре продолжилась работа по комментированию и новому толкованию памятников права. Самым известным из таких комментариев был свод примечаний, составленный знаменитым философом и правоведом Моисеем Маймонидом (XII в.) Своей систематикой и общими принципами анализа права он даже оказал влияние на формирование нового европейского права.
Комментарии юристов, своды истолкований и поучений были новыми по типу для древневосточного права источниками. Но главнейшими оставались прежние законы Ветхого завета, восходящие к священным заповедям Моисея.

Законодательство Моисея.

Древние правила, приписанные в Библии пророку Моисею, устанавливали организацию древнееврейского общества на строго и узконациональном начале. Еврейская община формировалась как замкнутый социальный организм, связанный общими традициями, религиозными правилами и, главное, особыми отношениями с Богом, недоступными другим народам. Согласно завету, еврейский народ заключил своего рода политический договор с Богом, по которому народ обязывался хранить переданные через Моисея правила и законы, но и Господь должен был соблюдать свое особое благоволение к народу: «Соблюдайте все уставы Мои и все законы Мои и исполняйте их – и не свергнет вас с себя земля, в которую Я веду вас жить»*. Такой условный договор внес в политическую организацию и основы правовой жизни древних иудеев весомый теократический элемент: правящий слой составляли так называемые левиты, исполнявшие одновременно священные и судебно-административные обязанности. Религиозный характер сохранял и высший орган народа – собрание 70 старейшин (по 6 от каждого племени – клана).


* Левит. 20-22.

Основой – и исторической, и принципиальной – всего древнееврейского права стали так называемые Десять заповедей, согласно Библии, переданные через Моисея еврейскому народу откровением. Заповеди стали принципиально новым словом в истории права: впервые оформились не казусные, но общие правила правового поведения, хотя и в значительной степени религиозные по содержанию. Заповеди содержали три, условно, группы предписаний. Первая – главные требования древнееврейской религии: единобожие, запрет на поклонение другим богам и на идолопоклонство. Вторая – постановления религиозно-житейского характера, требования к образу жизни: соблюдение субботнего, выходного от всех дел дня, почитание родителей. Третья непосредственно касалась общих правовых отношений и запретов такого поведения, которое, завету, теперь преступно не только в человеческом, но и в религиозном смысле: не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не лжесвидетельствуй на ближнего твоего, не желай жены ближнего твоего, ни дома его, ни поля его, ни рабы его, ни вола его, ни всего, что есть у него*.


* См.: Исход. 20. 2-17; Второзак. 5. 7-21.

Семейно-брачное право.

В религиозно-правовой традиции древних евреев семья занимала значительно большее место в общем укладе, чем это было привычно для других народов Ближнего Востока. Хранение семейных устоев предопределяло другие правовые начала – и в имущественных отношениях, и в уголовном праве. Оставаясь патриархальной, древнееврейская семья в большей степени ограничивалась кровнородственными связями, дополняемыми безусловным религиозным родством.
Брак для евреев признавался не только желательным, но и прямо обязательным для всех старше 13 лет; освобождались только «изучающие закон», хотя и для священников брак не был запрещен. Формально браки могли быть и разноплеменными, но священный характер им придавало только религиозное единство. Заключался брак от имени отцов жениха и невесты. Отец или брат выступали также в роли жреца при его заключении. Самой процедуре предшествовало обязательное обручение, а свадьба свершалась через 7 дней. Заключался брак или письменным договором, или узаконением сожительства.
Положение мужа и жены в браке существенно разнилось. При первом вступлении в брак женщина обязана была засвидетельствовать свою непорочность: оказавшуюся недевственницей в первую брачную ночь не запрещалось и убить перед домом отца. Для мужа в принципе допускалось многоженство ради деторождения (единоженство представлялось идеалом, от которого возможны отступления); однако иметь более трех жен считалось нарушением заповеди. (Только в XI в. было постановлено, что следует иметь только одну жену, запрещался брак не по вере, символический смысл стала играть покупка жены.)
Весьма подробно в законах регулировались взаимные обязанности мужа и жены. Муж должен был давать пропитание жене, одевать ее и иметь с нею сожительство. Жена обязывалась в безусловной верности и послушании мужу; все свои имущественные приобретения должна была передавать ему. Развод признавался возможным по инициативе и мужа и жены. Однако женщина могла развестись, не выдвигая никаких к тому причин, только если ей не было в замужестве 12 лет (т. е. когда сам брак мог быть сочтен недействительным). В остальных случаях необходимо было обосновать нарушение мужем своих супружеских обязанностей. Запрещалось возобновлять единожды расторгнутый брак.
Наиболее своеобразным институтом древнееврейского брачного права был обычай левирата. В этом обычае как бы отразилось древнепатриархальное родовое представление о семье и вместе с тем раннее стремление еврейских колен-племен к нарочитой замкнутости. После смерти мужа, вдову обязан был взять замуж его брат либо старший родственник. Отказ рассматривался как грубое нарушение обычая и оскорбление: вдова, сняв свои башмаки, плевала в лицо отказчику. По-видимому, правило левирата должно было способствовать в том числе и накоплению имущества в небогатых семьях древнееврейского общества.
Родовому началу подчинялось и наследственное право. Правоположения о наследстве в еврейском праве были в большей степени продолжением семейных, чем имущественных отношений. Хотя глава семьи считался безусловным собственником домашнего имущества, право на завещание (которое бы свидетельствовало о сложившемся представлении о частной собственности) не признавалось. Завещательное распоряжение можно было сделать только во время и на время болезни: после выздоровления завещание теряло силу. Наследование осуществлялось по закону, учитывая право старшинства в семье: старший сын должен был в любом случае получить половину имущества. При отсутствии сыновей, могли наследовать и дочери, за неимением их, вступали в свои права братья, дядья по отцу. Вдова имела право на возврат приданого и на выдел специальной части прежнего имущества.
В канонах Библии отцу принадлежала почти неограниченная власть над детьми, включая право продажи детей в рабство (но не право жизни и смерти). Родительская власть была позднее существенно ограничена по Талмуду. Талмудические толкования вообще сделали семейное право более современным своей эпохе. Согласно Мишне, жена могла иметь свое состояние, в семье могли иметь место взаимные дарения имущества (подобно вавилонскому праву).
В состав семьи-общины включались и рабы. Рабство в Иудее сохраняло древний патриархальный характер. Попасть в рабы можно было или по договору, или в наказание, или пленением, или рождением от рабов. Рабство в отношении соплеменников-евреев могло быть только срочным: не более чем на 6 лет или до наступления особого, «юбилейного» года. Строго запрещалось плохое отношение к рабам, искалеченный раб автоматически получал свободу. Рабы сохраняли частичный правовой статус: они могли жениться и уходили на свободу вместе с семьей (если жена не дадена прежним хозяином), рабыни могли идти замуж на условиях их последующего выкупа мужем.

Имущество и обязательства в праве.

В связи со значительным влиянием на право религиозно-патриархальных начал имущественные собственнические отношения были развиты слабо. Земельные владения евреев были не вполне законченной семейной собственностью: считалось, что евреи владеют землей как бы на условиях наследственного держания от Бога за обязанность исполнять его законы. На особом положении была земельная собственность священнослужителей-левитов (или храмовая), которая практически была в их неограниченном распоряжении. Земли делились в роде по семьям на 49 лет, в 50-й, «юбилейный» год производился полный передел земель, прощались все долги, отпускались на волю рабы. Переделы собственности производились и в каждый 7-й, «субботний» год. Тем самым право пыталось сохранить условно патриархальное равенство семей. Собственности левитов и храмов это не касалось. Каждый еврей старше 20 лет обязан был нести с предоставленного семье владения военную службу. (Тем, кто только что женился, предоставлялась отсрочка от «призыва» на 1 год.)
В древнем праве слабо были развиты и обязательственные отношения. Договоры должны были заключаться публично – при свидетелях, в особой символической форме или перед судом. В отдельных видах договоров исполнение обеспечивалось оформлением заклада на имущество должника, остальные – письменными обязательствами, которые должны были точно следовать установленным на тот или другой случай правилами. Строгое соблюдение подзаконности договоров было важной чертой обязательственного права древних евреев. В частности, например, запрещалось брать проценты по договору денежного займа с единоверцев. При оформлении заклада на имущество нельзя было брать то, чем обеспечивалось прокормление семьи: хлебные жернова и т.п.
Конкретные виды договоров ограничивались обменными отношениями: имущество на имущество или имущество на услуги. Известны были соглашения о поклаже, займе, найме личном и имущественном. Продажа, по сути, приравнивалась к закладу (если иметь в виду периодические переделы). Исполнение обязательства могло быть и принудительным: суд мог вынести постановление об аресте имущества. Однако кредитору запрещалось входить в дом должника для исполнения решения.
Значительное обновление древнего права произошло по правилам Мишны. Сформировалось представление о том, что сделки, совершенные к значительному ущербу одной из сторон (конкретно, более 5/6), можно признать недействительными. В случае правонарушений, причинения материального ущерба взысканию подлежит любой, прямой и косвенный убыток. На оценку прямого ущерба влияла неосмотрительность нарушителя: от тех или иных обстоятельств зависело, вполовину или полностью он будет взыскан. Более развитыми стали и договоры, связанные с недвижимостью: теперь владение землей рассматривалось практически как частная собственность.

Уголовное право и суд.

На принципы древнееврейского уголовного права в наибольшей степени повлияли требования и предписания религии и ветхозаветных заповедей. Многие – и все важнейшие – преступления древнего права наказывались именно потому, что были нарушениями этих заповедей. Наказуемым было ранее всего греховное действие, и степень важности греха предопределяла степень возможного наказания.
(1) Прямые нарушения заповедей, т. е. намеренно противное законам поведение, рассматривались как тягчайшие преступления. К таким были отнесены возведение богов-кумиров, злословие в адрес родственников, нарушение полевой межи, превратный суд, прелюбодейство с родными, скотоложство и греховные сексуальные действия, тайное убийство и наемное убийство. Все эти виды преступных действий (конкретные преступления могли быть более различными) однозначно предписывалось карать смертью. Оценка именно этих преступлений как наиболее тяжких связывалась с особой охраной семейно-родовых ценностей еврейского общества, а не только религиозных: почти все эти виды так или иначе посягали на клановые устои и общинный уклад.
Следующим по важности преступлением было (2) убийство. Древнееврейское право изначально различало убийство по злому умыслу, которое наказывалось также смертью, и убийство ненамеренное – в драке, случайное и т. п. Такому убийце закон предоставлял возможность укрыться в убежище до суда (были специально перечислены шесть городов, где можно было укрываться от преследования родственников убитого). Суд определял наказание или освобождал от него, примирив убийцу с родственниками потерпевшего.
Древнейшие постановления устанавливали для евреев право кровной мести – не только за убийство, но и за другие (3) преступления против личности: членовредительство, оскорбление семьи, рабов. Но уже по правилам Второзакония месть ограничивалась, ее заменил уже известный по вавилонскому праву талион: «А если будет вред, то отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб»*. В большинстве случаев, вероятно, и здесь действовали правила выкупа преступления по особой таксе, также почерпнутой из законов.


* Исход. 22.

К менее тяжким имущественным преступлениям относилась (4) кража. За кражу полагалось возмещение украденного: от 2-х до 5-тикратного. Но злонамеренная, ночная кража оценивалась наряду с самыми тяжкими грехами – за нее можно было самолично расправиться с преступником. Тот же штраф налагался и в случае невозврата взятого на хранение – тем самым кража еще не вполне отделилась в праве от обычного имущественного причинения ущерба, не связанного с уголовным наказанием.
Еще одной особенностью древнееврейского уголовного права было отсутствие собственно системы наказаний: в рамках законов, очень широких, суд никак не был связан назначением конкретного вида наказания. Помимо судебного решения, в целом ряде случаев предусматривалась возможность и даже целесообразность моментального общественного наказания преступника, обличенного и не нуждающегося в оправдании по тяжести преступления. За непослушание отцу, подстрекательство к служению другим богам и некоторые другие преступника предписывалось побить камнями, как бы выразив общинный обезличенный приговор ему. А в целом упоминаемые в Библии и применявшиеся в еврейском праве наказания были весьма разнообразны. Наиболее тяжкие преступления карались смертью, и виды смертной казни были самыми разными, как почерпнутыми из общей ближневосточной практики, так и специфическими для еврейского права: сожжение, повешение, обезглавливание, убийство стрелами, камнями, удавление, под пыткой, распиливание, четвертование, сбрасывание в море, со скалы, раздавливание колесницей, кузнечными механизмами, растерзание зверями. Наименее тяжким видом считалось повешение, его применяли во всех случаях, когда законы просто указывали смерть. Практиковались членовредительные наказания: отсечение ног, рук (например, если женщина непристойно вмешивалась в драку мужчин). За преступления общественно-религиозного содержания: осквернение мудреца, удар должностному лицу, насмешки над церковной доктриной – полагалось отлучение от церкви и от возможности совершать обряды. Были телесные наказания: битье палками или кнутом, но не более 39 ударов. За повторно совершенное такое же преступление могло быть назначено 79 ударов, но не более. Практика порки была распространенной: в Писании упоминается 168 случаев телесных наказаний; позорным оно не считалось, а было как бы «отеческим» для своих. Наконец, применялось и заключение в тюрьму. Это считалось уже позорным, своего рода бедствием: сидевшие в тюрьме отпускали волосы; в тюрьмах применялись цепи, связывание, колодки. Различий в наказании мужчин и женщин, взрослых и детей не было. Вместе с тем законы и обычаи требовали взвешенного отношения к назначению наказания, с тем чтобы, преследуя тяжкий грех, не проявлять к своему народу излишней жестокости. По заключению Талмуда, «суд, который в течение семи лет произнес хотя бы один смертный приговор, следует назвать кровожадным».
Во времена древних Израиля и Иудеи суд происходил около городских ворот в одинаковой форме по уголовным и имущественным искам. Доставка обвиняемого или ответчика в суд лежала на истце или родственниках потерпевшего; как правило, суд должен был состояться в день преступления или обвинения. Главным доказательством считалось собственное признание. Наиболее распространенными были принесение клятвы и свидетельские показания. Считалось, что одного свидетеля недостаточно для суда (но достаточно для иска): закон требовал 2-3. Письменные доказательства применяются только в праве Талмуда. Простые дела иногда решались жребием. В особых обвинениях (в прелюбодействе жены, в нарушении ею супружеских обязанностей) применялся Божий суд – испытание на покровительство Бога путем ордалий: бросание в реку, питье клятвенных вод и т. п. Если ордалии очищали обвиняемую, то обвинение снималось, и она могла спокойно возвратиться в семью.

Ориентация правоприменения на семейные, в значительной степени общинные ценности и начала сделала в итоге древнееврейское право узконациональным. Это обеспечило ему долгую жизнь и применение в своей среде даже в странах, официальные доктрины которых негативно относились к иудаизму. Но с этим особенностями права связано и его незначительное распространение, помимо огромного литературного влияния через Библию и ее истолкования.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Право и Юриспруденция












 





Наверх

sitemap:
Все права на книги принадлежат их авторам. Если Вы автор той или иной книги и не желаете, чтобы книга была опубликована на этом сайте, сообщите нам.