История Государства и права России. Учебник для вузов. Под ред. С.А. Чибиряева

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 8. Государство и право России в период утверждения капитализма (вторая половина XIX в.)

§13. Общая характеристика развития права

В пореформенный период сохранилась система права, сложившаяся еще в первой половине XIX века в результате кодификации, проведенной под руководством М. М. Сперанского. Основными источниками права по-прежнему являлись Полное собрание законов и Свод законов Российской империи. Однако развитие буржуазных отношений в экономике и реформы 60-80-х гг. вызывали необходимость внесения существенных новелл в законодательство. Этим и был обусловлен выпуск второго, а затем и третьего исправленных изданий Полного собрания законов. Свод законов был дополнен XVI томом, в который вошли Судебные уставы 1864 г. Готовились проекты новых уложений и уставов. Некоторые из них были утверждены и соответственно включены в исправленные издания Полного собрания законов, другие так и остались проектами.

С 1863 г. систематически издавалось Собрание узаконений и распоряжений правительства. Издавались и сборники ведомственных нормативных актов. Наряду с нормативными актами в качестве источников права использовалось и обычное право, особенно в практике волостных судов при решении дел о разделах имущества крестьянских дворов. По делам, рассматривавшимся в церковных судах (епархиальных консисториях) -бракоразводным и некоторым другим, источником являлось каноническое (церковное) право.

Хотя общероссийское право считалось действовавшим на всей территории империи, наряду с ним в некоторых инонациональных регионах практически применялись в определенных пределах и свои правовые системы. Это относилось к обладавшей автономией Финляндии, а также к Прибалтийским губерниям (где в ряде случаев применялось немецкое право), Закавказью. В Средней Азии, на Северном Кавказе, помимо местного обычного права - адата, использовался в качестве источника права и шариат (мусульманское право) при решении конфликтов среди коренного населения.

Несмотря на сохранение в основе своей дореформенной правовой системы, пробивали себе дорогу буржуазные принципы права, в том числе такой важнейший среди них, как принцип равенства граждан (подданных) перед законом. В историко-правовой литературе он справедливо трактуется как важнейший принцип буржуазного права, поскольку направлен против сословных и иных привилегий и ограничений прав человека, характерных для феодализма. Но нужно иметь в виду, что принцип равенства перед законом вместе с тем представляет собой одно из важнейших достижений человеческой цивилизации.

Отмена крепостного права, введение единых, всесословных судебных учреждений и другие реформы 60-80-х гг. привели к отмене многих сословных и иных ограничений прав российских подданных. Однако и после этих реформ все же сохранялись ограничения прав определенных категорий населения по сословному, религиозному основанию и по признаку пола. Особенно ярко правовое неравенство проявлялось в административном (или как его тогда называли - полицейском) праве. В качестве иллюстрации этого тезиса можно привести такой важный институт административного права, как паспортный режим, который регламентировался Уставом о паспортах и беглых, принятым еще в 30-е гг. XIX в., и носивший ярко выраженный сословный характер. Установив строгий паспортный режим, обязательность паспортов и их прописки как средство административно-полицейского надзора за населением, Устав предусматривал особые виды паспортов для каждого сословия, за исключением крестьян, которые в случае отлучки с места постоянного проживания получали (с разрешения помещика) временные виды на жительство. В связи с отменой крепостного права и другими реформами остро встал вопрос о необходимости обновления паспортного законодательства. Но подготовка проекта нового закона длилась более 30 лет, и лишь в 1895 г. императором Александром III было утверждено Положение о видах на жительство.

Характерно, что в новом Положении — дворянам, чиновникам, духовенству, почетным гражданам, купцам и разночинцам выдавались бессрочные паспорта. А мещанам, ремесленникам и сельским обывателям паспорта могли быть выданы только на срок не более 5 лет за плату или бесплатные билеты на кратковременную отлучку, причем при отсутствии задолженности по налогам и сборам и с согласия ремесленной управы или сельского общества. Ограничивалось право на получение паспорта (а следовательно, и право передвижения по стране и выбора места жительства) для лиц римско-католического и иудейского вероисповедания, членов некоторых религиозных сект. Запрещалась выдача паспортов и видов на жительство бродячим инородцам и цыганам.

Существенными были ограничения прав для женщин. Замужние женщины вписывались в паспорта мужей. Отдельный вид на жительство им мог быть выдан лишь с согласия мужа и на срок такого согласия. Если муж аннулирует свое согласие, то полиция обязана была водворить жену в дом мужа, в том числе и по этапу. Для выдачи паспорта или вида на жительство неотделенным членам крестьянских семейств и незамужним дочерям также требовалось согласие главы семейства. Таким образом, и в Положении о видах на жительство 1895 г. сохранялось правовое неравенство.

Характерно, что в административном законодательстве по-прежнему проявлялось присущее абсолютистскому режиму стремление как можно детальнее регламентировать все стороны повседневной жизни подданных, что связывало деловую инициативу подданных, мешало развитию буржуазных отношений. “Да обыватель задохнулся бы под гнетом наших полицейских законов, если бы не возможность откупиться от них”, -отмечалось в одной из дореволюционных газет*1*. Суровость российских законов смягчалась необязательностью их исполнения, заключал автор.

В большей мере буржуазные принципы проявлялись в уголовном праве. Хотя попытка радикально обновить уголовное законодательство не удалась (подготовленный к 1895 г. проект Уголовного уложения царем Александром III не был утвержден)*2*, все же в действовавшее формально Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. последовательно вносились существенные изменения*3*. В Уложении в редакции 1885 г. число статей было сокращено на четверть, ряд статей уточнен, внесены новые составы преступлений. В Уложении был четко сформулирован принцип: нет преступления без указания о том в законе. Признание этого принципа - одного из

*1* См.-.Живое слово. 1909. 17 февраля.

*2* В дальнейшем (1903 г.) введена в действие первая глава этого Уложения о государственных преступлениях.

*3* Так, в 1863 г. указами царя были отменены клеймение, наказание плетьми, шпицрутенами, существенно ограничено наказание розгами.

важнейших достижений мировой правовой мысли - явилось серьезным шагом на пути формирования буржуазного права. В Уложении говорилось, что “наказания за преступления и проступки определяются не иначе, как на точном основании постановлений закона”. В Уложении (в редакции 1885 г.) преступлением признавалось противозаконное деяние и неисполнение того, что под страхом наказания предписано законом. Подробно были разработаны правовые признаки и условия применения наказания. В частности, не применялась уголовная ответственность за совершение противоправных деяний при исполнении действующего закона или приказа начальства, кроме явно преступного; при необходимой обороне; крайней необходимости; за давностью и т.д. Обязательным признаком состава преступления была виновность в различных ее формах: прямого или косвенного умысла, неосторожности (самонадеянности, преступной небрежности). Случайное (без вины) противоправное деяние по закону не влекло уголовного наказания.

Среди видов преступлений на первом месте по-прежнему были преступления против церкви (богохульство и кощунство, совращение христианина в другую веру, погребение христианина без христианского обряда и т.д.). На втором месте - бунт против верховной власти, преступные действия против императора и членов императорской фамилии, государственная измена, смута, заговор, неповиновение властям. Далее следовали преступления против порядка управления: вынесение заведомо неправосудного приговора, лжесвидетельство и т.д., нарушение общественного порядка, сопротивление полиции, неисполнение повинностей и т.д.

Особое внимание в Уложении обращалось на дела об оскорблении и явном неуважении к властям и чиновникам при исполнении ими служебных обязанностей. За составление и распространение “ругательных писем” в адрес правительства или должностных лиц или “сочинений, заключающих в себе недозволенные суждения о постановлениях и действиях правительства”, виновные подвергались суровому наказанию. Подданный, даже если ему случайно попало в руки “ругательное письмо” или “недозволенное сочинение”, обязан был, не читая его, немедленно сдать властям. За неисполнение этого предписания также полагалось наказание. Наказывалось всякое оскорбительное или неуважительное высказывание в адрес властей, чиновников, полиции.

Далее следовали должностные преступления. Ответственность за них предусматривалась как в Уложении, так и в ведомственных дисциплинарных уставах и правилах. Должностным преступлением, к которым относились злоупотребления властью, превышение, а также бездействие власти, разглашение государственной или служебной тайны, ненадлежащее исполнение служебных обязанностей и т.д., было посвящено около 80 статей Уложения.

Особое место среди должностных преступлений занимало взяточничество. Хотя в наиболее тяжких случаях за должностные преступления, в том числе и за взятку, полагалось тюремное заключение и ссылка в Сибирь, однако в большинстве случаев наказание ограничивалось взысканием с виновного штрафа в двойном размере взятки. Мемуарная литература 70-90-х годов свидетельствует о чрезвычайно широком распространении взяточничества. Взятки брали даже такие лица, как фаворитка царя и его будущая жена княжна Екатерина Долгорукая и брат царя великий князь Николай Николаевич-старший (Главнокомандующий русскими войсками в русско-турецкой войне). За огромные деньги (от 200 тыс. до 1 млн. рублей) они “содействовали” тем или иным дельцам в получении концессий на строительство железных дорог. Сам царь Александр II, по словам одного из крупных сановников -Е.М. Феоктистова, “находил вполне естественным, что люди к нему близкие на его глазах обогащались с помощью разных концессий и т.п., - если не одни, так другие, так почему же не те, к кому он благоволил?”*1*. Протекционизм, кумовство, взятки всегда считались в порядке вещей в условиях авторитарного режима при всевластии “верхов” и их полной безответственности и безнаказанности.

Далее следовали имущественные преступления (разбой, грабеж, воровство, мошенничество, вымогательство, умышленное повреждение чужого имущества, поджог и т.д.).

И, наконец, преступления против личности (убийство, телесные повреждения, незаконное лишение свободы, похищение ребенка, оскорбления и т.д.).

Особо следует подчеркнуть ответственность за самоубийство, которое осуждалось православной религией. Самоубийцы лишались христианского погребения (их запрещалось хоронить на православных кладбищах), их завещания и предсмертные распоряжения признавались недействительными. Покушавшийся на самоубийство, оставшийся в живых, подлежал уголовной ответственности так же, как и участники дуэлей.

*1* Феоктистов Е.М. Воспоминания. За кулисами политики и литературы (1848-1896 гг.). М.-Л.,1929.

Воинские преступления (переход на сторону неприятеля, сдача крепости или военного корабля неприятелю, потеря боевого знамени, неисполнение приказа, бегство с поля боя, дезертирство, растрата казенного имущества, мародерство, насилие над мирным населением и т. д.) карались в соответствии с Военным уставом (1875 г.) и Военно-морским уставом (1878 г.) о наказаниях.

В большей мере, чем в указанных выше отраслях, буржуазные принципы получили отражение в гражданском праве. Хотя основным источником гражданского права по-прежнему является т. Х Свода законов Российской империи. Кроме того, потребности развития капиталистической экономики сделали необходимым издание уставов торгового и промышленного, уставов железных дорог, ряда фабричных законов и т.д. В регулировании гражданско-правовых отношений гораздо шире, чем в других отраслях, использовались нормы обычного права, особенно в торговых делах, в наследовании у крестьян и т.д. Превращение бывших крепостных крестьян в результате крестьянской реформы (после прекращения их временнообязанного состояния) в “свободных сельских обывателей” сделало их равноправными субъектами гражданско-правовых отношений. Таким образом, в гражданском праве в значительно большей мере, чем в других отраслях, претворялся в жизнь принцип равенства перед законом всех подданных Российской империи, хотя и сохранялись определенные отступления от этого принципа, о которых будет сказано ниже.

Каждое лицо считалось правоспособным с момента рождения. Однако объем правоспособности определялся в законах о состояниях*1*. Полная дееспособность наступала с 21 года. Дееспособность могла ограничиваться по суду по причине состояния здоровья (психическое расстройство), а также при признании расточителем. Крестьян - злостных неплательщиков податей сельское общество могло направлять на принудительные общественные работы. Имелись и иные ограничения правоспособности по национальному, религиозному признакам и признаку пола. Получило полное признание в законе понятие юридического лица, что было прямо связано с развитием капиталистических отношений. Оно применялось как к государству и его органам, монастырям, учебным заведениям, так и купеческим, промышленным объединениям, товариществам, акционерным обществам. Юридические лица имели право владеть имуществом, вступать в сделки. Однако закон устанавливал государственный контроль за деятельностью юридических лиц и при отклонении этой деятельности от целей, объявленных в уставе юридического лица (например, акционерного общества), сделки, заключенные с нарушением устава, могли быть признаны недействительными.

*1* Понятие “прав состояния” определяло правовой статус подданного, зависевший в том числе и от сословной принадлежности.

В гражданском праве получил свое воплощение и такой буржуазный принцип, как неограниченность права собственности, свобода распоряжения ею. В т. Х Свода законов право собственности определялось как власть “исключительно и независимо от лица постороннего владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом вечно и потомственно”. В этой формулировке закона обращает на себя внимание применение единого термина - имущество. Это показывает постепенное стирание различий между разными видами собственности, т.е. процесс, характерный для развития именно буржуазного права.

Имущество делилось на движимое (деньги, ценные бумаги, капиталы, драгоценности и т.д.) и недвижимое (земля, дома, фабрики, заводы, шахты, железные дороги и т.д.). Сохранялось сформировавшееся еще при феодализме деление недвижимого имущества на благоприобретенное, т.е. приобретенное не по праву наследования (купленное, подаренное и т.д.), и родовое, т.е. полученное по родовой принадлежности по наследству. Если свобода распоряжения движимым и недвижимым благоприобретенным имуществом была почти неограниченной, то свобода распоряжения родовыми и майоратными имениями, а также заповедной собственностью была серьезно ограничена. Так, родовые имения могли быть отчуждены только в пользу кого-либо из узкого круга наследников по закону. В случае, если родовое имение все же уходило на сторону, то ближайшие родственники в течение 3 лет имели право его выкупить. Майоратные имения могли передаваться по наследству только старшему сыну.

Перевод того или иного имения в категорию майоратного производился каждый раз на основании специального царского указа. Мера эта была направлена против дробления землевладения и разорения знатнейших дворянских родов. Ту же цель преследовало и сохранение особого правового статуса заповедной собственности.

В отличие от родовых и майоратных видов собственности (которые относились лишь к земельным имениям) заповедным могло быть не только землевладение, но и движимое имущество (капитал в банке, ценные бумаги - акции, драгоценности и т.д.). С заповедной собственностью запрещались любые виды сделок (купля-продажа, заклад, дарение и т.д.), она не подлежала судебным взысканиям. Запрещалось дробить заповедное имущество, поэтому по наследству оно могло передаваться лишь целиком, а не по частям-долям.

Существовали ограничения на приобретение земельной собственности и по национальным, и религиозным признакам. Так, запрещалось приобретение земельной собственности лицам иудейского вероисповедания за пределами черты оседлости, лицам польского происхождения в Привисленском и Западном краях (это запрещение было связано с польским восстанием 1863 г).

Ограничения в распоряжении земельной собственностью касались и крестьянского землевладения. Относительно свободно крестьяне могли распоряжаться лишь приусадебными наделами и полевой землей при подворной форме землепользования. Но, хотя право собственности на землю здесь принадлежало крестьянскому двору, отчуждать ее можно было лишь в пользу других членов сельской общины. При общинной форме землепользования право собственности на полевую землю принадлежало общине, и внутри общины земля распределялась между крестьянскими дворами по числу мужчин - членов общины. На женщин земельные наделы не выделялись. Периодически происходили переделы земельных наделов. Практика переделов отвечала крестьянским представлениям о справедливости, поскольку качество земли, доставшейся членам общины, было различным. Однако переделы земли, подрывая стабильность землепользования, не создавали стимула у крестьян вкладывать труд и средства в улучшение плодородия почвы. Правительство, стремясь добиться хотя бы некоторой стабильности землепользования, препятствовало частым переделам земли в общинах, запретив, в частности, производить такие переделы чаще, чем через 12 лет.

Продавать землю сельская община могла лишь с разрешения губернского по крестьянским делам присутствия, а в крупных размерах - министра внутренних дел. Такие ограничения, по мысли правительства, должны были препятствовать обезземеливанию крестьян и мешать их миграции в города, чтобы не создавать опасности социальных взрывов.

Существовала в Российской империи и государственная собственность (казенные земли, леса, реки, озера, здания, железные дороги, заводы, в том числе военные, и т. д.). Закон определял государственную собственность как “не принадлежащую никому в особенности”. Управление и распоряжение ею осуществляли специально уполномоченные министерства и ведомства.

Имелись также дворцовое и удельное (т. е. управлявшееся удельным ведомством) имущество, доходы от которого поступали на содержание царского двора и членов императорской фамилии.

Государство сохраняло за собой право принудительного выкупа за вознаграждение имущества (прежде всего земли) как у физических, так и у юридических лиц (акционерных обществ).

Получил свое отражение в гражданском праве пореформенной России и такой основополагающий принцип буржуазного права, как принцип свободы договори. Этот принцип противопоставлялся сословным, религиозным и цеховым ограничениям свободы договора, присущим феодализму.

В российском законодательстве содержались нормы, регулировавшие все виды договоров, характерных для развитых товарно-денежных отношений. Появились такие виды договоров, как договор комиссии, страхования, издательский и т. д. Стороны могли заключить между собой любой договор, “не противный законам”, при условии, что его цель “не противна общественному порядку и благочинию”. Свободным был и выбор формы договора (устный, письменный, купчая крепость), хотя по некоторым видам сделок закон предписывал письменную форму, а в определенных случаях (например, сделках с недвижимой собственностью) - купчую крепость.

Однако сохранялись некоторые ограничения свободы договора, носившие по существу феодальный характер. Выше уже говорилось об ограничениях свободы сделок по поводу земельной собственности. Сохранялись ограничения в заключении договора личного найма для крестьян. Они не могли его заключать на длительный срок без разрешения сельской общины, волостного правления, а с 1889 г. - и земского участкового начальника, поскольку именно от этих инстанций зависело получение крестьянином вида на жительство, т.е. права на отлучку из своей деревни. Замужние женщины могли заключать договор личного найма лишь с письменного разрешения мужей. Без такого разрешения женщина могла наняться на работу, если имела отдельный вид на жительство, но его получение опять-таки зависело от согласия мужа. Особо жестко регламентировались договоры личного найма батраков, нанимавшихся на сельхозработы и поступавших в услужение в качестве домашней прислуги. При неявке на работу или досрочном уходе с нее эти категории нанявшихся могли быть возвращены к месту работы через полицию. Они обязаны были проявлять к нанимателю и его семье почтительность и т.д. Но наниматель при этом освобождался от каких-либо обязательств по отношению к работникам (кроме выплаты заработной платы).

При сохранении в социально-экономической сфере фактических феодальных отношений буржуазный принцип неограниченной свободы договора и невмешательства государства в экономические отношения нередко прикрывал методы феодальной эксплуатации.

Чтобы убедиться в правильности этого тезиса, рассмотрим практику заключения договоров об аренде земли. Как правило, арендная плата составляла половину урожая (исполу). Иными словами, помещики, используя крестьянское малоземелье, вынуждали крестьян заключать кабальные сделки. Особенно большие возможности для эксплуатации крестьян и городской бедноты создавал договор поднайма или субаренды. Крупный арендатор обычно арендовал у землевладельца большой массив земли; а затем участками сдавал эту землю в субаренду крестьянам. Аналогичная практика существовала и в городах, где крупные арендаторы брали в аренду дома, а затем сдавали в субаренду отдельные квартиры, комнаты и углы. Таким образом, на аренде земли или дома наживались не только землевладельцы и владельцы домов, но и крупные арендаторы, что, естественно, вздувало арендную плату для субарендаторов, заключавших договор поднайма.

Широкие возможности использование принципа свободы договора предоставляло и промышленникам (владельцам фабрик, заводов, шахт и т.д.) для установления кабальных условий найма рабочей силы. Принцип свободы договора подразумевал равенство сторон, его заключавших. Но не следует забывать, что это равенство было лишь формальным. В реальной жизни стороны были фактически неравны. Это и позволяло экономически сильнейшей стороне - промышленникам-работодателям - навязывать рабочим такие договоры найма, в которых продолжительность рабочего времени доходила до 12-14 часов, предусматривалась обязанность работников покупать продукты в заводских лавках в счет зарплаты по завышенным ценам и т.д. Не ограничены были и штрафы за нарушения трудовой и технологической дисциплины. В то же время договоры найма обычно не содержали каких-либо обязательств промышленников по обеспечению рабочих, потерявших работоспособность (а также семей рабочих, потерявших кормильцев) по причинам, связанным с работой, например, из-за отсутствия мер по охране безопасности труда*1*. При этом нужно иметь в виду что в то время отсутствовало пенсионное законодательство в отношении рабочих частных предприятий. Пенсии предусматривались только для чиновников государственного аппарата, военнослужащих и служащих полиции и жандармерии. Однако массовые забастовки и волнения рабочих, прокатившиеся по стране в 80-е гг., заставили правительство издать в 1886 г. закон о штрафах, ограничив его размером не более '/з зарплаты в месяц с тем, чтобы суммы штрафов шли на улучшение условий труда. В 1897 г. специальным законом была ограничена продолжительность рабочего дня 11,5 часами. Для наблюдения за исполнением фабричного законодательства в 1886 г. были созданы губернские по фабричным делам присутствия. Таким образом, правительство было вынуждено отказываться от свойственного классическому капитализму принципа невмешательства государства в трудовые отношения во имя смягчения социальной напряженности и предотвращения опасности социального взрыва.

Влияние буржуазных правовых принципов сказалось и на наследственном праве. Это выражалось в значительном расширении практики передачи наследственного имущества по завещанию и более полном проведении в жизнь принципа свободы завещательных распоряжений в отношении движимого имущества и благоприобретенной недвижимости. Что же касается родовой, майоратной, заповедной собственности, то о сохранении феодальных по существу ограничений в распоряжении ею, в том числе и в отношении наследования, уже говорилось.

При отсутствии завещания на движимое имущество и благоприобретенную недвижимость (или при признании его судом недействительным) вступал в силу порядок наследования по закону. Наследниками первой очереди были дети, затем внуки. При этом усыновленные могли наследовать только благоприобретенное, а не родовое имущество. При их отсутствии имущество наследовали братья, а при отсутствии последних - сестры (при наличии братьев они получали лишь указную норму -1/14 часть недвижимого и 1/8 часть движимого имущества). Переживший супруг мог получить из наследства лишь указную норму: 1/7 долю наследственного имущества в собственность, а в пожизненное владение (но не в собственность) при отсутствии иных наследников по закону и иное имущество. Родители вообще устранялись от наследования своим детям.

*1* Конечно, возможны были иски потерпевших к работодателям о возмещении ущерба здоровью в общегражданском порядке.Но высокие судебные пошлины и высокие гонорары адвокатам за ведение дела и проблематичность судебного решения резко сужали возможность предъявления таких исков.

Чрезвычайно сложным был порядок наследования имущества крестьянского двора. Завещательная форма там практически не получила распространения, зато широко использовались местные обычаи. По общему правилу, завещать имущество можно было лишь членам семьи, а землю наследовали только члены сельской общины.

В наименьшей степени буржуазные правовые принципы отразились в семейном праве. По-прежнему брак признавался только религиозный, а потому заключение, расторжение брака, другие личные отношения в семье регулировались нормами канонического (церковного) права. Хотя вступление в брак в большей мере стало зависеть от самих вступающих, однако по-прежнему требовалось согласие родителей, а для некоторых категорий лиц (например, чиновников, офицеров) и разрешение начальства. За несоблюдение этих правил строптивые дети по жалобе родителей могли быть наказаны вплоть до тюремного заключения, а офицеры и чиновники уволены со службы. Запрещались браки между христианами и нехристианами. Для православных дозволялся моногамный брак, причем церковь венчала лишь до 3 раз. В четвертый раз жениться или выйти замуж уже было нельзя. Вступать в брак можно было лишь до 80 лет. Лиц старше этого возраста церковь не венчала. Для мусульман разрешалась полигамия (многоженство), иметь можно было до 4 жен, но за невесту надо было платить выкуп (калым). Практически это означало покупку девушки у ее родственников. Правда, норма шариата требовала формального согласия сторон при заключении брака. Однако молчание или тихий плач невесты шариат рассматривал как ее согласие, так как, по мнению мусульманских законоведов, девушка должна быть стыдливой и не может поэтому громко выражать свое согласие на брак. Только бурный протест, на который были способны немногие, расценивался как несогласие.

Развод по церковным правилам для православных был возможен лишь по твердо установленным в правовой норме поводам. Наиболее доступен был развод по причине нарушения супружеской верности одним из супругов*1*. Однако виновная сторона нередко лишалась церковным судом права повторного вступления в брак и на нее налагалась церковная эпитимия, что могло повлечь для чиновников и офицеров увольнение от службы. Для мусульман развод для мужчин в суде казия по шариату был облегчен до предела. Достаточно было устного заявления мужа (“талак”). Интересно отметить, что возможен был и временный развод, так как после объявления “талак” муж мог вернуть жену обратно. Но если “талак” объявлялся троекратно, то вернуть жену было уже невозможно. Для того, чтобы вернуться к первому мужу, разведенная жена обязательно должна была побывать замужем за другим мужчиной, и он тоже должен был ей объявить “талак”. Для женщины по мусульманскому праву добиться развода по своей инициативе было практически невозможно, хотя нормы шариата предусматривали такую возможность, но обставляли ее реализацию очень большими препятствиями.

*1* Доступен был такой вид развода потому, что за недорогую плату можно было легко найти профессиональных лжесвидетелей, выступавших в церковных судах “очевидцами” прелюбодеяний.Ряд церковных правил, регулировавших условия заключения брака и его расторжения, в той или иной форме получили отражение и в государственных законах. Даже разрешение многоженства для мусульман было закреплено российскими законами.

Имущественные отношения в семье регулировались государственным законодательством. Имущество супругов признавалось раздельным, и они могли самостоятельно распоряжаться им и даже вступать в разрешенные законом сделки друг с другом. Однако выдавать векселя жена могла лишь с разрешения мужа. Точно так же жена не могла наняться на работу и получать зарплату без разрешения мужа. Она была обязана по закону любить и почитать мужа, оказывать ему послушание, следовать за ним при изменении им места жительства. Особо приниженным, бесправным было положение женщины в мусульманских семьях, где она, как правило, носила паранджу и не могла показывать лицо и сидеть за одним столом с посторонними мужчинами*1*. Дети также были обязаны послушанием родителям под страхом наказания. Особенно бесправным было положение незаконнорожденных детей. Они не имели права на фамилию отца, отстранялись от наследования. Только в 1891 г. родителям было разрешено узаконение таких детей.

Наиболее последовательно буржуазные правовые принципы получили свое воплощение в судебном процессе (гражданском и уголовном), характерные черты которого уже были рассмотрены выше в параграфе “Судебная реформа”.

*1* У казахов и киргизов женщины не носили паранджу. Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Право и Юриспруденция