Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты

Шабага И. Славься, император! Латинские панегирики от Диоклетиана до Феодосия

Глава II СБОРНИК XII PANEGYRICI LATINI

1. Время возникновения и структура сборника

Архетипом всех известных в настоящее время списков панегириков, входящих в сборник XII Panegyrici Latini, является codex Maguntinus (не дошедшая до нас рукопись, хранившаяся в Библиотеке кафедрального собора г. Майнца)1. В XV в. с нее были сняты три копии: codices Upsaliensis (находится в университетской библиотеке г. Упсала), Harleianus (названа по имени собирателя древних рукописей R. Harley) и экземпляр Ауриспы. Копия, снятая Ауриспой, послужила основой для многочисленных позднейших копий2.
Ниже приводится список панегириков в хронологической последовательности, которой придерживается автор книги:

Panegyricus Plinii Secundi Traiano Augusto f
Incipit sextos (Maximiano)
Item eiusdem magistri Mamertini Genethliacus Maximiani Augusti
Incipit quaitus (Constantino)
Incipit quintus: Eumenius pro instaurandis scholis
Incipit tertius (Maximiano et Constantino)
Incipit secundus dictus Constantino ;
Incipit primus dictus Constantino
Hie dictus est Constantino filio Constantii
Incipit panegyricus Nazarii dictus Constantino imperatori
Incipit gratiarum actio Mamertini de consulatu suo Juliano imperatori
Incipit panegyricus Latini Pacati Drepanii dictus Theodosio.

В то же время в сохранившихся до наших дней рукописях хронологическая последовательность речей не выдерживается: после панегирика Плиния Младшего идет последняя по времени написания речь Паката, а ранние речи, помещенные в конец сборника под заголовком Panegyrici diversorum VII (Семь панегириков различных лиц или Панегирики семи различных лиц: Pan. Lat. ІІ-?ІІІ), составляют как бы сборник в сборнике. Далее приводится порядок расположения панегириков в рукописи (рим
скими цифрами обозначена хронологическая последовательность речей).

1.	С. Plinii Caecilii Secundi panegyricus Tiaiano impeiatori dictus	I
2.	Finitus panegyricus primus Plinii. Incipit panegyricus Latini Pacati Drepanii dictus Theodosio	XII
3.	Finitus panegyricus Latini Pacati Drepanii dictus Theodosio in urbe aetema Roma. Incipit gratiarum actio Mamertini de consulatu suo Juliano imperatori	XI
4.	Explicit oratio Mamertini. Incipit Nazarii dictus Constantino	X
5.	Panegyricus Nazarii explicit. Incipiant panegyrici diversorum
	VII. I. Incipit primus dictus Constantino	VIII
6.	Finitus primus. Incipit secundus dictus Constantino	VII
7.	Finit secundus. Incipit tertius	VI
8.	Finitus tertius. Incipit quartus	IV
9.	Finitus quartus. Incipit quintus	V
10.	Finitus quintus. Incipit sextus dictus Maximiano et Diocletiano	II
И.	Item eiusdem magistri Mamertini Genethliacus Maximiani Augusti	III
12.	Hie dictus est Constantino filio Constantii	IX

О.Зеек считал древнейшим ядром сборника ранние восемь речей (Pan. Lat. II—IX)3, опираясь при этом на три рукописи, в которых содержатся названия: Incipiunt octo diversorum (Начинаются восемь <речей> различных лиц) и Panegyrici diversorum VIII (Панегирики восьми различных лиц)4. По мнению же С.Брандта, древнейший сборник состоял из шести речей (Pan. Lat. II, IV, V, VI, VII, VIII)5.
Относительно пути дальнейшего формирования сборника XII Panegyrici Latini мнения исследователей расходятся. А.Клотц например, говорит о двух возможных этапах формирования сборника; Р.Гётце и М.Шанц намечают три этапа, а В.Бэренс и Эд. Галлетье говорят о четырех-пяти возможных редакциях6.
Каким бы путем ни шло формирование сборника, главным для нас является вопрос о том, кто был его последним редактором. Как было отмечено выше, Р.Пишо выдвинул убедительную гипотезу о том, что первым издателем и редактором сборника XII Panegyrici Latini был автор последней речи — Латин Пакат Дрепаний, который поставил между взятым за образец “Панегириком” Плиния Младшего и собственным произведением десять остальных речей7. Этой точки зрения придерживается и Эд. Галлетье, мотивируя ее политической направленностью сборника, в который намеренно включили речи только галльских ораторов. Эд. Галлетье видит в этом политическую демонстрацию Галльских провинций, освобожденных Феодосием I от тирании Магна Максима и стремящихся показать свою якобы вековую лояльность по отношению к Риму8. Эти соображения представляются вполне убедительными, вследствие чего можно уверенно утверждать, что временем создания сборника XII Panegyrici Latini был 389 год.

2. Датировка и место произнесения панегириков

Самый ранний по времени панегирик, посвященный императору Максимиану, был произнесен в г. Августа Треверов в день годовщины основания Рима, т.е. 21 апреля (II 1.1). Год произнесения речи также не вызывает никаких сомнений: сообщаемые панегиристом сведения — принятие Максимианом консульского звания (II 6.2), походы Диоклетиана в Ретию (II 9.1), отсутствие упоминаний о его Сарматской кампании и намеки на подготовку морских операций против Караузия (II 12, 3;8),— позволяют надежно датировать речь 289 годом.
Второй панегирик датируется 291 г., на что ясно указывает текст речи9. Дело в том, что автор Pan. Lat. III упоминает свою речь, подготовленную ко дню Пятилетия правления(С)шпяиеппаііа) Максимиана, но не произнесенную из-за отсутствия императора (III 1. 1,3). Как известно из ряда других источников, Максимиан был назначен соправителем Диоклетиана в 286 г.; следовательно, его Quinquennalia приходились на 291 г. Такая датировка подтверждается и следующими словами панегириста: “Ведь я не отказываюсь от сочиненной мною речи, но сохраняю се, чтобы по завершении следующего пятилетия (Quinquennio ruisus exacto) произнести ее по случаю Десятилетия твоего правления” ( III 1.3).
Можно назвать и более точную дату произнесения этого панегирика. Оратор заявляет, что он посвящает свою речь “двойному дню рождения” императоров (III 1.1: gemini natales; III 2.2: gemini vestri natales; III 19.1: gemini natali tuo; III 19.3: gemini natales). Эти слова в течение долгого времени дискутировались в литературе. Некоторые ученые считали, что они означают день рождения Максимиана 21 апреля неизвестного года, совпадающий со днем рождения Диоклетиана. Однако, как справедливо отметил Эд. Галлетье, если бы оратор говорил о дне рождения обоих императоров, то в выражении, “который тебя вывел на свет” (“qui te protulit in lucem”: III 2.1) вместо местоимения “te” было бы местоимение множественного числа —“vos”10.
В 1946 г. В.Сестон выдвинул новую гипотезу, согласно которой в панегирике говорится не о дне физического рождения Максимиана и Диоклетиана, а о годовщине того дня, когда Диоклетиан
принял божественное имя Jovius, а Максимиан — Herculius11. Эта гипотеза убедительна, поскольку ее подтверждает весь текст панегирика: постоянное обращение к Юпитеру и Геркулесу как божественным родителям императоров (III 2.3; 3,6,8; 9.5; 10.5; 14.2;

, прямое указание на “начало бессмертия” императоров (III 3.7) — все это говорит в пользу того, что речь идет о рождении Диоклетиана и Максимиана как бессмертных богов12, которое состоялось летом 287 г.13 А принимая во внимание сведение Passionis Sancti Marcelli о том, что Марцелл признавался в своих христианских убеждениях 21июля, когда язычники справляли день рождения императора14, можно надежно датировать панегирик 21 июля 291 г.

Pan. Lat. Г/, посвященный императору Констанцию, по единодушному мнению исследователей, был произнесен в 297 г.15 Дело в том, что в панегирике, с одной стороны, постоянно восхваляются Мартовские календы (IV 2.2-3; 3.1 etc.), с другой стороны, на протяжении всей речи подробно рассказывается о победе Констанция в Британнии.
Как известно, 1 марта 293 г. была введена система тетрархии и Констанций получил титул Цезаря. Поэтому представляется вполне обоснованной точка зрения ряда историков16 о том, что празднование Британской победы, одержанной весной 296 г., было приурочено к торжествам, посвященным началу пятого года правления Констанция. Таким образом, получается, что Pan. Lat. IV был произнесен 1 марта 297 г.
Чрезвычайно дискуссионен вопрос о времени произнесения Pan. Lat.V. С.Брандт, а вслед за ним В.Бэренс считали, что он был произнесен в конце 296 г.; А.Клотц датировал речь концом 296 — началом 297 г.; некоторые исследователи полагали, что оратор выступил с речью в конце 297 г. Р.А. Б. Миноре пометил панегирик рубежом 297-298 гг., а В.Сестон и Эд. Галлетье относят речь к 298 г.17 Два последних исследователя называют и более определенную дату произнесения панегирика — весна 298 г., после 10 марта. Эго утверждение они обосновывают ссылкой на панегирик, в котором, по мнению ученых, говорится о завершении’кампании против мавров: “te, Maximiane invicte, perculsa Maurorum agmina fulminantem” (...“тебя, непобедимый Максимиан, словно молния поражающего разгромленные полчища мавров” (V 21.2)18.
Относительно датировки Pan. Lat. VIII историки колебались между 311 и 312 гг. В.С.Тойффель, О.Зеек, К.Циглер и М.Шанц относили его к осени 311 г., а С.Брандт считал возможным произнесение речи как в 311, так и в начале 312 г.19 Расчеты всех исследователей были основаны на том факте, что Константин,
к< порому посвящена речь, праздновал Пятилетние своего Дня прихода к власти (Diei imperii), послужившее поводом для произнесения речи, 25 июля, поскольку именно 25 июля 306 г. он был іровозглашен императором. Однако, как показал В.Сестон, Конгіаіітин стал считать датой своего прихода к власти 25 июля лишь ; 114 г., а до тех пор праздновал свой Diem imperii 31 марта20, Поскольку именно в тот день в 307 г. Максимиан провозгласил его ^шустом. Поэтому первое празднование Пятилетия власти приходится на 31 марта 311 г., а второе — на 31 марта 312 г., когда был произнесен панегирик (quinquennalia tua... perfecta: VIII 13.2).
Датировка остальных речей сомнения не вызывает, поскольку содержащиеся в них факты позволяют легко определить время их ироизнесения. Pan. Lat. VI был произнесен на свадебных торжее і пах 31 марта 307 г.; Pan. Lat. VII — в конце июля — начале августа J10 г.; Pan. Lat. IX датируется концом лета — началом осени 313 г.,

Pail. Lat. X — мартом 321 г. Pan. Lat. XI был произнесен 1 января і(>2 г.21, a Pan. Lat. XII — в июле-сентябре 389 г.

Что касается места произнесения речей, то Pan. Lat. XI был произнесен в Константинополе, Pan. Lat. X22 и XII — в Риме, все остальные — в Галлии: речи II, III, IV, VII, VIII и IX — в Августе

рсверов, ставшем с III в. императорской резиденцией, a Pan. Lat.

V в Августодуне. Вызывает сомнение лишь место произнесения Раи. Lat. VI. Текст речи дает возможность двоякого толкования, гак что исследователи колеблются между Арелатом и Августой I |>свсров23. Все же более вероятно, что панегирик был произнесен и расположенной вблизи Рейна Августе Треверов, поскольку обстановка в этом районе требовала постоянного присутствия императора.

3. Авторство и проблема разночтений

Никаких сомнений не вызывает принадлежность Pan. Lat. Ill, V, X, XI, XII Мамертину, Евмению, Назарию, Клавдию МамерIIIну и Латину Пакату Дрепанию соответственно, поскольку рукописи сохранили имена этих ораторов в заглавиях или тексте панегириков24. Остальные речи сборника безымянны.
Долгое время дискутировался вопрос о принадлежности Мамертину, автору Pan. Lat. III, и другой речи сборника — Pan. Lat. II. Дело в том, что в хорошо сохранившейся рукописи Upsaliensis содержится такое заглавие Pan. Lat. Ill: Item eiusdem magistri memet

Genethliacus Maximiani Augusti. A.3axc интерпретировал слово “memet” как “mem (огіае)”, а О.Зеек установил, что это слова “mem (oriae) et” и следующим образом восстановил содержащуюся в тексте лакуну: “Item eiusdem (Eumenii v(iri) p(eifectissimi)) magistri mem(oriae) et (rhetoris Latini) Genethliacus Maximiani Augusti”25.
В то же время в тексте других рукописей худшего качества (Harleianus и Venetus Marcianus) вместо слова memet содержится чтение Mamertini, принятое большинством исследователей26. В двух местах (III 1.1, 5.1) автор Pan. Lat.III намекает на произнесенный им ранее панегирик и посредством фигуры умолчания перечисляет все основные события, описанные в Pan. Lat IIКроме того, для этих речей характерны многочисленные повторяющиеся выражения (II 4.2. — III 3.4; II 9.1. — III 5.4; II 2.1 — III 9.5 etc.). Таким образом, содержательный анализ Pan. Lat. II и

говорит в пользу единства их происхождения. Далее будут приведены данные их анализа на уровне грамматических классов слов.

Еще в 1599 г. издатель сборника XII Panegyrici Latini И. Ливиней на основе определенных языковых совпадений приписал Евмению, автору Pan. Lat.V, также Pan. Lat. IV, VII, VIII и получил почти всеобщее одобрение историков27. О.Зеек выдвинул гипотезу о том, что Евмению принадлежат не только все panegyrici diversorum VII (Pan. Lat. II — VIII), но и Pan. Lat.IX28. Однако эта точка зрения, в отличие от предыдущей, не нашла поддержки у исследователей.
Что касается Pan. Lat.IX, то его приписывали не только Евмению, но и Назарию, автору Pan. Lat. X. Однако В.-С. Тойффель. сравнив Pan. Lat. X, безусловно, принадлежащий Назарию, с анонимным Pan. Lat. IX, пришел к выводу, что язык и построение обеих речей различны, а потому для отождествления их авторов нет никаких твердых оснований29.
Таким образом, исследователям не удавалось точно установить, являются ли пять анонимных панегириков сборника творениями одного, двух, трех и так далее авторов. Методы, при помощи которых ученые пытались атрибутировать эти речи (сопоставление биографических данных, анализ исторических и мифологических примеров, содержащихся в речах, сравнение ряда наиболее употребительных грамматических категорий — в основном союзов и др.) позволили дать лишь негативный ответ: анонимные речи не принадлежат Евмению. Такой ответ нельзя считать вполне удовлетворительным, тем более что современными методами количественного анализа текста, позволяющими объективно установить

своеобразие каждого панегирика, можно более точно атрибутировать анонимные речи.
Анализ текста галльских панегириков на уровне грамматических классов слов показал, что они имеют между собой много схожих черт, объясняемых принадлежностью речей к одному литературному жанру. В специально проведенном исследовании30 автору удалось выявить жанровые характеристики галльских панегириков на уровне грамматических классов слов. Эти характеристики выражаются следующим набором связей: существительное в Nominativus с существительным в Genetivus; существительное в Genetivus с существительным в Accusativus; существительное в Ablativus с сочинительным союзом; прилагательное в положительной степени сравнения с существительными в Nominativus и Accusativus и с предлогом; местоимение с существительным в Nominativus и Genetivus и с наречием; наречие с сочинительным союзом; сочинительный союз с существительными в Nominativus и Accusativus и с прилагательным в положительной степени сравнения; глагол-сказуемое главного предложения, стоящий в форме 3-го лица изъявительного наклонения, с существительным в Nominativus; существительное в Accusativus с существительным в Genetivus. В то же время эта методика дает возможность выявить и своеобразные черты каждой речи, отличающие один панегирик от другого, или напротив говорящие о единстве их происхождения. Гак, наряду с наличием большого числа связей панегирики содержат и такие, которые характерны лишь для данной речи и потому ярко характеризуют ее стилистическое своеобразие.
Наиболее ясно стилистические особенности речей позволяет выявить методика, с помощью которой можно определить, насколько сильно “связана” одна речь с другой. Для этого следует определить коэффициент связи г, показывающий процентное отношение числа совпадающих в обеих речах связей к общему количеству связей в той и другой речи. Приводимая ниже таблица показывает полученные значения г для каждой пары панегириков:

Таблица 1

Pan. Lat.	II	III	IV	V	VI	VII	VIII	IX	X	XI	XII
II		35	25	28	28	24	17	29	19	24	25
III			29	24	24	26	10	27	32	33	ЗО
IV				32	16	29	23	23	22	26	14
V					22	27	16	26	18	28	20
VI						29	19	28	24	18	24
VII							23	28	22	23	24
VIII								17	23	14	17

Pan. Lat.	II	III	IV	V	VI	VII	VIII	IX	X	XI	XII
IX									19	22	19
X										21	25
XI											29
XII

Проанализировав полученные результаты, мы пришли к следующим выводам.

Максимальное сходство характерно для Pan. Lat. II и III (35%), минимальное — для Pan. Lat. IV и XII; Pan. Lat. VIII и XI (14%).
В Pan. Lat. V (речь Евмения) встречаются четыре уникальные связи. Такое же количество уникальных (но иных) связей наблюдается еще только один раз — также в надежно атрибутированном Pan.Lat. XI ( речь Клавдия Мамертина). На этом основании можно заключить, что в рамках исследуемой совокупности четыре уникальные связи должны свидетельствовать

о ярком своеобразии авторского стиля и, следовательно, Евмений определенно не является автором Pan. Lat. IV, VI, VII, VIII, IX.

Поскольку на основании рукописной традиции и историкофилологического анализа Pan. Lat. ІІ-ІІІ убедительно доказана их принадлежность одному автору (Мамертину), а количественные методы показывают наибольшую стилистическую близость этих речей (г=0,35) в рамках рассматриваемой совокупности, следует, что при г > 0,35 речи, несомненно, принадлежат одному автору.

Итак, на основании анализа текста галльских панегириков на уровне грамматических классов слов можно утверждать, что:

Pan.Lat. ІІ-ІІІ принадлежат одному автору — Мамертину;
Pan. Lat. IV, VI, VII, VIII, IX написаны каждый своим автором. Одним из важных вопросов внешней критики источника является выяснение многочисленных разночтений. Нет необходимости приводить здесь все разночтения, которые полностью учтены в последних изданиях панегириков. Важнее остановиться на анализе типов разночтений и оговорить те из них, которые важны для того или иного толкования текста.

Самую большую группу составляют незначительные разночте-т ним, встречающиеся в различных рукописях. Как правило, они легко устранимы. Обычно это пропуск букв или слов, недописанные слова или различное “транскрибирование” слов. Например, в Pun.Lit. II 2.1 в рукописи Maguntinus содержится слово Thyrrena, переданное в изданиях панегириков как Thyrrhena. В Pan. Lat. V

12.2 той же рукописи есть буквы assu, переданные в издании И. Ливинея как ad sumendi. Эд. Галлетье поставил необходимый по смыслу и, вероятно, пропущенный переписчиком предлог in перед содержащимся в рукописи Bertinensis словом his (V 4.1). Подобных примеров можно привести множество.
Следующую, также довольно значительную группу, составляют встречающиеся в рукописи непонятные или выпадающие из контекста слова, которые корректировались издателями панегириков. Например, в Pan.Lat. IV 6.1 в рукописи Maguntinus содержатся слова Gesorigiam censibus, которые впервые были поняты Николаем Лоэнсием31, а затем переданы во всех изданиях как Gesoriacensibus. Другой пример такого рода: почти все издатели сохраняли имеющееся в тексте Pan.Lat. XII11.6 слова moenibus. Однако Фр. Бодуэ отметил, что Август, о котором идет речь в панегирике, не окружал Рим городской стеной, вследствие чего употребление слова moenibus (городскими стенами) неправильно. С другой стороны, известно, что он издал целый ряд законов, направленных на восстановление mores maioram (нравов предков) и потому следует читать это слово как moribus (нравы).
Наконец, наиболее важную группу составляют разночтения, которые важны для того или иного толкования текста, являясь основой для различных исторических гипотез. Приведу ряд примеров.
Текст Pan. Lat. IV 21.1 содержит слово Laetus, понимаемое рядом исследователей как Laetus32. Как известно, “летами” называют полусвободных держателей земельных участков из различных племен, захваченных в плен или добровольно перешедших на сторону римлян и расселенных во многих районах Галлии. Подтверждением того, что речь в данном случае идет именно о летах, служат фразы Pan.Lat. IV 9.3-4, в которых говорится о том, что расселенные в разных частях Галлии пленные франки, хамавы, фризы и другие народности обрабатывали землю и служили в римских войсках33. Правильность предложенного В. Бэренсом прочтения “Laetus” подтверждают и данные “Кодекса Феодосия” (CThXIII 11.10).
Рукопись Maguntinus содержит в тексте Pan. Lat. IV 2.1 слово Contiensem. К. Жюлиан, ссылаясь на слова панегириста: “...porrectis usque ad Danuvii caput Germaniae Raetiaeque limitibus ”(...до самых верховий Дуная раздвинуты границы Германии и Ретии, IV

3), считает, что речь в этом отрывке идет о походе Максимиана в 291 или 292 гг. в район современного г. Цурцаха в Швейцарии34. В то же время большинство исследователей принимают чтение

jbuntiensem вместо Contiensem35. Доказательства, приводимые в
ізащиту этой версии, представляются вполне убедительными и сводятся к следующему: хотя панегирист, вероятнее всего, преувеличивает результаты похода Максимиана: “A ponto Rheni usque ad Danuvii transitum (Gu)ntiensem deusta atque exhausta penitus Alamannia...” (“Совершенно разорена и сожжена от моста через Рейн вплоть до Гунтиенской переправы через Данувий (совр. Дунай — И.Ш.) Аламанния...” IV 2.1), — все же этот отрывок вкупе с приведенным выше ясно говорит о том, что в результате похода императора граница империи была расширена до истоков Дуная (ср.: II 9.1). В этом случае вполне вероятно, что Максимиан, боясь усиления аламаннов, которые несколько ранее отогнали бургундов на восток от старой limes (пограничной линии), опустошил их территорию в области от современного г. Майнца до Гунтцбурга (Guntiensem).
В рукописных текстах этого же панегирика содержится разночтение Scaldis (рукопись Vaticanus), Calidis и Caldis (рукопись Maguntinus) — Pan. Lat. IV 8.1. Два последних варианта в издании В.Бэренса и в большинстве более поздних изданий панегириков переданы как Vahalis. Это ставит вопрос о том, где велись военные действия в 293-294 гг. Если принять чтение Vahalis (совр. река Ваал в Нидерландах), то речь должна идти о том, что армия Констанция действовала между двумя рукавами Рейна у г. Утрехта. Однако текст панегирика ясно указывает на то, что описываемая оратором область чрезвычайно болотиста. Эти сведения позволяют уверенно локализовать описываемые районы на территории в низовьях р. Шельды (в совр. Бельгии), вследствие чего чтение Scaldis (Шельда), подтверждаемое топографическими данными36, представляется более вероятным.
Одно из наиболее важных разночтений, встречающихся в галльских панегириках, относится к интерпретации событий в Августодуне в 269-270 гг. Дело в том, что в рукописи Maguntinus в тексте Pan. Lat. V 4.1 содержатся слова:...latrocinio Batavicae iebellionis (... разбойничьим отрядом мятежников). Сомнение ряда ученых вызвало слово Batavicae.
Еще в 1581 г. комментатор “Анналов” Тацита Юст Липсий заявил, что речь здесь не может идти о батавах, так как о них ничего не говорится в связи с описываемыми событиями в других источниках. Поэтому Липсий предложил чтение Bagaudicae, принятое большинством последующих издателей панегириков37. В соответствии с таким пониманием текста речь в данном отрывке вдет о войсках галльского императора Тетрика (270-273 гг.), усиленных отрядами багаудов. На основе этой гипотезы С.Брандт предложил чтение Aquitanicae38, опирающееся на свидетельство
Лирслия Виктора о том, что Тетрик происходил из знатной аквиішіской фамилии (Aur.Vict. Caes. 33.14). Однако такая конъюнкі?|)а представляется крайне сомнительной.
Колеблющуюся позицию занимал крупный исследователь истории Галлии К.Жюллиан. Все же, насколько можно понять, он склонялся к чтению Bagaudae39. В 1943 г. французский исследователь

Лё Жантийом, изучив данные различных (в основном нумизматических) источников, убедительно доказал, что в Pan.Lat. V 4.1 идет ік чь о войсках галльского императора 268-270 гг. Викторина, включавших отряды батавов40. От себя добавлю, что в пользу батавов ишорит и то обстоятельство, что панегиристы вполне сознательно не упоминали название “багауды”. В целом ряде мест речь у них нино идет о движении, известном в современной науке как “движение багаудов”, однако ораторы предпочитают высказыііагься иносказательно (II 4.2-3; III 3.4; VI 8.3).

Наконец, в Pan.Lat. XII 5.2 рукописи содержат различные слова: Bataviam (рукопись Maguntinus) и Britanniam (рукопись Vaticanus во второй редакции). Поскольку речь в этом отрывке идет о победах отца императора Феодосия I, который, как известно (Zositn.TV 35.5), воевал в Британии, а не в Батавии, правильнее принять прочтение Britanniam.

Основные издания панегириков

Издания сборника XII Panegyrici Latini довольно многочислен-' ны. Впервые он был издан, вероятно, в Милане в 1482 г. Франциском Путеоланом (Puteolanus)41. Широко известен сборник стал после издания 1513 г., предпринятого ректором Венского университета Иоанном Куспинианом (Spisshammer). Из последующих изданий отмечу лишь наиболее значительные.
В 1599 г. каноник г. Льежа Иоганн Ливиней (Lievens ), автор многочисленных переводов с древнегреческого языка, впервые сделал критические замечания к каждому из входящих’в сборник панегириков и прокомментировал их42. В 1676 г. в Париже сборник был издан Иоанном де ла Боном, предварившим каждую речь биографией императора, которому она посвящена, и планом речи. Кроме того, издатель поместил объяснения, а в ряде случаев и критические замечания к тексту панегириков43. Подобным же образом в 1790-1799 гг. издал в 2-х томах галльские панегирики профессор университетов Гронингена и Утрехта ИАрнтцен, поместивший в конце своего издания index rerum44. Интересно, что

издатель исключил из своей публикации речи Плиния Младшего и Латина Паката Дрепания.
В 1874 г. появилось первое вполне научное издание сборника XII Panegyrici Latini, предпринятое Э.Бэренсом. Он сделал краткий обзор рукописей панегириков, привел имеющиеся в рукописях разночтения и индекс собственных имен45. В 1911 г. его сын, также историк и филолог, В.Бэренс, в своем издании панегириков представил более полный анализ рукописной традиции, учел все имеющиеся разночтения, часто предлагая свою трактовку непонятных или испорченных мест, снабдив издание indices nominum, verborum et locutionum.
Из позднейших публикаций необходимо отметить трехгомнос французское издание Panegyriques Latins, осуществленное в 19491955 гг. профессором университета Сорбонны Эд.Галлетье, положенное в основу перевода галльских панегириков автором этой книги и английское издание 1964 г., предпринятое Р.А.Б.Минорсом46. Публикация Эд.Галлетье содержит обширное и обстоятельное вступление, в котором даются обзор изучения галльских панегириков и их краткая характеристика с исторической и литературной точек зрения. Кроме того, каждый панегирик, напечатанный на латинском и французском языках, снабжен вступительной статьей, где издатель рассматривает проблемы авторства, времени и обстоятельств написания речи, кратко указывая на ее историческую и литературную ценность. Эд.Галлетье дает постраничные разночтения и комментарии, а в конце третьего тома — подробный индекс и периодизацию римской истории в связи с излагаемыми в панегириках событиями.
В английском издании текст панегириков предваряет очень краткое вступление, в котором говорится о рукописях панегириков. В конце книги дана таблица традиционной нумерации панегириков и их хронологический порядок с указанием года и места произнесения каждой речи.

Полностью галльские панегирики переведены только на французский язык, на русский переводились лишь небольшие отрывки из Pan.Lat. II, III, IV, V, VIII, XI, XII47.
.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история

Список тегов:
титул цезаря

Библиотека Гумер - история