Иванов Д.В. Виртуализация общества

ОГЛАВЛЕНИЕ

ЧАСТЬ II
ВЕЩИ - ОБРАЗЫ: ВИРТУАЛИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВА

ВИРТУАЛИЗАЦИЯ: ЗАМЕЩЕНИЕ РЕАЛЬНОСТИ ОБРАЗАМИ

Превращение в последние десятилетия XX в. социальной реальности в
эфемерную, нестабильную, описываемую постмодернистским принципом anything
goes, явно коррелирует с возрастанием в жизни людей роли различного рода
симулякров - образов реальности, замещающих саму реальность. Упадок
реальности, описанный Бодрийяром и Лиотаром, отнюдь не апокалиптичен. Просто
"старая" реальность сменяется "новой" реальностью. В результате
развеществления общество приобретает черты, описание которых приводит нас к
использованию понятия виртуальной реальности.
Виртуальная реальность предполагает взаимодействие человека не с
вещами, а с симуляциями. Реальность общества эпохи Модерн - это
овеществленная институциональная структура, делающая практики независимыми
от устремлений индивидов. Индивид, находясь в социальной реальности
институтов, воспринимает ее как естественную данность, в которой приходится
жить. В эпоху Постмодерн индивид погружается в виртуальную реальность
симуляций и во все большей степени воспринимает мир как игровую среду,
сознавая ее условность, управляемость ее параметров и возможность выхода из
нее. Различение старого и нового типов социальной организации с помощью
дихотомии "реальное/виртуальное" позволяет ввести понятие виртуализации как
процесса замещения институционализированных практик симуляциями. Таким
образом, термин "виртуализация" не только оказывается адекватным феноменам,
описываемым как постмодернизм и развеществление, но даже предстает как более
эвристичное, чем два последних концепта, поскольку открывает перспективу
концептуализации не "конца" или "исчезновения" прежнего общества, а процесса
формирования нового.
Применительно к обществу в целом, виртуализация предстает не как единый
процесс, а скорее - как серия разнородных, но направленных сходным образом
тенденций в различных сферах жизнедея-
[41]
тельности. Это можно продемонстрировать, описывая симуляцию
модернистских институционализированных практик в избранных для анализа
институциональных сферах: экономике, политике, науке, искусстве, семье.

ЭКОНОМИКА: ВИРТУАЛИЗАЦИЯ СТОИМОСТИ

Экономические институты современного общества (Modern society) образуют
комплекс норм, определяющих способы постановки и решения проблем создания,
распределения и использования богатства(1). Хозяйственные практики жестко
ориентированы на следование этим нормам. Рынок, предпринимательство,
корпорация, финансы - все это системы норм, задающих путь к созданию
стоимости. В новой, постмодернистской экономике именно эти элементы
виртуализируются.
Производство любой вещи после двух столетий технологической революции
не является больше реальной экономической проблемой. Массовое производство
обеспечивает заполнение рынка огромным количеством практически однородных по
своим качествам вещей. Проблемой номер один для развитой экономики
становится потребление, а точнее - превращение произведенных вещей в предмет
потребления. Для потребителя эта проблема оборачивается проблемой выбора из
многообразия марок - товарных знаков, призванных запечатлеть на вещах их
особенность. В условиях массового производства и массового потребления в
качестве товара выступает прежде всего знак. Социальный статус товарного
знака определяет, каких денег стоит вещь, не указывая на ее реальные
свойства и на затраты труда по ее производству. Механизм ценообразования,
дифференцирующий вещи "от кутюр" и продукцию менее именитых фирм, адекватно
описывается не А. Смитом, К. Марксом или Дж. М. Кейнсом, а скорее Фомой
Аквинским. "Справедливая цена", согласно средневековым представлениям,
всегда зависит от "происхождения" предложения. Стоимость товара определяется
социальным статусом производителя, а не статус - стоимостью, как в эру
классического капитализма (XVIII-XIX вв.).
"Происхождение" предложения ныне обеспечивается рекламой. Реклама
создает образ товара или фирмы. Именно эти образы, а не реальные вещи
обращаются на постмодернистском рынке. Физический объект рекламы перестает
быть означаемым и становится "означающим" по отношению к рекламируемому
образу. Поэтому собственно экономический процесс, то есть производство
стоимости, покидает пашню, конструкторское бюро и сборочный конвейер и
-----------------
(1) О базовых элементах экономики см. стр. 27.
[42]
перемещается в офис маркетолога и консультанта, в рекламное агентство и
студию. Производится не вещь (шампунь, костюм, автомобиль), а образ
(привлекательности, уверенности, стильности, уникальности,
респектабельности). Не случайно в последние десятилетия XX в. на фоне общего
роста ВВП не только сельское хозяйство, но и добывающая и обрабатывающая
промышленность становятся малорентабельными, дотируемыми отраслями.
Прибыльными, обеспечивающими фиксируемый статистикой экономический рост,
являются отрасли, в которых создаются образы.
Перемещение процесса создания стоимости в отрасли, ранее
расценивавшиеся как непроизводительные, подтверждается и изменением
структуры занятости. Доля занятых непосредственно в сфере "реального"
производства (в так называемых первичном и вторичном секторах экономики)
снижается, а доля занятых в сфере услуг, куда входят в числе прочего
маркетинг, консалтинг и рекламный бизнес, растет (табл. 1).
Таблица 1. Динамика занятости в наиболее развитых странах, %

Страна
1973
1987
1990

I
II
III
I
II
III
I
II
III
США
4.1
32.3
63.6
3.0
27.1
69.9
2.8
25.0
72.2
Великобритания
2.9
41.7
55.4
2.4
29.8
67.8
2.1
28.8
69.1
ФРГ
7.1
46.6
46.3
5.2
40.5
54.3
3.7
40.0
56.3
Япония
13.4
37.2
49.4
8.3
33.8
57.9
7.2
34.1
58.7

Составлено по: Crafts N., N. Woodward (eds.). The British economy since
1945. Oxford, 1991; Мельянцев В. А. Восток и Запад во втором тысячелетии:
экономика, история и современность. М., 1996.

Возрастание экономической роли рекламы хорошо иллюстрируется данными об
опережающих темпах роста занятости в этой отрасли по сравнению с
"производством" и с сервисом (табл. 2).

Таблица 2. Динамика занятости по отраслям в странах ЕС в 1980-х гг.

Отрасль экономики
Среднегодовые темпы изменения занятости, %
Реклама
3.0
Банковское дело
2.0
Страхование
1.13
Черная металлургия
-6.1
Автомобилестроение
-1.0
Сельское хозяйство
-1.4
Пищевая промышленность
-1.3

Составлено по: The world in 1990 // The Economist. 1990. December 8-14.
[43]
Помимо числа занятых в рекламном бизнесе, растет и доля затрат на
рекламу в бюджете товаропроизводителей. На протяжении 1990-х гг. расходы на
рекламу в США, Великобритании, Германии, Японии росли в среднем на 2,5-3 % в
год, тогда как ВВП - на 1,5-2 %. Важным показателем является также отношение
затрат на рекламу к объему продаж. В американских компаниях, например,
затраты на рекламу в середине 1990-х гг. составили в среднем 7% от объема
продаж. Если принять во внимание, что расходы на исследования и разработку
новой продукции составили менее 5%, можно сделать вывод: экономически
симуляция вещи в рекламном послании начинает превалировать над собственно
вещью и ее реальными потребительскими качествами. В этом контексте
минимальными следует считать рекламные усилия корпорации Ford Motor,
потратившей в 1995 г. на рекламу "всего лишь" 925 млн. долларов (при объеме
продаж около 92,3 млрд. долл.), а выдающимися можно считать рекламные усилия
корпорации Colgate-Palmolive, израсходовавшей на рекламу 500 млн. долл. (при
объеме продаж около 7 млрд. долл.).
Теперь к трем традиционным концепциям цены можно добавить четвертую,
которая еще недостаточно четко определена теоретически, но уже присутствует
в реальной экономической практике:
1) марксизм: цена - функция "объективной" стоимости (императив
"реального" производства);
2) маржинализм: цена - функция "субъективной" стоимости (императив
потребления);
3) монетаризм: цена - функция меновой стоимости (императив рынка);
4) "виртуализм": цена - функция образа стоимости (императив
"виртуального" производства).
Практическое формирование этой новой концепции зафиксировал японский
исследователь Кениши Омае, который охарактеризовал этот процесс как "главный
парадигмальный сдвиг последнего десятилетия"(1). Наблюдая, как в Японии
маркированные сельхозпродукты продаются по ценам в несколько раз превышающим
цены на того же рода и качества продукты без марки, т. е. без искусно
смоделированного образа, К. Омае пришел к выводу, что в данном случае
добавленная стоимость возникла в результате умелых и четко направленных
усилий по созданию марки и что эта добавленная стоимость того же рода, что и
стоимость добавляемая такими модными домами, как Ив Сен Лоран или Дживанши
к, скажем, галстукам, которые сделаны из того же материала и с тем же
качеством, что и другие галстуки, но стоят в 5-6 раз дороже(2).
Поскольку на рынке обращаются изображения ценностей потребителя, то
возможной становится симуляция инноваций. Модификации, не затрагивающие
функциональных свойств вещи и не требующие реальных трудозатрат, в
виртуальной реальности рекламных
-----------------
(1) Ohmae К. The borderless world, power and strategy in the
interlinked economy. London,1990. P.177.
(2) Ibid. P. 175-176.
[44]
образов выглядят, как "революционный переворот", "новое слово" и тому
подобное. В стратегии ведущих фирм центральным звеном становится создание
модельного ряда - серии изделий, функционально одинаковых, но различающихся
аксессуарами, главное назначение которых - быть информационным поводом, то
есть давать возможность создания рекламного имиджа, который вызвал бы
заданные ассоциации с ценностями Свободы и Прогресса, культивируемыми в
сознании современных потребителей. Модельный ряд - это искусная симуляция
технологического прогресса, позволяющая получать "справедливую цену" за
серию "новых возможностей" и "улучшенных характеристик". Преобладание такого
рода стратегии в деятельности товаропроизводителей объясняет, почему в ВВП
развитых стран доля расходов на рекламу выше доли НИОКР. В США в 1996 г.
соотношение этих долей было 3,5% против 1,9%.
Симуляция модернистских практик создания товара и инноваций приводит к
виртуализации институтов рынка и предпринимательства. Исполнение ролей
агентов рынка - конкурирующих производителей, отвечающих предложением на
спрос, становится виртуальным. Виртуальным становится и исполнение ролей
предпринимателей - экономических агентов, основным содержанием деятельности
которых и основой благополучия должна быть инновация(1).
Виртуализация еще одного ключевого института - фирмы (корпорации)
связана с симуляцией труда. Поскольку стоимость создается не на конвейере и
не в конструкторском бюро, то зачастую нет больше нужды во многих атрибутах
производственной организации: офисов, в которых рабочие места организуются и
заполняются работниками по образцу конвейерной технологической цепочки;
процедур контроля трудозатрат; сложной иерархии должностных полномочий и
т.д. Виртуализация продукта предполагает новую организацию труда, тем более,
что новые информационные/коммуникационные технологии делают возможной
организацию рабочего места (для подавляющего большинства работников)
практически везде: дома, у клиента, в отеле, автомобиле, самолете.
Организация труда в форме "рабочего времени" как распорядка присутствия в
офисе или расписания выполнения технологических операций утрачивает
экономическое содержание, но сохраняет социальное значение и потому она не
исчезает, а становится симулякром. Посредством этой организации симулируется
структурная определенность и роль экономической сферы, ее обособленность от
"неэкономической", поддерживается практика калькуляции себестоимости на
основе трудовой теории или теории факторов стоимости. С другой стороны,
образ фирмы обеспечивает успех образу товара/услуги. Поэтому
"неэкономические", социальные и социально-психологические аспекты
организации труда и функционирования предприятия - офисный дизайн,
поддержание атрибутов образа работника и работающей организации,
культивирование public relations (PR) приобретают непосредственно
------------------
(1) Шумпетер Й. Теория экономического развития. М., 1992.
[45]
экономический смысл. Они становятся важными компонентами создания
образа фирмы, который предопределяет стоимость предлагаемых ею
товаров/услуг. Именно поэтому эти компоненты стали в последние годы
полноценными отраслями экономики. Офисный дизайн, корпоративный имидж,
PR-акции - весьма ходкий товар для корпоративных клиентов.
Образ фирмы не только является фактором стоимости ее продукции, этот
образ обладает собственной и даже самодовлеющей стоимостью. В качестве
специфического товара он выбрасывается на фондовый рынок. Соотношение
стоимости акций и доходов ведущих компаний в области создания
hardware&software в 1996 г. наглядно демонстрирует, что на рынке акций
обращаются именно образы (табл. 3).

Таблица 3. Степень капитализации ведущих компьютерных корпораций

Компания
Соотношение стоимость акций / доход
Microsoft
38
Intel
17
Compaq
13
IBM
12

Составлено по: Business Week. 1996. December 30.

Активнее других рекламируемые Microsoft и Intel - это очевидные
виртуальные гиганты, поскольку, например, доходы IBM от продажи software в
1995 г. были выше, чем доходы Microsoft. Но в том и дело, что на бирже
теперь обращаются даже не ожидания (как полагал Кейнс), а имиджи. Рекордно
высокие котировки акций в большей степени обеспечиваются агрессивной
рекламой торговых марок, нежели собственно производственными и коммерческими
усилиями компаний. Успехи на рынке акций компаний, работающих в области
компьютерных технологий, можно было бы объяснять спекуляцией на завышенных
ожиданиях рентабельности фирм - лидеров технического прогресса. Но фондовая
лихорадка - это общая тенденция современной экономики (табл. 4).

Таблица 4. Объем фондового рынка, % от ВВП

Страна \ Год
1985
1995
2000*
США
50
85
185
Великобритания
70
120
195
Германия
25
25
70
Япония
60
80
100
* данные на апрель.
Составлено по: The Economist. 1996. September, 14-20; 2000. May 27-June
2.
[46]
Спекуляции на бирже - торговля имиджем, которая превратилась в
самодовлеющую отрасль гигантских, дотоле не виданных масштабов. Динамика
индекса Dow Jones - средней невзвешенной цены акций пятисот крупнейших
компаний США - демонстрирует, что современный уровень спекулятивных операций
не сопоставим даже с бумом накануне биржевого краха 1929 г. (рис.1).

Рис. 1. Динамика индекса Dow Jones в 1920-1999 гг.
Составлено по: The Economist. 1996. May 25-31; 1999. March 20-26; 1999.
July 3-9.
Рассчитано по: The Economist и Макконелл К., Брю С. Экономикс.
Принципы, проблемы и политика. М., 1992. Т. 1-2.
[47]
Еще один показатель беспрецедентного развития фондового рынка в
последние годы - рост объема IPO(1), то есть совокупной стоимости акции,
впервые выбрасываемых на рынок (рис. 2). Это значит, что в условиях новой
экономики компаниям выгодно даже простое присутствие их акций на рынке. В
результате все больше компаний вовлекается в рыночный оборот корпоративных
имиджей.

Рис. 2. Динамика объема IPO на фондовом рынке США, млрд. долл.
Составлено по: Business Week. 1995. December 18.

В перспективе симуляции труда как продуктивной деятельности,
организованной в определенное время в определенном месте, весьма
симптоматичным представляется появление той организационной формы, которая
получила название "виртуальная корпорация" (далее - ВК). ВК - это временный
альянс независимых компаний или даже индивидуальных агентов для решения
стратегической, но единичной задачи. Альянс, по мысли адептов концепции ВК,
должен существовать как коммуникационная сеть на базе компьютерных
технологий, посредством которой компании координируют свои усилия. ВК лишена
вертикальной интеграции, центрального офиса, иерархии и прочих атрибутов
"реальной" корпорации. После решения поставленной задачи сеть легко может
изменить конфигурацию или вовсе распасться(2).
-----------
(1) Аббревиатура от англоязычного выражения "первичное публичное
предложение" (initial public offering).
(2) Davidow W., Malone M. The virtual corporation: structuring and
revitalizing the corporation for the 21st century. N. Y., 1992; Byrne J.,
Brandt R. The virtual corporation // Business Week. 1993. February 8.
[48]
Традиционная компания стремится к контролю - собственности и
непосредственному управлению ресурсами на всех этапах создания продукта.
Создание же ВК требует отречения от этого "идола", к чему, собственно, и
призывают поборники ВК капитанов индустрии. Но преуспели здесь, что
характерно, прежде всего небольшие и зачастую недавно созданные компании,
специализирующиеся в сфере информационных технологий. Эти "циники" создают
альянсы, которые позволяют им "перепоручить" производство аппаратного
обеспечения (hardware) "традиционалистским" компаниям и тем самым продвинуть
от своего имени продукт, являющийся результатом усилий многих реальных
компаний. Альянсы, симулирующие крупную корпорацию, позволяют их инициаторам
добиться локального преимущества в конкурентной борьбе с "динозаврами" типа
IBM и Microsoft, а после этого распустить альянс и легко переключиться на
использование другой возможности, открывающейся на рынке. Успехи
разработчиков программных продуктов Linux - яркий пример такого рода
рыночной стратегии. Операционная система Linux разработана и постоянно
совершенствуется неформальным сообществом программистов-добровольцев,
предоставляющих продукт своих усилий через Internet как программное
обеспечение для пользователей и как сырье для других программистов, желающих
включиться в "семью" Linux. Программисты мотивируются не деньгами, поскольку
Linux предоставляется бесплатно, а репутацией. Соотношение долей рынка
операционных систем для серверов (табл.5) демонстрирует, что такая
виртуальная корпорация создает эффективное программное обеспечение и
функционирует ничуть не хуже компаний, имеющих офисы, постоянный штат и
систему управления и контроля.

Таблица 5. Динамика долей рынка серверных операционных систем

Серверная oneрационная система \ Годы
1997
1998
1999
Linux
7
17
25
Windows NT
35
37
38
Netware
28
24
20
Unix
20
17
14
Другие
10
5
3

Составлено по: The Economist. 1999. February 20-26; 2000. April 15-21.

В середине 90-х годов вкус к созданию ВК почувствовали и "динозавры".
Крупные промышленные корпорации и банки создают "одноразовые" альянсы для
создания и продвижения какого-либо продукта и открывают виртуальные офисы в
сети Internet. Таким образом, из маргинальной экономической формы ВК обещает
превратиться в рутинную общепринятую практику.
[49]
Замещение вещественных атрибутов и практик традиционной организации
труда их образами означает симуляцию социальных ролей руководителя,
работника, клиента и т.д. Корпорация как социальный институт
виртуализируется в той мере, в какой следование нормам, превращавшим
организацию производства в социальный институт, становится виртуальным.
Процесс виртуализации экономики захватил и деньги. Они ныне не столько
вещественный заместитель товаров, сколько права заимствования. Если деньги -
вещественный заместитель товаров, то только их наличие обеспечивает человека
необходимым, независимо от того, кто он. Если деньги - права заимствования,
то человек должен предъявить не столько металл, бумагу или пластик, сколько
образ платежеспособности. Система кредита, которая парадоксальным образом
меняет местами процессы производства и потребления (для отдельно взятого
индивида), делает важным "происхождение" спроса. "Хорошее происхождение"
гарантируется образом "имеющего право на займ". В эпоху Постмодерн точно так
же, как концепция "справедливой цены", "возвращается" средневековая практика
поддержания строгого соответствия объема денежных расходов статусу их
обладателя. Происходит дифференциации спроса, возможно равного по реальному
объему, но разного по "происхождению". Например, кредитными и страховыми
учреждениями дифференцируется платежеспособность клиентов, возможно
обладающих одинаковыми объемами реальных денег, но разной финансовой и
страховой репутацией.
Деньги персонифицируются, они утрачивают свойства безразличной по
отношению к индивиду объективной реальности. Электронная подпись,
возможность аннулировать потерянную кредитную карточку превращают
платежеспособность в функцию знания индивидуального пароля, а не обладания
анонимными денежными знаками. Этот образ могут симулировать и частные лица,
и функционеры финансовых организаций. Фиктивная часть тотального денежного
агрегата Мз не может единомоментно конвертироваться в наличность по той
простой причине, что эта часть - продукт мультипликации. Отдельно взятый
делец может обратить толику Мз в банкноты, но лишь при условии, что
подавляющее большинство остальных этого не делает. Единомоментное
востребование всех вкладов в банках и всех выплат по страховкам физически
невозможно, хотя юридически правомочно. Банк, даже при выполнении нормы
резерва - симулянт платежеспособности. У него нет в наличии денег -
вещественных заместителей товаров, львиная доля его активов - разнообразные
права заимствования. Тот факт, что на современные хозяйственные процессы
оказывает определяющее влияние такой символический и даже фиктивный с
традиционной точки зрения фактор, как денежный агрегат Мз, свидетельствует о
том, что деньги ныне не "кровь" (как полагал Т. Гоббс), а "язык жестов"
экономики. Разве-
[50]
ществление денег, превращение их в симулякр приводит к тому, что
исполнение ролей кредитора и заемщика становится виртуальным. Стало быть,
симуляция обладания деньгами вызывает виртуализацию финансов как социального
института.
Виртуальный продукт, виртуальное производство, виртуальная корпорация,
виртуальные деньги допускают и провоцируют превращение компьютерных сетей не
только в главное средство, но и в среду экономической деятельности.
Виртуализация экономики вызывает коммерциализацию киберпространства, где
теперь зачастую осуществляется полный цикл сделки и где функционируют
виртуальные супермаркеты и виртуальные банки, оперирующие собственной
виртуальной валютой. Торговые операции в сети Internet принесли в 1995 г.
доход в 350 млн. долл., а в 1997 г. был преодолен рубеж в 1 млрд. Эти
показатели будут перекрыты в сотни и даже тысячи раз с созданием в сети
Internet оптовых рынков сырья и комплектующих, о чем договорились в 2000 г.
крупнейшие автомобилестроительные и аэрокосмические корпорации.
Операции, совершаемые у виртуальных витрин при помощи виртуального же
кошелька, наглядно демонстрируют, что развивается не так называемая
информационная, а совсем иная экономика. Не информация как таковая, не
передача данных о свойствах товара/услуги, то есть рациональная денотация, а
создание образа, мобилизующего аффективные коннотации, приносит прибыль.
Мы живем в эпоху экономики образов и образов экономики. В новой
экономике симулируются базовые компоненты экономических практик Модерна -
производство товара, инновация, организация труда, обладание деньгами, и,
как следствие, виртуализируются институты - рынок, предпринимательство,
фирма (корпорация), финансы.

ПОЛИТИКА: ВИРТУАЛИЗАЦИЯ ВЛАСТИ

Политические институты сформировались в эпоху Модерн как комплекс норм,
определяющих способы постановки и решения проблем обладания властью(1). В
эпоху Постмодерн эти базовые компоненты политических практик симулируются,
вызывая виртуализацию институтов - выборов, государства, партий.
Борьба за политическую власть сейчас - это не борьба партийных
организаций или конкуренция программ действий. Это борьба образов -
политических имиджей, которые создают рейтинг - и имиджмейкеры,
пресс-секретари и "звезды" шоу-бизнеса, рекрутируемые на время политических
кампаний. Реальные личность и деятельность политика необходимы лишь в
качестве "информационных поводов",
---------------
(1) О базовых элементах политических институтов см. стр. 29.
[51]
то есть служат своего рода алиби для тех, кто формирует имидж.
Собственно политический процесс покинул заседания партийных и
правительственных комитетов, составляющих программы реформ, распределяющих
функции и контролирующих их выполнение. Покинул он и межфракционные
переговоры, и партийные митинги. Политика ныне творится в PR-агентствах, в
телестудиях и на концертных площадках. Управление и политика в конце XX в.
разошлись точно так же, как разошлись производство и экономика. Следствием
становится изменение характера политического режима - массовой демократии. В
ходе выборов больше не происходит сколько-нибудь существенная смена
чиновников-экспертов, которые осуществляют рутинную работу по управлению в
"коридорах власти". Меняются так называемые публичные политики, то есть те,
кто буквально работает на публику. В наиболее развитых странах Запада это
уже почти аксиома. Наличие у кандидатов на выборные государственные посты
четкой идеологической позиции, попытки следовать заявленным курсом реформ
становятся попросту социально опасными в условиях благополучного и
стабильного общества. Замена реальных политических позиций и действий их
образами сохраняет модернистскую политику в виде симулякров и обеспечивает
успех тем кандидатам, чей имидж, а вовсе не программа или действия, зримо
воплощает ценности Свободы и Прогресса. Именно более привлекательный имидж
молодых, раскованных, эмоциональных Б. Клинтона, Т. Блэйера, Г. Шредера стал
решающим фактором их побед на выборах (соответственно, в 1992, 1997 и 1998
гг.) над обладавшими традиционными ресурсами власти и правившими
экономически благополучными и социально стабильными странами Дж. Бушем, Дж.
Мейджором, Г. Колем.
Дифференциация деполитизированных профессиональных управленцев и
носителей имиджа - публичных политиков суть очевидный симптом виртуализации
главных институтов народовластия- выборов и собственно государства. Другой
симптом виртуализации институтов массовой демократии - замещение апелляций к
общественному мнению манипуляциями с рейтингами. Рейтинги, основанные на
выборочном опросе, когда респонденты соглашаются с вариантами мнений,
сконструированными экспертами, представляют собой лишь модель, образ
общественного мнения. Участвуя в опросе, респонденты оживляют эти симулякры,
и тогда образы становятся реальными факторами принятия и осуществления
политических решений. Поскольку симулякры замещают реальные поступки
политиков и волеизъявление граждан, постольку исполнение социальных ролей
политиков - кандидатов и "государственных мужей", а также роли избирателя
становится виртуальным.
Краеугольные камни демократии - разделение властей, парламентаризм,
многопартийность, актуальные в пору борьбы за ограничение произвола
монархов, остаются лишь символами/образами, если парламентское большинство
формирует правительство (как в Ве-
[52]
ликобритании), президент распускает парламент (как во Франции),
националисты блокируются с коммунистами, а христианские демократы с
социалистами и т.д. Утратившие реальность многопартийность и парламентаризм
симулируются экспертами-консультантами и имиджмейкерами как удобная и
привычная среда состязания политических образов. Партии, возникавшие как
представители классовых, этнических, конфессиональных, региональных
интересов, превратились в "марки" - эмблемы и рекламные слоганы, традиционно
привлекающие электорат. Императив использования приверженности "марке"
движет процессом симуляции партийной организации политической борьбы. Там,
где "марка" - давняя традиция, атрибуты образа "старых добрых" либералов,
социал-демократов или коммунистов старательно поддерживаются, даже если
первоначальные идеология и практика принципиально изменились и продолжают
трансформироваться. Там, где "марка" отсутствует, партии и движения
формируются, объединяются и распадаются с калейдоскопической быстротой в
стремлении найти привлекательный имидж. Создание привлекательного образа,
как ничто другое, обеспечивает успех в борьбе за власть.
Мы живем в эпоху политики образов и образов политики. Симуляция базовых
компонент политических практик Модерна - идеологии, организации,
общественного мнения - ведет к виртуализации институтов массовой демократии
- выборов, государства, партий. И эта виртуализация допускает и провоцирует
превращение глобальной компьютерной сети Internet в средство/среду
политической борьбы. Практически все политические акции и кампании теперь
сопровождаются созданием специализированных серверов и web-страниц,
посредством которых формируется имидж политика (акции, организации), ведется
агитация, осуществляется коммуникация со сторонниками, и др. Интенсивная
политизация киберпространства наглядно демонстрирует, что новая политика
строится на компенсации дефицита реальных ресурсов и поступков изобилием
образов.

НАУКА: ВИРТУАЛИЗАЦИЯ ЗНАНИЯ

Социальные институты в сфере науки сформировались как комплекс норм,
которые обеспечивают в представлении людей эпохи Модерн решения проблем
открытия истины и повышения квалификации(1). В условиях Постмодерна
следование этим базовым нормативным требованиям симулируется, вследствие
чего институты становятся своего рода виртуальной реальностью.
----------------
(1) О базовых элементах науки см. стр. 30.
[53]
Наука сейчас - это не предприятие по поиску истины, а род языковых
игр(1), состязаний в манипулировании моделями научного дискурса. В этом
плане симптоматичны две тенденции. Во-первых, материальный эксперимент все
чаще замещается экспериментом на моделях. Если раньше теории могли строиться
только на основе открытия некоего порядка, присущего вещам, то теперь вполне
допустимо моделирование без выхода к каким-либо реальным референтам,
например компьютерные симуляции природных, технологических и социальных
процессов. Во-вторых, процесс верификации гипотез все чаще замещается
процессом фальсификации. Если раньше достаточным аргументом против теории
считались противоречащие ее положениям данные опыта, то теперь лишь
изобретение альтернативной модели может служить аргументом.
Наука становится перманентным процессом построения альтернативных
моделей. Вследствие этого возросла роль воображения, фантазии,
парадоксальности мышления в той сфере, где ранее их предавали анафеме, где
ранее референцией к реальности строго задавались пределы приращения знания.
Объект науки и ее процедуры виртуализируются. Виртуализируется и
институциональный строй науки. Нарастающая профессионализация и
институционализация науки в эпоху Модерн привели к кризису прежнего рода
легитимации знания и замене апелляции к благу и развитию человечества
апелляцией к финансовой эффективности. Наука, осуществляющая себя как
инструмент овладения природой (в том числе природой человека), критерий
истины полагает не в воспроизводимости результатов или в консенсусе
коллег-экспертов, а в поддержке спонсоров - государства и различного рода
фондов. Студентами движет стремление не к истинному, а к выгодному знанию.
Происходит отделение научности от истинности, воспроизводства науки как
предприятия от собственно поиска истины. Наука и приращение знания
расходятся так же, как экономика и производство, политика и управление. С
утратой легитимации посредством ценностей Свободы и Прогресса в условиях
Постмодерна принцип самовоспроизводства науки превалирует.
Академический статус становится функцией от образа компетентности,
заслуживающей финансирования. В деятельности ученых и студентов все больше
сил и времени отводится созданию и презентации образа, необходимого для
успеха в конкурсах на получение грантов, стипендий для обучения за границей,
заказов на консалтинговые услуги и т.п. Отсюда - расцвет в последние
десятилетия именно тех социальных технологий, которые адекватны симуляции
компетентности: исследовательские фонды, гранты, консультирование,
конференции, академические обмены, перманентное образование. И эту тенденцию
не стоит рассматривать как проявление упадка научной/ академической этики.
Высокая "плотность" научного сообщества не
(1) Lyotard J.-F. The Postmodern Condition. Manchester, 1984.
[54]
оставляет места и времени для скрупулезной процедуры накопления и
представления результатов. Этот дефицит места и времени приводит к тому, что
единственно научной, рациональной формой дискуссии становится нелогичная,
неструктурированная, но эффектная презентация образа идеи или теории.
Мы живем в эпоху науки образов и образов науки. Следование базовым
нормам, направлявшим познавательные/исследовательские практики Модерна -
факт, открытие, исследование, компетентность, - симулируется. С замещением
вещественных объектов и реальных действий симулякрами исполнение социальных
ролей ученого, преподавателя, студента становится виртуальным. Как
следствие, виртуализируются иерархия научных степеней и званий
(академическое сообщество), научная дискуссия (конференции, конкурсы),
научное разделение труда (исследовательская/учебная организация), то есть
виртуализируются университет и исследовательская лаборатория как социальные
институты.

ИСКУССТВО: ВИРТУАЛИЗАЦИЯ ТВОРЧЕСТВА

Институты в сфере искусства образуют комплекс норм, определяющих
способы постановки и решения проблем создания и сохранения художественной
ценности. Базовые элементы этого нормативного комплекса(1) также
виртуализируются в эпоху Постмодерн.
В искусстве постмодернизма произведение как таковое становится актом
деконструкции как со стороны художника, так и со стороны публики. Вычленение
фрагментов техник и произвольное манипулирование ими как знаками
"художественного мастерства" симулируют свободное, то есть виртуозное
владение техникой (письма, рисунка, танца, игры и т.п.). Вычлененные из
классических произведений и традиционных стилей клише включаются в любые
комбинации с бытовыми предметами и жестами и служат знаками, маркирующими
эти комбинации как "художественное творчество". Наличие знаков
"художественного творчества" - достаточное условие для признания за
результатом статуса "произведения искусства". В эпоху Постмодерн создается
не произведение искусства, а скорее образ его.
Комбинация цитат как конституирующий прием легко обнаруживается в
постмодернистских живописи, литературе, кино, архитектуре. Частичное, но
нарочитое цитирование традиционных художественных приемов в коллажах,
клипах, хэппенинге, перформенсе конституировало поп-арт как особое течение в
изобразительном искус-
--------------
(1) Подробнее см.стр.31.
[55]
стве. Ироничное соединение стандартных фрагментов разнородных
художественных техник и бытовых предметов и жестов в изощренную комбинацию
цитат становится способом создания образа "виртуозного" и "оригинального"
художника-постмодерниста. Но, как и всякая ирония, постмодернистская - это
ностальгическое чувство. Поп-арт симулирует "новаторский стиль" и "свободу
самовыражения" модернистских течений европейского искусства середины XIX-
начала XX в. Так же, как художники поп-арта, литераторы-постмодернисты,
пародируя и переплетая художественные приемы детектива, философского эссе,
рекламы, реалистического романа и т.д., создают ностальгически окрашенные
симулякры массовой культуры XIX-XX вв. В качестве наиболее ярких примеров
такого рода литературы можно назвать ставшие культовыми "Завтрак для
чемпионов" (1973) Курта Воннегута и "Имя розы" (1980) Умберто Эко. В
кинематографе последней четверти XX в. постмодернистская эстетика
цитирования воплотилась в серии иронически-ностальгических ремейков. В
1990-х гг. на этой волне возникли фильмы - симулякры экранной славы
бестселлеров 1960-70-х гг., например, "Годзилла в Нью-Йорке", новые версии
"Звездных войн", серия фильмов об Остине Пауэрсе - пародия на пародийные же
фильмы о Джеймсе Бонде. Отличительная черта постмодернистской архитектуры -
цитирование функционализма начала-середины XX в., стиля модерн рубежа XIX-XX
вв., барокко рубежа XVII-XVIII вв. и других направлений для создания
определенного образа здания. Геометрическая лаконичность, прозрачность
объемов, открытость коммуникационных сетей, не являются больше
конструктивными решениями создания функционального пространства, на чем
настаивал Ле Корбюзье. Это декоративные средства, создающие образ
"современного центра искусств", "университета научно-технической эры",
"динамичного и надежного банка" и т.п. Функциональность симулируется.
Симулируется и индивидуальность, неповторимость. Выступающие блоки,
изгибающиеся линии конструкций, цитирующие то шпили и купола барокко, то
эркеры и фронтоны модерна, призваны придать образ "уникальности" и
"культурной органичности" сугубо функциональным сооружениям, вроде
многоквартирного дома - "жилой машины", по словам все того же Корбюзье(1),
или ресторану fast food.
Поскольку цитирование - конституирующий прием постмодернистского
искусства, постольку восприятие его постмодернистской же публикой - это
своего рода эстетический "анемнезис". Публика отыскивает "следы" -
узнаваемые отсылки к оригинальным, но хрестоматийным произведениям и стилям.
Именно реактивация посредством отсылок к образам классики создает
необходимый и достаточной эстетический эффект. Виртуальное следование
институциональным нормам художественного творчества (создание набора цитат-
отсылок) превращает экспонируемый объект в своего рода генератор
----------------
(1) Козловски П. Культура постмодерна: Общественно-культурные
последствия технического развития. М" 1997. С. 160.
[56]
виртуальной реальности. Восприятие художественного объекта происходит
как генерация миров фрагментарных образов произведений, реально не
присутствующих в данном процессе экспонирования.
В ситуации, когда произведение виртуализируется, виртуализируется и
художественное "производство". Создание произведения превращается в "проект"
- комплекс PR-акций, в котором утрачиваются различия между рекламой и
художественными практиками в традиционном их понимании. Рекламные TV-ролики,
клипы, составленные из фрагментов рабочего материала, репортажи в СМИ о
проекте, интервью с авторами, презентации и продажи сопутствующих товаров -
сувениров, значков, футболок с символикой проекта занимают больше времени и
отнимают больше сил, чем само экспонирование: спектакль, выставка,
кинопремьера и т.п. Образ проекта и эстетически и экономически превалирует
над собственно его реализацией.
Мы живем и действуем в эпоху искусства образов и образов искусства.
Базовые компоненты художественных практик Модерна (создания произведения
искусства) - произведение, стиль, эстетическая оценка - симулируются. Как
следствие, виртуализируются институты - художественное направление/школа,
художественная презентация (выставка, спектакль, концерт), художественная
организация (театр, киностудия, мастерская, музей).

СЕМЬЯ: ВИРТУАЛИЗАЦИЯ ЛЮБВИ

Семейные институты сформировались как комплекс норм, которые воплощают
для людей эпохи Модерн решения проблемы обладания личной жизнью,
удовлетворения психо-физиологических потребностей. Базовые элементы
брачно-семейных практик Модерна(1) на исходе XX в. виртуализируются.
В модернизированном обществе утверждается "открытый" характер
сексуальной самоидентичности. Человек постоянно задает себе и окружающим
вопрос "кто я?" в контексте возможных половых ролей. Решение вопроса важно,
так как определяет стиль жизни. Сексуальность становится формой
самоидентификации, самовыражения и самоутверждения личности. Сексуальность
как совокупность биопсихических реакций и переживаний замещается практиками
создания, поддержания и варьирования образа сексуальности - сексапильности:
одежда, уход за телом, косметика, эротизация поведения.
Посредством санкционированной сексуальной свободы и прогресса
секс-индустрии и контрацепции сексуальность отделилась от репродукции, стала
автономной. Этот процесс аналогичен отделению
--------------
(1) Подробнее см. стр.33.
[57]
экономики от производства, политики от управления, науки от
исследования, искусства от творчества.
В эпоху Постмодерн любовь и брак все меньше определяются реальными -
материальными, физиологическими и т.п. - потребностями и все больше
становятся производной от образов сексуальности и семьи,
создаваемых/конструируемых индивидами, а чаще заимствуемых у масс-медиа.
Физиологические потребности можно удовлетворять без жесткой
идентификации/ориентации, без официального принятия обязательств в отношении
партнера и потомства. Ныне санкционируется практически любая ориентация
сексуального поведения. Сексуальная свобода находит выражения в практике
"открытых отношений", "пробного брака" - партнерства/сожительства
(cohabitation), гомосексуальных союзах. Брак становится виртуальным. Сейчас
около половины всех браков заключаются после устоявшегося партнерства,
причем не всегда оно - первое. Если в Европе, сожительство еще в 1960-х гг.
было морально рискованным, а в США даже рассматривалось как правонарушение,
то к концу столетия "пробный" брак стал рутинной практикой. Порядка четверти
неженатых мужчин и незамужних женщин в США и Европе в возрасте 25-40 лет
живут совместно с сексуальным партнером. О виртуализации института брака
свидетельствует и увеличение числа рождений детей, чьи родители не находятся
в браке (табл. 6). Родительство вне брака может быть альтернативой
родительству в браке лишь в ситуации, когда институциональное регулирование
сексуального поведения становится виртуальным, а не реальным, как это было
раньше.

Таблица 6. Доля рождений вне брака, %

Страна \ Год
1970
1980
1990
1996
США
10.7
18.4
28.0
30.0
Великобритания
8.0
11.5
27.9
34.0
ФРГ
7.2
11.9
15.3
18.0

Составлено по: Иванова Е. И., А. Р. Михеева. Внебрачное материнство в
России// Социологические исследования. 1999. No 6; The Economist. 1999.
January 23-29.

Материальные потребности современный человек может удовлетворять без
ведения общего хозяйства, без кооперации с родственниками, без взращивания
смены. Система социального обеспечения, эта воплощенная модернизация
интимности, свела общественный институт родства к нуклеарной семье -
минимальному объекту опеки и регулирования. Теперь даже это минимизированное
родство виртуализируется. В 1994 г. в США 25% всех детей в возрасте до 18
лет воспитывалось матерями-одиночками. Еще более показательна статистика
домохозяйств, вообще не имеющих "кормильца", то есть рабо-
[58]
тающих взрослых (табл. 7). Стабильное существование неполных семей
означает, что исполнение социальных ролей заботливых родителей,
воспитывающих, взращивающих детей, становится виртуальным. В отсутствие
реальных родительских функций, рассеянных между педагогами, чиновниками
системы welfare, социальными работниками и т.п., родительство становится
симулякром - образом материнства/отцовства, не имеющим референтов в
реальности.

Таблица 7. Доля домохозяйств с детьми и без работающих взрослых, 1996
г.

Страна
Доля в общем числе домохозяйств с детьми, %
США
12
Великобритания
19
ФРГ
8

Составлено по: The Economist. 1999. September 25-October 1.

Виртуализация семейных отношений очевидна в гомосексуальных семьях,
фактически терпимых и претендующих на легализацию. В гомосексуальных союзах
со всей очевидностью симулируются брачное поведение и супружество,
исполнение поло-возрастных ролей, характерные для институционального строя,
предполагающего существование лишь гетеросексуалов.
Еще более виртуальными представляются неполные семьи, функционирующие
"с замещением": "предельный случай" виртуальной семьи - союзы "Эго + PC",
когда эмоции, получаемые в коммуникации с образами, генерируемыми на
дисплее, компенсируют отсутствие одного из классических партнеров - отца
(мужа), матери (жены), ребенка. В интимной сфере отчуждение человеческой
сущности в виртуальную реальность может принимать и более изощренные формы
киберпротезирования реальных сексуальности и семейных отношений'. На рубеже
XX-XXI вв. на базе сети Internet происходит консолидация этих отчужденных
форм в виде глобальной сферы виртуального секса.
Неполные, "пробные", дислокальные, гомосексуальные семьи объединяет то,
что в них симулируются супружество, родительство, родство по типу нуклеарной
семьи. Новые семейные формы не являются "продуктами распада" семейных
устоев. Они - стабильные формы симуляции. Симулируется нуклеарная семья с ее
репродуктивными, психорелаксационными функциями, а также функциями
легитимации секса и первичной социализации детей. В эпоху Модерн, в условиях
культурно санкционированных и технически и финансово обеспеченных
сексуальной свободы и социальной защиты, семья функционирует в качестве
постоянного и социально призна-
--------------
(1) См., например, раздел "Киберсекс" в книге А. Бюля "Виртуальное
общество" (Buhl А. Die virtuelle Gesellschaft...).
[59]
ваемого союза разнополых эго, нацеленного на материальную и
эмоциональную взаимопомощь и "воспроизводство" потомства. Семенные отношения
формируются и поддерживаются по соображениям достижения статуса,
материального благополучия, общественного одобрения и т.п. Виртуальные же
семьи эпохи Постмодерн поддерживаются не соображениями выгоды или подчинения
окружающим, а аффективными "мы"-образами, сконструированной гармонией
иденгичностей. В виртуальных семьях образ, идея семьи явно преобладает над
реальными отношениями. Виртуальные партнеры и виртуальные роли замещают
недостаток или отсутствие реальных. Мы живем в эпоху семьи образов и образов
семьи. Базовые компоненты брачно-семейных практик Модерна (любви/заботы) -
сексуальность, супружество, родительство - симулируются. Институты - брак,
родство (по нуклеарному типу), воспитание - виртуализируются.

x x x

Фрагментарное описание разрозненных тенденции в пяти избранных для
анализа институциональных сферах обнаруживает радующую истинного ценителя
социологической информации монотонность. Однообразие это позволяет сделать
обобщающий вывод: ориентация практик не на вещи, а на образы оборачивается
симуляцией социальных институтов, поскольку следование социальным ролям
становится виртуальным. Институты сами становятся образами, превращаются в
своего рода виртуальную реальность.
[60]