Библиотека Гумер - оккультизм

Н.Гудрик-Кларк. Оккультные корни нацизма

9 ОРДЕН НОВЫХ ТАМПЛИЕРОВ

Желание Ланца основать рыцарский орден прямо вытекало из его
расово-элитаристских концепций. Хотя теология к 1905 году формально была
завершена, не вполне выясненными остались ее исторические носители; Ланц
указывал только на израэлитов и ранних христиан. Пока выходили серии Ostara,
это рудиментарное определение расширилось, включив в себя выдающихся
средневековых святых, основателей монастырей и мистиков; помимо
индивидуальных агентов знания были названы монастырские ордена и связанные с
ними военные ордена крестоносцев. Такой выбор отражал личные предпочтения.
Выбор рыцарства в качестве носителей гностической традиции определялся
комплексом факторов, включающим в себя и собственную психологическую
склонность, и неоромантический климат австрийской и германской культуры на
рубеже веков. Еще мальчиком Ланц был целиком погружен в Средние Века с их
карнавалом рыцарей, аристократов и монахов. Решение принять цистерианское
послушничество во многом было обязано этим чувствам и, похоже, что его
взрослое стремление отождествить себя с аристократией имело в своей основе
те же фантазии. В качестве потомка германского дворянства, Ланц мог бы
чувствовать себя реально связанным с почтенной традицией, способной
превзойти настоящее.

Адольф Иозеф Ланц родился в семье, принадлежащей среднему классу, его
предки по мужской линии прослеживаются до начала XVIII века, так что его
претензии на аристократическое прошлое выглядят совершенно необоснованными.
Впрочем, некоторые скудные свидетельства в его пользу можно привести. Имя
"Либенфельс", которое Ланц подобрал для себя в 1903 году, указывало на
происхождение от старой швейцарско-швабской семьи, датируемой пятнадцатым
веком. Ланц также использовал герб этой семьи, орел с серебряным крылом на
красном поле. Основатель этой линии, Ганс Ланц, был цирюльником и хирургом в
Меерсбурге до своего стремительного восхождения по социальной лестнице.
После вступления в аристократическое братство в Констанце в 1454 году, он в
1464 женился на женщине из знатной семьи, а затем принял титул ее поместий,
в том числе Шлосс-Либенфельс близ Маммерна. Между 1471 и 1475 годами Ганс
Ланц работал городским судьей в Констанце. Затем его пожаловал дворянством
император Фридрих III, поскольку он высоко ценил его как представляющего
австрийские интересы в Швейцарии. Пожалованный титулом Ланц фон Либенфельс,
он стал носить в качестве герба фамилии орла с серебряным крылом на красном
поле, вымершего было к концу XIV века. Потомки Ланца фон Либенфельса (умер в
1502) занимали высокие посты в Церкви и государстве: женщины в трех
поколениях на протяжении всего восемнадцатого века были аббатиссами в
Sдckingen. После 1790 года следы семьи теряются.

В 1878 некто Lantz, полковник русской армии, служивший в Австрии,
думал, что он является родственником Ланцу фон Либенфельсу, но его связи с
венской семьей остались недоказанными. В 1899 справочник городской
геральдики описал семью Ланца как венскую линию благородного Ланца фон
Либенфельса, фамилии "баварского происхождения, некоторые из потомков
которой жили в Силезии и других провинциях". Увенчанный орденами русский
офицер также упоминался, но не опознавался в качестве близкого родственника.
Хотя и не существует других свидетельств об эмиграции в Восточную Европу,
все же остается вполне возможным, что предок Ланца, Матиас Ланц (родился в
1720) был лишенным прав наследником таких эмигрантов. Помимо этих неточных
доказательств генеалогической связи, среди друзей Ланца ходили слухи,
касающиеся супружеской приставки, возникшей в его имени: одна история
рассказывает о женитьбе Либенфельса после выхода из аббатства в 1899, в
соответствии с другой -- он находился в интимных отношениях с семьей фон
Либенфельс-Фраскати. Является ли благородное происхождение только устной
традицией его семьи, или же связь с другой благородной семьей привела Ланца
к аристократическому титулу, -- возможно так и не будет известно с
определенностью, несмотря на обширные исследования его сторонников.
Действительное значение этого темного генеалогического вопроса связано с
последующим учреждением Ланцем рыцарского ордена. Если уж аристократический
статус удовлетворял его желанию принадлежать традиционной элите, то
собственный орден мог еще эффективнее решить ту же задачу.

Кроме фантазий Ланца о благородной крови, нужно обратить внимание и на
его романтическое преклонение перед священными орденами, впоследствии
превратившееся в последовательный интерес к тамплиерам. Впервые Ланц
заинтересовался тамплиерами, читая средневековые легенды о Парсифале и
рыцарях Чаши. Этот эпос был очень моден благодаря его оперной интерпретации,
осуществленной Рихардом Вагнером и последующей популяризации в творчестве
таких неоромантических авторов как Эрвин Кольбенхайер и Фридрих Лиенхард
между 1900 и 1914. В их романах мистические странствования и рыцарский
героизм соединялись с особой эмоциональной атмосферой, в которой фигура
рыцаря Чаши символизировала духовный поиск, стремление к непреходящим
ценностям в окружающей обыденности материалистического мира. Эта символика
была хорошо знакома Ланцу также и благодаря его контактам с группами
Lebensreform, В 1907 он пришел к выводу, что рыцари Чаши действительно
связаны с историческими тамплиерами, что доблестное поведение последних в
Святой Земле обеспечило им превращение в архетип религиозного рыцарства XIII
века.

Рыцари Храма были тесно связаны и с цистерцианским орденом. Святой
Бернард Клервосский, его основатель, в 1128 году составил кодекс Храма, а
впоследствии обратился к рыцарям с панегириком, восхваляя их мужественную
борьбу за христианское дело. Собственное отношение Ланца к тамплиерам во
многом обусловлено тем фактом, что он сам был цистерцианцем. Рыцари для него
были носителями расистского гнозиса на протяжении всех Средних Веков. В их
намерения, по мнению Листа, входило создание "Великого Германского
ордена-государства, которое обняло бы собой все Средиземноморье и
распространило свое влияние также и в глубины Среднего Востока". В 1913 он
опубликовал короткое исследование, в котором Чаша интерпретировалась как
электронный символ, отвечающий "панпсихическим" силам чистокровной арийской
расы. Поиск "храма" для Чаши стал метафорой строгих евгенических практик
тамплиеров, предназначенных для выведения божественной породы людей. Таким
образом, перед 1914 годом тамплиеры стали для Ланца основным историческим
носителем сексо-расистского гнозиса.

В "арио-героическом" образе тамплиеров соединились идеи веры и
собственного достоинства, столь распространенные в теософских и
неоромантических кругах с современными представлениями о расовом спасении,
элитаризме и пангерманизме. Их осуждение и преследование в 1312 году также
имело особый смысл в рамках этого мировидения. Безжалостное искоренение
благородного ордена означало триумф расовых меньшинств, на протяжении
долгого времени стремившихся к устранению основных защитников евгенического
культа. Господство низших сил по всей Европе наряду с нарастающим расовым
хаосом в последующие века разрушило "ариохристианскую" цивилизацию и привело
на грань кризиса современный мир. Однако Ланц не ограничивал себя
ностальгическими образами славного прошлого. Однажды открытый подлинный
смысл Писания продолжал жить в форме расистского гнозиса. Поэтому Ланц решил
вновь создать исчезнувший военный орден как свой собственный Ordo Novi
Templi; целью его был новый крестовый поход.

С помощью своих венских друзей он приобрел Burg Werfenstein как
штаб-квартиру для своего ордена в 1907 году. Этот замок представлял собой
романтическую средневековую руину, расположенную на краю отвесной скалы над
самым Дунаем в деревне Штруден, около Грейна в Верхней Австрии. В
декабрьском номере Ostara (1907) Ланц опубликовал программу ONT,
характеризуя орден как арийское общество взаимопомощи, призванное
воспитывать расовое самосознание посредством генеалогических и
геральдических изысканий, турниров красоты, а также создания расовых утопий
в слаборазвитых частях мира. Он также писал об основании музея арийской
антропологии, для которого он подыскал подходящее место (т. е. Burg
Werfenstein). Рождество 1907 Ланц отметил поднятием на башне Burg
Werfenstein флага с изображенной на нем свастикой. Франц Герндль, живший в
уединении напротив замка, на острове Wцrth, вспоминал, что над замком
развевались два флага: на одном был герб Либенфельса, а на другом -- красная
свастика, окруженная четырьмя голубыми цветами на золотом поле. Впечатление
феодального сеньора еще усиливалось тем, что Ланц все чаще использовал
геральдические печати: на одной также был его герб и надпись "Jцrg Lanz de
Ubenfels, Dom de Werfenstein eges", другая отсылала к ONT. В своих статьях
он постоянно обращал внимание на древнее" происхождение замка и на то
обстоятельство, что в пятом веке Werfenstein был связан с нибелунгами. Все
эти затеи Ланца весьма способствовали ритуальному выражению его
аристократизма и исполнению предполагаемой миссии.

Первыми формами деятельности ONT стали фестивали, проводимые на Burg
Werfenstein в 1908 году. Однажды весной несколько сотен гостей прибыли на
пароходе из Вены, приветствуемые Залпами маленьких пушек из увенчанного
флагами замка. После завтрака в местных гостиницах гости прослушали концерт
во внутреннем дворе замка; праздник закончился поздно ночью фейерверками и
хоровым пением. Это событие широко освещалось в национальной прессе,
способствуя тем самым распространению идей Ostara среди более широкой
аудитории. Помимо публичных празднеств общегерманского характера, Ланц
изобрел службы и церемониал для самого ордена, который оставался под большим
секретом для непосвященных. В это время Ланц начал разрабатывать правила
ONT, выполненные в форме дисциплинарного кодекса, соблюдаемого в
традиционных религиозных орденах. И хотя он не был напечатан вплоть до
окончания Первой Мировой войны, возможно, что в списках он циркулировал
среди членов ордена много раньше. Исторические свидетельства об этом кодексе
рисуют картину формирования движения между 1908 и 1918 годами.

Девять пунктов кодекса заключают в себе утверждение о целях ордена и
его принципах; перечисление прав и обязанностей братьев; краткое описание
ритуалов ордена; отдельные статьи посвящены церемониалу, иерархии,
геральдике и формам одежды. Наконец, в кодекс были включены статьи,
касающиеся собственности ордена, правил диспута и процедуры отставки. В
первом пункте ONT описывалась как расово-религиозная организация, в которую
могли входить лица с преобладанием чистой крови, а именно те, кто в большей
или меньшей степени светловолос, голубоглаз и обладает арийским
телосложением; признаки эти были сформулированы в анализе расовой
соматологии, осуществленном Ланцем в нескольких выпусках Ostara в 1908 и
1909 гг. Аристократическая организация должна была объединить науку,
искусство и этику в единой гностической религии, при помощи которой, в свою
очередь, способствовать укреплению арийской расы во всех странах мира.
Первая заповедь призывала каждого любить своего соседа, под соседом Ланц,
разумеется, понимал собрата по расе. Обязанности братьев обнимали собой
профессиональную, научную, социальную и религиозную сферы деятельности.
Члены ордена должны были оказывать предпочтение братьям и равным по расе в
делах, касающихся профессиональных должностей, благотворительности и
бизнеса. В их обязанности входил поиск достойных неофитов и заключение
евгенически чистых браков. Состоятельные члены ордена должны были
поддерживать создание новых домов ONT в местах, отличающихся своим
естественным великолепием или богатых историческими ассоциациями, особенно
ценились места, отмеченные следами тамплиеров и монастырской жизни: такие
дома должны были служить "арио-христианскими" центрами, центрами
возникновения расовой утопии.

Если научная деятельность братьев предполагала погружение в генеалогию
и антропологию, то религиозная практика представляла собой эзотерическую
сторону ордена. Традиционный характер ордена и его доктрины подчеркивался
квази-ортодоксальной литургией, псалмами, молитвами, декламациями,
сопровождаемыми органом. В 20-е годы Ланц составил несколько обширных
ритуальных книг, в которых отражались католические и цистерцианские
источники его вдохновения. Основным текстом был Hebdomadarium, включавший в
себя три службы для каждого дня недели, а именно заутреню, полуденную службу
и повечерие. В каждой службе отводилось место для проповеди
"арио-христианской" доктрины из Festivarium NT. Книга торжественных
проповедей включала в себя три тома: Legendarium содержал в себе тексты,
описывающие исторические и культурные традиции расовой религии для заутрени
на каждый день года. Эти материалы занимали 1400 страниц и несли на себе
отпечаток ортодоксального христианства, современной науки и истории Новых
Тамплиеров; другие тома, Evangelarium u Visionarium, исполняли ту же
функцию, но для полуденных и вечерних служб. К ритуальным книгам-прилагались
Гимны (Cantuarium), книга псалмов и Imaginarium NT притч, в них также
ортодоксальные формы католицизма смешались с сексо-расистским гнозисом. Если
верить Ланцу, эти ритуалы должны были облагораживать и возвышать жизнь
братьев, рассказывая им о приливах и отливах природы на протяжении всего
религиозного календаря. Тем самым эзотерическая практика отражала основную
задачу секты: через традиционные ритуалы и литургии восстанавливать саму
форму жизни.

Помимо службы Ланц разработал иерархию ордена. В соответствии с
кодексом братья разделялись на семь рангов в зависимости от их готовности к
службе и степени расовой чистоты. Низший разряд состоял из слуг (Server,
SNT), расовая чистота которых, в соответствии с соматологией Ланца,
определялась менее чем 50% или это были те, кто не достиг двадцати четырех
лет и поэтому не прошел еще расового теста. Следующий разряд состоял из
близких друзей (Familiдr, FNT) -- людей, оказывавших особые услуги ONT, но
не стремившихся к вступлению в орден. Разряд неофитов (Novice, NNT) включал
в себя всех, достигших двадцати четырех лет, расово чистых более чем на 50%,
еще не готовых к вступлению в высшие разряды. Высшие разряды включали в себя
Мастеров (MONT) и Каноников (CONT), они должны были обладать соответственно
50-75% и 75-100% расовой чистоты. Два самых высоких разряда иерархии --
Пресвитеры и Приоры (pONT и PONT). Любой Мастер или Каноник мог стать
Пресвитером, но для этого он должен был создать новый дом, новую филиацию
ONT. В их права входило чтение служб и торжественных месс, но они не были
допущены к приему и рукоположению братьев. Пресвитер, в чьей власти
находилось более пяти Мастеров или Каноников, мог выступать в качестве
Приора и пользоваться всеми правами священной службы. При любых
обстоятельствах братья должны были соблюдать установленный порядок
старшинства, с самого первого дня их вступления в орден.

План иерархии Ланц сопроводил описанием одежд, геральдических знаков и
титулов, соответствующих разряду каждого из братьев. Основной одеждой
братьев была белая сутана с капюшоном, украшенная красным рыцарским крестом,
форма которого разнообразилась в зависимости от разряда носящего его.
Пресвитер дополнительно носил красный берет и столу, Приор имел золотой
жезл. Ритуализация распространялась и на гербы, помещаемые над входом в
молитвенный дом (храм, собрание). Герб каждого отдельного братства
располагался в причудливом окружении, точный рисунок которого характеризовал
орден. На этом фоне всегда присутствовали ангел и фавн, символизировавшие
двойственность гностической природы ONT. Наконец, братья выбирали себе имя,
которое включали в формулу: "Фра + Имя + Разряд + местоположение", например,
Фра Детлеф Контад Верфенштайн (Fra Detlef CONT ad Werfenstein). K братьям
следовало обращаться "достопочтенный", а к Пресвитеру и Приору --
"преподобный" (honorabilis и reverendus). Совершенно очевидно, что столь
интенсивное насыщение церемониала и иерархии монашеской и расистской
символикой запечатлевало в душе каждого брата фундаментальную значимость
тайного гнозиса.

Службы и церемониал ONT приобрели законченный вид к 1921 году, но
вполне возможно практиковались и раньше. Следы этого тщательно
разработанного кодекса легко можно обнаружить по отдельным упоминаниям в
номерах Ostara. В 1911 Ланц впервые описал Burg Werfenstein как монастырь
ордена. Вступления в орден регулярно имели место, начиная с 1908 года,
использование имен и разрядов также происходило еще перед войной. В 1912
Ланц назвал себя Приором Ордена, между 1913и 18 годами в номерах Ostara
упоминались и другие братья. Религиозная поэма, озаглавленная
Templeisenlehre была опубликована Fra Erwin NNT von Werfenstein в 1913 году,
а Детлеф Шмуд, один из первых энтузиастов движения в Германии, подписывал
свои корреспонденции именем Fra Detlef CONT zu Werfenstein. Другие братья по
имени Райнальд, Курт и Теодерих имели дополнительный титул CONT, MONT и SNT
соответственно. В 1915 году прежний неофит Эрвин перешел в разряд Каноников.

Помимо особенностей церемониала другие формы деятельности указывали на
формирование сектантского сознания во время войны. К ним можно отнести
сочинение религиозных песен и стихов, украшение стен монастыря картинами
исполненными по обету. В 1915 и 1916 г. Ланц выпустил бревиарий Новых
Тамплиеров в двух частях, содержавший в себе "арио-христианские" псалмы и
гимны, написанные им самим и его ближайшими друзьями. Эти сочинения были
основаны на традиционных христианских текстах, но смысл их был изменен в
расистском и гностическом смысле, предвосхищая тем самым более поздние
ритуальные книги. Пронзительные мольбы, обращенные к Христу-Фрайя (готское
имя Иисуса) о спасении расы и искоренении низших рас отражают уже знакомую
дуалистическую доктрину. Картины Голубой Комнаты Тамплиеров в Burg
Werfenstein изображали Гуго де Пайна, основателя и первого Великого Мастера
Тамплиеров, а также святого Бернарда и должны были символизировать страдания
Христа. Все эти подробности характеризуют эволюцию ордена в первые дни войны
и в ходе ее.

Религиозность Новых Тамплиеров поддерживала братьев и на полях
сражений. Фра Детлеф написал несколько восторженных поэм о св. Бернарде,
тамплиерах и стойкости духа, когда служил в немецкой армии на восточном
фронте в Польше в 1915 году. Эти поэмы прославляли святых, защищающих своих
слуг и молились за них как за стражей расистского гнозиса. После боев при
Nidda фра Курт тоже сочинил воинственную поэму. В других стихах описывался
Дунай и Burg Werfenstein как сакральные места священного гнозиса. Сияющий
образ монастыря в них высился над долинами расового хаоса; над освещенными
солнцем башенными зубцами "храма Грааля" развевался флаг со свастикой, а
внизу на грешной земле несли свою службу братья, облаченные в белое.

Ритуальная жизнь в ордене несомненно происходила и до и после войны, но
трудно сказать как много людей были причастны эзотерическим структурам ONT.
Помимо уже упомянутых братьев, Ланц называл среди друзей Августа Стринберга,
Гвидо фон Листа, генерала Блазиуса фон Шемуя, Густава Симонса, автора
хлебной реформы в Вене, Вильгельма Дифенбаха, подвижника культурной реформы
и учителя известного теософского художника Фидуса. Ланц также называл среди
читателей Ostara лорда Китченера и Карла Крауса, австрийского сатирика.
Популярность Ostara доказывает, что ONT была хорошо знакома многим
австрийцам, особенно жителям Вены. Старожилы вспоминают, что в те времена
Ostara широко продавалась во всех табачных и газетных киосках и широко
читалась в студенческих организациях правой ориентации. Ланц говорил, что в
1907 количество изданных экземпляров достигло 100 000. Из чего можно сделать
вывод, что шовинистские и расистские идеи Ланца разделялись читателями
Ostara, даже если лишь немногие из них были причастны эзотерическим
практикам Новых Тамплиеров. Выпуск первых серий Ostara прекратился в начале
1917, были переизданы еще раз только несколько ранних номеров. Ко времени
перемирия в ноябре 1918 распад империи Габсбургов стал болезненно очевиден.
Мятежи, голодные бунты, протесты сецессионистов в провинциях Карниолы,
Богемии и Моравии послужили сигналом крушения империи после почти четырехсот
лет ее существования. Во время осенних беспорядков 1918, подтверждавших его
самые мрачные предсказания относительно триумфа низших рас, Ланц уехал из
Вены в Венгрию. Его первая послевоенная публикация Weltende und Weltwende
(1923) описывала происходящее в апокалиптических терминах. Дефицит
продуктов, непрерывные кризисы, растущие цены, повсеместное присутствие
союзников, настаивающих на разделе территорий и репарациях, -- все это
подтверждало его уверенность в том, что существует злобный заговор,
ответственный за разрушение исторических и политических реалий, уничтожение
элиты и экономическую деморализацию высшего и среднего классов. С этого
времени антисемитизм и вера в союз евреев, большевиков и масонов
характеризуют его "арио-христианскую" идеологию. События 19181923 годов,
изменившие политическую карту Центральной и Восточной Европы, оказались
критическими в особенности для тех, кто прочно связывал себя с предвоенным
укладом. Революция и гражданская война в Германии и России, победа народных
форм правления над аристократическими, выход на политическую арену парвеню
многим казались свидетельствами колоссальной катастрофы. Люди, ощущавшие в
1914 году угрозу культурным ценностям, теперь столкнулись с
действительностью, подтверждавшей самые худшие их опасения. Только на этой
экономической и политической почве уместность доктрины Новых Тамплиеров
может быть вполне оценена: для тех, кто потерял способность ориентироваться,
ONT обещала крестовый поход за вечными ценностями против сил хаоса и тьмы.
Послевоенная история начинается с возрождения идей Ланца в каждой из трех
потерпевших поражение центральноевропейских наций.

Главным действующим лицом в послевоенном немецком возрождении ордена
был Детлеф Шмуде. Его энтузиазм стал причиной создания второго монастыря в
Hollenberg, около Kornelimьnster 9 февраля 1914 года. После службы в
немецкой армии Шмуде вернулся в 1918 в brossottersleben в Гарце и написал
роман о своей жизни в ONT. "Вибрации, резонансы и божественные предметы"
(1919). В романе описывались тайные ментальные вибрации между человеческими
душами, рождающиеся в опыте веры и так возвышающие ценность жизни. В нем
рассказывалось о молодом человеке, живущем в лесной часовне, посвященном
мистическому христианскому богослужению, окруженном наставниками. Помимо
явных описаний церемониала ONT, обычаев ордена, изображения геральдических
знаков с характерной символикой ангелов и фавнов, книга имела очевидную
связь с литературой "поиска" в вопросах темы и стиля. Но Шмуде был также
активен и в практическом отношении. В марте 1919 как армейский капитан он
участвовал в организации добровольных полевых лагерей под Магдебургом.
Задача этих лагерей состояла в том, чтобы будить волю к работе среди
потерявшихся в хаотической послевоенной экономике путем совместной жизни и
общих аграрных работ.

Сразу после войны Шмуде начал оказывать поддержку ордену в Германии. В
июне 1921 он организовал издание кодекса ONT в Магдебурге, под которым он,
некто Иоганн Вальтари Вельфль и Ланц подписались как Приоры Холленберга,
Верфенштайна и Мариенкампа. В 1922 он приступил к изданию второй версии
Ostara; за первыми девятью номерами, написанными различными пангерманскими
авторами еще в 1905-1907 годах последовали новые выпуски, включающие второе
издание Теозоологии. В первом номере, Die Ostara und das Reich der Blonden,
настойчиво муссировался "ариохристианский" канон, с обильными цитатами из
Ланца: "расовая история есть ключ к пониманию политики" и "любое уродство и
зло происходят от неверного скрещивания". Шмуде выделил пять расовых типов и
исследовал причины культурного кризиса, утверждая вместе с тем, что "все
восточные и древние государства погубила толпа, добравшаяся до власти,
диктатура пролетариата; и это произошло когда низшие расы задушили
героическую арийскую правящую касту". Эти слова заново открывают нам
огромное значение расовых теорий Ланца для тех, кто был обезоружен военным
поражением, экономическим кризисом и революцией.

В это время Шмуде встретил Фридриха Франца фон Хохберга (1875-1954),
силезианского графа и кузена одного из правящих принцев. Он служил в
прусской армии, но в конце войны вышел в отставку и начал работать как
архитектор под Зиттау в Саксонии с 1920 г. В деревне Ванша он построил по
собственному проекту деревенский дом, именуемый "Розовый домик". Хохберг был
крайне удручен современным положением дел в Германии. Кроме того, армию он
оставил вынужденно, после того как союзники потребовали сокращения
численности войск; его же собственное фамильное поместье в Ронштоке
находилось под угрозой польских вторжений вплоть до победы Свободных
Немецких Корпусов в 1921 году. Таким образом, Хохберг вступил в ONT весьма
растревоженным. В мае 1923 он был назначен Пресвитером Холленберга; уже в
следующем декабре он соглашался с тем, что ONT -- единственное убежище "в
земле пигмеев и вандалов".

Весной 1924 Шмуде отправился в Персию в надежде основать в Табрице
колонию ONT. Хохберг принял на себя обязанности Приора на время его
восемнадцатимесячного отсутствия. Деятельность монастыря в это время
свидетельствует о его энтузиазме и организационной энергии. В том году
немецкие братья Ордена провели три собрания: Летнее собрание 7/8 июня на
Burg H, где присутствовали тринадцать братьев, включая Фридберта Асбога,
писателя по вопросам астрологической магии и медицины и Конрада Вейтбрехта,
швабского лесника, который и привел в это место группу ONT; Сентябрьское
собрание 20/21 сентября в Южной Германии для швабской группы; и, наконец,
Рождественское собрание 29/30 ноября в Ганновере, где Хохберг и Вейтбрехт
встретились с десятью другими братьями. Поскольку количество присутствующих
всякий раз было весьма незначительным, невозможно определить их социальную
базу. Некоторые из швабов занимались сельским хозяйством, известно также,
что принц Ганс Генрих XV сделал Ордену значительные пожертвования. Описания
братьев подчеркивают мистическую атмосферу их собраний, рыцарские
аксессуары, великолепие природы. Преобладающим настроением встреч было
наслаждение временным отказом от мира, чувством мира и покоя, связанным с
орденом.

Община Холленберга состояла из братьев, живущих в разных точках
Германии и не имела своего места. Непрерывно совершались значительные усилия
по поиску подходящего здания, необходимого для того, чтобы придать ей
единство. В марте 1924 Вейтбрехт получил миллион австрийских крон, собранных
братьями из Верфенштайна и Мариенкампа для покупки земли в Южной Германии.
Хохберг передал пять сотен золотых марок для покупки маленькой разрушенной
крепости Wickeloh около Gross-Desingen в Нижней Саксодии 26 марта 1925. Хотя
строительство началось тем же летом, монастырское братство Холленберга едва
ли могло сохраниться до возвращения Шмуде в январе 1926, слишком плохи были
экономические обстоятельства в Германии. Братья частично перешли в
Верфенштайн и 15 апреля 1926 года Шмуде фактически распустил общину. Но ONT
не исчезла в Германии. Немного позже Хохберг приобрел небольшое укрепление
Дитфурт около Сигмарингена, где 31 декабря 1927 года была торжественно
основана община Штауфен. В большой часовне крепости швабский кружок и другие
немецкие братья исполняли ритуалы ордена под руководством Хохберга вплоть до
конца 1930-х годов.

Другой план создания нового дома ONT в Северной Германии зрел среди
братьев бывшей общины Холленберга, перешедших преимущественно в Мариенкамп.
Автором этого плана был Георг Хауэрштайн младший, сын Георга Хауэрштайна,
друга Листа и члена ONT, связанного с Шмуде перед войной. Вступив в общину
Холленберг в 1922 году юный Хауэрштайн (фра Эберхард) руководил проектом
Wickeloh и мечтал о собственной расистской утопии на пустыре Luneburg. В
1926 году он продал свою землю и купил-дом в Прерове на берегу Балтийского
моря. Он хотел построить на этом месте церковь, которая называлась бы
Hertesburg у Прерова и создал с этой целью фонд в августе 1926, в который
вносили пожертвования венгерские братья и берлинский хиромант Эрнст
Иссбернер-Хаддан. Лесной храм был построен на этом месте в следующем году и
освящен как Hertesburg пресвитерия 8 ноября 1927 года. Эта община связывала
себя с тайнами средневекового храма и мистическим исчезнувшим городом
RethraVineta, предположительно стоявшим у истоков "арио-героической" расы в
псевдотрадиционной истории ONT. Здесь Хауэрштайн создал новый центр
деятельности ордена и в начале 30-х издал две книжных серии, но затем эта
территория была принудительно востребована Лесной Комиссией Рейха как часть
национального парка в октябре 1935 года. Тогда Хауэрштайн основал новую
пресвитерию Петена в Путтенхофе, Бавария. Помимо ритуальной жизни ONT,
доктрина Ланца -культивировалась отдельными группами, существовавшими вокруг
оккультно-расистского издателя Герберта Рейхштайна, начиная с октября 1925.

В последние годы войны Ланц познакомился и подружился с человеком, чье
богатство и покровительство спасли орден в послевоенной Австрии. Иоганн
Вальтари Вельфль, крупный промышленник, живший в Вене, стал читателем Ostara
в начале 1918 года. Идеи ONT настолько захватили его, что он предложил Ланцу
значительные фонды при условии, что он станет Приором Верфенштайна. И он
занял эту должность после отъезда Ланца в Венгрию. Под его приоратом
австрийская секция ордена буквально процветала. Община из 50-60 братьев
часто получала денежные, книжные и ритуальные пожертвования для украшения
монастыря. Маленький старый орган был доставлен из Schloss Steyeregg и его
регулярно можно было слышать на воскресных службах и в праздники. Хотя
канонические собрания в 1923 году не происходили в силу неблагоприятных
политических условий в новой социалистической Республике, встречу,
посвященную солнцестоянию, все же провели в Верфенштайне 7/8 июня 1924, на
ней присутствовали Вельфль, два брата Ланца, Хервик и Фридолин; и двенадцать
других братьев. Празднования начались в полночь в замковой роще с крещения
водой и огнем, затем последовал прием в орден и рукоположение новых братьев.
За утренними службами следовала медитация в роще, затем конференция в
Голубой Храмовой Комнате и прогулка вокруг замка с возможностью восхищаться
панорамой лежащего внизу Дуная. После вечерней службы все пели песни.
Основным впечатлением праздника, отраженным в письмах братьев, было
"удивительное чувство единства, внутренняя ясность и гармония..." Эти летние
встречи повторялись в 1925 и 1926 годах.

В 1920-х Вельфль подготовил несколько публикаций, вместе с Ланцем он
составил литургический канон ONT. В апреле 1923 он начал издавать
Tabularium, ежемесячный календарь, предназначенный для хождения среди
братьев. Каждый из трех архиприоров вносил сюда свои заметки, рассказывающие
о приеме в орден, рукоположении, пожертвованиях и других значимых событиях.
Описание богослужения за весь период также включалось сюда. Репринты
отдельных выдержек из писем братьев, описывающие их религиозный энтузиазм,
составляли последний раздел календаря. Летом 1925 Вельфль приступил к двум
другим сериям, Librarium и Examinatoriiim. Первая включала в себя короткие
исследования о средневековом прошлом ордена, о предшественниках, о замке
Верфештайн, о Lebensreform. Вторая представляла собой сборник вопросов и
ответов по всем предметам, касающимся ордена, для того, чтобы новые братья
могли быстро и эффективно освоить его историю, традиции и церемониал.
Неоцистерцианские и псевдотрадиционные тенденции этих текстов вполне
очевидны.

В конце 1920-х Вельфль занялся эзотерическим творчеством и тем весьма
способствовал освежению доктрины Ланца для широкой аудитории. В мае 1926 он
получил разрешение от Ланца на публикацию третьей серии Ostara, которая и
была выпущена в надлежащий срок в феврале 1927, открытая вводным выпуском,
написанным им самим. Между 1927 и 1931 годом более чем сотни номеров вышли
великолепно иллюстрированными и на хорошей бумаге, что значительно отличало
их от предвоенных выпусков. Вельфль также внес идеи ONT в правые круги Вены,
через организацию, называемую Lumenclub, основанную II ноября 1932 года.
Задачей этой группы была борьба с "уродливыми, болезненными и прогнившими
формами современной культуры" путем создания "этического и духовно
возвышенного образа жизни". Несмотря на этот манифест,- напоминающий о
предвоенных теософских и Lebensrefonn настроениях, Lumenclub был тесно
связан с Ostara-Rundschau, который Вельфль начал издавать в апреле 1931.
Этот обзор опирался на план панарийского сотрудничества между радикальными
правыми группами всего мира. Справочник их адресов включал в себя
штаб-квартиры итальянских и французских фашистских органов, нацистский
Vцlkischer Beobachter, а также патриотические и расистские организации в
Великобритании и Соединенных Штатах. То обстоятельство, что Lumenclub был
одним из фронтов ONT, подтверждается составом членов в его комитетах в 1936
году: Вельфль, Вальтер Кренн (фра Парсифаль), Теодор Цепль (фра Теодерих,
позже Дитрих). Lumenclub выпускал листовки, устраивал лекции и вообще
действовал как центр находящейся на нелегальном положении нацистской партии
в Австрии, в годы, предшествующие падению Республики и разрыву с Германией в
марте 1938. Впрочем, несмотря на серьезный вклад в развитие австрийского
фашизма, Lumenclub и ONT подверглись преследованию со стороны гестапо в
марте 1942 в соответствии с партийным законом от декабря 1938 о сектантских
группировках.

Перемещения Ланца в 1920-е годы способствовали росту активности QNT на
территории Венгрии. В конце 1918 Ланц оставил Австрию, поскольку новая
социалистическая администрация целиком подтверждала его опасения
относительно победы расовых меньшинств в самом сердце христианской Европы, и
отправился в Будапешт. Здесь он тут же с головой ушел в контрреволюционную
деятельность, направленную против возникающих как грибы кабинетов и против
румынских вторжений в 1918-19 гг. Он вступил в тайную патриотическую
организацию "Пробуждающаяся Венгрия", основанную в 1917 году среди
демобилизованных солдат. Осенью 1918 года, когда старая Венгрия была на
грани гибели и правительство Кароли уже не могло встать на защиту
национальных интересов, эта и другие правые организации самостоятельно
отстаивали территориальное единство Венгрии снаружи и ее социальную
стабильность внутри. "Пробуждающаяся Венгрия" рассматривала себя как
основную исполнительную силу внутреннего Белого Террора, направленного
против сторонников Кароли и Куна, против коммунистов и евреев, хотя многие
более мелкие партии помогали ей в этом. Во время коммунистической революции
Ланц был едва не расстрелян повстанцами в пасхальное воскресенье 1919; за
время его контрреволюционной деятельности это был уже второй случай, когда
ему непосредственно угрожала смерть. Хотя история подпольных движений неясна
и запутанна, все же очевидно, что участие в них Ланца должно было принести
ему знакомство с выдающимися правыми радикалами Венгрии и тем самым сильно
повлиять на его политические идеи. Существенно, что возникновение новых
антисемитских и антибольшевистских концепций датируется именно этим
временем.

В начале 1920-х венгерская контрреволюция победила благодаря
покровительству коалиции, куда входил и консервативный Христианский
Национальный Союз; Ланц стал работать в Христианском Национальном
пресс-агентстве при венгерской службе иностранных дел: он поставлял
реакционные статьи в ежедневные газеты Fester Post и Fester Zeitung. Надо
признать, что для человека таких политических взглядов как Ланц в те тяжелые
годы Венгрия была куда более удобной страной, нежели Австрия. Ланц остался в
Будапеште и стал известен в консервативных кругах как лэкспатриированный
немецкий барон". Его литературные усилия были одновременно направлены на
реакционную журналистику, составление литургических канонов для ONT и
оккультные занятия. Поскольку последние предполагали астрологию и каббализм,
Ланц оказался одним из наиболее ранних героев в оживающих после войны
оккультных субкультурах Центральной Европы.

Положение ONT в Венгрии первоначально определялось связями Ланца в
столице, оттуда в 1921 году он руководил монастырем Мариенкамп. Братья этой
общины находились преимущественно за границей. Фра Бертрам после войны
эмигрировал в Аргентину; немецкий аристократ (К. v. L.), известный под
именем фра Хлодио, носил также кличку Нью Йоркер, поскольку жил в этом
городе; австрийский химик и инженер Альбрехт фон Гролинг (род. в 1881),
известный как фра Амаларих, работал в Лондоне, Техасе и Калифорнии. Он был
сыном Альбрехта Фридриха фон Гролинга (род. в 1851), прежде выдающегося
венского пангерманиста, связанного перед войной с Георгом фон Шонерером.
Вместе с фра Амаларихом MONT и фра Арчибальдом MONT Ланц занимался
каббалистическими исследованиями: между ним, экспатриированными братьями и
братьями двух других общин существовала интенсивная переписка. Эта
ограниченная деятельность расширилась после того, как Ланц приобрел
разрушенную церковь св. Балаша (XIII век), около деревни Szentantalfa на
северном берегу озера Балатон 6 января 1926 года в качестве места для
монастыря Мариенкамп. Местные венгерские друзья, Ладислав и Вильгельм, были
назначены хранителями монастыря, его восстановление началось в следующем
апреле. Описание церкви в буйстве весенних цветений свидетельствует о
чувстве религиозного обновления, охватившего Ланца в его первый визит туда:

3 апреля 1926 дост. фра Ладислав, фра Вильгельм MONT и преп. фра Георг
PONT отправились к святому Балашу... Пасхальный пейзаж был поразительно
великолепен. Буро-лиловые тона покрытых лесом холмов, обширная
изумрудно-зеленая поверхность озера Балатон, ультрамариновая глубина воды и
серебристо-голубое небо. Среди белых и бледно-розовых цветов миндаля, вишни
и персиковых деревьев высились древние серо-лиловые камни монастыря.

По сложившейся привычке Ланц утверждал, что именно эта церковь являлась
прежде средневековым храмом тамплиеров, обращаясь за доказательствами к
венгерскому ученому и роялисту Б. Райнальду, также состоявшему в ONT.

Здесь, в Венгрии, в стране, которая так сильно продвинулась в
восстановлении предвоенных социальных и политических реалий. Ланц видел
будущее ONT. При помощи крестьян и ремесленников из соседних деревень
Balatoncsicso и Szentja Kabfa Ланц сделал храм пригодным для служб и летней
жизни. Рассказы очевидцев описывают Мариенкамп Ч святой Балаш как
утопическую сельскую коммуну, состоящую из Ланца, его аристократической
венгерской подруги, ее экзотических кошек и иностранных посетителей. Ланц
действительно поддерживал живой диалог с венгерскими роялистами и
германофилами такими как Tordai von Szugy и Пауль Хорн, член парламента в
Будапеште, увлекающийся астрологией, так что слухи о немецких шпионах широко
ходили по колонии. Да и сам Ланц выглядел весьма эксцентрично для соседей.
Он устраивал теологические диспуты с местными католическими священниками и
поощрял крестьян к тому, чтобы крестить детей в монастыре. Церковь была
украшена по литургическому канону ONT: гностические фрески с изображением
св. Блазиуса, св. Георга и лэлектротеонического голубя Чаши" дополнялись
известной геральдической символикой на флаге и двери. Две истории о
канонических собраниях сохранились с лета 1928 года. Первая описывает
экстатическое воссоединение братьев и Приора после прибытия Мастрра Ортвина
и друзей из Будапешта, вторая свидетельствует о рукоположении Георга
Хауэрштайна младшего и Фридриха Швиккерта, астролога и члена Общества Листа,
в Пресвитеры. Это особое событие было отмечено преображением флага ордена в
символ теозоологической эволюции. И темы фресок, и описания канонических
собраний сохраняют ощущение цели, которая объединила братьев в этой
удаленной сельской местности Ч священный крестовый поход. Их миссия
напоминала и о том, что Венгрии уже однажды пришлось стать христианским
бастионом, спасшим Европу от нашествия монгольских орд и турков.

Современная расистская идеология Ланца, его Новые Тамплиеры, позволяла
ощущать себя в связи с той же традицией. Позже венгерские братья основали
маленькую пресвитерию ONT под холмом Vaskapu у Pilisszentkereszt. Это
произошло в северной Венгрии, в сентябре 1937 года.

Но с установлением авторитарных режимов и развязыванием войны дела ONT
пошли хуже. В 1933 Ланц уехал из Венгрии в Швейцарию. Первоначально Гитлер
произвел на него впечатление, но после установления Третьего Рейха его
симпатии к национал-социалистам резко уменьшились. В Германии его труды
издавались в Барте и распространялись из Гертесбурга под надзором
Хауэрштайна вплоть до 1935 года. Его венский издатель был арестован в конце
1937 и ничего из его работ не выходило до самого 1945 года -- в Швейцарии.
Паулю Хорну удалось сохранить орден в Венгрии на протяжении всей войны, но
австрийские и немецкие его секции были официально распущены в начале 1940-х.
Зенитом деятельности ONT, таким образом, стали годы между 1925 и 1935. К
концу своей карьеры ONT имела семь родовых гнезд (колоний), из которых пять
действовали одновременно; общий список братьев никогда не превышал трех
сотен человек. Эволюция ордена, его концепции и институт, точно отражает
развитие собственных интересов Ланца и его культурные открытия, разумеется,
в контексте его расистского мировоззрения и приверженности к монастырским и
рыцарским формам.

Значение ONT скрывается скорее в том, что она выражала собой, чем в
том, чего она в действительности достигла. Она была симптомом повсеместно
рассеянных настроений недовольства и сложным сочетанием концепций, принципов
и стилей в результате складывающихся в сильный подземный гул. Ее
элитаристские и милленаристские реакции на этот гул дополнялись
геноцидальным позывом. Окончательной целью ONT было спасение мира путем
евгенической селекции и искоренения расовых меньшинств.

Часть третья АРИОСОФИЯ В ГЕРМАНИИ

10

Поскольку Лист предпочитал роль мистагога и мастера, окруженного
учениками, перед ним стояла задача передачи идей своим последователям,
входившим в различные расистские организации вильгельмовской Германии. Среди
тех, на кого идеи Листа производили глубокое впечатление были полковник Карл
Август Хельвиг, Георг Хауэрштайн старший, Бернард Кернер, Филипп Штауфф и
Эберхард фон Брокхузен. Через них оккультно-националистические идеи Листа
проникали в организации правого крыла Немецкого Рейха. Хельвиг и Хауэрштайн
были среди основателей Reichshammerbund в мае 1912 в Лейпциге, а Керенер,
Штауфф и Брокхузен занимали ключевые посты в Germanennorden, ее подпольной
филиации. История ариософии в Германии не сможет обойтись и без Рудольфа фон
Зеботсендорфа, горячего поклонника Листа и Ланца фон Либенфельса, учредившим
между 1917 и 1919 годами две расистские секты в Мюнхене, из которых
впоследствии произошла Национал-социалистическая Немецкая Рабочая Партия
(нацистская).

Reichshammerbund и Germanennorden были крайне антисемитскими
группировками, многим обязанными выдающимся организаторским способностям
Теодора Фрича, крупнейшей фигуры предвоенного немецкого антисемитизма и
немецкой политики между 1900 и 1914 годами. Фрич родился в семье саксонских
крестьян 28 октября 1852 года в Визенау близ Лейпцига и получил образование
как инженер-фрезеровщик. Его организаторские способности вскоре обнаружили
себя и вполне проявились в профессиональной и политической деятельности. С
октября 1880 он издавал 'Маленький Журнал Фрезеровщиков, в 1882 приступил к
изданию второго журнала, а затем попытался объединить представителей своей
профессии в Немецкую Лигу Фрезеровщиков.

Фрич был обеспокоен тем, что отдельным предпринимателям и ремесленникам
угрожали крупные фирмы, заводы и массовое производство. Он хотел ослабить
влияние этих факторов путем создания новой гильдии. Защита интересов малого
бизнеса сочеталась у него с антисемитскими взглядами. Фрич связывал новый
экономический порядок с растущим влиянием еврейского бизнеса и финансов в
Германии. В 1881 он опубликовал сборник пангерманистских и антисемитских
текстов под названием "Шаровые молнии". В 1887 он написал свой Антисемитский
катехизис и большую серию памфлетов, озаглавленную "Наболевшие вопросы". В
1884 он создал свою первую антисемитскую организацию Leipziger Reformverein,
а с 1885 начал выходить ее журнал. В июне 1889 в Бохуме состоялась
антисемитская конференция, на ней присутствовали представители из Франции,
Венгрии, Германии и Австрии, включая Георга фон Щонерера; здесь было принято
решение о создании двух антисемитских парламентских партий. DeutschCoriale
Partei, под руководством Макса Либермана и Antisemitische Volkspartei,
возглавляемой вышедшим из крестьян оратором Отто Боккелем.

Фрич не предлагал себя в качестве кандидата для этих партий, поскольку
был убежден, что антисемитизм не преуспеет в парламенте в качестве
политической силы. Его уверенность в парламентской неэффективности
антисемитизма оказалась правильной. Поскольку после конференции в Бохуме
партий стало больше чем одна, они конкурировали между собой, снижая тем
самым общее количество антисемитов, прошедших на выборах. Но образование
партий повлекло за собой и другие проблемы. После того как в 1894 обе партии
объединились в Deutsch-Soziale Reformpartei, стремление к парламентскому
согласию и сотрудничеству изменило характер манифеста, акцент на
антисемитизм был снижен в пользу консерваторов и экономических интересов
среднего класса. В 1903 антисемитов в парламенте было большинство, но все
они были поглощены консервативным правительством и целиком зависели от
соглашения с такими внепарламентскими силами как Сельскохозяйственная Лига и
Немецкая Националистическая Ассоциация Коммерческих Служащих. В 1907 году
Deutsch-Soziale Reformpartei имела на выборах только шесть мест, а в 1912
уже три.

Фрич поносил евреев как расово чуждых. В своем Zur Bekдmpfung
zweitausendjдhriger Irrthumer (1886) он подчеркивал "арийский характер" и
его связь с немецкими традициями в языческом контексте. Фрич хотел
переорганизовать интеллектуальную, экономическую, политическую жизнь нации
таким образом, чтобы евреи не имели в ней места. Это направление мысли Фрича
нашло свое отражение в более "научных" расовых исследованиях в конце 1890-х.
Когда Артур де Гобино (181682) написал свое рассуждение о расовой эволюции и
упадке и пришел к выводу, что арийцы назначены к вымиранию под натиском
черных и желтых рас, Вашер де Лапуг (1854-1936) и Хьюстон Стюарт Чемберлен
(1855-1927), находясь под влиянием новых зоологических и биологических наук,
также сообщили, что евреи есть раса наиболее вредная для арийского расового
превосходства. В отличие от Гобино, с его опорой на лингвистику как принцип
расовых различий, эти более поздние расистские авторы занимались измерением
черепов, регистрацией и других физических характеристик, таких как волосы
или цвет глаз.

Фрич стремился к созданию широкого и мощного антисемитского движения за
пределами парламента, он считал, что это более эффективно. В октябре 1901
года он разослал проспекты более чем трем сотням людей, которые прежде
входили в актив антисемитской партии. Ответ оказался разочаровывающим, но в
январе 1902 он создал Hammer, сначала ежемесячный, а затем выходящий раз в
две недели журнал, который должен был послужить в качестве точки
кристаллизации нового движения. В 1905 году читатели Hammer, число которых
превысило три тысячи человек начали собираться в местные Hammer группы.
Члены этих групп в основном пришли из распавшегося Jugendbundbewegung и
Немецкой Националистической Ассоциации Коммерческих Служащих (DHV). В 1908
году эти группы взяли имя Dentscherneuerungs-Cemeinde (группы немецкого
обновления): их интересовали антикапиталистические формы земельной реформы,
программа город-сад и Lebensreform Фрич активно поддерживал самопроизвольно
возникающие местные организации. В 1904 году его сотрудник Пауль Форстер
опубликовал воззвание к генеральному штабу Vцlkisch движения о форсировании
националистического и расистского возрождения Германии; в нем говорилось о
необходимости объединить различные группировки и лиги, стремящиеся к
созданию немецких колоний за границей, построить мощный флот, который мог бы
конкурировать с английским и вообще поднять международный престиж Немецкого
Рейха, очистить родину от вредных социальных элементов, особенно от
социалистов, евреев и других противников воинствующего немецкого
империализма.

В марте 1912 года Фрич вспомнил о бессилии прежних антисемитских
политических партий и потребовал создания новой "надпартийной" организации.
1912 год был решающим для тех, кто всерьез был обеспокоен положением нации.
В июле 1911 разразился второй марокканский кризис и правительство отправило
в Агадир канонерскую лодку, чтобы оказать давление на Францию, защитить
немецкие интересы в Западном Марокко и передать части французского Конго
Германии; все эти события показали насколько немецкий колониализм сковывают
Франция и Британия. Имперские разочарования усугубились внутренним шоком:
на- выборах в Рейхстаг в январе 1912 года Социал-демократическая партия
получила 110 голосов, тогда как на прошлых выборах их было только 43.
Наиболее пострадавшими на выборах оказались консерваторы и антисемиты, они
получили только 68 из тех 109 мест, что они имели в парламенте с 1907 года.
Эти тревожные события подвинули Генриха Класса, лидера антисемитов в Лиге
пангерманистов к публикации политического манифеста. "Если бы я был
Кайзером!" (1912), в котором он призвал к диктатуре и роспуску парламента, а
также обличил евреев в гневной диатрибе. Фрич представил обзор книги в
Hammer и рекомендовал своим читателям немедленно привести ее в исполнение.
24/25 мая 1912 года в собственном доме в Лейпциге состоялась встреча Фрича и
двадцати выдающихся пангерманистов и антисемитов, в результате чего возникли
две группы по распространению их идей в немецком обществе. Карл Август
Хельвиг, демобилизованный полковник из Касселя и член Общества Листа с марта
1908, возглавил Reichshammerbund, как союз всех существующих Hammer --
групп; Герман Поль, канцлер палаты мер и весов Магдебурга, стал главой
Germanennorden -- ее тайной организации-близнеца.

Очевидно влияние идей Листа на первую из этих организаций. Уже в
феврале 1912- Хельвиг разработал конституцию для Reichshammerbund.
Исполнительная власть была представлена Bundeswart -- должность, занимаемая
Хельвигом, Ehrenbun-deswert -- почетная должность, занимаемая Теодором
Фричем, и Armanenrat -- из двенадцати членов. Последнее название указывает
на влияние Листа. Предполагаемые члены Reichshammerbund должны были
гарантировать чистоту своей арийской крови и крови своих супруг, поскольку
их потомство должно было послужить главным оружием в борьбе против евреев.
Дополнительные указания, внесенные в апреле 1912 предполагали сотрудничество
с католиками, пропаганду среди рабочих, крестьян, учителей и гражданских
служащих, офицеров вооруженных сил и, что особенно важно, среди студентов
университетов. Переписка Юлиуса Руттингера, главы Нюрнбергской ветви
Reichshammerbund свидетельствует о медленном росте организации, о постоянных
внутренних раздорах и мелочных проблемах. В конце 1912 года отчеты
нюрнбергской группы сообщали, что общее число ее членов составляет 23
человека, из которых в среднем только 10 присутствуют на собраниях, а из
ежегодного дохода в 94,64 марки в кассе находится 5,58 марок. К июню 1913
только девятнадцать филиалов Reichshammerbund существовали по всей Германии,
наиболее активной была гамбургская группа. Несмотря на тысячи листовок и
активную пропаганду, лига смогла набрать не более чем несколько сотен
членов.

История Germanennorden более сложно связана с идеями Листа.
Представление об антисемитском обществе, организованном по типу тайной
масонской ложи возникло среди vцlkisch активистов около 1910 г. Некоторые
антисемиты были убеждены, что мощное влияние евреев на немецкую общественную
жизнь можно понять только как результат всепроникающего тайного заговора
евреев; предполагалось, что с таким заговором можно справиться лишь создав
аналогичную антисемитскую организацию. Весной 1910 года известный vцlkisch
журналист Филипп Штауфф, упомянул в одной из своих статей об идее такой
антисемитской ложи, которая держала бы имена своих членов в секрете, дабы
уберечься от проникновения врагов. В следующем году Иоханнес Геринг,
принадлежавший мюнхенской группе Hammer, известной также как Alldeutscher
Verband хорошо знавший Листа и Ланца фон Либенфельса, написал Штауффу о
франкмасонах. Геринг утверждал, что и сам был франкмасоном с 1894 года, но
что этот "древний немецкий институт" осквернили евреи и новые идеи: в
заключение он выражал уверенность, что возрождение арийской ложи будет
весьма полезным для антисемитов.

В конце 1911 Герман Поль разослал письма, посвященные этому вопросу
приблизительно пятидесяти потенциальным сотрудникам-антисемитам. Поль
сообщал, что магдебургекая группа Hammer уже создала ложу, основанную на
расовых принципах и ритуалах германского язычества. Он восхищался
церемониалом ложи, применительно к антисемитской организации:
торжественность, тайна, иерархическая дисциплина порождали единодушие столь
редкое среди маленьких Hammerгрупп. Поль призывал своих корреспондентов
присоединиться к движению и создавать другие ложи на основе этой, добавляя,
что проект пользуется полной поддержкой Теодора Фрича. Возникновение
магдебургской ложи можно проследить по документам, отражающим полемику
против Поля в конце 1918. В соответствии с этим источником, группа Hammer
возникла в Магдебурге осенью 1910и некто Хейнатц захотел превратить ее ядро
в ложу. Члены группы проконсультировались по этому поводу с Фричем и тот
ответил, что такая идея уже обсуждается в других группах Hammer. 5 апреля
1911 года возникла ложа Вотана, ее мастером был избран Герман Поль. 15
апреля возникла Великая Ложа с Теодором Фричем в качестве Великого Мастера,
но работа над правилами и ритуалами была исполнена ложей Вотана. 12 марта
1912 года по совету фрича организация приняла имя Gertmanennorden.

1912 год стал свидетелем быстрого распространения лож Germanennorden по
всей Северной и Восточной Германии. В январе Поль написал обращение к
"преданным ложам", в котором выразил желание иметь скорее верных, чем
многочисленных последователей, которые смогли бы принять участие в
"арио-германском религиозном возрождении" и подчеркнул необходимость
строгого повиновения и искреннего служения пангерманской "Арманистской
империи". Он потребовал восстановления расово-чистой немецкой нации, из
которой "паразитические и революционные элементы (евреи, выродки и цыгане)"
должны быть исключены. В июле того же года Поль выпустил первый
информационный бюллетень Germanennorden, в котором сообщалось о
торжественном открытии лож в Бреслау, Дрездене и Кенигсберге; ложи в Берлине
и Гамбурге уже действовали к тому времени. А братья в Бромберге, Нюрнберге,
Тюрингии и Дюссельдорфе собирались основать их в ближайшем будущем. Полный
список братьев в это время насчитывал 140 человек, а к декабрю 1912 в
Germanennorden состояло 316 братьев, распределялись они следующим образом:
Бреслау 99, Дрезден 100, Кенигсберг 42, Гамбург 27, Берлин 30, Ганновер 18.
В следующем январе ложа из тридцати братьев возникла в Дуйсбурге. Поль
принял на себя титул секретаря и подписывался "Канцлер Ордена". В 1913
возникли ложи в Нюрнберге и в Мюнхене, но в целом распространение Ордена в
Северной и Восточной Германии шло успешнее, чем в южных провинциях. Весной
1914 группу Reichshammerbund в Мюнхене возглавил Вильгельм Ромедер, лидер
Deutscher Schulverein член Общества Листа с 1908 года. Очень многие члены
одновременно принадлежали двум организациям.

История возникновения Germanennorden должна быть дополнена сообщением о
ее задачах, правилах и ритуалах. В соответствии с программой, разосланной по
провинциям основной задачей Germanennorden была борьба с евреями и их
деятельностью путем создания центра, в котором собирались антисемитические
материалы, которыми все могли бы пользоваться. Дополнительной задачей
являлась взаимопомощь братьев в отношении деловых контрактов и
финансирования. Наконец, все братья обязаны были принимать участие в
распространении vцlkisch журналов, особенно Hammer, как "наиболее
радикального оружия против евреев и других врагов человечества". Принципы
Germanennorden выдавали явное влияние ариософии. К вступлению в Орден были
допущены мужчины и женщины безупречного германского происхождения. В
специальной анкете приводилась подробная информация о коже, глазах и волосах
вступающего в Орден. Наиболее предпочтительным был диапазон волос от светлых
к русым, глаз -- от голубых к светлокарим, кожа бледная. Дальнейшие детали
касались личных особенностей родителей поступающего и его дедушки с
бабушкой, в случае супружества те же данные сообщались о партнере по браку.

Руководство к приему в члены указывало на то, что необходимо
воздерживаться от принятия в Орден физически неполноценных и "отталкивающего
вида" людей; руководство отсылало предполагаемых кандидатов к номерам
Ostara, посвященным расовой соматологии, вышедшим между 1908 и 1913 годами.
Бюллетень Germanennorden сообщал, что законы Ордена были сформулированы
после обсуждения их с Карлом Августом Хельвигом из Armenenschaft. Ритуал
Ордена также был заимствован у Armenenschaft, но вместе с тем был наложен
запрет для братьев высших разрядов называться Armanen. Эти положения
означают, что Хельвиг находился в контакте с организацией, именуемой ее
можно отождествить и с Armanen-Rat Reichshammerbund'a и с НАО, основным
немецким представителем которой в Берлине был Филипп Штауфф.

Эмблемы Germanennorden также указывают на ариософские источники. С
середины 1916 года официальный информационный бюллетень Ордена, Allgemeine
Ordens-Nachrichten начал изображать на фронтисписе свастику, совмещенную с
крестом: . Время от времени там появлялась реклама драгоценностей,
колец, подвесок, булавок и тогда она непременно включала в себя различные
руны или свастику. Фирма-поставщик, Дом Эклоха Люденшайда в Вестфалии,
работала по проектам, разработанным членами Общества Листа во время войны.
Свастика была популярна среди нескольких vцlkisch ассоциаций в Германии и
через Germanennorden, а затем через Общество Thule, очередную организацию в
послевоенном Мюнхене, она могла быть усвоена и националсоциалистами.

Церемонии и ритуал Germanennorden указывают на странный синтез
расистских, масонских и вагнерианских мотивов. Приглашение на церемонию
посвящения в берлинской области II января 1914 года извещало братьев о
необходимой форме одежды и о том, что новые кандидаты обязаны пройти расовые
тесты у берлинского френолога Роберта Бюргера-Вилингена, изобретшего
"пластометр" -- новый инструмент для определения расовой чистоты посредством
измерений черепа. Сохранившиеся документы от 1912 года описывают процедуру
посвящения новичков в низший разряд Ордена. Пока неофиты ждали в примыкающих
комнатах, братья собирались в церемониальном зале ложи. Мастер занимал свое
место на переднем плане под балдахином, по обе стороны от которого стояли
два рыцаря в белых сутанах и шлемах, увенчанных рогами, руки их опирались на
шпаги. Перед ними располагались казначей и секретарь в белых масонских
поясах, глашатай занимал свое место в центре зала. В конце зала у чаши
Грааля находился певец в белой мантии, перед ним Мастер Церемоний в голубой
мантии, а вокруг них полукругом стояли братья ложи, на таком же расстоянии
как столы казначея и секретаря. За Граалем находилась музыкальная комната, в
которой фисгармония и пиано сопровождались маленьким хором "лесных эльфов".

Церемония начиналась мягкими звуками фисгармонии, братья исполняли Хор
пилигримов из Тангейзера Вагнера. Ритуал начинался в сумерки, когда братья
совершали жест, символизирующий свастику -- Мастер отвечал им. Затем Мастер
Церемоний вводил в зал неофитов, одетых в мантии странников с завязанными
глазами. Здесь Мастер рассказывал им об Ордене. Певец зажигал священное
пламя в Чаше, с послушников снимали мантии и повязки. Мастер приближался к
неофиту и совершал магические действия копьем Вотана, рыцари скрещивали над
ними свои мечи. Звучали вопросы и ответы, сопровождаемые музыкой Лоэнгрина,
затем послушники приносили клятву верности. Посвященных окружали с криками
"лесные эльфы" и как новых братьев вели их к Чаше Грааля, где горело
священное пламя певца. В этом ритуале члены ложи должны были олицетворять
собой основных персонажей германской мифологии, потому весь церемониал
производил сильнейшее впечатление на кандидатов.

Война угрожала Germanennorden. Юлиус Рутингер, Мастер франконианской
области, почти сразу ушел на фронт. Герман Поль писал ему в ноябре 1914, что
деньги становятся серьезной проблемой, поскольку почти половина братьев
служит в вооруженных силах: "война быстро обескровит нас, Germanennorden еще
не достаточна крепка и организованна, если война продлится дольше, Орден
распадется на части. И так уже многие братья погибли в боях". Несмотря на
заботу Поля о сохранении Ордена, некоторым влиятельным братьям не нравилось
его руководство. В июле 1914 Мастер лейпцигской ложи предложил Полю выйти в
отставку, в 1915 берлинская ложа сделала попытку отделиться. В конце 1915
Топфер, наследник Рутингера в Нюрнберге писал о том, что братья заняты
исключительно ритуалами, церемониями и банкетами, поскольку Поль
рассматривает их в качестве основной задачи Ордена.

Эти разногласия достигли апогея к тюрингианскому собранию, проводимому
в Готе 8 октября 1916 года, на нем присутствовали братья Тюрингии и
некоторых соседних провинций. Берлинские братья потребовали от собравшихся в
Готе освободить Поля от занимаемого им поста Канцлера. Оскорбленный такой
неблагодарностью в ответ на его непрестанные усилия по сохранению Ордена.
Поль немедленно объявил себя Канцлером отделившегося Gennanennorden Walvater
Священной Чаши, оппозиционной по отношению к ложам Силезии (Бреслау),
Гамбурга, Берлина и Остерланда (Гера). Поддержали Поля в Берлине Фрииз и
Браунлих, основавшие новые ложи в самом городе и Гросс-Лихтерфельде.
Первоначальный Орден возглавили: генерал-майор Эрвин фон Хаймердингер (род.
в 1856) в качестве Канцлера, доктор Генш в качестве Казначея и Вернер Кернер
-- Хранитель Родословной Grossippenviahrer, должность вполне отвечающая его
генеалогическим и геральдическим увлечениям. Строгой секретности потребовали
они от всей документации Ордена, а сами решили, что с этого момента будут
известны лишь анонимно, обозначенные рунами , . Филипп Штауфф и
Эберхард фон Брокхузен были также упомянуты как важные должностные лица
лояльной части берлинского ордена.

Новый взрыв активности берлинского Ордена (его ортодоксальной части)
связан с усилиями Филиппа Штауффа. Он родился 26 марта 1876 года, в Мозбахе,
работал журналистом, затем начал издавать собственную националистическую
газету Wegweiser und Wegwarte в Enzisweiler на озере Констанс с 1907. В 1910
переехал в Кульмбах, во Франконии, где начал издавать другую газету, но в
том же роде. Штауфф намеревался создать организацию vцlkisch авторов и
осуществил это желание в конце 1910, после того как заручился поддержкой у
более чем ста известных националистических, расистских и антисемитских
писателей, среди них были: Адольф Бартельс, Людвиг Вильзер, Иоханнес Геринг,
Ланц фон Либенфельс. В начале 1912 Штауфф перебрался в Берлин и продолжил
там свою издательскую деятельность. Он опубликовал справочник современных
пангерманских и антисемитских групп (1912) и от имени Генриха Крэгера вместе
с Альфредом Брюннером, основавшим Deutsch-Sozialistische Partei в 1918,
выпустил Semi-Gotha и Semi-Allianen, генеалогический указатель, имеющий
целью опознание евреев в среде немецкой аристократии. Этим проектом он не
собирался компрометировать аристократию, но только способствовать процессу
"очищения" -- столь естественное понятие для антисемитской психологии.
Указатель выходил сериями между 1912 и 1914 годами, Штауфф был привлечен к
суду. Указатель Semi-Kirschner, созданный по образцу Немецкого Литературного
Календаря Киршнера, перечислял общественно активных евреев, известных
писателей, актеров, банкиров, военнослужащих, врачей и юристов, также вызвал
бурю корреспонденций, весь 1914 год на Штауффа обрушивались отрицания и
гневные протесты.

В 1910 году в Кульмбахе Штауфф стал членом Общества Листа, быстро и
естественно вошел в ближайшее окружение Мастера. Он был среди паломников,
отправившихся в июне 1911 г. в Вену для участия в торжествах НАО и посещения
арманистских центров. В 1912 Штауфф вошел в комитет Общества и стал одним из
его щедрых патронов. Его эзотерический трактат "Руны домов" (1912 соединял
тезис Листа об арманистских реликтах с утверждением о том, что древняя
руническая мудрость сохранилась в геометрических конфигурациях бревенчатых
домов, которые строят по всей Германии. В начале 1913 Штауфф участвовал в
спиритических сеансах, вызывая духов давно умерших королей-священников.
Существуют документальные свидетельства, подтверждающие близость Штауффа к
ONT перед войной.

После раскола 1916в делах Ордена царил беспорядок. Поль сохранил у себя
печати и бланки старого Ордена и поэтому мог выпускать циркулярные письма и
бюллетени от имени "подлинного" Ордена -- практика, которая всех
окончательно запутала. Члены обоих Орденом теперь убедились в том, что Орден
распался, так велик был беспорядок. Вернер Кернер, служивший кавалерийским
капитаном с 1915 года во Франции писал Листу в январе 19170 том, что
Germanennorden начинает разлагаться. Несмотря на авторитетные циркуляры,
рассылаемые во всех направлениях, должностные лица уже плохо представляли
себе действительное положение дел в Ордене.

После перемирия в ноябре 1918 года братья старого Germanennorden
занялись его восстановлением. Великий Мастер, Эберхард фон Брокхузен
(1869-1939), одновременно являлся крупным бранденбургским землевладельцем и
щедрым патроном Общества Листа. Но в это время он был очень занят мятежами
польских наемных рабочих в своих поместьях и возмущался хаосом в управлении
Ордена, связанным с отсутствием всяческих законов. В начале 1919 Эрвин фон
Хаймердингер попросил его сложить полномочия. В начале марта Штауфф
информировал Брокхузена о том, что его отставка принята, но Брокхузен не
уходил от дел, летом потребовал конституционной реформы Ордена, а Штауффа
обвинил в клевете. Переписка Брокхузена полна глубокого уныния по поводу
послевоенной ситуации и ненависти поляков. В конце лета сам Хаймердингер
сложил полномочия в пользу Великого Герцога Иоганна Альбрехта
Мекленбургского, известного энтузиаста Ордена, в 1919 году возглавившего
экспедицию Свободных Корпусов к Балтийским странам. Но Орден вскоре утратил
выдающегося лидера, 6 февраля 1920 герцог скончался от сердечного приступа.
Брокхузен сохранил свой пост и в 1921 году наконец принял разработанную им
же конституцию, предполагавшую крайне сложную организацию степеней, кругов и
периферических "цитаделей"; эта сложная структура была направлена на
сохранение секретности в рамках общенациональной сети местных групп, имеющих
многочисленные связи с военизированными vцlkisch организациями, в том числе
Deutschvцlkisch: Schutz- und Trutzbund.

Пока старшие должностные лица Ордена ссорились в Берлине,
провинциальные организации Germanennorden занимались подготовкой убийств
выдающихся общественных деятелей новой Германской Республики, которая была
символом поражения и позора для радикальных националистов. В 1921 году
Germanennorden служила надежным прикрытием для политических убийц. Так,
убийцами Матиаса Эрцбергера, бывшего министра финансов Рейха, ненавидимого
за подписание перемирия, стали Генрих Шульц и Генрих Тиллессен, испытавшие
сильное влияние vцlkisch пропаганды после демобилизации в конце войны. В
июне 1920 в Регенсбурге они встретились с Лоренцом Мешем, местным лидером
Germanennorden. И уже в мае 1921 Шульц и Тиллессен отправились в Мюнхен, где
получили

приказ убить Эрцбергера от человека, представлявшего исполнительную
власть Germanennorden. Попытка убийства Максимилиана Хардена,
республиканского писателя, также принадлежала Ордену. Впечатляющая
таинственность и идеология Ордена воодушевляли vцlkisch фанатиков на
убийства евреев и республиканских врагов немецкой нации.

После 1921 года "подлинная" Germanennorden стала простой группой среди
многочисленных правых и антисемитских организаций, пользующихся поддержкой
реваншистов и людей, раздраженных Веймарской республикой. Но поскольку речь
идет о влиянии Germanennorden на нацизм, необходимо вернуться к Герману Полю
и его Germanennorden Wolvater, которая в конце 1916 привлекла к себе
внимание Рудольфа фон Зеботтендорфа. Зеботтендорф вступил в отколовшийся
Орден и восстановил его баварское отделение в Мюнхене на рождество 1917,
заложив тем самым фундамент для vцlkisch организации, которая стала причиной
рождения национал-социалистической партии. Похоже, что без этого человека и
Germanennorden, и ариософия были бы преданы забвению.

II

РУДОЛЬФ ФОН ЗЕБОТТЕНДОРФ И ОБЩЕСТВО THULE

Зеботтендорф присоединился к vцlkisch движению уже на последних этапах
войны, но жизнь его до этого тоже весьма важна. В сравнении с выдающимися
vцlkisch агитаторами, Зеботтендорф выглядел просто космополитическим
авантюристом. Его вечная тяга к темным делишкам, к шпионажу, к хитрости и
уверткам составила ему репутацию опытного ловкача. Сын прусского рабочего,
Зеботтендорф рано порвал со своим прошлым -- сначала ушел в море, потом
работал на Среднем Востоке. Если внимательно всмотреться в приключения его
молодости, можно лучше понять, какой жизненный опыт определил его будущие
взгляды, позволившие ему сыг
рать немаловажную роль в мюнхенских контрреволюционных событиях 1918 и
1919 годов.(1)

Человек, называвший себя барон Рудольф фон Зеботтевдорф, был, как это"
часто случается с ариософистами, которыми он восхищался, не более чем
самозваным аристократом. Он родился 9 ноября 1875 в Hoyerswerda, торговом
городе Саксонии, расположенном к северо-востоку от Дрездена. Его отец --
Эрнст Рудольф Глауэр был железнодорожником, мать звали Кристиан Генриетта,
урожденная Мюллер. При крещении ребенок получил имя Адам Альфред Рудольф
Глауэр. В соответствии с его полувымышленной автобиографией, семейство
Глауэр по мужской линии происходило от французского солдата-лейтенанта Торра
(1789-1821), подобранного после боя при Кацбахе (1813) у деревни Альзенау
(Ольшаника) в восемнадцати километрах к северо-востоку от Ловенберга в
Прусской Силезии. Этот француз и был прадедушкой Рудольфа Глауэра. Topp
женился на дочери местного крестьянина и в 1818 она родила ему сына,
который, в свою очередь, женился в 1845 и погиб в уличной перестрелке в
Берлине во время революции 1848 года. Как коренные жители Силезии, члены
семьи отличались крайне прусскими политическими взглядами: может быть по
этой причине имя Topp было сменено ими на Глауэр. Эрнст Рудольф Глауэр
родился приблизительной 1846 и участвовал в Австро-прусской кампании 1866
года, и в Франко-прусской войне. Оставив армию в 1871, он принял назначение
на железную дорогу в Hoyerswerda. Умер он в июне 1893, оставив осиротевшему
сыну средства, достаточные для того, чтобы завершить среднее образование и
начать учиться на инженера.

----------------------------------------------------------------------------
(1) Прежде чем приступить к исследованию этого периода его жизни, необходимо
указать на использованные источники. Помимо официальных документов,
свидетельствующих о рождении, вступлении в брак, местожительстве, все
сведения о нем появляются только после 1918 года. Имеется краткий
биографический очерк в Astrologisches Lexicon Эрнста Тьеде, а кроме того два
полуавтобиографических романа: Эрвин Халлер (1918-1919) и Талисман
розенкрейцеров (1925). Эти труды содержат преимущественно вымышленный
материал, но в них также упоминаются точные даты и события, что оправдывает
обращение к ним как к историческим источникам, при соблюдении известных
предосторожностей. Что касается раннего периода жизни Зеботтендорфа,
информацией о нем я обязан неопубликованной рукописи Эллика Хау (Ellic
Howe). "Рудольф Фрайхерр фон Зеботтендорф", копия которой хранится в
Институте Истории, в Мюнхене.
--------------------------------------------------------------------

Биографические подробности у Тьеде указывают на то, что молодой Глауэр
поступил- в Техническую Школу Ильменау, тогда как автобиография утверждает,
что его жизнь началась с практической работы в инженерной фирме Дж. Е.
Кристофа в Niesky. Затем мы встречаем Глауэра, остановившимся в гостинице
Кобленца со старыми друзьями недалеко от Hoyerswerda во время рождественских
каникул второго семестра Политехнического факультета Берлин-Шарлоттенбург.
Он упоминает о том, что не видел своих друзей два года. Если взять за точку
отсчета 1893 год (год смерти отца), то получается, что речь идет о Рождестве
1896 года, несколько недель спустя после его 21-летия. Близящийся конец века
также может служить причиной необходимости посещения Hoyerswerda. Глауэр
оставался в Берлине до конца летнего семестра, а затем 1 октября 1897 подал
прошение о поступлении на годичную службу во флот. Но ему было отказано по
медицинским соображениям: у Глауэра была склонность к грыже. Тогда Глауэр
отправился в Ганновер и занимался там частным преподаванием до марта 1898.
Но ему пришлось оставить и этот пост, после того как он позволил себе
предосудительное путешествие с матерью своих учеников в Ниццу, Монте-Карло,
Геную и Люцерну.

Поскольку Глауэр не завершил своей учебы, он не мог надеяться на
хорошее место в Германии. Кроме того, подобно многим своим ровесникам на
родине он чувствовал себя как в клетке и потому решил отправиться в море.
Подписав контракт на шесть месяцев, он нанялся кочегаром на судно H. H.
Meier водоизмещением 5140 тонн, вышедшее 2 апреля 1898 из Бремерхэвена в
НьюЙорк и вернувшееся в Бремерхэвен 3 мая. В сентябре 1899 он нанялся на
судно S. S. Ems (4912 тонн). А когда этот корабль остановился в Неаполе по
пути в Нью-Йорк, Глауэр узнал о том, что имеется место электрика на борту
судна "С. С. Принц Регент Леопольд" (6288 тонн). Поскольку "Принц Регент"
свой первый рейс совершал в Сидней, Глауэр решил воспользоваться случаем и
посетить Австралию. Он уволился с Эмса и после нескольких дней ожидания
вышел из Неаполя на "Принце Регенте" 15 февраля 1900 года. Во время
путешествия один из моряков уговорил Глауэра покинуть корабль и попытать
счастья в поисках золота в Западной Австралии. После остановки во Фримантле
13 марта Глауэр и его друг отправились через Южный Крест и Кулгардье к цели
их предприятия -- в Северный Кулгардье Годфилд, на восточной окраине Великой
Пустыни Виктория. Это приключение было прервано смертью друга в июне. Глауэр
вернулся во Фримантль для того, чтобы сесть на корабль, идущий в Египет,
куда он имел рекомендательное письмо, данное ему Парсеем в Кулгардье. Так
закончился морской период Глауэра -- время, отмеченное чужеземными
приключениями, юношескими амбициями и опытом работы на больших современных
кораблях.

Прибыв в Александрию в июле 1900, Глауэр направился прямо в Каир, для
встречи с Гуссейном Пашой, влиятельным турецким землевладельцем, состоявшим
на службе в Khedive Abbas Hilmi. Если верить Тьеде, Глауэр проработал в
службах Khedive с 1897 по 1900 в качестве инженера; в соответствии же с
"талисманом розенкрейцеров" Глауэр менее месяца провел в Каире и отправился
в Константинополь, поскольку Гуссейн Паша лето проводил в своем турецком
доме на азиатском побережье Босфора. В отсутствии убедительных
доказательств, достаточным будет утверждение о том, что Глауэр провел в
Египте столько времени, сколько нужно было для того, чтобы узнать его людей
и культуру. Все еще выплачивавший значительные суммы султану Оттоману,
Египет к концу 1890-х все же стал преуспевающей страной после удачного
англо-египетского кондоминиума, установленного в 1882 с целью сохранения
стабильности в стране и охраны власти Khedive от фракционных раздоров,
использующих экономику ради своей выгоды. Сэр Эвелин Баринг, служивший
британским консулом, писал в 1901 году, о "фундаменте, на котором держится
благосостояние и материальное благополучие цивилизованных обществ...
институт рабства Corvee (неоплачиваемый труд) практически исчез". Но за этот
прогресс тоже надо было платить. Глауэр получил здесь свои первые
впечатления о развивающихся странах, познакомился с проблемами, которые
влечет за собой вестернизация, с возможными религиозными и
националистическими реакциями.

В конце июля 1900 года Глауэр совершает тысячемильное путешествие из
Александрии в Константинополь через Пирей и Измир. Прибыв на Золотой Мыс, он
находит каик и переплывает Босфор, направляясь во владения Гуссейна Паши в
Кувуклу около Бейкоца. До сих пор намеревавшийся вернуться домой, чтобы
продолжить обучение, Глауэр оказывается настолько покорен страной, ее
обычаями, гостеприимством хозяев, что решает остаться. Он изучает турецкий
язык у имама в мечети Бейкоца и знакомится с обычаями во время частых
поездок в Стамбул: в октябре 1900 он принимает предложение проработать год
надсмотрщиком в анатолийских поместьях Гуссейна около Бандирмы и в Ениклоу
около Бурсы. Эта обширная территория располагалась на подножиях горы Олимп,
здесь жили турки, возвратившиеся из бывших оттоманских провинций Болгарии.
Глауэр собирался построить здесь современные дома, на смену жалким хижинам,
в которых они там жили. Уже были организованы маленький кирпичный завод и
лесопилка. Кроме того, он собирался заняться выращиванием тутовых деревьев
для разведения шелковичных червей и выращиванием ореховых деревьев для
европейской шоколадной промышленности. Контракт с фирмой Nestle был подписан
и уже строилась дорога из деревни в Бурсу.

Помимо технического и организаторского освоения Турции, Глауэр здесь
серьезно увлекся оккультизмом. Интерес к экзотической религии уже родился в
нем, когда он наблюдал безумствующих дервишей из секты Nevlevi и посещал
пирамиды Хеопса в Эль-Гизе в июле 1900. Его компаньон Ибрагим рассказывал
ему о космологическом и нумерологическом значении пирамид и разбудил в
Глауэре любопытство по отношению к тайному знанию древних теократий. Гуссейн
Паша, его богатый и образованный хозяин, исповедовал суфизм и обсуждал
вопросы веры с Глауэром. В Бурсе он познакомился с семьей Термуди,
греческими евреями из Салоники. Старый Термуди ушел от дел и целиком
посвятил себя изучению Каббалы и коллекционированию алхимических и
розенкрейцеровских текстов, в то время как его старший сын Абрахам управлял
банком в Бурсе, а младший -- его филиалом в Салонике. Помимо банка, семья
Термуди занималась шелковичным делом. Термуди были франкмасонами и
принадлежали ложе французский Ритуал Мемфиса (Frinch Rite of Memphis),
проникшей в Левант и на Средний Восток. Глауэр был посвящен в ложу старым
Термуди и впоследствии унаследовал всю его оккультную библиотеку. В одной из
этих книг Глауэр нашел пометки, сделанные рукой Гуссейна Паши, они касались
тайных мистических культов традиционных исламских алхимиков, все еще
практикуемых Baktashr сектами дервишей. Когда Глауэр вернулся в Турцию в
1908 году, он продолжил занятия исламским мистицизмом, который, по его
мнению, имел общие арийские корни с немецкими рунами.

Ход событий в "Талисмане розенкрейцеров" заставляют думать, что Глауэр
оставался в Ениклоу вплоть до 1908 года, после чего поехал в
Константинополь, но официальные документы свидетельствуют об обратном.
Существует запись о том, что с сентября 1902 по апрель 1903 он жил в
Мюнхене, а затем отправился в Probstrella, маленькую деревню в Тюрингаи. Он
утверждал, что был монтером по профессии. Другая запись также подтверждает
его пребывание в Германии после 1901. 25 марта 1905 года в Дрездене Глауэр
женился на Кларе Восс, дочери саксонского фермера из Bischofswerda.. Но союз
оказался непрочным, 5 мая 1907 в Берлине пара была разведена. Несколько лет
спустя газеты сообщили о том, что Глауэр предстал перед судом по обвинению в
подделывании денег и других жульничествах. Глауэр косвенно упоминает об этом
инциденте, когда описывает размышления над своим жизненным выбором в
Кафедральном Соборе Фрайбурга в 1908 году -- возможно эти столкновения с
властями и послужили причиной его решения оставить Германию.

В конце 1908 Глауэр снова был в Константинополе. В "Эрвине Халлере"
(1918-1919) описано железнодорожное путешествие в сентябре из Бреслау в
Констанцу, тогда как на самом деле он прибыл в столицу на румынском судне.
Судя по роману, по-видимому Халлер/Глауэр имел экономические виды на
июльскую революцию Молодой Турции, установившей конституционную монархию и
парламентское право. В Константинополе он установил контакты со швейцарскими
и немецкими фирмами по поводу импортной торговли, а также разработал проект
Багдадской железной дороги с финансированием немецкой стороной, но при этом
не смог найти работы для себя. Только случайно он наткнулся на временное
место учителя в колонии кьеванских евреев на склонах Алем-дага в 30
километрах от Скутари. На пасху 1909 он вернулся в Константинополь и стал
свидетелем реакционного переворота султана Абдул-Хамида II, низложенного
прошлым летом. После нескольких дней кровавой борьбы Молодая Турция вернула
себе власть и выслала султана. Здесь стоит упомянуть о том, что масонская
ложа, в которую Глауэр вступил в Бурсе в 1901 послужила остовом для
дореволюционного Тайного Общества Единства и Прогресса, основанного турками
Салоники в целях воспитания либерального сознания в условиях тиранического
режима султана.

Учитывая неизменный интерес Глауэра к вестернизации Турции, трудно
объяснить его реакционную политическую позицию в эпоху распада старого
порядка и революции в Германии. Известно, что Глауэр читал лекции на
эзотерические темы в своем доме, в одном из районов Константинополя, а затем
в декабре 1910 основал мистическую ложу. В это время он писал исследование о
дервишах Baktashf, противоречиво мистическом ордене, широко распространенном
и очень влиятельном в Турции: предание связывает его происхождение с
янычарами -- основной силой поддержания турецкого господства на Балканах в
Средневековье. Существовала также связь между орденом Baktдshr и европейским
франкмасонством. Религиозная ориентация первоначально определяла собой и
политические взгляды Глауэра: антиматериализм паноттоманского мистицизма,
алхимия, розенкрейцеры в сочетании с послевоенной ненавистью к большевикам,
воплощающих в себе апофеоз материализма, -- все это привело его к
исключительно антидемократическим идеям. Его политическое мировоззрение
нашло историческую параллель в фигуре короля Фридриха Вильгельма II, бывшего
мистическим иррационалистом и поддерживавшего Орден розенкрейцеров, который
сопротивлялся рациональным и осовременивающим влияниям Просвещения (Пруссия,
1780-е гг.).

Это сплетение политико-религиозных мотивов могут объяснить и фантазии
Глауэра об аристократическом происхождении. История принятия имени и титула
"Зеботтендорф фон дер Роз" заслуживает внимательного рассмотрения, как и
исследование генеалогии этой семьи: любой факт здесь может помочь пролить
свет на крайне темный вопрос. По одной версии, Глауэр утверждал, что он
натурализовался как турецкий гражданин в 1911 году, а затем был усыновлен
экспатриированным бароном Генрихом фон Зеботтендорф по турецким законам.
Поскольку этот акт не был признан в Германии, новоиспеченный Рудольф фон
Зеботтендорф был вторично усыновлен Зигмундом фон Зеботтендорф фон дер Роз
(18431915) в Висбадене в 1914 году и немного позже в той же мере -- его
вдовой Марией в Баден-Бадене. По другой версии, Глауэр натурализовался и был
усыновлен американцем, носящим такое имя в Константинополе в 1908 году. Хотя
усыновление могло приобрести силу только с позволения Кайзера, отношения
Глауэра с Зеботтендорфами подтверждаются этой семьей. В погребальном
извещении Зигмунда Рудольф Фрайхер фон Зеботтендорф и его вторая жена,
Фрайфрау Анна, записаны как скорбящие кузены.

В начале Средних Веков фамилия Зеботтендорфов владела несколькими
деревнями на Балтийском побережье. Один из предков семьи служил дипломатом
при императоре Отто II (умер в 983), от которого получил звание рыцаря
империи и герб с ветвью циннамона. К концу XII века балтийское семейство
перебралось на юг Силезии, в район преимущественно славянских поселений,
тогда колонизированных немецкими рыцарями и крестьянами. С XIII по XVI век
семейство процветало, возникли по меньшей мере четыре новых линии, члены его
занимали выдающиеся посты в империи. К XVIII веку сохранились еще две линии.
Карл Мориц фон Зеботтендорф (1698-1760), родоначальник линии фон дер Роз
перебрался на юг -- в Австрию. Почти все его потомки служили в армии
Габсбургов, в Вене, Линце и Брно: другая линия -- Лорцендорф занимала посты
в Прусской армии, поскольку при Фридрихе Великом в 1742 году Силезия перешла
от Австрии Прусской администрации.

В деле усыновления Глауэр пытался задействовать обе линии семьи. Члены
семьи, носившие имя Генрих или жившие в Америке в настоящее время,
происходили от прусской линии. Некто Генрих фон Зеботтендорф (род. в 1825)
жил в 1887 в Герлице, городе, расположенном неподалеку от Hoyerswerda. Общее
силезское происхождение могло послужить причиной сближения Генриха и Глауэра
в Константинополе. Но когда усыновление было признано недействительным.
Глауэр сблизился с австрийским представителем семьи, Зигмундом фон
Зеботтендорф фон дер Роз. Обе линии были отмечены ветвью циннамона, герб,
который впоследствии Глауэр носил как свой собственный. Если бы не связь
силезской и австрийской линии и не предполагаемое масонство австрийской
линии в конце XVII века, трудно сказать почему Глауэра так привлекло это
имя, тем более, что связь эта могла быть целиком вымышленной. Слухи,
сопровождавшие историю усыновления, внесли в нее еще больший хаос:
единственное можно утверждать с уверенностью -- Глауэр несомненно хотел
иметь имя и титул барона. Поскольку свою известность он приобрел под этим
именем, мы с этого момента будем говорить о нем как о Рудольфе фон
Зеботтендорф.

Второй период Зеботтендорфа в Турции длился четыре года. После участия
во Второй Балканской войне (октябрь-декабрь 1912) на турецкой стороне и
будучи ранен, он вернулся в Германию, обосновавшись в начале 1913 в Берлине.
О его деятельности в первой половине Великой Войны известно мало. Он
утверждал, что был в Бреслау в 1913 году, где финансировал танк Гебеля. Но
машина погибла и его предприятие осталось невознагражденным. Помимо частых
визитов к Зигмунду фон Зеботтендорф в Висбаден, он имел связи с Дрезденом в
это время. Когда Зигмунд умер в октябре 1915, Зеботтендорф поселился в
Kleinzschachwitz, фешенебельном пригороде, расположенном на берегу Эльбы.
Здесь за 50 000 золотых марок он выстроил огромную виллу (теперь Meusslitzer
Strasse 41). Но вскоре Зеботтендорф вновь стал объектом недоброжелательных
слухов и внезапно уехал. Позже он сообщал, что стал жертвой клеветнических
нападок, имеющих отношение к его второй жене. 15 июля 1915 в Вене
Зеботтендорф женился на разведенной Берте Анне Иффланд. Будучи дочерью
Фридриха Вильгельма Мюллера, богатого берлинского торговца, она обладала
значительным состоянием. Зеботтендорф утверждал, что Макс Альсберг,
берлинский поверенный, ответственный за ее поместья обнаружил свою
враждебность, после того как был освобожден от своей доходной должности в
связи с вступлением в брак. Альсберг спровоцировал одного из старших
офицеров дрезденской полиции, Хендля на то, чтобы ославить Зеботтендорфа как
охотника за миллионами. Зеботтендорф также имел проблемы с берлинскими
властями из-за своего турецкого гражданства, которое освобождало его от
службы в немецкой армии.

После ряда поездок во Франкфурт и Берлин Зеботтендорф с женой
поселились в 1916 в Бад Айблинг, элегантном баварском курорте. Отсюда
Зеботтендорф консультировался со своим мюнхенским поверенным Георгом
Гаубатцем о том, как документально подтвердить его турецкую национальность.
Однажды Гаубатц показал ему газетную рекламу Germanennorden, приглашавшую
светловолосых и голубоглазых немецких мужчин и женщин к вступлению в Орден.
Под объявлением располагались три руны. Зеботтендорф был заинтригован и
решил добиться членства. В сентябре 1916 он нанес визит главе Germanennorden
в Берлине. Этот человек оказался Германом Полем. Зеботтендорф и Поль
говорили о рунах, эзотерический смысл которых интересовал последнего и в
Ордене. Поль объяснил, что он пришел к изучению рун через Гвидо фон Листа и
что он убежден -- утрата арийцами знаний о магической их власти связана с
нарушением расовой чистоты, в особенности скрещивания с евреями. Он полагал,
что это знание может быть восстановлено только путем очищения расы от
иностранных влияний.

Зеботтендорф стал расспрашивать о будущем Ордена и ему объяснили, что
оно определится после собрания, которое должно привести в порядок дела
Ордена. Незадолго перед Рождеством Зеботтендорф получил известия о том, что
Орден создан вновь, во главе с Полем в звании Канцлера. Эта информация
доказывает, что Зеботтендорф был знаком с Полем еще до раскола. Во время
встречи с Полем Зеботтендорф попросил у него список возможных кандидатов
Ордена в Баварии. По возвращении в Бад Айблинг он получил около сотни
адресов и ему была поручена задача воскрешения почти вымершего баварского
отделения. Весь 1917 год Зеботтендорф активно действовал от имени Поля. Его
переписка с людьми, чьи адреса он получил, измеряется томами. Он начал
посещать их, и эти визиты превратились в регулярные групповые встречи и
лекции. В то же время, он поддерживал оживленную переписку с Полем,
снимавшим этаж для ложи в одном из домов недалеко от Берлина. 21 декабря
1917 состоялась церемония посвящения, на которую Зеботтендорф был приглашен.
Предложение Зеботтендорфа издавать ежемесячный журнал Ордена было тепло
встречено братьями: и первый номер "Рун" появился в январе 1918. Он
согласился принять на себя финансирование бюллетеня Allgemeine
Ordens-Nachrichten, адресованного только членам Ордена. На этом же собрании
Зеботтендорф был официально избран Мастером баварского отделения.

В 1918 Зеботтендорф познакомился с пострадавшим на войне Вальтером
Наухаузом, который стал его правой рукой в деле пополнения рядов Ордена.
Наухауз был близок ему по духу в двух отношениях: он также был
экспатриирован и увлекался оккультными науками. Сын немецкого миссионера, он
родился 29 сентября 1892 в Ботсабело, в Трансваале. Во время войны с бурами
английский гарнизон стоял под Миддельбургом, где с июля 1901 по июнь 1902
жила его семья. В конце 1906, после смерти отца, семья вернулась в Германию.
В Берлине Наухауз начал изучать резьбу по дереву, а свободное время
проводил, совершая поездки к родственникам в Померанию и Силезию, или же
принимал участие в экспедициях юношеских vцlkisch групп по Пруссии и
Тюрингии, что указывает на его романтическое влечение к новой родине. Когда
началась война, он вступил в Померанский полк, одним из первых брошенный на
Западный фронт. 10 ноября 1914 года Наухауз был тяжело ранен под Шалоном. Из
госпиталя он вышел только осенью 1915. Неспособный больше к военной службе,
он посвятил себя vцlkisch движению и в 1916 вступил в Germanennorden, заняв
пост хранителя родословных. Диапазон его чтения открывался "исследованиями"
Гвидо фон Листа и заканчивался трудами по астрологии и хиромантии, он также
был знаком с творчеством Пери Шу (Peryt Shou). В письме к Листу он
признавался в своем интересе к Каббале, к индуистским и египетским
религиозным верованиям. Как и Зеботтендорф, Наухауз был захвачен мистической
идеологией древних теократий и тайными культами. В апреле 1917 Наухауз вслед
за своим учителем профессором Вакерле приехал в Мюнхен, где вскоре открыл
свою студию.

Зеботтендорф и Наухауз так организовали работу, чтобы Наухауз мог
целиком посвятить себя агитации новых членов. Первоначально прогресс был
незначительным, но спустя год темпы сильно ускорились. По свидетельству
Зеботтендорфа весной 1918 вверенное ему отделение ордена насчитывало 200
человек; следующей осенью по всей Баварии насчитывалось 1500 человек и 250
человек в самой столице. До июля 1918 Зеботтендорф проводил встречи в своих
мюнхенских апартаментах на Цвейпптрассе, а затем они арендовали пять больших
клубных комнат в фешенебельном отеле Vierjahreszeiten; здесь могло
поместиться до 300 гостей. 18 августа 1918 Зеботтендорф, Гаубатц и Геринг
подготовили церемонию посвящения, на которой должны были присутствовать
Герман Поль, Г. В. Фрииз и другие братья Germanennorden Walvater из Берлина
и Лейпцига. Неделей позже произошло крупное рукоположение новичков; ему
предшествовал доклад Поля о "солнечных замках" Бад Айблинга, имевший
эзотерический национальный смысл; также Геринг говорил о германской
мифологии. Записи в дневнике Геринга свидетельствуют о том, что начиная с
этого времени встречи участились: ложа собиралась по меньшей мере раз в
неделю для рукоположений, лекций и осенних прогулок. Церемонии
сопровождались фортепиано, фисгармонией и женским хором. Поскольку помимо
ритуальных собраний Gernamennorden постоянно устраивала правые митинги,
Орден принял название Thule Общество, чтобы избавить себя от нежелательного
любопытства со стороны социалистов и прореспубликанских элементов. Комнаты
были украшены эмблемой Thule, изображающей длинный кинжал и "солнечное
колесо" свастики.

В субботу вечером, 9 ноября 1918 года в залах Thule проходил
музыкальный вечер. В предшествующие сорок восемь часов в Баварии произошла
бескровная революция. Королевская семья спешно и постыдно бежала, военное
правительство ушло в отставку, Советы Рабочих и Солдат взяли власть. Через
два дня баварская революция повторилась в Берлине, здесь ее возглавил
еврейский журналист из Богемии. Курт Эйснер был известен как пацифист и
лидер Независимых ("меньшевики") Социальных Демократов в Мюнхене. Он сыграл
важную роль в антивоенных забастовках в январе 1918, за что был посажен в
тюрьму и вышел только в октябре. Воспользовавшись внутренним кризисом в
потерпевшей поражение стране, он провозгласил Социалистическую Республику,
объявив себя премьером и министром иностранных дел, в кабинете, состоящем из
"большевиков" и "меньшевиков". Члены Общества Thule, как и другие правые
Мюнхена, были ошеломлены этими неожиданными и весьма травматическими
событиями. Германия потерпела крах, Кайзер и правящие принцы отреклись,
еврейские социалисты объявили республику. Vцlkisch родина, за которую они
боролись так долго и с таким трудом, исчезла в одну ночь.

В ответ на эту катастрофу Зеботтендорф произнес страстную речь в тот
вечер в Thule. Сохранившийся текст демонстрирует поразительную смесь
монархических, антисемитских и ариософских чувств:

Вчера мы пережили гибель всего, что было нам дорого, близко и свято.
Вместо наших принцев германской крови, у власти -- смертельные враги: евреи.
Чем грозит нам этот хаос, мы еще не знаем. Но мы догадываемся. Время,
которое придет, будет временем борьбы, горьких утрат, временем опасности...
И пока я держу свой железный молот (речь о молоте Мастера), я клянусь все
силы отдать этой борьбе. Наш Орден -- германский Орден и преданность наша --
германская. Наш бог -- Вальватер, его руна -- Аr. И триединство: Вотан,
Вили, Ви -- едины в тройственности. Ar -- руна означает Ариан,
первоначальное пламя, солнце и орел. Чтобы показать волю орла к
самопожертвованию, он окрашен в красный. С сегодняшнего дня наш символ --
красный орел, пусть он предупреждает нас, что мы должны умереть, чтобы
выжить.

Ссылки Зеботтендорфа на Аr -- руну и на мистическую фигуру
воскресающего орла, ставшую воинствующим символом арийцев, свидетельствуют о
несомненном влиянии Листа. Еще в 1908 Лист писал о том, что Ar руна означает
солнце, первоначальный огонь, арийцев и орла, при этом он также имел ввиду
смерть и воскресение орла как специфически немецкий символ возрождения.
Триединство Вотана, Вили и Ви он описывал в своей германско-теософской
космогонии 1910 года. Название Туле тоже восходит к ариософии. Этот термин
произошел от имени, данного самой северной земле, открытой Пифеем (Pytheas)
около 300 г. до н. э. Зеботтендорф отождествил эту Ультима Туле с Исландией:
как предполагаемый аванпост немецких беженцев, эта страна играла
значительную роль в арманистской доктрине. Обратившись к членам Туле с
требованием бороться, "пока свастика не воссияет над холодом темноты".
Зеботтендорф завершил свою речь декламацией расистско-теософских стихов
Филиппа Штауффа. Это напыщенное бахвальство и ариософское мумбо-юмбо рождают
сильное искушение выкинуть из головы и Зеботтендорфа и Общество Туле. Однако
впоследствии Зеботтендорф показал себя как выдающийся организатор
националистического сопротивления правительству Эйснера и Коммунистической
Республике -- в журналистике, в военной и политической сферах. Ариософия
нашла лидера для контрреволюции.

Несколько месяцев спустя, после того как нацисты взяли власть в 1933,
Зеботтендорф опубликовал книгу с сенсационным названием "Прежде чем пришел
Гитлер: первые годы нацистского движения". Книга рассказывает о подробностях
деятельности ее автора в Баварии во время войны и революции и отстаивает
предварительный тезис о том, что:

Члены Туле были людьми, к которым в первую очередь обратился Гитлер и
они были первыми, кто пошел на союз с Гитлером. Войско будущего Фюрера
состояло -- кроме самого Общества Туле -- из Deutscher Arbeiterverein
основанным братом из Туле Карлом Харрером в Мюнхене и Deutsch Sozialistische
Partei, возглавляемой Ганном Георгом Грассингером, их печатным органом был
Munchener Beobachter, позже Vцlkischer Beobachter. Из этих трех источников
Гитлер создал националсоциалистическую рабочую партию.

Реджинальд Фельпс во всех подробностях проверил эти заявления на основе
архивных материалов и по независимым источникам и пришел к выводу, что
Зеботтендорф говорит правду.

Например, утверждение о том, что Зеботтендорф обеспечил журналистскую
основу для нацистской партии совершенно справедливо. Beobachter был
маленьким еженедельником, издававшимся в восточных окрестностях Мюнхена с
1868. В нем можно было найти местные истории из жизни среднего класса с
некоторым антиклерикальным и антисемитским уклоном: собственником газеты с
1900 года -был Франц Эхер. Когда Эхер умер в июне 1918, газета прекратила бы
существование, если бы Зеботтендорф не купил ее за 5 000 марок. Он
переименовал ее в Munchener Beobachter und Sportblatt и снабдил ее
спортивным обозрением для молодой аудитории и резкими антисемитскими
передовицами. С июля 1918 по май 1919 редакция газеты находилась в
помещениях Туле. После революции Советов в Мюнхене в 1919 Зеботтендорф
переместил редакцию в помещения Deutsch-Sozialistische Partei (DSP), другой
националистической и антисемитической группы, основанной в 1918. С этого
времени Грассингер (лидер DSP) стал основным управляющим газетой и она
превратилась в официальный орган его партии в Мюнхене.

финансовая история газеты после того как Зеботтендорф оставил Мюнхен в
июле 1919 указывает на ее постепенное присвоение национал-социалистической
партией. Летом издатели DSP стали расходиться между собой во взглядах и
Зеботтендорф пригласил свою сестру Дору Кунц и свою возлюбленную Кати
Бирбаумер, номинального собственника газеты, на встречу в Констанцу, чтобы
прояснить ситуацию и отказаться от неподходящих людей. Газета превратилась в
компанию с ограниченной ответственностью. Уставной капитал новой компании,
Franz Eher Verlag Nachf составлял 120 000 марок, распределенный между двумя
вкладчиками: доля Бирбаумер составляла 110 000 марок, Кунц -- 10 000 марок.
Впрочем, к 20 марта 1920 года вкладчики были уже иные:

Готфрид Федер 10 000 марок Франц Ксавер Эдер 10 000 Франц фон Фрейлиц
20 000 Вильгельм Гутберлет 10 000 Теодор Хейсс 10 000 Карл Альфред Браун 3
500 Дора Кунц 10 000 Кати Бирбаумер 46 500

Готфрид Федер был одним из самых первых сторонников Гитлера; Фрейлиц и
Хейсс состояли в Туле. Понятно, что Зеботтендорф и его дамы утратили
контроль над газетой к 1920-му году. 17 декабря 1920 все акции были в руках
Антона Дрекслера, кандидата в националсоциалистическую партию. В ноябре 1921
они перешли к Гитлеру.

Другой вклад Зеботтендорфа в дело националистического сопротивления
касается военных действий. В ноябре 1918 Туле запасала оружие для
вооруженной борьбы против правительства Эйснера. Они выработали два плана
нападения. Первый состоял в предполагаемом захвате Эйснера на съезде в Бад
Айблинге, но он провалился. Попытка развернуть контрреволюционную борьбу
через создание гражданской гвардии, предпринятая Рудольфом Бутманом и
Гейнцем Курцем, также оказалась неудачной, поскольку левые были очень
бдительны. Более эффективным стало создание Зеботтендорфом Kampfbund Thyle в
период Коммунистической Республики в Мюнхене; законное правительство
скрылось в это время в Бамберге. Учебные бои проводились тайно в Eching, в
нескольких километрах к северу от Мюнхена. Коммунисты узнали об этом и
правительство в Бамберге поручило Зеботтендорфу мобилизовать баварцев в
Свободные Корпуса и атаковать защищенную столицу. Это было беспокойное
путешествие, с фальшивыми паспортами: члены Общества Туле и их сторонники
покинули Мюнхен и прибыли на станцию Treuchtlingen. Эти люди вошли в состав
основных сил Bund Oberland, успешным Белым натиском сломивших
коммунистический город с 30 апреля по 3 мая 1919 года.

21 февраля был убит Эйснер -- графом Арко ауф Валлей; молодой еврей,
возмущенный своим исключением из Туле, пожелал доказать свое
националистическое призвание. С этого времени опять воцарился хаос.
Непрочное коалиционное правительство было представлено "большевиками"
социал-демократами во главе с Иоганном Хоффманом, но кабинет был вынужден
бежать в Бамберг, поскольку ситуация в начале апреля резко ухудшилась. 6
апреля группа интеллектуалованархистов, воодушевленных примером Бела Кун в
Венгрии, провозгласила Баварскую Советскую Республику; волна красных
восстаний прокатилась по Дунаю и достигла Австрии и Германии. Донкихотская
администрация продержалась неделю, после чего к власти пришли более
серьезные коммунисты (13 апреля). Все полномочия приобрели русские эмигранты
ЛевинеНиссен, Аксельрод и Левин, участвовавшие в кровопролитии 1905 года в
России. Их террор смягчала только их неумелость: жестокий закон следовал за
законом; пьяные солдаты "Красной Армии" шли по улицам, грабя и мародерствуя;
школы, банки, газеты были закрыты.

После безуспешных попыток создать контрреволюционную армию в Бамбурге,
15 апреля Хоффман был вынужден обратиться за помощью к Von Ерр и другим
Свободным Корпусам; ненависть к Республике собрала их под знаменами Баварии.
Когда Белке войска плотным кольцом окружили Мюнхен, коммунисты ударили по
очагам национализма в городе. 26 апреля они разгромили помещения Туле и
арестовали секретаря -- графиню Хейлу фон Вестарп, в тот же день были взяты
еще шесть человек. Красный комендант Эгельхофер объявил на следующий день,
что схвачена "банда преступников... из так называемых высших классов...
лживые реакционеры, агенты и белые шпионы". Заложники были брошены в подвалы
гимназии Луитпольд, где с середины апреля располагался штаб Красной Армии.
Семерых членов Туле и еще три человека расстреляли 30 апреля в ответ на
сообщение о казни красных заключенных в Старнберге. Четверо из семи членов
Туле оказались титулованными аристократами, среди них был принц Густав фон
Торни-Таксис, состоявший в родстве с несколькими европейскими королевскими
фамилиями. Мюнхен и весь мир были в ужасе.

Расстрел заложников взбудоражил до этого ко всему безразличных
мюнхенских обывателей. Поползли слухи, сопровождающие это событие ужасными
подробностями. Белые войска ускорили свое продвижение, 1 мая подошли к
городу и нашли его жителей восставшими: Туле сделала свое дело. Борьба была
тяжелой и ярость сражающихся поддерживала память о расстрелянных заложниках.
Среди сотен убитых многие не имели никакого отношения к Коммунистической
Республике. Когда штурм был окончен, правительство Хоффмана вернулось к
власти. И хотя парламент с участием социалистов и других партий был собран,
было ясно, что реальная власть ускользнула от социал-демократов к
антиреспубликанским элементам. Повсюду в Германии между январем и маем 1919
набирали силу прежние социальные и политические тенденции, но нигде успехи
контрреволюции не были так велики, как в Баварии. Общество Туле в
Germanennorden внесли большой вклад (пропаганда, прямая контрреволюционная
деятельность, мученичество заложников) в создание взвинченной и воинствующей
атмосферы в Мюнхене -- такой, в какой только и могли развиться
экстремистские движения, подобные националсоциализму.

Помимо своей журналистской деятельности и военных похождений,
Зеботтендорф создал центр политических дискуссий и собраний для многих
групп, участвующих в националистическом сопротивлении. Когда в ноябре 1918
разразилась революция, многие Vцlkrisch группы потеряли крышу, поскольку
хозяева помещений опасались оказаться в оппозиции к новому республиканскому
правительству. Зеботтендорф объявил о том, что залы Туле в отеле
Vierjahreszeiten примут к себе оставшихся без крова; гостеприимство
коснулось национально-либеральной партии Ганса Дана, пангерманистов и
Deutscher Schulverain Вильгельма Ромедера, а постояльцами Туле стали
Готтфрид Федер, Альфред Розенберг, Дитрих Экхарт, и Рудольф Гесс, все они
достигли выдающегося положения в нацистской партии. Изучение списка членов
делает очевидным, что сторонники Туле были в основном юристами, судьями,
университетскими профессорами, аристократами, принадлежавшими королевскому
окружению династии Wittelsbach, промышленниками, врачами, учеными и
преуспевающими бизнесменами, как например сам владелец гостиницы
Vierjahreszeiten.

Помимо пангерманизма и антисемитской идеологии в Обществе Туле всегда
жила страсть к ариософии, выражавшаяся в публичных восхвалениях
Зеботтендорфа, обращенных к Фричу, Листу, Ланцу фон Либенфельсу и Штауффу.
Эта интеллектуальная тенденция также находила себе выражение в деятельности
научных кружков Туле. Здесь германское право изучалось под руководством
Геринга, нордическая культура -- под руководством Наухауза, геральдика и
генеалогия -- под руководством Антона Дауменланга; все предметы, близкие
гностическому расизму. Осенью 1918 Зеботтендорф попытался распространить
идеологию Туле на рабочий класс; эта задача была возложена на Карла Харрера
(18901926), спортивного репортера из вечерней мюнхенской газеты -- он должен
был заняться созданием рабочего кружка. Хотя Зеботтендорф и называл этот
возникший кружок Deutscher Arbeiterverein, он абсолютно совпадал с
Politische Arbeiter Zirkel, созданным в октябре 1918. В него входили Харрер,
как руководитель, Антон Дрекслер -- самый активный член и Микаэль Лоттер,
секретарь. Маленькая группа, в которой регулярно присутствовали от трех до
семи членов, собиралась еженедельно на протяжении всей зимы. Харрер читал
лекции о причинах военного поражения, о борьбе с еврейством, об
антианглийских чувствах. В декабре Дрекслер затеял дискуссию: не
организовать ли политическую партию; и 5 января 1919 года в закусочной
Furstenfelder Hof было формально зафиксировано рождение Deutsche
Arbeiterpartei (DAP); ее первыми членами в основном были коллеги Дрекслера
по локомотивному парку. Разработанные Дрекслером партийные законы приняли
двадцать четыре человека и он был избран ее руководителем.

Точное отношение между этой партией и рабочим кружком, возникшим по
указанию Туле, остается невыясненным. Франц Даннель, член Туле и спикер DAP
утверждал, что он говорил с Харрером о создании партии в отеле
Vierjahreszeiten, но в памфлете Дрекслера Mein politisches Frwachen (1919)
не упоминается ни о Даннеле, ни о Харрере, ни о создании партии. Хотя
протоколы кружка не указывают на обсуждение расистского мировоззрения, за
исключением привычных форм антисемитизма, возможно, что Vцlkisch идеи
Харрера проникли в кружок и повлияли на Дрекслера и DAP,

когда годом позже в феврале 1920 она превратилась в
национал-социалистическую рабочую партию (NSDAP). Впрочем, надо признать,
что линия DAP не основывалась на арийско-расистско-оккультной модели
Germanennorden и представляла собой крайнюю форму политического и
социального национализма.

Адольф Гитлер впервые встретился с DAP на митинге 12 сентября 1919.
Посланный как военный агент по контролю политических группировок, Гитлер
вступил в маленькую партию и, начиная с ноября, читал лекции в закусочных,
собирая огромные аудитории. Ему нужна была массовая политическая партия и
его крайне раздражала конспиративная структура маленьких групп. В декабре он
разработал инструкции для комитета, обеспечивавшие ему полномочия и
предупреждавшие любые возможные вмешательства со стороны "кружка или ложи".
Тем самым он метил в Харрера, и последний покинул пост в январе 1920.
Презрительные выпады Гитлера в адрес "vцlkisch странствующих ученых" в "Майн
Кампф" -- отголосок его вражды с Харрером и конспиративными структурами,
подобными Обществу Туле и Germanennorden, поскольку его убеждение состояло в
том, что для успеха необходима открытая массовая политическая партия.

Хотя DAP и Туле Общество расходились во взглядах на идеологию, они
пользовались общим символом -- свастикой. Фридрих Крон, член Туле и
Germanennorden с 1913 заработал себе репутацию эксперта DAP, поскольку был
известен как коллекционер книг на Vцlkisch темы; он собрал их около 2 500. В
мае 1919 он составил меморандум под названием "Может ли свастика служить
символом национал-социалистической партии?", в котором предложил
левонаправленную свастику (по часовой стрелке, как у теософов и
Germanennorden) в качестве символа DAP. Он выбрал это направление, поскольку
в буддистской интерпретации оно символизирует удачу и здоровье, тогда как
правая ориентация (против часовой стрелки) означает упадок и смерть.
(Большинство свастик Листа и Общества Туле имеют правую ориентацию, это
говорит о том, что в Vцlkisch традиции не было принято устойчивое
направление). Гитлер предпочитал ориентированную вправо свастику с прямыми
линиями и в ходе обсуждений в комитете DAP убедил Крона изменить проект.
Крон же придумал распределение цвета: черная свастика в белом кругу на
красном фоне. 20 мая 1920 на митинге NSDAP в Старнберге такая свастика,
предложенная Кроном и модифицированная Гитлером впервые появилась публично
как флаг нового движения. Таким образом, путь нацистского символа непрерывно
прослеживается через эмблемы Germanennorden, восходя в итоге к Гвидо фон
Листу.

Дальнейшая карьера Зеботтендорфа может служить образцом судьбы
"vцlkisch странствующего ученого". Он подвергся обструкции со стороны Туле
за утрату списков людей, участвовавших в расстреле заложников; после 22 июня
1919 его перестали приглашать на собрания Туле. Его политические приключения
на этом завершились и он вынужден был искать себе новую карьеру. Поскольку с
1913 года он прилежно изучал астрологию, это стало его основной
деятельностью. В октябре 1920 он сменил Эрнста Тьеде на посту издателя
журнала Astrologische Rundschau. Тьеде в свое время подвинул Ланца фон
Либенфельса на профетическое творчество. Он последовательно публиковал такой
заметный оккультнорасистский текст как Ur-Arische GotteserKenntnis (1917), в
котором описывались мистерии и солнечные религии древних арийских теократий;
он переписывался с Гвидо фон Листом о теософии и арманистской мудрости в
Ветхом Завете. Зеботтендорф пошел по его стопам. Между

1921 и 1923 он написал не менее семи астрологических прогнозов, которые
завоевали высокий престиж среди современных немецких астрологов за их
ясность и высокую эмпирическую точность. Он также издавал журнал в Bad
Sachsa в горах Гарца вплоть до 1923. Он ведь всегда любил маленькие
фешенебельные курортные городки, где мог спокойно выдавать себя за барона.

Весной 1923 Зеботтендорф уехал в Швейцарию. В Лугано он закончил свой
оккультный трактат о дервишах Baktashi и их взаимосвязях с алхимиками и
розенкрейцерами. Пробыв в Швейцарии весь 1924 год, он вернулся в Турцию. С
1926 по 1928 год он был почетным мексиканским консулом в Стамбуле, между
1929 и 1931 путешествовал по Соединенным Штатам и Центральной Америке. В
какой-то момент стал рыцарем Ордена Империи Константина, роялистской,
рыцарской организации, чья антибольшевистская идеология и аристократические
атрибуты, должно быть, были ему очень дороги. В 1933 он возвращается в
Мюнхен, чтобы воскресить Общество Туле в Третьем Рейхе, но скоро впадает в
немилость у нацистских властей, поскольку

считает себя предшественником национал-социализма. В начале 1934 года
интернирован. Снова путь Зеботтендорфа лежит через Швейцарию в Турцию,
теперь он находит себе работу у Герберта Риттлингера в немецкой
разведывательной службе Стамбула, там он работает всю войну. Его бывший шеф
вспоминал о нем как о нищенствующем и добродушном старом джентльмене,
информация которого была совершенно бесполезна. Когда в сентябре 1944 немцы
оставили Стамбул, Зеботтендорф получил пособие, которое позволило ему
продержаться еще год. После войны Риттлингер получил достоверную информацию
о том, что 9 мая 1945 года старый барон бросился в Босфор. Риттлингер знал
его последним и сказал о нем: "старый и одинокий барон был в конце своего
пути; у него не было больше денег и никаких надежд даже на самые скудные
источники. В день, когда был подписан мир, мысль о полном поражении должна
была совсем уничтожить его". Так закончилась жизнь искателя приключений,
соединившего ариософию с нацистской партией.