Леманн А. Иллюстрированная история суеверий и волшебства

ОГЛАВЛЕНИЕ

ОТДЕЛ II. Тайные науки

Происхождение тайных наук

ЕГИПЕТСКАЯ ТЕУРГИЯ

Как халдеи, так и египтяне знали искусство заклинания, целью которого было защищать людей от преследования злых сил. Но, насколько нам известно, у халдеев оно служило исключительно для защиты живых, тогда как египтяне старались помогать и умершим в загробной жизни. В этом, как и во многих других существенных пунктах, заклинательное искусство халдеев отличается от египетского, а так как последнее несомненно имело большое влияние на средневековую ученую магию, то мы должны в коротких словах разобрать здесь его специальные особенности.
Источниками наших сведений служат писания на папирусе, найденные в гробницах, где помещались мумии.
Они написаны частью на египетском, частью на греческом языках. Египетские, бесспорно, древнее; некоторые восходят до отдаленнейших времен, XXIV века до Р. X. Для нас преимущественно важны эти египетские писания, что же касается до греческих, едва ли восходящих далее первых веков по Р. X., то мы ближе познакомимся с ними позднее. Так как дешифрировать египетские иероглифы крайне трудно, то некоторые из папирусных свитков, хранимых в европейских музеях, еще вовсе не прочитаны, а другие хотя и разобраны, но содержание их так темно, что почти невозможно добраться до его смысла. Можно, конечно, понять, что в них идет речь о магических операциях, для которых употреблялись известные вещи; но как они употреблялись и что этим достигалось, остается вполне загадочным. К наилучше объясненным и наиболее понятным папирусам относится «книга мертвых» и так называемый «магический папирус Гарриса». В дальнейшем изложении мы будем главным образом держаться этих писаний.
Как у всех первобытных народов, так и у древних египтян магия находилась в теснейшей связи с религией. Египетская религия отличается чрезвычайной сложностью; в ней существует целый ряд богов и богинь, и каждый из них имеет множество имен. Солнце, Ра, пробуждающее своими лучами всякую жизнь, признавалось за создателя и охранителя мира и жизни; всякое положение солнца на небе олицетворялось в виде особого бога. Таким образом, Ра есть солнце полудня, Озирис — заходящее солнце. Изида есть небо при солнечном закате; она — супруга Озириса, и их сын есть Горус — восходящее солнце. Сет, или Тифон,— темнота.
Мифологически все это изображалось так: Сет убивал своего брата Озириса, а Изида своими молитвами и заклинаниями возвращала его к жизни; их сын Горус пронзал Сета своим копьем и таким образом мстил за своего отца. Миф этот постоянно повторяется в магических заклинаниях. Из других богов в них упоминается Аммон, или Фта, который в сущности тоже есть солнце, но только в более абстрактной, менее личной форме.
Уже в самые древнейшие времена египтяне, по-видимому, размышляли о существовании после смерти. В разнообразных явлениях природы они видели изображение судьбы души в загробной жизни, в особенности в ежедневном движении солнца по небесному своду. Подобно тому, как Озирис умерщвляется и вновь возвращается к жизни, побеждая тьму, т. е. как солнце заходит и утром снова восходит, рассеивая туман, так, по их мнению, должно быть и с человеком. Он нисходит в могилу, чтобы вновь воскреснуть; душа бессмертна, как Ра, и совершает такой же путь. Душа умершего называлась кху (Khou); тотчас после смерти она спускалась в подземный мир, кер-нетер, чтобы выслушать там от Озириса свой приговор. Но по пути туда она уже подвергалась различным опасностям: ее преследовали страшные чудовища и вооруженные духи, и человек должен был быть очень сведущ в божественном, чтобы спастись от них. Коль скоро он достигал кер-нетера, то там жизнь его взвешивалась: сердце его клалось на одну чашу весов, которые держит Горус; на другой же чаше помещалась справедливость. Тот, бог мудрости, отмечал результат взвешивания, от которого зависела окончательная судьба души. Праведник принимался в число спутников Озириса; но чье сердце оказывалось слишком легким, тот наказывался полным уничтожением; его возводили на эшафот подземного мира, немма, где гиппопотам откусывал ему голову. Поэтому злые души называются «дважды умершими». Однако до совершения казни душа должна была перенести еще много испытаний; она должна была странствовать по земле и при этом могла принимать какой угодно вид. Она могла также входить в бальзамированные тела умерших и даже в живые существа. В Фивах, в одном из храмов, найдена интересная надпись, исторический документ, сообщающий об одной царской дочери, которая была «одержима» злой душой. Однако настоящие дьяволы были, по-видимому, неизвестны египтянам; злые силы, с которыми они боролись, были бог Сет и его спутники и «дважды умершие», пока они, до совершения над ними казни, странствовали по земле. Египетская магия в большей своей части обусловливается этими представлениями. Чтобы душа кху могла бы до известной степени легко противостоять всем опасностям и испытаниям, она должна знать о многих вещах и иметь с собой множество талисманов и освященных предметов. Всем этим ее снабжают при погребении оставшиеся на земле люди.

«Книга мертвых» содержит в себе полный обряд погребения; в ней подробно приводятся все необходимые молитвы и церемонии. В книге имеется более 150 глав, что служит доказательством того, с какими церемониями было связано погребение; это станет еще нагляднее, если мы передадим содержание отдельных глав. Сначала читается молитва над венком из цветов, который надевали на голову умершего, затем совершалось курение священными благовониями, и тогда покойный получал оправдание перед своими врагами, как живыми, так и мертвыми. На груди мумии почти всегда находится каменное изображение священного жука — скарабея. Этот талисман был весьма полезен покойному, как это видно из 31-й главы «книги — мертвых», которая после молитвы и заклинания заканчивается следующими словами: «Это должно быть сказано над скарабеем из твердого камня, который должен быть одет в золото и положен на сердце человека. Сделай из него талисман, помазанный елеем, и произнеси над ним слова заклинания: «Сердце мое от моей матери, сердце мое в моих превращениях».
Содержание «книги мертвых» имело важное значение и для живущих. Восемнадцатая глава — «моление Тоту» служила обеспечением того, что кху после смерти снова увидит свет. Кто же при жизни носил на себе список этой главы, тот пользовался здоровьем и избегал на земле огня и других опасностей.
Молитвы и заклинания в «книге мертвых» постоянно формулированы так, как будто их произносит сам умерший; это вполне естественно, так как душа должна была пользоваться этими волшебными формулами в самых разнообразных положениях. Дальнейшая оригинальная особенность состоит в том, что умерший является божественной личностью и даже в качестве одного из высших богов, с которыми не может произойти никакого зла. То же самое относится и к заклинаниям, служащим для защиты живых и составляющим главное содержание «магического папируса Гарриса».
О помощи богов не просят, как о милости, но требуют ее, приказывают богам помогать, ссылаясь на собственную божественность. Иногда богов вовсе не призывают, но просто приказывают опасности устраниться, ставя самих себя в положение Бога. Вот несколько примеров из магического папируса: следующее заклинание направлено против диких зверей: «Явись сюда, властелин богов, удали от меня львов, появляющихся с земли, и крокодилов, выходящих из реки, и всех кусающих тварей, выползающих из своих нор. Прочь, крокодил, мако, исчадие Сета! Не бей своим хвостом; не потрясай своими лапами; не раскрывай своей пасти! Да будет вода, которая перед тобой, пылающим огнем; пусть копья 77-ми богов выколют тебе глаз; ты прикован к большому рулю бога Ра *.

------------------
* Предполагалось, что бог солнца в лодке совершал свой путь по небу.

Будешь ты вдруг прикован к четырем металлическим крюкам, к передней части корабля Ра. Стойте, крокодилы, мако, исчадия Сета; ибо я — Аммон, оплодотворивший собственную мать». В следующем заклинании, направленном против крокодилов, боги уже не призываются; заклинатель сам становится богом.

«Не будь против меня! Я Аммон, я Ангур, милостивый защитник. Я великий властитель силы, владыка меча. Не подымайся на меня, я Сет. Не прикасайся ко мне! Я Горус! Вы, которые в воде, не смейте выходить из нее; вы, которые вышли из воды, не смейте возвращаться в воду; вы, которые остаетесь в ней, должны всплыть наверх, как всплывают трупы на волнах. Ваша пасть должна замкнуться так лее, как замкнуты семь печатей вечности».
В более позднюю эпоху это свойство египетской магии выступило еще резче — не ограничивались уже тем, что обращались к собственной божественности, но даже грозили богам.
В одном папирусе, написанном по-гречески, найдены разные заклинания в этом роде. Очевидно, этот папирус относится к той эпохе, когда египетская магия уже смешалась с магией других стран; тем не менее характер этих чудодейственных формул остается еще чисто египетским. Так при освящении магического кольца, Гермесова кольца, обращаются к солнцу, произнося следующую формулу: «Я — Тот, изобревший и создавший целебные средства и письмена. Приди ко мне, ты, живущий под землей, явись передо мной, великий дух! Если я не буду знать всего, что таится в душах всех египтян, греков, сирийцев и эфиопов, всех народов и племен, если я не буду знать всего, что было и что должно произойти, если я не получу объяснения об их обычаях, трудах и жизни, об их именах и именах их отцов, матерей, сестер и друзей, а также именах умерших, то я волью кровь черного в ухо собаки, лежащей в новом, не употреблявшемся сосуде; я положу это в новый котел и сожгу вместе с костями Озириса; громким голосом назову его, Озириса, который был в реке три дня и три ночи, который был вынесен в море течением реки». Эта формула подобно многим другим относится к мифу об умерщвленном Озирисе, который был вынесен рекой в море; заклинатель грозит богам назвать его имя, т. е. указать его местопребывание убийце Сету.
Таким путем полагали вынудить у богов помощь. Следовательно, божественная магия есть не что иное, как угроза богам, теургия.
Само собой разумеется, что такое чародейство, которое действует с помощью самих богов, не могло употребляться на что-нибудь худое. Поэтому египетская магия была тайной, хранимой жрецами; они строго следили за тем, чтобы она не проникла в народ. В некоторых главах «книги мертвых» строго запрещается совершать при свидетелях описываемые там церемонии, даже отец или сын покойника не могли присутствовать при них. Поэтому строго наказывалась каждая попытка завладеть священными магическими книгами или употреблять их для нерелигиозных целей.
В одном древнем папирусе содержится обвинение против пастуха, которому посчастливилось украсть одно из священных сочинений и тем самым наделать много несчастий. После перечня всех преступлений, причиной которых был этот человек, приговор говорит коротко и ясно: «он должен умереть».
Когда в более позднюю эпоху греки завладели Египтом, то египетская магия не могла остаться скрытой от них. Александрийские философы преимущественно занимались великими проблемами бытия, вопросами о сущности и отношениях божества к миру и особенно к людям. Поэтому они должны были заняться и проблемой египетской теургии: может ли человек с помощью известных средств воздействовать на богов, так чтобы они наверное исполнили определенное его желание. Но такого рода воззрение решительно противоречит представлению о Боге, могущество которого превышает силу человека; так это вначале и признавалось. Порфирий, выдающийся представитель неоплатонической школы, боролся с теургией, исходя именно из того положения, что божество стоит слишком высоко над человеком, чтобы его можно было заставить какими бы то ни было средствами повиноваться человеку. Но его ученик Ямблих изобрел чрезвычайно остроумную теорию, на основании которой оказывалось, что теургия не только была признана возможной, но даже возведена была до степени единственно истинного и правильного богопочитания.
Это в высшей степени удивительное учение подробно изложено в сочинении «о мистериях». Автором его считается Ямвлих, но вероятнее, что оно написано одним из его учеников. Основные мысли книги, впрочем, вполне согласуются со взглядами, изложенными в произведениях самого Ям-влиха, так что, судя по точке зрения, это сочинение могло бы быть написано и им самим.
Автор «Мистерий» распределяет все духовные существа в определенном порядке, по их рангу; выше всего стоят боги, затем ангелы, демоны, герои и наконец души. Все эти духовные существа являются промежуточными членами между высшим, «единым» Богом и миром. Все духи, как низшие, так и высшие, по своей природе нечувствительны ко всякому человеческому влиянию. Такова их природа. Отсюда следует, что боги никогда не внимают молитвам людей, так как по своей природе они не могут быть тронуты этими молитвами. Никакие подобные средства, ни молитвы, ни посты, ни целомудрие, не могут повлиять на богов, но могут очень влиять на душу, которая все это совершает. «Не боги нисходят к душе, обращающейся к ним с призываниями и мольбами, но душа возвышается до богов». Под сильным влиянием таких подвигов изменяется только сама душа; молитва — средство, чтобы самому сравняться с богами. Таким образом, «влияние человека на богов» состоит лишь в том, чтобы сделать человеческую душу причастной высшей природе, а вместе с тем и могуществу богов. Поэтому теургия не есть только магический способ, но и истинный способ богопочитания, единственный путь, по которому человек может подняться до богов. В особенности дивинация, дар предсказания, достигается только путем теургических операций. Собственными силами душа никогда не может достичь того восторга, в котором она сливается с богами, и получает возможность видеть грядущее, как бы настоящее. Достичь этого можно, только призывая богов. «Совершенно неосновательно полагают, что можно достигнуть такого же состояния через посредство демонов; когда чувство наполнено ими, то оно вообще уже не способно к восторгу. Вдохновение, характерное для восторга или энтузиазма, есть произведение не демонов, но богов; но энтузиазм не есть экстаз, а возвращение, или обращение к добру, тогда как экстаз есть падение ко злу». Все это относится также и к обычным, магическим искусствам, если сравнить их с теургическими операциями: обыкновенный магик силою своего искусства может наполнить фантазию только бессодержательными образами — он дает лишь призраки вместо действительности. Напротив теург, возвысивший свою душу до равенства с богами, действительно достигает всего, чего он хочет.
Это оригинальное учение, т. е. различие, установленное им между теургией, действующей с помощью добрых духов, и обыкновенной магией (гоецией), сила которой исходит от демонов, приобрело в средние века большое значение: благодаря ему ученые средневековые магики избегали участи ведьм.

АСТРОЛОГИЯ

Одновременно с астрономией, рано достигшей у египтян цветущего состояния, развилась у них также и астрология. О древнейшей египетской астрологии знаем мы немного; вероятнее всего она имела тот же характер, как и халдейская.
Один папирус, относящийся к 19 или 20 династии (за 1200 л. до Р. X.), заключает в себе астрологическое расписание счастливых и несчастных дней, а также правила о том, что следует и чего не следует делать в эти дни. Расписание это простирается на три четверти года. Вот отрывок наиболее характерных правил. «Тот (сентябрь): 21 — не убивать быков; 22 — не есть и не солить рыбы. Паофи (октябрь): 13 — не есть никаких овощей; 22 — не купаться; 26 — не начинать постройки дома. Атир (ноябрь): 5 — не зажигать огня и не смотреть на огонь; 19 — не выезжать на Нил. Хояк (декабрь): 21 — не ходить гулять; 28 — не есть никакого водяного животного. Тоби (январь): 7 — не показываться никакой женщине; 24 — счастливый день, следует пить мед» и т. д.
Конечно, трудно сказать, как относились египтяне ко всем этим предписаниям; вероятно, они находятся в связи с мифологией: из многих легенд о богах делали такие выводы, что в известные дни и периоды следует воздерживаться от различных действий.
Таким образом, эта древняя астрология находится в близком соотношении с религией, и занимались ею без сомнения исключительно жрецы. Впрочем, об этих древнейших формах египетской астрологии мало известно.

Совершенно иной отпечаток получила астрология после того, как греки утвердили свое господство в Египте, а александрийский музеум стал центром науки в древнем мире. Здесь трудились многие знаменитые математики, физики и астрономы. Наиболее известными из них были до Р. X. Эвклид (около 200 г.), Эратосфен (род. в 275 г.), Гиппарх (ок. 160 г.) и Герон (ок. 100 года). Но самым знаменитым из всех ученых Александрии был астроном Клавдий Птоломей (в 150 г. по Р. X.), взгляды которого на строение мироздания и движение небесных тел признавались за догмат в течение всей эпохи древности и средних веков, вплоть до Коперника. Птоломей полагал, что земля неподвижна и находится в центральном пункте мира. Около земли вращаются восемь сфер; в семи внутренних находятся планеты, в крайней восьмой находятся неподвижные звезды. К планетам относятся также два «светила небесные», Солнце и Луна, а последовательный ряд всех «странствующих звезд» представляется в следующем виде: ближе всего к земле, в первой сфере, движется Луна, затем следуют Меркурий, Венера, Солнце, Марс, Юпитер и Сатурн. Других планет не было известно.
Александрийские астрономы были превосходными наблюдателями; они обогатили астрономию целым рядом точных наблюдений над движениями небесных тел. Результаты этих наблюдений, продолжавшихся в течение пяти веков, и основанные на них вычисления изложены в большом труде Птоломея: «Megale syntaxis», или, как он называется в арабском переводе: «Tabrir al magesthi», откуда употребительное ныне слово: «Альмагест», составляющее сокращение этого заглавия. Однако рядом с этими строго научными исследованиями древние александрийские астрономы занимались также и той оригинальной ученой астрологией, которая составляла предмет занятий почти всех выдающихся людей древности и средних веков и у которой даже в наше время опять появляются приверженцы. Эта астрология никогда не была собственно тайной наукой, так как со времен Птоломея уже имелось сочинение, быть может, написанное даже его собственной рукой, в котором были собраны основные учения этой науки. Но так как изучение астрологии требовало значительных подготовительных сведений и различных инструментов, то оно и не могло быть доступно всякому. Поэтому астрология всегда была предметом занятий лишь ограниченного числа ученых.
Основная мысль египетской астрологии та же самая, как и халдейской, именно что звезды, и главным образом планеты, к которым причислялись Солнце и Луна, влияют на все, что бы ни случилось на земле. Поэтому было очень важно иметь точные данные о том, какая планета в каждый данный момент имела «господство». В древнейшие времена это определялось предположением, что каждая планета пользуется господствующим влиянием в течение одного часа дня.
Первый час первого дня принадлежал крайней планете, Сатурну, второй — Юпитеру, планете, второй от конца, и т. д.

При помощи данной здесь фигуры (рис. 31) можно удобно определить господствующую планету в любой час недели. Планеты отмечены в кругу и в последовательном порядке так, как они расположены относительно земли. Вместо названий планет поставлены их знаки, древние иероглифы, которыми
ради удобства пользовались астрологи для обозначения небесных тел: Сатурн , Юпитер , Марс , Солнце , Венера , Меркурий и Луна . Если поставить Сатурна вверху круга, то окажется, что он господствует в первый час первого дня. Затем, если идти отсюда по направлению стрелы, т. е. в направлении движения часовой стрелки, то господство придется на 2-й час, — на 3-й час и т. д. Восьмой час придется опять на , так же, как и 15-й и 22-й, следовательно, 23-й час есть , 24-й час — , 25-й, т. е., другими словами, первый час второго дня есть час Солнца . Следуя в том же самом порядке и далее, найдем, что первый час третьего дня принадлежит Луне , четвертого дня — , пятого дня — , шестого дня — и наконец седьмого дня — . День носил имя той планеты, которая господствует в первый его час; таким образом, первый день. 55 пазы !ался днем Сатурна; суббота по-английски и поныне называется Saturday. Второй день — день Солнца, воскресенье (нем. Sonntag = = англ. Sunday), третий день — понедельник,
день Луны (нем. Montag = dies lunae, фр. lundi), четвертый день — Марса (фр. mardi), пятый день — Меркурия (фр. mercredi), шестой день— Юпитера (dies jovis, фр. jeudi) и наконец седьмой день — Венеры (dies Veneris, фр. vendredi). Таким образом, в европейских языках мы находим еще следы этого древнего астрономического учения о господстве планет над отдельными днями и часами.
Насколько была развита александрийская астрология во II веке по Р. X., это мы видим из существующего поныне произведения, обыкновенно называемого: «Quadripartitum Cl. Ptolemaei» (четыре книги Птоломея).
Можно сомневаться в том, написано ли это произведение самим Птоломеем. Но так как оно уже древними арабскими авторами цитировалось как написанное Птоломеем и во многих местах содержит в себе, несомненно, зародыши астрологических учений, развитых в эпоху средних веков европейцами и арабами, то, во всяком случае, его надо отнести к греческому александрийскому периоду. Что оно составлено в Египте, это видно из отдельных мест самого сочинения; поэтому мы вправе смотреть на него как на подлинное изложение ученой египетской астрологии в том виде, какой она имела в конце древних веков. Ниже мы в коротких словах укажем на характерные черты этой науки.
«Две вещи,— говорит Птоломей,— особенно необходимы, чтобы проникнуть в сферу астрологических предсказаний. Во-первых, надо знать положение солнца, луны и движущихся звезд относительно друг друга и относительно земли, равным образом значение и силу этих положений. Во-вторых, надо знать, какие изменения происходят в вещах, подчиненных влиянию звезд, в зависимости от естественных свойств этих их положений. Первая отрасль этого знания уже сама по себе достойна изучения, даже помимо употребления ее для предсказаний через соединение ее со второй отраслью. Напротив, вторая отрасль этой науки менее совершенна и менее достоверна; она должна быть изложена здесь в том виде, как ее обыкновенно изображают».
Для нас, конечно, большой интерес представляет «первая отрасль», потому что она заключает в себе все теоретическое основание астрологии; из нее мы можем видеть, в каком виде представлялось влияние звезд на земные вещи. Эта теория вовсе не взята произвольно, с ветру, скорее она составляет простое и естественное распространение физики того времени. Аристотель указал, что всякая вещь обладает одним или несколькими из следующих четырех свойств: теплотой, сухостью, холодом и влажностью. Это учение применяли также и к планетам, которым, в силу более или менее специальных причин, эти свойства приписывались в различной степени, а так как действие каждой вещи определяется ее свойствами, то из этого следовало, что всякая планета действует на землю сообразно с теми свойствами, которые ей приписывали.
Относительно свойств и связанного с ними влияния планет Птоломей пишет так: «Следует обратить внимание на то, что солнце вследствие своей природы производит действие теплоты, в меньшей степени также сухости. Относительно Солнца мы замечаем это гораздо легче своими чувствами, чем относительно других планет, вследствие его величины и вследствие явственности, с какою с течением времени изменяется его действие. По мере того как солнце приближается к пункту, лежащему вертикально над нашей головой (Зениту), в той же мере сильнее обнаруживается и его действие.
«Луна имеет влажное действие потому, что она ближе всего к земле, из которой подымаются влажные пары. Таким образом, она размягчает вещи, подверженные ее влиянию, и способствует их гниению. Благодаря своему сходству с солнцем, как снимок солнца, она обладает способностью согревать».
«Сатурн есть звезда, преимущественно приносящая холод; он также сушит, но в незначительной степени, и это вполне естественно, так как он находится всего дальше и от теплоты солнца, и от влажности земли. Впрочем, его силы, как и всех остальных звезд, находятся в зависимости от их положений относительно солнца и луны».
«Юпитер — умеренная, благосклонная звезда. Он расположен в центре, между холодным Сатурном и жарким, удушливым Марсом. Он дает теплоту и влажность, но так как сила теплоты преобладает, то от него исходят ветры, производящие плодородие».
«Марс сушит и сжигает; его цвет, цвет огня (красный), согласуется с его свойствами. Он находится вблизи солнца, круг которого лежит внутри его сферы».
«Венера по своей умеренности имеет сходство с Юпитером, но причина для этого совершенно иная. Так как она находится вблизи солнца, то несколько согревает, но при этом, подобно луне, возбуждает гораздо больше влажности, ибо при содействии этого большого светила (луны) она притягивает влажность из ближайших к ней мест земли».
«Меркурий сушит и в довольно значительной степени всасывает влажность, так как он лежит недалеко от солнца. Но иногда он немного и увлажняет, ибо находится вблизи земли, ближе всех остальных планет, за исключением Луны».
Из приведенных свойств непосредственно заключают, что одни планеты приносят счастье, а другие — несчастье.
«Древние утверждали, что Юпитер, Венера и Луна — благотворные светила, потому что природа их более умеренная и мягкая, и у них более всего теплоты и влажности. К неблаготворным звездам следует отнести Сатурна и Марса, имеющих противоположную природу и действие, так как один очень холоден, а другой, напротив, пламенно горяч. Между этими группами находятся Солнце и Меркурий, которым присущи свойства тех и других, ибо их действия одинаковы с действиями тех звезд, с которыми они имеют общие свойства».
Дело не ограничивалось тем, что, исходя из основных свойств планет, делали только выводы относительно более или менее благотворного влияния их на землю; сверх того из этих же свойств выводили и всю их природу.
Примером этого может служить то, что Птоломей пишет о половом различии планет: «Звезды делятся на мужские и женские. Женские — это те, у которых преобладают влажность и плодородие, так как эги свойства лучше всего выступают у женского пола; остальные планеты мужские. Поэтому Венера и Луна называются женскими, так как в них преобладает влажность; напротив, Сатурн, Юпитер и Марс — мужские. Меркурий принадлежит обеим группам, как обладающий в равной степени свойствами как влажности, так и сухости».
Из природы планет вытекает и значение всех других астрономических определений, напр, времен года. Весна влажна, лето согревает, осень сушит, зима приносит холод. Также и четыре стороны света имеют те же свойства, зависящие от положения солнца. Восток обладает свойством сушить, так как солнце, когда оно здесь находится, начинает уничтожать влажность, образовавшуюся за ночь. Юг обладает свойством согревать, так как солнце выше всего подымается на юге. Запад влажен, так как здесь солнце начинает отдавать влажность, образовавшуюся в течение дня, север холоден, так как солнце здесь наиболее удалено от середины неба.
Таким образом, мы познакомились с природой планет, а также и с влиянием, какое они обнаруживают в силу своих свойств. Не всегда однако планета действует с одинаковой силой на земные явления. Ее влияние зависит главным образом от данного положения ее на небе. Уже давно было замечено, что все движущиеся небесные тела описывают на небе приблизительно один и тот же круг. Этот круг, так называемый зодиак, был разделен на 12 равных частей, двенадцать небесных знаков, получивших свое название от тех созвездий, которые находятся внутри данного знака. Их названия и обозначающие их наиболее употребительные иероглифы были следующие: Овен , Телец , Близнецы , Рак , Лев , Дева , Весы, Скорпион , Стрелец , Козерог , Водолей и Рыбы . С равноденствием Солнце вступает в знак Овна и затем последовательно проходит через все знаки в вышесказанном порядке.
По причинам, с которыми мы сейчас познакомимся ближе, астрологи полагали, что существует известная особая связь между планетами и каждым из небесных знаков и что большее или меньшее влияние планеты зависит от того, находится ли она в данный момент в знаке, с которым она состоит в особом «соотношении». Таких соотношений Птоломей считает пять: обители, треугольники, восхождение, мера и виды, которые все вместе в каждый момент определяют «существенное значение», или ранг планет (dignitates essentiales). Птоломей пишет об этом странном учении следующее: планеты имеют свое особое значение благодаря своему месту, или, как его называют, «обители», под которым разумеются соответствующие им части зодиака. Естественное основание для этого заключается в следующем:
«Два из двенадцати знаков находятся всего ближе к нашему вертикальному пункту, зениту, вследствие чего они возбуждают жар: это Рак и , Лев; поэтому в этих двух знаках обитают два величайших и важнейших из всех небесных тел — Солнце и Луна. Именно Лев принадлежит Солнцу, так как оба имеют мужские свойства; напротив, Рак принадлежит Луне, так как он имеет женские свойства. Поэтому полукруг от до называется солнечным, а от до — лунным. (См. рис. 32, где небесные знаки и планеты отмечены соответствующими знаками; первые вне круга, а вторые внутри его). Так как Сатурн есть наиболее холодное из всех небесных тел, то он занимает место, противоположное местам Солнца и Луны, именно в и т. е. в знаках, наиболее холодных и зимних, вследствие тоже их противоположности с Солнцем. Юпитеру , который имеет более умеренную природу и в ряду планет стоит перед Сатурном, даны два знака, которые находятся ближе всего к Сатурну, именно и , обозначающие плодородие. Эти места образуют угол в 120°, т. е. в треть круга с местами, занятыми великими небесными светилами и ; такая фигура есть одна из счастливых. За Юпитером следует иссушающий Марс, который поэтому получает два знака, имеющие ту же самую природу, как и он сам, именно , и ; они образуют прямые углы с большими небесными светилами, т. е. четверть круга, поэтому такая фигура означает вред. За следует Венера и получает знаки и , образующие си шестую часть круга; поэтому эта фигура благоприятна. Наконец Меркурий получает два последних знака — и ».
Дальнейшее развитие учения Птоломея о треугольниках планет еще удивительнее, чем это учение об обителях.
«Из всех фигур равносторонние треугольники есть те, которые более всего согласованы в самих себе. Двенадцать мест зодиака разделены на 4 таких равносторонних треугольника (см. рис. 33). Углы первого: , и , три мужских знака, обители для , и . Этот треугольник посвящен и , а исключает вследствие его противоположной природы. При господстве этого, треугольника владычествует днем, а ночью. Этот треугольник есть также самый северный вследствие господства , а , как и северные ветры, есть начало плодородия*.

---------------
* Обстоятельство, что северные ветры считаются плодородными, ясно указывает на то, что эта наука развилась на северном берегу Африки, где южные ветры из пустыни уничтожают всякую растительность. Отсюда видна также вся произвольность и случайность всех этих определений.

Но так как имеет свою обитель также в одном из знаков этого треугольника, то юго-западный ветер смешивается с северным. Углы второго треугольника , и , три женских знака, они принадлежат и Вследствие господства здесь этот треугольник самый южный, так как эта планета силою своей теплоты и влажности господствует над этими ветрами. При господстве Сатурна в дуют восточные ветры. Третий треугольник имеет углы , и и принадлежит к и Благодаря он самый восточный. Наконец четвертый треугольник принадлежит к , почему он имеет ветер осушающий, юго-западный».

О «восхождении и нисхождении» планет у Птоломея сказано, что основания для восхождения планет есть следующие:
«Если Солнце пришло в знак Овна, то оно поднимается на северное полушарие и остается там, пока опять не погрузится в и не перейдет на южное полушарие; почему небезосновательно говорят, что Солнце имеет свое «восхождение» в где дни становятся длинными и откуда распространяется животворная теплота. Вследствие противоположной причины говорится, что оно имеет свое «нисхождение» в знаке . Сатурн, который как по природе, так и по своему месту противоположен Солнцу, имеет свое восхождение в , а нисхождение в Ибо где начинается теплота, там неизбежно должен исчезнуть холод; и обратно, где усиливается холод, там должна убывать теплота. Далее: так как Луна после своего совпадения с Солнцем в *

-----------------
* Совпадение луны с солнцем = новолунию. Если в конце у было новолуние, то луна становится видна только в знаке .

только в , главном знаке треугольника, становится видимой, увеличивается и как бы вновь поднимается, то говорят, что она имеет свое восхождение в , а захождение в противоположном знаке, в ,. Но так как сила Юпитера обнаруживается в возбуждении северных ветров, которые исходят от на севере, то этот знак изображает восхождение , а захождение его в. от природы постоянно теплее, но всего теплее в , потому что здесь он всего ближе к земле. Поэтому его восхождение в , а захождение в , в противоположность -ру. После него следует , особенно влияющая на возбуждение влажности, и так как эта деятельность ее по преимуществу совершается в знак , отчего и происходит весенняя сырость, то восхождение ее полагается в этом знаке, а нисхождение в . Наконец, иссушающий должен иметь свое восхождение в и захождение в , обратно против .
Мы не будем ближе входить в рассмотрение четвертого из главных условий, касающихся планет, их меры, потому что, как говорит сам Птоломей, оно не вполне обосновано. Под этим названием понимали части отдельных небесных знаков, подчиненные каждой планете. Так как 12 знаков вместе образуют круг, т. е. 360°, то на каждый знак приходится 30°. Полагали, что всякая движущаяся звезда, исключая «небесные светила», была в каждом знаке господином известного числа градусов; число этих градусов и представляло собою меру планеты в знаке. Не было, однако, никакого разумного основания ни для величины мер, ни для их последовательного ряда в отдельных знаках, Птоломей даже приводит две довольно разноречивые таблицы, так называемые египетскую и халдейскую. Напр., меры планет в знаке Тельца:
у халдеев: 0—8, 8—15, 15—22, 22—26, 26—30
у египтян: 0—8, 8—14, 14—22, 22—27, 27—30.
Наконец, что касается до «вида», то под этим разумелось подобное же деление, именно каждый небесный знак делится на 3 равновеликие части; каждая из этих частей была подчинена своим планетам. Впрочем, это деление играло лишь незначительную роль.
Астрологические предсказания. Мы только вкратце разберем те астрологические предсказания, которые входят в состав трех последних книг Птоломея. Эта отрасль науки была у него еще недостаточно развита; несколько времени спустя щ>&6ъ\ и европейцы гораздо лучше привели ее в систему, почему мы и займемся ею впоследствии. Но и в этой области взгляды Птоломея все-таки имеют особый интерес сравнительно со взглядами позднейших астрологов. Именно он указывает основания своих положений, между тем как последующие астрологи, почти все без исключения, ограничивались лишь изложением методов, а в остальном ссылались на него. Эти-то основания предсказаний и имеют для нас интерес.
Во введении Птоломей исходит из того факта, что духовная и телесная природа народов в значительной степени зависит от положения их страны относительно Солнца. «Народы, живущие на дальнем юге, так сказать, сожжены солнцем и черны; их волосы черны и курчавы, и по природе своей они имеют очень горячую кровь вследствие продолжительности их лета. Напротив, обитающие на севере белы, имеют светлые волосы и по своей природе очень хладнокровны вследствие продолжительной зимы». Из этого мы можем видеть, какое влияние имеет на жителей разных стран более высокое или более низкое положение солнца на небе. Кроме того, на свойства народов влияют различные взаимные отношения звезд. Землю делят на четыре части: северную, южную, восточную и западную, точно также как и зодиак разделен на 4 треугольника. Каждый такой треугольник управляет своей частью света. Выше мы видели, что первый треугольник благодаря господству в нем Юпитера и Марса по природе своей есть наиболее северный и западный; поэтому он господствует над северозападной частью Земли, т. е. над Европой. Подобно этому каждому из прочих треугольников подчинена тоже своя часть Земли. Каждый из трех знаков, определяющих треугольник, в свою очередь, имеет свою часть в земельной области, подверженной влиянию треугольника, чем и определяются свойства жителей. Таким образом, хладнокровные и воинственные германцы находятся под управлением Овна и Марса; напротив, итальянцы, от природы более горячие,— под управлением Льва и Солнца. Таким способом Птоломей дает подробный список всех известных народов древности, выводя их природу от небесных знаков и планет, влиянию которых они подчинены. Этот список, впрочем, не на столько интересен для час, чтобы стоило подробно его рассматривать.
Астрологические предсказания касаются отчасти целых стран и городов, отчасти отдельных лиц. Для стран и городов имели большое значение солнечные и лунные затмения. Предсказания касались преимущественно того пункта Земли, который находился в центре затмения, выводы же относительно будущих событий делались на основании продолжительности затмения и в зависимости от небесного знака, под которым находилось солнце в момент затмения. Всего важнее было при этом определить, какая из планет господствовала во время затмения; господство же принадлежало той планете, которая ближе всех находилась к закрывавшемуся небесному светилу и которая имела наиболее разнообразные отношения к другим небесным телам. А так как каждая планета, как выше сказано, имела известную природу, благоприятную или нет, то влияние господствующей планеты определяло и характер предсказания, будет ли оно счастливо для страны или несчастливо.
Так как звезды и их положение влияли на все, то они имели огромное значение для отдельных людей; особенно же велико было их влияние при рождении ребенка. Поэтому, на основании их взаимного положения в этот момент, можно было предсказать все, что ожидает новорожденного в будущем. На этом основывается учение о «восходящей степени» или «гороскопе», как называли эту отрасль астрологи, потому что предсказания требовали полной картины звездного неба в момент рождения; но его вид уже известен, если знать только тот градус зодиака, который восходит именно на горизонте. Если точно известен час рождения, то определение восходящего градуса не представляет никаких затруднений; но так как в то время не было точных часов, то трудность установления «гороскопа» и заключалась в том, чтобы определить момент времени рождения. Отсюда получило свое название все учение о «нативитете», т. е. об определении судьбы новорожденного.

АЛХИМИЯ

В египетских гробницах мумий были найдены также папирусные свитки, содержавшие в себе данные, касающиеся алхимии; они хранятся в Лейденской библиотеке и представляют собою древнейшие из известных сочинений по алхимии. Одни написаны на египетском, другие на греческом языке и лишь немногие на обоих языках. Кроме того, в различных европейских музеях, напр., в Париже, имеется целый ряд греческих манускриптов подобного же содержания. Древнейший из них, так называемый «манускрипт св. Марка», относится к XI веку по Р. X., большинство других суть копии весьма древних произведений. Некоторые имеют столь ясно выраженный языческий характер, что оригиналы, с которых они списаны, могут относиться не позднее, как ко второму веку по Р. X. Французскому химику Вертело принадлежит заслуга, что лет десять тому назад он обработал важнейшие из этих старых документов и издал главные положения заключенного в них учения. Мы передадим здесь в кратких чертах его взгляды на происхождение и первоначальное развитие алхимии.
Относительно происхождения алхимии не следует смешивать мифических сказаний, передаваемых древними манускриптами, с тем, что надо признать на основании фактов. Алхимики прибегали к тем же самым приемам, как и каба-листы: чтобы дать своей науке более почтенный характер, они придали ей божественное происхождение и скрыли ее начало, окружив его мифами. Эти мифы проливают, однако, свет и на действительное ее происхождение; поэтому мы с них и начнем.
Все источники, говорящие о начале алхимии, единогласно сообщают, что отцом ее был Гермес Тримегист (трижды великий). Гермес есть греческое имя Тота, египетского Бога мудрости. От его имени и наука называлась «герметической». Он написал о ней, по словам одних, 20 000, а по словам других — даже 36 525 сочинений. Одно из древнейших носило будто бы название «Хена», откуда вероятно и произошло слово химия. Арабы ставили перед этим словом член «al» и таким образом возникло наименование «алхимия», употребляемое нами еще и теперь для обозначения искусства золотоделания.
Герметические сочинения, по-видимому, действительно существовали, хотя число их и не было так велико, как сообщают саги. О том, как возникла вся эта литература, мы поговорим впоследствии. Так как в настоящее время не существует ни одного герметического сочинения по алхимии, то можно только догадываться об их содержании. По всей вероятности, они заключали в себе не только алхимию, но и всю остальную «мудрость» египтян; так некоторые относят к герметическим сочинениям и упомянутые выше «книгу мертвых» и «магический папирус Гарриса». Относительно алхимических сочинений известно, что они заключали в себе не только одну алхимию, т. е. рецепты для превращения металлов, но также заклинания и астрологические таблицы. Этим и объясняется отчасти то, что с течением времени они бесследно исчезли. Многие из христианских императоров римской эпохи особенно ревностно преследовали магию и приказывали сжигать все магические сочинения, какие только им удавалось разыскать. Той же участи подвергались и сочинения по алхимии за свои магические формулы.
Во многих из существующих еще папирусных свитков и греческих манускриптов имеются различные положения, приписываемые Гермесу. Одно из этих главных положений алхимии гласит так: «Если ты не лишишь тела их телесного состояния и если ты не преобразуешь в тела субстанции, лишенные телесности, то ты не достигнешь того, чего ты ожидаешь». По объяснению Вертело, смысл этой темной речи таков: если мы не умеем отнять у металлов их металлического состояния (посредством растворения, окисления и т. д.) и если мы не можем получить металлы из неметаллических веществ, то превращение металлов для нас недостижимо.
Другая формула, приписываемая также Гермесу, есть мистическое призывание, употреблявшееся у алхимиков: «Вселенная, внимай голосу моему, земля отверзись; все множество вод, откройся предо мною! Деревья, не дрожите, я хочу славить Господа, Его, который есть всеединый. Отверзись небо и умолкните ветры. Всеми моими способностями восхваляю Его, который есть всеединый». Точно также и магическая таблица, так называемый «Гермесов инструмент», употреблявшийся для предсказания исхода болезни, по словам позднейших алхимиков, дана Гермесом; но кроме этих отрывочных разрозненных данных о его деятельности ничего более не известно.
Из мистических основателей алхимии упоминаются имена Агафодэ-мона или Хнуфи, египетского бога медицины, и Изиды. Поэтому колыбелью этой науки, без сомнения, был Египет.
Кроме этих фантастических лиц наши источники указывают на целый ряд действительных, исторических личностей как на алхимиков и авторов сочинений из этой области. Таким образом, большинство греческих философов: Фалес, Гераклит, Демокрит, Платон и Аристотель — причислялись к алхимикам. Однако же ни один из них не оставил сочинений по алхимии; поэтому всего вероятнее, что они уже в более позднее время превращены были в алхимиков, чтобы украсить эту науку их именами. Замечательно, что единственный из философов, которого с некоторым основанием можно бы было поставить в связь с алхимией,— это Демокрит, именно тот из греческих мыслителей, взгляды которого на различные области знания всего более родственны с современными.
Демокрит умер в 357 г. до Р. X. О нем известно, что он много путешествовал по Халдее и Египту; кроме того, предание рассказывает, что он был посвящен в тайны египетской магии. Наши же источники сообщают, что он написал сочинение в четырех книгах об окраске золота, серебра и камней и об окрашивании пурпуром. Подобное произведение существует; оно появилось в латинском переводе в 1573 г. в Падуе под заглавием: «Democriti Abderitae de arte magna». Его содержание часто цитируется в древних греческих манускриптах, так что сочинение это должно было существовать еще в древности; кроме того, древнейший из исторически известных алхимиков Зосима, живший в конце второго века по Р. X., упоминает о Демокрите как о древнем авторитете. Ему же приписывают еще и другие различные сочинения по
алхимии, о которых мы ныне ничего не знаем; очевидно, что ко времени Христа уже существовала целая литература, носившая имя Демокрита. Но написал ли он действительно что-нибудь из всего этого, конечно, невозможно теперь решить с достоверностью.

Из древнейших алхимиков, от которых остались сочинения, несомненно, подлинные, мы назовем, кроме вышесказанного Зосимы, еще Африкана, жившего в начале III века, Синезия — в начале V века и Олимпиодора — приблизительно в то же время. Списки их сочинений, а также сочинений других лиц имеются в различных библиотеках и вместе с египетскими папирусными свитками являются источниками наших сведений о происхождении алхимии; они показывают нам, какие вещества и химические процессы были известны египтянам. Эти сведения подтверждаются также различными вещами, найденными в египетских гробницах. На основании этого материала нетрудно установить, что именно послужило основанием веры в делание золота, какими методами пользовались алхимики и какие теории строили они для объяснения этих методов. Мы постараемся вкратце дать ответы на эти вопросы.
Вера в делание золота. Еще в очень раннюю эпоху египтянам были уже известны многие металлы, именно золото, серебро, медь, олово и свинец. Оба благородные металла, золото и серебро (?), находились в земле в чистом виде, другие же металлы обыкновенно в виде соединений, из которых металл получался через плавление их вместе с различными примесями. Следовательно, египтяне должны были знать это искусство. Но так как минералы, из которых получались металлы, почти никогда не существовали в чистом виде, свободными от примесей, то при плавлении только в редких случаях получались чистые металлы, чаще же всего сплавы иных цветов и с другими свойствами, чем чистые металлы. Так как золото и серебро часто встречаются вместе, то при выплавке такой руды получался электрум или азем, сплав золота с серебром, цвет которого занимает середину между цветами того и другого металла и который плавится и обрабатывается легче чистого золота. При плавлении меди и олова получали бронзу, которую можно было лить и ковать, чего нельзя было делать с чистой медью. Сплавляя медь с цинком, получали желтую латунь и красно-желтый томпак. В то время было почти невозможно определить эти примеси, которые часто даже в ничтожных количествах придавали металлу новые и драгоценные свойства; отсюда явилось предположение, что сам металл во время выплавки подвергался изменению, и такое верование могло только укрепиться целым рядом фактов, которые в течение времени должны были сделаться известными. Так, напр., свинцовые руды почти всегда содержат небольшое количество серебра. Если полученный свинец прокаливать при доступе воздуха, то свинец сгорает, а остается примешанное к нему серебро. Тому, кто не имел средств доказать, что серебро находилось там с самого начала, могло казаться, будто бы часть свинца превратилась в серебро, и египтяне тем легче допустили это, что серебро и свинец по цвету, удельному весу и т. п. внешним свойствам похожи друг на друга. С золотом было тоже нечто подобное. В природе существует минерал, сернистый мышьяк, имеющий цвет настоящего золота. Поэтому древние называли его «аурипигментом», т. е. золотым цветом; так он называется и поныне. Этот золотой цвет содержит иногда немного золота, которое выделяется при достаточном нагревании. Вполне понятно, если в этом случае видели превращение металла; золотой цвет под влиянием тепла отчасти превращался в золото.
Однако не одни металлы были способны к таким превращениям. Всякое вещество, сходное с каким-либо другим, при целесообразном обращении с ним, может, по-видимому, получить множество свойств, которые присущи тому или другому веществу. При выплавке стекла, если употребляют вещества в чистом виде, получается бесцветная стеклянная масса, по блеску похожая на драгоценные камни. Но при совершенно ничтожной примеси разных металлов стеклянная масса окрашивается и отличается тогда от натуральных драгоценных камней только меньшей твердостью. Таким образом, египтяне уже в древнейшие времена умели делать искусственные драгоценные камни, как это доказывается частыми находками в гробницах.
Все эти превращения металлов и драгоценных камней, выполняемых современными химиками с совершенной точностью, так как им известно, для чего что делается, вначале были открыты египтянами и, разумеется, совершенно случайно. Что открывали таким путем, то жрецы, бывшие у египтян, как и везде в древнем мире, хранителями мудрости, записывали как великую тайну. Так, вероятно, произошли и герметические сочинения; они не были написаны одним лицом, а целой корпорацией жрецов в течение многих поколений. Так как число сочинений в течение веков стало чрезвычайно велико и так как отдельные произведения, вероятно, не носили имени автора, то весь их ряд был приписан Гермесу, т. е. божественной мудрости. Вышеупомянутая книга Демокрита подтверждает изложенный взгляд на происхождение алхимии, исходным пунктом которой действительно были металлургические процессы. В этой книге как раз говорится о цветах металлов и камней. И как только вера в возможность превращения металлов стала на твердую почву, так египетские жрецы, понятно, стали искать верные методы для облагораживания металлов. Чем больше имел металл драгоценных свойств, общих с каким-либо другим металлом, тем ближе была, как полагали, возможность его полного превращения. Так, желтую латунь признавали за «несовершенное» золото, олово за переходный металл от свинца к серебру, так как своим цветом оно походило на серебро. Палочка чистого олова, если ее сгибать, производит особый хрустящий звук, она «кричит». По мнению древних, в этом заключалось самое важное различие олова от серебра, а потому все усилия были направлены на то, чтобы лишить олово его «крика». Это удалось позже, когда познакомились со ртутью. Сплав олова и ртути тяжел, обладает блеском серебра и не кричит; следовательно, здесь на самом деле произошло облагораживание металла, но само собою понятно, что эта оловянная амальгама такое же серебро, как латунь золото; в той и другой проявляются лишь известные внешние свойства, присущие обоим металлам; но древние, не имевшие никаких средств точнее определить разницу, естественно, должны были думать, что здесь совершалось превращение.
Методы алхимии. Чтобы выяснить смысл химических процессов, применявшихся египетскими алхимиками, потребовалось бы так много догадок, что мы не можем войти в ближайшее рассмотрение этого предмета. Вообще можно только сказать, что в имеющихся алхимических сочинениях нигде нет и намека на то, чтобы древним известны были методы, которые не были бы известны теперь и не применялись бы всяким современным химиком. После того, что выше было нам изложено о причинах веры в превращение металлов, легко видеть, что древним и не было нужды в каких-либо особенно замечательных методах. Для них все дело заключалось только во внешних явлениях; если два металла были сходны между собой по цвету, твердости, удельному весу и другим физическим свойствам, то древние алхимики признавали их за одно вещество, так как они или совсем не умели или умели лишь очень несовершенно исследовать химические свойства материи; изменять же физические свойства металла посредством подходящего смешения его с различными другими металлами вовсе не особенно трудно. Едва ли подлежит сомнению, что древние имели дело именно с такими смесями; но они часто шли при этом по совершенно искусственному пути, лучше сказать, окольным путем, так как зачастую им самим было неясно, с чем они имели дело. Это обнаруживает также и вышеупомянутая «Герметическая формула» превращения телесного в бестелесное и бестелесного в телесное.
Теории алхимиков. Как алхимики объясняли себе эти превращения металлов? В древнейшие времена, как кажется, они и не пытались дать какое-либо естественное объяснение этим явлениям. Они только удивлялись этим загадочным превращениям, которые, по их понятиям, указывали на непосредственное божественное вмешательство. Собственной силой человек не мог бы произвести ничего подобного; для этого требовалась божественная помощь. Такими понятиями объясняется и тот факт, что древнейшие сочинения по алхимии содержат в себе столько же волшебных формул, гимнов и воззваний, сколько и химических рецептов. Помощь богов была здесь самым важным делом. Несколько позднее, когда астрология развилась далее, быть может, благодаря соприкосновению с халдеями, планеты стали посредниками между богами и земными явлениями. Тогда было признано, что каждый из различных металлов развивается на земле под господством своей планеты. Вероятно, в это время возник обычай отмечать каждый металл знаком планеты — обычай, сохранявшийся, пока занимались алхимией, вплоть до нашего времени. Золото ставилось в связь с Солнцем и отмечалось поэтому знаком О, серебро относилось к Луне J), электрум, сплав серебра и золота — к Юпитеру 21, свинец — к Сатурну Tj, железо — к Марсу с?, медь — к Венере $ и олово — к Меркурию ?• Впоследствии, когда познакомились с ртутью, произошли некоторые перемены в этих обозначениях, но при этом сохранилось все-таки применение планетных знаков. Астрологические таблицы, найденные во многих древних сочинениях по алхимии, подтверждают тесную связь, существовавшую в то время между алхимией и астрологией.
Несомненно, что первые попытки естественно объяснить превращения металлов ведут свое начало из греческого периода; в основание их было положено учение греческих философов о природе. Эмпедокл высказал учение о четырех стихиях: огне, воздухе, земле и воде, из которых, как полагали, все было составлено. Платон держался этого лее взгляда, но с некоторыми изменениями: он пред-ставллл себе, что эти четыре стихии происходили от превращения одной и той же основной, первоначальной материи. Эта теория была принята греческими алхимиками, которые посредством ее могли легко объяснить превращение металлов. Они признавали, что из первобытной материи, materia prima, произошли четыре элемента, а затем посредством их различных соединений отдельные вещества. Таким образом, всякое вещество, в особенности всякий металл, содержит в себе все элементы; если хотят один металл превратить в другой, то надо только отнять известную часть одних элементов и прибавить части некоторых других. Всего легче совершалось превращение, если удавалось обратить металл в первоначальную форму, materia prima, т. е. в такую, в которой еще нет ни огня, ни земли, ни воздуха, ни воды. Если имели материю в этой форме, тогда могли преобразовать ее по желанию в какой угодно металл.
Когда ртуть сделалась известной, то в этом металле думали найти первоначальную мааерию. Ртуть вообще легко вступает в соединение с другими металлами, а эти амальгамы прочны и белы и вообще имеют свойства, резко отличающиеся от свойств первоначальных металлов. Выше уже упоминалось, что олово теряет в амальгаме свой крик, кроме того, становится тяжелее и приобретает блеск, более близкий к серебру, так что при поверхностном исследовании может казаться, будто оно стало серебром. Как велика была роль, которую ртуть играла в алхимии, видно из сочинения вышеназванно-го Синезия: «Ртуть принимает все формы, как воск все цвета: ртуть делает все белым, берет душу у всех вещей... Она изменяет все цвета и сохраняется еще и тогда, когда ничто другое более уже не сохраняется и даже если она кажется не существующей, то все-таки содержится в телах». Мало-помалу, однако, алхимики узнали из опытов, что ртуть не могла быть настоящей первоначальной материей; но, несмотря на это, они не потеряли веры в materia prima или философский камень («камень мудрецов»); надо было только найти его, и если бы только иметь его, то все остальное пошло бы само собой. Ниже мы увидим, как алхимия развилась далее при постоянном стремлении найти философский камень.