Мень А. Мировая духовная культура

ОГЛАВЛЕНИЕ

НИКЕО-ЦАРЕГРАДСКИЙ СИМВОЛ ВЕРЫ
Беседа третья

Я не побоюсь повториться и скажу вам, что великие мировые культуры и религии имеют свои храмы, песнопения, колокола, четки, трактаты, монастыри и многое другое. Многое. И главное отличие христианства перед всеми мировыми религиями заключается в Евангелии, в личности Иисуса Христа.

Вот такой Личности, такого Откровения нет нигде.

И, скажем, как бы ни была велика личность Будды, основателя буддизма, важны его установки, его поучения, его принципы, они гораздо более существенны для буддизма, чем личность самого Гаутамы Будды. В конце концов, если бы и не было на свете Магомета, а просто кто-то анонимный выдвинул эти важнейшие догматы - единый Бог, покорность Богу, молитвы несколько раз в день и т. д., то ислам бы был таковым, каков он есть и теперь. А вот христианство без Иисуса Христа лишается своей сущности, самой последней и самой важнейшей.

В предсмертной повести Владимира Соловьева, которая называется "Повесть об Антихристе", которую теперь вы уже сможете прочитать, поскольку она издана у нас, в избранных его произведениях, есть такая сцена - всемирный президент, властитель земли, собирает представителей главных христианских церквей. Он обещает католикам построить особые пышные храмы, он обещает православным создать необычайные ценные музеи древнецерковного искусства, он обещает протестантам основать новые институты для изучения Священного Писания, теологии. Казалось, все в восторге, но три руководителя церквей, папа Петр, старец Иоанн и профессор Паули, ставят перед ним вопрос - впрямую - как он относится к Иисусу Христу? - Ты все нам предлагаешь, кроме Него.

Это христианство без Христа. Это эстетика, наука, традиция, богослужение. Но нет главного. Нет Сына Человеческого, распятого и воскресшего. И вот по этому признаку старец Иоанн, папа Петр и доктор Паули изобличают во всемирном президенте Антихриста. Это принципиально важный момент, показывающий, как смотрел Владимир Соловьев на тайну христианства.

И надо сказать, что с его времени ничего не изменилось. И с того времени, когда было написано Евангелие, в этом смысле тоже ничего не изменилось. "Я есть Альфа и Омега, начало и конец", - говорит Господь Иисус. А когда мы читаем древнейшие, хронологически древнейшие тексты Нового Завета, мы находим там слова апостола Павла, который говорит, что человек спасается, т. е. приобщается к Богу не через закон, не делами закона, а верою в Иисуса Христа.

Что это значит? Закон есть некая система жизни. Закон есть религия, являющаяся частью человеческой культуры. У этой культуры, естественно, как у нас любят говорить, земные корни. Это все важно и необходимо. Но совершить перелом, совершить прорыв, это культурное наследие не может, потому что в нем слишком много человеческого, только человеческого. И только тогда, когда человек открывает для себя бессмертного, вечно живого Христа, тогда свершается то, что на специфическом библейском языке называется спасением, т. е. приобщением человека к подлинной, живой Жизни, о которой тоскует душа, к которой она стремится. Вот почему проповедь Свою Сам Господь Иисус назвал "Бесора". "Бесора" значит Радостная Весть, радостное известие, по-гречески Евангелион. И мы это называем Радостной Вестью, Евангелием или Благой Вестью. О чем же эта Радостная Весть"?

Когда у бедуинов рождается мальчик, у них есть такой обычай: человек, который принял такого мальчика, приходит к отцу и говорит: "Я возвещаю тебе великую радость - у тебя родился сын". И вот открывая Евангелие от Луки, мы прочитываем там эти слова: ночью пастухи стерегут свои стада, и вдруг является им Слава Господня. На библейском языке это означает явление Тайны в этом материальном мире. И они слышат: я возвещаю вам великую радость - ныне родился в городе Давидовом Спаситель, который есть Помазанник, Господь. О том, что такое помазанник и царь, мы с вами прошлый раз говорили. Пришел Царь царствовать, но родился как нищий. Спустя 30 лет после рождественских событий, на берегу реки Иордан произошел интересный диалог: два рыбака нашли своего друга, который тоже находился на берегу реки в толпе, и сказали ему странные слова: "Мы нашли Мессию". Рыбак сказал: "Кто это?" - "Это Иисус, сын Иосифа из Назарета". И он, конечно, не поверил. Тогда они сказали ему просто: "Пойди и посмотри". Это было главным доказательством, которое и сегодня приводит в мировое христианство тех, кто хочет с ним познакомиться. Оно говорит эти два слова: "Пойди и посмотри".

И вот мы всматриваемся в образ Того, Кто перед нами начертан в Евангелии. Образ, который не потускнел за XX столетий. Какой великий гений мог создать такой Образ"? Недаром Жан Жак Руссо говорит, что тот, кто изобрел бы Христа, был бы еще более удивителен, чем Он Сам. Говорят о коллективном народном творчестве. Я думаю, что такого творчества не существует. Есть анонимное творчество. Тем не менее показательно, что Евангелие написано не одним человеком. Если бы это было одно Евангелие от Иоанна, мы сказали бы: "Вот был великий гений Иоанн, и он создал такой образ". Но их четыре. И каждый со своей точки видит образ Христа.

Есть прием у писателей, который используется для того, чтобы придать образу большую рельефность и правдоподобность. Для этого надо отметить недостатки, показать слабости героя, наложить тени на этот портрет. Евангелисты на образ Христа теней не накладывают. Тем не менее. Он поразительно жив, поразительно реален и ощутим.

Прошли те времена, когда Евангелие считалось книгой, написанной в позднее время, через много-много поколений после жизни Иисуса Христа. В настоящее время мы уже хорошо знаем, что они были написаны, все четыре, в том самом столетии, когда евангельские события происходили. Существуют древние манускрипты Евангелия, которые восходят к раннехристианскому времени. Самым поздним было Евангелие от Иоанна, написано оно около девяностого года первого века. Так вот, рукопись этого Евангелия (фрагмент ее) была найдена уже в Египте. Она датируется примерно 130-м годом, т. е. кто-то уже переписал ее и привез в Египет. А ведь тогда самолеты не летали, все это происходило очень медленно. О том, что эта книга была хорошо известна и распространялась с раннего времени, свидетельствуют тысячи древних папирусов и пергаментных манускриптов. Из них сотни принадлежат раннехристианскому времени.

Надо вам заметить, что античные писатели, которые нам известны, - и римские, и греческие (Гомер, Тацит, Вергилий), ? не имеют такого количества древних текстов. Большинство из них относится к эпохе Возрождения. Кто и когда написал Евангелие? Как полагают, самым древним Евангелием было не дошедшее до нас в оригинале Евангелие от Матфея, написанное на еврейском или арамейском языке. Матфей был сборщиком пошлин, значит, вероятно, был наиболее грамотным среди учеников. По свидетельству епископа Папия, жившего во II веке, Матфей написал свое Евангелие, потом его перевели на греческий. То, что сегодня мы имеем как Евангелие от Матфея, это уже греческая версия, составленная позднее, между семидесятым и восьмидесятым годом. В начале шестидесятых годов написано Евангелие от Марка. И евангелист Марк предполагается создателем жанра Евангелия.

Заметьте важный момент Евангелие - это не просто биография Иисуса Христа. В то время прекрасно знали, что такое биография. Вы знаете, что древнеримские и греческие писатели увлекались биографиями. И Плутарх в скором времени опубликовал свои "Сравнительные жизнеописания". Так вот это не биография и не проповедь. И не собрание изречении. И не характеристика личности. А это нечто совершенно новое. Это особый жанр, созданный евангелистами. Быть может, именно евангелистом Марком. Он не был писателем, он происходил из священнической семьи, жил в Иерусалиме. Когда происходили евангельские события, был юношей, совсем почти мальчиком. Потом он становится учеником Христовым. Дом его матери становится домом апостола Петра и других учеников Христовых. Они туда приходят, они чувствуют себя там спокойно. Она была матерью первоначальной общины, а петом, когда апостол Павел начинает свою проповедь язычникам, он берет с собой Марка как помощника. Но испуганный, по-видимому, трудностями пути или по каким-то другим причинам Марк оставляет Павла с Варнавой и с его спутником возвращается в Иерусалим. Это была даже как бы некая размолвка, потом они примирились и Марк сопровождал апостола Петра. Вот тут-то и произошло главное. Целый ряд современных историков и специалистов поражаются одной странной особенности Евангелия от Марка. Как писал один современный французский писатель - кажется, что это греческая калька с другого языка, что это добросовестный и буквальный перевод. А не было ли так, что Петр рассказывал о том, что с ним было и что он видел, и Марк записал это. Но Петр по-гречески говорил плохо, и конечно, говорил по-арамейски или по-еврейски, а Марк записал это по-гречески. Происходило это в Риме.

Каждый из вас, кто захотел бы представить себе тот момент в истории человечества, когда впервые Марк сел писать эту книгу, пусть возьмет роман польского писателя Генриха Сенкевича "Куда идешь?". Сенкевич жил в Риме подолгу, прекрасно знал латинскую литературу и историю, и он воссоздал картину жизни в тот момент, когда христианство впервые заявило о себе. Это начало шестидесятых годов первого века. Тирания кесаря Нерона, коррупция чиновников, напряженная ситуация в империи, разложение различных слоев общества, кризис, и вот появляется маленькая струйка. Эта струйка - христианская община. Роман этот, ну, кроме главных героев, дает вполне достоверную картину событий. Там есть такое место: юноша - аристократ Виницей ищет свою невесту Лидию, которая от него скрывается. Через своих шпионов он узнает, что она стала христианкой и тайно ходит на кладбище, где собираются христиане. Там, в толпе, он видит, как поднимается старик, которого все ждали. Старик - верховный жрец христиан, как представлял себе юноша. Это был просто рыбак, который рассказывал о том, что он видел и что он пережил. Этот рыбак был Петр, возвещавший Евангелие жителям Рима. И вот этот рассказ был записан. Не как мемуары, нет, а как свидетельство Веры, потому что Петр и другие ученики открыли во Христе то, чего не было ни в одном пророке, ни в одном учителе, и это стало вторым Евангелием нашим.

У апостола Павла был спутник по имени Лука. Единственный грек из авторов Нового Завета, он был врачом, согласно легенде, даже художником. Вероятно, молодым человеком он присоединился к Павлу и в 51-м году I столетия он впервые вступил вместе с Павлом на европейский континент. В Европе проповедь Евангелия началась именно с этого времени, не считая Рима. Лука путешествовал с ним неоднократно, он бывал и в Палестине, он знал многих апостолов, предания древней Иерусалимской Церкви - первоначальной Христианской Церкви. И уже в свои пожилые годы он написал свое Евангелие и "Деяния апостолов", главным героем которых является Павел.

Ну, об этом мы скажем потом, а сейчас подойдем к самому таинственному Евангелию, Евангелию от Иоанна. Оно совершенно отличается от первых трех, по стилю, по языку, по характеру мышления. Это драгоценно, потому что человек иного склада, иной духовной закалки увидел Христа своими глазами. Согласно преданию, этим человеком был любимый ученик Иисусов - Иоанн, сын Зеведеев, тоже рыбак из Галилеи. Современные ученые считают, что Иоанн не лично написал Евангелие, а что он постоянно рассказывал его, и в его школе, так сказать, в его кругу, и было записано его Евангелие. В любом случае, оно очень древнее, и есть прямые доказательства того, что автор прекрасно знал страну до того, как она была разрушена римлянами в 70-м году, после падения Иерусалима.

Итак, четыре Евангелия. О чем же они говорят? О тайне Того, Кто был Сыном Человеческим (на земле) и явил Себя Сыном Божиим. В Ветхом Завете, в древности понятие "сын человеческий" было двойственно. Оно означало и просто человека смертного, и одновременно означало некое таинственное существо, которое грядет в мир, чтобы обновить его. Вот почему Иисус Назарянин предпочитал Себя называть Сыном Человеческим.

Остается тайной, как прошла Его жизнь в Назарете. И вы, наверняка, уже слышали, а некоторые из вас задавали мне вопросы на тему о том, а не был ли Он в это время на Востоке, в Индии, а то уже и Японию теперь прибавляют, правда, в другом контексте. Могло ли быть такое?.. Вы знаете, есть таинственная особенность у людей всем хочется, чтобы Христос одновременно родился в разных местах. В Америке есть такое движение мормонов, или христиан последнего дня. Они утверждают в своей книге, что в то время, когда Христос родился и жил в Палестине, одновременно он таинственным образом явился в Америке и создал, так сказать, новое движение. Вот нечто подобное рассказывают и в Японии. Ну, и, наконец, так называемое Тибетское Евангелие говорит о том, что Христос приходил туда, в Тибет и в Индию. Достоверность Тибетского Евангелия ничтожна. Там полно анахронизмов, это позднее произведение, конечно, апокриф. Есть возможность, что Христос мог ходить туда. Но это не имеет никакого значения. Хотя бы по одной простой причине. Великие культуры Востока, в частности, индийская, имели свои особые, специфические философские идеи. И ни одна из них не отразилась в проповеди Христа. Ни одна. Среди этих идей я могу назвать хотя бы две: "ахимса" значит неубиение (вегетарианство). Христос этого не требует. И вторая - перевоплощение. Специфическая индийская концепция. В Евангелии этого нет. Кроме того, сама форма, фразеология, стиль Евангелия, связаны только с Ветхим Заветом. Ни с греческой традицией, ни с индийской. Таковы факты истории.

Для каждого непредубежденного это очевидно, но тайна Христа вовсе не в том, что Он Сын Своего народа и века, а в том, что Он обращается к каждому человеку. Здесь мы видим соприкосновение двух измерений бытия. Учитель ли он? Да, Учитель. Но это совершенно особенный Учитель, ибо Он пришел тогда, когда Ветхий Завет, Библия, были уже канонизированы, когда эта священная книга почиталась как Слово Божие, и Он Сам называл ее священной И что же Он сделал?

Он говорил так: "Древним сказано - не убий. А Я говорю вам, что и гнев является грехом" и т.д. То есть, Свое Слово Он ставил наряду с Писанием и выше Писания.

В Ветхом Завете, ради того чтобы оградить общину от влияния язычников, была создана сложная система пищевых запретов. Христос говорит: не то, что входит в человека, его оскверняет, а то, что исходит от него - злоба, ненависть, коварство, все это в человеке и из него исходит. То есть, те ритуальные запреты, которые были, Он уже считает вчерашним днем. То есть, Он поступает со словом Божиим, как Господин, как Владыка, имеющий право это слово менять: "А Я говорю вам".

Да, у Него человеческий лик и характер. Мы можем заметить в Нем целый ряд "удивительных особенностей, но они вполне земные. У Него есть друзья. Он особенно любит Иоанна, Своего ученика. Он очень любит семью Лазаря и его сестер. Он не относится ко всем одинаково, как бы безлично. У Него удивительный взгляд: когда будущие апостолы ловили рыбу, Он подошел к ним и сказал: "Оставьте все, следуйте за Мной". Сказано - и они тотчас же оставили все и пошли. Несколько раз евангелист Марк подчеркивает силу Его взгляда. Он иногда тяжко вздыхает, когда чувствуется, что Он преодолевает человеческую косность. Ему не чужд стиль их речи. Кто это сказал, что легче верблюду пролезть в игольное ушко, чем богатому войти в Царство Божие? Кто это сказал про фарисеев, что они отцеживают комара и проглатывают верблюда? Кто это сказал, что самое маленькое зерно вырастает в самое большое дерево? Это Его слова, это Его индивидуальный стиль речи. Если вы вчитаетесь в текст Евангелия (я думаю, что оно скоро будет уже доступно многим), вы можете почувствовать там яркую, лаконичную, образную, насыщенную метафорами речь, которая сразу узнается. "Истинно, истинно говорю вам", "Аминь, аминь глаголю вам" - как в славянском переводе. "Аминь" - это значит "точно". Это Его оборот. Его речь всегда определенна, колебаний никогда нет. Он меньше всего похож на булгаковского Иисуса, Иешуа Га-Ноцри. Ничего общего, кроме имени и смертной казни через распятие, там нет. Тот - такой милый фантазер, бродячий философ. Христос всегда говорил как власть имеющий. Он ни у кого не спрашивал совета. Но от земной силы и земной славы Он отказался.

Когда Он стоит перед лицом неправедных судей, Синедриона и Пилата, Он почти не говорит с ними. Он почти не оправдывается, потому что Он знает, что для них нет истины. Они Его не интересуют. Ведь Пилат, спрашивая: "Что есть истина?", произнес это риторически, как бы заранее зная, что ответа нет, что никакой истины нет.

Один раз в Евангелии от Иоанна сказано, что Христос устал, Он сел у колодца, потому что Он утомился - знойный день, долгая дорога. Он постоянно идет помногу километров, ночуя иногда под открытым небом, не имея, где преклонить голову. Напряженная борьба, трудническая жизнь могла быть только у сильного человека. И вот образ Его все прорисовывается. Бесконечная доброта, бесконечная открытость к людям, но никакой сентиментальности, никакого компромисса со злом.

У Булгакова Иешуа Га-Ноцри говорит: "Все - добрые люди", "добрый человек" и прочее. Христос же говорит, обращаясь к власть имущим: "Змеи, змеиные отродья", а Ирода он называет "шакалом", "лисицей". Он мог быть очень резким и очень суровым: "Горе вам, книжники и фарисеи, лицедеи". Он бросал слова обвинения самым авторитетным духовным кланам и группировкам.

Я всегда напоминаю людям, читающим Евангелие, замечательные слова Гильберта Честертона, что Христос не был бродячим проповедником. Совсем иначе было бы, если бы Он бродил по свету и растолковывал истину. Его жизнь была скорее походом: "На суд Я пришел в мир. Ныне суд миру сему". Что же Он открывает для человека? "Заповедь новую даю вам -любите друг друга, как Я возлюбил вас... Кто хочет за Мной идти, отдай себя, отвергни себя". "Отдай себя" - так тоже можно перевести. "Возьми свой крест, свое служение людям и за Мной тогда иди".

Ученики долго Его не понимали. Им казалось - Он действительно, как Помазанник, Мессия, должен воцариться над миром.

Люди так любят земную силу и земную славу. Но Он от этого отказался. А как Ему было, наверное, горько сознавать в тот момент, когда они приближались последний раз к Иерусалиму, что ученики начали делить, кто будет где сидеть у Его престола, когда Он станет Царем. А Его через несколько дней ждало лобное место. И тут можно спросить: "А почему же Он таких учеников к Себе привлек, которые так плохо Его понимали?"... А как вы думаете?

Если бы собрать великих мудрецов, людей железной воли, твердости, бесконечного мужества, высокого образования, люди имели бы право тогда сказать: "Конечно, то были апостолы, это были титаны, а мы кто - муравьи".

Нет, поэтому Он взял обыкновеных, простых людей, рядовых, таких, как мы, которые могут и испугаться в критическую минуту, и поколебаться, и ошибаться могут. Евангелисты очень подчеркивают эту особенность апостолов. Все они рассказывают об отречении Петра. Они рассказывают о предательстве Иуды, о бесконечных вопросах учеников, которые показывают, насколько превратно они вначале понимали Его служение и слова. Раз это были обычные люди, у нас уже нет права говорить, что они титаны. Титанами сделала их вера и Дух Божий. А были они простыми людьми. "Не книжные и простые", как говорит Лука, не значит - неграмотные: в Иудее грамотными были практически все. С детства людей учили читать, писать. Но "не книжные и простые", они и по характеру были порывистые и неустойчивые, как все обыкновенные люди.

Христос открывает великую тайну: в Ветхом Завете Бог указал людям на то, что такое грех, что такое зло, а дальше надо идти к величайшему добру. Основа этого, как Он Сам говорит, тоже в Ветхом Завете. Главные заповеди Писания - это: "Возлюби Господа Бога твоего и ближнего твоего как самого себя". Из этого вырастает и евангельская мораль. Мораль любви, мораль отдачи, поэтому это мораль счастья. Тот, кто любит, тот счастлив. Кто отдает себя, тот счастлив. Кто живет для себя, тот несчастлив.

Могли ли быть счастливы Иван Грозный, Сталин, Берия? Да какие же это счастливые люди? Это уроды, и, конечно, они были несчастливы. А человек, который живет для других, находит особое, несокрушимое счастье. Но вы спросите: да, это прекрасное учение, прекрасные слова, но ведь уже было сказано в Ветхом Завете о любви к ближнему как к самому себе, и еще некоторые великие вещи о любви к Богу. Что же тогда заключается в Евангелии? Вот это-то и есть, друзья мои, опровержение того взгляда, будто Евангелие сводится к этике, только лишь к морали. Оно имеет и другое, более глубокое содержание.

Кажется, я уже говорил вам, что Иов, герой библейской ветхозаветной книги, страдал от того, что он невинен перед Богом, но терпит от Него, что Бог несправедлив к нему, и вызывал Бога на суд, но когда Тот явился ему, он пал перед Ним и сказал: "Я Тебя звал, о Тебе только слышал, а теперь я Тебя вижу". И все снялось.

Так человечество всегда хотело прикоснуться к Священной Тайне. Прикоснуться, чтобы обрести жизнь в полноте ее. Поэтому учили мудрецы, поэтому изводили себя индийские аскеты, поэтому ученые пытались прочесть в звездах и в законах природы ответ на эту волнующую, единственную, самую важную загадку. Потому что говорил Платон: "Трудно постичь Отца всяческих". А поскольку люди всегда чувствовали, что они потому лишь и братья, что у них есть Отец, потому и жизнь их имеет смысл, что она к какому-то небесному смыслу привязана, поэтому ученики спросили однажды у Иисуса: "Покажи, яви нам Отца Небесного. И этого будет нам довольно, нам больше ничего не нужно". И это говорит Ему все человечество: "Покажи нам Отца". И Он отвечает. И тогда Он ответил Своему ученику Филиппу: "Сколько времени Я с вами, Филипп, и ты не узнал Меня. Видевший Меня видел Отца".

Тем самым Он открывает тайну, которую "Символ веры" выражает греческим словом "омоусиос" единосущный Отцу И Он Сын Его, не в том человеческом смысле, который мы употребляем, а в смысле глубочайшего онтологического, бытийственного причастия. "Сын" - значит плоть от плоти. И поэтому "Символ веры" говорит: "Бога истинна от Бога истинна", "Света от Света". Как пылающий костер, если от него зажечь ветку, не уменьшится от этого, но будет новый огонь, свет от света. "Бога истинна -от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу" Единосущного. Не человек единосущен Отцу, а только Он, единственный. Сейчас я вам это покажу.

Все великие святые сознавали себя грешниками. Посмотрите все биографии, жития, вот у нас недавно переиздали "Исповедь" блаженного Августина. Гениальная, великая вещь Этот выдающийся человек клянет себя, клеймит, кается. Как говорит одно православное сказание, святые видели свои грехи как песок морской, и это понятно, потому что при ярком свете всякая пылинка видна. Единственный в истории, кто никогда не говорит о своих грехах, это Иисус Назарянин. Он единственный в истории, Кто никогда не смотрит на истину снизу вверх. Будда - основатель буддизма, постигает эту истину путем длительных размышлений, он годами упражняется, он годами ждет просветления, он как бы штурмует небо. Ничего подобного в личности Христа нет. Он приходит с этим.

Он относится к нам, как небо к земле. Он - голос Вечности, который начинает звучать в мире. Потому что безмерное не может говорить с ограниченным. Потому что Божественное подавляет человека. Вот вам литературный пример - когда Фауст вначале вызывает духа земли, и вот перед ним пылающий дух земли, Фауст падает замертво, он не может перенести явление этого духа. Так ведь это только дух земли. И понять мы это можем. Когда смотришь на бесконечное небо, когда смотришь на огромные пространства - иногда живые, иногда мертвые, в горах или в тайге - человек в этом безмерном теряется как пушинка. А уж про космос не приходится говорить. Кто такой человек, со своими машинами, аппаратами, когда он вращается вокруг своей маленькой Земли? У Вечности не может быть имени, она бесконечна, безгранична. Поэтому и Бог в Ветхом Завете говорит, что Он - Огонь поедающий. И когда Он говорит через пророков, Дух временно овладевает пророками, а потом они приходят в себя и даже противятся тому, что Бог им говорил. Это подобно тому, что писал Пушкин "Но лишь божественный глагол до слуха чуткого коснется", - и, помните, про поэта - он обычный смертный, "пока не требует поэта к священной жертве Апполон".

И вот здесь происходит то, что связывает Бесконечность с конечным. "Я возвещаю вам великую радость" - родился Тот, Кто будет говорить с вами, Кто становится ребенком, юношей, взрослым человеком, Кто трудится Своими руками, Кто приходит к людям, Кто живет с ними. Кто ест и пьет с ними, Кто проводит жизнь обычного человека до тридцати лет, самую обыкновенную, незаметную жизнь. Не нужно Индии, не нужно Гималаев, а есть маленькая хижина, где Он, согнувшись над верстаком, работает. Вот Его Назарет. Вот Его тайная жизнь. Столь тайная, что даже соседи думали, что Он только лишь плотник, и когда Он стал проповедовать, они решили, что Он обезумел.

И тогда Он начинает говорить. Сначала как Учитель, а потом все более и более приближаясь к главному. Просто Учитель, но Он говорил вещи странные, вызывающие, которые коробили ортодоксов, тех, кто считал, что они поставлены охранять церковные правила.

И вот наступает момент в Его жизни, когда они ополчаются на Него. Он уходит из страны, уходит в Ливан, и ходит там неузнанный никем, и возвращаясь однажды Он спрашивает учеников: "За кого Меня почитают люди?" И, как вы помните, они отвечают: за пророка, а Петр говорит: "Ты Христос, Сын Бога Живого..." Вот здесь основа христианского исповедания. Поэтому Петр назван камнем, фундаментом, на котором строится Церковь.

А второй фундамент - Его победа над смертью. Нужна ли была Его смерть? Необходима ли была Его смерть? Он постоянно говорил о том, что так должно было свершиться. - Почему? - спросите вы. Почему? - Как сказано в одном из посланий - почему вместо предлежащей Ему радости, Богочеловек встретил на земле страдание? Потому что мир, как говорит нам Библия, во зле лежит. И если божественное, светлое и прекрасное приходит в этот мир, к нам, и соприкасается с нами, оно не может не страдать. Страдания Христа, искупительные страдания Христа, начались не в Гефсиманском саду ночью, не на Голгофе, а в ту ночь, когда Он родился. Он страдал каждый день и каждый час, живя с людьми. И однажды у Него даже вырвался вздох: "О, род неверный и развращенный, доколе буду терпеть вас! Доколе буду с вами1" Его страдание было нужно нам, потому что либо Он приходит к нам и страдает, либо Он освобождается от страданий, но уходит от нас.

Христианство становится богочеловеческой верой. Не трепетом человека перед Богом и не гордым восстанием человека против Бога, а союзом, Новым Заветом человека с Богом. И когда Иисус умирает на кресте, оставленный всеми, то есть переживший все и выпивший чашу унижения и предательства, злобы, несправедливости, жестокости до дна, Он как бы впитывает в себя все зло мира. Недаром пророк, за несколько веков до Него говорил: "Он был изъязвлен за грехи наши, и мучим за беззакония наши, наказание мира сего было на Нем и язвами Его мы исцелились".

И вот Он похоронен. Это полное крушение, конец всему, и никакой историк, никакой ученый не может проникнуть в эту тайну.

Историк знает лишь одно: горсточка обезумевших от страха людей, которая вчера еще, запершись, боялась пошевелиться, вдруг выходит на площади Иерусалима и возвещает всем. "Христос воскрес Он жив, Он явился всем нам, Он послал нас проповедовать Евангелие всему миру". Быть может, они сошли с ума, быть может, у них была галлюцинация, быть может, они приняли желаемое за действительное, но из такой чепухи, из таких эфемерных временных явлений не могло родиться могучее древо христианства, не могло получить начало то течение, та мощная река, которая до сих пор течет вопреки всем порогам, камням и препятствиям.

Апостол Павел говорил знаменитые слова и говорил их по опыту: "Иисус Христос вчера, сегодня и завтра Тот же".

Он не оставил нам ни одной написанной строчки, чтобы мы не обоготворяли букву. Он не оставил каких-то скрижалей, знаков, ничего не оставил. Но Он сказал "Я буду с вами во все дни до скончания века".

Вот где источник силы Церкви. Вот где источник силы христианства.

Он действительно живет с нами и в нас, а вовсе не потому, что христиане - люди какие-то особо хорошие. Так же как и апостолы мы слабые люди, но Он обладает Своей великой силой, которая совершается в немощи.

И если иные учения уводят человека от мира, другие учения делают человека добрее, третьи делают его мудрее, концентрированнее, сосредоточеннее, то здесь не учение, здесь - Завет. Живая связь с Богочеловеком. История становится богочеловеческой, и все вечное сочетается с временным. Вот здесь феномен Евангелия.

И если бы мы из "Символа веры" убрали бы и начало, а может быть, и конец, он все равно бы остался "Символом веры".

Первоначально людей крестили во имя Иисусово и только, потому что через Него открылся и Отец Небесный, Творец, и Дух Божий. Ну, а "Символ веры" прибавляет слова, не совсем понятные нам "Имже вся быша", т. е. через Него все было сказано. Это особая тайна, она относится не к земной жизни Христа, а к Его запредельной, трансцендентной, таинственной сущности. Об этом мы поговорим с вами в следующий раз.

Спасибо.