Синявская Н.М. Концепт рая в апокрифической литературе

Образ рая: от мифа к утопии. Серия “Symposium”, выпуск 31. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. С.232-235

[232]

Если понимать культуру как «способ преодоления хаоса» (Вяч.Вс. Иванов), то становится понятным ее «вечное возвращение» к

[233]

теме рая как воплощению «золотой середины» между духовным и материальным, внутренним и внешним. При любой, предлагаемой апокрифами модели мира, рай имплицирует сему «центр», «пуп мироздания», «начало» и «конец», и устремленность к нему героев произведений воплощает доктринальную суть христианства — идею возвращения как общечеловеческого покаяния (мифологема о блудном сыне) и обретения изначальной Истины.

Для определения локуса рая следует выделить семиосферу образа. С точки зрения христианского канона, существует два образа: Эдемский сад, где пребывали Адам и Ева до грехопадения, и Царствие Небесное, где находятся души избранных. В апокрифической литературе выделяются три линии в разработке райского пространства: Рай на земле, Рай как состояние души (сознания) и Рай в небесах. Трактовка образа Рая в апокрифической литературе отличается от предлагаемой отцами церкви. К этому располагает неоднозначное прочтение евангельских текстов, так как архетипичность христианской смысловой линии делает возможными как конкретно-образные, так и символико-аллегорические толкования. Можно выделить много общих мест в трактовке райского образа в апокрифах и каноне: краеугольный камень учения — весть о Царствии Божием, что находится внутри человека («Евангелие от Фомы» уточняет «и вне вас»); восприятие плоти как тленного начала, мира — как создания несовершенного, а «князя его» как воплощение хаотического разрушительного начала; упоминание об особом виде райской одежды, которая есть свет (В.Н. Топоров обращает внимание на световое и цветовое оформление духовной энергии («Об одном архаичном индоевропейском элементе…» С. 216); связанность понятий «Христос» — «хлеб» (раскрывается в «Евангелии от Филиппа», где упоминается, что в раю было много деревьев — пищи животных, именно с такого дерева и съел Адам, но не было зерна — пищи людей). «Второй Адам» положил конец развитию людей-животных, принеся пшеницу — «хлеб с неба» и открыв путь к качественному изменению человека и восстановлению через это его изначального места как венца творения в мироздании; задача мирской жизни — «будучи здесь приобрести себе воскресение», т.е. «ключи от рая»; сакральность архетипического образа Древа (Жизни, познания Добра и Зла) как центра райского пространства; фигура змея как инструмента зла.

Архаические пласты как «старые детали» мифологического мышления становятся материалом для средневековых христианских апокрифов. В них появляются новые формы образа Рая и дополняются «старые», традиционные образы Эдемского сада и Царствия Небесного.

Литературное описание поисков Рая на земле представляет жанр хождения, поиски Рая на небе — жанры откровений и видений.

[234]

В апокрифических хождениях герои отправляются в путь в поисках Рая. Это пространственно-географическое перемещение, и потому вертикальный вектор космологического устройства трансформируется в горизонтальный. Рай для паломников — это «место, где небо сходится с землей» или же «земля праведников» (что указывает на сохранение древних традиционных представлений с их легкодоступностью попадания в мир иной и прозрачностью границ между сферами). Основой для появления таких сюжетов послужил апокрифический рассказ о хождении Сифа к Раю за целительной силой для заболевшего отца.

Другая группа апокрифических произведений локализует Рай в небесах. Апокрифические «видения», «откровения» рассказывают об увиденном героями-визионерами. Это не мысленные путешествия, а вознесения в духе при помощи «сопроводника(-ов)». Подобным образом сведения о рае получил и христианский апологет Ефрем Сирин («О рае»). Высота небесная» неоднородна: это не просто «горний Иерусалим», чаще это иерархия сферических уровней, количество которых может быть различным. «Беседа трех святителей» ограничивает небо тремя сводами, символизирующими троичность Божества, большинство же произведений говорят о 7 сферах, ценностно-онтологический статус которых увеличивается по мере приближения к Божьему престолу, который располагается на краю 7-го неба, «в высях». Знаки земного райского топоса переносятся в небесный.

Происхождение образа Рая восходит к космологической истории, которую на основании апокрифического смыслового подтекста (выраженного через образы-символы) можно представить следующим образом. Бог-Творец решил проявить себя, и Космос разрывает Хаос для начала сущего (апокриф «О создании твари» сообщает, что Бог не имел покоя, пока не сотворил «век великий» из разрешившегося Адоила, духа преисподней). В планах Божественного Домостроительства (Космос-Земля-Человек) задействованы и силы Хаоса (Тьмы), и силы Космоса (Света), которые выполняют волю создавшего их. Высший замысел — творческое самосовершенствование Единого Целого через множественность своих проявлений, в том числе через «венец творения» — человека.

Время от времени в процессе эволюции (архетип спирали), когда тварное «устаревает» и перестает соответствовать новому этапу, происходит эсхатологическая катастрофа как обновление тварного мира, и тогда Вселенная «свертывается» и «развертывается», обновляются Небо и Земля, но при этом Рай как изолированное пространство, выполняет функцию Божьего Покрова (Славы, Света) для некоторых избранных. Такие циклы-колебания Вселенной с их расширением и сужением, свертыванием-развертыванием напоминают понятие индийской мифологии «день и ночь», «вдох и выдох»

[235]

Брахмы. Началом и концом идеи «вечного возвращения» оказывается точка в центре «астрономического круга» (пересечение диаметров), которая есть первородное начало, ядро, центр, «пуп мироздания», Рай. По мере расширения-развертывания пространства происходит удаление от Рая за счет центробежных сил, по мере свертывание — возвращение в него за счет помощи центростремительных сил. Оба полюса задействованы в энергообмене круга жизни. Отсюда путь к центру (к Раю) — путь последовательного совершенствования духа, сознания через преодоление сил хаоса. Рай как Царствие Божие не является приоритетом посмертного существования. Троичность Мироздания (Небеса-Земля-Человек) предопределяет троичность райского локуса (Царствие Небесное-Райская Земля — Душа как вместилище духа).

Таким образом, исследуя апокрифический образ рая, можно обнаружить древнейшие мифологические пласты, проступающие через христианскую ткань произведений. Прототипы многих апокрифических идей обнаруживаются в мифологии с ее образами и символикой. Это позволяет говорить, что в их основе лежат универсальные повествования, которые со временем были адаптированы к христианской истории мира. Функция таких повествований, видимо, заключалась некогда не только в передаче знаний о сотворении мира, но и сохранении тайного знания о Пути к Раю (исторической прародине, золотому веку), информацией о котором обладали посвященные.