Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты







Гараджа В. Религиеведение

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава III. РЕЛИГИЯ КАК СОЦИАЛЬНЫЙ ФЕНОМЕН

2. РЕЛИГИЯ И ОБЩЕСТВО

СОЦИАЛЬНЫЕ ФУНКЦИИ РЕЛИГИИ

Религия существует в обществе не как чужеродное ему тело, но как одно из проявлений жизни социального организма. Связь между религией и обществом было бы неправильно рассматривать 170 как взаимодействие двух самостоятельных величин. Религиячасть общественной жизни, от которой не может быть изолирована, так прочно она вплетена в ткань социальной жизни. Тем не менее характер и степень этой связи религии с обществом на разных этапах его развития неодинаковы. С усилением социальной дифференциации возрастает и самостоятельность различных сфер общественной жизни. Общество, идя по пути специализации и дифференциации, эволюционирует от состояния целостности, в которой еще неразличимы и слиты воедино все слагаемые его жизнедеятельности, к такой целостности, которая представляет собой единство многообразия.

Говорить о религии как о специфическом социальном феномене, различаемом в ряду других (мораль, искусство, философия, право, наука), можно лишь применительно к довольно поздним эпохам истории. Анализ религии как социального феномена в его взаимодействии с обществом возможен лишь в рамках истории социальной дифференциации. Это означает, наряду с прочим, что выполняемые религией функции необходимо рассматривать, если речь идет о развитом обществе, в их переплетении с функционирующими в обществе другими социальными системами.

Такой подход предполагает, во-первых, что функции религии должны быть соотнесены с тем фундаментальным, фактом, что всякое социальное действие есть субъективно осмысленное действие, ориентированное на определенные ценности. Вопрос о соотношении религии и общества — это прежде всего вопрос о роли религии в мотивации социального поведения. Во-вторых, в социологии этот вопрос раскрывается в анализе взаимодействия между специфическими формами деятельности и религией: религия и экономика, религия и политика, религия и семья и т. д.

Понятие «общество» в строго социологическом смысле означает переплетение многообразных социальных отношений между членами групп и между группами. Такое понятие общества отлично от понятия «культура» как совокупности материальных и имматериальных артефактов. Конечно, это различение продиктовано в первую очередь аналитической потребностью и ясно, что нет и не может быть общества без культуры и никакая культура не существует вне общества. Однако если, соглашаясь с Вебером, рассматривать общество как социальную деятельность индивидов, то оно предстает как арена и продукт их деятельности. Индивид выступает в качестве деятельного начала, деятельность исходит от него.

Культура же фиксирует уже сложившиеся способы жизнедеятельности как принудительно действующие нормы регуляции, как то, что индивиду задается как бы извне. В этом смысле и религия, будучи человеческим действием и социальным феноменом, т. е.

порождением жизнедеятельности общества, затем противостоит человеку как нечто заданное ему извне и обязательное. Религия в этом отношении соотносится с понятием культуры. В силу сказанного проблема «религия и общество» является частью более общей проблемы — «религия и культура».

Религия есть звено социокультурных связей, функционирование которого позволяет понять их структуру и возникновение: религия выступает как фактор возникновения и формирования социальных отношений, во-первых, и как фактор легитимизации тех или иных определенных форм социальных отношений, вовторых; религия должна быть рассмотрена, следовательно, в качестве фактора, способствующего поддержанию стабильности общества, и одновременно фактора, стимулирующего его изменение. В основе этих проявлений религиозной активности лежит одна и та же функция, относящаяся к числу основных функций религии, — функция смыслополагания.

Структурно-функциональный анализ религии. Функция смыслополагания, или «значения», является основной функцией религии в понимании Вебера, Дюркгейма и многих современных социологов религии. Религия — то, что делает человеческую жизнь осмысленной, она снабжает ее важнейшим компонентом «значением». Это происходит благодаря тому, что религия дает картину мира (космоса, универсума), в которой несправедливость, страдание, смерть, все то, что делает «мою жизнь» трагической неудачей, сокрушает надежды, «ломает мою судьбу, которая могла бы быть совсем другой», все это оказывается обладающим значением и смыслом в той перспективе «последней или конечной реальности», которую предлагает религия в своей картине мира. Если страдания и смерть имеют значение, если человек знает, в чем оно, то у него появляется сила жить, преодолевая страдания. Сильным делает человека знание того, зачем он живет. Слабым, беспомощным, пребывающим в растерянности, «потерянным» становится человек, если он ощущает пустоту, утрачивает понимание смысла в том, что с ним происходит. Равным образом, жизнь лишена смысла, если человек не чувствует, что он заслужил свой счастливый жребий, если ему просто случайно повезло. И в этом случае жизнь также лишена значения, ибо все дело слепого случая и ничто не надежно.

Если жизнь теряет значение, то это, может быть, самое страшное несчастье и нечто худшее, чем смерть. Особенность религиозного взгляда на мир, которая дает возможность справиться с этой угрозой, в том, что каждое отдельное событие рассматривается как имеющее смысл в силу его связи с общей картиной мира в его предельном, конечном значении. Религиозное миропонимание, в отличие от философского или научного, выражается в ценностных понятиях, т.е. ориентировано на то, чтобы показать, что значат те или иные события человеческой жизни в свете понимания конечных целей и устремления. С этой функцией религия может справиться в том случае, если она не только ориентирована на индивидуально-психологическое воздействие, но и способствует поддержанию коллективной идентичности.

Религия помогает понять людям, кто они есть, показывая значение той группы, к которой они принадлежат, среди других людей, населяющих наш мир. Дюркгейм сравнивал религию в этом ее качестве с тем, как действует клей: она помогает людям осознать себя как моральную общность, скрепленную общими ценностями и общими целями. Эта объединяющая и способствующая самоопределению человека функция религии особенно сильно действует в доиндустриальных обществах. Американские социологи религии полагают, например, что сегодня в плюралистическом американском обществе ни одна из традиционных религий не способна справиться с этой ролью.

Сакрализуя нормы и ценности общества, религия способствует также его стабильности. Религия выполняет эту функцию, устанавливая нормы, которые полезны для данной социальной структуры и создают предпосылки для того, чтобы человек выполнял моральные обязательства. Поскольку все же эти запреты нарушаются людьми, большинство религий располагают способами восстановления и поддержания стремления к соблюдению обязательств — очистительные и искупительные обряды, которые могут разряжать, снимать чувство вины или усиливать его. В этой связи следует отметить, что нормы, функционально полезные обществу, могут оказаться дисфункциональными для отдельных индивидов, порождая достаточно типичную ситуацию конфликта между личным стремлением к «счастью» и «косной средой» Это понимание религии выражено в приведенном выше определении, которое дал Р. Белла: религия есть символическая система для восприятия целостности мира и обеспечивает контакт индивида с миром как единым целым, в котором жизнь и действие имеют определенные конечные значения. Религиозные символы и понятия, по словам видного современного социолога П. Бергера, обеспечивают устойчивость и прочность человеческого существования, придавая ему определенный смысл. Религия представляет собой как бы «священную завесу», освящая нормы и ценности человеческой жизни и гарантируя тем самым социальный порядок и устойчивость социального мира.

Теоретическое обоснование понимания религии как фактора стабильности общества разработано одним из крупнейших современных социологов Т.Парсонсом в начале 60-х годов. Стабильность — это способность социальной системы к изменению без разрушения ее устоев, так что она может, изменяясь, продолжать существовать, сохраняя при этом свою идентичность. Чтобы обеспечить стабильность, общество должно решать основные задачи жизнеобеспечения, выполняя функции, присущие действующей системе как целому. В обществе как социальной системе Парсонс вычленяет четыре подсистемы — биологический организм, личность, социальную систему и культурную систему. Последняя определяет «символические ресурсы» общества, границы изменений нормативной системы и таким образом — поведение индивидов.

Стабильность общества обеспечивается выполнением ряда функций на всех четырех уровнях — обеспечением адаптации, целевой ориентации, интеграции общества и соблюдения, поддержания институализированных культурных образцов поведения. Адаптация — это приспособление общества к среде существования, прежде всего природной; эту задачу решает внутри общества экономическая подсистема. Целевая ориентация — обеспечение такого положения вещей, при котором индивид не выдвигает разрушительные для общества, конкурирующие с общими собственные цели; эту функцию внутри общественной системы выполняет главным образом политическая подсистема, хотя в этом участвует и семья.

Интеграция означает устранение опасности конфликтов, дезорганизации посредством создания такой структуры деятельности, которая обеспечивает согласованность между независимыми друг от друга действующими лицами. В рамках развитого общества, в котором функции дифференцируются институционально, эту функцию обеспечивает правовая подсистема, устанавливая нормативные определения социальных ролей.

Наконец, ни одна система не способна существовать, если не обеспечено определенное лимитирование действий ее членов, если их деятельность можно варьировать произвольно и безгранично.

Необходимо соблюдение и следование определенным узаконенным образцам поведения. При этом речь идет не просто о нормативном порядке в каждом данном обществе (это функция правовой подсистемы), но и о легитимации, т. е. обосновании и узаконении существования самого нормативного порядка. Речь идет не о соблюдении того или иного закона, но об отношении к закону в принципе, т. е. о том, существует ли и должно ли признаваться некое связующее человека установление в виде закона. Другими словами — все ли дозволено? Парсонс обращает внимание на то, что эта проблема относится не к социальной, а к культурной системе ценностей. Речь идет просто о том, что имеется в виду некое установление, «трансцендентное» по отношению к любой данной существующей системе, т. е. проблема, общая для всех них.

Решение этой задачи (легитимации, обоснования, поддержания культурных образцов поведения) Парсонс относит к функции религии, поскольку она в отличие от политики или права регулирует человеческое поведение через его соотнесение с тем, что выходит за рамки частного, партикулярного, относящегося к конкретным целям и условиям, — через соотнесение с «последней» или «конечной» действительностью. Просто ссылка на правильность или неправильность тех или иных норм недостаточна. Например, Гулливер наблюдал сражения «остроконечников» и «тупоконечников» в стране лилипутов. Эти два общества различны тем, что признается правильным (нормой) разбивать яйцо с тупого конца в одном или с острого — в другом. Но они одинаковы в том, что принимают существование нормы как таковой, считают необходимым ей следовать. Задача религии — не легитимация той или иной нормы, а принятие самого нормативного порядка. Речь идет, следовательно, о функции религии более глубокой, чем политикоправовое или экономическое регулирование поведения. Речь идет о моральном фундаменте общества, его этосе, т. е. об определении того «значения», которое имеет жизнь в самых глубоких ее основах.

Эта теоретическая концепция предлагает такое понимание религии, которое позволяет объяснить довольно широкий круг эмпирических данных о месте и роли религии в обществе. Она сталкивается, однако, с целым рядом трудностей и встречает далеко не безоговорочное признание.

Критика функционализма. Прежде всего надо иметь в виду, что функционалистское понимание религии строится на недостаточно обоснованной предпосылке: функционализм исходит из того, что прочная общественная интеграция и стабильность могут быть обеспечены только с помощью духовно-культурных факторов — системы идей, ценностей, значений, символов. Религия в этой концепции функционирует как универсальный фактор потому, что заранее общество представляется как некое культурно-духовное целое, которое иначе функционировать и не может. Функционализм оказывается пристрастно-односторонним. Он игнорирует, например, возможность прочной интеграции и стабильности общества на основе уважения присущих человеку от природы и исторически развившихся потребностей, удовлетворением определенных интересов них согласованием, т. е. посредством механизма самой социокультурной системы. Остаются вне поля зрения такие факторы, как насилие и принуждение, которые в реальной истории действовали по крайней мере в той же мере, что и духовнокультурные факторы интеграции и обоснования общественного порядка, сохранения социальной системы. К этому следует еще добавить, что эмпирические данные свидетельствуют о том, что воздействие религии на моральное состояние общества, достаточно слабое сегодня, и в прошлом вряд ли могло обеспечить монопольно «моральную архитектуру» общества. Скорее всего, интеграцию общества обеспечивает (или способен обеспечить) целый ряд факторов. Это исторически изменчивая ситуация. Так, социологи отмечают, что в современном развитом демократическом обществе определенный уровень интеграции обеспечивает во все большей мере законодательство, что роль проводника всеобщих ценностей (прав человека) берут на себя во все большей мере правовые институты, Еще одна проблема связана с тем обстоятельством, что религия выступает в качестве фактора не только общественной интеграции, но и дезинтеграции. В более общей форме можно сказать, что религия может быть совершенно дисфункциональна, например, в сфере экономики, препятствуя введению современных методов организации труда, техники, усиливая экономический застой общества. То есть функции, выполняемые одной и той же религией, могут иметь как позитивное, так и негативное значение для общества.

Религия в рамках теории конфликтов. Факты, свидетельствующие, что религия может действовать как фактор разрушительный, несущий конфликт, а не интеграцию и стабильность, рассматриваются в рамках теории конфликтов.

Сточки зрения К. Маркса, религия играет негативную роль как раз в силу того, что она служит фактором социальной интеграции и помогает господствующим классам поддерживать стабильность общества, тогда как историческая необходимость требует его революционного переустройства посредством классовой борьбы.

Религия оправдывает существующий строй, примиряет с ним.

Вместо того, чтобы пробуждать критическое отношение, она внушает смирение, Так, христианская вера в посмертное воздаяние внушает смирение и терпение бедным и бесправным. В Индии поддержанию кастового строя служила вера в перевоплощение, вера в то, что после смерти душа человека переселяется в другое материальное тело, Если он соблюдает кастовые правила — это главное требование, — он воплотится в человека более высокой касты, если нет — может даже обратиться в животное.

Прямо противостоит функционализму взгляд, согласно которо 176 му общество состоит из групп с эгоистическими интересами и не существует ценностей верований, которые обеспечивали бы единение и стабильность всего общества. Общество характеризуется конфликтами, насилием, борьбой между различными группами за власть. Стабильность возможна лишь как временное равновесие.

Ключевым фактором формирования социальных отношений являются эгоистические групповые интересы. Религиозные группы — одно из звеньев системы, в которой противостоят, сталкиваются интересы враждующих сил. Наличие общих верований рассматривается как относительно малозначащее обстоятельство для их социальной интеграции, а религиозные различия — как чисто внешнее оформление более глубоких конфликтов. Примером может служить преследование евреев в христианских странах, в основе которого лежал экономический фактор, конфликтные отношения между протестантами и католиками в Ирландии, борьба ортодоксии с «ересями» и т. д. Когда этнические и классовые различия переплетаются с религиозными, конфликты приобретают особую остроту.

По внешнему проявлению религиозные конфликты могут маскировать столкновения на этнической или классовой основе. В тех случаях, если экономические интересы и этнические связи способствуют единению общества, религиозные различия могут служить единственным символом дифференциации. Привычка видеть в представителях других религиозных групп врагов может усиливаться или ослабляться в зависимости от многих конкретных обстоятельств.

Наряду с межрелигиозными религия вызывает конфликты, связанные с ее существованием в светском обществе. Например, нередки случаи, когда система религиозных ценностей противопоставляется системе светских ценностей как единственно заслуживающая уважения. Религиозная приверженность может приводить к конфликту между следованием требованиям веры и законом.

Ha примеpы такого рода указывают сторонники теории конфликтa, с тем чтобы показать, что религиозное поведение подчиняется общему правилу: всякое поведение руководствуется эгоистическими интересами.

И в самом деле, конфликт может быть функциональным с точки зрения интересов внутригрупповой интеграции, источником единения внутри религиозной группы. Поэтому некоторые группы культивируют конфликт с внешним миром; чем сильнее отгороженность от него, тем прочнее внутренняя сплоченность, Вражда к «чужим» создает чувство общности, побуждает искать опору только у «своих». Таким образом, оказывается, что социальный конфликт и социальная интеграция могут выступать как две стороны одной медали и должны рассматриваться в связи между собой.

Конфликты существуют не только между религиозными группами, но и внутри них. Социальное поведение внутри групп часто является результатом стремления индивидов к удовлетворению эгоистических интересов, и в ходе борьбы за власть, привилегии, престиж возникают конфликты. Например, в большинстве религиозных групп (это относится к ортодоксальному иудаизму, так же обстоит дело в православии, в католической церкви, в большинстве протестантских конгрегации, в исламе) доминирующая роль принадлежит мужчине, женщина не может быть священнослужителем.

Другой типичный конфликт между клиром и мирянами. Он связан и с таким социальным обстоятельством, что духовенство в большинстве обществ принадлежит к привилегированным слоям.

В современном обществе религиозная жизнь отмечена конфликтом между консерваторами-традиционалистами и модернистами, сторонниками религиозного обновления и реформ. Как правило, борьба между ними выходит за рамки одето теологического спора и отражает неоднородность духовенства ,его социальнополитической ориентации.

Внутрирелигиозные конфликты часто являлись источником изменений и в обществе. Примером могут служить пророческие религии. В Ветхом Завете пророки провозглашали, что богу угодна социальная справедливость, что он ее установил, а люди самовольно нарушили. Пророки призывали к изменениям в обществе во имя большей справедливости и часто выступали как выразители интересов низших слоев, бедных, Предводителем масс в Крестьянской войне в Германии XVI в, был представитель радикального крыла Реформации Томас Мюнцер, который призывал к преобразованию земных порядков в общих интересах (а не только господских), видя в этом выполнение замысла бога. Это пример также того, как конфликт внутрирелигиозный (Мюнцер критикует католическую церковь и духовенство, отвергает ряд догматов) перерастает в социальный конфликт, выливающийся в самую настоящую войну.

В этой связи социология религии уделяет большое внимание вопросу о роли харизматических лидеров. Вебер видел в харизме фундаментальный противовес социальной стабильности и важный источник перемен.

Религия как стимул перемен

Религия может не только выступать как фактор стабильности общества, в чем функционалисты часто усматривают ее главную функцию, но и служить источником социальных изменений. Так, Вебер обосновывал решающую роль протестантской Реформации и в особенности кальвинизма в создании «духа капитализма» и тем самым крупного исторического 178 сдвига, знаменовавшего начало Нового времени в европейской истории и развитие индустриальной цивилизации.

Можно привести примеры другого рода. Хотя религия часто выступала альтернативой радикальным политическим движениям, утверждая стабильность как безусловное благо для всего общества, она может также включаться в движения, направленные на разрушение стабильности, которые в определенной ситуации функционально полезны для общества. Религиозно мотивировано было движение против апартеида, ненасильственное сопротивление в борьбе за гражданские права негров в США, которое возглавлял Мартин Лютер Кинг. Если религиозная идеология утверждает, что все люди перед богом равны, и если при этом существует социальное и национальное неравенство и угнетение, то для тех групп, которые представляют собой страдающую сторону, религиозное учение о равенстве людей перед богом, если они его принимают всерьез, может служить духовным стимулом борьбы за равенство, за освобождение. Пример развития этой идеи — «теология освобождения», которая в 70-х годах оказывала сильное воздействие на антиимпериалистические движения в Латинской Америке. В то же время польский католицизм сыграл важнейшую роль в оппозиции социалистическому строю и его крушении в этой стране.

Итак, если функциональная теория концентрирует внимание на роли религии в качестве фактора поддержания стабильности, то теория конфликтов — на ее роли в качестве источника перемен.

Теория конфликтов имеет возможность обосновывать свое понимание роли религии весомыми историческими данными. Она вносит важные коррективы в понимание общества, ориентирующееся на социальную статику, склонную игнорировать конфликты, сосредоточиваясь лишь на выявлении функциональных связей.

Религиозные конфликты могут способствовать социальным переменам, и в свою очередь социальные перемены и социальные конфликты могут вызывать и действительно вызывают изменения в религиозной сфере. Примерами последнего могут служить раскол русского православия в XVII в., развитие сектантского движения как движения социального протеста. Теория конфликтов помогает понять тот механизм, посредством которого интересы, движущие людьми — религиозные также, — влияют на их сознание и поведение, в том числе и религиозное, ставя при этом на первое место интересы эгоистические, партикулярные. Конфликт, противоречие, разногласие сами по себе не только могут быть негативно-разрушительными, «вредными», но и могут иметь позитивное значение, быть «полезными». И все же теория конфликтов, концентрируя внимание на противоречии и борьбе, испытывает серьезное затруднение 179 12* в объяснении солидарности и кооперации, без которых общество нежизнеспособно. Теория социальной жизни должна учитывать оба момента — гармонию и диссонанс, — хотя их соотношение, их баланс варьируются в достаточно широких пределах, позволяя в анализе конкретного материала делать акцент то на одном, то на другом. В конечном же счете эти два подхода не взаимоисключающие, а взаимно друг друга дополняющие. Ясно, что роль религии в обществе не может быть сведена только к функциональной или только к дисфункциональной. Случаи, когда религия выступает как фактор дезинтеграции, разрушения, конфликта, вовсе не должны становиться основанием для отнесения ее к социальной патологии.

Религия и социальное неравенство

Попробуем применить этот вывод в рассмотрении отношения религии к социальному расслоению и неравенству.

В ряде случаев действительно существует религиозная лиегитимация социального расслоения. Как пример этого чаще всего приводят кастовую систему в Индии. Известно также, что религия использовалась для прямого оправдания рабства, расизма и др.

Однако можно привести примеры, когда религия осуждала различные проявления социального неравенства. Очевидно, что религиозная вера может оправдывать различие социальные состояния и отношения, может служить выражением и действительного убожества (говоря словами Маркса) и протеста против него.

Важный аспект рассматриваемого соотношения — связь между определенными социальными слоями и определенными системами веры. Проблема «сословия, классы, религия» блестяще рассмотрена Вебером в работе «Хозяйственная этика мировых религий». Он стремился показать, что жизненное поведение тех или иных слоев оказало сильное влияние на практическую этику соответствующих религий и придало им специфические черты, отличающие их друг от друга. Так, конфуцианство было сословной этикой литературно образованной светской рационалистической бюрократии. Носителями раннего индуизма были литературно образованные представители наследственной касты; напротив, не занимавшие никаких должностей, только обладавшие ведической образованностью брахманы были в качестве носителей религиозной традиции подлинным религиозным сословием. Буддизм же распространялся странствующими, нищенствующими монахами, предававшимися созерцанию и отвергавшими мир. Ислам был вначале религией воинов-завоевателей, рыцарского ордена, состоящего из борцов за веру. Иудаизм после вавилонского пленения — религия «народапария»; а христианство вначале было учением странствующих ремесленников, специфически городской религией по своему характеру.

Следует также иметь в виду то обстоятельство, что религиозная принадлежность может служить средством сплочения тех или иных групп способом их «идентификации», например старообрядцев в официально-православной среде, приверженцев иудаизма в христианском окружении и т. д. , т. е. в ситуации меньшинств.

Религия и политика

Отношение «религия и политика» изучается в разных аспектах. Рассматривается вопрос о религиозном происхождении государства на ранних его стадиях. Однако если обратиться к документированной истории, то здесь уже со времен архаической культуры религия и политика представляются двумя самостоятельными сферами. При этом возникает потребность в легитимации политической власти, эта функция сосредоточивается в руках особого слоя религиозных профессионалов — духовенства, которое в определенных отношениях может конкурировать с политической элитой. Однако в большинстве государственно организованных обществ крайне редко доходило до реальной угрозы политической элите со стороны религиозной, скажем, в античной Греции или Риме — со стороны жречества. Тем не менее политические амбиции духовенства в определенных условиях могут усиливаться, в особенности в так называемых «религиях спасения» сих ориентацией на лежащие за пределами сферы действия реальных исторических сил внемирские цели — «царство божье». На этой основе может складываться альтернатива «земному граду» и светским властям, питающая политические притязания церкви, теократический идеал, ставящий духовную власть над светской.

В современном обществе взаимоотношение религиозных и политических институтов рассматривается в следующих двух аспектах. Первый связан с выполняемой религией функцией обоснования и поддержания ценностей данного общества. Эти ценности вовлечены также в политическую деятельность, оказывая влияние на отношение к закону и власти — поддержку или противодействие им. Второй — соотнесение религии с политикой в качестве институции, представляющей интересы тех или иных социальных групп, связанные с усилением их влияния. Религиозные организации на разных уровнях, включая и институциональный, принимают участие в политике через активную идеологическую деятельность, участвуют в идеологических битвах за умы людей. Так или иначе, в разных формах религиозные группы участвуют в политической жизни общества. Это участие определяется либо религиозной идеологией, либо объективными обстоятельствами их функционирования. Участие может выражаться и в политической пассивности, ориентации на неучастии, невовлеченности этих групп, которая выражает отчуждение от власти определенной части населения.

Особенностью современного исторического этапа является потребность в политике, считающейся с этическими критериями.

Свободная от моральных обязательств политика в ядерный век особенно опасна. В этой связи возрастает воздействие религии на политику как этического фактора, выполняющего роль арбитра в борьбе политических сил.

Религия и экономика

Исследование Вебера о роли протестантизма в возникновении капиталистической системы хозяйства усилило внимание к взаимодействию между религией и экономикой.

Работу в этом направлении продолжил Р. Белла. Он предпринял попытку показать, что определенные черты японской религии сыграли важную роль в быстром экономическом развитии страны. Он показал наличие эквивалентов протестантской этики в религиозно-этической системе японских самураев. Они, по предположению Р. Белла, могли способствовать развитию капитализма в Японии.

Наряду с направлением, предложенным Вебером, ведутся исследования роли магических действий в области экономики. Этнологи показали, что эти действия могут быть достаточно эффективными и обеспечивающими приспособление к окружающему миру.

Проблема экономической обусловленности религиозной веры, ее содержания и религиозных ритуалов еще ждет серьезных исследований.

В целом вся совокупность проблем отношения религии к другим социальным институтам, включая и такое важное отношение, как «религия и семья», связана воедино в главном вопросе — роль религии в социокультурных переменах. Это вопрос о том, ограничивается ли роль религии тем, что она с каким-то отставанием во времени фиксирует в сознании общества происходящие с ним перемены, или же религия является движущей силой, «мотором» этих перемен. Решение этой проблемы в практическом плане в настоящее время чрезвычайно велико в связи с острейшими противоречиями и трудностями, возникающими в процессе модернизации стран «третьего мира» (об этом см. в гл. VI «Религия в современном мире»).

Основные этапы эволюции религии

В этой связи в современной социологии религии разрабатывается концепция эволюции религии как двуединого процесса — воздействия религии на общество и изменения самой религии под воздействием социальных факторов, изменения общества в ходе исторического развития. Эволюцию религии в рамках мировой истории разработал Р. Белла.

Эволюцию христианской религии в западных странах прослежива 182 ет и интерпретирует Т. Парсонс в понятиях разработанной им концепции системы человеческих действий. Согласно Т. Парсонсу, отличительная особенность христианства как религиозной системы — его «внутримирская» ориентация, способствующая установлению господства человека над реальным земным миром во имя религиозных ценностей. Развитие христианства с момента его зарождения до наших дней прошло ряд этапов, которые Парсонс характеризует на основе критерия структурной дифференциации.

Первый этап — раннее христианство. Оно соединило существенные черты иудейской религии и греческой культуры. Иудаизм привнес в христианство идеал сплоченной религиозной общины с верой в единого бога, греческая культура — идею всеобщего равенства граждан и основывающейся на ней политической организации. Но в отличие от иудаизма христианство поставило во главу угла не религиозную общину, а индивида, связав идею бога с индивидуальным спасением. На этом этапе происходит превращение христианства из сектантского движения в официально признаваемую церковную организацию, завершается формирование религиозной символики, верующие объединяются в единый союз («братья во Христе»). В отличие от жестко унитарной организации иудаизма, от которого откололось христианство, оно предоставляет определенную свободу индивиду в рамках религиозной организации.

Второй этап эволюции христианства — средневековье. Происходит интеграция религии как культурной системы с социальной системой путем христианизации общества, Этот процесс соответствовал идеалам христианской церкви, рассматривавшей себя как универсальную человеческую организацию, В эпоху средневековья церковь становится ведущей духовной силой в европейских странах, освящает своим авторитетом всю мирскую жизнь. Получает развитие разветвленная сеть монашеских орденов, в том числе францисканцев и доминиканцев, действующих в университетах.

Христианская церковь создает в эпоху позднего средневековья весьма разработанную систему норм и ценностей, тот духовный багаж, который обеспечил все последующее развитие западноевропейской цивилизации.

Третий этап начинается Реформацией XVI в. Усиливается обособление, автономия общества и государства от церковной организации, но внутри общих рамок, очерченных христианской культурой. Главное, что принесла Реформация, — это расширение религиозных прав индивида, который получил возможность напрямую общаться с богом, минуя церковную организацию. Связанное с этим повышение индивидуальной ответственности верующего создало предпосылки для активизации мирской деятельности.

Реформация открыла дорогу реализации в земной посюсторонней жизни важнейших ценностей, связанных с построением на земле «царства божьего». Протестантизм утверждает важность добросовестного труда для приближения «царства божьего», санкционирует в своей этике предпринимательскую деятельность, способствуя развитию капитализма. Реформация вызвала сдвиги не только в экономической деятельности, но и в политике, способствуя уничтожению сложной феодальной иерархии, провозглашению демократических прав, а также в сфере образования, в деле духовного совершенствования личности.

Современную фазу эволюции христианства Парсонс называет «сектантской». Ее характеризуют религиозный плюрализм и приватизация веры. Областью действий верующего является секуляризованное общество, в котором он должен трудиться и жить, будучи ответственным перед самим собой. Основная проблема современного христианства — разработка новой системы «жизненных ценностей» («значение»), которая совместила бы традиционную христианскую этику с пониманием сложных проблем современного общества, способствовала бы все более глубокой реализации христианских ценностей в обществе.

Социология религии, обращаясь к анализу религии как развивающегося явления, ставит в реальный исторический контекст важные проблемы современности, в их числе — взаимодействия христианской религии со светской культурой и секуляризованным обществом, возможности и характер влияния христианства на современные социально-политические процессы, в том числе в условиях посткоммунистических обществ Восточной Европы и России.

Ключевым понятием в анализе эволюции религии в Новое время становится понятие секуляризации (см. гл. V «Секуляризация»).

3. ТИПЫ «ЧЕЛОВЕКА РЕЛИГИОЗНОГО» И ТИПОЛОГИЯ РЕЛИГИОЗНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ

Чтобы существовать в «мире», взаимодействуя со светскими институтами, религия должна воплотиться в какой-то социальной организационной форме. Конечно, сама эта проблема возникает на довольно высокой стадии развития социальной дифференциации.

На ранних этапах первые религиозные группы возникают в виде «тайных обществ», цели создания и деятельности которых не были исключительно религиозными. В высокоразвитых культурах появ 184 ляется новый феномен — образование социальных групп по религиозным основаниям.

В обществах Древнего Востока религиозное устройство еще совпадало с государственным. Первым шагом на пути размежевания стало отделение закона, сферы права от культа.

Дальнейшее обособление духовной власти от светской, религиозных обязанностей от гражданских, религиозных организаций от политических или корпоративных связано уже с христианством.

Религиозная община первоначально — группа, объединяющая учителя, основателя религии, и его учеников. Это связь личностная, не имеющая какого-либо официального закрепления. Лишь позже в христианстве формируется религиозная иерархия, она становится церковью.

Организационное оформление специфически религиозной группы связано с тем, что она должна приобретать определенные характеристики «мира», находить с ним компромисс. Вопрос об отношении религиозных организаций к обществу, в котором они действуют, в социологическом анализе типов религиозных организаций занимает центральное место и определяет отношение между «церковью» и «сектой». Исторический аспект этой проблемы — превращение христианства из секты, возникшей в лоне иудаизма, в церковь.

Организованность действий религиозной группы определяется руководством, деятельностью духовного лидера. Существует несколько типов духовных руководителей, представляющих социологически значимые типы «человека религиозного». Один из важнейших типов — «пророк», обладатель личной харизмы, возвещающий религиозное учение или волю бога. Пророк может возвещать данное ранее откровение, и тогда он не создает новой религии, но вводит старую религию в новое русло, т. е. выступает как религиозный реформатор.

Если же пророк приносит в мир совершенно новое откровение, он выступает в качестве основателя религии.

В отличие от пророков священнослужители даруют спасение в силу своей должности, их авторитет основан не на личном откровении или харизме, а на традиции; они представляют организацию, возвещают не учение «от себя», а учение, уже имеющее содержание, строго фиксированное и контролируемое.

Миссия мага, колдуна, который может вызывать духов и общаться с потусторонним миром, осуществляется им в силу личного дарования, харизмы. Этим маг отличается от священнослужителя.

Его «дело» — не учение или заповедь; часто он лишь толкует предзнаменование, т. е. на этой стадии откровение выступает в форме возвещения оракула или явления во сне. Пророки часто 185 «профессионально» практикуют предсказания, лечат, дают советы.

В таких случаях они выступают как провидцы, ясновидящие, чудотворцы, спасители. Еще один тип — святой, престиж которого зависит от его личных заслуг в подвигах веры.

Такой анализ функций религиозных деятелей позволил Веберу обосновать важный вывод: «Преобразование личной приверженности пророку в следование его учению внутри общины — обычный процесс, посредством которого учение пророка проникает в повседневность в рамках некоего постоянного учреждения, предназначенного служить специально религиозным целям объединения. Сначала это добровольное объединение — община мирян. Часто движения во время религиозных реформ приводят к организации постоянных общин. Эти организации вступают в отношения с политической властью. В религиозной общине возникает понятие «конфессиональности»; объединение религиозных общин и появление руководящего центра ведет к созданию церковной организации».

Своеобразие «секты», согласно Веберу, заключается в том, что она всегда формируется как замкнутое объединение общин, так что принадлежность к секте зависит всегда от вступления на основе договора в отдельную общину. Церкви же — учреждения, которые ведают делом спасения для всех. Секты, напротив, хотят быть общиной избранных.

Вебер различает церковь и секту, руководствуясь чисто социологическим критерием, а не оценочным: церковь обращена ко всем членам общества, тогда как вступление); секту является сознательно принимаемым решением; оно обязывает к большему, чем принадлежность к церкви, предполагается активное участие членов секты в ее деятельности. Секта несет ответственность за своих членов и исключает тех, кто не выполняет обязательства, добровольно взятые при вступлении в нее. Поэтому принадлежность к секте может служить достаточно серьезной гарантией респектабельности человека, свидетельством того, что с ним можно иметь дело.

Э. Трельч предложил несколько иную типологию. Он различал три типа организации — церковный, сектантский и мистический.

Церковь стремится «завоевать мир для Христа» и принимает общество таким, как оно есть, демонстрируя социальный конформизм. Секты, напротив, стремятся не к спасению общества, а к жизни в строгом соответствии с этическими установлениями Христа, а потому для них характерно неприятие «мира», протест против его «неправды». Выделение из церкви сект — это попытка восстановить заботу о социальной справедливости и равенстве, которой поступается церковь во имя сохранения влияния на общество.

Мистики еще дальше отстоят от мира и стремятся к достижению чувства единства с богом. У них другая забота, нежели стремление стать образцом этического совершенства. У Трельча критерием различения типов религиозных организаций становится их отношение к социальной действительности. Церковь тяготеет к государственности, государственной церковности, консервативности. Секта — это религиозная оппозиция, религиозное выражение отчуждения от мира, его неприятие. Это община верующих, враждебных государству и обществу. Бог церкви благословляет существующее положение вещей, бог секты — проклинает, осуждает. Источник сектантства — социальная несправедливость, протест униженных и оскорбленных. Ранее христианство было антиимператорской сектой обездоленных, позже оно становится государственной церковью Римской империи. Религиозность церковная и религиозность сектантская существенно различны по своим социальными политическим импликациям.

Вебер и Трельч сводили религиозные объединения в основном к двум типам — церковь и секта. Следующий шаг в разработке типологии религиозных организаций был сделан Р. Нибуром в 20-х годах. Он представил секту и церковь как этапы в развитии религиозной организации: секта может развиться в церковь, церковь — стать сектой. Нибур ввел понятие деноминации для обозначения религиозных объединений, находящихся в стадии становления, организационного оформления. Он обратил внимание на отсутствие четких границ между церковью и сектой, уже сложившейся и утратившей былую оппозиционность. Отрицание «мира» сменяется принятием, секты перестают отличаться от церкви в своем отношении к миру, хотя в ряде других отношений они не подходят под понятие «церковь». Такие про межуточные организации и получают название деноминация.

Г. Беккер предложил другое обозначение «застывшей»секты, утратившей критический дух, — вероисповедание. Секты, существующие длительное время, становятся в конце концов вероисповеданиями, например методизм. Он предложил также еще одно понятие — культ. Как правило, это напоминающее секту по отношению к миру объединение людей, не приемлющих ценности, существующие в обществе, официальные взгляды и т. д. Это достаточно аморфные объединения, подчас с очень большим числом последователей, которые сплачиваются вокруг какого-либо религиозного лидера харизматического типа. Примерами современных культов могут служить спиритуализм, движение трансцендентальной медитации, вера в астрологию. Иногда этот термин используется для обозначения милленаристских (от лат. millenium — тысячелетие) движений за установление тысячелетнего царства Христа.

Все эти понятия основаны на анализе христианства, отражают присущие ему особенности религиозной организации. Однако в ряде крупных религий нет развитой бюрократической иерархии, например в индуизме. Применительно к исламу можно говорить о сектах. И в других мировых религиях существуют такого рода группировки. Но они не обязательно включены в дихотомию «секта — церковь».

Понятия «церковь», «секта», «деноминация», «вероисповедание», «культ» можно считать достаточно условными. Тем не менее они оказываются полезными для анализа важных тенденций, характеризующих состояние и формы религиозной жизни. В современном мире проблемы типологии приобретают существенное значение в связи с развитием внецерковной религиозности, растет внимание исследователей к соотношению внутренней религиозности индивида и церковной институализированной религиозности с жестко фиксированной доктриной, ритуалом, организацией.

Разработка типологии является важным компонентом развития эмпирических исследований религиозных групп.

Л И Т Е Р А Т У Р А

1. Белла Р . Социология религии//Американская социология. Перспективы, проблемы, методы. М., 1972. С. 265 — 281.

2. Вебер М. Протестантская этика и «дух капитализма»//Избр. произв. М., 1990.

3. Вебер М. Социология религии (типы религиозных сообществ) //Работы М. Вебера по социологии религии и идеологии. М., ИНИОН РАН, 1985.

4. Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий. Введение//Работы М.

Вебера по социологии религии и идеологии. М., ИНИОН РАН, 1985.

С.40-75.

5. Малиновский Б . Магия, наука и религия//Магический кристалл.

М., 1982.

6. Никольский Н. М. История русской церкви. М., 1985. С. 234 — 413.

 

 


Обратно в раздел Религиоведение










 





Наверх

sitemap:
Все права на книги принадлежат их авторам. Если Вы автор той или иной книги и не желаете, чтобы книга была опубликована на этом сайте, сообщите нам.