Элиаде М. Космическое обновление и эсхатология

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 8. НОВЫЙ ГОД И КОСМОГОНИЯ

Космогонический сценарий состоит из совокупности ритуалов, о которых мы рассказали. Бессмертные в мифические времена сотворили Мир, в котором поселились калифорнийские индейцы. Они очертили границы территории, зафиксировали Центр и опоры, обеспечили изобилие лосося, желудей, изгнали болезни. Однако настоящий Мир уже не является вневременным, безальтернативным Космосом, в котором жили Бессмертные. Это живой Мир, в котором обитают и который используют существа из плоти и крови, и он подчиняется закону становления, старения, смерти. Он также требует периодического обновления, утверждения, починки. Но обновить его можно лишь повторением того, что Бессмертные делали in illo tempore (во время оно), повторением акта Творения. Поэтому жрец воспроизводит путь Бессмертных, повторяя при этом их слова и жесты. В конечном счете, он воплощает Бессмертных, иначе говоря, на время празднования Нового Года они как бы вновь присутствуют на Земле. Этим объясняется то, что ритуал ежегодного обновления Мира является самой важной религиозной церемонией для калифорнийских племен. Благодаря ему Мир не только обновляется и стабилизируется, но и как бы освящается присутствием Бессмертных. Инкарнирующий их жрец на это время сам становится Бессмертным, и поэтому на него запрещено смотреть и нельзя до него дотрагиваться. Он совершает ритуалы вдалеке от людей в полном одиночестве, поскольку когда их совершали впервые Бессмертные, на Земле еще не было людей. Каждый Новый Год Мир символически возобновляется, Бессмертные делают его снова стабильным, святым, богатым, то есть таким, каким он был в начале Времен. Поэтому жрец провозглашает, что не будет больше болезней и катаклизмов, что у людей будет пища в изобилии. Снятие запрета на рыбную ловлю и сбор желудей позволяет людям потреблять продукты вновь рожденного Космоса. Они едят точно так же, как первые человеческие существа впервые ели на Земле. Современному человеку, который давно уже утратил опыт ощущения пищи как святыни, трудно вообразить религиозное значение ритуального поедания первых плодов. Но попытаемся все же представить, что могла бы значить для члена традиционного общества возможность касаться, пробовать, жевать, глотать дары обновленного, заново освященного присутствием Бессмертных Космоса. Для того, чтобы понять этот опыт, нужно вспомнить эмоции человека, либо впервые для себя открывшего любовь, либо впервые путешествующего в далекую и прекрасную страну, либо встретившего произведение искусства, отвечающее его художественному вкусу. "Впервые" — этом слове заключен весь смысл, это ключ к пониманию подобного рода ритуалов и церемоний, следующих за обновлением Мира, за повторением космогонии. За этим угадывается глубокое желание переживать любой опыт как бы впервые, когда он представлял своего рода эпифанию, встречу с чем-то могущественным, значительным, стимулирующим, дающим смысл всему существованию. В современном мире уже давно утерян религиозный смысл физической работы и органического функционирования. Там же, где это еще сохраняется, их религиозному значению угрожает безудержное распространение техники и идеологий европейского происхождения. Понять этот смысл можно, лишь приняв во внимание необходимость для традиционного человека периодически переживать шок инициирующего опыта, иначе говоря, переживать различные модальности существования как бы впервые, когда все было внове и составляло шифр трансцендентной реальности. Такую необходимость периодического обновления Космоса, мира, где мы живем, — того единственного реально существующего нашего мира, — мы обнаруживаем во всех традиционных обществах. Конечно, выражение этой необходимости варьируется в различных обществах в зависимости от соответствующих каждой культуре структур и обусловлено многообразием исторических форм. Мы, например, ограничили себя разбором двух типов обществ — меланезийцами и северо-западными калифорнийскими индейцами. Различия их идеологий и религиозного поведения слишком очевидны, чтобы остаться незамеченными. Для меланезийцев характерной чертой является возвращение умерших и мифических Предков во время празднования великого аграрного праздника Нового Года; у калифорнийских индейцев речь идет о символическом возвращении Бессмертных. В Меланезии, как, впрочем, во всех аграрных культурах, периодическое возвращение умерших сопровождается коллективным праздником оргиастического типа. И как мы это видели, драматическое напряжение ожидания умерших, синдром радикального обновления Мира способствуют возникновению профетических и милленаристских движений. Совершенно иной религиозный мир у калифорнийских индейцев. Здесь мы имеем дело с завершенным, совершенным миром, построенным Бессмертными, можно сказать, с геометрической строгостью, и "воссоздаваемым" ежегодно жрецом, его одиноким паломничеством, медитациями и молитвами. Если проводить сравнительный анализ дальше, то он обнаружит и другие более или менее радикальные различия. Однако несмотря на эти различия, в этих двух типах обществ обнаруживается совокупность ритуалов и религиозная идеология, которые имеют сходную структуру. Как в одном, так и в другом случае Космос требует воссоздания, периодической регенерации Времени, а космогонический сценарий, согласно которому происходит обновление Мира, связан с новым урожаем и сакрализацией акта приема пищи.

Потребность в периодическом обновлении Космоса, судя по всему, ощущалась во всех архаических и традиционных обществах, поэтому мы находим ее повсюду. Периодичность регенерации либо ежегодная, либо в соответствии с церемониями инициации (как в Австралии), либо зависит от случайных событий, таких, как угроза урожаю, как на Фиджи, либо помазание короля на царство, как в ведической Индии. По крайней мере, некоторые из этих периодических церемоний ведут свое происхождение от празднований Нового Года, и поскольку празднование Нового Года является космической регенерацией, парадигмой полного обновления, то все они моделируют его. Год представляет собой законченный цикл, показательный образ пространственно-временного единства. Наиболее законченное свое выражение ритуальный сценарий Нового Года получил в аграрных и городских культурах Древнего Ближнего Востока, где детально был разработан календарь. Здесь обнаруживаются драматические и оргиастические элементы, которые характерны для ежегодных празднеств в аграрных обществах. Повторение космогонии заключается в ритуальной битве между двумя человеческими группами, как, например в Месопотамии между египтянами и хеттами. Как известно, это воспроизведение битвы между Мардуком и морским монстром Тиамат, или Тешуком и Ильянкашем, или между Рэ и змеем Апофисом, битвы, которая имела место in illo tempore (во время оно) и закончилась победой бога, что положило конец Хаосу. Иными словами, при праздновании Нового Года повторяется переход от Хаоса к Космосу, повторяется космогония. В Месопотамии ежегодная церемония празднования Нового Года (akitu) включала в себя также zakmuk, "праздник жребиев", названный так, поскольку во время его для каждого месяца года вытягивался жребий, и таким образом "творились" будущие 12 месяцев. К этому добавлялся целый ряд ритуалов — таких, как спуск Мардука в Ад, унижение Короля, изгнание всех зол под видом козла отпущения, и наконец, иерогамия бога с богиней Сарпанит, которую король воспроизводил со служительницей храма в покоях богини и которая служила сигналом коллективного освобождения. Речь идет, таким образом, о символической регрессии к Хаосу (превосходство Тиамат, "искажение формы, оргия), за которой следует новое творение (победа Мардука, установление судеб, иерогамия, новое рождение). Ритуальное повторение космогонии, которое следует за символическим уничтожением старого мира, восстанавливает Время во всей его целостности. Это необходимо для того, чтобы можно было начать новую жизнь в глубинах нового Творения. Такая необходимость полной регенерации времени (осуществляемой ежегодным повторением космогонии) сохранена и в иранских традициях. В одном из текстов пехлеви говорится: "В день Xurkhath месяца Fravardin Господин Ормузд воскреснет во "втором теле", и мир избавится от немощей и демонов и пр. Повсюду будет изобилие, не будет нужды в пище, мир станет чистым, человек избавится от противоречий (злых духов) и обретет бессмертие на все времена". Карвини сообщает, что "в день Нового Года Бог воскрешал мертвых, "возвращал им их души" и приказывал Небу, чтобы оно полило их дождем, вот откуда у людей появился обычай разбрызгивать в этот день воду". Связь между идеями "сотворения посредством вод" (акватическая космогония, потоп, периодически регенерирующий историческую жизнь, дождь), рождения и воскрешения подтверждается следующей фразой из Талмуда: "У Бога есть три ключа: один для дождя, один для рождения, один для воскрешения мертвых". По традиции, переданной Димаски, во время Навруза, дня Нового Года, король провозглашал: "Вот новый день, нового месяца, нового года! Нужно обновить все, что использовало время!" В этот день определяется судьба людей на целый год вперед, для того, что бы обеспечить следующий год обильными дождями, практиковались очищения водой и возлияния. Кроме того, на Великий Навруз каждый высевал в кувшин зерна семи сортов пшеницы и по их прорастанию делал заключения о предстоящем урожае. Здесь речь об обычае, аналогичном ритуалу "определения судеб", который практиковался во время празднования Нового Года в Вавилоне и сохранился до наших дней в церемониях Дня Года у мандеев и иезидов. Поскольку Новый Год всегда повторяет космогонический акт, то те "12 дней", что отделяют Новый Год от Богоявления, еще и в наши дни рассматриваются как прообраз 12 месяцев будущего года. Крестьяне в Европе определяют температуру и количество дождя для каждого месяца будущего года при помощи "метеорологических примет" этих 12 дней. В ведической Индии 12 дней в середине зимы были прообразом и сжатым эквивалентом целого года (Rig Veda, IV, 33); такое же верование существовало у древних китайцев.

Итак, мы видим, что в городских и аграрных обществах сценарий Нового Года включает серию драматических элементов, наиболее важными из которых являются повторение космогонии через символическое возвращение к Хаосу, оргиастический беспорядок, ритуальны битвы и окончательную победу Бога; очищение грехов и возвращение умерших; возжигание нового огня; регенерацию времени путем "сотворения" будущих 12 месяцев и "определение" урожаев и т.д. Нет надобности уточнять, что этот сценарий никогда не встречается в полном виде, поскольку каждой культурой из него были выбраны и разработаны лишь определенные элементы (какие-то другие при этом игнорировались и оставлялись в стороне). Но при этом повсюду обнаруживается фундаментальная тема — регенерация Космоса при помощи повторения космогонического акта. Добавим к этому, что именно в культурном контексте Древнего Ближнего Востока, прежде всего в напряжении между религиозными и соответствующими им политическими идеологиями аграрных, городских и скотоводческих обществ позднее кристаллизовались профетические, мессианские и милленаристские течения древнего мира. Эсхатология, ожидание исторического или космического Спасителя, вера в воскрешение мертвых все это своими глубинными корнями уходит в религиозный опыт универсальной регенерации и обновления Времени.