Балагушкин Е. Нетрадиционные религии в современной России

ОГЛАВЛЕНИЕ

Раздел II. Основные представители новых религиозных движений

Глава V. Церковь Последнего Завета (синкретическое христианство Виссариона)

5. Специфика религиозности

В богословии Виссариона представлена особая модификация религиозных воззрений, созвучная настроениям творческой активности современного человека. Для верующего эти настроения проявляются в чувстве духовной близости к своему божественному наставнику, в ощущении сопричастности его усилиям по совершенствованию и спасению человечества. Эта модификация религиозности, особенно привлекательная сегодня для многих богоискателей, определяется идеей приобщения земного к сакральному, допущением возможности божественного совершенствования человека и освящения условий его существования. Благодаря этому радикально пересматривается сама богословская проблема человека, оценка плоти, понимание природы как земных условий существования человечества, отвергается концепция “злого Бога” и “страха божьего”, изменяются представления о дьяволе и аде. Рассмотрим поочередно эти богословские новации.

Проблема человека занимает главное место в новом вероучении и, хотя она трактуется в традициях религиозного откровения, это не помешало наполнить её современными представлениями о духовной активности и самоценности человеческого существования. Разумеется, Последний Завет говорит о религиозном видении человеческой активности, ориентированной в конечном итоге на цели сакрального самосовершенствования и спасения.

В связи с этим земное существование человека расценивается не как “прах и тлен”, а, напротив, он выступает в образе величественного сподвижника божьего, наделенного неисчерпаемыми духовными возможностями и богатствами. “Слово Виссариона” прямо говорит об этом: Отец Небесный “даровал вам возможность явить перед Ликом Бытия уникальные духовные сокровища, коих во Вселенной нет, но которые удивительными искорками пока ещё сокрыты во недрах каждого из вас” [Кн. обр. 32:56]. Поэтому важнейшей обязанностью человека является самосовершенствование на Пути духовного Восхождения. “Вы должны развивать все свои качества. Бездарных людей нет”, — говорит Виссарион [Кн. обр. 20:19-20].

При этом обращается внимание на необходимость раскрытия каждым человеком своей индивидуальности. “О, как велика ценность индивидуальности вашей в многообразии, — восклицает Виссарион. — Велико многообразие, и творения удивительны и неповторимы”. Нужна мудрость “умения понимать ближних своих!” [Кн. обр. 36:31-33]. Всё это исключает ориентацию старой религиозно-патриархальной морали на нивелирование и унификацию личности, что принципиально несовместимо с современным требованием самостоятельности и творческой активности человека.

Важно обратить внимание на то, что в новом вероучении совершенно нет известных религиозных представлений о роковой приниженности человека, о том, что он — раб божий, пассивное и безынициативное существо, которому запрещено под угрозой совершения самого страшного греха — гордыни — подняться над своим рабским сознанием и которому отказано в возможности самостоятельного выбора и ответственности за него.

Напротив, в “Слове Виссариона” постоянным рефреном звучит обращенный к человеку призыв быть творцом, именно в этой роли он достигает прежде всего подобия божьего [Кн. обр. 32:3]. Его творческие усилия должны быть направлены в первую очередь на самосовершенствование, наряду с этим он — бескорыстный помощник и утешитель ближних, защитник бессловесной земной жизни, охранитель неживой природы. Причем человек не в праве ограничиваться одними благими намерениями, а должен воплощать их в практические дела. Идеальный образ человека, рисуемый в Последнем Завете, выглядит так: людям, созданным по подобию божию, “дана возможность быть творцами любви, красоты и света”, причем важно достичь той ступени совершенства, на которой понятия о любви, красоте и свете воплощались бы в благие дела, в реальную заботу о своих ближних [Кн. обр. 21:12-13].

Самое главное значение и высшая сакральная ценность человека усматриваются в его способности стать соратником Бога в спасении мира. В Последнем Завете человек рассматривается не просто как спасаемое божьей милостью существо, он сам становится спасителем  — ответственным и могущественным, сострадательным и заботливым, как и надлежит быть подлинному подобию божьему. Он “обрел великие уникальные качества, призванные в дальнейшем усовершенствовать всё Бытие” [В. 58]. Обращаясь к своим современникам, Виссарион пророчествует: двигаясь по открытому Богом Пути, “вы не только войдете в Гармонию Материального Бытия, но и будете помощниками Отцу своему Небесному в совершенствовании сего Бытия” [В. 63]. Этот новый религиозный постулат о человеческом участии в божественном спасении земного мира является главной и самой важной особенностью предложенной Виссарионом модификации религиозных воззрений.

О позитивном значении человеческой плоти в “Слове Виссариона” говорится часто и много, во-первых, потому, что данная оценка является одной из особенностей модификации религиозных воззрений, свойственной новому вероучению, во-вторых, потому, что плоти отведено несколько ключевых религиозных функций: реализации благих дел, участия в развитии души, приобщения человека к природной (половой) любви, объявленной одной из вершин его сакрального совершенства.

Говоря, что в человеке “два начала Земного Мироздания: начало от Бога и начало от Природы, что заключено в сущности души и плоти” [Кн. обр. 22:37-39], Виссарион не только подчеркивает важность места, занимаемого плотью в феномене человека, но одновременно и её важную позитивную роль, поскольку Природа считается одним из высших сакральных начал, стоящих в одном ряду с Богом.

Виссарион совершенно игнорирует известные религиозные представления (широко распространенные и в христианстве) о плоти, затрудняющей спасение человека и являющейся антагонистом души. В новом вероучении плоть не оскверняет душу, а способствует реализации её ценностей и тем самым её развитию и совершенствованию. “Плоть призвана претворять духовные способности в видимые и ощутимые результаты для окружающих. Только с помощью деяний плоти возможно формирование души” [В. 57]. “Очищение души от наслоений порочных и её дальнейшее развитие возможно только через деяния плоти” [Кн. обр. 27:18]. “Плоть дана человеку, дабы отстроить Храм души” [Кн. обр. 22:72].

Поскольку значение плоти здесь высоко оценивается только в силу приписываемой ей служебной функции и целевого назначения, постольку её собственная ценность не признается: чувства удовлетворения по поводу плотских потребностей не есть проявление божией Благодати [Кн. обр. 22:45]. Поэтому гедонизм — стремление к наслаждению — отвергается, как и начавшийся в современную эпоху “безудержный рост плотских потребностей”. Тем не менее подчеркивается, что аскетический образ жизни не отвечает сущности человека [Кн. обр. 22:69-70, 68].

В “Слове Виссариона” дана очень высокая оценка возникающей на телесной основе Природной Любви между мужчиной и женщиной. “Уходящий от достижения её закрывает перед собой Врата к Совершенству” [В. 53]. Тем самым категорически отвергается воздержание, безбрачие, монашество, издавна играющие значительную роль в традициях мировых религий. Всё, что создано Творцом, — провозглашает Виссарион, — “нуждается в обязательном развитии. Но, ни в коем случае, не в уничтожении” [Кн. обр. 20:18]. “Всё, чем Природа-Матушка наделила плоть человеческую, есть Истина... Отвергая плотские ценности и окружающий материальный мир, человек приходит к оскудению эстетического мировосприятия. Сие не позволяет раскрыться истинному цвету вашей души” [Кн. обр. 22:17, 23-24].

Виссарион излагает здесь новые религиозно-этические постулаты, означающие решительный разрыв с патриархальной моралью, составляющей стержень социально-этических концепций мировых религий. Он открыто опирается на современные морально-этические воззрения западного мира с их требованиями свободы любви и равноправия между полами. Особенно это заметно в трактовке проблемы половой любви, которая почти списана со страниц современных сексологических учебников: “Инстинкты ни в коем случае не должны быть усечены, а лишь организованы в границах истины, кои у каждого из вас индивидуальны. Истинное развитие человека возможно исключительно на основе гармонии Духовных и Природных начал. Одна из составляющих Природное начало есть постижение Высот Любви Природной, возникающей между мужчиной и женщиной. Природная Любовь зиждется на основах определенного раскрытия души, индивидуального эстетического восприятия и гармонии плотских удовлетворений” [Кн. обр. 30:14-17].

Отношение к женскому природному началу также ничем уже не напоминает традиционного для религиозно-патриархальной морали осуждения и дискредитации пагубных соблазнов, якобы таящихся в женщине. “Напротив, — утверждает Виссарион, — ее истинное цветение может происходить только посредством плоти и ее ценностей” [Кн. обр. 22:20]. Следовательно, равенство между мужчиной и женщиной провозглашается не только на почве чистой духовности (как индивидов, наделенных равными по чистоте и достоинству божественными душами), но и в более широком религиозно-антропологическом смысле.

Отношение к природе как к сакральному началу. Представление о творческой активности человека, реализуемой в практической земной деятельности, новый постулат о позитивной роли плоти в формировании человеческой души и в осуществлении благих дел — всё это предполагает неприемлемость негативного отношения к природному началу будь то в самом человеке, в браке и семье или в естественной среде существования людей на земле. Читаем: “Земля не есть мир греха. Она есть для людей высшее мерило Красоты и Гармонии. Человек живет в постоянном соприкосновении с Красотой и Духом Природы” [Кн. обр. 5:12-14].

В новом вероучении природа одухотворяется, освящается, но истоком её считается не Бог, а Абсолют, так что определенная её оппозиция к потустороннему, или божественному, духовному миру, свойственная воззрениям традиционного христианства, сохраняется. В данном случае речь идет о противопоставлении Духовного Мира, возглавляемого Отцом Небесным, Материальному Миру, созданному Единым. Однако это противопоставление оказывается относительным, поскольку Отец Небесный считается порождением Единого и Земли-Матушки, т.е. Природы.

В вероучении Виссариона крайней противоположностью духовному началу является не природное начало, не плоть, а всё, что относится к социальной сфере, к общественной жизни. Это, в первую очередь, экономика, техника, наука. “Научно-техническое развитие... в большей основе своей вообще не ведет к развитию в человеке того или другого начала от Бога или Природы”. Оно остановило истинное развитие человека и даже повлекло к его падению [Кн. обр. 22:78, 81].

Таким образом, Виссарион пересматривает содержание бинарной оппозиции “сакральное (святое) — профаническое (мирское)”, занимающей центральное место в любой религии. В христианстве эта оппозиция традиционно сводится к противоположности души телу, а в новом вероучении душе, нуждающейся в развитии и совершенствовании, противопоставляются социальные факторы (материальное благополучие, научно-техническое развитие), затрудняющие “духовное восхождение” человека. Природное начало занимает срединное положение в оппозиции “спиритуальное — социальное”. Ценность и значение плоти ниже, чем души, однако плоть выше по сакральной иерархии уровня общественных интересов человека, занимающих самую нижнюю точку отсчета на шкале духовных ценностей человеческого бытия.

Для “Слова Виссариона” характерен языческий пантеизм в воззрениях на Материальный Мир и оккультно-магическое отношение к Природе, что особенно заметно в рассуждениях о “живой, чувствующей и страдающей” Земле-Матушке. Представление о Материальном Мире, существующем за счет Жизненной Силы, исходящей от Единого, можно характеризовать как богословскую разновидность биологизаторских воззрений — организмизма и витализма . С этих точек зрения телесная организация человека едина с живым организмом Земли-Матушки, а витальные силы Природы, Материального Мира питают жизненные силы человека. Читаем: материальная жизненная сила человека составляет единую суть с природной тканью Матушки-Земли, как и ткань минералов, растений, животных [В. 11].

При таком подходе к рассмотрению взаимоотношений человека и природных условий его существования снимается проблема их противопоставления и антагонизма, что, кстати говоря, очень привлекательно для современных богоискателей, активно участвующих в экологическом движении, акциях “зеленых” и т.п. Согласно Виссариону, “подчинять себе Природу — великое безумство. Познать Природу и войти в ритм Её, дабы не творить бедствий, есть истина. Человечество, не способное войти в ритм Земли, обречено на страдание” [Кн. обр. 5:25-27]. По существу, Виссарион излагает здесь на языке своего нового вероучения очень популярные сегодня идеи бережного отношения к природе, оптимального соотношения между ростом промышленного производства и сохранением окружающей среды, коэволюции человечества и природных условий его существования. Конкретные решения этих проблем “Слово” не рассматривает, однако, высказывая позитивные гуманистические и экологические воззрения, оно, несомненно, способно вызвать к себе интерес, особенно со стороны людей, надеющихся на разрешение острых и актуальных проблем взаимоотношения человека с природой при помощи новых религиозных идей и мессианского энтузиазма.

Неприемлемость концепции “злого Бога”. Виссарион считает невозможным опереться на “Ветхозаветные сказания о каре Божией и о том, что Господь ожесточает сердца”, поскольку в них речь идет, по его мнению, не о милостивом Отце Небесном, а о чуждом состраданию Абсолюте — Творце Вселенной. В нем заключено два начала: созидание и разрушение; его законы сурово карали ослушавшегося. “В те далекие времена” люди, “пребывающие в океане дикости”, испытывали страх перед великим Творцом Материального Мира, и это было необходимым сдерживающим средством. “Но сие не есть Истина Славы Отца вашего” [Кн. обр. 32:44-47]. Таким образом, Виссариону, чтобы отказаться от концепции “злого Бога”, пришлось отбросить традиционный христианский догмат о Боге Ветхого и Нового заветов (как об одном Боге, но выступающем первоначально в образе-ипостаси Отца, а затем Сына) и на место ветхозаветного Иеговы — сурового, но все же личного Бога — поставить безличный Абсолют, Единого. После этих радикальных преобразований догматики Бога можно было представить исключительно в розовом цвете (насколько это существенный момент для новационных тенденций в современных религиях, достаточно вспомнить о “розовом христианстве” Ф.М.Достоевского).

В “Слове Виссариона” читаем: Отец Небесный — великая всеобъемлющая Любовь, поэтому он не может наказывать, а тем более карать. Он всегда стремится помочь каждому из вас, каким бы падшим ты ни был [В. 8]. “Бог ваш есть Дух Благодати” [Кн. обр. 5:36-38, 41]. Отец Небесный — не суровый владыка, а “великий Водитель чад Своих. Как мудра Рука Его!”. Он уготовил людям Путь духовного совершенствования. Каждому свою вершину достижимого [Кн. обр. 32:173-174, 177].

Таким образом, главный концепт современных религиозных воззрений: “Бог есть Любовь” получил у Виссариона логически стройную богословскую трактовку, освободившись от противоречащих ему ветхозаветных представлений о “божьей каре” и “страхе божьем”, породивших известный образ “злого Бога”. При этом в Последнем Завете пришлось отказаться от ряда традиционных христианских догматов.

Представление о дьяволе. Его роль и значение невелики и довольно ограничены по своим масштабам и возможностям в соответствии с типичной особенностью рассматриваемой модификации религиозных воззрений. Дьявол не представляет собой зло космического масштаба, не является он и злокозненным “князем” падшего земного мира, бросившим вызов Богу. Его не сотворил Отец Небесный, а породили однажды сами люди в силу двух обстоятельств: во-первых, они не сумели правильно использовать предоставленную им свободу выбора, в результате чего возник сатана, а во-вторых, злой дух постоянно подпитывается за счет эмоциональных всплесков человека [В. 51-52, 63, 53].

Дьявол не всесилен, а скорее зависим от человека, поскольку паразитирует на его “порочных энергиях” и неминуемо гибнет вместе с тем и кого приводит к погибели [Кн. обр. 30:41, 39]. Он представляет собой болезнь зла, поражающую разум человека и распространяющуюся, как вирус, от человека к человеку [Кн. осн. 2:23, 25]. Это не автономная сила, а порождаемый самим человеком феномен, который вполне можно разрушить религиозно-психологическими средствами, либо очищая душу Божьей Благодатью, либо силой своего собственного воображения [Кн. осн. 2:31, 64]. Поэтому “ключ от ларца, в коем таится погибель сатаны, находится в ваших руках”. Однако зло нельзя победить ни борьбой за справедливость, ни совершенствуя человеческое познание, ни двигаясь по пути научно-технического прогресса, а только очищением собственной души. Человек должен перестать излучать холод — никогда и ни при каких условиях не думать ни о ком плохо, и тогда дьявол погибнет [В. 55].

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Религиоведение