Балагушкин Е. Нетрадиционные религии в современной России

ОГЛАВЛЕНИЕ

Раздел II. Основные представители новых религиозных движений

Глава III. “Система” Учителя Иванова

2. Общая характеристика вероучения

Основные особенности Системы Учителя Иванова — вероучения и культовой практики — можно свести к следующим:

1) Общим мировоззренческим основанием и религиозно-философской интерпретацией воззрений Иванова служит религиозная философия жизни в ее философско-антропологическом варианте (подробнее об этом ниже).

2) Система Иванова имеет четко установленную практическую направленность и в этом отношении характеризуется как врачевательно-сотериологический культ, который основывается на особой физиотерапевтической технике, так называемой “закалке-тренировке”, призванной обеспечить не только оздоровление человеческого организма, но и привести людей к бессмертию (в языческой модификации веры это равнозначно религиозному спасению).

Вместе с тем широкое распространение получило иное осмысление системы Иванова как чисто оздоровительной методики с использованием природных средств, более или менее свободной от оккультной интерпретации и религиозно-мифологических напластований. Начало этому положил сам Иванов, который свое наиболее известное произведение “Детку” — кодекс физического здоровья и нравственного поведения — начинает словами о необходимости “принести пользу всему советскому народу, строящему коммунизм” [3, II, 278].

3) Всю систему религиозных воззрений Иванова пронизывает идея мессианства, которая получила у него далеко не однозначную, а порой и противоречивую трактовку. Ее основные значения таковы: а) мессия уже пришел, это сам Иванов или его сакрально-мифологический двойник Паршек, наделенный чудодейственными силами Природы; б) босоногий аскет Паршек трактуется при помощи христианской теологемы и называется одновременно “Отцом-Творцом”, “Богом”, “Господом” и “Спасителем” [5, 138], но тем не менее этот божественный феномен мыслится в контексте языческой веры в качестве земного бога, поскольку магистральному руслу воззрений Иванова совершенно чужда идея потустороннего мира и трансцендентного бога; в) мессии еще только предстоит родиться (в связи с этим была попытка организовать роды на Чувилкином бугре), а Иванов выступает в роли его предтечи, “Учителя”.

4) Завершающей концепцией вероучения Иванова являются его представления о социально-антропологической утопии будущего — общежитии “новых людей”, умеющих обходиться без благ цивилизации и удовлетворения элементарных потребностей своего существования (подробнее об этом ниже).

5) Наряду с магистральной, неоязыческой тенденцией в вероучении Иванова есть и побочная неохристианская тенденция, которую некоторые его последователи выдвигают на первое место и еще более усиливают, оставляя в тени основное оккультно-мифологическое, неоязыческое содержание его учения.

К традиционной христианской вере Иванов относится критически, поскольку ее заветы не исполняются [3, II, 25], свою религиозную “Идею” он противопоставляет евангельскому образу Христа, который “хотел у богатых отобрать, а бедных накормить”. Он считает, что у Христа эта религиозно-социалистическая утопия “не увенчалась успехом, а сейчас Мною делается” [там же]. Это очень многозначительное высказывание, поскольку в нем Иванов совсем не обращает внимание на свои догматические расхождения с христианством, а подчеркивает первоочередное значение социально-альтернативной позиции, заявленной Христом, но так и не реализованной до конца.

Неохристианская тенденция в вероучении Иванова связана с представлениями о неизбежности воскрешения из мертвых и божьем суде [5, 137], а также с тем, что концепция о верховном и всецело доминирующем значении Природы и ее оккультных сил подменяется представлением об особой роли Святого Духа в появлении “нового человека” и обретении им спасения. Однако этот библейский феномен радикально переосмысливается Ивановым. Часто для него это лишь иное, видимо, более привычное название космической оккультной энергии, о которой он пишет, начиная с известных слов Евангелия от Иоанна, следующим образом: “Дух носился над водами, — а сейчас на арену пришел к нашим людям Дух Святой, Он окружил тело человека, осветил его, оно стало здоровым телом, здоровым духом. Людям это необходимо” [3, II, 322]. Здесь нет и намека на Святую Троицу, одним из лиц которой является Святой Дух. Еще более определенно об этом говорится в следующем афоризме Иванова: “Эволюция не признает ни отца, ни сына — у нее Дух Святой, у нее азот , а человек этому принадлежит” [3, II, 277].

Неохристианская тенденция у Иванова весьма слаба, не проведена последовательно. Он все время возвращается к своей основной неоязыческой линии, не останавливаясь перед тем, чтобы переосмысливать христианские теологемы в оккультно-фетишистском значении (Святой Дух отождествляется с человеком, наделенным чудодейственными силами Природы, либо непосредственно с сакральной энергией) и лишает их тем самым трансцендентального смысла. Несмотря на это сторонники неохристианского истолкования воззрений Иванова объявляют его учение “верой Третьего Завета — Завета Святого Духа, или Второго пришествия Христа”. На этом основании они считают Иванова возвратившимся Христом.