Томпсон М. Философия науки

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 10. НАУКА И АВТОРИТЕТ

В главе 3 мы говорили о том, как теории получают признание в научном сообществе, как становятся авторитетными, какие из них выживают в неугомонном мире научного поиска.
Мы рассмотрели творчество Поппера и Куна с точки зрения процесса принятия и последующей смены теорий и парадигм. Главным для нас было следующее: отбрасываем ли мы теорию сразу, как только появляется один противоречивый факт, или же сохраняем ее при всех изъянах до тех пор, пока не отыщется другая, более подходящая теория?
Но каким образом авторитет повсеместно признанной теории связан с авторитетом влиятельных научных кругов? Лакатос считал, что теория развивается в рамках исследовательских программ и что ее отбрасывают (или должны отбросить) лишь при появлении более совершенной теории, например предсказывающей новые факты. Но вот как это происходит на практике? Кто решает, что новая теория на самом деле лучше прежней? Кун утверждал, что все обусловлено изменением общего взгляда научного сообщества под действием множественных факторов. Отсюда следует вывод, что авторитет теории зависит от согласия внутри научного сообще-
266
ства и его авторитета, поскольку само сообщество и обеспечивает поддержку теории, становящейся основой последующей исследовательской работы.

НАДЕЖДА НА АВТОРИТЕТ

Не менее важно и влияние научного суждения на общество. Порой ожидания того, что наука сумеет дать окончательный ответ на какой-либо вопрос, далеко не соответствуют действительному положению дел. Для решения вопросов медицины — например, следует ли делать детям КПК-вакцину (от кори, паратифа и краснухи) — или для разрешения споров о том, опасны ли мобильные телефоны при их длительной эксплуатации, общество обращается к ученым для получения окончательных ответов и практических советов. Но это не всегда возможно, поскольку есть опасность, что ученые могут уверовать в свою непогрешимость и, как следствие, будут давать ошибочные рекомендации.
«Скептически настроенная публика не способна понять или не хочет признать вероятностную природу любого научного расчета, и, осознавая это, даже наиболее здравомыслящие ученые не удерживаются от соблазна быть категоричными в своих прогнозах, хотя в душе они сами в них не верят.
Реальность такова, что наука, при всех своих потрясающих достижениях, так и остается рядом предположений о природе этой самой реальности».
Брайан Эпплйард (Brian Appleyard), Sunday Times, 28 января 2001 года1
Вне контекста данная цитата может ввести в заблуждение. Ее автор не утверждает, что предположения о ре-
267
альности, сделанные одним человеком, будут столь же хороши, как и всякие другие. Он просто говорит об известном большинству философов тезисе: наука занята постоянным поиском лучшего объяснения, которое согласовывалось бы с имеющимися фактами. Поскольку данные наблюдений и опытов все время уточняются, то и выводы на основе этих данных также могут меняться. Суждение же, не подлежащее пересмотру, не имеет права называться научным.
Пожалуй, кто-то скажет, что большинству людей не нужны вообще никакие научные объяснения или советы. Они хотят слышать авторитетные суждения о реальности. Они желают знать наверняка, достоверен тот или иной факт либо нет. Они хотят слышать, что им следует делать, чтобы сохранить и спасти планету. Им нужны точные и понятные ответы. Иначе говоря: обращаясь к ученым с этими вопросами, общество желает невозможного.
Ни одно научное утверждение не может претендовать на то, чтобы считаться абсолютно истинным. Давая суждению определение «научное», мы просто называем способ появления на свет теории, на которой это суждение основано. Научность суждения вовсе не означает его истинности. Оно может считаться верным лишь на определенном этапе, в том смысле, что будет лучшим из имеющихся объяснений данного факта.

ЭКСПЕРТНАЯ ОЦЕНКА

Одним из ключевых моментов принятия теории является ее опубликование в международных журналах и последующая оценка научными экспертами. Если повторение эксперимента невозможно или же его результаты неубедительны, то выдвинутая на основе такого эксперимента теория тотчас попадает в разряд сомнительных.
268

101
Пример
В 1989 году Стэнли Понс (р. 1943, университет штата Юта, США) и Мартин Флейшман (р. 1927, университет города Саутгемптона, Великобритания) заявили об открытии холодного ядерного синтеза. Это была попытка создать в случае удачи способ производства фактически неисчерпаемого источника энергии. (Обычно искусственное слияние ядер можно получить только с большими энергетическими затратами, при этом вырабатываемая энергия оказывается существенно ниже расходуемой на синтез. В природе подобный процесс вызывает свечение звезд.) После кропотливой проверки работа Понса и Флейшмана была раскритикована, поскольку другим так и не удалось воспроизвести их эксперименты. Но это не значит, что они ошибались или что сама идея достижения холодного ядерного синтеза бесперспектив, просто их доводы оказались недостаточно убедительными для научного сообщества.
Но особое недовольство вызвала секретность работы этих ученых, которая была порождена опасениями, что другие смогут опередить их в столь значительном и доходном открытии.
В процессе анализа выдвинутых теорий и исследовательских программ — а он может продолжаться длительное время — постепенно формируется предпочтение какой-либо из них.
Будь то «парадигма» Куна или «исследовательская программа» Лакатоса, любые полученные результаты, даже если они и расходятся с выводами научного сообщества, могут оказаться достаточно важными, чтобы проигнорировать их.
Некоторые ученые иногда вступают в противоречие с общепринятыми представлениями, уверенные, что в урочный час они докажут свою правоту. И многим из них из-за этого пришлось испытать неприязнь коллег.
269
Пример
Лайнус Полинг (1901—1994), лауреат Нобелевской премии по химии за 1954 год и весьма преуспевающий ученый, позже своей приверженностью витамину С как панацее от многих болезней и средству продления жизни вызвал враждебное отношение к себе со стороны научного сообщества. К тому же он активно выступал против войны и распространения ядерного оружия. Так что отдельные достижения ученого не могут служить залогом принятия абсолютно всех его теорий.
Иногда бывает так, что спустя время подтверждается правота раскритикованной теории. Например, в 1912 году Альфреду Вегенеру 2 (1880—1930) не удалось отстоять свою гипотезу о движении материков.
Приведенные выше примеры свидетельствуют, что научное сообщество тяготеет к консерватизму. Согласно взглядам Куна и Лакатоса, одному-единственному эксперименту не потеснить устоявшуюся теорию. Лишь с накоплением достаточных фактов обнаруживается несостоятельность существующей парадигмы или исследовательской программы, и они заменяются новой концепцией.
В какой-то мере это оправдывает прагматический, или функциональный, взгляд на научную теорию: если она «работает» исправно и приносит плоды, то ученые склонны придерживаться ее до тех пор, пока в полной мере не удостоверятся в предпочтительности новой парадигмы. Для мыслителя-новатора подобный взгляд отдает авторитарным консерватизмом, а для научного сообщества в целом он служит защитой от поспешного отбрасывания теории — при первом же намеке на ее несостоятельность (ведь, возможно, автору такой теории просто не удалось в полной мере продемонстрировать ее потенциал).
270

СОЦИАЛЬНАЯ РОЛЬ НАУКИ

Ученые стараются оградить себя от обвинений в том, что научные исследования ведутся лишь в соответствии с потребностями людей, финансирующих науку. Научный метод предполагает объективность, но, как мы видим, о ней крайне трудно судить. Во всяком случае, подлинная наука придерживается методологии, которая основывается на доводах разума и опыта, а не руководствуется политическими или экономическими соображениями.
Время от времени на базе экспериментальных данных выдвигается научная теория, которая как бы идет вразрез с тем, что принято считать политически верным. Примером может послужить деятельность Ханса Айзенка 1 (1916—1997), который на протяжении 60—70-х годов проводил исследования по измерению интеллекта. Он пришел к выводу, что показатель интеллекта (IQ) зависит от расовой принадлежности. На него обрушились обвинения в расизме, как будто выводы ученого имели нравственную и политическую подоплеку. Таким образом, авторитет научного метода может оказаться под угрозой. Нельзя назвать научной теорию, созданную в угоду какой-либо идеологии. Настоящая наука всегда старается дать объективную, беспристрастную интерпретацию данных.
Деньги, разумеется, играют немаловажную роль. Многие научные исследования оплачиваются представителями деловых кругов и ведутся в определенных направлениях с целью получения знаний, дающих финансовую выгоду. Ученым приходится зарабатывать себе на жизнь, и поэтому они вынуждены заниматься той работой, которая способна привлечь спонсоров.
102
Наука, даже фундаментальная, редко оказывается «чистой» — в том смысле, что ведется только ради по-
271
полнения багажа человеческих знаний. Наука и техника обычно тесно взаимосвязаны: наука дает соответствующий теоретический задел, на основе которого развивается техника.
Коммерческое финансирование науки отнюдь не обязательно пагубно, ведь оно не может непосредственно повлиять на результаты исследований. Но сам факт финансирования перспективных программ практически определяет и формирует мир научного поиска. Исследования, которые нацелены на открытие новых горизонтов, но не сулят практической выгоды, пожалуй, никогда не будут финансироваться и тем самым никогда не осуществятся.
Ученые, занятые, например, субсидируемыми правительством исследованиями в области вооружений, разработкой пищевых добавок, оплачиваемой производящими их предприятиями, либо изучением влияния на окружающую среду различных технологий, участвуют в той или иной программе. Перед ними ставятся конкретные задачи. Они заняты поиском данных, которые были бы полезны для их работодателей. Такая научная деятельность определяется экономическими, социальными или политическими нуждами.
Пример
В период «холодной войны» между СССР и США именно Советскому Союзу удалось впервые запустить спутник и отправить в космос человека (Юрия Гагарина). В ответ на это правительство Соединенных Штатов увеличило финансирование программ в области космических исследований. Это было вызвано отчасти военными соображениями, отчасти желанием показать неоспоримое превосходство американцев в науке. Когда, президент Кеннеди выдвинул задачу высадки человека на Луну, он подтвердил этим свою веру в силы американского народа, что имело огромное политическое значение.
272
Начиная с 50-х годов огромные средства направлялись на развитие ядерного вооружения, ракетной техники и систем наведения, а также на возглавляемую NASA программу освоения космоса. Поэтому «космическая гонка» представляла собой скорее политическое, нежели научное явление.
Сегодня большая часть техники — главным образом спутники связи — выводится на орбиту из прагматических соображений. Нельзя отрицать, что космические программы давали значительно больше ценной информации, однако эти данные имели второстепенное значение, поскольку тогда преобладали политические цели.
Вполне понятно, что правительство должно финансировать фундаментальные исследования, потому что именно они рождают новые идеи, реализация которых может способствовать созданию высокоприбыльных технологий. Таким образом, научно-исследовательские работы представляют собой сферу долгосрочных капиталовложений; пренебрежение этими программами может привести страну к научно-техническому отставанию, а значит, и к потере потенциальных преимуществ как в социальной, так и в экономической сфере.
В этом смысле наука всегда оказывается социально обусловленной. Существует много достойных изучения явлений, но финансируются лишь те, которые обещают выгоду обществу. Даже если результаты той или иной исследовательской программы не обусловливаются напрямую социальными нуждами, тем не менее выбор и построение ее вполне могут зависеть от этих факторов.
Вышесказанное относится и к интерпретации научных данных. Так, например, для оценки безопасности того или иного продукта питания или влияния на здо-
273
ровье человека длительного пользования мобильным телефоном могут привлекаться соответствующие эксперты. Общественность уверена, что наука на все даст ответ. Как же вести себя ученому, знающему, что он не в состоянии предложить окончательное решение проблемы?
Трудность как раз и состоит в расхождении научного метода с восприятием обществом научной информации. Почти каждый вид деятельности сопряжен с риском, но в большинстве случаев риск этот минимален, и его попросту не замечают. Тем не менее людям, живущим в мире, где можно привлечь к суду за любую небрежность, важно знать профессиональное мнение о том, что такое «опасность для здоровья» или «приемлемый риск».
Следовательно, наука должна предоставлять обществу только соответствующим образом истолкованные факты, на основе которых и выносятся конкретные суждения.
Исследования могут, например, представить результаты тщательно проведенных испытаний, статистические данные о народонаселении, множество разнообразных фактов и цифр. Но они не в состоянии дать ответ на вопрос, что же является «приемлемым риском», потому что это сугубо нравственный, а не научный вопрос.
Касаясь этики, философ Джордж Эдуард Мур указывал, что мы не можем вывести «должное» из «сущего». Это широко распространенное заблуждение он назвал «натуралистической ошибкой». Ту же самую ошибку совершают при попытке определить, что же такое «приемлемый риск», «вред» или «польза» исключительно на основе научных изысканий. Качественные суждения такого рода могут быть сделаны лишь с учетом существующих в обществе ценностей и
103
норм.
274
Комментарий
Все это имеет и практическое значение — например, приглашение в суд свидетеля-эксперта или оценка научных данных правительственными органами, отвечающими за безопасность, и т. д. Но должно ли быть слово профессионального ученого решающим в вопросе, имеющем важные социальные последствия?
Рассмотрим примеры:
• Первоначальная научная оценка вспышки коровьего бешенства (губчатого энцефалита) позволила не отказываться от продажи британской говядины. И лишь позднее, с выявлением разновидности этого заболевания — болезни Крейцфельдта-Якоба (человеческой формы коровьего бешенства), стали ясны истинные масштабы трагедии.
• Многие ученые говорят об относительной безопасности эксплуатации мобильных телефонов, но у них нет общего мнения по поводу степени возможного риска. Должен ли ученый нести ответственность за ущерб, причиненный вследствие сокрытия сведений о вероятной опасности? Следует ли обнародование имеющихся научных фактов считать достаточным аргументом в защиту телефонной компании в случае, если на нее подали в суд за якобы причиненный вред?
• Предупреждение министерства здравоохранения о вреде курения для здоровья основано на научных данных и печатается на сигаретных пачках. Означает ли это, что правительство не несет правовой ответственности за поддержку тех, кто подрывает здоровье, не прислушиваясь к совету?
Это всего лишь малая толика примеров, когда люди рассчитывают получить от науки помощь в разрешении споров и от поведения ученых непосредственно зависят весьма существенные политические, правовые, социальные или экологические последствия.
275

УГРОЗА ОТ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОГО ПРОГРЕССА

XVII и XVIII века были временем надежд. Научно-технический прогресс стал тогда оказывать значительное влияние на западную культуру. Политические и научные достижения давали основания полагать, что человечество, опираясь на разум, двинется вперед. Науку характеризовали исследования и эксперименты, прекрасно вписывавшиеся в общее видение жизни. XIX век стал свидетелем важных технических открытий и серьезных конфликтов между наукой и традиционным авторитетом церкви, особенно из-за эволюционных представлений. Фундамент науки ХХ столетия был в основном заложен на исходе XIX века.
Конечно, развитие науки и техники в тот период шло далеко не гладко. Романтизмом воспринимается неприятие нового машинного мира в XIX веке, когда уже всем начинали управлять наука и техника. Художники, поэты и философы были в смятении оттого, что научные и математические теории берут верх над человеческими переживаниями и локковскими «вторичными качествами».
Пример
Уильяма Блейка (1757—1827) не слишком радовала возрастающая роль техники, он крайне противился рационализму Локка и Ньютона, противопоставляя ему творческую интуицию. В его знаменитой картине Ньютон предстает ученым-фанатиком, меряющим Землю циркулем. Отсюда и образ «мрачных фабрик преисподней» (Иерусалим), искажающих лик цветущей Англии.
Но не только люди искусства протестовали против усиливавшегося влияния научно-технического прогресса
276
на жизнь человека. Следуя экзистенциализму, уповающему на смысл и цель человеческой жизни, Сёрен Кьеркегор4 (1813—1855) полагал, что науке вполне по силам изучение неодушевленных предметов, растений и животных. «Но разбирать подобным образом дух человеческий — святотатство». Эта цитата приводится Джоном Пассмором в книге Наука и ее обличители.
Во многих отношениях начало ХХ века и для философии, и для науки было временем веры в неизбежность прогресса. Знания и разум главенствовали над предрассудками, техника сулила великие выгоды.
Однако потрясения ХХ века — войны, политическая и социальная нестабильность — заставили усомниться в безусловной пользе научно-технического прогресса. Наука разработала дешевые способы получения энергии, но при этом для человечества возникла угроза ядерного самоуничтожения. Медицинская техника достигла невиданных успехов в лечении болезней, хотя спрос на ее услуги рос быстрее, чем она могла его удовлетворить. Средства оказания скорой помощи делали чудеса, и потребность в них также неуклонно повышалась. Казалось, что медицина способна разрешить любую проблему. Однако именно с ее развитием как отдельная философская дисциплина возникает деонтология (врачебная этика), которая рассматривает нравственные вопросы, порождаемые новыми техническими возможностями медицины.
В 60—70-е годы ХХ века появилось настороженное отношение к науке. Послевоенные надежды на лучшую жизнь, связывавшиеся с техническим прогрессом, развеялись с
104
возникновением угрозы ядерной войны, загрязнением окружающей среды и социальным расслоением общества. Образ ученого у многих ассоциировался с очкариком в белом халате. На этом фоне набирало силу стремление к самовыражению, ширились антиво-
277
енные выступления, особенно популярным было движение хиппи. Заметной книгой о той эпохе, обобщившей критику в адрес науки, стал труд австралийского философа Джона Артура Пассмора5 (р. 1914) Наука и ее обличители (1978).
Технологии, позволяющие увеличить урожайность зерновых благодаря пестицидам, стали мишенью для критики в связи с загрязнением окружающей среды. Машины, предназначенные для рубки леса и увеличения пахотных земель, как оказалось, нарушают всеобщий баланс в природе. Двигатели внутреннего сгорания грозят разрушением озонового слоя атмосферы, что может привести к губительному для нашей планеты изменению климата. Глобальная связь и информационная техника также приносят и пользу, и вред. Например, потребность проводить много времени у телевизора или за компьютером ведет к гиподинамии и избыточному весу.
Сегодня науку критикуют в основном те, кого страшит, что создаваемые ею технические средства могут повлечь за собой непредсказуемые последствия. Зачастую она ассоциируется с крупным капиталом.
Комментарий
В этом отношении интересны споры по поводу биологической вариативности. Ученые доказали важность сохранения имеющихся на Земле видов животных и растений. Они также показали, как может отразиться на глобальных экосистемах разрушение окружающей среды. Но в этом научное сообщество не находит общего языка с потребителями из мира капитала, жаждущими получить быстрые прибыли. Поэтому если и бывает, что исследования, финансируемые ради коммерческого использования технических достижений, каким-либо образом оправдываются, это все-таки частные случаи, и их нельзя переносить на отношения между деловым миром и научными кругами в целом.
278
В тот или иной период различные отрасли науки представлялись особо опасными. Так, в 60—70-е годы ХХ столетия ввиду угрозы гибели всего живого от атомного оружия в этот разряд попала ядерная физика. К 90-м годам, с улучшением политической обстановки, опасность для мира стала все более связываться с воздействием научно-технического прогресса на окружающую среду (например, вред для здоровья человека продуктов из генетически измененных злаков и вымирание животных).
Хотя опасения обычно касались отдельных сфер применения технических средств, похоже, и здесь людьми руководил страх, что достижения науки позволят ей управлять ими.
Пример
Клонирование людей далеко не фантастический научный проект. Оно может стать еще одним средством лечения бесплодия, а также позволит одинокому человеку иметь ребенка, не прибегая к прямому или косвенному участию полового партнера. Станет даже возможным создание гибридных существ с целью их дальнейшего использования — например, при пересадке органов или в качестве материала для медицинских экспериментов. Но возникает вопрос: допустимо ли клонирование? Имеет ли право научное сообщество браться за изучение чего-либо лишь по причине того, что это возможно?
Генетически измененные злаки — еще один предмет дебатов. Действительно, такие злаки сулят выгоду, но даже если бы они компенсировали возможный вред окружающей среде, дает ли это моральное право производить их?
Кое-кто отвечает на такие дилеммы с утилитарной точки зрения. Иначе говоря, если выгоды перевешивают действительный или возможный ущерб, следует не задумываясь действовать. Но одна из классических
279
проблем утилитаризма заключается в том, что произвести окончательную оценку выгод и потерь невозможно — сиюминутная выгода может обернуться тяжелой долгосрочной потерей, предугадать которую ученые не в состоянии. Поэтому некоторые придерживаются безоговорочной позиции в отношении природы человека и цели человеческой жизни; эта позиция заключается в необходимости, прежде чем приступать к любой научной работе, тщательно проанализировать возможные последствия.
Комментарий
Наука и техника имеют дело с аристотелевой причиной «действия», а не «цели, замысла», то есть со средствами, а не с целями. Те, кто в своих доводах руководствуется понятиями экологии, думают о «целях» — качестве жизни, которым могут наслаждаться люди.
Если вы считаете, что научная деятельность определяется только практической выгодой, то у вас вряд ли возникнут сомнения в необходимости широкого научного поиска. Так, если человеческий гибрид «выращивается» в медицинских целях, у него нет никакого иного назначения, кроме выполнения технических задач, ради которых его создавали. Подобные чисто утилитарные соображения позволяют его использовать.
105
Но если практическая выгода от научной работы недостаточно убедительна, вы, по всей видимости, в своем отношении к ней будете исходить из критериев, чуждых научному процессу. Иначе говоря, вы станете оспаривать автономию науки с позиций метафизики. Порой в слово «метафизика» вкладывают уничижительный смысл, отождествляя это понятие с догмой или убеждением, не имеющим никакого отношения к
280
действительности. Однако на самом деле это просто способ восприятия тех областей знаний, которые не являются прямым порождением фактов или данных чувственного опыта.
Пример
Чаще всего в последнее время обсуждается вопрос использования генетически измененных злаков. Транснациональные корпорации, в частности американский химический гигант Monsanto Chemical Company, утверждают, что преимущества от искусственного изменения генетического кода растений (устойчивость к заболеваниям, повышенная урожайность) перевешивают потенциальную угрозу окружающей среде. Доводы экологов противоречивы: с одной стороны, они предрекают всевозможные бедствия для окружающих видов растений, а с другой — обещают покончить с опасными для природы удобрениями и существенно прибавить урожай качественного зерна. Любопытна здесь позиция биолога Эдуарда Уилсона (основателя социобиологии), заботящегося об улучшении экологии и сохранении биологической вариативности. Он считает, что для достижения подобной цели главную роль должны сыграть именно генетически измененные виды.
В наше время часто ведутся споры по поводу той степени свободы, допустимой в действиях промышленных предприятий, интерес которых к науке диктуется получением прибыли.
Существует опасение, что научно-техническим прогрессом будут двигать отнюдь не бескорыстная жажда знаний и общечеловеческие ценности. Если прежде ученые придерживались взгляда, что человечество получит пользу от триумфа разума, то современным ученым приходится согласовывать собственные интересы с возможностями финансирования своей работы. Поэтому для
281
обеспечения общей выгоды и безопасности необходим контроль над всеми научными программами и техническими достижениями.
Итак, в ХХ веке наука продвинулась далеко вперед, с определенными трудностями завоевав свое место в обществе. Она оказалась вовсе не безобидной. Жизнь немыслима без нее, но вместе с тем в научно-техническом прогрессе многие видят угрозу качеству жизни, на улучшение которого он как раз и направлен.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Б. Эпплйард — писатель, сотрудник Sunday Times, разрабатывающий тему научной этики и написавший такие книги, как Science and the Soul of Modern Man (1992); Brave New Worlds: Staying Human in the Genetic Future (1998).
2 Вегенер Альфред — немецкий геофизик и метеоролог. Профессор, преподавал в университетах Гамбурга и Граца. Участвовал в трех гренландских экспедициях. Впервые исследовал мощность гренландского ледника сейсмическими методами. Автор большого числа работ по термодинамике атмосферы, палеоклиматологии и тектонике. Широко известна его гипотеза возникновения современных континентов и океанов в результате раскола и перемещения материков. Погиб в Гренландии во время очередной экспедиции. См.: Милановский Е.Е. Альфред Вегенер. 1880—1930. М.: Наука, 2000.
3 Айзенк Ханс — английский психолог, один из лидеров биологического направления в психологии, автор знаменитого теста IQ, создатель факторной теории личности. Образование получил в Лондонском университете (доктор философии и социологии). Один из авторов «трехфазной теории возникновения невроза» — концептуальной модели, описывающей развитие невроза как системы выученных поведенческих реакций {The Causes and Cures of Neuroses (совм. с Rachmann S.), 1965). На основе этой поведенческой модели были разработаны методы психотерапевтической коррекции личности. Основатель и редактор журналов Personality and Individual Differences и Behaviour Research and Therapy. На рус. яз. см.: Структура личности (СПб.,: Ювента, М.: КСП+, 1999); Как измерить личность (М: Когито-Центр, 2000).
282
4 Кьеркегор Сёрен — датский поэт, религиозный философ и моралист; считается основателем экзистенциализма. Задавшись целью довести людей через усвоение эстетических и этических истин до религиозного понимания жизни, счел нужным действовать как бы от имени разных авторов: под собственным именем он писал сочинения назидательного характера, проникнутые религиозным духом, а под различными псевдонимами издал несколько эстетических и этических сочинений. В 1841 г. в Берлине Кьеркегор слушал Шеллинга, позднее же резко выступал против него и Гегеля и проповедовал «неуместность» философии как чистой теории абсолютного духа для существующей деятельности и для реального существования человека, ибо, только принимая во внимание эту реальность и возможность человеческого бытия, философия имеет смысл. Универсально-онтологический вопрос о бытии также мог приобрести философский смысл только благодаря решительному сосредоточению внимания на вопросе о человеческом существовании. Кьеркегор прославился своей работой Enten-Eller (1843). Он всегда описывает «разбитое» и бессмысленное бытие мира, ответом на которое должны быть страх и отчаяние (Der Begrebet Angest, 1844). Кроме того, выступает против всякой попытки опереться, сослаться на внешний мир (такая попытка может иметь лишь «эстетический» характер), он не доверяет ответственному перед самим собой «внутреннему», то есть «эстетическому», и считает, что человек должен полностью отдать себя на волю Бога, думать «экзистенциально», то есть исходя из подлинного существования, жить согласно абсолютному, быть беспредельно преданным христианской истине, даже если это грозит мученической кончиной. С именем Кьеркегора связаны понятия диалектической теологии экзистенциализма. Сочинения: Или-или (Enten-Eller, 1843); Дневник обольстителя; Две
106
назидательные речи; Страх и трепет: диалектическая лирика Иоганна Молчальника (1844); Три назидательные речи; Четыре назидательные речи, Философские крохи, или Немножко философии Иоганна Климакуса; Испытай себя! (1851); Стадии жизненного пути: этюды различных авторов, изданные Гиларием Переплетчиком (1845) и другие.
Неутомимая литературная деятельность писателя (всего за 13 лет им написано 28 томов сочинений, из них 14 — дневники) не принесла ему никаких материальных выгод, напротив, она поглотила все его собственные средства, доставшиеся от отца. Он умер от истощения, духовного и физического.
5 Пассмор Джон Артур — с 1958 г. профессор философии Австралийского национального университета. Специалист по истории западной, прежде всего британской, философии XIX—ХХ веков. Наиболее известен его труд Сто лет философии (1968). В 70—80-е гг. в
283
ответ на распространение антисциентизма и религиозно-метафизических интерпретаций экологических проблем написал ряд работ с целью обоснования достаточности ресурсов западного социально-философского и нравственно-этического мышления вместе с достигнутым уровнем научного знания для решения проблем взаимоотношений человека с природой. Пассмор проявляет скептицизм по отношению к холистическим трактовкам единства человека с природой, к попыткам создания экологической этики и к поискам основы решения экопроблем в метафизике, религиях и в духовных традициях далекого прошлого, выступая сторонником «экологически просвещенного» антропоцентризма. Сочинения на рус. яз.: Сто лет философии (М.: Прогресс-Традиция, 1998); Современные философы (М: Идея-Пресс, 2002).

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел философия