1.1. Цивилизационный подход к теории элит как базовый подход для развития теории с позиций синергетики

Интересным и плодотворным во многих отношениях представляется цивилизационный подход к элите. К началу ХIХ века в исторической науке довольно прочно утвердилось унитарно-стадиальное понимание истории.[1] Получил всеобщее распространение термин «цивилизация». Понятие цивилизации  при своем возникновении означало стадию в развитии человечества, характеризующуюся существованием общественных классов и государства. Наряду с понятием о цивилизацииначало формироваться понятие оцивилизациях(отдельных, локальных цивилизациях).

Одним из основоположников плюрально-циклического подхода к истории был немецкий историк Генрих Рюккерт (1823 - 1875). По существу, он одним из первых, если не первым, попытался теоретически поставить и решить проблему субъекта исторического процесса. Социальные единицы, на которые распадается человечество, Г.Рюккерт именует культурно-историческими индивидами. В качестве таких индивидов у него выступают то государства, то народы, то группы государств и народов. Каждый такой культурно-исторический индивид имеет свою собственную историю. Он возникает, развивается и рано или поздно исчезает. Потому и история человечества - это не единый процесс, а сумма параллельно протекающих процессов развития культурно-исторических организмов.

Русский социолог Н.Я.Данилевский был знаком с работами Г.Рюккерта и использовал их при создании своей концепции цивилизационного подхода к элите. Это достаточно убедительно показал В.С.Соловьев[2]. Но все же не труд немецкого историка  был для него главным источником. Его работа во многом была логическим завершением эволюции русской философско-исторической мысли 30-60-х гг. ХIХ в. Исторические индивиды, которые Н.Я.Данилевский именует самобытными цивилизациями, выступают у него  как совершенно самостоятельные, неповторимые цельности[3].

Когда излагается история плюрально-циклического подхода к истории, то обычно от Н.Я.Данилевского прямо переходят к Освальду Шпенглеру. Для О.Шпенглера цивилизация - заключительная стадия развития любой культуры, эпоха упадка. Цивилизация – неизбежная судьба культуры, омассовления и варваризации общества, когда на смену «сросшегося с землей народа» приходит «новый кочевник, паразит, обитатель большого города», оторванный от традиций, иррелигиозный и бесплодный. Эта безликая, лишенная корней масса - варвары; только элита сберегает ростки культуры[4].

Но особенно выразительно цивилизационный вариант элитаризма сформулирован Арнольдом Дж.Тойнби, опиравшемся на труды Н.Я.Данилевского, О.Шпенглера, А.Бергсона. По Тойнби:«...действие, будучи главной темой человеческой истории, представляет собой давление отдельных людей на общую основу..., которую мы и называем обществом»[5].

Цивилизация развивается, когда элита динамична, и вырождается, когда иссякают ее творческие потенции. «Акты социального творчества - прерогативы либо творцов-одиночек, либо творческого меньшинства... Рост цивилизаций - дело рук творческих личностей или творческих меньшинств, предполагает, что нетворческое большинство будет находится позади, пока первооткрыватели не подтянут арьергарды до своего собственного уровня»[6].

Все человеческие общества А.Тойнби делит на два основных вида. Первый составляют примитивные, или доцивилизационные общества, второй - цивилизованные общества, или просто цивилизации.

Различие между примитивными обществами и цивилизациями состоит в том, что примитивные общества находятся в статическом состоянии, тогда как цивилизации - в динамике. «Следует добавить, что творческие личности при любых условиях составляют в обществе меньшинство, но именно это меньшинство и вдыхает в социальную систему новую жизнь»[7].

Упадок элиты означает неотвратимый упадок общества.

Цивилизационный подход к элите характерен для выдающегося русского, а затем американского социолога П.А.Сорокина, автора классических трудов по социальной стратификации, которая находит свое выражение в существовании высших и низших слоев. Основа и сущность ее - в «неравномерном распределении прав и привилегий, ответственности и обязанности...»[8]. Все многообразие социальной стратификации может быть сведено к трем основным формам: экономической, политической и профессиональной. Как правило, все они тесно переплетены. Люди, принадлежащие к высшему слою в каком-то одном отношении, обычно принадлежат к тому же слою и по другим параметрам[9].

Пирамида социальной стратификации прочна, когда элита состоит из наиболее способных и талантливых. Когда же элита становится закрытой, не допускает к управлению наиболее талантливых представителей социальных низов, общество обречено. Когда наступает революция, все барьеры и препоны на пути свободной циркуляции разрушаются одним ударом. «Привилегированные» оказываются сброшенными с высот социальной пирамиды, а «низы» выходят из своих «социальных подвалов»... «Безжалостная революционная метла начисто выметает социальный мусор, не задумываясь при этом, кто виновен, а кто нет... Но на второй стадии революция устраняет свои же собственные ошибки, воздвигая новое «сито», и циркуляция обретает обратное движение. Именно так, а не иначе развивались все революции»[10].

П.А.Сорокин считал, что в конечном итоге историю делают люди. «Люди, занимающие положения, которым они не соответствуют, могут «успешно» разрушить общество, но не могут создать ничего ценного, и наоборот»[11].

Своеобразную модификацию цивилизационного подхода предлагает Л.Н.Гумилев[12]. Важнейшим в его учении является понятие пассионарности. В своих работах он дает различные определения пассионарности - это и врожденная способность человеческого организма абсорбировать энергию внешней Среды и выдавать ее в качестве работы, и избыток биохимической энергии живого вещества, и эффект этого избытка, толкающий людей к действиям, идущим вразрез с инстинктом личного и видового самосохранения, и, наконец, способность и стремление к изменению окружения. Те люди, у которых пассионарный импульс превышает силу импульса инстинкта самосохранения, являются пассионариями. Пассионарность есть биологический признак. «Особи, обладающие этим признаком, при благоприятных для себя условиях совершают (или могут совершить) поступки, которые, суммируясь, ломают инерцию традиции и инициируют новые этносы»[13].

Развитие и рост цивилизаций Л.Н.Гумилев связывает с качеством их пассионарности, активности, творческого взлета, которые в наибольшей степени проявляются у элит. Он называет их даже «вирусами пассионарности». Причем вероятность отбора в элиту самых талантливых людей наиболее велика в периоды  подъема пассионарности в поведении этноса. И, напротив, когда этнос переживает снижение пассионарности, система отбора в элиту стремительно деградирует. На место выбывающих членов элиты приходят претенденты со сниженными качествами, порой просто злобные ничтожества. «Любой процесс этногенеза зачинается героическими, подчас жертвенными поступками небольших групп людей (консорций), к которым присоединяются окружающие их массы, причем вполне искренне...»[14].

Авторы теорий элит исходят из целого ряда методологических и теоретических установок. В частности, кроме цивилизационного, из психологического и функционально-технологического обоснования элитизма. Аргументы психологического обоснования условно делятся на инстинктивистские, фрейдистские и бихевиористские)[15].Однакомы обращаемся именно к цивилизационному подходу по следующим причинам.

Теории цивилизаций столкнулись на современном этапе своего развития с определенными трудностями. Стало понятно, что логика субъекта, действующего в истории, и логика субъекта исторического познания, принадлежащих к разным цивилизациям, очень часто коренным образом различаются. Внутренние связи в рамках культур различных цивилизаций, причинно-следственные отношения опосредованы для субъекта познания и объекта (или объектов) его исследований различными ценностями.

Означает ли это, что по поводу истории каждой цивилизации, тех групп и людей, которые в них действуют, может существовать несколько истин? Существует ли познавательный барьер между конкретными сведениями об истории развития цивилизаций, истории вообще и осознанием ее смысла? Синергетический подход, в связи с этим, позволяет дать ответы на эти вопросы и предложить современную интерпретацию теорий исторических и теорий обществознания.

Образ будущего в сознании исследователя социальной реальности играет очень важную роль при отборе материала. Синергетика описывает процессы самоорганизации в сложных неравновесных системах, которым свойственно спонтанно переходить с одного уровня сложности на другой, более высокий. При этом они проходят через точки бифуркации, в которых неравновесность и непредсказуемость будущего системы достигает максимума и затем преодолевается. К неравновесным системам принадлежит человеческое общество, цивилизация.

При рассмотрении цивилизации (или цивилизаций) неотъемлемым является культурно-ценностный фактор. Ю. Лотман писал, что всякая культура проходит в своем развитии точку, в которой как бы происходит взрыв, «вспышка еще не развернувшегося смыслового пространства. Оно содержит в себе потенциально все возможности будущих путей развития. Важно подчеркнуть, что выбор одного из них не определяется ни законами причинности, ни вероятностью – в момент взрыва эти механизмы полностью отключаются. Выбор будущего реализуется как случайность… Доминирующим элементом, который возникает в итоге взрыва и определяет будущее движение, может стать любой элемент системы, или даже элемент из другой системы, случайно втянутый взрывом в переплетение возможностей будущего движения. Однако на следующем этапе он уже создает предсказуемую цепочку»[16].

Именно из факта выбора, свершившегося в точке бифуркации, исходит представление об историческом детерминизме, закономерностях в истории. В чем же состоит этот выбор? Свобода для человека расположена в паузе между стимулом и реакцией. Тот, кто обладает большей внутренней свободой и возможностью реализовать свой выбор, те являются, на наш взгляд, ключевыми элементами, определяющими будущее движение. Мы относим их к представителям элиты, социального образования, которое есть в любом человеческом обществе.