Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты







Ваш комментарий о книге

Спиркин А.Г. Философия

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 16. Экономическая философия

Разве можно, рассматривая природу общества в его истории и сути, не вникнуть в такие сферы общественной жизни, как экономика, политическая, духовная сферы жизни общества? Разумеется, что без этого исключена возможность полного и настоящего уяснения того, что же такое общество. Для того чтобы более глубоко вникнуть в природу общественной жизни, мы должны проанализировать эти и другие сферы общества. А начнем мы с анализа сути экономической сферы жизни и развития общества с философской точки зрения. Хотя считается, что К. Маркс гипертрофировал экономический фактор в жизни и истории общества, но он прав в том, что экономика в жизни общества имеет исключительную значимость. На эту идею указывал уже в античной философии Аристотель, потом она развивалась многими другими мыслителями. Таким образом, после проанализированных нами выше проблем вполне логично приступить к рассмотрению проблем экономической философии. Без этого не может быть полноценной социальной философии и философии истории.

§ 1. Философско-экономический образ мышления

О человеческих потребностях. Для понимания сути экономики и всей сложности экономических отношений необходимо предварительно уяснить, что лежит в основе этих отношений. Основой их являются человеческие потребности: это стержень всякой человеческой деятельности и прежде всего труда, а отсюда и экономики. Что такое потребность вообще? Это зависимость субъекта от внешних и внутренних условий своего бытия, это жизненный нерв человека, общества и его экономики: завод нуждается в сырье, орудиях, предприниматель нуждается .в заказчике, заказчик, скажем, — в строительстве дома. Жизнь общества пронизана сложнейшей тканью потребностей и способами их удовлетворения.

Уже в глубокой древности пришли к пониманию необходимости осмысления хозяйственной жизни. У Аристотеля эта отрасль знания подверглась для той поры очень глубокому сущностному анализу. Он высветил многие стороны хозяйственной жизни. Впоследствии, в Новейшее время, сложилась очень важная отрасль научного знания — политическая экономия. Такое определение этой науки, с прибавкой “политическая”, не случайно. Оно говорит о необходимой и очень тесной связке экономики с политикой: это как бы сестры-близнецы.

Политическая экономия — это наука, которая с определенных позиций показывает хозяйственные отношения и движения товарных и денежных масс в их качественной и количественной определенности и переплетенности. Ее развитие выявляет систему фактов, а в связи с этим и хозяйственные отношения людей, отыскивает в бесконечном множестве единичностей, которые предстают перед ней, определенные принципы и законы, действующие и управляющие хозяйственной жизнью общества. Г. Гегель высоко ценил политическую экономию, говоря, что она “делает честь мысли”.

Политическая экономия зародилась под знаком прагматизма, т.е. из вполне практических мотивов, из потребности разобраться в сложности хозяйственного механизма жизни общества. Она ориентирована на выработку принципов эффективной хозяйственной деятельности трудовых коллективов и отдельных людей. Экономическая деятельность имеет характер борьбы за жизнь и именно за определенный уровень жизни. Хозяйственная нужда надвигается на нас как неумолимая необходимость, от которой нельзя уйти, не уходя от самой жизни. Экономика изначально тяготеет над человеком и человечеством.

Светлые перспективы цивилизации во многом определяются тем, насколько успешно функционируют общественные системы в их взаимной связи, как единое целое, где каждое звено работает на целое, а целое стимулирует жизнеутверждающую силу частей. Что и же можно выявить в тончайшей паутине социально-экономических связей с философско-экономической точки зрения? Какова методологическая роль философской культуры в осмыслении социально-экономической реальности?

Без экономического образования ныне вообще вряд ли возможно управлять делами государства. Речь идет не о профессиональном знании современной экономики во всех ее узкоспециальных проблемах, а хотя бы об общем знакомстве с макроэкономикой и ее основополагающих принципах(1).

Экономическая философия входит в систему социальной философии, составляя ее существенную часть: у нее есть свой особый срез проблем или угол зрения на экономическую жизнь общества. Чтобы ответить на вопрос, что такое экономическая философия как философское учение, следует прежде понять, что такое политическая экономия. Определим ее как науку, изучающую законы, принципы, управляющие производством, распределением, обменом (куплей-продажей) и потреблением жизненных благ на различных ступенях развития человечества.

Политическая экономия исходит из той точки зрения, что в хозяйственной сфере жизни общества существуют известные общие потребности, такие, как потребность в пище, одежде, крове и т.п., и способы, которыми они удовлетворяются. Тут действуют и случайности, и закономерности. Так, почва здесь или там более или менее плодородна, годы различаются по своей урожайности, один человек трудолюбив, другой ленив. Но этот переизбыток произвола порождает всеобщие определения, и все, что кажется рассеянным и лишенным мысли, удерживается необходимостью, которая отыскивает законы, действующие в массе случайностей. “Интересно проследить, как все связи оказывают здесь обратное действие, как группируются особенно сферы, как они влияют на другие сферы и в свою очередь испытывают с их стороны содействие или препятствие. Прежде всего достойно внимания это взаимодействие, в которое сначала не верится, ибо кажется, что все предоставлено произволу единичного; оно имеет сходство с планетной системой, которая всегда являет взору лишь неправильные движения, но законы которой все-таки могут быть познаны” (2).

Нужда, бедность, повседневная потребность и соответствующие им понятия экономических благ, полезности, потребительной ценности, богатства, благополучия суть естественные явления, в которых вращается жизнь людей, ее вопросы и ответы: спрашивают нужда и потребность, а отвечают человеческий труд и полезность благ (3).

Экономика являет собой одну из сложнейших систем в жизни общества: она включает в себя совокупность хозяйственных процессов, которые совершаются в обществе на основе сложившихся отношений собственности и организационно-правовых форм.

Основоположником политической экономии является выдающийся мыслитель Адам Смит (1723—1790), читавший лекции в английских учебных заведениях по литературе, юриспруденции, логике и нравственной философии. Он был знаком с трудами французских экономистов-физиократов Э. Кинэ, А.Р. Тюрго и др. А. Смит — автор фундаментального труда “Исследование о природе и причинах богатства народов”. Здесь он обобщил столетнее развитие классической школы политической экономии, обосновал идею товарного производства и обмена как сферу человеческой деятельности, которая развивается по объективным законам, а потому не нуждается в государственном регулировании. При разработке учения о рыночной цене Смит глубоко раскрыл ее зависимость главным образом от производства, от условий предложения товаров на рынке. Однако он не исследовал воздействие спроса покупателей на цену (4).

Продолжением учения А. Смита является теория Давида Рикардо (1772—1823). Этот крупный ученый занимался и предпринимательской деятельностью, а в политической экономии развивал трудовую теорию стоимости. Его главный труд — “Начала политической экономии и налогового обложения”. В отличие от Смита он не считал, что стоимость определяется трудом только в “первобытном состоянии общества”. Стоимость, по Рикардо, лежит в основе доходов различных классов буржуазного общества: заработной платы, прибыли, процента и ренты. Прибыль — это неоплаченный труд рабочего. Капитализм, с его точки зрения, — единственно возможный и естественный общественный строй, а его экономические законы вечны.

Свое дальнейшее развитие экономическое учение нашло в трудах Карла Маркса. В течение 40 лет он занимался написанием своего главного труда — “Капитал”. Здесь он развивал классическую трудовую теорию стоимости и теорию прибавочной стоимости. Грандиозное по своим замыслам и масштабам экономическое учение Маркса получило неоднозначную оценку. Так, американский профессор П. Самуэльсон включил Маркса в немногочисленную плеяду “интеллектуальных гигантов” наряду с А. Смитом, Дж. Кейнсом и другими крупными учеными. Другой выдающийся американский экономист лауреат Нобелевской премии В. Леонтьев советовал: если кто-либо захочет узнать, что в действительности представляют собой прибыль, заработная плата, капиталистическое предприятие, он может получить в томах “Капитала” более реалистическую и качественную информацию, чем та, которую он мог бы найти, скажем, в дюжине учебников по современной экономике. Английский историк экономической науки профессор М. Блаух в известной книге “Экономическая мысль в ретроспективе” констатировал: “Маркс подвергался переоценке, пересматривался, опровергался, его хоронили тысячекратно, но он сопротивляется всякий раз, когда его пытаются отослать в интеллектуальное прошлое. Хорошо это или плохо, но его идеи стали составной частью того мира представлений, в рамках которого мы все мыслим”. Такая оценка теоретических трудов Маркса, по-видимому, не случайна.

Сам Маркс, считая, что в капиталистических странах политическая экономия выражает интересы собственников, стремился поставить свой вариант политической экономии на службу интересам рабочего класса. Однако классовый подход отрицательно повлиял на научную объективность ряда высказанных им положений и выводов. Учение Маркса (наверняка, вопреки его стремлениям) позволило обнаружить неразрешимые противоречия и определению ограниченность всего классического направления политически экономии.

Так, с одной стороны, трудовая теория стоимости открыла основной закон товарного производства — закон стоимости, согласно которому обмен товаров на рынке совершается в соответствии ; общественно необходимым рабочим временем, воплощенным в Продуктах труда товаропроизводителей.

С другой стороны, опираясь на этот закон, невозможно объяснить, как образуются цены в условиях капиталистического рыночного хозяйства. Соратник Маркса Ф. Энгельс (помогавший ему в работе над “Капиталом”) признавал: закон стоимости действовал в исторически ограниченных рамках — с момента возникновения товарного производства и до XV в., когда последовавший переход к капитализму сопровождался революцией в ценообразовании.

Производство прибавочной стоимости, как утверждал Маркс в томе “Капитала”, основано на эксплуатации рабочего класса, на властном присвоении капиталистами неоплаченного труда наемных рабочих. Но в III томе “Капитала” Маркс отмечал совершенно другое: во все эпохи развития цивилизации прибавочный продукт (продукт труда, создаваемый работниками сверх того, что нужно им для жизни) достается не только собственникам средств производства, но и идет на нужды всего общества, он составляет экономическую основу всей человеческой цивилизации. Поэтому Маркс решительно выступил против того, чтобы даже в будущем обществе прибавочный продукт доставался только рабочим.

По словам Маркса, анатомию гражданского общества следует искать в политической экономии. В этом заключается глубокая истина, если ее не абсолютизировать, не возводить во все определяющий, все детерминирующий фактор, в особое бытие, которое определяет всю духовную жизнь общества по принципу “бытие определяет сознание”. Это неверно. Сознание изначально и органично включено во все звенья экономической жизни общества: ведь субъектом экономических отношений является человек, обладающий сознанием. Он сознательно производит и осуществляет обмен, куплю и продажу. Все его действия определенным образом мотивированы и включены в нескончаемую цепь потребностей, целеполаганий, волевых действий, ответственности, правосознания и т.д. Общество во всем его объеме — это субъектно-объектная реальность, и было бы неверным искать тут пресловутую “первичность и вторичность”, запутываясь в паутине загадки “курицы и яйца”.

Экономическая жизнь есть социальный процесс, в котором люди выступают и в качестве непосредственных деятелей конкретного хозяйства, и опосредованно в качестве “частей” общехозяйственного организма.

Связи людей, складывающиеся между ними в процессе производства, образуют сложную структурно-функциональную и иерархически-соподчиненную систему; эта система образует то, что называют производственными отношениями. Она охватывает и отношения к средствам производства, т.е. форму собственности, и связи между людьми в процессе обмена, распределения и потребления создаваемых благ, и отношения людей, обусловленные их производственной социализацией, т.е. выражающие разделение труда, и отношения сотрудничества и соподчинения — управленческие отношения, и все другие отношения, в которые вступают люди.

В современном производстве, в котором все большую роль играет система управления, немалое значение приобретают отношения, складывающиеся в результате подбора и расстановки кадров с учетом их способностей, опыта, интересов и нужд самого производства, кадровая политика в целом. Таким образом, система экономических отношений чрезвычайно обширна— от индивидуальных отношений отдельных производителей до основополагающего отношения к средствам производства.

Политическая экономия — одна из сложнейших областей человеческого знания. Она опирается на математику, особенно теорию вероятностей, статистику, что придает этой науке дополнительную точность и строгость в осмыслении фактов и их теоретической интерпретации, ориентированной на истинность и ее максимально эффективное практическое воплощение.

Исключительная значимость политической экономии связана с тем, что она обладает всемирно-объединяющей силой в жизни всего человечества.

Все сказанное раскрывает тайну того, почему философы изучали, анализировали и писали о политической экономии, участвуя в ее углубленно-обобщающем осмыслении.

(1) Если говорить честно, я лишь в общих чертах знал политическую экономию, поэтому решение написать данную главу заставило меня в определенной степени изучить данную тему в ее некоторых основополагающих принципах. Это напомнило мне один эпизод. Я .как-то спросил жившего у меня на даче А.Ф. Лосева о том, чем он руководствуется, когда приходит к решению написать ту или иную книгу. Его ответ удивил меня. Он сказал примерно следующее: “Я прихожу к выводу, что совсем не знаю того или иного вопроса, но хочу разобраться в нем, тогда я решаюсь написать об этом книгу. В процессе работы над книгой я все больше и больше углубляюсь в соответствующую проблему. И в результате я “убиваю двух зайцев”: более углубленно постигаю заинтересовавшую меня проблему и выпускаю книгу”.

(2) Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990. С. 234—235.

(3) См.: Булгаков С.Н. Философия хозяйства. М., 1990. С. 14.

(4) В кратком экскурсе в историю становления политической экономии использована: Хрестоматия по экономической теории / Сост. проф. Е.Ф. Борисов. М., 1997.

§ 2. Философия и психология труда

Труд как форма созидательной деятельности и выражение высокого предназначения человека. В Евангелие сказано, что не хлебом единым жив будет человек, но ведь там не сказано, что он будет жив без всякого хлеба! При этом следует иметь в виду, что потребности человека не сводятся к чисто животным потребностям. Вспомним слова короля Лира:

...Нищие, и те

В нужде имеют что-нибудь в избытке.

Сведи к необходимости всю жизнь,

И человек сравняется с животным.

Потребность в жилище и одежде, в пище и ее приготовлении, надобность в одежде и множестве других вещей, которые имеют характер не только простой желательности, но и необходимости, приводят к тому, что жизнь человека чрезвычайно сложна. При этом человек привносит многообразие в свои потребности, а по мере того как вкус и полезность становятся критериями оценки, и сами потребности оказываются подчинены вкусам. Удовлетворение потребности в конечном счете нацелено уже не на саму по себе потребность, а на вкусовые утонченности, характерные для культуры и даже моды, что в свою очередь порождает особые желания, а их великое множество. Когда люди привыкают к тому, чтобы пользоваться многим, у них это многообразие желаемого стремится куда- то в бесконечность. Цели переплетаются со средствами. Сами . средства становятся целями. По словам Г. Гегеля, каждое удобство обнаруживает и свое неудобство, и этим изобретениям нет конца. Само неудобство становится потребностью не столько для тех, кто непосредственно пользуется им, сколько для тех, кто ищет выгоды от его возникновения у других. Так разрастается сфера услуг для удовлетворения всевозможных желаний и прихотей. Потребности и средства их удовлетворения становятся бытием и для других, потребностями и трудом которых взаимно обусловлено их удовлетворение. Все это порождает определенную сферу взаимоотношений людей: необходимость одних людей ориентироваться на других, которые могут доставить им средства для удовлетворения их потребностей. Получая нужное мне от других, я должен производить нечто, что нужно им. Так ткется паутина хозяйственной жизни, где нити одних переходят к другим и наоборот, завязываются узелки экономической жизни общества, а ее стержнем являются потребности и труд.

Вся наша жизнь находится в роковой зависимости от удовлетворения наших потребностей: без этого жизнь гибнет.

Таким образом, вся история цивилизации есть не что иное, как постоянная деятельность людей, ориентированная на достижение материальных и духовных благ. Всякий нравственно оправданный успех в жизни есть успех труда. В Священном Писании сказано: “Ибо, когда мы были у вас, то завещали вам сие: если кто не хочет трудиться, то и не ешь” (Фессалон: 3—10), Занятие земледелием или промышленным производством, научным, художественным творчеством или каким-либо иным трудом формирует богатство и предполагает добывание средств к существованию от своего труда, от практической хватки, от ума, а также существенно от опосредования потребностями и трудом других. В конечном счете всем, что человек потребляет, он обязан самому себе, своей собственной деятельности. В Священном Писании говорится: “От всякого труда есть прибыль, а от пустословия только ущерб” (Притчи: 14—23). Труд человека, направленный на удовлетворение его потребностей и интересов, в такой же мере есть удовлетворение потребностей и интересов других, как и своих собственных, и удовлетворения своих потребностей он достигает лишь благодаря труду других. Еще в древности Архилох сказал: “Все созидает для смертных забота и труд человека”. Умение продуктивно и вдохновенно трудиться — истинное сокровище для людей. Как говаривали у нас издавна: “Неустанный труд все препятствия преодолевает”.

Труд являет собой выражение сущностных сил человека и его священный нравственный долг. Вне труда невозможна ни жизнь общества, ни бытие каждого отдельного человека. Недаром говорится: что человек делает и как он это делает — таков он и есть. В Священном Писании сказано: “Все, что может рука твоя делать, по силам делай” (Еккл. 9:10). Труд развивает и возвеличивает человека, утверждает его собственно человеческое достоинство. Даже раб, по словам Г. Гегеля, вынужденный под страхом смерти работать на господина, в конце концов возвышается над последним, превращается в подлинного господина, а господин, лишь наслаждающийся продуктами чужого труда, становится зависимым от своего раба, становится рабом раба.

Напомню и евангельское изречение: “По плодам их узнаете их”.

Труд — это целесообразная деятельность людей, имеющая своим содержанием преобразование, освоение природных и социальных сил для удовлетворения исторически сложившихся потребностей человека и общества; труд — это и производство материальных благ, и воспитание человека, и врачевание, и управление людьми в экономической и духовной сферах жизни общества. Он порождает мир культуры, ее ценностей, при этом он и сам выступает в виде феномена культуры.

Различают труд умственный и физический: чисто мыслительное решение какой-нибудь проблемы — труд умственный, а вспашка земли — физический. К умственному труду относится научная работа, деятельность композитора, поэта и т.п. Это, конечно, весьма различные виды деятельности. Но при всем этом их различие не абсолютно, ибо всякая физическая работа содержит интеллектуальную составляющую: без определенной “смекалки” не обходится никакой физический труд. Труд одаренного человека, настоящего мастера своего дела характеризуется не только своей результативностью, но и эстетическим началом: с каким искусством мастер делает свое дело. Смотришь и любуешься самой работой, мастерством, тонкостью ума, изяществом исполнения. В труде важно умение, а оно у каждого уникально. Мудрость гласит: “Если двое делают одно и то же, то это не одно и то же”. Трудно всякое дело, если только не хочется его делать, и легко всякое дело, за которое мы берёмся с полным убеждением в его плодотворности и надобности. Когда какое-либо дело делается нерадиво, беспорядочно и поспешно, то нечего ждать хороших результатов.

Анализируя сущность труда, важно иметь в виду множество аспектов. Одним из них является качество результата, которое зависит от мастерства субъекта деятельности, от меры его ответственности, от характера мотивации, от условий трудовой деятельности — наличия должных орудий труда и вообще всех необходимых средств производства. Поскольку трудовая деятельность по большей части протекает в коллективе, то важное условие продуктивности труда — моральный климат трудового коллектива, психологическая совместимость его членов. Не требует доказательств тот факт, что производительный труд никогда не бывает обособленно-индивидуальным, хотя он может осуществляться и индивидуально. Человек как родовое существо несет в себе богатое наследие хозяйственной деятельности предшествующих поколений и трудится, ощущая на своем труде влияние не только современного человечества, но и опыт предков. Он знает хозяйство только как общественное существо, какие бы формы ни принимала его индивидуальная деятельность. Труд создает блага, образующие собой “богатство” независимо от того, какова его мера: творя значимо-новое, человек чувствует себя идущим впереди всего прошлого. Будучи в самом процессе труда в настоящем, он пролагает дорогу в грядущее, увеличивая массив культурных ценностей. По словам И.А. Ильина, в труде природа и культура “братаются” друг с другом, а человеку выпадает на долю радость посредника в этом вековечном процессе.

Жизнь справедлива к людям: она не оставляет без вознаграждения их труды. Она учит их трудолюбию, ибо с большей работой связывает и большее вознаграждение. “Но если произвол власти лишил их установленных природой наград, они проникаются отвращением к труду и праздность кажется им единственным благом” (1).

Однако ничто так не истощает и не разрушает человека, как продолжительное физическое бездействие. Лень, как ржавчина, разъедает быстрее, чем труд изнашивает. По словам Авиценны, безделье и праздность не только рождают невежество, они в то же время являются причиной болезни. А труд творческий есть средство не только наслаждения, но и сохранения здоровья.

Труд, особенно на его творческом уровне, суть выражение высокого предназначения человека, образ Божий в человеке. Даже подневольный труд не уничтожает свободы человека, ибо осознание неволи и рабства доступно лишь свободному по природе существу, знающему, помнящему и ценящему свою свободу. Пожалуй, только бессмысленный труд вызывает у человека неприязнь, символом чего является безнадежное бремя вкатывать сизифов камень на гору, чтобы позволить ему скатиться вниз.

Как говорил Ильин, жизнь без труда позорна и несчастна, а честный труд есть уже наполовину само счастье; да, конечно, только наполовину: ибо цельное счастье — не только в честном, но, сверх того, еще и любимом и вдохновенном труде. Тут невольно вспоминаются мудрые слова Дж. Вашингтона: никакая нация не может достичь процветания, пока она не осознает, что пахать поле — такое же достойное занятие, как и писать поэму!

Ценность труда особенно остро ощущается, когда человек оказывается безработным. По словам Ильина, безработица, как таковая, пусть обеспеченная или даже затопленная частными и государственными субсидиями, унижает человека и делает его несчастным. Уже одно это томительное чувство, что “я в жизни не нужен” или что “мир во мне не нуждается”, что “я выброшен из великого процесса мирового труда и стал социальной пылью, лишней и ветром гонимой пылью мироздания”, пробуждает в сердце здорового человека ощущения личной несостоятельности, приниженности, обиды, горечи и унижения человеческого достоинства.

И в заключение напомню замечательные стихи В. Брюсова о труде:

В мире слов разнообразных,

Что блестят, горят и жгут, —

Золотых, стальных, алмазных, —

Нет священней слова: “Труд!”

Троглодит стал человеком

В тот заветный день, когда

Он сошник повел к просекам,

Начиная круг труда.

Все, что пьем мы полной чашей,

В прошлом создано трудом:

Все довольство жизни нашей,

Все, чем красен каждый дом,

Новой лампы свет победный,

Бег моторов, поездов,

Монопланов лет бесследный,

Все — наследие трудов!

Все искусства, знанья, книги —

Воплощенные труды!

В каждом шаге, в каждом миге

Ясно видны их следы.

И на место в жизни право

Только тем, чьи дни — в трудах:

Только труженикам — слава,

Только им — венок в веках!

Но когда заря смеется,

Встретив позднюю звезду,

Что за радость в душу льется,

Всех, кто бодро встал к труду!

И, окончив день, усталый,

Каждый щедро награжден,

Если труд, хоть скромный, малый,

Был с успехом завершен!

Феномен вложенного труда. К своему труду и его результатам человек относится многомерно — и с интеллектуальной, и с эмоциональной точки зрения. Он в значительно большей мере, чем иными составляющими, например затраченным временем, дорожит и склонен гордиться своим вложением в результаты общественного труда: полезностью и личным мастерством, “смекалкой”. И если он “вложил в свой труд душу” и ему кажется, то у него “вышло здорово”, он испытывает явную потребность, чтобы результат его труда получил заслуженное признание со стороны других, особенно “значимых других”. Ведь людям каждой профессии свойственно естественное честолюбие или, скорее, гордость за то, что и как он сделал нечто, — чувство значимости сделанного. Это и понятно: именно в труде человек прежде всего самоутверждается как личность.

С особенной открытостью это проявляется у детей. Так, смастерив что-либо занятное и красивое, ребенок непременно покажет свое изделие родителям или сверстникам, ожидая похвалы. Если же их реакция будет отрицательной, то ребенок переживает и со злости может даже разорвать и бросить то, чем он только что любовался и в душе своей гордился перед своим собственным маленьким Я (2).

Мудрость гласит: “Что дешево дается, то мало ценится”. И мало ценится не только посторонними, но и самим субъектом труда. Человека радует заслуженная похвала за результаты труда.

Но мед похвалы истинно сладок лишь тогда, когда в нем нет горечи чувства неудовлетворенности результатами самого труженика: он болезненно чуток к самооценке и огорчается несправедливой похвалой. Даже дети нередко отказываются от завышенных оценок, в глубине души своей чувствуя в этом акт несправедливости.

Для того чтобы труд был осмысленным и продуктивным, он непременно должен содержать хотя бы элементы творчества. Гордость человека понятна, когда он говорит: “Это сделал я, я вижу свой особый почерк в своей работе”.

А сколь велика радость труда при каждом творческом достижении! Только труд может сделать человека счастливым, приводя его душу в ясность, гармонию и довольство самим собой.

В Священном Писании сказано: “Чего бы глаза мои ни пожелали, я не отказывал им; не возбранял сердцу моему никакого веселья; потому что сердце мое радовалось во всех трудах моих; и это было моею долею от всех трудов моих” (Еккл. 2:10).

Если прибегнуть к предельному обобщению, то можно сказать, что человеку свойственно вкладывать в свой труд какой-либо определенный смысл. Человек не может быть безразличным к результатам своего труда: он или преисполнен гордости его результатами, или недоволен ими, сокрушаясь от их бесполезности или плохого исполнения. В Священном Писании сказано: “И оглянулся я на все дела мои, которые сделали руки мои, и на труд, которым трудился я, делая их, и вот, все суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем!” (Еккл. 2:11).

Человеку, по словам И.А. Ильина, от природы присуща здоровая потребность — быть чем-то в жизни, что-то весить на весах бытия, пользоваться признанием и уважением. Это естественно и совсем не предосудительно, если только данная потребность не превращается в назойливое тщеславие или в больное властолюбие. Каждое человеческое существо как центр личной энергии и как духовный индивидуум имеет притязание и право испытать свои силы и “оправдаться” своими достижениями, ибо тот, кто оправдался, кто “показал” себя с лучшей стороны и доказал всем свою положительную силу, тот привлекает к себе общее уважение и сам установит свой жизненный вес. А для этого есть только один путь — трудиться и трудом своим создавать новое и благое. В этом и состоит жизненное испытание; именно этим человек “оправдывает” свое земное бытие. Здесь мало “мочь”, здесь надо совершить и создать; мало говорить пустые слова “я мог бы, если бы захотел”, надо захотеть и осуществить, “показать себя наделе”. А для этого необходимо мастерство. Неумелый человек, по словам Г. Гегеля, всегда производит не то, что он хочет произвести, потому что он не господин своей собственной деятельности, тогда как умелым может быть назван рабочий, который производит предмет таким, каким он должен быть, и не обнаруживает в своей субъективной деятельности противодействия цели (3). В этом-то человек и находит признание со стороны других и самопризнание: он законно гордится своим делом в виде его результатов. В этом и заключается суть феномена вложенного труда.

(1) Монтескье///. Избранные произведения. М., 1955. С. 338.

(2) См.: Липкина А.И. Самооценка школьника. М., 1976.

(3) См.: Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990. С. 239. Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел философия












 





Наверх

sitemap:
Все права на книги принадлежат их авторам. Если Вы автор той или иной книги и не желаете, чтобы книга была опубликована на этом сайте, сообщите нам.