Реале Дж. , Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. I. Средневековье.

ОГЛАВЛЕНИЕ

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ГЕНЕЗИС, РАЗВИТИЕ И РАСПАД СХОЛАСТИКИ
РАЗУМ И ВЕРА В СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

"Aperi igitur oculos, aures spirituales
admove, labia tua solve et cor tuum appone,
ut in omnibus creaturis Deum tuum videas, audias,
laudes, diligas et colas, magnifices et honores".
Bonaventura "Itinerarium"
"Открой же глаза, приклони духовные уши,
отверзи уста твои и сердце твое обрати, чтобы
во всяком творении увидеть, услышать, восхвалить,
возлюбить, поклониться, прославить и почтить Бога".
Бонавентура "Путеводитель души к Богу"

Глава четвертая
ОТ ПАТРИСТИКИ К СХОЛАСТИКЕ

1. СОЧИНЕНИЯ СЕВЕРИНА БОЭЦИЯ
1.1. Боэций: последний из римлян и первый из схоластов

В "Готской войне" византийский историк Прокопий Кесарийский рассказывает: "Симмах и Боэций, его зять, оба люди античной стати, среди наиболее авторитетных римских сенаторов были отмечены особым благородством. Результаты философских исследований они искусно применяли для нахождения справедливых решений... как в отношении сограждан, так и инородцев; посему снискали не только признание достойных, но и зависть ничтожеств, всегда готовых к измене. Теодорих, поверив клевете на них, осудил сенаторов к смертной казни за участие в в подготовке мятежа, конфисковав их имущество". В действительности процесс Боэция был не просто местью личного характера, но кульминацией политического противостояния, знаком радикального изменения методов правления Теодориха.
Северин Боэций родился в Риме около 480 г. Еще юношей он женился на дочери Симмаха; консулом стал в 510 г. В 522—523 гг. он исполнял обязанности начальника канцелярии при дворе Теодориха. Зимой 524 г. он был осужден и затем казнен за действия "в ущерб императорской власти".
Мартин Грабман назвал Боэция "последним из римлян и первым из схоластов", Э.Рэнд увидел в нем основателя Средневековья. И в самом деле, Боэций сознавал свою миссию в том, чтобы открыть греческую культуру латинянам. Благодаря ему осуществилась передача традиционного наследия средневековой культуре, была обеспеченаприемственность интеллектуальной жизни.
В одном из писем Симмаху Боэций пишет о необходимости удерживать в поле зрения все науки, приготовляющие к философии: арифметику, музыку, геометрию, астрономию. Он сам намеревался перевести на латинский язык все сочинения Аристотеля с комментариями по логике, морали и физике, а также сочинения Платона с тем, чтобы показать согласие и гармонию между двумя гениями. Но по причине преждевременной смерти Боэцию не удалось завершить свой проект. Тем не менее, он подготовил новый перевод и комментарий к "Исагога" Порфирия, перевод "Категорий" Аристотеля, его же "Об истолковании" с двумя комментариями, один в двух, другой — в 6 книгах, "Аналитику", "Топику ".Эти тексты вплоть до XIII века были едва ли не единственным источником изучения Аристотеля.

1.2. Боэций и "логический квадрат оппозиций"

Проблема универсалий вошла в схоластику именно через Боэция. Комментируя Порфирия, он столкнулся с тремя вопросами: 1) универсалии, т.е. роды и виды: животное, человек, существуют или нет? 2) Насколько они телесны? 3) Если они бестелесны, то едины ли с чувственным? И хотя Порфирий поставил эти вопросы, ответов на них не дал. Это сделал Боэций в фарватере, проложенном Александром Афродисийским; его решение позднее было названо умеренным реализмом. Универсалии существуют только в коллективе, в этом смысле они бестелесны. В реальности нет человека вообще, зато существуют отдельные индивиды. Если абстрагироваться от них как от отдельных существ, выделяя характерные черты вида или рода, то можно получить универсалии.
Апулей, латинский поэт, автор "Золотого осла", также писал на философские темы. В третьей книге "Об учении Платона" Боэций пишет о соотношении четырех классических пропозиций и их разделении по количеству: в модусе субъекта — на универсальные, партикулярные (особенности), единичные и неопределенные. Некая пропозиция (предложение, утверждение) универсальна, когда предикат приписывается (или отрицается) всем единицам, поименованным в субъекте: например, "каждый человек (или никто из людей) — философ" . "Иван — философ", " Луций не философ" — примеры единичной пропозиции. "Некоторые из людей — философы" — пример партикулярной пропозиции. Неопределенной пропозицией будет та, где не уточняется, к какому множеству индивидов относится субъект, например, "поезд едет". Итак, Боэций вновь обращается к Апулею и его логическому квадрату, дополнив который, он способствовал вхождению его в обиход средневековой эпохи. Он говорит о пропозициях контрарных, контрадикторных, субконтрарных и подчиненных, используя термины, ставшие потом классическими, субъект, предикат, возможный. Логический квадрат выглядит таким образом:

1.3. Средневековое истолкование квадрата оппозиций

В "суммулах" логики эти четыре пропозиции выглядели так: А — универсальная утвердительная, E — универсальная негативная, I — утвердительная особенная, О — негативная особенная.
Это были своего рода мнемотехнические упражнения (тренинг памяти) в рамках логической дидактики. Классический квадрат оппозиций представлял собой комбинацию четырех упомянутых букв, наподобие имен: Е, 0—nEgO, т.е. отрицаю; А,1 — от Adflrmo, утверждаю. Это значит, что из А и E одна из пропозиций истинна, другая — ложна, обе не могут быть истинными, но могут быть обе ложными. А,О и Е,I не могут быть вместе ни истинными, ни ложными, либо одна комбинация истинна, либо — другая.
1) Если А истинно, то E и О ложны, I — верно.
2) Если E истинно, то А и I ложны, О — верно.
3) Если I истинно, то E — ложно, А и О неопределенны.
4) Если О истинно, то А — ложно, E и I неопределенны.
5) Если А ложно, то О — верно, E и I неопределенны.
6) Если E ложно, то I — верно, А и О неопределенны.
7) Если I ложно, то А — ложно, E и О — верны.
8) Если О ложно, то А — верно, I — верно, E — ложно.
Некоторые непосредственные выводы мы получаем путем конверсии, обверсии, контрапозиции. Конверсия получается путем обмена позициями терминов субъекта и предиката некоего предложения. Такова конверсия к E и I; О и А не имеют конверсии. Например, "все со6аки суть животные" имеет конверсию: "некоторые животные — собаки". Обверсия имеет место, если термин-субъект и количественный момент пропозиции остаются неизменными, но происходит замена качественная, когда термин-предикат замещается своим дополнением (некий класс — это собрание объектов, объединенных общей дефинитивной характеристикой. Класс-заместитель — собрание объектов, которые не принадлежат к первоначальному классу). Так, класс "человек" — это класс всех единиц, которые одновременно и животные, и разумные; класс-заместитель — "не человек", где все единицы не имеют свойства быть разумными животными -книги,дороги и пр. Обверсия имеет место во всех четырех пропозициячх.Контрапозиция имеет место в категорической пропозиции,где термин-субьект замещен дополнением своего термина-предиката и наоборот. Она значима для А и О,но не для I.Е имеет только акциденцию.

1.4.Гипотетические пропозиции и гипотетические силлогизмы

Боэций в работе "О гипотетическом силлогизме",по-видимому,испытал немалое влияние со стороны стоиков(пример:"если есть день,то есть свет"),хотя очевидны аристотелевские корни его мысли.По Боэцию,гипотетические предложения-более общие,чем категорические;последние можно выразить через гипотетические, но наоборот- нельзя.Боэций выделяет два типа гипотетических пропозиций- акцидентальные,когда следствие связано с посылкой случайным образом, и необходимые,где вывод следует из естества посылки.Так,пример "если огонь горяч,то небо округло" принадлежит к первому типу, ибо нет естественной связи,а лишь совпадение.Утверждение,что "cum Homo sit,animal est","раз есть человек,есть и животное"-второго типа.Заметим в скобках,что Дж.Кларк,современный логик,увидел в этом раздичении Боэция несовпадение между импликациями материальной и формальной.Ясно,что с этого момента берут свое начало средневековые спекуляции по типологии импликаций.Боэций составил своеобразный инвентарий форм гипотетических силлогизмов:
1) Если А,то есть В, А дано, следовательно,есть В.
2) Если есть А,то есть В; В нет;следовательно, нет А.
3) Если есть А,то есть В,и, если есть В, должно быть С,тогда: если есть А, должно быть С.
4) Если есть А,то есть В,то должно быть и С;но С нет,следовательно,нет и А.
5) Если есть А,то есть В;если нет А,есть С,тогда говорю:если В нет, то есть С.
6) Если есть А,то есть В;если нет А,то нет С,тогда говорю:если В есть, С нет.
7) Если есть В, есть А; если есть С, нет А; тогда предполагается:если есть В, необходимо, чтобы С не было.
8) Если есть В, есть А; если нет С, нет А, следовательно говорю:если есть В, будет С.
9) Если есть или А, или Б, то в случае, если есть А, то Б не будет,если А нет, то будет Б: если Б нет, то будет А; если есть Б, не будет А.
10) Если или нет А, или нет Б, то несомненно, что если есть А, то Б не может быть никогда.
Как видим, мысль Боэция здесь скорее утонченна, чем оригинальна: на базе античной логики он разработал логику средневековую.

1.5. "Утешение философией"; Бог — это само счастье

Речь пойдет о самой знаменитой работе Боэция. Стихами и прозой она написана в тюрьме и замечательна своим влиянием на духовный климат Средневековья. Все старинные каталоги свидетельствуют о присутствии "Утешения" в крупных и провинциальных библиотеках, особенно широкое распространение оно получило в XII и XIII веках.
Замкнутый в тюремной камере, Боэций стенает в отчаянии, как вдруг пред очи ясные его предстала "некая восхитительная женщина, своим взглядом пронзая все вокруг". Боэций, вокруг которого были лишь физиономии беспутных женщин, ("они не только не могли избавиться от своих недугов, но своим ядом лишь их усиливали"), тут же признал в своем чудном видении "кормилицу", в доме которой он пребывал с отрочества: то была философия. " Могла ли я, — говорит она Боэцию, — тебя покинуть, питомец мой, не разделить с тобой это тяжкое бремя, которое ты вынужден нести ради сострадания к невиновным..." Философия напоминает Боэцию о несправедливостях, жертвами которых стали Анаксагор, Сократ, Зенон, Сенека и многие другие. А значит, нет причины возмущаться, что все мы брошены в пучину морскую жизненных бед на волю стихии будущего с того самого момента, когда наибольшим нашим уделом стала скорбь по предавшим душу свою. Боэций ответствует своей Даме, что он пытался лишь защищать право человека от мародеров и злопыхателей, и все же фортуна отвернулась от него, неправедно обвиненного и осужденного. "Светлая и ясная справедливость спряталась в тенетах безмолвия и не спешит с законным воздаянием, карающим лицемеров".
Тревогу Боэция отводит она же, Философия, давая ему понять, что судьба в его руках, что править миром доверено не случаю слепому, но божественному разуму, а потому нет оснований для страха. Затем, во второй книге "Утешения" премудрая Дама учит смирению перед лицом превратностей судьбы, всевластной над жизнью людей. И чем ласковее судьба, тем опаснее, тем яснее, что в действительности дело обстоит наоборот, ибо именно так она заслоняет от них то, что является подлинным счастьем. От этих идей, типичных для здравого смысла, Философия переходит к более эффективному курсу терапии зла, досаждающего нашему узнику. Так в чем же благо? Его нет ни в почестях, ни в славе, ни в богатстве, ни в наслаждениях, ни в силе власти. В самом деле, ты хотел бы скопить много денег? Но тогда ты должен отнять их у тех, кто их имеет. Ты бы хотел быть при многих солидных должностях? Тогда тебе придется пойти на унижения пред теми, кто тебе все это может дать, затем ты будешь жаждать взлететь выше тех, кто при почестях, а пока клянчишь чего-то, ты уже обесчещен. Вожделеешь власти? Значит ты подставлен изменам подчиненных тебе и разрушительным последствиям опасностей. Стремишься к славе? Тогда средь терний и преград не уберечь тебе спокойствия. Тебя прельщает жизнь среди услад чревоугодных? Но кто же не отвернется от тебя с отвращением, ведь нет ничего более унизительного, чем быть рабом своей плоти, слабой и уязвимой. Значит, нечего и думать искать счастья среди земного. Но есть же блаженство, ибо блага несовершенные таковы, лишь поскольку они участвуют в совершенном. Значит, следует признать, что "Бог — это само счастье, как высшее счастье — это Бог".

1.6. Проблема зла и вопрос свободы

Теперь мы перед лицом типично неоплатонической проблемы, которую Боэций обсуждает в третьей книге "Утешения". Если мир управляем Богом, то почему существует зло? Почему порочные люди уходят от наказания? Ответ Философии прост: "Вспыхнешь алчной завистью к мародерам и стяжателям чужого богатства, не заметишь, как уподобишься волку лютому. Настроишь язык свой на желчный манер, нападая на всех без разбору и пощады, — встанешь рядом с цепной собакой. Вероломный мошенник сыт бывает лишь своими надувательствами и удавшимися грабежами: у него все ужимки старой лисы. Поддайся необузданной ярости до потери самообладания: скажут про тебя — инстинкты льва дикого. Покажешь страх перед чем-то безобидным: тебя будут считать пугливым оленем... бесконечная нерешительность — признак ослиного существования. Меняешь вечно свои пристрастия: в своем непостоянстве ничем не разнишься от стрекоз. Лезешь сам и толкаешь других в помойку похотей: уже никто не отличит тебя от грязной свиньи". Попрана честь: человек, утратив облик человека, превратился в бестию. И все же, говорит Боэций, все перевернуто: порядочные люди под прессом наказаний, назначенных преступникам, зато порочные души снискивают признание, достойное лишь добродетели. Где же смысл такого смещения ценностей? Но Философия не согласна: нет ничего удивительного, если понять, наконец, принцип, регулирующий любую активность. Этот принцип — не случай, но Провидение, т.е. тот же божественный разум, покоящийся на вершине бытия, он управляет всем. Изменчивым миром вещей, напротив, управляет Фатум, посредством которого Провидение удерживает всякое существо на своем месте. Люди не понимают этого порядка, поэтому им все представляется вывернутым и извращенным. Все сориентировано к благу, ничто не сотворено ко злу, и даже злодеи в действительности ищут блага, хотя и ошибочным образом, потеряв ориентиры, где верх, где низ. А если кто и в состоянии отличить добрых от недобрых, то надобно для этого проникнуть вглубь души, в ее интимное строение. А если все так, если Провидение управляет миром, то где же свобода человека? Ответ мы находим в пятой книге "Утешения": божественное познание схватывает суть всех событий одномоментно — и тех, что были, и тех, что будут. "Если бы ты захотел оценить точный смысл Провидения, коим владеет оно относительно всех вещей, то необходимо понять, что речь не идет о пред-знании чего-то, спроектированного будущего, но о знании настоящего, которое никогда не прейдет. Потому и именуется оно не предвидением, но провидением... Отчего же ты видишь необходимое как освещенное божественным светом? Может, и вправду, твой взгляд делает необходимым все, что ты видишь присутствующим?". Итак, в Боге события будущего присутствуют, и они даны так, как они случаются, поэтому те из них, которые зависят от свободной воли, присутствуют как возможность.

1.7. Боэций о вере и разуме

"Утешение" представляется поначалу сугубо мирским произведением, вне христианских акцентов, без отсылок к тайнам христианства. Возможно, это проистекает из-за резкого водораздела, установленного Боэцием между научными аспектами и теологией. Однако христианский мотив прослушивается достаточно ясно и глубоко. Ведь поэзия не пользуется историческим методом. Уже Аристотель учил видеть и понимать все существенные различия между дисциплинами. Вместе с тем, из всей философской традиции Боэций выбирает лишь понятия, способные выразить силовые линии духовного опыта и христианской этики.
Подобно святому Фоме, Боэций подчиняется законам литературного жанра, и его вдохновение напрямую связано с источниками, к которым оно восходит. Его христианская философия сохраняет свою автономию и аутентичное содержание.
В 1875 г. Альфред Хольдер нашел фрагмент 522г., приписываемый Кассиодору, в котором, среди прочего, упоминается Боэций как автор трактата о Троице, сочинений по вопросам догматики и произведения против Нестория. Версия о Боэции как о нехристианском философе должна быть скорректирована.

2. "ИНСТИТУЦИИ" КАССИОДОРА

Аврелий Кассиодор был министром Теодориха и его преемников. Родился он между 480 и 490 годами в Калабрии. Друг Боэция, он оказался более удачливым. В 540 г. он удалился в им же основанный монастырь в калабрийском Вивариуме. Здесь он собрал значительную библиотеку и написал два сочинения — "О душе" и "Институции...", сыгравшие немалую роль в истории схоластики. Для Теодориха он написал "Историю готов". В монастыре он и скончался в 570 г.
Трактат "О душе" исполнен в русле идей Клавдиана Мамерта и Августина о бессмертии души. Первая книга "Институций" посвящена введению в теологию и богословам, вторая — светским штудиям, придерживающимся тонзуры. Кассиодор говорит о треугольнике искусств (грамматика, диалектика, риторика) и квадрате искусств (арифметика, геометрия, астрономия, музыка), что, собственно, можно найти еще у Марциана Капеллы. Прививая классическую культуру средневековой школе прочтения и понимания священного писания, приспосабливая ее к нуждам церкви, Кассиодор утверждал необходимый консонанс разума и веры.

3. "ЭТИМОЛОГИИ" ИСИДОРА СЕВИЛЬСКОГО

В VII веке зарождается и начинает расширять свое влияние исламизм. В 635 г. ислам завоевывает Сирию, регион богатой греческой культуры, где хорошо знали Аристотеля. В 642 г. был завоеван Египет, через несколько лет арабы пришли в Триполи. Италия VII века находилась во власти лангобардов, Испания была царством вестготов. В короткое время папа Григорий своими христианскими проповедями достигает Британии, посылая туда монаха Августина, в скором будущем архиепископа Кентерберийского. В Англии, Шотландии основываются монастыри как центры культуры. Новая цивилизация концентрировалась вокруг бенедиктинских аббатств, во всем зависевших от Рима. Примечательной фигурой англосаксонского монашества был некий Беда (названный "преподобным"), (он жил с 673 по 735 г.) автор исторических и филологических работ. Его "De rerum naturа" ("О природе вещей"), очень известная в свое время, написана по образцу энциклопедии Исидора Севильского. Учеником Беды был Эгберт, первый архиепископ Йоркский. Он основал кафедральную школу, где позже учился и сформировался как мыслитель Алкуин.
Исидор Севильский (570—636) жил веком раньше Беды в Испании, где была относительная стабильность. Его наиболее известная работа — "Этимологии" — сочинение из 20 книг, из коих первые три — о семи свободных искусствах, остальные 17 посвящены медицине, истории, теологии, механике, географии, военному искусству и пр. Идея Исидора состояла в том, что через этимологию можно прийти к изначальным смыслам вещей. В результате появилось несметное множество идей, извлеченных из забвения. Так классический мир вошел в новую связь со средневековым через Исидора. Эта оценка остается в силе, если даже признать, что Максим Исповедник, Боэций и Кассиодор обладали более глубоким пониманием классики.