Кохановский В., Яковлев В. История философии

ОГЛАВЛЕНИЕ

Раздел III. Русская философия

Глава 5. Марксистская философия в России (1883—1924 гг.)

§ 2. В. И. Ленин

Владимир Ильич Ленин (1870—1924) известен всему миру. Но известен прежде всего не своими книгами, а своими делами — как создатель большевистской партии, вождь социалистической революции в России, создатель советского государства. Пожалуй, нет сегодня людей равнодушных к Ленину. Есть его горячие сторонники и не менее решительные противники.

Научно-публицистическая деятельность Ленина началась в 1893—1894 годах, его полемическими выступлениями против идеологов либерального народничества — К. Н. Михайловского и др. В этой полемике (ее начал до Ленина Плеханов) речь шла о применимости или неприменимости к России социально-экономического учения марксизма: пойдет ли Россия по пути к капитализму? Это было продолжение старой темы, давнего спора западничества и славянофильства, но в новых условиях. Роль западников теперь на себя взяли марксисты, наследниками славянофилов выступили народники. (Вскоре к этой полемике, как более подробно будет показано в следующем параграфе, присоединились и «легальные марксисты».)

В отличие от Плеханова, у которого в молодости был подготовительный — домарксистский — этап духовного и интеллектуального роста, Ленин почувствовал себя марксистом уже в гимназические годы, когда впервые ознакомился с «Капиталом» и другими произведениями Маркса и Энгельса. С юных лет Ленин обладал огромной волей и целеустремленностью, не давая себя «сбить» никакими другими идеями, которые он марксистскими не считал. В этом, безусловно, была сила Ленина, но и определенная его ограниченность. В полемике со своими оппонентами, тем более идеологическими и политическими противниками (если он их признавал таковыми) Ленин был крайне резок, даже груб и прямолинеен.

К 1898—1899 годам Ленин был уже автором крупных социально-экономических трудов, из которых следует особо выделить большую книгу «Развитие капитализма в России». Влияние на автора этой книги «Капитала» Маркса несомненно. В этой и других работах 90-х годов Ленин собственно философские темы еще не затрагивает. Ими он вплотную занялся десятилетием позже — после поражения первой русской революции, т.е. в 1908—1909 годах. В мае 1909 г . под псевдонимом Вл. Ильин выходит книга Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» — основной его труд по философии (не считая «Философских тетрадях» — ленинских конспектов философской литературы, для печати не предназначавшиеся).

В центре «Материализма и эмпириокритицизма» — проблемы теории познания (гносеологии). Марксизм, настаивает Ленин, имеет свою философию — диалектический материализм. Попытки «дополнить» марксизм другими философскими построениями отвергаются Лениным как теоретически несостоятельные и политически реакционные. Непосредственным объектом ленинской критики является эмпириокритицизм — философская теория, ставившая себя «над» противоположностью материализма и идеализма, но в действительности являющаяся одной из разновидностей субъективного идеализма.

Буквально эмпириокритицизм означает «критика опыта». Под такой «критикой» сторонниками эмпириокритицизма понималось «очищение» опыта (данных органов чувств) от признания объективной реальности, т.е. реальности, находящейся вне сознания и независимой от него. Материализм, с точки зрения такой философии, страдает «метафизикой»: он ищет за непосредственной данностью ощущений еще какой-то мир, отличный от чувственно-воспринимаемого, т.е. «удваивает» действительность — на чувственную и сверхчувственную. В критике материализма эмпириокритики пытались опереться и на новейшие (для того времени) открытия естествознания, на проникновение научной мысли в область атома, атомного ядра и околосветовых скоростей движения.

Это была подлинная революция в науке, в корне изменившая человеческие представления о веществе, энергии, пространстве и времени, об их взаимосвязи друг с другом. Но эта же революция обернулась и противоположной своей стороной — глубоким методологическим кризисом. Естественнонаучный материализм, стихийно господствовавший в естествознании на протяжении последних столетий, уже стал слабой, ненадежной опорой для того, чтобы выдержать напор новых, совершенно непривычных идей и открытий, явно не укладывающихся в старую, классическую картину мира. А так как другого материализма, кроме естественнонаучного (метафизического) естествоиспытатели, в массе своей, не знали, крушение этой, исторически ограниченной и преходящей формы материалистической философии, было принято многими учеными-естественниками, прежде всего физиками (эпохальные открытия в науке того времени были сделаны именно в этой отрасли знания), как опровержение материализма вообще. Сама наука якобы требовала отказа от материализма в пользу идеализма — в этом и была сущность «физического идеализма», анализу и критике которого автор «Материализма и эмпириокритицизма» посвятил значительную часть своей книги.

Гносеологический корень методологического, философского кризиса в физике Ленин видит в незнании учеными диалектики, в неумении перейти от одного уровня знаний к другому, более глубокому. Метафизика, рассуждающая по формуле или-или, знает только две крайности: догматизм и релятивизм. Релятивизм (взгляд на научное знание только как на знание временное, относительное, условное, субъективное) неминуемо вел к субъективному идеализму и агностицизму — отрицанию в наших знаниях объективного содержания вообще, к отрицанию объективной реальности — материи.

Долгие века и даже тысячелетия под материей понималась либо "возможность вещей" (Аристотель), либо инертное вещество, которому еще надо придать дзижение. Всякие иные формы проявления материи (энергетические поля, излучения), с которыми столкнулась новейшая физика, истолковывались физическими идеалистами как «исчезновение» материи, «дематериализация» мира и, тем самым, как «научное» опровержение материализма. Раскрывая несостоятельность подобных рассуждений, Ленин указывал на его истоки: сведение философского понятия материи к естественнонаучному представлению о ее свойствах.

Материя и каждая ее частица — неисчерпаемы, и по структуре, и по свойствам. Процесс познания физических, химических, биологических свойств материи бесконечен. У материи нет неизменных свойств, кроме одного: быть объективной реальностью, существовать независимо от сознания и быть познаваемой сознанием. Но это свойство — не физическое и не химическое, а гносеологическое, и оно не может «исчезнуть». Поэтому, заключает Ленин, с расширением границ познания, с открытием наукой новых, ранее неизвестных свойств материального мира исчезает не материя, а тот предел знаний о материи, который у нас был раньше. Передвигаются, изменяются границы познанного. Вместе с ними передвигаются границы между субъектом и объектом, свободой и необходимостью.

Интересным и глубоким является замечание Ленина о том, что кризис, реакционные поползновения в науке — это оборотная сторона самого научного прогресса. Выход из кризиса Ленин видит в сознательном усвоении естествознанием (в лице своих творцов — естествоиспытателей) марксистской диалектики. Но это проблема уже не только философская (гносеологическая), не и социальная, так как она предполагает широкую перестройку сознания. Но последнее невозможно без преобразования общественного строя, общественного бытия. Буржуазное сознание не способно, по Ленину, «справиться» с объективной диалектикой мира, оно антидиалектично, так как страшится, сопротивляется социальной революции. Буржуазные философы скрывают, маскируют свой узкий, классовый интерес, под видом мировоззренческой «нейтральности» проповедуют реакционные (в том числе и «поповские») идеи. Все они, по характеристике Ленина, — «ученые приказчики», «лакеи» правящего класса — буржуазии.

Основной философский труд Ленина (как и другие его теоретические труды) несет яркий отпечаток личности автора, отнюдь не кабинетного мыслителя. Ленин — партийный вождь и революционер. В этом сила его пера. Но в этом же и издержки ленинского стиля. У современного читателя ленинских книг и статей поневоле складывается впечатление, что Ленин смотрел на вещи глубоко, но видел мир как бы без оттенков, в черно-белом измерении. Или-или: или революционер или реакционер, или воинствующий материалист и атеист или мракобес или прислужник буржуазии. С таких же, максималистских позиций Ленин давал оценку трудов и идей выдающихся представителей русской культуры — Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского, А. И. Герцена.

В статье, написанной специально к 80-летию Л. Н. Толстого — «Лев Толстой как зеркало русской революции» ( 1908 г .), Ленин жестко противопоставляет Толстого-художника и Толстого-мыслителя: как художник Толстой велик, как христианский моралист — жалок и убог. «Юродивой проповедью» называет Ленин учение Толстого (но в действительности это учение Христа) о непротивлении злу насилием, относя самую гуманную идею, которую выстрадало человечество на протяжении тысячелетий, к числу наиболее глубоких и непростительных заблуждений идеолога патриархального крестьянства.

В 1909 г . Ленин гневно выступил против «отступников» от марксизма (каковыми он считал авторов сборника «Вехи») — против молодых русских философов, действительно бывших «легальных марксистов», увидевших «изнанку» революции 1905 года и не принявших ни теории, ни практики политического радикализма.

Нередко Ленин в своей критике политических и теоретических оппонентов не останавливался перед откровенной грубостью, заменяя ею необходимые аргументы. Такова, например, статья Ленина «Пролетарская революция и ренегат Каутский» ( 1918 г .).

Сегодня мы видим, что Ленин не был прав во многом: ни в огульном презренье к немарксистской философии (XX век явил миру великих мыслителей Запада и России — отнюдь не «ученых приказчиков буржуазии»), ни в осмеянии идей ненасилия (вспомним М. Ганди и М. Л. Кинга — практикой ненасильственных действий достигнуто многое, в том числе и обретение национальной независимости Индией, расового равенства в США), ни в перепалке с Каутским по вопросу о классовой диктатуре и демократии — прав был Каутский: любой террор, в том числе и «пролетарский», не имеет никаких оправданий. Не сбылся и главный ленинский прогноз — об историческом превосходстве социализма над капитализмом.

Но ошибки Ленина — это и "ошибки" истории, которая в XX веке (точнее — во второй половине его) избрала для себя непростой и нелегкий, но единственно возможный в условиях глобального «сжатия» социального пространства, реально грозящих военных и экологических катастроф путь, — конвергенции, сближения, вольного или невольного взаимного переплетения и, как следствие, — выравнивания социального уровня жизни внутри общества, образование и рост «среднего класса» как основного субъекта современной истории. Все это существенно, качественно отличает социальную картину нашего времени от эпохи классического классового противостояния не только времен Маркса, но и времен Ленина. Но и все это было за пределами ленинской мысли. Более того, всех западных социал-демократов (видных деятелей II Интернационала), ставивших еще на рубеже веков под сомнение оправданность жестких идей классовой борьбы, диктатуры, гражданской войны, Ленин клеймил как «ревизионистов» и «ренегатов», злейших врагов рабочего класса, и т.д.

Накануне Октябрьского восстания, в августе—сентябре 1917 года, Ленин написал книгу, которую ценил едва ли не выше всех других своих произведений, — «Государство и революция». В этой книге ее автором изложена классическая Марксова концепция социализма (низшей фазы коммунизма) — концепция, которую в это время полностью разделял Ленин и от которой он через несколько лет фактически отказался. В «Государстве и революции» социализм рисуется как нерыночный, нетоварный способ хозяйствования. Социалистическое государство Ленин сравнивает с хорошей фабрикой или хорошей мастерской: все работают, все вносят свой трудовой вклад в общую «копилку», а потом все из этой «копилки» получают — по формуле: от каждого — по способности, каждому — по труду. (Предполагается, что уровень сознательности и морали у всех людей достаточно высок, чтобы трудиться с полной отдачей сил.) Но все же, подчеркивает Ленин, социализм — это «контроль и учет». Ясно, что такой общественно-экономический строй означает максимально централизованную систему распределения, сосредоточение его монопольно в руках государства (в действительности — в руках государственных чиновников — контролеров и учетчиков). «Опробованием» такой социально-экономической модели на практике и был «военный коммунизм» — главная причина гражданской войны в России, вогнавший страну во «мглу» (по известному выражению Г. Уэллса).

Страна должна была пережить трагедию величайшей междоусобицы и величайшего кровопролития, прежде чем жизнь заставила отойти от ортодоксии марксизма и отказаться от «безрыночного» социализма в пользу таких будничных, неромантических вещей, как цена, прибыль, хозрасчет. В 1921 году, после Тамбовского восстания крестьян и Кронштадтского восстания матросов Ленин вынужден был отступить, надеясь, однако, что ненадолго. Но как теоретик он признал, что с введением НЭП приходится произвести «коренную перемену всей точки зрения нашей на социализм»*.

* Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 376.

В марте 1922 года, т.е. в конце жизни, Ленин написал статью «О значении воинствующего материализма», справедливо считающуюся ленинским философским завещанием. (Несколькими месяцами раньше им было написано политическое завещание — письмо XII съезду партии.)

В русской философской и общественной мысли, считает Ленин, есть солидная материалистическая традиция. Крупные философы-материалисты могут быть и из некоммунистов. И те и другие (коммунисты и некоммунисты) должны объединить свои силы «в борьбе с философской реакцией и с философскими предрассудками так называемого «образованного общества»** — под последним Ленин подразумевает общество буржуазное. Такое общество, как и его культура, насквозь реакционны, что особенно видно, по Ленину, по той поддержке, которую буржуазия как правящий класс оказывает религии и религиозной философии. Идеалистической реакции Ленин требует противопоставить философию воинствующего материализма, т.е. материализма активного, наступающего. Таким материализмом может быть только марксистский, т.е. диалектический, материализм, органически слитый и с воинствующим атеизмом.

** Там же. С. 24.

Другой пункт программы (Завещания) Ленина — союз материалистической философии с современным естествознанием, без чего «воинствующий материализм не может быть ни в коем случае ни воинствующим, ни материализмом»*. Но философия нужна естествознанию не меньше, чем естествознание философии: «... без солидного философского обоснования никакие естественные науки, никакой материализм не может выдержать борьбы против натиска буржуазных идей и восстановления буржуазного миросозерцания»**. Это необходимо потому, что «естествознание прогрессирует так быстро, переживает период такой глубокой революционной ломки во всех областях, что без философских выводов естествознанию не обойтись ни в коем случае»***.

* Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45, С. 29.

** Там же. С. 29-30.

***Там же. С. 31.