Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты







Ваш комментарий о книге

Ильин И.П. Постструктурализм, деконструктивизм, постмодернизм

ОГЛАВЛЕНИЕ

МИШЕЛЬ ФУКО -- ИСТОРИК БЕЗУМИЯ, СЕКСУАЛЬНОСТИ И ВЛАСТИ

Сексуализация мышления, или Сращивание тела с духом

Другой важнейший аспект общей позиции Фуко,
окрашивающий все его концепции становления совре-
менного субъекта в специфические цвета, -- это, условно
говоря, акцентированная сексуализированность его мыш-
ления. Я не счел нужным особенно подробно останавливаться
на зтой проблеме, поскольку литературоведчески-политическая
ее сторона наиболее радикальным образом была разработана его
несомненными последователями в этом отношении -- Делезом и
Гваттари, о чем более подробно сказано в соответствующем
разделе о Жиле Делезе. Здесь, впрочем, следует отметить лишь
тот любопытный факт, что эти исследователи выявили и развили
данную тенденцию Фуко на основе его работ раннего и сред-
него периода, и лишь впоследствии сам Фуко стал создавать
свой грандиозный цикл трудов, объединенных общим названием
"История сексуальности". Тут, очевидно, можно поставить
вопрос о влиянии Делеза и Гваттари на окончательное оформле-
ние восприятия Фуко современной истории как истории сексу-
альности ("Анти-Эдип" Делеза и Гваттари вышел в 1972 г., а
первый том "Истории сексуальности" Фуко -- "Воля к знанию" в 1976 г.).
Что же касается специфики позиции Фуко в этом плане, то
она сводится к следующему. Изучая историю прежде всего как
историю становления сознания человека, он рассматривал его с
точки зрения формирования человеческой субъективности, раз-
витие же последней принципиально обуславливал фактором
возникновения сексуальности в современном ее понимании.

Если классическая философия разрывала дух и плоть кон-
струируя в "царстве мысли автономный и суверенный транс-
цендентальный субъект как явление сугубо духовное, резко
противостоящее всему телесному, то усилия многих влиятельных
мыслителей современности, под непосредственным воздействием
которых и сложилась доктрина постструктурализма, были на-
правлены на теоретическое "скрещивание тела с духом", на
доказательство постулата о неразрывности чувственного и ин-
теллектуального начал. Эта задача решась путем "внедрения
чувственного элемента в сам акт сознания утверждения невоз-
можности "чисто созерцательного мышления" вне чувственности,
которая объявляется гарантом связи сознания с окружающим
миром.

В результате было переосмыслено и само предоставление о
"внутреннем мире" человека, поскольку с введением понятия
"телесности сознания" различие в классической философии меж-
ду духом и плотью, "внутренним" и "внешним" оказывалось
"снятым", по крайней мере в теории.

Перед нами -- довольно распространенная "фантас-
циентема" современной философско-литературоведческой реф-
лексии, породившая целый "веер" самых различных теоретиче-
ских спекуляций. Достаточно вспомнить "феноменологическое
тело" М. Мерло-Понти как специфическое "бытие третьего
рода", обеспечивающее постоянный диалог человеческого созна-
ния с миром и благодаря зтому чувственно-смысловую целост-
ность субъективности. Для Мерло-Понти источник любого
смысла кроется в человеческом одушевленном теле, одухотво-
ряющем мир, образующем вместе с ним "коррелятивное единст-
во". В этом же ряду находятся "социальное тело" Делеза,
"хора" как выражение телесности "праматери-материи" Кри-
стевой и, наконец, "тело как текст" Барта -- это лишь немно-
гие, хотя, возможно, и самые влиятельные примеры того литера-
туроведческого теоретизирования, на которое обычно ссылаются
современные западные критики и под воздействием которых
формируется сегодняшняя наука о литературе в ее поструктура-
листко-постмодернистском варианте. Далеко не последнюю роль
в разработке этой концепции сыграл и Фуко.

Введение принципа "телесности" повлекло за собой (или,
вернее, усилило и без того давно проявившиеся) три тенденции.
Во-первых, "растворение" автономности н суверенности субъек-
та в "актах чувственности", т.е. в таких состояниях сознания,
которые находятся вне власти волевого сознания. Акцентирова-
ние аффективных сторон чувственности обусловило обостренный
интерес к патологическому ее аспекту. И, наконец, сексуаль-
ность как наглядно-концентрированное проявление чувственно-
сти выдвинулась на передний план практически у всех пост-
структуралистов и стала заметно доминировать над всеми ос-
тальными ее формами. В принципе этим можно объяснить и
интерес к литературе "отрицательных аффектов" (де Саду, Лот-
реамону, Арто, Кафке и проч.), который демонстрирует совре-
менное литературоведение прежде всего в его постструктурали-
стском и постмодернистском вариантах. Несомненно также, что
сама концепция сексуализированной и эротизированной телес-
ности формировалась в русле фрейдистских (или неофрейдист-
ских) представлений, по-своему их развивая и дополняя.

Именно Фуко уже в своих ранних работах задал те пара-
метры сексуализированного характера чувственности, которые
стали столь типичными для постструктуралистского теоретизиро-
вания. Его вклад в развитие концепции "телесности" заключает-
ся прежде всего в том, что он стремился доказать непосредст-
венную взаимообусловленность социальных и телесных практик,
формирующих, по его мнению, исторически различные типы
телесности. Главное, что он попытался обосновать в первом
томе "Истории сексуальности", -- это вторичность и историч-
ность представлений о сексуальности. Для него она -- не при-
родный фактор, не "естественная реальность", а "продукт",
следствие воздействия на общественное сознание системы посте-
пенно формировавшихся дискурсивных и социальных практик, в
свою очередь явившихся результатом развития системы надзора
и контроля за индивидом. По Фуко, эмансипация человека от
деспотичности форм власти, сам факт складывания его субъек-
тивности является своеобразной формой "духовного рабства",
поскольку "естественная" сексуальность человека сформирова-
лась под воздействием феномена "дисциплинарной власти". Как
пишет Автономова, "современный индивид, его тело и душа,
изучающие его гуманитарные науки, -- это порождение одно-
временно действующих механизмов нормирования и индивидуа-
лизации (чем анонимнее власть, тем "индивидуализированнее"
ее объект...)" (4, с. 262).

Фуко утверждает, что люди обрели сексуальность как факт
сознания только с конца ХVII столетия, а секс -- начиная с
XIX, до этого у них было всего лишь понятие плоти. При этом
формирование сексуальности как комплекса социальных пред-
ставлений, интериоризированных в сознании субъекта, ученый
связывает с западно-европейской практикой исповеди-
признания, которую он понимает очень широко. Для него и
психоанализ вырос из "институализации" исповедальных проце-
дур, характерных для западной цивилизации. Как пишет Саруп,
"под исповедью Фуко подразумевает все те процедуры, посред-
ством которых субъекты побуждались к порождению дискурсов
истины, способных воздействовать на самих субъектов" (350,
с. 74). В частности, в Средние века священники, считает Фуко,
во время исповеди интересовались лишь сексуальными поступ-
ками, а не мыслями людей, так как в общественном сознании
секс связывался исключительно с телом человека. Начиная с
периода Реформации и Контрреформации "дискурс сексуально-
сти" приобрел новую форму: священники стали исповедовать
своих прихожан не только в делах, но и в помыслах. В резуль-
тате чего и сексуальность стала определяться в терминах не
только тела, но и ума. Возникший дискурс о "греховных помыс-
лах" помог сформировать как и само представление о сексуаль-
ности, так и способствовал развитию интроспекции -- способ-
ности субъекта к наблюдению за содержанием и актами собст-
венного сознания. Формирование аппарата самосознания и са-
моконтроля личности способствовало повышению уровня его
субъективности, самоактуализации "Я-концепции" индивида.
Таским образом, как подчеркивает Фуко, хотя исповедь как
средство регулирования поведения человека, вместе с другими
мерами контроля на фабриках, в школах и тюрьмах, являющи-
мися различными формами дискурсивных практик (особенно эти
процессы, по его мнению, были характерны для ХVIII в.),
служили целям воспитания послушных, удобоуправляемых,
"покорных и производительных" тел и умов, т. е. были орудием
власти, они при этом давали побочный эффект "дискурса сексу-
альности", порождая субъективность в современном ее понима-
нии.В этом, по Фуко, заключается позитивный фактор власти,
которая, хотя и способствовала появлению в своих целях новых
видов дискурсивных практик, однако тем самым создавала
"новую реальность", новые объекты познания и "ритуалы" их
постижения, "новые способности". Этот позитивный аспект
трактовки Фуко понятия "власти" особенно заметен в его рабо-
тах "Надзор и наказание" и "Воля к знанию".

Если попытаться выделить основной узел вопросов, кото-
рыми Фуко занимался на протяжении всего своего творческого
пути: проблему отношения "нормального" человека к "безумию",
проблему "дисциплинарной власти" и проблему отношения чело-
века к собственной сексуальности, -- то действительно придется
признать правоту французского ученого, утверждавшего, что в
центре его интересов всегда стояла проблема субъекта. Однако
сама ее трактовка менялась с
течением времени.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел философия











 





Наверх

sitemap:
Все права на книги принадлежат их авторам. Если Вы автор той или иной книги и не желаете, чтобы книга была опубликована на этом сайте, сообщите нам.