Барулин В.С. Социальная философия: Учебник

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава XII. Системный характер социальной философии

§ 1. Системность социальной философии — объективная тенденция ее развития

Постановка вопроса о природе социальной философии побуждает рассмотреть место и значение системности в развитии этой науки.

Процесс развития любой науки, социальной философии в том числе, довольно сложен. Прежде всего он выражается в непрерывном появлении новых конкретных тем, проблем, отражающих различные стороны общественной жизни, в постоянном сдвиге определенной проблематики на периферию теоретических интересов, а затем — в ряде случаев — и исчезновении их из поля зрения науки. Само собой понятно, что социальная философия, как всякая действительная наука, не приемлет какого-то тематического предела, канонизирования каких-то проблем и принципиального отказа от освоения новых, еще неизвестных тем. Открытость, готовность к теоретическому осмыслению новых тем является одним из важнейших показателей ее связи с развивающейся общественной жизнью.

Но динамика социальной философии проявляется не только в смене конкретных тем и интерпретаций. Ведь это философская наука со своим предметом, категориальным фондом, системой своих законов, со своей спецификой. Вполне понятно, что изменение конкретной тематики не может не затрагивать и вопросы общей характеристики данной науки, в частности системы ее законов и категорий.

Если смена конкретных тем характеризует процесс развития социальной философии со стороны текучести, подвижности, открытости, в определенном смысле тематической неопределенности, то развитие общих определений, в частности системы законов и категорий, характеризует этот же процесс как тенденцию к своеобразной устойчивости, постоянству, качественной определенности, единой направленности.

Эти две стороны единого процесса развития находятся в неразрывном единстве. Так, если бы не было развития системности, цельности этого единого развивающегося стержня, то постоянное тематическое обновление привело бы просто к саморазрушению этой науки, бесконечным количеством связей соотнесенной со всем общество-знанием, со всей общественной практикой. Развитие системного базиса социальной философии связывает, объединяет все исследования, направляя их по одному руслу — руслу философско-социологи-ческого познания общества, т.е. создает условия для качественного сохранения данной науки со всем множеством ее проблем.

Но если бы не было и многообразия всех исследований социальной философии, если бы философско-социологическому анализу не подвергались самые разнообразные проблемы общественной жизни — и производство, и политика, и революция, и культура, и многое другое, — то без этого не выявилась, не развилась бы и системность, присущая науке, не вскрылись бы именно те связи и зависимости общественной жизни, которые и составляют саму основу философcко-социологического познания общественной жизни.

Непрерывное обогащение проблематики социальной философии, с одной стороны, и все более четкое оформление ее устойчивых, системных связей — с другой, не только взаимообусловливают, но и стимулируют, способствуют развитию каждой из этих сторон. Чем богаче материал, чем интенсивнее работает эта наука, чем фронталь-нее захватывает она в орбиту своего анализа вопросы общественной жизни, тем благоприятнее условия для развития ее специфики, ее системной природы. Точно так же развитие системы законов и категорий способствует подъему на новый уровень всей социальной философии, раскрывает богатые эвристические возможности и каждой его категории или закона.

В свете сказанного становится понятным, что система законов и категорий есть имманентный, объективный итог, тенденция развития философско-социологической науки. Не кто-то извне вносит эту системность, не кто-то исключительно по своему желанию и хотению упорядочивает, согласовывает — лучше или хуже — законы и категории между собой. Нет, именно ее собственное объективное развитие порождает, содержит в себе и определенный уровень системной организации.

Разработка системы законов и категорий социальной философии немыслима без всестороннего и последовательного проведения диалектического подхода, суть которого прежде всего выражается в том, что систематизация законов и категорий понимается как определенный процесс. Тем самым признается, что указанная систематизация не возникает сразу в готовом виде, истинная на все времена, а представляет собой непрерывное движение познания от явления к сущности первого и все более глубоких порядков, от относительной истины к абсолютной, движение со всеми противоречиями, этапами, свойственными любому процессу постижения объективной истины.

Что же является основой систематизации законов и категорий социальной философии именно как диалектического процесса?

Во-первых, это неисчерпаемость общества, общественного бытия человека как объекта теоретического систем атизаторского отражения. Именно бесконечная глубина, беспредельность общества, человека и обусловливают, что теоретическое познание их всеобщих связей, законов не может не быть непрерывным процессом.

Во-вторых, это объективное развитие общества, его всеобщих связей, которые не существуют и не проявляются всегда и везде одинаково. Каждый новый этап общественного развития свидетельствует об определенном изменении каких-то сторон, граней всеобщих законов, связей общества и человека, раскрывает их в более полном, наглядном виде. Соответственно на каждом новом этапе истории складываются объективные условия и для более полного теоретического их познания. Это объективное развитие всеобщего в обществе приводит к тому, что познание системы законов и категорий социальной философии — а ведь эта наука прежде всего ориентирована на всеобщие связи — суть процесс.

В-третьих, это постоянное изменение задач преобразования общественной жизни, человеческого бытия. Процесс развития каждого общества, каждой страны, человека исключительно сложен, вариативен, а зачастую, если речь идет о конкретных ситуациях, непредсказуем. Вполне понятно, что при этом непрерывно возникают новые актуальные проблемы, требующие своего разрешения. Эти общественные потребности выступают как своеобразные катализаторы, заставляющие непрерывно углублять, оттачивать методологический инструментарий социальной философии, в частности трактовку ее системности.

Наконец, в-четвертых, это собственные тенденции развития социальной философии. Ведь как всякая действительная наука она имеет свою имманентную логику развития, постоянно совершенствует свои методологические средства, все более продвигается по пути самопознания, осмысления собственной специфики, своих возможностей.

Следует специально подчеркнуть, что в разработке таких общих методологических проблем, как система законов и категорий, особенно важное значение имеют внутренние импульсы развития. Можно даже утверждать, что влияние объективных факторов диалектики систематизаторcкой работы обязательно преломляется через внутренние факторы, выступает в форме именно имманентных стимулов. Это обстоятельство нередко создает иллюзию, будто бы объективные детерминанты в развитии систематизации социальной философии вообще не действуют. На самом же деле здесь налицо не отсутствие этих факторов, а своеобразная превращенная форма их выражения через факторы внутреннего порядка.

Если систематизация законов и категорий есть процесс, то резонно поставить вопрос о том, в каких слагаемых он выражается. Иначе говоря, речь идет об определенных параметрах, изменение которых позволяет нам судить о развитии системы философско-социологической науки. На поставленный вопрос мы бы ответили примерно так.

Во-первых, это обоснование, уточнение исходных элементов — законов, категорий, принципов, подлежащих систематизации. Для социальной философии эта работа особо важна. Универсальность отношения к своему объекту, широта предмета приводят к тому, что в орбиту ее интересов входят по существу все категории и законы об-ществознания. Читая многие работы по социальной философии, иногда, просто диву даешься, какие только явления не объявляются ее категориями. В этих условиях своеобразный реестр категорий представляет довольно сложную проблему.

Во-вторых, это более глубокое осмысление системного содержания отдельных категорий. Речь идет о том, что многие категории не только отражают какую-то относительно отдельную часть общественной жизни, но и представляют собой определенный ракурс целостного, интегрального видения общественной жизни. Развитие социальной философии последних десятилетий показало, что такие категории, как, например, деятельность, культура, не просто фиксируют какие-то части общественной жизни, могущие существовать и развиваться в относительной отдельности от целого, но отражают особые срезы, аспекты общественной жизни, раскрывающие какие-то грани именно целостности общества. Вполне понятно, что с точки зрения построения системы законов и категорий выявление такого рода категорий, обоснование их системного содержания имеет важное значение.

В-третьих, это продвижение в направлении систематизации исходных, фундаментальных законов, категорий, принципов. Хорошо известно, что систематизация представляет собой не простое связывание паритетных, равноправных элементов. Систематизация такой сложной науки, как социальная философия, включает в себя выделение базисных, основополагающих категорий или их групп, законов, принципов. О том, что эта работа достаточно сложна, свидетельствуют, например, горячие споры, развернувшиеся в последние годы вокруг проблемы начала, исходной «клеточки» ее системы законов и категорий. Диагностика законов, категорий, принципов с точки зрения их места и роли в систематизации, выявление и обоснование фундаментальных, основополагающих категорий, законов составляют важную часть общего движения в области систематизации.

В-четвертых, это выявление, обоснование основных системообразующих законов, принципов. Понятно, что систематизация законов и категорий включает в себя выделение некоторого класса законов, которые в разных направлениях связывают, интегрируют определенные элементы общественной жизни. В качестве примера можно назвать закон соотношения общественного бытия и общественного сознания, закон структурной целостности общественно-экономической формации. Именно такого типа законы выступают своеобразного рода строительными лесами, вокруг которых группируются определенные категории.

В-пятых, это разработка классификации законов, категорий, принципов. Речь в данном случае идет о своеобразной «расстановке» элементов систем, раскрытии теоретико-логических связей, переходов как между ними, так и между группами таких законов и категорий, что характеризует структуру самой системы.

Важность классификационного аспекта систематизации, необходимость его специального выделения в общих рамках систематизации признается многими современными авторами. В частности, постановка вопроса о классификации помогает решать вопрос о вариативности системы законов и категорий социальной философии. Это выражается в выдвижении идеи о множественности классификаций в рамках одной системы. Разработка различных вариантов классификации, проверка их эффективности в различных познавательных ситуациях, выделение наиболее апробированных вариантов составляет одно из направлений в развитии систематизации.

Наконец, в-шестых, это выделение, четкое и теоретически аргументированное постижение общей логики философско-социологичес-кого познания общества, человека. На наш взгляд, эта логика составляет квинтэссенцию системы законов и категорий. Ведь система не исчерпывается выделением исходного круга категорий и законов, классификацией их, связью определенными теоретико-логическими понятиями. Все это необходимо именно для того, чтобы понять общую логику философско-социологического познания общества, раскрыть тот механизм, общий путь познания общества, следуя по которому мы философски-социологически познаем жизнь общества и человека. Раскрывая эту обшую логику, все более четко постигая ее, социальная философия продвигается по пути разработки своей собственной системы.

Итак, разработка системы законов и категорий социальной философии представляет собой довольно сложный процесс, включающий в себя различные направления теоретической работы.

Мы уже неоднократно писали о том, как складывалась судьба исторического материализма в СССР, как его тотальная идеологизация и политизация до предела сузили возможности его развития. Естественно, все это сказывалось самым непосредственным образом и на развитии системной определенности социальной философии марксизма. Тем не менее, несмотря на догматизацию и политизацию, несмотря на предубежденность против систематизаторской работы, социальная философия в советский период все же развивалась в своих системных характеристиках [1].

1 См., напр.: Момджян К.Х. Концептуальная природа исторического материализма. М., 19S2; Он же. Категории исторического материализма: Системность, развитие. М., 1986; Бопченко И.В. Категориальный аппарат исторического материализма: Методологическая функция. Киев, 1987; Барулин B.C. Исторический материализм: Современные тенденции развития. М., 1986.

§ 2. Бинарность социальной философии и две стороны системной сущности

Социальная философия как наука призвана решать две кардинальные проблемы. Первая из них — обоснование диалектико-материали-стического решения основного вопроса философии применительно к обществу. Вторая — раскрытие сути общества как определенной целостности. Решение первой проблемы характеризует философскую грань социальной философии, второй — общесоциологическую. Наличие этих двух граней, их диалектическое единство составляет качественную специфику системы социальной философии.

Что же собой представляют в контексте системы, структуры социологическая и философская стороны? По нашему мнению, это две различные подсистемы познания общества, воплощенные в разных познавательных процедурах, их различной последовательности и в разных конечных познавательных результатах.

Так, воссоздавая теоретический образ общества в целом, социальная философия как теоретическое знание развертывается не произвольно. Как при постройке любого здания необходимо начинать с нулевого цикла, а потом — этап за этапом — наращивать строительство, так и при воспроизведении теоретического образа общества в целом приходится придерживаться определенного порядка. Каждое из звеньев этой последовательности — не просто отдельно взятый фрагмент, а определенное продолжение, углубление уже известного знания, введение к новому анализу, новому знанию. Если рассмотреть эти звенья познания в их последовательности, то можно сказать, что каждое из них неуклонно приближает нас к представлению об обществе в целом. Иначе говоря, теоретическое воспроизведение общества в целом подчинено определенной логике.

Именно эта логика, направленная на познание реального общества как целостности, позволяющая из множества описаний отдельных сторон общества воссоздать теоретически развернутый научный образ общества в целом, и является характеристикой социальной философии как общесоциологического учения.

Точно так же социальная философия как философское учение представляет собой не просто общее решение вопроса о соотношении общественного бытия и общественного сознания. Само это решение не что иное, как определенный итог анализа многообразнейших форм отношения материального и идеального в обществе, проявляющегося в разных сторонах, аспектах общественной жизни. И само рассмотрение этих форм не хаотично, а включает в себя определенную последовательность. Мы можем с уверенностью сказать, что общее решение вопроса о соотношении общественного бытия и общественного сознания складывается именно как результат последовательного, подчиненного определенной логике рассмотрения этих форм. Стало быть, и сама эта логичность является характеристикой социальной философии как философской теории.

Дифференциация двух логик, двух подсистем социальной философии проявляется на всех уровнях. Прежде всего она связана с двойной — социологической и философской — интерпретацией каждого отдельного закона и категории.

Рассмотрим в качестве примера подход к такой важной проблеме общественной жизни, как социальная революция. Когда социальная философия рассматривает социальную революцию с позиций общесоциологической теории, то ее интересует определенный круг вопросов. Она изучает социальную революцию как форму перехода от одной общественно-экономической формации к другой, как форму классовой борьбы, анализирует типы социальных революций и т.д. В результате всех этих рассмотрений мы получаем представление о месте и роли социальной революции в истории, в развитии общества. Когда же социальная философия исследует социальную революцию в плане философской теории, то, так сказать, фокус ее интересов находится в несколько иной области. В данном случае центральной проблемой выступает вопрос о диалектике объективных и субъективных факторов революционного процесса, об объективизации роли сознания в период революции, о соотношении объективных тенденций вызревания революции и революционной ситуации. Общим итогом этого анализа является представление об одной из модификаций отношения материального и идеального в обществе, проявляющееся, раскрывающееся именно в период революционных преобразований общества.

Такого же рода разграничение социологических и философских сторон можно провести применительно и ко всем законам и категориям. Это значит, что все они одними сторонами своего содержания выступают составными звеньями социологического познания, а другими своими гранями — составными элементами философского учения об обществе.

Дифференциация двух логик проявляется и при рассмотрении подсистем законов и категорий.

Рассмотрим в качестве примера изучение основных сфер общественной жизни. Ясно, что это изучение имеет ярко выраженное социологическое содержание, Это и познание законов структуры, развития сфер как основных элементов общества, и характеристика их детерминационных и функциональных зависимостей, и описание своеобразных комплексов этих сфер, скажем, материально-производственной и политической, социальной и политической и т.д.

Вместе с тем изучение всей подсистемы сфер общественной жизни имеет глубокое философское содержание. Так, рассмотрение специфики проявления отношения материального и идеального в рамках каждой сферы, сопоставление модификаций этого отношения обнаруживает, что в рамках основных сфер общественной жизни, взятых в своей взаимосвязи, мы имеем дело с целостной тенденцией развертывания отношения материального и идеального. Эта тенденция характеризуется относительным их противопоставлением, ростом значимости идеального при движении от материально-производственной к духовной сфере, нарастанием своеобразной противоречивости материального и идеального.

Аналогичным образом и другие подсистемы законов и категорий социальной философии, ее блоки, категориальные ряды, аспекты воплощают в себе новые моменты как социологического, так и философского содержания. Каждая из них представляет собой важное звено в развертывании логики социологического и философского познания.

Наконец, следует сказать о том, что дифференциация социологической и философской сторон социальной философии проявляется на уровне общих целей познания. Речь идет о том, что разная направленность логики социологического и философского познания общества конкретизируется в различных общих законах, важнейших категориальных соотношениях, которые выступают как бы общими ориентирами всего процесса соответствующего познания. Как нам представляется, для социологического познания таким общим ориентиром, в котором фокусируется итог социологического познания, является категория «общество в целом», Для философского же познания таковыми, по-видимому, выступают категории общественного бытия и общественного сознания, их соотношение.

Таким образом, дифференциация на социологическую и философскую стороны имманентна и универсальна. Образно говоря, она «начинается» с выделения социологической и философской сторон каждого отдельного закона и категории, охватывает все богатство его содержания и «завершается» в теоретически развернутом раскрытии сущности общества в целом, отношения общественного бытия и общественного сознания. Если на исходных позициях — при анализе отдельных законов и категорий — различия социологической и философской сторон еще не выступают в теоретически четкой форме, то чем дальше развертывается познание общества, тем более рельефно обнаруживается это различие, воплощаясь на финише в разных категориях, каждая из которых выражает квинтэссенцию социологического и философского видения общественной жизни.

Для правильного понимания дифференциации социологической и философской сторон важно учитывать, что она связана не столько с различиями содержания законов и категорий этапов познания общества, сколько со своеобразными перемещениями первого и второго планов единого процесса познания общества. Так, при философском познании общества на первый план выходит анализ разных модификаций отношения материального и идеального в обществе, их развитие, обогащение, углубление, завершающееся теоретически конкретным, развернутым пониманием отношения общественного бытия и общественного сознания. При этом собственно социологические аспекты выступают как бы общим фоном, предпосылкой для философского анализа. При социологическом же познании это соотношение меняется. Здесь именно социологические моменты, т.е. описание элементов общества, их связей, его разных аспектов и т.д., выходят на первый план, завершаясь созданием целостного теоретического образа общества. Собственно же философские моменты здесь также учитываются, но тем не менее они находятся как бы на втором плане, выступая фоном, философской предпосылкой социологического анализа.

Предложенный подход к дифференциации философской и социологической сторон социальной философии позволяет, на наш взгляд, понять относительность этой дифференциации, непременное взаимопроникновение выделяемых сторон. Логики ответов на два кардинальных вопроса: что такое общество в целом и как решается основной вопрос философии — постоянно, на всех этапах взаимообусловливают друг друга, взаимопереходят друг в друга, выступая в конечном счете как стороны единой, общей картины общества. В единстве, слитности, взаимопереплетенности, взаимовыводимости философской и социологической сторон и заключена одна из разгадок творческой мощи социальной философии марксизма.

§ 3. Общесоциологические аспекты социальной философии

Мы уже писали, что познание целостности общества составляет важнейшую задачу общесоциологического аспекта социальной философии. Это познание представляет собой определенный процесс, имеющий свою внутреннюю логику.

По нашему мнению, современное состояние социальной философии позволяет выделить три этапа познания целостности общества.

Первый этап целостности общества — взаимосвязь основных сфер общественной жизни. Основные сферы общественной жизни представляют собой важнейшие составные элементы, части общественного организма. Хотя и сегодня продолжаются споры о том, какие именно сферы являются основными, все же большинство исследователей склоняются к тому, что к ним принадлежат материально-производственная, социальная, политическая, духовная сферы жизни общества. В нашей работе мы рассмотрели эти четыре сферы в соответствующих главах первого раздела. Каждая из рассматриваемых сфер представляет собой отдельную часть общества и, казалось бы, не обладает каким-то потенциалом для понимания общества в целом. Однако это не совсем так, прежде всего каждая основная сфера, будучи элементом общества, несет в себе черты интегральности, отражает какую-то грань общества в целом. Например, труд в современном обществе, — да и не только в современном, — отнюдь не «заперт» в каком-то углу общественной жизни. Нет, он определенным образом пронизывает всю общественную жизнь. Точно так же и мир социальных общностей, область общественного управления, тем более духовная жизнь, охватывают всю жизнь общества. Стало быть, изучая каждую сферу, можно составить определенное представление и об обществе в целом. Но значение сфер для такого понимания этим не ограничивается. Ведь основные сферы в обществе не только разделены, но и взаимосвязаны. Эта их связь объективна и строго закономерна. В своей совокупности, своих взаимосвязях основные сферы представляют какую-то грань общества в целом, которое предстает как совокупность сфер, их взаимосвязей. Следовательно, изучая основные сферы в их совокупности, мы получили определенное представление об обществе в целом. Это и есть первый уровень познания, раскрываемый историческим материализмом.

Второй уровень целостности общества — взаимосвязь общих сторон общественной жизни. В данном случае в качестве исходных параметров общества рассматриваются не основные элементы общества, а общие важнейшие формы его существования, функционирования. К их числу мы относим законы структуры, развития общества, его движущие силы. Мы рассматривали эти три формы общества в соответствующих главах второго раздела. Этот уровень открывает новые возможности для познания общества в целом.

Прежде всего хотелось бы отметить, что рассматриваемые формы общества сами по себе дают существенное представление об обществе в целом. Хотя каждая основная сфера общественной жизни раскрывает в определенном плане ее целостность, все же они представляют собой части общества. Что же касается рассматриваемых форм, то они непосредственно характеризуют общество в целом. Так, законы структуры общества, скажем, структура общественно-экономической формации, «элементарные» частицы, общества и т. д., охватывают все общество в целом. Точно так же всемирно-исторические законы его развития, механизмы деятельности — движущие силы — это тоже интегральные характеристики общества. Здесь общество предстает во всем социальном пространстве своего бытия.

Но дело не только в том, что каждая из рассматриваемых форм представляет целостность общества под определенным углом зрения. Дело и в том, что эти три формы внутренне друг с другом связаны и они раскрывают общество как целое именно своей связностью, единством.

Так, законы развития общества не только отличны от законов его структуры, но они эти законы раскрывают в ином виде. Можно сказать, что законы развития общества — это те же законы структуры, но раскрытые в их динамике, движении, историческом процессе. Не случайно ведь категория общественно-экономической формации выступает в двух «ипостасях»: и как структура общественного организма, и как этап его развития. Точно так же движущие силы общества — это не что иное, как развитие общества, но раскрытое через непосредственный механизм человеческой деятельности. Здесь также не случайно, что категория преобразования человеческой деятельности явственно проявляется и в законах развития общества, и в движущих силах. Иначе говоря, законы структуры, развития, движущие силы общества как бы переходят друг в друга.

Когда мы рассматриваем эти три формы общества в их связях, общество предстает не только как множество своих качеств, форм, но и как единство этих форм, т.е. как многокачественная целостность. Это и есть второй уровень общества в целом, раскрываемый историческим материализмом.

Третий уровень целостности общества — теоретически непосредственное воспроизведение его интегральности. В последние десятилетия в социальной философии все больший удельный вес занимает изучение общества как непосредственной целостности, интегральности.

Прежде всего следует выделить проблему глобального соотношения общества и природы. В рамках этого соотношения общество раскрывается как некая качественная целостность, отличающаяся от природы и неразрывно связанная с ней. Важные и перспективные направления — это исследования общества в контексте культуры, цивилизации. Естественно, центральное место здесь занимает исследование общества как творения человека, как человеческого мира. В данном случае налицо некая интегрально-обобщенная характеристика общества, отвлекающаяся от его внутренних дифференциаций. Все эти подходы к обществу — общество—природа, общество—культура, общество—человек — развиваются не рядоположенно, а во взаимосвязи. Суммирование всех этих подходов дает новый результат, которого не было ни на предыдущих уровнях, ни в каждом из этих подходов в отдельности — это теоретически конкретный образ общества как целостности, как интегральности. Это и есть третий, наиболее глубокий уровень познания.

Образ общества как целостности первого уровня складывается как взаимосвязь основных сфер общественной жизни. Поскольку основные сферы представляют такие элементы общества, которые обладают оформившимся, относительно отдельным существованием, постольку момент целостности общества отражается в каждой из них очень опосредованно. Стало быть, и целостность общества, складывающаяся на базе взаимосвязи, суммирования основных сфер, носит экстенсивно-количественный, простейший характер. Эта целостность может быть обозначена как суммативная целостность.

Образ общества как целостности второго уровня складывается как взаимосвязь основных форм общества — общих законов его структуры, развития, функционирования движущих сил. В этих формах момент целостности общества выражен более непосредственно, ибо своеобразным ареалом каждой из них является вся общественная жизнь. Здесь образ целостности общества, складывающийся на базе взаимосвязей данных сторон, носит более глубокий, нежели на первом уровне, интенсивно-качественный характер, ибо он воссоздается из собственного материала, из компонентов самой общественной целостности. Эта целостность может быть охарактеризована как органическая целостность.

И наконец, образ общества как целостности третьего уровня носит теоретически непосредственный характер. Здесь на первом плане — не элементы, части целостности общества, носящие относительно самостоятельный характер, не его формы, дифференцирующиеся внутри целостности, а именно сама эта целостность, раскрывающаяся своими разными гранями. Эта целостность может быть охарактеризована как теоретически непосредственная целостность.

Чтобы нагляднее представить отличие трех образов целостности, прибегнем к аналогии. Допустим, нам нужно ответить на вопрос о том, что такое автомобиль. Ответ на этот вопрос может быть дан на трех уровнях. Во-первых, автомобиль можно характеризовать как совокупность его составных частей: мотора, колес, кузова и т.д. Во-вторых, его можно охарактеризовать через совокупность его общих свойств: грузоподъемности, скорости, проходимости, удобства эксплуатации и т.д. Наконец, в-третьих, его можно охарактеризовать как средство жизнедеятельности человека. Ясно, что каждый из этих ответов раскрывает природу автомобиля как некоторого целостного образования. Но ясно также и то, что природа автомобиля в целом, его общественная — главная — сущность раскрывается в трех ответах с разной степенью глубины.

Три образа раскрывают один и тот же предмет — общество, характеризуют его целостность, но раскрывают ее по-разному. Если рассмотреть эти образы в их единстве, диалектической последовательности, то можно сказать, что они представляют собой ступени единого, все углубляющегося процесса постижения наиболее глубокой сущности целостности. Если в начале этого процесса, на стадии формулирования суммативной целостности превалирует внимание к составным частям, элементам общества, и сам момент целостности общества еще недостаточно выпячен, то чем дальше развертывается анализ, тем больше выходит на первый план именно момент целостного видения общества, завершаясь абсолютным его доминированием на третьем этапе познания.

К сожалению, в социальной философии слабо исследован вопрос о том, как именно фиксируется целостность общественной жизни. Знакомство со многими работами позволяет предположить, что она постигается либо как заранее заданная предпосылка, либо как лишь окончательный итог, т.е. постигается сразу, как некоторый единичный акт. Что же касается познания целостности общества, то оно понимается либо как своеобразное заполнение пустующих звеньев, либо как простое наращивание информации о разных частях, сторонах общества, которое лишь на финише обнаруживает свое бытие в качестве звеньев определенной целостности. Мы же полагаем, что социальная философия представляет собой не только последовательно развертывающееся познание разных сторон, элементов, аспектов и т.д. общества, но и включает в себя различные качественные этапы познания самой целостности общества.

Иначе говоря, познание общества в целом есть процесс, включающий в себя как экстенсивное движение в теоретическом освоении разных сторон общества, так и своеобразные качественные ступени, своего рода скачки. Такого рода качественными ступенями и являются рассматриваемые нами уровни познания.

§ 4. Философские аспекты социальной философии

Оппозиция материализма и идеализма как фактор развития социальной философии. История социально-философской мысли свидетельствует о том, что она развертывалась в противостоянии материализма и идеализма. И это не случайно. Мы исходим из того, что оппозиция материалистического и идеалистического понимания общества, общественного бытия человека, взаимоотношения человека и общества является всеобщим и обязательным условием существования, развития, функционирования социальной философии вообще. Это означает, что само сопоставление позиций, взаимная критика и соответственно реагирование на эту критику в целях собственного преобразования являются естественным состоянием социально-философской культуры, органичной формой ее собственного существования. Поэтому если бы случилось так, что в философской культуре какого-то общества безраздельно господствовало бы одно социально-философское течение — безразлично материалистическое или идеалистическое, — то это было бы не торжеством данного учения, а всеобщим поражением, загниванием социальной философии вообще. На чем же базируется возможность и необходимость существования материалистического и идеалистического течений в социальной философии и перманентной оппозиции их друг другу? Мы бы выделили несколько моментов.

Во-первых, социально-философский материализм и идеализм во всех своих исторических и иных модификациях являются отражением реальной общественной жизни, общественного бытия человека. Они черпают свой материал из этой жизни, так сказать, дышат ею, на ней строят свои выводы и предположения. Об этой, казалось бы, банальной истине следует сказать потому, что у нас благодаря примитивной пропаганде исторического материализма в массовое сознание внедрялось, можно сказать, своего рода плакатное мнение, будто только социально-философский материализм имеет дело с общественной жизнью, реальностью, а идеализм чуть ли не бежит прочь от этой реальности, а уж если имеет с нею дело, то лишь с целью ее извращения. Конечно, это не так. И сегодня, когда для нашего читателя доступны многие труды идеалистов — социальных философов, ему нетрудно убедиться, что в них отражены весьма реальные и важные пласты общества, общественного бытия человека. И дело здесь не в спекуляциях, извращениях, а в фиксировании существенных сторон, связей жизни общества. Одним словом, жизнь общества и человека — это реальная почва для идеалистической и материалистической социальных философий [1].

1 Следовало бы также установить, в какой степени протестантская аскеза в процессе своего становления и формирования в свою очередь подвергалась воздействию со стороны всей совокупности общественных и культурных факторов, прежде всего экономических. Ибо несмотря на то, что современный человек при всем желании обычно не способен представить себе всю степень того влияния, которое религиозные люди оказывают на образ жизни людей, их культуру и национальный характер, это. конечно, отнюдь не означает, что мы намерены заменить одностороннюю "материалистическую» интерпретацию каузальных связей в области культуры и истории столь же односторонней спиритуалистической каузальной интерпретацией. Та и другая допустимы в равной степени, но обе они одинаково мало помогают установлению исторической истины, если они служат не предварительным, а заключительным этапом исследования» (Вебер А/. Протестантская этика и Дух капитализма//Избр. произв. М., 1990. С. 207-208).

Отсюда, между прочим, следует, что и материалистическая и идеалистическая социальные философии должны быть во всеоружии современного знания об обществе, общественном бытии человека. Социальная философия, игнорирующая или даже недооценивающая совокупные достижения науки, культуры, вообще не вправе претендовать на философский статус.

Во-вторых, материалистическая и идеалистическая социальные философии базируют свои исследования, выводы на определенной концептуальной идее. В одном случае — это признание приоритета в конечном счете материальных факторов в общественной жизни человека, в другом — идеальных. Иначе говоря, разные линии социальной философии базируются на различном решении основного вопроса философии. Следует подчеркнуть, что без этого решения, без исходной концептуальной позиции, при одном только описании общественной реальности, каким бы точным и полным оно ни было, социальной философии нет вообще. Она появляется лишь там и тогда, где и когда описание общественных и человеческих реалий сопрягается с исходной концептуальной идеей.

В связи с этим следует, на наш взгляд, уточнить само отношение к основному вопросу философии применительно к обществу. Представляется, что необходимо различать две разные проблемы. Одна проблема — это абсолютизация основного вопроса философии в социальной философии, другая — признание принципиальной значимости этого вопроса. Следует отметить, что в историческом материализме длительное время абсолютизировался основной вопрос философии. Он превращался, по сути, во всеобъемлющий вопрос социальной философии, что, между прочим, сочеталось с реальной теоретико-методологической неразработанностью этого вопроса. Против такой абсолютизации следует решительно возразить. Но, отклоняя ее, не следует впадать и в другую крайность — считать этот вопрос вообще несущественным, чем-то второстепенным в социальной философии. Мы полагаем, что он сохраняет все свое значение как своеобразная основа философского видения общества, как база для сопоставления разных философских подходов.

Здесь, однако, мы должны сделать одно, с нашей точки зрения, весьма важное дополнение. Речь идет о том, что сама исходная концептуальная идея может находиться в разной стадии теоретической разработанности. И в зависимости от этого та или иная философская концепция приобретает разную степень развитости и доказательности. Так, мысль о том, что идеи, дух, разум господствуют в обществе, высказана давным-давно. Однако именно Гегелю на основе этой идеи удалось совершить революционный прорыв в области социальной философии. Почему? Да потому, между прочим, что Гегель саму идею мирового духа, разума разработал всесторонне и глубоко, вдохнул в нее развитие, развернул ее диалектически. Без гегелевской «Логики» не было бы и гегелевской «Философии права», «Философии истории». Точно так же русская философия конца XIX — XX в. не была бы возможна без обстоятельной и тонкой разработки религиозной идеи. Именно на этой почве выросли социально-философские труды Соловьева, Бердяева, Франка и многих других. Совершенно аналогичным образом следует оценивать и материалистическую социальную философию. Здесь важно было не просто сформулировать идею о первичности материального, скажем материального производства, но и разработать саму идею материального — соответственно и идеального — в обществе, в общественной жизни человека. И уже в зависимости от степени этой методологической разработки выглядит убедительным, доказательным и сама материалистическая социально-философская концепция.

Таким образом, соотношение материалистической и идеалистической социально-философской концепций обусловливается не просто разным объяснением реалий общественной жизни, но и в неменьшей степени разной степенью развитости исходных концептуальных идей. В этом смысле можно говорить об определенном философско-методологическом потенциале разных философских концепций. И потенциал этот определяется не просто тем, насколько истинна исходная философская идея — материализм или идеализм, но и тем, в какой мере она теоретически развита, развернута в своем богатстве, своей диалектике, в своих модификациях и оттенках. В этом смысле потенциал социального идеализма может быть более богат не потому, что сама исходная идея более истинна, а потому, что она более развернута, эксплицирована. Потенциал же материализма может быть более узким, опять-таки не в силу ошибочности исходной идеи, а в силу ее неразвернутости, даже вульгаризации.

В-третьих, существование, развитие, функционирование материалистической и идеалистической социальных философий базируется на их непрерывном взаимообогащении. Их взаимовлияние осуществляется по очень многим показателям. Прежде всего это заимствование тех открытий, которые достигнуты в теоретическом «стане» оппонентов [1]. Далее, это своеобразная игра на промахах, недоработках оппонирующей философской концепции. Исторический материализм собрал богатый урожай аргументов в свою пользу, фиксируя недостатки, натяжки, схоластические связки идеалистической социологии. Но с не меньшей зоркостью и убедительностью критиковали и материалистическую социальную философию. Мимо внимания не прошли ни вульгаризаторско-экономические мотивы исторического материализма, ни его зацикленность на исторически ситуативных связях, ни упрощенно-детерминистские схемы, ни недооценка всеобщей, универсальной роли духовности. Правда, далеко не всегда разоблачение недостатков одной философской концепции превращалось автоматически в доказательство достоинств другой. Но как бы там ни было, это непрерывное противостояние «партий» в философии служило тому, что каждая из них легче обнаруживала «узкие» места в своей концепции и стремилась к их устранению. В конечном счете все это служило общему прогрессу социальной философии.

1 Возьмем, к примеру. Марксову социально-философскую идею о роли экономик» в обществе, о роли труда. Нетрудно убедиться, что, скажем, М. Вебер в "Протестантской этике и духе капитализма». С.Н. Булгаков в «Философии хозяйства», полемизируя с К. Марксом и разрабатывая свое, философски совершенно отличное от Маркса понимание экономики, между тем явно ассимилировали Марксову идею о фундаментальности экономики в жизни общества.

Наконец, в-четвертых, можно отметить, что перманентная оппозиция материализма и идеализма в развитии социальной философии является своеобразным выражением диалектики относительной и абсолютной истины в социально-философском познании. Именно непрерывное философское «просматривание» общества, общественного бытия человека с противоположных позиций, непрерывное взаимовлияние, взаимокорректировка представляют собой выражение относительности наших знаний, движение к абсолютному познанию.

Подводя итоги, можно отметить, что отношение материализма и идеализма в социальной философии — это сложный феномен, перманентный творческий импульс ее развития [1].

1 Подчеркивая оппозицию материализма и идеализма в социальной философии, мы избегали поняти" «борьба" в отношениях этих философских течении. Сам по себе термин «борьба» имеет определенный философский смысл. Но нельзя отвлечься от того, что в наших условиях это понятие было слишком идеологизировано. Оно давало повод вносить в отношения материалистического и идеалистического подходов к общественной жизни мотив ожесточенности, абсолютного взаимного отторжения, мотив, связанный с идеей полной победы одного подхода и изгнания из общественной жизни, культуры другого Такие идеи и настроения утвердились и господствовали в нашей стране на протяжении длительного времени. К чему это привело, слишком хорошо известно: идеализм был насильственно выкорчеван, но реально он отнюдь не погиб, живя и процветая в общественных мифологиях, материализм же, лишившись теоретического оппонента и обретя безбрежную теоретико-идеологическую власть, стал вырождаться в схоластику. Поэтому от термина «борьба материализма и идеализма» в силу его политико-идеологической дискредитации лучше — хотя бы на определенное время — отказаться и обратиться к более корректным обозначениям — оппозиция, взаимосвязь материализма и идеализма.

Рассматривая природу оппозиции материализма и идеализма в социальной философии, мы бы хотели отметить исключительную значимость разработки теоретико-методологических проблем социальной философии. Речь идет о целом комплексе проблем, в числе которых уяснение самих категориальных форм постановки основного вопроса философии. К сожалению, в социальной философии марксизма возобладало пренебрежение к этим проблемам. Считалось, если провозглашено, что нужно изучать жизнь такой, какая она есть, то нужно впиться глазами в эту «жизнь», а все остальное можно считать схоластикой. Увы! Без соответствующего развития категориальных форм, без понимания, что такое материальное и идеальное, их отношения и т.д., без развития соответствующего категориального мышления никакой жизни не поймешь. И К. Маркс далеко не всегда имел возможность уделять внимание этим проблемам, a в советское время они практически не разрабатывались. В результате исторический материализм как философская концепция во многом «застыл» и до предела сузил свой потенциал. Логика постановки основного вопроса философии в социальной философии. Как раскрытие общества в целом не сводится к одной категории или закону, а представляет собой направленный и сложный процесс познания, так и постановка основного вопроса философии применительно к обществу не сводится к проблеме соотношения одной или нескольких пар категорий, а представляет собой сложную совокупность познавательных процедур, имеющих определенную направленность, свою внутреннюю логику.

Для того чтобы понять, как выделяются основные звенья постановки основного вопроса философии в социальной философии, необходимо учесть два обстоятельства.

Во-первых, категориально-понятийное многообразие выражения материального и идеального в обществе. Так, материальное непосредственно выражается в категориях: материальное в общефилософском смысле, способ производства материальных благ, материальные производительные силы, материально-технические условия, материальная жизнь общества, материально-производственная сфера общества, материальные отношения, общественная практика, объективный закон, объективный фактор, общественное бытие и т.д. Идеальное в общественной жизни непосредственно выражается в категориях: идеальное, сознание вообще, духовная жизнь общества, духовная сфера общества, субъективный фактор, индивидуальное сознание, общественное сознание и т.д. Вместе с тем указанными категориями проблема материального и идеального в обществе не исчерпывается. Можно утверждать, что все без исключения законы и категории так или иначе, прямо или опосредованно отражают материальное и идеальное в обществе.

Во-вторых, многообразие модификаций отношений материального и идеального в обществе. Поскольку материальное и идеальное в обществе исключительно многогранны, постольку и отношения между ними в обществе также многообразны. Особо важно при рассмотрении модификаций данных отношений в полной мере учитывать идею В.И. Ленина о различии абсолютного и относительного противопоставления материального и идеального. В.И. Ленин писал: «Конечно, и противоположность материи и сознания имеет абсолютное значение только в пределах очень ограниченной области; в данном случае в пределах основного гносеологического вопроса о том, что признать первичным и что вторичным. За этими пределами относительность данного противоположения несомненна» [1]. В.И. Ленин настаивал, что учет этих различий имеет особое значение при изучении общественной жизни. «Мысль о превращении идеального в реальное глубока, — писал он, — очень важна для истории. Против вульгарного материализма. Различие идеального от материального тоже не безусловно, не чрезмерно» [2].

1 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 18. С. 151. 259.
2 Там же. Т. 22. С. 104.

При абсолютном противопоставлении материального и идеального отношение между ними формируется в виде своеобразной альтернативы: или первична материя, или первично сознание; или материя существует независимо, или сознание. При относительном противопоставлении материального и идеального они различаются, между ними вскрываются определенные зависимости, они взаимопроникают друг в друга и т.д., но в форме взаимоисключающего противопоставления они не выступают. Весь комплекс модификаций отношений материального и идеального в обществе и представляет собой многообразие форм абсолютного и относительного противопоставления.

Теперь обратимся непосредственно к тому, в каких формах ставится основной вопрос философии применительно к обществу. По нашему мнению, здесь можно выделить несколько уровней.

Первый уровень в постановке основного вопроса философии в обществе — категориальный ряд основных сфер общественной жизни. Как и при рассмотрении общества в целом, первым шагом в постановке основного вопроса философии является рассмотрение основных сфер общественной жизни: материально-производственной, социальной, политической, духовной. Чем же отличается эта постановка?

Во-первых, каждая из перечисленных сфер характеризуется тем, что в ней представлены и материальные и идеальные стороны общественной жизни. Например, в материально-производственной сфере — это материальное благо и идеальное целеполагание в труде, в сфере социальной — территориальные основы нации и традиции ее духовной культуры, в сфере политической — материальная база управления, скажем, государство, армия, и идеологические программы политических партий, в сфере духовной — материальные факторы духовного производства, скажем, техника в кино, и эстетические идеи. Считаем особо необходимым подчеркнуть, что на данном уровне нет ни «чисто» материальных, ни «чисто» идеальных сфер.

Во-вторых, отношения материального и идеального в каждой сфере отличаются относительным противопоставлением.

В-третьих, отношения материального и идеального в каждой сфере исключают их абсолютное противопоставление. Любые попытки рассматривать разграничение материального и идеального на данном уровне в духе общего абсолютного противопоставления, — а таких попыток было и есть немало, — только извращают понимание основных сфер.

Но философское содержание основных сфер общественной жизни не только в том, что каждая из них представляет определенную модификацию отношения материального и идеального. Здесь открывается более глубокая грань этого содержания.

Когда мы анализируем все основные сферы в их взаимосвязи, обнаруживается, что в этом ряду налицо определенная тенденция роста сознания. Так, если мы сопоставим роль сознания в каждой сфере, то выяснится, что при движении от материально-производственной сферы к духовной значение сознания непрерывно возрастает. Завершается этот рост тем, что в духовной сфере сознание выступает как центральный агент этой сферы вообще. Точно так же в основных сферах обнаруживается и своеобразная динамика роли материального в общефилософском смысле. Если в материальной сфере она выступает в виде материального блага, предмета человеческого труда, т.е. в качестве главной цели всего функционирования данной сферы, то при последовательном движении по сферам значение материального «падает», завершаясь в духовной сфере тем, что материальное выступает вообще формой существования своей альтернативы, своего инобытия, идеального.

Таким образом, уровень основных сфер общественной жизни раскрывает не только определенное многообразие модификаций материального и идеального в каждой сфере, но и обнаруживает определенные тенденции в их отношениях. Суть этих тенденций в том, что при движении от материально-производстве иной к духовной сфере как бы нарастают меры разведения, противопоставления материального и идеального. Да и сама совокупность сфер выступает своеобразной поляризацией материального и идеального в обществе, когда в материально-производственной сфере доминирует материальное, в духовной — идеальное. Но до абсолютного противопоставления материального и идеального в рамках сфер общественной жизни дело все же не доходит.

Второй уровень постановки основного вопроса философии применительно к обществу — категориальный ряд основных форм общественной жизни. Думается, что на данном уровне во многом повторяются особенности данной постановки в рамках основных сфер общественной жизни.

Во-первых, каждая из перечисленных форм — законы структуры общества, его всемирно-исторического развития, движущие силы — включает в себя и материальные, и идеальные компоненты. Так, общественно-экономическая формация как основная структура общества включает в себя и базис и надстройку, и материальные и идеологические отношения. Законы развития общества включают, например, и объективные и субъективные факторы социальных революций. Движущие силы общества также включают в себя, например, и объективные потребности и духовные мотивы деятельности.

Во-вторых, отношения материального и идеального в этих сторонах общества характеризуются относительным противопоставлением. Так, объективные и субъективные факторы социальных революций действуют в определенном взаимопереплетении, объективные потребности людей и их мотивы также относительно противостоят друг другу и т.д.

В-третьих, отношения материального и идеального на данном уровне лишены абсолютного противопоставления.

Хотелось бы отметить, что при рассмотрении общей структуры общества, его развития, движущих сил, взятых в их взаимосвязи, наблюдается процесс возрастания роли сознания, субъективно-сознательных факторов. Так, в складывании структуры общества роль сознания не особенно велика. Когда же мы переходим к анализу процесса общественного развития, то обнаруживаем, что бывают такие ситуации, например периоды революционных преобразований, когда от сознания, субъективного фактора зависит очень много. Еще больше возрастает роль сознания в системе движущих сил общества. Ведь все, что приводит человека в действие, так или иначе проходит через его голову. Нередко в механизме деятельности человека идеальные, духовные мотивировки могут играть решающую роль.

Таким образом, изучая стороны общества в целом, мы обнаруживаем не просто еще один пласт материального и идеального, их модификаций, но и своеобразные тенденции данного уровня, связанные с ростом роли сознания. Но и на этом уровне нет почвы для абсолютного противопоставления материального и идеального.

Третий уровень постановки основного вопроса философии применительно к обществу — категориальный ряд общественного бытия — общественного сознания. На предыдущих двух уровнях материальное и идеальное в обществе раскрывалось многозначно. Также многозначно раскрывались и модификации их отношений. Изучение материального и идеального на этих уровнях обнаруживает богатство их функций, многообразие их значений. В то же время на данных уровнях обнаруживаются и определенные ограниченности в рассмотрении материального и идеального в обществе. Суть их в том, что материальное и идеальное в обществе нигде не представлены в чистом виде, они — всегда и везде — вплетены в контекст определенных структур, преобразований, деятельности. В связи с этим и собственная сущность материального и идеального в обществе оказывается не выявленной, смазанной, поэтому и необходим новый, более глубокий уровень познания общества, который преодолевает указанные ограниченности. Этот уровень и представлен в категориальном блоке «общественное бытие и общественное сознание». Что же отличает эти категории и выражаемое ими отношение?

Сначала об общественном бытии. Прежде всего, следует подчеркнуть, что необходимо различать форму существования общественного бытия и его сущность. Общественное бытие не существует как нечто в чем-то отдельное, рядом стоящее со сферами общественной жизни, структурой общества в целом, его развитием и т.д. Напротив, общественное бытие имеет бытие, проявляется именно в этих — и не только этих — реалиях общества. В то же время сущность общественного бытия не сводится ни к одному из перечисленных явлений — будь то способ производства материальных благ или материальные общественные отношения, или любое другое явление, — ни к их простой сумме. Нам представляется, что сущность общественного бытия раскрывается тогда и там, когда и где фиксируется вся общественная жизнь в целом, но фиксируется именно со стороны присущей ей объективной логики ее бытия и развития. Ключевыми для понимания сути общественного бытия являются, на наш взгляд, следующие слова В.И. Ленина: «Из того, что вы живете и хозяйничаете, рожаете детей и торгуете продуктами, обмениваете их, складывается объективно необходимая цепь событий, цепь развития, независимо от вашего общественного сознания, не охватываемая им полностью никогда. Самая высшая задача человечества — охватить эту объективную логику хозяйственной эволюции (эволюции общественного бытия) в общих и основных чертах с тем, чтобы возможно более отчетливо, ясно, критически приспособить к ней свое общественное сознание и сознание передовых классов всех капиталистических стран» [1] (выделено мной. — В.Б.). Обратим внимание на то, как раскрывает В.И. Ленин многослой-ность человеческой жизни. Вы живете, хозяйничаете, обмениваете продукты и т.д. — это один слой общественной жизни. В этом слое есть разные стороны: сферы общественной жизни, законы структуры, развития, движущие силы. Они и отражают этот уровень жизни общества. Здесь велика и разнообразна роль сознания. Но за этим слоем, вернее, в том же слое есть и другой, более глубинный, пласт общественной жизни. Это та «объективно необходимая цепь событий», которая складывается из суммы актов хозяйствования и которая представляет собой уже нечто иное, чем эти акты. Вот эта «цепь событий», схваченная уже как нечто объективное, независимое от сознания человека, — это и есть общественное бытие.

1 См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 18. С. 345.

Общественное бытие растворено в общественных явлениях, таких, как сферы общественной жизни, законы структуры развития общества, его движущие силы, и отделено от них. Без них общественное бытие не существует, но и в них оно фиксирует не все, а именно объективную логику этих явлений, присущую каждому из них, «объективно необходимую цепь событий». Поскольку общественное бытие фиксирует именно эту сторону общественной жизни, оно отделено от всех других общественных явлений.

Категория общественного бытия отражает объективность общественной жизни, взятую как ее основу, как всеобщее качество всех общественных явлений.

Теперь об общественном сознании. Общественное сознание также не существует вне, без, рядом и помимо многообразнейших проявлений духовной жизни человека, будь то идеологическая программа политических лидеров, новая научная концепция, религиозная доктрина, мотивировки трудовой деятельности и т.д. Вместе с тем сущность общественного сознания не сводится ни к одному — сколь угодно важному — элементу духовной жизни общества, ни к их простой сумме. Методология вычленения этой сущности та же, что и при выделении сущности общественного бытия.

Так, мы можем сказать, что из того, что люди мыслят, мечтают, создают духовные ценности и идеалы, борются за них, живут многообразной и богатой духовной жизнью и т.д., складывается определенная объективная цепь событий, которая вскрывает действительную сущность духовности вообще. И эта сущность заключается в том, что при всей широчайшей амплитуде ролей и значений различных элементов и состояний духовной жизни, при ее богатейшем содержании сознание человека везде и всегда является фактором идеальным, отражательным, вторичным. Категория общественного сознания выражает эту идеальность сознания общества, взятую как всеобщий продукт, итог общественного развития.

Поэтому категория общественного сознания и растворена во всех конкретных явлениях духовной жизни общества и отделена от них, ибо она фиксирует не какое-то специфическое духовное содержание этих явлений, а только его идеальную сущность.

Попутно заметим, что в историческом материализме в очень многих исследованиях категория «общественное сознание» истолковывается более конкретно, как простая совокупность форм, уровней, состояний и т.д. сознания общества. Это свидетельствует о многозначности этой категории, возможно, о том, что ее содержание четко еще не определилось. Но, думается, это состояние не отменяет той трактовки данной категории, которая предложена здесь.

Таким образом, категории общественного бытия и общественного сознания в отличие от любых других выражений материального и идеального в обществе характеризуются, во-первых, тем, что они являются своеобразным слепком, отражением всей общественной жизни, взятой во всем богатстве своих актуальных и исторических проявлений, и, во-вторых, тем, что они выражают самую глубокую общественную сущность материального и идеального в обществе — объективность законов общества, с одной стороны, и идеальность всех проявлений духовной жизни — с другой.

Но своеобразие категорий «общественное бытие» и «общественное сознание» не только в отмеченных выше характеристиках. Пожалуй, самым главным является то, что категории общественного бытия и общественного сознания, будучи самыми обобщенными и глубокими отражениями материального и идеального в обществе, образуют особое категориальное отношение, отражающее глубинное отношение в обществе. Суть этого категориального отношения заключается в том, что оно выражает тождество противоположностей материального и идеального в обществе, их абсолютное противопоставление. Это значит, что отношение материального и идеального на данном уровне раскрывает не различие материального и идеального в обществе, не их объем, не их специфическое содержание, а крайнюю, наиболее острую форму их противопоставления, выражаемую вопросами: что первично — материальное или идеальное, что существует независимо — материальное или идеальное, что определяет — материальное идеальное или идеальное материальное? Суть общественного бытия и общественного сознания и определяется именно тем, какой дается ответ на эти альтернативные вопросы.

Таким образом, общественное бытие и общественное сознание характеризуются не просто тем, что они отражают разные стороны всеобщности общественной жизни, но и тем, что они выражают особое отношение этих сторон. Точнее говоря, именно потому, что эти категории отражают особое отношение материального и идеального в обществе, именно поэтому они и отражают каждую из всеобщих сторон общества. Вполне понятно, что, поскольку отношение общественного бытия и общественного сознания суть отношение тождества противоположностей, поскольку именно в этом отношении раскрывается их сущность, постольку и определяться каждая из перечисленных категорий может только через соотношение со своей противоположностью. Так, объективность общественной жизни, выражаемая категорией общественного бытия, может быть рационально понята лишь в рамках противопоставления идеальности общественного сознания, а эта идеальность раскрывается как отражение, вторичное, зависимое от объективности общественной жизни. Вполне понятно также, что, поскольку категории общественного бытия и общественного сознания отражают всеобще-сущностные стороны общественной жизни, к тому же взятые в форме тождества противоположностей, постольку они как категории науки носят наиболее абстрактный характер среди всех категорий. Они ближе всего к научным идеализациям [1].

1 По своему механизму эти категории весьма близки к идеальным типам М. Вебсра. «Этот мысленный образ, — писал М. Вебер, — сочетает определенные связи и процессы историческом жизни в некий, лишенный внутренних противоречий, космос мысленных связей. По своему содержанию данная конструкция носит характер утопии, полученной посредством мысленного усиления определенных элементов действительности. Ее отношение к эмпирически данным фактам действительной жизни состоит в следующем: в тех случаях, когда абстрактно представленные в названных конструкциях связи... в какой-то степени выявляются или предполагаются в действительности как значимые, мы можем, сопоставляя их с идеальным типом, показать и пояснить с прагматической целью своеобразие этих связей». (Вебер М. Избр. произв. М., 1990. С. 389).

Итак, третий уровень постановки основного вопроса философии применительно к обществу заключается в том, что здесь этот вопрос ставится в наиболее обобщенной форме абсолютного противопоставления и выражается в категориальной паре общественного бытия и общественного сознания.

Три уровня постановки основного вопроса философии применительно к обществу друг с другом неразрывно связаны. Так, если бы в социальной философии не были бы отражены многообразнейшие формы материального и идеального в обществе, модификации их отношений, то выявить общее соотношение общественного бытия и общественного сознания было бы просто невозможно. Ибо по своей сути общественное бытие и общественное сознание, выражаемое ими абсолютное противопоставление — это итог, вывод всей общественной жизни.

Предыдущие уровни вместе с тем — это не просто некоторый плацдарм, из которого вырастает соотношение общественного бытия и общественного сознания. На этих уровнях проявляются определенные тенденции своеобразной поляризации материального и идеального. Применительно к основным сферам это выражается в «нарастании» роли сознания при движении к духовной сфере, «снижении» роли материального. Аналогичная тенденция раскрывается и при анализе общих сторон общественной жизни. Эти тенденции, хотя они и не завершаются на данных уровнях абсолютным противопоставлением материального и идеального, выступают как своего рода подготовка такого уровня отражения общественной жизни, где это противопоставление налицо. Уровень общественного бытия и общественного сознания и выступает как своего рода завершение данных тенденций.

Все сказанное свидетельствует о том, что постановка основного вопроса философии применительно к обществу представляет собой сложный, развернутый процесс, включающий и свои качественные ступени, и закономерные переходы от одной ступени к другой, и свои категориальные формы выражения полученных итогов. В ходе этого процесса осуществляется движение от отражения конкретно-локальных модификаций материального и идеального, их отношения через все более широкий, обобщенный взгляд на материальное и идеальное и их отношение к максимально общему отражению материального и идеального, их отношения. Движение по выделенным ступеням — это есть движение ко все более общему взгляду на материальное и идеальное.

В ходе этого процесса происходит и своеобразное их «очищение» от всех сопутствующих факторов. Так, если, например, этическая норма раскрывается в непосредственной связи с деятельностью, поведением человека, если в национальной общности, скажем, ее материально-территориальные, языковые факторы неразрывно сплетены, если в социальной революции объективные ее факторы неотделимы от субъективных факторов и т.д., то чем шире взгляд на общество, тем более вычленяются сугубо философские определения материального и идеального. Категории общественного бытия и общественного сознания предстают в этом отношении наиболее «очищенными», выражающими философскую природу материального и идеального. Движение по выделенным ступеням — это и есть движение к категориям самого высокого философского порядка [1].

1 Геометрия как наука смогла сформулировать свои законы тогда, когда стала оперировать специфическим классом идеализированных объектов типа точки, прямой линии, окружности, плоскости и т.д. Исторически-закономерный процесс вычленения этих идеализированных объектов из конкретно-реальных явлений материальной жизни выступает предпосылкой геометрии как науки и находится за ее пределами. Исторический же материализм, если отталкиваться от данной аналогии, имеет дело и с такими общественными факторами, где материальное и идеальное сращено с их конкретным, специфическим содержанием, и с такими явлениями, где материальное и идеальное выступают в более чистом, абстрагированном виде. Поэтому процесс выведения, построения соответствующих абстракций находится не за пределами исторического материализма, а имманентен ему. То, что для геометрии лишь историческая предпосылка, для исторического материализма — процесс его собственной работы.

И наконец, в ходе этого процесса происходит непрерывное углубление в сущность самого отношения материального и идеального в обществе. Выделенные разные уровни — это своего рода орбиты постижения данной сущности. Теоретическим финалом этого последовательного движения от слоя к слою, от одного уровня сущности к другому, самому глубокому, является постановка и решение вопроса о соотношении общественного бытия и общественного сознания как тождества противоположностей. Все это свидетельствует об имманентной системности постановки и решения основного вопроса философии, о логике философского познания общества [2].

2 См.: Барулин B.C. Отношение материального и идеального в обществе как проблема исторического материализма. Барнаул, 1970; Он же. Соотношение материального и идеального в обществе. М., 1977.

Многогранность, системность постановки основного вопроса философии применительно к обществу свидетельствует о том, сколь широкий смысл имеет диалектико-материалистическое его решение. Оно — это решение — как бы вбирает в себя все богатство содержания социальной философии, выступая ее всеобщим интегральным итогом. Это означает, что данная наука в целом является не чем иным, как системно-развернутым решением основного вопроса философии применительно к обществу.

Как нам представляется, выделение трех уровней постановки основного вопроса философии имеет важное методологическое значение. Так, оно полезно тем, что, с одной стороны, ориентирует на изучение всей многозначности, многофункциональности материального и идеального в обществе, всего богатства и разнообразия их конкретных ролей и значений, с другой — выявляет их всеобщую, единую для всех глубинную сущность. Причем два этих подхода отнюдь не исключают, а дополняют, взаимообусловливают друг друга.

На наш взгляд, это позволяет исследователю с одной стороны, выявить все богатство конкретного содержания материального и идеального в обществе, с другой — как бы блокирует возможность как вульгарно-материалистических, так и идеалистических интерпретаций. Скажем, при рассмотрении движущих сил общества мы обнаруживаем, какую огромную роль в развитии играют общественные идеалы. Бывают ситуации, когда мобилизующая роль этих идеалов может буквально поворачивать судьбы общества. Все это совершенно справедливо. Но рассмотрение этих же идеалов в контексте соотношения общественного бытия и общественного сознания обнаруживает более глубокий слой сущности общественных идеалов, их идеальность, вто-ричность, зависимость. Это и позволяет более точно оценить пределы их общественных возможностей. Другой пример. Под влиянием конкретных исторических ситуаций обществу иногда приходится действовать без должного учета требований объективных законов или даже вопреки этим требованиям. Вероятно, в каких-то пределах это и возможно и оправдано. Но анализ этой ситуации с позиций указанного противопоставления общественного бытия и общественного сознания подсказывает, что такое состояние может быть лишь кратковременным. Ибо от объективных законов не спрятаться. Рано или поздно, но объективный ход событий возьмет свое, и чем позже общество начнет с этим считаться, тем тяжелее последствия.

Думается, многоплановость постановки основного вопроса философии применительно к обществу позволяет более четко выявить своеобразную многоуровневость материальных и идеальных явлений в обществе и соответственно необходимость эту многоуровневость теоретически отражать.