Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты







Ваш комментарий о книге

Барулин В.С. Социальная философия: Учебник

ОГЛАВЛЕНИЕ

ОБЩЕСТВО КАК ЦЕЛОСТНЫЙ МИР

Настоящий раздел посвящен анализу различных сторон целостности общества. Но если прежде речь шла о разных качествах целостного бытия и функционирования общества (структуре, динамике, движущих силах), то теперь внимание акцентируется на разных сторонах его сущности. Это анализ общества как природного феномена, как феномена культуры, как творения человека.

Глава IX. Общество как природный мир

Тема «Природа и общество» многогранна. По существу, объем ее универсален и охватывает все сущее в мире. Но в контексте социальной философии марксизма эта тема имеет свое специфическое содержание. В данном случае вся сложная и развивающаяся гамма отношений природы и общества исследуется и раскрывается настолько, насколько она служит пониманию общества. Иначе говоря, эта тема является не чем иным, как еще одной точкой отсчета, еще одним зеркалом общества, которые позволяют более объемно и многогранно высветить специфику общества, его законов.

При изложении курса исторического материализма сложилась традиция рассматривать тему «Природа и общество» в качестве одной из первых. Этот подход имеет, конечно, свои резоны. И они связаны с тем, что природа предшествует обществу, является его естественной основой.

Разумеется, место темы в учебном курсе не предопределяет ее содержания. В то же время нельзя отрицать, что она может как способствовать более полному раскрытию одних аспектов проблемы, так и затруднять выявление других. До определенных пределов эта неоднозначность позиции не имеет существенного значения для науки и ее преподавания, но за этими пределами она может превратиться в тормозящий фактор, в момент, деформирующий адекватное представление о проблеме.

Так, рассмотренные проблемы природы и общества, предваряющие раскрытие философского видения общества, неизбежно акцентируют внимание на том, что эволюция природы предшествует возникновению и развитию общества. Природа рассматривается как некая предыстория общества. Понятно, что при таком подходе внимание неизбежно концентрируется на вопросе об отличии общества от природы, на выявлении своеобразной межи, которая отделяет природу от общества.

При таком подходе, далее, неизбежно определенное понимание роли природы в общественной жизни как особой внешней среды, некоторой предпосылки. Не случайно в учебных пособиях по историческому материализму роль природы в жизни общества столь долго отождествлялась с ролью географической среды, народонаселения. Иначе говоря, природные факторы рассматривались как нечто, лежащее за пределами общества, внешнее ему.

Из этого противополагания природы и общества вытекало довольно упрощенное противопоставление природы и общества в духе признания их своеобразного соперничества.

Реальная диалектика природы и общества в XX в., нарастание значимости комплекса экологических, демографических проблем для всего человеческого сообщества, более глубокое выявление идей философской классики по этим вопросам принципиально изменили подходы к пониманию места и значимости данной проблематики в социальной философии марксизма. Так, осознан фундаментальный факт глубокой и перманентной взаимосвязи, взаимопроникновения природы и общества, глобальность этих проблем. В таких условиях становится очевидным, что традиционное рассмотрение взаимосвязи природы и общества все больше приходит в противоречие с новыми реалиями их диалектики.

Мы полагаем, что диалектика природы и общества должна рассматриваться не в начале курса, а в конце его, не тогда, когда еще не развернута картина философского видения общества, а тогда, когда она уже представлена. И сделать эту перестановку нужно затем, чтобы, опираясь на все богатство философского понимания общества, раскрыть многообразие и объемность диалектики общества и природы, фундаментальную значимость ее как для природы, так и для общества. При данном подходе к проблеме фиксируются не внешние контуры общества, а одна из граней его имманентной сущности. Так складывается своеобразный ритм в познании диалектики общества и природы: понять роль природы можно, лишь опираясь на все богатство философских знаний об обществе. Но это понимание природы есть вместе с тем и новый шаг в познании сути самого общества.

Исходя из всех этих соображений, мы и определяем место изложения темы «Природа и общество».

§ 1. Природная сущность первичных элементов общества

В различных описаниях природы преимущественно подчеркивается тот факт, что природа — это бесконечная во всех направлениях среда, окружающая человека, общество. В этом плане выделяют космосферу, геосферу, атмосферу, гидросферу, биосферу и т.д. При этом вольно или невольно получается, что общество, его качественная специфика выступают своего рода барьером, который отделяет природное от неприродного. Стоит природному перешагнуть порог общества, вступить в круг его имманентных взаимосвязей, как оно как бы теряет свое качество природного. Ясно, что при таком понимании, — а оно в рамках социальной философии весьма распространено, — вопрос о природных характеристиках самого общества либо исследуется весьма поверхностно, либо вообще не рассматривается.

Мы же исходим из того, что природное имеет место везде, где налицо проявление механических, физических, химических, биологических и других необщественных законов [1]. Суть любого природного явления и выражается именно в подчиненности действию этих законов. Полагаем, что при таком понимании природы открываются более широкие методологические возможности для рассмотрения общества.

1 «Природа в самом общем смысле слова есть существование вещей, подчиненное законам» (Кант И. Соч. М., 1965. Т. 4. Ч. 1. С. 362).

В главе о структуре общества мы выделяли «элементарные частицы» общества, т.е. те первичные элементы, из которых складывается общественный организм. К числу этих элементов мы относили человека, материальные и духовные факторы его жизнедеятельности. Нам представляется, что анализ общества как природного феномена следует начать с рассмотрения природных характеристик «первичных элементов» общества.

Человек как природное существо. Социальная философия марксизма подчеркивает социальную, общественную природу человека. В предыдущих главах неоднократно шла речь о различных сторонах социальной сущности человека. Вместе с тем философия исходит из того очевидного и фундаментального факта, что человек представляет собой природное существо, живущее по законам природного мира.

Приведем некоторые выдержки на этот счет, тем более что они не так уж часто встречаются в трудах по социальной философии.

Одним из фундаментальных положений марксизма является идея о человеке как производительной силе общества. Что же представляет собой человек как производительная сила, как рабочая сила? «Сам человек, — писал К. Маркс, — рассматриваемый как наличное бытие рабочей силы, есть предмет природы, вещь, хотя и живая, сознательная вещь» [2]. И далее: «Рабочая сила есть вещество природы, преобразованное в человеческий организм» [3]. Из этих слов с достаточной очевидностью следует, что рассуждать о человеке как производительной силе общества вне признания его природных качеств — значит прямо извращать мысль К. Маркса. При этом природность человека выступает не как некое внешнее обстоятельство по отношению к его созидательно-предметной трудовой деятельности, а прямо включается в эту деятельность в качестве сущностной компоненты.

2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 213-214.
3 Там же.Т. 23. С. 227.

Человек в обществе функционирует не только как производительная рабочая сила. Ареал его жизнедеятельности беспределен, он занят и строительством своих общественных отношений, управлением, мно-гообразнейшими видами духовного творчества и т.д. Не отрицая определенной неодномерности проявления природных качеств в различных зонах жизнедеятельности человека, все же необходимо признать, что эти качества — природная натура человека, одинаково сушност-ная во всех видах его жизнедеятельности. Иначе говоря, человек везде и всегда, что бы он ни делал и в каких преобразованиях ни участвовал, выступает как природное существо.

«Человек, — писал К. Маркс, — является непосредственно природным существом. В качестве природного существа... он... наделен природными силами, жизненными силами, являясь деятельным природным существом» [1].

Природная сущность человека играет роль непременной предпосылки и существенной детерминанты во всей его жизнедеятельности. Ибо действия человека, каковы бы они ни были, есть, по сути, не что иное, как проявление сил природы вообще. «Сам индивид, данный природой, — писал К. Маркс, — представляет собой не только органическое тело, но он есть эта неорганическая природа как субъект» [2]. Именно так: индивид — это неорганическая природа как субъект, природа в виде субъекта.

1 Маркс К., Энгельс Ф Соч. Т. 42. С. 162-163.
2 Там же. Т. 46 Ч. I. С 477.

К сожалению, в работах по социальной философии крайне мало исследуется жизнедеятельность человека именно как природного субъекта. Эта его природность полагается как бы вынесенной за скобки социальной жизнедеятельности, чем-то таким, что не заслуживает серьезного внимания социальной философии.

Может быть, в силу этих установок за пределами социальной философии остались многие принципиальные достижения научного знания. Так, если на учение И. Павлова о сигнальных системах социальная философия марксизма как-то прореагировала, то фрейдизм и неофрейдизм были ею начисто проигнорированы. А ведь в этом учении было достигнуто важное приращение знаний относительно того, как определенные природные качества детерминируют жизнедеятельность человека, как детерминирующее воздействие этих качеств преломляется в обществе, приобретает многократно опосредованные причудливые формы отражения в общественной жизнедеятельности человека. Фрейдизм убедительно показал, что природные качества — это не просто предпосылка, условие, внешний фон человеческого общественного бытия, а имманентный и мощный фактор этого бытия. Но если фрейдизм доказал это на примере одного природного института, то можно лишь догадываться, сколько еще глубоких тайн откроется человеку относительно влияния других его природных качеств. Думается, что и развитие генетики приоткрывает нам важные механизмы воспроизводства и природного бытия человека, показывает, как они вплетаются в общественную жизнедеятельность человека, влияют на нее и в свою очередь подчиняются ее воздействию. Одним словом, все развитие науки о человеке с достаточной убедительностью доказало, что природная натура человека, его природные качества представляют собой не просто естественную предпосылку общественного бытия человека, а являются весьма важными детерминантами всего его жизненного поведения, его общественного бытия. Понять во всей многогранности и целостности жизнедеятельность человека как общественного существа можно, лишь в максимальной степени учитывая его природное бытие, сложные механизмы вплетения природных качеств, потребностей, свойств человека в ткань его общественной жизнедеятельности. Остается лишь еще раз выразить сожаление, что социальная философия, сосредоточившись на анализе механизмов общественных взаимосвязей человека, далеко не в полной мере учитывала природную сущность человека. В связи со сказанным нам хотелось бы выразить свое отношение к некоторым дискуссиям о биосоциальной сущности человека, Весьма часто участники этих дискуссий были озабочены превыше всего тем, чтобы подчеркнуть приоритетность социальной сущности человека. И на этом фоне природная, биологическая характеристика человека вольно или невольно выступала как нечто малозначащее. В результате в сознание научных кругов и широкой общественности внедрялась мысль о пер-востепенности социальных качеств человека и некоторой вторичное-ти, низменности его биологических, природных черт. А из этого умонастроения проистекало и полуснисходительное отношение к определенным потребностям человека, необходимости их удовлетворения, деятельности по этому удовлетворению.

Еще раз остается повторить: человек целостен, все грани его бытия одинаково необходимы, ущербность любой из них одинаково губительна для него. Отсюда вытекает, что природная жизнь человека находится не за пределами его сущности, а представляет собой ее неотделимую составляющую [1]. Поэтому и трактовать социальную сущность человека в духе отсечения его природного бытия или признания этого бытия чем-то низким или малозначащим в принципе неверно.

1 Фейербах писал: «Исходной позицией прежней философии является следующее положение' Я — абстрактное, только мыслящее существо: тело не имеет отношения к моей сущности; что касается новой философии, то она исходит из положения; я — подлинное, чувственное существо: тело входит в мою сущность; тело в полноте своего состава и есть мое Я, составляет мою сущность» (Фейербах Л. Основные положения философии будушего//Избр. филос. произв. М., 1955. Т. 1. С. 186).

«Природные вещи» в обществе. Непременной составляющей общества является мир материальных вещей, систем. Это орудия и средства труда, обработанные предметы труда, изготовленные материальные продукты, жилье и производственные помещения, транспортные артерии, обработанные поля и т.д. — одним словом, бесконечно разнообразный материальный мир. созданный человеком в ходе его трудовой жизнедеятельности на протяжении многих поколений. Ясно, что без этой материально-предметной культуры, которая является и средой обитания человека, и средством и продуктом его жизнедеятельности, существование и функционирование человеческого общества невозможно. Каков же характер этой материальной культуры с точки зрения рассматриваемой нами диалектики природы и общества?

Любая материальная вещь, любой предмет, сделанный человеком, создается из природного вещества. Именно природа в ее бесконечном богатстве и разнообразии форм является той кладовой, из которой человек черпает все. Другого, так сказать, склада строительных материалов у человечества попросту нет. Так что в любой созданной человеческим трудом, разумом и волей вещи заложен именно природный субстрат.

Рассматривая предметы, созданные человеком, К. Маркс подчеркивает неустранимость, в определенной степени вечность этого природного субстрата. «Само собой понятно, — писал он, — что человек своей деятельностью изменяет формы вещества природы в известном полезном для него направлении. Формы дерева изменяются, например, когда из него делают стол. И тем не менее стол остается деревом, обыденной, чувственно воспринимаемой вещью» [1] (выделено мною. — В.Б.). В другом месте он замечал: «Когда хлопок превращается в пряжу, пряжа — в ткань, ткань — в набивную или гладкокрашеную ткань и т.п., а последняя, скажем, — в платье, то... во всех этих процессах вещество хлопка сохраняется, оно исчезает в одной форме потребительной стоимости, для того чтобы уступить место более высокой форме, пока не получится такой предмет, который служит предметом непосредственного потребления» [2].

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 81.
2 Там же. Т. 46.4.1. С. 324.

Таким образом, в человеческой созидательно-предметной деятельности при любых метаморфозах исходного природного вещества оно как таковое, как природное вещество сохраняется, лишь меняя свой внешний облик, свою форму. Как бы искусно ни был сработан, например, стол, какие бы чудеса изобретательности, эстетического вкуса и т.д. ни проявил его создатель, как бы много своего человеческого ни вложил он в создаваемую вещь, но всегда и везде «стол остается деревом». Точно так же и костюм остается хлопком, машина — железом, пластмассовый гребень — исходным химическим веществом и т.д. Даже если исходный природный субстрат в результате многочисленных преобразований совершенно потерял свой первоначальный вид и превратился в нечто совсем иное по форме, то это отнюдь не означает, что исчезло природное как таковое; все трансформации происходят строго по законам природных преобразований веществ. Одним словом, исходная природная субстанция в любой содеянной человеком вещи, в любом предмете неустранима.

Но если предметы материальной культуры сохраняют в себе природный субстрат, то это означает, что и все существование, функционирование этих предметов подчинено действию тех механических, физических, химических и других закономерностей, которые связаны с самим возникновением данного субстрата. Конечно, человек пользуется любой созданной им материальной вещью, преследуя именно свои цели, которые могут не иметь ничего общего с естественным существованием природного субстрата этих вещей. Но это обстоятельство ни в коем случае не свидетельствует о том, что данная материальная вещь выпадает из цепи природных взаимосвязей и закономерностей. Напротив, человек может приспособить любую материальную вещь для служения своим целям только тогда и потому, когда и почему он использует естественно-природные закономерности существования данной вещи.

В данном случае вплетенность материальной вещи в мир природных закономерностей составляет саму основу общественного функционирования вещи. Не будь этой вплетенности, данная вещь была бы совершенно бесполезной для человека. К. Маркс писал, что человек «пользуется механическими, физическими, химическими свойствами вешей для того, чтобы в соответствии со своей целью заставить их действовать в качестве орудия его власти» [1].

Из всего сказанного можно сделать вывод, что мир материальных вещей, предметов, материальных систем, созданный человеком своим трудом, разумом и волей, — это без всяких изъятий и оговорок природный мир. Каких бы высот ни достигла человеческая изобретательность и изощренность в созидании своей материально-предметной среды, все равно всегда и везде эта среда остается областью бытия и функционирования природы. Не случайно у К. Маркса можно встретить выражение «природные вещи» [2].

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т 23. С. 190.
2 Там же. .Т 26. Ч. II. С. 145.

Иногда созданный человеком материально-предметный мир называют «второй природой». Если при этом подчеркивается, что этот мир обладает той особенностью, что он создан трудом человека, то, само собой разумеется, следует признать полную правомочность данного термина. Но, как нам представляется, иногда этот термин трактуют в том духе, что «вторая природа» — это как бы не совсем природа, это нечто такое, что свое природное начало в какой-то степени теряет. Против такой интерпретации следует решительно возразить. Да, «вторая природа» создана трудом человека, в этом ее особенность. Но это обстоятельство ни в малейшей степени не колеблет ее природную сущность. При любых преобразованиях в ней, связанных с человеком, она ни в малейшей мере не теряет своих природных характеристик, вплетения в мир природных закономерностей. Так что трактовать «вторую природу» в духе некоторого «ослабления» природного начала, на наш взгляд, было бы просто неверно.

Иногда «вторую природу», в частности материально-вешествен-ную область трудовой предметной деятельности человека, трактуют как некоторую пограничную зону между природой и обществом [1]. Получается, будто эта «вторая природа» и не совсем природа, и не совсем общество, что она находится как бы и за пределами природы, и за пределами общества. Разумеется, в определенном смысле — кстати, крайне ограниченном — ее можно рассматривать как нечто пограничное между обществом и природой, например исследуемые на конкретном уровне механизмы их взаимосвязи, конкретные процессы обмена веществ, энергией, информацией и т.д. Но если речь идет о сущностных определениях, то такая интерпретация обнаруживает свою расплывчатость и некорректность. О том, что «вторая природа» — это целиком и полностью природа, мы уже говорили. Однако «вторая природа», материально-вещественная область трудовой деятельности человека — это целиком и полностью и общество, его неотделимая имманентная часть. Так что «вторая природа» — это не некая пограничная зона, в которой есть немного от природы и немного от общества. «Вторая природа» одновременно целиком и полностью суть природа и целиком и полностью суть общество. Стало быть, о погра-ничности «второй природы» можно говорить не в плане пространственно-внешнего взаимодействия, а в смысле внутреннего сущностного разделения самой «второй природы», в смысле абстрактного разделения двух ее сторон.

1 «Вторая природа» является пограничной сферой между природой и обществом. Она остается частью природы, но в нее внедряется общественный человек. Она принадлежит к внеобшественным формам движения материи, каковые для нее являются основными, а общественная форма движения — «побочной» (Тугаринов В П. Природа, цивилизация, человек М . 1978 С. 43)

В научной литературе сформулирована идея о том, что в веществе природы по мере его движения по различным ступеням преобразовательной деятельности как бы меняются пропорции природного и социального. Так, в первичном сырье, скажем нефти, только что полученной из скважины, имеется относительно меньший процент социального, т.е. вложенного человеческого труда, чем в конечном химическом продукте, прошедшем через череду многих преобразований. Резон в этом, естественно, есть, ибо это отражает реальный процесс насыщения социальным содержанием материальных вешей, созданных человеком. Но в то же время мы бы хотели подчеркнуть, что эту реальную диалектику природного и социального в материальных вещах нельзя истолковывать в духе своеобразного сокращения зоны природного в материальных предметах и системах.

Да, материальная вещь в метаморфозе трудовых обработок все больше насыщается социальным, человеческим содержанием. Но от этого ни на йоту не уменьшается, не сокращается зона природного, связь данного материального объекта с природными закономерностями. Вся природность вещи в этих метаморфозах незыблемо остается с ней, меняется лишь ее форма. В этом смысле эта природность веши стационарна и неизменна. Точно так же, между прочим, и динамика социального в трудовых метаморфозах вещей, в сущности, очень относительна. Может меняться конкретное содержание человеческого труда, прилагаемого к вещи. Но сама суть социальной веши, т.е. само ее включение в механизмы жизнедеятельности человека, вероятно, не меняется. В этом смысле социальность исходного сырья, скажем железной руды, нисколько не отличается по своей сути от конечного продукта, скажем комбайна. Она так же неизменна, как и природная сущность вещи.

Все сказанное позволяет еще раз сформулировать основной тезис: материально-предметный мир, созданный человеком, — это мир природный, так сказать, тотально природный от начала до конца, природный и в своих обших взаимосвязях и в самых мельчайших деталях.

Так, два важнейших первичных элемента общества: человек и материальные средства его жизнедеятельности — носят природный характер. А ведь это элементы, которыми и из которых воссоздается все здание общественной жизни. Стало быть, в самом фундаменте общественной жизни, фундаменте, постоянно воспроизводимом и непрерывно расширяющемся, заложено природное начало.

§ 2. Природное в различных сферах общественной жизни

Природное в материально-производственной сфере общества [1]. Труд есть прежде всего и по существу деяние общественного человека. В этом смысле он всегда и везде суть общественный процесс. Вместе с тем, поскольку человек — природное существо, труд выступает и как процесс природный, в определенном смысле как проявление активности сил природы. К. Маркс широко раскрывает проявления природного начала в труде.

1 В гл. II мы уже анализировали труд как природный процесс. Хотя это избавляет нас от необходимости пространных размышлений, все же в контексте намеченной темы некоторые соображения нужно кратко повторить, а некоторые и развить, тем более что в данной главе тема природы раскрывается в ином общем ракурсе. В данном случае мы иновь обращаемся к теоретическому наследию К. Маркса.

Природа— всеобщее условие и предмет человеческого труда. «Подобно тому, — писал К. Маркс, — как трудящийся субъект есть индивид, данный природой, природное бытие, так первым объективным условием его труда является природа, земля, как его неорганическое тело» [1]. «Рабочий, — писал он в другом месте, — ничего не может создать без природы, без внешнего чувственного мира. Это — тот материал, на котором осущестатяется его труд, в котором развертывается его трудовая деятельность, из которого и с помощью которого труд производит свои продукты» [2]. К. Маркс подчеркивал, что земля, вода существуют без всякого содействия человека и являются всеобщим предметом человеческого труда [3]. Вывод из этих положений К. Маркса совершенно однозначен: если нет природы, бессмысленно вообще говорить о труде.

Природа как грань возможного и невозможного в труде. Творчество и могущество человека в труде исторически непрерывно возрастают. Но при этом его возможности не беспредельны. Природа и выступает своеобразным мерилом, которое отделяет возможное от невозможного в труде. «Человек в процессе производства, — писал К. Маркс, — может действовать лишь так, как действует сама природа, т.е. может изменить лишь формы веществ» [4]. Это значит, что то, что находится вне законов природы, тем более то, что им противоречит, — все это в принципе невозможно в трудовой деятельности человека. Иначе говоря, вне-, над-, антиприродной эта деятельность быть не может.

В то же время определенная замкнутость труда возможностями природы отнюдь не свидетельствует о какой-либо ограниченности трудовой деятельности. Арсенал природных форм, проявления ее законов беспредельны. И эта беспредельность открывает неисчерпаемые возможности человеческого труда, тем более что он зиждется не только на природных возможностях, но и на бесконечно богатой творческой фантазии человека.

Природа как производительная сила общества. Природа в своем реальном функционировании исполнена активности и динамизма. В таком качестве она выступает в производственной деятельности человека как производительная сила. Прежде всего это проявляется в земледелии. «В земледелии раньше, чем во всех других отраслях производства, — писал К. Маркс, — в крупных размерах применяются для процессов производства силы природы» [5]. Но речь идет не только о земледелии: «Силы природы наряду с другими видами производительных сил принимают вид производительных сил» [6].

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. I. С. 477.
2 Там же. Т. 42. С. 89.
3 Там же.Т. 23 С. 188
4 Там же.Т.23.С.51-52
5 Там же. Т. 26.4.1. С. 32.
6 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 26. Ч. I. С. 298.

Природа проявляется как производительная сила не только непосредственно, но и опосредованно, через машины и другие орудия и средства трудовой деятельности. «Силы природы, — отмечал К. Маркс, — в качестве агентов процесса производства присваиваются лишь благодаря машинам» [2].

Силы природы как силы содействия человеку в труде. В трудовой деятельности человек не только предоставляет простор действию сил природы, но и непосредственно опирается на них, использует их. К. Маркс отмечал, что человек «в труде постоянно опирается на содействие сил природы» [3]. Прекрасно механизм использования человеком сил природы выразил Г. Гегель: «Какие бы силы ни развивала и ни пускала в ход природа против человека — холод, хищных зверей, огонь, воду — он всегда находит средства против них, и при этом он черпает эти средства из самой же природы, пользуется ею против нее же самой. Хитрость его разума дает ему возможность направлять против одних естественных сил другие, заставлять их уничтожать последние, стоя за этими силами, сохранять себя» [4]. Можно сказать, что человек в своей общественной трудовой деятельности выступает своеобразным дирижером ансамбля разнообразных природных сил, налаживая их взаимодействие в соответствии со своими целями, используя с наибольшей пользой для себя.

Итак, в материально-производственной сфере природа имеет фундаментальное значение. Она здесь выступает не просто в виде внешнего объекта человеческого воздействия и переработки, но и как имманентный момент самого материально-производственного процесса, как его активная, созидательная сила [5]. Да и продукты материально-производственной сферы человеческого труда, потребительные стоимости также несут в себе неистребимое природное начало. Не случайно К. Маркс отмечал, что «потребительная стоимость выражает природные отношения между вещами и людьми, фактическое бытие вещей для человека» [6].

2 Из рукописного наследия К Маркса//Коммунист. 1958. № 7. С. 21.
3 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 51-52.
4 Гегель Г Энциклопедия философских наук. М., I975 Т. 2. С. 13.
5 «Если непосредственная зависимость общества от природы будет продолжать сокращаться (хотя и она никогда не будет равна нулю!), то опосредованная производством зависимость общества от материалов и сил природы будет бесконечно возрастать. Все большее и большее количество материалов и видов энергии будет включаться в общественное использование, превращаясь в производительные силы общества» (А пучин В.А. Географический фактор в развитии общества. М., 1982. С. 328).
6 Маркс К, Энгельс Ф. Соч. Т. 26. Ч. Ш. С 307; Т. 46 Ч II С. 438

Материально-предметная созидательная деятельность человека имеет свои неповторимые особенности, поднимающие ее на несколько порядков выше преобразований, свойственных остальному миру. Но это своеобразие человеческого труда отнюдь не выводит его за пределы всеобщих свойств созидания и преобразования, присущих всему живому. Например, бобры, чтобы обеспечить сферу своего существования, создают запруды на малых реках, весьма существенно меняющие уровень воды, влияющие на изменения всего биоценоза. Естественно, это можно сказать не только о бобрах, но и о ласточках, вьющих гнезда, термитах, строящих термитники, пчелах, создающих соты, т.е. обо всем животном мире. Каждый его вид что-то преобразует в природе, что-то создает для себя во имя удовлетворения своих потребностей. Как в лице любого биологического вида природа что-то изменяет, «строит», так и в лице человека природа точно так же строит материальную среду, преобразует саму себя.

Человеческая материально-предметная деятельность находится не вне и над, а в ряду этих созидательных форм деятельности, присущих всему живому. Как каждое звено живого вносит свое приращение, изменение в формы .материального предметного мира, так это делает и человек [1].

1 «Новая форма биогеохнмической энергии, которую можно назвать энергией человеческой культуры или культурной биогеохммичсской энергией, является той формой биогеохимическом энергии, которая создает в настоящее время ноосферу» (Вернадский В.И. Научная мысль как планетарное яиление//Философские мысли натуралиста. М., 1988 С. 511).

В созидательной деятельности человека проявляется созидательная мощь природы.

Природное в социальной сфере общества. Поскольку человек суть природное существо, то и весь мир социальных общностей, включающий в себя отношения, контакты, связи и т.п. людей, не может не носить на себе печать природного. Однако помимо этой общей характеристики природного в социальной области имеются и более конкретные специфические модификации природного в различных типах общностей.

Семья и ее природная составляющая. Начиная с периода разложения первобытности семья является одной из важнейших первичных ячеек человеческого общества. Это своеобразный микроколлектив, обладающий исключительной социальной устойчивостью и огромными средствами социального развития. Одной из важнейших функций семьи в обществе является воспроизводство человеческого рода, удовлетворение важной природной потребности людей.

Совершенно очевидно, что природное начало является одним из фундаментальнейших основ семьи как социальной ячейки общества. Можно и нужно оценивать семью и как хозяйственную единицу общества, и как механизм подготовки трудовых ресурсов и их первичной социализации, можно видеть и ценить в семье родство душ и мощность нравственных скреп, связывающих людей, — все это будет совершенно справедливо и соответствует действительности. Но если при этом выносить за скобки семьи природные узы, связывающие людей, или даже отводить этим узам как бы подчиненное, второстепенное место, то образ семьи как микросоциальной общности неизбежно окажется искаженным. Ибо с какой стороны ни подходить к семье, в какой системе отсчета ни оценивать ее, а природная связь пронизывает ее, дает о себе знать во всех проявлениях жизнедеятельности семейной общности.

Рост народонаселения как природно-естественный процесс. Рост народонаселения является нормальной потребностью общества. Без него невозможно естественное и восходящее развитие общества.

Рост народонаселения в обществе подчиняется влиянию многих слагаемых. Совершенно бесспорно, что на этот процесс влияет целый букет общественных детерминант и факторов, среди которых возможности и потребности развития общественного труда являются, по-видимому, определяющими. В этом смысле рост народонаселения суть процесс общественный, социальный.

И в то же время рост народонаселения несет в себе ярко выраженные черты природного процесса. Это связано и с тем, что истоки роста народонаселения уходят в механизмы функционирования семьи как природного объединения мужчины и женщины, а также с тем, что общий рост народонаселения, видимо, связан и с общими законами развития популяции человека вообще.

Как нам представляется, в социальной философии в определенной мере недооценен природный характер роста народонаселения. Если бы он был целиком и полностью социален, то не сталкивалось бы человечество сегодня со сложнейшими демографическими проблемами, не было бы в одних регионах земного шара избытка людей, а в других —- их острой нехватки. Да и вообще проблема численности человеческой популяции, темпов роста народонаселения не была бы столь острой и малоуправляемой. Одним словом, при всей общественной обусловленности рост народонаселения суть природный процесс и понять и осмыслить его именно в таком качестве — одна из важных задач социальной философии.

Расовое деление общества как проявление природных дифференциаций людей. Одной из характеристик, разделяющих людей и одновременно объединяющих их в большие группы, является расовая принадлежность людей. Мы уже писали, что это деление не имеет общественных оснований и никак с закономерностями общественной жизни не связано. Оно воспроизводится и функционирует целиком и полностью силой природно-естественных механизмов. Поэтому оно и не выступает как импульс складывания в обществе какой-то особой социальной общности. Можно сказать, что расовое деление общества как бы пронизывает все человечество, выступая естественным фоном общественной жизнедеятельности людей.

Вместе с тем нет необходимости и абсолютизировать социальную нейтральность и инвариантность расового деления общества. Ведь расовые конгломераты составляют не какие-то особые люди, живущие отдельной от общества жизнью. Это те же люди, что составляют классы, что трудятся в обществе, борются за власть, воспитывают детей и т.д. И при самой большой фантазии их расовые черты и особенности нельзя вынести за рамки их общественной жизнедеятельности. Так или иначе, прямо или опосредственно их расовая составляющая вплетается в их общественную жизнь, в ряде случаев существенно влияя на нее. На этой почве возникают и расовые конфликты в обществе и проявления своеобразной расовой солидарности. Так что природно-расовое деление в обществе, не обладая само но себе общественным содержанием, все же играет определенную роль в социальной истории общества.

Национально-этнические общности и их природные аспекты. Одна из сложнейших проблем современного мира — это проблема национально-этнических общностей и их взаимосвязей. Со все большей остротой она дает о себе знать и в нашем обществе. Порой создается впечатление, что национальные проблемы превращаются в наиболее болевую точку нашей жизни. В этих условиях пристальное внимание к специфике, особенностям национальных отношений, пожалуй, как никогда, актуально.

В социальной философии марксизма при характеристике национально-этнических общностей целиком и полностью доминирует социологический подход. Нация рассматривается как явление социальное, характеризующееся главным образом общественными факторами и признаками.

Все эти характеристики нации оправданы, извлечены из богатого исторического опыта развития наций и их отношений.

Вместе с тем, как нам представляется, в трактовке наций наличествует какая-то недоговоренность относительно природно-естествен-ных детерминант и черт нации. Остается, в частности, неясным, можно ли трактовать нацию в каком-то отношении как природную общность, и если можно, то в чем выражается эта природность национальной общности.

Мы целиком и полностью разделяем идею об общественной сущности национально-этнических общностей. Но мы полагаем, что признание этой сущности отнюдь не следует доводить до отрицания при-родно-естественных черт национально-этнических общностей. Конечно, нация — это не общность людей типа племени, спаянная кровнородственными связями. Но нация состоит из людей, которые, живя, трудясь на одной и той же территории в течение веков, непрерывно общаются. В процессе этого общения складываются семейные пары, рождаются новые поколения. И хотя никакая общность не может быть абсолютно чистой, отгороженной от других, все же основной, так сказать биогенетический, костяк воспроизводства нации складывается на базе относительно устойчивых групп населения. Как известно, и национально-этнические диаспоры, существующие в рамках более масштабных национальных и иных общностей, при всей подвижности и открытости их границ все же существуют как относительно устойчивые социальные образования. Совершенно ясно, что в ходе многолетней национально-этнической эволюции складываются и определенные общие природные характеристики людей — их физический облик, физиологические характеристики темперамента и т.д. [1]

Эти природные узы, связывающие людей, отнюдь не абсолютны, они могут не проявляться с достаточной степенью выраженности в каждом представителе нации. Но они проявляются как господствующая тенденция, находящая свое воплощение в определенном массиве людей, в ряде сменяющихся поколений. Думается, что определенной естественной предпосылкой этой природной идентичности являются расовые характеристики людей. В данном случае черты расовой общности как бы переплетаются в общность природных наций [2].

Узы природной общности, связывающие людей в нацию, очевидны и наглядны для людей. И эти узы, сложившиеся на почве общественно-социальных детерминант, сами в свою очередь действуют как социоинтегрируюший фактор нации. В определенной мере на их основе складывается и общность духовного склада нации, они могут быть дополнительным фактором, вызывающим взаимное тяготение представителей нации друг к другу.

Одним словом, по нашему мнению, национально-этнические общности, будучи по своей сущности социальными общностями, складываясь и функционируя по законам общественной жизни, имеют и свою естественно-природную основу [3].

1 «Наука описывает обусловленное самой природой предрасположение национального характера: телесное развитие, образ жизни, занятия, равно как особые направления ума и воли наций» (Гегель Г. Соч. Т. 3. С. 76).
2 «Раса сама по себе есть фактор природно-биологический, зоологический, а не исторический. Но фактор этот не только действ\ет в исторических образованиях, он играет определяющую и таинственную роль в этих образованиях... Из биологических истоков жизни человеческие расы входят в историческую действительность, в ней действуют они как более сложные исторические расы... Между расой зоологической и национальностью исторической существует целый ряд последующих иерархических ступеней, которые находятся во взаимодействии. Национальность есть та сложная иерархическая ступень, в которой наиболее сосредоточена острота политической судьбы» (Бердяев И.А. Философия неравенства. Письма к недругам по социальной философии//Дон. 1991. № 2. С. 172).
3 «Именно черсч этнические коллективы осуществляется связь человечества с природной средой, так как: сам этнос — явление природы» {Гумилев Л.Н. Этногенез И биосфера Земли. М., 1990. С, 169).

Мы полагаем, что более полный учет роли этой природной составляющей позволяет детализировать и в чем-то углубить понимание некоторых сторон жизнедеятельности нации и других аналогичных общностей.

Так, в частности, предысторию нации и ее возникновение необходимо связывать не только с экономико-территориальными преобразованиями, но в определенной мере и со становлением и развитием природных связей определенных групп людей. Возможно, при учете этого фактора откроется путь к уточнению хронологических рамок жизни разных наций.

Учет природной слагаемой в национальной общности, возможно, позволит понять особую жизнестойкость национальных общностей, повышенную приверженность людей к своей национальной общности. А ведь с подобными фактами сегодня довольно часто сталкивается как весь мир, так и мы в нашей стране. Иногда создается впечатление, что национально-этнические черты являются для людей едва ли не главнейшими детерминантами их жизненного поведения. Конечно, в основе этого выдвижения национально-этнических начал лежит сложный комплекс социально-экономических и других факторов. Но думается нам, что природные моменты национально-этнической общности сыграли здесь определенную роль.

Классовые общности и проблемы природных факторов. Классовые общности носят ярко выраженный социально-экономический характер. Их основные признаки связаны с характером собственности, ролью в управлении, распределении продуктов и т.д. Поэтому классовые общности можно квалифицировать как целиком общественные образования. Мы полагаем, что выделять какие-то особые природные компоненты классовых, а также профессиональных общностей нет особых оснований.

Тем не менее не стоит торопиться вообще исключать проблему природных оснований из учения о классах и об аналогичных социально-экономических общностях. Например, определенные аспекты разделения труда между мужчинами и женщинами, разный удельный вес этих групп в общественном управлении свидетельствуют о том, что имеются моменты соприкосновения между классовыми и природными дифференциациями в обществе. Это говорит в пользу признания наличия определенных аспектов природного в социально-классовых дифференциациях общества. Мы полагаем, что теоретические поиски в этом направлении имеют весьма реальные перспективы.

Сопоставление удельного веса природных начал в разных общностях показывает явную неравномерность его распределения. В одних общностях природное начало играет фундаментально-интегрирующую роль (например, в семье), в других — оно едва просматривается. Вероятно, было бы полезно под этим углом зрения сопоставить все социальные общности, тем более оценить их в определенном историческом развитии. Как мы предполагаем, можно было бы нащупать тенденцию (своего рода закон), определяющую принципы распределения природных начал в социальных общностях. Но это дело возможной перспективы. Что же касается вывода, который можно сделать уже сейчас, то он, на наш взгляд, однозначен: природное начало является важным составным компонентом всей социальной сферы общества.

Природное в политической сфере общества. На первый взгляд политические механизмы общественного управления и самоуправления не связаны с природными факторами. Представляется, что политико-управленческая среда, будучи одной из надстроечных сфер общественной жизнедеятельности, целиком обязана своим возникновением общественным факторам и функционирует полностью как общественное образование и ради общественных преобразований, Вместе с тем можно предположить, что помимо общих аспектов проявления природное имеет специфическое проявление в политико-управленческой области.

Мы считаем, что в данной области природное как бы расщепляется на две части: с одной стороны, природное проявляется непосредственно в самих политико-управленческих структурах, самой политической деятельности; с другой — природное характеризуется как определенный объект, цель политики, политической деятельности.

Что касается первой стороны, то в этой области проявления природного, на наш взгляд, весьма ограничены. В частности, можно указать на территориально-природный фактор в определении пространственных пределов государственных образований. Каждое государство обязательно включает в себя определение общих границ территории, на которую распространяется его власть. На определенных этапах система государственного управления включает в себя принципы членения своей территории на определенные регионы и структурирование механизма управления применительно к этим регионам. В этом отношении природные факторы вплетаются в механизм политико-управленческой сферы и выступают ее определенным аспектом.

Что же касается природного объекта политико-управленческой деятельности, то его пределы значительно шире. Политико-управленческая сфера осуществляет общее управление, координацию общественной деятельности. Поскольку эта деятельность исключительно многогранна, поскольку она в самых разнообразных формах включает в себя природное как непосредственно, так и опосредованно, постольку политико-управленческая сфера также включает в себя разные аспекты природного. Проблема освоения новых земель и вообще вопросы землепользования, защита здоровья людей и регулирование роста народонаселения, организация общественных форм защиты природы, животного и растительного мира и т.д. — бесконечное количество подобных вопросов на разных этапах истории общества входит в орбиту политических интересов и становится целью и заботой политических институтов. Особенно возросли объем и значимость проблем природы в политической сфере во второй половине XX в. в виде глобальных экологических, демографических проблем. Это объясняется тем, что вопросы отношения общества и природы в этот период стали столь масштабными, приобрели столь угрожающий для жизни общества характер, что для разрешения их уже недостаточно усилий на локальных участках человеческой жизнедеятельности. Здесь требуется координация усилий всего общества, четкая, глубоко продуманная и обоснованная стратегия общественной деятельности. Ясно, что в таких условиях удельный вес природных проблем в деятельности центрального управляющего и координирующего органа общества — его политической сферы не мог не возрасти.

Природное в духовной сфере общества. Взаимосвязь духовной сферы общества и природы весьма содержательна и включает в себя множество различных сторон и оттенков. В нашу задачу, естественно, не входит анализ этих сторон во всем их богатстве и разнообразии. Но в плане развития нашей темы необходимо выявить, в каком общем качестве выступает природное в области духовной жизни, духовности общества.

Духовная жизнь общества — одна из важнейших сторон общественной жизнедеятельности, имеющая свои структуры, внутренние механизмы существования и функционирования. Как нам представляется, природное как таковое не выступает сколько-нибудь заметным и самостоятельным слагаемым духовной жизни, кроме, разумеется, общих проявлений природного во всяком действии человека.

Пожалуй, общая специфика проявления природного в этой области заключается в том, что оно выступает объектом духовного творчества. Иначе говоря, природное в этой сфере предстает не как имманентный момент самой духовной деятельности, а как объект духовного освоения.

Следует подчеркнуть, что природа как объект духовно-теоретического и духовно-практического освоения человека универсальна и беспредельна. Нет таких граней, сторон, особенностей природы, которые в принципе не могли бы стать предметом духовного интереса человечества и не могли бы духовно ассимилироваться им. В связи с этим понятно, что тема природы в той или иной форме присуща по существу всем формам, уровням, состояниям и т.д. общественного и индивидуального сознания, всем формам специализированного духовного творчества человечества.

Например, религиозное сознание в огромнейшей степени связано с природой. Мощная философская традиция связана с философским осмыслением природы, диалектики природы и человека. Подавляющая часть научного познания посвящена познанию природы и ее законов.

Эстетическое сознание общества в немалой степени посвящено воспеванию природы, ее эстетическому освоению. Примеры эти можно множить, но вряд ли это нужно. Думается, и того, что сказано, достаточно, чтобы подтвердить тезис об огромном значении, которое имеет природа в духовной жизни человечества. «В теоретическом отношении, — отмечал К. Маркс, — растения, животные, камни, воздух, свет и т.д. являются частью человеческого сознания, отчасти в качестве объектов естествознания, отчасти в качестве объектов искусства, являются его духовной неорганической природой, духовной пишей» [1]. «Духовная неорганическая природа» — выделим эту мысль К. Маркса, ибо она в афористически-концентрированной форме выражает суть отношения природы к духовности человеческого общества.

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 92.

Мы завершаем рассмотрение природных начал в различных сферах общественной жизни. Какие же можно сделать выводы на основе этого рассмотрения?

Прежде всего очевидно, что природное начало проявляется во всех сферах общественной жизни. Формы его проявления богаты и разнообразны. Во всяком случае они неизмеримо богаче, чем об этом можно судить на основе тех скудных и несистематизированных теоретических представлений, которые сложились в социальной философии марксизма на сегодняшний день.

Но дело не только в том, что в каждой сфере общества природное проявляется во всем богатстве и неповторимости своего специфического содержания. Сопоставляя все разнообразие этого, так сказать, сферного проявления природного, можно, по-видимому, предположить наличие некоторых тенденций, которые выражают общую направленность проявлений природного в сферах. И хотя такого рода тенденции всегда страдают определенной схематичностью, попытаемся сформулировать их, ибо в них отражаются определенные объективные моменты.

Как мы полагаем, в этой области можно выделить две тенденции.

Первая из них заключается в том, что при движении от материально-производственной сферы к духовной происходит своеобразное снижение удельного веса природной жизнедеятельности каждой сферы. Так, в материально-производственной сфере природные факторы, природные процессы — одна из важнейших составляющих данной сферы. В социальной сфере природное, хотя и не принадлежит к важнейшим интеграторам общностей, все же выступает весьма значимым и самостоятельным фактором. Что же касается форм политико-управленческой и духовной деятельности общества, то в этих сферах роль природного фактора как внутреннего момента резко падает. Думается, что в духовной сфере она вообще исчерпывается.

Вторая тенденция заключается в том, что при движении от материально-производственной сферы к духовной возрастает роль природы как определенного опосредованного фактора природы, взятой в своих социально-общественных, отражательных аспектах.

Так, в материально-производственной сфере природное предстает именно в своей непосредственно-природной фактуре, оно здесь весомо и значимо именно в своей природной первозданности. В социальной области природные скрепы людей также важны именно как природные, но здесь они уже больше соотносятся с социальными связями, существуют вместе с ними, действуя через них. В политической сфере природное как бы расщепляется и действует уже главным образом не как природное как таковое, а как объект политических интересов, целей политической деятельности. И наконец, в духовной сфере природное предстает уже главным образом как объект духовного освоения. Таким образом, динамика развертывания природного заключается в движении от природно-материального как такового к своей противоположности — природно-идеальному образу.

Стало быть, человеческое общество через сферы своей жизнедеятельности осваивает природное не только в разнообразии его конкретного содержания, но и во всей его внутренней противоречивости, во всей гамме его превращений от материального к идеальному.

Модификации природного в разных сферах существуют и функционируют не отдельно друг от друга, а в тесной связи, они как бы взаимодополняют друг друга. Например, научное освоение природы, ее законов выступает предпосылкой и условием ее реального, предметного освоения в материально-производственной деятельности. Так что вся совокупность этих модификаций, взятых в их сложных взаимосвязях, являет нам картину богатого и многопланового бытия природной и общественной жизни. И эта многогранность свидетельствует о том, как глубоки, многоуровневы взаимосвязи природы и общества, как многопланово пронизывает природное всю общественную жизнь человека.

Завершая общее рассмотрение природного в обществе, следует подчеркнуть, что природное универсально и во всех направлениях пронизывает общественную жизнь. При этом природное выступает в обществе не как некоторое инертное качество. Нет, оно живет, пульсирует в обществе во всей своей природной жизненности и активности, подчиняясь законам природного мира и ни на йоту не отклоняясь от них. Все это позволяет сделать вывод, что общество представляет собой не что иное, как определенное природное образование. Само общество в рамках бесконечной эволюции природного мира предстает как один из высших этапов, фаз эволюции природы.

Посредством выделения основных качественных слагаемых общества можно уточнить и понимание общества как природного бытия. Да, общество — мы на этом настаиваем — суть природное бытие, особый организм природы, но это, если можно так выразиться, бытие природы в особой огранке. Общество есть природа, сплавленная с человеческим трудом, сознанием, отношением. Но природа!

§ 3. Диалектика общества и природы: внешний аспект

Уяснение сущности общества как природного феномена позволяет значительно расширить и углубить понимание диалектики общества и природы. Эта диалектика предстает как исключительно сложный, многоаспектный, исполненный массы противоречий и переходов, непрерывно развивающийся процесс активного взаимодействия общества и природы.

Прежде всего отметим, что этой диалектикой отмечена вся история существования человеческого общества. Это означает, что взаимосвязь, взаимодействие общества и природы существовали не только в далеком прошлом, не только на первых этапах развития человеческого рода. Нет, эта взаимосвязь непрерывно воспроизводится на каждом этапе общественной истории, в каждый миг его существования. И никаких оснований полагать, что когда-нибудь в любой исторической перспективе эта диалектика может потерять свою актуальность, нет. Разумеется, на каждом этапе истории эта диалектика наполняется новым историческим содержанием.

Диалектика природы и общества есть процесс развивающийся. В ходе его развертывания непрерывно расширяется круг тех природных явлений, которые используются человеком в его жизнедеятельности, углубляется уровень тех природных закономерностей, которые человек ставит себе на службу. В этом историческом процессе расширения горизонтов осваиваемой природы проявляется такое качество, как универсальность человека. К. Маркс отмечал, что «практическая универсальность человека проявляется именно в той универсальности, которая всю природу превращает в его неорганическое тело, поскольку она служит, во-первых, непосредственными жизненными средствами для человека, а, во-вторых, материей, предметом и орудием его жизнедеятельности». «Чем универсальнее человек по сравнению с животным, — отмечал он далее, — тем универсальнее сфера той неорганической природы, которой он живет» [1].

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 92.

Далее следует подчеркнуть, что диалектика природы и общества всегда и везде носит обоюдонаправленный характер. Как природа непрерывно и постоянно воздействует на общество, так и общество непрерывно и постоянно воздействует на природу. Эта взаимная направленность опять-таки носит объективный характер и не определяется какими-либо целевыми установками общества. Она выступает просто как неотъемлемая грань самого бытия общества. Короче говоря, диалектика природы и общества является в полном смысле этого слова их взаимодействием.

Наконец, отметим тот факт, что взаимосвязь с природой имеет для общества основополагающее значение. К. Маркс подчеркивал, что «человек живет природой. Это значит, что природа есть его тело, с которым человек должен оставаться в процессе постоянного общения, чтобы не умереть» [1]. Отсюда следует, что без непрерывной и живой взаимосвязи с природой человечество просто не может существовать. Стало быть, постоянная забота общества об этой связи, ее постоянное поддержание в рамках определенного оптимума является приоритетной задачей общества, человечества.

1 Маркс К. Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 92. В.И. Вернадский писал: «Человек, как и все живое, не является самодовлеющим, независимым от окружающей среды природным объектом...» И далее: «Человек и человечество теснейшим образом прежде всего связаны с живым веществом, населяющим нашу планету, от которого они реально никаким физическим процессом не могут быть уединены» (Вернадский В.И. Размышления натуралиста. М., 1977. Кн. 2. С. 13).

Диалектика природы и общества, взятая в самом общем плане, распадается на два вида.

Первый вид касается взаимоотношения обшества, взятого как целостное образование с внешней природой, т.е. той природой, которая окружает человека, является его средой. Это внешний аспект диалектики природы и общества.

Второй вид касается собственно внутренних дифференциаций общественной жизни. Здесь соотносятся друг с другом природное, ставшее внутренним и неотъемлемым компонентом общественной жизни, и общественное, выражающее именно специфику социального, человеческого содержания общественной жизни, ее законов. Это внутренний аспект диалектики природы и общества.

В данном параграфе мы остановимся на первом виде взаимоотношения общества и природы.

Взаимодействие природы и общества включает в себя воздействие природы на общество и общества на природу.

Воздействие природы на общество. Природа выступает источником средств жизни. Она поставляет человеку пищу, обеспечивает его водой, снабжает материалами для строительства жилищ, обеспечивает соответствующий тепловой режим и т.д. Природа выступает и как источник средств труда. Она снабжает человека металлом, углем, электроэнергией и т.п.

Роль природы как источника средств существования и как источника средств труда наполняется конкретным содержанием в каждую историческую эпоху применительно к каждой социальной общности. Точно так же исторически конкретно и соотношение природы как источника средств существования и средств труда.

В научной и учебной литературе иногда излишне, на наш взгляд, разводятся и противопоставляются две эти стороны природного воздействия. Утверждается, что если первоначально ведущее значение имела природа как источник средств существования, то позже приоритет перешел к источникам средств труда. Думается, что если эта истина и верна, то в весьма ограниченном историческом интервале. В целом же история цивилизации свидетельствует, на наш взгляд, о том, что природа одинаково важна человечеству и как источник средств существования, и как источник средств труда. Да и зачем в конце концов человечеству средства труда, как не затем, чтобы улучшить свое жизненное существование, чтобы обогатить его новыми средствами, удовлетворяющими его растущие и разнообразные потребности.

Природа влияет на развитие общества и как его среда обитания. Климатические условия человеческой жизни, растительный и животный мир, географический ландшафт, температурный режим и его циклы — все это весьма существенно влияет на жизнь общества, его ячеек. Как нам представляется, до недавнего времени в философско-социологической литературе мало внимания обращалось на эту сторону влияния природы на человека. Больше подчеркивалась производственно-социальная детерминанта человеческой жизни, обеспечивающая ему относительную независимость от вариаций природных условий. Конечно, высшая приспособляемость человека имеет место и замалчивать ее нет нужды. Однако не стоит недооценивать и влияния природной среды на человека, его подверженность этим влияниям, стремления выбрать оптимальную, близкую себе природную среду.

Природа во всем своем многообразии ставит перед человеческим обществом самые разнообразные задачи.

Так, наличие рек и морей побуждает развивать рыболовство и другие морские и речные промыслы. Плодородные почвы создают условия для развития земледелия, запасы нефти в земных недрах стимулируют создание и совершенствование средств ее добычи и переработки. В данном случае природа, обладая определенными богатствами, создает плацдарм для развития определенных качеств общественного человека. Ее богатства прямо преломляются в богатстве качеств человека.

Вместе с тем природа побуждает человека к развитию и совершенствованию и тогда, когда определенных богатств в том или ином регионе нет, когда она не может удовлетворить определенные запросы человека. В данном случае дефицит природных возможностей побуждает человека к поиску компенсационных механизмов, инициирует обращение к другим качествам природы и развитие обмена между людскими сообществами, живущими в разных регионах. Этот импульс, идущий в чем-то от слабости природных возможностей, также в определенной мере влияет на развитие обшества.

Одним словом, природа во всем разнообразии своих форм, как при наличии огромных и благоприятных ресурсов, так и при относительной бедности некоторых из них, всегда воздействует на общество, на его развитие и совершенствование.

Влияние природы на общество всегда носило глобальный характер. Земля — общий дом всего человечества; солнечное тепло, лунный свет одинаково охватывают всех землян, атмосферная оболочка земли, ее кислородный слой, ее функция щита против вредных космических излучений — эти и подобные природные явления универсальны, они не знают границ государств, не знают классовых и иных различий, они одинаково воздействуют на всех. Но следует признать, что до недавнего времени глобальность воздействия природы на общество находилась за пределами интересов социальной философии марксизма, она занималась вопросами локального воздействия природы на общество. Природная среда данной цивилизации, данного общества, данного этноса, данного социально-политического течения — вот что стояло в центре внимания. Резон в такой устремленности интересов был, и он заключался в том, что здесь прослеживалась взаимосвязь природных факторов с какими-то особенностями жизнедеятельности определенных общностей, особенностями их образа жизни. Что же касается глобальных параметров природных влияний, то они не без оснований считались естественными общечеловеческими природными условиями бытия, одинаково влияющими на всех людей и никак не скоррелированными с какими-то определенными условиями человеческой жизнедеятельности. Отсюда и известное безразличие к глобальным аспектам влияния природы на общество.

Однако изменения в XX в., о которых речь пойдет чуть ниже, существенно скорректировал сам подход к этим проблемам. Выяснилось, что эти проблемы не так уж независимы от человеческой жизнедеятельности и, стало быть, их влияние на судьбы человечества в определенной мере зависит от деятельности самого человечества. В связи с этим и «объем» природы, воздействующей на общество, который должна включить в орбиту своего изучения социальная философия, должен резко возрасти. В настоящее время, на наш взгляд, следует ставить вопрос не только о локальной среде обитания человека, но и о глобальной среде жизнедеятельности, ибо значение последней непрерывно возрастает [1].

См., напр.: Глобальная экологическая проблема. М., 1988.

Воздействие общества на природу. Как многопланово воздействие природы на общество, так многогранно и воздействие общества на внешнюю природу. Нам представляется, что можно выделить следующие основные направления воздействия общества на природу.

Прежде всего, общество в определенной мере разрушает сложившиеся естественно-природные комплексы, взаимосвязи в природе. Из земных недр извлекаются природные ресурсы, вырубаются леса, перегораживаются плотинами реки, так или иначе сокращается, уничтожается определенная часть животного и растительного мира и т.д. Все эти вторжения человеческого общества в природу, продиктованные интересами его жизнедеятельности, необходимостью удовлетворения потребностей людей, в определенной мере деформируют природный мир, весьма существенно меняют естественное течение присущих ему процессов.

Общество в ходе своей жизнедеятельности не просто изменяет природно-естественные связи и комплексы. Деформируя, разрушая, оно вместе с тем и созидает. Вместо выкорчеванных лесов создаются пашни и пастбища, засеянные культурными растениями, приспособленные для выращивания домашних животных, вместо неупорядоченного движения рек создаются новые контуры рек, перегороженных плотинами, на твердь земную наносятся «социальные морщины» ирригационных систем, транспортных коммуникаций, на месте природных территорий создаются города, деревни, поселки и т.д. Все эти изменения вписываются в ранее существовавшие природные комплексы и взаимосвязи, становясь их составной частью.

Наконец, следует подчеркнуть, что общество воздействует на природу и отходами своей производственной и иной деятельности. Например, процессу извлечения каменного угля человечество обязано не только животворной энергией, но и терриконами отработанной породы. Гербициды и другие химические средства воздействия в сельскохозяйственном производстве не только облегчают труд, повышают урожайность сельскохозяйственных культур, но и отравляют природную сферу. При этом, как известно, с ростом масштабов производственной деятельности человека, по мере роста самого человечества разрушительное воздействие на природу этих, скажем так, отходов человеческой цивилизации резко возрастает.

Таким образом, воздействие общества на природу разнообразно не только по конкретному содержанию освоения богатств природы. Это воздействие разносторонне и по своей направленности на развитие природы: какие-то ее возможности оно развивает и совершенствует, а какие-то разрушает. Одним словом, это воздействие представляет собой единство созидания и разрушения.

Противоречивый характер взаимодействия общества и природы. Взаимодействие природы и общества всегда процесс противоречивый. Причем противоречия эти касаются не только результатов данного взаимодействия. Они заложены в самой основе взаимодействия. Они имманентны ему. Эти противоречия связаны как с особенностями природы и характером ее преобразований, так и с особенностями общества и характером его воздействия на природу.

Природа исполнена жизненности и творческой мощи. Но из богатства и щедрости природного потенциала отнюдь не следует, что природа так уж стремится отдаться человеку, предложить ему в готовом виде свои дары. В процессе эволюции, уходящей своими корнями в необозримую толшу тысячелетий, все явления природы сцементи-ровались в прочную систему, которую не так-то легко разорвать, обрели свои собственные функции, которые не так-то просто переиначить и обратить на службу другим целям. Так что природа созидательна прежде всего по отношению к самой себе и в этой самостоятельности обладает большой долей сопротивляемости. Если любое живое существо для того, чтобы выжить в природе, должно затратить немало жизненной энергии, то что уж говорить о человеке, потребности которого неизмеримо богаче и стремление к преобразовательному влиянию на природу неизмеримо мощнее и глубже. Естественно, человек сталкивается с гораздо большей силой сопротивляемости природы. И только потому, что он смог развить в себе такой поистине бесценный дар, как труд, только потому, что вооружил себя сознанием и всеми достижениями духовной культуры, мощной материально-технической базой и многократно усилил свою мощь системой общественных отношений, человек смог преодолевать сопротивление сил природы, налаживать оптимальный для себя обмен веществ с ней.

Сопротивление природы воздействию человека есть величина развивающаяся. Безграничны возможности природы, неостановим рост потребностей людей. Поэтому каждая новая вершина овладения природой — это по существу начало нового витка во взаимоотношениях общества и природы. И на этом новом витке — новое сопротивление природы. Причем весь опыт истории человеческой цивилизации показывает, что освоение каждого нового пласта природы дается человечеству все с большим и большим напряжением сил. Видимо, в этом нарастании сопротивления природы и кроется одна из причин прогрессирующего и ускоряющегося развития общества.

Следует подчеркнуть, что природа сопротивляется человеку не только своей силой. На определенном этапе развития общества выясняется, что природа сопротивляется человеку, если можно так выразиться, и своей слабостью. Поясним, что мы имеем в виду. В ходе исторического развития возрастает мощь, сосредоточенная в руках человека. Этого бывает достаточно, чтобы кардинально изменить природную среду: выкорчевать леса, превратить быструю реку при помощи системы плотин в систему «морей» и т.д. Таких примеров можно привести множество. Все они свидетельствуют о мощи человека и об определенной «слабости» природы. Но эта «слабость», которая вроде бы обеспечивает человеку безграничный простор для переделки природы, вдруг на определенном этапе превращается в ее сопротивление: выкорчевал человек леса — удовлетворил потребности в мебели, жилище, бумаге, тепле и т.д., казалось бы, он может торжествовать победу. Однако выкорчеванный лес разрушил гидрорежим почвы, изменил биосферу местности, открыл дорогу суховеям и т.д. Оказалось, что победа человека чревата столь отрицательными — в перспективе — последствиями для него, что они существенно перевешивают тот кратковременный положительный эффект, который был достигнут первоначально. Когда эти отрицательные последствия осознаются, приходит понимание того, что «слабость» природы отнюдь не означает, что с ней можно делать все что угодно. Эта «слабость» заставляет человека серьезно подумать, прежде чем пуститься в очередную авантюру ее преобразования.

Одним словом, природа в своем противостоянии человеку ставит перед ним как бы два барьера: с одной стороны, это закрытость природы, сцементированность ее связей, неразгаданность ее законов; с другой, напротив, открытость природы, ее пластичность и ранимость. Человечеству всегда необходимо соблюдать меру в преодолении этих барьеров. Если оно ослабит свой трудовой напор, познавательную мощь — оно много «недоберет» у природы, сократит возможности своего развития. Если же оно «переберет» в своем преобразовательном рвении, то в конечном счете также придет к отрицательным для себя результатам, срубив сук, на котором сидит.

Импульсы противоречивости процесса взаимодействия природы и общества идут и от общества. Человеческое практическое, да и теоретическое отношение к природе в основе своей созидательно и плодотворно. Эта истина бесспорна в целом, применительно к длительной исторической перспективе, если абстрагироваться от конкретно-исторической специфики и реальных деталей жизнедеятельности отдельных эпох и классов и т.д. Но если с вершины общесоциологических абстракций спуститься на конкретно-историческую почву, то можно увидеть, сколь неоднозначно и противоречиво воздействие общества на природу.

В основе отношения общества к природе лежит не только идея чистого разума об оптимальности этого отношения, о желательности наиболее сбалансированного преобразования природы и общества. В основе человеческой деятельности — экономические и другие столь же практические интересы. Эти интересы бывают бесконечно разными: в них могут наличествовать и эгоизм, и своекорыстие, и желание сделать хуже своему ближнему, и стремление к сиюминутной выгоде, и простое незнание природного материала, с которым человек имеет дело, непонимание отдаленных последствий своих поступков. Одним словом, в основе человеческих действий могут лежать тысячи и тысячи разных мотивов и, мягко говоря, далеко не все они отличаются достаточной степенью разумности и благородства. И вот во всем разнообразии своей экономической, социальной и другой мотивации человек вступает в контакт с природой, налаживает обмен вещей с ней. Совершенно очевидно, что отношение человеческого общества к природе изначально противоречиво. С одной стороны, здравый смысл людей, их элементарная, житейская предусмотрительность толкают их к бережному отношению к природе, к обеспечению воспроизводства ее богатств. С другой — эгоизм, стремление удовлетворить свои своекорыстные сиюминутные интересы толкают к хищничеству, расточительству. Если это разнообразие интересов поднимается до государственного уровня и становится предметом политики государств — в одном случае дальновидной, в другом — близорукой, — то на этом макросоциальном уровне противоречивость отношения общества к природе становится еще более явной.

Противоречивость отношения общества к природе связана и с разным соотношением созидательных и разрушительных тенденций в его материально-производственной деятельности. Прежде, при относительно локальных масштабах человеческой деятельности противоречивость этого соотношения не носила столь явного характера. Тогда созидательные моменты преобладали над разрушительными, к тому же и естественных ресурсов природе хватало, чтобы противостоять разрушительным тенденциям и сохранять себя. В XX в., в период научно-технической революции, масштабы материальной деятельности настолько возросли, что отходы этой деятельности с огромной силой обрушились на природу.

Великий естествоиспытатель В.И. Вернадский писал о ноосфере, создаваемой человеком в процессе воздействия им на природу и управляемой исключительно разумом [1].

1 См.: Вернадский В.И. Размышления натуралиста. М., 1977. Кн. 2. С. 31.

Предвидения В.И. Вернадского в части, касающейся роста масштабов человеческой преобразовательной деятельности, нашли блистательное подтверждение. Но в его мечту о царстве разума мы вынуждены внести изрядную долю скепсиса. Конечно, разуму будет принадлежать все большая роль в отношениях с природой, тем более что осваиваются все более глубокие ее слои, все более тонкие структуры. Но если бы один разум был законодателем в этих отношениях! Наряду с ним какие только интересы не движут обществом. Притом они столь мощны, что и разум ставят себе на службу. Разве не самые блистательные умы выпустили ядерного джинна из кладовой природы, который потом обернулся трагедиями Хиросимы, Нагасаки, Чернобыля. Нам думается, что решающее слово в балансе общества и природы будет принадлежать не разуму, а человеческому интересу, оплодотворенному разумом.

Заканчивая настоящий параграф, следует еще раз подчеркнуть, что отношение природы и общества, пройдя через все перипетии всемирной истории, достаточно убедительно раскрыло свою глубинную противоречивость. Эта противоречивость не является неким преходящим моментом, неким недостатком, который в идеале должен быть преодолен, а составляет саму сущность диалектики природы и общества.

§ 4. Диалектика общества и природы: внутренний аспект

Диалектика общества и внешней природы характеризует единство и противоречие общества и природы, обращенное вовне общественной жизни. В этом плане само общество, выступающее одной из сторон противоречия, выглядит некоторым монолитом, как бы лишенным указанной противоречивости в самом себе. На самом же деле общая диалектика общества и природы выступает и как внутренний момент самой общественной жизни. Рассмотрим некоторые аспекты этой проблемы.

Человек как противоречивое единство природного и общественного. Мы уже писали в начале этой главы, что человек суть природное существо. Он рождается, живет и умирает, как и все живое в этом мире. Как и всему живому, ему нужно сообщество подобных ему существ, как и все живое, он воспроизводит свое потомство. Одним словом, жизнь человека подчинена комплексу природных закономерностей и сама является одним из бесчисленных звеньев действия этих закономерностей.

Вместе с тем человек — общественное существо. Его общественная сущность заключается в том, что он разумное, деятельно-предметное, социальное существо. Из общественной сущности человека вытекает, что жизнедеятельность целиком и полностью подчинена закономерностям общественного развития, специфическим законам общественной жизни. Более того, именно человек, его жизнедеятельность являются центральным звеном, инициирующей силой, жизненным нервом всех закономерностей общественного развития.

Следует подчеркнуть, что общественная сущность человека носит универсальный характер, она пронизывает всю его жизнедеятельность от начала и до конца, проникая во все поры, мельчайшие детали его бытия. Точно так же как человек является тотально природным существом, он является и тотально общественным существом.

Из этой двусторонней тотальности человеческого бытия проистекает и общее соотношение природного и социального в человеке.

Поскольку человек одновременно целиком и полностью обществен, социален и целиком и полностью природен, постольку каждая, даже самая мельчайшая, грань человека, его жизни одновременно и общественная и природная. В данном случае природное и общественное, будучи двумя неотъемлемыми чертами бытия человека, взаимопронизывают, взаимопроникают друг в друга. Они неразрывны, неотторжимы друг от друга в своем взаимопронизывании, взаимопроникновении.

В связи с этим хотелось бы отметить, что мы не совсем согласны с интерпретациями биосоииологической природы человека, согласно которым прослеживается как бы разная дозировка социального и природного в разных качествах, гранях деятельности человека. В данном случае признание какого-то качества человека по преимуществу социальным означает явное или неявное уменьшение роли и значения природного. И напротив, признание приоритетности природного оборачивается соответствующим уменьшением роли социального. Не отрицая значимости этих различий в конкретном плане, нельзя, на наш взгляд, их излишне обобщать. Ибо в целом природное и социальное в человеке не делится по удельному весу и значению. Эти его стороны вообще количественно не сопоставляются. Это два своеобразных измерения человека, каждое из которых, сохраняя свою абсолютность, отнюдь не посягает на абсолютность другого.

Вот почему мы склонны отнестись с известной долей осторожности к формуле: сущность человека социальна. Если этим признается, что человек живет в мире общественных закономерностей, то с ней можно и должно согласиться. Но если в эту формулу привносится некоторое пренебрежение природным бытием человека, если его при-родность переводится в некий второразрядный фон его жизни, то с такой интерпретацией (а она в той или иной форме имеет хождение в нашей литературе) решительно нельзя согласиться. Природное, на наш взгляд, не менее сущностно в человеке, чем его социальность [1]. Во всяком случае, природное органично и без остатка вплетено в его социальность. Только во взаимодействии этих сил живет человек. Об этом, на наш взгляд, свидетельствует весь мировой опыт человечества.

1 «Между духом и его собственным телом, естественно, имеет место еще более интимная связь, чем между духом и всем остальным миром... Поэтому я прежде всего должен утвердиться в этой непосредственной гармонии моей души и моего тела... Я должен отдавать моему телу должное, должен щадить его, поддерживать его здоровье и силы и, следовательно, не имею права обращаться с ним пренебрежительно и враждебно. Как раз вследствие невнимания к моему телу или еше более вследствие дурного обращения с ним, я поставил бы себя в зависимость от него и внешней необходимости связи с ним; ибо таким образом я сделал бы его, вопреки его тождеству со мной, чем-то отрицательным по отношению ко мне и, следовательно, враждебным, я вынудил бы его возмущаться против меня и мстить за себя моему духу. Напротив, если л буду вести себя соответственно с законами моего телесного организма, то душа моя будет в своем теле свободной» (Гегель Г. Cm T. 3. C. 192).

Природное и социальное в человеке, будучи каждое абсолютным свойством человеческого бытия, отнюдь не выступают как взаимно безразличные, нейтральные друг к другу субстанции, вся связь которых сводится лишь к тому, что они свойственны одному субъекту — человеку. Нет, взаимопронизанность природного и социального в человеке — это живая и плодотворная взаимосвязь, в которой стороны в реальном взаимодействии опираются друг на друга, взаиморазвиваются через свое взаимовлияние.

Так, природные качества человека являются не просто естественным базисом жизнедеятельности человека, но и тем импульсом, который в определенной степени стимулирует или, напротив, тормозит его социальную жизнедеятельность. Например, стремление удовлетворить свои потребности, многие из которых корнями уходят в природные особенности человека, в немалой степени влияет на его социальную активность. Это с одной стороны. С другой стороны, и общественная деятельность человека в немалой степени влияет на его природно-естественное развитие. Это и своеобразный непрерывный тренаж своих физических и духовных сил в труде, и ощущение бодрости и эмоциональной наполненности жизни в зависимости от успеха в самых разнообразных делах, и многие другие аналогичные эффекты. Короче говоря, всегда и везде как природная жизнедеятельность вплетается в социально-общественную жизнь человека, выступая его активным слагаемым, так и социально-общественное функционирование человека вплетается в его природно-естественную жизнедеятельность, также активно влияя на нее. И если бы не было этого непрерывного переплетения социального и природного, то не было бы и самой человеческой жизни.

Вместе с тем следует подчеркнуть, что постоянное взаимодействие и взаимопереплетение природного и общественного в человеке в долгой, сложной и неоднозначной человеческой истории отнюдь не выступает как сплошная гармония. За природным и социальным в человеке стоят действия закономерностей — в одном случае природных, в другом — общественных. А законы эти имеют разную направленность, разное содержание. Поскольку жизнедеятельность человека погружена в механизмы действия этих разных законов, подчиняется им, постольку в жизнедеятельности человека может не проявляться известная противоречивость между социальным и природным. Конкретное содержание этой противоречивости зависит от исторических условий, от бесконечного множества конкретных обстоятельств жизни каждого человека.

Вероятно, не только трудно, но и невозможно вывести какой-то общеисторический закон развития противоречия природного и социального. Может быть, в самом общем приближении можно сказать, что в первобытности, в противоборстве природного и социального в человеке верх брало природное. На высоких же рубежах цивилизации наблюдается все большее «обуздание» природного социальным. Впрочем, еще раз оговоримся, этот вывод весьма относителен и в конкретной истории человечества наблюдается бесконечное число вариантов противоречивости природного и социального. Да и в индивидуальной судьбе каждого человека можно, вероятно, обнаружить множество случаев разного противостояния природного и социального.

Правда, следует оговориться, что в жизни человека, тем более в современном обществе, редко можно выявить, если это вообще возможно, чисто природную детерминанту. Так что противоборство природного и социального в человеке, за исключением экстремальных случаев, редко принимает чистый вид. В подавляющем большинстве случаев на поверхности жизни человека, в ее сознательно-мотиваци-онном слое наблюдается противоборство мотивов разной общественной значимости. Но если проникнуть за внешнюю поверхность этих мотивировок, то в ее основе можно видеть и противостояние природных и социальных импульсов человека.

В определенных условиях противоречивость природного и социального в человеке может обостряться и достигать поистине трагедийного накала, нередко доводя индивида до грани гибели. Разве, например, все войны с их неизбежными человеческими жертвами не являются примерами антагонизма социального поведения человека и его природного бытия? Конечно же, являются. Самопожертвование, которое люди нередко проявляют во имя идейно-теоретических, нравственных и других социальных целей, также является проявлением непримиримости социального и природного в человеке. Можно назвать и немало случаев, когда по преимуществу естественно-природные детерминанты вступали в противоречие с социально-общественными интересами человека. Так, если семейные обстоятельства побуждают человека отказываться от любимой работы, перспектив служебной карьеры, то здесь просматривается довольно острое противоборство природных и социальных начал.

Противоречивость природного и социального бытия человека проявляется, в частности, в неоднозначности протяженности его природной и социальной жизни. Как у природного существа время жизни его отмерено двумя абсолютными вехами, начиная от момента рождения и кончая неизбежным смертным часом. За эти рамки его природное существование не распространяется. Но социальная, общественная судьба человека может существенно раздвинуть границы его земного бытия. Человек-творец живет в своих творениях ровно столько, сколько его творения влияют на судьбы цивилизации. Более того, нередко бывает так, что как раз после физической смерти человека его произведения переживают своеобразный ренессанс в обществе, общественном сознании. Все это свидетельствует, что социальная жизнь человека в смысле воздействия его свершений на жизнь общества отнюдь не совпадает с его физическим пребыванием на Земле.

Противоречивость природного и социального в человеке является всеобщим моментом человеческого бытия во все исторические периоды его жизни. Естественно, общество в определенной мере осознавало эту противоречивость и отражало ее в своей духовной жизни. Причем, как свидетельствует история духовной культуры, отражение это включало в себя разные оттенки понимания самой взаимосвязи природного и социального. В одних теоретических построениях доминировал природный мотив, культ наслаждения, земных радостей, в других — как в религии, например, — человеческая плоть объявлялась чем-то низшим и едва ли не презренным на фоне религиозно-духовных ценностей. Но несмотря на все колебания и крайности постижения диалектики природного и социального в человеке, в которых отражалась реальная динамика этой диалектики, в духовной жизни человечества жила и живет мечта о гармонии физического, социального и духовного бытия, единстве и гармонии природного и социального.

Противоречивое единство природного и общественного в материальной культуре общества. Мы уже писали о природном характере предметов материальной культуры общества.

Вместе с тем материальная культура общества обладает не только природным, но и общественным бытием. Общественное бытие определяется теми социальными значениями, которые обретают все материальные предметы, будучи вовлеченными в орбиту общественной человеческой жизнедеятельности.

Каким же может быть это социальное значение вещей, предметов материальной культуры? Поскольку труд, интересы и потребности человека бесконечно разнообразны и обладают огромным потенциалом развития, постольку социальные значения материальных вещей и предметов также могут быть бесконечно разнообразными. Более того, в одной и той же материальной вещи могут воплощаться целые комплексы социальных значений. Так, одежда может служить сохранению теплового режима человеческого тела, быть выражением эстетического вкуса, показателем престижа и т.д. Естественно, что в ходе исторического развития общества, человека объем и разнообразие социальных значений материальных вещей непрерывно развиваются. Но при любых изменениях этих социальных значений их основой в материально-природных предметах является человеческий труд. Он — та стационарная в своем конкретном многообразии субстанция, из которой вырастают любые социальные значения вещей.

Наличие социальных значений в вещах и предметах материальной культуры свидетельствует о том, что само их существование и функционирование включается в механизмы общественных закономерностей и подчиняется им. Так, средства труда существуют и развиваются не просто по законам своих природных субстратов, но и как элементы общественных законов развития производительных сил общества. Они же, равно как и произведенные продукты потребления, существуют и развиваются по законам производственных отношений. Военная техника составляет грань законов политической деятельности и т.д.

Вплетенность материальных вещей и предметов в закономерности общественной жизни абсолютна и универсальна для них. Это значит, что во всем объеме своего бытия, во всем многообразии своих свойств эти вещи и предметы подчиняются общественным законам.

Все сказанное свидетельствует о том, что вещи, предметы материальной культуры, как и человек, живут в обществе как бы двойной жизнью, их существование и функционирование развертывается в двух измерениях. С одной стороны, благодаря своим природным качествам они целиком и полностью вплетены в природные закономерности, подчиняются им, с другой — благодаря своему социальному значению они включены в общественные закономерности, подчиняются им. Эта соотнесенность с двумя классами закономерностей — природных и общественных — отражается во внутренней дифференцированности каждой веши, каждого предмета материальной культуры общества, в наличии в каждой из них двух сторон, двух противоположностей — природной и общественной.

Как же соотносятся между собой в предметах материальной культуры природное и социальное?

Прежде всего следует подчеркнуть их единство, неразрывную взаимосвязь. Это значит, что ни природная субстанция материальных вещей, ни их социальные значения не существуют отдельно и независимо друг от друга. Природное и общественное в материальных предметах как бы взаимопронизывают, взаимопропитывают друг друга.

В то же время следует подчеркнуть, что взаимопроникновение, взаимосвязь природного и общественного в материальной культуре общества не есть простая рядоположенность пусть неразрывно связанных совместным существованием, но все же безразлично-нейтральных по отношению друг к другу сторон. Нет, эта взаимосвязь есть живое взаимодействие, когда каждое из выделенных качеств активно влияет на другого и каждое из них является важной составляющей существования и функционирования другого.

Взаимодействие природного и общественного в материальной культуре, на наш взгляд, обладает исключительно богатой палитрой конкретного содержания — от едва ли не абсолютной гармонии природного и общественного в материальных вещах до практически абсолютной разъединенности природного и общественного в них, когда природное никакого отношения к общественному не имеет. Например, продукты питания, в особенности на ранних этапах общественного развития, приобретают социальное значение именно в силу своих природных свойств, делающих их пригодными для человеческого потребления. В данном случае социальное значение веши прямо и непосредственно впитывает в себя природные качества вещей. Здесь природное является неотъемлемым и важнейшим компонентом внутреннего содержания общественного значения вещи. Примером второго рода может служить литературное произведение, скажем, «Война и мир» Л.Н. Толстого. Эта книга, безусловно, обладает своими материально-природными характеристиками, выражаемыми в свойствах бумаги, обложки, качестве шрифта, даже в физическом весе. Но никакого отношения к духов но-эстетическому содержанию произведения Л.Н. Толстого эти природно-физические константы книги не имеют. В данном случае, а такие случаи, как правило, характерны для продуктов духовного творчества человека, природные качества вещей никак не определяют их социальные качества и соотносятся с ними чисто внешним образом.

В реальном функционировании бесконечного множества предметов материальной культуры, к тому же развернутых во всем пространстве человеческой истории, наблюдается, вероятно, бесконечное число разных вариантов взаимодействия природного и общественного.

О сложности, неоднозначности, противоречивости соотношения природного бытия вещей и их общественных значений, их общественного бытия свидетельствует анализ К. Марксом природы товаров. Остановимся на этом анализе, тем более что он глубоко и рельефно раскрывает саму суть диалектики природного и социального в вещи.

Итак, товар обладает двумя качествами: потребительской стоимостью и стоимостью. Потребительская стоимость воплощает в себе конкретные свойства товара, благодаря которым удовлетворяется определенная потребность человека. Это могут быть вкусовые качества продукта, делающие его пригодным для питания, прочность материалов, делающая их пригодными для строительства домов, способность предметов сохранять и излучать звуковые колебания, делающая их пригодными для записи и воспроизведений музыкальных произведений, и т.д. Все эти качества вещей, предметов, делающие их потребительными стоимостями, неразрывно связаны с их природными свойствами, они прямо и непосредственно выступают воплощением природности в вещах и предметах.

Стоимость товаров — это качество, приобретаемое вещами и предметами на определенном этапе общественного развития, на определенной фазе общественного труда. Суть стоимостной характеристики материальных вещей и предметов заключается не в их конкретных потребительских свойствах, не в их способности удовлетворять определенные потребности людей. Суть стоимости товаров заключается в том, что они — воплощение материализации человеческого труда вообще. Поскольку любая вещь, любой предмет созданы человеком, поскольку в них опредмечен человеческий труд вообще, постольку они обладают стоимостью. Стало быть, стоимость товаров выражает не какую-то природную характеристику вещей и предметов, а выступает как исключительно социальное качество, социальное значение товаров.

Таким образом, если в потребительской стоимости товаров воплощена их природная субстанция, природная сущность, то в стоимости концентрированно выражается именно их социальное значение, их общественное бытие.

К. Маркс вскрыл всю сложность, неоднозначность, противоречивость соотношения природных и социальных характеристик товаров. Прежде всего он разбил представление, характерное для всей предшествующей политэкономии, дань которому отдал и А. Смит, о том, что стоимость, т.е. социальное качество вещей, выводится непосредственно из их потребительских качеств, т. е. из их природных характеристик. К. Маркс показал, что это не так.

«В прямую противоположность чувственной грубой осязаемости товарных дел, — писал К. Маркс, — в стоимость не входит ни одного атома вещества природы. Вы можете ощупывать и разглядывать каждый отдельный товар, делать с ним что вам угодно, он, как стоимость, остается неуловим. Но если мы припомним, что товары обладают стоимостью лишь постольку, поскольку они суть выражения одного и того же общественного единства — человеческого труда, что стоимость их имеет поэтому чисто общественный характер, то для нас станет само собой понятным, что и проявляться она может лишь в общественном отношении одного товара к другому» [1].

К. Маркс доказал, что в определенных общественных условиях в материальных вещах, предметах, выступающих в качестве товаров. происходит своеобразное расщепление природных и социальных значений вещей; ни общественные значения вещей не выводятся из их природных качеств, ни эти природные качества не определяются их общественными значениями, их общественным бытием. Получается, что товар как выражение природных качеств вещей и этот же товар как выражение социальных значений существует и функционирует в обществе совершенно по-разному.

Расщепление природных и социальных качеств материальных вещей заключается не только в их своеобразной разведенности — природные качества и социально-общественные значения товара вступают в отношение внутреннего взаимного отрицания. К. Маркс в своих трудах, вскрывая это противоречие, показывает взаимоотталкивание этих сторон товара: «Если мы говорим о товаре как о материализованном выражении труда, в смысле выражения меновой стоимости товара, то речь идет только о воображаемом, т.е. исключительно социальном, способе существования товара, не имеющем ничего общего с его телесной реальностью: товар представляется как определенное количество труда или денег» [2] (выделено мною. — В.Б.). Обратим внимание на то, что здесь «воображаемость» нельзя понимать буквально, как произведение человеческой фантазии. Нет, здесь «воображаемость» понимается в рамках определенной системы отсчета, с позиций телесной природы вещей. Именно стоя на этой платформе, стоимость товара предстает как нечто «воображаемое», не вписываемое в эту платформу. Это с одной стороны.

С другой -— с позиций социальной определенности товара наблюдается прямо противоположная реакция. В данном случае «воображае-мостью» характеризуются уже природные, телесные качества товаров. «Если бы товары обладали даром слова, — писал К. Маркс, — они сказали бы: наша потребительная стоимость, может быть, интересует людей. Нас, как вещей, она не касается. Но что касается нашей вещественной природы, так это стоимость» [3].

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 54.
2 Там же. Т. 26. Ч. I. C. 153-154.
3 Там же. Т. 23. С 93.

Таким образом, взаимный перевод в «воображаемость» природных и социальных характеристик является не просто неприятием их друг другом, а своеобразным выражением противоположностей этих характеристик, имманентного и важнейшего противоречия. Каждая из характеристик, противостоя другой, выражает это противостояние путем перевода другой характеристики в «воображаемость».

Расщепление и противопоставление природных качеств и социальных значений вещей отнюдь не является чем-то мистическим, а имеет вполне земные корни. Они сводятся к определенной разделен-ности самого труда на труд абстрактный, которым определяется сама общественная субстанция вещи [1], и труд конкретный, который в определенной мере влияет на потребительские качества вещей. Развитие различий этих двух уровней, видов труда в определенных условиях и реализуется в разведении природных и социальных качеств вещей. Но, пожалуй, главный фактор указанного расщепления и противопоставления — это нетождественность законов развития природы и общественных закономерностей. Поскольку любая вещь материальной культуры существует и функционирует в системе этих нетождественных законов, то эта нетождественность труда сконцентрирована в материальной вещи и приводит в определенных условиях к своеобразному дуализму качеств данной вещи, глубокому противоречию этих качеств. В конечном же счете в расщеплении природных и социальных качеств вещей проявляется различие природы и общества вообще.

1 К. Маркс писал, что в продуктах труда как носителях стоимости нет ничего, «кроме одинаковой для всех призрачной предметности, простого сгустка лишенного различий человеческого труда, т. е. затраты человеческой рабочей силы безотносительно к форме этой затраты» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23 С. 46).

Нам бы хотелось в силу принципиальной важности понимания диалектики природных и социальных качеств материальных вещей еще раз зафиксировать этот момент. Что же сделал К. Маркс в данном случае, какой старый стереотип он разрушил, какую новую методологическую дорогу открыл? Любая материальная вещь, в том числе и вещь, составляющая звено материальной культуры человечества, целостна. Все ее качества и свойства присущи ей и от нее неотделимы. Из этой бесспорной констатации вытекает, казалось бы, столь же бесспорный вывод о том, что в обществе материальная вещь живет и функционирует в единстве и целостности всех своих качеств, в том числе природных и социальных. Казалось бы, что там, где вещь функционирует своими природными свойствами, там целиком и полностью она функционирует и в своем социальном значении. И напротив, там, где она представлена своим общественным, социальным бытием, также целиком и полностью она вбирает в себя и свои природные качества. Естественно, в каждом из этих случаев возможны своеобразные мосты, переходы от природных к социальным и обратно качествам материальных вещей и предметов. Ведь действительно материальная вешь едина и целостна, ведь действительно она создана трудом одного и того же субъекта.

К. Маркс показал, что данные представления, несмотря на свою кажущуюся очевидность не точны, но отражают всю сложность и противоречивость существования и функционирования в обществе материальной культуры. Да, материальные вещи едины и неразделимы. Но отсюда отнюдь не следует, что в одной и той же вещи не может расщепиться, разделиться, противостоять друг другу их природное и социальное бытие, социальное значение, отсюда отнюдь не следует, что формы существования и функционирования природных и социальных сторон вещи не могут быть самыми разными. Если до К. Маркса можно было думать, что единство и целостность материальной вещи исключают расщепление, противопоставление ее природных и социальных сторон, то после К. Маркса это единство перестало быть барьером на пути осмысления внутренней раздвоенности, противоречивости природного и социального бытия вещей.

Итак, К. Маркс в своих экономических трудах раскрывает сложную и многоплановую картину диалектики природного и общественного в товарах. Компонентами этой картины являются определенные характеристики природного и общественного в товарах, выявление истоков этих характеристик, раскрытие феномена расщепления природного и общественного, объяснение корней этого феномена, анализ отношения природного и общественного в товаре как развивающегося единства противоположностей, включающего в себя множество фаз. Нужно отметить, что идея о двойственности товара, диалектике природного и социального в товаре принадлежит к числу глубочайших методологических прозрений К. Маркса. По существу, в этой идее — методологический ключ к важнейшим выводам К. Маркса, таким, как учение о прибавочной стоимости и др. Идея эта, как мы пытались показать, имеет и огромное философское значение.

Естественно, встает вопрос: а каков смысл этого расщепления природного и общественного в вещах, предметах материальной культуры? Зачем обществу понадобилось в ходе его исторического развития над потребительскими природными качествами вещей не только наслаивать огромные пласты многообразных социальных значений, но и противопоставлять их друг другу? Разве хлеб станет вкуснее и питательнее, разве дом станет лучше хранить тепло или защищать от зноя оттого, что они приобретут качества товарной стоимости. Ведь, казалось бы, проще и естественней для общества видеть и ценить в вещах прежде всего их потребительские качества, всячески развивать эти качества. Вроде бы, чем меньше всяких особых социальных значений вещей, которые, как показывает общественная практика, могут весьма далеко отклоняться от реальных потребительских природных свойств вещей, тем лучше для общества, для существования и функционирования мира материальной культуры.

Все же эти соображения имеют, конечно, свои резоны. Действительно, человечеству и человеку мир материальной культуры нужен для его жизнедеятельности, т.е. в конечном счете как мир потребительных стоимостей: он ценен прежде всего своими природными, обработанными человеком свойствами.

Как отмечал К. Маркс, «вешь не может быть стоимостью, не будучи предметом потребления. Если она бесполезна, то и затраченный на нее труд бесполезен, не считается за труд и потому не образует никакой стоимости» [1]. Тем не менее пласт социальных значений материальных вещей — это не прихоть, не единовременный зигзаг в истории материальной жизни человечества, от которого оно в перспективе избавится. В сложной системе общественных отношений, развивающихся и изменяющихся общественных взаимосвязей, в развивающемся мире разделения общественного труда, в условиях нарастающей лавины общественных потребностей огромнейшее значение имеет развитие мотивации общественного труда, системы стимулов, рычагов регуляции этого общественного труда. В этом отношении социальные значения вещей выступают как ориентиры, как основания общественной мотивации труда, а шире — общественной жизнедеятельности людей, общества вообще.

1 Маркс К., Энгельс Ф Соч. Т 23. С. 49.

Выращивать пшеницу нужно, чтобы питаться хлебом, чтобы жить, — это непреложная необходимость, от нее обществу не уклониться. Тут никаких вариантов нет. Но кому именно выращивать эту пшеницу и сколько, как распределять выращенный урожай, как сделать так, чтобы пшеница выращивалась и сегодня и завтра, чтобы объемы ее производства возрастали и т.д., — эти и подобные им вопросы решаются уже не на основе природных качеств пшеницы. Для их решения нужен механизм своеобразной социальной регуляции. Социальные значения пшеницы, которые она обретает в конкретных исто-рико-экономических условиях, и выступают важнейшим звеном этой социальной регуляции. И чем выше уровень общественной жизни, чем сложнее мир общественных отношений, общественного производства, тем важнее роль этих социальных значений и качеств материальных вещей и предметов.

Таким образом, тот факт, что в товарах отражена их двойственная природа, что они воплощают в себе природность вещей и их социальные значения, отнюдь не является ни исторической случайностью, ни историческим излишеством.

Стоимостные характеристики товара, включающие предметы, вещи в определенную систему экономических взаимосвязей, являются мощнейшими импульсами развития общественного производства. Они на определенном этапе побуждают людей максимально наращивать производство, всемерно расширять обмен производимыми продуктами, непрерывно насыщать ими рынок, выявлять новые свойства вещей, развивать новые потребности. Так что в конечном счете социальные значения вещей, обретя силу экономических импульсов, способствуют обогащению, развитию и их природных характеристик. Одним словом, противоречие социальных значений и природных характеристик вещей — это творческое, активно-созидательное противоречие, итогом которого является всестороннее развитие материальной культуры общества.

Таким образом, Марксово понимание диалектики природного и общественного в предметах материальной культуры позволяет понять сложный механизм развития общественного производства, диалектику общественных мотиваций, движущих сил общества. К сожалению, проблема диалектики природного и социального в материальной культуре общества в целом, развернутая в историческом плане, почти не разработана. Марксов анализ противоречий товара вскрывает лишь одну из граней этой диалектики. И хотя она касается наиболее существенных сторон материальной культуры, хотя этот анализ представляет собой наибольшее в истории науки теоретическое погружение в данную проблему, а потому имеет огромное методологическое значение, все же это лишь одна из граней.

Диалектика природного и социального в обществе чрезвычайно богата и сложна по содержанию, имеет множество разных оттенков. Хотелось бы подчеркнуть, что она не представляет собой нечто замкнутое в самой себе. Как мы полагаем, имеется глубокая взаимосвязь диалектики общества как целого и внешней природы, с одной стороны, и диалектики природного и общественного в рамках самого общества — с другой. Собственно, диалектика природного и общественного в обществе является не чем иным, как своеобразной интериори-зацией диалектики общества и природы в целом. Общее соотношение природы и общества продолжается, развивается на новом уровне, выступает в обличье противоречия природного и общественного в рамках самого общества. Здесь определенное внешнее противоречие трансформируется в противоречие внутреннее.

Это взаимопревращение внутреннего и внешнего в диалектике природы и общества свидетельствует об объемности диалектики, о том, что она охватывает все грани общественной жизни. Диалектика природного и общественного поистине универсальна и всеобща для общества. Природное и общественное неразрывно связаны, взаимопронизывают друг друга. Природное живет и функционирует в обществе, точно так же как и общественное живет и функционирует, будучи погруженным в природное. Собственно, общество это и есть не что иное, как природа на определенной фазе своего развития, точно так же как и природа на определенном этапе есть общество, соответствующим образом представленное.

«Человеческая сущность природы, — писал К. Маркс. — существует только для общественного человека, ибо только в обществе природа является для человека звеном, связывающим человека с человеком, бытием его для другого и бытием другого для него, жизненным элементом человеческой действительности; только в обществе природа выступает как основа его собственного человеческого бытия. Только в обществе его природное бытие является для него его человеческим бытием и природа становится для него человеком. Таким образом, общество есть законченное сущностное единство человека с природой, подлинное воскресение природы, осуществленный натурализм человека и осуществленный гуманизм природы» [1].

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 118.

Общество и природа настолько нераздельны, так взаимопронизывают друг друга, что любые сбои в действии природных и общественных законов одинаково чувствительны для общества. В этом смысле сбой, а тем более глобальные подвижки в действии природных механизмов могут иметь губительное значение для общества и в этом смысле стать решающими для его жизни. Но их решающая роль в судьбе цивилизации определяется не тем, что они более важны, чем законы общественные, а тем, что они вообще неотъемлемы от самой человеческой жизни. Точно так же и нарушение законов общественных может привести человечество на край гибели. И в данном случае решающая роль законов общества определяется не тем, что они важнее, выше законов природы, а тем, что они неотъемлемы для общества. Принципиальную нерасторжимость человеческого бытия с природой наглядно подтверждает вся история человеческой цивилизации в XX в.

В бесконечной эволюции природы, на определенном этапе, благодаря и на основе действия законов природы возник человек, сложилось человеческое общество. Оно стало существовать и развиваться на основе собственных законов. И хотя человечество, общество превратилось благодаря новым мощным социальным импульсам в вершину эволюции материального мира, его роль в развитии природы заключается отнюдь не в том, чтобы покорить, обуздать природу, чтобы просто взять у нее ее богатства и наслаждаться ими.

К сожалению, нередко в прошлом, а в значительной степени и до сего дня природа полагалась чем-то низшим, над чем человек призван властвовать и господствовать [2].

2 «Хорошо известно, что, увеличив власть нал Природой, человек сразу же вообразил себя безраздельным господином Земли и тут же принялся ее эксплуатировать, пренебрегая тем. что ее размеры и физические ресурсы вполне конечны» (Печчеи А. Человеческие качества. М., 1985. С. 295).

Внесла свою лепту в это миропонимание и наша наука. Ведь именно у нас родился печально знаменитый лозунг: «Мы не должны ждать милостей от природы, взять их от нее — наша задача». Возможно, автор этого лозунга И. В. Мичурин, будучи сам естествоиспытателем, понимал, сколь бесценны механизмы природы, и не придавал этому лозунгу уничижительного и унизительного для природы значения. Но те, кто политизировал этот лозунг и превратил его в основу стратегического отношения общества к природе, внедрили в общественное сознание понимание природы как чуждой и враждебной человеку крепости, которую нужно штурмовать, завоевать. И вот уже появляются планы глобального преобразования природы, ее покорения. И вот уже в эйфории завоевательской стратегии рождаются проекты поворота рек, создания новых морей и т.д. Итоги всех этих «завоеваний» трагичны.

«Факты напоминают нам о том, — писал Ф. Энгельс, — что мы отнюдь не властвуем над природой так, как завоеватель властвует над чужим народом, не властвуем над ней так, как кто-либо находящийся вне природы, — что, наоборот, нашей плотью, кровью и мозгом принадлежим ей и находимся внутри ее, что все наше господство над ней состоит в том, что мы, в огличие от всех других существ, умеем познавать ее законы и правильно их применять» [1].

1 Маркс К, Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С 496.

Исторические итоги XX в. — не только в нашей стране, но и во всем мире — в корне меняют умонастроения всего человеческого сообщества, меняют само понимание исторической миссии человечества в бесконечной эволюции природы. Сама суть этой миссии заключается в том, чтобы развивать природу, чтобы обществу всей своей жизнедеятельностью поднимать ее на новый более высокий уровень. В конечном итоге в такой ориентации заложен глубоко гуманистический смысл, ибо чем выше развита природа, раскрыты и реализованы ее богатства, тем выше уровень самого общества, тем больше расцвет самого человека. В возрастающей гармонии природной сущности общества и общественной сущности природы заключается магистральный путь их взаимосвязи.

§ 5. Из истории социально-философской мысли. Фрагменты

Боден Жан Анри (1530-1596) — французский философ. Ж. Боден был одним из первых, кто изучал влияние земной природы на историю человечества. Он отмечал огромное разнообразие людей, их сообществ, нравов и считал, что особенности природы, физических условий, климата играют значительную роль в этом разнообразии. Кроме климата, на жизнь людей влияют высота над уровнем моря, сила ветра, близость к морю. Ж. Боден разбивает земной шар на несколько полос и получает три категории народов — южных, северных и средних. Северные народы превосходят всех физической силой, южные — силой и тонкостью ума, средние — превосходят южан телесной силой, но уступают в хитрости, северян превосходят умом, но уступают в силе. Поэтому люди срединных полос более способны управлять государством и более способны к справедливости. Ж. Боден считал, что эти люди предпочитают действовать с помощью рассудка. Законы и судопроизводство впервые возникли именно у народов средних полос. Среди народов юга возникли и распространились по миру почти все религии. Отсюда он выводил, что народы юга более склонны подчиняться управлению религией, чем насилием и разумом.

Монтескье Шарль Луи (1689—1755) — французский философ. В своем основном труде «О духе законов» Ш. Монтескье рассматривал те факторы, которые влияют на ход истории, ее законы. У него были важные догадки относительно роли общественного производства. «Законы очень тесно связаны с теми способами, которыми различные народы добывают себе средства к жизни». В то же время он огромное внимание уделял географической среде: климату, почве, рельефу местности, величине территории и т. п., считая, что именно они определяют в основном нравственный облик народа, психологические свойства, характер. Ш. Монтескье, например, считал, что жаркий климат расслабляет людей, обусловливая неподвижность религиозных верований южан, он же активизирует семейную жизнь, порождая многоженство, стимулирует леность, на базе чего появляется жестокая форма приобщения людей к труду — рабство. В прохладном климате, напротив, по его мнению, рождаются жизненная энергия, храбрость, любовь к свободе и т.д. В то же время Ш. Монтескье отнюдь не считал воздействие географических факторов фатальным. Он полагал, что человек при помощи государственных установлений и других мер в состоянии ослабить отрицательные воздействия природных факторов и усилить их позитивные влияния.

Спенсер Герберт (1820—1903) — английский философ. Много внимания уделил взаимосвязи природы и общества. Анализ природы для него явился одной из методологических основ исследования общества и его процессов. Г. Спенсер выделял черты сходства биологического и социального организмов: рост, увеличение в объеме; усложнение структуры; дифференциация функций; рост взаимодействия структуры и функций; возможность временного существования частей при расстройстве жизни целого. В то же время он видел и различия биологического и общественного организмов: в первом — части соединены неразрывно, второе же — дискретное целое, в котором части — люди — свободны и рассеяны. В первом — способность чувствовать сосредоточена в одной части, в обществе же сознание разлито по всему организму. В живом организме части существуют ради целого, в обществе же благо общества существует для его членов — людей.

По аналогии с биологическим организмом Г. Спенсер выделял и рассматривал основные системы общества: поддерживающую систему — производство продуктов (по аналогии — питание живого организма); распределительную систему — связь органов; регулятивную систему — государство, обеспечивающую подчинение частей целому.

Аналогия с природой, биологическими организмами сказалась и на трактовке центральной идеи системы Г. Спенсера — идеи эволюции. В эволюции общества Г. Спенсер выделял две стороны: интеграцию и дифференциацию. Думается, аналогия с природными преобразованиями повлияла на склонность Г. Спенсера к эволюционным переменам и на его скепсис по отношению к искусственным преобразованиям общества, а также на его идеи о том, что в обществе регресс имеется столь же часто, как и прогресс. Хотя аналогия с природой, биологическими организмами в теории Г. Спенсера нередко вела к упрощениям в понимании общества, в то же время она обнаружила огромный и плодотворный методологический потенциал.

Натуралистические концепции общества. В XIX — начале XX в. в социальной философии и социологии большое распространение получили натуралистические концепции общества. Наряду с определенными упрощениями в понимании связи природы и общества, общим преувеличением роли природных факторов и недооценкой социальных, это направление выделило и некоторые важные и актуальные проблемы взаимосвязи природы и общества. Натурализм развивался по нескольким направлениям.

Механистическая школа. Механицисты рассматривали общество как статистический агрегат частей. На этой основе они исследовали законы, общие для всей материи и общества в том числе. Труд одного из основоположников этого направления, американского экономиста и социолога Кэри Генри Чарлза (1793—1879), озаглавлен «Единство закона в соотношениях физической, социальной, психической и моральной науки» (1872). По Г. Кэри, физические законы тяготения, притяжения и отталкивания имеют соответствующие социальные преломления. Выдающийся химик Оствальд Вильгельм Фридрих (1853-1932) в «Энергетических основаниях наук о культуре» отстаивал мысль, что энергетика может дать общественным наукам некоторые фундаментальные эвристические принципы. Так, с энергетической точки зрения культура — это преобразование свободной энергии в связанную. Чем большее количество полезной энергии связывается, тем выше прогресс культуры.

Географическая школа. Сторонники этого направления решающую роль в развитии общества отводили географическим факторам. «Дайте мне карту страны, ее очертания, климат, воды, ветры, — писал французский философ Кузен Виктор (1792-1867), — всю ее физическую географию, дайте мне ее естественные плоды, флору, зоологию, — и я берусь наперед сказать, каков человек этой страны, какую роль будет играть эта страна в истории, и не случайно, а в силу необходимости, и не в одну эпоху, но во все эпохи». Немецкий социогеограф Риттер Карл (1779-1859) исходил из идеи взаимодействия природы И культуры, взаимосвязи всех элементов, формирующих исторически конкретную географическую область. Начиная с К. Риттера. человек и его история заняли важнейшее место в географии, равно как и география стала объясняющим принципом жизни человека и общества. Немецкий зоолог и социолог Ратуель Фридрих (1844—1904) предложил научное описание дифференциации культур в зависимости от свойств географической среды. Влияния среды на человека он делил на статистические, закрепляемые в постоянных биопсихических свойствах индивидов, и динамические, изменяющиеся исторические результаты социально-политической организации. Он же являлся основателем политической географии, т.е. учения о влиянии географической среды на социально-политические организации общества, об аналогиях в развитии живых организмов и государства.

Расово-антропологическая школа. Виднейшим представителем этой школы в XIX в. был французский социальный философ Гобино Артюр де (1816-1882). В книге «Опыт о неравенстве человеческих рас» он выдвинул положение о том, что: 1) социальная жизнь и культура — продукт расово-антропологических факторов; 2) расы не равны между собой, и это обусловливает неравенство («превосходство», «ущербность», «опасность») соответствующих культур; 3) социальное поведение людей детерминируется биологической наследственностью; 4) расовые смешения вредны. А. Гобино считал действительным субъектом истории расы, считал, что смешение рас и стимулирует развитие цивилизации, и приведет ее к гибели.

Разновидностью расово-антропологического направления явилась антропосоциология. Один из ее представителей Ляпуж Жорж Ваше де (1854-1936) исходил в анализе общества из антропологических данных. Он ввел понятие социального отбора, выделил шесть его основных форм: военный, политический, религиозный, моральный, правовой и экономический. Все эти формы в конечном счете пагубно сказываются на человеческих расах, а значит, и на развитии общества. Ж. Ляпуж также пытался установить связь между антропологическими данными и классовой принадлежностью человека.

Биоорганическая школа. Сторонники этой школы рассматривали общество как аналог биологического организма и пытались объяснить общественную жизнь посредством проекции биологических закономерностей. Так, русский социолог Лименфельд Пауль (1829—1903) считал, что торговля в обществе выполняет те же функции, что и кровообращение в организме, а функции правительства аналогичны функциям головного мозга. Французский социолог Вормс Репе (1869-1926) рассуждал о «половых различиях» различных типов социальных институтов и общественных организмов (в основном примитивных обществ), об их органах, «продуктах выделения». Видным представителем органической школы был немецкий социолог Шеффле Альберт (1831-1903). Он исходил из необходимости целостного анализа общества, рассматривая его как «социальное тело». Исследование общества он делил на социальную анатомию, социальную морфологию и социальную физиологию, направленные на «социальные органы и ткани», т.е. организации, институты, элементы общества. А. Шеффле выделял пять типов «социальных тканей», аналогичных тканям организма. Следует отметить, что основой общественной жизни А. Шеффле считал духовные факторы общества, подчеркивал, что биологический организм служит не буквальной основой общества, а методологической базой для аналогий.

Социал-дарвинистская школа. Цель этой школы заключается в распространении эволюционной теории Ч. Дарвина — идей естественного отбора, борьбы за существование и выживание наиболее приспособленных — на общественную жизнь. Первым социальным философом, ставшим на этот путь, по сути создателем социал-дарвинизма, был Спенсер Герберт. По намеченному им пути пошла целая плеяда социальных философов XIX в. Пожалуй, наиболее заметное место среди них принадлежит австрийскому социальному философу и социологу Гумиловичу Людвигу (1838—1909). Он считал человечество частицей Вселенной, что означало подчинение общества естественным законам. Общество в его понимании представляет собой реальность, целиком подчиняющую себе индивида. Главный фактор общественной жизни — непрерывная и беспощадная борьба между социальными группами, ставящая целью достичь господства одних над другими. Сначала это борьба между ордами, объединенными антропологическими и этническими признаками. Она приводит к возникновению государства, и тогда борьба орд трансформируется в борьбу групп, классов, сословий, партий. Неотъемлемое качество групп — стремление к господству, благодаря чему в обществе складывается деление на господствующих и подчиненных. Л. Гумилович выдвинул понятие «этноцентризм», которое выражает веру, что данный народ или группа занимает высшее место по отношению к другим, в основе стремления к господству он видел экономические мотивы.

Одним из продолжателей социал-дарвинистских идей Г. Спенсера был американский социальный философ и социолог Самнер Уильям Грэм (1840—1910). Он понимал развитие общества как неуклонную и автоматическую эволюцию. «Эволюция знает, что делает» — так можно выразить его кредо. В связи с этим он отвергал всякие попытки реформировать, тем более революционизировать общество. Одну из своих работ он назвал «Абсурдное усилие перевернуть мир». Эволюция общества осуществляется через борьбу за существование, которая естественна и неуничтожима. С этой точки зрения конкуренция, социальное неравенство оценивались им как нормальные условия существования и развития общества. У. Самнер выдвинул понятия «мы-группа» и «они-группа», подчеркнув, что в «мы-группе» господствуют отношения солидарности, а между группами — враждебности, базирующейся на этноцентризме.

Разумеется, с позиций сегодняшнего уровня развития социальной философии, социологии можно и должно отметить немало фактических неточностей, методологических просчетов в различных натуралистических учениях XIX — начала XX в. Но с тех же позиций очевидно, что в этих учениях было и немало рационального, немало предвидений, получивших новые импульсы в науке конца XX в.

Парк Роберт Эзра (1864—1944) — американский социолог. Р. Парк считал, что общество существует как организм и «глубоко биологический феномен». Общество имеет биологический уровень, лежащий в основе всего социального развития. Движущей силой этого развития является конкуренция, которая по мере продвижения общества от биологического уровня к социальному принимает различные сублимированные формы: от борьбы за выживание через конфликт и адаптацию до ассимиляции. Общество как организм имеет четыре порядка: экологический (пространственное, физическое взаимодействие), экономический, политический и культурный. По мере движения к культурному порядку усиливаются социальные связи (пространственные, экономические, политические, моральные), сдерживается биотическая стихия, общество достигает оптимальной «соревновательной кооперации» и «согласия». Здесь вступает в силу формула «общество как взаимодействие».

Приложение к главе IX
Программная разработка темы «Общество как природный мир»

Эволюция философских представлений о взаимосвязи общества, человека и природы; гармония человека и космоса как идеал античного мировоззрения; абсолютное раздвоение мира на естественный и сверхъестественный в средневековом сознании; противопоставление человеческого как активного, господствующего начала природному как пассивному, подчиненному в философских направлениях Нового времени. Философские традиции Индии и Китая о взаимосвязи человека, общества и природы. Органическая теория общества. О. Конт, Г. Спенсер. Марксистский подход к проблеме «природа — общество». Категории «природа», «природное». Понятие космо-, гео-, биосферы. Биосфера как сложная самоуправляемая система, продукт живого вещества планеты. Природа как основа существования и развития общества.

Человек как природное существо.

Л. Фейербах, К. Маркс о человеке как «деятельном, природном существе». Природная основа общественного бытия человека. Биологические основы потребностей людей в средствах существования, их жизненной активности. З. Фрейд, Э. Фромм о природных основах общественной жизнедеятельности человека. Фрейдо-марксизм.

К. Маркс о природной основе вешей, предметов, процессов в обществе. «Природные веши» в обществе. Проблема «второй природы». Имманентность, неустранимость природного субстрата во всех материальных предметах, процессах, взаимодействиях в обществе. Материальное бытие общества как особый тип организации природного начала.

Природное в различных сферах общественной жизни. Природа в материально-производственной сфере: всеобщее условие и предмет человеческого труда, производительная сила, фактор, содействующий и препятствующий человеку в труде. Природное в социальной сфере общества. Семья и ее природные составляющие. Рост народонаселения как природно-естественный процесс. Расовое деление общества как проявление природных дифференциаций людей. Природные аспекты национально-этнических общностей. Мальтузианство и неомальтузианство, социобиология, социальная физиология. Природное в политической сфере общества. Природное в духовной жизни общества. Экологическое сознание. Динамика природных основ и факторов в различных сферах общественной жизни. Природа как всеобщий субстрат жизни общества и объект духовного освоения. Общество как природный феномен.

Взаимосвязь общества и «внешней» природы. Природная среда жизнедеятельности общества и ее составные элементы. Географическая среда. Воздействие «внешней» природы на общество. Воздействие общества на «внешнюю» природу. Противоречивый характер взаимодействия общества и «внешней» природы. Социальная экология. Географическое направление в социологии: Ш. Монтескье, Г. Бокль. Со-циогеография. Н.И. Бухарин о равновесии общества и природы. Русский космизм. Труды Э.В. Гирусова, A.M. Ковалева и других советских ученых по проблеме «природа — общество».

Диалектика природного и социального как имманентный аспект существования и развития общества и человека. К. Маркс о единстве и противоречивости природного и социального бытия материальной культуры общества. Включенность материальных предметов и вещей в «двойную» систему законов: природных и общественных. Расщепление потребительской стоимости и стоимости вещей как отражение их «природной» и «социальной» материальности. Теория экологических комплексов.

Человек как природное и социальное существо. Ограниченность формулы о социальной сущности человека. Единство и противоречие природного и социального бытия человека.

От природной к природно-социальной детерминации — путь развития человечества. От потребительского отношения общества к природе через ее преобразование к превращению человека, общества в важнейший фактор развития, совершенствования природы. Концепция ноосферы В. И. Вернадского: социальный реализм и социальная утопия. Тейяр де Шарден.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел философия










 





Наверх

sitemap:
Все права на книги принадлежат их авторам. Если Вы автор той или иной книги и не желаете, чтобы книга была опубликована на этом сайте, сообщите нам.