Барулин В.С. Социальная философия: Учебник

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава V. Духовная жизнь общества

Сознание выступает необходимым атрибутом человеческой жизнедеятельности, и потому его проявления в обществе универсальны. Сознание общества функционирует в самых разнообразных формах, видах, состояниях, уровнях. На определенном этапе развития общества оно институализируется как духовное производство, обретает относительную самостоятельность.

Учитывая универсальность общественного сознания, духовной жизни общества, соответствующие проблемы мы рассматриваем во всех главах книги. Здесь же предлагается лишь обобщающая характеристика духовной жизни общества.

Социальная философия изучает общие законы духовной жизни общества, ее структуру, развитие, функционирование.

§ 1. Общественное сознание. Многокачественность

общественного сознания, его структура, основные элементы, исходные принципы анализа

Сохраняя на всех этапах общественной жизни фундаментальное свойство отражать общественное бытие, общественное сознание вместе с тем является многокачественным образованием. Для познания многокачественности общественного сознания социальная философия использует соответствующие методологические средства. Поскольку современная трактовка общественного сознания неотделима от понимания методологических подходов, в контексте которых оно изучается и оценивается, остановимся на их характеристике.

Прежде всего следует выделить аспектный подход. Центральная идея этого подхода заключается в том, что общественное сознание необходимо исследовать, учитывая различные грани жизнедеятельности общественного субъекта, в рамках которых возникают, функционируют и развиваются те или иные элементы общественного сознания. Таким образом, в общий механизм соотношения общественного сознания и общественного бытия как бы включается такое промежуточное звено, как особая грань жизнедеятельности общественного субъекта, которая существенно корректирует само содержание общественного сознания и его роль в обществе. На этой основе выделяются познавательный и социологический аспекты общественного сознания [1].

1 См.: Келле Ж. Ковальзон М. Исторический материализм М., 1959; Уледов А.К. Структура общественного сознания М., 1968.

Познавательный аспект общественного сознания основывается на оценке общественного сознания и его элементов как идеального отражения, объективного мира, общественного бытия. Стержнем этого аспекта является проблема истины. Все уровни, виды общественного сознания здесь интегрируются, дифференцируются по тому, отражают или нет они объективную истину, а если отражают, то с какой глубиной, в каких формах. Гносеологический аспект позволяет выделить в общественном сознании два своеобразных полюса: науку и религию, различающиеся принципиально противоположным отношением к объективной истине, теоретическое сознание и эмпирическое сознание, различающиеся по уровням отражения действительности [1].

1 Важную роль в выделении гносеологического аспекта сыграла работа Г.М. Гака «Учение об общественном сознании в свете теории познания» (М., 1960).

Социологический аспект общественного сознания предполагает оценку общественного сознания и его элементов с позиций их роли и значения для деятельности общественного субъекта. Стержнем этого аспекта является не объективная истина как таковая, а выражение интересов определенного общественного субъекта, роль в обосновании, развертывании его деятельности. Такой подход к общественному сознанию заложен в самих основах понимания общества, истории как деятельности «преследующего свои цели человека». Выделение социологического аспекта общественного сознания позволило предложить более глубокую интерпретацию идеологии как способа духовной деятельности человека, объяснить жизнестойкость всякого рода фетишистских форм общественного сознания, разграничить целеполагание, мотивацию человеческой деятельности на всеобщетеоретическом и обыденно-практическом уровнях, решить ряд других проблем [2].

2 Анализируя подход К. Маркса к сознанию, М. И. Мамардашвили совершенно справедливо писал, что для К. Маркса «оказалось возможным рассматривать сознание как функцию, атрибут социальных систем деятельности, выводя его содержание и формообразование из переплетения и дифференциации связен системы, а не из простого отображения объекта в восприятии субъекта» (Мамардашвили М.И. Анализ сознания в работах Маркса//Вопросы философии. 1968. № 6. С. 16).

Дифференциация гносеологического и социологического аспектов позволила выявить в общественном сознании различные структуры, каждая из которых сориентирована на удовлетворение специфических запросов общественного субъекта. Гносеологическая структура раскрывает сложный, многозначный процесс общественного познания, социологическая — не менее сложный и разветвленный механизм общественной мотивации человеческой деятельности. Причем эти структуры не обязательно выводятся одна из другой.

Такое выделение разрушило представление о моноструктурности общественного сознания, позволило выявить более органичные связи его с различными гранями жизнедеятельности человека, выявило пол и структурность, полифункциональность общественного сознания. Тем самым был сделан важный шаг в познании многокачественности общественного сознания.

Общественная жизнь развернута не только по вертикали, т.е., скажем, по разным типам деятельности, общественных отношений, по сферам и т.д., но и по горизонтали, т.е. на дистанции от мира социальных явлений до сущностей первого, второго и т.д. порядков. Сознание общества, будучи универсальным родовым признаком человеческой жизнедеятельности, естественно, также связано с различными уровнями жизни общества. Оно функционирует и как форма ориентации личности в рамках эмпирических жизненных ситуаций, и как форма жизнедеятельности микро- и макросоциальных общностей, и как составная часть механизмов использования и действия законов общественного развития, и как своеобразное противостояние объективной природе общественных законов и т.д.

Анализ сознания под этим углом зрения позволил выявить его определенную многослойность, показал, что каждый уровень общества требует учета определенных принципов подхода к сознанию общества. Иначе говоря, и в данном социальном пространстве выявляется определенная многокачественность общественного сознания, духовной жизни общества. Учет этой многокачественности позволил более четко определить место и специфику категории «общественное сознание» среди всех категорий, отражающих духовную реальность общества. Категория общественного сознания это не своеобразное вместилище всех и всяческих духовных явлений в обществе. Содержание категории «общественное сознание» отвечает критерию социальной целостности, она приложима только к обществу как целому.

Отметим еще одну, пожалуй важнейшую, грань сознания общества, сознания человека. Суть ее в том, что сознание выступает не просто как отражение бытия, сторона человеческой деятельности, а как сама человеческая жизнь, как грань жизни. Иначе говоря, сознание бытийственно. С этой точки зрения и общественное сознание выступает не только как идеальный образ общества, регулятив его деятельность, но и как сама жизнь общества, сама общественная жизнь. В таком отношении сознание трактуется как духовность. В этом плане можно видеть большие резервы рационального в различных идеалистических моделях общественной жизни [1].

1 «Что такое есть семья, государство, нация, закон, хозяйство, политическая или социальная реформа, революция и пр., словом, что такое есть социальное бытие и как совершается социальное явление — этого вообще нельзя усмотреть в видимом мире физического бытия, это можно узнать лишь через внутреннее духовное соучастие и сопереживание невидимой общественной действительности. В этом заключается абсолютно непреодолимый предел, положенный вечному социальному материализму, всякой попытке биологического или физического истолкования общественной жизни. Общественная жизнь по самому существу своему духовна, а не материальна» (Франк С.Л. Духовные основы общества. Введение в социальную философию. Париж, 1930. С. 126).

Следует подчеркнуть, что выявившаяся многокачественность духовной жизни отнюдь не означает, что эта жизнь не является единой, целостной. В духовной жизни общества нет ничем не связанных, отдельно друг от друга существующих «духовных жизней», «аспектов» и т.д. Нет, это именно тесно друг с другом связанные, взаимопронизывающие друг друга стороны, грани, аспекты единой целостности. Правда, целостность эта ныне понимается как значительно более сложное образование, с большим богатством внутренних различий, чем это представлялось прежде. Но от этого целостность духовной реальности общества не перестает быть целостностью, а классические принципы ее возникновения, функционирования, развития, такие, как отражение общественным сознанием общественного бытия, активная роль общественного сознания, его относительная самостоятельность, не теряют своего универсального значения.

Раскрытие многокачественности общественного сознания ориентирует и на многоплановое выявление каждого его фрагмента, ибо, как правило, они функционируют в различных структурах человеческой жизнедеятельности.

Обыденное сознание. Его определяют как повседневное, практическое сознание, оно представляет собой функцию непосредственной практической деятельности людей и чаще всего отражает мир на уровне явлений, а не его сущностных связей. Обыденное сознание претерпевает изменения в процессе развития человеческого общества. Оно испытывает воздействие таких уровней отражения, как наука, идеология. Ассимилируя их определенные достижения, оно в то же время само активно влияет на них.

В литературе иногда высказываются предположения, что в перспективе обыденное сознание исчезнет, достигнуто это будет за счет подъема его до уровня более сложных форм отражения. Нам такое мнение представляется ошибочным. Естественно, под влиянием НТР, развития духовной культуры сама практическая жизнь существенно изменится, что не может не повлиять на обыденное сознание. Вместе с тем повседневная жизнь общества не требует обслуживания ее сознанием, находящимся, скажем, на уровне науки. Например, акты купли—продажи могут совершаться без обращения к экономическим категориям, а использование электричества, техники, компьютеров в быту — без знания тех закономерностей, которые лежат в их основе. Думается, что в обозримой исторической перспективе сохранятся особенности повседневных практических потребностей людей, а значит, и сохранится почва для обыденного сознания.

Соотнесенность обыденного сознания с локальной средой человеческой жизнедеятельности не является основанием для вывода о том, что ему присущи заблуждения в большей мере, чем теоретическому сознанию. Ведь мир повседневных явлений, отражаемый обыденным сознанием, неразрывно связан с сущностью общественной жизни, поэтому и на уровне обыденного сознания в принципе возможно познание объективной истины. Что же касается вопроса о том, на каком уровне — обыденном или теоретическом — полнее отражается истина, то здесь все зависит от конкретных условий. Бывает, что обыденное сознание ближе стоит к истине, чем теоретическое. Бывает и наоборот, когда в обыденном сознании содержатся ошибочные оценки, как, например, активное неприятие форм индивидуальной трудовой деятельности некоторыми слоями нашего общества в настоящее время.

Общественная психология. Так же, как и обыденное сознание, относится к числу генетически первичных форм отражения действительности. Она представляет собой совокупность общественных чувств, эмоций, настроений, переживаний, волеизъявлений и т.д.

Общественная психология складывается в результате непосредственных и опосредованных воздействий общественной жизни. С одной стороны, общественная психология прямо зависит от реального положения дел в обществе, например, с начала Великой Отечественной войны в нашем народе утвердилось чувство ненависти к фашизму, готовности и решимости к борьбе в защиту Родины.

Вместе с тем общественная психология, в особенности ее сложные формы, существенно зависит от теоретического сознания, идеологического воздействия. Так, глубокое усвоение марксистско-ленинской теории, очищенной от наслоений догматизма, схоластики, может существенно повлиять на возникновение чувства социального оптимизма нашего народа. В то же время существует возможность появления у масс негативных социально-психологических комплексов на основе ложной идеологии. Так, идеологическая обработка сознания масс в 30-х гг. привела к социально-психологическому феномену обожествления Сталина, воспитанию «стадной» ненависти к «врагам народа».

Соотношение непосредственных и опосредованных воздействий на общественную психологию является исторически конкретным, зачастую очень противоречивым. Определяющая роль в этом комплексе воздействий в конечном счете принадлежит самой общественной реальности.

Общественная психология может как ускорять, так и замедлять ход общественных преобразований. Известно, как высоко ценил эмоциональное воздействие на исторический процесс К. Маркс: «Я говорю: стыд — это уже своего рода революция; стыд — это действительно победа французской революции над германским патриотизмом, победившим ее в 1813 году, стыд — это своего рода гнев, только обращенный вовнутрь. И если бы целая нация действительно испытала чувство стыда, она была бы подобна льву, который весь сжимается, готовясь к прыжку» [1].

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. I. С. 371.

В современных условиях возможности формирования, развития, функционирования общественной психологии представляют особый интерес. Сейчас ясно, что не хватило нам в недалеком прошлом чувства стыда, по выражению К. Маркса, гнева, обращенного вовнутрь,

за то состояние, в котором оказалось общество. Было бы оно — может быть, чуть пораньше начались бы наши преобразования. Да и сегодня нам очень мешают и социальная апатия, и нетерпеливое желание немедленно насладиться успехами, и склонность к разочарованиям при первых трудностях и неудачах. Все это современные реалии общественной психологии.

Менталитет. Все более важное значение приобретает такая характеристика человека, как его менталитет (от лат. mens — ум, мышление, образ мыслей, духовный склад). Что же собой представляет менталитет человека, индивида, коллективности?

Прежде всего, менталитет человека характеризуется разнообразием и богатством своих составляющих [1]. Сюда включаются: факторы общественно-культурологические, уходящие корнями в общественную жизнь и ее структуры, и факторы природные, захватывающие как природную сферу обитания человека, так и его собственную природу; факторы сознательные, вполне осознаваемые и оцениваемые человеком, и факторы бессознательные, подсознательные, которые не осмысливаются самим человеком; факторы рациональные (наука, философия, политическая идеология и т.д.) и факторы эмоционально-психологические (установки, аффекты и т.д.); факторы общественные, идущие от социума, социальности, и факторы индивидуальные, корни которых в интимных глубинах личности. Как нам представляется, ценность теории менталитета заключается в том, что она исходит именно из предельно широкого ареала факторов человеческого бытия, не замыкаясь ни в одном из них и принципиально не отвергая никакой из них [2].

1 См.: Шкуратов В.А. Историческая психология. М., 1997.
2 «Понятие "менталитет" отличается неопределенностью, но, по мнению Ле Гоффа, эта неопределенность плодотворна... Я бы добавил к этому, что, по-видимому, известная размытость понятия обусловлена самой природой феномена: ментальность вездесуща, она пронизывает всю человеческую жизнь, присутствуя на всех уровнях сознания и поведения людей, а потому так трудно ее определить, ввести в какие-то рамки» (Гуревич А.Я. Исторический синтез и «Школа анналов» М., 1993. С. 195).

Далее, менталитет человека характеризуется целостностью, наличием определенного качественного ядра. Все факторы, составляющие менталитет, существуют не в своей разнородной разности, не в своей внешней связанности и сопряженности. Они вливаются в некий сплав, структуру, определяющую предрасположенность индивида мыслить, чувствовать и воспринимать мир определенным образом, определенным образом действовать, предпочитать (или отвергать) определенные ценности, культурные коды и т.д. Иными словами, менталитет выступает как определенная основа целостного образа жизни человека, детерминирующая как осознанно, так и неосознанно всю линию жизнедеятельности человека.

Как мы полагаем, ценность теории менталитета заключается в том, что в качественном ядре человека представлены, переплавлены все факторы его жизнедеятельности. Здесь отсутствует жесткая редукция, которая бы отсекала от ядра человеческого существования по тем или иным мотивам какие-то факторы человеческой жизнедеятельности (например, область бессознательного).

Менталитет человека складывается длительным путем. Конечно, в первую очередь на человека влияют обстоятельства его жизни, непосредственно им воспринимаемые и требующие от него всей ответной реакции. Но не только они. История общества, в котором живет человек, традиции, коды культуры, стандарты поведения, стиль мышления — все это складывается веками. И все эти факторы, зачастую не осознанными человеком путями, а если и осознаваемыми, то не вполне им оцененными, влияют на человека, так сказать, оседают в нем, превращаются в черты его менталитета. Точно так же и природная эволюция человека, его генетический код выплескиваются в ядро его бытия и отпечатываются в нем [1].

1 Мы полагаем, что аналогично тому, как генетический аппарат живого складывается на протяжении многих поколений и в определенной степени инвариантен по отношению к особенностям жизни данной конкретной особи, так и менталитет суть производное в человеке от его всеобщей истории и в определенной мере инвариантен по отношению к обстоятельствам его биографии.

Менталитет человека, далее, носит глубинно-устойчивый характер. Находясь в динамичных, бесконечно разнообразных обстоятельствах жизни, человек реагирует на них, приспосабливается, непрерывно меняет ориентиры своего поведения. Без такой динамичной адаптивности он просто не смог бы существовать вообще. Менталитет же человека характеризует не эту бесконечную вариативность человеческого поведения, а нечто более глубинное. Его можно обозначить как стационарную основу человеческого существа, которая как раз и позволяет ему бесконечно видоизменять свое поведение, оставаясь при этом одним и тем же.

Менталитет человека, будучи устойчивой основой его существа, выступает активным фактором человеческой жизнедеятельности. С одной стороны, он подвигает человека на принятие определенных действий, следование определенным ценностям, предпочтение определенной культуры, образа мыслей и чувств. С другой — он же выступает основой и отталкивания человеком всего того, что ему чуждо, неприятия определенных стандартов поведения, идей и т.д. Иначе говоря, менталитет весьма мощно детерминирует всю линию жизненного поведения человека.

Как нам представляется, весьма важным достижением теории менталитета является представление об особых законах складывания, функционирования менталитета человека. Это означает, что, хотя на формирование менталитета воздействует огромное и разнообразное множество факторов, менталитет, тем не менее, не выступает как их простое следствие, простая проекция в личностно-индивидуальную форму бытия этих факторов. Нет, менталитет человека имеет свое качественное своеобразие, и он существует, развивается, функционирует именно по законам своей собственной качественной природы. Отсюда, между прочим, следует, что между законами развития общества в целом или его структур и законами менталитета человека имеется принципиальное различие по содержанию, характеру, ритмике и т.д. Поэтому в принципе возможна не только гармония, но и противоречие развития общества и ментальности человека.

Идеология. Феномен идеологии в современном обществе сложен и в определенной мере противоречив. Вероятно, с этим связаны различные трактовки сущности идеологии. Пожалуй, наиболее распространено понимание идеологии как теоретического систематизированного сознания, выражающего интересы определенного класса. В таком аспекте рассматривается, к примеру, идеология буржуазии, пролетариата, проблемы идеологической борьбы. Не отрицая возможности такого подхода, мы полагаем, что в современных условиях идеология должна быть понята как более общее духовное явление. По нашему мнению, основным качеством идеологии является то, что она отражает и выражает интересы не только класса, но и социальной группы, общности вообще [1]. Поскольку же эти интересы всегда связаны с определенной прагматической направленностью, заключающейся либо в защите от посягательства других интересов, либо в их воплощении в общественную практику, либо в том и другом, постольку в идеологии велик удельный вес целеполагания, связанного с разработкой ориентиров, программ деятельности. Главное в идеологии то, что она отражает суть какого-то интереса, является духовным средством его реализации. И до тех пор пока у группы, общности, человечества есть какие-то интересы, есть необходимость их реализации, — а это, на наш взгляд, будет всегда, — до тех пор будет существовать идеология. Классовая же идеология лишь исторический вариант идеологии вообще.

1 «Если физический мир подчинен закону движения, то мир духовный не менее подчинен закону интереса» (Гельвеции И.А. Соч.: В2 т. М., 1974.Т. 1. С. 186).

Точно так же теоретичность и систематизированность сами по себе не выражают сущности идеологии. Конечно, она может воплощаться в теоретическую систематизированную форму — и это, возможно, наиболее точное выражение ее содержания, но она может существовать и на обыденном, социально-психологическом уровне. Например, классовый инстинкт, психологические установки, определяющие отношение одной национально-этнической общности к другой, не менее идеологичны, чем программы политических партий, ибо они выражают природу социального интереса и служат его реализации.

В научной, педагогической, пропагандистской литературе сложилась традиция рассматривать идеологию в своеобразной связи с социальной психологией. Поскольку каждое духовное образование может рассматриваться в отношениях с любым другим, то такое сопоставление возможно, но никаких оснований для того, чтобы именно через эту связь раскрывать качественное своеобразие как идеологии, так и психологии, мы не видим. Напротив, такое сопоставление скорее затушевывает особенности и общественной психологии и идеологии, а роль последней оказывается вообще не раскрытой.

Мы считаем основным водоразделом, позволяющим выявить качественную специфику идеологии, ее соотношение с наукой, познанием в целом. Если для научного познания главным является отражение объективных законов, объективной истины при определенном отвлечении от интересов людей, то для идеологии, напротив, именно этот интерес, его выражение, реализация являются главными. Конечно, абсолютизировать это различие, лишать идеологию познавательного момента, а познание — идеологического было бы неправильно, но все же основная природа идеологии как феномена общественного сознания определена областью общественного интереса.

Роль идеологии в общественной жизни велика. В целом она служит закреплению позиций определенных общностей в обществе.

Формы общественного сознания. Общественное сознание отражает богатство общественной жизни, общественного бытия в различных формах. Если общественное сознание, общественная психология, идеология, теоретическое сознание отличаются прежде всего по уровню отражения действительности, способу существования, социальным функциям и т.д., то основной критерий форм общественного сознания — содержательный Все другие критерии и отличия вытекают из него.

К формам общественного сознания относятся; политическое, правовое, нравственное, эстетическое, религиозное, философское и научное сознание. Они отличаются друг от друга по предмету отражения. Так, если науку и философию интересуют как природа, так и общество, то политическое сознание — отношения между классами, нациями, социальными слоями и их совокупное отношение к государственной власти. Каждой форме общественного сознания присуща своя диалектика между объективными и субъективными моментами. Если, например, наука стремится к элиминации субъективного, то искусство фактически теряет всю свою ценность без субъективного, оно необходимый сплав объекта—субъекта [1].

1 «Требовать от искусства в качестве основной цели изображения действительности — значит разрушать его. Ясно, что если бы искусство было средством познания, оно было бы намного ниже геометрии» (Маритен Ж Современная книга по эстетике Литология. М., 1957. С. 90).

Каждая форма характеризуется специфическим соотношением обыденного сознания, психологии, теоретического уровня освоения действительности. Некоторые формы выполняют сходные общественные функции, у других — они принципиально различны. Философии и религии, например, присуща мировоззренческая функция, т.е. и та и другая формы являются мировоззрениями, хотя и различного типа. Религиозное сознание — не только мировоззрение, но оно и мироощущение, мировосприятие, т.е. сложная система чувств, эмоций, настроений и т.д. Важной отличительной чертой форм общественного сознания является способ отражения действительности. Для науки — это теоретико-понятийные системы, для политики — политические программы и декларации, для морали — нравственные принципы, для эстетического сознания — художественные образы и т.д.

Одним словом, каждая форма общественного сознания обладает своими специфическими признаками. Часть из них — общие для некоторой совокупности форм общественного сознания, часть — присуши только какой-то одной форме. В результате выстроить в один ряд все формы общественного сознания невозможно [1], да и вряд ли это нужно. Все они в своей совокупности раскрывают картину сложного, многогранного отражения общественного человека, его общественного бытия.

1 Характеризуя формы общественного сознания, А.Г. Спиркин предложил разделить их, за исключением философии, на два цикла. Первый цикл связан с отношениями между общественными субъектами (взаимоотношения между людьми — этика, между человеком и обществом — право, между социальными группами вплоть до государств — политика) Второй цикл связан с отношением субъект-объект (эстетика, религия, наука). Граница между указанными циклами, разумеется, условна (см . Спиркин А Г Основы философии. М., 1986. С. 485).

В ходе истории происходит дальнейшая дифференциация общественного сознания. Так, на современном этапе имеются всякие основания для выделения экономической формы общественного сознания, связанной с экономическими отношениями людей.

Духовное производство. Является характеристикой общественного сознания, духовной жизни. В данном случае общественное сознание рассматривается не как идеальное отражение бытия, не с точки зрения его роли в качестве духовного обоснования определенной деятельности, а как продукт специализированной общественной духовной деятельности, как один из видов общественного производства вообще. Духовное производство является производством сознания в определенной общественной форме. «Общественный характер духовного труда, производящего идеальную форму общественного отношения (или, что то же самое, общественную форму сознания), и является главным определяющим признаком духовного производства» [2]. Среди видов духовного производства на современном этапе, вероятно, самой развитой является наука как специализированная отрасль общественного труда.

2 Духовное производство М., 1981. С. 151.

Духовное производство раскрывает важную грань, еще одно качество общественного сознания, духовной жизни общества.

Духовная жизнь общества. На протяжении длительного времени общественное сознание, духовная жизнь общества или не различались вообще, или различались очень мало. Во всяком случае, между этими характеристиками усматривались скорее терминологические, нежели концептуальные различия. Между тем опыт последних десятилетий показал, что эти понятия, хотя они относятся к одной и той же духовной реальности, все же отражают ее разные грани. Наиболее обстоятельное исследование специфики духовной жизни общества проведено А.К. Уледовым.

А.К. Уледов считает, что духовная жизнь общества есть «жизнь людей, связанная с удовлетворением духовных потребностей, с производством сознания, являющегося одним из важнейших видов общественного производства, с отношениями между людьми в процессе духовного производства, с духовным общением и т.д.» [1]. Он выделяет в духовной жизни общества такие элементы, как духовная деятельность, духовные потребности, духовное потребление, духовные отношения. Иначе говоря, духовная жизнь людей предстает именно как их жизнь, включающая в себя коммуникации людей, обмен информацией, формирование, удовлетворение определенных потребностей, их непосредственное общение. Тем самым в категории «духовная жизнь общества» приоткрылось еще одно существенное качество общественного сознания, духовной стороны жизни общества.

1 Уледов А.К. Духовная жизнь общества. М., 1980. С. 21.

При разграничении общественного сознания и духовной жизни был использован и критерий разных уровней общественной жизни. При таком подходе духовная жизнь общества трактовалась как характеристика особого — структурно-социологического — среза общества [2].

2 См.: Барулин B.C. Отношение материального и идеального как проблема исторического материализма. Барнаул, 1970; Он же. Соотношение материального и идеального в обществе. М., 1977.

Итак, социальная философия характеризует общественное сознание, духовную жизнь общества как сложнодифференцированное, многокачественное общественное образование. Чем дальше развивается общественная жизнь, тем глубже развертывается философско-социологическое познание духовной реальности общества, тем больше раскрывается богатство и разнообразие ее различных граней, качеств. На современном этапе теоретические представления о духовной стороне общественной жизни можно уподобить не фотографии, на которой в одном ракурсе, с одной стороны описывается эта сторона, а голографическому отражению, охватывающему объемно, с разных сторон это общественное явление.

§ 2. Духовная сфера жизни общества

Определение духовной сферы, ее составные элементы. Общественное сознание — это прежде всего идеальный феномен общества; его формы, виды, уровни, состояния различаются своим конкретным содержанием, общественными функциями, но при этом все они сохраняют качество идеальности. Между тем в общественной жизни функционирование сознания общества не исчерпывается идеальными формами, сознание обретает и более конкретные социологические черты. Поэтому и возникает необходимость рассмотреть сознание общества не только в рамках его идеальности, но и в более широком контексте общественной жизни. Такое содержание духовной жизни общества отражается в категории "духовная сфера общества".

Духовная сфера общества представляет собой сторону духовной жизни, связанную со специализированным (профессиональным) духовным производством, с функционированием социальных институтов (идеологических и научных учреждений, театров, библиотек, музеев, кино и т.д.), в рамках которых создаются и распространяются духовные ценности. Духовную сферу можно рассматривать как целенаправленно организуемую обществом духовную жизнь людей.

На различных этапах развития общества элементами духовной сферы являются наука, искусство, идеология, религия, образование и воспитание [1].

1 «Духовная сфера предполагает выделение следующих областей: науки, идеологии, художественно-эстетической жизни, воспитания и просвещения, обеспечивающих формирование новых поколении, передачу духовных ценностей от поколения к поколению» (Категория исторического материализма. М., 1980. С. 303). А.К. Уледов выделяет идеологическую, научную, художественно-эстетическую жизнь в качестве области или подсистемы духовной жизни (см.: Уледов А.К. Духовная жизнь общества).

На наш взгляд, элементы духовной сферы характеризуются тремя отличительными признаками. Во-первых, они основываются на формах, видах общественного сознания, во-вторых, включают определенные типы духовной деятельности, в-третьих, они суть институа-лизированные подсистемы общества. Рассмотрим эти признаки.

Так, наука основывается на познании законов природы, общества, самого человека. Религия — на своеобразном отражении в головах людей сил природы и общества, их собственной сущности [2]. Искусство предполагает эстетическое отражение действительности. Дифференциация духовной сферы в определенной мере воспроизводит дифференциацию форм обшественного сознания и включает ее в себя.

2 «Здесь поэтому без всяких ограничений имеет силу следующее положение: объект человека есть не что иное, как его же объективная сущность. Бог человека таков, каковы его мысли и намерения...
Божественная сущность не что иное, как человеческая сущность, очищенная, освобожденная от индивидуальных границ, то есть от действительного, телесного человека, объективированная, то есть рассматриваемая и почитаемая в качестве посторонней, отдельной сущности... религия есть первое и к тому же косвенное самосознание человека» (Фейербах Л. Избр. филос. произв. М., 1955. Т. 2. С. 42-43).

Но элементы духовной сферы — не просто отдельные формы общественного сознания. В них проявляется и деятельностно-продуктивная сторона духовной жизни, т.е. сама деятельность по производству и воспроизводству духовных ценностей. Например, наука — не только сумма знаний о законах действительности, совокупность объективных истин, это и сложнейший процесс человеческой деятельности, духовного производства [1]. Чтобы всесторонне раскрыть этот процесс, необходимо проанализировать и своего рода технологию научного познания, выявить роль различных факторов научной деятельности. Точно так же идеология представляет собой не совокупность классовых идей, лозунгов, оценок, она включает в себя сложный процесс выработки этих идей, что, в частности, требует средств, умений, навыков. Это целая отрасль деятельности, своего рода идеологическая индустрия, в которой профессионально заняты тысячи людей, являющихся субъектами этой деятельности.

1 «Существо науки заключается не в познанных уже истинах, а в поиске их, в экспериментально-исследовательской деятельности, направленной па познание и использование законов природы и общества. Наука — это не знания сами по себе, а деятельность общества по производству знаний, т.е. научное производство» (Волков Г И. Социология науки. М., 1968: см. также: Швырев B.C. Научное познание как деятельность. М., I984).

Сравним моральное и эстетическое сознание. И в том и в другом случае мы имеем дело с формами общественного сознания, каждая из которых играет важную роль в обществе, выполняет свои функции и не заменяется никакой другой. Вместе с тем общественное проявление морального и эстетического сознания в обществе различно. Моральное сознание в силу целого ряда своих особенностей не стало особым видом, типом духовного производства в системе обшественного разделения труда. Если можно ставить вопрос о том, кто «производит» нравственные принципы, нормы, оценки, то это производство, распределенное между искусством, наукой, идеологией, различными институтами, рождается в самом процессе жизнедеятельности класса, общества. Но специализированного духовного морального производства, которое бы явилось специальным трудом определенной группы людей, в обществе все-таки нет.

Что же касается эстетического сознания, то оно развилось в определенный вид духовного производства. Наряду с эстетическим отражением действительности, истоки которого коренятся в человеческом труде, в обществе сложилась и профессиональная эстетическая деятельность художников, писателей, скульпторов, артистов, кинематографистов; суть этой деятельности — эстетическое отражение действительности. Вот почему моральное сознание, будучи важной формой общественного сознания, не является элементом духовной сферы общества, а эстетическое обрело этот статус.

Короче говоря, наука, идеология, искусство, религия стали в обществе специализированными видами духовного производства, духовной деятельности. Все они входят в общую систему разделения труда в обществе. И именно в таком качестве они выступают элементами духовной сферы.

Характерной чертой элементов духовной сферы является общественная институализация профессиональной духовной деятельности.

Обратимся в качестве примера к науке. Наука сегодня это и сложная общественная организация, оформленная в систему институтов и других подразделений, и специфическая система подготовки кадров для научной деятельности, и материально-финансовое обеспечение научной работы, и своя система отношений между людьми в этой области [1]. То же можно сказать и об образовании и воспитании. Образование в современном обществе представляет собой сложную общественную подсистему, которая включает в себя и совокупность организаций, и подготовку кадров педагогов, и материальную базу обучения, и формы управления, планирования работы этих организаций, и многое другое.

1 См., напр.: Ке.ые В.Ж. Наука как компонент социальной системы. М., 1988.

Институализация элементов духовной сферы раскрывает еще одно отличие этих элементов от обшественного сознания. Например, важным компонентом общественного сознания является общественное мнение. Но оно, на наш взгляд, не является элементом духовной сферы общественной жизни потому, что существует как мнение, суждение, оценка [2], а не как социологически оформленный общественный институт.

2 «Формальная, субъективная свобода, состоящая в том, что единичные лица, как таковые, имеют и выражают свое собственное мнение, суждение о всеобщих Делах и подают совет относительно них, проявляется в той совместности, которая называется общественным мнением» (Гегель Г. Соч. Т. 7. М.—Л., 1934. С. 336).

Итак, элементы духовной сферы характеризуются определенной слитностью форм, типов общественного сознания с профессиональной деятельностью по их производству, с общественной институали-зацией этой деятельности. Совокупность этих элементов, их конститу-ирование в определенную подсистему общества, ее собственное развитие и функционирование образуют одну из четырех важнейших подсистем общества — его духовную сферу.

Детерминанты духовной сферы общества. Рассматривая другие сферы общественной жизни — социальную, политическую, мы уже сталкивались с определенной многосторонностью общественных детерминант каждой из них. Но духовная сфера в этом отношении явно лидирует по богатству, разнообразию общественных причин. При этом следует учесть, что каждый ее элемент не связан только с какой-то одной общественной причиной (это не отменяет того, что в конкретных случаях можно выделить преимущественное значение какой-то одной или нескольких причин).

Так, прежде всего экономическая сфера общества выступает мощнейшей причиной развития такого элемента, как наука. Именно она превратила научное познание законов окружающего мира из занятия небольшой группы людей в широко разветвленную подсистему общественной деятельности, с миллионными отрядами профессиональных работников, с мощной материальной базой.

Важной общественной детерминантой духовной сферы является социальная сфера. Одним из примеров действия этой зависимости может служить конституирование религиозного сознания в общественный институт церкви. На определенном этапе развития частнособственнических отношений, в условиях господства стихийных сил религиозная вера превращается в сложную общественную подсистему со своими организациями, кадрами, определенной социальной ролью.

Совершенно отчетливо проявляется в обществе влияние политической сферы на формирование идеологии. Собственно идеологическая деятельность, т.е. разработка определенных идеологических целей, программ, понимание их под определенным углом зрения классов, наций, государства, международных отношений, определенная обработка сознания трудящихся масс в интересах господствующих классов — все это родилось вместе с появлением первых политических институтов. Правда, идеологическое обеспечение политических институтов длительное время не отдифференцировалось от самих этих институтов, выступая частью механизма политического управления, что выражалось, в частности, в том, что зачастую политики объединяли в себе и функции идеологов. Но эти факты не являются основанием для отождествления политических и идеологических функций вообще, для отрицания относительной самостоятельности идеологической деятельности.

Одной из важнейших общественных детерминант духовной сферы являются общественные потребности в передаче накопленного опыта социализации, воспитания новых поколений людей. Ясно, что общество без такой передачи социального опыта существовать не могло. Но если передача достигнутого опыта всегда была неотъемлемой чертой эволюции человеческого общества, то это не значит, что она всегда была одинаковой, что общественные средства, формы, методы исторически не менялись. Если на первых этапах человеческой истории передача общественного опыта, воспитание новых поколений осуществлялись путем подражания в совместном труде, использования семейных традиций, то с развитием общественного производства стали выделяться группы людей, профессионально занятых обучением и воспитанием подрастающих поколений. Постепенно сложилась целая отрасль общественной деятельности, общественная подсистема образования и воспитания, в рамках которой и осуществляется передача накопленных достижений культуры, первичная социализация подрастающих поколений.

Богатство общественных предпосылок, разнообразие тех корней, из которых вырастают элементы сферы общества, объясняют в определенной мере богатство и разнообразие элементов духовной сферы. Видимо, это разнообразие не может служить поводом для сомнений в том, представляют ли собой выделенные элементы нечто единое в родовом отношении, составляют ли они в целом единую духовную сферу общества. Конечно, не считаться с этим разнообразием, насильственно выравнивать все элементы, нивелировать их отличия нельзя.

На наш взгляд, самым общим синтезирующим показателем всех перечисленных элементов является то, что в каждом из них сознание выступает своеобразным центром, вокруг которого как бы лепятся, объединяются черты каждого элемента. Сознание здесь и результат определенной деятельности — оно производится, и продукт потребления — оно потребляется, и определенное средство, орудие духовного производства, т.е. та база, на основе которой получаются новые духовные ценности, и высшая цель, ради которой формируются социальные институты, научные учреждения, органы образования, творческие союзы. Как материальные блага, общности, организации выступают своеобразной границей, которая очерчивает пределы материальной, социальной, политической сфер, так и сознание как бы определяет границу духовной сферы, высвечивает его специфику. Именно это обстоятельство и дает основания для того, чтобы объединить, связать такие разные по содержанию и по конкретной общественной роли идеологию, науку, образование, церковь, искусство.

Следует отметить, что в общественной жизни все элементы духовной сферы тесно связаны, взаимодействуют друг с другом. Так, длительное время развитие церкви оказывало сильнейшее влияние на искусство, науку; сегодня особо очевидна связь науки и образования, идеологии и науки. По существу, каждый из выделенных элементов в определенной мере влияет на все другие. Поэтому мы можем не просто констатировать наличие сходных черт в различных элементах духовной сферы, но и выделять определенные системные связи между ними. В духовной сфере, как и в других сферах, нельзя однозначно определить, какой из ее элементов играет ведущую роль. В классово-антагонистическом обществе такая роль принадлежала идеологии, это проявилось в том, что она оказывала наибольшее воздействие на развитие науки, образования, искусства. Зачастую требования общества по отношению к этим элементам выражаются в политико-идеологической форме, это объясняется особым значением классовых отношений, близостью идеологии к государству, которое занимает центральное место в политической жизни. Ведущая роль идеологии в духовной сфере является своего рода отражением ведущей роли классов, государства в соответствующих сферах общественной жизни.

С развитием общества ситуация с выделением главного элемента духовной сферы меняется. Возрастают роль и значение научных начал, можно предположить, что именно наука станет ее ведущим элементом, разумеется, не подавляя другие элементы.

В общественной жизни складываются довольно сложные и неоднозначные взаимосвязи между развитием сознания общества, общественного сознания, с одной стороны, и духовной сферой общества — с другой. Общественное сознание, будучи универсальным, многогранным идеальным отражением общественного бытия, выступает идеально-духовной основой развития духовной сферы. Само общественное сознание, его элементы на определенном этапе развития функционируют в структуре духовной сферы, подчиняясь ее законам. В то же время и духовная сфера — это не просто социально-материальная оболочка общественного сознания, а весьма важный и активный фактор развития общественного сознания, сознания общества. В формах духовной сферы многие элементы общественного сознания получают более полное развитие, способствуя тем самым максимальной реализации возможностей человеческого духа. В сложной взаимообусловленности развиваются, функционируют в обществе общественное сознание, духовная сфера, составные грани единой духовной жизни общества.

§ 3. Реалии XX века. Общество как идеолого-герменевтическая реальность

Одной из важных особенностей духовной жизни общества в XX в. является конституирование феномена, который мы обозначаем как идеолого-герменевтическую реальность общества. Этот феномен проявился в обществах социалистического лагеря, наиболее рельефные очертания он приобрел в советском обществе. На этом примере мы его и рассмотрим.

Идеолого-герменевтический мир. Общий подход. По существу, в любом обществе всегда есть более или менее развитые элементы общественно-идеологической интерпретации любых общественных явлений. Политические и идеологические силы любого общества всегда заинтересованы в том, чтобы общественным явлениям, по крайней мере, самым значимым, придать идеолого-политическую интерпретацию [1].

1 «Любое общество, стремящееся к выживанию и самосохранению, нуждается в сознании, определенным образом санкционирующем, обосновывающем и оправдывающем факт его существования, присущие ему порядки и институты. Такое сознание, получающее порой характер официальной идеологии, может стать источником завышенных самооценок, необоснованных иллюзий, излишнего самовозвеличения и самовосхваления» (Межуев В.М. Перестройка сознания или сознательная перестройка//Вопросы философии. 1989- № 4. С. 31).

Понятно, что и в советском обществе существовала такая потребность. Однако же здесь имеется и принципиальное различие, связанное с масштабами, характером и социальной ролью данной интерпретации.

Одна из важнейших особенностей возникновения, существования, функционирования, развития российского общества заключалась в том, что вся жизнь общества без исключения, все его этапы, составляющие истолковывались, оценивались в контексте социалистически-коммунистических смыслов и значений, интерпретировались в духе становления и развития коммунистической формации.

Эта универсальная идеолого-герменевтическая установка базировалась на следующих всеобщих посылках.

Во-первых, на идее чрезвычайно высокой степени познаваемости общества, его законов, идее тотального рационально-идеологического охвата всего общества, его сфер, состояний.

Во-вторых, на идее постижения законов общественного прогресса, познания единственности пути к его вершине.

В-третьих, на идее о возможности на основе научно-рационального познания созидать, строить новое общество, направлять общественное развитие.

Своеобразной концентрацией этих посылок выступала марксистско-ленинская концепция. Она представлялась как единственно верное достигнутое познание законов общества, как основа для познания всего непознанного и как основа революционно-практического передела мира и направления его по единственно верному пути — к коммунизму. Именно на базе этих посылок, их воплощении в марксизме-ленинизме сложился, функционировал идеолого-герменевтический мир общества.

Надо признать, что по своему интерпретационному потенциалу, по способности объяснять самые разные явления мировой и российской жизни марксистско-ленинская концепция социализма и коммунизма является одной из самых емких.

Из сказанного вытекает, что оценки места, значения, степени социальной развитости идеолого-герменевтических образований в традиционных обществах и в советском обществе принципиально различны. Это различие заключается в том, что если в несоциалистических обществах эти образования, будучи важными, все же не обязательно представляют собой особый социально-идеологический мир, то в российском обществе они конституируются, разрастаются до масштабов такого мира, существуют, развиваются, функционируют по своим особым законам и принципам.

Дифференциация общества на бытийно-онтологическую и идеолого-герменевтическую реальности. Идеолого-герменевтический мир представляет собой составную часть социального бытия советского общества.

Конечно же, жизнь советского общества являла собой прежде всего совершенно полновесную реальность. На огромных просторах страны выращивался хлеб, строились новые заводы, создавались семьи, рождались дети, люди занимались разнообразной созидательной деятельностью, создавая материальные и духовные богатства. Реальность и абсолютная бытийная самоценность всех этих дел — вне всяких сомнений.

Революция 1917 г. в России кардинально изменила условия жизни всего российского сообщества. Но, как бы ни были глубоки эти перемены, они не отменили фундаментальной значимости общесоциальных проблем жизни. Никуда не исчезло, осталось то же разнонациональное, разноплеменное сообщество, осталась та же российская территория со всеми ее особенностями, да и традиции, живущие в обществе, народе, не умерли. Соответственно с этим во многом остались и прежние задачи, цели, приоритеты. Скажем, проведение индустриализации страны — это отнюдь не изобретение большевиков. Вся предыдущая материально-экономическая история России вплотную подводила именно к этой задаче.

Но дело не в том, когда — в досоветское или в советское время — инициировались и решались многие общесоциологические проблемы. Важнее подчеркнуть объективность этих проблем, их неизбежность, обусловленность именно самим фактом существования, развития, функционирования российского человеческого сообщества, социума. Уклониться от их решения было нельзя. Они — в этом отношении — фундаментальны, инвариантны и перманентны. Добавим к сказанному, что и жизнедеятельность каждого человека, какие бы идеалы он не исповедовал, в какие бы политико-идеологические, культурные контексты не был включен, имеет и определенный общечеловечески-объективный слой бытия. Это смысло-ценностное самоутверждение каждого человека, реальная созидательная деятельность и ее результаты, обеспечение условий жизни для себя и своих близких, забота о благе детей и т.п.

Вот этот пласт жизни российского общества, общества, связанного с объективно-фиксируемыми, реальными переменами в обществе, судьбе каждого человека, мы и характеризуем как бытийно-онтологический мир российского общества.

Однако же особенность и парадокс советского общества заключались в том, что все реальные явления как бы не существовали «просто так», в «чистом виде», а были неразрывно сращены с социалистически-коммунистической интерпретацией. Они были реальны, были ценны не просто своей данностью, а прежде всего тем, что были «вмонтированы» в контекст марксистско-ленинской идеологии, не существовали вне этого контекста. По существу, идеолого-герменевтический мир представлял собой своеобразный симбиоз общественных социальных явлений и идеологической интерпретации [1]. И в таком качестве он представлял особый мир.

1 «Постмодернистское мировидение, кстати, оплодотворенное идеями и наших соотечественников, особенно М. Бахтина, вскрыло сложную взаимосвязь мира слов и мира вещей, огромное воздействие в обществах всеобщей грамотности мифотворческих конструкций интеллектуалов, осуществление через слово и мифы, в том числе и научные, власти и политической мобилизации. Теория и наука уже давно не рассматриваются только как отражение практики, средство предвидения: наша социальная практика во многих отношениях есть результат нашей теории, а претензии на обладание истиной по сути претензии на власть» (Ташков В. Между прошлым и будущим?/Известия 1991 8 авг.).

Поэтому, когда встает вопрос о реальности идеолога-герменевтического мира в советском обществе, при ответе на этот вопрос наибольшей ошибкой было бы представлять этот мир как «чистую» духовность. Ошибочно было бы в данном случае абсолютизировать гносеологический подход в духе материалистического решения основного вопроса философии, ибо он сразу как бы рассекал общественную жизнь на определяюще-первичное, социальное бытие и зависимо-вторичное, идеальное отражение. При абсолютизации такого подхода идеолого-герменевтический мир изначально обрекался на узкодуховное понимание, на принципиальное ограничение его значимости. И как знать, не явилась ли абсолютизация основного вопроса философии и его материалистического решения одним из источников того, что этот социально-духовный «материк» не был по-настоящему ни открыт, ни оценен.

На самом же деле идеолого-герменевтический мир, будучи в своей основе миром смыслов и значений, вместе с тем существовал как мир, включающий в себя социальную реальность в качестве своего подтверждения, иллюстрации. И в таком виде — а в ином виде он и не существовал — представлял собой самую полновесную реальность [2].

2 «Советскую цивилизацию можно назвать цивилизацией слов в том смысле, что основной ее код имеет вербальный характер... Тема строительства нового, тема модерна представляет проект писания на уровне общества в целом, стремящегося конституироваться в качестве чистого листа относительно прошлого, писать себя собой (т.е. производить себя свою собственную систему), продуцировать новую историю, переделывать ее в соответствии с моделями прогресса» (Козлова Н.Н. Горизонты повседневности советской эпохи. (Голоса из хора). М., 1996. С. 206).

Таким образом, в советском обществе сосуществовали как бы два мира, две реальности: бытийно-онтологическая и идеолого-герменев-тическая.

Наличие и функционирование этих миров, их сложное, развивающееся, противоречивое взаимодействие представляют собой одну из важнейших особенностей как российского советского общества, так и других стран, избравших аналогичную модель развития. Если на поверхности торжествовал идеолого-герменевтический социалистический мир, которому все подчинялось, то в бытийно-онтологичес-ких глубинах общественных и частных процессов действовали и иные течения, далеко не всегда совпадающие и идентичные ему. Жизнь общества была преисполнена их своеобразной нарастающей противоречивостью.

Рассматривая эту дифференциацию общества, важно четко уяснить ее природу. Как мы полагаем, различие этих двух миров не носит жесткого характера, не предполагает рассечения общества на две самостоятельные половинки. Эта дифференциация своеобразных ракурсов, углов зрения, с позиции которых раскрывается целостность общественного организма; одна и та же общественная жизнь, в одном случае взята в своей объективной данности вне идеолого-герменевти-ческого контекста, в другом — в неразрывной связи с ним.

Признавая в полной мере взаимосвязанность, взаимопереплетенность этих миров, особый характер их дифференциации, все же, на наш взгляд, нельзя эту взаимопереплетенность истолковывать как отрицание их различий. На самом же деле речь идет именно о двух разных мирах. Эта разность объективируется в общественной жизни, проявляется в разных тенденциях их эволюции, в воздействии друг на друга, в их разном «весе», роли в общественной жизни. Сама по себе указанная дифференциация уже давно зафиксирована социально-философской мыслью [1]. Может быть, своеобразной, весьма опосредованной рефлексией относительно указанных двух миров общества была гениальная догадка Августина о двух градах: о Граде Земном и Граде Божьем.

1 См. напр.: Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995.

Идеолого-герменевтический мир как «высшая» реальность советского общества. Взаимодействие, взаимовлияние двух миров складывалось очень сложно. Конечно, динамика бытийно-онтологи-ческого мира влияла на идеолого-герменевтический мир, как-то подпитывала его. И все же, как нам представляется, в этом взаимодействии лидирующая роль принадлежала идеолого-герменевтическому миру, ибо в нем наиболее выявлена и занимает центральное место идея и концепция социализма и коммунизма. Не бытийно-онтологи-ческий мир творил идеолого-герменевтический, а, напротив, этот последний накладывался, формировал его из «податливой» социальной материи.

Обретение идеолого-герменевтическим миром черт «высшей» реальности выражалось в том, что его собственные самооценки, собственные критерии ставились выше, чем любые изменения в бытийной реальности, они и действовали как бы независимо от того, что было в реальности. Ю. Богомолов точно зафиксировал «отсутствие четкой границы между бытием и небытием — это самая важная примета мифологического мира... В этом мире идеологические установки выглядят более материальной, вещественной реальностью, нежели средства производства вкупе с товарным потреблением. Потому звучно произнесенная декларация о росте благосостояния трудового народа не нуждалась в конкретных примерах этого благосостояния: она не требовала вещественных доказательств. Она была самодостаточным доказательством.

Здесь и разгадка того, почему крестьянам, пережившим кошмар коллективизации, фильмы типа "Свинарка и пастух", "Трактористы", "Богатая невеста" не казались издевкой над собственным реальным опытом. Собственная нищета не считалась реальностью. Вещественной реальностью считалось экранное изображение изобилия» [1].

1 Богомолов Ю. Со скелетом в шкафу//Московские новости. № 1. 1996. 29 дек. — 1997 г. 5 янв. С. 24.

Примеров подобных самодостаточных определений, становящихся чертами реальной советской жизни, можно привести сколько угодно. Фактически вся жизнь российского советского общества проходила под знаком такого верховенства идеолого-герменевтической реальности [2].

2 О том, как сложно переплетается духовный мир с реальностью, ярко писал К.Д. Кавелин о послепетровской России: «Естественный, нормальный ход жизни был нарушен: мысль то опережала ее, то отставала; действительные потребности то оставлялись без внимания, потому что не подходили под идеал, то удовлетворялись не так, как бы следовало, потому что на них смотрели не прямо, а сквозь предвзятую мысль. Появилось множество неестественных сочетаний, причудливых комбинаций в мысли и в самих фактах; создалась искусственная действительность, которая, в свою очередь, вызывала искусственную мысль. Мало-помалу призраки перемешались с действительностью, иллюзии с трезвой мыслью. Возник посреди действительной жизни целый мир фантазии и миражей, и различить их между собой не было сил. Смесь их опутывала человека и не выпускала из своего заколдованного круга. Заманчивая и обольстительная ткань, в которой ложь вплеталась в правду, истина в вымысел, ослепляла умственное зрение, лишала его даже способности замечать между ними разницу». (Кавелин К.Д. Мысли и заметки о русской истории//Кавелин К.Д. Наш умственный строй. Статьи по философии русской истории и культуры. М., 1989. С. 232).

Распад Советского Союза, прекращение существования советского общества в конце XX в. как бы расщепили бытийно-онтологичес-кую и идеолого-герменевтическую реальность советского общества, выявили различие их корней и исторических судеб. В данном случае обнаружилось, что идеолого-герменевтический мир не только не является «высшей» реальностью, но что сама его реальность преходяща, поскольку она связана с целым комплексом социально-политических факторов. Прекращается действие этих факторов — уходит в небытие идеолого-герменевтическая реальность. Если бытийно-онто-логический мир олицетворяет собой фундаментальность, перманентность эволюции российского общества, то идеолого-герменевтический мир — прерывность, различные повороты в этой эволюции. Но это не отменяет значимости и реальности этого мира на определенных этапах жизни российского общества.

§ 4. Из истории социально-философской мысли. Фрагменты

Гегель Георг Вильгельм Фридрих (1770-1831) — немецкий философ. Г. Гегель был виднейшим представителем идеалистического понимания общества, человеческой истории. Основная его идея заключается в том, что абсолютный дух лежит в основе всего, в том числе и общества, разум управляет всем, а значит, и общественной жизнью человека. Но смысл гегелевского идеализма не исчерпывается этой общей констатацией. Важно отметить, что его понимание общества и истории — развитие и одновременно вершина в эволюции идеалистического направления в социальной философии.

Мысль, что разум управляет миром, впервые высказал Анаксагор, и Аристотель по этому поводу сказал, что он был как трезвый между пьяными. Но Анаксагор совершенно не мог связать эту мысль с исторической действительностью. Он так и остался в плену дуализма между управляющим миром разумом и внешне материальными факторами, такими, как вода, эфир и др. Религиозный провиденциализм видел в истории проявление божественного провидения, но этот провиденциализм также не смог связать идею божественного провидения с внутренней цельностью, закономерностью общественной жизни, видя проявления разума лишь в отдельных фрагментах общества. Следующий шаг в этом направлении сделал Ф. Шеллинг. Отстаивая идею Абсолютного как творца общества, истории, Ф. Шеллинг конкретные проявления этого Абсолютного в обществе увидел в искусстве, поэзии, религии, в деятельности «вдохновенных и избранных». Таким образом, идеализм, признавая главенство духовных сил, разума в обществе, истории, не смог эту идею связать с анализом всего богатства реальной общественной жизни, ее истории, не смог преодолеть разрыв между ними. Важный шаг в преодолении этого разрыва сделал Г. Гегель. Как он этого достиг?

Прежде всего Г. Гегель понимал абсолютный дух, разум не как абстрактно-гносеологическую сущность, где-то потусторонне от мира существующую, а как реальную мощь творения себя и мира. Гегелевский абсолютный дух — это созидающий дух; он и творец и творение, и первоначальная причина и конечная цель, и материал и преобразующая его сила. Это идея, раскрывающаяся в мире. Далее, этот абсолютный дух создает себя и мир не просто, а на основе диалектических законов, он себя полагает, отрицает, воспроизводит в новом синтезе, разворачивается в противоречиях сущности и явления, свободы и необходимости и т.д. Иначе говоря, абсолютный дух Г. Гегеля обладает огромным диалектическим потенциалом.

Поскольку абсолютный дух — это дух творения, поскольку он динамичен идалектичен, постольку для Г. Гегеля оказалось возможным увидеть проявления духа, разума во всем богатстве и разнообразии общественной жизни, во всей бесконечной мозаичности мировой истории. Гегель как бы сомкнул идею творящего разума со всей конкретикой общественной жизни. Тем самым он реализовал огромный методологический потенциал для анализа, понимания общественной жизни.

Шеллинг Фридрих Вильгельм Иозеф (1775-1854) — немецкий философ. Разрабатывая свою систему трансцендентального идеализма, Ф. Шеллинг в основу всего сущего положил абсолютный разум, который совмещает в себе противоположность объективного и субъективного, реального и идеального. Все существующее в действительности— проявление абсолютного разума. Как все делится на три области — Божество, природа, история человечества, так и философия у Ф. Шеллинга разделяется на философию религии, философию природы, философию истории. Рассматривая общество, историю, Ф. Шеллинг исходит из самосознания человека, из его «самоопределения, т.е. из действия, направленного моим разумом на самого себя». Из противоположности требований разума и естественных влечений возникают право и нравственность. В людских действиях прослеживается сочетание свободы воли с необходимостью, причем свободу он связывал с сознанием, а необходимость — с бессознательностью. «Свобода в сочетании с закономерностью и постепенное осуществление идеала, никогда не упускаемого из виду человеческим родом, составляет особенность истории». Рассматривая историю как непрерывное, постепенно проявляющееся откровение Абсолютного, Ф. Шеллинг различает три периода. Первый период, когда властвующая в истории сила представляется роком — время трагической гибели древнего мира. Второй период, когда темный рок превращается в силу законов природы, заставляющих людей подчиняться плану природы, механической закономерности. Третий период, когда то, что представлялось силой рока и природы, раскроется как Провидение. Когда наступит этот период, неизвестно.

«А все-таки же нет ничего священнее истории, этого великого зеркала мирового духа, этой вечной поэмы божественного разума, и ничто не может так легко пострадать от нечистых рук», — писал Ф. Шеллинг.

Ницше Фридрих (1844—1900) — немецкий философ. В основу своей философской концепции в целом и социально-философской концепции в частности Ф. Ницше положил волю. «Восторжествовавшее понятие "сила", с помощью которого наши физики создали Бога и мир, — писал он, — требует, однако, дополнения: в него должна быть внесена некоторая внутренняя воля, которую я называю "волей к власти", т.е. ненасытное стремление к проявлению власти или применение власти, пользование властью как творческий инстинкт и т.д.». Под этим углом зрения Ф. Ницше рассматривал общество, его движущие силы, ценности, человека.

Всю социально-политическую историю Ф. Ницше характеризует как борьбу двух воль и власти — волю сильных (высших видов, аристократических господ) и волю слабых (массы, рабов, «толпы», «стада»). Аристократическая воля к власти — это инстинкт подъема, воля к жизни, рабская воля к власти — инстинкт упадка, воля к смерти, к «ничто». Аристократизм ведет к высокой культуре и тождествен с ней, власть толпы — к вырождению культуры. По Ф. Ницше, история человечества последних десятилетий шла по пути вырождения культуры, но возвращение к настоящей культуре возможно в будущем.

Исходя из понимания воли, культуры, Ф. Ницше рисует образ человека-гения, творца, совершенного экземпляра, носителя высокой культуры, сверхчеловека. В каждом обществе он выделяет три типа людей: гениальные люди — немногие; исполнители идей гениев, их правая рука и лучшие ученики; прочая масса посредственных людей. С этих же позиций он оценивает и государство, и его роль. Он отдает явное предпочтение культуре и гению перед государством и политикой, но признает роль государства как условия для защиты личностей, для развития выдающихся индивидов. Государство у Ф. Ницше — форма и средство власти, господства.

Ф. Ницше враждебно относился к социализму, что, впрочем, логично вытекает из его концепции власти, оценки роли человека. «Грядущему столетию, — писал он, — предстоит испытать по местам основательные "колики", и Парижская коммуна, находящая себе апологетов и защитников даже в Германии, окажется, пожалуй, только легким "несварением желудка" по сравнению с тем, что предстоит». «Мне бы хотелось, чтобы на нескольких больших предметах было показано, что в социалистическом обществе жизнь сама себя отрицает, сама подрезает свои корни".

Как ни неприятны нам эти оценки, но, увы, драматический опыт реального социализма в XX в. заставляет если и не согласиться с ними, то серьезно над ними задуматься.

Психологическое направление в социологии конца XIX — начала XX в.

Гиддингс Ф. Г. (1855—1931) — американский философ — считал, что «общество — это психическое явление, обусловленное физическим процессом». По его мнению, первичным и элементарным субъективным социальным фактом является «сознание рода», т.е., по сути, коллективное, групповое сознание. Исходя из этой посылки, он определял общественные классы по степени развития этого сознания, т.е. чувства солидарности. Он выделял «социальный класс», члены которого активно защищают существующий строй, «несоциальный класс», состоящий из индивидуалистов, равнодушных к общественным делам, «псевдосоциальный класс», состоящий из бедняков, стремящихся жить за счет общества, «антисоциальный класс», группу преступников, ненавидящих общество и его институты.

Мак-Дуггол Уильям (1871 — 1938) — английский социальный психолог — считал, что теоретической основой всех наук об обществе должна стать «психология инстинкта». Инстинкт же он понимал как «врожденное или природное психофизическое предрасположение», которое определяет соответствующую эмоцию и определенное поведение индивида, из суммы которых и складывается общественная жизнь. Так, война определялась склонностью людей к драчливости, накопление богатств — склонностью к стяжательству и скупости. Религия вырастала из комбинации инстинктов любопытства, самоуничтожения, бегства, родительского инстинкта. Наибольшее значение Мак-Дуггол придавал стадному инстинкту, сплачивающему людей и приводящему к совместным поселениям, коллективному досугу, массовым сборищам и т.д.

Лацарус Мориц (1824-1903) и Штейнталь Хейман (1823-1899) -немецкие социальные психологи — провозгласили в 1860 г. создание новой дисциплины «психология народов». Центральное место в этой дисциплине занимает понятие «народного духа». «Воздействие телесных влияний на душу, — писал X. Штейнталь, — вызывает известные склонности, тенденции, предрасположения, свойства духа, одинаковые у всех индивидов, вследствие чего все они обладают одним и тем же народным духом». «Народный дух» раскрывается при изучении языка, мифов, морали, культуры в рамках «исторической психологии народов», «психологической этнологии».

Вундт Вильгельм (1832—1920) продолжал исследования «народного духа» в десятитомной «Психологии народов». Он подчеркивал, что народное сознание есть творческий синтез индивидуальных сознаний, новая реальность, обнаруживающаяся в продуктах сверхличностной деятельности.

Лебон Гюстав (1841 —1931) — французский социальный психолог — явился автором одной из первых концепций массового общества. По мнению Г. Лебона, европейское общество вступает в новую эпоху — «эру толпы». Толпа же представляет собой слепую разрушительную силу. В толпе человек теряет чувство реальности, ответственности и оказывается во власти «духовного единства толпы», т.е. иррациональных чувств, догматизма, нетерпимости, ощущения всемогущества. В толпе человек легко подчиняется идеям, влиянию различных лидеров, среди которых немало личностей с чертами психических отклонений, власть которых над толпой базируется на утверждении, повторении, заражении. Революцию Г. Лебон оценивал как проявление массовой истерии и резко ее осуждал.

Тард Габриэль де (1843—1904) — французский социальный философ и социолог, один из основоположников социальной психологии. Он считал общество продуктом взаимодействия индивидуальных сознаний через передачу людьми друг другу и усвоение ими верований, убеждений, желаний, намерений и т.д. Поэтому в концепции Г. Тарда центральное место заняла проблема подражания, т.е. механизма взаимодействия индивидуальных сознаний, человеческих взаимодействий. «Общество — это подражание, а подражание — своего рода гипнотизм»,— писал Г. Тард.

Всякое нововведение, по Г. Тарду, — продукт индивидуального творчества. Когда оно свершилось, то путем механизма подражания оно становится достоянием общества. Г. Тард и исследовал законы, согласно которым одни новации распространяются, другие — нет, изучал, как сплетаются, согласовываются, конфликтуют разные процессы подражания («Законы подражания», 1890).

Г. Тард считал, что XX в. — это век не толпы, а публики. Если психическое единство толпы базируется на физическом контакте, то публика — это чисто духовная, не столько эмоциональная, сколько интеллектуальная общность. Предыстория публики, по Г. Тарду, — в салонах и клубах XVIII в., но настоящая ее история началась с появлением газет. Г. Тард дал психологический анализ форм массовой коммуникации. Он считал, что если в толпе личность нивелируется, то в публике, напротив, она получает возможность самовыражения.

Кули Чарлз Хортон (1864-1929) — американский социальный психолог, социолог. В основе социальной теории Ч. Кули лежат социальный организм и признание основополагающей роли сознания во всех общественных процессах. Ч. Кули считал, что личность и общество, сознание индивида, сознание группы, общества бессмысленно рассматривать как в отдельности, так и в противопоставлении друг другу. Анализируя взаимодействия индивидов, Ч. Кули был одним из пионеров интеракционистской ориентации в социологии и социальной психологии. Признаком социального существа, по его мнению, является способность человека выделять себя из группы. Но сознавать свое Я нельзя вне общения с другими людьми, «не существует чувства Я... без соответствующего ему чувства Мы или Он, или Они». Г. Кули считал, что человеческое Я включает в себя; во-первых, представление о том, «каким Я кажусь другому человеку», во-вторых, представление о том, как «этот другой оценивает мой образ», в-третьих, вытекающее отсюда специфическое самочувствие вроде гордости или унижения. Совокупность этих представлений, социальных проекций личности и составляет своеобразное «зеркальное Я» человека. Но общество не исчерпывается множеством «зеркальных Я» личностей. Из совокупности этих сознаний, выходя за их пределы, и складывается общественное сознание. Его истоки, по Ч. Кули, лежат в первичных группах общества типа семьи, соседства, детского коллектива, о которых можно сказать «Мы». Эти группы в свою очередь формируют и определяют сознание индивида.

Теннис Фердинанд (1855—1936) — немецкий философ. Главная идея социальной философии Ф. Тенниса заключается в том, что основное значение в определении социальных связей и социальных структур общества принадлежит воле (он впервые ввел термин «волюнтаризм» для обозначения философских учений). Ф. Теннис определяет два типа воли: «волю, поскольку в ней содержится мышление» («сущностная" воля), и «мышление, поскольку в нем содержится воля» («избирательная» воля). Первый тип определяют эмоциональные, аффективные, полуинстинктивные и т.п. влечения, он является «психологическим эквивалентом тела». Субъектом этого типа является «самость», объединения типа семьи, соседства, дружбы и т.д. Второй тип воли определяется мышлением, в нем прогнозируется деятельность, выстраивается иерархия целей, концентрируется устремленность. Субъектом «избирательной» воли является «лицо», определяемое внешним, случайным образом. Оно свободно в целеполагании, выборе средств, его действие рационально, оно основано на контроле, договоре. Из двух типов воли и их субъектов проистекает различие двух типов отношений, а также двух идеальных типов социальности: община, где господствует первый тип воли, и общество, где доминирует «избирательная» воля (главный труд Ф. Тенниса «Община и общество», 1887). Общее понимание диалектики социальности Ф. Теннисом заключалось в том, что общинная социальность в ходе истории постепенно сменяется социальностью, преимущественно общественной. Иначе говоря, в обществе воля «сущностная» вытесняется волей «избирательной».

Парето Вильфредо (1848—1923) — итальянский философ. Исходным моментом общественной жизни В. Парето считал социальное действие человека. Но человека он понимал как существо иррациональное, в котором целиком и полностью господствуют чувства, инстинкты, подсознательные импульсы. Именно эти врожденные психические предиспозии и определяют поведение и деятельность человека в обществе. Они, эти неизменные глубинные чувства, которые В. Парето назвал резидуи (остатки, осадки, то, что остается в действии, если из него вычесть все вторичное, производное), «детерминируют социальное равновесие». В. Парето выделил несколько классов «резидуи», «остатков», инстинктов: инстинкт комбинаций; постоянство агрегатов, выражающее тенденцию сохранять сформировавшиеся связи; стремление человека проявлять чувства в общественных действиях и поступках; чувство собственности; половой инстинкт. В. Парето считал, что человек неадекватно осознает, оценивает свою собственную деятельность. Любые теоретические построения являются оправданием человеческих действий и имеют целью придать последнему внешне логический характер. В этом контексте В. Парето оценивал идеологию как систему приемов, призванную скрыть действительные мотивы человеческих действий, их иррациональный, алогичный характер. Идеологические концепции, верования, теории В. Парето обозначил как «деривации», производные, подчеркивая их зависимый, вторичный от чувств характер. В. Парето выделил четыре класса дериваций; утверждения, преподносимые как абсолютные истины, догмы; некомпетентные суждения, оправдываемые авторитетом; апелляции к общепринятым чувствам; чисто словесные, «вербальные доказательства», не имеющие объективного эквивалента. Исходя из своей концепции, В. Парето дал острую критику идеологии.

Фрейд Зигмунд (1856-1939) — австрийский психолог, философ. Понимание общества З. Фрейдом базируется на: 1) биопсихологизме, индивидуальной психологии как модели социологических конструкций; 2) идее бессознательного; 3) концепции Эдипова комплекса; 4) дуализме инстинктов жизни и смерти. З. Фрейд исходил из того, что бессознательное, инстинктивное составляет основной, «глубинный» пласт структуры личности. Именно половой инстинкт, либидонозная энергия определяет не только жизнь индивида, но в сублимированной, т.е. превращенной, форме лежит в основе общественных отношений и большинстве видов человеческой деятельности, культуры, искусства и т.д. В этой связи им трактуется социальное значение Эдипова комплекса (суть его в сексуальном влечении мальчика к матери и двойственном чувстве к отцу — ненависти и преклонения) и мифической сексуально-психологической драмы (убийством взбунтовавшимися сыновьями деспотичного главы первобытной семьи) как «великого события, с которого началась культура». Так, обожествление отца лежит в основе таких феноменов, как государство: государство, власть, Бог — не что иное, как идеализированный отец. Со временем у З. Фрейда сексуальный «монизм» уступил место «дуализму»; сексуальные инстинкты превратились в его доктрине в «инстинкт жизни» — Эрос, наряду с которым появляется «инстинкт смерти» — Танатос. Борьба этих инстинктов между собой и с цивилизацией, взаимодействие их сублимированных и несублимированньгх форм, а также бессознательного и сознания определяют общество, его историю, его коллизии и конфликты.

Можно соглашаться или не соглашаться с разными идеями З. Фрейда, но ему не откажешь в одном — он открыл человечеству особый пласт его жизни, показал, сколь велика и разнообразна роль бессознательного, прежде всего Эроса, во всех творениях человеческой жизни.

Риккерт Генрих (1863—1936) — немецкий философ. Г. Риккерт в качестве предмета исторических наук выделял культуру как особую сферу опыта, где единичные явления соотнесены с ценностями. Именно ценности определяют величину индивидуальных различий. Выделяя в многообразии черт и свойств общественных явлений «существенное», «уникальное», «представляющее интерес», Г. Риккерт выделял шесть основных категорий ценностей: истину, красоту, безличную святость, нравственность, счастье, личную святость. Он подчеркивал «надсубъектный», «надбытийный» характер ценностей, понимая их как принцип, задающий основные параметры бытия и человеческой деятельности. Согласно Г. Риккерту, ценность проявляет себя в мире как объективный «смысл». Поскольку смысл связан с психическим актом-суждением, постольку «царство смысла» является как бы связующим звеном между бытием и ценностью.

Франк Семен Людвигович (1877—1950) — русский философ. С. Франк много занимался проблемами социальной философии, посвятив им книгу «Духовные основы общества». С. Франк отмечал, что в социальной философии есть два подхода к взаимосвязи человека и общества. Один подход — сингуляризм, «социальный атомизм» — характеризуется тем, что за основу берется человек и из него выводится общество. Этот подход характерен для Эпикура, Гасенди, Гоббса, Тарда, Зиммеля. Другой подход — универсализм — характерен тем, что во главу угла ставится общество, а человек рассматривается как его производное. Этот подход характерен для Платона, Аристотеля, Жозефа де Местра, Канта, Гегеля, Дюрингейма. С. Франк считал, что у обоих этих подходов имеются недостатки и стремился построить такую модель общества как единства, которая бы снимала эти недостатки. «Общество есть... подлинная целостная реальность, а не производное объединение отдельных индивидов, более того, она есть единственная реальность, в которой нам конкретно дан человек». Что же объединяет человека и общество, что делает их равными, односущ-ностными? По мнению С. Франка, это духовность. «Несмотря на всю свою связь с физической действительностью и соприкосновение с ней, общественная жизнь как таковая сама не может принадлежать к миру физических явлений... Что такое есть семья, государство, нация, закон, хозяйство, политическая или социальная реформа, революция и пр., словом, что такое есть социальное бытие и как совершается социальное явление... Это можно узнать лишь через внутреннее духовное соучастие и сопереживание невидимой общественной действительности... Общественная жизнь по самому существу своему духовна, а не материальна», «общественное бытие, будучи нематериальным, вместе с тем надындивидуально и сверхлично, отличаясь тем от бытия психического. Назовем такое объективное нематериальное бытие идеей — конечно, не в субъективном смысле человеческой мысли — в смысле духовного (но не душевного) объективного содержания бытия. Тогда мы скажем, что существо общественного явления как такового состоит в том, что оно есть объективная, сущая идея».

С. Франк связывал существование общества с религиозной идеей, в этих рамках он объединял человека и общество, Я и Мы, оценивал проблему идеала, рассматривал весь процесс общественной жизни и ее развития, выделял духовные основы общества.

Тейяр де Шарден Пьер (1881-1955) — французский философ. В своей книге «Феномен человека» Тейяр де Шарден рассматривает эволюцию универсума, отправляясь от человека как его центра. Рассматривая человека как «ось и вершину» эволюции, Тейяр де Шарден выделяет ее четыре стадии: «Преджизнь», «Жизнь», «Мысль», «Сверхжизнь». Он призывает увидеть не только внешнее — материальную эволюцию вещей, но и их духовное содержание. Основой развития является сознание, «закон сложности сознания», нарастающая концентрация «психически конвергентной кривизны мира». В «преджиз-нн» в множественности, единстве и энергии Тейяр де Шарден усматривает три основные стороны материи. Этап «жизни» начинается с клетки, которая непрерывно усложняется в формах материального мира и означает решающий шаг к появлению сознания на Земле. Появление человека и сообщества связано с этапом «мысли». Человеческая личность, наделенная рефлекторной способностью, движется в направлении бесконечного совершенствования, «персонализации». При этом налицо диалектическая взаимосвязь индивидуально-личностного и родового совершенствования. Итог деятельности человечества — «пласт мысли», т.е. ноосфера приобретает планетарное значение. Тей-яр де Шарден выделяет последствия неолитической революции для судеб человечества, овладения им силами природы, постоянной универсализации общественных связей, совершенствования сознания.

Тейяр де Шарден критикует массовое общество XX в., говорит о необходимости синтеза науки и мистики. В глобальном масштабе после гибели планеты и жизни наступит «сверхжизнь», когда произойдет слияние сознания всех людей с космическим Христом — скрытой побуждающей силой развития и финальной целью универсума.

Кроме Бенедетто (1866—1952) — итальянский философ. Б. Кроче развивал систему философии духа на манер гегелевской. Единственную реальность представляет дух, развертывающийся в историческом процессе, вне которого нет ни «идеи», ни природы. Внутреннее развитие истории производится с помощью диалектики, которая совершается в замкнутом круге форм духа. Основные формы духа определяются традиционной триадой, в которую входят истина, добро и красота. К этим формам Б. Кроче добавляет еще и «жизненное», т. е. полярную целесообразность, «экономику». Взаимодействие и развитие этих форм духа и представляет исторический процесс.

Историю Б. Кроче понимал как путь разума и свободы, что же касается периодов реакции и террора, то они оценивались им как «абстрактные моменты» диалектической конкретности. Б. Кроче выдвинул тезис: «Всякая истинная история есть современная история». Исторический процесс существует в преемственности поколений, каждое из которых живет своим настоящим. Поэтому подлинная история имеет глубокие корни в общественной жизни настоящего, к которому принадлежит историк с его мыслями и чувствами.

Приложение к главе V
Программная разработка темы
«Духовная жизнь общества»

Сущность и особенности духовной жизни общества.

Проблема духовных основ общественной жизни: материалистические и идеалистические подходы. Социальная философия марксизма о духовных факторах общественной жизни; полемика В.И. Ленина и А.А. Богданова по проблеме отношения общественного бытия и общественного сознания. Вклад советских философов А.Г. Спиркина, В.Ж. Келле, М.Я. Ковальзона, А.К. Уледова, Э.В. Ильенкова, В.И. Толстых и других в разработку проблем духовной жизни общества.

Рациональные моменты и ограниченность идеалистического понимания духовных основ общества. Классики философии о духовных основах общества, значение философии Гегеля. Философско-религиозное понимание духовных основ жизни общества. Русская философия конца XIX — XX вв. о духовных основах общества, творчество Н. Бердяева, С.Л. Франка и др.

Современные течения социальной философии Запада о духовных основах общественного бытия человека. Экзистенциализм, персонализм, неотомизм, социологические школы. Сциентизм и антисциентизм, концепции информационного общества.

Системная целостность духовной жизни общества, ее многокаче-ственность. Соотношения духовной жизни общества, общественного сознания, духовной сферы общества.

Общественное сознание и его структура. Познавательная, ценностная и социально-регуляторная функции общественного сознания как выражение его целостности. Особенности субъекта и объекта общественного сознания. Знание, сознание, самосознание. Социальное познание и общественное сознание. Исторические типы общественного сознания. Сферы общественного сознания.

Понятие общественной психологии. Зависимость общественной психологии от исторических условий, общественного строя, положения классов и социальных групп. Роль общественной психологии в жизнедеятельности общества.

Массовое сознание. Особенности отражения общественных условий в массовом сознании. Общественная практика и массовое сознание. Стихийные процессы в обществе и массовое сознание. Роль массового сознания в жизнедеятельности общества.

Идеология и идеологические формы общественного сознания. Истина и ложь идеологии. Идеология как движущая сила общественного прогресса и как духовная база социальной реакции.

К. Маркс, В.И.Ленин, К. Маннгейм об идеологии. Мифологическое и фетишистское сознание.

Формы общественного сознания, их соотношение и историческая динамика. «Лидирующие» формы общественного сознания. Ценности и нормы общественного сознания, их значение и роль в человеческой деятельности и отношениях.

Духовная сфера жизни общества, принципы ее выделения и структурирования. Духовное производство, его конкретно-исторический характер и особенности. Духовные потребности, духовное общение, духовное потребление. Духовное благо. Духовная культура. Образование и воспитание как необходимое условие потребления духовных ценностей. Специфические отношения, организации, институты в духовной сфере общества. Духовная деятельность как необходимое условие предметной деятельности. Объективные и субъективные условия духовной деятельности. Субъект духовного производства. Духовная деятельность и человеческая индивидуальность.

Наука, церковь, искусство, образование, пропаганда как элементы духовной сферы общества. Элементы духовной сферы как система знаний, идей, как социальные институты, как особые виды духовного производства.

Взаимосвязь всех качественных сторон духовной жизни общества. Взаимодействие неинституализированных и институализированных форм духовной жизни общества.

Человек и духовность. Человек как суверенный творец духовного богатства общества, источник и носитель духовности. «Человеческие» и «овеществленно-институализированные», знаково-символические формы духовной жизнедеятельности. Дистанцирование в обществе человека от продуктов его духовного творчества. Господство человека над продуктами его духовного творчества и отчуждение от них, подчинение человека отчужденным формам его духовной жизнедеятельности. Духовная жизнь общества как условие свободы и творчества человека, как фактор его закабаления, превращения в объект манипулирования. Человек — творец, продукт и жертва духовности общества.

Самоощущение человека XX в. Автономизация человека и поворот к собственному духовному миру. Рост раскованности, возросшая самооценка, критически-аналитическое отношение к обществу, «внутренний плюрализм» при принятии решений. Проблемы аномии.

Экзистенциализм и персонализм как философская рефлексия ато-мизации, возрастания разобщенности человека в XX в., разрыва социокультурных связей и традиций.

Особенности самоощущения человека в социалистических странах. Противоречия возрастания социальной оценки человека труда и массовых проявлений бесправия и зависимости. «Двойной стандарт» жизненных ценностей и его деформирующее воздействие на самоощущение человека.

Рост духовной сопряженности индивида с мировым сообществом. Возрастающее тождество общечеловеческих и личностно-индивидуальных интересов и ценностей.