Григулевич И. Папство. Век ХХ

ОГЛАВЛЕНИЕ

КРАТКИЙ СЛОВАРЬ ТЕРМИНОВ, С КОТОРЫМИ ПРИДЕТСЯ ВСТРЕТИТЬСЯ ЧИТАТЕЛЮ

БУЛЛА-папский документ, заявление или послание папы церковным или государственным деятелям. Буллы были в большом ходу в средние века.
ВАТИКАН - район в Риме, расположенный на холме того же названия и застроенный церковными зданиями. На территории Ватикана находится собор св. Петра, вмещающий около 10 тыс. человек. Собор строился 100 лет. В его строительстве и украшении участвовали выдающиеся архитекторы и художники: Бернини, Микеланджело, Рафаэль. К собору примыкает площадь св. Петра, обрамленная знаменитой колоннадой Бернини из 280 колонн, украшенная 164 статуями. В примыкающем к собору апостолическом дворце-3 тыс. комнат, 8 парадных и 200 обычных лестниц, 20 дворов. Личные покои папы (19 комнат) находятся на третьем этаже апостолического дворца, в нем же расположена Сикстинская капелла, где с XV в. избирается папа римский, глава римско-католической церкви. С 1929 г. Ватикан- самостоятельное государство, главой которого является папа римский. Территория государства-города Ватикана - 44 га, число подданных - около тысячи человек. Располагает собственным правительством (см. курия), флагом, гимном. Издает марки и выпускает денежные знаки. Поддерживает дипломатические отношения приблизительно со 100 странами мира. Имеет официальный печатный орган-газету "Оссерваторе Романо", выпускает ряд других изданий, располагает радиостанцией.
ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОР-собрание епископов католической церкви, созываемое папой для решения важных церковных вопросов. Созывается весьма редко. XIX вселенский собор (Тридентский) заседал в XVI в., XX (Первый Ватиканский) - в 1870 г. Последний, XXI вселенский собор, более известный под названием Второго Ватиканского, состоялся в Риме в 1962-1965 гг. Принял программу "обновления" церкви.
ГРОШ СВ. ПЕТРА-пожертвования верующих в казну Ватикана, составляющие ежегодно несколько миллионов долларов. Является одной из важных статей дохода римской курии, своего рода церковным налогом. Вручается епископами лично папе в виде чека во время отчетных посещений ими Ватикана.
КАРДИНАЛ - второй после папы титул в иерархии католической церкви. Кардиналы назначаются папой с согласия консистории - собрания кардинальской коллегии. Этот титул папы присваивали в средние века своим незаконнорожденным сыновьям, племянникам и другим родственникам. Иногда папы назначали кардиналами даже детей. Так, Джованни Медичи (будущий Лев X) был назначен кардиналом в 7-летнем возрасте. Некоторые кардиналы не были священниками. Папа может назначать кардиналов секретным решением (in petto - дословно: в груди), но если он об этом не сообщил до своей смерти консистории, то такое назначение считается недействительным. Знаком кардинальского достоинства является красная шапка. Она была впервые присвоена кардиналам папой Иннокентием IV в 1245 г., символизирует готовность кардинала пролить свою кровь в защиту интересов церкви. Климент XIII говорил: "Папа может дать шапку, но не может дать голову".
КАРДИНАЛЬСКАЯ КОЛЛЕГИЯ-совещательный орган при папе. На протяжении веков число кардиналов не превышало 70, традиционно большинство из них составляли итальянцы. Иоанн XXIII нарушил эту традицию. В настоящее время кардиналов свыше 140, причем итальянцы находятся теперь в меньшинстве. Однако в кардинальской коллегии, как и прежде, преобладают европейцы и представители США.
КОНКЛАВ (дословно: под ключом) - собрание кардинальской коллегии для избрания папы римского. Заседает "под ключом", а точнее, замуровывается в Сикстинской капелле. Этот обычай введен в средние века, чтобы заставить кардиналов поскорей избрать папу. Теперь в нем участвуют кардиналы, возраст которых не превышает 80 лет. Число участвующих в конклаве кардиналов не должно превышать 120.
КОНКОРДАТ-договор между папским престолом и каким-либо государством, как правило обеспечивающий церкви определенные права и привилегии в данной стране.
КОНТЕСТАТОРЬ!-служители церкви и рядовые верующие, выступающие с критикой реакционных сторон деятельности церковного руководства, в том числе и папы римского. Термин появился после Второго Ватиканского собора.
КУРИЯ-центральный административный аппарат римско-католической церкви, возглавляемый папой. Курию образуют конгрегации, трибуналы, секретариаты, советы, комиссии, бюро, управления, гражданское губернаторство Ватикана. Главное учреждение курии - статссекретариат. Его глава - самый близкий сотрудник папы, называемый кардиналом-хозяином (падроне).
"МЯТЕЖНАЯ ЦЕРКОВЬ" - под этим термином подразумеваются церковники, выступающие с критикой консервативных позиций Ватикана и церковной иерархии и высказывающиеся в поддержку борьбы народов за социальное освобождение. Особенно много таковых в Латинской Америке. Понятие "мятежная церковь" появилось после Второго Ватиканского собора.
НЕПОТИЗМ (от лат. nepos-внук, племянник) - раздача римскими папами доходных должностей, высших церковных званий, земель своим родственникам. Хотя непотизм был особенно распространен в XV-XVI вв., склонность к нему проявляли и многие папы XIX- XX вв.
НУНЦИЙ -высший дипломатический представитель папы, соответствует чрезвычайному и полномочному послу. В ряде стран со времени Венского мирного конгресса 1815 г. нунций является дуайеном (старейшиной) дипломатического корпуса. Производное от "нунций" - "нунциатура" - посольство Ватикана в какой-либо стране.
ПАПА РИМСКИЙ-глава католической церкви и верховный правитель (абсолютный монарх) государства-города Ватикана. Полный титул папы: епископ Рима, наместник Иисуса Христа, преемник князя апостолов, верховный понтифик вселенской церкви, патриарх Запада, примас Италии, архиепископ и митрополит Римской провинции, монарх государства-города Ватикана, раб рабов божьих. Избирается конклавом пожизненно 2/3 голосов плюс 1 голос. Согласно догмату католической церкви, принятому на Первом Ватиканском вселенском соборе 1870 г., считается непогрешимым. В церковном реестре фигурируют, включая нынешнего, 263 папы. С XVI в. все папы-итальянцы.
ПАПСТВО - религиозно-политический центр католической церкви. Возник на базе римского епископства в V в. Получив в 756 г. от французского короля Пепина Короткого земли вокруг Рима, папа стал светским государем, владетелем Папской области и других территорий и начал вести себя, как светский князь. В средние века папство боролось за преобладание церковной власти над светской. В XIV в. папство подпало под власть французской короны, и с 1309 по 1377 г. резиденция пап находилась во французском городе Авиньоне. Реформация и, как следствие ее, церковный раскол, образование самостоятельных протестантских церквей (XVI в.) значительно ослабили влияние папства. В 1870 г. в связи с включением Рима в состав итальянского государства Папская область была ликвидирована. Лишенный светской власти, папа объявил себя "узником Ватикана". В 1929 г. папа снова становится светским правителем - главой государства-города Ватикана. Папство и католическая церковь - соприкасающиеся, но не тождественные понятия. Интересы папства не всегда совпадают с интересами церкви в отдельных странах или частях света. Папство стремится навязать свой курс всему католицизму, но это не всегда ему удается.
СВЯЩЕННИКИ-РАБОЧИЕ-служители церкви, работающие на предприятиях наравне с рабочими. Движение священников-рабочих возникло во Франции в конце второй мировой войны. По замыслу французского епископата, они должны были вернуть рабочих в лоно церкви, подорвать влияние компартии на рабочий класс. Но эксперимент со священниками-рабочими провалился. Многие из них стали участвовать в забастовочном движении, вступили в профсоюзы. В 1952 г. Ватикан запретил их деятельность, но затем, опасаясь их разрыва с церковью, вновь разрешил, однако со многими оговорками и под строгим контролем церковного начальства.
СИНОД - совещательный орган при папе римском, в который входят представители национальных епископатов и международных католических организаций. Созывается по инициативе папы. Решения синода принимаются 2/3 голосов, вступают в силу после утверждения папой. Учрежден по рекомендации Второго Ватиканского собора.
ТЕОЛОГИЯ РЕВОЛЮЦИИ, или теология освобождения,-попытка обосновать богословскими аргументами необходимость и неизбежность прогрессивных революционных изменений в обществе, освобождения общества от капиталистической эксплуатации и колониализма. Зародилась после Второго Ватиканского собора к неудовольствию и возмущению консервативно настроенных церковных кругов.
ЭКУМЕНИЗМ-движение или стремление к сближению или объединению всех христианских церквей. Иногда толкуется более расширенно-как сближение всех религий мира. Ватикан стремится осуществить такое сближение под своей эгидой. Эти гегемонистские устремления встречают сопротивление руководителей других религиозных направлений.
ЭНЦИКЛИКА-окружное папское послание, адресованное всем католикам и имеющее для верующих директивное значение. Энциклики носят программный характер и могут быть посвящены религиозным, общественно-политическим, моральным и другим вопросам. Называются по первым словам текста, который обычно пишется по-латыни.

ОНИ НЕ ИЗМЕНИЛИ МИР

О католической церкви, ее прошлом и настоящем в нашей стране и за рубежом написано много интересных и содержательных книг. В них рассматриваются самые разнообразные стороны политики и идеологии этой крупнейшей религиозной организации, ее взаимоотношения с различными социальными прослойками и классами, различные аспекты социальной доктрины католицизма, внешней политики Ватикана, позиция папского престола по отношению к социалистическим странам и так далее
И все же папство и по сей день продолжает оставаться, как отмечает бывший французский посол при Ватикане Шарль Пишо, terrae incognitae -неизведанной землей, овеянной таинственностью. О том, что происходит за "бронзовыми вратами", ведущими в апостолический дворец-резиденцию папы и его ближайших сотрудников, о закулисной жизни Ватикана мало что известно, ибо высшим законом папства испокон веков было и остается строжайшее соблюдение секретности. О ватиканской "кухне" никто не должен ничего знать, за исключением узкого круга посвященных. При возведении прелатов в кардинальский сан папа "запечатывает" им уста. Это означает, что без его разрешения они не вправе говорить о делах ватиканских. В Ватикане строго осуждают болтливость, особенно если речь идет об особе папы римского, личность которого в силу организационной структуры и доктрины католической церкви оказывает огромное влияние на ее исторические судьбы.
Почему же церковь ревностно оберегает от посторонних взоров частную жизнь римских пап? Причины тому разные. Церковь пытается скрыть от верующих все земное, прозаическое и обыденное в жизни и деятельности своего главы. Ведь, согласно церковной доктрине, папы римские не обычные смертные, а наместники бога на земле, они непогрешимы, им якобы не свойственны присущие обычным смертным слабости, чувства и страсти. Они будто бы озабочены лишь одним - спасением погрязшего в грехах человечества. Они бесконечно добры, отзывчивы на людские страдания, на людское горе, всегда готовы прийти на помощь страждущим. Как правило, так рисуют пап апологеты церкви. Такой идеализированный образ римских понтификов навязывается верующим.
Частная жизнь пап-запретная тема не только потому, что человеческие черты принизили бы образ пап в глазах верующих, лишили бы их священного ореола, но и потому, что многие из пап были отнюдь не праведниками.
Разумеется, полностью скрыть или замолчать теневые стороны жизни и деятельности римских первосвященников, в особенности средневековых, католическая историография не в состоянии. Некоторые церковные иерархи предпринимали даже попытки создать "объективную" историю папства. Так, папа Лев XIII (1878-1903), стремясь приуменьшить значение и влияние трудов антиклерикальных исследователей церкви XIX в., предложил немецкому историку Людвигу фон Пастору (1854-1928) написать историю папства. С этой целью Пастору был разрешен доступ в "святую святых" Ватикана-его секретный архив, на дверях которого красовалась установленная его создателем папой Павлом V в начале XVII в. и стертая по распоряжению того же Льва XIII угрожающая надпись: "Всяк сюда входящий без специального разрешения святого отца подлежит немедленному отлучению от церкви".
С Пастором сотрудничала группа иезуитов, поставлявшая ему документы и аргументы, необходимые для подкрепления угодной папскому престолу концепции. Шестнадцатитомный труд Пастора внушителен не только по объему, но и по своему научному аппарату. Тем не менее произведение немецкого историка отнюдь не является объективным историческим исследованием. Пастор не отрицал общеизвестных фактов, касающихся аморального облика таких пап, как Сикст IV, Александр VI, Лев X, но он утверждал, что их пороки- это пороки, характерные для эпохи в целом. Пастор идеализировал культурную, политическую и дипломатическую деятельность пап, превозносил контрреформацию, восхвалял иезуитский орден. Он замалчивал материальные связи церкви с господствующими классами и обходил многие вопросы, разбор которых мог бы выставить папство в неприглядном свете и принизить в глазах верующих авторитет Ватикана.
Насилуя историческую правду, Пастор пытался доказать, что католическая церковь, несмотря на все свои "слабости",-нужный и полезный для человеческого общества институт. Он облекал в "научную" оболочку тезис инквизитора XVII столетия кардинала Беллармина, тюремщика Галилея, утверждавшего, что если бы во главе церкви стояли только достойные пастыри, то ее долговечность объяснялась бы их мудростью, и это было бы естественно; но так как ею руководят и порочные первосвященники, то ее успехи иначе, как сверхъестественными причинами, объяснить нельзя.
Тезис Беллармина остается и поныне излюбленным оружием клерикальных историков, с помощью которого они доказывают "божественный" характер церкви. Например, бенедиктинец Паоло Кальяри в своей книге "Папа, видимый вблизи. Апологетические заметки", изданной с разрешения церковных властей, признает, что в прошлом многие из пап были закоренелыми грешниками. Кальяри пишет о средневековых папах: "Как только папа вступал на престол, он немедленно окружал себя детьми своих братьев и сестер, и казалось, что единственной его заботой было обогатить и возвеличить свою семью. Александр VI, Урбан VIII, Лев X, Павел III, Александр VII забывали, что они папы, и помнили только, что они Борджиа, Барберини, Медичи, Фарнези и Киджи. Их племянники, даже малолетние, даже при отсутствии у них каких-либо положительных качеств, вершили важными и ответственными делами церкви. Пятно непотизма охватывает три столетия церковной истории".
Да, говорит Кальяри, история церкви не была идиллией, а была драмой. На "святом престоле" действительно восседало немало недостойных пап. Но уже это само по себе есть доказательство божественного происхождения церкви. Ведь если бы церковь не пользовалась божественным покровительством, она давным-давно рухнула бы под тяжестью своих собственных преступлений. "Разве не чудо, что этого не произошло?" - вопрошает Кальяри.
Другие историки-клерикалы, признавая, что многие средневековые папы были моральными уродами и мошенниками, говорят, что такими папы были в светских делах, в своей личной жизни; в вопросах же религии они оставались верными церковным догматам. Как люди они грешили, но как верховные пастыри церкви вели себя безупречно. Так рассуждает, например, итальянский клерикальный историк Паоло Брецци, возводящий папское лицемерие в высшую степень добродетели. Он не отрицает, что многие средневековые папы были недостойными людьми. Но тут же добавляет: "Никто из этих пап не нарушил вверенных их опеке доктрин, никто из них не санкционировал аморальных действий ссылками на учение церкви... Одним словом, оставаясь верными нашему объективному (?) критерию, можно заключить в отношении этого щекотливого и вызывающего споры периода папской истории, что, несмотря на личные слабости пап, римская церковь оставалась верной заветам святого Петра". Хотя подобные "аргументы" были осмеяны еще великими гуманистами Возрождения, в частности Боккаччо, клерикальные историки (за неимением лучших) продолжают перепевать их по сей день.
Одно из течений клерикальной исторической школы образуют иезуитские историки, характерным представителем которых является иезуит Пьетро Такки-Вентури, бывший исповедник Муссолини и автор "Истории Общества Иисуса в Италии". В своей книге, написанной в стиле Пастора и тоже по поручению Льва XIII, Тамки-Вентури делит историю церкви на два периода: до и после основания иезуитского ордена. Все, что происходило в церкви до Лойолы, он считает достойным хулы, все, что имело место после Лойолы, он восхваляет. Цитируя сотни первоисточников, Такки-Вентури рисует долойоловскую церковь как погрязшую в сквернах. Он обличает "греховную" жизнь пап Александра VI, Юлия II и Павла III. Но вот появляются на свет Лойола и иезуитский орден, и, по утверждению бывшего исповедника Муссолини, происходит чудо: Лойола и иезуиты "исцеляют" папство от всех язв и пороков. Во всей этой иезуитской концепции имеется только одно "но", которое заключается в том, что сам иезуитский орден в своей деятельности погряз столь глубоко в преступлениях, что по сравнению с ними поведение "долойоловских" пап может казаться шалостями непорочных отроков.
По-видимому, не имеет смысла препираться с апологетическими историками папства по поводу оценки того или иного из римских понтификов. Место и роль католической церкви в мировой истории определяются в конечном счете не этим. Действительно, папство даже в периоды своего упадка пользовалось огромным влиянием на массы верующих, являлось учреждением, с которым в той или иной мере были вынуждены считаться государственные деятели, в особенности католических стран.
Каков же был результат этого влияния? Можно ли назвать хоть одну область человеческой деятельности, где бы это влияние сыграло положительную роль? Увы, никто такой области назвать не в состоянии, ее просто не существует. Папы, эти "наместники бога на земле", оказались бессильными изменить мир к лучшему, сделать жизнь людей на земле менее тягостной, менее жестокой. Они не смогли покончить с социальным неравенством, национальным угнетением, колониальными захватами, воспрепятствовать агрессивным воинам.
Лидер французских социалистов Жюль Гед говорил во французском парламенте 15 июня 1896 г., обращаясь к представителям католического лагеря: "Прошлое целиком и исключительно принадлежало вам. Что же вы сделали, господа христиане? Восемнадцать столетий вы были владыками мира... Ваш папа попирал своей пятой королей и императоров. Тринадцать столетий вы могли лепить из человечества все, что вам было угодно, и, не освободив его, вы даже не сумели создать ему защиту от фатально происходящих кризисов, подстерегавших его... Вы являетесь с пустыми руками... Вы партия бессилия! Вся история вопиет об этом..." Жюль Гед. Речи, произнесенные в палате депутатов.
Как и любая другая религия и религиозная организация, католицизм и католическая церковь, возглавляемая папой, не только не способствовали совершенствованию общественного механизма, духовному и материальному благополучию трудящихся и эксплуатируемых, но всемерно препятствовали этому, защищая, отстаивая, благословляя самые закостенелые, отжившие, омертвевшие социальные системы, взгляды, понятия, теории, обычаи.

В ПРЕДДВЕРИИ ХХ ВЕКА
ПОСЛЕДНИЙ ОПЛОТ ФЕОДАЛИЗМА.

Папство-продукт феодального общества. Нарождающаяся революционная буржуазия прекрасно понимала это. В своей борьбе с феодализмом она пыталась приспособить христианство к своим нуждам и потребностям, что нашло выражение в реформации и возникновении протестантизма. Папство, однако, продолжало сражаться за феодальный мир под знаменем контрреформации. В XVIII в. буржуазия католических стран и ее идеологи объявили беспощадную войну папству, призывая устами Вольтера "раздавить гадину". Этот призыв поддержали представители просвещенного абсолютизма.
Удары, которые нанесли католической церкви просветители, значительно ослабили ее влияние, подорвали ее былое могущество. Французская революция, впервые отделив церковь от государства, еще больше поколебала авторитет католической церкви. Завоевание независимости бывшими испанскими и португальскими колониями в Америке способствовало дальнейшему ослаблению влияния папства, выступавшего в роли пособника и союзника колониализма.
Наполеон лишил папу светской власти. Он поселил Пия VII в Париже, а католических священников подчинил префектам полиции. В продиктованном самим Наполеоном катехизисе, положения которого вдалбливались церковниками верующим на всей территории Французской империи, утверждалось, что "христиане обязаны выражать по отношению к государю, ими управляющему, в частности - к императору, чувства любви, уважения, послушания и верности. Они обязаны нести военную службу и платить налоги для защиты империи и трона, возносить страстные молитвы за здоровье государя и за духовное и мирское благополучие государства".
После падения Наполеона папство становится глашатаем контрреволюции в Европе. Венский конгресс восстановил папское государство. Вернувшись из Франции в Рим. Пий VII первым делом воскресил иезуитский орден, распущенный в 1773 г,
Иезуиты быстро захватили в свои цепкие руки управленческий аппарат церкви и проникли во все поры церковной жизни. Уже в январе 1814 г., то есть за несколько месяцев до официального восстановления ордена, иезуиты организовали в Париже "Миссионерское общество Франции", якобы с целью обратить в христианство французских "безбожников". В действительности "Миссионерское общество Франции" превратилось в филиал бурбонской полиции.
С еще большим усердием "длинная рука" Общества Иисуса действовала в Италии, где реакция охотно пользовалась его услугами.
В Пьемонте, Тоскане, Парме и в Неаполитанском королевстве церковь помогала восстанавливать "порядок". Но хуже всех приходилось жителям Папской области, которым с 1814 г. снова довелось испытать на себе тяжелую десницу "наместника бога". С возвращением Пия VII в Рим в папском государстве воцарились прежние порядки и обычаи: торговля должностями и святыми дарами, расточительная, скандальная жизнь духовенства, произвол и бесчинства папских родственников.
Политически ненадежных заставляли исповедоваться каждые 15 дней у священников, назначаемых полицией. "Дело дошло до того,- говорит французский историк Сорен,-что в Риме было запрещено зажигать фонари на улицах, так как это полезное изобретение напоминало о пребывании в городе еретиков, по этой же причине было запрещено прививать оспу". Э. Сорен. История Италии от 1815 года до смерти Виктора-Эммануила. Секретный агент Меттерниха сообщал в Вену в 1822 г., то есть к концу правления Пия VII: "Можно утверждать, что в настоящее время Рим представляет собой в духовном отношении очаг запустения, а в мирском отношении - беспорядка. Жители склонны больше к предрассудкам, чем к подлинной вере. В этом правительстве кардиналов, прелатов и священников политика сводится к непрерывной игре фарисейства и маккиавелизма. Экономическая жизнь находится в удручающем беспорядке... Финансы пребывают в состоянии, которое невозможно выразить словами. Продажность министров и их невежество наносят изрядный ущерб казне... Во всей папской области суд открыто продается..."
При Льве XII .(1823-1829) усилилось преследование инакомыслящих, увеличились налоги и эксплуатация трудового населения. Агент Меттерниха выражал недовольство по поводу порядков, господствовавших в папских владениях. В октябре 1825 г. он доносил своему патрону: "Вавилон-вот имя, соответствующее Риму. Все здесь добывается золотом... Римское духовенство на добрые 2/3 двуличное и продажное: проповедники в большинстве случаев безразличны к своим обязанностям или неверующие. Сие правительство (то есть церковное. - Я. Г.) - турецко-теократическое".
Опасаясь, что подобные порядки могут вызвать революцию, великие державы направили Ватикану в 1831 г. по случаю избрания в папы Григория XVL (1931 - 1846) меморандум, советуя провести кое-какие реформы. Однако правление Григория XVI мало чем отличалось от правления его предшественников. Григорий XVI, "тупоии пьяный злодей", как говорил о нем Герцен, был игрушкой в руках своего "всемогущего" лакея Гаэтано Морони. Кардиналы были подстать папе. "Что это за страшные, жестокие и подозрительные лица (напоминающие инквизицию и аутодафе), и что за веющие могилой лысины; в их отживших чертах виделась бесчувственность бессемейных стариков и жестокосердие дипломатов-иерофантов. Да, это люди инквизиции и реакции",-писал о кардиналах Герцен в своих "Письмах из Виа-дель-Корсо". А. И. Герцен. Письма из Франции и Италии. С того берега.
Герцен отнюдь не преувеличивал. Французский католический деятель Ламенне, посетивший Рим в 1832 г., говорил о ближайших сотрудниках Григория XVI, что они "карьеристы, скупые, испорченные, фанатичные идиоты".
В папских владениях процветал шпионаж. Для ареста достаточно было простого доноса. Особенно преследовались лица, причислявшиеся в церковно-полицейских документах к "классу, называемому мыслящим".
"Настоятели приходов,- обобщает итальянский историк Демарко,-имели право в любое время дня и ночи врываться в дома жителей, чтобы убедиться, не нарушаются ли законы благочестия и религиозные предписания... Под предлогом контроля за выполнением религиозных обрядов священники производили обыски и аресты".
Тысячи политических заключенных томились в застенках инквизиции, в тюремных казематах. "Тюрьмы в Риме и папских владениях,- по свидетельству Герцена,- к концу его (то есть Григория XVI-И. Г.) святительства были до того полны, что во всех публичных зданиях начали помещать арестантов i politici". Многие спасались от преследований бегством за границу.
"Изменой,- пишет английский историк Больтон Кинг,-навлекавшей смертную казнь и конфискацию имущества, считалось присутствие на собрании тайного общества; пожизненные галеры грозили всякому, способствовавшему побегу члена тайного общества из тюрьмы... а также за всякую попытку привлечь нового члена. Святотатство, как бы оно ни было чуждо политическим целям, причислялось к измене и наказывалось смертной казнью".
Книги на экономические темы считались богопротивными и опасными. Церковная цензура их запрещала. В печати не разрешалось упоминать о вращении Земли. Церковные власти насаждали мракобесие, считая, как говорил один из ватиканских прелатов - монсиньор Д'Азелио, что "невежественным народом легче управлять".
Между тем "невежественный народ" ненавидел папскую власть, чиновников и полицейских в рясе, видя в них своих притеснителей и эксплуататоров. В Папской области повсюду действовали ложи карбонариев, подпольные клубы.
"Это и не могло быть иначе,- отмечает Кинг, комментируя настроения, царившие среди папских подданных.- Все эти строгие охранительные законы находились в чудовищном противоречии с нравственной распущенностью тех, кто являлись их блюстителями. В то время как требовалось посещение церкви на пасхе, повседневная торговля священными требами и спекуляция вечным спасением производились с тем же бесстыдством, как и в дни Лютера. В то время как людям отказывали в медицинской помощи, если они не совершали причастия, скрытое вольнодумство процветало среди римского духовенства. Цензура заботилась о нравственной чистоте театральных пьес, в то время как церкви оставались центрами интриг. Дети, которых в школе принуждали к строжайшему выполнению религиозных обрядов, слышали с кафедры похвалы набожным разбойникам, которых святые охраняли от виселицы. Финансовые потребности заставляли держать открытыми по воскресеньям лотереи, в то время как лавки и кофейни должны были запираться". Б. Кинг. История объединения Италии.
Судьбами церковного государства вершили церковная иерархия во главе с папой и "черная знать", состоявшая из потомков пап и родственников кардиналов во главе с князьями Колонна, Орсини, Русполи, Альдобрандини, Дориа, Одескальки, Боргезе, Роспильоси, Массимо и Торлониа, которые со своими женами, дочерьми и любовницами диктовали политику "святого престола". В Италии "черной" знатью называют аристократические (дворянские) семьи, связанные на протяжении
столетий с папством. Кардиналы, управлявшие провинциями, пользовались неограниченной властью, их произволу не было предела.
Лучшие земельные угодья, дворцы-одним словом, все богатства принадлежали церковной и "черной" знати, в то время как население страдало от хронического голода. В 1837г. булочники разносили хлеб под охраной солдат, опасаясь нападения голодной толпы. В Риме было множество воров, в пригородах свирепствовали разбойники. Чтобы обезопасить путешественников, вырубались деревья по сторонам дорог, как в Англии в XIII в.
Папские финансы находились в "хроническом хаосе", хотя ватиканская казна продолжала пополняться золотом, как в былое время. В 60-х годах только ежегодные поступления от "гроша св. Петра" составляли 8 млн. скуди в год. Накануне объединения Италии доходы с церковных владений превышали 50 млн. лир. Э. Серени. Развитие капитализма в итальянской деревне (1860-1900). Но всех этих миллионов "наместнику бога" не хватало. Львиную долю доходов, как обычно, присваивали папские родственники, фавориты, кардиналы. Дефицит и национальный долг росли из года в год.
Григорий XVI, загнавший евреев в гетто, не брезговал жить на займы у Ротшильда. В 1831, 1832 и 1837 гг. папа получил у Ротшильда займы на сумму 12 млн. скуди. Последний известный заем у Ротшильда был сделан папством накануне ликвидации светской власти пап в июле 1870 г., на сумму в 200 тыс. скуди. Папу обслуживали также банкиры и ростовщики помельче: Торлониа (Рим), Пароди (Генуя), и др. В последний год правления Григория XVI долг папского государства превышал 26 млн. скуди, а годичный дефицит доходил до 900 тыс. скуди.
Таково было положение в папских владениях, когда на престол святого Петра сел Пий IX-граф Джованни Мария Мастай-Ферретти.

ПИЙ IX. ИЛИ "НЕПОГРЕШИМЫЙ".

Джованни Мария Мастай-Ферретти, граф, родился в 1792 г. в Сенигальи, близ Анконы, родственник папы Пия VII. Важнейшие посты в церкви: член папской миссии в Южной Америке, епископ в Сполето и Имоле, с 1840 г.- кардинал. Избран папой 16 июня 1846, г., принял имя Пия IX. Прозвище "бильярдист". Противник объединения Италии. Автор "Силлабуса"-"перечня заблуждений", в котором преданы анафеме все прогрессивные течения человеческой мысли. Созвал Первый Ватиканский вселенский собор, принявший догмат о непогрешимости папы. После занятия Рима итальянскими войсками в 1870 г. объявил себя "узником" Ватикана, запретил верующим сотрудничать с итальянскими властями. Умер 7 февраля 1878 г. При погребении римляне пытались сбросить его гроб в Тибр.
Эволюция "либерального" понтифика.
Граф Джованни Мария Мастай-Ферретти родился в эпоху, когда Франция была объята пламенем революции. Вначале он думал посвятить себя военной карьере. 19-летним он поступил на службу во французскую армию и в звании лейтенанта служил в почетной гвардии императора Наполеона, весело проводя время в Париже. После крушения наполеоновской империи будущий папа сменил французский мундир на австрийский, а затем перешел на службу в папскую гвардию Пия VII, с которым его связывали отдаленные родственные отношения. Вскоре эпилепсия, которой страдал этот аристократ, заставила его оставить военную службу и посвятить себя духовной деятельности. Э. Сорен. История Италии от 1815 года до смерти Виктора-Эммануила. Став прелатом, Мастай-Ферретти получил важную миссию: посетить Южную Америку в качестве неофициального агента курии для установления контактов с руководителями республик, возникших после изгнания испанских колонизаторов. В 1823- 1824 гг: он странствует по Америке, затем, возвратившись в Рим, быстро делает духовную карьеру. В 35 лет Мастай-Ферретти уже архиепископ Сполето, а потом в течение 16 лет занимает важный пост епископа Имоли, что в 1840 г. приносит ему кардинальскую шапку. В бытность свою в Сполето Мастай-Ферретти был свидетелем восстания, организованного карбонариями. Восстание было подавлено, а один из его участников, принц Наполеон, арестован. Мать Наполеона - бывшая королева Голландии Гортензия-при содействии Мастай-Ферретти добилась освобождения сына из заключения. Наполеон, став императором Франции, не забудет этой услуги.
В Имоле будущий папа дружил с настоятельницей монастыря св. даров Розой Терезой Бренти. Характер этой дружбы привлек внимание церковных властей. По этому поводу биограф Пия IX И. Хэйлс пишет: "Это была цена, которую он платил всю свою жизнь за темпераментную нежность, порождавшую глубокую симпатию к женщинам. Несомненно, они ему нравились". "Чувственный, но не особенно умный"-так отзывался о нем Меттерних. Это довольно точная характеристика Пия IX.
В те годы о Мастай-Ферретти говорили, что он не чужд либерального духа и даже симпатизирует идее объединения Италии. В 1846 г., когда умер Григорий XVI, 81-летний старец, тиран и самодур, и в воздухе начинало попахивать революцией, либеральствующий кардинал Мастай-Ферретти оказался наиболее подходящим кандидатом в "наместники" бога. Хотя для папы он был слишком молод-ему исполнилось 54 года, возраст почти "неприличный" для понтифика, Мастай-Ферретти легко победил на конклаве своего конкурента - статс-секретаря Ламбрускини, ибо курии был нужен молодой, предприимчивый глава, способный отстаивать ее интересы перед надвигающейся революционной бурей. Мастай-Ферретти принимает имя Пия в честь Пия VII, своего родственника, при поддержке которого он начал церковную карьеру.
Одним из первых актов нового папы была энциклика: "Qui pluribus" ("Сколь многих"), в которой он, к радости Меттерниха и русского царя, осудил коммунизм как греховную доктрину. Скорее всего, эту энциклику имели в виду Маркс и Энгельс, причисляя в первых строках "Манифеста Коммунистической партии" папу к силам старой Европы, объединившимся для "священной" травли" коммунизма. Но ни террором, ни заклинаниями остановить революцию было невозможно. Пий IX, опасаясь народного восстания, как отметил Ф. Энгельс, "предпринял некоторые весьма сомнительные попытки проведения реформ". Он амнистировал в Папской области политических заключенных, разрешил вернуться на родину эмигрантам, легализовал издание оппозиционных газет и учредил государственный совет-нечто наподобие парламента. Пий IX разрешил газовое освещение улиц Рима, постройку первой в папских владениях железной дороги, что тоже отмечалось как проявление его "либерализма". Ведь Григорий XVI считал подобные новшества дьявольским изобретением.
Эта реформаторская деятельность превратила Пия IX чуть ли не в лидера сторонников преобразований. Ф. Энгельс писал по этому поводу, что "в Италии мы являемся свидетелями удивительного зрелища: человек, занимающий самое реакционное положение во всей Европе, представитель окаменевшей идеологии средневековья - римский папа - стал во главе либерального движения". Итальянские патриоты предлагали Пию IX возглавить борьбу за объединение страны. Однако Мастай-Ферретти, напуганный масштабами патриотического движения, быстро сбросил с себя маску либерала и, подобно блудному сыну, вернулся в объятия феодально-абсолютистской реакции.
В начале 1848 г. папа решительным образом осудил тех, кто призывал его возглавить движение за объединение Италии. В своем выступлении (аллокуции) перед кардиналами 29 апреля 1848 г. папа заявил: "...мы не можем не отвергнуть перед всем миром коварные, проникающие даже на страницы газет и книг советы тех, кто хотел бы, чтобы Римский Первосвященник встал во главе новой Республики, которая должна объединить все народы Италии. Более того: движимые любовью к народам Италии, мы строжайше предупреждаем и призываем их всемерно остерегаться этих коварных советов, чреватых пагубными последствиями для самой Италии, хранить верность своим государям, доброжелательство которых они не раз испытали на себе, и всегда оказывать им должное почтение. Ибо, если бы народы Италии поступили иным образом, они не только изменили бы своему долгу, но и подвергли бы Италию опасности быть еще более разъединенной в результате внутренних распрей и смут".
Пий IX выступил против освобождения северных областей Италии от австрийских оккупантов и попытался ликвидировать все свои "либеральные" реформы. Это вызвало всеобщее возмущение в Риме. Спасаясь от народного гнева, 24 ноября 1848 г. папа бежал в карете графини Сиаур в Гаэту, на территорию Неаполитанского королевства. В Риме народ провозгласил республику во главе с Мадзини и Гарибальди.
Из Гаэты папа-беглец стал взывать о помощи, обращаясь к неаполитанскому королю Фердинанду II, к Наполеону III, к Испании и Австрии, которые в ответ послали против Римской республики свои войска. Пий IX назвал впоследствии Наполеона III "человеком проведения в благодарность за вооруженную помощь. Находясь в Гаэте, Пий IX 20 апреля 1849 г. заявил, что требования о введении новых порядков, которым он вынужден был ранее уступить, преследовали цель "разжигать смуты, уничтожить основы справедливости, добродетели, честности, религии и ввести, распространить и насадить повсюду, нанося тем самым огромный ущерб всему человеческому обществу, ужасающую социалистическую или даже коммунистическую систему, в принципе несовместимую с понятием о праве и противоречащую самому здравому смыслу". Дж. Канделоро. Католическое движение в Италии. В апреле 1850 г., когда Римская республика была задушена, Пий IX возвратился в Рим.
Несмотря на то, что в распоряжении Пия IX находились французские войска, присланные Наполеоном III, наемная швейцарская гвардия и "папские волонтеры"-пестрое сборище из наемников разных национальностей, папа жил в постоянном страхе перед народом.
Правой рукой Пия IX и главой его правительства в течение почти 30 лет был кардинал Джакомо Антонелли. Папа боялся Антонелли (он называл его "мой сатана") и в то же время держался за него. Несмотря на кардинальское звание, Антонелли не был священником. Папский наместник глубоко ненавидел все прогрессивное, отличался ненасытной страстью к наживе и любовным похождениям. Антонелли слыл финансовым гением, преумножившим путем различного рода спекуляций и финансовых махинаций не только капиталы папского престола, но и свои собственные. Ловкий кардинал оставил после себя огромное состояние, которое оценивалось в 100 млн. скуди, из коих 30 млн. было в бриллиантах и других драгоценных камнях. А. П. Лопухин. История христианской церкви в XIX в.
Сам Пий IX, как и многие его предшественники на папском престоле, любил великосветскую жизнь, балы, гулянья, карнавальные шествия. Отсюда римская пословица: "Vita di papa"-"Жить по-папски", то есть роскошно. По праздникам, после молебна, папа устраивал на крыше собора Петра пиршества, в которых участвовала римская "черная" знать, кардиналы и прочие церковные и светские знаменитости. Мастай-Ферретти был заядлым бильярдистом. Во всех его дворцах имелись бильярдные залы. Кардиналы и другие ватиканские вельможи знали, что лучший способ заручиться доброжелательством "святого отца"-это проиграть ему партию в бильярд.
Папе было известно, что его правительство состоит из продажных и разложившихся чиновников. Говорят, что однажды его врач сказал ему:
- Святой отец, я хотел бы попросить вас об одолжении: у меня сын - бездельник, неуч, пропойца... -Понял,-ответил Пий IX.-Вы считаете, что он созрел для работы в нашем правительстве.
Да, Мастай-Ферретти знал, чего стоит его правительство, но никаких мер для исправления положения не принимал.
Пий IX возглавил борьбу реакционных сил против объединения Италии, которое угрожало средневековым привилегиям "святого престола". Папство было главным застрельщиком феодальной контрреволюции в Италии.
Папа отлучил от церкви вождей итальянского национально-освободительного движения Мадзини и Гарибальди и всех тех, кто боролся за объединение страны. Не было такого проклятия, такого бранного слова, которых бы папа не посылал в адрес итальянских патриотов. Волки, изменники, фарисеи, воры, лжецы, лицемеры, одержимые водянкой, нечестивцы, исчадия сатаны, враги бога, адские чудовища, воплощенные демоны, смрадные трупы, предатели, иуды - вот далеко не полный букет эпитетов, которыми наделял "святой отец" тех, кто боролся за объединение своей родины. В. Гладстон. Рим и папа перед судом совести и истории.
По указанию Пия IX иезуиты организовывали банды религиозных фанатиков- "сан-федистов", которые сеяли террор в южных областях Италии, грабя и убивая итальянских патриотов во имя "святого отца и господа бога". С этими головорезами итальянским властям пришлось бороться еще долго после объединения страны.
Идеологическим кредо Пия IX был "Силлабус", или "Список современных заблуждений", провозглашенный им в 1864 г. В "Силлабусе" Пий IX предал проклятию не только коммунизм, социализм, но и всю современную цивилизацию в целом. Пий IX проклял, в частности, всех тех, кто утверждал, что "церковь в своей деятельности не должна пользоваться насилием и обладать прерогативами светской власти" (заблуждение XXIV); что "церковь не имеет естественного и законного права приобретать и владеть земными благами" (заблуждение XXVI); что "папа должен примириться и прийти к согласию с прогрессом, либерализмом и современной цивилизацией" (заблуждение XXX) и так далее. В "Силлабусе" Пий IX называет свободу совести "безумием", свободу слова-"смердящим заблуждением".
В середине XIX в., писал Пальмиро Тольятти, когда Европа содрогается от первых больших капиталистических кризисов и законы капиталистического производства и международного обмена регулируют жизнь народов и решают судьбу войны и мира, когда появляются США на мировой арене и борьба за колонии приобретает лихорадочный ритм, когда в Париже вспыхивает пламя пролетарской революции,-в этих условиях папство Пия IX продолжает оставаться не только в отношении позиций, которые оно защищает, но и в отношении оружия, которое оно употребляет в их защиту, в основном феодальной властью. Свой конфликт с итальянским государством оно мыслит в свете феодальных и династических отношений.
В надежде укрепить свои позиции Пий IX созвал вселенский собор. Первый Ватиканский собор (под таким названием он вошел в историю) был одним из самых коротких-он продолжался всего около 10 месяцев. На открытии собора, в конце 1869 г., присутствовало 323 иерарха - кардиналы, патриархи, епископы и архиепископы и 4 тыс. прелатов. После бурных дискуссий Пию IX и его сторонникам удалось навязать собору догмат о папской непогрешимости. Один из участников собора - хорватский епископ Иосиф Штроссмаер, не пожелавший голосовать за догмат о папской непогрешимости, заявил, что всей воды в реке Тибр не хватило бы, чтобы смыть грязь даже с самой маленькой странички постыдной истории папства. Эти слова могут служить достойной эпитафией тысячелетней истории католической церкви.
"Узник Ватикана"
Потуги Пия IX задержать развитие истории оказались тщетными. Существование самостоятельного папского государства с его архаичными феодальными порядками, инквизицией, полицейскими в рясах являлось главным препятствием к объединению Италии. 19 июля 1870 г. Наполеон III, вступивший в войну с Пруссией, был вынужден отозвать свои войска из Рима. Это дало возможность итальянскому народу наконец ликвидировать светскую власть папы. Территория папского государства стала частью объединенной Италии. Нескольких артиллерийских залпов, произведенных 20 сентября 1870 г. гарибальдийцами на подступах к Риму, было достаточно, чтобы папское государство прекратило свое многовековое существование. Рим был присоединен к Италии и стал ее столицей.
В течение последующих восьми лет своего правления Пий IX настаивал на возвращении ему светской власти. В ноябре 1870 г. он объявил себя "узником Ватикана" и предал анафеме тех, кто принимал какое-либо участие во взятии Рима. В марте 1871 г. руководство церкви объявило верующим, что им "не дозволяется" ("поп expedit") участвовать в выборах итальянского парламента. В энциклике "Ubi nos" ("Когда мы") от 15 мая
1871 г. папа осудил "Закон о гарантиях и прерогативах (правах) папы и св. престола и о взаимоотношениях государства и церкви", принятый итальянским правительством 13 мая, несмотря на то что этот закон предоставлял католической церкви широкую свободу деятельности в стране. Он также отказался от ежегодной субсидии в 3225000 лир (1 622 425 ам. долларов), которая гарантировалась ему этим законом в качестве компенсации за потерю светской власти и соответствовала сумме расходов папского двора в последние годы существования церковного государства. Принятие субсидии означало бы признание итальянского государства. Папа же был убежден, что оно вскоре развалится.
Не без злорадства встретил папа Парижскую коммуну. С одной стороны, он, как и духовенство Франции, метал громы и молнии против коммунаров, обвиняя их во всех смертных грехах и призывая к беспощадной расправе с ними, с другой-он считал, что коммуна-это кара господня на буржуазию за ее прошлый антиклерикализм. "Интернационал, вооруженный факелами и керосином,- это инструмент божеского гнева. Выбирайте:
с папой или Интернационалом!"-взывал орган иезуитов в Италии "Чивильта каттолика" в начале 70-х годов, обращаясь к правящим кругам Франции.
Комментируя выпады Пия IX против Интернационала и социализма, К. Маркс писал в
1872 г. в отчете Генерального Совета Гаагскому конгрессу Интернационала: "Его святейшество папа Пий IX излил свой гнев в обращении к депутации швейцарских католиков.
"Ваше республиканское правительство,- сказал он,- считает себя обязанным принести тяжелую жертву тому, что называют свободой. Оно предоставляет право убежища большому числу людей самого низкого пошиба. Оно терпит у себя секту, называемую Интернационалом, которая хотела бы поступить со всей Европой так, как она поступила с Парижем. Этих господ из Интернационала, которые, кстати, отнюдь не господа, следует опасаться, ибо они действуют в интересах вечного врага бога и рода людского. Зачем защищать их? За них нужно молиться".
Сначала повесьте их, а потом уже помолитесь за них!"
"Римский вопрос".
Добиваясь ликвидации светской власти пап, итальянская буржуазия тем не менее не выступала против католической церкви как таковой. По словам итальянского историка Фабио Кусина, экономическая действительность породила воинственный антиклерикализм итальянской буржуазии, но ею он был и ограничен. Правда, итальянская буржуазия с таким же энтузиазмом скупала отчужденные от церкви земли, как в свое время это делала французская. Но она и не помышляла посягать на религиозный авторитет католической церкви. Свободомыслие было ей чуждо.
"Освободив" папу от тягот светской власти, итальянские буржуа мечтали заключить союз капитала и креста, видя в религии, церкви и папе "полезные для общества" элементы. Эту идею выразил еще в 1850 г. известный итальянский политический деятель, будущий премьер-министр объединенной Италии, идеолог и лидер умеренно-либеральной буржуазии Кавур, заявив, что "для прогресса необходимо участие двух моральных сил, могущих воздействовать на общество: религии и свободы", подразумевая, естественно, под свободой власть буржуазии. Вот почему, согласно "Закону о гарантиях", итальянское государство не только обеспечивало свободу действий папе и папской курии и неприкосновенность Ватикана и других занимаемых папой дворцов и зданий, но и устанавливало для папы ежегодную субсидию, от которой он, как уже было сказано, демонстративно отказался.
Итальянское правительство изъяло из владения церкви 940 тыс. гектаров земли, но это были главным образом залежные земли, которые приносили незначительный доход. В руках церкви остались богатейшие латифундии в Лоретто, Ассизе и Падуе. Иначе говоря, и после "ограбления" церкви итальянской буржуазией Ватикан продолжал оставаться крупнейшим землевладельцем.
В области политической итальянское государство вело себя также довольно мягко по отношению к своему клерикальному противнику, продолжавшему нападать на него и вызывать против него ненависть и вражду во всем мире. Несмотря на острую полемику и словообильные протесты левых либералов, а также на то, что проекты антиклерикальных законов периодически вносились на рассмотрение парламента и даже частично им принимались, католическая церковь пользовалась всеми привилегиями мученика и жила припеваючи. Как отмечал один современник, в Италии "за церковью, презираемой и ненавистной, ухаживают, как за сумасшедшей бабкой в ожидании ее смерти". Так на деле выглядел "ужасный" антиклерикализм Кавура и его преемников.
Лишенный светской власти, Пий IX до последнего дня своей жизни не терял надежды возвратить утерянное с помощью французских или австрийских штыков.
Папа-"узник" в деньгах не очень нуждался. Потеря Рима и светской власти способствовала, как ни странно может показаться на первый взгляд, укреплению папских финансов. Папа сразу освободился почти от всех своих долгов, на покрытие которых уходило до этого около половины его доходов: "узник" ведь был неплатежеспособным в силу "обстоятельств, не зависящих от него". Сильно сократились расходы курии, связанные с содержанием явной и тайной полиции, армии, чиновников и т. п. Итальянское государство сохранило за церковью имущество стоимостью в 1 млрд. лир (приблизительно 500 млн. долларов), продолжавшее давать изрядную ренту. К тому же во время распродажи церковных земель часть из них была приобретена доверенными людьми Ватикана, оставшись, таким образом, в его владении.
Многие из церковных предприятий по торговле мукой, солью и так далее незадолго до присоединения Рима к Италии превратились в "частные" акционерные общества, продолжая свою деятельность под контролем Ватикана. Доход от "гроша св. Петра" постоянно увеличивался. В 1866 г. "грош св. Петра" составил 1800 тыс. долларов, а в начале 70-х годов- свыше 4 млн. долларов.
К перечисленным источникам папских доходов следует добавить доходы от продажи папских орденов и дворянских титулов, плату за разрешения на смешанные браки, поступления от бракоразводной деятельности трибунала "Рота", доходы от паломничества, ценные подарки и наследства. Итальянский историк Сальвемини указывает на еще один источник дохода Ватикана-дивиденды от ценных бумаг, которые стали накапливаться в Ватикане при Пие IX. Ватикан продолжал получать немалый доход и от продажи индульгенций.
Эти данные свидетельствуют, что Пий IX, запершись в Ватикане, не мог испытывать никаких финансовых затруднений. Тем не менее он постоянно жаловался на свое "бедственное" положение. В католических странах духовенство распространяло среди верующих лубочные картинки, изображавшие папу узником, спящим в темнице на соломе. Этим преследовалась цель пошире открыть для церкви кошельки католиков во всем мире. Благодаря такому фарисейству "бедный" Пий IX совершил поистине "чудо": он не только не оставил своему преемнику долгов, но даже завещал ему 30 млн. лир (около 15 млн. долларов) наличными.
Необходимо указать и на другое немаловажное для папства последствие ликвидации светской власти. Лишившись ее, папство тем самым "очистило" себя от наиболее уродливых и позоривших его в общественном мнении атрибутов: террористического аппарата (полиции, тюрем, военного министерства) и таких проявлений "экономической" политики, как торговля должностями, сдача на откуп целых отраслей хозяйства, налогов. Папа стал только главой церкви, что способствовало укреплению авторитета церкви и его лично и возрождению в массах иллюзий в отношении "христианских добродетелей", якобы присущих духовенству вообще и папе в частности. Всем этим не преминул воспользоваться пропагандистский церковный аппарат еще при Пии IX для укрепления влияния церкви в массах.
Курс на сближение с буржуазией
Политические и материальные интересы неуклонно толкали католическую церковь к союзу с бывшим ее противником-буржуазией. Папство, церковь и клерикальные организации постепенно вживались в капиталистическую действительность. Особенно сближала их общая вражда к социалистическому движению. По мере развития рабочего движения и роста социалистических партий католическая церковь и буржуазия все более четко осознавали необходимость заключения друг с другом политического союза и готовы были взаимно простить друг другу старые обиды и прегрешения.
Во Франции союз католической церкви с буржуазией впервые открыто осуществился в 1848 г., когда эти две силы объединились для совместной борьбы с рабочим классом. Представитель клерикалов во французском Национальном собрании Монталамбер убеждал буржуазных парламентариев, что "христианский народ можно устрашить, кроме штыков, и другими мерами: там, где соблюдается закон бота, сам бог выполняет обязанности полиции". Религия, уверял он, обязывает не только подчиняться власти, но и уважать ее. "Мне нет необходимости повторять,-восклицал Монталамбер,-что религия означает для собственности... В чем заключается сегодняшняя проблема? Привить уважение к собственности тем, кто ее не имеет. Но я не знаю другого средства для достижения этого, за исключением одного: заставить их верить в бога! И не в неопределенного бога эклектиков той или другой системы, а в бога катехизиса, в бога, продиктовавшего десять заповедей, осудившего навеки воров. Вот единственная вера, действительно общедоступная, способная с успехом защищать собственность".
Церковь устами Монталамбера открыто говорила, что она готова окружить ореолом благодати буржуазный строй и играть роль его духовной полиции.
Союз буржуазии и церкви стал основой империи Наполеона III. В Германии сближение между католической церковью и буржуазией наступило тоже в период революции 1848 г., когда впервые появились католические союзы и объединения, заигрывавшие с рабочими. Идеологом таких организаций был архиепископ Майнца Кеттелер. В своей книге "Рабочий вопрос и христианство", изданной в 1864 г., Кеттелер гневными словами бичевал капиталистическую эксплуатацию, но только для того, чтобы призывать рабочих искать спасения в католической религии, что вполне устраивало буржуазию. К. Маркс в связи с этим писал Ф. Энгельсу в 1869 г.: "Во время... поездки через Бельгию, пребывания в Ахене и путешествия вверх по Рейну я убедился, что необходимо энергично бороться с попами, особенно в католических местностях. В таком направлении я и буду действовать через Интернационал. Эти собаки (например, епископ Кеттелер в Майнце, попы на Дюссельдорфском съезде и так далее) заигрывают, где это им кажется удобным, с рабочим вопросом. В 1848 г. мы фактически поработали на них, они одни воспользовались плодами революции в период реакции". Католическая церковь, напуганная пробуждением рабочего класса, стремилась втереться к нему в доверие, предлагая одновременно свои услуги буржуазии в качестве укротителя пролетариата.
В Италии процесс сближения католической церкви с буржуазией совершался медленнее и с большими трудностями, чем в других странах. Но даже в 70-х годах, когда Пий IX особенно злобствовал против ненавистных ему либералов, стремление клерикалов распространить свое влияние на трудящихся, в противовес социалистам, не могло не вызвать симпатии буржуазии. В 1874 г. на конгрессе объединения клерикальных организаций Италии
"Опера деи конгресси" была принята резолюция, призывавшая создавать католические рабочие союзы, которые должны были действовать, исходя из принципов "христианской любви" и "непротивления злу", то есть непротивления капиталистической эксплуатации. Что касается крестьян, то тот же конгресс обязывал католические организации охранять их от "проказного заражения антирелигиозными, революционными и социалистическими идеями", что опять-таки играло на руку итальянской буржуазии.
Но если в области политической и идейной между папством и итальянской буржуазией распри длились еще долго, то в сфере материальных отношений разногласия преодолевались несравненно быстрее благодаря предпринимательской деятельности Ватикана.
В 1830 г. был учрежден ватиканский "Банка ди сконто". В 1834 г. Ватикан основал "Банка романа" с капиталом в 300 тыс. скуди для спекуляции недвижимым имуществом. В том же году был модернизирован и "Банк святого духа". В 1836 г. в Риме прелаты П. Мирини и К. Л. Моринини основали сберегательную кассу, которая 10 лет спустя уже насчитывала вкладов на сумму в 10 млн. скуди. В 1852 г. Ватикан увеличил капитал "Банка романа" и привлек к участию в нем крупных римских финансистов. В 1845 г. возникло существующее и поныне ватиканское акционерное общество "Сочьета дель акуа пия Антика Марча" по эксплуатации римского водопровода. В 1871-1875 гг. дивиденды этого общества увеличились в 10 раз. В 1852 г. Ватикан основал при участии английского капитала акционерное общество по газовому освещению "Сочьета англо-романа пер иллюминационе а газ". В 1875 г. капитал и дивиденды этого общества составляли соответственно 3250 тыс. лир и 289683 лиры, а в 1890 г.- 14 млн. и 1928366 лир. Из упомянутого общества в 1883 г. выделилось ватиканское объединение по использованию электроэнергии - "Сочьета электрика англо-романа".
Начиная с 40-х годов стали появляться многочисленные католические журналы и газеты, в частности газета "Оссерваторе Романо", ставшая впоследствии официозом римской курии, и журнал иезуитского ордена "Чивильта каттолика", являющийся "теоретическим" органом Ватикана (он уже в своем первом номере призывал бороться с "ужасной гидрой социализма"). Тогда же появились зачатки массовых клерикальных политических организаций.
Таковы были первые шаги Ватикана на пути его сближения с капитализмом.
Пий IX и Россия.
Важное место в деятельности Пия IX занимали взаимоотношения с царской Россией. Папский престол никогда не отказывался от надежд втянуть Россию в зону влияния католицизма. Включение значительной части польских земель в состав Российской империи придало этим надеждам видимость реальности. Польша была форпостом католицизма на Востоке. Ватикан рассчитывал использовать "польскую карту" в своей дипломатической игре с Россией.
Однако позиции католицизма в России не только не укрепились, но значительно ослабли. В 1839 г. состоялся униатский собор в Полоцке, постановивший порвать с католицизмом. Униатская церковь создана на Украине в результате заключения Брестской церковной унии в 1596 г., навязанной украинскому народу польскими феодалами. Уния предполагала подчинение православной церкви папе римскому и признание ею основных догм католицизма при сохранении православной обрядности. В 1946 г. решением собора униатского духовенства во Львове уния была упразднена. В результате многие униаты вернулись в лоно православной церкви. В 1842 г. в Петербурге была учреждена римско-католическая духовная академия, что позволило властям усилить контроль над деятельностью католической иерархии. Отношения царизма с Ватиканом обострились. Лишь новый подъем революционного движения в Европе в 40-х годах прошлого столетия вынудил обе эти силы вновь пойти на сближение. В декабре 1845 г. состоялась встреча Николая I с папой Григорием XVI в Риме, во время которой была достигнута договоренность о заключении конкордата, который был подписан уже при "либеральном" Пии IX 3 августа 1847 г.
Осуждение новым папой коммунизма и социализма способствовало дальнейшему сближению Ватикана с царизмом, хотя традиционные для них противоречия не были изжиты или преодолены. Э. Винтер. Папство и царизм. Папство готово было сотрудничать с царизмом в борьбе с революционным движением, надеясь, что такое сотрудничество приведет к укреплению позиций католицизма в России. Однако не прошло и нескольких месяцев после подписания конкордата, как Пий IX выступил в январе 1848 г. с энцикликой "In suprema Petri apostoli sede" ("У верховного апостольского престола Петра"), в которой призвал православную церковь к единству с "высшим престолом апостола Петра". Э. Винтер. Папство и царизм. Такие притязания на поглощение православия не могли не вызвать резкую отповедь со стороны царизма.
Польское восстание 1863 г. способствовало новому обострению отношений папства с царизмом. Хотя Пий IX и высшая католическая иерархия в польских землях осудили восстание, в то время как значительная часть рядового духовенства его поддержала, царизм все же считал, что втайне и они сочувствовали и потворствовали идее польской независимости. Отсюда ряд мер царского правительства, направленных на ограничение деятельности католической церкви на территории Российской империи. Так, из Варшавы были удалены архиепископ Сигизмунд Фелинский и его генеральный викарий, ссылке подвергся униатский епископ Каменский. Под предлогом, что повстанцы находили убежище в католических монастырях, царские власти 18 ноября 1864 г. опубликовали указ, по которому подлежали закрытию 114 (из 197) католических монастырей в России. Царизм категорически воспротивился учреждению нунциатуры в Петербурге, опасаясь, что это приведет к дальнейшему укреплению связей папства с польской церковной иерархией.
Для управления католической церковью в пределах Российской империи была создана Духовная коллегия во главе с послушными правительству католическими иерархами.
Эти действия царизма крайне раздосадовали Пия IX.
В пресловутом "Силлабусе" Пий IX предал анафеме всех тех, кто обвинял папство в церковном расколе (заблуждение XXXVIII). Именно такие обвинения против папства выдвигала православная церковь. Взаимные подозрения между царизмом и Ватиканом продолжали накапливаться. На пасхальном приеме в Риме 27 декабря 1865 г. Пий IX вступил в перебранку с русским поверенным в делах при папском престоле бароном Мейерсдорфом. Последний, естественно, оправдывал действия русского правительства. Рассерженный папа потребовал, чтобы Мейерсдорф покинул прием. Царское правительство воспользовалось этим инцидентом и в 1866 г. закрыло свое посольство в Риме. Таким образом, дипломатические отношения между Россией и папским престолом были прерваны, хотя неофициальные контакты продолжали иметь место. После образования Священного союза царская Россия установила с папским престолом дипломатические отношения, которые осуществлялись через русскую миссию при Ватикане. Они осуществлялись в том числе и через русских дипломатических представителей, аккредитованных при итальянском правительстве, присутствие которых в Риме отнюдь не вызывало возражений папского престола.
Разрыв дипломатических отношений с Россией еще больше ослаблял позиции папства, светская власть которого и без того висела на волоске. Пий IX пытался возобновить отношения с Россией, используя для этого своего парижского нунция Киджи, лично знавшего Александра II. В 1867 г. Киджи встретился с русским царем во время его посещения Парижа. Однако примирения не произошло. Александр II, по-видимому, решил выждать, пока папа будет лишен светской власти. Озлобленный Пий IX опубликовал 17 октября 1867 г. V энциклику "Dovete" ("Должен"), в которой вновь обвинил Россию в гонениях на католическую церковь. Папа заявил о непризнании Духовной коллегии, запретив католикам в России подчиняться ее указаниям и распоряжениям.
После присоединения папских владений к Италии и лишения папы светской власти в Петербурге решили, что Пий IX станет более покладистым. В 1872 г. в Ватикан был направлен русский дипломат Петр Капнист. Ему было поручено позондировать почву насчет возобновления отношений с папским престолом. Но Пий IX, не желая "терять лица", предпочел уклониться от какого-либо формального сближения. Тем не менее он был вынужден возвести сотрудничавшего с правительством епископа Фиалковского в сан митрополита католической церкви в России и одобрить перенос центра митрополии из Могилева в Петербург. Согласился папа и с ликвидацией последней на территории России униатской епархии в Холме и, наконец, признал компетенцию Духовной коллегии. Оказавшись "узником" Ватикана, Пий IX уже не мог диктовать свои условия кому бы то ни было.
Осложнения в Латинской Америке
В период правления Пия IX возникали многочисленные конфликтные ситуации между Ватиканом и странами Латинской Америки. В прошлом папский престол и местная церковная иерархия являлись опорой испанских колонизаторов. После завоевания этими странами в первой четверти XIX в. независимости папство установило с ними дипломатические отношения, но продолжало поддерживать в них наиболее реакционные силы. В 1853 г. Пий IX основал в Риме семинарию (колледж), в которой готовились церковные кадры для этого региона.
В 50-х годах острый конфликт между церковью и государством возник в Мексике, где церковная верхушка оказала поддержку агрессорам США, лишившим Мексику большей половины ее территории.
В 1856 г. власть в Мексике перешла в руки умеренного либерала Комонфорта. Его правительство издало два закона. Закон Хуареса, названный по имени его автора-президента трибунала Бенито Хуареса, аннулировал привилегии духовенства, которые оно сохраняло со времен испанского колониального владычества. Закон Лердо, названный по имени министра финансов Лердо де Техада, обязывал церковь распродать все свое недвижимое имущество, при этом государство получало часть его стоимости. Комонфорт запретил иезуитский орден и подтвердил право монахов отказываться от своих обетов. На эти, по существу, половинчатые решения церковного вопроса клерикалы ответили заговорами, душой которых был прелат Франсиско Хавьер Миранда, а центром-город Пуэбла. Комонфорт был вынужден в виде репрессивной меры конфисковать имущество епархии Пуэблы. В Мехико правительство закрыло монастырь св. Франсиска, монахи которого готовили вооруженное восстание. 5 февраля 1857 г. конгрессом была принята новая конституция Мексики, провозгласившая свободу совести. Статья 5 конституции запрещала учреждение монашеских орденов и разрешала монахам отказываться от обетов. Статья 13 лишала духовенство особых "фуэрос" (привилегий). Статья 27 запрещала церкви иметь и приобретать недвижимое имущество.
Мексиканское духовенство и клерикалы, а с ними и папский престол не признали конституцию. В специальной булле папа Пий IX осудил статьи мексиканской конституции, касавшиеся церкви, и объявил их не обязательными для верующих. Церковная иерархия запретила верующим присягать новой конституции. Ни один человек, принимавший конституцию или приобретавший имущество церкви, не имел права на исповедь, на похороны по христианскому обряду или на другие ритуальные услуги церкви. Церковная иерархия запретила вход в кафедральный собор членам правительства.
Осенью 1857 г. клерикальный наемник генерал Сулоага (в прошлом кассир игорного дома) поднял мятеж против правительства. Клерикалам удалось перетянуть на свою сторону Комонфорта. Сулоага захватил столицу. Многие депутаты конгресса бежали в Керетаро, где низложили Комонфорта и провозгласили временным президентом Бенито Хуареса. Новый президент перевел правительство в город Веракрус, откуда повел борьбу против мятежников, укрепившихся в Мехико. Так началась спровоцированная реакцией во главе с церковью кровопролитная гражданская война, известная под именем войны за "реформу". Под "реформой" подразумевалась прогрессивная законодательная деятельность правительства Хуареса. Она длилась три года и закончилась полной победой прогрессивных сил, возглавляемых Хуаресом.
В 1859 и 1860 гг. правительство Хуареса, находясь в Веракрусе, издало ряд законов, дополняющих конституционные статьи о свободе совести. 12 июля 1859 г. был издан закон, отделявший церковь от государства, вся церковная собственность национализировалась, запрещались монашеские ордена и конгрегации, книги и произведения искусства подлежали изъятию из монастырей и передаче государственным библиотекам и музеям. Были приняты законы о гражданском браке, о гражданской регистрации рождений и смерти, о секуляризации кладбищ, о сокращении числа признанных государством религиозных праздников и о свободе культов. В 1864 г. эти законы были включены в конституцию.
Вскоре клерикальная контрреволюция была разгромлена, и правительство Хуареса вступило в столицу, откуда немедленно были высланы папский нунций, архиепископ Гарсиа-и-Бальестерос и четыре епископа, скомпрометировавшие себя поддержкой мятежников. Прогрессивные реформы Хуареса пользовались поддержкой мексиканского народа. За них высказывались даже некоторые патриотически настроенные представители духовенства. Однако церковные власти и папский престол объявили войну Хуаресу.
Пий IX предал анафеме всех мексиканских государственных деятелей, имевших отношение к выработке и провозглашению указанных законов. Он объявил их "пустыми и несуществующими" и "не имеющими ценности". В своем заявлении папа римский метал громы и молнии также против тех священников, которые поддерживали президента Хуареса.
Не найдя опоры внутри страны, клерикальная реакция предложила свои услуги иностранным интервентам. Теперь Мексике угрожал Наполеон III. Действуя в согласии с ним, клерикалы предложили корону Мексики австрийскому эрцгерцогу Максимилиану. По дороге в Мексику эрцгерцог посетил Рим и встретился с Пием IX, который благословил его и обещал поддержку церкви, не преминув напомнить, что ожидает возвращения церкви конфискованного Хуаресом имущества. Поддерживаемый французским экспедиционным корпусом, Максимилиан вскоре высадился в Мексике, где был провозглашен императором. Он образовал марионеточное правительство- регентский совет, в который вошел Лабастида, архиепископ Мексики. 31 мая 1860 г. Хуарес вновь вынужден был оставить столицу.
Высшее духовенство встречало иностранных захватчиков колокольным звоном и торжественными молебнами. Только отдельные священники присоединились к Хуаресу и участвовали в борьбе с интервентами и их мексиканскими агентами.
Однако надежды клерикалов на поддержку со стороны французов и Максимилиана не вполне оправдались. Французы и Максимилиан понимали, что возвращение собственности и привилегий церкви удвоило бы ненависть населения к ним. Максимилиан пытался заручиться сотрудничеством умеренных либералов. В 1864 г. в Мексику прибыл папский нунций Мелиа для заключения конкордата. Мелиа потребовал от Максимилиана восстановить церковные привилегии и возвратить церкви ранее распроданное имущество. Максимилиан отказался. Мелиа пробыл в Мексике год, безуспешно пытаясь переубедить эрцгерцога. В 1865 г. Мелиа ни с чем покинул Мексику.
Этими маневрами Максимилиану не удалось завоевать доверие мексиканского народа. Патриоты сплотились вокруг Хуареса и вели беспощадную войну против завоевателей. Когда Максимилиан понял, что ему не переманить на свою сторону либералов, он вновь кинулся в объятия церкви и клерикалов и развязал при их поддержке террор против патриотов. Но ничто уже не могло спасти ставленника Наполеона III, французский экспедиционный корпус и продавшихся интервентам реакционеров. Весь мексиканский народ встал на сторону Хуареса. В 1867 г. остатки разбитых интервентов с позором бежали из Мексики. Максимилиан направил свою жену, императрицу Шарлотту, в Европу просить помощи. Но Наполеон III категорически отказался продолжать мексиканскую авантюру. Шарлотта обратилась к Пию IX. Он не смог ей дать ничего, кроме своего благословения. Разъяренная Шарлотта набросилась на папу с упреками и обвинениями в коварстве и неискренности. Папа пытался ее успокоить. Тщетно. Шарлотта сошла с ума. Только на следующий день ее удалось удалить из Ватикана и поместить в больницу для душевнобольных.
Тем временем Максимилиан был взят патриотами в плен и расстрелян. В том же году Хуарес вновь возвратился в столицу.
Десятилетняя кровопролитная гражданская война и борьба с интервентами сильно истощили страну. В 1872 г. умер Хуарес, не успев осуществить всех намеченных им преобразований. Четыре года спустя генерал Порфирио Диас, за спиной которого стояли новые помещики, дельцы и спекулянты, капиталисты и банкиры, захватил в свои руки власть и установил диктатуру, длившуюся почти 35 лет. Диас широко открыл двери иностранному капиталу. В период диктатуры Диаса американские монополии захватили в свои руки мексиканскую нефть и огромные пространства земли. Диктатуру Диаса поддержала церковь в надежде, что он восстановит ее былое влияние.
Острые конфликты между церковью и государством во время понтификата Пия IX происходили также в Бразилии, Эквадоре, Венесуэле и других республиках Латинской Америки.
Когда папский престол лишился светской власти, то на призыв Пия IX ко всем католическим правителям о солидарности и поддержке откликнулся только эквадорский тиран Габриэль Гарсия Морено. Гарсия Морено обещал папе денежную помощь, порвал дипломатические отношения с Италией, а Франции в благодарность за оказанную поддержку Пию IX предложил объявить Эквадор своим владением. Наполеон III не смог воспользоваться этим предложением, оно дошло до него, когда он уже был низложен с императорского трона. Вскоре и сам Гарсия Морено был свергнут и убит возмущенными его изуверской политикой эквадорцами. Гарсия Морено на протяжении многих десятилетий почитался в Ватикане как один из благодетелей католической церкви. При Пии XII его большой портрет все еще украшал кабинет статс-секретаря.
Создатель современного папства?
Пий IX за годы своего правления заслужил сомнительную славу отъявленного ретрограда, врага итальянского государства, который жил идеями и понятиями, характерными для средневековой церкви. При нем папский престол растерял остатки своего былого величия, утратил светскую власть, лишился какого-либо влияния в международных делах.
В результате почти 32-летнего правления Пия IX папство и католическая церковь потерпели целую серию серьезных поражений как на идеологическом, так и дипломатическом фронтах. Опубликование "Силлабуса" и провозглашение догмата о непогрешимости папы на Первом Ватиканском соборе оттолкнули от церкви широкие слои либеральной интеллигенции. Не могли простить папству отчаянного сопротивления объединению Италии патриоты этой страны. Бурные конфликты между государством и церковью имели место в период понтификата Пия IX в Германии, Швейцарии, Мексике, Бразилии, Эквадоре, Венесуэле. Были прерваны дипломатические отношения с Россией. Во Франции, Бельгии, Испании находившиеся у власти антиклерикальные буржуазные партии выступали за отделение церкви от государства.
Отвернулись от церкви рабочие, в первую очередь в крупных промышленных центрах. Потерю церковью рабочего класса Пий XI назовет со временем "скандалом XIX века". Попытки христианских социалистов, клерикальных социальных реформистов привлечь на свою сторону трудящихся, разоблаченные еще К. Марксом и Ф. Энгельсом в "Коммунистическом манифесте", успеха не имели. С одной стороны, уж слишком очевидной была связь этих реформаторов с интересами реакции, чтобы можно было поверить в искренность их намерений, с другой - не доверял им и сам Пий IX, считая, что своей социальной демагогией они не только не препятствовали революции, но, наоборот, способствовали ее успеху.
Большое недовольство вызвала обскурантистская политика Пия IX и в рядах самого духовенства. Лишенное в ряде стран традиционного официального покровительства, духовенство стало быстро терять почву под ногами, все больше изолируясь от широких масс верующих. Таким образом, создавалась атмосфера для будущих оппозиционных, "еретических" течений, стремившихся найти выход из тупика, в который зашла церковь, следуя твердолобому курсу Пия IX.
Хотя факты убедительно показывали, что этот курс терпел одно поражение за другим, Пий IX продолжал неуклонно его придерживаться, считая себя непогрешимым как в вопросах веры, так и в политических делах.
Двойственным было отношение папы к буржуазии. Он и ненавидел ее, ибо считал виновной в лишении его светской власти и в своем "затворничестве" в Ватикане. Он и завидовал ей, наблюдая, как она накапливает земные блага, как растет ее могущество и влияние. Он и желал, правда втайне, установить с нею союз в борьбе против общего врага - грядущей революции.
Английский историк И. Хэйлс называет Пия IX "создателем современного папства". На первый взгляд такое мнение может показаться парадоксальным, необоснованным. Действительно, Пий IX поборник феодальных прав папства, автор "Силлабуса" и догмата о папской непогрешимости,- может ли он претендовать на роль создателя современного папства?
Да, может. Дело в том, что основные черты ватиканской политики, выкристаллизовавшиеся при Пии IX, наложили свой отпечаток на последующую деятельность Ватикана. Это, во-первых, враждебность к коммунизму, социализму, рабочему и национально-освободительному движению. Во-вторых, стремление изменить соотношение политических сил в Италии в пользу крайней реакции. В-третьих, резко отрицательное отношение к отделению церкви от государства. В-четвертых, содействие созданию в международном плане реакционных блоков, направленных на подавление прогрессивных движений. В-пятых, резко отрицательное отношение к научному прогрессу, стремление всячески преуменьшить значение научных открытий. В-шестых, политика отлучений и анафем в адрес церковных и католических деятелей, выступающих с критикой реакционных установок Ватикана.
Преемники Пия IX до Второго Ватиканского собора развивали эти черты ватиканской политики, но не являлись их изобретателями. Родоначальником этого курса был папа Мастай-Ферретти. Поэтому в известной степени именно его можно считать "создателем современного папства".

НА РУБЕЖЕ ХIХ и ХХ вв.
ЛЕВ XIII, ИЛИ "ПОДМАСТЕРЬЕ ДЬЯВОЛА"

Виченцо Джоакино Раффаэле Луиджи Печчи, граф, родился в 1810 г. в Карпьенто. Важнейшие посты в церкви: нунций в Бельгии, епископ, кардинал, избран папой 20 февраля 1878 г., принял имя Льва XIII. Прозвище "Кощей бессмертный". Повернул католическую церковь на путь сотрудничества с капитализмом, сторонник активного участия католиков в политической жизни. Автор первой социальной энциклики "Rerum Novarum" ("О новых вещах"), осуждавшей социализм и проповедовавшей классовое сотрудничество. Добивался укрепления связей с правительствами великих держав в ущерб Италии. Умер 20 июля 1903 г.
"Папа действительно мертв"
В первых числах февраля 1878 г. Пий IX заболел. Врачи констатировали у "высокочтимого больного" (augusto infermo) воспаление легких. Были применены различные средства лечения, но безрезультатно. 7 февраля папа лишился сознания и несколько часов спустя скончался. Председатель кардинальской коллегии - камерленго Джоакино Печчи - совершил над усопшим традиционный обряд: трижды стукнул его по лбу серебряным молоточком и, громко назвав по имени, данному ему при крещении, потребовал откликнуться. Пий IX не отозвался. Тогда камерленго произнес сакраментальную фразу:
- Папа действительно мертв!
И хотя это не было неожиданностью для прелатов курии, тем не менее смерть Пия IX произвела на них глубокое впечатление. Ведь с его кончиной заканчивалась целая эпоха в истории папства.
Похороны папы готовятся обычно с момента его избрания на престол. Папа заранее выбирает себе место захоронения, как правило, в одном из подземелий собора св. Петра или собора св. Лаврентия. Заранее заготавливаются по его росту три гроба - из кипариса, олова и бронзы, мраморная надгробная плита с надписью, на которой отсутствует только дата смерти; похоронная речь на пергаменте и черный кожаный футляр для нее, который затем вкладывается в гроб, как и мешок из красного сафьяна с монетами и медалями, отчеканенными во время истекшего понтификата. Отрабатываются заранее и все другие детали, ибо умершего папу спешат похоронить, чтобы перейти к более важному мероприятию-избранию нового главы католической церкви.
В прошлом похороны папы обставлялись исключительно торжественно и даже пышно. На них съезжались представители и члены царствующих домов с многочисленной свитой. Рассказывают, что в 1758 г. французское посольство во главе с графом Франсуа де Рошенуаром явилось на похороны папы Климентия XIII в 600 каретах, которые, прежде чем прибыть к собору св. Петра, проехали по Риму, произведя ошеломляющее впечатление на запрудивших улицы зевак и паломников.
Захоронить Пия IX, соблюдая традиционный пышный ритуал, оказалось не так-то просто. Хотя он завещал погрести его в базилике св. Лаврентия, расположенной в нескольких километрах от апостолического дворца, кардиналы, учитывая ненависть к нему римлян, решили не рисковать и оставить его гроб до лучших времен в подземелье собора св. Петра. Только три года спустя-13 июля 1881 г.-ватиканские власти наконец осмелились перевезти глубокой ночью и без всякой помпы гроб с останками Пия IX в базилику св. Лаврентия. Римляне узнали об этом, напали на траурный кортеж и попытались сбросить гроб покойного папы в Тибр. Папским гвардейцам с большим трудом удалось отбить гроб у разъяренной толпы и доставить его по назначению. Но и там останки Мастай-Ферретти не обрели вечного покоя. Во вторую мировую войну в один из авиационных налетов на Рим гробница папы Мастай-Ферретти была буквально стерта с лица земли.
Пий IX просидел на папском престоле 31 год и 7 месяцев, побив все рекорды своих предшественников по длительности срока пребывания на этом посту.
Недовольство и разочарование политикой Пия IX проникли даже в само окружение папы. Как отмечает прогрессивный итальянский публицист Дж. Канделоро, "в последние годы пребывания на престоле Пия IX, как это было и в последние годы понтификата Григория XVI, в ватиканских кругах все больше начинали понимать, что непримиримая политика, проводимая Ватиканом во всем и по отношению ко всем, потеряла всякое значение и необходимо искать новые пути". Дж. Канделоро. Католическое движение в Италии.
Следует ли удивляться, что кончина Пия IX была воспринята со вздохом облегчения не только его противниками, но и его окружением-прелатами курии. Эти настроения не могли не отразиться на конклаве, избиравшем преемника Пия IX.
Тайны конклава.
В средние века выборы пап протекали бурно и нередко длились неделями, а то и месяцами. Кандидаты в папы покупали голоса кардиналов за баснословные суммы. Кандидатов поддерживали императоры, короли, местные феодалы, банкиры. Иногда на конклаве происходил раскол. Часть кардиналов отказывалась повиноваться новому папе и провозглашала папой другого кандидата. Если тому удавалось низложить своего конкурента и подчинить себе церковное правительство-римскую курию, он становился законным папой.
В XIII в. был случай, когда кардиналы, принимавшие участие в конклаве, заседавшем в Витебро (одном из городков римской области Велетри), не смогли договориться об избрании нового папы в течение двух лет и девяти месяцев (с ноября 1268 г. по сентябрь 1271 г.). Поведение кардиналов вызвало возмущение верующих, которые закрыли "владык" на замок (лат. con clave) во дворце и предупредили их, что они останутся там до тех пор, пока не изберут нового папу. Кардиналы продолжали между собой спорить и пререкаться. Тогда жители Витебро сорвали с дворца крышу, а участников конклава посадили на хлеб и воду. Время было зимнее. Вскоре холод и голод заставили кардиналов договориться и был избран папа- Григорий X.
Чтобы заставить кардиналов поскорей избирать папу, Григорий Х издал в 1274 г. особый закон о конклаве, который с небольшими изменениями сохранился по сей день.
Согласно этому закону, конклав следует созвать на десятый день после смерти папы. Десять дней церковь обязана соблюдать траур. За это время нужно похоронить папу в городе, в котором он умер. Конклаву надлежит собраться в здании, служившем резиденцией покойному папе. Кардиналы замуровываются на время конклава в отведенном для них помещении. Каждому кардиналу для отдыха отводится только одна комната. Если по истечении трех дней кардиналы не изберут папу, то количество блюд сокращается им до одного на следующие пять дней. Если и после этого срока папа не будет избран, то кардиналы остаются на хлебе и воде до тех пор, пока выборы папы не состоятся. В задачу конклава входит только избрание папы, он не полномочен решать какие-либо другие вопросы.
В период между смертью папы и избранием нового (этот период называется sede vacante- незанятый трон) вся деятельность римской курии приостанавливается, покои покойного папы опечатываются, а казна передается на хранение председателю кардинальской коллегии-камерленго, который без согласия конклава не вправе ею распоряжаться.
В конклаве имеют право участвовать все кардиналы, даже те из них, кто ранее был отлучен от церкви. Для избрания папы необходимо набрать не менее 2/3 голосов кардиналов, участвующих в конклаве. Папой может быть избран любой из кардиналов, присутствующих на конклаве или отсутствующих, или любое другое лицо. Следовательно, теоретически папой может стать не только кардинал или рядовой священник, но и мирянин.
Участникам конклава запрещается давать обещания, брать на себя обязательства, заключать союзы и какие-либо сделки с целью заручиться поддержкой в пользу определенной кандидатуры. Все подобные сделки незаконны.
В XV в. по распоряжению папы Каликста III выборы папы стали совершаться в Ватикане, в левом крыле апостолического дворца, там, где находится Сикстинская капелла, расписанная великим Микеланджело. Каждый из кардиналов имеет право взять с собой на конклав двух помощников - одного клирика и одного мирянина, а также врача и другой медицинский персонал, если в таковом нуждается. Кроме того, в покоях, где заседает конклав, присутствуют несколько десятков человек обслуживающего персонала: официанты, повара и т. п. Всего в покоях, где заседает конклав, находится около 300 человек. Когда все участники конклава в сборе, камерленго обходит помещение с возгласом: "Extra omnes!" ("Лишних прошу выйти вон!") После этого помещение замуровывается. Строжайше запрещено передавать "на волю" какие-либо сведения письменно, устно или знаками. Теперь кардиналы могут сообщаться с внешним миром только через приспособление, именуемое "руота" (колесо),-деревянный круг с закрытыми ячейками. Он сконструирован так, чтобы люди, стоящие по обе стороны дверей, не могли видеть друг друга. Через "руоту" каждое утро передаются "с воли" для участников конклава свежие продукты, овощи, фрукты, медикаменты. Газеты передавать запрещено, ибо они могут оказать влияние на конклавистов. В наши дни участникам конклава запрещено иметь при себе радиоприемники, магнитофоны, радиопередатчики, кино- и фотоаппаратуру, аппаратуру для микрофильмирования, телевизоры. За нарушение правил виновные караются отлучением от церкви.
В Сикстинской капелле устанавливаются для участников конклава "троны" - кресла, обтянутые красным бархатом. Перед каждым из них небольшой стол с фиолетовым покрывалом. Над креслами укреплены фиолетовые балдахины, которые опускаются после избрания папы: неспущенным остается только балдахин над креслом вновь избранного. Перед алтарем капеллы стол, покрытый зеленым покрывалом, на котором стоит золотой кубок, служащий урной для бюллетеней. Здесь же установлена чугунная печка для сжигания бюллетеней. Бюллетень-полоска плотной бумаги с загнутым краем. На прикрытой его части-фамилия и герб голосующего кардинала, дата. Для избрания папы теперь требуется 2/3 голосов плюс 1. Для подсчета голосов избирается счетная комиссия.
Ежедневно происходят два тура голосования-утром и вечером. После каждого голосования бюллетени сжигаются в присутствии кардиналов. Если никто из кандидатов не получил необходимого для избрания в папы большинства, то к горящим бюллетеням подкладывают сырую солому и паклю, и тогда из трубы на крыше валит черный дым ("сфумата")-сигнал для собравшихся на площади св. Петра журналистов и любопытных, что папа еще не избран. Если же выборы завершаются избранием папы, то бюллетени сжигаются с сухой белой соломой, хранящейся в специальных бутылях, и тогда из трубы валит белый дым, возвещающий о том, что кардиналы договорились и новый глава католической церкви вскоре будет объявлен.
Получившему большинство голосов кандидату в папы полагается проявить скромность, пасть ниц перед своими избирателями, заверить их, что выбор пал на недостойного и отказаться от столь высокой чести. Но подобную скромность следует проявлять в меру.
История более чем 200 конклавов позволяет достаточно уверенно воссоздать психологическую атмосферу, в которой собираются князья церкви. Пожалуй, можно утверждать, что многие приемы парламентской игры, маневры по созданию непредвиденных коалиций, уловки, приводящие к избранию кандидата- "сюрприза", распространенные во всех западных парламентах, были изобретены именно за замурованными дверьми конклавов.
В тех случаях, когда кардиналы разбиты на четкие группировки, обычно никогда не избирается лицо, явно принадлежащее к одному из течений, и проходит компромиссный кандидат-"серая лошадка",-который удовлетворяет соперничающие группировки.
За многовековую историю Ватикана всякое случалось на конклавах-собраниях кардиналов, избиравших главу католической церкви. На папский трон возводились люди жестокие и безвольные, глупые и хитрые, властолюбивые и тщеславные, образованные и неучи, молодые и старцы, итальянцы и иностранцы. Из 263 пап, которые официально числятся в списках Ватикана, 95 были неитальянского происхождения. Среди них: 15 французов, 6 немцев, 5 сирийцев, 2 еврея, в том числе мифический первый папа - Петр.
Часто, казалось бы, наиболее вероятные кандидаты на пост папы на конклаве терпят фиаско. Существует даже пословица по этому поводу: тот, кто входит папой на конклав, выходит из него кардиналом. Как правило, папу избирают в результате сговора различных группировок, в руках которых находится контроль церковного аппарата-римской курии.
В прошлом пап избирали главным образом из самых престарелых кардиналов с расчетом, чтобы они не задерживались слишком долго на своем посту.
В начале XX в. один из современников так описывал "проблему возраста" пап: "Долголетие папы вовсе не является достоинством в глазах Ватикана... Кардиналы, и среди них "папабили", находятся в том возрасте, когда нет времени долго ждать. И чересчур продолжительный понтификат разрушает много честолюбивых надежд. При продолжительном понтификате в Ватикане не происходит никакого "движения". Все лучшие, самые почетные и выгодные должности заняты родственниками папы. Родственники "папабилей" ждут, живут "в тени", стареют, теряют надежды. Из окружающих папу, кроме его семьи, слишком затянувшийся понтификат никому не может нравиться. Отсюда те легенды, которые окружают Ватикан,-легенды о папах, которых в прежние времена будто бы умерщвляли, если они жили слишком долго. Сколько в этих старых легендах правды, знают, конечно, только ватиканские архивы".
После того как камерленго сообщает фамилию избранного папы, он спрашивает его:
"Согласен ли ты с избранием тебя на должность верховного понтифика?" ("Acceptasne electionem de te canonice factum in Summum Pontificem?") Как правило, избранный соглашается. Тогда камерленго спрашивает его, каким именем он желает назваться ("Quo nomine vis vocari?").
Изменение имени после избрания вошло в обычай в средние века после избрания папой одного епископа, имя которого звучало весьма неприлично. Папа может выбрать себе любое имя, но, как правило, в последние столетия прибегают только к уже использованным папами именам, выбирая среди них такое, которое символизирует определенный курс, придерживаться коего намерен новый понтифик. Только одно имя, Петр, принадлежавшее легендарному апостолу и первому папе, не повторяется в папском реестре. Считается, что тот папа, кто отважится присвоить себе это имя, будет последним.
Затем наступает церемония облачения избранника в папские одежды и акт поклонения-адорация, когда кардиналы по очереди подходят к новому папе, прикладываются к его стопе, перстню с изображением рыбы - символа первоначальных христиан - и к устам.
Потом все кардиналы с папой выходят на балкон собора св. Петра, с которого камерленго сообщает имя нового папы: "Объявляю вам славную весть-у нас есть папа (имярек)!" ("Nuntio vobis gaudium magnum-ha-bemus Papam!") -и представляет его народу, а папа совершает благословение "города и мира" - "urbi et orbi".
Несколько дней спустя происходит официальная коронация папы.
"Подмастерье дьявола".
Смерть Пия IX вызвала, с одной стороны, радость в ватиканских кругах, с другой-определенную растерянность и чувство неуверенности. Ведь теперь впервые предстояло избрать папу в условиях, когда Рим находился в руках "врага" - итальянского светского государства. Некоторые кардиналы предлагали созвать конклав за рубежом, использовать его для новой демонстрации против итальянского правительства. Но последнее предупредило Ватикан, что если это произойдет, то оно не пустит нового папу в Италию. Кардиналам пришлось смириться и собрать конклав в Ватикане, или "папской тюрьме", как называл его покойный Пий IX.
Конклав недолго находился "под ключом". На второй день его заседания, то есть спустя 36 часов после открытия конклава, белый дым из трубы апостолического дворца известил жителей Рима, что новый папа избран. Им стал кардинал Виченцо Джоакино Раффаэле Луиджи Печчи. Он, как и его предшественник, происходил из итальянской аристократической семьи, что импонировало ватиканской верхушке. С другой стороны, он являлся выразителем интересов и стремлений тех церковных кругов, которые выступали за изменение курса Пия IX и откровенно ратовали за компромисс с буржуазией. Кардинал Феррата писал в своих воспоминаниях, что Печчи стремился примирить веру с разумом, церковь с обществом, папство с правительствами республиканской Франции и кайзеровской Германии.
Окончив дипломатическую академию дворянских священников, Джоакино Печчи некоторое время работал в статс-секретариате, затем занимал в течение ряда лет пост нунция в Бельгии, что привило ему вкус к дипломатической деятельности. Деятельность бельгийских церковников на профсоюзном и политическом поприще убедила его в том, что только таким путем церковь сможет добиться успеха в борьбе против социалистов и других прогрессивных сил. Печчи стал сторонником сближения с правительствами крупнейших европейских держав, главным образом с государственными группировками, выступавшими в той или иной мере против Италии, ослабление которой, по его мнению, было необходимой предпосылкой "возрождения" папства. Он мечтал о распаде итальянского государства на федерацию маленьких республик, возглавляемую папой римским.
В 1846 г. Печчи был назначен архиепископом Перуджи. Его епархия была главным театром военных действий во время борьбы за объединение Италии. Стремясь заручиться симпатиями прихожан, Печчи выдавал себя за поборника научного прогресса, осужденного "Силлабусом". Злые языки говорили, что он превратил архиепископский дворец Перуджи в "Антиватикан". Таким образом, его кандидатура была приемлема для церковных иерархов, жаждавших перемен в политике церкви.
В момент своего избрания на папский престол Печчи выглядел весьма хилым и довольно дряхлым для своих 68 лет. Правая рука его постоянно дрожала. Говорили, что это результат частых кровопусканий, с помощью которых он лечился от хронической мигрени. Сам он заявлял, что если его изберут папой, то не пройдет и года, как кардинальской коллегии придется вновь поработать, чтобы подыскать ему преемника. Однако надежды кардинальской коллегии на кратковременность понтификата Льва XIII не оправдались. Он просидел на папском престоле 25 лет, издав за этот отрезок времени рекордное количество энциклик-свыше 60!
Печчи неплохо говорил по-французски и по-немецки, что позволило ему общаться без лишних свидетелей с зарубежными дипломатами. Внешне он походил на Вольтера, чем немало гордился. Он был страстным любителем нюхательного табака, крошками которого была всегда обильно усыпана его белая папская сутана. Но главной его страстью были разного рода торговые операции и игра в высокую дипломатию, церковные же апологеты создали ему славу социального реформатора, "великого папы рабочих", хотя это меньше всего соответствовало его намерениям и его человеческим качествам. Его презрение к простым людям было столь велико, что, как утверждали старожилы Ватикана, Лев XIII за 25 лет своего "святейшества" ни разу не поздоровался со своим кучером. Он обожал придворную помпу. Его выходы и приемы обставлялись с театральной пышностью, его всегда окружали десятки прелатов и гвардейцев.
При избрании папой Печчи назвался Львом XIII. Это имя, с одной стороны, говорило о том, что он намерен отойти от политики Пия IX, а с другой,- что он будет стойко защищать интересы церкви, как это делали предшествовавшие ему средневековые папы, носители того же имени, поборники преобладания духовной власти над светской.
Обычно нового папу выносили на балкон собора св. Петра, с которого он благословлял верующих "города и мира", собравшихся на соборной площади. Так было и при Пии IX. Но папа Мастай-Ферретти провозгласил себя "узником Ватикана", и Лев XIII решил последовать его примеру. Соответственно он распорядился отнести его на другой балкон, выходящий не на площадь, а во внутренний двор ватиканского дворца.
Новый папа сразу же показал свой крутой нрав, лишив швейцарскую гвардию так называемого "откупа". В средние века существовал обычай, согласно которому со смертью папы населению Рима разрешалось грабить папский дворец. Толпа врывалась в папские покои и уносила все, что попадалось под руку: личные вещи покойного папы, произведения искусства и прочие предметы. В этом грабеже участвовали и приближенные папы, в том числе швейцарские гвардейцы. В начале XIX в. этот обычай был заменен "откупом" - крупной суммой, которой одаривал швейцарскую гвардию вновь избранный наместник Петра. Взамен гвардейцы обеспечивали сохранность папских покоев. Лев XIII отменил "откуп", чем вызвал недовольство гвардейцев. Они стали угрожать бунтом. Лев XIII уволил их командира. Гвардейцы смирились, но о новом папе стали говорить как о скряге.
Действительно, Лев XIII, впрочем как и многие его предшественники, был более чем неравнодушен к "золотому тельцу". Перебравшись в апостолический дворец, он поспешил распорядиться, чтобы в его спальне был установлен огромный несгораемый шкаф, в котором "наместник бога" держал акции и другие ценные бумаги-австрийские, баварские, французские, бельгийские. Вскоре одного несгораемого шкафа оказалось мало, и папа приказал установить второй. Лавры финансового дельца привлекали, видимо, его больше, чем подвиги на ниве господней. "Лев XIII всегда прекрасно был информирован о биржевых курсах,- вспоминал знавший его лично французский журналист Жозеф Гальтье.- Могу подтвердить, что папа часто консультировался по этому поводу с г-ном Эрнестом Пачелли, городским советником Рима, и председателем административного совета "Банка ди Рома"".
Существующий и поныне ватиканский "Банка ди Рома" был учрежден по инициативе Льва XIII в 1880 г. Во главе этого учреждения кроме упомянутого выше дяди будущего папы Пия XII стояли князья Бонкомпаньи и Роспильоси, маркизы Саккетти и Теодоли и другие видные представители "черной" аристократии. Вместе с ними действовал Ромуло Титони, брат министра, члена итальянского правительства, которому был подарен пакет акций. Участие Титони в руководстве "Банка ди Рома" способствовало срастанию финансовых интересов Ватикана и итальянской буржуазии. "Банка ди Рома" стал заниматься биржевыми спекуляциями, фокусируя свои интересы на Ближнем и Среднем Востоке. В этот же период (80-90-е годы) возникали в Италии по инициативе Ватикана, как грибы после дождя, многочисленные ссудные кассы и различного рода ростовщические и спекулятивные организации.
При Льве XIII широкий размах получила деятельность Ватикана в области страхования. В конце прошлого столетия ватиканские доверенные лица учреждали по всей Италии компании по страхованию от огня, града и других стихийных бедствий, от несчастных случаев и т. п. Ватиканские дельцы, используя суеверия и религиозные предрассудки своих клиентов, убеждали их, что при страховании в католических компаниях они могут рассчитывать на покровительство бога и тем самым надежнее обеспечить себя от разных напастей, чем при страховании в компаниях, не связанных с церковью.
Неприязнь Льва XIII к итальянскому государству не помешала ему воспользоваться благоприятной конъюнктурой в связи с бурным ростом Рима после провозглашения его столицей Италии. Кроме уже упомянутых нами акционерных обществ по эксплуатации водопровода, газа и электричества в годы понтификата Льва XIII возникли ватиканские трамвайные и мукомольные компании- "Сочьета пер ле транвие е льи омнибус" и "Сочьета молини пантанелла" (последнее общество существует по сей день, являясь собственностью семьи Пачелли). В 90-х годах "Пантанелла" диктовала цены на хлеб в Риме. Орган социалистической партии "Аванти!" писал в 1897 г.: "Господа граф Эдуардо Содерини, Эрнесто Пачелли и их друзья из "Банка ди Рома", получив при поддержке кардинала Рамполлы и соответственно с согласия Льва XIII крупную сумму "гроша св. Петра" с поручением реализовать ее, скупают все мельницы Рима. С момента, когда упомянутые господа добились монопольного владения мельницами, цена на муку, а следовательно, и на хлеб повысилась".
Лев XIII учредил своего рода министерство финансов - Управление имуществом Ватикана, к руководству которым был привлечен один из видных представителей "черной" аристократии-князь Карло Пачелли. Лев XIII несколько модернизировал ватиканскую канцелярию, отменив обязательную шифровку папских энциклик и других документов, которые, согласно средневековой традиции, после их одобрения папой и в целях сохранения секрета переписывались так называемыми шифрами булл и св. Петра (litera bullatica, litera Sancti Petri). При этом слова подвергались произвольному сокращению, иногда заменялись условными обозначениями, отсутствовали знаки препинания. Зашифрованный таким образом текст мог быть прочитан только специалистом.
В качестве курьеза следует отметить, что тайный архив папы, в котором хранились оригиналы папских булл и другая важная переписка, находился на попечении специальных хранителей-монахов. Чтобы хранители не могли ознакомиться с текстами папских документов, их подбирали из числа не умеющих читать и писать, и в списках папских служащих они числились как "fratres analphabeti"-"неграмотные братья". При Льве XIII их стали называть "бородатыми братцами", так как по традиции они носили бороды.
И все же Лев XIII во многом оставался верен средневековым традициям. Верующие на папских приемах были обязаны встречать главу католической церкви коленопреклоненными. Лев XIII, как и его предшественники, являлся закоренелым непотистом - покровительствовал своим "непотам" - племянникам и другим родственникам. Своего брата Джузеппе, ничем не примечательного священника, он назначил кардиналом, племянники Людовико и Рикардо стали при нем тайными камергерами, племянник Камилло получил чин полковника папской дворянской гвардии и был поставлен во главе дворцовой стражи. Даже настоятелем собора св. Петра Лев XIII назначил одного из своих племянников. Его родственник Станислао Печчи получил графский титул и пост директора Римской сберегательной кассы. Впоследствии он стал представлять в Италии американский концерн "Оливер бразерс корпорэйшн".
"Уходите из ризниц в народ!"
Лев XIII был сторонником самого активного участия католиков в политической жизни, в особенности в странах, где католическую религию исповедовало большинство населения. Отстаивая в своих энцикликах средневековую доктрину о божественном происхождении верховной власти и отдавая предпочтение абсолютистской монархической форме правления, папа Печчи тем не менее допускал возможность сотрудничества с парламентскими и даже республиканскими режимами при условии, чтобы, как отмечалось в энциклике "Libertas" ("Свобода") от 20 июля 1888 г., "не были нарушены ничьи права и главным образом, чтобы были учтены интересы церкви". "Уходите из ризниц в народ!"-таков был один из излюбленных призывов Льва XIII к духовенству. Он поощрял создание католических профсоюзов, выступавших с позиций классового сотрудничества, и различного рода светских клерикальных организаций.
При Льве XIII в Германии, Австро-Венгрии, Бельгии клерикалам удалось создать влиятельные массовые политические организации.
Меньший успех имели клерикалы во Франции, где большинство из них выступало с крайне правых, враждебных республиканскому строю позиций и где скандальное дело Дрейфуса (1894) и антисемитизм сильно подорвали их влияние на верующую массу.
Льву XIII от его предшественника достался конфликт с Германией, где Бисмарк стал осуществлять политику отделения церкви от государства под флагом "культуркампфа". Бисмарк надеялся, что такая политика поможет ему сломить своего политического соперника в лице клерикальной партии Центра.
На практике получилось иначе. "Такой борьбой,- писал В. И. Ленин,- Бисмарк только укрепил воинствующий клерикализм католиков, только повредил делу действительной культуры, ибо выдвинул на первый план религиозные деления вместо делений политических..." Духовенство резко протестовало против антиклерикальной политики Бисмарка. На "железного канцлера" сыпались анафемы Пия IX. Бурный рост рабочего движения и социал-демократической партии в Германии заставил как Бисмарка, так и клерикалов искать примирения. Лев XIII всемерно способствовал такому повороту дел. Он, как и Бисмарк, считал, что главный противник-социалисты.
В конце концов 21 апреля 1887 г. Бисмарк отменил все антицерковные законы, снял антиклерикальные ограничения, а 25 мая того же года Лев XIII заявил о примирении с Бисмарком. Согласие и взаимное доверие между германским правительством, с одной стороны, и партией Центра и церковной иерархией-с другой, были восстановлены. Эти силы объединились для борьбы с социалистами, деятельность которых в Германии была запрещена специальным законом в 1878 г.
Лев XIII ликовал. На радостях он наградил Бисмарка высшим ватиканским знаком отличия-орденом Христа. Такой награды впервые удостаивался протестант.
Окончательное примирение Ватикана с Германией совершилось в 1888 г., когда Льва XIII посетил кайзер Вильгельм II. Однако надежды понтифика на то, что ему удастся убедить кайзера во время этого визита высказаться в поддержку восстановления светской власти папы, не оправдались. Вильгельм II, стараясь добиться союза с Италией, не имел намерения покровительствовать папским притязаниям на светскую власть.
Лев XIII продолжал придерживаться линии бойкота итальянского государства, проводившейся Пием IX. На деле это означало союз с реакционными силами страны, а не воздержание от политической деятельности, как то утверждают некоторые либеральные и клерикальные историки. Папа всемерно поощрял развитие в Италии католических организаций, объединенных в "Опера деи конгресси", что позволяло клерикалам и церкви оказывать все возрастающее влияние на политическую жизнь страны.
Следует учитывать, что католическое движение, в особенности в Италии, как и само духовенство, было далеко не однородным. Католики были разбиты на течения: санфедистов, или непримиримых, стоявших на позициях "поп expedit"; умеренных, или сторонников компромисса с итальянским государством, которые были бы не прочь сотрудничать с правыми партиями против социалистов; просто оппортунистов, готовых договориться с любым буржуазным правительством, если из этого можно извлечь какую-либо выгоду; наконец, христианских демократов, тяготевших если не к социализму, то по крайней мере к либеральным лозунгам. Лев XIII при определении своего политического курса не мог не считаться с наличием этих течений, что вынуждало его к политическому лавированию.
Однако во многих других странах буржуазия вовсе не желала делить власть с церковью, что приводило к разрыву отношений с Ватиканом. Так, в период понтификата Льва XIII были разорваны дипломатические отношения папского престола с Аргентиной, Бельгией, Колумбией, Мексикой, Парагваем, сложными были отношения с Португалией, Испанией, Швейцарией, Венесуэлой и другими странами.
Льву XIII пришлось, кроме того, пережить в 1898 г. острый кризис в отношениях с итальянским правительством и, наконец, оставить своему преемнику Пию Х решать "французский вопрос", который кончился в конечном итоге поражением клерикалов и отделением во Франции церкви от государства в 1906 г. Европейская буржуазия была готова сотрудничать с Ватиканом для борьбы против социализма и рабочего движения, она стремилась к этому, но при условии, что командовать парадом будет она сама, а не церковь.
Так рассуждала и итальянская буржуазия. Лев XIII тем не менее надеялся, что нарастающая революционная волна заставит правительство рано или поздно просить помощи у церкви. И тогда Ватикан мог бы диктовать условия решения "римского вопроса". Эти настроения довольно ярко выразил в 1897 г. на съезде "Опера деи конгресси" ее президент маркиз Саккетти. Он предупредил либералов: если они "хотят, чтобы церковь спасла их от социализма, то пусть сперва сдадутся на нашу милость, пусть преклонятся перед знаменем церкви". Итальянское правительство, однако, не думало сдаваться на милость клерикалов.
Сознавая, какой вред авторитету церкви причинил "Силлабус", Лев XIII, не отменяя его, старался представить церковь как друга и даже поборника научного и технического прогресса, покровительницу искусств и ремесел. Наиболее четко эта позиция папы была сформулирована в следующем абзаце его энциклики "Immortale Dei" ("Бессмертный господь") от 1 ноября 1885 г.: "Поскольку нет таких истин в области естествознания, которые могли бы ослабить силу и достоверность дарованного богом учения, а многие из них даже подкрепляют его, и поскольку истинное открытие может лишь помочь лучше познать и прославить всевышнего, то церковь всегда примет с радостью и одобрением все то, что будет способствовать расширению границ знания, и с присущим ей усердием позаботится о том, чтобы поддержать и поощрять наряду с другими науками также и такие, предметом которых является изучение природы. Церковь не будет препятствовать тому, чтобы наука в своих исследованиях совершала новые открытия. Она не будет препятствовать стремлению сделать жизнь отраднее и богаче;
более того, будучи противницей лени и праздности, церковь желает, чтобы талант человека благодаря его труду и знаниям приносил щедрые плоды. Церковь поощряет развитие всякого рода искусств и ремесел; освящая своей высшей добродетелью труд, она делает все возможное, чтобы человек, где бы он ни применял свои способности и свой труд, не забывал о боге и о вечных ценностях". Дж. Канделоро. Католическое движение в Италии.
Хотя эти возвышенные обещания не подкреплялись практическими действиями, они тем не менее производили впечатление на буржуазных идеологов, усматривавших в них признаки эволюции церкви в сторону прогресса.
Лев XIII убеждал общественное мнение, что религия и наука не только не противоречат друг другу, но взаимно дополняются. Такая позиция церкви полностью устраивала многих буржуазных ученых и одновременно создавала самому Льву XIII ореол покровителя наук. В действительности же церковь боялась успехов науки при Льве XIII не меньше, чем при его предшественниках.
Ересь "американизма"
Весьма сложными при Льве XIII были отношения Ватикана с католической церковью в США. Бурное развитие капитализма в этой заокеанской державе, технический и научный прогресс, отметавший религиозные предрассудки, соперничество с многочисленными протестантскими культами-все это толкало католическую церковь в США на отход от одиозного "Силлабуса", средневековых догм, на союз с крупной монополистической буржуазией.
Кардинал Гиббон, сделавший модной в католических кругах США социальную демагогию и заслуживший похвалу многих американских президентов и миллиардеров, настойчиво проводил курс на превращение католицизма в США в опору существующего строя. Гиббон основал в 1882 г. первую массовую католическую организацию в США- "Рыцари Колумба", действовавшую в противовес рабочей организации "Рыцари труда". Гиббон был одним из тех, кто настойчиво советовал Льву XIII выступить со своей собственной "социальной" программой в противовес "Коммунистическому манифесту". Некоторые историки даже считают Гиббона соавтором энциклики "Рерум новарум". Уже в конце XIX в. влияние католической церкви США как внутри страны, так и при Ватикане настолько возросло, что французский исследователь Макс Леклерк с полным правом мог заявить в 1891 г.: "Теперь энергичный и внушительный голос англосаксов слышен и заставляет себя слушать в руководящих кругах католической церкви. Американская церковь, которая раньше была простым внешним придатком римской церкви, отдаленным и слабо связанным с нею, превратилась в одну из ее основных движущих сил".
В 1893 г. в Чикаго состоялся всемирный конгресс протестантских церквей, в котором приняло участие руководство католической церкви в США. На конгрессе наметилось сближение американских католических иерархов с протестантскими. Это вызвало большое беспокойство в Ватикане.
Лев XIII и его советники опасались, что такой курс может привести американскую церковную иерархию к отходу от Ватикана. В 1899 г. папа направил кардиналу Гиббону энциклику "Testem benevolentiae" ("Свидетель благодеяния"), в которой отмечал, что деятельность американских католических церковников "вызывает подозрение, что среди них имеются священники, планирующие и желающие создать в Америке особую церковь, отличающуюся от существующей в других странах мира". Стремление церковной иерархии США приспособиться к буржуазным нравам, обычаям и традициям Ватикан окрестил "ересью американизма".
Представитель России при Ватикане Н. В. Чарыков писал 14 (26) февраля 1899 г. министру иностранных дел Н. Н. Муравьеву, что "ересь американизма" порождена сомнениями американских прелатов в том, "может ли римско-католическая церковь, являющаяся специфическим продуктом латинской культуры и, в частности, города Рима, основанная на слепом подчинении авторитету и привыкшая опираться на светскую правительственную власть... может ли эта церковь в теперешнем ее виде существовать и преуспевать в Северной Америке, где господствует культура англо-германская, где жизнь общественная и частная основана на свободе и самодеятельности и где церковь совершенно отделена от государства". М. М. Шейнман. Ватикан и католицизм в конце XIX - начале XX в.
"Ересь американизма" могла оказаться заразительной и для европейских католиков. Лев XIII осудил ее. Однако до конфликта с католической церковью США дело не дошло. Ни та, ни другая сторона не были заинтересованы в обострении отношений. Распри закончились компромиссом. Лев XIII разрешил американской церковной иерархии проводить политику приспособленчества к местным условиям, даже выступать с экуменистических позиций - ратовать за объединение всех христианских церквей взамен на беспрекословную поддержку внешнеполитического курса Ватикана. Таков был "дух" папской энциклики, в которой вопрос об "ереси американизма" был решен Львом XIII, по словам русского дипломата Н. В. Чарыкова, "в пользу интересов папства с удивительным остроумием и гибкостью".
Смена хозяина на Кубе.
Сближению Ватикана и США способствовала победа заокеанской республики в войне 1898 г. против Испании, которой предшествовал длительный период борьбы кубинских и филиппинских патриотов за свою независимость.
Обострение отношений между США и Испанией вызвало большое беспокойство в Ватикане, где до последнего момента надеялись на "чудо"-победу Испании над кубинскими и филиппинскими патриотами. Церковь и Ватикан выступали на стороне испанских колонизаторов. Лев XIII, который был крестным отцом престолонаследника Испании (будущего короля Альфонса XIII), опасался, кто потеря Кубы и Филиппин вызовет падение монархического режима в Испании и тем самым нанесет удар влиянию церкви в этой стране. Еще в апреле 1898 г. представитель царского правительства при Ватикане Н. В. Чарыков сообщал в Петербург: "...кардинал Рамполла (статс-секретарь Ватикана.-И. Г.) уже несколько недель тому назад высказывал мне свои опасения относительно возможности войны (США против Испании.-И. Г.) и неминуемой гибели, коей последняя угрожала бы династии в Испании". М. М. Шейнман. Ватикан и католицизм в конце XIX - начале XX в.
Вот почему, когда правительство Германии предложило Ватикану выступить в роли посредника между США и Испанией, Лев XIII охотно согласился с этим предложением и уполномочил американского епископа Джона Айрланда, находившегося в дружеских отношениях с президентом В. Мак-Кинли, предпринять соответствующие шаги. Айрланд встретился с Мак-Кинли, однако убедить президента принять арбитраж Ватикана ему не удалось. Война разразилась. Тогда Лев XIII стал ходатайствовать перед правительством США, чтобы за Испанией были сохранены хотя бы Филиппины, не возражая против захвата Соединенными Штатами Кубы. Посол России в Испании Д. Е. Шевич сообщал в Петербург в августе 1898 г.: в Мадриде "убеждены, что папа, в глазах которого потеря Испанией архипелага (то есть Филиппин.-И. Г.) нанесла бы в то же время чувствительный удар католицизму, деятельно хлопочет теперь в Вашингтоне и в Мадриде ввиду сохранения за Испанией этой колонии с ее восьмимиллионным католическим туземным населением, громадное большинство коего находилось до сих пор под исключительным влиянием монахов...". М. М. Шейнман. Ватикан и католицизм в конце XIX - начале XX в.
Не успели, однако, США разгромить Испанию и оккупировать Кубу и другие испанские владения, как Ватикан стал проявлять угодничество перед Вашингтоном в надежде таким поведением сохранить свои позиции в бывших испанских колониях. В декабре 1898 г. Н. В. Чарыков писал в одном из своих донесений в Петербург, что "американские победы повлекли за собой сближение между Белым домом и Ватиканом".
Такому сближению способствовало и то обстоятельство, что империалистов США открыто и ревностно поддерживала американская католическая церковная иерархия.
Местное католическое духовенство на Кубе, со своей стороны, заискивало перед североамериканскими оккупантами, оказывая им такую же поддержку в борьбе с национально-освободительным движением, как прежде оно оказывало испанцам. Об этом в январе 1899 г. писал из Мадрида в Петербург посол России в Испании Д. Е. Шевич, отмечая, что поведение духовенства на Кубе вызвало возмущение в придворных кругах Испании: "Единственно заботясь о материальных выгодах церкви и будущности духовных корпораций в отторженных от Испании колониях, местное духовенство под влиянием североамериканских католических прелатов, получающих инструкции из Рима, с той минуты как оно убедилось в тщетности усилий Испании сохранить за собой свои колонии, открыто стало на сторону завоевателей... На последней аудиенции, которую я имел у королевы регентши, ее величество не скрыла от меня своего негодования по поводу антипатриотического поведения испанского колониального духовенства, причем изволила сказать мне, что, встретившись на днях с папским нунцием, она сказала ему "все свое негодование"". М. М. Шейнман. Ватикан и католицизм в конце XIX - начале XX в.
В начале 1899 г. американские оккупационные власти на Кубе в надежде заручиться симпатиями кубинской общественности, возмущенной поддержкой духовенством колонизаторов, декретировали отделение церкви от государства и ввели гражданский брак как единственно законный, что соответствовало программе кубинских патриотов - борцов за независимость. Казалось, что этими действиями влиянию католической церкви на острове нанесен серьезный удар.
Однако с назначением в декабре 1899 г. на пост военного губернатора Кубы американского генерала Леонарда Вуда оккупационные власти стали демонстративно оказывать покровительство католическому духовенству и делать все от них зависящее, чтобы поднять его авторитет и укрепить его влияние.
Такой поворот в американской политике по отношению к католической церкви на Кубе был вызван различными обстоятельствами. После убийства президента Мак-Кинли в 1901 г. его место занял вице-президент Теодор Рузвельт, который готовился выдвинуть свою кандидатуру на предстоящих президентских выборах. Желая заполучить голоса католиков, Теодор Рузвельт назначил на некоторые ответственные правительственные посты людей, известных своими связями с католической церковью. Таким был, например, Чарлз Дж. Бонапарт, получивший пост военно-морского министра.
На Кубе местная церковная иерархия в свою очередь охотно сотрудничала с американскими оккупационными властями, которые представлялись ей "меньшим злом" по сравнению с кубинскими патриотами. Не успели США оккупировать остров, как Лев XIII поспешил назначить епископом Гаваны (фактически главой католической церкви на Кубе) итальянского прелата Донато Сбаррети (впоследствии кардинала). Это был подлинно иезуитский ход. Испанца Ватикан боялся назначить на этот пост, а кубинца не желал, отсюда назначение итальянца Сбаррети, чиновника статс-секретариата римской курии.
Поведение Ватикана вызвало возмущение кубинских патриотов: они организовали общество под председательством видного участника войны за независимость Сальвадора Сиснероса Беттанкура, агитировавшее за высылку с острова ватиканского наместника. Требование выслать Сбаррети было более чем оправданно. Новый епископ Гаваны вел себя провокационно по отношению к кубинцам: он назначал на высокие церковные посты священников, известных своими происпанскими симпатиями и совершивших в период господства колонизаторов немало преступлений против патриотов.
Своим представителем (апостолическим делегатом) в Гаване после захвата острова Соединенными Штатами Лев XIII назначил американского архиепископа Шапелье. Американский епископ Курьер также был переведен на Кубу. Посланник США в Гаване Герберт Д. Сквайрс, родственник губернатора Вуда, был фанатично настроенным католиком. По настоянию Вуда генеральным консулом США на Кубе был назначен Штейнгарт, тоже католик, тесно связанный с американской церковной иерархией. Таким образом, основные политические посты на Кубе оказались заняты людьми, тесно связанными с католической церковью.
Комментируя американизацию церковной иерархии на Кубе в период оккупации острова Соединенными Штатами, консервативный кубинский историк Портель Вила пишет: "Ватикан, который прежде, защищая свои привилегии на Кубе, поддерживал Испанию, немедленно после победы Соединенных Штатов примкнул к последним, и апостолический делегат, разные епископы и члены новых монашеских орденов, появившихся на Кубе, были североамериканскими гражданами на службе интересов своей страны и ее идеологии. Их никоим образом не беспокоило укрепление кубинского националистического идеала или защита республики".
Генерал Вуд обязался от имени Кубы выплатить католической церкви возмещение за понесенный ею ущерб в связи с секуляризацией церковной собственности в 40-х годах XIX в., предпринятой испанским правительством. США не имели официальных отношений с Ватиканом, и поэтому для них конкордат, заключенный Испанией с папским престолом в 1851 г., не был обязателен. Во всяком случае, вопрос о выплате церкви компенсации за конфискованную у нее собственность мог быть решен только самим кубинским правительством. Но оккупационные власти знали, что кубинское правительство, даже состоящее из американских ставленников, в условиях, когда общественное мнение почти единодушно осуждало церковную иерархию за ее сотрудничество с испанскими колонизаторами и американскими захватчиками, не решилось бы сделать церкви столь щедрый подарок. Поэтому они распорядились за кубинцев. Указ о выплате церкви компенсации был подписан генералом Вудом всего за несколько дней до передачи им власти кубинскому правительству. Этим как бы подчеркивался тот факт, что только благодаря оккупантам церковь смогла получить столь значительный куш.
Приблизительно такие же взаимоотношения между американскими оккупационными властями и католическим духовенством сложились и на Филиппинах, где США с согласия Ватикана выкупили за солидную сумму земли испанских монашеских конгрегаций и где местное духовенство было подчинено американской католической иерархии.
В то же время, не желая отталкивать от себя Испанию, Лев XIII созвал в 1899 г. в Риме первый латиноамериканский собор с участием всех епископов этого региона. "По словам кардинала Рамполлы,- докладывал Н. В. Чарыков из Ватикана в Петербург,- уже на этом соборе был возбужден вопрос о дальнейшем развитии панлатинской солидарности через привлечение Испании, бывшей метрополии большинства американских республик".
Папа рабочих?
Стремление Льва XIII договориться с буржуазией вовсе не означало, что он решил отказаться от традиционных католических догм. Не следует забывать, что именно ему принадлежит сомнительная честь воскресения ретроградного учения Фомы Аквинского, который специальным папским декретом был объявлен верховным богословом современной церкви. Лев XIII стремился к союзу с ультраконсервативной, реакционной частью буржуазии, резко осуждая либеральное крыло, представлявшееся ему не менее опасным, чем социалисты.
Главной же задачей католической церкви Лев XIII считал борьбу с рабочим движением, с социализмом. Уже в одной из своих первых энциклик он доказывал власть имущим, что цели церкви и государства тесно связаны и "что церковь Христа более подготовлена для борьбы с язвой социализма, чем человеческие законы, судебные репрессии или сила оружия". В 1891 г., когда Италия была охвачена массовым забастовочным движением, Лев XIII опубликовал энциклику "Рерум новарум", которая по сей день считается одним из основных программных документов католической церкви в области социальной политики. Энциклика "Рерум новарум" была написана по поручению Льва XIII его советниками-кардиналом Зильяри и прелатами Боккали и Вольпини. Энциклика начинается с осуждения социализма, который провозглашается "фальшивым лекарством" против социальных зол. Первый параграф энциклики прямо озаглавлен: "Социализм вредит рабочим".
Лев XIII не жалеет красок для описания бедственного положения рабочих при капитализме. Он осуждает чрезмерную эксплуатацию рабочих капиталистами. Но, говорит он, богатые и бедные всегда были, есть и будут. Рабочие должны не бороться с капиталистами, а сотрудничать с ними, ибо они не могут существовать без капиталистов, как и капиталисты без рабочих.
Частную собственность Лев XIII провозглашает богоданной и священной. Нарочито подменяя понятия личной и частной капиталистической собственности, Лев XIII убеждал рабочих, что отмена частной собственности нанесет им не меньший вред, чем капиталистам, ибо лишит рабочего возможности приумножить свое состояние, то есть стать капиталистом, чего якобы он может достичь, если проявит смирение, прилежание и бережливость. Лев XIII пугал верующих, что отмена частной собственности приравняет людей к животным, у которых такой не имеется! Лев XIII осуждал также национализацию земли. "Даже если земля разделена между частными собственниками,-уверял он,-она продолжает обслуживать нужды всех, так как все поддерживают свою жизнь ее плодами". То, что большая часть земли находилась в руках помещиков и кулаков, эксплуатирующих массу крестьянства,-об этом Лев XIII предпочитал не распространяться. Лев XIII призывал трудящихся объединяться в христианские рабочие ассоциации в защиту указанных принципов.
Энциклика "Рерум новарум", этот католический "антикоммунистический манифест", с энтузиазмом была встречена международной буржуазией, увидевшей в ней то идеологическое оружие для борьбы с рабочим классом, которое она сама оказалась не в состоянии создать.
Стремление Льва XIII заигрывать с рабочими и представить церковь в роли поборницы социальных реформ вызвало резкую отповедь со стороны социалистов, разоблачавших демагогические маневры папы римского. Поль Лафарг написал памфлет о иезуитских владениях в Парагвае в XVIII в., показывая, как "святые отцы" подвергали бесчеловечной эксплуатации закрепощенных ими индейцев гуарани. В этом иезуитском государстве прошлого Лафарг видел прообраз христианского "государства будущего", наступление которого предвещала энциклика "Рерум новарум".
Поль Лафарг писал: "Под умелым руководством Льва XIII, "скромно" называвшего себя "папой рабочих", католическое духовенство Европы и Америки выступило в поход, чтобы возвратить себе свое прежнее влияние на народы. Желая избавить рабочих от "вредоносного влияния социалистов", оно приняло на себя заботу об улучшении участи пролетариата, бедственное положение которого до тех пор очень мало его трогало, очевидно, вследствие того, что все силы духовенства уходили на удовлетворение требовании, предъявляемых ему классом капиталистов, у которого оно было на содержании. В настоящее время повсюду распространяется христианский социализм, умело приспособляющийся к национальным и социальным условиям тех стран, куда апостолы его являются со своей благой вестью. Поэтому нелишне будет заглянуть в тот "Новый Иерусалим", который духовенство уготовило для человека... Чтобы представить себе обетованную землю католического духовенства, нам не надо разнуздывать свою фантазию и измышлять "государство будущего", право на которое католическое духовенство с полным основанием может оспаривать у нас. Достаточно исследовать "Христианскую республику", основанную отцами иезуитами в Парагвае". "Из истории общественных течений".
Но если социалисты разоблачили реакционную сущность социальных доктрин Льва XIII, то крайне правым, для которых сам термин "социальное" казался уже подрывным и крамольным, реформистские потуги "папы рабочих" представлялись весьма опасными для существующего эксплуататорского строя новшествами. Когда Лев XIII в своих первых энцикликах предавал социализм анафеме, называя его "смертоносной чумой" и тому подобными эпитетами, реакционеры хвалили его за "мудрость и прозорливость". Его же рассуждения о демократии и социальной справедливости в энциклике "Рерум новарум", хотя они также были направлены против социализма, католические ультра расценили как "уступку" социализму, как отход от позиций "Силлабуса". В некоторых странах, в Латинской Америке, церковная иерархия замалчивала новую энциклику, опасаясь, что вступление на путь социального реформизма, даже в духе классового сотрудничества, неизбежно приведет верующих к социализму. Церковников пугало и то, что в ряде случаев верующие, ссылаясь на энциклику "Рерум новарум", требовали у хозяев непомерных, на их взгляд, уступок, чем вызывали их раздражение и возмущение. Из многих стран в Ватикан стали поступать жалобы на слишком ретивых католических социал-реформистов с требованием унять их не в меру радикальный пыл.
Все это заставило Льва XIII, а точнее, его окружение, ибо к тому времени папа уже был слишком стар, чтобы принимать самостоятельные решения, пойти на попятную. 18 января 1901 г. была опубликована энциклика "Graves de Communi" ("Тяжкие всех"), которая фактически ревизовала ряд основных положений "Рерум новарум". На этот раз Лев XIII не только категорически отрицал какую-либо связь между христианством и социализмом, но и осуждал "католический социализм". Что касается "христианской демократии", то папа предупреждал: этот термин следует понимать не как борьбу христиан за народовластие, а как "полезную деятельность христиан в интересах народа".
Новая энциклика была откровенной уступкой ультраправым элементам как в церкви, так и за ее пределами. Комментируя ее содержание, русский представитель при Ватикане С. Д. Сазонов сообщал министру иностранных дел В. Н. Ламздорфу в феврале 1901 г., что она появилась на свет, с одной стороны, ввиду того, что "Рерум новарум" по-разному истолковывалась консервативной высшей церковной иерархией и низшим духовенством, легко поддающимся демократическим веяниям, а с другой стороны, из-за протестов правительств против слишком радикальных действий некоторых христианско-демократических деятелей. Все это привело к тому, писал Сазонов, что, "видя невозможность идти далее без крайней опасности для самой церкви по пути, на который его завлекли ватиканские новаторы, Лев XIII счел необходимым разъяснить в новом окружном послании, (один из синонимов энциклики) что именно следует подразумевать под понятием "христианской демократии" и что в этом учении является с точки зрения церковной дозволенным". М. М. Шейнман. Ватикан и католицизм в конце XIX-начале XX в. По мнению Сазонова, Лев XIII считал основой церковного социального учения евангельский завет взаимной любви и согласия и увещевал как богатых, так и бедных не сходить с этой почвы при регулировании социально-экономических вопросов, причем папа напоминал бедным, что терпение-одна из высших христианских добродетелей.
Несбывшаяся мечта Льва XIII.
Апологеты папы пытаются представить его в роли поборника демократии и социальной справедливости. Между тем необоснованность подобных утверждений явствует не только из беспристрастного анализа его выступлений и заявлений по социальному вопросу, но и из его внешнеполитического курса, в частности настойчивого стремления добиться расположения царизма.
Лев XIII в течение 25 лет вел сложную международную игру с целью возродить Священный союз, идейное руководство которым осуществлял бы Ватикан. Большое место в таком союзе Лев XIII отводил царскому правительству России. В нем он видел надежный оплот контрреволюции в Европе, с ним стремился установить тесные дружественные отношения, предлагая царю поддержку католической церкви в Польше и на Балканах. Сообщения русских дипломатических представителей при Ватикане, в их числе А. П. Извольского, частично опубликованные в 1931 г. Е. А. Адамовым, подробно излагают дипломатические планы Льва XIII.
Тотчас же после своего избрания на папский престол Лев XIII известил об этом Александра II, выразив пожелание возобновить дипломатические отношения. Царь не возражал. Переговоры начались в Вене через папского легата Якобини с русским посланником Новиковым. Осуждение папой социалистов импонировало Александру II, опасавшемуся революции в России. В Вене была в принципе достигнута договоренность о восстановлении отношений. Якобини был возведен в кардинальское звание и назначен статс-секретарем. Вслед за тем, 30 сентября 1880 г., папа опубликовал так называемую "славянскую" энциклику "Grande Munus" ("Великая обязанность"), в которой изъяснялся в любви к славянским народам и провозглашал Кирилла и Мефодия святыми католической церкви. Однако энциклика вызвала отрицательные отклики среди православной иерархии, оценившей ее как возрождение традиционных экспансионистских устремлений папства по отношению к славянству. Это и убийство 13 марта Александра II задержало ратификацию достигнутого в Вене соглашения. Александр III находился под влиянием обер-прокурора синода Победоносцева, выступившего против каких-либо уступок католической церкви и против восстановления отношений с Ватиканом. Тем не менее переговоры со Львом XIII возобновились. Папа своим антисоциализмом не мог не привлечь симпатий нового царя. Когда же папа в конце 1883 г. призвал на встрече с польскими паломниками к поддержке униатства в России, Александр III возмутился и приказал прервать переговоры с Ватиканом. Контакты были возобновлены только пять лет спустя, когда царь поздравил Льва XIII с "золотым" епископским юбилеем.
Папа немедленно ответил Александру III подобострастным посланием, в котором, предлагая установить отношения с Россией, подчеркивал враждебность Ватикана к "подрывным" движениям. Папа писал царю: "Побуждает нас еще раз обратиться к в. в. с изъявлением неизменного желания и предначертания нашего покровительствовать всюду порядку и миру и оказывать всякое содействие наше для обеспечения благоденствия народов и правительств то, что мы видим, как повсеместно ведется борьба против принципа власти и как общество все более и более проникается и подрывается соблазнительными и греховными учениями".
Александр III принял предложение Льва XIII и направил в Рим для переговоров с папой одного из способнейших русских дипломатов того времени - А. П. Извольского. Однако ему были даны указания никаких обещаний насчет восстановления дипломатических отношений папе не давать, а постараться обязать его оказывать "умиротворяющее" влияние на польское католическое духовенство и католическую паству.
Уже в первом разговоре с Извольским, в марте 1888 г., Лев XIII, "перечислив все акты со времени принятия им первосвященнического сана, направленные к поддержанию начал порядка и мира и к обузданию разрушительных стремлений", стал заверять, что "он пришел к тому выводу, что и в пределах русской империи союз правительства с римским престолом может лишь облегчить первому достижение высших государственных целей". Далее, как сообщает Извольский, говоря о поведении польского епископата в России, "папа с жаром заявил, что его неизменное правило-внушать как иерархии, так и пастве повиновение законной власти и что он готов доказать на деле, что влияние его на епископов всегда сообразно с интересами русской государственной власти". Свою речь Лев XIII закончил предложением Александру III заключить союз с Ватиканом. "Почему бы государству, как Россия, стремящемуся к поддержанию охранительных начал и желающему прочного и справедливого мира в Европе, не иметь этой силы (то есть католической церкви.- И. Г.) своею союзницей?"-вопрошал папа царского дипломата.
В сентябре того же года Извольский вновь встретился с Львом XIII, который, "по своему обыкновению, импровизировал пространную политическую речь". Основной мыслью этой речи было доказать "необходимость солидарности и единения между великими консервативными державами, особенно Россией, и св. престолом, "неусыпно работающим над поддержанием нравственного и политического порядка в Европе" (слова в кавычках принадлежат Льву XIII). Коснувшись польского вопроса, папа с жаром заявил, что его авторитет будет всегда употребляем на то, чтобы внушить католикам Польши повиновение законам и верность их государю".
В той же беседе Лев XIII заверил Извольского, что в Италии св. престол является единственным препятствием наступающим разрушительным началам. "В этой борьбе,-сказал папа,- мне нужна помощь консервативных держав, и я придаю большую цену нравственной поддержке со стороны России".
В декабре того же года Извольский имел новую беседу с Львом XIII. И на этот раз папа, по донесению Извольского, "пространно изложил свои стремления и надежды, пользуясь обычными своими выражениями по поводу благотворного воздействия, которое он решил оказывать на католических подданных его величества (Александра III.-И. Г.), и необходимости объединить в наши смутные времена консервативные силы мира".
В феврале 1889 г. Извольский сообщал в Петербург, что, "когда Лев XIII хочет представить нам ценность своей дружбы во время европейских осложнений, он имеет в виду в особенности польский вопрос, в котором его духовная власть может, по его мнению, оказать весьма ценное воздействие".
Настойчивое стремление Льва XIII навязать себя Александру III в качестве союзника для подавления и усмирения непокорного польского населения воспринималось с недоверием как Извольским, так и царем. Правящие круги России опасались, что папство рассчитывало таким путем добиться осуществления своих замыслов, идущих вразрез с интересами царизма.
Чего же, собственно говоря, добивался
Лев XIII, стремясь стать союзником царской России?
В России папа видел оплот европейской реакции, он надеялся заручиться доверием царя и превратиться в его главного вдохновителя и советника в борьбе с "гидрой революции". Лев XIII рассчитывал, таким образом, добиться унии православной церкви с католической, которая в свою очередь заставит и протестантов пойти на соглашение с католицизмом. Дальнейшие события показали, что надежды Льва XIII носили химерический, несбыточный характер. Максимум, на что мог рассчитывать папа римский в своих отношениях с царизмом, это на роль пособника, услугами которого пользуются, но которому не доверяют.
В марте 1884 г. Лев XIII опубликовал послание к польским епископам, призывая их к сотрудничеству с властями России, Германии, Австро-Венгрии, к поддержке монархических режимов в этих странах. Особенно усердно папа призывал к повиновению и послушанию местным властям католиков России. Комментируя это послание, Роза Люксембург писала, что Лев XIII говорил полякам в России, что "с этого времени истинным представителем бога в Польше является русский кнут".
Появление этого "верноподданнического" по отношению к монархической власти послания, по-видимому, склонило чашу весов в Петербурге в пользу установления официальных отношений с Ватиканом. В мае того же года соответствующее соглашение было подписано, и Извольский стал первым послом-резидентом при папском престоле. Папа взамен надеялся получить согласие царя на учреждение нунциатуры в Петербурге. Смерть Александра III снова помешала папе добиться этого.
С восшествием на престол Николая II папа стал с удвоенной энергией добиваться дальнейшего укрепления связей с царизмом. Он исключительно тепло принял в Ватикане посланца Николая II князя А. Б. Лобанова-Ростовского, наградил его орденом Христа, высшим отличием церкви. Лобанов и Извольский склонялись удовлетворить просьбу Льва XIII об открытии нунциатуры в России. Когда Лобанов стал министром иностранных дел, это так обнадежило Льва XIII, что он даже наметил на пост нунция своего доверенного прелата Тарнасси. Но Лобанов вскоре скончался, а назначенный на его место М. Н. Муравьев высказался против нунциатуры. Извольский в
1897 г. был отозван из Ватикана и назначен послом в Белград.
Все эти годы Лев XIII продолжал заискивать перед царизмом. Он заверял русских дипломатов, что только царизм может спасти Европу от грядущей революции. С назойливой настойчивостью папа предлагал царю свои услуги для борьбы с социализмом. В феврале
1898 г. Лев XIII говорил Н. В. Чарыкову, министру-резиденту России при папском престоле: "В настоящее время, подобно тому как папа служит представителем духовной власти (autorite), русский император является самым могущественным и даже единственным представителем принципа власти в сфере гражданской. Только русский император не пошел на сделку с началами революции и народоправства. Я только что говорил австрийскому послу, как сильно упало могущество и значение Австрийской империи с тех пор, как она вступила на ложный путь конституционализма. То ли было, когда кн. Меттерних был государственным канцлером? Теперь же богемцы, немцы, венгерцы-все требуют особых прав в ущерб положению империи". Папа не пощадил и Германии, обвинив кайзера в неспособности задержать рост влияния социализма. "И в Германии,-говорил Лев XIII Чарыкову,-власть императорская умаляется постепенным возрастанием социализма. Армия, конечно, хорошая опора, но самая прочная опора-это человеческая душа (concience). Этой опорою владеет русский император, и если между ним как главой светской власти и папою как носителем принципа власти духовной устанавливается соглашение, то таковое не может не быть в высшей степени драгоценно для мира и для душевного мира на всем пространстве земли...". М. М. Шейнман. Ватикан и католицизм в конце XIX-начале XX в.
Царь не без удовольствия воспринимал комплименты папы римского, но не спешил раскрыть для него свои объятия.
Характеризуя внешнюю политику Ватикана того времени, тот же Н. В. Чарыков в письме к министру иностранных дел М. Н. Муравьеву писал в декабре 1898 г.: "Римская курия преклоняется перед германскими и англо-саксонскими успехами, но в то же время они ее пугают. Во-первых, потому, что успехи эти угрожают полным подавлением латинской расы, в которой папство черпает главные свои ресурсы. И затем потому, что безраздельное господство протестантских и либеральных держав чревато опасностями для принципов католицизма и власти. Вот почему Лев XIII и его статс-секретарь ищут противовеса этому господству и считают, что нашли его в содружестве народов латинских и славянских".
Весьма примечательно складывались тогда отношения Ватикана с Англией. Стремясь заручиться расположением Лондона, Лев XIII осудил борьбу ирландцев против английского владычества, призвал мальтийцев повиноваться английским властям. Папа надеялся, что в знак признательности Англия установит с ним дипломатические отношения. Когда же этого не случилось и англичане стали терпеть поражения в Трансваале, ватиканская печать стала осыпать "коварный Альбион" упреками и предрекать ей поражение от буров.
Не оправдались надежды, возлагавшиеся Львом XIII и на царское правительство. В 1901 г. Рим посетил великий князь Сергей. Он был принят папой, который вновь заверял его в своей преданности и любви к Николаю II. Через Сергея папа направил царю еще одно верноподданническое послание, в котором слезно молил способствовать интересам католической церкви и согласиться на открытие в Петербурге нунциатуры, что позволило бы папе направлять деятельность католической иерархии в России в интересах властей. Ознакомившись с этим посланием, Николай II, по сообщению австро-венгерского посла при Ватикане, якобы сказал: "То, как святой отец формулирует свои пожелания, доказывает, что он совершенно не знает Россию". Э. Винтер. Папство и царизм.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история Церкви