Мень А. История религии. Вестники Царства Божия

Библейские пророки от Амоса до Реставрации (7-4 вв. до н.э.)

ОГЛАВЛЕНИЕ

Часть I. ДО ИЗГНАНИЯ

Глава тринадцатая
КРУШЕНИЕ
Иерусалим, 588-587 гг.

Праведен Господь, ибо я непокорен был слову Его.
Послушайте, все народы, и взгляните на болезнь мою.
Плач 1, 18

В тридцатых годах нашего века при раскопках Лахиша была найдена
переписка иудейских военачальников (1). Она непосредственно вводит нас в ту
тревожную атмосферу, которая царила во время восстания. Военачальник
Иерусалима Осия сообщает, что Азек перестал подавать световые сигналы.
Очевидно, враги уже в городе. Но Лахиш и Иерусалим еще стоят. Они постоянно
обмениваются депешами, напряженно ждут подкрепления из Египта. Командование
особенно озабочено действиями противников войны. "Будь осторожен с этими
князьями,-пишет один из военачальников,-они ослабляют наши руки и
обессиливают людей. А теперь, господин мой, не напишешь ли ты им, говоря:
зачем вы делаете это даже в Иерусалиме? Ведь вы делаете это даже у царя в
его доме! Клянусь Ягве, Богом Живым, с того времени, как слуга твой прочел
эти письма, он потерял покой..."
Этим военным людям казалось, что единственный выход для
Иудеи-продолжать войну. В переписке несколько раз мелькает упоминание о
каком-то пророке, и нетрудно догадаться, что речь идет о Иеремии. В тот
момент, когда войска Навуходоносора вступили в Иудею, число его сторонников
при дворе вновь возросло. Но впрочем, офицеры тревожились напрасно:
проегипетская партия занимала господствующее положение и не помышляла ни о
чем, кроме обороны.
Для Иеремии наступили самые горькие дни; он видел близость трагической
развязки, к которой толкали народ близорукие и самоуверенные вожди. Все силы
прилагал он к тому, чтобы заставить их одуматься, но в ответ слышал
по-прежнему только оскорбления. Пророк отдал бы жизнь, лишь бы не сбылось
его пророчество, но сознавал, что бессилен остановить ход событий. Волна
неумолимо подкатывалась.
В январе Иерусалим был уже оцеплен передовыми отрядами халдеев. Как по
волшебству стал вырастать осадный городок, но быстро разрушить крепость было
нелегко. Именно поэтому иудейское командование считало, что главное-это
выиграть время до прихода союзников.
Однако царь Седекия не разделял надежд своих военачальников. Он должен
был трепетать при одной только мысли, что будет с ним, если он окажется в
руках разгневанного Науходоносора; ему было хорошо известно, как вавилонский
царь карает изменников. Снедаемый тревогой, царь послал к Иеремии, умоляя
пророка вопросить Бога о будущем. "Может быть, Ягве сотворит с нами
что-нибудь подобное чудесам Его?" - с робкой надеждой спрашивал он. Но огвет
Иеремии был неутешительным, только прекращение войны может избавить царя и
город от гибели.
Кто-то подсказал Седекии мысль вернуться к заветам его отца Иосии, не
отвратит ли это гнев Божий? Согласно Торе, рабы должны были получать свободу
на седьмой год службы, но никто не соблюдал этого правила. Теперь Седекия
решился на запоздалую попытку исправить дело. Он созвал народ во двор храма
и призвал всех освободить рабов, как повелевает Закон. Эго предложение нашло
живой отклик. Перед лицом опасности, когда враг стоял у ворот, люди охотно
согласились выполнить волю Господню. По старинному обычаю для скрепления
клятвы проходили между рассеченными частями жертвенных животных. В тот день
множество иудеев, как рожденных рабами, так и попавших в рабство за долги,
освободились и смогли принять участие в обороне Иерусалима.
Естественно, что Иеремия одобрил это начинание "Вы поступили
справедливо", говорил он. Но тем не менее пророк ни на йоту не изменил своей
позиции и продолжал настаивать на необходимости сложить оружие.
Между тем Бог, казалось, смилостивился над Иерусалимом; халдеи внезапно
сняли осаду и поспешно ушли. Из уст в уста передавалась радостная весть:
наконец-то Хофра решился и ударил на неприятеля с тыла. Не чудо ли это? Не
повторится ли знамение Ягве, как во дни Синахериба? Все хорошо знали, что
силы фараона велики и сражение с ним, даже в худшем случае, должно измотать
халдеев и заставить покинуть Иудею.
Едва только непосредственная угроза миновала, как все благочестивые
обеты были забыты: хозяева рабов потребовали их возвращения. Тщетно Иеремия
призывал на головы клятвопреступников небесные кары - его гневные речи
заглушались насмешками. Никто не сомневался, что враги больше не вернутся,
а, если и придут, то не в силах будут взять Иерусалим.
Один лишь Седекия, как и прежде, чуял недоброе. Он еще раз послал к
Иеремии священников с просьбой помолиться за него и за весь царский дом. Но
Иеремия послал ему в ответ страшное пророчество: Ягве не отменил Своего
приговора, египгяне будут разбиты, а халдеи снова возвратятся под стены
Иерусалима. Он был настолько убежден в трагическом финале, что добавил под
конец: "Если бы вы даже разбили все войско халдейское, воюющее против вас, и
остались бы у них только раненные, то и те встали бы против вас, каждый из
своей палатки, и сожгли бы огнем этот город".
Какой разительный контраст с верой древних, считавших, что даже "слепой
и хромой" в состоянии защитить Иерусалим! Иеремия сорвал последние
легендарные покровы с учения Исайи о Сионе. Как бездушные обряды не могут
быть угодны Богу, так и град Давида, наполненный грехом, теряет небесное
покровительство. Предрекая падение каменных стен Иерусалима, пророк
уготовлял пути Новому Иерусалиму и духовному храму, в котором воссияет Слово
Господне.

x x x

В этот период временной передышки, когда оживились надежды на
благополучный исход войны, в Анатоте началась распродажа земельных участков;
владельцы, вероятно, хотели покинуть опасные места. Родные предложили
Иеремии выкупить часть земли, которую он мог приобрести по праву родства.
Пользуясь тем, что окрестности Иерусалима стали спокойными, престарелый
пророк решил отправиться в Анатот. Однако в воротах он был задержан стражей.
Начальник караула, принадлежавший к военной партии, обвинил Иеремию в
желании перейти в стан противника (в город просочились слухи, что халдеи
приближаются снова).
Несмотря на то что Иеремия решительно отрицал обвинение, его привели к
представителям власти в качестве перебежчика. Вельможи встретили
ненавистного проповедника злобными криками; он был жестоко избит и брошен в
подвал дома Ионатана, царского писца.
Неизвестно, сколько дней пробыл пророк в заключении, но за это время
положение в городе круто изменилось. После первого же столкновения с
халдеями войско фараона отступило, и Иерусалим был снова блокирован. На этот
раз ждать помощи было неоткуда .
Для пророка сознание, что его считают предателем, было горше голода,
побоев и удушливого смрада подвала. Он уже не надеялся, что выйдет отсюда
живым. Оглядываясь назад, он думал о бессмысленности и неудаче всей своей
жизни. Не сумев спасти отечества, он умирал с клеймом отщепенца и изменника.
Строки, написанные старцем в темнице, исполнены невыразимой тоски и муки:

Проклят день, в который я родился,
день, в который родила меня мать моя!
Да не будет над ним благословения!
Проклят человек, принесший весть отцу моему:
"Сын родился у тебя!" - и тем обрадовавший его.
Да слышит он вопль утром и рыдание в полдень
за то, что не убил меня в самой утробе
так, чтобы мать моя была мне гробом
и чтобы чрево ее осталось неразрешенным навсегда!
Для чего я вышел из утробы ее?
Чтобы видеть тяготы и скорби
и дни свои провести в бесчестии?
(Иер 20, 14-18)

Это был крик последнего отчаяния. Вся душа пророка стала сплошной
кровоточащей раной. Казалось, он наконец не выдержал, сломился и не
чувствовал больше поддержки свыше...
А над подземельем, где в смертных муках томился пророк, уже начиналась
агония Иерусалима. Проходили месяцы, у осажденных стала ощущаться нехватка
продовольствия; пришло известие о взятии Лахиша, халдеи готовились к
решительному штурму.
Как-то ночью, возможно по совету одного из друзей Иеремии, пророка
отвели во дворец. "Нет ли слова от Ягве?"- спросил его Седекия. Царь
окончательно убедился, что предсказания Иеремии исполняются в точности.
Узник был изнурен заточением, обессилен душевной борьбой, но, когда от него
потребовалось свидетельство, он призвал всю свою твердость и сказал лишь то,
что знал как истину: "Ты будешь предан в руки царя Вавилонского". Седекия
понял, что это конец. Изменить ход вещей он не мог, по сути дела с ним давно
уже перестали считаться.
Когда Иеремию уводили, он попросил царя взять его из подземелья: "Не
возвращай меня в дом Ионатана, писца, чтобы мне не умереть там". Царь
приказал оставить заключенного в караульном помещении при дворце. Это спасло
Иеремии жизнь.
Новое место заключения было гораздо более сносным. Иеремии давали по
куску хлеба в день; в условиях надвигающегося голода и это было
благодеянием. Узник стал пользоваться относительной свободой и постепенно
приходил в себя. К нему допустили друзей, и верный Барух снова мог быть
рядом со своим наставником. И тогда-то в душе пророка пробудились новые силы
и совершился разительный перелом. Четверть века говорил он только о бездне,
в которую падает Иудея, теперь же, когда стало уже видно дно этой бездны,
пророк впервые заговорил о спасении. Он даже выразил свои надежды во внешних
действиях. При посещении родственника, к изумлению всех, он пожелал
заключить формальный договор о покупке земли в Анатоте. Документ был
составлен по всем правилам, и Иеремия попросил Баруха сохранить запечатанный
свиток.
Что могло это значить? Как можно было думать о каких-то участках, когда
мало кто надеялся сохранить и самую жизнь?
Пророк во всеуслышание объяснил свой поступок: "Так говорит Ягве
Саваоф, Бог Израилев: дома, и поля, и виноградники снова будут покупать в
этой земле". Перспектива эта представлялась столь несбыточной, что Иеремия
должен был сослаться на прямое веление Божие. Сущий хотя и определил
изгнание Своему народу, но Он же и вернет его после покаяния обратно.
Вероятно, к этому времени относится и пророчество Иеремии об "Отрасли
Давидовой" - Мессии. "Вот наступят дни,-сказал Ягве,-когда Я восстановлю для
Давида праведную Отрасль, и он воцарится как царь, и будет поступать мудро,
и будет производить суд и правду на земле. В дни его Иуда спасется, и
Израиль будет жить безопасно" (2).
Националистов не интересовало это далекое будущее. Они были недовольны,
что Иеремия снова начал действовать и говорить, и, решив навсегда
разделаться с ним, потребовали от царя его казни. "Он ослабляет руки воинов,
остающихся в этом городе, и руки всего народа, говоря им такие слова. Этот
человек не блага желает народу своему, а бедствия",-говорили военные. "Он
целиком в ваших руках,-растерянно отвечал Седекия,-я ничего не могу делать
без вашей воли". Но все же пролить кровь пророка никто не решился. Покончить
с ним решили иначе. Во дворе караульного помещения находилась глубокая яма;
когда-то в ней была вода, но теперь высохла, и дно ямы наполнилось жидкой
грязью. Туда на веревках опустили Иеремию и оставили умирать от голода и
жажды.
Вскоре, однако, царский евнух эфиоп Абдмелех сумел убедить царя не
брать на себя такой грех, как убийство человека Божия. Царь, который,
вероятно, уже впал в какую-то апатию, не возражал против того, чтобы Иеремию
вытащили из ямы. На самодельных веревках, еле живого, узника подняли наверх.
Иеремия благословил евнуха как своего спасителя. Очевидно, Абдмелех
действовал не один, а при поддержке партии мира, и поэтому Иеремия снова был
оставлен в караульном помещении. К тому же военным было уже не до него. В
городе иссякли продовольственные запасы; начался голод, вспыхнули болезни...
Эти страшные дни в Иерусалиме описал неизвестный иудейский поэт,
свидетель осады. (3)

О, как потускнело золото, изменился прекрасный металл.
Камни святилищ разметаны на перекрестках улиц.
Драгоценные сыны Сиона, равноценные чистому золоту,
Уподобились глиняным черепкам, изделию рук горшечника.
Засох язык младенцев во рту от жажды, дети просят хлеба, но никто не
дает им.
Евшие обильные яства голодают на улицах, возлежавшие на
пурпуре-валяются в грязи.
Поражаемые мечом счастливее убиваемых голодом, ибо они тают медленно,
лишенные плодов земли.
(Плач 4, 1-2, 4-5, 9)

Седекия еще раз захотел встретиться с пророком. Но, боясь своих же
военачальников, он велел привести Иеремию тайком в один из крьтых переходов,
соединявших дворец с храмовыми помещениями. Царь поклялся пророку, что не
причинит ему вреда, но взял с него обещание, что предмет их беседы останется
в тайне. Седекия хотел знать, остался ли хоть какой-нибудь шанс на спасение.
Иеремия отвечал, что единственный выход это просить, пока не поздно,
прощения у Навуходоносора и сдать город: этим царь по крайней мере сохранит
себе и семье жизнь и избежит бессмысленного кровопролития. В худшем случае
его отправят в ссылку, как и его племянника Ехонию.
Седекия откровенно признался пророку, что он боится не столько
Навуходоносора, сколько своих же офицеров, и лишь это удерживает его от
капитуляции.
Когда Иеремия и царь расстались, князья, узнавшие о встрече,
подозрительно допытывались, о чем был разговор между царем и пророком. Но
Иеремия, исполняя просьбу Седекии, сказал только, что он просил не
отправлять его больше в подземелье, где его ждет гибель.

x x x

Много месяцев стояли халдеи под Иерусалимом (4). Все теснее сжимались
вокруг города осадные валы. Тараны были подтащены вплотную и под градом
стрел неустанно наносили удары. Трескались кирпичи, сыпался щебень, долго не
поддавались могучие стены, но вот вечером 19 июля 587 года Седекии донесли,
что в северной стене пробита брешь и халдеи проникли в центр города. Царь
решился на последнее средство: под покровом ночи со всей семьей и гарнизоном
он незаметно вышел через восточные ворота, находившиеся у дворцового сада.
Однако бесшумно миновать вражеские цепи им не удалось: бегство было
замечено, и за остатками иудейского войска устремилась погоня. Седекия,
вероятно, хотел скрыться за Иорданом, но недалеко от Иерихона халдеи
настигли беглецов. При приближении врага князь Измаил со своей дружиной,
предательски бросив царя, ускакал в сторону реки, а Седекия оказался в руках
халдеев. Его отвезли в Риблу к Навуходоносору.
Разгневанный царь был беспощаден к изменнику. Сыновей Седекии казнили у
него на глазах, а сам он был ослеплен и в кандалах отправлен в Вавилон. Там
несчастный царь вскоре умер, ненадолго пережив катастрофу.
Теперь Иерусалим стоял открытый для врагов. В начале августа из ставки
прибыл начальник царской гвардии Набусардан. Он вез приказ о разрушении
города. Вавилонские войска двинулись по улицам Иерусалима...
Все главари военной партии, оказавшиеся налицо, были арестованы и
немедленно отправлены в Риблу, где Навуходоносор казнил их как виновников
мятежа. Основная масса горожан была согнана в лагерь для отправки в
изгнание.
15 августа халдейские солдаты закончили разрушение стен. Кедровый
дворец и все крупные здания города были преданы огню. Храм подвергся полному
разгрому. Набусардан велел вынести из него все ценностное и отправить в
Вавилон в качестве трофеев; сам Дом Ягве солдаты подожгли; выложенный внутри
кедром, он был быстро охвачен пламенем, камни лопались и оседали, и скоро от
Соломонова святилища осталась лишь черная груда руин.
В огне погибла и древняя святыня Израиля-Ковчег.

ПРИМЕЧАНИЯ
Глава тринадцатая
КРУШЕНИЕ

1. Лахишские письма были открыты археологом Старки (см. W.Кеller. Тhе
Вible as History, р. 282). Письма написаны на глиняных черепках почерком,
указывающим на поспешность. В одном из них пророк упомянут по имени, но-
начало имени не сохранилось. Окончание "ягу", вероятно, указывает на Иеремию
(евр. Ирмейягу). Текст писем в кн.: Н.Ваrdtke. Неbraische Коnsonantentekste.
Leipzig, 1954, S. 28-31; англ. пер.: Рritchard, АNЕТ, р. 322. Библейские
данные о последних днях Иерусалима содержатся в Книге Царств (4 Цар 15), в
Паралипоменоне (2 Пар 36, 11 cл.), у Иезекииля (24; 33, 21 cл.) и у Иеремии
(главы 21; 32-34; 37-43, 1-7; 52). Как полагают библеисты, в книге
последнего эти главы являются частью биографии пророка, написанной Барухом,
а также сборника пророчеств, написанных Иеремией между 588 и 586 гг. (см.:
L. Stachowicz. Кsiega Ieremiasa. Роznаn, 1967, р. 53 cл.) О халдейских
источниках см.: D.J. Wisетап. Сhronicles of Chaldean Kings. London, 1956.
2. Это пророчество повторяется в Книге Иеремии дважды (23, 5-6 и 33,
2-15 cл. ). В последнем случае оно прямо относится к тому времени, когда
пророк был заключен в караульном помещении дворца (33,1). О его значении и
подлинности см.: W. Rиdolf. Jeremia.-В кн.: О.Еissfeldt (еd.). Наndbuch zum
Alten Testament, S. 125.
3. Книгу Плача предание приписывало Иеремии, но в настоящее время
общепринятым считается мнение, что книга написана несколькими поэтами вскоре
после 587 г и в первые годы плена.
См : Т. J. Мееk. Тhе Вооk оf Lamentation, N.Y., 1956.
4. 4 Царств 25, 8 относит штурм Иерусалима к 19-му году правления
Навуходоносора. Официально Навуходоносор был коронован в Вавилоне в апреле
604 г. И тогда падение Иерусалима нужно отнести к 586 г. См. статью
"Сhronology" в кн . "Тhе Interpreter's Dictionary of the Bible", N.Y. ,
1962, v. I, р. 580. Но Иеремия говорит о 18-м годе Навуходоносора (52, 29).
Это может означать, что Иеремия вел счет не с коронации халдейского царя, а
со смерти его отца в августе 605 г. И поэтому более точной датой гибели
Иерусалима следует признать 587 г.
См.: J. Вright. А Нistory of Israel, р. 286.