Каретникова М. С. Русское богоискательство

ОГЛАВЛЕНИЕ

Молокане

Молокане это непосредственные предшественники баптистов. Молоканство — это вершина русского библейского богословия до евангельского пробуждения. Молокане выделились из духоборов в 70-х годах XIX века. Их обособление произошло на почве разного отношения к Библии.

Мы видели уже, с каким трудом Божие Слово пробивалось к русским людям. Для православных иерархов Библия не являлась единственным авторитетом, более того, к ней относились с великой опаской, и ее не дозволялось читать «своим умом». Мы знаем, сколько препятствий возникало на пути исправления рукописных текстов и издания всей Библии. Библия приходила в противоречие с традициями и мировоззрением власть имущих, «учителей народа», точно так же, как учение Христа во дни Его жизни на земле имело сильнейшую оппозицию в лице официальных «служителей Божьих», а на деле — жрецов, заботящихся только о своем авторитете. Как написано: «Предали Его из зависти». Так и в описываемое время иерархи не хотели, чтобы Господь властвовал над Своим народом, но желали сами властвовать над ним.
Этот же порок — недоверие к Божиему Слову и опаска по отношению к нему — стал характерным и для духоборов уже во второй половине XVIII века, хотя они были вначале наставлены именно в Слове Божием через начитанного и широко образованного Силуана Колесникова. Но уже следующий за ним Илларион Побирохин установил в качестве основного догмата духоборов:
«Спасение идет от Духа, а не по книге печатной». Он не поощрял чтение и изучение Библии и даже называл ее «большой хлопотницей». Он призывал основываться не на Библии, а на так называемом «внутреннем просвещении», на совести.

На этой почве и произошло отделение от духоборов той их части, которая признавала за истину только написанное в Библии, а остальное считала «вымыслом человеческим». Организатором и руководителем этого отделения был портной Семен Уклеин, зять Иллариона Побирохина (Тамбовская губерния). Он был одаренным проповедником, был начитан в Писании и приобрел большой авторитет среди духоборов. Отделившаяся группа называла себя «духовными христианами» по давней русской традиции, которая противополагала обряду действие Слова Божиего и Духа Святого на душу верующего. Молоканами их впервые назвала Тамбовская" духовная консистория в 1785 году за то, что они, не соблюдая постов, пьют молоко. Они согласились с этим прозвищем, приняли его, утверждая, что «возлюбили чистое словесное молоко», о котором говорится в Слове Божием (1 Пет. 2:2), чтобы от него возрасти им во спасение. Семен Уклеин не отрицал «внутреннего просвещения» через откровение, но требовал проверять его Библией. Так же, как и духоборы, молокане учили, что люди не должны властвовать над теми, в кого вселилось учение Христово. Поэтому истинные христиане должны избегать рабства у помещиков, военной службы, присяги, участия в войне. Молокане вдохновлялись мыслью о том, что они созидают Царство Божие на земле и не должны «сообразоваться с веком сим».

Но в учении молокан были и свои особенности, которые отличали их от духоборов. Молокане уповали на спасение по заслугам Сына Божия, были уверены, что божественное учение очищает верующего от греха и неверия, дает ему «духовное помазание». Для молокан стало великим и радостным открытием, что Бог есть любовь, а не только грозный Судия, что Благая Весть Евангелия написана и для простого народа, а не только для священников и помещиков, что Евангелие открывает для них возможность новой, чистой и святой жизни. Но и над ними довлело православное учение о спасении, т.е. они не приняли спасение как дар.
В молоканах обновился миссионерский дух первых духоборов, и их учение широко распространялось, особенно с тех пор, как в конце 70-х годов прошлого века Семен Уклеин с 70 учениками вошел в Тамбов для открытой проповеди этого учения. Он был немедленно арестован, а позже, во избежание новых преследований, начал свои странствования с проповедью по губерниям:
Тамбовской, Воронежской, Саратовской, Астраханской. То же самое делали и его ученики; именно благодаря им молоканство было принесено на Дон, Кавказ и в Сибирь. Молоканство распространилось также в Курской, Харьковской, Рязанской, Пензенской, Нижегородской и Симбирской губерниях. Это были все те же самые губернии, где развивалось и движение духоборчества.

Устройство молоканских общин было таково, что они признавали как руководителей в вере только старцев, на основании 1 Петра 5:1-5: .«...Младшие, повинуйтесь пастырям...» Как проходили их собрания и каковы были реальные результаты действия Слова Божия на бывших темных и неграмотных крестьян, рассказывается в документальной повести Веры Шельпяковой «Молокане», написанной со слов ее отца: «Недалеко от Саратова жил со своей семьей Мартын, крепостной помещика Н. Мартын часто ездил в Саратов — возили с приказчиком помещичью пшеницу. Ночевали постоянно в доме одного молоканина, где безопасно было хранить выручку за пшеницу, где не было спиртного и лошадей кормили досыта. В зимние вечера в этом доме собирались люди, читали Евангелие и пели псалмы. Мартын жадно слушал и только дивился всем эти словам. Новый мир открывался перед ним, и он глубоко задумывался».

Затем описывается, как сам Мартын организовал такое же собрание у себя в деревне, в своем доме.
«В зимние вечера, когда зажигали лучины, просторная изба Мартына наполнялась людом. Его младший сын Кузьма по складам читал Евангелие, повторяя одни и те же тексты по много раз, а слушатели шепотом повторяли за ним, желая запомнить святые слова. Затем Мартын запевал псалом "Господь — Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться". Каждое слово пелось долго, тщательно выводилась каждая буква. После пропетого слова Мартын подсказывал следующее, и все подхватывали. Пели благоговейно, тихо, спокойно, сидя рядком на скамейках: "Го-о-о-о-спо-о-о-о-дь".
...Прошло немного времени, ив душах ревностных посетителей избы Мартына проснулись ростки новой жизни. Крестьяне перестали бить своих жен и животных, враждовать с соседями, красть и пить. Крестьянки оставили злобу и перестали злословить о своих мужьях, невестках и детях. Вместо ссор по вечерам слышалось пение да дружное гудение прялок, и мир Божий воцарился в семьях».
Спустя недолгое время начались преследования: молокан Поволжья сослали на Кавказ. Правительство не делало различий между молоканами и духоборами. Но при Александре I молоканам было разрешено открыто исповедовать свою веру.

Интересный рассказ о вере молокан содержится в книге Риченды Скотт «Квакеры в России», когда двое квакеров, Греллет и Аллен, встретились в Симферополе с молоканами. Они нашли, что молокане во многом похожи на лучшую часть духоборов. Далее Р. Скотт пишет: «Молокане также называли себя "духовными христианами" и также пострадали от православной церкви. Многие из них, особенно казаки, которые тоже входили в их общину, перенесли многолетнее тюремное заключение, но сохранили свои убеждения и не изменили тем верованиям, которые выработали самостоятельно, читая и изучая Писание».
«...Эти бедные люди, — писал Аллен, — никогда не слыхали о таком обществе, как наше ("Друзья" или квакеры), и однако под воздействием Духа Святого пришли, в значительной степени, к тем же понятиям и свидетельствам среди того мрака, который их окружал».
В 1867 году другие квакеры, Робсон и Харвей, тоже имели сильное побуждение посетить молокан, на этот раз — на севере Азова. Молокане не решались собираться вместе открыто, но с наступлением темноты они прокрадывались в дом одного из них, чтобы встретиться с английскими гостями, и толпа из 70 — 80 человек набивалась в один дом, едва освещенный одной свечой. С помощью переводчика "Друзья" передали им свое послание ободрения, где подчеркнули, что религиозная жизнь коренится в личном опыте обитающего в нас Святого Духа и что богослужение, таким образом, происходит в духе и истине, а не в пустоте формального вероисповедания. Однажды "Друзей" представили замечательному и глубоко уважаемому руководителю секты, которому было 107 лет. Тем не менее этот уважаемый человек самостоятельно прошел от дома больше километра, чтобы приветствовать "Друзей", и рассказал им много историй о тех преследованиях, которые он перенес тридцать лет назад за то, что отказался поклоняться иконам. Все его имущество было конфисковано, и он подвергся строгому тюремному заключению.

Он также рассказал историю о происхождении молокан: «Около ста лет назад русский генерал Тверщиков был послан Екатериной II в Лондон по общественным делам, и там он и его младший офицер познакомились с квакерами и приняли их веру. Генерал должен был много времени проводить при дворе и не решился говорить о своей новой вере. Зато его младший офицер поделился этими новостями в своей родной деревне. Одним из первых его обращенных стал портной, Семен Уклеин, человек с некоторым образованием, сделавшись впоследствии главным апостолом новой веры. Он обращал целые деревни, и крестьяне под влиянием его учения выносили свои священные иконы, чтобы сжечь их, хотя поклонение иконам эти люди впитали с молоком матери. Затем последовали отлучение и тюремное заключение, пока весть об этом не достигла ушей Екатерины. Она приказала молоканам прислать ей в письменном виде основные принципы вероисповедания и, прочитав их, объявила, что их принципы взяты из Библии и что преследования нужно прекратить. Для молокан настали мирные времена, и многие из них стали преуспевающими земледельцами, владельцами многочисленных стад. Они отказались от табака и алкоголя... При Николае I сектанты опять подверглись преследованиям и по приказу царя были сосланы на Кавказ».

«Друзья» побывали на собрании молокан в Одессе; такие собрания «проходили в частном доме, в пригороде. Читались части Писания на славянском языке, потом их же пели, а также за ними следовали другие молитвы».
Таковы немногие свидетельства о молоканах, данные устами верующих людей.
В молоканстве, как и в духоборчестве, действительно есть черты, роднящие их с английскими квакерами, и особенно это учение о «внутреннем свете», о роли добрых дел и о духовном понимании оставленных Христом заповедей крещения и хлебопреломления. Ранние квакеры больше походили на духоборов, с их отрицанием «печатной книги» и утверждением одного лишь духовного руководства, а более поздние — на молокан, с благоговением относящихся к Слову Божию, к Библии. Как мы видим из этих свидетельств, молоканство несколько раз переживало подъемы и спады в своей религиозной жизни. Так, например, особое оживление среди молокан произошло в 30-е годы XIX века в связи с эсхатологическими ожиданиями того времени и появлением множества лжепредтеч, лжехристов и лжепророков. Молокане из различных губерний потянулись в Закавказье, где, по пророчеству, в 1836 году должно было открыться тысячелетнее царство. Среди молокан тоже объявились «пророки», таким был в начале века Исайя Крылов, он даже ездил в Петербург с прошением присвоить ему звание «первосвященника церкви духовных христиан». Он, конечно, такого звания не получил, но с большим рвением распространял молоканское учение и свои пророчества. За это его арестовали и засекли кнутом...

Молоканство можно назвать мистико-рационалистическим направлением в развитии русской религиозной жизни. Молокане близко подошли к центральной теме евангельского благовестия, но остановились перед ней:
они и не помышляли о новом человеке, рожденном от Слова Божия и Духа Святого. Но они явились благодарнейшей почвой для проповеди баптистов, и именно с них начнется евангельское пробуждение в России, и именно из их числа выдвинутся первые баптистские руководители: организаторы общин, миссионеры, проповедники, пресвитеры. Это Никита Воронин, первый молоканин, крещенный по вере, Василий Павлов, сказавший о себе:
"Русский баптизм — это я!" Это братья Мазаевы, это семья Прохановых, давшая нам впоследствии руководителя евангельских христиан в Петербурге, это Казаковы, сын которых станет композитором, регентом, поэтом, проповедником и преподавателем на курсах евангельских христиан.

Молокане тысячами перейдут в баптизм, принеся с собой серьезность, основательность, высокие нравственные качества и выносливость в гонениях. Молокане вобрали в себя все достижения русской умственной религиозной мысли, которая родила «духовное христианство», торжество духовности над обрядностью, утверждение превосходства человеческого нравственного достоинства над символическими знаками, освобождения церкви от внешних уз. Молокане осуществили в своей общинной жизни то руководство Библии, которое не удалось их предшественникам. Об этом могли только мечтать Федор Курицын, Матвей Башкин, Иван Федоров. Молокане сделали основой своих богослужений чтение и изучение Библии, а также послушание Божиему Слову. Они были людьми «книжными», образованными. Они создали церковь как союз единоверцев, а также успешно осуществляли нестяжательное и учительное руководство ею. Русский баптизм многим обязан молоканам как своим предшественникам, которые связали его со всей историей русского религиозного поиска.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история Церкви