Фокс Д. Книга мучеников

ОГЛАВЛЕНИЕ

РАЗДЕЛ II. СЛЕДУЮЩИЕ ТРИ СТОЛЕТИЯ

19. Преследования Анны Хатчинсон, Мери Даер, Маргарет Уилсон, мадам Жанны Гийон и Мигеля де Молиноса

В следующие триста лет количество убиваемых за веру христиан резко уменьшилось, так как ранние всеобщие систематические преследования основывались на правительственной или религиозной политике. Мир стремительно изменялся, становясь отличным от того мира, каким был раньше, становясь более цивилизованным и более механизированным, поэтому пытки, сожжение и вешанье людей за их религиозные взгляды, в основном, не применялись. Это все устарело.
В истории XVI век был временем триумфа науки. Это было время Иоганна Кеплера, Галилео Галилея, Франциска Бейкона, Роберта Хука, сэра Исаака Ньютона; это было время, когда ученые открывали невиданные раньше внешние миры при помощи телескопа, а также неизвестные ранее внутренние миры при помощи микроскопа. Это было время "Дон Кихота", "Потерянного рая" и "Путешествия Пилигрима". К середине 16-го века Реформация была утверждена в большинстве стран, но не во всех был заключен тревожный для церкви мир.
XVII век был временем разума, прав и революций. Это было время Даниэля Бунна, Бенджамина Франклина, капитана Джеймса Хука и Екатерины Великой. В это время рабство достигло своего апогея. Более чем 2000 кораблей для перевозки рабов регулярно направлялись из Ливерпуля и Англии в Западную Африку. Около шести миллионов африканцев потеряли свободу в этом веке и десятки тысяч умерли во время путешествия из Африки в Вест-Индию. Владельцы кораблей загоняли как можно больше людей в душные, охваченные болезнями трюмы своих кораблей, перед этим на берегу многим выжигали клеймо или же увечили, чтобы предотвратить побег. Тех, кто восставал, часто избивали до полусмерти или же вешали. Большинство из шести миллионов рабов были проданы в Америку. Парадоксально, но "Декларация независимости" была утверждена именно в Америке на Континентальном Конгрессе в Филадельфии 4 июля 1776 года. Она провозглашала, что "...все люди созданы равными, обеспечены их Создателем определенными неотъемлемыми правами, среди которых жизнь, свобода и поиск счастья".
XVIII век был эрой машин. Это было время Наполеона Бонапарта, Флоренс Найтингейл, Карла Маркса, Гарриет Бичер Стоу, Самуила Финли Бриз Морзе и Александра Грэхэма Белла. Это было также время Ната Тернера, Дреда Скотта, "Хижины дяди Тома", Джона Брауна, Авраама Линкольна и Гражданской войны.
В этих полных суеты годах, когда мир радикально изменялся, религиозные преследования христианских общин и отдельных людей были очень малочисленны. Поэтому до нас дошло только незначительное количество историй и записей. Но мы, зная натуру Зверя, а также место Писания "...ибо все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы...", понимаем, что эти несколько историй являются только лишь вершиной айсберга. В этой главе содержатся истории четырех преследуемых женщин, три из которых стали мученицами, а также история одного мужчины. В следующей главе будут истории о пяти мужчинах.

Анна Хатчинсон, 1591-1643 г.г.

Анна Марбури Хатчинсон родилась в Алфорде, графство Ланкашир, Англия, в июле 1591 года. Она была третьей из тринадцати детей английского ремесленника Франциска Марбури, который был дважды заключен в темницу церковными властями за проповеди против догматов церкви Англии. Марбури закончил колледж Христа в Кембридже и получил право проповедовать. Во время его первого ареста он был приходским священником в Нортхемптоне. После освобождения ему запретили посещать церковь в Нортхемптоне, но он отказался прекратить свои выступления против церкви Англии и снова был арестован.
Хотя Анна не получила официального образования, она училась, слушая своего отца и его друзей, обсуждающих религию и правительство. Когда ей было четырнадцать, ее отцу была поручена церковь Св. Мартина в Лондоне. В 1612 году, когда ей исполнился двадцать один год, она в церкви Св. Марии в Лондоне была обвенчана с Уильямом Хатчинсоном, ее возлюбленным еще со времен детства, после этого они переехали жить в Алфорд. Они оставались там в течение двадцати одного года. За это время Анна родила четырнадцать детей, и только один из них умер в младенчестве, что было невиданным рекордом в те времена.
Несмотря на ее деятельную жизнь жены и матери, Анна была активна в религиозных делах. Часто она совершала путешествие в Бостон, расположенный в 24 милях от них в графстве Ланкашир, чтобы послушать Джона Коттона, который был пастором церкви Св. Ботолфа. Коттон был выпускником Кембриджского университета, посвященным англиканским священником, убежденным кальвинистом и сторонником пуританства. Его суровый кальвинизм привел к конфликту с церковными властями, и в 1633 его вынудили оставить Англию. Вместе со старшим сыном Хатчинсонов Эдвардом он эмигрировал в колонию Массачусетс Бей в Новой Англии, где он стал служителем в единственной церкви в Бостоне. Анна была посвященной последовательницей Коттона и много раз спрашивала его совета. Так как Хатчинсоны и Коттон были хорошими друзьями, Хатчинсоны планировали отправиться с Коттоном, но Анна в это время была беременна их четырнадцатым ребенком, поэтому они решили отложить отъезд до лета следующего года.
Несколько раз Анна была арестована за высказывание пуританских взглядов, и она порвала с церковью Англии задолго до отплытия в Америку. После разрыва она много путешествовала, чтобы послушать какого-либо служителя, который учил истине Божьего Слова. Однажды она сказала: "Господь показал мне различных служителей и то, чему они учат". Она была также жадным читателем недавно изданной (1611 год) Библии короля Джеймса.
На Анну сильно повлияли дискуссии об антиномиа-низмс, который противостоял нравственным законам, но поддерживал закон послушания внутреннему руководству Духа. После Реформации некоторые последователи Мартина Лютера, взявши его доктрину об оправдании верой, толковали ее, говоря, что христиане не должны больше придерживаться закона. Анна считала: "Если вы только лишь смотрите на закон, это не является доказательством, что у вас доброе сердце". Несмотря на то, что она принимала антиномианизм, ее жизнь была безукоризненна и соответствовала высочайшим нравственным стандартам, ибо Бог был ее жизнью.
Когда она родила своего пятнадцатого ребенка в колонии Массачусетс Бей в марте 1636 года, она дала ему библейское имя Цуриил (Числа 3:35), что значит "Моя работа - Бог".
Бостон был сельскохозяйственным городом с населением около тысячи человек. Вскоре после прибытия туда Анна открыла в своем доме большие классы для женщин и начала учить их тому, что она узнала в своем поиске духовной истины. Некоторые говорят, что ее служения в их большом фермерском доме, который находился на углу Школьной и Вашижтонской улиц напротив дома правителя колонии Джона Винтропа, посещали около восьмидесяти женщин.
Анна проводила служения исцеления духа и тел прихожан со значительным успехом, она была особенно успешна в служении больным детям, возможно, из-за ее великого сострадания к ним. В суровой жизни женщин в Новой Англии Анна была утешающим голосом, который учил их, как черпать у Бога силу и благодать, в которых они нуждались. Как и квиетисты, которые действовали в Европе, она учила их, что Дух Святой внутри человека руководит правильными действиями этого человека, и.если сердце человека наполнено истинной благодатью Божией, этот человек не может сбиться с пути.
Вначале Анна принимала учение пуритан, но позже она начала не соглашаться с ортодоксальным пуританизмом. Блестящая, выразительная и хорошо знающая Библию и теологию, она отрицала, что исполнение религиозных законов является доказательством благочестия, и настаивала на том, что истинное благочестие происходит из внутренней работы Духа Святого. Она также пришла к убеждению, что человек под "заветом благодати", особенно как это показано в Новом Завете, может прямо общаться с Богом.
Хотя Анна помогала женщинам в Бостоне, но тот факт, что женщина проповедует другим женщинам и совершает это независимо от кого-либо в своем собственном доме, вскоре разозлил мужское духовенство утвержденной религии. Анна часто критиковала проповеди духовенства, которое учило, что единственным путем спасения было соблюдение законов, и своей критикой она содействовала увеличению протестов. Анна верила, что Господь обитает в каждом человеке и только лишь благодаря вере можно получить спасение. Это противоречило учению отцов пуританизма. Однажды Анна отозвалась о духовенстве как о "компании законнических профессоров, которые ничего не делают, а лишь постоянно изучают, как Христос был уничижен".
В декабре 1636 года некоторые из духовенства вызвали ее, пытаясь заставить отречься от своих взглядов, и среди них был, к ее удивлению, ее английский служитель и друг Джон Коттон. Коттон вначале поддерживал ее, но теперь публично отвергал ее учение. Ответы Анны на их вопросы и критику были искренны и строги, что только способствовало увеличению ненависти к ней. Ее враги вскоре начали сравнивать ее с Иезавелью из Ветхого Завета, хотя друзья сравнивали ее с Присциллой из Нового Завета. Как и Присцилла с Аполлосом, Анна как можно точно пыталась объяснять Писание приходящим к ней за помощью женщинам, но теперь каждый человек, который прибыл в Америку, чтобы избежать преследования в Англии, стал ее гонителем.
Учение Анны было заклеймено как ересь антиномианизма, и губернатор колонии собирался наказать ее и ее многочисленных последователей в Бостоне. Когда один из ее сторонников Генри Вейн нанес поражение правителю Джону Винтропу в 1636 году и стал прави-1елем колонии, пуритане воспротивились ему и в следующем году возвратили Джону Винтропу правление колонией. Под руководством Винтропа синод служителей осудил доктрины Анны в августе 1637 года. В ноябре она была приведена на суд перед правителем в мрачной церкви в Нью Тауне, на берегу реки Чарльза, напротив Бостона и признана виновной в мятеже и неуважении к власти.
В суде она говорила, что прибыла в Новую Англию, потому что так повелел ей Господь. Обвинитель спросил ее: "Откуда ты знаешь, что с тобой говорил Господь, а не сатана?" Она ответила: "Откуда Авраам знал, что это Господь сказал ему принести в жертву его сына? Я также знаю голос Божьего Духа в моей душе".
Хотя ее ответы соответствовали Писанию, они только вызывали ненависть в ее врагов, теперь считавших, что она слишком высоко себя ставит, возможно, даже выше их. Поэтому они приговорили ее. Правитель Винтроп сделал заявление: "Ты изгоняешься из нашей колонии, как женщина, которая не подходит нашему обществу".
Анна спросила: "Я хочу знать, почему меня изгоняют?"
Винтроп ответил: "Не говори больше ничего, суд знает почему, и этого достаточно".
Кроме всего прочего, Анну приговорили за "проведение двух публичных учений каждую неделю в ее доме и за критику всех служителей, за исключением мистера Котгона, за то, что те не проповедовали о завете свободной благодати".
Здоровье Анны было подорвано вынашиванием и рождением большого количества детей, кроме того, в это время она была беременна и вынашивала шестнадцатого и последнего ребенка, а также из-за ее забот о такой большой семье и постоянного служения всем приходящим к ней. Кроме изгнания, она была приговорена к четырехмесячному заключению. Но так как в то время в Массачусетской колонии не было тюрьмы, а она не могла путешествовать зимой из-за своего слабого здоровья, она была заточена в соседнем Роксбери в доме, принадлежавшем родственнику одного из служителей, обвинявших ее.
В марте 1638 года ее снова привели на суд, на этот раз суд пуританской церкви, обвинявшей ее в том, что она не придерживалась ортодоксальных взглядов. Процесс происходил в ее собственной Первой церкви Бостона, в коюрой был пастырем Джон Вилсон. Все поселенцы, высокого и низкого происхождения, отовсюду, включая правителя Винтропа, наполнили маленькую церковь. Однако там не было основной ее поддержки - женщин, которых она учила и консультировала в своем доме. Некоторые из них были изгнаны из колонии, некоторые сами уехали из-за неприятия преследования Анны, а некоторые просто боялись, чтобы о них не узнали, как о ее друзьях и сторонниках. С Анной были только ее сын Ричард и зять Томас Севейдж.
Суд шел несколько дней. В это время ее пастор Джон Вилсон резко выступал против нее в собрании, как раньше поступил ее бывший советник и друг Джон Коттон. В последний день Вилсон случайно или умышленно извратил сделанное Анной утверждение и презрительно сказал ей. "Ты сказала, что можешь не грешить?" Анна ответила' "Если мое сердце право, я не грешу". Он продолжил: "А твое сердце право?" Анна ответила: "Я стараюсь сделать его правильным".
Ей дали подготовленное исповедание и сказали, чтобы она прочитала его громко, но она читала его едва внятным голосом со склоненной головой. В исповедание включили, кроме всего прочего, и то, что она неправильно истолковывала Библию и недобро высказывалась о духовенстве. Анна попросила разрешения помолиться об этом и сказала, что корень ее ошибок был в гордости ее духа. В ответ на ее замечание один из обвинителей крикнул: "Ты забыла свое место. Ты была мужем, а не женой, проповедником, а не слушателем, руководителем, а не подчиненным". Другой сказал: "Ты поставила себя на место Бога, чтобы быть превознесенной и обожаемой и чтобы люди следовали за тобой. Твои грехи раскрыли тебя".
Ее бывший друг Джон Коттон поручил чтение об ее отлучении от церкви ее пастору Джону Вилсону. Вилсон нараспев произнес: "Во имя Господа Иисуса Христа и во имя церкви я изгоняю тебя. Я предаю тебя сатане. И с этого времени я провозглашаю тебя язычницей и мытарем, и чтобы тебя остерегались все братья и сестры. Я приказываю тебе во имя Христа Иисуса и во имя этой церкви как прокаженной удалиться из этой общины".
Единственным ответом Анны было следующее: "Господь судит не так, как человек. Лучше быть изгнанной из церкви, чем отречься Христа".
Через два дня после отлучения Первой церкви Бостона ее пуританским пастором Анна получила приказ от правителя Винтропа "уехать в течение недели из колонии Массачусетс Бей". Нося своего шестнадцатого ребенка, Анна отправилась в Аквиднек на Род-Айленде, куда ее муж и другие члены семьи отправились раньше, чтобы устроить для нее новый дом. Но ее измученное и усталое тело не могло поддерживать жизиь ребенка, которого она носила, и он родился мертвым.
Со своей семьей и небольшой группой последователей Анна поселилась в Покасете, который теперь называется Портсмут на Род-Айленде. Там Роджерс Уильяме помог им приобрести земли у индейцев. Уильяме, который был стойким пуританином, изгнан из Массачусетса в 1635 году за его "странные религиозные взгляды" и "очень опасные идеи", после чего отправился на Род-Айленд.
Когда их новый дом был построен, Анна продолжила свое учение и служение исцеления, которые имели почти такие же результаты, как в Бостоне. Но ее проблемы на этом не закончились, ибо ее преследователи из Массачусетс Бей не оставляли ее в покое и прислали делегацию на Род-Айленд, чтобы рассказать о ней и предупредить пуршанские церкви о ее доктринах. Муж Анны Уильям в это время был главным судьей на Род-Айленде, и они пытались даже его настроить против жены. Но Уильям сказал им: "Я часть моей жены больше, чем часть церкви. Анна - возлюбленная святая и истинный служитель Божий". Затем они попросили разрешения проповедовать в собрании ее домашней церкви в Портсмуте, но ее пастор отказал им. Тогда ее преследователи подошли к дому Хагчинсонов, провозглашая, что они пришли во имя Господа и от церкви. Анна сказала им: "Какого Господа вы имеете в виду? Есть много господ и много богов, но я признаю лишь одного Господа. Ваша церковь не является истинной церковью Христа".
Тогда ее преследователи начали угрожать ей, говоря, что Хатчинсоны не могут иметь никакого имущества в Род-Айленде, и угрожали также, что силой увезут ее назад в Бостон, где заключат в темницу и предадут публичному бичеванию. Так позже поступили со старшей сестрой Катериной Скотт, которая была матерью множества детей и рассудительной благочестивой женщиной. Все это так испугало Хатчинсонов, что они планировали оставить Род-Айленд и переехать глубже в дикую местность. Неожиданно, когда они готовились к отъезду, умер Уильям.
Теперь уже без помощи мужа Анна сама занялась сборами и оставила свои дом, в коюром они прожили четыре года, и отправилась в Новый Амстердам, где она думала, что датчане смогут защитить ее от религиозных преследователей из колонии Массачусетс Бей. Это было долгое и опасное путешествие, расстояние в сто тридцать миль по земле или по воде между скал, которые тянулись вдоль побережья. Она решила отправиться по воде и прибыла в Лонг-Айленд со своей семьей в конце лета 1642 года. Там, во Вределенде, она выбрала место для дома, недалеко от Пелхам Бей в Нью-Йорке, которое сейчас так называется, несмотря на предупреждение, что враждебные индейцы убивали белых поселенцев в той области. Анна считала, что если они будут относиться к индейцам так же, как раньше относились к ним на Род-Айленде, то она и ее семья будут в безопасности. Однако следующим летом, в августе или возможно в сентябре, индейцы убили ее и всех на их ферме: трех дочерей Анны и двух сыновей, зятя, слугу и работника.
Может, некоторые и скажут, что Анна и ее семья не были мучениками, так как они не отдали свою жизнь за веру во Христа. Но если бы эта первая женщина-проповедник в Новой Англии не была изгнана пуританами за ее религиозные убеждения из Массачусетс Бей, ей и ее семье не пришлось бы жить в дикой местности Нового Амстердама, и они не были бы убиты враждебными индейцами. Духовенство изгнало ее, потому что она отважилась верить не так, как верили в установленной церкви, поэтому они не давали ей места, где бы она могла жить, а лишь там, где можно было умереть.

Мери Даер (или Дайар), 1610-1660 гг.

Мери Даер была квакерской мученицей. Первого июня 1660 года она была повешена пуританами в Бостоне, Коммонс, за проповедь квакерских доктрин. Как и Анна Хатчинсон, которая была ее товарищем и другом, преследование ее за религиозные взгляды способствовало утверждению религиозной терпимости в Америке.
Мери выросла в Англии, затем она и ее муж Уильям эмигрировали в Бостон в 1635 году. Они присоединились к Первой церкви в Бостоне, где Мери познакомилась с Анной Хатчинсон, которая сильно повлияла на ее религиозные взгляды. Во время суда над Анной в 1638 году Мери была одной из немногих, защищавшей ее, и когда Анна была изгнана из колонии и отправилась на Род-Айленд, Мери и ее семья последовали за ней. Когда новость об убийстве семьи Хатчинсон достигла Провиданса, Мери сделала трогательное похоронное заявление в своей церкви, которую они обе посещали. Их общие пуританские враги считали, что фактически Анна заразила Мери своими коварными и ошибочными доктринами.
В 1651 году муж Мери отправился вместе с Роджером Уильямсом в Англию, чтобы подтвердить свое право на владение землей. Мери отправилась с мужем и оставалась там в течение четырех лет, хотя он вернулся на Род-Айленд в 1652 году. Во время пребывания в Англии она присоединилась к "Обществу друзей", которое было известно под именем "Квакеры". До того, как Мери возвратилась в Америку примерно в 1655 или 1656 году, квакеры достигли Бостона и вызывали своей верой еще большую ненависть у духовенства и пуританских властей, даже большую, чем по отношению к Анне Хатчинсон.
Вот основные пункты несогласия с квакерами со стороны людей в Массачусетс Бей:
1. В своих публичных собраниях они поклонялись "более удобным для их совести образом", а не в соответствии с традициями ортодоксальной церкви.
2. Они отказались платить десятину, считая ее иудейской традицией, отмененной после пришествия Христа.
3. Они были настроены против войн и сражений.
4. Они отказывались клясться, потому что Иисус сказал: "Не клянитесь ничем" (Матф. 5:34).
5. Они отказывались платить долю на строительство или ремонт зданий для поклонения, которого они не одобряли.
6. Они не снимали своих шляп в знак уважения и почтения пред мужчинами.
7. Они настаивали на использовании слова "ты", а не "вы" при обращении к человеку.
8. Их миссионеры с рвением провозглашали то, во что они истинно верили, иногда даже в местах, избранных для национального публичного поклонения.
Когда корабль Мери прибыл в Бостон, она намеревалась просто пройти через город в Род-Айленд. Но вскоре после их сошествия с корабля она и женщина-квакерша Анна Бурден, прибывшая с ней в Америку из Англии по делам своего мужа, были арестованы и заключены в темницу. Когда Мери не прибыла в Род-Айленд в установленный срок, ее муж начал спрашивать о ней и узнал, что она находилась в темнице в Бостоне. Он немедленно отправился туда, но не мог освободить ее, пока не поклялся, что она не останется ни в каком городе колонии Массачусетс Бей, и по пути домой ни с кем не будет говорить.
Так как Мери Даер и Анна Бурден были арестованы так спешно и безо всяких причин, возможно, они достигли Бостона ко времени, когда Генеральный суд колонии Массачусетс Бей издал декрет против квакеров 14 октября 1656 года.

Декрет Генерального суда в Бостоне от 14 октября 1656 года

Принять во внимание, что в последнее время поднимается в мире проклятая секта еретиков, которую обычно называют квакерами. Они считают себя посланными от Бога и вдохновляемыми Духом говорить и писать богохульные утверждения; они презирают правительство и порядок Божий в церкви и в государстве, говоря злое о знати, упрекая и оскорбляя судей и служителей, хотят отвратить людей от веры и привлечь прозелитов на их пагубные пути. Этот суд, беря во внимание все вышеизложенное, чтобы предотвратить подобное зло, которое благодаря им пришло на нашу землю, следующим приказом и своим авторитетом приказывает и предписывает: если хозяин или командир какого-либо корабля, баркаса, парусного судна или лодки, начиная с времени издания декрета, доставит в гавань, бухту или залив в пределах подведомственной области квакера или квакеров или же других богохульных еретиков, должен заплатить штраф в сто фунтов государственному казначею, кроме тех, кто не имел истинного знания или информации об их вере; в этом случае он имеет возможность оправдать себя посредством клятвы, когда отсутствуют другие доказательства в противоположном; в случае невыполнения денежных обязательств или же в случае сокрытия денежных средств, должны быть заключены в темницу и оставаться там, пока указанная сумма не будет уплачена казначею, как сказано выше.
И командир любой лодки, корабля или судна, который был законно обвинен, должен дать убедительное обязательство правителю или любому другому или нескольким судьям, которые имеют такую же власть, доставить их обратно в то место, откуда они привезли их; в случае его отказа поступить таким образом, правитель или один или несколько судей, которые уполномочены получить его обязательство и гарантии, должны заключить такого хозяина или командира в темницу и содержать там, пока он не даст убедительных обязательств по этому вопросу правителю или любому из судей, как сказано выше.
Далее приказывается и предписывается, если когда-либо квакер прибудет в эту страну из какой-либо другой страны или же попадет в подведомственную область из любой близлежащей области, должен быть заключен в Исправительный Дом; по его поступлении туда должен быть жестоко высечен, а руководитель этого дома должен загрузить его постоянной работой; никому не позволяется говорить или общаться с ним во время его заключения, которое будет длиться столько, сколько потребуется.
Также приказывается, что если какой-либо человек сознательно доставит в любую гавань подведомственной области любые книги или письменные труды квакеров, в которых выражаются их демонические взгляды, то такой человек, должен заплатить за такую книгу или письменный труд, которые являются противозаконными, пять фунтов; если какой-либо человек будет распространять или прятать у себя такую книгу или письменные труды, и если они будут у мужчины или женщины или же если они будут обнаружены в его или ее доме и не будут сразу же доставлены ближайшему судье, тогда человек должен заплатить штраф пять фунтов за распространение или сокрытие таких книг или письменных трудов.
Далее предписывается, что если какой-либо человек на территории этой колонии возьмется защищать еретические взгляды квакеров, любые их книги или бумаги, то он вначале будет оштрафован на сорок шиллингов; если он будет упорствовать в этом и второй раз защищать их, тогда будет оштрафован на четыре фунта; если несмотря ни на что он будет защищать или поддерживать высказанные квакерами еретические взгляды, он будет заключен в Исправительный Дом до тех пор, пока не будет возможен его переезд из этой земли по решению суда присяжных, приговоривший его к изгнанию.
Этим приказывается, что если какой-либо человек или группа людей будет оскорблять людей магистрата или служителей, как обычно поступают квакеры, такой человек или группа людей будет приговорена к жестокому бичеванию или же заплатит штраф пять фунтов.
Это подлинная копия решения суда, засвидетельствованная Эдвардом Раусоном, секретарем.

Примерно через год после заключения Мери, возможно, это было в конце 1657 или в начале 1658 года, она и двое других квакеров отправились в колонию Лью Хевен для проповеди. Когда их обнаружили, то немедленно изгнали. Похоже, что колонии Нью Плимос, Нью Хевен и даже датское поселение в Новом Амстердаме, где Анна Хатчинсон нашла прибежище, подражали и принимали законы, изданные колонией Массачусетс Бей против квакеров. Квакеры теперь могли проповедовать только в нескольких местах, а также они могли отправиться только в некоторые места, где бы их не гнали. 14 октября 1657 года Генеральный суд колонии Массачусетс Бей принял даже более жесткий закон против квакеров, который предусматривал наказание заключением и физическими увечьями. Другие колонии и Новый Амстердам последовали за ними и издали подобные законы.

Генеральный суд Бостона, 14 октября 1657 года

Как дополнение к последнему приказу, касающемуся прихода или приезда любого из проклятой секты квакеров в подведомственную территорию, этим приказывается, начиная с этого времени и впредь, если какой-либо человек привезет или будет способствовать прибытию, прямо или косвенно, любого квакера или квакеров или же других богохульных еретиков в подведомственную область, тогда каждый такой человек должен будет заплатить штраф сто фунтов государству, а также для обеспечения гарантии оплаты должен быть заключен любым судьей в тюрьму и будет оставаться там, пока не будет произведена оплата; если любой человек или группа людей в пределах подведомственной области будет принимать у себя или же укрывать квакера или квакеров или же других богохульных еретиков, зная, кто они на самом деле, каждый такой человек должен заплатить государству штраф в размере сорока шиллингов за каждый час пребывания или укрывания квакера или квакеров, как выше упомянуто, а также должен быть заключен в темницу и пребывать там до тех пор, пока не будет погашен долг. Также приказывается, что если любой квакер или группа квакеров осмелится после того, как уже однажды был наказан в соответствии с требованиями закона, прибыть в пределы подведомственной области, тогда каждый такой квакер мужеского пола должен быть наказан за первое прегрешение следующим образом: ему должно отрубить одноухо и в Исправительном Доме он должен быть загружен работой, пока не будет отослан за его собственные средства; за второе прегрешение должно быть отрублено второе ухо; каждая женщина-квакер, которая уже была наказана здесь в соответствии с законом, если она отважится прибыть в пределы подведомственной области, должна быть жестоко высечена и содержаться загруженной работой в Исправительном Доме, пока она не будет отослана за ее собственные средства, а если она прибудет сюда снова, то должна быть наказана так же, как уже упомянуто.
Каждому квакеру, мужчине или женщине, если они в третий раз нарушат закон, предписывается пронзить язык при помощи раскаленного железа и содержать их в Исправительном Доме загруженными работой до тех пор, пока они не будут отосланы за их собственные средства.
Также приказывается, что каждый квакер, появившийся среди нас, должен понести такое наказание, которое предусматривает закон в отношении к нездешним квакерам.
Эдвард Раусон, секретарь

Очевидно, этот закон не мог удержать квакеров от использования и проповеди их доктрин, и в следующем году 20 октября 1658 года Генеральный суд колонии Массачусетс Бей принял еще один закон, который добавлял к предыдущему закону смертный приговор. Этот закон также был скопирован и издан в колониях Нью Плимос и Нью Хевен, а также в датском поселении в Нью Амстердаме.

Закон, изданный Генеральным судом Бостона 20 октября 1658 года

Принимая во внимание существование вредной секты, известной, как квакеры, появившейся в последнее время, которая словом и письменными трудами провозглашает и поддерживает многие опасные и ужасные доктрины, намерена изменить и переделать принятые похвальные традиции нашей нации, которые заключаются в светском уважении равных или почтении старших, чьи действия направлены на свержение светского правительства, а также на разрушение порядка в церквах через отрицание всех утвержденных форм поклонения и удаление от установленного церковного братства, разрешенного и утвержденного всеми ортодоксальными учителями истины, заменяя это частыми своими встречами, проникая в разум простого народа и, таким образом, преступая порядок церкви и государственный, так что несколько наших жителей были заражены, невзирая на все прежние законы, поступая по своему собственному высокомерию и наглому навязыванию, распространяя свои принципы среди нас. Поэтому мы и запрещаем их приход в подведомственные нам области, ибо они не считаются с тем, что их нечестивые попытки разрушают наш мир и приближают наш крах.
Для предотвращения всего вышесказанного этот суд приказывает и постановляет, чтобы любой человек или группа людей из проклятой секты квакеров, которые не являются нашими жителями, но будут обнаружены в пределах подведомственной области, должны быть арестованы безо всякого оправдания, а в случае отсутствия судьи должны быть арестованы констеблем, комиссаром или членом городского управления и переданы от одного констебля другому, а затем в руки ближайшего судьи, который должен заключить такого человека в темницу, где он должен оставаться (без предоставления возможности быть освобожденным под залог) до проведения следующего суда присяжных, на котором он должен быть законно судим.
Обращенные в секту квакеров должны быть приговорены к изгнанию под страхом смертной казни. Каждый из жителей подведомственной области, обращенный в вышеописанную секту или же придерживающийся, распространяющий или защищающий ужасные взгляды квакеров, или же поднимающий мятеж, бунт или восстание против правительства, или же придерживающийся оскорбительной и разрушительной практики, а именно отрицания светского уважения к равным и к вышестоящим, в удалении от церковных собраний; а вместо этого проводя частые свои встречи в противовес церковному порядку, приставая к квакерам или же одобряя любого из квакеров, доктрины и практику квакеров, которые противоречат принятым ортодоксальным взглядам благочестия; а также прилагая все усилия для того, чтобы другие были недовольны светским правительством и церковным порядком или же судебной практикой и процессом этого суда против квакеров, провозглашая, таким образом, их соглашение с теми, чьим желанием является свергнуть установленный в церкви и государстве порядок: каждый такой человек, признанный виновным судом присяжным за вышесказанные действия должен быть заключен в темницу на один месяц, за исключением тех, кто добровольно решит оставить эту подведомственную область, должны подписать обязательство о своем хорошем поведении и о том, что явится на следующий суд, но если будет продолжать упорствовать и отказываться отречься и пересмотреть вышеописанные взгляды, должен быть приговорен к изгнанию под страхом смерти. Любой судья при получении информации о таком человеке должен арестовать его и заключить такого человека в темницу по своему усмотрению, пока этот человек не будет доставлен на суд, как сказано выше.
Эдвард Раусон, секретарь

Первыми квакерами, которые были арестованы и судимы согласно этому новому закону, были Уильям Робинсон, купец из Лондона, Англия, и Мармадюк Стивенсон, фермер из Йоркшира, Англия, которые прибыли в Бостон в сентябре 1659 года, чтобы навестить и ободрить "друзей" в Новой Англии. Также были арестованы и судимы Мери
Даер и Николас Девис, который прибыл в Бос гон посетить "друзей", находящихся в темнице. Все они были приговорены к изгнанию под страхом смертной казни.
Уильям Робинсон, однако, был учителем квакерских доктрин, поэтому он был приговорен к жестокой порке. Констеблю было приказано найти крепкого мужчину. Робинсона вывели на улицу и обнажили до пояса. Его руки вставили в дыры большой телеги и тюремщик держал их. Палач затем дал ему двадцать ударов тяжелым веревочным бичом. Вскоре после этого он и другие заключенные были освобождены и изгнаны из колонии, как сказано в следующем предписании:
От вас требуется сейчас даровать свободу Уильяму Робинсону, Мармадюку Стивенсону, Мери Даер и Николасу Девису, которые в соответствии с решением суда и собора были заключены по причине их собственного исповедания, слов и действий, подтверждающих, что они квакеры; приговор им был оглашен, согласно которому они должны оставить эту подведомственную область под страхом смерти; их собственным риском будет, если они или кто-то из них после четырнадцатого числа настоящего месяца сентября будет обнаружен в подведомственной области, в любой ее части.
Эдвард Раусон, секретарь

Все изгнанные квакеры оставили Бостон, но Робинсон и Стивенсон отправились в Салем, который также находился в подведомственной области колонии Массачусетс Бей, чтобы навестить и ободрить своих друзей по вере. Вскоре после этого их арестовали и заключили в темницу в Бостоне, ноги приковали к стене. Услышав, что они и другие квакеры в темнице, Мери Даер возвратилась навестить их. Когда она стояла возле темницы и разговаривала с квакером по имени Кристофор Холден, который спрашивал у нее о корабле, направляющемся в Англию, куда он собирался вернуться, ее узнали и взяли под стражу.
Нарушив свое изгнание, Робинсон, Стивенсон и Даер в соответствии с законом, согласно которому они были изгнаны, должны были поплатиться своей жизнью. 20 октября 1659 года они и еще несколько других квакеров были приведены к Джону Эдикоту, который тогда был правителем колонии Массачусетс Бей. Эндикот спросил их, почему они вернулись в его подведомственную область после своего изгнания. Они ответили, что вернулись в послушании Господу, Который сказал им поступить таким образом, так как закон, согласно которому они были изгнаны, был несправедлив. Эндикот приказал тюремщику снять с мужчин шляпы, а затем сказал, что они издали несколько законов, чтобы удержать квакеров подальше от колонии, но даже наказание поркой, заключение, обрезание ушей и изгнание не могли удержать их. Он сказал, что это не его желание и не их собственное, чтобы они были приговорены к смерти. Но он последует установленному и сказал Уильяму Робинсону, Мармадюку Стивенсону и Мери Даер: "Подставь ухо и выслушай свой приговор к смерти. Вы отправитесь отсюда в то место, откуда вы прибыли (темница), а оттуда на место казни, где вы будете повешены, где вы примете смерть". Мери Даер ответила так же, как и все остальные: "Да исполнится Господня воля". Несколько других квакеров в суде были заключены в темницу, выпороты и оштрафованы.
Так как это была первая казнь квакеров за их веру и первый раз вешали женщину, поднялся протест, чтобы предотвратить казнь Мери Даер и двух других мужчин, но дата тройной казни через повешение была назначена на 27 октября 1659 года. Как и тысячи мучеников до нее, Мери благодарила Господа, что Он нашел ее достойной пострадать за Его имя.
Когда она была в темнице, ее муж Уильям написал письмо из Род-Айленд правителю Эндикоту, в котором умолял его проявить милосердие по отношению к его дорогой жене, и один из ее сыновей сделал личное обращение к правителю в ее защиту. Но эти попытки привели лишь к тому, что ей дали отсрочку в исполнении приговора лишь за одну минуту до ее казни.
В день казни они привели Мери, Уильяма и Мармадюка в Бостон Коммон, чтобы повесить их там на большом дубе. Мери связали руки и ноги, а также привязали ее длинную юбку к лодыжкам. Ее поместили на лестницу и накинули на шею петлю. Рядом с ней было двое мужчин. В последний момент от губернатора пришло разрешение на отсрочку казни, и ее развязали и спустили с лестницы. Лестницы под Уильямом Робинсоном и Мармадюком Стивенсоном были забраны, и они повисли с петлями на шее.
Мери сказали, что она может быть освобождена от наказания, если пообещает больше не проповедовать квакерские доктрины, но она отказалась и написала письмо к Генеральному собору, в котором выразила свой отказ. Она была снова изгнана из колонии Массачусетс Бей и возвратилась в свой дом на Род-Айленде. Она оставалась там совсем непродолжительное время и вскоре отправилась на Лонг Айленд, куда поехала Анна Хатчинсон. Там узнала намного больше о преследовании квакеров в колонии Массачусетс Бей и приняла решение сражаться с несправедливыми законами, даже если это значило, что ей придется отдать жизнь, чтобы победить.
Не позже, чем через шесть месяцев после того, как была приговорена к смерти, Мери снова показалась в Бостоне и начала проповедовать всем, кто слушал ее. Она была немедленно арестована и судом правителя Эдикота приговорена к повешению 1 июля 1660 года.
На этот раз в Бостоне уже была виселица, и когда Мери подымалась по ступеням на платформу, Джон Вилсон, ее бывший пастор в Первой церкви Бостона и один из пуританских служителей, который преследовал Анну Хатчинсон, сказали ей, что если отречется от своих ошибок, она будет освобождена. Это было то же самое, что происходило при сожжении мучеников в Англии и в других местах в предыдущих столетиях, гонитель-духовенство предлагало своим жертвам в последнюю минуту свободу, если они отрекутся от своих убеждений.
Ответ Мери ему был неизменным: "Нет, я не могу, ибо я прибыла по воле Господа Бога и Его воле я буду верна до смерти". Ее подвесили за шею и держали так, пока она не умерла, а ее тело погребено безымянным в могиле на месте, где она была казнена.

Маргарет Уилсон, 1668-1685 гг.

Семья Маргарет Уилсон состояла из "вступивших в завет пресвитериан".
"Вступившие в завет пресвитериане" - нонконформисты, которые связывали себя клятвой или заветом поддерживать пресвитерианские обряды и доктрины в Шотландии. В 1637 году, когда король Англии Чарльз I пытался навязать им англиканский молитвенник и подчинить церковь Шотландии, в которой население было в основном пресвитерианским, епископальной системе управления, шотландские нонконформисты восстали. Это привело к епископской войне между Англией и Шотландией, которая затем переросла в Гражданскую войну в Англии, тянувшуюся с 1642 по 1651 годы. С одной стороны были роялисты, а с другой - сторонники парламента или "круглоголовые".
В "Торжественной Лиге и Завете" в 1643 году шотландцы обещали поддержку английским парламентариям в английской гражданской войне в надежде, что пресвитерианство станет утвержденной религией Англии. Их надежды не исполнились. После восстановления монархии в 1660 году, что произошло после смерти Оливера Кромвеля в 1558 году, король Карл II снова ввел епископальную форму правления и объявил "Завет" незаконным.
Шотландские пресвитериане трижды восставали против этой формы правления церкви в Шотландии (1666, 1679, 1685 гг.), и каждое их последующее восстание подавлялось еще с большей жестокостью, чем предыдущее. Когда римский католический король Джеймс II был свергнут с престола в 1688 году и на престол взошел датский протестант король Уильям III, он снова утвердил пресвитерианскую церковь в Шотландии.
Во время последнего восстания пресвитериан семья Маргарет Уилсон участвовала в непрекращающейся партизанской войне против врагов их церкви. Ее отец Гилберт Уилсон был фермером в Гленверноке. Там они скрылись и заботились о некоторых пресвитерианских преследуемых проповедниках, во всем прославляющих Господа. В феврале 1685 года семнадцатилетняя Маргарет пряталась вместе с несколькими пресвитерианами от английских солдат, которые разыскивали их. Через некоторое время они начали нуждаться в пище, и она оставила свое укромное место и отправилась в сильнейшие морозы к себе домой, чтобы взять пищу и немного одежды. Однако была арестована и заключена в "Воровскую лачугу", тюрьму, где содержались самые ужасные преступники. Она провела там около двух месяцев, а затем была переведена в другую тюрьму, где над ней издевались день и ночь, пытаясь изменить ее взгляды. Но она упорно отказывалась.
Младшая сестра Маргариты Агнес также была взята в это время. Агнес и Маргарет общественный палач должен был гнать плетью по улицам Вигтауна, затем отвести на место казни. Гилберт Уилсон уплатил 100 фунтов стерлингов за освобождение Агнес, которой сделали снисхождение из-за ее возраста, но Маргарет должна была заплатить за свое преступление, которое заключалось в том, что она помогала пресвитерианам, или же поклясться в преданности королю Англии.
Рядом с Вигтауном протекала речушка Бледнок, которая питалась от океана,- дно ее почти обнажалось во время отлива, а во время прилива глубина речушки составляла несколько футов. Что-то похожее происходит с рекой Фанди в Новой Шотландии, где во время прилива вода подымается на пятьдесят футов, и небольшие суда с туристами могут передвигаться по ней.
Утром в день казни, когда был отлив, на дне русла реки Бледнок поставили столб и Маргарет привязали к нему. Вдоль побережья собрались горожане, готовые в любой момент броситься и отвязать ее, если она передумает и поклянется в верности королю Англии.
Настало время прилива, и вода быстро достигла уровня пояса Маргарет. Зазвучал ее голос: "К Тебе, Господи, возношу душу мою. Боже мой! На Тебя уповаю, да не постыжусь, да не восторжествуют надо мною враги мои" (Пс. 24:1,2).
Кто-то дал ей Библию, она открыла ее и громко прочитала из восьмой главы Послания апостола Павла к Римлянам, где сказано: "Сей Самый Дух свидетельствует с духом нашим, что мы - дети Божий. А если дети, то и наследники, наследники Божий, сонаследники же Христу, если воистину с Ним сострадаем, чтобы и прославиться вместе. Ибо думаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас".
Эта глава заканчивается сими словами:
"Кто отлучит нас от любви Христовой? Скорбь, или стеснения, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч ?
Как и написано: "За Тебя умерщвляют нас всякий день; считают нас, словно овец на заклание".
Но во всем этом превозмогаем чрез Возлюбившего нас.
Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни власти, ни силы, ни настоящее, ни будущее, Ни высота, ни глубина, никакое другое творенье не способны отлучить нас от любви Божией, которая во Христе Иисусе, Господе нашем".
Когда вода достигла рук, Маргарет бросила Библию на берег реки и помолилась. Ее палачи, находившиеся в лодке рядом с ней, упрашивали ее смягчиться, говоря, что она совсем еще юная девушка и что ей нужно лишь помолиться за короля и поклясться в верности ему, и тогда освободят ее. Она ответила, что никогда не поклянется, но будет молиться за его спасение. Один из толпы опустил ее голову под воду и держал таким образом некоторое время, а затем отпустил. Когда Маргарет начала ловить ртом воздух, люди на берегу закричали: "Маргарет, ты поклянешься?"
Вместо ответа она начала молиться: "Господь, прости этих людей и спаси их, спаси их души".
Некий человек выругался и сказал: "Нам не нужны твои молитвы. Просто поклянись".
Она повторила: "Я не произнесу ни одну греховную клятву".
Один из офицеров приказал вытащить ее, очевидно, думая, что она собирается произнести клятву. Когда люди увидели, что ее освободили, многие пресвитериане, убитые горем, закричали: "Она поклялась! Она поклялась!"
Но Маргарет произнесла ясно и громко, чтобы все могли услышать: "Я не буду клясться в преданности земному царю. Я одно из чад Божиих и не произнесу греховную клятву".
Ее опустили назад к столбу и оставили там, в то время как продолжался прилив, и ее больше не было уже видно.

Мадам Жанна Гийон, 1648-1717 гг.

Кто-то однажды сказал, что только два человека истинно показали внутреннюю жизнь Христа, и это были апостол Павел и мадам Жанна Гийон. Джон Уесли сказал о ней: "Мы можем исследовать множество столетий, пока обнаружим другую женщину, которая была бы образцом истинной святости". Другой человек написал, что мадам Гийон была преследуема своей церковью, "...потому что она слишком любила Христа".
Мадам Гийон родилась в Монтере во Франции в семье римских католиков. Ее девичья фамилия Жанна Мари Бювьер де ла Мот. Когда ей исполнилось два с половиной года, ее отдали в Урсулинскую семинарию в Монтере; в четыре года помещена к Бенедиктинцам; в десять отправлена в доминиканский монастырь. В монастыре она нашла Библию, которая каким-то образом оказалась в ее келье, и проводила часы, читая ее. Когда ей исполнилось пятнадцать, ее семья переехала в Париж, и Жанна стала выходить в свет. Она была прекрасной очаровательной молодой девушкой, привлекательной для многих мужчин. В возрасте шестнадцати лет она вышла замуж за Жака Гийона, богатого человека, старше ее на двадцать два года.
Молодая невеста Жанна мечтала о счастливом браке, но ее брак был совсем не таким. Муж очень часто болел, а свекровь, жившая вместе с ними, ненавидела ее и делала все возможное, чтобы настроить сына против нее. Так как свекровь жила вместе с сыном еще до вступления в брак с Жанной, то она продолжала заботиться о доме. Слуги в доме занимали более высокое положение, чем Жанна, а свекровь заставляла ее выполнять унизительную работу. Все, что делала Жанна, было неправильно, несмотря на ее старания. Но она никогда не жаловалась. Видела, что Бог, используя все ее старания, созидает в ней внутреннюю святость и наполняет Своей жизнью. Она постоянно читала книгу Фомы Кемпийского "Подражание Христу" и очищалась от тщеславия и самолюбия в юном сердце.
В возрасте двадцати лет она перестала танцевать и ходить на вечеринки и представления. Ее внутренняя жизнь во Христе стала настолько сильной, что она теперь изумлялась, как могла раньше наслаждаться мирскими развлечениями. Но тщеславие не оставляло ее, и она часто говорила, что проводила часы перед зеркалом, ухаживая за своим лицом и волосами. Она снова и снова молилась, чтобы Бог сделал что-нибудь, чтобы избавить ее от этого ужасного тщеславия, так как она не могла сама от него избавиться. Тогда, говорила она, Бог по своей милости послал ей оспу. Когда она выздоровела, ее прекрасное лицо, которым так гордилась, было покрыто оспинами. Теперь у нее не было чем гордиться, и она радовалась, что Бог избавил ее от этого. Он умалил ее внешнюю красоту, увеличив внутреннюю настолько, что временами ей казалось, будто она уже находится на небесах.
Когда Жанне исполнилось двадцать восемь лет, ее муж умер. Он был болен в течение почти двенадцати лет их совместной жизни. Перед его смертью Жанна преклонила колени у его постели и умоляла простить ее за все, что она сделала неправильного по отношению к нему. Он ответил: "Это я поступал неправильно, а не ты. Это я должен просить твоего прощения. Я не был достоин тебя". Она осталась с тремя детьми: дв^ия сыновьями и двухмесячной дочерью. Ее старший сын и старшая дочь умерли от болезней. Ей досталось огромное состояние и у нее всегда было достаточно средств для себя и своих детей, а также для великодушной помощи другим.
В следующие годы она все больше и больше углублялась в свою внутреннюю жизнь. Все больше начинала понимать, что христианская жизнь состоит не только из законов, правил и ритуалов, но из жизни Христа в душе человеческого существа. Христианство - это "Христос в тебе, надежда славы". Если Христос истинно и действенно живет внутри нас, решила Жанна, тогда необходимо предоставить Ему место внутри, а не извне. Это значит отречься от всего в этом мире и подчинить все Христу. Абсолютная отдача стала ее целью. Она писала: "Когда "я" умирает в нашей душе, тогда там живет Бог; когда "я" упразднено, тогда Бог восседает на троне". Таким образом, она отвернулась от религии, направленной на все внешнее, а обратилась к вере, направленной во внутреннее. Она прекратила деятельность в своей церкви и занялась размышлениями, прекратила свои громкие молитвы и начала в тишине общаться с Христом внутри себя.
Когда ей было примерно тридцать четыре года, она отправила своих детей в религиозные школы и начала путешествовать и учить о внутренней жизни. Она путешествовала по всей Франции, Швейцарии, уча везде, куда вел ее Бог. В течение этого времени писала многим людям, консультируя их и мягко направляя на путь внутренней жизни.
Большая часть учения мадам Гийон основана на доктринах Мигеля де Молиноса, испанского римского католического священника, с которым переписывалась. В 1675 году Молинос описал свои взгляды в книге "Духовный руководитель", положительно принятой большинством читателей и даже папой Иннокентием XI. Но оппоненты папы и взглядов Молиноса обвиняли его в ереси и аморальности. Они утверждали, что он не был на самом деле настоящим христианином, но врагом христианской религии и намеревался уничтожить в разумах истинных христиан таинства христианства. Эта глупость практически не произвела никакого влияния на Рим, однако был выслан приказ, согласно которому необходимо проверить регистрационные бумаги в том месте, где Молинос был крещен.
В 1685 году Молинос был арестован инквизицией по обвинению в ереси и аморальности. Многие его последователи арестованы вместе с ним, но большинство из них отреклись от его учения и были освобождены. Хотя Молинос в течение многих лет был высоко ценим Римом, теперь к нему относились, как к последнему еретику.
Проведши некоторое время в темнице, он был снова вызван на суд инквизиции, чтобы ответить на все обвинения, выдвинутые против него. Когда он предстал в суде, его заковали в тяжелые цепи и дали ему в руки горящую свечу, а двое монахов в это время громко зачитывали обвинения против него. Хотя он отвергал каждое отдельное обвинение различными аргументами, он был признан виновным и приговорен к пожизненному заключению.
Несколько раз в темнице его пытали жесточайшим образом, пока он в конце концов не сдался и не подписал исповедание в своей неправоте. Жестокие пытки подорвали его здоровье, он становился все слабее и слабее и в 1696 году умер в возрасте шестидесяти восьми лет.
Другим известным в те времена христианином, с которым переписывалась мадам Гийон, был Франк Фенелон, архиепископ Кэмбриджа. В противоположность Молиносу Фенелон изучил почти все, что он знал о жизни в созерцании из писем Жанны Гийон и из личных бесед с нею. Они были близкими и верными друзьями в течение двадцати пяти лет. Когда враги мадам Гийон пытались любыми средствами уничтожить ее, Фенелон оставался лояльным к ней и отказывался выступать против ее учения. Он писал: "Было бы для меня непростительной слабостью отзываться с сомнением о ее характере, чтобы таким образом освободить себя от давления".
Давление, о котором говорил Фенелон, исходило от его бывшего друга и воспитателя Жака Бени Боссэ, французского римско-католического епископа и писателя. В 1697 году Фенелон написал книгу "Совершенство святых", в котором выражал свое одобрение и взгляды на жизнь в созерцании. Боссэ немедленно атаковал его, обвиняя в отступлении от традиционного христианского учения. Двое прокатов прибыли в Рим, чтобы представить аргументы, и Боссэ выиграл. В 1699 году папа Иннокентий XII приговорил некоторые части этой книги. Вскоре после этого Фенелон был изгнан из своей епархии Людовиком XIV, который не только принял сторону Боссэ, но также был обижен политической новеллой Фенелона, написанной им в этом году.
Поскольку учение мадам Гийон становилось все более популярным и распространенным, церковные лидеры начали обвинять ее в ереси, так как некоторые моменты ее учения отличались от церковных доктрин. Римская церковь учила, что любые взаимоотношения с Богом и Христом возможны лишь через ритуалы и причастия в церкви, она же учила, что каждый человек может прямо общаться с Богом внутри себя и что самым лучшим решением будет отложить в сторону все ритуалы и религиозную деятельность в церкви и жить жизнью созерцания. Этого позволить не могли. Пришли к логическому заключению, что это могло разрушить все необходимое для утвержденной церкви. Была проблема так же и в том, что мадам Гийон выступала за отказ от мирских удовольствий, отрицала человеческое "я" и жила истинно святой жизнью, а это оскорбляло любящего удовольствия короля Людовика XIV и его дворян, а также любящее удовольствия духовенство. Поэтому они начали сжигать ее книги, воровать ее письма и изводить ее различными способами. В одном городе священник собрал все ее книги и сжег их на городской площади. Но один местный торговец купил 1500 копий и распространил их по всему городу после отъезда священника.
В конце концов, против нее выдвинули обвинение в ереси и аморальности, и она была арестована, обвинена в аморальных отношениях с ее духовным советником, отцом Лакомбом, который в путешествиях сопровождал ее дочь, няньку дочери и двух слуг. После ареста Жанны отец Лакомб также был арестован, брошен в темницу, а затем переведен в больницу для душевнобольных. До ареста и заключения у него не было проблем с рассудком, но теперь он находился в таком расстройстве разума, что подписал исповедание о прелюбодеянии с мадам Гийон, когда сопровождал ее людей.
Жанна провела следующие семь лет своей жизни в темнице. В 1695 году она была переведена в государственную темницу в Винсенте, городе в северо-центральной части Франции на востоке от Парижа. Затем 28 августа 1696 года была заключена в монастырь возле Парижа. Два года спустя в сентябре 1698 года ее поместили в Бастилию, которая использовалась главным образом для политических заключенных. Она провела в Бастилии четыре i ода. В последние два года ей не позволялось принимать посетителей, говорить и писать письма. Горничная, которая настаивала на том, чтобы быть с ней во время ее заключения, умерла в Бастилии. Во время второго года заключения в Бастилии Жанна написала короткую поэму: "Я не прошу ничего больше, ни хорошего, ни плохого, но лишь соединиться с Твоей совершенной волей". Позже, описывая свое заключение, она написала:
" Ты, о мой Бог, увеличь мою любовь и мое терпение пропорционально моим страданиям... Все наше счастье, духовное, временное или вечное заключено в том, чтобы посвятить себя самих Богу, позволяя Ему производить в нас и с нами все, что Он желает".
Зимой 1701 года Жанна заболела из-за холода и сырости в Бастилии. Людовик XIV, зная, что не может более законно удерживать ее в темнице, освободил ее на шесть месяцев, чтобы она могла поправиться, и изгнал ее в Бло, который в ста милях на юго-западе от Парижа, где жил ее сын Арманд Жак Гийон. Позже король продлил ее освобождение еще на шесть месяцев, а затем на неопределенный срок. Но она никогда так и не получила настоящей свободы, потому что не могла оставить Бло, и король в любой момент мог поместить ее снова в темницу.
Но ограничение пребывания лишь в одном городе не остановило Жанну в ее исканиях и стремлении помочь тысячам других, приходящих в Бло послушать ее и поучиться, найти мир и радость во внутренней жизни. Она также в это время написала сотни писем и автобиографию. В заключении она была более свободной во Христе, чем те, кто заключал ее.
Мадам Жанна Гийон умерла 9 июня 1717 года в возрасте шестидесяти девяти лет и была погребена в Бло у церкви Гордельеров. После себя она оставила более шестидесяти письменных трудов, которые в течение почти трехсот лет ободряли христиан искать более глубокой внутренней жизни во Христе, скрытой жизни сердца и духа. Написанная ею истина о ее взаимоотношениях со Христом стала духовной классикой и имела влияние не только на ее современника архиепископа Фенелона, но и на таких христиан, как Джон Уесли, Хадсон Тейлор, Джес Пэнн Левис, Адонирам Джадсон, Ханна Вайтол Смит, Фанни Кросби и Вочман Ни. Многие лидеры великого христианского пробуждения были подвигнуты этой смиренной женщиной Божией, гонимой и брошенной в темницу своим правительством и своей церковью, потому что "она слишком любила Христа".
Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история Церкви