Довженко Ю. История античного христианства как история сменяющихся типов господствующих элит

Античное общество: проблемы истории и культуры. Доклады научной конференции 9 - 11 марта 1995 г.

С самого начала следует оговориться, что предлагая рассмотреть историю становления христианства как историю сменяющихся типов главенствующей элиты, мы не претендуем на выявление в этом процессе решающей закономерности и не собираемся настаивать на понимании элиты как основной движущей силы истории. Наша цель более скромна: продемонстрировать роль и значение для окончательного складывания новой религии субъективно-индивидуального фактора, мощное воздействие которого на христианство мы наблюдаем на всем протяжении античного периода его истории, а также внести в рассмотрение этого фактора упорядоченность и попытаться связать его изучение с изучением надындивидуальных структур как объективной, так и субъективной ориентации. Для выполнения этой задачи мы предлагаем воспользоваться отдельными положениями пересмотренной в соответствии с нуждами исторического исследования теорией элиты.

Ясно, что для продуктивного историко-социологического анализа поиск какого-то глубокого метафизического, морального или, тем более, биологического смысла понятия элиты бесполезен. Речь здесь может и должна идти лишь об объективно постигаемой социальной категории, социальной группе, которую можно выделить в любом социальном образовании, причем не столько по локально-территориальным или коммуникативным, сколько по качественным признакам (по социальному или имущественному статусу, отношению к власти, профессиональным навыкам, интеллектуальным или творческим способностям и т. д.). Определенный набор качественных характеристик и та линия, по которой происходит "разрезание" социума на элиту и массу, определяют тип элиты. Историк, однако, должен четко осознавать, что в реальности никакой универсальной, обладающей одинаковыми функциями и качествами элиты или ее типа не существует: это понятие всегда соотносится с определенным хронологическим периодом, а главное - с рассматриваемой социальной структурой. Также весьма непростым для историка является само выделение элитарного слоя и здесь он должен прежде всего опираться на восприятие современников рассматриваемой эпохи, на то, какая социальная группа и какие конкретно люди воспринимались ими как особенные, стоящие выше остальных членов социума.

Итак, предлагаемая конструкция, базирующаяся, преимущественно, на социологической интерпретации понятия элиты (от В. Парето до работ С. Келера, Л. Бодена, В. Гэттсмена и других социологов), представляет собой скорее исследовательскую модель, идеальный тип, с помощью которого мы рассчитываем взглянуть на историю античного христианства под несколько новым углом зрения и попытаться раскрыть в этой истории еще один немаловажный аспект, включение которого в общую картину становления христианской религии поможет нам приблизиться к более полному и целостному пониманию этого процесса. В рамках этой модели христианство рассматривается как обладающая достаточной замкнутостью развивающаяся социальная подсистема, микросоциум, основное социальное деление внутри которого происходит по линии "элита-масса". Стоит заметить, что данный идеальный тип не просто сконструирован в соответствии с нашим исследовательским интересом, но в значительной степени отражает и реальную историческую ситуацию: христианство первых столетий во многих отношениях представляло из себя "государство в государстве", а главная грань социального деления внутри него в условиях еще не полностью сформировавшейся социальной структуры на самом деле была "подвижна" и в наиболее общем виде может быть проведена только между выделяемыми нами в качестве главенствующих типами элиты и массой. Говоря о "главенстве" какого-либо из типов элиты, мы, в данном случае, не имеем в виду какие-то присущие ему позиции власти, а только подчеркиваем его ведущую роль в процессе развития и функционирования христианства как социальной системы в тот или иной исторический период.

В процессе своего становления христианство проходит три наиболее ярко выраженные и значительно отличающиеся друг от друга, "парадигмальные" (Г. Кюнг) стадии развития: 1) период раннего, "апокалиптически-эсхатологического", христианства; 2) период эллинизации; 3) период становления и укрепления единой ортодоксальной католической церкви с централизованной иерархией, своего рода значительная "романизация" христианства.

Ниже мы попытались продемонстрировать, что для каждого из этих периодов характерен свой, отличный от других тип главенствующей элиты, и со сменой этого типа меняется, если воспользоваться выражением Г. Кюнга, сделавшего попытку применить к христианской истории теорию парадигм Т. Куна, сама "парадигма христианской теологии и церкви" . Краткие сущностнофункциональные характеристики призваны доказать правомерность выделения того или иного типа в качестве главенствующего.

1. Поскольку общество творит религию, будучи в состоянии возбуждения, у ее истоков всегда стоит харизматическая элита. Это, пожалуй, единственный универсальный, характерный для первого этапа существования всех ревеляционистских религий тип элиты. Христианская харизматическая элита играет ведущую роль при жизни не только первого, но и второго поколения христиан: как ярко выраженные харизматические личности воспринимаются современниками не только Иисус, "апостолы, пророки и учителя", (1 Кор., 12:28), но и Мужи апостольские (Игнатий Антиохийский, Поликарп Смирнский и др.). Этот тип элиты еще не имеет "конкурентов": другие ее типы только начинают формироваться. Значение данного типа элиты для развития и становления христианства заключается прежде всего в создании кардинально новых мировоззренческих парадигм, поведенческих моделей и системы ценностей, а также в успешном выполнении ею инклюзивной функции: пламенная проповедь харизматиков способствует началу быстрого расширения христианского сообщества за счет "внешнего" мира, макросоциума. Однако ни в каких внешних функциональных взаимосвязях этот тип элиты не участвует: внешнее полностью отторгается им, если не становится внутренним. Главной же внутренней функцией харизматической элиты является интеграция, причем единство и упорядоченность системы во многом зиждется на личном авторитете харизматиков, а также на поддерживаемом этим авторитетом единстве духовном. Внутрисоциумные взаимосвязи с массой построены по формуле "вещать-внимать", что, конечно же, обусловлено самой сущностью данного типа элиты. Но, несмотря на ярко выраженную дихотомию, взаимоотталкивания элиты и массы не наблюдается. Наоборот, действуют силы взаимного притяжения.

2. К середине II в. поколение харизматиков постепенно сходит с исторической сцены. Исчезают и эсхатологические ожидания, являвшиеся психологической почвой для существования этого типа элиты. Насущной задачей, вставшей в это время перед христианством, стала адаптация его к внешнему миру и, в первую очередь, к совершенно чуждой ему культурной среде. Начинается процесс эллинизации христианства, в ходе которого постепенно меняется и само лицо новой религии, и представления о ней языческого общества. Решающую роль в этом процессе сыграла христианская интеллектуальная элита, к которой в первую очередь следует отнести апологетов и других представителей доникейской патристики. При выделении данного типа элиты из массы нужно помнить, что выражение "христианская интеллектуальная элита" используется в нашей конструкции в строго социологическом смысле: это высший в интеллектуальном отношении "срез" только и именно христианского социума, причем рассматриваемый в определенный отрезок времени.
В обычном же словоупотреблении использование слова "интеллектуал" в отношении доникейских христианских писателей, конечно, вряд ли правомерно, ибо ни по античным, ни по новоевропейским меркам, они (за исключением, пожалуй, Климента Александрийского и Оригена) таковыми не являлись: их знание философии весьма поверхностно, образование и общая эрудиция весьма средние, а последовательность мышления оставляет желать лучшего.

Ведущая роль этого типа элиты со второй половины II по конец III вв. обусловлена тем, что в этот период христианство более всего нуждалось именно в теоретическом решении многих проблем, без чего ни дальнейшее развитие, ни нормальное функционирование его было невозможно. Благодаря осознанию представителями элиты важности внешних по отношению к христианству взаимосвязей (которые они осуществляли преимущественно по линии "защита-нападение") весьма быстрыми темпами шел процесс "адаптивного повышения" системы. Следствием их деятельности стало и начало усиленной интеграции христианства в макросоциальную структуру. Вместе с тем, и это необходимо подчеркнуть, субъективно деятельность апологетов могла и не быть, а зачастую и не была направлена на эту интеграцию (стремление избежать гонений со стороны государства далеко не всегда означает сознательное стремление к союзу к ним). Внутри социума интеллектуальная элита выполняет интегративную и сохраняюще-воспроизводящую функции: она теоретически разрабатывает единое вероучение и обрядность, борется с играющими дисфункциональную, дезинтегрирующую роль ересями, их усилиями в рамках христианства создается интеллектуальная традиция и система образования. Взаимосвязи "элита-масса" в целом незначительны: в этом отношении данный тип элиты наиболее свободен из всех.

3. В процессе деятельности интеллектуальной элиты теоретическая и ментально-психологическая база для окончательного оформления организационного единства церкви и для установления союза ее с государственной властью была подготовлена. Теперь требуется практическая деятельность для реального воплощения этих задач в жизнь, и в начале IV в. интеллектуальная элита уступает роль ведущего типа правящей христианской элите, высшему клиру. Эта элита формируется еще во II-III вв., но в то время она не выходит на первые роли, отчасти вследствие того, что церковь первых столетий, не являясь еще единой церковью с централизованной организационной структурой, осознает свое единство и целостность в первую очередь в сакраментально-духовном плане, отчасти же оттого, что насущные проблемы, стоявшие тогда перед христианством, необходимо было решать с помощью не присущих для этого типа элиты средств. Теперь же все существенно важные для жизнедеятельности системы функции переходят под контроль правящей элиты. С укреплением регулятивной функции, произошедшим вследствие окончательной догматизации христианского учения и разработки церковного права, процесс формирования христианства и складывания его в стабильно функционирующую консервативную социальную систему можно считать завершенным. Из "государства в государстве", из микросоциума в макросоциуме церковь превращается в социальный институт традиционного характера. Вместе с этим завершается и процесс последовательной смены типов христианской элиты, которые, консолидируясь вокруг правящего типа, постепенно сливаются в единую церковную элиту. Благодаря разработанной экклесиологии и учению об апостольском преемстве правящая элита приобретает харизматические черты. Ассимилировав функции интеллектуальной элиты, она практически монополизирует и право на интеллектуальное творчество (если из известных нам представителей интеллектуальной элиты II-III вв. лишь 3-4 человека имели епископский сан, то интеллектуалы IV-V вв. уже по существу все принадлежат к высшей церковной иерархии). Стоит заметить, что и само христианское интеллектуальное творчество, несмотря на то, что именно в IV-V вв. ему было суждено испытать наивысший расцвет, в развитии и функционировании системы главной роли уже не играет, отступая в этом отношении на второй план. Контакт элиты с массой представляет собой начало трансформации старых линий "вещать-внимать" и "разъяснять-понимать" в характерную для средневековья формулу "приказывать-повиноваться". Взаимное притяжение еще существует, но элементы насилия и внешнего ограничения свободы определяют накопление потенциальных сил для последующего резкого отталкивания (ереси антиклерикальной направленности, Реформация).

IV-V вв. - начало параллельного существования в христианстве и морально-этической элиты, монашества. Несмотря на свой значительный духовный авторитет и немалое влияние этот тип на протяжении практически всей истории христианства остается на положении субэлиты. В изменившихся исторических условиях его рычаги влияния на массу, столь важные для прежних времен (личный пример, творческо-просветительская деятельность монахов-интеллектуалов и др.), уже уступают первое место другим, прежде всего административным рычагам.

Итак, в рамках рассмотренной конструкции весьма явственно, как нам кажется, прослеживается важная роль личностного фактора в процессе становления христианства. Содержание основных этапов формирования новой религии тесно связано с деятельностью того или иного типа христианской элиты, т.е. группы людей, наименее подверженных воздействию надындивидуальных, объективных факторов. Взаимосвязь между определенными типами элиты и определенными "парадигмами христианской теологии и церкви", на наш взгляд, несомненна. Особого осмысления заслуживает и тот факт, что контрэлиты, преобладающие в тот или иной период, по своему типу являются схожими с главенствующими.

Данная схема помогает также и совместить генетическое видение интересующего нас исторического явления с видением структурным: смена типов элит отражает реальную динамику процесса, не устраняя из поля зрения и структурно-функциональные взаимосвязи внутри христианского социума. Прекращение же этой смены является важным показателем стабилизации системы: дальнейшее существование христианства в течение очень долгого времени обуславливается в большей степени функциональными взаимосвязями и наличием статичных структур субъективной ориентации (ментальности), чем динамическими и личностными факторами.

И, что, пожалуй, самое главное, введение в научный оборот строго социологически интерпретированного понятия элиты открывает перед нами новые, весьма интересные перспективы в приближении к решению одной из главных на сегодняшний день проблем, стоящих перед эпистемологией истории - проблемы соотношения личностно-субъективного и объективного в истории: будучи в этом смысле принципиально "двумерным", понятие элиты помогает нам перекинуть еще один связующий "мостик" между структурой и индивидом.