Гольбах П. Священная зараза или естественная история суеверия

ОГЛАВЛЕНИЕ

Prima mali labcs
(Первоисточник зла. Энеида, песнь 2, стр. 97).

ПРЕДИСЛОВИЕ

Это сочинение, одно из самых глубоких и сильных из всего напечатанного о религии, появилось в Англии в 1709 г. в одном томе без имени автора; однако в нем признали манеру и принципы Джона Тренчерда, выдвинувшегося в партии вигов своей просвещенностью, честностью, а главным образом своим горячим рвением к свободе. Он опубликовал ряд произведений, написанных им совместно с знаменитым Томасом Гордоном; из них наиболее известны «Письма Катона» в 4 томах и «Независимый виг» в 2 томах . В парижском издании 1793 г. пропущены слова: и «Независимый виг" в 2 томах in 12». В них можно во всяком случае найти часть тех идей, которые содержатся в предлагаемой работе; но в последней автор выступает более открыто. Впрочем все его произведения одинаково проникнуты стремлением к общественному благу и сильнейшей ненавистью к религиозной и политической тирании.
Этот гражданин-философ, выдающийся не столь своим происхождением и богатством, сколь своими талантами и добродетелями, был членом парламента от города Таунтона и в этой роли с пользой послужил своему отечеству. В парижском издании сказано: «выдающийся в такой же мере своими талантами, как и своими добродетелями». Он умер в 1723 г. в возрасте 55 лет. См. приложение к словарю Бейля, статью «Тренчерд».

МИЛОРДУ ВИКОНТУ де- ***

Милорд!
Когда я несколько месяцев назад имел честь быть с Вами в***, Вы спросили меня, что может быть причиной той антипатии, которую столько просвещенных людей в нашей стране проявляют теперь к религии. Вас поразило,— как Вы выразились, — с каким ожесточением они разрушают систему, которая, правда, вряд ли способна внушать уважение умным людям, но, во всяком случае, имела за собой ту заслугу, что может сдерживать толпу и обуздывать страсти простого народа. Я ограничился тогда общим ответом; при сколько-нибудь внимательном рассмотрении, — сказал я, — не трудно убедиться, что в религии надо видеть настоящий ящик Пандоры, из которого вышли все несчастья, тяготеющие над человеческим родом, — религия не только не сдерживает народ, она по самой своей природе Способна лишь возбуждать в нем фанатизм, гораздо более опасный, чем все те пороки, которым он мог бы предаться без нее (d'aillews). Мои слова, по-видимому, удивили Вас; поэтому я вызвался развить перед Вами свой взгляд. Во исполнение своего обещания посылаю Вам, милорд, прилагаемый трактат, в котором, дойдя до источника суеверия, я изобразил пагубное действие последнего на ум и сердце людей и гибельное влияние его на общество.
Надеюсь, что этот беглый очерк, написанный мною со всей откровенностью, Сумеет оправдать в Ваших глазах рвение тех, кто во всеуслышание выступает против призраков, явно губительных для всего человечества. Я мог бы, конечно, значительно расширить это произведение и привести множество фактов в доказательство своих взглядов; но перед человеком, так хорошо знающим историю, как Вы, нет надобности входить в скучные подробности. Поэтому я льщу себя надеждой, что мое изложение сумеет развенчать в Ваших глазах предубеждение в пользу заблуждения, от которого никогда не могут проистекать прочные и длительные выгоды для народов. Вы узнаете, милорд, что религия, занявшая самое важное место в жизни всех народов, является истинной причиной невежества, рабства, сумасбродства и развращенности людей.
Если наш счастливый остров пользуется свободой и некоторыми другими преимуществами, которых лишены другие страны, то этим мы обязаны усилиям наших предков, которые, хотя бы отчасти, уничтожили власть суеверия среди нас. Однако они удовлетворились тем, что уничтожили самые вопиющие эксцессы в этой области и оставили нетронутым корень зла; таким образом, роковое древо суеверия будет и далее давать новые ростки и нести свои опасные плоды. Хотя реформация освободила нас от ненавистного ига папизма, хотя революция изгнала из нашей страны пособников римской тирании как будто навсегда, примеры из недавнего прошлого доказывают Вам, милорд, что Великобритания недостаточно сделала еще для своего благополучия. Закваска суеверия все время остается среди нас; действие ее всегда будет одинаково, она внесет в умы вредное брожение, страшные последствия которого невозможно предвидеть. Суеверие—огонь, тлеющий под пеплом; духовенство раздует его, когда пожелает, и воспламенит легковерный народ, слепо подчиняющийся тому, кто зовет его на божье дело.
До тех пор, пока попы вправе будут говорить, что лучше повиноваться богу, чем людям, что религия важнее жизни, что природа должна ретироваться перед мнимыми небесными откровениями, что разум должен замолкнуть там, где речь идет об интересах всевышнего,— до тех пор эти попы всегда будут иметь возможность вносить смуту в государство и пользоваться народом как наилучшим орудием для торжества своих происков, своих властолюбивых притязаний, своей алчности и своих мятежных страстей.
Из всех ухищрений, с помощью которых проповедники новейшего суеверия стараются привязать к себе людей, лучше всего удавалось им соединение суеверия с моралью, или, так сказать, включение его в мораль. При помощи этого приема они нашли сторонников и защитников даже среди тех, которые в общем сознавали всю смехотворность их иллюзорных построений. Многие, милорд, понимают абсурдность религии, но лишь очень немногие из них сознают опасность ее и достаточно изучили ее, чтобы знать, в какой мере самые принципы религии разрушают всякую мораль и пагубны для всякого общества.
Однако, кто немного поразмыслит над этими принципами, тот убедится, что они основаны на мистификации и бреднях и поэтому могут лишь обманывать воображение, воспламенять безумие и толкать народы на безрассудные действия. Он увидит, что эти принципы далеко не скрепляют общественных уз, а напротив, способны лишь разрушить их. Он убедится, что наряду с несколькими ненадежными, частичными и мимолетными выгодами, которые доставляет религия, она порождает длительные бедствия и бесконечное зло. Одним словом, из обмана никогда не может вытекать действительное благо, и наш знаменитый канцлер Бэкон был вполне прав, сказав, что из всех заблуждений самое опасное — религиозное заблуждение.
Нет, милорд, боги-деспоты всегда будут унижать души, располагать их к рабству, покровительствовать тиранам; жрецы этих богов получат право одурманивать народы, будут по самой сущности своей прирожденными врагами всякой свободы. Мистификация всегда будет нуждаться в насилии; царство ее строится на ослеплении, невежестве, покорности и рабстве. Высокие и благородные души не способны терпеть поповское иго. Как только человек осмелился мыслить, владычеству попов приходит конец.
Эти рассуждения убедят Вас, милорд, что необходимо все больше и больше разрушать самые основы всякого суеверия. Не следует медлить в борьбе с обманом; те, кто обманывает людей, всегда злейшие враги их. Чтобы служить человечеству, необходимо со всей энергией нападать на них и изображать их в том освещении, которого они заслуживают.
Я буду считать себя безмерно счастливым, если Вы, проникшись этой истиной, одобрите мое рвение и признаете, что надо, наконец, искать более прочных и истинных оснований для морали, политики и счастья наций и индивидуумов, чем те, которые им доставлял до сих пор священный обман, в течение стольких веков причинявший людям лишь бесчисленные несчастья.
Имею честь пребывать к Вам, милорд, с совершенным уважением Ваш покорнейший и нижайший слуга.
Лондон, 10 января 1709 г.