Назарова И. Адаптация и возможные модели мобильности сирот

ОГЛАВЛЕНИЕ

4. ГОСУДАРСТВЕННЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ ДЛЯ ДЕТЕЙ-СИРОТ: ПУТИ ВЫЖИВАНИЯ И КОММУНИКАЦИОННАЯ СРЕДА

Практика призрения детей-сирот в Российском государстве начала оформляться в систему ещё в период средневековья. Основную ответственность за устройство сирот взяли на себя князья и церковь. От подачи милостыни наметился переход к призрению: воспитанию и обучению в специальных учреждениях или устройству для этих же целей в семьи1. Государство брало детей под свою ответственность, тем не менее без помощи покровителей, богатых и милосердных людей обойтись не могло2. Многолетняя практика заботы о сиротах в России существовала в двух основных видах: государственно-общественном и частно-церковном. После 17-го года основная форма заботы о детях стала носить государственно-общественный характер. Лишь в девяностые годы церковь смогла открыто и безбоязненно оказывать помощь нуждающимся детям.
Сегодня дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей, принимаются государством на полное обеспечение [i]. Кроме того, до двадцати трех лет эта категория граждан имеет право на дополнительные социальные гарантии до окончания профессионального обучения в очных образовательных учреждениях4.
Гарантируя льготы, в различных сферах общественной жизни [ii]: культуре, спорте, здравоохранении5, государственная система воспитания и обучения сирот испытывала значительные материальные трудности практически на протяжении всего периода своего существования. Последние годы также нельзя считать благополучными. Детские государственные учреждения, равно как и многие семьи с детьми? вынуждены искать пути выживания. Государство постоянно совершенствует законодательство [Hi], ищет пути поддержки детей-сирот, детских домов и учебных заведений6.
Детские учреждения вынуждены жить в режиме нехватки и экономии, несмотря на все усилия государства. Во-первых, проблема состоит уже в том, что строительство учреждений для детей-сирот никогда не успевало за ростом числа детей, нуждающихся в государственном обеспечении. Кроме того, что специально строились здания для детских домов и школ-интернатов, постоянно под эти же цели передавались здания школ, детских садов и другие сооружения. Детские дома переполнены. В регионах проблему устройства сирот решают за счёт того, что некоторых детей с нормальным развитием помещают в специализированные учреждения для умственно отсталых детей. Ребёнка не могут сразу после лишения родительских прав устроить в детский дом, поэтому предварительно помещают в больницы, где он ожидает решения своей судьбы. Детские приёмники так же переполнены. Установленный законом предельный месячный срок устройства детей, оказавшихся без попечения родителей, не соблюдается (40% детей находились в приютах от 6 месяцев до 1 года) [48, с. 43; iv].
1  Рассмотрено рядом авторов: Ошанин М. О призрении покинутых детей. Ярославль, 1912. С. 11. Владимирский-Буданов М.Д. Обзор истории русского права. Пг., Киев, 1915. Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза, И.А. Ефрона. Т. 13. Спб., 1892. Бахрушин С. Организация попечения о безнадзорных детях в Москве. М., 1916. Довгалевская А.И. Семейное воспитание приёмных детей. М., 1948.
2 Подробнее в книге: Ошанин М. О призрении покинутых детей. Ярославль, 1912. С.13.
3 Подробно рассмотрено в книге: Беляковым В.В. Сиротские детские учреждения России. М.: Дом. 1993.
4  Что означает — предоставление им за время пребывания в соответствующем государственном или муниципальном учреждении, в семье опекуна, попечителя, приемных родителей бесплатного питания, комплекта одежды и обуви, общежития и медицинского обслуживания или возмещение их полной стоимости (в том числе и во время их обучения в учреждениях среднего и высшего профессионального образования в возрасте восемнадцати лет и старше, но не более чем до двадцати трех лет). Расходы на реализацию мер по обеспечению дополнительных гарантий по социальной защите детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, производятся за счет средств федерального бюджета, бюджетов субъектов Российской Федерации, за счет государственных внебюджетных фондов и других не запрещенных законом источников.
Порядок возмещения расходов на выплату ежемесячных пособий опекунам на питание, одежду, обувь, мягкий инвентарь, осуществления денежных выплат на детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, при трудоустройстве и поступлении в образовательные учреждения в соответствии с нормами обеспечения воспитанников детских домов утверждается Правительством Российской Федерации и органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации [59].
«Бесплатное посещение кинотеатров, выставок, музеев, спортивных сооружений, проезд в общественном городском (пригородном) транспорте (кроме такси) на основании единого билета» [60].
6 «Школа-интернат вправе образовывать образовательные объединения (ассоциации и союзы), в том числе с участием учреждений, предприятий и общественных организаций (объединений). Эти объединения создаются в целях развития и совершенствования образования и действуют в соответствии со своими уставами» [61].
Детские дома находятся в строениях, которые вряд ли можно считать приспособленными для содержания детей в современной ситуации: требуют серьёзного ремонта, отсутствует канализация или горячее водоснабжение [48, с. 43].
В тех детских домах, школах-интернатах, где живут и учатся дети-сироты, выделяемых государством средств на содержание детей (продукты питания, одежду, инвентарь) не хватает. Финансируются только три статьи бюджета: коммунальные услуги, зарплата сотрудникам (с задержками на 1-5 и более месяцев) и питание детям [48, с. 42]. Поэтому кроме средств, которые заложены в качестве основного содержания, органы народного образования и местная администрация постоянно изыскивают ресурсы в качестве дополнительного финансирования (в течение года, к праздничным датам, к началу учебного года, в период заготовок продуктов на зиму и т.д.). С другой стороны, те средства, которые планируются выделить на решение проблем сирот, ежегодно выделяются в недостаточных объёмах, иногда в виде взаимозачётов [54]7. Кроме взаимозачётов практикуется жизнь в долг: «Магазинам мы на сегодня должны 50 тысяч. Магазины нас кормят в долг» (Курская область).
Государство осуществляет поддержку плановую и внеплановую. Администрация областей, городов и районов, как и детские учреждения, так же находится в постоянном поиске дополнительной помощи детским домам. Третьяков Александр Алексеевич — директор Суджанской школы-интерната для детей-сирот (Курская область): «Нам многие помогают. Тесную связь поддерживаем с районной администрацией. Я даже не знаю вопроса, чтобы они не помогали. Мы на областном бюджете, зачем мы им нужны? У них своя голова болит, вопросов много: больницы, престарелые, а бюджет районный слабенький, всем надо, а тут мы еще. Организации района помогают, жители. С питанием плохо было, — привезли, кто что мог».
На содержание детей-сирот государство тратит огромные деньги. Этот факт упоминался практически всеми представителями общественных организаций, отмечалось, что, с одной стороны, средства в системе народного образования просачиваются как вода в песок, а с другой — большинство детских домов вынуждены жить в режиме тотальной нехватки и экономии материальных средств. Типичны слова директора детского дома в городе Курске: «Приходится экономить и беречь то, что есть. Ничего у нас не пропадает. Мы ничего не списываем. Всё съедаем».
В целях экономии, на детские дома накладывают ограничения, по какой цене покупать те или иные продукты: «У нас хранится лук, морковь, капуста. Всегда картошка есть. В этом году не заготовили в полной меру. Потому что нам дали установку купить по рублю. Мы успели тонн 15-17 купить. И всё, цены поднялись, нам не разрешают покупать «(Курская область). С другой стороны, если не накладывать подобные ограничения, то не будет гарантии того, что дирекция не закупит дорогую продукцию за взятку.
Существуют трудности, которые преследуют практически все детские дома: проблемы с
приобретением материалов для проведения ежегодных ремонтных работ, организация летнего отдыха, покупка инвентаря (мебель, инструменты, канцелярские товары). Социальный педагог: «обувь и одежда — эта статья сегодня практически не финансируется» (Курская область), или «....семь месяцев мы не получаем ни куска мыла, ни зубную пасту» (Алтайский край), «ни спальных принадлежностей не можем купить, подушки, наволочки, простыни, пододеяльники. У меня ничего нет. У меня всего два комплекта постельного белья, один в деле, а другой стирается. И застиран уже до такой степени, что смотреть страшно» (г. Курск).
Есть проблемы, которые в разной комбинации и в разной степени испытывают государственные детские учреждения в зависимости от территориального расположения, внимания региональной администрации, а также от того, на чьём балансе находится учреждение.
Например, заместитель директора одного из детских домов Подмосковья говорит: «Две статьи, которые у нас защищены, — это зарплата сотрудников и питание детей. Но и эти статьи выполняются проблематично. Зарплата задерживается».
Социальный педагог Курской области отмечает, что той зарплаты, которую получают сотрудники детских учреждений, недостаточно, и ее практически не платят: «У нас нет задолженности по зарплате, мы на областном бюджете, а вот рядом школа — она на местном районном бюджете, там зарплату платили пять месяцев назад».
Местная администрация селективно относится к разным детским учреждениям. В некоторых регионах есть показательные детские дома, куда целенаправленно привозят высоких гостей. Эти детские дома, во-первых, содержат по-особому, чтобы было что показать. А во-вторых, и от спонсоров больше перепадает. Другие же детские учреждения «прячут», там дети недоедают и порой им нечего надеть [v].
Несмотря на трудности, которые испытывают детские учреждения, к ним предъявляются высокие требования со стороны вышестоящих и проверяющих организаций. Директор одного из детских домов: «Постоянно меня санэпидстанция притесняет. Штрафы налагают за то, что не все нормы соблюдаю. Так я не выдержал. Нет у меня средств, чтобы всё сделать в соответствии с нормами. Что они ко мне привязались! Пусть
7 Например, Постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан утверждена целевая подпрограмма «Дети-сироты» на 1996-1998 гг., в составе Республиканской программы «Дети Татарстана». Однако в 1998 году предусмотренные в рамках данной программы в республиканском бюджете десять миллионов рублей не выделялись. В конце года были произведены взаимозачеты на общую сумму 3217,4 тыс. рублей, в том числе на капитальный ремонт учреждений для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, — 3041,1 тыс. рублей и приобретение оборудования — 176,3 тыс. рублей [55].
привязываются к богатым организациям. Мне средства не выделяют. На питание, на зубные щётки не хватает, на зубную пасту! Я взял и им тоже письмо написал. Прошу выделить деньги, 200-300 тыс. рублей на проведение ремонта в спальном помещении детей. Отвечают, что они бюджетная организация и у них нет денег. Так и мы бюджетная организация и у нас нет денег».
Нахождение детских учреждений в особой структуре требует того, чтобы соблюдались определённые стандарты (санитарные, противопожарные и другие), однако сама государственная система ставит детские дома в ситуацию, когда игра по правилам невозможна. Дирекция находится в процессе постоянного выбора приоритетов жизнедеятельности детей.
В сегодняшних сложных условиях приходится выживать не только детским домам, но и приёмным семьям. Мы имеем в виду те семьи, которые наряду со своими детьми приняли ещё несколько сирот (но не более восьми детей приёмных и родных).
Галина — мама- воспитатель приёмной семьи живёт в небольшом районном центре, ещё до того, как взять на воспитание детей, построила коттедж. Возле дома участок земли плюс участок на даче. Каждый год сажают свою картошку, урожая хватает на год. На огороде работают все: свои дети, приёмные и Галина. Но ничего, кроме осуждений, эта семья не слышала в свой адрес.
Галина: «В прошлом году вообще почти деньги не платили. Нет денег, картошки, круп — хоть вешайся, хоть вой. Вот две недели не было хлеба. Но потом по школам позвонила, собрали люди картошки нам. Вот так потихонечку мы дотянули до нового урожая. Школы- то и сами бедствуют. Но это сельские школы, там немножечко не так, как в городских. Как пошло: не давали долго — проблем накопилось! Никогда не было, чтобы я макарон килограмм закупала или пачку порошка, я коробами брала. Получила деньги — закупила всего. На следующий месяц я уже не покупаю этого, а переключаюсь на одежду. На третий месяц я плачу за газ-воду. Так шло все по порядку. А сейчас так не получается, цены огромные, деньги платят не вовремя, и долг еще висит 36000».
Ещё Галина рассказала, что ей стыдно просить: «Если бы в детском доме работала, тогда да. Все бы знали, что прошу для детей. А здесь получается, что прошу и для себя». Это очень важное замечание. Чем меньше детей взято на воспитание, тем сложнее воспитателю-опекуну обращаться за помощью. За «государственных» детей, находящихся в государственном учреждении, просить легче. Это естественнее воспринимается благотворителями, которые оказывают помощь детскому дому, а не обычной семье. Опыт общественной организации г. Белгорода «Сострадание» показал, что если помощь нужна конкретной семье и конкретным детям, то нужен посредник для работы с благотворителем.

4.1. Помощь детским учреждениям

Спонсоры, благотворители помогают от 30 до 50% от общих расходов на содержание детей и детского учреждения, в разных детских домах. Однако и в этом случае все необходимые затраты не покрываются. В некоторых детских домах называлась цифра в 30% государственного финансирования от потребностей. Ответ руководителя одного из детских домов можно считать типичным: «Что греха таить, государство поставило нас в такую ситуацию, кто выплывет, тот выплывет. Всё только спонсоры. Живём за их счёт больше, чем на половину, с 95 года. Уже сейчас перешли на их содержание. Но им тоже сейчас нелегко, особенно после августа 98 года. Категоричного «Нет» от наших помощников не услышишь. Только иногда просьба немного подождать. А мы согласны подождать. Потому, что понимаем ситуацию». Август 1998, а также ввод пятипроцентного налога напугал детские учреждения не меньше, чем бизнесменов. Директора детских домов ожидали, что помощь со стороны спонсоров значительно уменьшится, однако их опасения оказались напрасными.
Очень бережно относятся сотрудники детских домов к шефам. Шефами принято называть различные государственные организации, взаимоотношения с которыми сложились за годы Советской власти. Уже в 1922-23-е годы комиссия по улучшению жизни детей прикрепляла детские учреждения к советским учреждениям, профсоюзным организациям, войсковым частям, промышленным, торговым предприятиям и т.д. [5, с. 18]. По традиции заводы, фабрики, военные или другие организации устанавливали шефство над детьми, постоянно помогали материальными средствами, проводили ремонт, выезжали на уборку территории, устраивали субботники или просто приезжали на праздники с подарками и общались с детьми. Вместе со сменой обстановки в стране, со сменой формы собственности многих предприятий, слово «шефы» заменило модное слово «спонсоры». Реже употребляют слова «благотворители». Хотя и оно возвращается в лексикон сотрудников детских домов.
Детскому дому в Барнауле подарили плодоносящий сад, и каждый завод города построил там по дачному домику. Такие примеры были по всей России.
Сейчас некоторые шефские организации переживают тяжёлые времена и находятся на грани банкротства. Но сотрудники детских домов говорят, что представители различных организаций как минимум приезжают с подарками на Новый год.
За время с начала перестройки одни шефы прекратили своё существование, другие сменили форму собственности, третьи только развернули производство. Поэтому по всей России идут процессы, когда в одних детских домах доля спонсорской поддержки уменьшается, в других, наоборот, увеличивается ежегодно.
Многие населённые пункты существуют или существовали за счёт крупного промышленного производства (рабочие места для значительной части населения, поддержка семей сотрудников, поддержка школ и садов детей сотрудников, поддержка инфраструктуры и социальной сферы). Заводы и фабрики принимали на обучение и работу молодёжь из детских домов, предоставляли им общежитие. С затуханием промышленности, с падением производственных мощностей, сокращением рабочих мест, вынужденными простоями и невыплатой заработной платы приходил в упадок и город, регион. Так же возрождение предприятия благотворно сказывается не только непосредственно на его сотрудниках. Например, в Казани возродился химический комбинат. Один из первых шагов, которые предприняли руководители, — взяли на баланс детский дом, в дальнейшем собираются обучать детей и принимать к себе на работу.
Сложная экономическая ситуация как в регионе, так и в отдельных детских учреждениях заставляет руководителей прежде всего думать о витальных потребностях. Но дети должны развиваться, учиться, заниматься спортом. Культурно-спортивные учреждения также находятся в условиях экономического выживания и конкуренции, поэтому, вопреки существующему законодательству, в некоторых случаях отказывают сиротам в бесплатных услугах. Детские дома оплачивают услуги музыкальных школ и кружков, чтобы могли развиваться хотя бы самые талантливые ребята.
Есть фирмы, которые постоянно снабжают детские учреждения своей продукцией: ежемесячно, еженедельно. Или оказывают разовую помощь8.
Спонсоры помогают тем, что необходимо ежедневно, а также балуют детей: «С питанием очень плохо стало. Раньше 3-4 года назад были и апельсины, и бананы, и конфеты. Сейчас — крайне редко, если кто-то из спонсоров угостит к празднику».
Одни организации оказывают помощь, когда к ним обратятся, другие - предлагают поддержку сами: предприниматели просят банковские реквизиты детского дома, хотят помочь, перечислить хотя бы небольшую сумму.
Помогают тем, что производят или меняют на бартер, деньгами или оплатой услуг по безналичному расчёту. Помогают не только прокормить, одеть, обстирать и отремонтировать. Думают и об отдыхе: оплачивают летние путёвки, проезд к месту отдыха, аренду транспорта. Оплачивают билеты в театр, цирк, на выставку, на концерт.
Наиболее успешно со спонсорами работают те детские дома, которые умеют отчитываться, объяснить, насколько рационально использована оказанная помощь. Это касается и общественных организаций, которые выступают в качестве посредников между детьми-сиротами и крупными фирмами-спонсорами.
Детские дома устраивают специальные дни отчётов, знакомят благотворителей не только со сметой расходов, но и организовывают праздники: спектакли, показательные выступления детского творчества, демонстрацию мод. Придумывают различные способы, чтобы отметить благотворительную деятельность и отблагодарить шефов. Это своего рода обмен дарами, где каждый даёт, что может. Поскольку со стороны шефа может быть произведён дар высокой стоимости (деньги, дорогие вещи), а также престиж (в виде дорогого отдыха, оплаты образования, красивой одежды), то его очень сложно соразмерить с ответным даром (концерт, благодарственное письмо). В соответствии с одной из теорий дарения ответный дар должен быть равным или превосходить первоначальный подарок [vi]. Тем не менее нельзя однозначно сказать, что для спонсора необходим ответный дар именно в стоимостном выражении. Оказать помощь больше, чем это сделал партнёр по бизнесу, тоже своего рода престиж. Например, лидер одной общественной организации рассказала о том, что бизнесмены часто спрашивают, сколько дал другой предприниматель (иногда равняются на конкретных руководителей или интересуются конкретными фамилиями, поскольку идёт негласное состязание), и даёт обязательно больше. Информация в обществе о благотворительных делах часто бывает очень ценной и престижной для предпринимателей и может служить своего рода рекламой, расчищая путь к властным структурам в период предвыборной борьбы. О благотворительной деятельности многих кандидатов в депутаты на посты различных уровней мы узнали именно в предвыборную кампанию. Кроме этого, особенность благотворительности в отношении детей заключается в том, что от них никогда не ждут взаимного материального дара. Преподнося подарок, бизнесмен точно знает, что взамен от ребёнка подарок материального характера не получит. На наш взгляд, можно говорить, что обратный дар высокого эмоционального заряда в виде детских улыбок, слёз благодарности также может являться большой ценностью.
Видя безвыходность ситуации в детских домах, некоторые спонсоры вышли на новый виток деятельности. Проявлять инициативу в том, чтобы «дать не рыбу, а удочку и научить ловить рыбу». Детский дом № 8 города Барнаула вместе со спонсорами провёл аукцион изделий, которые дети сделали собственными руками на кружках и на уроках труда. Цены спонсоры завышали, и дети заработали четыре тысячи рублей. Завуч детского дома рассказывает: «Катя связала ангелочка, которого она оценила в 45 рублей. И Зимин купил
В качестве примера можно привести выдержки из интервью сотрудников детских домов и школ-интернатов в разных регионах России: «...помогают продуктами: мука, крупа, сахар...»; «фирма «Клён» еженедельно каждый вторник в течение года кости выдаёт и 10 кг колбасы или сосиски или сардельки»; «завод Трансмаш — это наши старые друзья. За их счёт сейчас и отдыхаем. У них времена трудные, но они нам не отказывают. И молочный завод помогает. И дрожжевой завод. По две тысячи рублей выделял девочкам. Девочки хотят модную обувь. Мы ходили на базар и покупали обувь» (Барнаул); «Организация «Интерколос» — фирма по производству хлебобулочных изделий третий год бесплатно обеспечивает булками школу-интернат»; «хорошо помогла агрофирма (поставили в пределах 50000 рублей одежды, обуви, помогли закупить медикаменты, оплатили детям очки) (Курская область)».
этого ангелочка за 500 рублей. Знаете, как она плакала. Она не ожидала. Она плакала, слёзы градом, а он её обнимал. Успокаивал.
После этого аукциона частный предприниматель Игорь Владимирович Зимин предложил открыть отдел продажи изделий детей в его магазине. Через некоторое время в крупном магазине в центре города был открыт отдел, где начали продавать швейные изделия детей из детского дома: носочки, салфеточки, распашонки, фартуки, чепчики. Решили шить кукол, которые можно надевать на чайники. Реализовать это начинание помогали и другие спонсоры: приобретали необходимые материалы, начиная с иголочки. Получены уже первые деньги. На некоторые вещи пошёл особый спрос. Часть денег дети получают в виде зарплаты, часть идёт на ткани, нитки и другие необходимые для кружка вышивки, вязания и шитья вещи.
Проблема была с мальчиками, не могли найти для них учителя труда. Мальчики, конечно, работают: белят, чинят мебель. Но хотелось бы, чтобы они что-нибудь для души делали. Если бы они делали разделочные доски и каталки, и толкушки, они бы могли тоже зарабатывать. Опять же Игорь Владимирович сказал: «Пришлите мне несколько мальчиков. Я им скажу, что делать: плинтуса, реечки. Мои ребята им помогут, научат. То, что пользуется спросом для ремонта квартиры в нашем магазине. И не нужен вашим ребятам учитель труда». У нас даже были спонсоры такие, которые сказали, что если мы сами начнём, то они нам помогут пиломатериалами. Люди идут навстречу. Стараются, придумывают. Инициатива исходит от нас. Но они готовы поддерживать наши инициативы».
Возвращаясь к вопросу ответного дара, можно вспомнить многолетние традиции отправлять сирот на производства после окончания учебного заведения или просто после выхода из детского заведения. В некоторых случаях именно в этом может выражаться ответный дар. Руководители системы призрения расплачиваются трудом своих воспитанников, передавая их практически в полное распоряжение на какое-либо производство. Это очень печальная практика, поскольку сменить место работы сироте очень сложно, тем более, если специальность подросток также получил на производстве куда его «распределили».
Помощь детским учреждениям, к сожалению, бывает разного рода. Под видом помощи отдают некачественные вещи, то, что самим не нужно, то, что уже не может быть товаром или просто использовано. Директора детских домов говорят о том, что иногда им навязывают некачественные продукты питания.
Нередки и отказы в помощи. Некоторые организации наотрез, иногда в грубой форме, отказываются помочь чем-либо. Как отмечают сотрудники детских домов, стремление оказать помощь не зависит от богатства фирмы. Иногда очень богатые организации, которые гремят по всей России, отказывают: «У нас в смете это не заложено, не можем вам помочь». А иногда скромные организации стремятся помочь хоть чем-нибудь: отксерокопировать документы, подарить книгу для детей и т.д.
Помогают не только богатые люди от себя лично, или от лица фирмы. Делятся люди скромным доходом. Это было всегда, в восьмидесятые годы Галимзянов А.Г., обычный житель Казани, постоянно помогал дому ребёнка [29, с. 61]. На самом деле у нас очень много людей, которые хотят помогать, но не могут сделать первый шаг. Как оказалось, некоторые бояться прийти в детский дом и увидеть что-то необычное, неприятное. Однако когда выдаётся возможность, помогают и продолжают помогать на протяжении многих лет. Большую роль играет личное знакомство с проблемами детских домов: по линии общения с сотрудниками детских учреждений, соседство с детским домом. Например, напротив дошкольного детского дома в Обояни (Курская область) жил Сергей Гладенко, который сейчас занимается предпринимательством в Харькове. Но о своих соседях он не забывает: на 1 мая привёз подарки (обувь, продукты питания). Кроме этого, перечисляет деньги на счёт детского дома.
Помогают люди, которые сами воспитывались без родителей.
К благотворительности подключились супруги предпринимателей. Это проявление также можно считать возрождением добрых традиций в России. Женщины подготавливают подарки к праздникам, дням рождениям, занимаются культурной программой и отдыхом воспитанников, подсказывают мужьям, в чём нуждаются дети и детские учреждения. Здесь играет роль элемент доверия: предприниматель доверяет благотворительной деятельности супруги. А супруга, во-первых, помогает детям, во-вторых, мужу и чувствует себя востребованной в деле семьи и общества.
Люди, раз столкнувшиеся с проблемами сирот, начинают чувствовать себя ответственными и обязанными помочь. Чаще всего помогают сотрудники детских учреждений, которые каждый день видят проблемы детей.
К сожалению, не от всех граждан руководители детских учреждений соглашаются принять помощь. Директор детского дома Казани сказал, что был вынужден отказать пожилой женщине, которая принесла печенье и конфеты. Она хотела лично угостить каждого ребёнка и погладить по головке. Но ей это сделать не разрешили, потому что: «неизвестно какое печенье она принесла». Этот случай говорить о том, что в общении нуждаются одинокие люди, не только дети, но и пожилые. Поэтому сегодня серьёзно идёт разговор о создании специальных домов, где могли бы проживать дети и пожилые граждане.
В последние годы получила свободу на открытую благотворительную деятельность Церковь. Как правило, большинство государственных и общественных организаций в своей спонсорской деятельности стараются сотрудничать с Российской Православной Церковью. И сама церковь с каждым годом оказывает помощь всё в больших объёмах, поддерживает детей не только материально, но и духовно.
Например, в Белгороде священнослужитель, наряду с государственными, общественными деятелями, предпринимателями, входит в состав попечительского совета, призванного заниматься проблемами детей. Со
слов протоирея Преображенского кафедрального собора Отца Олега (Белгород), за каждым детским домом закреплён священнослужитель: «...мы оказываем помощь, в том числе материальную и медикаментами. Но в основном это заключается в том, что мы оказываем духовное кормление, что очень важно, особенно для детей 3,4, 5 лет. В этом учебном году мы наладили отношения между воскресной школой и детским домом, чтобы общались дети-ровесники, чтобы на выходной день дети из детского дома могли быть индивидуально приглашены в гости в семью «.
Представитель областного управления народного образования Курской области говорит: «...Сирот крестили. Крёстные осуществляют за ними патронаж. Я думаю, что это перспективный путь. В этом году архиепископ Ювеналий дал детскому дому возможность отдохнуть во время летних каникул. С детьми работали семинаристы. В какой-то степени и религия должна помочь детям. Работа крёстных может тоже оказать содействие».
И, наконец, церковь стала принимать ответственность за жизнь детей: обеспечивает кровом, воспитывает, занимается проблемой образования и трудоустройства.
Архимандрит (Захаров), наместник Раифского Богородитского мужского монастыря 1-й отец Всеволод (Республика Татарстан) в своём интервью рассказал о том, как при монастыре был создан приют: «начиналось еще лет пять тому назад, сюда пришел маленький человек, ему было лет тринадцать — четырнадцать. Тогда он сам пришел сюда, потому что у него не было родителей, он жил на чердаках, в подвалах, а в городской приют он не хотел идти, потому что его били, он оттуда убегал. Потом еще пришли. Мы поняли, что должны дать всему этому юридическое обоснование. Я поставил ответственного человека за приют и вот он у нас отец-герой, все восемнадцать человек находятся под его опекунством. Ребят возят в школу на автобусе, который нам подарил премьер-министр. Мы даже не говорим «детский приют», они как наша семья.
Госкомимущество передало нам трехэтажное здание. После реконструкции там будет детский приют, и мы будем увеличивать его до двадцати — двадцати пяти человек. К нам приезжают гости из разных детских домов. Из Дрожжаново были дети, их угостили апельсинами, которых они в жизни не видели. Детей там немного: семнадцать или восемнадцать человек, но они там жили и огурцов, и помидор редко видели. Страшное дело. И мне кажется, что мужи государственные обрадовались, что хоть кто-то занялся детьми. У нас всегда было стремление это сделать, потому что мы живем, мы дышим этим обществом.
Приезжают многие: дома инвалидов, детские дома. Мы их консультируем, кормим. Мы им, по мере возможности, даже деньги даем, чтобы они что-то купили.
За стенами монастыря находится детская колония. По их просьбе мы там выступаем, по просьбе родителей крестим ребят. Отправляем в театр и в цирк, тех, кто у них хорошо учится. Они приносят список, мы оплату делаем полностью».
Монастырь получает большие пожертвования, в том числе непосредственно на содержание детей: компьютеры, автобус, поездка в Париж и т.д. Дарители как бы стараются сделать два добрых дела в одном даре: пожертвовать монастырю и детям, а вместе с тем замолить грехи, покаяться. После чего можно чувствовать себя вдвойне удовлетворённым. Опять же, доверие Церкви: она не обманет, детям передаст всё. И главное, дающие видят, что детям при монастыре хорошо, потому что многие из них мечтают остаться там жить навсегда. Монастырь имеет особый статус в Татарстане — стал местом паломничества и возможностью правительства демонстрировать поддержку различных конфессий, поэтому в монастырь везут все правительственные делегации, а дары поступают не только от православных. Можно сказать, что приют при монастыре приобрёл статус «показного» детского дома, члены правительственных делегаций приезжают с дорогими подарками или передают их после своего визита9.
Церковь во всех регионах России помогает детским домам. Особое внимание представители церкви уделяют христианским праздникам «Рождество», «Пасха». В эти дни дети получают подарки. Мусульмане приносят детям дары в праздник «Курбан-Байрам».
В некоторых дошкольных детских домах дети учат молитвы и причащаются, хотя делают это неосознанно.
Вид помощи церкви зависит от того, где находится детский дом и от степени его нуждаемости. Если детский дом находится в маленьком населённом пункте, районном центре, далеко от крупного города, то ситуация в таком учреждении, как правило, гораздо сложнее. Социальный работник одного из таких детских домов рассказала, что церковь передаёт детскому дому продукты, которые приносят прихожане: «...хлеб, яйца, сахар». Напротив, в городе священнослужитель храма сказал, что продукты в детские учреждении они не передают, поскольку это запрещено санэпидстанцией.
Гуманитарную помощь детским учреждениям оказывают представители различных конфессий, иностранных миссий. Целенаправленную работу в этом направлении ведут евангелистские церкви. Например, в Курске церковь «Благодать» благотворительную работу начала сразу, как было получено разрешение от властей: отправляли в детские дома грузовики с вещами, продуктами, приглашали детей-сирот отдыхать в летнем лагере.
Представители различных конфессий отмечали, что стремятся прийти на помощь в детские учреждения, но нередко встречают препятствия со стороны представителей титульной религии.
9 А. Чубайс (директор РАО ЕС) оплатил поездку в Париж всем воспитанникам приюта при монастыре и сопровождающим их взрослым.
Сегодня, несмотря на малочисленные примеры опекунской деятельности церкви, можно сказать, что в России появились признаки перехода от государственно-общественного устройства детей к государственно-общественно-церковному.

Детские дома и школы —интернаты являются объектом внимания и многих политических партий. Работа в данном направлении активизировалась накануне выборов.
Представители школ-интернатов рассказывали: «...приезжают в школу-интернат пожилые женщины от организации «Женщины России»«, или «...приезжают бабушки от коммунистической партии». Есть партии и отдельные партийные лидеры, которые перечисляют немалые средства на содержание детей-сирот. По существующему законодательству: «Принуждение воспит__________________________________________________________________________________________
______________________________________________________________________пускаются» [vii]. Тем не
менее некоторые партии имеют претензии не только на предоставление гуманитарной помощи. Представители регионального отделения одной из партий в Курской области рассказали, что курируют школу-интернат, хотят полностью взять его под свою опеку и всех мальчиков сделать военными, казаками, а девочек, может быть, отдать в школу благородных девиц °.
В детские учреждения идёт зарубежная помощь. Некоторые детские дома поддерживают тёплые отношения с зарубежными городами, организациями11. Детским домам помогают зарубежные фонды, общины, религиозные конфессии и отдельные граждане.
4.2. Самообеспечение детских домов
Детские учреждения приспосабливаются к меняющимся экономическим условиям и из года в год используют различные формы выживания: домохозяйства, фермерского хозяйства, производства (с привлечением труда детей и подростков), натурального хозяйства, а также незаконные практики.
Кроме мастерских, кружков, где можно что-то сделать своими руками, продать и получить небольшие деньги, некоторые детские дома создают серьёзные производства.
В Белгородской области разработана программа самообеспечения детских домов и школ-интернатов. В соответствии с этой программой почти каждому детскому учреждению переданы в распоряжение большие участки земли. Оказана помощь в приобретении сельскохозяйственной техники. Учреждения либо обрабатывают землю своими силами, либо сдают в аренду. До 30% сами себя обеспечивают овощами. Некоторые на собственном подворье ухаживают за птицей, имеют поголовье крупного и мелкого рогатого скота. Полностью обеспечивают себя мясными, молочными и овощными продуктами. Круглый год в теплице выращивают зелень к столу.
Директор Суджанской школы-интерната, Курской области Третьяков Александр Алексеевич: «...у нас село — край необозримый, просторы, луга, река. Дети наши работают, у нас большое подсобное хозяйство. Сеют, все выращивают, коров доят. Молоко у нас свое, мясо немножко свое, овощи. В это время помогают. На 90 тыс. подсобное хозяйство дало. Самое главное — у нас профиль сельскохозяйственный. Есть кабинет сельскохозяйственный, растениеводство, животноводство. Мальчики и девочки по окончании школы сдают выпускной экзамен. Если так разобраться, они сразу могут начать работать. Но сегодня наши дети практически остаются невостребованными. Дело в том, что область заполонили беженцы, отовсюду: из Казахстана, из Прибалтики. Люди не имеют работу или три-пять лет не получают зарплату».
Далеко не все детские дома могут перенимать опыт организации хозяйства. Сложно получить землю в удобном для детского дома месте. Если участок земли находится далеко от детского дома, то урожай разворовывается. Опять же, для того, чтобы заниматься сельскохозяйственными работами, детскому учреждению необходимо приобрести технику, удобрения, а в современных экономических условиях браться за такую работу рискованно.
В детских домах стараются совместить необходимую хозяйственную работу с воспитательным и обучающим процессами. Но, по большому счёту, недостаточно успешно. Да и как можно полностью подготовить к самостоятельной жизни подростка к 15 годам. Большинство именно в этом возрасте уходят учиться в ПТУ. Очень часто труд воспитанников используют на кухне в очень ограниченных видах работы: помыть посуду, почистить картошку. Это, безусловно, тоже элемент воспитания, но здесь подросток не столько учится, сколько помогает по хозяйству.
Девушки и молодые люди рассказывали о том, что, начав самостоятельную жизнь, не могли ничего приготовить поесть: «Как тратить деньги, что покупать, этому мы начали сами узнавать. Питания не хватало,
10 Просили не указывать название партии, так как интервью давали до начала предвыборной кампании.
11 Например, детский дом в Курске на протяжении нескольких лет дружит с городом Виттен (Германия). Директор детского дома: «Каждый год ребята до 30 человек выезжали в Германию и отдыхали 24 дня. Финансировала все это немецкая сторона. Ребятишки приезжали, привозили сумки: подарки, одежду, обувь.
Привозили чуть ли не рефрижераторами одежду б/у. Потом я у них стал просить в столовую столы, на кухню плитку. Привезли б/у, установили, даже в прачечную стиральные машинки привезли. В этом году они на администрацию сельского округа прислали около 100 тысяч».
ходили воровали. Школа-интернат не даёт никакого воспитания в жизни. Он, можно сказать, только портит. Детский дом — это типа колонии для маленьких. Даже слово само пугает «детский дом»«.
Однако есть дома, где всерьез пытаются изменить ситуацию и дети умеют делать очень многое: производят некоторые ремонтные работы, шьют занавески, скатерти. Воспитатели отмечают, что после того, как дети начали делать ремонт, всё стало сохраннее.
Девочки шьют и вяжут вещи, которые можно носить, в некоторых детских домах девочки делают это вполне профессионально, получая навыки, а иногда и профессию на всю жизнь. Другое дело, что нет возможности продолжить заниматься рукоделием, нет средств на приобретение швейной машинки.
Директор детского дома «Южный» Вошук Людмила Аркадьевна, Белгород: «В детском доме 46 детей, дети учатся здесь всему. Они сами стирают, готовят. У нас специальная программа по социальной адаптации, где есть все вопросы по домоводству, финансовым проблемам, т.е. как можно распоряжаться деньгами. Пока денег у нас нет, но у каждого ребенка есть чековая книжка. Они зарабатывают баллы за свою работу. Такая была установка, что все должно покупаться. И чтобы они знали, что когда в жизнь выйдешь, хлеб никто бесплатно не даст. И портфель никто бесплатно не даст, т.е. это все должно как-то подготовить их к умению распоряжаться деньгами».
Во многих детских домах за работу детям платят, и они могут купить сами, что им хочется. Завуч, Барнаул: «...дети получают минимальную заработную плату. У них есть заинтересованность. Раньше мы боялись давать деньги на руки, мало ли что, куда пойдут, на что потратят. В этом году, когда получили зарплату, все пошли купили себе, кто сланцы, кто брюки спортивные. Никто не купил даже бутылку пива. Нас очень радует, что всё прошло тихо и спокойно. Мальчикам 16-19 лет. Они у нас переростки».
И дети не против подработать на посильных работах, когда можно получить деньги, потратить их по своему усмотрению. Юля, 16 лет, Барнаул: «А мы, допустим, к примеру, нас почему приучают. Приезжает сюда автобус утром, в лагерь, мы едем в детский дом, делаем ремонт своими руками, и нам потом дают за это деньги. Вот, мы ездили, в этом году были только по желанию, просто смотрели, кто дети, какие поедут, какие — нет. Мы поехали, потому что сейчас как раз будет осень, и охота себе колготки хорошие, мыло, то же мыло охота себе хорошее, допустим. Вот, поработали, считай, купили себе мыло, шампунь купили. Пацаны себе сразу сланцы купили, носки купили. Все старомодное стыдно одевать. Вот, ну, конечно, охота, чтобы лучше одевали, но...».
Дети также не обижаются, если их труд используют на кухне, но при условии, что работа сочетается с обучением. Однако это легче сделать там, где небольшой детский дом, в этом случае уроки могут проходить в столовой, на кухне. На год составляется расписание, и девочки готовят различные блюда. Там, где много детей и огромные кухни, обучение переносится в кружки. Однако в период дефицита, продукты для таких кружков закупать стало невозможно, и многие детские дома от такой практики отказались. В некоторых детских домах нашли выход из положения и обучают детей в походах, решая одновременно проблему летнего отдыха. Тем не менее, из года в год, дети из государственных учреждений вступают в жизнь к жизни неприспособленными.
Сотрудники детских домов давали диаметрально противоположные характеристики своим воспитанникам. Одни говорили, что дети бездельники, иждивенцы, живут на всём готовом, всё им даёт государство. Другие говорили, что дети очень много работают, умеют всё делать, трудолюбивые. Эти характеристики давались детям в зависимости от того, как организована воспитательная работа в детском доме.

4.3. Неправительственные организации и их роль в помощи детям-сиротам

Третий сектор также принимает участие в поддержке детей и детских учреждений. Благотворительные организации сами ведут сбор средств опять же среди организаций с различной формой собственности12, а также получают гранты и поддержку в виде денег, медицинских средств, продуктов, одежды и т.д. И здесь следует отметить деятельность крупных фондов, которые объявляют конкурсы для неправительственных организаций и поддерживают их конкретную работу (например, фонд «Евразия»).
Одна из крупных, имеющих большой опыт работы организаций, созданная ещё в бытность Советского Союза — «Российский Детский Фонд», который имеет филиалы во многих регионах России. В последние годы появилось много новых организаций, которые также пытаются работать с детскими домами более или менее успешно на уровне региона, города или отдельного района.
Собирает, транслирует и поддерживает интересный опыт работы с детьми-сиротами Международное общественное движение «Добро — без границ». Есть организации, которые ориентируются на помощь, прежде всего, сиротам, другие — на помощь семье, детям, инвалидам, и в том числе сиротам. Разовые вливания не помогут решить проблему сиротства в России, однако иногда разовая или индивидуальная помощь поможет решить проблему конкретного человека, ребёнка, подростка.
Одни организации принципиально отказались от занятий коммерческой деятельностью, как, например, «Соучастие в судьбе». Директор центра объясняет это следующим образом: «Ещё когда мы только создавались, то для себя решили, что не будем заниматься коммерческой деятельностью. Дело в том, что коммерческая деятельность как раз в своё
12 Например, у организации «Соучастие в судьбе» постоянный спонсор «Автобанк», который передаёт в организацию крупные суммы на протяжении ряда лет, а общественная организация сумела доказать, что расходует средства очень рационально и только по назначению.
ьностью, а кто-то социальной — это
всегда вносит определённую дестабилизацию. Зачастую коммерческая деятельность находится за рамками закона и не потому, что плохие организации, а потому, что законодательство такое. Если ты не будешь уходить от налогов любыми способами, то ты просто не сможешь работать. Здесь нужна определённая специализация. Есть структуры, которые занимаются получением прибыли, а есть структуры, которые занимаются благотворительностью. Цель есть — получать прибыль, а есть цель — решать социальные проблемы. Мы не должны заниматься коммерцией, хотя, я считаю, что мы наиболее рыночная структура, чем те, которые рассчитаны на прибыль. Потому что если мы не будем заниматься конкретной деятельностью, которая нужна, то никто не будет давать нам деньги. Если ты честно работаешь и тебе просто дают деньги без возврата (многие структуры работают таким образом, что обналичивают деньги и возвращают их), то ты должен работать так, чтобы люди видели, что ты делаешь нормальное дело, нужное, полезное и чтобы им не жалко было эти деньги давать. Как только мы прекращаем это дело, нам тут же прекращают давать деньги».
По существующему законодательству неправительственные (общественные) организации вправе осуществлять предпринимательскую деятельность лишь для достижения целей, ради которых они созданы, и соответствующую этим целям [viii, ст. 117]. Законодательно закреплены также и формообразования организации с соответствующими полномочиями, как фонд13 или учреждение14.
Среди наших респондентов были и такие директора фондов и центров помощи сиротам (в том числе и бывшие), которые воспользовались разрешением на осуществление коммерческой деятельности, надеялись, что она поможет найти дополнительные средства для оказания помощи сиротам. Были и такие, которые откровенно хотели получить дивиденды от льготного налогообложения, но в погоне за прибылью забыли основную цель своего создания — помощь сиротам. В конечном итоге некоторым из подобных организаций пришлось пройти через судебные разбирательства и свернуть свою деятельность.
Одни организации вышли из государственных структур и сформировались по инициативе управленцев-администраторов, другие созданы юристами - борцами за справедливость (и занимаются, прежде всего, правовой поддержкой сирот), третьи созданы по инициативе самих сирот.
Николай Лихачёв — директор фонда, г. Казань: «Я шёл после армии. На мне шинель, естественно, одеть больше нечего. Куда я пойду? Естественно, иду в шинели. И меня ловит патруль возле железнодорожного вокзала. Спрашивают, почему в шинели. Спрашивают документы. Я им показываю, что я отслужил. Не верят. Ведут в отделение и держат полчаса. Вот такое отношение: шинель не сняли, а нас не волнует, почему не сняли, почему у Вас нет одежды другой, не во что одеться, почему у Вас родителей нет. Всё равно производят такие действия, которые ущемляют. Ущемляют, и думаешь, чем я хуже других? Почему я не могу одеться, и почему меня никто не понимает, что у меня одежды нет. Денег нету, родителей нету. В армии же пособие не дают, когда приходить из армии. Вот эти мысли постоянно дают о себе знать. И потом я пришёл к тому, что должна быть какая-то организация, которая бы помогала после армии, после тюрьмы. Ну, чтобы помогли в элементарном, чего не даёт государство. Вот поэтому мы у себя такую работу и проводим».
Правозащитные организации чаще всего помогают детям, которые находятся в государственных учреждениях. Некоторые организации, такие как «Соучастие в судьбе», понимают, что проблемы сирот не заканчиваются в 14 лет или в 23 года, и продолжают оказывать помощь тем, кто окончил учебные заведения и не может рассчитывать на поддержку государства.
Одни организации занимаются только благотворительной деятельностью, другие оказывают материальную поддержку нуждающимся и решают правовые вопросы. Действуют и правозащитные организации, которые в качестве приоритетной деятельности выбрали консультативно-правовую помощь детям и молодым людям, эти же организации претендуют на контроль над деятельностью детских государственных учреждений.
На наш взгляд, стадия легитимации общественных организаций идёт полным ходом и скоро «третий сектор» встроится в общественно-политическую систему общества. Это произойдёт тогда, когда государство начнёт считать естественным контроль со стороны неправительственных организаций над государственными субъектами, в частности, за детскими учреждениями, за соблюдением прав детей в соответствии с основными международными документами. Процесс идёт болезненно, поскольку правозащитники и благотворители не ограничиваются оказанием гуманитарной помощи нуждающимся. Сегодня неправительственные организации вступают в конфронтацию с государственными структурами, вскрывая недостатки, обличая и разоблачая нечистоплотную и обманную деятельность различных государственных органов и некоторых чиновников.
13   Фондом кодекс признаёт не имеющую членства некоммерческую организацию, учреждённую гражданами и/или юридическими лицами на основе добровольных имущественных взносов, преследующую социальные, благотворительные, культурные, образовательные или иные общественно полезные цели [65, статья 118].
14  Учреждением согласно Гражданскому кодексу признаётся организация, созданная собственником для осуществления управленческих, социально-культурных или иных функций некоммерческого характера и финансируемая им полностью или частично [65, статья 120].
Параллельно процессу легитимации идёт процесс солидаризации: обиженных, нуждающихся в защите и правозащитников. Создана благоприятная ситуация и для солидаризации групп по интересам на примере фондов защиты сирот, когда именно сироты объединяются для защиты интересов своей референтной группы.
4.4. Коммуникации системы «детский дом «
За счёт детей стараются получить выгоду родственники. На содержание ребёнка государство выделяет определённую сумму. Существует положение, разрешающее родственникам или хорошим знакомым забирать детей из государственных учреждений на период каникул. Для ребёнка очень важно сменить обстановку хотя бы раз в год. Как правило, ребёнок действительно отдыхает и возвращается к новому учебному году с подарками. С другой стороны, такая ситуация — один из путей получения дивидендов: родственники пользуются выплатой на содержание детей в течение летних месяцев.
Директор детского дома, Курск: «...нежелательно отдавать детей. Я не сторонник этого. Денежки, которые получают родственники, уходят на всех этих родственников. Они их пропивают. Привозят детей больных, с педикулезом, разутых и раздетых. Мы начинаем одевать, обувать. А у нас тоже норма, хотя мы, если честно говорить, не соблюдаем эти нормы».
Несмотря на то, что пребывание в детском доме явление временное, дети и воспитатели привыкают друг к другу и продолжают общаться ещё в течение долгого времени. Детский дом или отдельные воспитатели оказывают помощь выпускникам.
Детский дом с трудом решает проблемы воспитанников, а также продолжает решать проблемы выпускников, при этом чувствуют безысходность ситуации. Нет работающей системы воспитания человека. Кропотливая работа с ребёнком в течение многих лет теряет смысл, когда он возвращается к родителям.
Молодые люди приходят в детский дом тогда, когда государство возвращает их к родителям, у которых когда-то отобрало. Родители пропивают все вещи своих детей, не дают возможность нормально жить, втягивают в пьянки, воровство15.
Устроить свою жизнь для выпускников детских домов большая проблема. Многие не умеют общаться, не получили востребованную профессию, не имеют жилья и прописку. Не умеют многого: приготовить пищу, привести в порядок одежду. Деньги, которые они получают после окончания учебного заведения, быстро кончаются. У руководителей учебно-воспитательных учреждений есть право взамен одежды, обуви, мягкого инвентаря и оборудования, предусмотренных законодательством, выдавать, по желанию выпускников, денежную компенсацию или перечислять указанную компенсацию в качестве вклада на имя выпускника в учреждения Сберегательного банка [ix]. Однако молодые люди иногда ничего не получают. Чаще обманутыми оказываются выпускники коррекционных учреждений, которые начинают жить, в прямом смысле, с нуля.
Директора детских домов оправдываются тем, что финансирование год на год не приходится, и не каждому выпуску они могут предоставить всё, что положено по закону. С другой стороны, представители народного образования упрекают выпускников, что те ничего не берегут, не умеют экономить: «им ничего не жалко, у них нет ничего своего. Не жалко даже купленное на свои деньги. Могут вещь выбросить, потерять, отдать. Склонны к бродяжничеству. Работу меняют через 2-3 недели. Как их воспитывать, как с ними быть — не знаю. Кто виноват?»
4.5. Неформальные и незаконные практики
Недофинансирование учреждений - это не только недостаток средств на содержание детей, это так же низкий уровень заработной платы тех, кто работает с детьми. Кроме того, несвоевременные выплаты зарплаты, задержки до четырёх месяцев. В таких условиях параллельно выживанию самой системы призрения сирот, идут процессы индивидуального выживания детей и взрослых, проявляясь в некоторых случаях в неформальных, а иногда и в незаконных практиках. Дополняется проблема тем, что кадровый вопрос в сиротских учреждениях решается значительно сложнее, чем в обычных детских садах и школах. Несколько положение было исправлено с резким ростом безработицы. Но и сегодня конкурс воспитателей высокого уровня бывает только в показательных детских домах. Сложная материальная ситуация ведёт к различного рода злоупотреблениям.
Использование детского труда помогает выжить не только непосредственно системе «детский дом», но и воспитателям. Детей сдают в наём на некоторые производства, сельскохозяйственные работы. Или просто заставляют работать в своём личном хозяйстве.
Если дети не хотели работать, то их заставляли и наказывали. Дима: «Вот я не хочу, например, кирпичи таскать чужие какие-то, привозят там. Нас силом заставляли это делать. Это кому-то там помогать, хоть у них своя организация. По труду Мансур, Ильдар и ещё. У них у всех были клички. Вот, они на нас как на кроликах испытывали свои приёмы. Ужасно. Заставляли работать как папа Карло. Мы на них работали. Когда мы стали 7-8 класс, именно в эти моменты они начали. Рабсила мы стали. Ездили за дровами, за такими большими. Или
15 Завуч детского дома, Барнаул: «Вот у нас есть шесть детей, целая семья, родители-алкоголики. Выпустили мы Борю, Наташу, Ваню. Ваня сейчас живёт дома и учится в вечерней школе. Умер у него отец и куда он за помощью? К нам. Директор оказал помощь, машину выделил на похороны. Сейчас Ваня отдыхает у нас в лагере. Мама у него пьет, и сестра начала. Нигде не работает. Дома кушать нечего. Ходит кушать в детский дом».
даже пилили мы всё. Пололи мы всё. Уголь скидывали в котельную. На таких работах должны работать работники. Я считаю, что нас использовали как батраков».
Ринат: «Эксплуатировали просто. Вот, представьте, Вас изобьют и потом скажут, чтобы шли и работали, а не будете работать, ещё так же получите. А куда денешься. Там ничего не докажешь. Никак».
Лёня: «А в основном возили лекарственные травы собирать. Это уж на интернате висело. Сельские собирали и сдавали за деньги. А на нас на халяву это было. Во время каникул кто работал на кирпичном уж (заводе). Ну, у нас свой огород был, огород смотрели».
Сплошь и рядом в интервью были примеры того, что дети, работая, получали в 10 раз меньше, чем обычные рабочие, несмотря на то, что работали на равных. У подростков было подозрение, что директор вступал в сговор с руководством производства, и деньги они делили между собой. Часто дети только расписывались в ведомости за получение денег, но получали часть зарплаты или не получали вовсе.
Так же преподаватели и воспитатели берут у детей деньги в долг и не всегда возвращают.
Ринат: «У нас был Мансур, мы его отцом называли. Отец, отец. Вот, ему деньги нужны, мы ему даём с удовольствием. Знаем, что он отдаст. Иногда было такое, что он может и ребро сломать. Но всё-таки лучше относился, чем другие».
Дети, если получали деньги на руки, то старались купить не только продукты питания или одежду, они также старались обустроить свой быт и скрасить досуг: «Мы радиопроигрыватели покупали. Придешь, а там один телевизор на всех. Не интересно же. Развлекательного нет ничего. Вот класс, вот спальня, столовая. Библиотеки, музыкальных инструментов не было. Чтобы хотя бы наклонности разбудить, ничего нет. Техникой или ещё чем-нибудь, ничего нет. Ни воспитатели, ни учителя домой не приглашали. А вот, мы им подарки обязаны были делать. Так получалось. Если не сделаешь, то наказание. В виде указки».
Детский труд находится в полном распоряжении руководителя детского дома. Детским трудом делятся, его дарят, продают.
Есть практика, когда воспитатели берут в дом на несколько часов мальчиков и девочек, которых просят помочь: сделать уборку, поработать в саду, на огороде. Особенно такая практика распространена в сельской местности, подальше от вышестоящих организаций и проверяющих. Иногда такая работа некоторым образом оплачивается.
Ирина (Ясная Поляна): «В принципе директор заставлял, ну не то, что заставлял, ну, во всяком случае, это была святая обязанность, у него были кролики, мы должны были этих кроликов пасти. Потом там воровство процветало, оно процветало до такой степени, что воровала практически половина детского дома».
Иногда были и положительные примеры. Некоторые воспитанники детских домов вспоминают моменты помощи или батрачества как лучшие в жизни: «Я ходил к одной нашей сотруднице и многому научился. За коровой подстилку делал, научился складывать навоз, водить лошадь, когда весна наступает, борозду — чтоб сажать картошку. Вот я всегда к ней убегал покормить животных, скотину, протопить баню, побыть дома, поболтать и попить чаю. А потом убегал обратно в школу, садился, спишу что-нибудь с соседней парты, у девчонок. Они мне дадут списать, а я им за это конфеты давал. Вот сколько, 8 лет я там прожил, я начал с четвертого класса по восьмой — я ходил к ней все эти года. Я никак не жалею, что я к ней ходил. И всегда мне говорили соседи, завидовали, может, что зачем эксплуатирует меня она. Я иногда из себя выходил и всегда высказывал этим соседям, что меня никто силом не заставлял. Мне даже запрещали, мне даже угрожали, что сдадут в колонию за это» (Валера, г. Нурлаты, Татарстан).
Достаточно много воспитанников охотно соглашались помочь сотрудникам детского дома, потому что это вносило разнообразие в монотонное существование, хотелось посмотреть, как живут семьи. Нередко в гости ходили за счёт времени, отведённого на выполнение уроков. Иногда сотрудники платили детям небольшие деньги.
Анна, 28 лет: «Воспитательница в нашей группе, хорошая такая. Она меня уважала всегда, домой меня брала, потому что я много помогала. Я у себя в группе постоянно убиралась, порядок наводила. Я самая трудолюбивая была. Она меня за это любила. Она мне говорила: «Ань, полей цветы». Я цветы поливала. «Ань, помой полы» — я полы помою. Помогала за детьми присматривать. Пока она куда-то уйдет, я вот с ними сижу, там, тоже, разговариваю.
Я к ней всегда домой ходила. Я помогала, я дома у нее убиралась. Посуду вымою, полы вымою. Потом в огороде, там, осень, помогаю картошку копать. Потом весной тоже поливала, там, сажала немножко ей. Она мне скажет: посади цветы, вот семена, все скажет, вот этот в ямочку, вот это сделай, я все уже знала, запоминала, все сажала. Мы вместе сажали: ее муж, сын, дочка, вот мы. Ее вся семья и я вот помогала. Они мне куклу, помню, подарили такую».
Шли работать не к каждому воспитателю, отказывали тем, которые бьют.
Молодые люди говорили о том, что иногда воспитатели платили им несколько рублей за работу на огороде. За деньги на чужом огороде было работать гораздо приятнее, чем бесплатно на участке детского дома.
За счёт отходов и остатков на кухни, руководство детских домов решало проблему кормов в частных хозяйствах. В одном из детских домов главный повар плюнул в котел, когда у него старшеклассники попросили добавку, и отвёз остатки пищи своим свиньям.
Детям хотелось иметь что-то личное: получить подарок или купить что-то на свои деньги. Шли подрабатывать за небольшую плату. Странно было слышать такие признания: «После 10-ти лет мы уже работали на заводе, ну как, ну не эксплуатировали нас... Но работали, чтоб денежка была, хотя бы печеньку
какую-то купить. Зато своих трусов не было с майками. Или там ... ну сами себе зарабатывали уж» (Ирина) или «Я начал работать там, в 11 лет на заводе» (Ильгиз).
Дети и подростки проявляли смекалку и находчивость, придумывали, как можно заработать.
Александр: «...единственное, что не хватало, - это карманных расходов. Нам какое-то время давали, там, по 20, по 30 рублей. Все же этого было мало, и приходилось как-то выворачиваться. В деревне помогать кому-то или еще что-то. Я, как говорится, выбрал один из легких путей. Ну, с одной стороны, может быть, это и спекулянт. Как сейчас это бизнесмен, сейчас спекулянтов нет. Покупал сигареты в городе оптом, а там уже продавал. Ну, ребята все курят, ну, это в принципе...
Я взял пример с Игоря. Он вообще-то одногодка мой, но учился на год моложе. Ну, в общем, как бы начал на сигаретах, там, жвачки, семечки. Ширпотреб, в общем. И все это длилось недолго, так как я один был. Потом мы с Игорем объединились, организовали свою группу, все это, учет-переучет, такое дело было, все записывали. Все у нас с ним шло хорошо, пока не пришел его друг из армии. И все наши деньги, которые мы с ним заработали, они все это пропили. Было обидно, конечно. Столько трудов, хлопотов».
Бизнес строился на слабостях ребят: они все курили в школе-интернате. В интернате не только курили, но и выпивали, на это и ушли заработанные деньги. Результаты формализованного интервью показали, что дети в детских учреждениях имеют опыт курения с двух лет! Среди опрошенных нами подростков курят 36.8% (из них 59.5% мальчиков и 40.5% девочек): 21.6% начали курить в 8 лет и ранее, в 11 лет курят уже 56.1%. До того как попали в детское учреждение, пробовали курить 48.6%, большинство начали курить в детском доме в 8 лет и позднее. Что касается спиртных напитков, то 50.3% подростков, участвовавших в исследовании, ответили, что пробовали спиртные напитки (54.5% мальчиков и 45.5% девочек). Возраст первой пробы — 5-17 лет, 25.8% в 10 лет имели подобный опыт, 51.0% — в двенадцать лет. Подавляющее большинство (72.9%) попробовали спиртное, будучи в детском учреждении. Родственники предложили первую рюмку 23.5% опрошенных, 55.2% — друзья старшего возраста. Как правило, курят и употребляют спиртные напитки одни и те же подростки.
Большая часть ответивших хотели бы подрабатывать (68.3%) — это, прежде всего, мальчики и респонденты старших возрастов. Ответы «куплю модную одежду» распределились независимо от степени удовлетворённости потребностей в одежде и обуви, от пола и возраста респондентов. Потребности в одежде и обуви удовлетворяются, - так ответили 54.3% респондентов; скорее да, чем нет, - 22.1%; скорее нет, чем да, -10.9%, нет-12.7%.
В ходе интервью задавался вопрос: «Если у Вас появятся личные деньги, на что бы вы их потратили?» Ответы распределились следующим образом: на первом месте «куплю подарки друзьям и родным», на втором — «куплю модную одежду», «вкусно поем» — на третьем (табл. 3). Удивительно, насколько велика готовность помочь родным, даже у тех подростков, которых бросили или редко навещают. Купить подарки хотят, прежде всего, те дети, которые не уверены, что после школы-интерната воссоединятся со своими родными.
Сходили бы в театр, прежде всего мальчики, а купили бы книги — младшие респонденты.

Если у Вас появятся личные деньги, на что бы вы их потратили? (данные дихотомии: 1- «Да», 2 — «Нет», приводятся утвердительные ответы), %

* Опрос проводился автором в 1996 году в Центре охраны семьи, материнства и детства Министерства здравоохранения Республики Татарстан по аналогичной методике.
** Детям-сиротам такой вопрос не задавался, однако некоторые дети самостоятельно называли данную позицию.
Можно сказать, что у детей в детских учреждениях диапазон потребностей шире. Назывались единичные ответы: «куплю дорогую квартиру», «куплю квартиру и обставлю её», «куплю дачу», «куплю мебель», «машину», велосипед», «магнитофон, кассеты, школьные предметы», «футбольную форму».
Респонденты-сироты рассматривают деньги, как возможность помощи и общения с родными: «куплю одежду братишке», «половину отдам маме», «отдам маме», «поделюсь с бабушкой», «накормлю семью», «поеду к брату», «куплю что-нибудь для семьи, покушать, одежду».
Подростки готовы помочь не только родным, но и всем, кто нуждается: «помогу сиротам в детском доме», «для хороших дел».
Звучали и вполне практичные ответы: «положила бы на сберегательную книжку», «буду тратить, когда понадобится», «буду копить», «приберегу до следующего случая». Говорилось и о том, что необходимы
косметика и сигареты, а также на элементарные вещи: просто «личные вещи», «всякие бытовые вещи», «пойду в парикмахерскую», «куплю лекарства и другие вещи», «куплю сладости».
Все поколения сирот отмечали недостаток карманных денег и желание приобретать сладости, игрушки или какие-то приятные мелочи.
Олег, 28 лет: «Те сладости, которых нас лишали старшеклассники, мы решали таким образом, что ходили по городу, собирали бутылки, мыли их в луже. И на этом делали деньги. По тем временам были для нас неплохие деньги. Мы всегда эти бутылки таскали при себе. У нас не было сумок. Мы засовывали их в штаны, в карманы и ещё в руках несёшь. В общем, пять бутылок для нас был рубль. Знаете, рубль это вот так было (выше головы). Я мог купить килограмм ирисок, рассовать их себе по карманам, в носки. Ну, так, чтобы они были в разных местах. Если что-то отдавали старшекласснику, то пусть берёт, у меня ещё ириски есть или что-то ещё. Кто-то копил, кто-то больше сдавал бутылок, на трёшник».
Младшие копили деньги, чтобы себе что-то купить, в основном, сладости. А также, чтобы отдать часть старшим. Старшеклассники создавали целый бизнес, им уже недостаточно было только конфет, нужны были постоянные карманные деньги. Хотелось одеться, сходить куда-нибудь развлечься.
Но в любом возрасте деньги тратились, прежде всего, на продукты.
То, что в детстве постоянно приходилось голодать, вспоминали практически все респонденты. Одни говорили, что это заставляло их отнимать еду у младших и слабых. Другие говорили, что недоедали, прежде всего, потому, что у них отбирали старшие и сильные. В конечном итоге воровали и те, и другие.
Олег: «Конечно, было и воровство. Воровство было в том смысле, что постоянно было чувство голода. Кормили так, и не плохо и не очень хорошо. Норму дали тебе 300 грамм. Положено и всё. Если на обед или на ужин опоздал, то тебя не накормят уже. Идёшь, все уже убежали. А ты по столам собираешь, хлеба полные карманы наберёшь. Или вообще после еды, после обеда или завтрака хлеба в карманы насуёшь, чтобы потом его поесть, где-нибудь на уроке. Постоянно был хлеб, не обязательно у всех, но у большинства. Щепотками отламывал и втихоря ел. Если заметят, то сразу попрошайки появлялись».
Воровство в системе помощи детям существует на каждой иерархической ступени [х]. Опрашивая респондентов из числа детей-сирот и экспертов, мы услышали множество примеров того, как разворовывается вся та помощь, о которой говорилось выше: продукты, новогодние подарки после утренника, одежда, игрушки. Вместе с детьми -сиротами отдыхать по льготным путёвкам отправляют посторонних людей.
Сотрудники детских учреждений воруют сами и заставляют воровать детей, например, привезённые для заготовки на зиму овощи.
Несмотря иногда на жестокие наказания, дети не видят в воровстве ничего предосудительного. Напротив, в условиях выживания противоправное поведение возводится в ранг геройства. Группа устанавливала свои нормы и для того, чтобы у членов группы была возможность успешно существовать в сообществе, они должны оправдывать ожидания своих товарищей (уметь делать то, в чём группа была заинтересована). Тот, кто оправдывал ожидания группы, в большей степени становился популярным [40, с. 179].
Олег (Набережные Челны): «Парень у нас был, самый смелый. В магазине он берёт пакет с печеньем, мы его закрываем в середину. В оконцовке, он проходил с этим пакетом. Мы выбегали, делились. Было такое, что в магазин заходишь, нет денег, а конфеты хочется. Воровали все: и мальчишки, и девчонки».
Таланты, способности, заложенные в некоторых ребятах, с возрастом становились криминальными. Способности всё равно находили выход. Умел ли ты рисовать, мастерить что-то. Это не развивалось таким образом, чтобы человек получал специальное образование и зарабатывал честный хлеб. Но, действительно, давало возможность жить от отсидки до отсидки или во время отбывания наказания.
Юра, Москва: «Я был как самый лучший. У меня, как бы, во-первых, и таланты были врождённые. То есть я по электронике хорошо разбирался и в замках. Открыть любую дверь не составляло труда. Если дверь какая-то сломается, то уже меня вызывали. Я с девяти лет с булавочкой бегал. Потом уже постарше стал — серьёзные стали дела, уже склады вскрывали, вещи. Но всё, как говорится, прощалось нам. Дети они и есть дети».
Стимулирование, поощрение воровства делало его обычным явлением. Иногда за «неворовство» наказание было гораздо страшнее, чем за воровство. Лучше было воровать, чем жить честно. На честную жизнь шансов практически не оставалось, шла ежедневная дрессировка на воровство.
Олег, Казань: «Кражи у нас тут же, кражей занимались. Кто это заставлял, это старшие группы. Потому что младшим старшие говорили, что если к вечеру не будет рубля три, два, пять. То вечером уже избивают до такой степени иногда бывает. Младший на утро уже не встаёт, не бывает сил уже. У него нет сил вставать. А воспитатели, они не видят. Это было в ночное время. Заболел. Воспитатели знают, кто и что сделал. Но воспитатели ничего не делают».
Респонденты воровали сами, но воровали и у них лично. В некоторых случаях у детей воровали сотрудники государственных учреждений.
Ирина: «Воровали вещи уж, своим детям. Да, у нас чемоданчики, где-то с шестого-седьмого класса мы уже чемоданы приобретали, вещи туда складывали. Без нашего ведома, ну как это, открывали чемоданчики, вытаскивали там ну сумочки, трусики, маечки, ну вот самые такие и своим детям носили, своим детям. А мы друг на друга сваливаем, ищем свои вещи — нет».
В детских домах происходит то, что и в целом по стране: «стремление решать за счёт предприятий личные и общественные проблемы» [xi].
Предприятия, которые оказывают помощь, оформляя подарки (материалы для ремонта, свою продукцию), решают и личные проблемы, часть помощи, отправляя на сторону.
Детский дом решает часть проблем за счёт спонсоров, сотрудники - за счёт детского дома, а дети воруют везде. Неформальные и незаконные практики становятся естественным последствием недостатка ресурсов.
\ Федеральный закон от 21.12.96 г. № 159 - ФЗ «О дополнительных гарантиях по социальной защите детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей»
«. Льготы, установленные законодательством для детей — сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Приложение к положению «О порядке выплаты денежных средств на детей, находящихся под опекой (попечительством)» Приложение к Приказу Министерства образования Российской Федерации от 16 февраля 1993 г.
ш. Постановление правительства РФ от 14.10.96 «О внесении изменений и дополнений в типовое положение об общеобразовательной школе — интернате и типовое положение об образовательном учреждении для детей — сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» // Российская газета, N 203, 23.10.96.
lv. Дети, находящиеся в особо трудных условиях // Государственный доклад «О положении детей в Республике Татарстан в 1995». Казань, Центр охраны семьи, материнства и детства Министерства здравоохранения Республики Татарстан. 1996. С. 107.
v. Пудова Т. Апельсины, мороженое и кока-кола // Выбор. № 29 (212). 1999.
vl. Mauss, M. The Gift. The Form and Reason for Exchange in Archaic Societies. London. Routledge. 1990.
v11. Постановление правительства РФ от 14.10.96 «О внесении изменений и дополнений в типовое положение об общеобразовательной школе — интернате и типовое положение об образовательном учреждении для детей — сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» // «Российская газета», N 203, 23.10.96.
V1U. Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции от 8 июля 1999 года) // Собрание законодательства РФ, 1994, № 32, ст. 3301; 1996, № 9, ст. 773; № 34, ст. 4026; 1999, №28, ст. 3471.
1Х. Постановление Правительства РФ от 09.07.92 «О частичном изменении постановления правительства Российской Федерации от 20 июня 1992 г. «О неотложных мерах по социальной защите детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» // Домашний адвокат, 1992. N 21.
х. Положение детей в СССР. Состояние, проблемы, перспективы. Советский детский фонд им. В.И. Ленина. М.: Дом, 1990. С. 94.
х\ Никулин А. М. Предприятия и семья в России: социокультурный сембиоз // Куда идёт Россия? М., Дело. 1998. С. 218-229.

.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел социология