Дмитриев А.В. Социология юмора

ОГЛАВЛЕНИЕ

ОЧЕРК ШЕСТОЙ

ЮМОР: ФУНКЦИЯ КОНФЛИКТА

Роль юмора в качестве способа предупреждения и ослабления межличностного конфликта является общепризнанной. В своем учебнике по социологии Н.Смелсер, касаясь ролевых конфликтов в семье, создающих напряженность, с уверенностью называет любую шутку реальной возможностью “выпустить пар”[76]. В рамках же модели межличностного взаимодействия юмору и смеху многими приписывается набор таких целительных средств, которому мог бы позавидовать любой фармацевт. Отсутствие эмпирических исследований в этой области отнюдь не опровергает эту точку зрения.

Еще раз о З.Фрейде

Зигмунд Фрейд был одним из первых исследователей, рассмотревших юмор в качестве защитного средства.

“Защитные процессы, — пишет он, — являются психическими коррелятивами рефлекса бегства и преследуют цель: предупредить возникновение неудовольствия. Затем они служат для душевной жизни автоматическим регулятором, который, в конце концов, оказывается, конечно, в чем–то ущербным для нас и должен поэтому подвергнуться подавлению со стороны сознательного мышления... Юмор может быть понят как высшая из этих защитных функций”[77].

Объясняя место шутки, каламбура в логике неврозов, Фрейд считал, что следующий за ними смех разряжает напряженность, созданную ограничениями со стороны социальных норм. Такая разрядка вызывает чувство удовлетворенности, хотя бы и временное, у участников конфликта и способствует разрешению проблем.

Любой человек, контактируя с другими, как правило, стремится сохранить свой образ, поддержать свой престиж. Признание последнего со стороны других лиц является такой потребностью, которая стимулирует активность поведения. Читатель наверняка знает из своего опыта, что рассказчик анекдотов никогда не довольствуется самим рассказом. Признание компании, если, конечно, оно состоится, приносит рассказчику не сравнимое ни с чем удовлетворение.

Положительная оценка шутника оказывается необходимым стимулятором пусть краткой, но весьма положительной активности. Умело и вовремя рассказанная история выполняет и уже упомянутую защитную функцию. В любом случае рассказчик имеет реальную возможность разрядить напряженность в межличностных отношениях. “У всякого глупца хватает причин для уныния, и только мудрец разрывает смехом завесу бытия” (И.Бабель).

Межличностное сотрудничество во многих случаях связано со взаимопомощью между людьми. Помимо сотрудничества, связанного с получением материальных выгод, существуют и другие его виды, например, сотрудничество, мотивированное потребностью в самоутверждении, а также в дружеской поддержке. На такие виды сотрудничества, на наш взгляд, юмор и смех воздействуют в качестве весьма эффективных “скрепок”.

На психологическом уровне конфликта утверждение о полезности юмора и смеха подтверждается жизненным опытом многих поколений. “Иногда надо рассмешить людей, чтобы отвлечь их от желания Вас повесить”, — повторим утверждение Бернарда Шоу. Юмор и смех, как правило, ведут к сублимации конфликта. Разумеется, сублимация — не решение конфликта, поэтому риск его эскалации остается. Но острота ситуации, несомненно, ослабевает.

Трансактный метод Э.Берна

Эрик Берн, автор теории так называемого “трансактного анализа” (ТА), был неудовлетворен результатами классического психоанализа. В частности, он сделал попытку ухода от непонятной пациенту “научной” терминологии путем создания единого языка как для специалистов, так и для клиентов. Введя слэнг в текст, сделав его разговорным, Берн стал понятен даже для детей восьмилетнего возраста.

Краеугольным камнем ТА считается трехчленная схема анализа (Родитель — Взрослый — Ребенок), основанная на “феноменологических реальностях, а не на умозрительных конструктах”.

В рамках настоящего исследования нет необходимости подробно и системно рассматривать взгляды и достижения Берна[78]. Но один из разделов книги содержит идеи относительно роли юмора при его практическом применении ТА. Автор прежде всего замечает:

“...нет никаких подтверждений того мнения, что серьезность в психотерапии ведет к более явному или быстрому клиническому улучшению состояния пациента. Не только архаическая часть личности пациента — его Ребенок — верит в то, что психотерапевт — волшебник и маг, но и сам психотерапевт нередко склонен разделять эту веру, а каждый маг знает, что лучше не смеяться в процессе своего колдовства. В виде исключения допускаются лишь определенные ритуальные шутки, предписываемые той или иной ситуацией. Поэтому терапевтическая серьезность может становиться своего рода folie a deux (безумство вдвоем), которое присутствует в некоторых видах психотерапии, но не согласуется с рационалистическим подходом. Трансактный аналитик, хорошо сознавая биологическую и экзистенциальную функцию юмора, без колебаний использует его. Он только должен непременно уметь различать смех Родителя, Взрослого и Ребенка, а это не всегда легко. Смех Родителя — снисходительный или насмешливый. Смех Ребенка в ситуации лечения — непочтительный или торжествующий. Смех Взрослого в терапии — это смех инсайта, он возникает из абсурдности обстоятельств, породивших его проблемы, и еще большей абсурдности самообмана.

Смех в группе трансактного анализа аналогичен смеху пассажира такси в Токио. Первая кошмарная поездка в означенном транспортном средстве предоставляет потрясенному пассажиру три возможности: бороться за сохранение своего самообладания (что вряд ли имеет смысл); или же съежившись от страха, забиться в угол; или же смеяться. Те, кто смеются, добираются до пункта своего назначения с той же скоростью, что и все прочие, но они имеют два преимущества. Во–первых, они получили больше удовольствия от поездки, а во–вторых, им будет не так скучно рассказывать о ней.

Терапевт должен помнить, что хотя смерть — это трагедия, все же жизнь — это комедия. (Более того, смерть — не всегда трагедия для того, кто умер; она может иметь трагические последствия лишь для оставшихся в живых.) Любопытно, что многие пациенты переворачивают этот драматический принцип и относятся к жизни как к трагедии, а к смерти — как к комедии. Терапевт, который соглашается с ними, соглашается тем самым играть свою роль в этом.

Согласно экзистенциалистам человек всю свою жизнь находится в затруднительном положении; даже приверженцем других философских систем приходится признать, что и они проводят в затруднительном положении большую часть своей жизни. Биологическая ценность юмора с точки зрения выживания состоит, коротко говоря, в том, чтобы доставить человеку шанс прожить свою жизнь с максимально возможной при данных обстоятельствах эффективностью. Поскольку большая часть психогенных проблем вытекает из всякого рода самообманов, юмор Взрослого наиболее уместен в ходе психотерапевтической работы”[79].

Теорию ТА в определенной степени дополняют исследования психологов и физиологов эффекта улыбки как для самого улыбающегося, так и для окружающих. Они пришли к выводу, что далеко не всегда улыбающийся находится в прекрасном расположении духа. Эта улыбка может выражать и притворную радость (“дежурная” улыбка), которая не дает прилива энергии.

Установлено, что лишь одна из примерно 16 улыбок способна стимулировать положительные эмоции. Доктор Эркман, ученый из Калифорнийского университета, считает ее той, которая заставляет нас щурить глаза, когда мы лишь слегка посмеиваемся. “С точки зрения физиологии она совершенно отличается от других улыбок, скажем, от той, которой пользуются люди взамен слова “у–гу”, когда хотят показать, что они слушают собеседника, или улыбки, с помощью которой хотят сгладить впечатление от только что произнесенных резких слов. Указания, которые получили участники эксперимента, были предельно просты: скулы поднять, рот приоткрыть, уголки губ приподнять. Такое выражение лица называется “улыбкой Дюшена”, по имени французского невропатолога Дюшена, который в 60–х годах прошлого века первым исследовал работу более чем 100 мускулов лица. Для того чтобы привести в движение каждый из мускулов, он использовал электрический шок, причем пациент не чувствовал боли.

Главные отличительные особенности улыбки Дюшена, которые выделяют ее среди других улыбок, — это собранные в складки морщины вокруг глаз и слегка опущенные веки, в результате чего кожа над глазами сдвигается вниз в направлении глазного яблока.

Лишь улыбка Дюшена вызывает повышенную мозговую деятельность, в первую очередь, в левой передней части коры головного мозга, где, как показали предыдущие исследования, расположены центры управления положительными эмоциями.

Однако, как заявил д–р Ричард Дэвидсон, психофизиолог из Университета штата Висконсин, пробуждение чувства удовольствия связано с еще одним мозговым изменением (которое не имеет места при улыбке Дюшена) — увеличением активности левой префронтальной части коры головного мозга.

В эксперименте использовались для оценки деятельности мозга компьютеризованные изменения излучаемых мозгом волн, в то время как его добровольные помощники пытались изобразить улыбку Дюшена или другие виды улыбок.

Хотя искусственно воспроизведенная улыбка Дюшена не вызывает тех мозговых изменений, которые обычно возникают при естественной улыбке, тем не менее, по мнению Дэвидсона, определенные движения лица способны поднять настроение, хотя и не дают ощущения полного счастья. “При этом люди смогут увидеть мир в лучшем свете, найти в нем что–то приятное”, — считает д–р Дэвидсон.

Разные люди по–разному реагируют на предлагаемую им игру в “выражения лиц”.

Так одна из женщин, участвовавших в эксперименте, “разрыдалась, когда мы попросили ее придать лицу печальное выражение”[80].

Групповой конфликт

Функции юмора также заключаются в идентификации — процессе отождествления себя с другим человеком, группой. Эмоциональная солидарность с другими способствует усвоению моделей социального поведения, осуществляемого группой, принятию ее норм и ценностей. Шутки и остроты внутри группы обычно способствуют ее сплочению, но также являются и признаком сплоченности. В профессиональных группах идентификация происходит не только по вертикали (начальник — подчиненный), но и по горизонтали (большинство — меньшинство, инженеры — служащие, квалифицированные — неквалифицированные рабочие и т.д.). При напряженности между отдельными людьми, принадлежащими к разным группам, также между самими группами официальные (формальные) отношения могут быть изменены под воздействием юмора в ту или иную — большей частью положительную — сторону. Результатом может быть переосмысление сложившихся отношений, приводящее к созданию “моста” между соперничающими группами. Однако в условиях открытого конфликта стороны обычно страшатся юмора и сатирических интенций, видя в них для себя угрозу или оскорбление.

При напряженности, не приводящей к конфликту, функции юмора более разнообразны и расплывчаты. В иерархических структурах работники, стоящие наверху служебной лестницы, используют его для доказательства превосходства. Юмор подчиненных более асимметричен. Его критичность по отношению к начальникам очевидна; в то же время он служит препятствием для агрессивного поведения и представляет собой отдушину для накопившегося раздражения. Иллюстрацией “управленческого юмора” служат известные “Законы” Мерфи, Паркинсона, Питера[81].

Шутки “по вертикали” “снизу–вверх” фиксируют внимание на глупости начальника, его необразованности, низкой культуре.

Начальники используют юмор “по вертикали” с целью осуждения промахов подчиненных. Такого рода остроты и шутки обычно не только интегрируют группы, но и устанавливают границы этих групп. Обмен ролями между представителями этих групп может носить гротесковый характер.

Двойственную функцию играет юмор и смех в необходимой смене лидеров. Как уже отмечалось выше, принижение их роли всегда было целью таких проявлений юмора, как политические карикатура, анекдот, сатира. Именно по этой причине в тоталитарных обществах на подобное творчество существует безусловный запрет, подкрепляемый даже уголовной ответственностью. В переходных или демократических обществах ситуация складывается несколько иначе.

Обычно на смену политикам, играющим на классовой или национальной нетерпимости, как правило, приходят лидеры согласия. Это происходит чаще всего на фазе “затихания” конфликта.

Было бы неверным, конечно, оценивать юмор в качестве средства, исключительно смягчающего конфликт. Это замечено на этнических шутках, подчас обостряющих отношения; они встречаются в разных странах, но обычно имеют сходное содержание. А.Зижервельд считает, например, что они выражают: 1) воображаемую глупость осмеиваемой этнической группы; 2) ее скупость; 3) ее сверхсексуальность, или напротив, импотентность[82].

Некоторые исследователи считают наши шутки своеобразной реакцией на сближение и перемешивание этнических групп в индустриальных обществах. В этих обществах социальные, моральные и географические границы становятся не так заметными и этнические шутки, анекдоты призваны восстановить необходимую дистанцию, создав элементы контроля над национальным меньшинством (или большинством) населения. Таким образом поддерживается дистанция между “нами” и “ими”. В подобных шутках в той или иной мере проявляются плохо скрываемые националистические чувства, ненависть и злоба, а также сознание собственного превосходства. В бывшем СССР наиболее распространенными были анекдоты и остроты об армянах, чукчах, евреях; в США — о неграх, поляках, латиноамериканцах и др.

Агрессивная напряженность такого рода юмора бывает не всегда очевидна. Многие анекдоты, в частности, оставляют возможность для различного рода их толкования. Более того, “межнациональные” шутки особенно в период напряженности чаще всего перефразируются и используются национальными меньшинствами уже с новым, противоположным смыслом.

Заканчивая размышления о двойственном характере влияния юмора на протекание конфликта, заметим, что на макроуровне он может выступать в качестве катализатора самого конфликта. При отсутствии эффективных социальных амортизаторов юмор может служить признаком дискомфорта в отдельных социальных группах[83]. Кроме того, в конфликтующем обществе, переживающем период кризиса, государство особенно рьяно борется доступными ему средствами с тем юмором, который подрывает господствующую идеологию, высмеивает его лидеров. В этом также проявляется двойственность отношения к юмору и смеху как одному из средств предупреждения и разрешения конфликтов.
Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел социология