Тимкин С. История естествознания

ОГЛАВЛЕНИЕ

ГЛАВА 3. СРЕДНЕВЕКОВАЯ НАУКА И НАУКА ВОЗРОЖДЕНИЯ. ВОЗНИКНОВЕНИЕ КЛАССИЧЕСКОГО ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ

3.1. Особенности средневекового естествознания. (6-14 вв.)

Американский медиевист, историк техники и культуролог Линн Уайт писал в 70-х годах: «Пятьдесят лет назад, будучи студентом, я твердо знал две вещи о средневековой науке: во-первых, что ее не было, и, во-вторых, что Роджер Бэкон преследовался церковью за научные знания. Многие убеждены в этом и по сей день». Именно так трактуют данный период в своих работах по истории физики Кудрявцев, Спасский и Дорфман /1,2,3/.
Тем не менее современные исследователи относятся к этому периоду более конструктивно.
При рассмотрении истории европейского естествознания в средние века, нас будут интересовать три проблемы:

1.В чем специфика статуса естествознания в структуре знаний и в целом внутри средневековой культуры?
2.Какова связь между ней и античными научными программами?
3.Что наиболее важного и нового добавила эта эпоха в науку по сравнению с античностью?
Естественно, что при рассмотрении этих вопросов невозможно обойти влияния христианства, которое определяло всю культурную среду эпохи. Как изменяется статус теоретического знания о природе (естествознания) в связи с принятием христианства?
В христианской традиции существует три источника знания: опыт, разум и Откровение. Новым здесь является Откровение, причем статус всех трех - разный. Абсолютным авторитетом является именно Откровение. Что касается остальных двух источников, то Августин, Тертуллиан и другие отцы церкви в своей полемике с языческими скептиками и неоплатониками отстаивали реальность и достоверность чувственного опыта. Августин: «Мы не должны жаловаться на чувства, будто бы они нас обманывают; мы не имеем права требовать от них более надлежащего. Что видят глаза, то видят совершенно правильно. Если палка, опущенная в воду, кажется изломанною, то есть причина такого явления...». Материя и плоть не могут быть третированы христианами так же как Платоном, хотя бы потому, что бог явился в мир во плоти, рожденным смертной женщиной. Христианская теология рассматривает злое начало не во плоти как таковой, а в ее испорченности, вызванной грехопадением.
Таким образом мы видим, что разум, а следовательно и наука как теоретическое знание теснится с двух сторон: сильно - со стороны духа и, слабее, со стороны непосредственного ощущения. И, действительно, христианская теология значительно менее доверяет разуму, чем античная философия.
Меняется и отношение к природе. Помимо обычно природной, чувственной реальности существует и другая, истинная реальность, которая является в чудесах и которая окончательно явится по воскресении. Интерес вызывают не обычные, а именно эти чудесные, удивительные, исключительные явления, которые подтверждают всемогущество божие. Что касается естественных явлений, то в отношении них для бога в силу его всемогущества и всеведения нет ничего невозможного. Эта подчиненность, приниженность естественного порядка вещей, природных законов совершенно чужда античности. Иоанн Златоуст (4 век) постоянно подчеркивает, что всемогущество бога позволяет ему творить вопреки естественному порядку вещей. «...Он сделал для нас наилучшим учителем самый образ сотворения, устроив все сотворенное выше естественного порядка».
При этом основной целью помысла божьего является не природа, но человек. Иоанн Златоуст: «Огонь по своей природе стремится вверх, всегда рвется и летит в высоту, и, хотя бы тысячу раз его нудили и заставляли, не устремится вниз. Но с солнцем бог сделал совершенно противное: обратил лучи его к земле и заставил свет стремиться вниз и светить людям; для них ты и сотворено. И пламя свечи не позволило бы сделать этого с собою, а столь великая и чудная звезда склоняется вниз и смотрит к земле - в противоположность огню - по силе Повелевшего». Именно в этот период формируется воззрение на природу, которое становится преобладающим в средневековом мире: природа не есть нечто самостоятельное, несущее в себе свою цель и свой закон, как, например, у Аристотеля. Напротив, она создана для человека, для его блага - как в целом, так и в отдельных своих проявлениях. Учение о божественном всемогуществе оказывается связанным с тенденцией ликвидации самостоятельности природы, бог христианства сверхъестественен, он могущественнее любого языческого бога. Так, догмат о сотворении мира богом из ничего требует радикального пересмотра всего античного отношения к природе.
Появляется также новый мотив. И.Златоуст: «бог не только наложил на природу стихий знак их несовершенства, но и соизволил рабам своим - человекам повелевать». Всем известен библейский рассказ об остановке солнца Иисусом Навиным. Здесь можно видеть, как связаны между собой догмат о творении, вера в чудо и убеждение в том, что природа сама для себя недостаточна, и что человек призван быть ее господином, повелевать стихиями.
Понятно, что принижение значения разумного знания с одной стороны и лишение природы самостоятельности с другой, привели к изменению статуса естествознания, т. е. разумного знания (науки) о природе. Ведь коль скоро природа утратила свой прежний статус безусловной реальности, то и наука о природе потеряла свое прежнее значение и стала рассматриваться либо символически, либо в аспекте ее практической полезности. Ибо безусловной реальностью для христианской теологии является только бог.
Итак, отношение к естествознанию меняется: во-первых, ему отводится второстепенное место по сравнению с познанием бога и души; во-вторых, даже если внимание и привлекается к природным явлениям, то они выступают в качестве символов, указывающих на другую реальность, которая опять таки религиозно-нравственная.
Однако то новое отношение между человеком и природой, в котором человек из-за сопричастности к творцу может быть господином природы, заложило основы для расцвета техники и науки позже, начиная с 13 в. и в конце концов даже в 17-м веке, в эпоху становления механистической физики и философии. Изменилось ведь и понимание человека. В античности человек - высший в ряду природных существ. В христианстве человек не чувствует себя органической частью природы, моментом космоса, он вырван из природной жизни и поставлен вне ее. По замыслу бога он выше космоса, должен быть его господином, но в силу своего грехопадения его положение господина пошатнулось, хотя он и не утратил и не может утратить своего сверхприродного статуса.
Таким образом, понятно, почему в 6 - 11 вв. мы видим определенный упадок естествознания. Работы в этой области носят компиляторский характер, роль науки - чисто прикладная. Так, Бэда Достопочтенный (7-й в.) занимается изучением арифметики и астрономии, чтобы вычислить даты религиозных праздников, прежде всего пасхи.
Возникновение схоластической науки.
Однако в 11-м, особенно, в 12 -м веках возникает известный перелом в отношении к науке и знанию, связанный с общими изменениями условий жизни. В это время в Западной Европе происходит «технологическая революция» прежде всего в сельском хозяйстве, связанных с целым рядом технических изобретений и нововведений. В 10 веке благодаря распространению подковы ширится использование лошади в сельском хозяйстве, в 11-м в. вместо древнего шейного хомута внедряется плечевой хомут, увеличивающий в 4 раза тягловую силу лошади. В том же веке внедряется совместное использование нескольких тягловых животных, новый тяжелый колесный плуг. Широко распространяются водяные мельницы, в Испании появляются впервые отмеченные у арабов ветряные мельницы. Все это существенно повысило продуктивность сельского хозяйства. Происходят изменения в ремесленных искусствах - варка цветного стекла, плавка чугуна, благодаря мощным мехам, приводимым в движение силой воды. В руках человека впервые в истории сосредотачивается такая сила - мощность водяных мельниц достигает 40 - 60 лошадиных сил. Все это, в свою очередь; приводит к развитию торговли и росту городов. Не стоит отбрасывать последствия крестовых походов, существенно раздвинувших горизонты общественной мысли. В обществе наряду со знатью и крестьянством, появились еще два многочисленных класса: буржуа и рыцарство.
Все это, в конечном счете, потребовало обществу большого количества образованных, по крайней мере, грамотных, людей. Историк 1-го крестового похода Гвиберт Ножанский (род. в 1053 г.) писал: «Незадолго до моего детства, да, пожалуй, и тогда еще школьных учителей было так мало, что в маленьких городках найти их было почти невозможно, а в больших - разве что с великим трудом, да если и случалось встретить такого, то знания его были столь убоги, что их не сравнить было даже с ученостью нынешних бродячих клириков».
 
Именно в это время возникают первые университеты в Париже, Болонье, Оксфорде, Кембридже. Затем - в Неаполе, Риме, Падуе. В этих университетах высшим факультетом являлся богословский. В парижском - существовали еще медицинский и юридический. Подготовительным факультетом был философский факультет, или так называемый, факультет искусств. Обучение на этом факультете слагалось из двух ступеней - 1-я - тривиум ( грамматика, риторика, диалектика); 2-я - квадривиум (музыка, геометрия, астрономия, арифметика). Ясно, что основой учебы на этом факультете были античные авторы. Какие же?
 
Выше мы рассмотрели 3 основные научные программы античности: атомистическую Демокрита, математическую Платона, «физическую» Аристотеля. В вопросе о статусе природы Платон был ближе всего к христианской теологии (тезис о сотворении космоса Демиургом, несамостоятельность материи, учение об идеях). Августин писал, что Платон и неоплатоники ближе всех философов к христианству и что именно чтение неоплатоников содействовало его переходу от манихейства к христианской вере. Однако за основу средневекового естествознания была принята «Физика» Аристотеля. Почему?
1. Наверное, потому, что физическая картина мира более разработана у Аристотеля, чем у Платона, а общественная жизнь и практика требовали опоры на наиболее солидный фундамент /4/. Труды Аристотеля образуют настоящую энциклопедию человеческого знания: логика, физика, астрономия, метафизика, биология, психология, этика, политика; за исключением математики и медицины - кладезь премудрости открывается перед жаждущим умом.
2. Аристотелева физика более соответствует непосредственно наблюдаемой природе. А она вполне реальна для христианина и вовсе не так низка как у Платона. Что касается «другой реальности» - то здесь есть Откровение, в котором дается истина. Здесь не нужен платоновский философский аппарат, ведь основным инструментом познания 2-й реальности является вера и только потом - разум.
3. Именно в это время с арабского Востока приходит громадный корпус сочинений, переводов трудов Аристотеля, неизвестных либо утраченных ранее в Европе. При этом Аристотель это единственный греческий автор, все труды которого были переведены на арабский, а с него на латынь.
4. Труды Аристотеля - находка для профессоров, а именно для нужд образования требовался философский фундамент. Они написаны в виде лекций, в отличие от диалогов Платона (вовсе не школьная форма). Аристотель широко обсуждался и комментировался и в эллинистическую эпоху и на арабском Востоке. Арабские последователи и комментаторы Аристотеля являлись учителями и комментаторами латинского Запада /5/. Последние самостоятельно просто не могли понять «Физику» и «Метафизику» Аристотеля, «Альмагест» Птолемея (без помощи Фаради, Авиценны(Ибн-Сины) и Аверроэса).
 
Но в то же время Аристотель и тем более его мусульманские последователи крайне далеки от христианской догматики, а поэтому история сращивания Аристотеля с христианской теологией не лишена конфликтов. Вот тезисы аристотелево-аверроистского учения, приписываемые Сигеру Брабантскому и отвергнутые церковью:
- Интеллект всех людей один по числу и один и тот же.
- Ложно и неподобающе утверждать: человек познает.
- Воля человека желает и выбирает исходя из необходимости.
- Все, что происходит в этом мире, подчиняется закону небесных тел.
- Мир вечен.
- Никогда не было первого человека.
- Душа, которая есть форма человека, подобно тому, как и человек, погибает вместе с разрушением тела.
- Душа, отделившись от тела после смерти не страдает от телесного огня.
- Свобода решения - это пассивная потенция, а не активная, и по необходимости она приводится в движение тем, к чему стремится.
- Бог не познает частности.
- Бог не познает чуждое ему самому.
- Деяния человека не направляются божественным провидением.
- Бог не может дать разрушимой и смертной вещи бессмертия и нетленности.
Отбрасывая аверроистские наслоения, можно вычленить следующие главные антихристианские тезисы Аристотеля /4/:
1) вечность и несотворенность мира;
2)достаточность естественной необходимости (причин) для объяснения мира;
3)учение о смертности души;
4) научное познание мира - как самоцель человеческой деятельности, что называлось в христианстве «похотью очес».
Как же могло произойти совмещение столь несовместимых идеологий как философия природы Аристотеля и христианская теология?
Принятие аристотелевой программы облегчалось принятием принципа двойственной истины, который заключался в признании прав «естественного разума» наряду с христианской верой, основанной на Откровении. Естественно, что в 12-13-м вв. оба эти источника знания не были равноценны. Философские положения Аристотеля и его арабских комментаторов признавались вероятными, а не истинными в строгом смысле слова. Альберт Великий: «Никогда по закону природы не прекращалось и не прекратится рождение. Если же кто-то скажет, что по воле бога рождение когда-нибудь прекратится, так же как когда-то не существовало ... я скажу, что мне нет дела до чудес бога, когда я рассуждаю о естественных вещах, следуя естественной логике». Здесь нет еще гордыни ученого перед верующим, здесь есть лишь разделение предметов, но это только первый шаг. Как отмечает Г.Мейер: «Несмотря на это, вместе с фактическим разрывом философской и теологической - или, правильнее, христианской - картин мира, уже был сделан первый шаг на пути, который затем будет пройден до конца натурфилософией и естествознанием последующих столетий. Ближайшей вехой на этом пути будет та, когда естественный разум будет поставлен рядом с божественным откровением и авторитетом церкви; последней же вехой - когда будет поставлен выше откровения».
Что нового внесла средневековая наука в аристотелево учение?
Итак, в соединении философии Аристотеля, которого в средневековых университетах называли просто Философом, и христианской догматики в 12-м в. рождается схоластическая наука и философия, достигающая расцвета в 13-14-м вв. трудами Вильгельма Оккама (1270-1347), Альберта Великого (1193-1280), Раймонда Луллия (1234-1315), Роджера Бэкона (1214-1292), Жана Буридана (1300-1358), Никола Орема (1323-1382), Альберта Саксонского (1316-1390) и других. Схоластика определяется ныне как тип религиозной философии, характеризующийся принципиальной подчиненностью примату теологии, соединением догматических предпосылок с рационалистической методикой и особым интересом к формально-логической проблематике /6/. При разработке этой «формально-логической проблематики» рождается ряд интересных для естествознания положений и нововведений /4,5/.
1. Всемогущество и сверхприродность бога открывает для средневековых ученых интересный метод, который назывался «воображаемыми допущениями». Для античности характерно уважение к природному закону. Но поскольку бог выше природных законов, то он может вносить в них изменения. Открывается широкий простор воображения; что возможно в природе при том или ином вмешательстве бога? Пример: «Может ли бог создать пустоту?» (Генрих Гентский) «Может ли бог заставить последнее небо (неподвижные звезды) двигаться прямолинейным движением?» Эти допустимые возможности создают глубокие противоречия в аристотелевой физике и даже логике. Как совместить идею конечного замкнутого космоса Аристотеля с бесконечностью божественного всемогущества? И, хотя с трудом (не так просто богу сражаться с Философом - так, с большой буквы величали Аристотеля в средневековых университетах), через логические допущения (если бог вездесущ, то ничто, пустоты как такового нет, она становится возможной для существования, а значит может существовать место, в которое космос может перемещаться) возникают идеи о множественности миров, о существовании пустоты и т.п. Всемогущество бога служит, таким образом средством отмены тех запретов, которые составляют сущность аристотелевской научной программы:
- запрет мыслить пустоту как место или пространство вне мира;
- запрет мыслить прямолинейное движение не вверх и не вниз, а за пределы мира;
- тезис о недопустимости актуальной бесконечности, т.е. существования бесконечно большого тела. Джон Баконторп (1316): «бог в силу абсолютного могущества может сделать актуально бесконечное».
2. При этом меняется отношение к бесконечному. Если для греков бесконечное - это буквально дурное бесконечное. Платон (да и Аристотель) выстраивая пары противоположностей, размещает бесконечное, беспредельное вместе с отрицательными категориями:
- предел - беспредельное;
- единое - многое;
- мужское - женское;
- свет - тьма;
- хорошее - дурное.
У Евклида: «При вычитании одной несоизмеримой величины из другой возникает некая бесконечность, при созерцании которой ум теряется, ибо этот непостижимый хаос бесконечности делает души ленивыми и печалит их».
У христианских теологов бесконечное лишается такого морального осуждения. Наоборот, единое, предел, конечное - это творение бога, сотворенное, не имеющее источника и своей цели в самой себе. И наоборот, трансцендентный бог, находящийся за пределами космоса, во всех отношениях бесконечен. Дунс Скотт: «Напротив, бесконечное представляется ему (уму человека) самым совершенным предметом постижения». Как пишет В.П. Зубов /7/: «Утверждение Дунса Скотта подготовляло возможность признания бесконечной материи и бесконечной вселенной - правда, только подготовляло, но еще не реализовало.
Вот интересный пример. Никола Орем изучает вопрос: соизмеримы или несоизмеримы движения небесных сфер? Если соизмеримы - то всегда существует так называемый великий год (цикл) который далее бесконечно повторяется, а, следовательно, в силу связи земных и небесных явлений, повторяется и земная история. Если нет - то каждому моменту истории соответствует никогда ранее не осуществлявшееся расположение светил, т. е. ничто не повторяется. Для Орема второй случай предпочтительнее. «Более отрадным и совершенным кажется и более подобающим божеству, чтобы не столько раз повторялось одно и то же, но чтобы всегда появлялись новые и несходные с прежними констелляции и разнообразные действия, дабы тот длинный ряд веков, который подразумевал Пифагор под «золотой цепью» не замыкался в круг, но уходил по прямой всегда вдаль». Таким образом здесь мы видим обоснование и предпочтение линейного характера времени, в том числе исторического.
3. Очень важные изменения произошли в учении Аристотеля о движении, именно в связи с аспектом бесконечного.
1) Рассматривая теорию вечного двигателя (перводвигателя) средневековые ученые разделили понятия силы и энергии. Вечный двигатель имеет бесконечную энергию, но движет Вселенную посредством конечной силы.
2) Жаном Буриданом был опровергнут тезис Аристотеля, что при насильственном движении брошенного тела последним движет воздух. Было введено понятие «импетуса» (напора), что является зачатком учения об инерции, количестве движения.
3) Начали подробно изучать не только равномерное (с постоянной скоростью), но и равномерно-переменное движение (с постоянным ускорением). Этим занимался Никола Орем, который впервые построил систему координат путь-время, впервые дал графическое представление движения;
4) Произошел отход от «целевых причин» Аристотеля (цель движения является причиной движения, например, абсолютное «место» вещи) к «действующим причинам». Указание места как цели недостаточно для объяснения причин движения. Нужно обязательно найти соответствующую движущую причину, которая бы приводила тело в движение в собственном смысле слова.
4. И последнее. Поскольку творец творит мир из ничего по собственному усмотрению, то мир в его руках - это некая машина, механизм, лишенный собственной сущности. Но и человек, творя орудие, является подобием творца. Орудие имеет ту же природу, что и собственно природный мир. Таким образом, познание природы через орудие лишается античного запрета, который утверждал, что искусственное и природное есть качественно разные вещи, явления, и поэтому познание природного через искусственное невозможно. Отсюда - предпосылки экспериментальных методов в физике.
1. Кудрявцев П.С. История физики. Т,1. - М.: Изд-во «Просвещение», 1956.
2. Спасский Б.И. История физики в « т. - М.: Изд-во МГУ, 1963.
3. Дорфман Я.Г. Всемирная история физики с древнейших времен до донца ХV111 в. - М: «Наука», 1974.
4. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки. - М.: «Наука», 1980.
5. Койре А. Очерки истории философской мысли О влиянии философских концепций в развитии теорий. - М.: «Наука» 1985.
6. Философский энциклопедический словарь. - М.: «Сов. энциклопедия», 1983.
7. Зубов В.П. Аристотель. - М., 1963.

3.2. Возрождение (1450 - 1600гг.). Новый тип человека - новый тип Вселенной.

Социально-психологическое состояние общества.

Яркую характеристику эпохи Возрождения дал Ф.Энгельс в своей «Диалектике природы». Это эпоха «которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености...Тогда не было почти ни одного крупного человека, который не совершил бы далеких путешествий, не говорил бы на четырех или пяти языках, не блистал бы в нескольких областях творчества...Почти все они принимают живое участие в практической борьбе, становятся на сторону той или иной партии и борются кто словом и пером, кто мечом, а кто и тем и другим вместе».
Вот, например, характеристика человека, оставившего след в истории науки и техники: Иероним Кардан (1501 - 1576), тот самый, с именем которого связаны всем известный карданов подвес, а также формула решения кубических уравнений. Помимо этих достижений, Джероламо Кардано (как он звался на народном итальянском) известен как врач, второй после Андрея Велизария. Как он сам подсчитал, он описал приемы излечения до 5 тысяч болезней, число решенных проблем и вопросов - 40 тысяч, а более мелких указаний дал 200 тысяч. Он - астролог, составлявший гороскопы самому папе. Он - механик, его книга о гидростатике известна весь 17-й век как учебник. Работал он и в других областях физики: над определением плотности веществ, электрическими, магнитными явлениями, теорией приливов.
Свое знаменитое изобретение - карданов подвес - он преподнес в подарок императору Карлу V, после того как сопровождал торжественную процессию входа императора в завоеванный Милан и наблюдал за страданиями последнего от подагры в результате толчков и ухабов. Он предложил снабдить карету подвеской из двух валов, качение которых не выведет карету из горизонтального положения. Кардан оставил потомкам книги по философии, этике, об игре в кости. Сам себя в знаменитой автобиографии он характеризует так: «Я обладаю от природы философским и способным к наукам умом. Я остроумен, изящен, приличен, благочестив, верен, друг мудрости, предприимчив, изобретателен, трезв, работящ. Я весельчак, сладострастен, хитер, ожесточен, коварен, предатель, колдун, противен, строг, клеветник, податливый, изменчивый, - вот какие во мне противоречия характера и поведения!» В жизни Кардана была и нищета и роскошь, путешествия и профессорская кафедра, тюрьма и дворец. Он перенес чуму и видел казнь своего сына. Сам отрезал в наказание уши другому своему сыну. Сам предсказал себе смерть на семьдесят пятом году и, как говорят, чтобы исполнить предсказание уморил себя голодом.
В отличие от средневековья (да, пожалуй, и от других эпох) гордость и самоутверждение, сознание собственной силы и таланта становятся отличительными качествами человека эпохи Реннесанса. Нельзя сказать, что до 15-го века не было людей всесторонне образованных, талантливых, энергичных (Данте, Р.Бэкон, Фома Аквинский). Однако в отличие от Леонардо да Винчи, Макиавелли, Бенвенуто Челлини они не стремились всех превзойти, это не было их сознательной целью, причем всех превзойти не только в одном каком-нибудь искусстве или науке, но именно в разносторонности, в умении все сделать и все познать.Б.Челлини: «Все эти художества весьма и весьма различны, так что если кто исполняет хорошо одно из них и хочет взяться за другие, то почти никому они не удаются; тогда как я изо всех сил моих старался одинаково орудовать во всех этих художествах».
Другой титан Возрождения - Леон Батиста Альберти с самого детства оказывался первым во всем, чем только может человек отличаться от других. Он удивлял всех в гимнастических упражнениях, одному себе обязан успехами в музыке, тем не менее, знатоки удивляются его произведениям. Он стал изучать право, но заболел от переутомления - к 24-м годам у него стала ослабевать память к словам - тогда он перешел к изучению физики и математики, не прекращая, впрочем, изучения искусств и ремесел, вплоть до сапожного мастерства. Всего круг его занятий: теория архитектуры, живописи и ваяния, математика, механика, картография, философия, этика, эстетика, педагогика.
Стремлению быть выдающимся Мастером - художником, поэтом и ученым - содействует общество, окружающее одаренных людей буквально религиозным поклонением; их чтят теперь так, как в античности героев или в средние века святых. В Италии каждый город стремится обладать прахом какого-нибудь из знаменитых людей (как мощами святых). Отсюда сильнейшее честолюбие и жажда славы, не останавливающаяся порой ни перед чем. Неверно думать, что все эти люди были в конфликте с церковью - только некоторые, да и то в конце Ренессанса, да и то не со всей церковью.
Сама себя эта эпоха ощущала как время возвращения античности ( у «экстремистов» - нового язычества), возрождения античной культуры, античного образа жизни, образа мышления и чувствования. Однако это не так: понимание роли и места человека отличает эту эпоху, как от античности, так и от христианского средневековья. Пико делла Мирандола в своей «Речи о достоинстве человека» вкладывает в уста бога обращение к Адаму: «Образ прочих творений определен в пределах установленных нами законов. Ты же, не стесненный никакими пределами, определишь свой образ по своему решению, во власть которого я тебя предоставляю». Таким образом, между человеком и природой - принципиальное различие.
В античности же человек был природным существом в том смысле, что его границы были определены его природой, и от него зависело только: последует ли он своей природе или отклонится от нее - человек должен познать, в чем состоит добро, а, познав это, он уже последует доброму. Внеприродная, сверхприродная сущность человека - это христианское положение, согласно которому Творец дал человеку свободную волю и поставил господином над природой, однако лишь постольку, поскольку человек - раб божий; так как подлинным творцом мира и самого человека является бог. Эпоха Возрождения в Западной Европе снимает с человека это ограничение, оставляя ему божественные свойства, ему уже не обязательно быть рабом, чтобы творить и управлять природой.
Таким образом, человек ощутил себя ничем не ограниченным - ни природой, которая была божественным началом у греков, ни богом христианской религии, отменившим божественность природы, а теперь постепенно теряющим власть над человеком. Человек становится равным Творцу, поэтому такое большое значение принимает в Реннесансе фигура художника. Творческая деятельность приобретает характер сакральности (священности). При этом впервые снимается граница, которая существовала между наукой (как постижением сущего) и практическо-технической деятельностью. Искусственное и естественное - это продукты творчества, причем, теперь, даже в отличие от Средневековья, это равноценные продукты. Поэтому так поднимается значение эксперимента - инженер и художник подражает самому творцу: в созданиях бога, то есть в природных вещах, он стремится увидеть закон их построения.
 
Не случайно первый набросок принципов экспериментального исследования дает великий художник Возрождения.

Леонардо да Винчи (1452-1519).

Леонардо был незнатного происхождения, внебрачным сыном зажиточного нотариуса. Родился в селе Анкиано, около г. Винчи между Флоренцией и Пизой. Образование получил в мастерской А. Вероккьо, был, по сути, самоучкой, далеким от философского образования и, в известной мере, имел «комплекс» по этому поводу. «Хотя я не умею так, как они, цитировать авторов, я буду цитировать гораздо более достойную вещь - опыт, наставника из наставников. Они ...ходят напыщенными...не своими, а чужими трудами, а мне в моих собственных трудах отказывают, и если они меня, изобретателя, презирают, то насколько больше следует презирать их...- пересказчиков чужих трудов». Опыт он называет единственным источником познания. Причем познание должно строится следующим образом /1,2/:
1. Познание идет от частных опытов, от полученных при этом частных результатов к научному обобщению. «Моя цель состоит в том, чтобы представить сначала эксперимент, а затем доказать посредством рассуждения, почему данный эксперимент должен привести к этому результату, а не к какому-либо другому, и это есть верное правило, которому должны следовать изучающие явления природы, так как, хотя природа начинает с разума, а кончает опытом, нам надлежит идти противоположным путем, то есть начинать с эксперимента и при его помощи проверять рассуждения.
2. Необходимо многократно провести эксперименты. «И этот опыт пусть будет произведен много раз, так чтобы какое-то случайное обстоятельство не помешало этому доказательству или не исказило его, ибо опыт может оказаться ложным и обмануть или не обмануть экспериментатора». Очень важное положение, закладывающее представление о теории погрешностей эксперимента.
3. Больше того, выведенные из первоначальных опытов суждения, то есть общие законы должны быть проверяемы опять таки на опыте, который является не только источником, но и критерием познания. «Те науки пусты и полны ошибок, которые не рождены опытом и которые не кончаются опытом».
4. Характерно, что каждый раз он из опытов стремится вывести общий и, притом, количественный закон. Ни одно человеческое исследование, считает Леонардо, не может называться истинной наукой, если оно не прошло через математическое доказательство.
Вот закон о трении скольжения между твердыми поверхностями, выведенный Леонардо путем многочисленных опытов на специально сконструированной лабораторной установке: «Каждым тяжелым телом побеждается сопротивление трения по весу, равное четвертой части веса тела». То есть сила трения равна 1/4 веса тела. Если учесть, что коэффициент трения для многих технологических поверхностей близок к 0.25, то перед нами открытие второго количественного (после закона Архимеда) физического закона. После Леонардо он был сформулирован только в 18-м веке Ш.Кулоном.
Более чем ученый-теоретик, Леонардо да Винчи известен как изобретатель. Некоторые (Фельдгауз) считают его величайшим инженером-изобретателем, которого знала история. Вот список его наиболее известных изобретений:
1. приспособления для преобразования и передачи движения (например, стальные цепные передачи и сейчас применяемые в велосипедах);
2. простые и переплетенные ременные передачи;
3. различного рода сцепления (конические, спиральные, ступенчатые);
4. роликовые опоры для уменьшения трения;
5. двойное «карданово» соединение;
6. различные станки (молотобойная машина для формовки слитков золота, точный станок для автоматического нанесения насечки на монетах);
7. приспособление для улучшения четкости чеканки монет;
8. скамья для опытов над трением;
9. прообраз шариковых и роликовых подшипников;
10. многочисленные ткацкие машины (стригальная, сучильная, чесальная);
11. механический ткацкий станок и прядильная машина для шерсти;
12. боевые машины для ведения войны (например, танк и паровая пушка);
13. различные замысловатые музыкальные инструменты;
14. землечерпалки во всем сходные с современными;
15. усовершенствованные шлюзы.
Без сомнения главной мечтой Леонардо был полет человека. Отсюда - модель летательного аппарата, парашют, геликоптер. К сожалению, большинство открытий и изобретений Леонардо не оказало влияния на развитие науки, так как он их не публиковал, а их расшифровка была произведена только в наполеоновскую эпоху.

Николай Кузанский. Учение о максимуме и минимуме.

 Многие идеи, которые были развиты в эпоху Возрождения да Винчи, Коперником, Джордано Бруно, Галилеем и даже далее и легли в основу классического естествознания впервые в философско-теологической форме были высказаны в трудах немецкого кардинала Николая Кребса (1401-1464). Будучи родом из Кузы, он более известен под именем Николая Кузанца как автор сочинений «Об ученом незнании», «О возможности-бытии»/3/. В своих трудах Кузанец развивает, по сути, пантеистическое (бог во всем) учение о природе.
Концентрированным выражением его идей, из которого вытекает все остальное, есть, опять же, новое понимание бесконечного. Уже схоластическое средневековье сняло с понятия бесконечного (актуально бесконечного) отрицательное качество (отношение), которое имело к нему античность. Кузанский же снимает противоречие между бесконечным и единым (бытием Парменида).
В своем сочинении «Об ученом незнании» Кузанец с самого начала вполне определенно заявляет, что единое и бесконечное - это одно и то же. С целью проведения такого отождествления он вводит новое понятие - понятие максимума и минимума, т. е. «наибольшего» и «наименьшего», которые у него оказываются совпадающими противоположностями. «Я называю максимумом нечто такое, больше чего ничего не может быть. Вот почему единство совпадает с максимальностью и также является бытием. Если же такое единство универсально абсолютно, вне всяких отношений и всяких ограничений, то, так как оно является абсолютной максимальностью, очевидно, ничто ему не противостоит. Абсолютный максимум единственен, потому что он - все, в нем все есть, потому что он - высший предел. Так как ничто ему не противостоит, то с ним в то же время совпадает минимум, и максимум тем самым находится во всем».
Собственно максимум есть бог. «Все совпадает с богом...». Очевидно, что поскольку абсолютный максимум не допускает ничего превышающего и превышенного, то ему ничто не противостоит, он и есть Вселенная. «Поскольку творение создано бытием максимума, а в максимуме быть, создавать и творить - одно и то же, то творение, очевидно, есть не что иное, как то, что бог есть все». (Отличие от ортодоксальной теологии в том, что там есть мир посюсторонний, а бог трансцендентен относительно его.)
А это значит.
1. Абсолютный максимум связывает в абсолютное единство все вещи. Отсюда проистекает: Земля и небесные светила имеют одну природу (у Аристотеля - светила из эфира), следовательно, равноценны (разовьет Коперник). Снимается противоречие между идеей и материей, материей и формой, они в абсолютном единстве (разовьет Джордано Бруно). Это учение о материальном единстве мира.
2. Абсолютный максимум бесконечен, следовательно Вселенная бесконечна и едина. У бесконечности нет центра! Отсюда знаменитое: «Машина мира как будто имеет свой центр повсюду, а окружность нигде». Следовательно, Земля не находится в центре мира.
3. Более того, она не неподвижна, а движется, как и остальные светила. Это - переход к гелиоцентрической системе Коперника, а затем к множественности миров Бруно. Движения же мы не замечаем «как на корабле посреди вод, кто-либо, если б не знал, что вода течет и не видел берегов, то не знал бы что движется». Это выражение классического принципа относительности движения Галилея проиллюстрированного с помощью того же образа, что и у Галилея.
4. Земля движется, да еще не в центре Вселенной, то есть не задает системы координат-мест вещей. Рушится все учение Аристотеля о движении: насильственном и естественном.
В заключении о Кузанце добавим то важное у него, что нельзя связать с абсолютным максимумом:
- Процесс, становление «лучше» неподвижного бытия, завершенности, покоя. Отчего? Ведь бог есть абсолютная возможность (благодаря своему всемогуществу), а не действительность. Законченное, завершенное, равное себе, самодовлеющее получает в сознании человека эпохи Возрождения оттенок конечности и несовершенства в отличие от того, как оно понималось в античности и раннем средневековье.
- В учении о максимуме Кузанский приводит многочисленные математические доказательства. У него разные фигуры, несмотря на то, что остаются самими собой, могут переходить друг в друга, даже разнопорядковые - например: треугольник в прямую линию. Для любого античного математика, в том числе Евклида и Архимеда, различие между кругом и вписанным в него многоугольником не может быть преодолено, сколько бы мы ни увеличивали количество сторон многоугольника; для Николая Кузанского, который берет все эти фигуры в точке их максимума, такой переход уже не составляет проблемы. Это подготавливало ту революцию в математическом способе мышления, которая завершилась созданием исчисления бесконечно малых и, тем самым, создала математический фундамент естествознания нового времени.
- Очень высоко Кузанский оценивал опыт. В работе «Диалог о статических экспериментах» он привел целую программу экспериментальных исследований с помощью весов.
Таким образом, работы Николая Кузанского потенциально или явно несут в себе все новые идеи естествознания эпохи Возрождения. В то же время нельзя назвать эту философию полностью пантеистической, бог и Вселенная не совпадают полностью: ведь вселенная, как он говорит, не является бесконечной: в истинном смысле бесконечен только бог. бог определяется Кузанцем как абсолютная возможность. В отличие от бога мир конечен, но его конечность есть его отрицательная характеристика: в ней в отличие от античных философов Кузанец видит не преимущество, а недостаток.

Гелиоцентрическая система Николая Коперника.

 В этот период понятие бесконечности привлекает внимание также математиков и естествоиспытателей. Показательно обращение к этому понятию выдающегося ученого эпохи Возрождения Николая Коперника, роль которого в развитии науки нового времени невозможно переоценить, создателя гелиоцентрической системы мира. В «Малом комментарии относительно установленных гипотез о небесных движениях» Коперник указывает семь постулатов (называя их также и аксиомами), которые он выдвигает /4/.
1. Не существует одного центра для всех небесных орбит или сфер.
2. Центр Земли не является центром мира, но только центром тяготения и центром лунной орбиты.
3. Все сферы движутся вокруг Солнца, расположенного как бы в середине всего, так что около Солнца находится центр мира
4. Отношение, которое расстояние между Солнцем и Землей имеет к высоте небесной тверди, меньше отношения радиуса Земли к ее расстоянию от Солнца, так что по сравнению с высотой тверди оно будет даже неощутимым.
5. Все движения, замечающиеся у небесной тверди, принадлежат не ей самой, но Земле. Именно Земля с ближайшими к ней стихиями вся вращается в суточном движении вокруг неизменных своих полюсов, причем твердь и самое высшее небо остаются все время неподвижными.
6. Все замечаемые нами у Солнца движения не свойственны ему, но принадлежат Земле и нашей сфере, вместе с которой мы вращаемся вокруг Солнца, как и всякая другая планета; таким образом, Земля имеет несколько движений
7. Кажущиеся прямые и попятные движения планет принадлежат не им, но Земле. Таким образом, одно это ее движение достаточно для объяснения большого числа видимых в небе неравномерностей»
В этих постулатах сформулированы все основные предпосылки гелиоцентрической теории Коперника.
Коперник приводит целый ряд натурфилософских и философских соображений в пользу движения Земли. «Так как именно небо все содержит и украшает и является общим вместилищем,- пишет он,- то не сразу видно, почему мы должны приписывать движение скорее вмещающему, чем вмещаемому, содержащему, чем содержимому». И другой аргумент: «Гораздо более удивительным было бы, если бы в двадцать четыре часа поворачивалась такая громада мира, а не наименьшая его часть, которой является Земля».
«Громада мира» выступает у Коперника как неизмеримо большая по сравнению с Землей, пределы которой невозможно установить: «Скорее следует допустить, что подвижность Земли вполне естественно соответствует ее форме, чем думать, что движется весь мир, пределы которого неизвестны и непостижимы». Эти аргументы вполне понятны сторонникам концепции Птолемея: ведь и Птолемей, допустив, что Землю можно считать как бы точкой по отношению к расстоянию от сферы неподвижных звезд, тем самым признал «пределы мира» неизмеримо большими по сравнению с радиусом Земли, так что вряд ли бы он возразил против того, что эти пределы «неизвестны». Допущение, произведенное Коперником, «сильнее», чем птолемеево: если Птолемей считал возможным принять за точку Землю по сравнению с расстоянием от нее до сферы неподвижных звезд, то Коперник принимает за «точку» всю земную орбиту, в результате чего мир у него значительно расширяется по сравнению с вселенной Птолемея.
В том, что система Коперника на первых порах не рассматривалась как еретическая существенную роль сыграло предисловие Оссиандера, известного математика и богослова того времени к основной работе Коперника «Об обращении небесных кругов». Это предисловие является ярким примером «принципа двойственной истины», то есть вероятностной природы естественного познания (см. предыдущий параграф).
Переворот, совершенный Коперником, имел серьезные последствия для всего естествознания - не только для науки о движениях небесных тел, но и для науки о движении (т. е. физики) в целом: ведь гипотеза о подвижности Земли в корне подрывала основы аристотелевской физики. Эта гипотеза отменяла важнейший принцип перипатетической физики, гласящий, что центр Земли совпадает с центром мира, а именно этот принцип являлся базой для теории естественного и насильственного движения. Созданная Коперником астрономическая система требовала новой физической научной программы.

Джордано Бруно (1550-1600) и бесконечная вселенная.

Для Бруно, который делает дальнейший шаг в развитии пантеистических тенденций Кузанца, бесконечным является не только бог, но и мир. Различие между богом и миром, столь принципиальное для христианства, у Бруно по существу снимается, что и вызывает те его преследования со стороны церкви, которые закончились в конечном счете столь трагически /1,5/.
В своем размышлении о природе и мире Бруно исходит из учения Николая Кузанского о боге как абсолютной возможности. В терминологии Аристотеля, унаследованной и большинством средневековых теологов, возможность - это материя. Определение бога как абсолютной возможности чревато поэтому еретическими выводами о том, что чисто духовное существо, каким является христианский бог, оказывается каким-то образом причастным материи. «...Абсолютная возможность, - пишет Бруно,- благодаря которой могут быть вещи, существующие в действительности, не является ни более ранней, чем актуальность, ни хоть немного более поздней, чем она. Кроме того, возможность быть дана вместе с бытием в действительности, а не предшествует ему в нем, следовательно, действительность и возможность - одно и то же».
Это означает, что применительно к абсолюту уже нет различия материального и формального (материи и формы) - бог в материи! Или, как говорит Бруно: «...хотя спускаясь по... лестнице природы, мы обнаруживаем двойную субстанцию - одну духовную, другую телесную, но в последнем счете та и другая сводятся к одному бытию и одному корню». Вселенной, таким образом, приписаны атрибуты божества. Пантеизм потому и рассматривался церковью как опасное для нее учение, что он вел к устранению трансцендентного бога. Этих выводов не сделал Николай Кузанский, хотя он и проложил тот путь, по которому до конца пошел Бруно.
Представления Бруно о вселенной не имеют ничего общего и с античным пониманием космоса: для грека космос конечен, так как конечное выше и совершеннее беспредельного; вселенная же Бруно бесконечна, беспредельна, так как бесконечное для него совершеннее конечного. Понятие бесконечной вселенной несовместимо с положениями аристотелевской космологии. Прежде всего, Бруно выступает против тезиса Аристотеля о том, что вне мира нет ничего. «...Я нахожу смешным утверждение - пишет он, - что вне неба (последнего - сферы неподвижных звезд) не существует ничего и что небо существует в себе самом... я все же буду постоянно спрашивать: что находится по ту сторону ее? Если мне ответят, что ничего, то я скажу, что там существует пустое и порожнее, не имеющее какой-либо формы и какой-либо внешней границы... И это гораздо более трудно вообразить, чем мыслить вселенную бесконечной и безмерной. Ибо мы не можем избегнуть пустоты, если будем считать вселенную конечной».
Тут уже говорит человек нового времени, которому трудно именно вообразить, представить себе конечный космос, не поставив тотчас же вопрос: а что находится там, за его пределами? Если даже космос конечен, то за его пределами - бесконечное пустое пространство, а это уже не «ничто». Именно так рассуждает и Бруно - мыслитель, стоящий у истоков нашего времени: «Я настаиваю на бесконечном пространстве, и сама природа имеет бесконечное пространство не вследствие достоинства своих измерений или телесного объема, но вследствие достоинства самой природы и видов тел; ибо божественное превосходство несравненно лучше представляется в бесчисленных индивидуумах, чем в тех, которые исчислимы и конечны».
Насколько бесконечное превосходит конечное, настолько, продолжает свою мысль Бруно, заполненное превосходит пустое; поэтому, коль скоро принимается бесконечное пространство, то гораздо правдоподобнее будет предположить его заполненным бесчисленными мирами, нежели пустым. Аргумент Бруно здесь подобен аргументу Платона: почему демиург создал космос? Потому что это хорошо. Вот что говорит Бруно: «Согласно каким соображениям мы должны верить, что деятельное начало, которое может сделать бесконечное благо, делало лишь конечное?» Конечный мир - это, по Бруно, конечное благо, а бесконечное число миров - благо бесконечное. Такой аргумент, видимо, показался бы абсурдным и Платону, и Аристотелю.
Утверждение Бруно о том, что вселенная бесконечна, отменяет аристотелевское понятие абсолютных мест: абсолютного верха, низа и т. д. - и вводит новое для физики того времени понятие относительности всякого места. «...Все те, которые принимают бесконечную величину тела, - говорит Бруно, - не принимают в ней ни центра, ни края». Земля, по Бруно, является центром не в большей степени, чем какое-либо другое мировое тело, и то же самое относится ко всем другим телам: «...Они в различных отношениях все являются и центрами, и точками окружности, и полюсами, и зенитами, и прочим». Все движения тел также являются относительными, и неправильно, считает Бруно, различать тела на легкие и тяжелые: «...Та же самая вещь может быть названа тяжелой или легкой, если мы будем рассматривать ее стремление и движение с различных центров, подобно тому, как с различных точек зрения та же самая вещь может быть названа высокой или низкой, движущейся вверх или вниз». Итак, Бруно не останавливается перед самыми смелыми выводами, вытекающими из допущения бесконечности вселенной. Он разрушает аристотелевский конечный космос с его абсолютной системой мест, тем самым, вводя предпосылку относительности всякого движения.
Подрывая те принципы, на которых стояла перипатетическая физика и космология, Кузанец, Коперник и Бруно подготовили почву для создания новой научной программы.
«Сжечь - не значит опровергнуть».
Работу по созданию новой научной программы осуществил Галилео Галилей.
1. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки. - М.: «Наука», 1980.
2. Леонардо да Винчи. Избранные естественнонаучные произведения. - М, 1955.
3. Н. Кузанский. Сочинения в 2-х т. - М.: Мысль, 1979.
4. Н. Коперник О вращениях небесных сфер. - М.: Наука, 1964.
5. Дынник М.А. Мировоззрение Джордано Бруно. - М., 1949.

3.3. Галилей. Канва биографии.

Родился Галилео Галилей 15 февраля 1564 г (год смерти Микель-Анджело, год рождения В.Шекспира) в Пизе. Отец Галилея был небогатый дворянин, музыкант и математик. Учился Галилео сначала в монастырской школе, затем в университете в Пизе. Отец предполагал сделать из сына врача и определил его на медицинский факультет. Но, слушая лекции профессора математики Остилио Риччи и читая Евклида и Архимеда, Галилей обнаружил исключительный интерес и способности к математическим наукам. Отзыв Риччи о способностях юного математика и просьбы сына привели к тому, что отец согласился перевести его на философский факультет, где тот изучает математику и философию.
Остилио Риччи - забытый ныне представитель прикладной механики и математики 16-го века, обучавший сыновей знатных флорентийских фамилий художественной и инженерной технике. Возможно от него у Галилея тот постоянный интерес к технике и механике, столь несвойственный схоластической профессуре в целом. Дело в том, что к тому времени, а, собственно, даже раньше, еще в 15-м веке существовали 3 типа носителей знаний о природе: цеховой ремесленник (мастер-эмпирик, характер знаний скрытый), ученый-схоласт и, наконец, новый тип - свободный механик, инженер, архитектор, специалист военного дела, фортификации. Знания последнего в науке уже превышают знания мастера-эмпирика, но имеют иной источник, иной характер, чем у профессора. В это время открываются новые школы механических и математических знаний, в которых получают подготовку практики: архитекторы, артиллеристы, фортификаторы, строители, конструкторы. Издается громадное количество технической и математической литературы. Появляются научно-популярные книги.
По окончании университета в Пизе, молодой ученый заводит связи с влиятельными лицами, в 1587 г он едет в Рим, где знакомится с Гвидо Убальди, маркизом дель Монте. По его протекции он получает место профессора в Пизанском университете с наинизшим окладом. В 1592 г он переходит с повышением оклада на работу в университет Падуи (Венецианская республика). В Падуе полностью развернулись блестящие дарования Галилея. Здесь сформировалось его научное мировоззрение. Здесь он устанавливает законы динамики, изобретает термоскоп, изобретает трубу Галилея и обогащает астрономическую науку новыми открытиями. Здесь становится приверженцем системы Коперника, разрабатывает физическую и философскую аргументацию в ее пользу.

Особо важны астрономические занятия. В 1609 г Галилей изобретает зрительную трубу, состоящую из объектива - выпуклой линзы, окуляра - вогнутой. Настоящим открытием Галилея является то, что он впервые направил трубу на звездное небо. В короткое время открыто множество новых звезд (Млечный путь), горы на Луне 4-е спутника Юпитера (1610), фазы Венеры, солнечные пятна. Сообщения об астрономических открытиях Галилей оформил в виде очередной книги «Звездный вестник», которую он посвятил новому тосканскому герцогу, бывшему своему ученику Козимо II Медичи. Тот приглашает Галилео во Флоренцию и Галилей возвращается на родину.

 Новые астрономические факты, открытые Галилеем, увеличивают число сторонников Коперника и в 1611 г Галилей, надеясь добиться благоприятного отношения к новому учению в римской курии, предпринимает поездку в Рим. Его принимают высокопоставленные лица. Князь Чези делает Галилея членом «Академии рысьеглазых» (Academia dei Lyncei). Ее цель - содействие искусству и науке. Благосклонно к нему относится кардинал Беллармини (генерал-инквизитор), кардинал Барберини (будущий папа Урбан VIII ) и сам папа Павел VI.
Обнадеженный Галилей возвращается во Флоренцию и пишет несколько новых трудов («Рассуждение о плавающих телах» 1612г., «Сообщения и рассуждения, относящиеся к солнечным пятнам и их свойствам» 1613г.) Усиливается полемика о системе Коперника. В 1614 г Галилей в письме к своему ученику Кастелли подвергает сомнению правомерность использования библии в качестве аргумента в математических и философских спорах. «Естественные действия, которые узнаем разумным наблюдением или о которых заключаем на основании неотразимых доказательств, никак не должны подвергаться вопросу вследствие мест писания, которые по буквальному смыслу слов, кажутся высказывающими иное, ибо не каждое изречение Писания имеет такую строгую норму, как каждое действие природы». И далее «...библия во многих местах не только подлежит истолкованию, отличного от буквального значения слов, но и необходимо в таком истолковании нуждается, а в математических прениях, кажется мне, принадлежит ей последнее место» /1/.
Письмо быстро распространяется в списках в Пизе, во Флоренции, в Риме. В 1615 г доминиканец Лорини достает копию письма, и, подчеркнув особо криминальные места (зачитанные выше), препровождает его со своим доносом в инквизицию.
Так начинается первый процесс Галилея.
В то время учение Коперника церковью формально не было запрещено. Поэтому самому Галилею ничего не грозило. Он съездил в Рим и заручился поддержкой влиятельных лиц. Однако интерес церкви к проблеме привел к объявлению «мнения Коперника ложным и еретическим» решением священной Конгрегации от 5 марта 1616 г. «Ложно и целиком противно священному писанию пифагорейское учение о движении Земли и неподвижности Солнца, которому учит Николай Коперник в книге об обращениях небесных кругов...» «Названные книги Н.Коперника «Об обращении кругов» и Дидака Аступика «Комментарии на Иова» должны быть временно задержаны впредь до их исправления. Книга же отца Паоло Антония Фоскарини, кармелита, вовсе запрещается и осуждается. Все книги, учащие равным образом тому, запрещаются и настоящий декрет соответственно запрещает и осуждает их или временно задерживает». До сведения Галилея генерал-инквизитором Беллармини было доведено, что держаться учения Коперника - значит, быть еретиком. Дискуссия затихает до 1630 г.
В 1630 г Галилей закончил свою наиболее известную книгу «Диалог о 2-х главнейших системах мира Птоломеевой и Коперниковой» (Далее «Диалог»). В это время папой был избран кардинал Барберини, который относился благосклонно к Галилею и даже посвятил латинские стихи его открытиям. В 1630 г Галилей повез рукопись в Рим, чтобы испросить разрешения на печатанье. Риккарди, главный цензор, разрешение дал, но предложил снабдить книгу предисловием, в котором было бы сказано, что здесь мнение Коперника дискуссируется, но не принимается за истинное. Требуемое было написано. Но и оно и содержание «Диалога» явно свидетельствовало о поддержке автором системы Коперника.

 «Диалоги» разбиты на 4-ре беседы, соответствующие 4-м дням. Беседу ведут 3 персонажа: Сальвиати (второе «я» автора), Симпличио (простак) - сторонник Аристотеля и Птолемея и Сагредо, к которому спорщики обращаются как арбитру спора.
1-я беседа посвящена критике учения перипатетиков о наличии в мире 2-х субстанций: элементной (земной) и небесной и коренной их противоположности. Здесь аргументация Галилея главным образом философская. Но как пример изменяемости неба он приводит наблюдения Луны с помощью телескопа (горы), кометы, новые звезды, Солнце (и на Солнце бывают пятна!)
2-я беседа, центральная, где решается вопрос о движении Земли (суточном). Здесь разбираются физические аргументы против системы Коперника и, в связи с этим, высказываются механические принципы Галилея:
1. Закон инерции. Рассматривается движение шара по горизонтальной доске в отсутствии сил: как он будет двигаться? Галилей доказывает, что - равномерно, с постоянной скоростью.
2. Закон суперпозиции движения. Как будет двигаться шар после окончания горизонтальной доски? Галилей доказывает, что по параболе, в соответствие с законом сложения скоростей.
3. Наконец, классический принцип относительности Галилей, который опровергает аргументы противников Коперника, что движение Земли сказалось бы на движении земных тел. Нет, утверждает Галилей, приводя в доказательство знаменитый мысленный эксперимент в каюте движущегося корабля, механические явления происходят одинаково независимо от того, неподвижна ли система или совершает равномерное движение.
3-я беседа решает вопрос о годичном движении Земли. Здесь выставляются астрономические аргументы, полученные Галилеем: открытие фаз Венеры, поведение спутников Юпитера, наконец, обычные астрономические наблюдения.
В 4-й беседе Галилей излагает свою теорию приливов и отливов, которую он считал главным своим аргументом, но которая оказалась частично ошибочной.
Главное значение «Диалогов» не в собственно утверждении системы мира Коперника, но в полном отрицании перипатетической физики и закладывании фундамента новой механической программы естествознания, в преодолении Аристотеля. Симпиличио в отчаянии взывает: «Если отказаться от Аристотеля, то кто же будет тем проводником в науке? Назовите другого автора. Сальвиати: «Проводник требуется в странах неизвестных и диких, в открытой и ровной стране проводник нужен лишь слепому. Тому лучше оставаться дома. Кто имеет глаза - телесные и духовные - пусть их берет в проводники. При этом я не говорю, что не нужно слушать Аристотеля. Я даже хвалю, когда его внимательно изучают. Но я не одобряю, когда отдаются ему слепо и каждое его слово принимают как закон. Это злоупотребление, ведет за собой вредное последствие: не заботятся убедиться в строгости доказательств. Разве не достойно посмеяния, когда на диспуте о каком-нибудь предмете, подлежащем доказательству, вдруг кто-нибудь приведет цитату, часто относящуюся совсем к другому предмету, и ею затыкают рот противнику. Если вы хотите так продолжать в деле науки, то не называйтесь философами, зовитесь историками, докторами зубрения. Кто никогда не философствует, не имеет права на почетный титул философа».
Надо удивляться юношеской горячности в этой книге 70-летнего старца. Книга Галилея вызвала сенсацию в научных кругах всех стран, и не только в научных. «Из верного источника слышу, что отцы-иезуиты наговорили решающей особе, (то есть Папе), что моя книга ужаснее и для церкви пагубнее писания Лютера и Кальвина». Отдается приказ начать процесс. Галилей получает 23.11.1632 г. предписание инквизиции явиться в Рим. В феврале 1633 г Галилея на носилках доставляют в Рим, до 22 июня идет процесс, причем неделю он содержится в тюрьме инквизиции.
В чем обвинялся Галилей? Обвинение состояло из 2-х частей /2/:
1. Обвинение в непослушании, в нарушении данного Галилею в 1616 г повеления.
2. Обвинение по подозрению в ереси.
1-ая часть обвинения в случае осуждения могла вести к тюремному заключению на более или менее продолжительное время и церковной эпитимии. Признание Галилея в этой части было получено 30 апреля. До этого долгое время он утверждал, что по свидетельству и письму Беллармини он понял, что защищать и разделять мнение Коперника нельзя, но держаться, как гипотезы можно. Галилей отрицал показания свидетелей, что ему было запрещено «никаким образом не учить» и не разделять мнение Коперника. После признания он был освобожден из тюрьмы и проживал до лета в доме посланника герцога Тосканского.
Суд занялся 2-ой частью обвинения. Второе обвинение было несравненно важнее по своим последствиям: наказание уличенного и упорствующего еретика - костер после передачи светской власти.
Обвинение по подозрению в ереси было двоякого рода: легкое подозрение и сильное подозрение. Судебная процедура в том и другом случае была такова. По установлению фактов, дающих повод к подозрению, обвиняемый допрашивается относительно его побуждения и убеждения. Если обвиняемый признается, что руководствовался «еретическими» убеждениями, то, понятно, судится как «уличенный еретик». Если, напротив того, отрицает «еретичность» своих убеждений и упорствует в утверждении, что установленные следствием деяния его не имели источником своим «еретических» мнений, то процедура в случае легкого подозрения и сильного подозрения неодинакова. В первом случае пытка вообще не употребляется. Отречение, состоящее в осуждении «ереси» и исповедании правого мнения, является достаточным очищением. Во втором случае пытка представляется необходимым условием допроса о побуждении. Пытка могла не применяться и не сопровождать examen reigorosum разве по особой милости суда - в случае болезни, старости. Если обвиняемый и на пытке «подтвердит», что он не виноват в «ереси», то он допускается до отречения, очищающим его от подозрения.
Галилею было предъявлено сильное подозрение. Но пытка не была применена. Галилей заявил, что он не держится, и не держался, после приказания, учения Коперника.
22 июня 1633 г в монастыре Св.Марии состоялось официальное отречение Галилея.
Приговор, однако, заключил: «Дабы тяжелое и гибельное заблуждение твое и вина, тобою сделанная, не остались совсем безнаказанными и ты впредь был осмотрительнее, а также в пример другим, да остерегутся от подобных прегрешений, приказываем, чтоб книга «Диалог» Галилея была опубликованным распоряжением воспрещена, а тебя присуждаем к тюремному заключению при сем трибунале на срок по нашему усмотрению и налагаем на тебя, как спасительную эпитимию, прочтение еженедельно, в течение 3-х лет, семи покаянных псалмов, сохраняя за нами право смягчить, изменить или совсем сложить упомянутые наказания и эпитимии».
Он был помещен под домашний арест на его загородную виллу в Арчетри и лишен возможности видеться и беседовать с друзьями и учениками. В последние годы жизни контроль однако ослаб. В Арчетри Галилей закончил свой последний труд «Беседы и математические доказательства, касающиеся двух новых отраслей науки, относящиеся к механике и местному движению». (динамика и сопротивление материалов). Он строже в научном отношении, более «математичен». Издана книга была в протестанском Лейдене в 1638 г. Но прочесть ее Галилей уже не смог - он окончательно ослеп. Умер Галилей 3 февраля 1642 г. Кроме сына, невестки и двух учеников - Вивиани и Торичелли - у смертного одра присутствовали два представителя инквизиции.
1. Галилео Галилей. Диалог о двух главнейших системах мира Птоломеевой и Коперниковой. - М.-Л.: « ОГИЗ», 1948.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Наука