Брокгауз и Эфрон. Энциклопедия

ОГЛАВЛЕНИЕ

Новгород

- губерн. гор., в 180 в. от СПб., при Новгородской линии Рыбинской ж. д., по обоим берегам р. Волхова, разделяющей город на две части: Софийскую, с "детинцем" (Кремлем), и Торговую, соединенные между собою постоянным мостом. Берега Волхова невысоки и многие части города нередко подвергаются весеннему наводнению. Абсолютная высота 171 фт. Н. соединен железною дорогой с гор. Старою Руссою и со ст. Чудовскою Николаевской ж. д.; в навигационное время по Волхову ежедневно ходят пароходы вниз до Гостинополя и вверх по оз. Ильменю в Старую Руссу. Климат Н. сырой и суровый; по местным метеорологическим наблюдениям (1878-88, 92 и 93 гг.) средняя температура по Ц.: лета 17, 1, осени 4, 8?, зимы - 7, 7?, весны 2, 9, годовая +4, 3?; при этом замечались колебания: max. +31, 9? и min. -35, 6?. Высота барометра сред. 757, 1 мм.; осадков 487, 9; ясных дней в году 40, с осадками 177 (в том числе 84 со снегом); относительная влажность 79%. Население. С утратою своей самостоятельности и торгового значения Н. (имевший в XIV в. до 400 тыс. жит.) обезлюдел; в 1646 г. в нем было не более 50 тыс. жит. После шведской войны, по переписи 1627 г., в "детинце" было 150 дворов и 40 лавок, а в самом городе 729 жилых дворов, с 850 жит., и 150 дворов "опустелых". По ревизии 1719 г. податного населения считалось 2303 души. В 1805 г. 12056 жит., в 1843 г. 14100, в 1865 г. вместе с войском 15401, в 1894 г. 24590 (14390 мжч. и 10200 жнщ.), в том числе войска 3464. Православное население составляет 89% общего числа. По данным за 12 лет (1884 - 95) в Н. родилось 7363, умерло 7442; перевес на стороне смертей, т.е. естественного прироста населения в Н. не замечается, фактически же прирост за десятилетие с 1884 по 1893 г, (+2, 623) произошел за счет населения пришлого. Площадь Н. 452 дес., в том числе под дворовыми местами, как застроенными, так и пустыми.. 239 дес., под площадями и улицами 103 дес., под р. Водховом и др. водами 87 дес.; 23 дес. занимает кремлевская стена и земляной вал, окружающий город. Н. принадлежит земель 3795 дес., в том числе 1453 дес. заливных лугов, 609 дес. леса, часть оз. Ильменя. В 1895 г. город получал доходу с земель 17631 р:,. с рыбных ловель на оз. Ильмене и в р. Волхове 522 р. Строения (в 1896 г.): церквей каменных православных 53, римско-католическая 1, лютеранская 1, монастырей православных 4 (1 мужской, с 27, и 3 женских, с 331 монашествующими), часовен 13 каменных и 4 деревянных, 1 деревянная молельня еврейская; жилых домов 231 каменных и 1196 деревянных, лавок и складов 177 каменных и 71 деревянных, 1 деревянный театр, принадлежащий частному лицу; огородов, садов и незастроенных мест 204. В городском обществе взаимного страхования в 1895 г. застраховано было 1000 недвижимых имуществ на сумму 2037 тыс. руб. Заложено было к 1895 г. 72 имущества, в 228 тыс. руб. Промышленность и торговля незначительны; город имеет значение только как административный центр, В 1895 г. выдано купеч. свидетельств и билетов: 1-й гильдии 32, 2-й - 905, приказчичьих, да мелкий и ярмарочный торг - 1600. Ремесленников в 1894 г. было: 849 мастеров, 760 рабочих и 346 учеников, в том числе 473 извозчика. Фабрик и заводов 18, с 307 рабочими и с производством на сумму 2004 тыс. р.; из них значительнейшие: 2 водочных зав. (1572 тыс. р.), 3 сено- и соломопрессовальных (196 тыс. р.), 1 свече-восковой (128 тыс. р.) и 1 пивоваренный (73 тыс. р.). Но Новгородской ж. д. в 1893 г. (исключая грузы самой железной дороги) на станцию Н. товаров привезено 1768 тыс. пд., отправлено с ее 1767 тыс. пд. Главнейшие предметы привоза (в тысячах пд.): хлеба 941, дров 101, спирт 76, сахар 71, рыба (с Волги) 45, растительные масла 40, керосин 39, каменный уголь 36. Важнейшие предметы отправки; сено 1104, том числе в СПб. 561, хлеб - 137, преимущественно овес (65 тыс. пд. в один СПб.), соломы 79 (в СПб.), овощи - огурцы и капуста - в СПб., бумага и картон 51, водка 46 (в Старую Руссу и по линии железной дороги).

Товаров водою привезено 3319 тыс. пд., в том числе 1802 тыс. пд. дров и 1196 тыс. пд. лесного строительного материала; из прочих более всего привезено ржи (61 тыс. пд.) с Волховской станции Николаевской ж. д. Кредит. Городской общественный банк, обороты которого в 1895 г. составляли 6567 тыс. руб., при капитале в 105 тыс. руб.; городской ломбард, открытый при городской управе в 1894 г., в течение 2 лет выдал ссуд на 75 тыс. руб., при основном капитале в 7125 р.; отделения банков государственного и крестьянского поземельного. Образование (1895). Учебных заведений 16, с 2298 учащимися (1421 мальчиков и 877 девочек): мужская и женская гимназии, реальное училище и духовная семинарии (последняя в 3 в. от Н., в Антониевом монастыре). Библиотек 4, книжный склад 1 (земский), 2 книжных магазина; периодических изданий 3 ("Губ. Вед." - еженедельно, "Епархиал. Вед." - 2 раза в месяц и "Листок Объявлений" - 2 раза в неделю). Врачебная часть (1895). Больниц, не считая военного госпиталя, 4, на 77 кроватей, 2 родильных приюта, ацтек вольных 3, врачей 24, в том числе 3 жнщ. Призрение (1894): 8 богадельни с 2 сиротскими отделениями, 2 детских приюта, призреваемых 267, в том числе 126 детей; 1 ночлежный приют; дом трудолюбия. Городской бюджет 1895 г.: доходов 90251 руб., израсходовано 89830 руб. Главнейшие статьи (в тысячах руб.) дохода: от земель и проч. угодий 20, от городской недвижимости 10, налог на недвижимость 12, с трактирных заведений 19, с торговли 13, с принадлежащих городу капиталов и прибыли банка 10. Расходуется: на содержание пожарной части и полиции 28, на общественное управление 12, на народное образование 12, на благоустройство города 11, на народное здравие 2 и на призрение 2 т. р. Из памятников древности замечательны: "детинец" (кремль), каменные стены которого с 9 башнями поддерживаются; Софийский собор, сооруженный в 1052 г, (ризница собора богата древними иконами и другими драгоценностями), "звонница" колокольня собора; башня Евфимия (1433); Никольский собор (1113) на Торговой стороне и многие другие древние церкви, сильно искаженные позднейшими реставраторами. В храмах Н. много святынь, привлекающих массу богомольцев. Два музея древностей - при губернском статистическом комитете, помещенный в одной из башен кремля, и замечательный музей местных древностей В. С. Передольского. Памятник тысячелетия России сооружен в 1862 г., по проекту академика Микешина. Кругом стен кремля городской сад, посаженный в 1813 г. пленными французами. Ср. "Памятные книжки Новгородской губ. за 1892-1896 гг."; "Обзор деятельности новгородского городского общественного управления" за 1894-95 гг.

Д. Рихтер.

Новгород Великий

Территория Великого Н. занимала обширный угол сев.-зап. Руси и с течением времени распространялась все далее и далее на С и СВ, доходя на С до Белого моря и переходя на В за Уральский хребет. Вместе с территорией новгородского пригорода Пскова, она охватывала нынешние губернии Новгородскую, С.-Петербургскую, часть Олонецкой, Архангельскую, Пермскую, часть Вятской, Вологодскую, часть Ярославской, часть Тверской и Псковскую, и делилась на земли, ближайшие к Н. (5 пятин: Водскую, около Ладожского оз.; Обонежскую, до Белого моря; Бежецкую, до Мсты; Деревскую, до Ловати; Шелонскую, от Ловати до Дуги) и так наз. новгородские волости: Заволочье, по Сев. Двине от Онеги до Мезени, Пермь - по Вычегде и верх. Каме, Печору - по р. Печоре до Уральского хребта и Югру - за Уральским хребтом. Центром новгородской земли были окрестности оз. Ильменя и Ладожского. Большая часть этой страны представляет холмистую возвышенность: она может быть разделена на две части - сев.-вост., наполненную лесами и стоячими водами, находящуюся под влиянием сев. ветров, с особенно неплодородной почвой, и юго-зап., более возвышенную, сухую и относительно плодородную. Новгородские волости можно разделить на три части: западную, до р. Онеги, с гнейсовой, гранитной и сланцевой подпочвой, со множеством озер и короткими реками; восточную - Печорский край к З от Тиманского хребта (за исключением каменистых горных хребтов - почти сплошная тундра, без древесной растительности); среднюю - между Онегой и Мезенью, где горные кряжи не мешают сообщению, а Онега, Сев. Двина и Мезень с их притоками связывают между собою части края, отличающегося более благодарной почвой, пригодной на Ю даже для земледелия. Все это пространство было заселено финскими племенами, находившимися на разных ступенях культуры и стоявшими в различных отношениях к Н. Нынешняя СПб. губ. (Водская пятина) была населена водью и ижорой, который издавна находились в тесной связи с Н. Емь, жившая в южной Финляндии, была обыкновенно во вражде с новгородцами и более склонялась на сторону шведов, тогда как соседняя карела обыкновенно держалась Н. Издавна Н. приходил в столкновения с чудью, населявшей нынешние Лифляндию и Эстляндию; с этой чудью у новгородцев идет постоянная борьба которая позднее переходит в борьбу новгородцев с ливонскими рыцарями. Заволочье было населено финскими племенами, известными под общим именем заволоцкой чуди; позднее в этот край устремились новгородские колонисты. Терский берег (Тер Тре) населен был лопарями (лоп). Далее на СВ жили пермяки (Пермь) и зыряне (Печора); кажется, что здесь новгородцы ограничивались только сбором дани, также как и в Югре (Зуралье). Ядро славянских поселений было около оз. Ильменя и по р. Волхову. Вопрос о том, откуда пришли сюда славяне и к какому из славянских племен они принадлежали, решался различно: большая часть исследователей отожествляет ильменских славян с кривичами, другие сближают их с южно-руссами и даже с балтийскими славянами. Из начальной летописи известно только., что в IX в. около Ильменя жило особое племя, называвшееся просто славянами и имевшее город Н. По преданию, переданному той же летописью, в IX стол. заморские варяги брали дань на чуди, ильменских славянах, мери, веси и кривичах, которые восстали и изгнали своих поработителей, но не удалились между собою и призвали к себе князей из варягов-руси. Явились три князя: Рюрик, Синеус и Трувор с дружиною и поселились 1-й в Ладоге, 2-й на Белоозере, 3 в Изборске. По смерти младших братьев, Рюрик завладел их землями, переселился в Н. и начал раздавать города своим дружинникам (Ростов, Полоцк, Белоозеро). О том, кто были призванные варяги, существуют различные мнения. Самое существование трех братьев и факт их призвания подвергаются сомнению. Далее, летопись рассказывает, что преемник Рюрика Олег ушел из Н. на Ю, обложив новгородцев данью в 300 гривен, часть которой шла на содержание дружины, оставшейся в Н. Затем летописные известия о Н. на время прекращаются: сохранилось только краткое известие о том, что Ольга установила в новгородской земле дани, откуда видно, что Н. признавал в эту пору власть киевской княгини. Позднее новгородцы потребовали себе у Святослава в князья одного из его сыновей, угрожая, в случае отказа, найти себе князя в другом месте. Святослав отпустил к ним Владимира. Когда, после смерти Святослава, старший сын его Ярополк убил брата Олега и завладел его уделом, Владимир, не надеясь, вероятно, на новгородцев, бежал за море к шведам, а в Н. явились посадники Ярополка. Владимир возвратился с варягами, победил брата и овладел Киевом; Н. остался в зависимости от Владимира и платил ему дань. В княжение Владимира в Н. введено было христианство, которое встретило здесь сильное сопротивление. не имея той подготовленной почвы, какая была в Киеве. При Владимире же в Н. была учреждена епископская кафедра. Владимир посадил в Новгороде старшего сына Вышеслава, а после его смерти - другого сына, Ярослава. Последний не отсылал отцу новг. дани, и Владимир перед смертью готовился к походу на Н. Ярослав призвал на помощь варягов, которые своими насилиями вывели новгородцев из терпения и были ими перебиты. Князь отомстил за союзников, созвав обманом к себе вожаков восстания и изрубив их. На следующий день Ярослав получил известие об избиении братьев Святополком: он явился на вече, покаялся перед новгородцами за убийство их братий и просил поддержки. Новгородцы простили князя, энергично помогали ему в борьбе за Киев и получили от Ярослава в награду недошедшие до нас грамоты, содержавшие в себе льготы, по мнению одних - финансовые, по мнению других - политические. С этих пор Н. в значительной степени освобождается от власти Киева, и хотя здесь чаще всего княжат старшие сыновья киевского князя, но уже с XI в. являются князья и по свободному призванию народа. Князья редко засиживались подолгу в Н. Обыкновенно они скоро уходили на Ю, где в Х-XII стол. сосредоточивалась политическая жизнь Руси. Часто новгородцы сами прогоняли или принимали неугодных им князей. Так. когда внук Мономаха Всеволод Мстиславич ушел из Н. на Ю и потом, потерпев там неудачу, возвратился в Н., новгородцы его не приняли, выставив против него целый ряд обвинений. Впрочем, Мстиславичи пользовались вообще большим расположением новгородцев, особенно Изяслав Мстиславич, который был типичным земским князем, но новгородцы не забывали из-за симпатий к князю собственных интересов. Во время междоусобий Мономаховичей и Ольговичей и последовавшей затем борьбы Изяслава Мстиславича с Юрием Суздальским новгородцы берут себе князя то из одной, то из другой группы враждующих князей, смотря по тому, кто для них оказывался в данную минуту выгоднее, вследствие чего князья в это время сменяются в Н. очень часто. С половины XII в. видную роль в истории Н. начинают играть суздальские князья. В их руках было сильное оружие против новгородцев: они могли прекратить подвоз в Новгород хлеба. Так, Андрей Боголюбский,

хотя и потерпел полную неудачу при осаде Н. в 1169 г. (новгородцы приписали свой успех заступничеству Пресв. Богородицы), но в конце концов принудил новгородцев взять в князья одного из своих сыновей. После смерти Андрея новгородцы приглашали нескольких князей из южной Руси, а в 1179 г. призвали Мстислава Ростиславича Храброго, который защищал их от Всеволода Суздальского и успешно воевал с чудью; но все-таки, когда Мстислав умер, новгородцы, после неудачной попытки найти защиту у киевского князя Святослава Всеволодовича, должны были подчиниться Всеволоду и принять от него в князья Ярослава Владимировича. Ярослав не пользовался расположением новгородских граждан и был прогнан ими, но снова возвратился. В 1196 г., когда Всеволод Суздальский был занят борьбой с Ольговичами, новгородцы опять изгнали Ярослава. Он укрепился в новгородском пригороде Торжке, а Всеволод задержал в суздальской земле новгородских купцов. Пришлось снова призвать Ярослава. В 1199 г. Всеволод сам заменил его своим сыном Святославом, потом посадил другого сына Константина, которого опять заменил Святославом, задержав в то же время новгородских купцов. На этот раз Новгород нашел надежного защитника. В 1210 г. Мстислав Мстиславич Торопецкий, прозванный Удалым, занял Торжок и предложил новгородцам свои услуги. Новгородцы захватили Святослава Всеволодовича и выступили в поход с Мстиславом против Всеволода. Последнему пришлось мириться и выпустить пленных новгородцев, в обмен за сына. Мстислав остался в Н., покорил чудь и ходил с новгородцами в южную Русь, но в 1215 г. он ушел из Н. Влияние суздальского князя на торговые дела новгородцев было так велико, что они должны были снова взять в князья сына Всеволода, Ярослава. Последний стал действовать в Н. так круто, что возбудил неудовольствие и принужден был уйти. Он удалился в Торжок и прекратил подвоз в Н. съестных припасов. Новгородцы терпели голод; появился мор. В это время Всеволод уже умер и в суздальской земле происходила борьба между его сыновьями Константином с одной стороны и Юрием и Ярославом с другой. Новгородцы, с вновь призванным ими Мстиславом, вмешались в эту распрю, нанесли на р. Липице поражение Юрию и Ярославу и посадили во Владимире Константина. Через два года Мстислав ушел из Н. в Галич. Новгородцы призывали было сыновей Мстислава Ростиславича, но суздальская партия взяла верх и в Н. чередуются сын Юрия суздальского Всеволод и брат его Ярослав. Дважды княжил в Н. и Михаил Всеволодович черниговский. В 1236 г. в Н. вокняжился сын Ярослава Всеволодовича Александр. Хотя Н. и не испытал татарского нашествия, так как татары дошли только до Крестца и поворотили назад, испугавшись новгородских болот, но оно прервало связь Н. с южною Русью, и с Александра новгородским князем становится тот, кто был великим князем. Александр оказал новгородцам много услуг в борьбе их с западными соседями - шведами, которым нанес поражение на р. Неве (за что был прозван Невским), и ливонскими немцами, разбитыми им на льду Чудского оз. (Ледовое побоище 1242 г.). Отношения между Александром и новгородцами часто бывали недружелюбными; дело доходило иногда до столкновений, как. напр. из-за татарского выхода (дани), на уплате которого настаивал Александр. По смерти Александра новгородцы выбрали в князья Ярослава Ярославича тверского, с которым заключили первый дошедший до нас договор, определявший взаимные отношения Н. и князя. Сам Ярослав не жил в Н., а управлял через наместника. После Ярослава князья в Н. меняются довольно часто. В 1304 г. Михаил Ярославич, сделавшись великим князем, прислал в Н. своих наместников без предварительных сношений с новгородцами. Новгородцы попробовали было бороться, но должны были уступить. Неприязненные отношения к Михаилу сблизили новгородцев с его соперником Юрием московским. Во время борьбы между сыном Михаила, Александром Тверским, и Иваном Калитой, новгородцы большею частью держали сторону последнего, хотя Иван после победы над Тверью потребовал от новгородцев дани с закамских владений и захватил Торжок и Бежецкий Верх. В это время на западе Руси слагается сильное литовско-русское государство. Новгородцы пытаются. найти поддержку против притеснений московских князей у князей литовских. В Н. образуются две партии московская и литовская. В 1333 г. новгородцы выбирают князем сына Гедимина литовского, Наримунта. Ивану пришлось помириться с новгородцами, что, впрочем, не помешало ему попытаться овладеть богатым Двинским краем, где он потерпел сильное поражение от новгородских бояр. Ссоры не прекращались до смерти Ивана. Сын его Симеон Гордый занял Торжок и стал собирать здесь дань. После некоторого сопротивления новгородцы откупились от Симеона деньгами. Деньгами же откупились они и от Ольгерда Литовского, который напал на Новгородскую землю в 1346 г. С тех пор новгородцы все чаще и чаще отделываются от своих сильных соседей уплатой окупа. Они платили и московским князьям Дмитрию Ивановичу и Василию Дмитриевичу, и литовскому князю Витовту. Отношения к Москве не улучшились и при Василии Темным. Последний два раза ходил на новгородцев и взял с них крупные суммы. Раздражение против него в Н. было так велико, что составлен был заговор с целью убить великого князя. Преемнику Василия, Ивану, пришлось действовать сначала очень осторожно, так как в Н. образовалась сильная литовская партия, состоявшая главным образом из бояр и торговцев. Во главе этой партии стояла вдова посадника Марфа Борецкая, популярная и среди черного народа. Литовская партия взяла верх: новгородцы заключили договор с великим князем литовским Казимиром и приняли в князья Михаила Олельковича. Иоанн, который прежде пытался подействовал на новгородцев увещаниями, послал весной 1471 г. рать на Двину, где к нему пристали вятчане и вологжане, а летом того же года двинул в новгородскую землю два передовых отряда, за которыми пошел и сам, с войском. Московское ополчение опустошало страну; псковичи, ставшие на сторону московского князя. ворвались в новгородские волости. В самом Н. была неурядица. Наконец кое как собранное новгородское войско выступило в поход, но на р. Шелони воевода Иоанна, кн. Холмский, разбил новгородцев. Четырех из пленных новгородских бояр Иоанн велел казнить, а 50 отослал в Москву. Н. готовился к осаде, народ волновался, помощи не было ни откуда, не хватало хлеба. Послала к великому князю и помирились с ним. Н. отрекался от союза с Казимиром, обязывался не принимать врагов великого князя, посылать владыку на поставление в Москву, не мстить пригородам, принявшим сторону Ивана, уничтожить вечевые грамоты и давать дань ("черный бор"), когда нужно. Договор был заключен не только с великим князем, но и с его сыном. Новгородцы заплатили "копейное" и уступили некоторые сев.-вост. земли. Но партия патриотов скоро взяла верх и стала теснить московскую; последняя обратилась к великому князю, Иоанн в 1475 г. прибыл в Н., осудил притеснителей и некоторых из них отослал в Москву. Хотя его угощали и одарили в Н. и он ушел мирно, но задержанных новгородцев он не отпустил. Между тем некоторые новгородцы стали ездить судиться в Москву и двое таких челобитчиков, которых там приняли за послов, назвали великого князя и его сына не господами, как титуловали их обыкновенно новгородцы, а государями. Великий князь послал спросить, какого государства хотят новгородцы. Те взволновались, заявили, что никаких послов не посылали и убили некоторых из ходивших в Москву. Великий князь, получив ответ новгородцев, осенью пошел на Н. Владыка и Новгородские послы просили мира, предлагая уплату новых сумм. Иоанн настаивал на новгородском государстве и осадил Н. На новые просьбы о мире великий князь отвечал, чтобы вечу и вечевому колоколу не быть, посаднику не быть, государство держать, как в Низовской земле, но обещал не выводить из Новгородской земля бояр, не брать их земель и оставить суд по прежнему. Новгородцы согласились, но просили, чтобы великий князь поцеловал крест. Иоанн отказал. Между тем в городе начался голод и мор. Великий князь предъявил новые требования, но потом сделал уступки. Новгородцы принесли присягу. Осажденные были выпущены из города, но вся страна была разорена. Через месяц великий князь уехал, отправив предварительно в Москву главных своих противников. После его отъезда в Н. составился заговор в пользу Казимира Литовского. Весной 1480 г. Иоанн снова пошел на Н. Новгородцы просили позволения вступить в переговоры. Великий князь приказал отворить ворота и вступил в город. Владыка был заточен в Чудовом монастыре, 150 чел. было казнено и имущества их конфискованы, 8000 семей переселены в московские города, а имения их также отобраны; вместо них присланы были москвичи. В 1484 г. великий князь вновь приехал в Н. и переселил отсюда многих бояр. В 1487 г. 50 купеческих семейств переселено во Владимир. В 1488 г. переселено 7000 житьих людей, в 1489 г. остальные житьи люди переселены в Нижний. Владыка Феофил должен был отречься от кафедры; на его место поставлен

моск. протопоп Симеон. Н. стал одной из областей моск. государства.

Среди русских земель Н. занимал особое положение. Удаленный от центра политической жизни древней Руси, он мало принимал участия в княжеских усобицах. Князья стремятся отсюда на юг, поближе к Киеву, и таким образом здесь не укрепляется ни одна из ветвей княжеского рода. В то же время новгородцы легко находят себе князей среди многочисленного потомства Рюрика. Они даже заключают со своими князьями договоры, определяющие права и обязанности последних. Таким образом власть князя является здесь весьма ограниченной: он назначает управителей волостей только из новгородцев и с согласия посадника, не может нарушать договоров и вмешиваться в торговлю, не может приобретать в Новгородской земле недвижимых имуществ, судить только в Н. и вместе с посадником; более или менее точно определены были и доходы князя (дары, судебные пошлины, доходы с волостей) и способы их собирания. В связи с ограничением княжеской власти в Н. развивается власть веча. Вече призывает и изгоняет князей, избирает посадника и архиепископа, решает вопросы о войне и мире; вечу же в некоторых случаях принадлежала и судебная власть. Для решения веча требовалось единогласие. Наряду с вечем важное значение приобретают посадники и тысяцкие. Посадник, первоначально назначавшийся князем, впоследствии был выборным. Он судил вместе с князем, вместе с ним раздавал в управление волости, заменял князя в управлении городом и предводительстве войском, утверждал печатью грамоты. Назначено тысяцкого было предводительствовать земским ополчением; он, вероятно, заведывал простым или "черным" народом и имел свой суд. Во главе каждого из новгородских концов стоял староста. Бывшие посадники и тысяцкие ("старые") принимали участие в предварительном обсуждении дел, до решения их вечем. Деление на сословия имело в Н. экономическую, а не политическую основу; юридически сословия не были разграничены. Все миряне делились на старейших (вящших, передних, больших) людей и молодших (меньших, черных). Свита князя, не принадлежавшая к новгородскому гражданству, носила разные названия: дворяне, гридьба, шестники. Самое важное значение имели в Н. землевладельцы - бояре, к которым причислялись и разбогатевшие купцы. Они, вместе со старыми посадниками и тысяцкими, составляли совет при посадниках и тысяцких, которые также выбирались из бояр. Местные бояре были во всех частях Новгородской земли. Потомки бояр, утратившие свои владения и значение, назывались детьми боярскими и составляли класс незначительных землевладельцев, из которых формировалось военное ополчение. Торговый класс назывался купцами; более крупные из них были гости или добрые купцы; были и купцы местные. Купцы играли видную роль в государственных делах, делились на сотни и выбирали старост для управления торговыми дедами Житьими людьми назывались имевшие дворы и оседлость в городе. Остальная масса называлась черными людьми и состояла из ремесленников и земледельцев. Земледелие было в Н. обычным занятием. Первоначально вся земля была, по-видимому, достоянием Вел. Н. и открыта для занятия и обработки всем свободным новгородцам. Владения монастырские и частные хотя встречаются в древности, но не были значительны. Владельцы сдавали иногда земли смердам, но большею частью обрабатывали их с помощью рабов и полусвободных (закупов и наймитов). В древности разделение занятий было слабо; земледелие, звероловство и рыболовство входили в состав каждого хозяйства, что долго сохранялось в двинских землях. Неурожаи были часты, а с ними голод, который заставлял население прибегать к суррогатам хлеба (мох, кора, мелкая рыба, мякина, солома) или расходиться. Распространялась земледельческая культура без всякого плана. Главную роль играли здесь монастыри. Население было немногочисленно, поселения редки и большею частью состояли из одного дворища. С XIII в. земли начинают сосредоточиваться у крупных собственников. Мелкие собственники наз. земцами (своеземцами) и сельниками. Земледельцы (смерды, половники, сироты, крестьяне) не имели земельной собственности; смерды были полноправны в юридическом отношении и имели право перехода. Бояре обыкновенно не жили в своих владениях; жили на своей земле только земцы. Запашки не были велики, вследствие малочисленности несвободных рук. Земли сдавались большею частью за долю продукта и мелкие доходы натурою, которые с течением времени заменялись деньгами. Землевладельцы были вместе и капиталистами, ссужавшими крестьян деньгами за довольно высокие проценты. Техника земледелия стояла не высоко. Система хозяйства была двухпольная (лядинная). Главным продуктом был хлеб (рожь, ячмень, овес); довольно значительную роль играли лен, конопля и хмель. Скот разводился главным образом в имениях бояр и монастырей. Пчеловодство было преимущественно бортническое, но не играло видной роли и продукты его для торговли привозились из других краев. Лесное хозяйство само по себе не имело значения; леса являлись только местом звероловства (путики и перевесища). Горное дело было мало развито, добывалось и обрабатывалось только железо и то главным образом в местностях, заселенных финнами: серебро получалось из закамских земель и Югры. Более занимались добыванием соли. Обрабатывающая промышленность была сосредоточена в селах, так как крестьяне большею частью сами производили все для них нужное. В XV в. новгородцы принимают немецкую денежную систему. Монета чеканилась своя, но ходила также английская и венгерская. Переход к денежному хозяйству сопровождался исчезновением мелких собственников и крестьян: свобода передвижения земледельческого населения стесняется, издольная система повинностей переходит к оброчной. С водворением московского владычества большая часть земель переходит к вел. князю; кое-какие земли сохранили владыки и монастыри, еще меньше - купцы и своеземцы. Другую группу составили земли оброчные (соответствовавшие черным московского государства) и земли, отданные в кормление (меньшая часть) и поместья (большинство). Является стремление к округлению владений и увеличению боярской запашки; развиваются промыслы (лесной, пчеловодство), начинается разделение труда, появляется начало барщины; развивается и техника земледелия (трехпольная система); обращается внимание на луговодство в связи с скотоводством. Скудость почвы заставляла новгородцев искать побочных занятий. Главным из них была торговля, чему содействовали природный условия - обилие вод, которые слагались в великий путь, приводивший к морю на З. Торговля влекла новгородцев и в южн. Русь, к Киеву. Из Н. вывозили меха, а привозили сюда хлеб и византийские товары: золото, вина, овощи и паволоки; позднее стали привозить воск. В Н. уже издавна является торговая организация. Внутренняя торговля доставляла товары для торговли внешней. Последняя началась с Скандинавией. Исходной точкой ее были пиратские набеги норманнов. Торг был меновой. Скандинавы привозили сукна, вина, хлеб и деньги, а вывозили меха, византийские материи, утварь и драгоценные камни. Правильный характер эта торговля получает с возвышением Готланда. Готландцы являются в Н. с начала XII в.; в конце века появляются здесь и немцы. Новгородцы и сами вели торговлю на Готланде, ездя, вероятно, на иноземных судах; бывали новгородцы и в Любеке. Вероятно было и особое товарищество заморских купцов. Отношения к иноземцам регулировались договорами. Торговых центров в Новгородской земле было немного: Н., Руса, Торжок. В отдаленных землях новгородские купцы жили только временно, но в пригородах селились охотно. С XIII в. большое значение приобретает торговля с ЮВ, куда Н. отпускал меха, лен и хмель, а также иноземные товары. С В он получал хлеб и воск, а также некоторые восточные товары (воск, шелк, пряности). Новгородцы старались договорами с князьями обеспечить торговлю и постоянство торговых таможенных пошлин. Заграничная торговля Н. была морская и сухопутная. Морские гости пользовались большим уважением и широкими правами. Гости делились на летних и зимних; срок пребывания их в Н. был ограничен одним сезоном, в крайнем случае - годом и днем. Они жили в определенных местах, где имели свои склады и свое управление. Новгородские власти не имели права вмешиваться во внутренние дела фактории. Относительно таможенных пошлин немцы пользовались большими льготами. Привоз товаров регулировался, во избежание конкуренции. Торговая деятельность иностранцев ограничивалась, по-видимому, одним Н., так как новгородцы удерживали за собой посредничество в торговле немцев с другими русскими областями. Хотя сами новгородцы не имели торгового флота, но они часто фрахтовали немецкие и шведские суда. Ввозили из-за границы металлы (железо, медь, олово, свинец), соль, сукна, полотно, металлические изделия (ввоз оружия был запрещен), вино, мед, пиво, сельди и т. п.; вывозили меха, воск, ворвань, сало, коноплю, лен. Н. был также передаточным пунктом в торговле восточными товарами (напр. шелк). С половины XIII стол. преобладающее значение в восточной торговле получают Висби, Любек и лифляндские города - Рига и Дерпт. Управление дедами новгородской конторы переходит, в половине XIV в., к союзному ганзейскому сейму. С XV в. главную роль в торговле с Н. играют Любек и лифляндские города.

Церковь стояла в Н. очень близко к народу. Духовенство здесь было местного происхождения. С половины XII стол. архиепископы избираются вечем. Они имеют свой суд, свои доходы, свою казну, даже свой полк. Архиепископ имел и большое политическое значение, имя его ставилось в грамотах прежде других, он играет видную роль при переговорах. Он находился в зависимости от митрополита, в пользу которого взимались различные сборы. С переселением митрополитов в Москву, когда они начинают очень энергично действовать в интересах великого князя, зависимость от них становится очень тягостной для новгородцев; делается ряд неудачных попыток уничтожить ее. Монастыри в Новгородской земле были очень многочисленны и имели большое значение в деле колонизации края. Город Н. был расположен в 2 в. от истока Волхова из Ильменя и делился на стороны: Торговую (Купецкую) на вост. и Софийскую (Владычнюю) на зап. берегу. Центром был детинец (град) на Софийской стороне, где находился храм св. Софии и двор владыки, церкви и дворы; он был обнесен каменными стенами, с церквами на воротах. На Софийской стороне было три конца: Людин или Гончарский на Ю, Загородный на З, Неревский на С. Ближайшая к детинцу часть называется Околоток. На торговой стороне было два конца: Славенский на Ю и Плотницкий на С. Концы и улицы имели свое управление и

собрания (кончане и уличане). В Славенском конце было Ярославово дворище, с вечевой башней, а в окрестностях торговые дворы - немецкий, готский и плесковский. Отсюда мост вел в Людин конец. Весь город (5 концов) был окружен валом и рвом, с каменными башнями (кострами), на валу был деревянный частокол (острог); во многих местах вокруг вала шли натуральные речки и озера. Особенно защищена была Торговая сторона. За валом шли посады, прилегавшие к монастырям, которые, с перерывами, окружали город. По Новгородской земле разбросаны были пригороды, составлявшие с Н. одно политическое целое. Они были центрами управления приписанной к ним территории, называвшейся волостью пригорода. Управляли пригородами посадники, назначаемые из Н. Пригороды участвовали в новгородском вече, но, вероятно, у них были и свои веча. Нередко пригороды отдавались в кормление князьям. Пригороды участвуют в ополчении. Главнейшими из пригородов были Ладога, Руса и Торжок (Новый Торг).

Новгородка

- там называются новгородские серебряные деньги, выпуск которых начался в Великом Новгороде с 1420 г. На лицевой стороне изображен стоящий или впоследствии сидящий великий князь московский, "вотчинник" Новгорода, принимающий от стоящего перед ним новгородца, дары. На оборотной стороне надпись: великого Новгорода. Нормальный вес Н. 18 долей, а полушек (1/4 деньги) 41/2 д., но на самом деле большинство экземпляров их легче нормы. На полушках, на аверсе, вместо князя изображалась птица, вероятно орел. Новгородская деньга равнялась, в период самобытности Новгорода, двум деньгам московским. На московский рубль шло 100 новгородок. Н. чеканились по описанному типу до 1478 г., когда вел. кн. Иоанн III уничтожил новгородские вольности. С этого времени чеканили Н., очень недолго впрочем, с прежним типом лицевой стороны, но с легендою деньги великого князя или печать великого князя, исподарь всея Руси. Ср. гр. И. И. Толстой, "Монеты Великого. Новгорода" (СП б., 1884); Д. Н. Чудовский, "Новгородки" (Киев, 1887).

А. М - в.

Новиков Николай Иванович

- знаменитый общественный деятель прошлого века, род. 26 апр. 1744 г. в селе Авдотьине (Бронницкого у., Московской губ.) в семье достаточного помещика, несколько лет обучался в Москве в университетской гимназии, но в 1760 г "за леность и нехождение в класс" исключен был из "французского класса". В начале 1762 г. Н. поступил на службу в измайловский полк и, как часовой у подъемного моста измайловских казарм в день воцарения Екатерины II, был произведен в унтер-офицеры. Уже во время службы своей в полку И. обнаруживал "вкус к словесным наукам" и склонность к книжному делу: издал две переводные франц. повести и сонет (1768). В 1767 г. Н. был в числе молодых людей, которым в комиссии депутатов для сочинения проекта нового уложения поручено было ведение протоколов; поручение это императрица считала делом высокой важности и предписала "к держанию протокола определить особливых дворян с способностями". Н. работал в малой комиссии о среднем роде людей, а также и в большой комиссии. Участие в работах комиссии несомненно ознакомило Н. со многими важными вопросами, выдвинутыми русскою жизнью, и с условиями русской действительности. При докладах о работах комиссии Н. сделался лично известен Екатерине. В 1768 г. Н. вышел в отставку и вслед за тем стал издавать еженедельный сатирический журнал "Трутень" (1769 - 70; 3-е изд. П. А. Ефремова, СПб., 1865). Он вступил в борьбу с господствовавшей тогда в русском обществе галломанией, которая из всей франц. просветительной философии ХVIII в. усвоила один лишь вольтеровский смех, превратив его в безразборчивое зубоскальство. Журналы Н. дают яркие изображения львов и львиц тогдашнего большого света, щеголей и щеголих, петиметров и кокеток. "Трутень" проводил мысль о несправедливости крепостного права, вооружался против злоупотреблений помещичьей властью, бичевал неправосудие, взяточничество и т. п., выступая с обличениями против очень влиятельных сфер, напр. против придворных. По вопросу и содержанию сатиры "Трутень" вступил в полемику со "Всякою Всячиною", органом самой императрицы; в. полемике этой принимали участие и др. журналы, разделившиеся на два лагеря. "Всякая Всячина" проповедовала умеренность, снисходительность к слабостям, осуждая "всякое задевание особ". "Трутень" стоял за смелые, открытые обличения. Борьба, однако, была неравная, "Трутень" сначала должен был умерять тон, совершенно отказаться от обсуждения крестьянского вопроса, а затем и совсем прекратился, не по воле издателя. В 1772 г. Н. выступил с новым сатирическим журналом - "Живописцем", лучшим периодическим изданием прошлого века (семь изданий, в том числе два в текущем столетии; последнее издание П. А. Ефремова, СПб., 1864). Такой успех журнала сам Н. объяснял тем, что он пришелся по вкусу мещан, ибо - добавлял он - у нас те только книги четвертыми и пятыми изданиями печатаются, которые этим простосердечным людям, по незнанию ими чужестранных языков, нравятся. "Живописец" проводил те же идеи, что и "Трутень": в ряде статей, из которых одни принадлежали И. П. Тургеневу, другие приписывались Радищеву, он сильно и горячо ратовал против крепостного права. Скоро "Живописец" вынужден был изменить тон, заменив живую сатиру на современные нравы серьезными статьями отвлеченного содержания, а затем и совершенно прекратился (1773). Новая попытка в том же направлении была сделана Н. по более узкой программе: в 1774 г. он стал издавать "Кошелек" (переиздан А. Н. Афанасьевым в 1856 г.), журнал специально направленный против галломании. Его нападки против нравов светского общества возбудили сильное неудовольствие в придворных сферах, и журнал прекратился на девятом нумере, при чем издатель, как гласит предание; подвергся и личным преследованиям...

Противовес модному франц. воспитанию Н. пытался найти в добродетелях предков, в нравственной высоте и силе старых русских начал. Вот почему Н. одновременно с сатирическими журналами выпустил целый ряд исторических изданий, которые должны были содействовать укреплению национального самосознания и дать "начертание нравов и обычаев наших предков", чтобы мы познали "великость духа их, украшенного простотою". Таковы: "Древняя Российская Вивлиофика, или собрание разных древних сочинений, яко то: Российские посольства в другие государства, редкие грамоты, описания свадебных обрядов и других исторических и географических достопамятностей, и многие сочинения древних Российских стихотворцев (издание ежемесячное, 1773-75; 2 изд. 1788-91; нов. изд. Мышкин, 1894); "Древняя Poccийская Идрография" (т. 1, 1773; описание моск. государства, составленное при Феодоре Алексеевиче); "Повествователь древностей Российских или собрание достопамятных записок по Истории и Географии Российской" (ч. 1, 1776; материалы из него вошли потом во 2-е изд. Вивлиофики); "История о невинном заточении боярина А. С. Матвеева" (М., 1776; 2-е изд., 1795); "Скифская история из разных иностранных историков, паче же из. Российских верных историй и повестей, от Андрея Лызлова прилежными трудами сложенная и написанная лета 1692" (1776; 2-е изд, М., 1787; как и "идрография", издана с целью обличения несправедливого мнения тех людей, которые думали и писали, что до времени Петра Россия не имела никаких. книг, кроме церковных). Н. знал о необходимости в издании исторических памятников палеографической точности, свода разноречий, составлении алфавитных указателей и т. п., иногда прилагал эти приемы при пользовании несколькими списками (напр. Идрографии); но его издание актов и летописей, напеч. в "Вивлиофике", и в свое время признавалось неисправным. Это, однако, не умаляет исторического значения "Вивлиофики", поныне представляющего значительный научный интерес. Материал для своих изданий памятников старины Н. черпал из древлехранилищ частных, церковных, а также государственных, доступ к которым разрешен П. императрицею в 1773 г. Н. и сам составил себе собрание рукописей исторического содержания. Много материалов доставляли ему Миллер, кн. Щербатов, Бантыш-Каменский и др., а равно и Екатерина II, поддержавшая издание "Вивлиофики" щедрыми субсидиями. Отношения императрицы к Н. за этот период его деятельности, несомненно, отличались благосклонностью. По мнению А. И. Незеленова, на Н. подействовала мысль "Всякой Всячины", что лучше исправлять нравы изображением добрых примеров, чем сатирою, - отсюда его исторические издания; императрица, в свою очередь, в своих комедиях начала бичевать (хотя и слабее "Трутня") галломанию и жестокое обращение с крепостными и, до известной степени, прониклась любовью к русской старине. В своих взглядах на русскую старину Н. не всегда отличался устойчивостью. Древние российские государи, по его словам, "яко бы предчувствовали, что введением в Россию наук и художеств наидрагоценнейшее российское сокровище - нравы погубятся безвозвратно"; но вместе с тем он - ревностный приверженец просвещения, почитатель Петра Вел. и тех людей, именно писателей, труды которых на пользу русского просвещения он любовно заносить в свой "Опыт исторического словаря о российских писателях"; появившийся в 1772 г. Исход из этих колебаний и противоречий Н. нашел в масонстве. Первые связи Н. с масонством начались в Петербурге. Друзья еще в 1775 г. зазывали его в масонство, но Н. долго колебался, не желая связывать себя клятвою, предмет которой ему был неизвестен. Масоны, очевидно, очень дорожили вступлением Н., так как, вопреки своим правилам, сообщили ему содержание первых трех "степеней" до вступления его в ложу. Н., однако, не был удовлетворен елагинскою системою, в которую он. вступил, и только позже он нашел "истинное" масонство в системе Рейхеля, в которой "было все обращено на нравственность и самопознание".

В 1777 г. Н. выпустил 22 јј "Санкт-петербургских Ученых Ведомостей" (2 изд. А. Н. Неустроева, СПб., 1873), выходивших еженедельно и примыкавших еще к первому периоду его деятельности. Это был журнал ученой и литературной критики, поставивший себе целью с одной стороны сблизить русскую литературу и науку с ученым миром Запада, с другой - выставлять заслуги отечественных писателей, особенно исторических. Нравоучительный элемент в "Ведомостях" весьма слаб, но он становится господствующим в "Утреннем Свете" (1777 80), ежемесячном журнале, который Н., прекратив "Ведомости", стал издавать с сентября 1777 г., сначала в Петербурге, а с апреля 1779 г. в Москве. Здесь явились "Нощи" Юнга, "Мнения" Паскаля, но главным образом переводы из немецких писателей, моралистов, пиетистов и мистиков. "Утренний Свет" издавался Н. при содействии целого кружка единомышленников, в числе которых были М. Н. Муравьев и И. П. Тургенев, и притом с целями благотворительными: весь доход с издания предназначался на устройство и содержание в Петербурге первоначальных народных училищ. В этом сказались уже две основные черты позднейшей деятельности Н.: уменье организовать общественную самодеятельность и стремление работать на пользу просвещения. Обращение к подписчикам журнала, с приглашением содействовать образованию училищ, вызвало обильный приток пожертвований. Уже в ноябри 1777 года Н. открыто было училище при црк. Владимирской Божией Матери на 30 или 40 чел., с пансионерами и приходящими учениками, платными и даровыми, впоследствии названное Екатерининским. В следующем году было открыто второе училище (Александровское, при црк. Благовещения на Васильевском острове). Оба эти училища существовали еще в 1782 г. (в пользу их издавались, следовавшие за "Утренним Светом", "Московское Издание" и "Вечерняя Заря"); дальнейшая судьба их неизвестна. В 1779 г. Херасков, который был куратором моск. унив. и также масоном, предложил Н. взять в аренду университетскую типографию и издание "Московских Ведомостей". Н. переехал в Москву, и здесь начинается третий и наиболее блестящий период его деятельности. В Москве Н. встретил кружок масонов, людей, преданных тем же интересам нравственности и самопознания (В. И. Лопухин, С. И. Гамалея, И. Е. Шварц, кн. Трубецкой и Черкасскийй, И. П. Тургенев, несколько профессоров университета, княгиня В. А. Трубецкая). В этом кружке теоретическая мысль Н. окончательно окунулась в масонство, не остановившись и перед розенкрейцерством с его алхимическими бреднями. Но этот мистический туман не остановил и не помешал просветительной деятельности Н., нашедшей большую опору в И. Е. Шварце, с которым Н. "сделался на всю жизнь, до самой смерти Шварца, неразлучным".

Быстро приведя в порядок и значительно расширив университетскую типографию, Н. менее чем в три года напечатал в ней больше книг, чем сколько вышло из нее в 24 года ее существования до поступления в руки Н. Наряду с издательством книг, Н. поднял и значение "Московских Ведомостей", к которым стал прилагать прибавления разнообразного содержания; число подписчиков увеличилось всемеро (с 600 до 4000). В 1781 г. Н. издавал продолжение "Утреннего Света", под названием "Московского ежемесячного издания"; затем следовали в 1782 г. "Вечерняя Заря", в 1784 - 85 гг. "Покоящийся Трудолюбец", в котором Н. возобновил свою борьбу с крепостным правом. Своей издательской деятельностью он хотел создать достаточно обильный и легко доступный запас полезного и занимательного чтения для обширного круга читателей, вовсе не ограничиваясь пропагандой своих мистических воззрений. На 448 названий книг, изданных Н., насчитывается 290 книг светского содержании, и затем значительное число книг духовного содержания, не касающихся масонства. Считая книгопечатание "наивеличайшим из всех изобретений" и общественную самодеятельность надежнейшим орудием к распространению просвещения, Н. еще в "Живописце" 1773 г. высказал мысль об учреждении Общества, старающегося о напечатании книг. Мысль эта, восполненная идеею Шварца о подготовлении, при посредстве университетских сил, надежных учителей, была осуществлена в "Дружеском Ученом Обществе", которое затем слилось с типографическою компанией, учрежденной в 1784 г. со складочным капиталом в 57500 р. в с поступившим от Н. запасом книг на 320000 р. по продажной цене. Ежегодный доход компании превышали. 40000 р., достигая в иные годы 80000 р.; после закрытия компании в 1791 г., не смотря на обширный сбыт изданных ею книг, их оставалось еще без малого на 700000 р., не считая 16856 книг сожженных (как зловредные), и 7158 книг, переданных в университет и заиконоспасскую акд. С целью удешевления книг Н. вступил в сношения со всеми существовавшими тогда книжными лавками, заводил комиссионеров, отпускал книгопродавцам на льготных условиях товар в кредит, иногда десятками тысяч экземпляров, устраивал книжную торговлю не только в провинциальных городах, но даже и в деревнях. В Москве, где до тех пор существовали только две книжных лавки, с оборотом в 10000 р., при Н. и под его влиянием число их возросло до 20, и книг продавали они ежегодно тысяч на двести. Он же учредил в Москве первую библиотеку для чтения. В обществе, где даже звание писателя считалось постыдным, надобно было иметь не малую долю решимости, чтобы стать типографщиком и книжным торговцем и видеть в этих занятиях свое патриотическое призвание. Люди близкие к тому времени и к самому Н. утверждали, что он не распространил, а создал у нас любовь к наукам и охоту к чтению. Сквозь вызванную им усиленную работу переводчиков, сочинителей, типографий, книжных лавок, книг, журналов и возбужденные ими толки, стало, по замечанию В. О. Ключевского, пробиваться то, с чем еще незнакомо было русское просвещенное общество: общественное мнение. Наряду с книгоиздательскими предприятиями Н. шла и педагогическо-благотворительная деятельность его кружка. Последняя достигла наибольшего развития в голодный 1787 г., когда Н. в широких размерах оказывал помощь голодающим. Средства к этому доставил гвардейский офицер Григорий Максимович Походяшин, сын верхотурского ямщика и уральского горнозаводчика, который отдал в распоряжение Н. все свое громадное состояние и, умирая в бедности, услаждал свои последние минуты тем, что с умилением смотрел на портрет Н., указавшего ему истинный путь жизни.

Стремясь и умея соединять людей для совместного труда, И. пробудил самостоятельность русского общества. В этом был источник его успеха; но в этом же, по условиям времени, была и причина его гибели. Деятельность Н. была в полном расцвете, когда над ним собиралась уже гроза. Прежде всего заявила к нему претензию (в 1784 г.) комиссия народных училищ за перепечатку некоторых учебников, ею изданных. Н. делал это по распоряжению московского главнокомандующего Чернышева и не для прибыли, а для того, чтобы в продажи было достаточно учебных книг по дешевой цене; но Чернышев тем временем умер, и Н. пришлось выдать комиссии вознаграждение. Напечатанная Н. "ругательная" история Иезуитов, которым покровительствовала императрица, была запрещена. В 1785 г. было повелено составить изданиям Н. опись и передать их на рассмотрение московского apxиеп. Платона, который должен был также испытать в вере самого Н. В своем донесении (янв. 1786 г.) apxиеп. Платон разделил издания Н. на три разряда: одни он считал весьма полезными при бедности нашей литературы; других, мистических, он, по его словам, не понимал; третьи, составленные франц. энциклопедистами, он считал зловредными. О вере Н. Платон писал: "молю всещедрого Бога, чтобы во всем мире был христиане таковые, как Н. В марте 1786 г. Н. была вновь разрешена торговля книгами, но часть их была опечатана. Отзыв Платона не рассеял недоверия Екатерины к Н. Еще задолго до истечения срока контракта Н. на аренду университетской типографии императрица не один раз повторяла распоряжение, чтобы типографию больше Н. не отдавать. Потеря университетской типографии (1789) была для Н. весьма чувствительна, хотя в распоряжении его и остались типографии компании.

В 1790 г. в Москву назначен был главнокомандующим кн. Прозоровский, человек невежественный, подозрительный, жестокий, выдвигавшийся угодничеством. Он посылал на Н. доносы, вызвавшие отправление в Москву гр. Безбородко для производства негласного дознания; но Безбородко не нашел никаких поводов к преследованию Н. В 1791 г. Н. должен был, однако, прекратить существование типографической компании. В апреле 1792 г. Прозоровскому послан был указ расследовать, не печатает ли Н., в противность закону, книг церковной печати. Прозоровский послал для ареста Н., который серьезно больной жил в Авдотьине, гусарскую команду, так перепугавшую детей Н. что они всю жизнь после того страдали нервными припадками. Не находя доказательств против Н., Прозоровский просил о присылке знаменитого следователя того времени, Шешковского, и представлял о неудобствах передачи дела Н. обыкновенному суду. Еще до окончания следствия императрица указом от 10 мая 1792 г. повелела тайно перевезти Н. в Шлиссельбургскую крепость, где новые допросы делал ему Шешковский. Наконец, 1 августа 1792 г. императрица подписала указ о заключении Н. в Шлиссельбургскую крепость на 16 лет. В указе говорилось, что и это решение было смягчением "нещадной" казни (т. е. смертной), которой он подлежал бы по силе законов за свои "обнаруженные и собственно им признанные преступления", "хотя он и не открыл еще сокровенных своих замыслов". Из напеч. во II т. "Сборника Историч. Общества" вопросных пунктов, какие поставлены были Н., и его ответов видно, что Н. обвинялся в "гнусном расколе", в корыстных обманах, в деятельности масонской (что не было запрещено ни раньше, ни после), в сношениях с герц. брауншвейгским и др. иностранцами (сношения эти касались исключительно масонства и никакого политического значения не имели), в сношениях с вел. кн. Павлом Петровичем (сношения масонов с великим князем ограничились поднесением ему нескольких книг, который он сам пожелал иметь). Все эти обвинения указ 1 августа относить не к одному Н., а ко всем его соучастникам-масонам; пострадал же один только Н. хотя он даже не считался главою московских масонов. Собственно против одного Н. выставлено было обвинение в нарушении данной им в 1786 г. подписки не торговать книгами, признанными зловредными; но в этом не было "государственного" преступления, да и не менее виноваты были книгопродавцы, знавшие, что берут у Н. запрещенные книги и даже сами их у него выпрашивали. Даже кн. Прозоровский был поражен исходом дела Н.: "я не понимаю конца сего дела, - писал он Шешковскому: как ближайшие сообщники, если он преступник, то и те преступники". Еще Карамзин, выразивший сочувствие к судьбе Н. в своей оде к Милости, искал причины осуждения Н. не в официально выставленных против него обвинениях и, между прочим, на первом месте поставил раздачу Н. хлеба голодающим, которая казалась подозрительной, так как не знали источника затраченных им при этом средств. Всего вероятнее, что Н. пострадал за всю свою, слишком, по тогдашним понятиям, самостоятельную общественную деятельность.

Четыре с половиною года провел Н. в крепости, терпя крайнюю нужду в самом необходимом, даже в лекарствах, хотя заключено его самоотверженно разделял д-р Багрянский. Имп. Павел I в первый же день своего царствования освободил Н. Н. был взят в крепость еще в полном развитии его сил и энергии, а вышел оттуда "дряхл, стар, согбен". Он вынужден был отказаться от всякой общественной деятельности и до самой своей смерти (31 июля 1818) прожил почти безвыездно в своем Авдотьине, заботясь лишь о нуждах своих крестьян, об их просвещении и т. п. В Авдотьине до сих пор сохранилась благодарная о нем память (ср. об этом ст. Ярцева в "Историч. Вестн.", 1894 г., ј11). Ср. Лонгинов, "Н. и моск. мартинисты" (М., 1867); Незеленов, "Ник. Ив. Н., издатель журналов 1769 - 85 гг." (СПб., 1875); его же, "Н. в Шлиссельбургской крепости" ("историч. Вестн.", 1882 г., ј12); ст. Якушкина в сборнике общества любителей российской словесности "Почин" на 1895 г. (М., 1895); Ключевский, "Воспоминание П. и его времени" ("Русская Мысль", 1895 г., ј 1); "Пыпин, "Времена Екатерины II" ("Вестн. Европы", 1895 г., ј 7). В. Н. Сторожев в "Книговедении".

Новороссийск

- губ. город вновь учрежденной в 1896 г. Черноморской, губ., при бухте Черного моря. В 1722 г. здесь была построена турецкая крепость СуджукКале, в 1812 г. взорванная русскими войсками. С 1888 г. тут уже укрепленный русский город Н. Жителей к 1 янв. 1896 г. 22319 (12833 мжч. и 9486 жнщ.): дворян 182, духовн. сосл. 36, почетных граждан и купцов 570, мещан 11765, крестьян 7389, военных сословий 1468, иностранных подданных 815, проч. сосл. 94; православных 20785, раскольников 34, католиков 422. армяногригориан 184, протестантов 123, евреев 496, магометан 49, проч. исповеданий 226. Православная церковь. Домов каменных 1365, деревянных 14, Нежилых зданий каменных 157, деревянных 182. Мужская прогимназия (100 учен.), женская прогимназия (62 учен.), 3 начальных училища (275 учен.), 2 частных училища (34 учен.). Городских доходов в 1894 г. 91150 р., расходов 87198 р. (в том числе 18835 р. на мужской прогимназии и 1000 р. на женскую). Б 1894 г. выдано торговых свидетельств 1761 годовых и 164 полугодовых. Фабрик и заводов 11, с производством на 58000 руб.: 1 мыльный, 1 кожевенный, 1 пивоваренный, 7 бондарных, 1 мукомольня и паровая. Близ города цементный завод; оборот его более 300000 р., при 450 раб. В 1887 г. Н. отпускал ничтожное количество хлебных грузов; он представлял лишь благоприятные условия для развития гавани, но не имел никаких к тому приспособлений. Число заходивших сюда судов было ничтожно. Резкий поворот в истории Н. начинается с половины 1888 г., когда была окончена постройка Владикавказской желез. дороги. Отпускная хлебная торговля развилась. В 1887 г. отпущено было 7500 пд. хлеба) а в 1895 г. до 37276347 пд. По жел. дор. прибыло хлебных грузов в 1895 г. - 36172474 пд. Благодаря развитию нефтяной промышленности, сначала близ Ильской станицы в 100 в. от Н., а - 1894 г., близ Грозного, в Н. доставляется много нефти; около него образовался целый городок, приспособленный для приема и отправки нефтяных продуктов. В 1888 г. было в Н. пароходов дальнего плавания 20, парусных судов дальнего плавания 6 и каботажных пароходов и судов 36, а в 1895 г. было первых 336, вторых 26 и третьих 324. В 1892 г. из прибывших в Новороссийск 362 пароходов было английских 241; французских 37, греческих 36, турецких 15, итальянских 11, датских 10, голландских 3, бельгийских и германских по 2 и по 1 - норвежских, американских, русских и австрийских. Отпущено в. 1895 г. на пароходах дальнего плавания зерновых продуктов и масляничных семян в Голландию 104069000, в Англию 10395827, Францию 3562552, Италию 3377780 пд. Железною дорогою устроено для хранения хлеба 14 каменных амбаров; вместимостью на 4760 тыс. пд., с 8 элеваторными башнями; в 1894 г. открыт еще большой амбарэлеватор на 3 милл. пд. Для приведения в движение механических приспособлений, элеваторных башен и транспортеров устроена центральная электрическая станция, с 4 паровыми машинами по 250 сил каждая. Новороссийская бухта имеет глубины на всем ее протяжении от 12 до 15 саж. и не замерзает. Все эти условия способствуют развитию Н. как первоклассного порта. Владикавказская жел. дорога устроила 4 пристани и приобрела спасательный пароход. Устроенное дорогою коммерческое агентство выдало с 1888 по 1895 г. ссуд на 2608119 р., продало хлеба, по поручению, 6706858 пд. Установлены срочные пароходные рейсы в порта морей Черного и Средиземного. С Балтийским и Северным морями раз в месяц правильное пароходное сообщение на датских пароходах. Станция жел. дор. и устроенные ею портовые сооружения находятся на сев. и отчасти на вост. берегу Новороссийской бухты и до 1896 г. не входили в состав города, находящегося на зап. берегу бухты. Собственно старое городское поселение отделяется от нового, железнодорожного и портового, болотистым низовьем рч. Цемеса, очень нездоровым. Таможня; консул турецкий, вице-консулы великобританский, греческий, датский и персидский, консульский французский агент, Отделения и агентства нескольких банков, 3 сберегательные кассы. Ср. "Кубанская справочная книжка" (1891 - 94); "Кавказский календарь" (1894, 95, 96); "Отчет попечителя кавказского учебного округа за 1895 г.";. "Портовые устройства общества Владикавказской железной дороги" и "Обзор коммерческой деятельности в Новороссийске" (1891; 2 изд., 1896).

Новороссийский округ

23 мая 1896 г. образована новая Черноморская губ., которая разделена на 3 округа: Н., Сочинский и Туапсинский. Открытие губернского и окружных управлений состоялось в конце 1896 г. По случаю недавнего образования округа нельзя сообщить подробных статистических данных о нем. Жит. в округе (без города) 5989 (3128 мжч. и 2861 жнщ.). До образования губернии существовал Н. отдел Кубанской обл., вошедший в состав нового округа; в нем было селений 15, жит. 3401 (1156 греков, 668 чехов), 1582 русских. Округ разделяется на 2 участка. В судебном отношении он подчиняется екатеринодарскому окружному суду и отдельному мировому судье.

A. Ф. С.

Новосибирский архипелаг

- группа островов, в Северном Ледовитом океане, относятся к Верхоянскому округу Якутской губ. и расположена между 73? 9\' - 77? 30\' с. ш. и 136? 16\' - 159? 6\' в. д. от Гринича, занимая пространство в 25966 кв. км. Н. архипелаг состоит из трех групп: Ляховских о-вов (5058 кв. км.), группы Н. о-вов или Анжу (16079 кв. км.), к которым принадлежит Котельный о-в (10814 кв. км.), Фадеевский (2573 кв. км.), Новая Сибирь (2316 кв. км.) и Бельковский о-в (375, 6 кв. км.) и группы островов Делонга (4829 кв. км.). Архипелаг мало изучен. Ляховские о-ва были открыты купцом Иваном Ляховым в 1770 г., Санников исследовал архипелаг в 1805 - 11 гг., Геденстром в 1809 - 10 гг., Анжу и Ильин в 1822 г., А. Бунге (сын) и барон Толь в 1885 - 87 гг., американец Делонг открыл в 1879 о-ва Беннеты, Генриетты и Жаннетты и водрузил на них сев.амер. флаг, вследствие чего они считаются владением Соединенных Штатов.

Новый Завет

- богословский термин, который, подобно Ветхому Завету, заключает в. себе двоякое понятие, означая 1) договор между Богом и человеком и 2) собрание книг, являющихся выражением этого договора. В первом, смысле Н. Завет представляет собою установление такого взаимоотношения между Богом и человеком, по которому человек, искупленный от первородного греха и его последствий добровольною крестною смертью Иисуса Христа; как Спасителя мира, вступил в совершенно иной, по сравнению с ветхозаветным, фазис развития и, перейдя из рабского подзаконного состояния в свободное состояние сыновства и благодати, получил новые силы к достижению поставленного ему идеала нравственного совершенства, как необходимого условия для спасения. В древнем мире взаимоотношение между Богом и человеком основывалось как бы на обыденных условиях юридического договора и развитие человечества поставлено было как бы в обыденные земные условия, с высшим руководительством богодарованного закона; в Н. Завете это человеческое развитие признано было недостаточным. Человек, бессильный сам себя спасти, был спасен Богочеловеком, принявшим на себя грех всего мира, и потому его последующее развитие не обусловливается уже только исполнением предписаний закона: выдвигается новый принцип - вера, как средство деятельного усвоения искупительныx заслуг Иисуса Христа. Вследствие этого и самая организация человечества получила совершенно иной характер. Ветхий Завет ограничивался одним избранным народом и выражался в земной теократии; Н. Завет разрушил рамки национализма и провозгласил благодатный закон для всего человечества; отсюда и теократия его получила иной смысл - духовного "царства не от мира сего". Тот и другой завет имеет и соответствующее законодательство; Ветхий Завет нашел свое главное выражение в десятословии или десяти заповедях, с сопровождающими их нравственно-обрядовыми постановлениями, Н. Завет в Нагорной проповеди Иисуса Христа. Во втором смысле под Н. Заветом разумеется собрание книг, в которых излагается вся история основания новозаветной церкви, а также и основы ее вероучения. Эти книги распадаются на три класса: 1) исторические, 2) учительные и 3) пророческие. К первым принадлежат четыре Евангелия и книга Деяний Апостольских, ко вторыми - семь соборных посланий (2 ап. Петра, 3 ап. Иоанна по одному, ап. Иакова и Иуды) и 14 посланий св. апостола Павла: к римлянам, коринфянам (2), галатам, ефесянам, филипийцам, колоссянам, фессалокинийцам (2), Тимфеею (2), Титу, Филимону и евреям. Пророческая книга есть Апокалипсис или Откровения Иоанна Богослова. Собрание этих книг составляет новозаветный канон, об истории которого об истории которого см. Reuss, "Die Geschichte d. h. Schr. d. N. Testaments"; Westcott, "History of the Canon"; прот. В. Г. Рождественский, "История Новозаветного канона" и др.

А. Л.

Ногата

- единица древней кунной ценности. По Смоленской грамоте 1150 г., а также по хозяйственному инвентарю, приписанному к одному из списков Русской Правды, Н. считается равною 21/2 кунам или резанам; по тому же инвентарю Н. составляла 1/20 часть гривны кун. Так как известные нам киевские гривенки тянут 35 - 38 золотников, то средний вес Н. определяется в 175 долей или несколько более. С тех пор о ценности Н. нет сведений до XIV - XV века. В памяти о том, как торговали новгородцы кунами, Н. положена равною 2 морткам = 3 четверетцам = 7 деньгам = 15 лбецам = 30 векшам; тут же на Н. причиталось 31/2 куны. По самым тяжелым 18 дольным новгородским деньгам Н. равнялась 126 долям; иначе - деньга весила 4 почки, почка = 41/2 доли; следовательно, 7 денег весили именно 126 долей. Итак, ценность Н. понизилась против древности до 18/25. В Пскове в XV в. понижение было еще более; в 1422 г. полтине равнялись 175 Н. Кроме Русской Правды Н. упоминается еще во многих русских, ливонских и прусских памятниках XIII - XIV вв. Этимологию этого слова обыкновенно связывают с эстонским nahat - мех. По всей вероятности первоначально Н. и была мехом какого-либо пушного зверя, но в XIII - XV веках Н. несомненно представляла ценность металлическую, серебряную. До сих пор, однако, не удалось установить даже предположительно, какой вид из числа обращавшихся в северной России иностранных монет мог носить название Н. Металлическую ценность Н. можно вычислить из сопоставления ее ценности с другими, упоминаемыми летописцами. В половине XIV в. в Ливонии Н. считалась равной 6 любекским пфеннингам, т. е. равнялась 37 - 47 долям серебра 90-ой пробы. В начале XV в. ценность Н. уменьшилась более чем втрое сравнительно с вышеприведенной. Ср. W. von Gutzeit, "Nogaten und Mordken" (Рига, 1887).

Д. Пpз. и А. М - в.

Ноготки

(Calendula L.) - род растений из сем. сложноцветных (Сompositae). Это - травы или полукустарники, покрытые очередными простыми цельными, слегка зубчатыми листьями. Головки развиваются по одиночке на концах ветвей. Покрывало в головке однорядное, цветоложе голое; краевые язычковые цветки плодущие, срединные трубчатые бесплодные. Серповидно изогнутая семянка на спинке покрыта иглами и шипиками, на верхушке снабжена клювиком. Всех видов Н. насчитывается до 20; они встречаются в южной Европе, на Канарских о-вах, в Персии. Самый обыкновенный, южно-европейский вид, часто разводимый у нас в садах - С. officinalis L., однолетняя трава с желтыми или желто-оранжевыми головками. Известна махровая разновидность, где вместо трубчатых цветков развиты язычковые. Сухие листья употреблялись раньше в медицине. Сухие язычковые, цветки идут на подмесь к шафрану. В цветках и листьях находится особое аморфное вещество календулин.

Н. принадлежат к числу самых распространенных у нас растений, особенно в Малороссии. В садоводстве кроме махровой разности есть еще несколько. Особенно замечательна букетная, у которой из углов листочков окружающих головку выступают побеги, заканчивающиеся тоже головками это var. complanata Hort. Н. хорошо удаются почти во всякой почве и не требуют ухода. Их сеют прямо на место весною от апреля до мая, смотря по климату. Другой вид Саl. pluvialis L. южноафриканское (капское) однолетнее растение тоже разводится у нас в садах. Цветы белые с лица, пурпуровые с изнанки, и, середина головок состоит из желтых цветочков с пурпуровою каймою. Головки раскрываются только с восходом солнца и притом во время хорошей погоды, при дожде они тотчас закрываются отсюда название растения. В зап. России находится также вид С. arvensis L.

С. P.

Ной

- десятый и последний из допотопных патриархов, вмещавших в своей жизни целые эпохи жизни первобытного человечества. Сын Ламеха, Н. жил в то время, когда человечество подверглось всеобщему развращению и заслуженный им гнев Божий выразился в решении погубить весь род человеческий потопом. Среди всеобщего развращения Н. сохранил свою праведность, вследствие чего и сделался родоначальником послепотопного человечества. Интерес его жизни главным образом связывается с историей всемирного потопа. После потопа Н., по словам Библии, прожил еще 350 лет, что, вместе с летами его допотопной жизни, составляет 950 лет. Через своих сыновей Сима, Хама и Иафета он сделался родоначальником рас, ведущих свое название от этих его сыновей (семиты, хамиты и Иафиты или арийцы). По случаю прекращения потопа бог заключил с Н. завет, т. е. договор о взаимоотношениях, выразившийся в так наз. Ноевых заповедях, которые представляют свод первичных постановлений касательно условий правильного общежития. Одним из главных положений этих заповедей (которых Иудеи впоследствии насчитывали семь) было запрещение человекоубийства, под угрозой наказания смертью: "кто прольет кровь человека, того кровь прольется рукою человека" (кн. Бытия, IX, 6). История Н. излагается в книге Бытия, гл. VI - IX.

Ноктюрн

(Notturno, Nottorno, итал.) - ночная музыка, род серенады, предназначенной для исполнения в тишине ночи; характер спокойный, нежный. Пишется в колонном складе и преимущественно в размере 8/8. Художественную обработку Н. получил у Фильда, Шопена и др. Во Франции существуют двухголосные вокальные Н.

Н. С.

Номенклатура

(способ наименования животных) - в зоологии. Кроме указанных там названий рода, вида и разновидности употребляется иногда еще название подрода (subgenus), которое ставится в скобках после названия рода, напр. Neptunea (Sipho) islandica Chemn. указывает, что данный вид рода Neptunea принадлежит к тем, которые составляют в этом роде особую группу, подрод, называемый Sipho. Употребляются также обозначения подвида, систематической категории промежуточной между видом и разновидностью, и формы, категории, стоящей между разновидностью и особью и отмечаемой буквой f. (т. е. forma).

Номинализм

- одно из направлений средневековой схоластической философии, развившееся в борьбе с противоположным ему направлением, реализмом). В этой борьбе есть настоящий философски интерес, заставляющий признать ее не только историческим явлением схоластической философии, но и настоящей философской проблемой, занимавшей как греческих мыслителей, так и современных нам философов. Н. (и реализм) возник из анализа общих понятий и идей, путем которого хотели определить значение их и отношение общих понятий к единичным предметам. Общие понятия получаются путем отвлечения сходных признаков у многих предметов. Бытие общих понятий, таким образом, имеет иной характер, чем бытие признаков; вторые существуют действительно, реально, в то время как общие понятия существуют лишь как отвлечения, в мышлении человека; они существуют лишь идеально, а качества предметов существуют реально; вполне ничего действительного но соответствует общему понят, напр. нет человека вообще и т. д. Такова точка зрения так назыв. Н., который общие понятия отожествляет с идеями и признает лишь их субъективное значение, т. е. видит в них средство, путем которого человек познает признаки объективного мира. Эта точка зрения очень близка к воззрениям нефилософского сознания, к так назыв. наивному реализму, ежели не признавать разницы между общим понятием и идеей, т. е. объективацией общего понятия, то точку зрения Н. следует признать правильной. Она заключает в себе, однако, совершенно своеобразные трудности: основываясь, по-видимому, на фактах, данных внутренним и внешним опытом, она в действительности не может объяснить всего данного в опыте. Опыт говорит нам не только о признаках или качествах предметов (явлений), но дает нам эти явления в их связи (сосуществовании и преемственностей и связь эта столь же реальна, как и самые явления. Единство мировых явлений есть такой же засвидетельствованный опытными данными факт, как и самое существование явлений. Эту связь мы обыкновенно называем законами или законом природы. С какой бы точки зрения мы ни смотрели на законы природы - с объективной ли, признающей в законах выражения свойств самых явлений, или с субъективной (критической, кантовской), признающей в законах лишь выражено некоторой правильности, существующей в сознании самого человека, - во всяком случае закон есть нечто общее, в противоположность единичному явлению; таким образом реальность общего (точки зрения так наз. реализма) оказывается столь же хорошо засвидетельствованной фактами, как и реальность единичного. Природа, говорит Шопенгауэр, делает все, чтобы сохранить род, и нисколько не заботится об индивидууме. Но как бы ни смотреть на роды и виды в царстве растений и животных, т. е. с точки ли зрения Кювье, признающей постоянство основных форм, или с точки зрения эволюции, отрицающей неизменность форм и верящей в постоянную возможность перехода определенных форм в другие, все равно оба взгляда должны признать значение общего. Несомненно, что первый взгляд (Кювье) более родственен реализму, а второй (Дарвина) более близок к номинализму; но и Дарвин должен признать значение общего в развитии, ибо ведь не всякая форма может перейти в любую иную, а переход этот определен закономерностью явлений. Отрицая теорию специального творения, признавая за классами существ лишь значение субъективных обобщений, Дарвин этим несомненно воскресил средневековый Н., но перенесение идеи закономерности из классов, родов и видов в самое развитие существ дает новую опору реализму. Таким образом общее имеет реальность - и этим признано различие между идеей и общим понятием. Сказанного достаточно, чтобы видеть, что в пользу каждого из указанных направлений можно привести сильные доводы. Источники Н. находятся в греческой философии; здесь, точно также как и в средневековой философии, Н. явился как противовес реализму, имевшему гениального представителя в лице Платона, отожествлявшего истинное бытие с идеями. Вообще говоря, можно различать четыре вида реализма: во-первых, общее (universalia) может быть понимаемо как субстанция, существующая в интеллигибельном мире; во-вторых, общее может быть понимаемо как сущность, имеющее бытие в Боге, или в-третьих, как имеющее бытие в предметах; наконец, в-четвертых; общее может быть рассматриваемо не как сущность, но как законы развития и жизни мира. Первый вид реализма принадлежит Платону, второй - новоплатоникам (их учение о логосе), третий вид - Аристотелю (учение о форме), наконец, четвертый вид (соnceptualismus), наиболее близкий к Н., тоже может быть найден в элементах Аристотелевской философии. Согласно с этим и Н. может иметь разнообразные формы, в зависимости от того, против какого вида реализма направлено номиналистическое отрицание. Номиналистом в Греции был Антисфен, ученик Сократа, основатель цинической школы; он отрицал общее, говоря, что идеи существуют только в уме человека (yilaiennoiai). Вообще говоря, в греческой философии реалистические воззрения играли гораздо большую роль, чем номиналистическая. Новоплатоник Порфирий (реалист) в введении к комментарию на Аристотелевские категории говорит, что он не намерен входить в рассмотрение вопроса о значении "пяти голосов" рода, вида и т. д. (genoV, eiooV, diajora, sumxexhkoV и ioion). потому что анализ этого вопроса требует большой глубины и пространных рассуждений. Переводы этого введения, сделанные Викторином и Боэцием, послужили для средневековой философии точкой отправления в споре о Н. и реализме. Сам Боэций в этом вопросе занимал довольно неопределенное посредствующее положение, как, между прочим, видно из эпиграммы XII в., Годофреда из св. Виктора.

Assidet Boetius stupens de hac lite

Audiens quid hic et hic afferat perite,

Et quid cui faveat non discernit rite,

Nec praesumit solvere litem definite.

Почти все писатели патриoтического периода были реалистами (представителем их может служить блаженный Августин); только Мартиан Капелла, писатель V в. по Р. Хр. (его учебник "Семь свободных искусств" появился около 430 г.) стоит на совершенно номиналистической почве. Общее понятие он определяет как соединение в одном имени различных видов. Вопрос об универсалиях получает значение первенствующей философской проблемы лишь в XI в. по Р. Хр. Самый гениальный философ средних веков. Иоанн Скот Эригена (ум. 877), стоит на реалистической почве. Современник Эригены, Эрик из Оксерра (ум. 881), в вопросах об универсалиях следовал своему учителю, Рабану Мавру, который, в свою очередь, следовал за Боэцием. Представителем Н. в XI в. был Росцеллин, осужденный на суассонском соборе в 1092 г. Осуждение Н. с точки зрения христианской религии весьма понятно, ибо учение о Троице в освещении Н. получает политеистический характер. Противником Росцеллина был Ансельм Кентерберийский, который ясно указал на связь Н. с сенсуализмом "In eorum (т. е. номиналистов), говорит Ансельм Кентерберийский, animabus ratio sie est in corporalibus imiginationibus obvoluta, ut ex eis se non possit evoivere". В XII в. в истории Н. особенного внимания заслуживает Абеляр (1079 - 1142), бывший учеником двух крупнейших представителей Н. (в лице Росцеллина) и реализма (в лице Вильгельма из Шампо). Этим, может быть, и следует объяснять то посредствующее направление, которое Абеляр занял в споре реалистов и номиналистов. Слово, как таковое - учит Абеляр, - представляет собой нечто единичное и не может быть предикатом, по поскольку слово обозначает. собой нечто общее в предметах (consimilitudo) постигаемое мышлением, постольку оно может служить предикатом предметов, как обозначение понятия, концепта (отсюда концептуализм - термин, обозначающий направление Абеляра). Но концепт или понятие, как таковое, нельзя выдавать за общее, существующее в предметах; можно утверждать только, что существует нечто в предметах, по поводу чего возникает концепт. Концепт же сам по себе существует только в уме познающего - но познанное и соединенное в этом понятии имеет объективный характер и обосновано природою вещей, как они созданы творцом. Как из вещества возникает предмет, благодаря тому, что вещество соединяется с формою, так и вид возникает из рода, благодаря тому, что к роду присоединяется специфическое различие (differentia specifica); но из этого не следует, чтобы род, будучи необходимым условием существования вида, во времени предшествовал виду, ибо самый род, как род существует лишь в видах. В числе противников Абеляра на соборе в Сансе (Sens) 1140 г. находился Жильбер де ла Порре, которого Абеляр встретил возгласом: "Nam tua res agitur, paries cum proximus ardet" - и действительно, 7 лет спустя Жильбер должен был защищаться от нападений Бернарда из Клерво. Главный пункт обвинения состоял в том что Жильбер различает Божество от Бога, Божество же есть лишь форма, благодаря коей Бог становится Богом (Divinitas forma qua, nоn quae Deus). В конце XII стол. реализм вновь восторжествовал над Н., но вскоре появляется и реакция. Роберт Пуллейн (Robert Pulleyn) борется против диалектики и учит, что для здравого смысла универсалии не могут иметь субстанциального значения. ХIII в. представляет самое блестящее развитие схоластической философии; появляются крупные системы Альберта Великого, Фомы Аквината, Дунс Скота. В вопросе об универсалиях эти философы держались умеренной реалистической точки зрения, сформулированной арабскими философами: universalia ante multiplicitatem, in multiplicitate etpost multiplicitatem. Общее существует до многообразия явлений - в Боге; в многообразии - поскольку общее познается в опыта не как единство, но как различие; после многообразия - поскольку общее существует в мышлении. Итак, до многообразия universalia существуют как intellectualia, в божественном интеллекте; в многообразии - как naturalia, после многообразия - как logica, это точка зрения Авиценны, которую усвоили себе Альберт Великий (ум. 1280 г.), Фома Аквинат (1226 1274) и, отчасти, Дунс Скот (1245 - 1308). Спор томистов и скотистов относится исключительно к истории реализма и посему может быть здесь обойден. Поворот от реализма к Н. произошел благодаря Дуранду из Ст. Пурсэна, Вильгельму Оккаму и Иоанну Буридану. Первый, учитель Вильгельма Оккамского, не сказал ничего такого, что основательнее не было бы выказано его учеником, Буридан же всецело присоединился к воззрениям Оккама, посему достаточно остановиться лишь на Оккаме. Он исходит из положения, что только единичное, индивидуальное создается природою и, следовательно, только индивидуальному может быть приписано бытие. Отсюда само собою следует, что универсалии не имеют субстанциального бытия; однако, Оккам доказывает подробно это следствие двояким способом. Универсалиям, говорит он, не может быть приписана реальность ни вне души, ни в душе. Вне души универсалий не существуют, ибо немыслимо, чтобы Universale, как единое и неделимое, но в то же время отличное от единичных предметов, могло бы пребывать в предметах: ни одна сущность, кроме Бога, не может быть, без разделения, одновременно во многом; если же допустить, что общее существует в предметах, приняв в себя индивидуальные различия, то оно ничем не отличается от индивидуальности и перестает быть общим. Нельзя также допустить, чтобы общее существовало в предметах не вполне, вполне же только в уме, и таким образом только формально отличалось от единичных предметов, ибо в предметах нельзя делать формальных разграничений, не сделав в то же время и реальных. Итак, общее не существует вне души, но только в душе; но каким образом? Как нечто субъективное или же объективное, т. е. как нечто реальное или же только как нечто представляемое? Первое невозможно, ибо в таком случай универсалии были бы предметами; предметы же не могут быть предикатом, итак, универсалии существуют лишь в душе, как представления и поэтому их можно назвать fictiones, однако, нельзя представления считать простыми продуктами воображения; они возникают вполне естественно: благодаря ощущению, возникает совершенно независимо от воли или разума первичное интуитивное представление предмета (intentio prima), из коего мышление путем вторичного акта (intentio secunda, actus intelligendi) создает предметное,бытие; вторичный акт Оккам называет prima cognitio abstractiva. Это первое абстрактное познание имеет уже общий характер и служит знаком внешнего бытия, подобно тому, как дым есть знак огня, или смех есть символ веселия. Общее может быть предицировано относительно индивидуального. К этим общим (универсалиям) первого порядка присоединяются универсалии второго порядка, слова; слова суть знаки знаков; суждение есть соединение знаков; наука состоит из суждений; истина состоит в согласии субъекта и предиката. При научных исследованиях нужно обращать внимание на словоупотребление. Оккам помог торжеству Н.; он даже нашел себе некоторое сочувствие в мистике, напр. у Герсона, который старался примирить Н. с реализмом. Спор реалистов и номиналистов еще продолжался некоторое время, но под иными именами. Реалистов их противники стали называть формалистами, номиналистов терминистами, еще позднее реалистов называли antiqui, древними, а номиналистов - moderni, новыми. В новой философии спор этот не играет первенствующей роли; старая проблема является в иной форме.

Литература. Lоewe, "Der Kampf zwischen dem Realismus und Nominalismus im Mittelalter, sein Ursprung und sein Verlauf" (Прага, 1876); Prantl, "Geschichte des Logik" (Лпц., 1855 - 70); Haureau, "Histoire de la philosophie scolastique" (Пар., 1872 - 80); Rousselot, "Etudes sur la philosophie dans le mоуеn age" (П., 1840 - 42), Stockl, "Philosophie d. Mittelalters" (Майнц, 1864 - 66); Werner, "Die Scholastik des spatern Mittelalters" (B., 1881 - 87).

Э. Радлов.

Норвид Киприан Камил

Norwid - польский поэт. Принадлежит к кругу тех молодых писателей 40-х гг., которые хотели разорвать с традиционным шляхетским прошлым. Позднее переселился в Париж. Литературные труды Н.: "Piesni Spoleczne cztery" (Познань, 1849), "О sztuce dla Polakow" (Пар., 1858), "Promethidion" (там же, 1851), "Autodafe" (комедия) и "Szczesnu" (повесть, СП б., 1859), "Wigilija" (легенда), "О Julijuszu Slowackim" (П., 1860) и др. Произведения Н., отмеченные бесспорным дарованием, отличаются мистическою темнотою мыслей.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Наука