Брокгауз и Эфрон. Энциклопедия

ОГЛАВЛЕНИЕ

Издержки производства

(frais de production, Kosten, Productionskosten) , в экономическом смысле - термин для обозначения всех трат или расходов, произведенных при производстве каких-либо ценностей или при добывании дохода. Таким образом вопрос об и. производства относится к двум хозяйственным процессам: производству и распределению. Кроме того, при этом необходимо установление еще двух точек зрения частно- и народнохозяйственной. Понятие издержки производства уже было вкратце разъяснено в статье Доход, при определении чистого дохода, как результата вычета И. производства из дохода валового. Там не было указано на различие понятий дохода в объективном (Ertrag, produit) и субъективном смысле (Einkommen, revenue) , т. е. реальных результатов отдельных видов хозяйственной деятельности самих по себе (первое) и всей суммы выгод или поступлений в руки отдельного лица, из каких бы источников они ни получались (второе) . Различие И. производства с народно- и частнохозяйственной точки зрения выражается в следующем: первое понятие - более узкое и относится почти исключительно к процессу производства в тесном смысле слова, Здесь И. производства - все употребленные на производство материалы, вполне уничтожающиеся или видоизменяющиеся во время работы; также постепенное изнашивание машин и орудий труда; значит здесь И. производства вполне натуральные, и в них выражается участие в производстве природы и ее различных сил и условий, как внешних факторов производства. А так как ценность всех предметов с народнохозяйственной точки зрения выражается количеством и напряженностью трудовых усилий человека по добыванию или созданию ценностей, то все сюда относящиеся И. производства могут быть сведены к труду в широком смысле слова. В таком смысле понимаемые И. производства представляют собою только статьи расхода с абсолютно экономической или народнохозяйственной точки зрения. Вот почему тут могут быть устранены все исторически сложившиеся формы экономических и юридических отношений, в которые в отдельных хозяйствах выливаются процессы производства, распределения и обращения ценностей. Если же ввести это внешнее выражение И. производства, то получится то, что под ними подразумевается с точки зрения хозяйств отдельных субъектов или частнохозяйственные И. производства. Тогда ими будут все расходы, понесенные отдельным производителем, выражающиеся теперь обыкновенно в денежных платах, как за материалы и средства производства, так и за различные виды труда, а равно и за пользование стихийными факторами и условиями производства, принадлежащими на известных правовых началах другим лицам (как, напр., плата за пользование чужой землей, чужим капиталом и т. п.) . Очевидно тогда-то, что составит предмет расхода для производителя, будет доходом для лиц, получающих эти различные платы за услуги или за пользование какими-либо предметами. Потому-то такие И. производства будут иметь значение только с точки зрения отдельных хозяйств, действующих на началах разделения труда и существующих юридических основ собственности, обязательств, арендований, кредитных отношений и т. д. С точки же зрения всего народного хозяйства это будут не И. производства, а вознаграждения из валового расхода и доли участия различных лиц в чистом народном доходе. Изменения в этих последних И. производства выражают собою не действительную или абсолютную стоимость производства, а только те или другие условия в распределении народного дохода, так как выигрыш одних лиц получается на счет потерь других. Это, конечно, весьма важный вопрос сам по себе, но не относящийся к тому, что составляет в тесном смысле слова экономию в И. пр-ства с точки зрения производства и хозяйства целого народа. Известный порядок распределения дохода может прямо или косвенно отражаться на народном богатстве, вызывая то или другое направление производства под влиянием изменяющегося спроса на те или другие товары. В этом то и заключается связь между частнохозяйственными издержками и размерами доходов разных классов общества. Так, вследствие высокой арендной платы за землю или высокой прибыли на капитал уменьшается величина чистых трудовых заработков, и наоборот. Но в тесном смысле слова народнохозяйственные И. производства, определяющие абсолютную величину чистого народного дохода, обусловливаются, главным образом, чисто техническими условиями производства. Последние сами по себе находятся в зависимости от той или другой организации хозяйства, т. е. частной предпринимательской (капиталистической) системы или же общественной. Та или другая из этих систем признаются более совершенными, смотря по тому, которая из них обеспечивает большую экономию в И. производства. Но вопрос этот не может быть разрешен раз навсегда в том или другом смысле, т. е. в одних случаях преимущества находятся на стороне частнохозяйственной системы, а в других - на стороне общественной. Так, в деле производства материальных ценностей обыкновенно больше преимуществ дает частнохозяйственная система, насколько здесь может благотворно влиять свободное соперничество и интерес предпринимателей по сокращению И. производства ради получения большого дохода. Но такие интересы и стремления частных предпринимателей не всегда совпадают с народнохозяйственными интересами; а потому, как, напр., в деле почтовом, телеграфном, железнодорожном и др. в настоящее время перевес преимущества оказывается на стороне общественное системы хозяйства. Вопрос об И. производства имеет также большое значение в деле определения чистого дохода для долей обложения его налогами. Наибольшее сомнение здесь возбуждают вопросы: 1) надо ли признавать за И. производства расходы по содержанию самого производителя и его семьи в 2) как считать уплату процентов, текущих и на погашение, по долгам, лежащим на данном предприятии. По 1-му вопросу большинство финансистов и экономистов дают теперь отрицательный ответ; те же, которые дают утвердительный, считают подлежащий обложению не чистый, а так назыв. свободный доход, который, определяется путем вычета из валового дохода не только всех обыкновенных И. производства, но и причисляемых вин сюда издержек по содержанию предпринимателя. С этим трудно, однако, согласиться потому, что личные расходы предпринимателей представляют собой величину совершенно неопределенную или произвольную. Поэтому расходы на содержание производителей принимаются во внимание и не подвергаются обложению только тогда, когда они чрезвычайно малы; тогда они освобождаются от обложения не в качестве И. производства, а как всякие слишком мелкие доходы или то, что называется Existenzminimum, т. е. минимальной суммой средств, необходимых для поддержания существования человека и его семьи. Второй вопрос разрушается обыкновенно в том смысле, что в понятие И. производства, исключаемых из дохода валового, для определения чистого дохода, вводятся только текущие проценты по лежащим на предприятии долгам. Проценты же погашения обыкновенно не исключаются, т. е. размер относительных платежей может быть более или менее произвольным, а потому и трудно уловимым на деле. К тому же, чем быстрее совершается погашение долга, тем скорее наступает момент, когда доход предприятия от этого увеличится. Вопрос об И. производства имеет еще значение по отношению к теории ценности, при чем И. производства некоторыми экономистами придавалось преобладающее или даже исключительное значение в деле установления ценности; другие же совершенно неправильно отожествляют И. производства, как основание ценности, с чисто трудовым началом.

В. Яроцкий.

Изида

(IsiV) - греческая транскрипция имени древнеегипетской богини Исе (т) (этимология неизвестна) , первоначально местной покровительницы Буто в Дельте, затем, по сопоставлении с богом соседних Бузириса и Мендеса - Озирисом - женское дополнение, сестра и супруга последнего, чему соответствовала и искусственная иероглифическая орфография обоих имен . Подобно Озирису, И. дочь неба (Нут) и земли (Кеба) , олицетворение долины, оплодотворяемой Озирисом - Нилом. Известен миф об убиении последнего Сетом, поисках его тела, плаче над ним Изиды, погребении его и воспитании ее сына Гора в болотах Дельты. Другой миф представляет ее премудрейшей из людей, богов и духов и рассказывает, как ей удалось перехитрить владыку Ра, выпытав у него его сокровенное имя (Pap. Turin. 131) . Как в древнеегипетской литературе (наприм. Pap. Ebers) , так и у классиков (например, у Галена) , И. приписывалось изобретение различных медицинских средств, магических формул (отсюда ее эпитет "великая волшебством") , знание сокровенных вещей и т. п. Культ ее из Буто, потом Мендеса и Бузириса, благодаря илиопольской богословской системе, в которую она вошла, распространился по всему Египту, причем особенно привился в Мемфисе, Копте, где совершались мистерии (Pausan. Х, 32) , Филе, где был оракул ее, действовавший еще в V веке по Р. X. Во время преобладания культа Озирисова цикла в позднейшие времена Египта, с И. были сопоставлены женские божества других циклов и номов: Гатор, Баст, Мут, Нейт. Во время эллинистического синкретизма дело пошло еще дальние, сопоставив с И. Астарту и Димитру и др. соответствующие иностранный женские божества. Но скоро сделан был последний шаг и И. стала почитаться за пределами Египта под своим именем. В Греции она имела храмы: в Тифорее Фокидской, Мегаре, Коринфе и др.; в Италию культ ее проник еще в III в. до Р. X., но особенно привился во время империи, в эпоху увлечения восточными религиями. Безнравственность культа неоднократно вынуждала правительство на ограничение или даже совершенное запрещение его, тем не менее при Домициане он сделался не только дозволенным, но и поощряемым, так как император и многие его преемники приняли сан жрецов богини. В честь ее даже беспрепятственно совершалась процессия "navigium Isidis" - начало навигации (Lactant. Inst. I, II) . Впрочем, в это время культ И. окончательно сделался выразителем пантеистических идей тогдашнего общества, на что указывают сохранившиеся гимны. Посвящены И. были: созвездие Сириус, дерево Персея и 4-й день из пяти вставочных, когда праздновалось ее рождение. Как богиня женского плодородия, И. изображалась в виде коровы, несущей между рогами солнечный диск. Этот же головной убор не забывался, если богиня изображалась в виде женщины, при чем иногда к нему присоединялся иероглиф богини. В эпоху синкретизма нередко богиню изображали в роде азиатских женских божеств с грудями по всему телу. Сохранилась масса статуэток И. с младенцем Гором на руках.

Б. Тураев.

Измаил

- несколько библейских лиц. И. сын Авраама от его наложницы Агари. Удаленный вместе с матерью в пустыню, он вырос на свободе, женился на египтянке, и от него произошло двенадцать сыновей, сделавшихся родоначальниками мелких племен бедуинов, которые завладели пустыней, лежавшей между Палестиной и Египтом. Иосиф Флавий говорит, что потомки И. наполняли всю область от Евфрата до Красного моря. Местные арабы относили свое происхождение к И., и даже сам Магомет считал себя его потомком. Измаильтяне впали в грубое идолопоклонство. Некоторые племена впоследствии приняли христианство, но затем сделались ревностными последователями ислама. Из других лиц того же имени (всего их в Библии шесть) можно отметить еще И., сына Нафании, известного участием в убийстве вавилонского наместника в Иудее, Годолии (Иерем. XL, 7 - XLI, 15.) .

А. Л.

Измерения и измерительные приборы.

- Законы явлений природы; как выражения количественных отношений между факторами явлений, выводятся на основании измерений этих факторов. Приборы, приспособленные к таким измерениям, называются измерительными. Всякое измерение, какой бы ни было сложности, сводится к И. пространственности, времени, движения и давления, для чего могут быть избраны единицы мер условные, но постоянные или же так называемые абсолютные. Лишь световые и отчасти звуковые явления представляют исключение: сравнение силы света, испускаемого двумя источниками света, основано на физиологическом суждении о равенстве или неравенстве освещения поверхностей этими источниками. Это сравнение наиболее затруднительно для тех случаев, когда источники неодинакового цвета. Еще более затруднительно сравнение силы или напряженности двух музыкальных тонов, в особенности при различной их высоте.

И. пространственности сводится к И. длины линии, взаимного наклонения их (углов) , поверхности и объема тел, при чем последние два рода измерений заменяются вычислениями во всех случаях, когда это возможно. Так как вообще И. есть сравнение какой-нибудь величины с другою однородною, принимаемой за единицу, то сравнение линий есть простейший род И. Суждение о равенстве двух линий, составляемое на основании совмещения их при наложении одной на другую, есть простейшее и этот род измерения - точнейший, если в помощь зрению будут употребляться микроскопы и зрительный трубы. Однако, точность И. надо понимать определенным образом и отличать от чувствительности И. Если некоторый измерительный прибор делает заметною и определяемою длину в 0, 0001 мм., то сравнение двух значительных линий, несколько раз произведенное, при употреблении этого прибора, обыкновенно идет не так далеко; если оно доходит до 0, 001 мм., то значит действительная точность измерения в десять раз менее чувствительности прибора. Микроскопы позволяют нам видеть величины в 1/1000 мм. и даже несколько меньшие; другие оптические средства, употребляемые, напр., при измерении длины световых волн эфира, дают возможность доходить до миллионных долей мм. и даже далее. Малость этих величин можно наглядно представить по сравнению их с толщиной листа тонкой почтовой бумаги, которая только несколько меньше 1/10 мм. Сравнить же, например, два образца метра между собою с постоянною точностью в миллионную долю мм. - невозможно. Множество причин могут изменять величину измеряемого предмета; устранить их влияние или определить его в момент измерения с такою точностью, чтоб можно было воспользоваться всею высокою чувствительностью измерительного прибора обыкновенно невозможно. Такт., наприм., платиновый прут длиною в 1 метр, при нагревании его на 1/10ё, сделается длиннее приблизительно на 1/1000 мм., удлинение же на l/1000000 мм. произошло бы от нагревания еще в 1000 раз меньшего; устранить не только такое изменение температуры, но даже гораздо большее - невозможно. Подобное различие действительной точности И. от чувствительности измерителя существует во всех родах измерений. Для измерения прямых линий или расстояний между двумя точками служат приборы, состоящие из масштаба с делениями (обыкновенно - миллиметрами) , которых подразделения отсчитываются при помощи верньеров и разного рода микрометров. Один из общеупотребительных приборов такого рода есть катетометр; прибор, назначенный для сравнения мер длины между собою, называется компаратором. Для измерения толщины пластинок и кривизны поверхности оптических чечевиц служит сферометр, которого главная часть есть микрометренный винт. Для измерения малых изменений длины употребляется, как вспомогательный прибор, чувствительный рычаг (простой неравноплечий или двойной) . Особые оптические микрометры, основанные на цветах, образуемых, вследствие интерференции света, весьма тонкими слоями воздуха и употребляемые в некоторых специальных случаях, дают возможность измерять наименьшие величины, размеры которых была приведены выше.

Угловые величины измеряются угломерными приборами, которых главная составная часть обыкновенно есть круг, разделенный на градусы, подразделенные на 2 - 30 частей; в последнем случае каждое деление (т. е. промежуток между двумя чертами) равно 2\' дуги. В разделенном круге или лимбе движется другой круг или алидада, с делениями, составляющими верньер, при помощи которого можно непосредственно отсчитывать обыкновенно 10", иногда 5" и даже 4" дуги на больших и особенно точных кругах. Верньеры заменяются иногда микроскопами, позволяющими измерять до 1" непосредственно. Здесь также предел непосредственного измерения наименьших углов ограничен неизбежными неточностями устройства приборов и изменяемостью их частей от влияния температуры, тяжести и других причин. Весьма важный в астрономии вопрос о кажущемся перемещении так называемых неподвижных звезд относительно наблюдателя, находящегося на земле, которое должно происходить вследствие движения земли по ее орбите, остается еще нерешенным вследствие еще недостаточной точности весьма малых угловых величин (меньших чем 1") ; это вопрос о параллаксе звезд, ведущий к определению их расстояний от земли. В физических приборах для определения малых отклонений магнитных стрелок от первоначальных их положений, от действия электрического тока или земного магнетизма употребляется особенный способ угловых измерений, исключающий необходимость употребления разделенных кругов. Это угломерный способ Гаусса и Поггендорфа, применяемый к гальванометрам, магнитометрам и электрометрам, и основанный на наблюдении зрительной трубой отраженных в зеркале, соединенном с наблюдаемых подвижным предметом, делений линейки, помещенной рядом с зрительною трубою; чувствительность методы доходит до 5" и менее. К угломерным приборам относятся также микрометры зрительных труб. Почти все астрономические приборы постоянные и переносные (универсальный инструмент, теодолит) , морской отражательный круг, прежний секстан, в физике - спектрометры, в кристаллографии и физике гониометры, и многие другие снабжаются разделенными кругами.

И. площадей и вообще поверхностей всего точнее может быть достигнуто вычислением, если их очертания и кривизны не очень сложны. В противном случае употребляются разные приемы и приборы для измерения поверхностей плоских фигур (планиметры) , дающие результаты достаточно точные во многих частных случаях. Подобно поверхности, и объем тела может быть вычисляем, если оно ограничено поверхностями, изученными в геометрии, в большинстве же случаев встречается надобность в И. объемов неправильно ограниченных тел и тогда употребляются объемомеры (Volumenometres) или же вычисляются объемы из веса и удельного веса тела. Если тело весит Р гр., а его удельный вес (вес одного куб. см.) равен d гр., то P: d дает искомый объем в куб. см. Чаще всего объем тела определяют непосредственно с целью определения его удельного веса, если удельный вес его не может быть найден обыкновенным способом. Для этого надо разделить вес тела, выраженный в гр., на число куб. см., определяющее его объем; в частном получают число, вес 1 куб. см. тела в граммах. Объемомеры основаны на вытеснении воздуха из сосуда, в который кладут подлежащее И. тело (растворимая в воде соль, очень гигроскопичное тело, порошки и т. п.) ; вытесненный объем определяется на основании закона Бойля-Мариотта, но вообще с малою точностью. Изменения объема тел в зависимости от температуры тел, с целью нахождения коэффициентов расширения, наблюдаются и определяются с большою точностью в приборах, подобных обыкновенным термометрам. В узких трубках таких приборов могут быть замечены изменения объема до 2/1000 куб. мм.

Силы обнаруживают механически свое существование движением тел всей массой или движением частичным и давлением на препятствие. Последнее измеряется обыкновенными и крутильными весами; грубее - пружинными весами. Давление жидкостей и газов определяется манометрами. Чувствительность и точность весов чрезвычайно велики, при чем первая, по общему правилу, всегда превосходит вторую. И. сил (притягательных и отталкивательных) посредством движения тел, а именно И. ускорений, всего удобнее и точнее производится из числа качаний маятника в определенный промежуток времени. Таким образом определяется притяжение земного сфероида (геоида) , различное на разных точках его поверхности. Горизонтальный электрический маятник может служить для И. электрических притяжений; качания магнитной стрелки - для измерения напряженности земного магнетизма. Для первой цели употребляются также особые крутильные весы, как, напр. в абсолютном электрометре Томсона; для земного магнетизма также могут служить магнитные весы Лойда. Сила гальванического тока определяется из положения магнитит стрелки, принимаемого ею вследствие давлений, производимых на нее отталкивательной силою тока и направляющею силою земного магнетизма.

В небесных светилах мы замечаем вращательное движение одних вокруг других, совершающееся по более или менее растянутым эллипсам или по параболам (для некоторых комет) . Движений по орбитам объясняются с точностью на основании законов всеобщего тяготения, при чем берутся в соображение массы взаимно действующих небесных тел. Вообще при измерении сил необходимо принимать в расчет массу тел, приведенных в движение. И. масс, как и всяких других величин, производится по сравнению масс с одною, принимаемой за единицу меры (такова масса одного грамма) ; это делается по сравнению их движений в определенных условиях, но И. масс прямо количеством вещества нам недоступно, хотя и несомненно, что массы тел пропорциональны количествам вещества, в них содержащегося. Действие, совершаемое силою есть работа силы и зависит от массы тела и от скорости сообщенного ему движения или от длины пути, пройденного этим телом против действия другой определенной силы (напр., поднятие груза на высоту) . При определении скорости или ускорений вступает новый элемент время. В некоторых явлениях наблюдаются громадные скорости, напр., распространение света совершается со скоростью до 300000 км. в секунду; электрический ток, по обстоятельствам опыта, распространяется то с такою же, то с меньшею, чем свет, скоростью; поэтому значительные расстояния проходятся светом и электричеством в малые доли секунды. Хронометры и часы измеряют промежутки, обыкновенно, начиная с 3/4 сек., астрономы по слуху определяют десятые доли секунды, но сотые, тысячные и меньшие доли секунды измеряются при употреблении хроноскопов и хронографов. И здесь, как в других И., чувствительность приборов доведена до далекого предела (0, 00001 сек.) . В противоположность этому, астрономия нуждается, по медленности, с которою совершаются некоторые астрономические явления, в больших единицах времени, каковы, напр., столетие или даже тысячелетие; подобные единицы времени надо искать в самих же астрономических явлениях в предположении их неизменной и правильной повторяемости.

Чем совершеннее какая-нибудь наука, тем чаще могут быть употребляемы обыкновенные здесь перечисленные роды И. Так цветовые ощущения в основании различаны потому, что световые эфирные волны имеют различную длину и распространяются с различными скоростями, которые уже определены физикой. Подобное тому можно сказать и о звуковых и тепловых ощущениях. Сравнить два световые ощущения с некоторою количественною точностью мы не можем ни физическими или химическими средствами, ни физиологически; фотометрия есть самая несовершенная, в этом отношении, часть физики. Световые соотношения солнца и планет с их спутниками до сих пор гораздо хуже определены, чем отношения их масс или количеств вещества, содержащихся в этих небесных телах. Чувствительность же оптических приборов чрезвычайно велика: большие телескопы позволяют нам видеть звезды, испускающие свет в 20 и 30 тыс. раз слабейший того, который нужен для возбуждения зрительных нервов самого чувствительного, но не вооруженного человеческого глаза; чувствительность фотографических пластинок идет еще далее. Чувствительность же тепловых приборов гораздо ограниченнее. Стоило довольно большого труда доказать, что лунные лучи могут возвышать температуру самых чувствительных приборов, но не замечено, чтобы планеты или звезды испускали вместе с лучами света и лучи теплоты, хотя и несомненно, что оба рода лучей участвуют в светоиспускании. Иначе можно сказать, что лучи света, задерживаемые и поглощаемые каким-нибудь телом, непременно обращаются в нем в теплоту. Самые чувствительные термометры, более их чувствительный термомультипликатор и еще более совершенный прибор - болометр, не могут обнаружить теплоты образующейся в них от света самых ярких звезд. Организм же человека совсем не приспособлен к ощущению малых изменений тепла, и в этом отношении уступает самому обыкновенному термометру. Вообще и независимо от точности и чувствительности тепломерных приборов, ограничивающих область тепловых исследований, многое в явлениях теплоты еще не подлежит измерению. Напр., неизвестно, сколько теплоты содержится в том или другом теле при какой-либо температуре, ибо так называемые абсолютные температуры, считаемые от абсолютного нуля (от 273ё Ц. ниже нуля) до сих пор не могут быть считаемы за действительные физические величины.

История наук, нуждающихся в И., показывает, что точность методы И. и построения соответственных И. приборов постоянно возрастают. Результатом этого роста является новая формулировка законов природы. Надо ожидать, что несовершенство нашего зрения и слуха, чувств наиболее нужных для пользования прибором, со временем положит предел возрастания чувствительности и в особенности точности И. Но предел физическому зрению не есть еще предел умозрению. И теперь наука уже пришла к необходимости допустить существование многого, не подлежащего познаванию чрез посредство органов чувств; таков, напр., световой эфир. И теперь наука не только рассуждает о частицах (молекулах) , из которых состоят тела, но и приписывает их скорости движения, определяет длины путей, ими проходимых до встречи с другими частицами, определяет размеры частиц. Эти размеры таковы, что нет надежды когда либо видеть основные частицы тел. Все это гипотезы, кот. никогда может быть не найдут прямого доказательства, но подтверждены опытом выводов, проистекающих из многих гипотез, и теперь довольно часты. Такие подтверждения гипотез, будучи в достаточном числе, сделают для умственного зрения эти гипотезы столь же несомненными, сколь несомненны для телесных чувств те или другие опытные данные. Однако и при вступлении наук в этот фазис их развития, что в настоящее время встречается лишь в некоторых частных случаях, необходимость И. и И. приборов не исчезнет, так как выводы из гипотез потребуют новых оправдательных опытов и новых комбинаций И. Как бы старательно ни делались И. при повторении их, в обстоятельствах опыта, повидимому одинаковых, всегда замечаются нетожественные результаты. Сделанные наблюдения требуют математической обработки, иногда весьма сложной; только после этого можно пользоваться найденными величинами для тех или других выводов. Ф. Петрушевский.

Изо

(греч. изо - равный) - в соединениях с другими словами обозначает одинаковое, равное по значению или по форме.

Изоляторы

(электр.) . - В первое время развития сведений об электричестве (XVII ст.) все тела, по отношению к электричеству, были разделены на две большие группы: на тела идиоэлектрические, способные электризоваться трением, и тела анэлектрические, не электризующиеся трением. К числу последних были отнесены и все металлы. В начале XVIII ст. было обнаружено, что причина, по которой металл, при обыкновенных условиях опыта, когда натираемое тело держат рукою, не электризуется, совершенно особенная. Металлический цилиндр, какой бы длины он ни был, положенный на стекле, наэлектризовывается по всей длине, если к одному его концу поднесть наэлектризованное тело. Если же цилиндр сделан не из металла, а из стекла, парафина, серы, то он, при подобных же условиях, наэлектризуется лишь на том конце, к которому прикасается источник электричества. Отсюда можно заключить, что металлический цилиндр есть проводник электричества, стеклянный же или парафиновый - непроводники. Стекло, на котором находился металлический цилиндр, предохраняло (как непроводник) его от потери электричества. Из разнообразных опытов выведено заключение, что все металлы суть проводники электричества, стекло, сера, парафин - непроводники или И. Такой способ разделения тел в отношении электричества впервые был предложен английским физиком Греем (1727 г.) . Впоследствии, впрочем, было доказано, что все тела суть проводники в различной степени - дурные и хорошие. К дурным проводникам, кроме названных, относится еще, часто ныне употребляемый, роговой каучук; совершенных же непроводников или изоляторов нет. Когда палочку рогового каучука, или иной дурной проводник, держа в руке, натирают, например, куском сукна, то он наэлектризуется, и электричество в нем сохраняется; медная же палочка, хотя тоже электризуется трением, но не остается наэлектризованною. В той же части, которая находится в руке, электричество не удерживается, потому что переходит в руку и через прочие части тела в землю; из отдаленных же частей палочки электричество переходит к тем, которых касается рука, и тоже уходит в землю. Металлическую палочку надо вставить в изолирующую стеклянную ручку и наэлектризовать трением. И. имеют особенные свойства, обнаруживающиеся при взаимном электрическом действии тел.

Сказанное выше относилось к явлениям статического электричества. Явления электрического (и гальванического) тока происходят лишь в проводниках, для чего чаще всего употребляются металлические проволоки, обыкновенно "изолированные" одна от другой, если они лежат рядом. Для этого они обматываются бумажными или шелковыми нитками или же имеют гуттаперчевую оболочку; все эти вещества - дурные проводники электричества.

Изоляторы, в частности - не проводящие электричества фарфоровые или стеклянные колпачки или ролики, по которым ведутся телеграфные провода и вообще проволоки для электрических токов.

Изомерия

(хим.) . - В 1824 г. Либихом и Гей-Люссаком был установлен состав гремуче-кислого серебра, причем, на основании полученных данных, они признали безводную гремучую кислоту за соединение циана с кислородом C4N2O2 (C=6, 0=8, N=14) . В том же году Веллер более точными анализами солей циановой кислоты, открытой им в 1822 г., показал, что и безводная циановая кислота, по элементарному составу, представляет соединение циана с кислородом, C2NO (С=6, О=8, N=14) . Таким образом, впервые были получены вещества одного и того же элементарного и процентного состава, но различных свойств (соли гремучей кислоты взрывают с большой энергией от легкого толчка, между тем как соли циановой кислоты совершенно лишены этой способности) . Хотя Гей-Люссак, реферируя в "Annales de chimie et de phisique" (27, [2], 200) работу Веллера, и указал на возможность объяснения этого явления допущением различного способа соединения между элементами, образующими гремучую и циановую кислоты, тем не менее оно на столько противоречило существовавшему в то время в химии положению, что свойства тел обусловливаются их элементарным и процентным составом, что Берцелиус, не колеблясь (в появившемся тогда новом издании своего "Traite de Chimie") , объявил, что в данные Гей-Люссака и Либиха или Веллера вкрались ошибки; понадобились новые анализы, произведенные Либихом в 1826 г., чтобы доказать тожество состава гремучих и циановых солей. К 1826 г., впрочем, было уже известно другое, вполне аналогичное явление. Фарадей в 1825 г., исследуя жидкость, скопившуюся в цилиндрах, в которых сохранялся сдавленный светильный газ, нашел в ней, вместе с бензолом, вещество С4Н8, одинакового состава с этиленом С2Н4 но обладавшее удвоенною сравнительно с последним плотностью пара. Затем, в 1828 г., Веллеру удалось наблюсти, что циaновокислый аммоний CNO. NH4 (С=12, 0=16, N=14, Н=1) нацело превращается в водных растворах в мочевину CO (NH2) 2, и, наконец, в 1830 г. Берцелиус, исследуя виноградную кислоту, нашел, что как сама свободная кислота, так и ее свинцовая соль обладают одинаковым процентным составом с винной кислотой и виннокислым свинцом, между тем как свойства и свободных кислот и их солей довольно сильно различаются между собою. Этими наблюдениями окончательно была установлена возможность существования различных по свойствам, но тожественных по элементарному и процентному составу, химических соединений, и в отчете по химии, представленном шведской академии наук в 1831 г., Берцелиус замечает по этому поводу, что "так как необходимо для каждого известного представления обладать определенным выражением, выбранным по возможности рационально, то я предлагаю называть тела одного состава, по различных свойств, изомерными (от греческого слова isomerhV - составленный из равных частей) ". Уже в следующем году он дает более ограниченное определение нового понятия. "Чтобы не смешать, однако, друг с другом явления не вполне однородные", говорит он, "необходимо точно установить значение слова - И. Я считаю изомерными те тела, который образованы из одинаковых атомов, соединенных в одинаковых относительных и абсолютных количествах, которые обладают одинаковым весом атома. С этим случаем нельзя смешивать того, когда в двух телах содержатся одинаковые относительные количества элементарных тел, при разном абсолютном содержании этих последних. Так, напр., относительное число атомов углерода и водорода в маслородном газе (этилене) и в винном масле (бутилене) тожественно, но в одном из них содержится только один атом углерода, 2 атома водорода СН2, между тем как в винном масле находятся 4 атома углерода и 8 атомов водорода C4H8. Для отличия подобных случаев одинаковости состава при различии в других свойствах, я предложил бы называть их полимерными (от греч. polluV - множественный и meroV - часть) ... Но существуют и другие отношения, при которых тела, по-видимому изомерные в строгом смысле этого слова, т. е. содержащие одинаковые элементы и абсолютно тожественные количества атомов, на самом деле не являются таковыми. Подобные случаи наблюдаются для тел, образованных соединением двух атомов первого порядка..., напр. SnO. SO3 сернокислая закись олова, и SnО2. SO2 - основная сернисто-кислая соль окиси олова, содержат одинаковые абсолютные и относительные количества атомов одних и тех же элементов, имеют одну и ту же частицу, а между тем их нельзя считать за одно вещество. В таких телах с течением времени, или с изменением темпер., происходит обыкновенно перемещение их составных частей, иногда сопровождаемое повышением темпер., вследствие чего образуются новые соединения. Чтобы резко отличить эти случаи от явлении И., можно подобные тела назвать метамерными (употребляя предлог meta с тем же значением, которое он имеет в слове метаморфоза) ". С тех пор, с развитием органической химии, фактические сведения о телах, обладающих различными свойствами при тожественном составе, чрезвычайно возросли (так, напр., в 1884 г. В. Мейер насчитал 55 различных соединений, отвечающих общей формуле C9H10O3, а в течение 10 лет это число значительно увеличилось) , но нельзя сказать, чтобы понятия, введенные в химию Берцелиусом, выиграли в ясности и определенности. Впрочем, надо заметить, что и те примеры, на основании которых были установлены эти понятия, оказались неудачно выбранными; теперь мы знаем, что виноградная кислота обладает удвоенною частицею сравнительно с обыкновенною винною кислотою, но что кроме того ее нельзя рассматривать как полимерную винную кислоту потому, что она образована соединением оптически противоположных, правой и левой винных кислот. циановая кислота и гремучая кислота обладают тоже различною величиною частиц, при различном строении, а циановокислый аммоний и мочевина представляют тела различных функций и, по современным структурным представлениям, содержат различные группы атомов (различные остатки) , а именно строение 1-го выражается формулой N : C - O. NH4, а второй - формулой NH2. CO. NH2. Изомерными теперь называют вообще все тела одного и того же процентного состава и одной и той же частичной формулы и отличают: 1) изомеры собственно, когда при одной и той же частичной формуле вещества обладают однородной химической функцией; 2) изомеры случайные, когда при одной и той же частичной формуле они обладают различной химической функцией, и 3) метамеры - вещества, обладающие одной и той же частичной формулой, одной и той же химической функцией, но (как выражаются иногда) нецельной частицей. Вещества, обладающие при одинаковом процентном составе различными частичными формулами, т. е. полимерные между собою, не причисляются более к изомерам. Такое деление, однако, далеко не общепринятое. Очень часто, напр., спирты и эфиры одной с ними частичной формулы назыв. метамерными соединениями (Бернтсен) ; в руководстве Бейльштейна "Handbuch der Org. Chemie" (3-te Aufl. S. 5) : изомерами, в тесном смысле этого слова, согласно определению Бутлерова и Клауса, сочтены только соединения, в которых углеродные атомы связаны одинаково, а другие элементы сгруппированы различным образом, каковы: CH3. CH2. CH2 (OH) - пропиловый спирт и СН3. СН (ОН) . СН3 - изопропиловый спирт; метамерными же названы соединения, в которых углеродные атомы связаны различным образом, а тожественно сгруппированы остальные, соединенные с углеродом элементы, и как примеры приведены СH3. CH2. CH2. CH2 (OH) нормальный бутиловый и (СН3) 2: СН. CH2 (OH) - изобутиловый спирты; наконец, изометамерными названы изомеры, в которых и углеродные атомы, и атомы остальных элементов связаны различным образом, как, напр., в нормальном бутиловом спирте - СН3. СН2. СН2. СН2 (ОН) и в триметилкарбиноле - (СН3) 3 : С (ОН) . Неудобство такого определения совершенно ясно; приняв его, мы должны признать, что между углеводородами возможны только случаи метамерии и изометамерии, а это совершенно несогласно с установившимся обычаем. Можно было бы привести еще несколько аналогичных примеров не менее произвольных определений (и основанных на них классификаций) ; достаточно, однако, и перечисленных, чтобы видеть, что значения, приобретенные словами: И. и метамерия, значительно уклонились от того смысла, который им придавал Берцелиус и который они должны иметь по самому словопроизводству. Строго говоря, раз, по современным воззрениям, мы допускаем возможность знать ближайшее распределение элементов в. частицах данного вещества - его "структуру", то изомерами, в органической химии, по крайней мере, можно называть только те тела, структурные формулы которых содержат одни и те же группы атомов, т. е. тожественные остатки: СН3, СН?2, CН?>, СО?, (СОН) >, (СООН) >, (ОН) >, О? и т. д.; метамерными же, в смысле Берцелиуса, можно называть только тела, способные к превращению друг в друга с сохранением одной и той же величины частицы. При таком определении, изомерами из числа бутиловых спиртов, напр., являлись бы только (CH3) 2: CH. CH2 (OH) - изобутиловый спирт, и CH3. CH2. CH (OH) . CH3 - псевдобутиловый (вторично-бутиловый) спирт, метамерами же, если ограничиться уже приведенными примерами - циановокислый аммоний и мочевина. Для огромного, однако, числа веществ, теперь причисляемых к изомерным, не было бы соответственного названия, а потому заслуживают большего внимания следующие предложения Армстронга. Он предлагает называть все случаи различия свойств веществ, при тожестве их состава, не И., а аллотропией (от греческого аллотропос, что значит - обладающий отличными свойствами, слово же И. употреблять в том тесном смысле, который только что изложен, включая следовательно сюда и все явления пространственной И., вещества же аллотропичные (изомерные) , но различные по функции или по типу, к которому они принадлежат, Армстронг называет гетерометричными, оставляя название метамерных или изодинамичных для тех из них, которые превращаются друг в друга с исключительной легкостью. Все же остальные случаи, где аллотропичные вещества обладают одной и той же функцией, но образованы соединением нетожественных групп, он считает возможным называть изономичными А. И. Горбов.

Изотропность.

- Изотропными телами называются такие, в которых по трем (и по всем другим) взаимно перпендикулярным направлениям упругость одинакова; вместе с тем одинаковы и другие свойства, как-то теплопроводность, электропроводность, скорость распространения света. Аморфные тела суть И. Класс анизотропных тел составляют такие, в которых строение по различным направлениям неодинаково; таковы кристаллы всех систем, кроме правильной. Впрочем, кристаллы даже правильной системы отличаются от аморфных тел.

Израиль

- еврейское имя ("борец с Богом") . Оно дано было Иакову после таинственной борьбы его ночью с Богом (Быт. XXXII, 28) . После этого события к нему безразлично прилагаются имена Иаков и И., но последнее получило впоследствии и более широкое значение, так что под ним иногда разумеется весь народ еврейский, как происшедший от 12 сыновей Иакова И., а также и церковь христианская, как духовный И. (Рим. IX, 6) .

А. Л.

Израильское царство

- специальное название для северного государства, образовавшегося после распадения еврейского народа на два царства иудейское и И. Разделение состоялось вскоре после смерти Соломона, при сыне его Ровоаме. Причиной отпадения северных колен было как недовольство огромными налогами, которые взимались для удовлетворения неумеренной роскоши царей, так и религиозный их упадок, под влиянием окружающих языческих народов. На этой основе и образовалось отчуждение между севером и югом. К северному или И. царству отошло десять колен, след. более 2/3 всего населения, занимавших, к тому же, лучшую и плодороднейшую часть страны. Но за царством иудейским осталась столица и в нем храм, главная национальная святыня. Вот почему царство И. при его кажущемся большом могуществе продержалось менее царства иудейского и вообще отличалось меньшею устойчивостью в своей внутренней и внешней жизни. Оно просуществовало 257 лет и имело 20 царей (Иеровоам, Нават, Вааса, Ила, Замврий, Фагиний и Амврий, Ахав, Охозия, Иорам, Ииуй, Иахаз, Иоас, Иepoвоам II, Захария, Селлум, Менаим, Факия, Факей и Осия) , по большей части ничтожных, своим желанием играть несоответствующую политическую роль навлекавшие на свой народ всевозможные бедствия. Ложная политика привела царство И. в столкновение с могущественной Ассирией, цари которой безнаказанно грабили его, пока Салманассар не взял столицы И. царства, Самарии (722 г. до Р. Хр.) , после чего лучшая часть народа уведена была в плен и царство И. прекратило свое существование.

А. Л.

Иисус Христос

- собственно значит "помазанник" (от criw) и представляет собой греческий перевод еврейского maschiach, в греческой транскрипции MessiaV. В Ветхом Завете это обозначение (в полной форме maschiach Jеhowa - "помазанник Иеговы") многократно прилагается к царям израильским, как поставленным Иеговой и получившим от Него силы на прохождение своего служения; Исаия (гл. 45, 1) применяет его к Киру. Но уже в Ветхом Завете оно применяется также и к будущему, Богом обетованному Мессии (напр. псал. 2, 2) , и в еврейской литературе позднейшего времени (приблизительно с III в. до Р. Хр.) оно преимущественно стало обозначать Обетованного Мессию, царя и Избавителя. Не вдаваясь в разбор вопроса, какого Мессию предвозвещали пророки в Ветхом Завете, можно констатировать, что в эпоху около Р. Хр. евреи ожидали видеть в Мессии национального вождя, избавителя от власти римлян, праведного, непобедимого и вечного царя из дома и града Давидова (В соответствие напряженным и извращенным мессианским ожиданиям, в эпоху борьбы еврейства с Римом являлось много лжемессий - политических агитаторов на религиозной подкладке. О явлении лжехристов и лжепророков предупреждал своих учеников сам Спаситель. Крупнейшим из них был Бар-Кохба, при императоре Адриане поднявший страшное восстание, в котором погибло более полумиллиона евреев и наврядли менее римских верноподданных. Надо впрочем заметить, что подобные агитаторы выступали, по-видимому чаще как предшественники вот-вот грядущего Мессии.) .

Первым, сколько мы знаем, лицом, прямо возвестившим о Себе, как об обетованном Мессии-Христе, был Божественный Основатель величайшей по своей нравственной высоте и своему историческому значению религии христианской, Иисус Хр. из Назарета Галилейского. Что Он и был истинный Мессия, признано всем христианским миром, а также в известном смысле и магометанами (В Коране Х. семь раз назван ал-Масих - Мессия. Авторитетнейшие мусульманские комментаторы производят этот эпитет или от корня "касаюсь, глажу, провожу рукой", или "помазываю". В первом случае он означает, что "прикосновение руки Иисуса исцеляло болезни", во втором - что "Он был помазан Гавриилом в пророки". Мухаммед признает Христа высшим из пророков до Мухаммеда и принимает Его рождение от Девы и нетление Его тела, чем Иисус становится даже выше самого Мухаммеда.) .

1. Иисус Христос должен быть признан, независимо от того, как судить о метафизической стороне Его Личности, величайшим из всех исторических деятелей уже по одним результатам этой деятельности, - как Основатель христианской религии и церкви, как Починальник важнейшего исторического переворота, какой только видел мир. Как личность, как мыслитель и нравственный характер, Он тоже есть явление беспримерное, единственное, истинное чудо истории. Евангелия, из которых одних мы знакомимся с Христом, доселе остаются неисчерпаемым источником вдохновения для мыслителей, философов, художников, поэтов; доселе из числа мыслителей самых разнообразных оттенков одни дорожат малейшей возможностью подкрепить свои учения ссылками на евангелия, возможностью, так сказать, заслониться именем Христа, выступить как истолкователи, возобновители, применители Его учения к новым вопросам; другие не знают своим идеям сильнейшего противника, чем этот галилейский плотник, распятый за мнимый мятеж почти 2000 лет тому назад, и все силы ума и таланта тратят на попытки разрушить обаяние, окружающее Его и Его учение теперь все в той же мере, как и в те времена. Для громадного большинства людей, знакомых с евангелием, верующих и неверующих, Иисус Х. остается идеалом душевной красоты; тенденциозные попытки отозваться на Его вопрос: "кто из вас обличит Меня в грехе?" мало на кого производили впечатление, обнаруживая только нечуткость, непонимание (намеренное или ненамеренное) тех, от кого они исходили. Этим же понятием о Христе, как идеале, объясняется, почему доселе не было художественного изображения Христа, которое удовлетворило бы если не всех, то хоть многих. Идеал есть предмет вечного стремления, т. е. нечто высшее всякой данной величины; а такой величиной неизбежно является всякое художественное изображение, претендующее на законченность, на цельность. Так должны смотреть и смотрят на Христа Спасителя все, принимающие, что четвероевангелиe дает Его подлинный исторический и нравственный образ. Но, с другой стороны, именно исключительная высота и красота этого образа способна внушить скептическому уму и чувству сомнение в его реальности. Поэтому, наряду с изложенным преобладающим взглядом, всегда были и другие, ставившие вопрос о том, таков ли был Х., каким он рисуется в древнейшем христианском о Нем представлении? Те, кто отвечает отрицательно на этот вопрос, решают загадку о "Христе истории" в две противоположные стороны: одни стараются низвести Его в разряд людей более или менее обыкновенных; другие доводят спиритуализацию Его образа до того, что отрицают самое Его историческое существование, видят в Нем объектированный идеал, создание фантазии христиан I II вв. Итак, кроме первого взгляда: 1) Х. - величайший гений и чистейший характер всемирной истории - мы находим два другие: 2) Иисус Х. евангелий идеализация действительного Иисуса, раввина из Галилеи, малооригинального, не чуждого еврейской нетерпимости, предрассудков своего времени и человеческих слабостей (Иосиф Сальвадор, Гартман, Гейгер, отчасти Ренан и др.) , и 3) Иисус Х. - миф. воплощение религиозного идеала, сложившегося в религиозно-философских кружках Александрии или Рима, как результат взаимодействия и совместной работы эллинского и еврейского религиозно-философского гения (Бруно Бауер, Пирсон, Набер, лондонский аноним 1887 г.) . Первый взгляд идет в сущности навстречу церковному и даже вызывает его: оставляя чудо явления Христа чудом, он требует того или иного метафизического объяснения его. Такое объяснение и предлагала издревле Церковь в учении о Христе-Богочеловеке. Кто принимает этот первый взгляд, но отвергает его церковное дополнение в виде догмата о Богочеловеке, тот попадает в ложное положение человека, согласившегося признать действительность чуда, но не дающего этому чуду никакого объяснения и отвергающего единственное существующее объяснение его. Оба другие взгляда упраздняют, по-видимому, чудо, но только по-видимому. Известно, что создание (путем ли фантазии или путем идеализации) так назыв. чисто положительных, идеальных типов есть такая задача, на которой терпели крушение величайшие художники, все равно, в коллективном ли или в индивидуальном творчестве. Если Х. есть создание фантазии, то евангелисты суть художники превыше Шекспиров и Гете, ибо они вчетвером создали чисто положительный тип такой жизненности, что он две тысячи лет потрясает сердца сильнее самой действительности. Во-вторых, оба эти последние взгляда исторически чрезвычайно трудно оправдать. В результате самой тщательной, самой придирчивой критики - такой критики, какой не подвергался ни один исторический источник - оказалось, что с чисто объективной стороны наши евангелия и прочие новозаветные книги суть прекрасные исторические источники; сомневаться в этом можно только на основаниях не научного, а чисто метафизического характера - на тех самых основаниях, с которых сомнение началось. Кто не верует в существование Бога, в возможность Его воплощения, во власть Бога над материальной природой и т. д., для того евангелия останутся недостоверными источниками, и он может строить себе о Христе представления, какие хочет; но он не имеет права называть их научными и во имя науки требовать согласия с собою от человека верующего. Для верующего же критическая работа над источниками по биографии Христа дала следующий утешительный результат: кто в своих метафизических взглядах не находит препятствий к отождествлению евангельского Христа с историческим, тот может быть спокоен, что таких препятствий нет и в объективно-научных данных (разумеем сравнение параллельных известий, реально археологическую сторону евангелий, историю их текста, вопрос об их авторах и времени их написания, известия о Христе вне новозаветного канона и т. д.) . Евангельская история - один из редких в науке примеров, когда историко-критическое изучение упорно не идет навстречу скептическим предположениям и взглядам. Кто не имеет сил принять ее, как она есть, т. е. как объективное чудо, тот должен признать, по меньшей мере, что именно такой она отразилась в представлении непосредственных ее свидетелей и участников - людей, имевших все средства знать в точности истину и свято веривших во все, о чем они проповедовали. Представление о делах и учении Спасителя у первых христиан было во всяком случае не беднее нашего: все, что есть в Новом Завете, входило в это представление. Но возможно, что оно было богаче нашего: в I - III веках, и даже позже, существовали евангелия кроме наших четырех, дававшие отчасти иной материал и если и не пользовавшиеся в церкви тем же авторитетом, то и не безусловно отвергавшиеся ею. В прологе третьего евангелия (от Луки) говорится о многих евангельских записях, которые имел перед собой автор. По упоминаниям у разных церковных писателей (Климента Александрийского, Оригена, Евсевия, Иеронима и др.) и отрывкам известны евангелия "от евреев", "от египтян", "12 апостолов", "Петра", возникшие все во II веке, а первое может быть даже в первом, одновременно с нашим греческим переводом евангелия от Матвея. У отцов и церковных писателей I - III вв. - ап. Павла (Деян. Ап. 20, 35) , псевдо-Варнавы, Игнатия Богоносца, Оригена - встречаются изречения Христа и факты, которых нет в каноническом четвероевангелии: некоторые из них прочно водворились в церковном предании, как напр. показание Юстина мученика, что Спаситель родился в вертепе (Тоже в протевангелии Иакова - см. ниже.) . Сведения наши об этих евангелиях пополнились в недавнее время находкой нескольких новых отрывков; эти отрывки только подкрепили убеждение, что из всего существовавшего в I - II в. письменного предания о Христе церковь, в каноническом четвероевангелии, сохранила все наиболее ценное не в богословском только, но и в историческом отношении. Из многочисленных евангелий детства Христа самое древнее (1 половины II в.) - протевангелие Иакова, где сообщаются имена родителей Божией Матери - Иоаким и Анна; ко второму же веку восходят повесть об успении Божией Матери и может быть евангелие Никодима - о суде над Христом и сошествии Его в ад. Все, что в этих писаниях выдерживает историческую критику, вполне согласно с евангелиями канона, большей частью предполагает их рассказ и тем самым утверждает его приоритет; остальное оказывается произведением фантазии, иногда дурно направленной (чудеса ребенка Иисуса в евангелии Фомы) ; на многом сказываются гностическая и докетические влияния II - III вв. (уже в евангелиях "от египтян" и "Петра") ; в новейшее время указывают на зависимость "евангелий детства" от жизнеописаний Будды. Ничего подобного нет в евангелиях канона; попытка указать влияние буддизма на них, resp. на самого Христа (Мартин Зейдель) , признается компетентной критикой неудавшейся. И прочие открытия последнего полустолетия в области древнехристианской литературы и истории не дали для истории собственно Христа ничего существенно нового; во всяком случае они не потрясли положения, что Евангелия дают нам тот образ Его, какой хранила первенствующая церковь. В лучшем для отрицательной критики случае, они могут лишь служить иллюстрацией к некоторым еретическим, отходившим от господствующего, взглядам о существовании которых наука знала, однако, и ранее. Так, "Философумены" Ипполита позволяют думать, что евангелие от Иоанна цитовал уже гностик, Василид около 125 г.; "Учение 12-ти апостолов" показало, что около 110 - 120 г. учение четвертого евангелия о причащении было уже внесено в евхаристические молитвы; отрывок евангелия Петра тоже показал зависимость этого евангелия от четвертого канонического. Пресловутое разночтение Syrus Sinaiticus в евангелии от Матфея гл. 1 ст. 16 ("Иосиф... роди Иисуса") без сомнения отнюдь не показывает, что таково первоначальное чтение Матфея, еще того менее что ап. Матфей не учил о бессеменном зачатии Спасителя. Текст Syrus Sinaiticus, по мнению самых усердных его почитателей, не древнее половины II в.; все церковные писатели от евангелиста Луки и до Юстина мученика принимают бессеменное зачатие; в евангелии "от евреев" (т. е. иудеохристиан или назореев) , которое считается древнейшим изводом евангелия от Матфея и которое либеральный Гарнак относит прибл. к 65 г., Х. называет Духа Святого Своей "матерью" (матерью, а не отцом, так как "дух" - ruаch - по-еврейски женского рода) . Итак, Х. уже в 65 г. признавался рожденным от Духа Святого в той части христианской церкви, которая наименее была расположена спиритуализировать Его личность и отступать в этом смысле от учения 12-ти апостолов; вот факт, которого никакой Syrus Sinaiticus упразднить не может. А что во втором веке от назореев отделились крайние еретики-евиониты и что они отвергали бессеменное зачатие Спасителя - это давно было известно; возможно, что они и редижировали текст Матфея сообразно своему воззрению. Но едва ли не естественнее предположить, что сирский переводчик просто машинально повторил здесь формулу, читающуюся в стихах 1 - 16 первой главы 3?14=42 раза, тем более, что в следующих стихах 18 - 25 о сверхъестественном зачатии Спасителя говорится как нельзя яснее. Взятые сами по себе, евангелия с чисто исторической точки зрения тоже не подают повода к серьезным сомнениям. Самая отрывочность рассказа и неопределенность показаний относительно времен и мест у Матфея и Марка свидетельствует о добросовестности авторов, не хотевших писать больше, чем они в точности помнили или слышали. Исторические комбинации и точные хронологические даты евангелия от Луки снискали в конце концов их автору, как историку, самые горячие похвалы от таких ученых, как Карциус и Моммзен. Точная хронология (по праздникам еврейского года) и топографии четвертого евангелия (в отношении к деятельности самого Спасителя) вполне согласимы с менее определенным в этом отношении рассказом Матфея, Марка и Луки, и вполне понятна под пером человека, ставшего учеником Христа еще на Иордане, через Иоанна Крестителя, принадлежавшего к самому интимному кружку Спасителя и трех учеников, сопутствовавшего Христу везде и всюду, до удара копья в бок висевшего на кресте умершего Спасителя. Огромная лавина аргументов, обрушенная критикой на четвертое евангелие, как произведение апостола Иоанна и вообще как исторический источник, в настоящее время растаяла почти без остатка. Те основания, на которых теперь западная наука отвергает четвертое евангелие, почти сплошь метафизического, субъективного и предвзятого характера; они сводятся к тому, что так как не могло быть Богочеловека, то и не мог очевидец изобразить кого-либо так явно Богочеловеком, как это делает четвертый евангелист. Но если вообще недоказуемо, что не могло быть Богочеловека, то тем менее доказуемо, что в Палестине I века не могло явиться лица, которое, сознавая свою исключительную духовную мощь и свою единственную миссию, учило о Себе, как о предсуществующем и вечном Сыне Божием, грядущем Судии живых и мертвых, Сущем во Отце, как Отец в Нем, и чтобы не могло найтись слушателей. Ему поверивших. Кроме того, критика упускает здесь из виду, что автор четвертого евангелия, кто бы он ни был, во всяком случае или очевидец, или сознательный лжец (евангелие гл. 19, 35; 21, 24; 1 послание Иоанна гл. 1, ст. 1) , а так как от последнего приговора сама критика отшатывается, как от мнения, совершенно неприложимого к человеку такого высокого религиозного настроения и такого ума, как автор четвертого евангелия, то она логически должна (хотя и нехотя) признать в нем очевидца. Психологическая "несовместимость" Иоанновского и синоптического (т. е. трех первых евангелий) Христа не больше, чем "несовместимость" ксенофонтовского и платоновского Сократа. Психологическая "невозможность" Иоанновского Христа Самого по Себе совершенно недоказуема; множество самых "свободомыслящих" и даже враждебных христианству читателей, начиная от язычников Цельза и Порфирия и кончая Ренаном и Гарнаком (Гарнак говорит о иоанновском образе Спасителя, что он, в сравнении с павловым, "гораздо человечественнее и все же гораздо божественнее" ("weit menschlicher und doch weit gottlicher") ), решительно не видят такой невозможности. Особенно странен довольно часто слышанный упрек, будто Иоанновский Х. совсем не "развивается". С церковной точки зрения, конечно, Богочеловек не развивался внутренне, а лишь постепенно раскрывал Свое существо и учение перед своими современниками. Но и с общечеловеческой точки зрения, разве должен непременно всякий мыслитель проходить заметный путь внутреннего развития втечение - не жизни, а всего 3 1/2 ее лет, от 30 до 33-летнего возраста? На целом ряде мыслителей, древних и новых, мы видим, что их система бывала закончена к 30-му году их жизни, и существенно вовсе не изменилась с тех пор не только до 35-го года, но и гораздо дольше; сравните хотя бы только предисловия Шопенгауера к первому, второму и третьему изданиям его главного труда: "Welt als Wille und Vorstellung", из которых первое вышло в свет (в 1818 г.) , когда автору шел тридцатый год, третье (в 1859 г.) - когда ему шел семьдесят второй. Что касается до "психологической невозможности", чтобы автор евангелия любви был одним лицом с "сыном Грома" евангелия от Марка - то здесь критика, упрекавшая евангелиста, зачем его Богочеловек не "развивается" в течение 3 1/2 лет, не хочет дать никакого развития простому человеку, апостолу Иоанну, от 15 - 20 до 85 - 90-летнего возраста. Чтобы ей поверить, нужно считать апостола Иоанна человеком невероятной нравственной и умственной, косности: мимо него проходят распятие Христово, убиение евреями Стефана и обоих Иаковов, деятельность апостола Павла, апостольский собор, Нероново гонение, разрушение Иepycaлима и его храма, зарождение гностицизма в лице Симона волхва и Киринфа, сам он из почти мальчика делается дряхлым старцем - а он все там же, где был! Не гораздо ли вероятнее, что чем дольше жил, чем больше переживал св. апостол, тем более и более ярким светом озарялись перед его духовным взором те глубочайшие по содержанию беседы его Учителя с апостолами и народом, о которых сам Учитель говорил ученикам: "не можете носити ныне", "разумееши же по сих". Эти-то беседы, которые, сперва не вполне понимая, благоговейно хранила его еще почти детская память, он, уже будучи старцем, счел своевременным письменно завещать мужавшей на его глазах церкви. Что касается александрийских, именно филоновских, влияний в четвертом евангелии, то 1) речь может быть собственно не о влиянии Филона - к учению его евангелие относится, в сущности, отрицательно - а лишь о знакомстве евангелиста с Филоном; 2) такое знакомство столь же возможно предполагать у апостола Иоанна, сколько и у "Иоанна пресвитера", и у всякого другого ефесского писателя около 100 года; а что четвертое евангелие возникло здесь и в это время - факт несомненный. Противоречия между евангелиями если и существуют действительно (абсолютно непримиримых противоречий нет) , то не идут далее разностей, обычных в исторических источниках; они могут возбуждать частные историко критические вопросы, но не могут подрывать принципиально историческую достоверность евангелий. То, что науке в 40-х годах XIX. века казалось ошибками евангелий (в частности - четвертого) против истории, языка, права - почти все получило благоприятное евангелиям разъяснение (вопрос о дне смерти Спасителя, избиение вифлеемских младенцев, возраст Саломии (дочери Иродиады) в год казни Крестителя, ценз Квириния, перевод "Силоам" через "послан" и т. д.) . Современная отрицательная критика евангелий, особенно четвертого, сколько бы ученых представителей она ни имела, висит на воздухе, так как она хочет удержать отрицательные выводы, отказавшись ото всех почти аргументов, из которых эти выводы были сделаны. То, что во времена Баура составляло крупный научный успех, теперь представляет собой ненаучный произвол и староверство. Если доселе так много у отрицательной критики последователей, то причины тому - ненаучного характера. При таком положении дела нет надобности в подробном разборе по существу обоих отрицательных взглядов. Первый, отрицающий самое существование Христа, принужден прибегать к такому отчаянному средству, как отрицание подлинности всех посланий апостола Павла, потому что в них мы имеем самое ясное свидетельство о Христе, записанное всего лет 20 после распятия. Но и это средство едва ли достаточно. Тацит пишет, что в Риме, в 64 г., "огромное множество" людей, которых народ звал с христианами, предано было изысканнейшим казням. Христос, родоначальник этой сеты, был казнен прокуратором Понтием Пилатом, и подавленное на время гибельное суеверие вновь не раз прорывалось наружу (rursus erumpebat) не только в Иудее, где оно первоначально зародилось, но в самом Риме. Спрашивается: если даже Тацит пишет о Христе только со слов христиан (что отнюдь не доказано) - в кого же веровали, по ком назывались (vulgus appellabat) христиане (Christiani, т. е. последователи некоего Христа) как в 64-м году, так и ранее, еще во времена прокуратора Понтия Пилата, впервые "на время подавившего суеверие"? По Светонию, уже император Клавдий, около 50 года, изгнал из Рима иудеев из-за упорных волнений, возникших среди них impulsore Chresto, т. е. вследствие проповеди о Христе; известие это подтверждается Кассием Дионом и Деяниями Апостолов (гл. 18, 2) . Вообще, если бы церковь выдумала своего сверхъестественного родоначальника, она несомненно отодвинула бы его мнимое существование подальше в глубь времен, уже ради простого вероподобия, как это и имеет место в аналогичных случаях. Никому, ни друзьям новорожденной церкви, ни врагам ее не приходило и в голову ставить вопрос: существовал ли Иисус Назаретский? Сходство новой теории с древним докетством - чисто внешнее. Докеты не отрицали того, что Х. своим современникам казался пришедшим в теле, а утверждали, что этому телу-явлению не соответствовало никакой вещи в себе; Х. телесный у них - не выдумка евангелистов, а их (и всего мира) иллюзия. Основания для такого взгляда были отнюдь не историко-критические, а чисто метафизические: докеты не могли принять Бога воплощенного, так как материю они отожествляли со злом. Поэтому и докеты могли бы фигурировать в защиту разбираемой теории лишь как аргумент вспомогательный; можно бы было, пожалуй, предполагать, что в их учении уцелела смутная память о той истине, что в действительности Х. никогда не существовал - если бы за эту теорию хоть что-нибудь говорило прямо. Между тем прямо не говорит за нее ничто. Что касается попыток второго рода, то надо сознаться: рисуемый ими человеческий образ Христа сам по себе выходит довольно живым и естественным, и многие общие всем исследователям черты его способны внушить мысль, что это - прочный результат истинно-научной работы. Единство выводов покоится, однако, исключительно на двух, одинаково ненаучных основаниях: 1) на более или менее полном отрицании исторического значения за четвертым евангелием, и 2) на отрицательном отношении к идее сверхъестественного. Понятно, что когда материал так урезан, придти к соглашению уже легче, тем более, что три первые евангелия по содержанию в значительной степени покрывают друг друга. Скрытый субъективизм критики, коренная ошибка всего направления, выходит, далее, наружу и, проявляясь в той или иной форме, в большей или меньшей степени, определяет особенности образа Христа, по представлению различных писателей, так, что они далеко расходятся между собой. У одних Х. - нежный, кроткий, непрактичный мечтатель и визионер; у других суровый социальный реформатор, враг капитала и властей, политический демагог. По одним Он мыслитель, "трезвый" едва ли не до атеизма; по другим Он весь напоен иудейскими фантазиями о видимом царстве Мессии, только ими живет и дышит и за них погибает. По одним Он ученик ессеев и Крестителя, по другим - их противник. По одним Он истинный "человеколюбец", предрешивший, если не осуществивший призвание всех людей в царствие Божие; по другим Он, в отношении к самарянам и хананеям, был "engherzig wie nur Einer der Pharisaer" (узкосердечен не менее любого фарисея) . В частности, отвергнув объективное чудо, исследователи наталкиваются на вопрос, в какой мере допустима иллюзия чуда или мнимое чудо: какие, сообразно с тем, евангельские чудеса можно допустить (исцеления бесноватых и других нервных больных, воскрешения мнимо умерших - дочери Иаира или наинского юноши) , какие надо истолковать косвенно (хождение по водам) , какие мифологизировать (проклятие смоковницы, умножение хлебов) . Тут открывается субъективизму широкое поле, исхоженное, действительно, вдоль и поперек разными "Жизнями Иисуса". Тоже и с учением Спасителя. Тут субъективистыисследователи каждый по своему решают вопрос, какие изречения подлинны, какие составлены и приписаны Христу первыми христианскими поколениями, какие "ретушированы" позднейшим преданием. В результате, если верить иным исследователям, совершенно нельзя понять, почему именно этому рядовому раввину, без малейшего не только божественного, но и политического и психологического предведения, без всякой глубины и оригинальности, а только с добрым сердцем и некоторым художественным даром и остроумием, выпала первая роль во всемирной истории. Все самое глубокое, потрясающее душу - лучшие притчи и беседы Христа, эти авторы (напр. Штраус и Вейцзеккер) разносят по разным анонимам, оставляя Христу пять-шесть притч, с десяток изречений (Отче наш, блаженства, воздадите Кесарево Кесареви, Боже мой, вскую...) - и только. Тут школа исследователей, обещавшая дать нам образ человека Христа, постепенно урезывая новозаветный образ, доходит почти до полного упразднения его и подает руку теории, отрицающей Его вовсе: крайности сходятся. Если 0, 9 изречений Христа выдуманы другими, то почему не выдуманы и оставшаяся 0, 1, и Он Сам? Так судит себя сама субъективная критика. В какие странные "тупики" она иногда заходит - и тем вернее, чем тщательнее и серьёзнее ведется - показывает такой недавний пример. Многократно в евангелиях Х. зовет себя "Сыном Человеческим", и нет сомнения, что для еврея тех времен это выражение означало Мессию. Сначала критика решила, на основании текстов вроде Матф. что Х. сознал себя Мессией не сразу, а сперва учил только о близости пришествия Мессии. Поворотным пунктом, с которого Он открыл себя, как Мессию, ученикам, было исповедание Петра в Кесарии Филипповой (Марка 8, 27-29) . Вреде ("Das Messiasgeheimniss in den Evangelien>, 1901) указывает, что Х. зовет себя у того же Марка "женихом" и "Сыном Человеческим" гораздо ранее (гл. 2, 10, 28; 2, 19 - 20) . Казалось бы, из этого если что-нибудь следует, то вот что: по евангелиям, Х. не "развивался" в течение своей проповеди, а с самого ее начала сознавал Себя Мессией и лишь открывался ученикам и народу, как таковой, сначала намеками. Если Он говорил: "покайтеся, приблизилось царствие Божие", то это значило: "Мессия (Я) пришел и скоро выступить, как таковой, открыто" (что Он и сделал в беседе с Петром и при входе в Иерусалим) . Вроде думает не так. По апостолу Павлу, говорит он, Иисус открыто заявил себя Мессией только в своем воскресении (Римл. 1, 3-4; на деле тут только общецерковная мысль, что в воскресении Своем Х. дал явное тактическое доказательство, что Он - Сын Божий) ; это и есть первичное представление христиан. Отсюда следует, что до воскресения Х. вовсе не называл Себя ни Мессией, ни Сыном Человеческим; все эти выражения вложили Ему в уста позднейшие христиане, уверовавшие в Его мессианство. Результат логический, и вместе с тем - очевидно нелепый. Раз Х. не воскресал (конечно, воскресения Вреде не признает) , никогда себя Мессией не называл, не заявлял на мессианство никаких претензий, не давал и не обещал дать тому никаких доказательств - то с чего же, спрашивается, вообразили христиане, что Он есть Мессия и что Он воскрес? Опять скорее можно поверить, что христиане целиком выдумали Христа, чем что они так нелепо дополнили Его о Себе учение. С научной точки зрения можно заявить лишь то сомнение относительно тожества новозаветного Христа с историческим, что все наши источники о Нем - христианские, и стало быть не выполнено знаменитое правило: audiatur et altera pars. Но помочь в этом случае нечем. Altera pars в данном случае представлена Талмудом и Цельзом, и представляет собой набор грубых сплетен, выдающих свою лживость на каждом шагу. Любопытно, однако, что иудеи не видели возможности отрицать чудеса Христа и таинственность Его происхождения. Прочие известия о Христе (Иосифа Флавия, Лукиана) по своей краткости ничего не дают; к тому же часть их сомнительной подлинности. Пробел, с исторической точки зрения, немаловажный; но, раз мы считаем возможным судить о персидских войнах без персидских источников, о пунических - без пунийских, то можем судить и о Христе без нехристианских. Если же мы хотим быть возможно строгими и осторожными, то нам нет иного выбора как или принять целиком новозаветного Христа, или вовсе отказаться от надежды знать о Нем что-либо достоверное.

Канонические евангелия (кроме Луки 2, 41-52) говорят только об обстоятельствах рождества и младенчества И. Христа и об эпохе Его общественной деятельности, от крещения до вознесения на небо. Они сами свидетельствуют, что в них записаны далеко не все вообще дела и слова Его (Иоанна 20, 30 и 21, 25; Деян. 1, 3) . Поэтому написать на их основании полную биографию Спасителя невозможно. Пытаться дать хотя общий Его нравственный образ - тоже задача слишком высокая и трудная; кто бы пожелал получить такой образ, тому нельзя дать лучшего совета, как внимательно читать самое евангелие; никакая "жизнь Иисуса Христа", даже писанная человеком верующим, ученым и даровитым (Фаррар) , не дает такого сильного и цельного впечатления, как евангелия. Восстановить точную хронологию всех дел и слов Х. по всем четырем евангелистам - тоже дело едва ли возможное. Хронологическую рамку, по которой следует распределять представляемый синоптиками материал, дает евангелие от Иоанна; но как именно расположить этот материал внутри этой рамки - на это не может быть точного ответа. Все "согласия четырех евангелий" имеют за себя лишь большую или меньшую вероятность, и ни одно из них не авторизуется церковью безусловно. Принятое вообще в православной церкви "согласие" читатель найдет в любой хорошей священной истории Нового Завета или, еще лучше, в 3-м томе "Толкового Евангелия" архимандрита Михаила (стр. 629-643) . Год рождения и смерти Спасителя также едва ли когда-нибудь удастся определить вполне точно. Несомненно, что Спаситель родился при Ироде Великом или Старшем (умер 750 г. Рима весной) , и следовательно на несколько лет (не менее 3) раньше христианской эры (1 г. =754 г. от основания Рима, считая начало года 1-го января) ; распят при прокураторе Понтии Пилате, отозванном в 36 г. христианской эры.

Выступление Спасителя на проповедь падает не раньше 15-го года правления кесаря Тиверия, по-видимому - даже именно на этот год (Луки гл. 3) . Спасителю было в это время около 30 лет (гл. 3-ст. 23) . Но и из этих данных нельзя заключить о годе рождения Спасителя с полной точностью, ибо 1) что значит около30 лет? 2) неизвестно, откуда евангелист считает 15-й год Тиверия - от его единодержавия (это будет 782 г. от осн. Рима) , или от объявления его соправителем Августа (780 г.) ; последнее вероятнее, ибо тогда год Рождества Христова падает еще на эпоху Ирода Великого (749-750 г.) , считая Спасителю при крещении 31-й год, как прямее всего явствует из показания евангелиста. Кроме того, ев. Лука ставит Рождество Христово в связь с переписью, бывшей в иудее при президе Сирии Квиринии; а Квириний был в первый раз президом Сирии в 4-2 гг. до христианской эры, или в 750-752г. от основания Рима (сама перепись, упоминаемая у Луки - конечно не та, что ценз Квириния 7-го года по Р. Хр., упоминаемый Иосифом Флавием: так поздно Х. не мог родиться, так как в 7 г. Ирода Старшего давно уже не было в живых) . Итак, по наиболее естественному пониманию имеющихся данных, Спаситель родился в 4 г. до христианской эры, в 749 или 750 году от основания Рима (Приблизительно к этому же времени ведет и указание Матфея на звезду Рождества Христова, которую уже Кеплер ставил в связь с конъюнкцией Юпитера и Сатурна в созвездии Рыб в 747 г. от основания Рима.) . Учил он, по евангелисту Иоанну, не менее 2 1/2 лет, по самому вероятному толкованию его данных - 3 1/2 года; распят накануне еврейской Пасхи 783 г. от основания Рима, 14 нисана, в пятницу (Иоанна 18, 28) . Предположение, что Спаситель родился еще значительно ранее (на основании Иоанна 8, 56 - 57, или, вернее, комментариев на эти слова св. Иринея Лионского "Adversus haereses", 2, 23, 4 и 2, 33, 2) , не может быть принято, так как слишком резко противоречит показаниям Луки о рождении Х. при Квиринии ("пресвитеры", на которых ссылается Ириней, вероятно, никто иной как Папий, о показаниях которого вообще см. Христианство) . День Рождества Христова еще менее поддается определению; к 25 декабря оно стало приурочиваться на Востоке только в конце IV в. В Риме этот день был принят ради вытеснения языческого праздника дня рождества Непобедимого Солнца, а не на основании церковного предания, каковое считало днем Рождества 6 января (Епифаний Кипрский) , или 25 число египетского месяца пахона (=20-му или 15 мая) , или 28 марта (Климент Александрийский; аноним 243 г.) . В ночь Рождества вифлеемские пастухи стерегли свое стадо в поле; это как будто указывает, что Х. родился между мартом и ноябрем., так как зимой, с ноября до марта, палестинские пастухи загоняли скот на ночь под крышу (Holtzmann, "Handcommentar zum Neuen Testament", I, 44) . Итак, ни год, ни день рождества Христова неопределим с научной точностью.

2. Церковное учение о личности Иисуса Христа или христология. Над раскрытием догматического учения о Богочеловеке Х. церковь трудилась более шести веков; знаменитый профессор В. В. Болотов находит даже, что если бы понадобилось определить всю деятельность богословской мысли до 6-го собора включительно парой слов, то определение будет гласить: это опыт церковного истолкования слова Theanthropos (=Богочеловек) . Дело в том, что на основании обоих Заветов церковь всех времен должна была держаться верования: 1) что Бог один, 2) что Иисус Х. есть Сын Божий и Бог, 3) что Иисус Х. есть вместе с тем и человек. Итак, представлялись вопросы: 1) в каком смысле Богочеловек есть Бог, 2) в каком смысле Он есть человек, 3) каково соотношение Божества и Человечества в Богочеловеке, по отношению к Его существу и личности, по меньшей мере представлявшейся единой всем, кто Его видел. По евангелисту Иоанну, Х. есть Слово воплощенное; до воплощения Слово было "у Бога", "искони к Богу" и "было Бог". Уже иудеи, слышавшие, что Христос называл Отцом своим Бога, и утверждал, что Он и Отец - одно, понимали Его в том смысле, что Он "равен ся творил Богу" и "человек сый, творил себе Бога> (Иоанна 1, 14. и. 2; 8, 54; 10, 35 - 37; 14, 1011; 5, 18; 10, 29 и пр.) . В евангелиях и апостольских посланиях Он постоянно зовется Сыном Божиим (Луки 1, 32; 2, 49, первое послание Иоанна 3, 16; еванг. Иоанна 5, 23) и Богом (Луки 1, 16; Иуды ст. 4) ; 1-ое послание Иоанна 5, 20 зовет Его Богом истинным, 1-ое послание к Тимофею 3, 16 - Богом, явившимся во плоти и т. д. И однако, в том же Новом Завете сам Х. зовет Себя человеком (Иоанна 8, 40) и сыном человеческим (очень часто) , и так же зовут Его апостолы (1 Тим. 2, 5; 1 Корипф. 15, 21 и 47 и пр.) . Он испытывает усталость, голод, жажду, жалость, негодование, скорбь (Иоанна 4 6; Луки 22, 44; Луки 4, 2; Иоанна 19, 28; Матф. 14, 14; Марка 3, 5; Иоанна 11, 33 и пр.) . Неверующая наука видит в такой двойственности новозаветных показаний выражение различных взглядов на Христа: сам Он считал себя человеком, Мессией, Сыном человеческим по плоти и Сыном Божиим по благодати, и таким де и изображают его древнейшие евангелия - а затем христиане, благоговея пред воскресшим Учителем, потенцировали Его Существо до сверхчеловеческого Богоподобия, приписали Ему богоподобные свойства и предсуществование, и наконец возвели его на Божескую высоту. Исходя из такого взгляда, эта наука считает себя даже в праве объявлять памятники Нового Завета в той мере позднейшими, в какой они проповедуют о Божестве Христа, и показания такого рода у Марка или Матфея признавать позднейшими вставками. Церковь не может так рассуждать. Принимая все показания Нового Завета за богооткровенную истину, она обязана заключать от двойственности показаний Нового Завета о Христе к двойственности природы самого Христа: если Новый Завет изображает и называет Его то Богом, то человеком, то для церкви это значит, что Он и был одновременно Богом и человеком. Если некоторые памятники изображают Его более как человека, другие - более как Бога, то это зависит не от различия воззрений авторов, а от различия их задач. Если встречаются выражения, где, по-видимому, отрицается Божество Христа (Марка 10, 18) , то надо не хвататься за них, как за "неискаженное, первичное представление", а толковать их в смысле представления о богочеловечестве Христа, общего Новому Завету, взятому в целом. Итак, Х. есть и Бог, и человек; и раз Новый Завет, не оговариваясь, зовет Его обоими именами, то значит и понимать их надо не в каком-либо особенном значении, а во всегдашнем: Х. есть такой же Бог, как и Отец Его, и человек по природе такой же, как все люди. На третий вопрос (о соотношении Божества и человечества) церковь отвечает: Лицо Христа, единое извне, едино и внутренне, составляет одну Ипостась, одно самосознание; и так как Лицо Логоса, Сына Божия (вторая ипостась св. Троицы) , существовало ранее воплощения и упраздниться не могло, то Логос составляет Лицо или Ипостась и в Богочеловеке; Логос принял полное и истинное человеческое естество в Единство Своей Ипостаси. Выражаясь церковным догматическим языком, Он единосущен Отцу по Божеству и Он же единодушен нам по человечеству, "сугуб естеством, но не ипостасию>. Как ни очевидно это учение вытекает из Нового Завета в его церковном значении и понимании, оно должно было вызвать много недоумений и возражений, прежде чем отлилось в только что приведенную формулу. В самом деле, она противоречит, по-видимому, основному догмату, общему еврейству и христианству - о единстве Божием: Х. в Новом Завете противопоставляется Богу Отцу, как Некто, от Него отличный (Аз умолю Отца и иного Утешителя даст вам; Иоанна 14, 16; Марка 13, 32 и т. п.) . Итак, напрашивался вопрос: как же Бог один, если и Х. есть истинный Бог? С другой стороны, хотя человек есть образ Божий, все же природа человеческая, как ограниченная и относительная, противоположна природе божественной, как безграничной и абсолютной; относя свойства человечества и Божества Христа к одному и тому же субъекту (ипостаси) , мы, по-видимому, вынуждаемся мыслить этот субъект, как обладающий одновременно логически противоречащими признаками (как выражался Несторий, мы должны говорить, что безвременный, вечный Бог был двухмесячный или трехмесячный) . Эти недоумения должны были быть особенно сильны в мыслителях древней церкви, веровавшей, со времен апологетов, что Откровение рационально и может быть изложено как строгий логически ряд. Пытаясь вскрыть логически оба указанные недоумения, многие мыслители увлекались ходом своей мысли к тому, чтобы по своей логической мерке переделывать сам догмат. У одних выходило, что Божество Христа или "Логос" есть лишь модус, временная форма явления Единого Бога, или сила Божия, почившая на человеке Иисусе (монархиане - модалисты и динамисты) , - то есть, что с точки зрения внутренней жизни самого Божества, между Божеством Отца и Сына нет никакого, ни в каком отношении, различия (Бог есть Hyiopator Сыноотец) ; что противопоставление Слова, в Его бытии до и по воплощении, Отцу есть лишь видимость, личина. У других выходило, что Х.-Логос - есть Бог не в собственном смысле этого слова, что - Он не самобытная по сущности, а сотворенная субстанция (ариане) ; по их учению оказывалось, что христиане покланяются, как Богу, существу сотворенному, тогда как основой веры против язычников было положение, что ничему сотворенному не подобает богопоклонение. По отношению к человечеству Христа одни полагали, что все оно состояло лишь в принятии Логосом призрачного тела (докеты) ;или в принятии одного тела, без души, место которой в Богочеловеке заступил сотворенный Логос (ариане) ; или в принятии тела, оживленного животной душой, при чем на место человеческого разумного духа встал несотворенный, единосущный Отцу, Сын Божий или Логос (аполлинариане) ; выходило, что Христос не был истинным человеком, а каким-то промежуточным существом ("смесь Бога и человека", воплощение "по подобию человека") . Другое мнение заключалось в том, что Бог-Слово и человек Иисус были соединены лишь нравственно, составляя каждый особое самосознание или Лицо (несториане) ; с этой точки зрения выходило, что единство личности Х. было маской, что в эпоху земной жизни Спасителя Его устами, так сказать, попеременно говорил то человек Иисус, то Божественный Логос. Существовал и такой взгляд, что человечество Х., под влиянием его соединения с божеством Логоса, утратило свои человеческие свойства и, следовательно, не единосущно нам (евтихиане) : оно страдало, утомлялось и т. д. не по природе, а по особому произволению Логоса, данному при воплощении или раз навсегда (севириане, ктистолатры) , или возобновляющемуся в каждый момент земной Его жизни (юлианисты, аффартодокеты) и т. д. Среди хаоса всех этих воззрений церковь твердо держала в памяти, что всякая теория, не признающая истинности Божества Х. или истинности Его человечества, как бы она ни казалась стройна и логична, противоречит Новому Завету и, следовательно истине; в оппозицию еретикам всех времен поднимались из среды церкви чуткие умы и сердца, подмечавшие, что истолкование догмата переходит в искажение, и возвращавшие формулу догмата к подлинному содержанию церковной веры (От этого отступает христология Оригена, неправославная постольку, поскольку неправославна его антропология - учение о предсуществовании душ.) . Так шла разработка христологии в течение II-VII вв. Уже замечено, что теория "Богочеловека" логически распадается на два отдела: на учение о Божестве Бога Слова, неразрывно связанное с учением о Троице, и на учение о воплощении. Исторически периодов в разработке было не два, а три: в первом (I-III в.) оба вопроса трактуются нераздельно; IV век есть преимущественно век выработки учения о Троице и о божестве Бога-Слова; век V, VI и VII ушли на учение о воплощении - христологию в тесном смысле слова. О частностях вопроса см. Монархиане, Антитринитарии, Арианство, Аполлинарианство, Несторианство, Монофизитство, Монофелитство.

Б. Мелиоранский

Икар

(IkaroV) - сын Дедала. Чтобы спастись с о-ва Крита от раздраженного Миноса, Дедал сделал для себя и сына крылья, скрепленные воском, и советовал сыну не подниматься при полете слишком высоко. И. не послушался и приблизился слишком к солнцу, лучи которого растопили воск, и И. утонул недалеко от о-ва Самоса в море, которое и получило в этой части название Икарова моря (Ovid. Metam. VIII, 145) . Тело его, прибитое волнами к берегу, похоронено Геркулесом на маленьком островке, названном по его имени Икарией. Древние думали, что в форме мифа об И. сохранилось воспоминание об изобретении парусов (по одной версии Дедал и И. спаслись с Крита просто на корабле) . Миф об И. представлен, между прочим, на рельефах виллы Альбани в Риме и на одной из стенных картин в Помпее.

Иконы

- название, в христианской церкви, живописных изображений Иисуса Христа, Богоматери и святых, имеющий священный характер и служащих предметами религиозного чествования в смысле образов, которые возводят мысль и чувство молящихся к изображаемому. В православной и римской церквах они составляют необходимую принадлежность храма и домашнего культа христианина, как и крест с изображением распятого на нем И. Хр. или без оного. Происхождение И. восходит к началу христианства. По преданию, записанному церковным историком Евсевием, сам И. Христос дал свой образ, отпечатлевшийся на плате, которым Он утер свое лицо, эдесскому царю Авгарю. По тому же преданию, евангелист Лука, по профессии живописец, оставил после себя несколько икон Божьей Матеря (за таковые признаются Казанская и Смоленская иконы Богоматери) . О существовании И. в церкви в первые три века свидетельствуют упоминания о них Тертуллиана, Минуция Феликса, Климента Александрийского, Мефодия Тирского, Оригена, а также вещественные памятники, найденные в катакомбах (см. Aringhius, "Roma Subterranea novissima": Rossi, "Roma subterranea" и др.) , хотя в эти века гонений на христианство христианская иконопись имела по преимуществу символический характер (напр., И. Христос изображался в виде пастыря с овцой на плечах и т. п.) . Со времени Константина Вел. И. входят во всеобщее открытое употребление в храмах и домах. Со времени VII вселенского собора И. становятся обязательною принадлежностью христианского культа, и получает обширное развитие иконопись. В более позднее время Византийской империи (VI и следующие века) мало по малу устанавливаются общие типы иконописных изображений) а в еще более позднее время являются на Востоке так назыв. "иконописные подлинники", в качестве руководств для иконописцев, в которых подробно указываются внешние черты каждого святого и его иконописные аксессуары. Этою регламентацией иконописи установился около XII в. византийский иконописный стиль. В древней Руси иконопись развивалась в строгой зависимости от визант. образцов. Озабочиваясь соответствием иконописного изображения священному достоинству иконописных предметов, русская церковь делала особые постановления по этому предмету на соборах: стоглавом (1667 - 1674) , а также при самом начале синодального управления (1722) , которыми вменялось в обязанность допускать до иконописания лишь людей искусных в художестве и отличающихся добрым поведением, предписывалось даже наблюдать за нравственностью иконописцев, в самые иконы писать с древних образцов, "от своего же смышления и по своим догадкам Божества не писать". Со времени Екатерины II в нашей иконописи получает широкое применение итальянский стиль живописи. Позднейшее законодательство ограничивается общими требованиями, чтобы И. были писаны искусно и без нарушения священного достоинства иконописных сюжетов, чтобы на них не допускались "изображения, производящие воспламенение нечистых удовольствий" и вообще могущие подать повод к суеверию и соблазну. Запрещаются И. резные и отливные из металлов кроме распятий и лепных изображений, поставляемых на высоких местах, а также - нагрудных крестов) . Иконописное ремесло безусловно запрещается лицам нехристианских исповеданий, также торговля И. и крестами, а равно продажа И. с аукциона и передача их кредиторам - иностранцам: раскольникам позволяется приписываться к иконописному цеху. но не иначе, как с особого разрешения министра внутренних дел. Искусство иконописцев, вообще, должно быть свидетельствуемо духовными лицами; впрочем, признано полезным посредничество между заказчиками и мастерами иконописания со стороны академии художеств. Чаще всего, современные иконописцы пользуются руководством, одобренных св. синодом "иконописных подлинников", составленных академиком Солнцевым по древним византийским и русским подлинникам. Запрещается делать вещи, употребляемые в житейском быту (напр., печати) с священными изображениями; вывозимые из за границы подобные вещи конфискуются, а владельцы их подвергаются штрафу; запрещается выставлять на показ восковые фигуры Иисуса Христа, Богоматери, а также фигуры оскорбительные для священного сана. Нехристиане хотя и допускаются до наследования И., но не иначе; как с обязательством по истечении шести месяцев передавать их со всеми украшениями людям православным или в храмы. Изображение креста, сделанное кем-либо на земле или песке, на дороге, должно "разметать". И., особенно чествуемые, позволяется из храма переносить в дома обывателей, но не иначе, как на руках или в карете и без пения. И., оглашаемые в народе чудотворными, отбираются в ризницы кафедральных соборов, впредь до удостоверения в указанном порядке их чудотворности, после чего поставляются для общего чествования в храмах или часовнях. В деревнях священники обязаны наблюдать, чтобы И. в домах сохранялись в чистоте.

Литература христианской иконографии весьма обширна. Кроме старых соч. Чиампи "Vetera monumenta" (Рим, 1690) , Мамахия "Orig. et antiquitates christ. " (Рим, 1751) , известны издания Даженкура, "Storia dell arte" (1826) ; Дидрона, "Иконография Бога"; Рауля-Рошета, "Premier memoires sur les antiquit. Chretiens - peintures des catacombes" (П., 1836) ; Росси, "Roma subterranea"; архим. Христофора, "Древнехристиан. иконография" ("Православное обозрение", 1886) ; "Иконография гробниц" (т. же 1875) ; Кондакова, "История Византийского искусства и иконографии" (1876; перев. на франц. яз.) ; В. Маркова, "Древнее иконописание в России" ("Нрав. Обозр. ", 1885) ; Мансветова, "О стенописи московского и владимирского Успенских соборов" ("Приб. к творениям св. отцов", 1883) ; Покровского, "Древнеязыч. и христиан. искусство"; "Добрый пастырь в древнехрист. символике" (три статьи в "Хр. Чтении" 1878) ; "Евангелие в памятниках иконографии" (СПб., 1892) ; "Памятники визант. иконографии и искусства" ("Хр. Чтение", 1893 - 1894) ; еп. Порфирия Успенского, "О древних византийских подлинниках" (в "Трудах Киев. дух. акад.") ; Григорова, "Древнерусский иконописный подлинник" ("Зап. Имп. Арх. Общ. ", 1884) ; "Об иконописании", "О христ. живописи" ("Прав. Собеседник", 1865 1366) , Бердникова, "О символич. изображениях на христ. археологич. памятниках" (т. же, 1869) ; Пономарева, "К вопросу об иконописании" ("Хр. Чтение", 1880) ; митроп. Филарета, "О древних иконах и о древнем подлиннике" ("Душепол. Чтение", 1868) ; свящ. В. Владимирского, "Об иконописании" (статьи в "Душеп. Чтении". 1866 - 1869) .

Н. Барсов.

Иконоборство

- движение против почитания икон, возникшее и Византии в первой половине VIII века и продолжавшееся почти до середины IX века. В VIII веке каноническая формулировка иконопочитания еще не была установлена, и самое иконопочитание часто принимало преувеличенный, грубый характер; как рассказывает один источник начала IX в. (см. ст. Ф. И. Успенского в "Ж. М. Н. Пр." 1891 г. январь, стр. 141 и сл.) , многие церковные люди и миряне не только воздавали иконам такое же поклонение, как честному и животворящему кресту, но и "возлагали на эти иконы полотенца и делали из икон восприемников своих детей при святом крещении. Желая принять монашеский сан, многие предпочитали отдавать свои волосы не духовным лицам, а складывать их при иконах. Некоторые из священников и клириков скоблили краски с икон, смешивали их с причастием и давали эту смесь желающим вместо причащения. Другие возлагали тело Христово на образа и отсюда причащались святых таин. Некоторые, презрев храмы Божии, устраивали в частных домах алтари из икон и на них совершали священные таинства". Такие преувеличения, навлекавшие на христиан упреки в идолопоклонстве, особенно со стороны магометан, которые в это время не только энергично распространяли свою враждебную всякому иконопочитанию религию, но и требовали от подвластных себе христиан прекращения поклонения иконам (ср. "Theophanis Chronographia", ed. Bonn., v. I, p. 617 - 618) вызвали противодействие со стороны имп. Льва III Исаврийского (717 - 741) ; - замечательного полководца, администратора и законодателя, стремившегося - вместе с военной борьбой против арабов - и о распространении христианства среди магометан (и евреев) и не стеснявшегося властно вмешиваться в вопросы церковной жизни. С 726 г. он выступил против иконопочитания, приказывал снимать, выламывать и закрашивать иконы (приводимые обыкновенно известия о содержании "постановлений" Льва III от 726 и от 728 г. требуют поправок - см. В. Г. Васильевский, "Русско-византийские отрывки", в "Журн. Мин. Нар. Пр." 1877 г., Июнь, стр. 296 сл.) . Эти распоряжения вызвали среди иконопочитателей (иконодулов, иконолатров, идололатров иконопоклонников, идолопоклонников, как их называли противники) , к которым принадлежали, главным образом, духовенство и особенно монахи, массы простого народа и женщины всех классов общества, большое раздражение; при уничтожении икон происходили схватки и побоища. Население собственной Греции (Эллады) и Цикладских островов, провозгласив нового императора, подняло восстание, окончившееся, впрочем, полной победой энергичного Льва III; немало жителей внутренних частей империи, не желая мириться с ересью, бежали на окраины государства; значительная часть итальянских владений Византии с г. Равенной отдалась под власть Лангобардов; папа Григорий II отказался подчиняться требованиям императора в объявил И. ересью (такой же политики держался и его преемник Григорий III) ; константинопольский патриарх Герман смело обличал Льва в ереси, на настоянии императора подписать эдикт против икон ответил отказом вводить что-нибудь новое в делах веры без вселенского собора и, наконец, сложил с себя патриаршую власть; на Востоке самым сильным противником И. явился в эту эпоху знаменитый Иоанн Дамаскин. Несмотря на такую сильную оппозицию, Лев, опираясь на войско и придворную аристократию, составлявших главный оплот партии иконоборцев (икономахов, иконокластов, иконокаустов сокрушителей, сожигателей икон, как их называли противники) , а также находивший себе поддержку и в некоторой части духовенства, до конца царствования поддерживал И. Сын и преемник его Константин V Копроним (841 - 775) еще с большей энергией выступил против иконопочитания, не смотря на трудную борьбу (в начале царствования) с православной партией, выставившей против него нового императора, его зятя Артавазда, который в течение почти 2 1/2 лет (741 - 743) владел Константинополем. Желая более определенно провести иконоборческие идеи, и подготовив к этому умы путем "народных собраний" (- ср. В. Г. Васильевский, в "Журн. Мин. Нар. Просв." 1877, июнь, стр. 286 - 287, 310) , Константин в 754 г. созвал во дворце Иерии, на азиатском берегу Босфора, между Халкидоном и Хрисополем (Скутари) большой собор, на котором было более 300 епископов (но, однако, не присутствовало ни одного представителя патриарших кафедр) . Здесь было определено, что "восстановлять образы святых посредством материальных красок и цветов есть дело бесполезное, праздное и даже богопротивное и диавольское", но что, "вместо того следует заботиться о подражании на деле святым", добродетели которых "должны служить как бы одушевленными иконами", молитве и предстательства которых следует испрашивать согласно с церковным преданием (ср. Васильевский, ibid., стр. 312 - 313) . Между тем стремления Константина вели его к покровительству приверженным павликианству "сириянам и армянам", которые переселялись в европейскую часть империи, усиливая здесь восточный элемент (вообще влиятельный при иконоборческих императорах) , и к раздражению против монашества. Константин не только стал подвергать (вероятно, не ранее 761 г.) открытому гонению и мучениям отдельных представителей монашества (св. Стефана Нового) , но преследовал, по-видимому, и самый институт монашества; благодаря этому, усиливалась эмиграция греческого монашества, бежавшего, главным образом, в южн. Италию и на сев. берега Черного моря. Не смотря на усиление оппозиции (в которой встречались уже и высокопоставленные светские лица) , И. держалось не только до смерти Константина, но и в царствование его сына, более умеренного Льва IV Хазара (775 - 780) . Только в регентство жены его Ирины (за малолетством его сына, императора Константина VI (780 790) партия иконопочитателей, находившая сочувствие в императрице (как и вообще в большинстве знатных женщин) , одержала верх. После возведения в константинопольские патриархи Тарасия (784 г.) было решено созвать вселенский собор для восстановления иконопочитания. В августе 786 г. был открыт собор в Константинополе, но войско, оплот иконоборцев, выказало такое сопротивление деятельности собора, что участвовавшие в нем должны были разойтись. Под благовидным предлогом переместив столичное войско в провинции и отпустив ветеранов на родину, составив новое войско и поставив над ними преданных себе начальников, Ирина, в сентябре 787 г., созвала в Никее VII вселенский собор, отвергнувший постановления собора 754 г., подвергшие анафеме иконоборцев и установивший иконопочитание: не должно было оказывать иконам преклонения, приличествующего только Богу, но их подобало чтить совершенно так же, как и святой, животворящий крест (почитание которого не отвергалось иконоборцами) , подобало прикладываться к ним, преклонять пред ними колена, воскурять фимиам, возжигать свечи; обращаться к ним с молитвой. Иконоборцы, однако, не терпели, по-видимому, преследований в смутную эпоху правления Константина VI и Ирины (до 802 г.) , а тем менее в царствование Никифора (802 - 811) , возбуждавшего недовольство православной партии и особенно монахов не только своими финансовыми играми, но и терпимостью к павликианам; и лишь в короткое царствование имп. Михаила I (811 - 813) , находившегося под сильным влиянием духовенства, иконоборцы (также и павликиане) стали подвергаться гонениям. Плохой администратор и неудачный полководец, Михаил, был низвергнут солдатами, которые возвели на его место энергичного и популярного полководца Льва V Армянина (813 820) . Этот восточный по происхождению император снова стал на сторону И. Сломив деятельную оппозицию духовенства (константинопольского патриарха Никифора, созвавшего поместный собор для защиты иконопочитания, и особенно св. Феодора Студита, деятельно поддерживавшего православных и смело порицавшего императора) , Лев созвал в 815 г. собор, отменивший постановления VII вселенского собора и восстановивший определения собора 754 г.; тогда возобновилось уничтожение икон, преследование монахов, эмиграция на Восток и в Италию. Преемник Льва, Михаил II Косноязычный (Аморейский) попытался держаться довольно своеобразной политики терпимости относительно иконопочитателей: он дал амнистию всем, потерпевшим за иконопочитание (между прочим, Феодору Студиту) , и издал постановление, требовавшее, чтобы "никто не смел приводить в движение язык свой ни против икон, ни за иконы", "чтобы молчание было правилом во всем, что напоминает иконы". Однако, и в это царствование произошло восстание самозванца Фомы, поднятое, вероятно, во имя православия. Постановление Михаила II оставалось в силе, а при его преемнике, имп. Феофиле (829 - 842) , который, однако, снова стал энергично преследовать иконопочитателей. Лишь по смерти Феофила в регентство (за малолетством имп. Михаила III) его жены Феодоры и других лиц (между ними Мануила, дяди императрицы) , византийское духовенство, при посредстве Мануила, действовавшего, вероятно, из политических соображений (см. Ф. И. Успенский, в "Ж. М. Н. Пр.", 1891, янв., стр. 130 - 131) , убедило императрицу, давно расположенную к иконопочитанию, восстановить последнее. Был свергнут приверженец ереси, патриарх Иоанн VII, и на его место возведен защитник иконопочитания, Мефодий, подвергшийся преследованию при Феофиле. Под его председательством (ср. Ф. И. Успенский, ibid., стр. 109 - 110) состоялся в 842 г. собор, утвердивший и одобривший все определения VII вселенского собора и подвергший снова отлучению иконоборцев (исключение было сделано для Феофила) ; тогда же был установлен и впервые совершен (19 февр. 842 г.) чин провозглашения вечной памяти ревнителям православия и анафематствования еретикам, совершаемый в православной црк. и до нашего времени в неделю православия. В Италии И. постоянно находило себе резкий отпор в папах, при чем частые обращения борющихся партий к их посредству способствовали усилению их притязаний, а еретичество императоров, которым папы отказывались повиноваться, усилению независимости последних. Но во Франкском государстве, в так называемом Libri Carolini, на франкфуртском соборе 794 г. и на парижском 825 г. был выражен взгляд, объявлявший всякое церковное служение перед иконами за идолопоклонство, но не отрицавший их значения, как украшения церкви и средства поддержания благоговения.

Главными источниками по истории И. служат, кроме летописей Феофана (еd. Bonn., ex rec. I. Classeni, 1889 - 41, vv. 2; во 2-м т. помещен латинский перев. Феофана, так назыв. "Anastasii bibliothec. historia tripertita", ex rec. J. Bekkeri; нов. изд. de Boor, Лпц., 1883 - 85, vv. 2; есть русский перев. Оболенского и Терновского, помещ. в "Чт. в. Общ. Ист. и Др. Росс., 1886 - 87 гг. и отдельно) , продолжатели Феофана ("Theoph. continuat"., ed. J. Bekker, Bonn, 1838) , патр. Никифора (ed. Bonn., ex rec. J. Bekkeri, 1837, вместе с Пав. Силенциарием и Георг. Писидой) ; ed. de Boor, Лпц., 1880) , Георгия Амартола ed. (Muralt, Petropol., 1859) , Migne: "Patrologiae cursus completus ser. Graeca", t. 110, 1863) , Генезия (ed. Bonn., ex rec. C. Lachmanni, 1834; Migne, "P. c. c., s. G.", т. 109, 1863) и др., общим недостатком которых является резко враждебная И., затемняющая ход событий и характер движения точка зрения, акты VII вселенского собора (Labbe, "Sacrosancta Concilia", VII и русский пер. "Деяния вселенских соборов", т. VII, Каз., 1873) ; сведения, заключающиеся в церковных анналах Барония (для И. см. тт. XII, XIII, XIV) и жития святых, из которых некоторые разработаны в исследованиях академии; В. Г. Васильевского, "Руссковизантийские отрывки". Литература по истории И. бедна. Кроме устаревших общих изложений Лебо, Гиббона, Финлея, Гфререра и мало опередившего их Герцберга ("Geschichte d. Byzantiner und d. Osmanischen Reiches", Берл., 1883, в коллекции Онкена) , не менее устаревшей "Geschichte der bildersturmenden Kaiser" Шлоссера (Франкф. на Майне, 1812) , церковных историй Газелера, Неандера и пр. (а также "Истории последних 4 вселенских соборов" А. Лебедева) , нужно указать на имеющие выдающееся значение и проливающие часто совершенно новый свет на вопрос многочисленные работы академика В. Г. Василевского о Византии, а также работу Ф. И. Успенского ("Константинопольский собор 842 г. и утверждение православия", "Ж. М. Н. Пр.", 1891, янв." переп. в сочин. "Философское и богословское движение в Византии", СПб., 1892) .

При недостаточной разработанности истории И., как относительно происхождения этого движения, так и относительно его характера и значения, существуют значительные разногласия: одни видят в нем широкое прогрессивное движение, целую социальную, политическую и религиозную революцию, опиравшуюся на античный эллинские начала, сохранившиеся на востоке империи, откуда шла реформа и были родом императоры иконоборцы (Лев III, Константин V, Лев IV, Лев V, Феофил) ; другие, не отрицая значения восточных элементов в И., склонны видеть, наоборот, в восстановлении православия победу европейских, более культурных элементов. Вопрос об отношении И. в магометанству и к различным христианским ересям также мало выяснен.

Ф Смирнов.

Иконография

(греч.) - описание древних или новейших изображений, преимущественно портретных или представляющих те или другие определенные образы, в живописи, скульптуре, гравюре, мозаике в т. д.; напр., И. Петра Великого - описание портретов этого государя; И. Геркулеса описание его изображений в памятниках искусства.

Иконописание

, или иконопись - на Руси и православном Востоке, мастерство писать религиозные изображения, образы, предназначенные быть чествуемыми в храмах и в домах благочестивых людей. Составляя особую отрасль живописи, И., тем не менее, существенно отличается от этого искусства в общепринятом смысле слова. Живопись - каково бы ни было ее направление, реалистическое, или идеализирующее - основывается на непосредственном наблюдении природы, берет из ее формы и краски и, предоставляя, в большей или меньшее степени, простор творчеству художника, невольно отражает в себе его индивидуальность; напротив того, И., не обращаясь за справками к натуре, стремится лишь неуклонно держаться принципов, освященных преданием, повторяет давно установленные, получившие, так сказать, догматическое значение типы изображений и даже, в отношении технических приемов, остается верным заветам старины; исполнитель таких произведений, иконописец (изограф) , является совершенно безличным работником, шаблонно воспроизводящим композиции и формы, однажды навсегда указанная ему и его собратам и, если имеет возможность выказать в чем-либо свое мастерство, то единственно в тщательности и тонкости работы. Такой характер И. получило в Византии в зависимости от установления православием непоколебимых догматов веры в неизменных церковных обрядов; отсюда перешло оно в Италию, где пользовалось уважением и отпечатлевалось на местном искусстве до наступления эпохи Возрождения: будучи перенесено из Греции, вместе с христианством, в наше отечество, оно прочно привилось в нем и до сего времени занимает у нас множество рук и пользуется в народной массе предпочтением пред религиозною живописью в духе зап.-европ. художественных школ. Оставляя в стороне собственно византийское И., бросим беглый взгляд на историю этого искусства в России. Известно, что равноапостольный вел. кн. Владимир принял св. крещение в Херсонесе, привез оттуда в Киев церковные книги, сосуды и иконы. Вслед затем, образа греческого письма стали то и дело привозиться на Русь, как необходимые для удовлетворения религиозной потребности новообращенных и для украшения созидаемых храмов. С другой стороны, великие князья, заботясь о благолепии этих последних, вызывали из Греции мастеров, искусных в писании ликов на досках и в выкладке их мозаикою на стенах. Эти пришлые художники, разумеется, нашли себе многих учеников среди русских. Однако, из древнейших наших иконописцев известен только один - киево-печерский монах препод. Алимпий, преставившийся в начале ХП в. Каково было его искусство - судить невозможно, так как достоверных его произведений не сохранилось. Равным образом, трудно составить себе точное понятие о том, каково было наше И. до нашествия татар. С несомненностью можно только заключить, что русские уже успели в эту пору перенять у греков их технические приемы, что, хотя не все они имели случай учиться у византийских художников, однако неуклонно подражали греческим образцам. Во времена татарского владычества И. нашло себе приют в монастырях, которым поработители русской земли не только не делали никаких насилий, но и оказывали покровительство; в особенности это искусство было поддерживаемо иерархами нашей церкви, из которых некоторые занимались им сами, каковы напр. митрополиты Петр и Киприан. Прототип его оставался византийский, но к нему уже в это время начали примешиваться, особенно в Новгородской, Псковской и Суздальско-Владимирской областях, некоторые черты западного влияния. По слиянии русских княжеств в единодержавное государство, его жизнь, сосредоточенная в Москве и проникнутая живым чувством благочестия, благоприятствовала успехам И., которое с конца XV в. видоизменяется еще более, позволяя себе заметные отступления от древнего стиля. Причиною тому были, с одной стороны, постоянно усиливавшийся наплыв иностранных (немецких и итальянских или фряжских) художников, а с другой - то обстоятельство, что сношения России с Грецией, утратившей и свою независимость, и свое богатство, сократились, а греческое искусство упало до такой степени, что уже не могло доставлять образцов для русских иконников. Греческие духовные сановники, вместо того, чтобы дарить, как бывало пред тем, нашим царям драгоценные иконы, стали сами просить о присылке им образов русского письма. В XVI в XVII стол. уже образовалось у нас несколько иконописных стилей, или "пошибов", из которых главными следует признать Новгородский, Строгановский и Московский. Некоторые знатоки и собиратели старинных образов прибавляют к этим пошибам еще Юрьевский, устюжский, суздальский и Фряжский (отрасль моск.) ; наконец различают еще школу Сибирскую. Объяснение особенностей, отличающих один пошиб от другого, одну школу от другой, повело бы нас слишком далеко. Не вдаваясь в него, заметим только, что эти особенности заключаются вообще в более или менее тонкой отделке иконы, в резкости или плавности рисунка, в большей или меньшей живости красок, в предпочтительном употреблении известных колеров, в различной пропорциональности изображенных фигур и т. п. Однако эти отличия не настолько значительны, чтобы ими нарушалась близкая родственность школ, которые все, в отношении композиции ("перевода" по выражению иконописцев) , строго придерживаются форм византийской иконографии, равно как и в отношении техническом пользуются способами, практиковавшимися в греческой и вообще средневековой живописи. Для этого у наших иконников постоянно имеются под рукою, как необходимые пособия, особые руководства, так наз. подлинники, "лицевые", т. е. сборники образцовых рисунков, и "толковые", содержащие в себе технические наставления. Существуя в различных редакциях, они, тем не менее, все преподают те же правила, которые мы находим в старинных трактатах, главным образом, в сочинении монаха Дионисия (найденном в 1839 г. на Афоне французским археологом Дидроном и относимом некоторыми к XVII и даже к XVIII в., но излагающем более древние греческие правила) . Правда, в некоторых мастерских есть свои приемы. обыкновенно содержимые в секрете; однако, они касаются только мелочей и в сущности не представляют никаких новых изобретений. В общих чертах работа иконописца состоит в следующем. Принимаясь писать образ, он берет доску, преимущественно липовую, несколько раз проклеивает ее мездринным клеем и, затем, покрывает ее "левкасом" - грунтом, состоящим из алебастра, разведенного на довольно жидком клее. Иногда левкас накладывается не прямо на доску, а на так наз. "поволоку" (кусок холстины, вымоченный в жидком клее) . Когда левкас высох и выглажен, приступают к переводу на него рисунка; для этого существует несколько способов, из которых самый легкий и скорый состоит в "припорошке", т. е. в накладке на грунт листа бумаги с рисунком, в котором по контурам пробиты ряды дырочек и в набивании чрез эти дырочки порошка какой-либо (обыкновенно красной) краски; намеченные таким образом линии проходятся потом карандашом и, что еще чаще) кисточкой с жидкою тушью. По установлении на доске рисунка, мастер золотит листовым червонным золотом венцы, фон и все что требуется, и затем приступает к работе красками. Последние растираются на хлебном квасе или просто на воде, с прибавкою небольшого количества яичного желтка, они разводятся в горшочках, раковинах, черепках и даже на ногтях иконописца, нередко заменяющих ему палитру. Прежде всего пишется "доличное", т. е. ризы, палаты, деревья, скалы и другие принадлежности образного пейзажа, а потом телесные части фигур и лики. Указания подлинников до такой степени строги и подробны, что не допускают произвола в выборе иконописцем даже цвета одежд, в которые он облекает изображаемого святого, но требуют, чтобы каждый из них был представлен в ризах определенных, присвоенных ему колеров. Освещенные места и блики как в одеждах, так и в других принадлежностях доличного, иногда "пробеливаются", т. е. обозначаются золотыми штрихами, для чего употребляется так наз. "твореное" золото, т. е. порошок растертого листового золота, разведенный на камеди. Им же исполняются, когда это надо, узоры на одеждах. Что касается до ликов, относительно которых иконописец также руководствуется в точности указаниями подлинника, то они сперва загрунтовываются темною краскою (санкиром) и затем постепенно оживляются более светлыми красками и, наконец, желтовато-белыми бликами в выдающихся частях; но вообще их колорит остается темный, мертвенный, коричневатый или оливковый. Вместе с ликами исполняются волосы и бороды, пушистость которых обозначается мельчайшими черточками и завитками. Когда живопись иконы вполне окончена, и на ней сделаны (киноварью или другою краскою и накладным золотом) надлежащие подписи, она покрывается олифою - особым родом масляного лака, сообщающим ее поверхности блеск и большую прочность. Особенное развитие И. получило во второй половине XVII ст., в Москве, когда, для удовлетворения потребностей государева двора, возник при оружейном приказе целый институт "царских" иконописцев, "жалованных" и "кормовых", которые не только писали образа, но и расписывали церкви, дворцовые покои, знамена, древка к ним и т. п. Жалованные иконописцы получали постоянное содержание деньгами и хлебом и, сверх того, суточное довольствие во время работы; кормовые числились при приказе, без жалованья и пользовались содержанием только тогда, когда возлагалось на них какое либо дело. Из всех царских иконописцев особенно прославился Симон Ушаков (род. в 1626 г.) , участвовавший почти во всех важнейших работах означенного времени и образовавший многих даровитых учеников. Кроме царских иконописцев, существовали свои мастера при патриаршем дворе, и в случае какого-либо обширного и спешного предприятия, набирались в Москву иконники из других городов. Все это способствовало к тому, что различия отдельных школ сглаживались мало-помалу и И. принимало однообразный характер. В это же время стало в сильной степени проникать в него иностранное влияние, благодаря появлению при царском дворе зап.-европ. живописцев и распространению печатных религиозных картинок, проникавших к нам из их краев чрез Польшу. Это уклонение нашего И. от византийского направления вызывало протесты поборников старины; но, тем не менее, т. наз. "фряжское" письмо, составляющее переход от иконописи к настоящей живописи, в конце XVII ст. уже было распространено повсеместно. Реформа Петра Великого произвела еще более радикальный раздел между И. и живописью. Тогда как последняя, в XVIII ст., стала входить все в больший и больший почет в высших сферах русского общества, заживших на европейский лад, и наполнять наши храмы образами, исполненными в характере итальянской или французской живописи, первая сохранила за собою любовь в народной массе, но, не встречая себе поддержки свыше, начала падать и, наконец, опустилась до степени простого ремесла. В настоящее время, во многих пунктах Московской, Владимирской и отчасти других губерний, существуют целые фабрики, производящие ежегодно несчетное количество дешевых икон, которые расходятся по нашим селам и провинциальным городам. Распределение труда на этих фабриках доведено до совершенства. Изготовляемая икона проходит в них чрез десятки рук: особый мастер приготовляет для ее доску; один наводит на нее левкас, другой переводит на нее рисунок, третий пишет доличное, и притом только известные его части и известными красками; четвертый работает над ликами и т. д. Никто из участвующих в такой коллективной работе, конечно, не имеет ни малейшего художественного образования, а научается своему специальному делу с детства на тех же фабриках или у мастеров-одиночек; самая работа исполняется по неизменным образцам, без всякого отступления от них, лишь с большею или меньшею внимательностью, смотря по цене, какая должна быть назначена иконе в продаже. Впрочем, при некоторых монастырях (напр., при Троицко-Сергиевской лавре) заведены иконописные мастерские, заботящиеся о художественном достоинстве своих произведений и старающиеся возродить искусство старинных русских мастеров. Ср. Д. Ровинского, "История русск. школ И." ("Записки Имп. Археол. Общ.", т. VIII) ; И. Забелина, "Материалы для истории И."; Сахарова, "Исследование о русском И." (СПб., 1849) ; Дионисия Фурнаграфиота, "Ерминия, или наставление в живописном искусстве" (перев. с греч. еп. Порфирия, "Труды Киевск. Дух. Акд. ", 1868) ; Ф. И. Буслаева, "Литература русских иконописных подлинников" ("Историч. очерк. русск. народ. поэзии и искусства", т. II) ; П. Я. Аггеева, "Старинные руководства по технике живописи" ("Вестн. Изящ. Иск.", т. V) и пр.

А. С - в.

Иконостас

(греч.) - более или менее сплошная, от сев. стены храма до южн., стена, которою отеляется алтарь от средней части в првсл. храме, и на которой устанавливаются в определенном порядки иконы. В этой стене три двери ведут в алтарь: посредине иконостаса, прямо пред престолом "врата царския"; влево от них северные врата или двери, вправо - южные врата, прежде называвшийся также дьяконскими. Средние двери называются святыми, и не имеющим священного сана вход чрез них недозволен. И. бывает уставлен иконами, обыкновенно в несколько рядов. В нижнем ряду: на царских вратах находятся обыкновенно иконы Благовещения Пресвятой Деве архангелом Гавриилом, а также четырех евангелистов; направо от царских врат - икона Спасителя, по левую их сторону - икона Божьей Матери с младенцем на руках; на сев. дверях - чаще архангелы Гавриил и Михаил, иногда - пророки, св. диаконы или святители. Затем вправо от южн. дверей и влево от дверей сев. ставятся иконы наиболее чтимых святых, например святого, которому посвящен храм, или других, по усмотрению храмоздателей. Над первым нижним рядом икон в И. помещаются: непосредственно над царскими вратами - икона тайной вечери И. Христа, и по ту или другую сторону ее иконы главных праздников - событий из жизни И. Христа и Пресвятой Девы. В третьем ряду И. ставятся: над иконою тайной вечери - икона И. Христа в царском или архиерейском облачении, с предстоящими в молитве пред ним Богоматерию и Иоанном Предтечей (она называется деисусом) ; по ту и другую сторону этой иконы - иконы св. апостолов. В четвертом ряду И. ставятся иконы ветхозаветных праведников - пророков, с усвоенными каждому из них эмблемами. Верх И. увеличивается изображением распятия И. Христа. Впрочем, такое устройство И. не всегда имеется в церквах. В древней Руси в церквах этот тип И. был господствующим, но по нужде число ярусов или рядов И. может быть уменьшено до одного ряда с необходимым изображением Тайной Вечери над Царскими вратами. Устройство И. в виде сплошной стены - относительно позднего происхождения; в первые века церкви алтарь был весь видим присутствующим в храме и от средины церкви алтарь отделялся лишь решеткой. Да и ныне, чтобы возгласы священника в алтаре были слышны по возможности во всем храме, Царские врата часто устраиваются решетчатыми, а весь И. редко доходит до потолка; обыкновенно сверху И. в приходских церквах большого размера оставляется более или менее открытое пространство.

Н. Б.

Икра

(Kaviar) . - Под именем икры известны сырые или приготовленный в прок яйца рыб. Женские экземпляры рыб, из которых в добывается икра, называются икряными в отличие от мужских, которые местами у рыбаков называются "яловыми". В торговле известно два сорта икры (caviar) : наиболее распространенная черная, составляющая гастрономическое лакомство, добываемая исключительно из осетровых пород рыб (сем. Acipenseridae) , и красная, употребляемая преимущественно в Турции и Румынии; эта последняя известна в продаже под названием тарамы и добывается преимущественно из воблы (Leuciscus rutilus) , отчасти леща (Abramis brama) и др. частиковой рыбы. "Ястычной" икрой зовут икру судака (Lucioperca Sandra) , которая солится в форме цельных яичников (ястык) ; наконец в южно-европейских странах употребляется в пищу икра кефали (Mugil capito) , известная в форме засушенных спрессованных цельных яичников этой рыбы под именем путарчи (la pouta gue французов) . Наибольшее значение в промышленности имеет черная икра из осетровых пород, составляющая предмет обширного промысла в России, отчасти в Германии и Сев. Америке. За границей икра осетровых пород безразлично известна под общим именем "кавиар". В России различают по сортам рыбы, из которой она добывается, осетровую и белужью; первая имеет зерно значительно мельче и обычно под этим именем сходит одинаково икра осетров (Acipenser Guldenstaedtii) , шипов (Acipenser Schypa) и севрюг (Acipenser stellatus) ; вторая имеет более крупное зерно и получается исключительно из белуг (Acipenser Huso) . По способу приготовления различается икра зернистая, приготовляемая лишь посредством посола вынутой из рыбы икры обыкновенной мелкой солью; паюсная, которая солится в тузлуке и затем прессуется в кульках или мешках. Зернистая пакуется преимущественно в липовых бочатах (уральская) , или дубовых (до 1 п. весом) , и в жестянках от 1 до 10 ф. В Сев. Америке практикуется герметическая укупорка икры, но, вследствие применяемого при этом нагревания, икра получается сухая и невкусная. Паюсная идет в продажу в больших бочках пудов на 15 - 20. Общее количество добываемой в России икры осетровых пород исчисляется в 100 - 120 тыс. пудов; цена икры в России колеблется от 60 коп. до 4-х руб. за фунт. В Париже хорошая икра стоит 20 - 25 фр. фун. Вывоз икры за границу в 1891 г. равнялся 29000 пд. В Германии добывается в общем не более 1000 пд. так назыв. Elba caviar, из осетров р. Эльбы по преимуществу; во Франции не умеют ее приготовлять и бросают в воду как отбрось (р. Гаронна близ Бордо) . То же делали до последнего времени в Сев. Америке; лишь 25 лет тому назад, по указаниям немцев, принялись утилизировать этот драгоценный продукт и сбывать его, главным образом, в Германии, под именем русской икры. Но и теперь большая часть икры ловимых в глуши и С-З. Америки осетров пропадает по неумению приготовлять ее впрок. Общая добыча икры в Соед. Шт. Сев. Америки равняется 10000 пд. (1888) . Красной икры и ястычной добывается в России до 200000 пд. и почти вся она вывозится за границу. Добывание ее с каждым годом увеличивается. Цена колеблется от 10 до 20 руб. за пуд. Путарча готовится почти исключительно в Мартигах (близ Марселя) и в Корфу. Ценятся весьма высоко (2 фр. 50 сант. до 3 фр. за пару, в которой весу не более 1/4 ф.) .

И. Б - н.

Икра (съедобная) , в противоположность живой икре, представляет собою неоплодотворенные рыбные зародыши. Она добывается больше всего весною, когда так называемая "красная рыба" (осетр, белуга, севрюга, стерлядь и др.) из Каспийского в Азовского морей идет в реки для метания икры, и отчасти осенью, когда рыба опять идет в реки для отдыха. По Гримму, количество икры в рыбе доходит до 1/9 - 1/6 ее веса. Лучшею икрою считается белужья, как самая крупнозернистая, приготовляемая поэтому всегда отдельно, другие же сорта - осетровая, севрюжья и шиповая почти всегда смешиваются вместе. Стерляжья И., как мелкозернистая, в продажу не поступает и употребляется только в домашнем обиходе. Сорта И., встречаемые в продаже, отличаются друг от друга по способам приготовления и отчасти по употребляющимся материалам. Для получения зернистой икры яичники рыб (ястыки) кладут на особое сито (грохотка) , помещенное на чане (обрез) , и слегка растирают руками, отчего цельные зерна падают в чан, а перепонки остаются на грохотке. В чане же икру солят мелкой солью (1 - 5 ф. на пуд И.) , размешивая ее руками; затем ее откидывают на решето, чтобы стекла жидкость; после этого И. укладывают в липовые бочонки, вмещающие по 3 - 5 пудов. В хорошо приготовленной зернистой И. зерна цельные, не мятые и легко отделяются друг от друга, чем менее такая И. солона, тем она ценится выше. Готовится этот сорт И. обыкновенно только из одной белужьей И. и у икрянопромышленников он известен под именем икры варшавского передела, так как большая часть ее идет из Астрахани прямо в Варшаву, а оттуда за границу. СПб. и Москва получают незначительную часть этой И. Паюсная (промысловая, конторская) И. добывается также из совершенно свежей рыбы в прохладное время года (весною и осенью) . Икряные зерна, отделенные от перепонок, минуть на 5 10 погружаются в тузлук (насыщенный раствор поваренной соли) , тщательно здесь мешалками размешиваются и переносятся на решето; когда тузлук стечет, И. укладывается в рогожные кульки (на 2 - 3 пд. каждый) , прессуется в них и затем укладывается в дубовые бочонки (на. 3 - 5 пд.) , выстланные внутри салфеточным полотном, отчего иногда назыв. салфеточною икрою. При укладке в бочонки такая И. уминается руками и деревянными толкачами, а на Сальянских промыслах, где И. укладывается в 30-ти пудовые бочки, - даже ногами. Жаркая икра готовится в июле и августе; на нее идет отчасти попортившийся материал. Окрепшие в тузлуке ястыки кладут на решето. Такая икра не прессуется, а прямо укладывается в липовые бочонки на 3 - 5 пуд. Ястычная икра готовится летом из загнившей уже икры. Ястыки также укрепляются в тузлуке и укладываются в бочонки, где И. снова посыпается солью. Сюда относится лопаница, зерна которой (из перезрелой И.) лопаются в тузлуке.

Егоров

("Химический состав и усвояемость Астраханской и Сальянской паюсной И.", СПб., 1890) приводит несколько устарелые сведения о количестве ежегодно добываемой в России паюсной и зернистой И. (всего 207 т. пд" в 1860-х гг.) . Более всего И. дает Каспийское море и его притоки (особенно Астраханские промыслы - устье Волги, Чеченские и Эмбинские воды, Сальянский промысел - тоже Божий промысел) , затем Азовское море и его притоки и, наконец Черное море. По исследованиям Егорова, под влиянием И. усвояемость азота хлеба значительно повышается. Лучшие сорта И. превосходно усваиваются. По исследованиям Gobley\'a, И. сазанов содержит (в процентах) : воды - 64, 08, вителлина - 14, 08, оболочек - 14, 53, маргарина и элаина - 2, 57, холестерина - 0, 27, лецитина - 3, 04, церебрина

- 0, 20, алкогольной вытяжки - 0, 39, красящего вещества - 0, 03, солей - 0, 82, хлористого калия и натрия - 0, 49, хлористого аммония - 0, 04, фосф. кисл. и сернокислого калия - 0, 04, фосф. кисл. извести и магнезии - 0, 29 и следы железа. Процентный состав И., по Atvater\'y, и икряного сыра (прессованная и высушенная на воздухе И. некоторых рыб Дарданеллов) , по Kletzinsk\'ому:

В сухом веществе

Вода Азотистое вещество Жир Безазотистый экстракт вещества

Зола Безазо-тистое вещест-во Жир Икра 73.19 21.34 3.89 - 1.58 79.59 14.50 Икряной сыр 19.38 34.81 28.87 6.33 10.61 43.18 35.81 Таким образом И. представляет богатое пищевыми началами (азотистыми и жиром) пищевое вещество, не имеющее, однако, большого значения, вследствие своей дорогой цены. Употребляется И. большею частью в виде закусок для возбуждения аппетита, для чего идут почти исключительно зернистая и паюсная И. - наиболее дорогие сорта.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Наука