Брокгауз и Эфрон. Энциклопедия

ОГЛАВЛЕНИЕ

Жесть,

fer-blanc, Weissbiech, tin-plate. Железо под влиянием влажного воздуха очень быстро покрывается ржавчиной, которая, ежели железо тонко, проедает его даже насквозь. Во избежание этого поверхность тонких железных листов покрывают слоем олова - "лудят"; такие луженые железные листы получают название Ж.; металл при этом становится годным к употреблению во многих таких случаях, где обыкновенное железо не пригодно. Но для того, чтобы полуда была действительно полезной, необходимо, чтобы ни малейшая частица поверхности листа не оставалась непокрытою оловом, потому что в противном случае железо окисляется еще скорее, чем лист нелуженый (в тех случаях, когда металл смачивается водою или даже находится во влажном воздухе, соприкосновение двух металлов образует гальваническую пару, способствующую ржавлению железа). Это обстоятельство так важно, что на быстрое изменение листа железа имеет влияние отсутствие полуды даже на весьма малой части поверхности. Такие малые пороки обыкновенно устраняются натягиванием (наклепкой) олова, лежащего возле непролуженого пятнышка. Совершенно по той же причине не может долго служить Ж. с обрезанными кромками, ежели эти кромки остались не покрытыми полудой; при этом окисление начинается с краев и распространяется по всей поверхности с чрезвычайной быстротою. Для приготовления жести сыздавна предпочитается листовое железо, приготовленное на древесном угле. Особенно же пригодными листами можно считать выкатанные из мартеновского металла, но при этом должна быть соблюдаема известная осторожность, а именно выбранные листы должны быть без пузырьков и шлаковин, излом листа должен быть или мелкозернистый или равномерная и чистая жила. О прокатке таких листов будет сказано далее, в отделе о листовом железе; здесь же сообщается только описание приемов, употребляющихся при покрытии железа оловом. Для этого: 1) железо очищают, что делается таким образом: на 8 ящиков, в 225 листов каждый, берут 5 фун. хлористо-водородной (соляной) кислоты. крепостью в 25ё, разбавляя ее 30 фунтами (ведром) воды; каждые лист сгибают в форме W и погружают один за другим в кислоту так, чтобы обе поверхности были хорошо смочены. 2) После 5 или 6 минутного погружения в кислоту, подводят под листы железную полосу и вынимают их из жидкости по три за раз и относят для сушки в печь, нагретую до темно-красного цвета; когда листы дойдут до этой температуры, их вытаскивают из печи и оставляют охлаждаться на воздухе. При этом поверхность листов покрывается слоем окалины, которая легко удаляется при следующее работе - "выпрямление листов".

Обе эти предварительные работы - промывание в кислоте и нагрев докрасна имеют совершенно ясное назначение, а именно: из описания листового передела будет видно, 1) что железные листы всегда могут иметь на своей поверхности вдавленные частицы - окалины, чего отнюдь нельзя допускать в операции лужения, а отсюда является необходимость удалять эти окислы квашением, кислотой и т. п., 2) при прокатке металл вытягивается в 8 и более раз и потому он наклепан, для придания же листам гладкой поверхности (необходимой для полуды) их непременно должно будет подвергнуть новой механической обработке, успешность которой возможна только с металлом мягким; отсюда само собою является необходимость отжига. Следующая операция "выпрямления листов" делается так: рабочий берет в клещи за раз от восьми до десяти листов и бьет их об чугунный пень, пока от них не отскочить вся окалина. Затем листы пускают в вальцы, имеющие около 18 д. диаметра. Листы при этом вполне выглаживаются, но на их поверхности местами видны темные пятна, для уничтожения которых листы квасят, держа их погруженными в течение 10 или 12 часов в воде, которая настаивалась в течение 8 или 12 суток отрубами или мучными высевками; - после квашения листы погружают в воду, слабо подкисленную серною кислотою. Эту операцию делают в ящике, обложенном свинцом; кислотность раствора не превосходить нескольких сотых %. По прошествии часа листы быстро вынимают из ванны и погружают в чистую воду, где трут их оческами (паклею) с песком; под этой водой листы сохраняются до покрытия их оловом, но эта последняя работа не может быть совершаема над мокрыми листами, потому что погружение такого листа в баню расплавленного олова неминуемо произведет взрыв с выбрасыванием металла из котла; предварительная же просушка листов на воздухе неминуемо повлечет за собой, окисление поверхности, что сильно влияет на прочность и надежное прилипание олова к железу, т. е. на доброкачественность Ж. Для получения прочной полуды употребляют следующий прием: в котел, вмазанный в топку, кладут или свинки олова или зерненое олово, которое получают выливая в воду сплав, состоящий из 70 ч. олова и 1 ч. меди. Во избежание окисления металла с поверхности на расплавленное олово кладут достаточное количество сала или жиру, так что оно образует слой около 4 дм. толщиною. Топка должна быть устроена так, чтобы она не могла быть причиной воспламенения сала, покрывающего металл. Рядом с котлом для плавления олова помещается второй, который наполняется только салом. Операцию лужения начинают погружением листа за листом в котел с салом до тех пор, пока котел не будет вполне наполнен;здесь оставляют их лежать около часа времени; находят, что такой прием способствует лучшему приставанию олова. Из котла с жиром листы (вместе с приставшим к поверхности тонким слоем жира) погружаются в оловянную баню, при чем листы ставятся вертикально. За раз в баню вводят до 340 штук и для получения хорошей полуды держат их по крайней мере полтора часа. Менее продолжительное погружение может дать худую полуду, так как для образования промежуточного сплава железа с оловом необходимо долгое время соприкосновения. Что при лужении действительно происходит настоящий сплав, в этом легко убедиться, стоит только лист жести обработать разбавленной соляной кислотой, при этом обнаружится на поверхности огромное количество углублений, которые не имели бы места, ежели бы олово не проникало в железо, потому что лист после прокатки до погружения имеет поверхность превосходно ровную. Успех лужения весьма много зависит от температуры ванны. Ж. получается дурная и некрасивая как при избытке, так и при недостатке нагрева; по-видимому тонкие листы требуют более высокого нагрева, чем толстые; при холодной ванне зеркальная поверхность олова подергивается желтоватою пленкою окисла, напротив, ежели поверхность кажется темное и нею и при этом капля расплавленного сада, брызнутая на поверхность бани, вспыхивает сразу, то это прямо показывает слишком высокую температуру. Листы, вынутые из оловянной бани ставятся за железную решетку, при этом с них стекает избыток олова, которое почти всегда собирается у нижнего края листа. Иногда даже на поверхности листа получается олово толще, чем нужно, равно как оказывается приставшими окисел и грязь; очистку Ж. и удаление избытка олова делают посредством операции, называемой промывкою. Она состоит в следующем: в промывальном отделении имеются 4 котла; в первом расплавляется чистое, самое лучшее олово, во втором расплавленное сало, чистое или искусственно очищенное от соли, третий котел не нагревается, он имеет на дне решетку и, наконец, четвертый- лощильный, в котором имеется на дне всего только нисколько сантиметров олова. Баня, служащая для промывания Ж., делится подвижною перегородкою на две части. Работник сперва вынимает перегородку и когда окисел олова соберется на поверхности, он его счищает кочережкою к одному краю и снова ставить перегородку, таким образом он одновременно и очищает, и уединяет ту часть бани, где будет делать последнее погружение. Окислы и грязь, которые пристают к металлу в котле лужения (где употребляется олово менее чистое), при погружении в эти бани также всплывают на поверхность. Когда уже некоторое количество ящиков очищено, работник выбрасывает собравшуюся на поверхность грязь, вспенивает ванну и получающуюся убыль дополняет оловом первого котла (промывка требует самого лучшего металла).

Затем промыватель, взяв некоторое количество листов, размещает их возле себя на печке и, держа часть в клещах, трет их щеткою из пакли, а для уничтожения следов от щетки снова погружает в баню, - при этом уничтожаются все излишки и неровности на листе. Из бани листы поступают в котел с салом, откуда для окончательного охлаждения переносятся в пустой сосуд, при чем на нижней кромке листа всегда образуется валик олова, который уничтожается в последнем лощильном котле. Это делается таким образом: листы, достаточно охлажденные, в этом котле нагреваются тою кромкою, где образовался валик олова, до его плавления, и работник, вынимая лист, ударяет в него палочкой; этого сотрясения достаточно, чтобы отделился весь избыток металла. При выполнении этого ряда операций олово подвергается частому оживлению, что делается посредством плавления и очищения. Количество олова, необходимое для образования Ж., можно считать в среднем на обыкновенный лист, т. е. площадь в 2 кв. арш., до 33 золотников олова. Способом. приведенным в описании, получается металл, известный в продаже под именем мягкой блестящей (глянцевой) жести, для отличия ее от мягкой матовой, которая хотя получается совершенно теми же приемами, как и блестящая, но полуда ее состоит из 2 ч. свинца и 1 часть олова. Английская Ж. лучше на вид и более блестяща, чем германская потому что там ее пропускают от 5 до 6 раз через полировочные вальцы. Соединяясь с железом, олово получает способность кристаллизоваться крупными (чешуйками) пластинками, которые покрыты сверху весьма тонкой пленкой олова. Водою, подкисленною азотною (селитряною) кислотою, или хлористо-водородною (соляною), или смесью их обеих, пленка растворяется и кристаллы проявляются в виде прекрасного металлического муаре-обьяри. Доказано, что чем лучше качество олова, тем и обьярь красивее. Для получения хорошего муаре берут лист, у которого слой олова несколько толще, чем у обыкновенной Ж., и прежде чем наводить муаре, пробуют с которой стороны листа обьярь является лучше, так как одна какая-нибудь сторона всегда дает рисунок яснее.

Рисунок обьяри бывает чрезвычайно различен и даже может быть получаем по желанию. Во всяком случае для получения муаре должно лист нагреть почти до температуры плавления олова и затем погрузить в подкисленную воду. Очень хороший способ вызвать обьярь желаемого рисунка есть прикосновение к поверхности жестяного диета острием небольшого железного конуса, нагретого докрасна; такое прикосновение должно быть самое легкое и сделано сообразно известному рисунку. Прикосновения нагретого острия производят особо ясную перекристаллизацию металла. Когда такой лист опустят в подкисленную воду, то все тронутые места тотчас становятся видны.

А. И. Скиндер. D

Живокость

- название до десятка растении; чаще друг. т. наз.: 1) Simphytum officinalis. высокая раскидистая трава из семейства бурачниковых (V, 7); листья крупные, длинные; цветки крупные грязно-фиолетовые в коротких соцветиях (завитках); венчик трубчато-колокольчатый с высовывающим из него столбиком завязи; длинный ветвистый корень. Служит по народному поверью лечебным средством (помогает сращению перелома костей); считается также медоносным растением. Распространен по сырым лугам и около кустарников почти во всей России. 2) Ж. Кавказская (Symphytum asperrinum caucasisum) хорошее кормовое растение, скармливаемое в зеленом виде и силосованным. Требует плодородной влажной почвы, глубоко и хорошо разрыхленной, с удобрением азотистыми веществами. Размножается корневыми черенками, длиною в 1 - 1 1/2 верш., имеющими по 2 глазка, при чем толстый корень разрезается вдоль. Предпочитаются черенки из верхних частей корня, дающие более сильные растения. На десятину высаживают до 40000 черенков. Лучшее время для посадки - весна. Уход в первое время заключается в поливке, прополке и для большей кустистости растении - в срезании образовавшихся у них штамповидных стеблей, затем - в ежегодной пропашке между рядами и взрыхлении почвы в рядах мотыгой. Укос начинается с половины мая и продолжается до поздней осени, повторяясь каждые 30 - 40 дней; при благоприятных условиях общий сбор достигает до 15 - 30000 пд. с десятины зеленого корма, в котором до 88 % воды. Опыты довольно удачного разведения кавказской Ж. в губ. Калужской, Курской, Тамбовской, Екатеринославской и др. 3) Ж. посевная или фиолетовая (Моск.) (Delphinium Consolida L.) - однолетнее, сорное для полей, растение, встречающееся преимущественно на глинистых почвах, уничтожаемое введением занятого пара. Безвредно для овец, но у рогатого скота причиняет воспаление слизистой оболочки желудка и кишок.

Живопись

- искусство изображать предметы на какой-либо поверхности (стены, доски, холста) красками с ближайшею целью произвести на зрителя впечатление, подобное тому, какое он получил бы от действительных предметов природы. Дальнейшая и более важная цель Ж. заключается в выражении некоторой художественной идеи или настроения совокупностью изображаемых предметов в их взаимных отношениях, Возможность воплощения идей Ж. ограничена тем условием, что изображенное на картине всегда должно иметь своим первообразом действительную природу по требованиям новейшего направления; чудовища, привидения, фантастические существа, изображенные очертаниями и красками на полотне, при нынешнем более или менее общераспространенном знании действительности, производят далеко не такое впечатление на воображение, как менее определенные описания подобных же существ в поэзии. С другой стороны, подражание действительности в Ж. совсем не идет и не может идти так далеко, как того мог бы требовать натуралист. Художник изображает совокупность признаков, достаточных для сообщения его произведению сходства с природою, но даже и в портрете он не исчерпывает всех существующих в живом лице признаков, так как художественный опыт всех времен показал, что подражание природе в отношении изображения подробностей, доведенное далее известной меры, не служит к усилению сходства с природой. Кроме этого указания художественного чувства, всегда присущего художникам, и не опровергаемого такими примерами из истории искусства, какими представляются - так сказать - фотографически законченных произведения Деннера, Ван дер Гейде, Герарда Дова и нек. др. живописцев, и сами материальные средства Ж. ограничивают предел ее подражательности. Противоположения света и темноты в природе измеряются такими громадными числами, которые в чрезвычайной степени превосходят отношения между самыми светлыми и самыми темными красками, употребляемыми в Ж. В природе ярко освещенное облако может напр. в двадцать тысяч раз быть светлее некоторой затененной лесом почвы, а краски, употребляемые в Ж., отстоят одна от другой не более как на шестьдесят (Белила только в шестьдесят или семьдесят раз светлее самой темной черной масляной краски; в картинах, несколько старых, отношение между самым светлым и самым темным и того менее). Не смотря на такие громадные численные различия между светотенью в природе и светотенью в Ж., художники все таки изображают различные моменты освещения - от полуденного до ночного лунного - с большой степенью иллюзии. Не будучи в состоянии материально расширить пределы светотени, представляемые красками, они психически удлиняют переход от светлого к темному путем последовательных градаций тона или так называемыми полутонами. Стремясь воспроизвести впечатление от действительности живописец собственно не подражает средствам природы, а поступает иначе, не сознавая, что он следует особенному психофизическому закону, который приводит его к желаемому им впечатлению. Кроме этих соображений, можно еще указать на единство впечатления, требуемого от каждого художественного произведения эстетическим чувством. Повинуясь этому требованию, художник, изображая главные группы предметов с достаточными подробностями, однако намеренно опускает детали всех тех частей изображаемой действительности, который не содействуют целости впечатления. Но, тем не менее, изображенные предметы должны сохранять характер действительности: в большой исторической картине, где изображение людей занимает первое место, все-таки зритель различает на почве камни, или на дальнем плане - горы, лес и тому подобное. В этом ограниченном смысле Ж. есть искусство подражательное.

По внутреннему содержанию Ж. имеет много подразделений: Ж. историческая, религиозная, бытовая, баталическая, портретная, пейзажная, Ж. плодов, цветов и неодушевленной вообще природы (nature morte); живописцы обыкновенно специализируются по одному или немногим из этих отделов, как специализируются литераторы или ученые. Значение каждого из этих видов Ж. менялось и меняется в различные времена и у различных народов в зависимости от общей культурной их жизни, как эти проведено в различных статьях Словаря, посвященных истории школ Ж.

Техника живописи. Это слово имеет двоякое значение: во-первых, им обозначают совокупность приемов, которыми определяется эстетико-практическое знание художника, направленное к наилучшему пользованию красками в другими материальными средствами для наиболее совершенного исполнения картины в смысле подражательности, как она была определена выше. Эта техника видоизменяется в зависимости от рода материалов, избранных для Ж.: Ж. масляными красками, Ж. акварелью и т. п. требуют каждая своего рода техники. И, однако, художник может иметь свою индивидуальную технику, позволяющую ему достигнуть желаемого впечатления легче или иначе, чем достигает того другой, приобретший иную технику; это есть художественная техника, в высшем значении этого термина. Другой род техники Ж. излагается в целом ряде правил, доступных всякому и с исполнения которых должны начинать приступающие к замятиям Ж. Сюда должно войти первое знакомство с материалами, столь разнообразными, смотря по техническому роду Ж. В техническом отношении Ж. может быть масляная, акварельная, гуашь, пастель, темпера, фресковая, восковая (вообще и энкаустика в частности). Сюда надо прибавить Ж. на стекле и на фарфоре, соединенную обыкновенно с обжиганием посуды, а с нею и красок, при более или менее высокой температуре. Изучение красок, тех материалов, на поверхности которых пишутся картины, способы закладывания красок и весь вспомогательный материал, нужный для живописца - все это составляет предмет множества сочинений более или менее практического характера, Здесь вкратце описана техника акварельной Ж. в виде дополнения к статье акварель; описание других технических родов Ж. - под соответственными названиями.

Вообще все технические виды Ж. могут быть разделены в оптическом отношении на матовую или блестящую. Матовый вид имеет гуашь, пастель, темпера, фреска, восковая Ж.; блестящую поверхность имеют масляные картины, покрываемые вдобавок лаком, что еще более усиливает их отблеск. С физической точки зрения представляется большая разница между матовыми и блестящими красками: в первых скала светотени ограниченнее, чем во вторых. Оптическое расстояние между белым и черным цветными карандашами (пастель) значительно менее, чем между белою и черною масляными красками. Свет, падающий на матовые краски, сообщает им некоторую белесоватость и отнимает у темных тонов то, что художники называют прозрачностью - свойство, по которому и в темных частях картины видны выступающие из глубины предметы. Краски с блестящею поверхностью, принимая на себя свет, отражают часть его в сторону и без изменения, остальная же преобразовывается в поверхностных слоях красок и показывает их красочные свойства во всей полноте. Блестящие краски представляют однако то неудобство, что рассматривать картину можно только с некотор. определен. мест, что картина должна быть наклонена к стене для устранения отражающего света. В ряду разных технич. родов Ж. фреска, гуашь, пастель суть самые матовые.

Акварель занимает по оптическим свойствам промежуточное и вообще особенное место между различными родами Ж. Краски, служащие для акварели, содержат в себе некоторое количество гумма, сахара и пр. и при употреблении натираются с водою на блюдечках, или же прямо (так ваз. медовые краски) берутся кистью, смоченною водою, с плиток или чашечек. Акварелью пишут на бумаге: наложенная на нее краска, по высыхании, образует слой такой тонины, что почти все краски становятся прозрачными. Свет, падающий на акварель, проходит чрез тонкий слой краски до бумаги и, отразившись от нее вторично проходит чрез тот же слой; выходя из него, цветной свет содержит в себе значительную часть белого света, что и отзывается неблагоприятно на темных тонах, не достигающих достаточной глубины и прозрачности. Вообще же прозрачность акварельных красок дает особенно приятный и характерный вид красочным тонам, а наложение прозрачных слоев краски одного на другой дает способ составления новых тонов, трудно достижимых другими приемами. Особенность акварельных слоев, наложенных на бумагу, состоит в том, что по высыхании они становятся светлее и более матовыми; пока бумага еще влажна- красочные тона чище. Вдобавок, пределы покрытых краской частей рисунка представляются резкими, более темными, чем ограничиваемые ими плоскости; отсюда необходимость для слияния соседних тонов между собою держат бумагу рисунка постоянно влажною во время работы, посредством подкладывания под нее мокрых листов другой бумаги, быстрым обливанием ее с лицевой стороны и другими приемами.

Светлые места в акварели достигаются или оставлением соответствующих частей рисунка непокрытыми краской или вымыванием в наложенном слое таких мест кистью или маленькой губкой, также вбиранием влажной еще краски наложенною пропускною бумагой. Покрывают также предварительно раствором каучука в эфире места рисунка, долженствующие остаться белыми, а по окончании акварели снимают тонкий слой резины трением пальца или замшей; в некоторых случаях выскабливают краску до белой поверхности или наконец накладывают светлые места непрозрачною краскою, гуашью. Вообще многие акварелисты прибавляют к краскам несколько белил в известных случаях, а иные решительно соединяют чистую акварельную работу с гуашью. Трудность акварели состоит в том, что средства изменения рисунка и тонов в ней весьма ограничены: выскабливание и вымывание кистью и губкой легко могут довести до неисправимого загрязнения всей картины. Эти трудности служат причиною, что акварелью гораздо реже, чем масляными красками, пишут на сложные темы, исполнение которых не дается сразу. Переменить положение фигуры в картине, а тем более перенесение ее в другое место картины и вообще постепенное развитие и улучшение сочинения (композиции) в акварели, уже достаточно подвинутой вперед, есть дело невозможное. Но этот род живописи приносит большую пользу для эскизов каких бы то ни было картин, из-за быстроты работы, вследствие быстрого высыхания красок на бумаге. В некоторых же родах (цветы, портреты, архитектурные пейзажи) акварель может решительно соперничать с масляною живописью.

Акварель исполняется обыкновенно на бумаге, хотя и сделаны попытки писать водяными красками на холсте, подготавливаемом для этой цели квасцами. Бумага для акварели должна быть высшего достоинства и приготовляется из хороших полотняных тряпок. Лучшею акварельною бумагою считается английская (Ватмана и Гардинга), но теперь начинают обходиться и другими сортами, приготовляемыми французскими и немецкими фабриками. Поверхности бумаги придают, при ее фабрикации, различную степень шероховатости или зернистости, например ватманская бумага бывает трех степеней зернистости. Французская крупнозернистая бумага (papier torchon) годится для акварелей лишь очень больших размеров; мелкие вещи выходят на ней грубо; бумага средней зернистости есть demi torchon. Кроме отличия по роду и величине зернистости, сорта бумага отличаются и

толщиной; английская бумага бывает обыкновенно троякого рода толщины Бумага для акварели всегда проклеена - бумага Гардинга - менее, чем Ватмана. Французская бумага, так наз. a lа forme, рекомендуется из-за особого рода шероховатости; другой сорт франц. бумаги (papier de Rome), еще лучшего зерна, имеет однако сине-серый цвет. Из английских сортов заслуживает большого внимания еще Кресвик, хорошо проклеенная с приятным родом зернистости. Немецкие фабрики приготовляют довольно хорошее подражание ватманской бумаге (фабр. Schoeller). Хорошая бумага выдерживает общее смачивание и покрывание краской всей поверхности, повторенное несколько раз; неудовлетворительная - теряет скоро свое зерно и вообще портится. Большие листы бумаги, перед рисованием на них, должны быть предварительно смочены (кроме самых краев) и в таком виде натянуты и наклеены краями на доске или защемлены рамкой стиратора. Из листов меньших форматов делают стопочки, так назыв. блоки; пишут акварелью на верхнем листке, который по окончании работы легко снимается с нижних ножичком. Краска должна ровно ложиться на хорошей бумаге; иногда для этой пели прибавляют к воде несколько бычачьей желчи. Для акварели употребляются и лаки, однако не с целью покрытия их лаком, наподобие масляных картин, но лишь для сообщения прозрачности темным местам акварели, обыкновенно лишенным этого свойства из-за белесоватости.

Материальная часть акварелиста гораздо менее сложна, чем для Ж. масляными красками, и занимает гораздо менее места. Ящик с красками имеет крышки, служащие одновременно палитрой; металлический футляр или флакон с чашечками назначается для воды, а иногда и для хранены кистей.

Кисти приготовляются из волоса пушных зверей (куница, соболь), что требует большой тщательности, и потому цена им высокая, но зато акварелисту достаточно полудюжины кистей, тогда как Ж. масляными красками требует гораздо более кистей, которые вдобавок гораздо скорее портятся, чем акварельные. Губка, замша, стальные скоблилки, агатовые гладилки и некоторые другие принадлежности дополняют багаж акварелиста. Технический сведения об акварельной Ж. см. Karl Robert, "L\'aquarelle" (1879); "Traite d\'aquarelle par Cassagne" (1875; есть русский перевод); "Die Technik der Aquarell Malerei von Fischer" (1888); "Об акварели" П. Маркова (1875); Jules Adeline "La peinture a l\'eau". Сведения о красках во всех этих сочин. часто неосновательны: непостоянные краски не резко выделены из прочих.

Ф. Петрушевский.

Животное.

- Термином Ж. означают представителей одной из двух больших групп или царств, на которые распадается вся совокупность живых существ. Различие между Ж. и растениями, к которым принадлежат все остальные живые существа, является крайне резким и характерным и не представляет никаких затруднений, пока мы ограничиваемся высшими представителями той или другой группы; но по мере того, как мы переходим к организмам ниже стоящим по степени сложности строения, различия все более и более сглаживаются, признаки, характеризующие Ж., оказываются свойственными и растениям, и наоборот. Наконец среди простейших живых существ, одноклеточных организмов, мы находи м много таких форм, принадлежность которых к тому или другому царству крайне трудно определить и относительно которых приходится руководиться сравнением с такими низшими организмами, которые мы можем с уверенностью относить к тому или другому царству. Но и этот прием оказывается иногда недостаточным. Имея дело с Ж. относительно высоко организованными, мы отличаем их по свободному и произвольному движению, проявлениям сознания и чувствительности, общему виду и строению тела, а также особенностям в строении тканей, способах размножения, химическом составе и обмене веществ. Однако ни один из этих признаков не дает нам надежного общего критерия для отличия всякого Ж. от всякого растения. Способность движения свойственна в весьма малой степени многим из Ж., именно прикрепленным к одному месту, сидячим; все движение их может сводиться к изменению положения лишь некоторых органов, иногда даже ограничиваться открыванием и закрыванием отверстий (напр. губки, некоторые оболочники). С другой стороны способность движения, в ответь на внешнее раздражение, свойственна некоторым высшим растениям и достигает наибольшей степени у так называемых насекомоядных растений и мимоз. У низших растений способность движения широко распространена то в стадии подвижных зародышей, то в течение более или менее значительных периодов или даже всей жизни. Способы движения у низших растении и Ж. одинаковы: движение многочисленных мерцательных волосков, или менее многочисленных и более крупных жгутиков, или путем выпускания и втягивания отростков протоплазмы, или общего передвижения, переливания ее. Вместе с тем, переходя в низшим Ж., мы все более и более утрачиваем возможность судить о степени сознательности и произвольности движений и наконец у одноклеточных Ж, и растений наблюдаем совершенно одинаковые явления и никаких объективных оснований для суждения о произвольности и сознательности мы не имеем. Вдобавок анестетические вещества оказывают одинаковое действие на чувствительность и движение у представителей обоих царств. С другой стороны и форма тела у многих низших Ж., а особенно у одноклеточных, не дает оснований для того, чтобы отличать их от растений. Разнообразные системы внутренних органов могут у некоторых Ж. отсутствовать, напр., органы пищеварения у ленточных глистов, нервная система у губок, наконец у одноклеточных различия в этом отношении совершенно исчезают; кроме того у низших Ж. мы встречаемся с такими же затруднениями при определении границы индивидуальности (см. ниже), как у растений. Гистологическое строение Ж. и растении тоже не дает надежных и общих различий: и у Ж., и у растений встречаются и голые клетки, и покрытые оболочками, а у одноклеточных различия этого рода, конечно, имеют еще менее значения. Хотя формы размножения у высших организмов и представляют значительный особенности, но сущность полового размножения одинаково сводится в обоих царствах к слиянию содержимого женской и мужской половой клеточки, а у низших (особенно одноклеточных) и самые формы соединения у Ж. и растений в общем одинаковы; притом многим Ж. свойственно и бесполое размножение (образование почек, деление). Вопреки господствовавшему прежде мнению, химически состав растений и Ж. в существенных чертах одинаков; клетчатка растении очень близка к туницину мантии оболочников, рядом с крахмалом существует гликоген и т. д. Питание и обмен веществ тоже не представляют существенных различий между всеми Ж. с одной стороны и всеми растениями с другой. Жизненные процессы в обоих царствах одинаковы по существу, сопровождаются поглощением кислорода и выделением углекислоты и переходом органических соединений в более простые. Подобно Ж., растения, лишенные хлорофилла, нуждаются в органических веществах, а некоторые хлорофиллоносные растения (насекомоядные) обладают способностью переваривать животную пищу. Образование органических веществ из неорганических под влиянием света свойственно лишь растениям, заключающим хлорофилл или вещества, подобные ему, а следовательно признак этот свойствен лишь некоторым растениям; кроме того хлорофиллвстречается и у некоторых Ж. (по всей вероятности, здесь происходит симбиоз одноклеточных водорослей с Ж.). Итак нет ни одного признака, который мог бы служить всегда надежным критерием для того, чтобы отличить Ж. от растения, и мы должны смотреть на оба царства, как на две группы органических форм, развившихся в разных направлениях из одного общего источника. Естественно, что чем более мы приближаемся к этому общему источнику, тем более сглаживаются различия. Э. Геккель предложил отделить организмы, стоящие на границе животного и растительного царств, в особое царство протистов, но такое деление не представляет удобств: одни протисты ближе к Ж., другие к растениям и, принимая классификацию Геккеля, мы должны определить границу между протистами и Ж. и между протистами и растениями.

По строению Ж. распадаются на две больших группы: Ж. простейших или одноклеточных (Protozoa) и многоклеточных (Меtazoa). Тело первых состоит лишь из одной клеточки или известного числа сходных клеточек, способных ко всем функциям, из которых слагается жизнь организма (реже между клеточками такой колонии существует некоторое различие); все приспособления к различным функциям, разделение труда ограничиваются частями клеточки. Тело многоклеточных животных представляет собрание более или менее значительного числа более или менее разнородных клеточек, между группами которых происходит разделение труда. Последнее может достигать различных степеней сложности и соответственно этому возрастает сложность строения и совершенство отправлении организма. Все клеточки образуют одно целое и отдельные элементы обладают сравнительно малой степенью самостоятельности. Путем развиты новых Ж., не отделяющихся вполне от Ж., произведшего их, возникают колонии, отдельные индивиды которые в большей или меньшей степени утрачивают свою самостоятельность, играя иногда по отношению ко всей колонии такую же роль, какую орган играет по отношению к целому организму. В таких случаях бывает трудно решить, имеем ли мы дело с одним индивидом или с целой колонией. Для различных деятельностей организм многоклеточного Ж. обладает специальными орудиями, органами, слагающимися из более или менее сложных групп клеточек. Обыкновенно делят органы Ж. на органы растительной и животной жизни: первые заведуют функцией питания (в широком смысле слова) и размножения, вторые- ощущением в движением. Если для известной цели служит целая группа органов, то она называется системой органов (напр. система органов пищеварения и т. п.). Число сходственных органов и расположение их определяет план строения Ж. Если органы образуют известное число (2, 4, 5, 6 и более) сходных групп, симметрично расположенных вокруг общей оси, то такое расположение называется лучевою симметрией (2-4-лучевой и т. д.), а сходные группы - антиметрами. Если парные органы располагаются по сторонам продольной вертикальной плоскости, проходящей через тело Ж., то получается двубоковая симметрия. Могут встречаться переходы между тою и другою (так у большинства иглокожих лучевая симметрия кажущаяся, приближающаяся в различной степени к двубоковой). Наконец тело может иметь совершенно неправильную форму и расположение органов. Иногда сходный группы органов располагаются последовательно в ряд, тело Ж. состоит тогда из сегментов, сегментировано (подобное явление наблюдается иногда и на сложных колониях). Каждое многоклеточное Ж., если оно не произошло путем деления или почкования, развивается из одной клетки путем более или менее минного ряда изменений - это онтогенетическое развитие Ж. Под именем филогенетического развития подразумевают тот ряд изменений в течение ряда предшествовавших поколений, посредством которого Ж. получило свое современное строение.

И. Кн.

Жига

(giga - итал., gigue - франц.), старинный итальянский танец, перешедший во Францию и Англию. Размер 6/6, 12/6, темп скорый, склад двухколенный. У Баха и Генделя этот танец получил полифоническую художественную обработку, писался в форме фуги и составлял часть сюиты. В XII ст. Ж. называлась маленькая скрипка, на которой играли танцы; из них один и получил свое название от этого инструмента.

Жирафа

- животное из сем. жирафовых или покатоспинных (Camelopardalidae s. Devexa), подотряда жвачных (Ruminantia), отряда парнокопытных млекопитающих (Агtiodactyla). Единственный ныне живущий род и вид этого семейства - жирафа (Camelopardalis giraffa Schreb; слово жирафа - испорченное арабское имя животного zorafeh). Ж. самое высокое из млекопитающих, благодаря чрезвычайно длинной шее и высоким ногам. Длина тела Ж. всего 2, 25 м., высота же уже в плечах три метра, а голова подымается над землей на 5 - 6 м. Длина хвоста вместе с концевой кистью волос - 1, 1 м., без нее же всего 80 см. Вес - до 500 кг. Голова маленькая, вытянута в длину; большие, красивые глаза; слезных ямок (равно как и копытных желез) нет; большие очень подвижные уши. У обоих полов на голове, на границе лобных и теменных костей, пара коротких (16 см.) костяных рожков, покрытых кожей и снабженных на тупой верхушке пучком волос. Впереди рогов непарное, костяное возвышение. Тонкая, сжатая с боков шея приблизительно такой же длины, как передняя нога; вдоль шеи тянется прямостоячий гребень волос. Держат Ж. шею всегда прямо, даже на бегу. туловище спереди гораздо шире, чем сзади. Хвост с длинною кистью на конце. На ногах большие широкие копыта; побочных копытец, существующих у других жвачных в виде рудиментов 2 и 5 пальцев, у Ж. нет. Передние и задние ноги Ж. почти одинаковой длины; покатость спины зависит от длины остистых отростков позвонков, уменьшающейся к заднему концу тела. На сгибах ног голые мозоли, как у верблюда; шерсть короткая, плотно прилегающая; основной цвет ее бледный песчано-желтый, переходящий на брюхе в беловатый; на этом фоне разбросаны многочисленные большие, неправильные пятна более или менее темного красно-бурого цвета. Брюхо и внутренняя поверхность ног без пятен. Замечательна чрезвычайная длина кишечника Ж. - 40 - 45 м. Родина Ж. - вост. Африка, между 16ё сев. и 23ё южн. шир.; в западной Африке ее нет. Лишь в южной части этой области граница распространения Ж. доходила прежде до Атлантического океана; теперь однако в южной Африке преследования человека оттеснили ее далеко внутрь страны. Ж. водится в степях с кустарниковыми зарослями и рощами и предпочитает равнины гористым местностям. Вытянутая пятнистая шея животного представляет такое сходство с покрытыми лишаями стволами деревьев, что на некотором расстоянии самое острое зрение ошибается. Обыкновенно Ж. встречаются небольшими группами в 6 - 8 штук, иногда они собираются в стада в 30 - 40 голов. Ж. ходят иноходью и скачут неуклюжим, но довольно быстрым галопом, при чем прямо торчащая шея как мачта качается из стороны в сторону, а хвост закидывается на спину. Рысью они не бегают. Для того чтобы пить или чтобы достать что-либо с земли Ж., сгибая шею, широко расставляет передние ноги. Главную пищу Ж. составляют листья и ветви деревьев, преимущественно мимоз (особенно одной мимозы, получившей название Acacia giraffae); для срывания листьев ей служит длинный, далеко высовывающийся, необыкновенно гибкий язык. Червеобразный язык Ж. служит ей органом хватания, как слону хобот: она может схватывать им самые мелкие предметы. Длинная шея Ж. помогает ей с особенною легкостью ощипывать деревья, но при случае она не пренебрегает и травой. Пока много свежей зелени, Ж. может, подобно верблюду, долго обходиться без воды; в сухое время года, когда деревья теряют листья и главную пищу Ж. составляют сухие степные травы, они издалека ходят на водопой. Жвачку Ж. пережевывает стоя, преимущественно ночью. Из чувств наиболее развиты зрение и слух. Характер Ж. очень смирный, в неволе она легко становится ручною. Доведенная до крайности, Ж. защищается сильными ударами копыт. Рога она никогда не пускает в ход. О размножении Ж. были сделаны наблюдения в ее неволе, в зоологических садах. Спаривание происходить в марте или начале апреля, беременность длится 14 - 141/2 мес. Новорожденные Ж. имеют в высоту уже до 2 м., бегать они начинают через несколько часов после рождения. За Ж. усиленно охотятся как туземцы, так и европейцы. Арабы преследуют их верхом на лошадях или на верблюдах и, нагнавши, перерубают мечом Ахиллесово сухожилье задних ног. Подойти на выстрел к Ж. трудно, благодаря ее крайней осторожности; с высоты своей длинной шеи она обозревает огромное пространство. Мясо Ж. употребляется в пищу, шкура и копыта идут на изделия. Содержимые в зоологических садах Ж. требуют самого тщательного ухода, они заболевают обыкновенно своеобразною болезнью костей, происходящей, вероятно, от недостатка движения и необычного питания. В настоящее время Ж. представляет единственный вид особого семейства, стоящий особняком среди других жвачных. Но существуют ископаемые остатки животных, близких к Ж.; в миоценовых отложениях Греции найден особый вид Ж. (Camelopardalis attica), вместе с гелладотериями (Helladotherium) отличавшимися от Ж. главным образом более короткой шеей и менее стройным телом; гелладотерии найдены также в третичных отложениях Индии и Франции. Близки к Ж. были также ископаемые сиватерии (Sivatherium), найденные в Сиваликских холмах Индии и гигантский череп которых не уступает черепу слона.

В. Фаусек.

Жирондисты

(Girondins) - одна из политических партий в эпоху французской революции. Свое название (заменяемое иногда именем "Жиронда", la Gironde) партия получила от департамента Жиронды (с главным городом Бордо), выславшего в октябре 1791 г. в законодательное собрание депутатами местных адвокатов Верньо, Гюаде, Жансонне, Гранжнева и молодого купца Дюко, кружок которых и был первоначальным зерном партии. К ней скоро примкнули Бриссо с своей группой (бриссотинцы), Ролан, Кондорсе, Фоше, Инар (Isnard) и др. Сторонники индивидуальной свободы, поклонники демократической политической теории Руссо, весьма скоро начавшие высказываться в республиканском духе, пламенные защитники революции, которую они желали перенести даже за границы Франции, Ж. отличались замечательным красноречием, но не обнаружили ни организаторского таланта, ни партийной дисциплины. Сначала Ж. думали для достижения господства в собрании пользоваться, как орудиями своими, крайними демагогами, вождями клубов и деятелями революционной прессы; но мало помалу между ними и более крайней партией, получившей название монтаньяров, возникло сильное соперничество и к этой последней партии, отличавшейся большею последовательностью и решительностью и более прочной организацией, перешло господствующее положение среди революционных элементов парижского населения. Первое разногласие между жирондистами и монтаньярами возникло по вопросу о внешней войне, которую Ж. считали нужным начать против иностранных дворов, "вступивших в заговор" против Франции; монтаньяры также были не прочь начать эту войну, но сначала они хотели занять сами то влиятельное положение, какое в начале 1792 г. принадлежало Ж. Посредством победоносной войны Ж. мечтали сделаться господами Франции, преобразовав ее государственный быт согласно с своими политическими идеями, и освободителями всей Европы от деспотизма. Ж. с такою страстностью нападали, в первые месяцы 1792 г., на внешнюю политику двора, что Людовик XVI был вынужден дать отставку своим министрам и призвать на их места Ж. (24 марта 1792 г.). Главная роль в жирондистском министерстве принадлежала министру юстиции Ролану, жена которого была пламенной сторонницей политических стремлений партии; но пост министра иностранных дел занял не принадлежавший к партии Дюмурье. Новое министерство настояло на объявлении войны Австрии (20 апреля), но само оно было недолговечно. Когда Людовик XVI не дал согласия на некоторые требования Ж., принятые национальным собранием, Ролан обратился к королю с весьма резким по форме письмом, составленным г-жою Ролан и заключавшим в себе прямые обвинения против Людовика XVI. Результатом этого была отставка министерства, что в свою очередь вызвало известное восстание парижского населения 20 мая 1792 г. После этого особенно выдвинулся среди Ж. Верньо, предложивший законодательному собранию (3 июля) объявить "отечество в опасности", а после восстания 10 августа подавший мысль о необходимости приостановить действие исполнительной власти и предоставить решение вопроса о форме правления чрезвычайному национальному конвенту. Крушение монархии снова передало власть в руки Ж., из которых и составилось новое министерство; членом его сделался, однако, и Дантон, не принадлежавший к этой партии и совершенно оттеснивший ее во время роковых сентябрьских дней. В конвенте сначала наиболее влиятельное положение заняли Ж., к которым присоединились Бюзо, Ланжюнне, Петион, бывшие члены учредительного собрания, и некоторые новые депутаты, как Барбару; но у них стали оспаривать влияние монтаньяры. Ж. обвиняли монтаньяров в стремлении к диктатуре, но сами подверглись обвинению в том, будто бы в их намерения входило расчленить Францию ("федерализм"). Солидарно с монтаньярами выступив в деле провозглашения республики и возбуждения вопроса о суде над королем, Ж. испугались мысли о казни Людовика XVI, когда поняли, что эта казнь будет началом террора внутри страны и вызовет сильные внешние осложнения. Желая спасти короля, они предложили, чтобы тот приговор, какой над ним постановить конвент, был отдан на утверждение народа (appel au peuple). У них, однако, не хватило ни мужества, ни единодушия, чтобы настоять на принятии своего предложения. Результатом голосования, приговорившего Людовика XVI в смертной казни, по отношению к Ж. было то, что они утратили прежнее влияние в конвенте, хотя и продолжали выбираться в председатели конвентских комиссий и занимать министерские места. Одно время с ними искал сближения Дантон, сильно выдвинувшийся вперед в качестве министра юстиции и влиятельного демагога, но Ж. отвергли союз с "сентябрьским убийцей и грабителем Бельгии". Монтаньяры воспользовались изменой Дюмурье, которого превратили в "жирондистского генерала", чтобы погубить всю парию, обвинив и ее в измене. С монтаньярами заодно стал действовать и Дантон, которого Ж. обвиняли в сообщничестве с Дюмурье. 10 апреля Робеспьер произнес в конвенте речь с прямыми обвинениями против Ж., а Камилл Демулен выпустил против них памфлет: "История бриссотинцев". 14-го апреля парижская коммуна потребовала исключения из конвента 22 Ж. после чего и Демулен стал советовать "бриссотинцам" добровольно уйти из конвента. Когда Ж. воспротивились установлению maximum\'а на съестные припасы и организовали, для восстановления порядка в Париже, особый комитет, коммуна, якобинский клуб и революционные комитеты Парижа потребовали у конвента исключения уже 34 жирондистских членов. 31 мая возбужденный против Ж. народ сделал нападение на конвент, требуя исключения Ж., повторил свое нападете 1 июня и заставил конвент исполнить это желание, при чем 31 Ж. были преданы суду. Исключенные Ж. подверглись домашнему аресту, но многие спаслись бегством (Бюзо, Барбару, Петион, Гюаде и др.) и организовали даже в провинциях восстания против конвента, которые были, однако, подавлены. Это только ухудшило положение Ж., оставшихся в Париже. 31 октября, по приговору революционного суда, были казнены некоторые Ж. числом 21 (между ними Жансонне, Бриссо, Верньо), а затем в разное время сложили свои головы на плахе Гранжнев, Гюаде и мн. др. Кондорсе, Петион и Бюзо отравились, Барбару застрелился, а один Ж. утопился в Роне. Г-жа Ролан кончила жизнь на эшафоте, ее муж заколол себя кинжалом. Из Ж. уцелело, однако, 80 ч., которые вновь заняли свои места в конвенте после 9 термидора. В партии Ж. было много людей просвещенных, одаренных блестящими талантами, с артистическими и литературными вкусами, искренних и убежденных идеалистов, проникнутых великодушными и благородными чувствами веривших в силу идей, в хорошие стороны человеческой природы, в благодеяния свободы, людей честных и во многих отношениях нравственно щепетильных. При других обстоятельствах эти люди могли осуществить на практике многие из своих принципов, но им пришлось жить в очень трудные времена, когда для победы требовались от политических деятелей именно те качества, которых у Ж. не было. Трагическая судьба партии окружила имена главных Ж. ореолом легенды, которая лишь за последнее время сделалась предметом научной критики. Другие историки, идеализируя якобинцев, как единственных и настоящих выразителей и защитников интересов народа, видели, наоборот, в Ж. людей, будто бы защищавших только одни классовые (буржуазные) интересы.

Литература. Lamartine, "Histoire des Girondins" (1847, перев. по-русски); Guadet, "Les Girondins" (1861); Vatel, "Recherches historiques sur les Girondins" (1873); Dauban, "Memoires de Petion, de Buzot et de Barbaroux"; M. Ковалевский, "Зарождение республиканской парии во Франции" ("Истор. Обозрение", т. V); Edm. Bire, "La legende des Girondins".

И. E.

Жиры

(хим.). - Название Ж. дают естественным продуктам, находимым в животных и растительных тканях, обладающим следующими свойствами: они бывают или жидкими (оливковое масло, ворвань) при обыкновенной температуре, или плавятся при сравнительно низкой температуре (жир, коровье масло) и потому обладают полужидкой консистенцией, или твердыми (сало); они бесцветны, в чистом состоянии не имеют запаха, легче воды, нерастворимы в ней, "жирны" на ощупь и характерным образом пачкают бумагу. Обыкновенные Ж. - большею частью глицериды или эфиры глицерина и жирных кислот; главная составная часть твердых Ж. есть тристеарин С3Н5 (О. С18Н25O) 2, полутвердых - трипальмитин С3Н5 (ОС16Н21О) 3, жидких Ж. растительного происхождения - триолеин С3Н5 (O. C18H33О) 3; реже встречаются глицериновые и другие эфиры других кислот (спермацет). Ж. содержатся в семенах, бедных содержанием углеводов, и плодах многих растений. В семенах подсолнечника Ж. содержится 23, 6 %, - льна - 30, 0 %, хлопчатника 30, 3 %, конопли - 33, 6 %, кунжута - 37, 0 %, рапса - 42, 5 %. Находимый в листьях и стеблях (сено содержать 1, 66 %) Ж. напоминает воск. Ж. находятся в различных тканях, органах и жидкостях (за исключением нормальной мочи) животных организмов, так напр. человеческий пот содержит 0, 001 %, кровь - 0, 4 %, кости 1, 2 %, мозг 8 %, нервы 20 %, жировые ткани 83 %, костный жир 96 %. Различные Ж. характеризуют их точкой плавления.

Как упомянуто выше, удельный вес Ж. меньше 1: при 18ё уд. в. спермацета 0, 8815, пальмового масла - 0, 9046, оливкового масла - 0, 9144 - 0, 9199, свиного Ж. - 0, 9175, трескового Ж. 0, 9205 - 0, 9270, макового масла - 0, 9245, льняного масла 0, 9299, клещевинного (касторового) м. 0, 9667. При определении уд. в. Ж. следует обращать особое внимание на точное определение температуры по причине их большого коэффициента расширения. Ж. нерастворимы в воде, но в присутствии слизистых веществ дают эмульсии. Некоторые Ж. (клещевинное масло) растворимы в спирте, все растворяются в эфире, бензоле, сероуглероде и хлороформе; сами Ж. растворяют серу и фосфор. Ж. нелетучи, около 300ё они начинают кипеть с разложением, при чем дают уголь, воду, углеводороды, жирные кислоты и акролеин. Ж., содержащие глицериды, при действии перегретого водяного пара или нагревании с серною кислотой расщепляются на глицерин и свободные жирные кислоты. При нагревании со щелочами, окисью свинца и другими основными окисями, в присутствии малых количеств воды, Ж. дают глицерин и соли (мыла) входящих в состав их кислот. По отношению к кислороду воздуха Ж. разделяются на две группы: высыхающие масла (льняное, конопляное), которые поглощают кислород и выделяют углекислоту и воду. После кипячения с окисью свинца эти масла быстро сохнут. Не сохнущие Ж. (сало, оливковое масло) также поглощают кислород и дают массу неприятного вкуса и запаха, они "горкнут". Еще не вполне известным образом при этом получаются свободные кислоты и глицерин, и затем муравьиная и пропионовая кислоты. Действуют ли здесь белки, "грязь" и т. п. (ускоряющие это разложение), как переносители кислорода или ферменты, еще твердо не установлено. В пользу последнего говорит тот факт, что креозот и другие антисептические средства не позволяют несохнущим маслам горкнуть. При действии азотистой к. несохнущие масла затвердевают вследствие перехода олеина в элаидин. Эта реакция применяется для отличения сохнущих масл от несохнущих. Равные части несохнущего масла и дымящейся азотной к-ты или 4 ч. масла с 2 ч. азотной к. уд. в. 1, 2 и немного медных стружек дают при стоянии на холоду плавящуюся при 55ё массу.

В. Яковлев.

Жития святых.

- Христианская церковь с первых дней своего существования тщательно собирает сведения о жизни и деятельности ее подвижников и сообщает их в общее назидание. "Ж. святых" составляют едва ли не самые обширный отдел христ. литературы. Если не считать апокрифических евангелий и сказаний об апостолах, в которых содержится немало детальных сведений о первых деятелях христианства, то первыми по времени "Ж. святых" были сказания о мучениках. Еще св. Климент, еп. римский, во время первых гонений на христианство, поставил в различных округах Рима семь нотариев для ежедневной записи происходившего с христианами в местах казней, а также в темницах и судилищах. Другой епископ Рима, Фабиан (236 - 251), поручил это дело семи иподиаконам. Биограф св. Киприана упоминает о том, что имена мучеников, даже самого простого звания, с древнейших времен записывались церквами, для чествования и памятования. Несмотря на то, что языческое правительство угрожало записывателям смертною казнию, записи продолжались во все время гонений на христианство. При Домициане и Диоклетиане значительная часть записей погибла в огне, так что когда Евсевий (умер 340) предпринялсоставление полного собрания сказаний о древних мучениках, то не нашел достаточного для того материала в литературе мученических актов, а должен был делать разыскания в архивах учреждений, производивших суд над мучениками. Сочинение Евсевия о мучениках вообще не сохранилось до нашего времени, но известно другое его сочинение: "Книга о палестинских мучениках". От первых трех веков дошло до нас еще нисколько "посланий" о мученичествах от одной церкви к другой. После Евсевия сказания о мученичествах собирал св. Маруфа, еп. тагритский (ок. 410 г.), автор "Истории персидских мучеников". Монах бенедиктинского м-ря св. Германа близ Парижа, Узуард (ок. 876 г.), составил древнейший на Западе мартиролог ("Usuardi martyrologium", изд. в Лувене, 1568, и Антверпене, 1714). Позднейшее, более полное собрание и критическое издание актов мучеников принадлежит бенедиктинцу Рюинарту: "Acta Martyrum sincera et selecta" (Пар. 1689; франц. перев. Drouetde-Maupertoy). Из новейших собраний заслуживают внимания: Zingerle, "Martyrer des Morgenlandes" (Иена 1833) и Адальберта Мюллера: "Allgemeines Martyrologium" (1860). В русской литературе известны: священника В. Гурьева, "Мученики воины" (1876); прот. П. Соловьева, "Христианские мученики, пострадавшие на Востоке, по завоевании Константинополя турками" (перев. с новогреческого СПб. 1862); "Сказания о мучениках христианских, чтимых православною церковию" (Казань, 1865). Наряду с этими сборникам в более или менее подробных сказаниях о мучениках, начиная с IV в., а может быть и ранее, получили развитие (особенно на Зап.) краткие мартирологи для употребления при богослужениях. В основу их положен мартиролог, ошибочно приписываемый бл. Иерониму (изд. д\'Ашери в 1667 г., перепечатанный у Миня - "Patrologia", т. XXX). Из позднейших известны: Ассемани, "Acta ss. martyrum orientalium et occidentalium" (1748); Лагранж, "Choix des actes des martyrs d\'Orient" (Пар. 1862). Кроме общих, на Западе существуют еще поместные мартирологи стран или народностей: африканский (Стеф. Мачелли), бельгийский (Молана), немецкий (Валассера), испанский (Салацара), английский (Вильсона), итальянский (Корнелия) и др.

Более обширна литература "Житий святых" второго рода - преподобных и других. Древнейший сборник таких сказаний - Дорофея, еп. тирского (умер 362), - сказание о 70-ти апостолах. Из других особенно замечательны: "Жития честных монахов", патриарха александрийского Тимофея (умер 385 г.); затем следуют сборники Палладия, Лавсаик ("Historia Lausaica, s. paradisus de vitis patrum"; подлинный текст в изд. Рената Лаврентия, "Historia Christiana veterum Patrum" 1582, а также в "Opera Maursii", Флоренция, 1746, т. VIII; есть и русский перевод, 1856); Феодорита Киррского (умер 458) - "FiloJeoV istoria" (в названном изд. Рената) а также в полных собраниях сочинений Феодорита; в русск. переводе - в "Творениях св. Отцов", изд. московской дух. академии и ранее отдельно); Иоанна Мосха (Leimwnarion, в "Vitae patrum", Росвейга, Антв. 1628, т. X; рус. изд. - "Лимонарь, сиречь цветник", М. 1859). На Западе главными писателями этого рода в патристический период были: Руфин Аквилейский ("Vitae patrum s. historiae eremiticae"); Иоанн Кассиан ("Collationes patrum in Scythia"); Григорий, еписк. турский (умер 594), написавший ряд агиографических сочинений ("Gloria martyrum", "Gloria confessorum", "Vitae patrum"), Григорий Двоеслов ("Dialogi" - рус. перев. "Собеседование о Ж. италийских отцов", в "Православном Собеседнике"; см. иcследов. об этом А. Пономарева, СПб. 1884 г.) и др. С IX в. в литературе "Ж. святых" появилась новая черта - тенденциозное (нравоучительное, отчасти политически-общественное) направление, украшавшее рассказ о святом вымыслами фантазии. В раду таких агиографов первое место занимает Симеон Метафраст, сановник византийского двора, живший, по одним, в IX, по другим в Х или XII в. Он издал 681 г. "Ж. святых", составляющие самый распространенный первоисточник для последующих писателей этого рода не только на Востоке, но и на Западе (таков Вараджио, архиеп. генуэзский, (умер 1298) - "Legenda aurea sanctorum" и Петр Наталибус, (умер 1382) - "Catalogus Sanctorum"). Последующие издания принимают направление более критическое: Бонина Момбриция, "Legendarium s. acta sanctorum" (1474); Алоизия Липпомана, еп. веронского, "Vitae sanctorum" (1551 - 1560); Лаврентия Сурия, кельнского картезианца, "Vitae sanctorum orientis et occidentis" (1664); Георгия Вицелла, "Hagiologium s. de sanctis ecclesiae"; Амвросия Флакка, "Fastorum sanctorum libri ХII"; Рената "Лаврентия де-ля-Барр - "Historia Christiana veterum patrum"; Ц. Барония, "Annales ecclesiast."; Росвейда - Vitae patrum"; Радера, "Viridarium sanctorum ex minaeis graecis" (1604). Наконец, выступает с своею деятельностию знаменитый антверпенский иезуит Болланд; в 1643 г. он издаст в Антверпене 1-й том "Acta sanctorum". В продолжение 130 лет болландистами было издано 49 томов, содержащих "Ж. святых" с 1 января по 7 октября; к 1780 г. появилось еще два тома. В 1788 г. институт болландистов был закрыт. Спустя три года, предприятие было снова возобновлено, и в 1794 г. появился еще новый том. При завоевали Бельгии французами, монастырь болландистов был продан, а сами они с своими коллекциями перешли в Вестфалию и после реставрации издали еще шесть томов. Последние работы значительно уступают в достоинстве трудам первых болландистов, как по обширности эрудиции, так и вследствие отсутствия строгой критики. Упомянутый выше "Martyrologium" Мюллера представляет хорошее сокращение издания болландистов и может служить справочною книгою к нему. Полный указатель к этому изданию составил Потаст ("Bibliotheca historia medii aevi", Б. 1862). Все жития святых, известные с отдельными заглавиями, исчислены у Фабриция в "Bibliotheca Graeca", Гамб. 1705 - 1718; второе издание Гамб. 1798 - 1809). Отдельные лица на Западе продолжали издание житий святых одновременно с корпорацией болландистов. Из них заслуживают упоминания: аббат Коммануэль, "Nouvelles vies de saints pour tous le jours" (1701); Балье, "Vie des saints" (работа строго критическая), Арно д\'Андили, "Les vies des peres des deserts d\'Orient" (1771). В ряду новейших западных изданий "Житий святых" заслуживает внимания сочин. Штадлера и Гейма, написанное в словарной форме: "Heiligen Lexicon", (1855 ел.).

Много Ж. находится в сборниках смешанного содержания, каковы пролога, синаксари, минеи, патерики. Прологом назыв. книга, содержащая в себе жития святых, вместе с указаниями относительно празднований в честь их. У греков эти сборника назыв. синаксарями. Самый древний из них анонимный синаксарь в рукоп. еп. Порфирия Успенского 1249 г.; затем следует синаксарь императора Василия - относящийся к Х стол.; текст первой части его издан в 1695 г. Уггелем в VI томе его "Italia sacra"; вторая часть найдена позже болландистами (описание ее см. в "Месяцеслове" архиеп. Сергия, 1, 216). Другие древнейшие прологи: Петров - в рукоп. еп. Порфирия содержит в себе памяти святых на все дни года, кроме 2 - 7 и 24 - 27 дней марта; Клеромонтанский (иначе Сигмунтов), почти сходный с Петровым, содержать в себе памяти святых за целый год. Наши русские прологи - переделки синаксаря императора Василия, с некоторыми дополнениями (см. проф. Н. Н. Петрова "О происхождении и составе славяно-русского печатного пролога", Киев, 1875). Минеи суть сборники пространных сказаний о святых в праздниках, расположенных по месяцам. Они бывают служебные и минеи-четии: в первых имеют значение для жизнеописания святых обозначения имен авторов над песнопениями. Минеи рукописные содержат больше сведений о святых, чем печатные (подробные о значении этих миней см. в "Месяцеслове" еп. Серия, 1, 160). Эти "минеи месячные" или служебные были первыми сборниками "житий святых", сделавшимися известными на Руси при самом принятии ею христианства и введении Богослужения; за ними следуют греческие прологи или синаксари. В домонгольский период в русской церкви существовал уже полный круг миней, прологов и синаксарей. Затем в русской литературе появляются патерики - специальные сборники житий святых. В рукописях известны переводные патерики: синайский ("Лимонарь" Мосха), азбучный, скитский (несколько видов; см. опис. ркп. Ундольского и Царского), египетский (Лавсаик Палладия). По образцу этих патериков восточных, в России составлен "Патерик Киево-Печерский", начало которому положено Симоном, еп. владимирским, и киево-печерским иноком Поликарпом. Наконец, последний общий источник для житий святых всей церкви составляют календари и месяцесловы. Зачатки календарей относятся к самым первым временам церкви, как видно из биографических сведений о св. Игнатие (умер 107 г.), Поликарпе (умер 167), Киприане (умер 258). Из свидетельства Астерия Амасийского (умер 410) видно, что в IV в. они были настолько полны, что содержали в себе имена на все дни года. Месяцесловы, при евангелиях и апостолах, делятся на три рода: восточного происхождения, древнеитальянские и сицилийские, и славянские. Из последних древнейший - при Остромировом Евангелии (XII в.). За ними следуют месяцесловы: Ассемани, при глаголитском Евангелии, находящемся в Ватиканской б-ке, и Саввин, изд. Срезневским в 1868 г. Сюда же относятся краткие записи о святых при церковных уставах иерусалимском, студийском и константинопольском. Святцы - те же календари, но подробности рассказа приближаются к синаксарям и существуют отдельно от Евангелий и уставов.

Древнерусская литература житий святых собственно русских начинается жизнеописаниями отдельных святых. Образцом, по которому составлялись русские "жития", служили жития греческие типа Метафраста, т. е. имевшие задачей "похвалу" святому, при чем недостаток сведений (наприм., о первых годах жизни святых) восполнялся общими местами и риторическими разглагольствованиями. Ряд чудес святого - необходимая составная часть Ж. В рассказе о самой жизни и подвигах святых часто вовсе не видно черт индивидуальности. Исключения из общего характера первоначальных русских "житий" до XV в. составляют (по мнению проф. Голубинского) лишь самые первые по времени Ж., "св. Бориса и Глеба" и "Феодосия Печерского", составленные преп. Нестором, Ж. Леонида Ростовского (которое Ключевский относит ко времени до 1174 г.) и Ж., появившиеся в Ростовской области в XII и XIII вв., представляющие безыскусственный простой рассказ, тогда как столь же древние Ж. Смоленской области ("Ж. св. Авраамия" и др.) относятся к византийскому типу жизнеописаний. В XV в. ряд составителей Ж. начинает митроп. Киприан, написавший Ж. митроп. Петра (в новой редакции) и несколько Ж. русских святых, вошедших в состав его "Степенной книги" (если эта книга действительно им составлена). С биографиею и деятельностью второго русского агиографа, Пахомия Логофета, подробно знакомит исследование проф. Ключевского: "Древнерусские Ж. святых, как исторический источник", М., 1871). Он составил Ж. и службу св. Сергию, Ж. и службу преп. Никону, Ж. св. Кирилла Белозерского, слово о перенесении мощей св. Петра и службу ему; ему же, по мнению Ключевского, принадлежат Ж. св. новгородских архиепископов Моисея и Иоанна; всего им написано 10 житий, 6 сказаний, 18 канонов и 4 похвальных слова святым. Пахомий пользовался большою известностью у современников и потомства, и был образцом для других составителей Ж. Не менее знаменит, как составитель Ж. Епифаний Премудрый, живший сначала в одном монастыре с св. Стефаном Пермским, а потом в монастыре Сергия, написавший Ж. обоих этих святых. Он хорошо знал св. Писание, греческие хронографы, палею, лествицу, патерики. У него еще более витийства, чем у Пахомия. Продолжатели этих трех писателей вносят в свои труды новую черту - автобиографическую, так что по "житиям", ими составленным, всегда можно узнать автора. Из городских центров дело русской агиографии переходит, в XVI в.. в пустыни и отдаленные от культурных центров местности, в XVI в. Авторы этих Ж. не ограничивались фактами жизни святого и панегириком ему, а старались знакомить с церковными, общественными и государственными условиями, среди которых возникала и развивалась деятельность святого. Ж. этого времени являются, таким образом, ценными первоисточниками культурной и бытовой истории древней Руси. Автора, жившего в Руси Московской, всегда можно отличить, по тенденции, от автора Новгородской, Псковской и Ростовской области. Новую эпоху в истории русских Ж. составляет деятельность всероссийского митрополита Макария. Его время было особенно обильно новыми "житиями" русских святых, что объясняется с одной стороны усиленною деятельностью этого митрополита по канонизации святых, а с другой - составленными им "великими Минеями-Четиими". Минеи эти, в которые внесены почти все имевшиеся к тому времени русские Ж., известны в двух редакциях: Софийской (рукопись спб. дух. акд.) и более полной - московского собора 1552 г. Изданием этого грандиозного труда занята археографическая комиссия, успевшая пока, трудами П. И. Савваитова и М. О. Кояловича, издать лишь несколько томов, обнимающих месяцы сентябрь и октябрь. Столетием позже Макария, в 1627 - 1632 гг., появились Минеи-Четии монаха Троице-Сергиева монастыря Германа Тулупова, а в 1646 - 1654 гг. Минеи-Четии священника Сергиева посада Иоанна Милютина. Эти два сборника отличаются от Макариева тем, что в них вошли почти исключительно Ж. и сказания о русских святых. Тулупов вносил в свой сборник все, что находил по части русской агиографии, целиком; Милютин, пользуясь трудами Тулупова, сокращал в переделывал имевшиеся у него под руками Ж., опуская из них предисловия, а также похвальные слова, чем Макарий был для Руси Северной, Московской, тем хотели быть киево-печерские архимандриты Иннокентий Гизель и Варлаам Ясинский - для Руси Южной, выполняя мысль киевского митрополита Петра Могилы и отчасти пользуясь собранными им материалами. Но политические смуты того времени помешали осуществиться этому предприятию. Ясинский, впрочем, привлек к этому деду св. Димитрия, впоследствии митрополита ростовского, который, трудясь в продолжение 20 лет над переработкой Метафраста, великих Четиих-Миней Макария и других пособий, составил Четии-Минеи, содержащие в себе Ж. не южнорусских только святых, опущенных в Минеях Макария, но святых всей церкви. Патриарх Иоаким с недоверием отнесся к труду Димитрия, заметив в нем следы католического учения о непорочности зачатия Богоматери; но недоразумения были устранены и труд Димитрия был окончен. В первый раз изданы Четии-Минеи св. Димитрия в 1711 - 1718 гг. В 1745 г. Синод поручил киевопечерскому архим. Тимофею Щербацкому пересмотр и исправление труда Димитрия; поручение это, после смерти Тимофея, докончили архим. Иосиф Миткевич и иеродиакон Никодим, и в исправленном виде Четии-Минеи были изданы в 1759 г. Ж. святых в Четиях-Минеях Димитрия расположены в порядке календаря: по примеру Макария, здесь находятся также синаксари на праздники, поучительные слова на события жизни святого или историю праздника, принадлежащие древним отцам церкви, а отчасти составленные самим Димитрием, исторические рассуждения в начале каждой четверти издания - о первенстве марта месяца в году, о индикте, о древнейшем эллино-римском календаре. Источники, какими пользовался автор, видны из списка "учителей, писателей, историков", приложенного пред первою и второю частями, и из цитат в отдельных случаях (чаще всего встречается Метафраст). Многие статьи составляют лишь перевод греческого Ж. или повторение, с исправлением языка, Ж. древнерусского. В Четиях-Минеях есть и историческая критика, но вообще значение их не научное, а церковное: написанные художественною церковнославянскою речью, они составляют доселе любимое чтение для благочестивого люда, ищущего в "Ж. святых" религиозного назидания (подробнее оценку Четиих-Миней см. в сочинении В. Нечаева, исправленном А. В. Горским - "Св. Димитрий Ростовский", М., 1853, и И. А. Шляпкина "Св. Димитрий", СПб., 1889). Всех отдельных Ж. древнерусских святых, вошедших и не вошедших в исчисленные сборники, насчитывается 156. В нынешнем столетии явился ряд пересказов и переработок Четиих-Миней св. Димитрия: "избранный Ж. святых, кратко изложенные по руководству Четиих-Миней" (1860 - 68); А. Н. Муравьева, "Ж. святых российской церкви, также Иверских и Славянских" (1847); Филарета, архиеп. черниговского, "Русские святые"; "Словарь исторический о святых российской церкви" (1836 - 60); Протопопова, "Ж. святых" (М., 1890) и пр. Более или менее самостоятельные издания Ж. святых - Филарета, архиеп. черниговского: а) "историческое учение об отцах церкви" (1856, новое изд. 1885), б) "исторический обзор песнопевцев" (1860), и) "Святые южных славян" (1863) и г.) "Св. подвижницы Восточной церкви" (1871); "Афонский патерик" (1860 - 63); "Вышний покров над Афоном" (1860); "Подвижники благочестия на Синайской горе" (1860); И. Крылова, "Ж. св. апостолов и сказания о семидесяти учениках Христовых" (М., 1863); "Достопамятные сказания о жизни св. блаженных отцов" (перев. с греческого, 1856); архим. Игнатия, "Краткие жизнеописания русских святых" (1875); Иocселиани, "Ж. святых грузинской церкви" (1850); М. Сабинина, "Полное жизнеописание святых грузинских" (СПб., 1871 - 73). Особенно ценные сочинения для русской агиографии: прот. Д. Вершинского, "Месяцеслов Восточной церкви" (1856); свящ. М. Мирошкина, "Славянский именослов" (1859); "Грекославянский церковный год" ("Annus ecclesiasticus graecoslavicus", Пар., 1863; католическая тенденция автора-езуита придает сочинению по местам особый колорит: у него в список святых включен и Иосафат Кунцевич); преосв. Сергия, "Месяцеслов Востока" (1875 - 76), В. Ключевского, "Древнерусские Ж., как источник исторический" (М., 1871); Н. Барсукова, "источники русской агиографии" (1882).

Н. Барсов.

Житомир

- губернский город Волынской губ., на р. Тетереве и ее притоке Каменке, на плоской возвышенности, перерезанной глубокими оврагами, с 19-ю предместьями. Жителей (в 1891 г.) - 69785, из них православных 23500, раскольников - 1073, евреев - 24062, римско-католиков - 9009. Частных домов 4480, общественных - 40. Православных церквей 16, раскольнических молелен 2, католических церквей 2, протестант. церквей 2, еврейск. синагог 3, молитвенных школ 46. Мужская гимназия с 705 учащ., 4-классная прогимназия с 195 уч., женская гимназия с 353 уч., римско-католич. духовная семинария с 63 уч., училище для девиц духовного звания с 218 уч., фельдшерская школа, духовное училище, ремесленная школа при сиротском доме, образцовое 2-классное город. училище, мужское и женское учил., с приготовительными при них классами и рукодельным - при женском училище, 1 городское приходское училище с ремесленным классом, частное учебное заведение; еврейские учебн. заведения: 1 казенное начальное, 1 талмуд-тора, 41 хедер и 3 частных. В 1889 г. учащихся было во всех учебн. заведениях 2552 мал. и 938 дев. Город дает на учебные заведения 4130 р. Публичная библиотека содержится на счет казны. При библиотеке музей горных пород и минералов, образцов почвы Волынской губ. и старинных монет. Одна казенная и 5 частных типографий, нисколько книжных магазинов (при одном библиотека для чтения), 5 фотограф. Благотворительное общество, сиротский дом, приют, местное управление общества красного креста; при мужской и женской гимназиях есть общества для пособия нуждающимся учащимся. Городская больница, военный лазарет, еврейская больница, родильный приют. Аптек 5. Богаделен 2 (1 еврейская). В 1890 г. всех городских доходов было 202427, а расходов 171465 руб., из них на городское самоуправление 34617 р. Общественных лавок 93, частных 967; более 300 складочных магазинов. Ремесленников (1890) было: мастеров 1370, подмастерьев 1986, учеников 1247. В 1891 г. фабрик и заводов было 80, с производством на сумму 309210 р., в том числе 2 табачных фабрики (с оборотом в 148701 р.), 1 винокуренный (84664 р.), 5 мыловаренных, 1 перчаточный, 3 свечных, 9 кирпичных, 2 красильных и т. д. Общество взаимного кредита, ссудосберегательное товарищество, общество взаимного вспоможения, общ. городского взаимного страхования от огня имуществ. Общество врачей. Театр. Дилижансы ходят в Киев и в Бердичев, ближайший жел. дор. пункт. Ср. Вержбицкий, "Краткое описание Житомира", "Памятная книжка Волынской губ. 1888 г."; А. Ф. С.

Житомир (в естественноисторическом отношении) - построен на гранитной почве, которая обнажается величественными скалами в долине реки Тетерева. Здесь встречаются многие разновидности гранита (гранитит, микрогранит, турмалиновый гранит, гранатоносный гранит, жилы змеевика и др.) и гнейса (очковый гнейс по рч. Каменке), а также крупные кристаллы дымчатого кварца; выше залегают пески с валунами в мощный лесс. Река Тетерев имеет у Ж. до 20 саж. ширины и местами очень значительную глубину, образуя воронкообразные впадины между скалами. Местами на реке образуются заборы, пороги и водопады (до 1/2 саж. высотою). Из утесов некоторые издавна получили особые названия (скала Сокуля, скала Чацкого с пещерами, по-видимому, служившими жилищем доисторическому человеку, и др.). Скалы эти разрабатываются каменоломнями (ежегодно более 1000 куб. саж.) и обделываются на месте; из гранита здесь вытесывают памятники, плиты, ступени для лестниц и проч. Город Ж. стоит на рубеже Полесья с безлесными пространствами, на северной границе так наз. "предстепья" (А. Н. Бекетова), где происходить борьба между степной и лесной растительностью. Из редких растений здесь найдена вудсия.

П. Т.

История. По местному преданию, Ж. основан около 884 г. по Р. X., любимцем Аскольда и Дира - Житомиром, не пожелавшим служить Олегу. Первое летописное упоминание о Ж. относится к 1240 г., когда его разорили татары (он страдал от них еще несколько раз, до XVII в.). В 1320 г. Гедимин взял Ж. и присоединил его к Литве. Ок. половины XVI ст. Ж. представлял крайне бедное, всего с 49 мещанскими домами, местечко. По описи 1572 г. в нем было 142 двора, небольшой замок и старостинский дворец. В 1596 г. установлены в городе две ярмарки, оживившие торговлю и улучшившие материальное положение населения. В 1648 г. Ж. был разорен казаками Хмельницкого, а через 3 года под ним был разбит Хмельницким и Богуном польский вождь кн. Четвертинский. В 1686 г., когда Киев остался за Россией, Ж. назначен главным городом уменьшенного Киевского воеводства. В 1724 г. в Ж. иезуиты основали монастырь и школу; в 1765 г. в ней было 5 церквей (2 православные и 3 католические), огромный дворец и 285 домов. Когда Волынь была присоединена к России, Ж. сделан уезд. гор., а в 1804 г., за неимением в губ. г. Новоград-Волынске удобных зданий для присутственных мест, сделан губернским городом Волынского наместничества. Герб города - "на голубом поле отверстые ворота, с тремя на них башнями".

В. Р.

Житомирский у. занимает 6740 кв. в. Северная часть уезда имеет равнинный характер. Южная же часть холмистая. Возвышенности южной части уезда служат водоразделом р. Тетерева и его притоков. Подходя к самому Тетереву, они образуют нагорный правый его берег. Высота гор, понижаясь постоянно к северу, простирается при с. Озадовке до 910 ф., при с. Швейковке до 882 ф. и у м. Кодни до 809 ф. над уровн. моря. Из р. Тетерев протекает по уезду на 100 в. Из его притоков: справа Тетеревка, Крута, Глубочек и др., а слева - Березовка, Каменка, Сенька и т. д. Приток р. Припяти, Уж, принадлежит уезду только верховьями. Лесу (1882) было 250890 дес. Под дубом было 40 % всего лесного пространства, под сосною 31 %. Кристаллические породы господствуют в уезде. В южной части встречается участками почва черноземная. Из глинистой почвы в южной части встречаются небольшие площади. За исключением небольших участков вся южная часть песчаная. Северная часть имеет почву глинистую, с большею или меньшею примесью чернозема и песку и требует значительного удобрения. Из минералов известен красный гранит, пикарщинский, в окрестностях с. Пикарщины. Многочисленные изобильные обнажения гранитов на берегах Тетерева и его притоков. В некоторых местах в виде скал они подымаются по 15 и 20 саж. в вышину, как напр. у Ж. и Шумска, а у с Трощи двумя террасами до 40 саж. у с. Шумска обнажения представляют тип порфировых скал, которые прорезываются во многих местах жилами кварцитовых порфиров (фельзитов). Обнажения гиперитов (лабрадора) у м. Горошек неисчерпаемы. Кроме того, гипериты открыты в с. Крапивне и Лесовщине, Камень с. Лесовщины, весьма редкой и оригинальной красоты, отличается необыкновенною крепостью, зависящей от преобладания в нем кварца. Вообще гипериты занимают значительные площади СВ части у. Кристаллический кварц был найден в окрестностях Ж. на берегу р. Тетерева. Горный хрусталь, по исследованию Оссовского, занимает около 10 кв. в. между у Дашенкою и Краевщиною. Иногда вес хрусталя доходит до нескольких пудов. Из других минералов в у. встречаются мергель. мел; каолин или фарфоровая глина, по р. Тетереву. Из всех мест добывания каолина следует отметить логовище его в с. Бурковцах, занимающее несколько десятин; здесь пласт каолина замечателен толщиною своей, доходящей местами до 3 арш. Железная руда, отличного достоинства, распространена на прибрежном пространстве. р. Тетерева. Логовища Ульяновецкие содержать руду черную, называемую здесь "корн" и дающую 84 и 85 % железа. По сведениям за 1890 г., добыто в у. железных руд около 850 тыс. пуд. Выделано железа сортового, полосового и обрезков на Денешевских завод. 115021 пуд., чугуна 66153 пуд., чугунных изделий 14700 п. Добываются также гранит и гнейс. Железные дороги проходят по у. на 37 в., шоссейных дорог 34 в., почтовых дорог 169 в. Сельская почта. Жит. 281387 (142250 муж. и 139187 жен.). Православных 183488, католиков 30293, протестантов 37410, баптистов 3466, евреев 22636. Дворян потомственных 1936, мещан 56659, сельского сословия 186524, военного 27350, иностранных подданных 6468. Всех поселений 657, не считая города. 161 православн. церкв., 1 монастырь, 12 часовен, 4 расколн. мол., 12 костелов и 15 каплиц, 21 протестантских кирк, 9 синагог и 31 мол. евр. дома и 7 баптистских молитв. домов. В 1884 г. евреи жили (кроме Ж.) в 18 местечках (11740 ч.) и в 480 селах и дер. (7160 ч.). Еврейская земледельческая колония одна, с 97 жит. В 1861 г. немцев-колонистов было 4539 ч.; в 1874 г. всех немецких колоний было 80 и в них жило 12719 ч. В 1884 г. чехов было 2065 ч. Всех колоний иностранных поселенцев было 169 и у них было 89476 дес., из которых 58731 дес. собственной, а остальная в долгосрочной аренде. Главное занятие жителей земледелие. Из 701634 д. в 1882 г. под пашнею было 251469 д., под сенокосами 116095 д. Землевладельцев было (1882) 839 ч. и у них земли 372378 д. Русских было 36, 5 %, поляков 45 %, немцев 14 %. Свыше 10 т. д. было у 7 землевл., от 2 до 10 т. - у 21, от 500 до 2 т. - у 130 и менее 500 д. - у 681 землевл. Правительство продало на льготных условиях русским 37 участков, а всего 15418 д. Из хлебов в у. сеют пшеницу, рожь, овес, картофель. Под свекловицею в 1882 г. было 7851 д. Пчельников 520, с 9626 ульями. Скотоводство в у. развивается. В 1891 г. было лошадей 84321, рогатого скота 74654 ш., овец - 78958, свиней - 65722, коз - 1243. Всех фабрик и заводов о 1691 г. было 104, с оборотом на 4006912 р.; 5 сахарных заводов (3315049 р.), 11 винокуренных зав. (354313 р.), 1 железоделательный (119 т. р.), 2 чугунно-литейных (53300 р.), 13 стекольных (78650 р.), 18 кожевенных, 1 свечной, 1 маслобойня, 3 пивоваренных, 2 медоваренных, 27 смоляных, 7 лесопилен, 10 кирпичных, 1 известковый, 1 фарфоровый, 1 спичечная фбр. Ремесленников в у. было (1889 г.) 5394 ч. Училищ мин. нар. пр. было одно двухклассное, 30 одноклассных, с 1 рукодельным классом и 1 кл. для взрослых, 83 церковно-приходских школы, 19 школ грамотности. Больниц 5, при сахарных зав., врачей 8; 2 мировых участка, 12 вол., 278 сельских обществ. Около г. Ж. разрыта группа курганов (см.

С. Гамченко "Житомирский могильщик"); много находок сделано и в других частях уезда. Ср. Баторевич, "историческое значение городищ и сведения о городищах и курганах, существующих в Волынской губ." ("Волынские Губ. Вед." 1881 г., ? 28). А. Ф. С.

Жмыхи.

- Когда из семян масличных растений бьется масло, то, кроме этого главного, составляющего цель фабрикации, продукта получаются, как остаток семени- выжимки, которые одни называют жмыхами, другие избоиной, а в иных местах, напр. в Ярославской губ., дурандою. В России бьют масло, главным образом, из семян льна, подсолнечника и конопли. Из этих же семян у вас получаются и Ж. Первый продукт - масло - потребляется больше в самой России, но наибольшая часть Ж. отправляется за границу, преимущественно в Англию, которая собирает их, можно сказать, со всего света; идет много жмых в Германию и Данию. В 1865 г. было вывезено от нас Ж. всего на 295770 руб.; в 1870 г. уже более вдвое, именно на 669176 р.; в 1878 г. 1497851 пд. на 1312264 р.; в 1880 г. 1694837 пд. па 1761085 р.; в 1889 г. одних подсолнечных Ж. было вывезено 2434000 пд. на 1637000 р.; в 1890 г. 1962354 пд. на 1379856 р. и в 1891 г. 2522000 пд. на 1852000 р. Но это составляет только четвертую часть вывоза всех Ж. Наибольшее количество масла и Ж. у нас получается из льняных семян, так как лен сеется во всей России. Их в 1891 г. было вывезено в Зап. Европу 4205143 пд. и в Финляндию 64110 пд., а всего 4279253 пд. Количество Ж. конопляных, вывозимых за границу, превышает 1000000 пд. Рапс и сурепица, которые тоже начинают входить у нас в число культурных растений, вывозятся большею частью зерном. В 1892 г. всех вообще Ж. было вывезено 11483000 пуд. на 9220000 р.

Отсюда видно, что требование на Ж. за границу из году в год увеличивается. В 1891 г., когда вследствие сильного неурожая, воспрещен был вывоз из России ржи и пшеницы, такое же воспрещение последовало и относительно Ж., но очень скоро было отменено, очевидно вследствие ходатайства маслобойных заводчиков, у которых Ж., вследствие слабого потребления их в России, могли остаться на руках, а хранение их в больших массах затруднительно, так как Ж. легко портятся. Остановимся на рассмотрении значения Ж., как одного из самых лучших прибавочных кормов наших домашних животных, для каковой цели они так охотно скупаются за границу. Большая или меньшая ценность всякого корма определяется его составными частями. В этих видах разные Ж. давно подробно химически исследован. Много произведено и прямых опытов с Ж. относительно переваримости и действия их на животных откармливаемых, дойных и т. п. По средним данным из многочисленных анализов, Ж. содержат Воды азотистых вещ-вБезазотис-тых экстрактив-ных веществ

Древесины Золы Мас-ла Льняные 12 28 30 11 8 11 Подсолнеч-ные 9, 3 35, 3 23, 5 10, 6 7, 9 13, 4 Конопляные 11, 6 30, 2 19 22, 9 7, 8 8, 5 Рапсовые 11, 5 31, 6 29, 3 11 7 9, 6

Что прежде всего бросается в глаза при рассмотрении этих анализов, это - богатство Ж. азотистыми веществами (28 - 35 %). По количеству таких веществ Ж. вдвое выше хлебных зерен и всяких отрубей. С ними могут равняться только горох, бобы и вообще семена растений бобовых. А так как большая часть кормов, идущих скоту, особенно солома, мякина, картофель, турнепсы и т. п. сравнительно бедны азотистыми веществами, и так как при недостатке последних в кормах затрудняется усвоение и безазотистых веществ, особенно клетчатки, то понятно, какую приобретают важность Ж. тем, что, при помощи их, легко восстановлять желаемое в кормах равновесие между тою и другою группою составных частей разных кормов. Другими словами, благодаря небольшой прибавке в корм Ж., можно с выгодою скармливать самые тяжелые для пищеварения корма, как, напр.: солому, перестоявшую траву и т. п. Затем Ж. содержать много жира (масла до 10 %). а жир принадлежит также к важным питательным веществам. Он дает материал для дыхания, вместе с азотистыми веществами принимает участие в образовании и возобновлении клеточек в животном организме, содействует умножению маслянистых частей в молоке и, наконец, может отлагаться в животном организме. Между тем жиром все корма большею частью бедны. Так солома, картофель, травы содержат их всего 0, 1 - 1, 5; сено - 3 - 4, пшеничные отруби тоже 3 - 4 проц. и т. д. В Ж. же, смотря по роду масличных семян и по способу выбивания масла, от каждых 100 фн. семян остается от 5 - 10 фн. масла.

Таким образом с теоретической точки зрения значение жмыхов в виде добавки к большой части кормов, потребляемых нашими домашними животными, совершенно ясно. Но довольно есть и прямых опытов, подтверждающих полезность Ж. для сказанной цели. Так в тех местах Ярославской губ., где существуют крестьянские маслодельни, каждая хорошая хозяйка запасается льняными Ж. для посыпки ими соломенной резки, которая дается дойным коровам. Опыт научил их, что от такого сдобренного Ж. корма коровы прибавляют молока, которое притом становится на 3/4, до 11/4 % жирнее, как это доказано давно. Живущим в Западном крае хорошо известно, что коровы, содержимые евреями, отличаются замечательною молочностью. Те же коровы, перешедшие в другие руки, становятся менее молочны, а евреи, как знает житель каждого местечка, много скупают Ж., особенно конопляных, и не скупятся давать их своим животным. Но есть и прямые опыты, которые подтверждают увеличение удоев при даче коровам Ж., при чем в общем оказалось, что, смотря по условиям (та или другая порода и т. п.), на каждый скармливаемый фунт Ж. получается прибавка в удое молока в 1/2 11/2, фунт. и в весе животных 1/10 ф. Относительно последнего, т. е. действия Ж. на прирост в весе, Вольф, производивший названные опыты, дает такое заключение, что прирост мяса от Ж., когда все условия благоприятствуют их действию, достигает такой высоты, какой нельзя достигнуть ни при каком другом корме. Свидетель этому вся Англия. Известный германский ученый Грувен заверяет, что своими поразительными результатами откорма животных англичане обязаны, главным образом, жмыхам, которые они скармливают огромными массами. Как для поддержания плодородия своих полей Англия старается везде, где можно, забрать кости, так для поддержания своего первенства в искусстве, помощью откорма, производить чудовищных животных, повсюду скупает льняное семя и всякого рода Ж., а мы русские как в том, так и в другом случае остаемся совершенными данниками англичан. Крупные фермы Линкольского и друг. графств покупают их на 400 - 500 ф. ст. ежегодно. Но англичане ценят в жмыхах не только прямое их действие на повышение молочности, прирост мяса и жира и т. п". но и действие их на навоз. По наблюдениям английских хозяев, навоз от животных, которым прибавляют в корм Ж., увеличивает урожайность хлебных растений, по крайней мере на 10 %. По Вольфу, из азота Ж., при даче их молочным коровам, на молоко идет всего 1/6, а при откармливании животных на образование мяса только 1/4 - 1/3 ч., а остальной азот Ж. вместе с извержениями поступает в навоз, отчего, понятно, увеличивается удобрительное действие. Кроме того навоз от Ж. обогащается фосфорною кислотою и кали. В льняных Ж. содержание азота равно 4, 5 %, фосфорной кислоты 2, 27 % и кали 1, 75 %. Поэтому в некоторых странах, как напр. в Бельгии, где издавна заведено удобрение полей людскими экскрементами в жидком виде, это удобрение часто сдабривается Ж., но для этой цели берут Ж. худшего качества, напр. успевшие как-нибудь загнить и прогоркнуть, что нередко случается особенно с нашими Ж., так как они из-под рычажных прессов выходят в виде караваев до пуда весом. Сдабривать навоз или мочу хорошими, годными в корм скоту, жмыхами было бы очень дорого.

Ж., судя по их составу, должны быть хорошим суррогатом молока для молодых животных, когда приходит время отучать их от материнского молока. Опыт и практика вполне подтверждают такое предположение. Особенно пригодными оказались, напр. для телят льняные Ж.. так как по количеству азотистых веществ и жира они довольно близки к коровьему молоку. Тем не менее молодые животные неохотно пьют пойло, в котором распущены Ж. Хорошо действуют льняные жмыхи при откармливании телят на убой, а равно очень полезны коровам, как во время их стельности, так и после отёла, но при умеренной даче (2 - 3 ф. в день). Вообще Ж. надобно признать за одно из лучших кормовых средств для всех домашних животных, а всего более для крупного рогатого скота и для овец, когда ставят их на выкормку. Свиньям даются Ж. также преимущественно при выкормке и то небольшими порциями (1 - 2 ф.). Дают Ж. и лошадям. За границей наиболее подходящими для этих животных признаны Ж. земляных орехов (Arachys hyppogea), но у нас дают и другие Ж., напр. подсолнечные. В Воронежской губ. по берегам р. Битюга, в окрестностях селения Шукавка, где когда-то был рассадник наших битюгов, крестьяне посыпают месивку Ж. и кормят таким кормом как взрослых, так и молодых лошадей. Тем не менее много давать Ж. лошадям не следует (довольно 1 - 2 ф. в день). Они могут заменять только часть овса, но не весь его рацион. Ж. хороши для производства мяса и жира, но не силы, почему их редко дают рабочим волам. Ж. получаются от всех растений, из которых добывается какое-нибудь масло, по некоторые из них совсем непригодны на корм скоту, напр. Ж. горчичные, рициновые (от семян клещевины, дающей касторовое масло), оливковые и др. Но самыми полезными для всякого скота считаются льняные. На вкус они мягки и приятны и легче других перевариваются (у льняных семян кожура тонкая), а по большому содержанию слизи имеют и диэтетическое значение, Затем должны бы иметь большое значение для русского хозяйства Ж. подсолнечные. По содержанию азотистых веществ и жира они даже несколько выше льняных, затем они всегда чище от посторонних примесей, напр. семян сорных трав, между тем в семенах льняных, а следовательно и в Ж. от них, очень часто много бывает таких примесей (30 - 40 ф.). Тем не менее льняные Ж. для нашего, особенно крестьянского хозяйства всегда будут иметь преимущество пред всеми другими, так как лен всюду сеется, хотя иногда в очень малых размерах, между тем подсолнечник разводится только в некоторых местностях, напр. в губ. Воронежской, Саратовской, в Кубанской области и др. Здесь (главным образом в Воронежской губ.) поэтому и сосредоточены маслобойные заводы, в других же местностях подсолнечные Ж. доставать очень трудно. За границу их отправляют более 2 милл. пудов, но внутри России в продаже они вовсе неизвестны.

Что касается жмыхов конопляных, то они уступают жмыхам льняным и подсолнечным, так как вдвое больше содержат трудно переваримой клетчатки. Во всем остальном они могли бы заменять льняные Ж., но конопли теперь сеют меньше, отчего конопляные Ж. теперь трудные доставать, чем льняные. Потребление конопляных жмыхов ограничивается в настоящее время некоторыми черноземными нестепными губ., где еще довольно сеют конопли, каковы Орловская, Курская, Черниговская, Полтавская и др., а здесь, как известно, мало развито скотоводство, особенно мелочное. Поэтому конопляные Ж., как и подсолнечные, больше идут за границу.

Наконец Ж. рапсовые у нас еще в меньшем употреблении. Рапс от нас вывозится больше зерном. Зато в Германии рапсовые Ж. в наибольшем употреблении, потому что они дешевле других. Но эти Ж., когда их распускают в воде, получают неприятный острый вкус и животные не скоро к ним привыкают. Поэтому рапсовые Ж. советуют давать в сухом виде, посыпая ими резку, а еще лучше употреблять Ж. обезжиренные (рапсовую муку), как они получаются из маслоэкстракционных заводов, где масло не отжимается, а извлекается химическим путем. Есть не мало и других масличных Ж., также годных для кормления скота, каковы напр. пальмовые, кокосовые, кунжутные, маковые и др., но о них, по неупотребительности их в русском хозяйстве, мы говорить не будем.

А. Советов.

Жокей

(англ. Jockey) - ездовой, правящий лошадьми на конских скачках. любители скакового спорта соединяются в общества - Ж. клубы. Ж. до и после скачек взвешиваются, так как при скачках вес груза, который несет лошадь, должен быть точно определен. Вес Ж. - почти всегда 3 пуда с небольшим числом фунтов. Их специальность требует крайне воздержного образа жизни. Если Ж. - не сам хозяин скаковой лошади, то плата за скачку заранее определяется, помимо процентов от суммы взятого приза. Из них обыкновенно вырабатываются хорошие тренера.

Жонглер,

новофранц. jongleur, от старофранц. jogler, jugler (из лат. jocularis ср. итал. giocolare), первоначально значило забавник, игрец. Средневековая Европа унаследовала от древнего мира бродячих музыкантов и фигляров, представления которых в городах, селах и больших усадьбах до некоторой степени заменяли церковные игры и театральные зрелища. Первоначально эти забавники не имели ничего общего с творцами и носителями национальной поэзии (скальды у скандинавов, scopas у франков и др.), но впоследствии их стали с ними сливать под именем Ж. С IX ст. Ж. упоминаются, как певцы народных песен, сопровождающие свое пение игрой на скрипке, для чего они употребляли особого рода смычок, согнутый в виде лука. Подобно древним германским певцам, они участвуют в походах и сражениях, воодушевляют своими песнями войска, а потом бьются, как храбрые воины; они же служат послами и разведчиками; иные из них состоят при одном дворе, другие постоянно переходят от одного к другому; в общем они - народ неусидчивый и бездомный; отчасти по этому, отчасти по их связи с забавниками низшего рода (joculares), они считаются людьми легкомысленными и у представителей церкви находятся в презрении. Когда, по мере развития национальной поэзии, в ней усиливается элемент личного творчества, Ж., как певцов и исполнителей, противополагают поэтам-изобретателям - труверам сев. Франции, трубадурам южной. Трувер сочиняет поэму о подвигах национального, или провинциального героя); Ж. приобретают у него список поэмы, выучивают ее наизусть и отправляются из замка в замок распевать ее. Если Ж. попадет туда во время праздника или съезда, его не только угостят, во и одарят одеждой, деньгами, конями; все приобретенное таким образом Ж. часто спускает в ближайшей гостинице. При провансальских трубадурах Ж., играющие на разнообразных инструментах, составляют нечто в роде оркестра; но те же жонглеры разъезжают по замкам и без трубадуров, исполняя песни последних. Таким образом они служат посредниками между поэтами и публикой и играют роль живой книги или нынешней периодической печати. Как на С, так и на Ю Франции не всегда возможно провести строго разграничивающую черту между поэтом и Ж. Когда документы говорят о тех почтенных "joculatores" которые воспевают подвиги князей и жития святых, доставляя тем утешение людям в их скорбях" (Summa de poenitentia), они, очевидно, не отделяют поэта от исполнителя. С другой стороны, когда старофранцузские и провансальские литературные памятники рекомендуют хорошему жонглеру не только уметь играть на разных инструментах, но также вертеть на двух ножах мячи, показывать марионетки, плясать, скакать через кольца, бегать на канате, немного колдовать, даже советуют ему иметь при себе дрессированных животных и обезьян, они явно сближают носителя поэзии с площадным фигляром. Такое сближение было тем возможнее, что Ж. распевали не только chansons de geste и любовные песни или серьезные сирвенты трубадуров, но также и сказки самого разнообразного содёржания и фаблио, часто до крайности скабрезные; последний элемент, без сомнения, усилился, когда, по мере возвышения и обогащения городов, Ж. стали распевать свои песни не в рыцарских замкам, а на площадях и ярмарках, и в вознаграждение собирать мелкие монеты с доброхотных дателей. Ж. часто путешествовали и работали целыми труппами, в которых бывали и женщиныжонглерессы, не отличавшиеся, большею частью, строгостью нравов. Эти бродячие Ж. падали все ниже и ниже и обратились в площадных шутов и фокусников, не брезгавших и воровством, а жонглеры, состоявшие на постоянной службе (ministerium) при каком-нибудь дворе, стали называться менестрелями. Жонглерам романских народов соответствуют немецкие шпильманы (Spielleute). См. Leon Gautier, "Les epopees francaises" (П., 1865, 1, 344 и след.); Vogt, "Leben und Dichten der deutschenSpielleute" (Галле, 1876); E. Freumond, "Jongleurs and Menestrels" (Галле, 1883). Ср. A. H. Веселовский, "Разыскания в области русских дух. стихов" (VI - X, СПб., 1883; прилож к XLV т. "Зап. акд. наук", стр. 149).

А. К.

Жрецы

(одного корня со словом жертва) - посредники между богами и людьми. При культе предков не было надобности в содействии Ж.: каждый глава семьи (или родоначальник) являлся жрецом этого культа, возносил молитвы, совершал возлияния и жертвоприношения своим домашним (или родовым) богам. Возникновение особого класса Ж. было вызвано появлением общественных жертвоприношений, но в особенности необходимостью специальной подготовки к отправлению культа, для которого, по мере его развития, складывалась известные правила. У всех первобытных народов мы встречаем кудесников, за которыми признается дар вступать в сношения с невидимыми духами и даже принуждать их к послушанию. Cев. - aмepик. медицинмены, бразильские пиаи, южно-африк. жрецы-фетишисты, австралийские и папуасские кудесники, нойды лопарей и проч. - все они служат тому же культу и прибегают к тем же приемам, что и сибирские шаманы, имя которых стало в науке нарицательным. Все они живут вдали от своих племен, воспитывают себе преемников, подвергая своих учеников посту и покаяниям, и лишь после этого передают им свои тайные знания. В процессе дифференциации общества эти жрецы-кудесники послужили ячейкой, из которой развилось сословие, а местами и каста Ж. Могущественные касты Ж. мы находим у целого ряда африканских племен, но особенного развития они достигли в древних теократиях Индии и Египта. У иранцев существовала священная каста Атгарвал, вполне соответствовавшая в древности одноименной касте Индии; и та, и другая состояли, как указывает их название, из жрецов-огнепоклонников, которые впоследствии стали называться магами. В древней Греции, где жреческий культ развился, главным образом, в связи с определенными святилищами, не было жреческой касты, хотя наследственные жреческие роды и были. В Ж. (iereuz) поставлялись обыкновенно лица высших сословий, отчасти посредством выбора, отчасти посредством жребия; где звание Ж. было в известном семействе наследственное, там дело обыкновенно решалось правом первородства или жребием, но иногда решение предоставлялось суду. Ж. мог стать только природный и полноправный член общества, отличавшийся безукоризненной нравственностью, отсутствием телесных недостатков и вообще наружностью, достойной божества. При некоторых культах требовался юношеский возраст или девственность, а при других беспрерывно находились замужние женщины. Большею частью божества муж. пола имели служителями мужчин, женские - женщин. Обыкновенно служба Ж. была пожизненная. Они пользовались доходами с угодий храма, получали определенную часть жертвенных животных и др. приношения и сборы, считались неприкосновенными и имени право на почетное место в театре и в других собраниях. Одежду Ж. обыкновенно носили белую, иногда пурпурную или шафрановую, венки и повязки на головах и длинные волосы. В торжественных случаях некоторые Ж. являлись в типическом облачении божества, представителями которого они служили; часто они даже носили при этом его имя. При отправлении культа Ж. пользовались содействием их помощников, которые распадались на два класса. Одни не находились в тесной связи с культом и исполняли только некоторые временные обязанности, как носильщики священных предметов при процессах, мальчики и девочки, выбранные для хора и т. п. Ко второму классу помощников Ж. принадлежали постоянные служители храма - неокоры или пономари, глашатаи и в особенности музыканты и певцы. Первоначально постоянные помощники Ж. набирались из сословий, служивших за плату, но с течением времени должности эти сделались почетными. В Риме высшая жреческая власть сначала принадлежала царю. После изгнания царей установлена была, для совершения жертв, должность жреца - Rex sacrificulus или sacrorum, жена которого также исполняла должность жрицы и назыв. regina sacrorum (подобным образом и греки во многих местах, по отмене царского достоинства, сохранили титул - царь - для обозначения Ж., заступившего место царя в культе). Впоследствии на ряду с rex sacrificulus стал фламин Юпитера (flamen dialis). Заведываниe религиозным бытом, общественным и частным богослужением перешло в понтифексам, которые имели над всеми жрецами карательную власть и в коллегии которых председательствовал верховный жрец (роntifex maximus), в первые времена выбиравшийся в комициях по трибам; прочив жрецы (sacerdotes) выбирались своими коллегиями, которые охотно назначали преемниками умерших Ж. сыновей их, если они выдерживали установленные испытания. Новоизбранные посвящались понтифексами и авгурами. Впоследствии императоры присвоили себе право избирать жрецов. Требования при выборе жрецов у римлян были приблизительно те же, что и у греков. Одежду Ж. составлял белый плащ (у понтифексов обшитый пурпуровою каймой, у авгуров, фламинов и др. смешанной с пурпуром) и шерстяная остроконечная шапка (apex). Высшие Ж. имени курульное кресло и ликторов, почетное место в театре и сенате, право на колесницу в процессиях. Все Ж. были свободны от военной службы и от чрезвычайных государственных повинностей, обыкновенно были несменяемы и не могли быть привлекаемы к ответственности гражданскими чиновниками (за исключением цензора). Им были отведены земельный угодья и дома; кроме того они получали известную часть жертвенных животных. Сначала Ж. не допускались к занятию других государственных или военных должностей, но впоследствии от этого правила часто делались отступления. При исполнении богослужебных треб Ж. могли пользоваться содействием своих жен и детей, а при некоторых жертвоприношениях (sacra) у них состояли помощниками еще особые молодые люди и женщины (Camilli, Camillae). Во время империи отдельных коллегий Ж. насчитывалось 23. Учреждение большей части жреческих коллегий римляне приписывали Нуме Помпилию. - У восточных славян, предков нынешнего русского народа, равно как и у южных, не было особого класса Ж., как не было и развитого общественного богослужения. Даже в таких городах, как Новгород и Киев, не было храмов, хотя и были деревянные идолы. В каждом роде старейшина был вместе и Ж.: он приносил жертвы, гадал о будущем. Общественные жертвоприношения совершались старейшинами в естественных капищах рощах, а также у воды, при чем жертва имела характер трапезы, поставляемой богам и душам умерших. Были у восточных славян и кудесники-волхвы, но они не имели значения Ж., посредников между богами и людьми; они могли вступать в сношения только со злыми духами. У балтийских славян строились храмы, в связи с этим развилось и могущественное сословие Ж. Жрецы балтийских славян носили особое белое одеяние, имели наблюдение за священными конями, содержавшимися при храмах, назначали дни праздников, закалывали жертву, вопрошали богов и предвещали народу будущее, возглашали молитвы, подавали присутствовавшим во храме советы и поучения. Прочная и довольно сложная жреческая организация существовала. у древних литовцев. Духовным главой литовцев был верховный Ж. Криве или Криву-Кривайтис (Криве-Кривейто), имевший пребывание в Ромове; за ним следовали второстепенные Ж называвшиеся вайделотами, а затем низшие степени Ж., носивших различные наименования. Полагают, что власть Криве распространялась не только на народы литовские, но и на некоторые чудские племена (эсты, дивы) и на кривичей, предков нынешних белорусов. Костомаров, сопоставляя слова Криве и Кривичи, приходит к тому заключению, что уже в конце Х и начале XI века жреческое сословие било вполне организовано. В противоположность установившимся воззрениям, проф. А. О. Мержинский оспаривает мысль о широком распространении власти Криве и думает, что Криве - собственное имя последнего Ж. огня в Ромове. Из современных русских инородцев, пребывающих еще в язычестве, но вышедших уже из периода шаманства, особую жреческую организацию имеют вотяки. Верховный Ж., в каждой большой деревне (иногда - один для нескольких деревень), называется туно. Обыкновенно звание и знания туно переходят от отца в сыну, но и всякий изучивший искусство туно может занять эту должность. Туно пользуется громадным авторитетом; он объявляет народу волю богов, но жертвоприношений сам не совершает, избирая для этого особых Ж. Для служения каждому божеству избираются два Ж.; кроме того существуют и др. Ж. второстепенного значения, занимающиеся изготовлением жертвенных яств и исполняющие другие подготовительные к жертвоприношениям работы.

Жужелицы

(Carabidae) - весьма многочисленное (более 8500 видов) семейство жуков, водящееся во всех частях света, преимущественно в умеренных странах, особенно в палеарктической области. Усики нитевидные 11-членистые, верхние челюсти сильно развитые с одним зубцом при основании; глаза небольшие, иногда их вовсе нет; надкрылья по большей части покрывают все брюшко, иногда срастаются; крылья иногда сильно развиты, могут и вовсе отсутствовать; брюшко из 6 - 7 колец. Ноги бегательные с 5-члениковыми лапками; у самца 3 - 4 членика часто расширены. Около заднего прохода открываются две снабженный резервуарами гроздевидные железы, выделяющие едкую вонючую жидкость, которую Ж. могут выбрасывать в своих врагов. Личинки удлиненные, 6-ногие, часто черные блестящие, с маленькой головой и сильными челюстями, подвижны, обжорливы и по большей части хищны. Окукляются под корою, мохом и т. п.; осенью выходят молодые жуки, которые и зимуют. Проворные, по большей части хищные жуки, полезные истреблением вредных насекомых, немногие вредят растениям. Наиболее обыкновенен род жужелица (Саrabus). Крупные или средней величины жуки с 2 шипами на конце голени, яйцевидным брюшком; перепончатые крылья малы или отсутствуют. Многочисленные виды - часто ярких металлических цветов. Часто попадаются на дорогах, полях, садах и т. д.; на добычу выходят преимущественно ночью. Напр. С. hortensis садовая Ж. - темно-бронзового цвета с рядами точек и золотистых ямочек на элитрах; дл. 21 - 25 мм. Род красотел (Calosoma) похож на предыдущий, брюшко сверху продолговато четырехугольное, крылья есть, элитры выступают в бок, ноги длинные. Жуки и личинки могут лазать по деревьям. С. sycophanta, длиною 24 - 30 мм., голубовато-зеленого цвета, элитры с многими рядами точек; водится преимущественно в хвойных лесах и весьма полезен истреблением вредных гусениц, напр. монашенки, походного шелкопряда и др. С. inquisitor - темно-бронзового цвета с слабым зеленоватым оттенком; элитры с точками и 3 рядами золотистозеленых ямочек; дл. 15 - 18 мм. Водится в северной и средней Европе, преимущественно в молодых лиственных лесах и охотится за гусеницами пядениц и др. Весьма интересную особенность представляют бомбардиры (Brachinus), небольшие жуки с притупленными надкрылиями, при преследовании с треском выбрасывающие едкое выделение задних желез, которое образует на воздухе небольшое облачко. Этим способом жукизащищаются от врагов. Br. crepitans - ржавчинно-красный с черными редковолосистыми надкрылиями, дл. 6 - 8 мм. Водится в Средней Европе, под камнями. В родах Amara, Zabrus и Нагpalus встречаются частью или исключительно растительноядные жуки, приносящие вред, выедая зерна хлебных растений.

И. Кн.

Жуковский

(Василий Андреевич) - знаменитый поэт. Родился 29 янв. 1783 г., в селе Мишенском, в 3 вер, от гор. Белева, Тульской губ. Отцом его был старик-помещик этой деревни, Аф. Ив. Бунин, а матерью - пленная турецкая девушка. От восприемника своего, бедного дворянина Андрея Григорьевича Жуковского, друга Буниных, новорожденный получил свое отчество и фамилию. Как раз перед рождением будущего поэта семью Бунина постигло страшное горе: из одиннадцати человек детей в короткое время умерло шестеро, и между ними единственный сын, студент лейпцигского университета. Убитая горем Мария Григорьевна Бунина, в память об умершем сыне, решила взять в свою семью новорожденного ребенка и воспитать его как родного сына. Мальчик вскоре сделался любимцем всей семьи. Первоначальное ученье мальчика шло очень туго; 11-ти лет его исключили из тульского народн. училища, "за неспособность", после этого мальчик поселяется в Туле, в семьи своей крестной матери Юшковой, одной из дочерей Бунина. Общество маленького Ж. теперь составили исключительно девочки, что не могло не иметь влияния на еще большее развитие природной мягкости его характера. Дом Юшковой был центром всей умственной жизни города. Вокруг образованной и любезной хозяйки был целый кружок лиц, всецело преданных литературным и музыкальным интересам. 14 лет Ж. поступил в московский благородный университетский пансион и учился в нем четыре года. Обширных познаний пансион не давал, но ученики, под руководством преподавателей, нередко собирались читать свои литературные опыты. Лучшие из этих опытов немедленно печатались в современных периодических изданиях. На втором году пребывания Ж. в пансионе среди товарищей его, в числе которых были Блудов, Дашков, Уваров, Александр и Андрей Тургеневы, возникает даже особое литературное общество "Собрание", с официально утвержденным уставом. Первым председателем был Ж. В печати Ж. дебютирует "Мыслями при гробнице" (1797), написанными под впечатлением известия о смерти В. А. Юшковой. "Живо почувствовал я говорит 14летний автор - ничтожность всего подлунного; вселенная представилась мне гробом: Смерть! лютая смерть! когда утомится рука твоя, когда притупится лезвие страшной косы твоей?": С 1797 по 1801 г., в продолжение четырехлетней пансионской жизни, Ж. напечатаны: "Майское утро" (1797), "Добродетель (1798), "Мир" (1800), "К Тибуллу" (1800), "К человеку" (1801) и мн. др. Во всем этом преобладает меланхолическая нота. Юношу-поэта поражает непрочность жизни, быстротечность всего земного; жизнь кажется ему бездной слез и страданий. "Счастлив - говорит он - тот, кто достигнув мирного брега, вечным спит сном:" Меланхолическое настроение поэта зависело, прежде всего, от литературных вкусов времени. Первые произведения Ж. явились в то время, когда русских читателей приводила в восторг Бедная Лиза (1792) Карамзина и ее бесчисленные подражания. Но модой объяснялось не все. Обстоятельства, сопровождавшие рождение Ж., не были забыты ни им самим, ни другими. "Положение его в свете, - говорит один из друзей поэта - и отношения к семейству Буниных тяжело ложились на его душу: Его мать, как ни была любима в семье, все же должна была стоя выслушивать приказания". Детство и первые годы юности поэта далеко не были так счастливы, как казалось. В 24 года поэт с грустью вспоминает о прошедшем: "К младенчеству ль душа прискорбная летит", говорит он в Послании к Филалету (1807),

Считаю ль радости минувшего - как мало!

Нет! счастье к бытию меня не приучало;

Мой юношеский цвет без запаха отцвел!..

Несколько позднее (1810) Ж. пишет А. И. Тургеневу: "не думай, чтобы моя мысль о действии любви была общею мыслью (общим местом), а не моею; нет, она справедлива и неоспорима, но только тогда, когда будешь предполагать некоторые особые обстоятельства; она справедлива в отношении ко мне. Надобно сообразить мои обстоятельства: воспитание, семейственные связи и двух тех (отца и мать), которые так много и так мало на меня действовали". В своей матери ему тяжело было видеть что-то среднее между госпожою и служанкой. Отца своего Ж. почти совсем не знал и никогда не говорил о нем.

Ко времени пребывания Ж. в пансионе относится и первый перевод его романа Коцебу: "Мальчик у ручья" (М. 1801). По окончании курса в пансионе Ж. начал было служить, но вскоре бросил службу и поселился на житье в Мишенском, с целью продолжать свое образование. Уезжая из Москвы, он захватил с собою целую библиотеку - кроме большой французское энциклопедии, множество французских, немецких и английских исторических сочинений, переводы греческих в латинских классиков, полные издания Шиллера, Гердера, Лессинга и др. Повесть "Вадим Новгородский", написанная и напечатанная в 1803 г., показывает, что около этого же времени поэт занимается изучением древнерусской истории. За все время своей деревенской жизни (1802 - 1808) он печатает очень мало. В 1802 г., в "Вестнике Евр.", было помещено им "Сельское кладбище" - перевод или скорее переделка из Грея. Стихотворение обратило на себя всеобщее внимание. Простота и естественность его были новым откровением в эпоху еще непоколебленного высокопарного псевдоклассицизма. Около этого же времени Жуковский, в подражание "Бедной Лизе" пишет повесть: "Марьина Роща". В 1806 г. Ж. отозвался на. патриотич. настроение общества известной Песнью барда над гробом славянпобедителей. В 1808 г. явилась "Людмила" Ж., переделка "Леноры" Бюргера. С этой балладой в русскую литературу входило новое, совершенно особое содержание - романтизм. Жуковского захватила та сторона романтизма, где он является стремлением в даль средних веков, в давно исчезнувший пир средневековых сказаний и преданий. Успех "Людмилы" воодушевил Ж. Переводы и переделки непрерывно следуют с этого времени одни за другими. Преимущественно он переводит немецких поэтов; лучшие переводы сделаны им из Шиллера. Из оригинальных поэтических произведений Ж. к этому времени относится "Громобой", первая часть большой поэмы: "Двенадцать спящих дев", а также несколько прозаических статей, напр. "Кто истинно добрый и счастливый человек?", "Три сестры", "Писатель в обществе". К этому же времени относится редактирование Ж. журнала "Вестник Европы", заставившее его переехать в Москву. Редакторство продолжалось два года - 1809 и 1810, сначала единолично, потом вместе с проф. Каченовским, к которому журнал и перешел окончательно. Затем Ж. вернулся в деревню и здесь пережил тяжелую сердечную драму. Уже за несколько лет до того начались педагогические занятия Ж. с его племянницами, двумя дочерьми Екатерины Афанасьевны Протасовой (младшей дочери Аф. Ив. Бунина), незадолго перед тем овдовевшей и поселившейся в Белеве. Поэт страстно полюбил свою старшую ученицу, Марию Протасову. Мечты о взаимной любви и счастии семейной жизни становятся любимыми мотивами его поэзии; но чувству поэта суждено было вскоре принять меланхолический оттенок. "Тесные связи родства усиливали чувство всею близостью родственной привязанности - в то же время эти самые связи делали любовь невозможною, в глазах людей, от которых зависело решение вопроса". Поэту приходилось скрывать свою любовь; она находила себе выход только в поэтических излияниях, не мешая, впрочем, научным его занятиям. От 1810 г. до нас дошло письмо Ж. к А. И. Тургеневу, показывающее, что поэт продолжал серьезно работать над своим самообразованием. С особенным усердием он занимается теперь изучением истории, всеобщей и русской, и приобретает в них знания серьезные и основательные. В 1812 г. Ж. решился просить у Е. А. Протасовой руки старшей дочери, но получил решительный отказ, мотивированный родственными отношениями. Вскоре после того Ж. уехал в Москву и поступил в ополчение. В лагере под Тарутиным, увлеченный всеобщим патриотическим воодушевлением, Ж. написал своего знаменитого "Певца во стане русских воинов". Новое произведение сразу доставило поэту несравненно большую известность, чем вся предшествовавшая его поэтическая деятельность. В тысячах списков оно разошлось по армии и России. К 1812 г. относится и знаменитая баллада "Светлана", - несмотря на свое чисто русское вступление, тоже разрабатывающая основные мотивы Бюргеровской "Леноры".

Военная жизнь Ж. продолжалась недолго. В конце 1812 г. он заболел тифом и в январе 1813 г. вышел в отставку. По возвращении в деревню он еще раз пытался смягчить сердце Е. А. Протасовой, но напрасно. Между тем, Мария Протасова, повидимому, разделяла чувства Ж. Суровые отказы матери сильно на нее действовали и отражались на ее здоровье, и без того довольно слабом. Еще больнее страдал Ж. Его дневник этого времени отчасти открывает пред нами его душевные муки. Скоро, однако, его любовь начинает принимать характер какого-то мистического поклонения. Позднее, в борьбе с препятствиями, которых поэт не мог, да и не желал разрушить насильственно, любовь его становится все более и более платоническою. "Разве мы с Машей - пишет он в 1814 г. - не на одной земле?.. Разве не можем друг для друга жить и иметь всегда в виду друг друга? Один дом один свет; одна кровля - одно небо. Не все ли равно?.."

"Послание императору Александру", написанное Ж. в 1814 г., навсегда решило его судьбу. Императрица Мария Федоровна выразила желание, чтобы поэт приехал в Петербург. Перед своим отъездом, Ж., по-видимому, вполне уже примирившийся с своею судьбою (незадолго до того он еще раз говорил с Протасовой, и также неуспешно), писал своему "другу Маше": "Я никогда не забуду, что всем тем счастием, какое имею в жизни, - обязан тебе, что ты давала лучшие намерения, что все лучшее во мне было соединено с привязанностью к тебе, - что наконец тебе же я обязан самым прекрасным движением сердца, - которое решилось на пожертвование тобой: В мыслях и чувствах постараюсь быть тебя достойным! Все в жизни - к прекрасному средство!.". В 1817 г. Мария Протасова вышла за профессора Майера. Мечты любви - грустной, меланхолической - и позже продолжают звучать в поэзии Ж. С любовью Ж. совершилось отчасти тоже, что некогда произошло и с любовью Данта: подобно тому, как Беатриче из флорентийской девушки мало-помалу превратилась в высокое и дивное творение католической теологии, предмет любви Ж. сделался для него символом всего высокого. идеального. После смерти Марии (1823) Ж. пишет ее матери: "Ее могила наш алтарь веры: Мысль о ней - религия: Теперь знаю, что такое смерть, но бессмертие стало понятнее. Жизнь не для счастия; жизнь - для души, и следственно Маша не потеряна. Кто возьмет ее у души? Ее здешнею можно было увидеть глазами, можно было слышать, - но ее тамошнею можно видеть душой, ее достойною".

"Скорбь о неизвестном, стремленье вдаль, любви тоска, томление разлуки" остались существенными нотами поэзии Ж. Характер ее почти исключительно зависел от идеально мистического настроения поэта, вызванного неосуществившимися мечтами о счастливой любви. Обстоятельства времени, сантиментально-меланхолические литерат. вкусы, развившиеся в нашем обществе к этому времени, - как нельзя лучше пришлись к субъективному, личному чувству Ж. Внесением романтического содержания в свою поэзию Ж. значительно расширил утвердившийся до него сантиментализм нашей литературы; но, развивая романтические мотивы, Ж. опять следовал больше всего указаниям того же чувства. Из содержания средневекового романтизма он брал только то, что отвечало его собственным идеально-мистическим стремлениям и мечтам. Значение Ж. состояло в том, что поэзия его, будучи субъективною, в то же время служила общим интересам нашего умственного развития. Субъективизм Ж. был важным шагом вперед по пути отрешения русской литературы от холода псевдоклассицизма. Она внесла в русскую литературу малоизвестный ей дотоле мир внутренней жизни; она развивала идеи человечности и своим неподдельным, задушевным чувством возвышала нравственные требования и идеалы.

Общий характер поэзии Ж. вполне выразился в первый период поэтической деятельности его, к 1815 - 16 гг.: позднее его оригинальное творчество почти иссякает и воздействие его на русскую литературу выражается почти исключительно в переводах, принадлежащих к крупнейшим фактам истории нашей литературы. Помимо высокого совершенства формы, мягкого, плавного и изящного стиха, они важны тем, что ознакомили русского читателя с лучшими явлениями европейского литературного творчества. "Благодаря Жуковскому", говорил Белинский, "немецкая поэзия - нам родная". По тому времени это была высокая задача, открывавшая русскому читателю совершенно новые и широкие горизонты. Годы 1817 - 41 обнимают собою период придворной жизни Ж., сначала в качестве преподавателя русск. языка вел. княгинь Александры Федоровны и Елены Павловны, а с 1825 г. в качестве воспитателя наследника престола, Александра Николаевича. К этому периоду относятся нередкие поездки Ж. заграницу, отчасти вследствие его служебных обязанностей, отчасти для леченья. Поэтические произведения его появляются теперь как бы случайно. Так, отправившись осенью 1820 г. в Германию и Швейцарию, Ж. в Берлине принимается за перевод "Орлеанской Девы" Шиллера, который и оканчивает к концу 1821 г.; под живым впечатлением осмотра Шильонского заика в Швейцарии он переводит "Шильонского узника" (1822), Байрона. К тому же времени относятся переводы из Мура "Пери и Ангел" и некоторых других пьес. Тяжелые утраты, понесенные поэтом в 1828 - 29 гг. - смерть императрицы Марии Федоровны и близкого друга, А. О. Воейкова, - вызывают переводбаллад Шиллера: "Поликратов перстень" и "Жалоба Цереры". Под влиянием Пушкина Ж. пишет "Спящую царевну", "Войну мышей и лягушек", и "Сказку о царе Берендее" (1831). Зиму 1832 - 3 г. Ж. проводить на берегах Женевского озера. К этому времени относится целый ряд переводов из Уланда, Шиллера, Гердера, отрывков "Илиады", а также продолжение перевода "Ундины" Ламотт-Фуке, начатого еще в 1817 г. и вполне оконченного лишь в 1836 г. В 1837 г. Ж. объездил с наследником цесаревичем Россию и часть Сибири, годы 1838- 1839 Ж. проводит с ним в путешествии по Западной Европе. В Риме он особенно сближается с Гоголем; обстоятельство это не осталось, по-видимому, без влияния на развитие мистического настроения в последнем периоде жизни Ж.

Весной 1841 г. окончились занятия Ж. с наследником. Влияние, которое он оказал на него, было благотворное. Еще в 1817 г., приветствуя в послании к импер. Александре Федоровне рождение своего будущего питомца, Ж. выражал желание:

Да на чреде высокой не забудет

Святейшего из звания: человек.

В этом истинно-гуманном направлении Жуковский и вел воспитание наследника. 21 апреля 1841 г., в Дюссельдорфе, состоялось бракосочетание 58-летнего поэта с 18летней дочерью его давнишнего приятеля, живописца Рейтерна. Последние 12 лет жизни Ж. провел в Германии, в кругу своих новых родных - сначала в Дюссельдорфе, позднее во Франкфурте на Майне чуть не ежегодно собираясь побывать в России, но, по болезненному состоянию своей жены, так и не успев осуществить этого желания. К первому году брачной жизни Ж. относятся сказки: "Об Иване царевиче и сером волке", "Кот в сапогах" и "Тюльпанное дерево". В начале 1842 г. он оканчивает перевод поэмы "Наль и Дамаянти", начатой еще в предыдущем году по немецким переводам Рюккерта и Боппа, и приступает к переводу "Одиссеи". В печати первый том "Одиссеи" вышел в 1848 г., второй - в 1849 г. Почти одновременно был окончен Ж. и другой обширный труд перев. "Рустема и Зораба" (1848). Уже давно начата была Ж. поэма, к созданию которой он подготовлял себя продолжительным и усердным чтением. Она называлась "Странствующий Жид". Первая мысль о ней относилась еще к 1831 г.; в конце 40-х годов Ж. написал первые 30 стихов и снова принялся за поэму лишь за год до своей смерти, но окончить поэму почти совершенно ослепшему поэту не пришлось. Он умер в Баден-Бадене 7-го апреля 1852 г., оставив жену, сына и дочь. Тело его было перевезено в Петербург и с большими почестями предано земле в Александро-Невской лавре, подле Карамзина. В 1883 г. повсеместно в России праздновался столетий юбилей его рождения, а в 1887 г. в Александровском саду, на средства спб. думы, поставлен небольшой памятник-бюст из бронзы.

А. Архангельский.

Не считая отдельных произведений и переводов, соч. Ж. выдержали 8 изданий (1815, 1818, 1824, 1835 - 44, 1849 - 57, 1869, 1879, 1885; последние два - под ред. П. А. Ефремова). Ж. любил рисовать виды, о чем свидетельствуют его швейцарские виды и "Шесть видов г. Павловска" (СПб., 1824, скопированы в книжке Шторха: "Путеводитель по саду и по городу Павловску"). "Письма" Ж. к имп. Александре Федоровне (1874), к вел. кн. Константину Николаевичу (1867) и имп. Александру Николаевичу, к А. И. Тургеневу, И. Козлову, А. О. Смирновой и др. и письма к нему вел. кн. Александры Николаевны, Карамзина, Гоголя, И. И. Дмитриева, К. Н. Батюшкова, Е. А. Баратынского, П. А. Плетнева, А. С. Пушкина и др. помещены в "Русск. Арх. " разных годов (см. в указат. "Русск. Арх.", 1884 г., отдел "Русские писатели"). О Ж. сведения разбросаны в воспоминаниях и записках Ф. Вигеля, С. Глинки, Жихарева, "Мелочах" М. Дмитриева и др. Ср. также свящ. И. Базарова, "Последние дни жизни Ж. " (СПб., 1852, из. "Ж. М. Н. Пр.", перепеч. в "Русск. Арх. 1869 г. ? 1); И. Давыдова, "Памяти Ж. от II-го отд. акд. наук" ("Изв. Акд. Н.", т. I); "Очерк жизни и поэзии Ж." (речь Я. К. Грота на акад. собр. 30-го янв. 1883 г., по случаю празднования столетия рождения Ж.); П. Загарин, "Ж. и его Произведения" (М., 1883); ценнейшая биография Жуковского принадлежит другу его доктору К. К. Зейдлицу (первоначально по-немецки, Митава, 1870; по-русски СПб., 1883); Лучшая критическая оценка Ж. сделана Белинским. Ср. также "О стихотворениях Ж.", П. Плетнева (СПб., 1852); "Ж. и романтизм", М. Достоевского ("Пантеон" 1852, ? 6); А. Никитенко, "Ж. со стороны его поэтического характера и деятельности" (СПб., 1863); С. Шевырева, "О значении Ж. в русской жизни и поэзии" ("Москвитянин" ? 1 и в "Акте моск. унив. 1853"); Пономарева, "Странствующий жид. Предсмертное произведение Ж." (СПб., 1885); И. А. Бычков: "Бумаги Ж., поступившие в Импер. публ. библиотеку в 1884 г. (СПб., 1887) и в "Русском Вестнике" (1888, ? 5) - "Из неизданных сочинений Ж.".

Жуковский

(Николай Егорович) - проф. моск. унив. и Имп. технического училища, род. в 1847 т.. Воспитывался в 5-й моск. гимназии, а затем получил высшее образование в моск. унив. Окончив курс в 1868 г. со степенью кандидата по математическому разряду, поступил в Имп. техническое училище, от которого был командирован за границу. В 1876 г. Ж. защищал на степень магистра прикладной математики диссертацию: "Кинематика жидкого тела", напечатанную в VIII т. "Математического Сборника", издаваемого московским математическим обществом. Уже и эта первая работа по своей обширности, законченности и по самостоятельности представляет собою ценный вклад в гидромеханику. После этого Ж. написал несколько статей по различным отделам механики. В конце 1879 г. на VI съезде естествоиспытателей в СПб. Ж. сообщил результаты своего исследования "О прочности движения", а в 1882 г. напечатал в ученых "Записках" московского университета полный интереса трактат о прочности движения; это сочинение он защищал в том же году, как диссертацию, в степень доктора прикладной математики. До 1886 г. Ж. был проф. Имп. технического училища и только в этом (1886) году утвержден проф. университета. Из работ Ж. называем следующие: "Кинематика жидкого тела"; "Случай движения жидкой площади по инерции" ("Мат. Сб. " т. VШ); "Sur la percussion des corps" и "Sur un cas particulier de mouvement d\'un point materiel" (в журнале Лиувилля, 3-e Serie, т. IV); "К вопросу о наибольшем ударе"; "Связь между вопросами о движении матерьяльной точки и о равновесии гибкой нити" ("Мат. Сб.", т. IX, 1878); "К вопросу о движении матерьяльной точки под притяжением одного и двух центров" ("Зап." Имп. моск. общ. ест. пр., 1881), "О реакции втекающей и вытекающей жидкости" ("Журн. русск. физ. - хим. общ." т. XIV, 1882); "О прочности движения" ("Универс. Известия", 1882); "О влиянии колебаний штатива на время качания маятника" ("Зап. моск. общ. исп. прир., 1882); "О характеристических функциях Якоби и Гамильтона" (1882); "Приложение теории центров ускорения высших порядков к направляющему механизму Чебышева" ("Журн. рус. физ. - хим. общ.", т. XV, 1883); "Упрощенное изложение Гауссова способа определения планетных орбит" ("Мат. Сб." т. XI, 1883); "Об ударе двух шаров, из которых один плавает в жидкости" и "О графическом решении основного уравнения при вычислении планетных орбит" ("Записки" Новороссийского общества естествоиспытателей); "Геометрическое разъяснение некоторых вопросов теории уравнений с частными производными"; "О начале наименьшего действия" ("Математ. Сборн." т. IX, 1879); "Sur une demonstration nouvelle du theoreme de Lambert" ("Зап. моск. общ. исп. прир.", 1884, "Sur lа construction des courbes syndynamiques et synchroniques (в "Annales de 1\'Observ. de Moscou"); "Решение одной задачи из теории комет" ("Зап. моск. общ. исп. прир, ", 1884); "Вывод основных формул теории упругости ("Мат. Сб.", т. XI); "Об ударе абсолютно твердых тел" (две статьи в "Журн. русск. физ. - хим. общ.", 1884, XVI и 1885 XVII); "О движении твердого тела, имеющего полости, наполненные однородною капельною жидкостью" ("Журн. русск. физ. - хим. общ.", 1885, т. XVII); "О реакции втекающей b вытекающей жидкости" (2-я статья, "Мат. Сб.", т. XII, 1885); "О гидродинамической теории трения хорошо смазанных тел" ("Журн. русск. физ. - хим. общ.", 1888, т. XVIII); "Решение одной задачи гидростатики" ("Bull. d. 1. Soc. Imper. des naturalistes de Moscou", 1886); "О движении вязкой жидкости, заключенной между двумя вращающимися эксцентрическими цилиндрическими поверхностями" ("Сообщения харьк. математич. общ.", 1887); "Теоретическое исследование о движении подпочвенных вод" ("Журн. русск. физ. - хим. общ.", 1889, т. XXI), "О влиянии давления на насыщенные водою пески" ("Труды отделения физ. наук общ. люб. естествознания", т. III, 1890); "О форме судов" ("Труды О. Ф. Н. О. Л. Е", т. III); "Об артиллерийских снарядах Шапеля" (там же); "Ueber den Mittelwerth des kinetischen Potentials" ("Записки матем. общества новороссийского унив.", т. VIII); "К теории летания" ("Журн. русск. физ. - хим. общ.", т, XXII, 1890); "Определение силовой функции по данному семейству траекторий" ("Труды О. Ф. Н. О. Л Е.", т. III"; "Видоизменение метода Кирхгоффа для определения движения жидкости в двух измерениях при постоянной скорости, данной на неизвестной линии тока" ("Мат. Сб.", т. XV, 1890); "О парадоксе Дюбуа" и "Прибор для определения коэффициента вязкости масл" ("Труды О. Ф. Н. О. Л. Е.", т. IV): "О парении птиц" (там же); "Sur un appareil nouveau pour la determination des moments de l\'inertie des corps"; "Определение движения жидкости при каком-нибудь условии, данном на линии тока" ("Журн. русск. физ. хим. общ." т. XXIII); "Условия конечности интегралов одного уравнения" ("Мат. Сб.", т. XVI); "Локсодромический маятник Гесса" ("Труды О. Ф. Н. О. Л. Е.", т. V); "О гироскопическом шаре Д. К. Бобылева" (там же, т. VI). К этому нужно еще присоединить лекции по гидродинамике, напечатанные в "Университетских Известиях" за 1886 год, и труды, биографического характера. Как видно из этого списка, работы проф. Ж. довольно многочисленны и весьма разнообразны; он принимал живое участие в разработке всех вопросов механики, возникавших в течение последних 15ти лет; особенно замечательны труды по гидромеханике. Соч. "О движении твердого тела, имеющего полости, наполненные однородною капельною жидкостью" увенчано премиею проф. Брашмана. "Видоизменение метода Кирхгофа" имеет особенное значение- в нем решены весьма многие вопросы о давления текущей жидкости на стенки различного вида.

Журавли

(Gruidae) - семейство болотных птиц (Grallae). Клюв длинный, суженный в области ноздрей, верхняя и нижняя половинки его с плоской бороздкой, доходящей до середины, носовые ямки спереди уплощены, лоб сужен и уплощен, шея очень длинна, длиннее плюсны, крылья длинны с удлиненными ручными маховыми и кроющими перьями, хвост прямой и короткий, плюсна очень длинна, из коротких передних пальцев средний соединен при основании с наружным, задний мал и прикреплен выше передних, когти малы. Большие птицы с стройным сложением, живут на влажных низменностях и питаются преимущественно растительной пищей, особенно зернами, а также почками, кончиками листьев и пр.; едят также насекомых, мелких земноводных и других позвоночных. Поедая хлебные зерна, Ж. приносят иногда значительный вред, особенно в Индии во время зимовок; очень любят горох. Ж. ходят обыкновенно размеренным шагом, выражают возбуждение пляской и прыжками, летают быстро и выносливо, совершая необыкновенно быстро далекие перелеты. Очень общительные птицы, но в период размножения разбиваются на пары; гнездятся на болотах, кладут 2 яйца, которые высиживаются обоими родителями. В противоположность остальным болотным, Ж. - птенцовые птицы. Ж. очень осторожны и потому охота за ними трудна; они легко приручаются и обнаруживают сравнительно высокое развитие умственных способностей; так они часто приучаются пасти скот. Перелетные птицы, 3 рода с 16 видами (1883), живущими преимущественно в Старом Свете, особенно в Азии. Род Gras, с 12 видами, населяет всю палеарктическую область, а также остальную Азию, Австралию и часть Америки. Голова частью голая, клюв длиннее головы, З и 4-е маховые перья самые длинные, плюсна очень длинна с поперечными щитками, задний палец очень короток, кроющие перья крыла удлинены и курчавы. Ж. серый (G. cinerea) - пепельно-серого цвета), голова с щетинистыми перьями и голым, у самца красным, теменем; клюв у корня красноватый, на конце чернозеленый, ноги черноватые. Длина 140 см., вышина до 120 см. Населяет весь север Старого Света, зимою перелетает до Сиама, Индии, Средней и Западной Африки; во время перелета стадо держится в виде острого неравностороннего угла, гнездится по большей части на Севере. В Петербургскую губ. прилетает в половине апреля, яйца откладываются уже в конце апр. Белый Ж. (G. leucogeranus), белого цвета с черными маховыми перьями и красным клювом и ногами; дл. 120 см. Азия. Род Anthopoides похож на предыдущий, голова вся покрыта перьями, на задней части головы с каждой стороны по пучку перьев, клюв длиною с голову. Малый Ж. (A. virgo) - пепельно-cерого цвета, пучки перьев на затылке белого цвета, передняя часть шеи и ноги черные, маховые перья серо-черные; клюв зелено-бурый с красным концом, дл. 85 см. ЮВ. Европа и Средняя Азия, редко залетает в Среднюю Европу, у нас при устьях Волги, по прибрежьям Каспийского моря и в Туркестане. Род Balearica отличается коротким бархатистым пучком перьев на темени и стоячим хохлом из выгнутых, щетинистых перьев на затылке; клюв короче головы, щеки голые, основание клюва и горло покрыты бородавками, шея и передняя часть груди с удлиненными перьями, 3 маховое длиннее всех. 2 вида в Эфиопской области, кроме Мадагаскара. Венценосный или павлиний Ж. (В. pavonina) - черного цвета с сероватым налетом, хохол окрашен смесью золотисто-желтого и черного цвета, кроющие перья крыльев белые, часть маховых - от золотисто-желтого до ржавобурого, клюв черный, ноги черно-серые, дл. 1 м. Средняя Африка, на север до 17ё с. ш.

Н. Кн.

Стреляют Ж или крупною дробью или картечью. По закону 8 февраля 1892 г., охота на Ж. в Европейской России запрещается с 1 марта по 29 июня.

С. Б.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Наука