Брокгауз и Эфрон. Энциклопедия

ОГЛАВЛЕНИЕ

Бородино

- село Московской губ., Можайского уезда, приобрело громкую известность вследствие сражения 26 авг. 1812 г., между русскими, под начальством кн. Кутузова, и французами, под предводительством Наполеона I. Сражение это принято было Кутузовым не в силу каких-либо стратегических соображений, а вследствие общего желания русских дать, наконец, решительный отпор врагу, проникшему уже в сердце отечества. Поседелый в боях Кутузов понимал, что невыгодно давать сражение, пока силы французов, уменьшаясь по мере их наступления, не сравняются с русскими, отходившими к своей базе, ко внутренним губерниям - источникам всех средств и подкреплений; но, в виду близости Москвы и уступая требованиям армии, общества и государя, решился принять бой. Позиция, им избранная у села Б. тянулась между Москвою рекою и дер. Утицею (ок. 5 в.) и не представляла никаких особенных выгод в тактическом отношении; местами ее усилили полевыми укреплениями, которые однако, вследствие разных причин, не успели быть приведены в удовлетворительное состояние к началу боя. Расположение армии на этой позиции тоже нельзя было назвать удачным и целесообразным. Численностью русские уступали французам: у них было всего 103 т. регулярного войска с 640 орудиями, 7 т. казаков и 10 т. ратников ополчения; между тем, как силы Наполеона доходили до 130 т., при 587 орудиях. Бородинское сражение, продолжавшееся около 12-ти часов сряду, отличалось необыкновенным ожесточением; с обеих сторон оказаны были чудеса храбрости и много высших начальников выбыло из строя, тем не менее, битва эта решительных результатов не имела; русские оттеснены были лишь на расстояние 1/2 - 1 версты от линии своего первоначального расположения; но потери были громадны; всего убыло: русских - до 40 т. убитыми и ранеными, французов - от 35 до 40 т. Обе стороны отбили по несколько орудий; пленных почти не было. Наполеон в этом сражении был далеко от боевых линий и не выказал свойственной ему кипучей деятельности. Положение его вследствие Бородинского боя сделалось скорее хуже, чем лучше; русских ему не удалось разбить, а продолжая наступление на Москву, он еще более удалялся от базы, и опасность его положения увеличивалась. Русские же войска, хотя страшно пострадали, но, отступая, приближались к источникам своего комплектования и продовольствия.

Борромини

(Франческо) - итальянский архитектор и скульптор, род. в 1599, учился у Мадерна и Бернини и участвовал в их работах по постройке храма св. Петра в Риме. Б. пользовался большой известностью среди современников. Папа Урбан VIII поручил ему много больших работ и Б. построил церкви - dе la Sapienza, Пропаганды, св. Агнессы на площади Навона (самая характерная его работа) , палаццо Барберини, монастырь св. Филиппа Нерийского и мн. др. Мучимый завистью к славе Бернини, Б., в припадке ипохондрии, лишил себя жизни (1667) . Стиль его, получивший название борроминеско, характеризует глубокий упадок итальянского Ренессанса XVII в. и отличается пристрастием к кривым и ломанным линиям. диспропорцией частей и необыкновенной вычурностью орнаментировки. Из соч. его можно отметить: "Opus architectonicum" (латин. и итальянский текст, Рим, 1720 - 25) .

Бортнянский

(Дмитрий Степанович) - знаменитый русский композитор церковной музыки, с деятельностью которого тесно связаны судьбы православного духовного пения первой четверти этого столетия и придворной певческой капеллы. Б. родился в 1751 году в городе Глухове, Черниговской губернии. В царствование императрицы Елисаветы Петровны он поступил малолетним певчим в придворный хор. Императрица Екатерина II обратила внимание на дарование молодого Б., занимавшегося у известного итальянского композитора Галуппи, и послала его в 1768 году заграницу, для усовершенствования в изучении теории композиции. Б. продолжал в Венеции свои занятия у Галуппи, затем, по совету своего профессора, с научной целью ездил в Болонью, Рим, Неаполь. Ко времени пребывания Б. в Италии относятся его сонаты для клавесина, отдельные хоровые сочинения, две оперы и несколько ораторий. В 1779 г. Б. 28-ми лет возвратился в Россию Его сочинения, поднесенные императрице Екатерине II, произвели сенсацию. Вскоре Б. был удостоен звания композитора придворного певческого хора и денежной награды. В царствование императора Павла Петровича, в 1796 г., Б. был сделан директором придворной певческой капеллы, преобразованной в том же году из придворного певческого хора, на место Полторацкого, умершего годом раньше. Заведуя капеллой, Б., помимо своих композиторских дарований, выказал еще организаторский талант. Он обратил внимание на комплектование хора лучшими голосами России, довел хор до высокого совершенства исполнения, а главное энергично противодействовал той распущенности пения, которая царила в православных церквах, в которых, между прочим, исполнялись произведения и невежественных композиторов, носившие названия, напр. херувимских, в самом деле рядом с мелодиями умилительного распева, выводившими разные веселые напевы. В церковное пение вводились арии из итальянских опер. Кроме того, и хорошие сочинения писались так неудобно для голосов, что в разных церковных хорах они подвергались изменениям и искажениям. Все это побудило св. Синод, разумеется, при содействии Б. сделать следующее постановление: 1) петь в церквах партесное пение только по печатным нотам; 2) печатать партесные сочинены Б., а также и других известных сочинителей, но только с одобрения Б. Этим был водворен в церковном пении желаемый порядок. Б. обратил внимание на церковную мелодию; по его ходатайству были напечатаны распевы, написанные крюками. Б. сделал попытку разработать древние напевы нашего церковного песнопения, но нельзя сказать, чтобы труды его вполне достигли цели. Под влиянием духа времени, Б. желая придать старинным мелодиям вполне определенную ритмическую стройность, нередко видоизменял эти мелодии, удаляясь от их истинного духа. Переиначивая мелодии, Б. часто давал словам не вполне верную декламацию. Одним словом, из стариной церковной мелодии, служившей ему как бы канвою, Б. создавал нередко почти новую мелодию. На недостатки в переложениях Б. указывает Львов в своем сочинении "Ритм". Несмотря на то, что Б. был родом из Украины, он сильно поддался влиянию итальянской школы, тяготение к которой весьма ощутительно в духовной концертной музыке Б. Но тем не менее в его произведениях видно крупное дарование; в них автор стремился выразить мысль текста священных песнопений, стараясь передать общее молитвенное настроение, и не особенно вдаваясь в частности.

Гармония в сочинениях Б. сравнительно проста и вообще в его музыке нет тех эффектных и искусственных приемов, которые могли бы развлекать молящегося; кроме того, в сочинениях Б. видно глубокое знание голосов. Многие биографы и историки называют время деятельности Б. "эпохою"в области православной церковной музыки; отчасти они правы, так как Б. первый оказал влияние на установление порядка в церковном пении по всей России, и первый стал разрабатывать древние церковные напевы. Более верного и точного переложения церковных мелодий стал придерживаться Турчанинов. Бортнянский умер 28 сентября 1825 года в Петербурге. Лучшими концертами Б. считаются: "Гласом моим ко Господу воззвах", "Скажи ми, Господи, кончину мою", "Вскую прискорбна, еси, душе моя", "Да воскреснет Бог и расточатся врази его", "Коль возлюблена селениe твоя, Господи". Из многочисленных сочинений Б. изданы придворною певческою капеллою 35 концертов, 8 духовных трио с хором, трехголосная литургия, 7 херувимских, 21 мелких духовных песнопений, собрание духовных псалмов и других песнопений, в двух томах (26 номеров) , собрание четырехголосных и двуххорных хвалебных песней, в двух томах (14 номеров) , собрание гимнов для одного и четырех голосов, и проч. Ср. "Церковное пение в России", протоиерея о. Д. Разумовского (Москва, 1867) , "Березовский и Бортнянский, как композиторы церковного пения" Н. А. Лебедева (Спб, 1882) .

Н. Соловьев.

Борьба за существование

или Б. за жизнь (struggle for existence, struggle for life) - термин, введенный в биологию Дарвином и Уоллесом для обозначения тех усилий, которые должны производить организмы, чтобы обеспечить свое существование, и конкуренции, возникающей при этом между ними, которая является одним из основных факторов развития органического мира. Каждый организм, в течение всей своей жизни, должен непрерывно затрачивать энергию 1) на сопротивление физическим силам природы (почва, климат и т.д.) , 2) на приискание пищи, 3) на охранение себя от врагов (хищников и паразитов) . При этом возникает столкновение интересов и конкуренция между организмами, результатом которых является состязание между соперниками - "Б. за существование"; эта борьба и есть неизбежное следствие основного закона размножения организмов - стремления размножаться в геометрической прогресии. "Б. за существование" Дарвина есть приложение к всему органическому миру закона Мальтуса. В сочинениях Дарвина и Уоллеса приведены многочисленные примеры, поясняющие характер и размеры борьбы за существование в природе. Размножение организмов всех без исключения - так значительно, что потомство любой пары, если бы не было подвержено истреблению, в короткое время заселило бы всю землю. Еще Линней высчитал, что если бы однолетние растения приносили только два семени - а на самом деле нет растений настолько непроизводительных и эти два дали б начало на будущий год каждый двум, то в двадцать лет от одного предка произошло бы миллионное потомство. Таким образом нарождается на свет больше особей, чем может прожить, и необходимо возникает борьба за существование, как особей одного вида между собой, так и между особями разных видов. Способность организмов к необычайно быстрому размножению подтверждается многочисленными примерами. Когда Колумб открыл Америку, там не было туземных видов рогатого скота и лошадей; во время своего второго путешествия он оставил несколько голов скота па о-ве С. Доминго, которые, одичавши, размножились так сильно, что через двадцать семь лет на острове находились стада от 4 до 8 тысяч голов; отсюда скот был перевезен в Мексику, а через 65 лет после завоевания этой страны испанцы вывезли в один год 64350 шкур из Мексики и 35444 из С. Доминго. Еще несравненно больших размеров достигло размножение привезенного скота в пампасах Аргентинской республики, где огромное количество одичавшего скота и лошадей составляет главное богатство страны. Кролики, привезенные из Европы в Австралию и Новую Зеландию, размножились до того, что местами составили настоящее бедствие, истребляя пастбища. Тоже самое наблюдается и между растениями; в равнинах Ла-Платы два или три европейских вида чертополоха размножились до такой степени, что покрывают сотни квадратных миль, вытесняя почти всю остальную растительность. Обратно, небольшое водяное растение Elodea, завезенное в конце прошлого столетия из Америки, размножилось в некоторых реках Европы (Темза) массами. При этом многочисленность животных не зависит от их плодовитости; странствующие голуби Сев. Америки (Ectopistes migratorlus) , водившиеся в старину миллионными стаями, несут только по два яйца; дикие кошки очень плодовиты и имеют мало врагов, однако они не так многочисленны, как кролики; очевидно предел их размножения кладется трудностью добывания пищи.

Среди туземных организмов каждой страны количество особей данного вида, хотя и может колебаться между сравнительно тесными пределами, но вообще говоря не увеличивается в силу уже установившегося равновесия; но раз это равновесие каким либо образом нарушено, способность всякого организма к быстрому размножению сказывается с полною силою. Пример неимоверно сильного размножения при благоприятных условиях представляют различные вредные насекомые: саранча, короеды и др. Хлебный жук, кузька (Anisoplia austriaca) издавна жил в степях Южной России, лишь изредка причиняя вред земледелию; в некоторых местностях он был даже редким насекомым; но в семидесятых годах он в течение целого ряда лет, размножаясь в неимоверном количестве, причинял огромные опустошения хлебов; затем, мало помалу, количество его опять вошло в прежние пределы. Если же, как это обыкновенно и имеет место в действительности, количество особей каждого вида, несмотря на его быстрое размножение, не увеличивается заметно, то следовательно существуют постоянно действующие силы, препятствующие его чрезмерному возрастанию и истребляющие большую часть его потомства; при постоянстве количества особей данного вида, ежегодно их должно погибать столько, сколько народилось. Лишь в самом ограниченном числе случаев такими препятствующими силами являются прямо силы неодушевленной природы: это имеет место на границах органической жизни, на крайнем севере, на высоких горах, у границы вечного снега, в северных бесплодных пустынях. Главными же регуляторами размножения организмов в природе являются состязание между ними, вытеснение и истребление одних существ другими; предел численности особей каждого вида кладется прежде всего количеством пищи, которое находится в его распоряжении. Дарвин наблюдал, что на пространстве земли длиною в три и шириною в два фута проросло 357 ростков разных растении, и из них 295 были истреблены, главным образом, улитками и насекомыми. Растения оспаривают друг у друга почву; на любом участке почвы вырастает ежегодно множество ростков; лишь немногие из них, заглушая остальных, достигают полного развития. На месте вырубленного леса появляется совершенно другая растительность, чем была раньше, и другие древесные породы; когда почва была покрыта одной господствующей породой, попадающие в нее семена других растений, прорастая, погибают; как только для них очищено место, ростки новых видов появляются массами. Один этот факт уже показывает, какая масса организмов погибает еще в состоянии зародышей или в самом начале развития. В лесах Дании бук вытесняет постепенно березу; на о-ве Зеландии в новейшие геологические эпохи последовательно сменяли друг друга, как господствующие породы леса: осина, сосна, дуб, ольха; теперь и там одерживает верх бук. Одни виды одерживают верх над другими. Европейские виды чертополоха, размножившиеся в пампасах Ла-Платы, местами почти совсем вытеснили туземную флору. Наоборот: в наших садах отлично растут многие чужеземные растения, которые однако, не дичают и не размножаются сами собой; свободно перенося наш климат, они не выдерживают борьбу за существование с туземною растительностью; картофель, разводимый в таком огромном количестве и так сильно размножающийся клубнями, не одичал нигде в Европе. Животные имеют огромное влияние на размножение тех или других видов растении; появление коз на о-ве св. Елены повело за собой полное истребление туземных лесов, состоявших из сотни видов деревьев и кустарников, так как козы поедали все новые ростки. Такое же значение имеет скотоводство в степях южной и юго-восточной России; небольшие рощи и заросли кустарников, растущие по степным балкам, по мере колонизации степей погибают, главным образом, от вытравливания скотом; достаточно было бы защитить такие балки от доступа скота, чтобы в них вновь появилась древесная растительность. Еще очевиднее Б. за существование в животном царстве. Растительность каждой данной области может прокормить только определенное число травоядных животных, и это одно кладет уже предел их размножению и вызывает конкуренцию; с крупными травоядными соперничают насекомые; птицы, истребляя последних, оказывают этим помощь млекопитающим. Хищники истребляют разных животных, вызывая в них состязание в искусстве укрывания и защиты от врагов; в свою очередь, между хищниками существует конкуренция из за добычи. Все это влечет за собой самую интенсивную борьбу за существование и ставить все организмы в теснейшую связь между собою. Исключительное увеличение числа особей какого бы то ни было вида неминуемо отражается на существовании и благосостоянии других видов, часто стоящих на весьма отдаленной ступени органического развития. Истребление какого-нибудь растения отражается на существовании насекомых, им питающихся, и насекомоядных птиц и наоборот: искусственные лесные насаждения, напр. в степях Южной России, сопровождаемые появлением новых травянистых растений, привлекают массу насекомых до того не существовавших в данной местности, а за ними и насекомоядных птиц. При этом условия борьбы за существование вновь переселившихся видов нередко сильно отличаются от обычных, и это резко отражается на численности особей данного вида.

Бабочка древесница (Zeuzera руrinа) , въедливая гусеница которой живет в древесине ясеня и других деревьев, повсюду в средней полосе Европы принадлежит к числу редких насекомых. В роскошных природных лиственных лесах Харьковской губернии (Змиевского уезда) она не попадается, или представляет крайнюю редкость: около Харькова усердным собирателям случалось находить два экземпляра в лето. Между тем в южных степях, в лесах, искусственно разведенных (Бердянское и Велико-Анадольское лесничества) , бабочка эта размножилась до того, что от ее гусениц засохли десятки тысяч деревьев. Так как плодовитость бабочки очевидно остается одна и та же, и леса Харьковской губернии представляют те же породы деревьев, необходимые для ее питания, то очевидно многочисленность бабочки в одном случае, и редкость в другом зависит не от плодовитости и не от количества пищи, а от изменения числа ее врагов в составе местной фауны (в данном случае насекомоядных птиц, вероятно, именно дятлов) , кладущих предел ее быстрому размножению (Шевырев) . В данном случае мы видим пример того, как численность особого вида определяется численностью его врагов; в другом случае количество хищников определяется численностью животных, служащих их главной добычей; в русской Лапландии значительное уменьшение числа оленей, диких и домашних, повело за собою почти полное исчезновение, или крайнюю редкость волков, усиленно их истреблявших (Плеске) ; очевидно, что увеличение числа оленей вновь привлечет волков.

Дарвин приводит любопытные примеры взаимной связи между различными организмами, обусловливающей возможность их большего или меньшего размножения. В Парагвае ни рогатый скот, ни лошади никогда не могли одичать, тогда как и к северу и к югу от этой страны они встречаются в диком состоянии во множестве; Азара и Ренггер показали, что причиною этого является существование в Парагвае в большем, чем в иных местах, количестве, одного вида мух, кладущих яички в пупок новорожденных животных. Подобную же роль играет муха цеце (Glossina morsitans) в Африке (может быть путем переноса заразных болезней) . Очевидно, что уменьшение числа мух (напр. от паразитов) повело бы за собой появление скота. Во многих местностях земного шара насекомые крайне затрудняют скотоводство; таковы комары, мошки, москиты (напр. крошечные мошки Simulia columbaczensis по нижнему течению Дуная, в Венгрии и Сербии) . Весьма сложны взаимные отношения между растениями и насекомыми; некоторые виды клевера, именно красный клевер (Trifolium pratense) , оплодотворяются исключительно шмелями; без участия последних принесение семян невозможно; в Новой Зеландии клевер стал давать семена только тогда, когда были перевезены шмели. Гнезда шмелей истребляются мышами; кошки истребляют мышей. Борьба между двумя видами животных неминуемо отражается на существовании растений; истребление шмелей повело бы за собой истребление красного клевера (Дарвин) .

Описанные случаи касаются борьбы между животными или растениями и их непосредственными врагами. Но энергичная Б. за существование имеет место и между самыми близкими друг к другу видами. Серая крыса, пасюк (Mus decumanus) , переселившаяся в Европу из Азии в прошлом столетии, мало по малу размножилась по всему материку и повсюду вытеснила или даже почти истребила первоначальную ее обитательницу, черную крысу (Mus rattus) . Развезенная на кораблях, серая крыса распространилась по всему свету и в Новой Зеландии совершенно истребила туземную крысу; в той же стране туземная муха вытеснена европейской домашней мухой. У нас рыжий таракан, пруссак (Phyllodromis germanica) вытесняет черного (Periplaneta orientalis) . Это явление объясняется тем, что родственные виды занимают почти одинаковое место в экономии природы; они нуждаются почти в одинаковой пище, имеют общих врагов, подвергаются одинаковым опасностям. Следовательно, тот вид, который имеет какие либо преимущества в добывании пищи, избегании опасности, быстроте размножения или живучести, очевидно, будет размножаться сильнее, и уже этим одним заставит другой вид уменьшаться в числе. То же самое рассуждение приложимо к особям одного и того же вида; между ними происходит непрерывное состязание из за пищи и из за опасности от врагов. Малейшее преимущество в способах добывания пищи и укрывания от опасностей увеличивает шансы данной особи на большую продолжительность жизни и на оставление после себя большего потомства. Так возникает в природе "переживание наиболее приспособленного - "Survival of the fittess (Спенсер) или"естественный подбор"Дарвина (natural selection) , основной фактор совершенствования и развития организмов. Литература: Darwin, "The origin of species" (с изд. 1882) ; Wallace, "Darwinism" (1890) ; Дарвин, "О происхождении видов путем естественного подбора" (перев. Рачинского, М., 1865) ; Уоллес, "Естественный подбор" (перев. Вагнера, 1878) .

В. Фаусек.

Бостон

- столица штата Массачусетса и второй город по торговле и богатству Соединенных Штатов Северной Америки. Он лежит в углублении Массачусетской бухты, на полуострове, 5 кил. длины и 1, 6 кил. ширины; на северо-западе полуострова протекает река Чарльсривер, отделяющая Б. от Чарльстоуна и Кембриджа; на юговостоке врезывается Южная бухта (Soutbay) . Кроме того с 1875 городская община Б. обнимает на юго-западе. Предместье Роксбюри, на юге - Дорчестер, по ту сторону Южной бухты Южный Б. (South В.) ; на севере - Чарльстоун и Восточный Б. на о-ве Нодль (Noddies Island) . Все эти части соединены прекрасными мостами, так же как находящийся в тесной связи с Б. гор. Кембридж (2 моста в 850 метр. дл.) . Жителей 362839 (1881) .

Индейцы звали полуостров, на котором расположен Б. - Шаумут, что в перев. означает "живые ключи". Когда английский губернатор Джон Винтроп приехал сюда в 1630, индейский Шаумут представлял собою три отдельных холма, из которых в настоящую минуту сохранился только Маячный холм (Beaconhill) , названный так, потому что на нем был устроен маяк. 17-го сентября 1630 г. был основан город тогда зван Бостоном. Полуостров привлекал колонистов своим удобным для торговли положением. Если бы поселенцы могли бы предвидеть каких трудов и денег потомству их будет стоить устройство основанного ими города, они наверное выбрали бы другое место. На полуострове не было ни леса, ни лугов, но его можно было защитить от индейцев и волков. Поверхность полуострова была в высшей степени неровна и покрыта холмами, очень глубокими впадинами и окружена болотами, отделявшими реку от морского берега. В полуострове было всего 1000 акров и узенький перешеек, соединявший его с материком, зачастую сплошь бывал покрыт водою. Воды Чарльсривера около устья глубоко врезались в северную часть полуострова. Они были отведены для мельницы и в 1807 году снятым холмом засыпали это место и тем прибавили к площади города лишних 50 акров. В 1837 была засыпана еще другая впадина, прибавившая к площади Б. еще 77 акров. Впоследствии берега узкого перешейка стали покрываться публичными садами, бульварами, широкими улицами, скверами, театрами, церквями и друг. роскошными зданиями. Полуострова, конечно, стало не доставать, и к городу пришлось присоединять соседние земли. В 1786 году был перекинут первый мост в Чарльстоун, а в настоящее время Бостону приходиться содержать до 20 мостов, кроме тех, что принадлежат железнодорожному ведомству. Городу принадлежат шесть о-вов в Бостонской гавани, а на трех остальных возведены укрепления. Чтобы дойти до гавани Б. надо миновать множество островов и утесов, но в гавани (площадь 190 кв. км.) суда находятся в полной безопасности. Первоначально острова были покрыты лесом, но лес был вырублен, и потом не засажен. В 1716 в 131/2 км. от города был выстроен на Маячном остров первый маяк. Во время войны за освобождение он был уничтожен, затем восстановлен, а в 1860 г. снабжен башней в 98 фут. вышины.

Прежде здания в Б. большею частью были деревянные, но теперь возведение некаменных построек строго воспрещено, в виду того, что старый город очень много страдал от пожаров. В 1872 г., сотни складов, наполненных дорогими товарами, банки, конторы и церкви, все выстроенные из кирпича и гранита, были уничтожены, и принесли убытку 80000000 ф. ст. Пожар этот показал как богат Б., потому что не прошло и двух лет, как все пепелище уже вновь было застроено, со всеми новейшими приспособлениями против пожара. Хотя первые поселенцы и выбрали место для Б., потому что на нем было много ключей, но в городе давно стал ощущаться недостаток в воде, и ему пришлось провести воду из озера Кочитуате из за 30 - 46 км.; водопровод стоил 10786739 ф. ст.

Общественных зданий в Б. весьма много. Большинство их строились в последние года. Самым большим зданием считается адмиралтейство с доками, заводами, машинными складами, канатными фабриками, лесными дворами, корабельными спусками и т. д. Здание правительственных мест было выстроено еще в 1798, и недавно значительно увеличено. Оно стоит на самом высоком месте, на одном из первоначальных трех холмов города, и украшается вызолоченным куполом. Кругом него расположен парк с фонтанами, прудами, статуями и монументами. Из памятников обращает на себя внимание конная бронзовая статуя Вашингтона, бронзовая статуя Франклина, Вебстера, Гамильтона и др.

Ко всем верфям проведены из окраин города конно-железные дороги, а линии железных дорог соединяют Б. со всем материком. Кругом города одиннадцать кладбищ. Из высших учебных заведений в Б. - медицинский факультет Гарвардского университета, который находится в близлежащем г. Кембридже, медицин. женская школа (с 1848) . методистский университет, технологический институт, далее 4 колледжа, иезуитский коллеж и много частных учебных заведений. Городская публичная библиотека, основанием которой послужили книги, полученные в дар от города Парижа, имеет теперь 400000 томов. Церквей в городе 165 протестантских, 26 римско-католических и 3 еврейские синагоги. Различные общества, художественные и ученые, имеют свои здания и помещения. Нельзя не упомянуть также об американской академии наук и художеств, о Массачусетском историческом обществе, о Бостонском Атенеуме с большой библиотекой, множеством картин и статуй, о масонской ложе, о разных религиозным мужских и женских обществах, о ботаническом обществе, о музыкальном зале, с громадным органом, о четырех театрах и т.д. Из больниц следует отметить Массачусетский главный госпиталь с отделением для умалишенных, сиротский приют, приют слепых, приют чахоточных, гомеопатический госпиталь, приют для идиотов и слабоумных. В южной части города и на острове Дир устроены дома для нищих, умалишенных и преступников. Торговля Бостона почти удвоилось за последнее 25-тилетие; ввоз в 1883 - 84 году равнялся 65865551 дол., а вывоз - 63497829 дол. Заграничных судов в прибытии было 3018 вместимостью 1416251 тонн, в отбытии 2850 кораблей вместимостью в 1305172 тонн. Предметами вывоза, главным образом, являются: рыба, мясо, мука, скот и мануфактурные произведения. В Б. насчитывается до 3521 фабрик и мастерских с 113626 рабочими (1880) ; чугунолитейные, машиностроительные, сахарные заводы, кожевенные, ковровые, фортепианные фабрики, громадные мастерские платья, обуви и др. Все промышленное производство исчисляется ежегодно в 123, 4 м. долл. Ср. Winsor, "History of В." (Бостон, 1881) .

Босфор

(турец. Истамбул-Богази) - или Константинопольский пролив, соединяющий Черное море с Мраморным или Понт Евксинский с Пропонтидой древних греков. Название свое, которое значит собственно "бычачий брод", получил от того, что в этом месте, по греческому мифу Ио переплыла море, приняв вид коровы. Когда впоследствии многие проливы получили то же название, этот был назван Фракийским Б. Весь канал имеет в длину 30 км., в самом широком месте 1950 км., а в самом узком только 1170 метр. Б. представляет собою образование позднейшее и произошел, как об этом гласить древнее предание, и свидетельствует устройство обоих берегов, от разрыва полосы земли, отделяющей Черное море от Средиземного. Средняя глубина его на всем почти протяжении - 60 метр., а потому Б. судоходен для самых больших военных кораблей. На поверхности преобладает течение из Черного моря в Мраморное, и даже весною, когда здесь господствуют южные ветры, задерживающие течение, скорость его ровна 9, 5 км. в час. В противоположность этому, на известной глубине, имеется течение в сторону обратную. Неизменное процентное содержание соли в таком закрытом море как Черное, несмотря на впадения таких громадных рек, доставляющих массу пресной воды, как Дунай, Днепр, Днестр, Дон и т.д., обусловливается именно этим постоянным обменом вод. Северный вход в Б. представляет осенью и зимой, вследствие частых туманов и бурных ветров, большую опасность для кораблей, несмотря на Румелийский и Анатолийский маяки; в 1870 г. поэтому здесь устроена на мысе Кара-Бурну спасательная станция, со многими пунктами на европейском и азиатском берегах. На всем остальном протяжении Б. представляет зато безопасность гавани. Он чрезвычайно оживлен, как значительным движением кораблей между обоими морями, так и постоянным сообщением Константинополя с многочисленными предместьями, расположенными на обоих берегах. Около 60 небольших пароходов и бесчисленное множество лодок, продолговатых и как стрела быстрых турецких каюков, поддерживают это сообщение. Мало населенные берега верхнего Б. представляют более суровый, хотя и живописный вид, начиная же с Ени-Магалле они получают особую прелесть, вследствие замечательного разнообразия и оживления. Горы, достигающие 240 метр., отвесными скалами опускаясь в море, перемежаются с живописными заливами и долинами, обрамленными кипарисами, лаврами и столетними чинарами. Деревни, виллы и сады, летние дворцы и киоски, старинные замки и развалины времен византийцев и генуэзцев тянутся по обоим берегам, особенно румелийскому-европейскому. Для защиты Константинополя с севера расположены также на обоих берегах многочисленные укрепления, крепостцы (гиссар) и батареи. Замечательнейшие места, начиная от Топханэ при входе в Константинопольскую гавань к северу, на левом берегу, суть: султанские увеселительные дворцы Дольмабагче и Бешикташ, деревня Ортакиой, против дворца Беглербег, далее великолепный дворец Чираган, обыкновенное местопребывание султана, в самом узком месте Б. (где Дарий построил мост, во время Скифского похода) , два замка Румели-Гиссар, на левом бер. и Анадули-Гиссар на правом, оба построенные Магометом II и теперь обращенные в места заключения государственных преступников; затем бухта Балта-Лиман; несколько влево Тарапия, где живут французский и английский посланники и где находятся так называемые "семь братьев", семь огромнейших платанов (чинаров) , выросших из одного корня, под которым, говорят, еще Готфрид Бульонский разбил свой шатер. Дальше следует, Буюкдерэ, в самом широком месте Б., затем, уже на азиатском берегу, два форта, снабженные тяжелыми орудиями Круппа, Маджиер и Анадули-Кавак, защищающие вход в Б.; немного далее, более старые укрепления, возведенные в XVIII ст. Генералом Тотом (Tott) : Буюк-Лиман и Гарибже на румелийской стороне и Филь Бурну и Пойрас на анатолийской. Наконец, у самого входа в Черное Море - Румели-Фенер. На азиатском берегу невдалеке от начала пролива находится также Юта-Даг с гробницей, по преданию, Геркулеса. - До половины XIX стол. турецкие султаны жили исключительно в деревянных дворцах на берегу Б., но в 1855 г. Абд-ул-Меджид построил в Дальмабагче большой каменный дворец в греко-арабском стиле и перенес туда свою резиденцию. Султан Абд-ул-Азис в 1863 г. построил на противоположном берегу другой поменьше, Беглербег, а еще 10 лет спустя на месте прежнего Чираганского деревянного дворца возникло огромное, прекрасное, здание в восточном вкусе - теперешняя султанская резиденция. Ср. Dethier, "Der. В. und Кonstantinopel" (Вена, 1873) . Чихачев "Le Bosphore" (1864) .

Ботанический Императорский сад

(в Спб.) расположен в юго-восточн. части Аптекарского острова и занимает пространство около 20 десят., приобретенное мало помалу посредством покупки отдельных участков, присоединенных к прежнему Аптекарскому саду, от которого И. Б. Сад ведет свое происхождение. По примеру аптекарских садов, учрежденных в некоторых городах России, император Петр Великий указом 11 февраля 1714 г. повелел учредить подобный сад на одном из островов, лежащих близ Петербурга. Главная цель этого сада состояла в разведении лекарственных трав. В 1823 году Апт. сад, вследствие скудости средств (12000 р. асс. в год) , находился в очень плачевном состоянии. Он имел два отдела: медицинский и ботанический, но число растений последнего было крайне невелико - не более 1500 видов, и при этом никаких научных коллекций и пособий. В это то время обратил внимание на него управляющий министерством внутренних дел граф Виктор Павлович Кочубей и задумал преобразовать сад, сделав его не только местом разведения лекарственных трав, но главным образом местом и науки. Разработка плана переустройства Аптек. сада была поручена профессору Ф. Б. Фишеру, который и представил этот проект императору Александру Павловичу. 22 марта 1823 года вышло Высочайшее повеление изменить устройство Аптек. сада согласно представленному плану, а именно: соединить оба отдела - медицинский и ботанический в один сад, перестроить и улучшить здания, приобретать отныне покупкою живые и сухие растения и семена, и, наконец, переименовать Апт. Сад в Императорский Ботанич. сад. Управление новым садом было поручено профессору Фишеру. Вскоре после этого для занятия должности старшего садовника прибыл из Лондона Ф. Г. Фальдерман. Продолжая заниматься разведением аптекарских трав, Б. сад имел с тех пор главною целью научную деятельность, для чего он приобретал на ассигнованные ему деньги растения живые и в сухом виде, семена, заводил мало помалу библиотеку, музей. Кроме того, Б. сад служил местом обучения садоводству и огородничеству садовых учеников, а так же имел отделение для практических занятий студентов. Первая денежная помощь была Высочайше пожалована в день открытия Сада в размере 100000 руб. асс.; на эти деньги были приобретены живые растения из коллекций, находившихся в С.-Петербурге и его окрестностях. В это же время прибывший из Лондона старший садовник Ф. Г, Фальдерман привез оттуда значительную коллекцию живых растении. При учреждении Сада никакого гербария в нем не было и первым приобретением по этой части был сибирский гербарий ветеринарного врача В. В. Гаупта, заключавший в себе до 1000 видов; в следующие годы покупкою было приобретено много других гербариев из разных стран, между которыми особенное внимание заслуживала коллекция сухих растении профессора Эшшольтца, собранная во время кругосветного его плавания. Ежегодно гербарий Сада был пополняем новыми коллекциями, присылаемыми сюда путешественниками, отправлявшимися с научными целями в разные страны, для чего давались средства из сумм, получаемых Садом. Кроме того, Сад получил два очень ценных гербария: один из них поднесен императору Александру II в 1855 вдовой покойного директора Сада Ф. Б. Фишера; другой гербарий пожертвован вдовой бывшего профессора дерптского университета Ледебура; последний гербарий важен, как комментарий известного сочинения Ледебура: "Flora Rossica" и послужил основанием одной из самых важных в настоящее время в научном отношении коллекций Сада - Русского Гербария. Масса других богатых гербариев приобреталась постоянно, пока в 1856 г., согласно распоряжению графа Л. А Перовского, а по смерти его барона П. К. Мейендорфа, покупка гербариев не была запрещена. Они держались того мнения, что Б. сад главное внимание должен обращать на культуру декоративных растений, требование которых было очень велико, на устройство для этой цели особых оранжерей, а сообразно с этим требовалось увеличить число садовников. Несмотря на такие нововведения. гербарий продолжал увеличиваться, но главным образом растения добывались меною на дублеты, имевшиеся в Саду. Затем, в 1864 г. министр государственных имуществ А. А. Зеленый вновь разрешил покупку сухих растений. Таким образом гербарий Сада быстро увеличивался не только количественно, но и качественно, и в настоящее время можно сказать, что гербарий Ботанич. сада - один из обширнейших и ценнейших во всем свете. Большое количество получаемых ежегодно гербариев, множество других дел по Саду и небольшое число ученых ботаников, могущих разрабатывать гербарий, все это мешало точному ведению этого дела, так что до 1857 г. гербарий был разрознен, и только с этого года началась усиленная работа по сортировке сухих растении. Самые большие коллекции Сада: травники Фишера, Ледебура, Мертенса, Стефана, Шумахера и другие коллекции меньшего объема были соединены в один главный или общий гербарий (herbarium generale) по системе Эндлихера. Для удобства пользования гербарием от общего были отделены следующие 3 гербария: 1) Садовый гербарий (herbarium hortense) , заключающий в себе растения, разведенные в Б. саду. 2) Русский гербарий (herbarium rossicum) , в основании которого положен гербарий Ледебура и 3) гербарий растений одной С.-Петербургской губернии (herbarium Petropolitanum) . Кроме этих 4 гербариев в 1865 г. К. И. Максимович приступил к разработке флоры Японии, составившей 5-ый гербарий - Японский (herbarium japonicum) .

Одновременно с расширением гербария увеличивался и музей Сада, в котором хранятся предметы растительного царства, которые не могут содержаться в бумаге. Все предметы музея распределены на 5 коллекций: карпологическую, ксилологическую или дендрологическую, анатомическую, ископаемых растений, и, наконец, предметов по прикладной ботанике. Особенно интересна коллекция Амурского края, состоящая из 700 ископаемых растений, приобретенная в 1864 г. от Ф. Б. Шмидта; также немаловажное значение имеет собрание древних свайных построек в Швейцарии, полученное от Мессикомера в 1865 г. Музей находился сначала под ведением Ф. Б. Фишера, затем переходил к другим лицам и наконец в 1870 году был назначен консерватором музея А. Ф. Баталин, которому принадлежит бесспорная заслуга теперешнего благоустройства музея.

При основании Ботан. сада в нем не было и одной книги, и только в 1824 г. сделано первое и очень ценное приобретение, а именно: библиотека, оставшаяся после смерти профессора Стефана; заключала она в себе 637 сочинений в 1185 томах. Вслед затем стали выписывать книги из заграницы и приобретались сразу целые библиотеки, как напр. библиотека проф. Мертенса, затем 900 томов ботанических сочинений из бывшего Горенкского сада, множество книг, купленных в Англии, Германии и Франции директором Сада Ф. Б. Фишером во время его командировки в 1824 г. заграницу. В настоящее время, можно смело сказать, что едва ли существует другая столь обширная ботаническая библиотека, как библиотека Императорского Ботанического сада.

Надо еще упомянуть о Семинарии сада, занятия которой состоят в собирании и сортировке семян, отправлении их заграницу, выписывании по каталогам семян из других садовых заведений и в составлении каталога семян сада. Первый каталог семян вышел в 1835 г.

Биологическая лаборатория Сада учреждена в 1868 г. с введением должности главного ботаника по части растительной биологии. Заведование лабораторией было поручено сначала С. М. Розанову, потом перешло в ведение К. И. Максимовича, а с 70-го года она находится под непосредственным наблюдением А. Ф. Баталина.

30 марта 1830 г. вышло Высочайшее повеление передать Ботан. сад из министерства внутренних дел в ведение министерства Императорского двора. С этим переходом ежегодно выдаваемая сумма увеличилась почти вдвое (123000 рублей ассигнациями) , личный состав Сада был увеличен еще в 1829 г. С увеличением средств главное внимание Сада было направлено на преследование научных целей, которым в предыдущий период Сада приходилось уделять так мало времени. С этих пор отменено было обязательство удовлетворять специальным надобностям медицинской академии, как то: лекции директора Сада для студентов медикохирургической академии были упразднены, а также разведение аптекарских трав сначала уменьшено, а затем и совсем прекращено. Но в то же время оставлено право пользоваться коллекциями сада различным учебным заведениям столицы, в том числе петербургским университетом.

Во второй период своей деятельности Бот. сад достиг такого развития во всех своих частях, что в 1843 г. явилась потребность в изменении штата, причем личный состав Сада увеличился введением двух новых научных должностей: физиолога и консерватора, и кроме того прибавлено несколько садовников. При таком изменении и денежные средства потребовалось увеличить; с 1-го января 1843 г. Высочайше положено было на ежегодный расход Сада 54045 руб. сер.

5 апреля 1850 г. Ф. Б. Фишер, был уволен от должности директора Сада, которую с февраля 1851 г. занял Карл Андр. Мейер, стоявший во главе Сада до своей смерти 13 февраля 1855 года. В то же время со смертью князя П. М. Волконского в 1852 г., Ботанический сад, оставаясь по-прежнему в ведомстве министерства Императорского двора, был поручен министру уделов и управляющему кабинетом Его Величества, графу Льву Алексеевичу Перовскому, а по кончине его в 1855 году заведование Садом было возложено на обер-гофмейстера барона Мейендорфа. В том же году, после смерти К. А. Мейера, обязанности директора Сада были разделены между двумя лицами: административная, хозяйственная и счетоводная части вверены особому чиновнику, не зависящему от директора, с званием товарища директора; эту должность занял 28 апреля 1855 г. барон Карл Карлович Кистер, а с 20 сентября того же года обязанности директора были возложены на Эдуарда Людвиговича Регеля, который оставался в этом звании до упразднения должности директора в декабре 1866 г.

Литературная деятельность Бот. сада началась только в 1835 году, когда стал выходить ежегодно каталог семян под заглавием: "Index seminum, quae Hortus botanicus Imperialis Petropolitanus pro mutua commutatione offert". Результаты же наблюдений отдельных лиц, работавших в Бот. саду, печатались по большей части на счет авторов или в записках других ученых заведений, и только очень ограниченное число работ было издано Бот. сад. в виде отдельных брошюр. Сделанный в 1853 г. опыт первого ботанического журнала Сада, под заглавием: "Schriften aus dem ganzen Gebiete der Botanik", ограничился одним выпуском. Штатные живописцы, работавшие с 1824 - 1852 г., заготовили богатое собрание превосходно раскрашенных изображений растений, из числа которых только небольшое количество было напечатано в сочинении: "Sertum Petropolitanum", изданном в 1846, 1852 и 1869 годах, остальные же лежат в библиотеке Сада и до настоящего времени. Только в 1871 году, с разрешения министра государственных имуществ А. А. Зеленого, был издан первый сборник научных трудов, служащих при Ботаническом саде; издание это продолжает выходить отдельными тетрадями различного объема и до настоящего времени, заключая в себе статьи по всем отраслям чистой и прикладной ботаники разных лиц, работавших по этой части науки, а также извлечения из годичных отчетов сада. Сборник называется: "Труды Императорского Ботанического Сада" (Acta Horti Petropolitani) .

За все время существования Ботанического сада, он постоянно был в сношениях с другими ботаническими садами, разными садовыми учреждениями и отдельными лицами, занимающимися ботаникой. Между прочим, в последующие года происходил постоянный обмен растений и семян с Ботаническими садами в Калькутте, Перадении на острове Цейлоне, с двумя садами на острове Яве, с садами в Новой Голландии, в Америке и т.д.

В первые годы существования Ботанического сада живые растения приобретались только покупкою и преимущественно в больших садовых заведениях. Англии, Германии, Бельгии и Голландии; в последующие же годы, когда Ботанич. сад был в состоянии сам культивировать растения, происходил обмен их на растения других стран. Кроме того, несколько раз устраивалась в Саду распродажа живых растении, оставшихся после мены. Особенное внимание Б. Сада во второй период его деятельности было обращено на изучение флоры отдельных стран, для чего поручалось местным жителям, за вознаграждение, собирать семена, живые растения, составлять гербарии, или же чаще всего отправлялись туда путешественники на счет Сада с обязательством доставить все собранные коллекции в Сад. В начале своей деятельности, за неимением средств, Б. Сад редко командировал путешественников, и только в 1830 году начинается ряд длинных и важных в научном отношении путешествий. В 1825 году профессор Эдуард Иванович Эйхвальд для собственных целей предпринял путешествие по Каспийскому морю и Закавказью; не желая пропустить столь удобный случай, Ботанический сад командировал на свой счет П. Г. Поморцева, определенного по этому случаю в Сад. Соединившись с Э. И. Эйхвальдом в Астрахани и проехав вместе до Баку, Поморцев отделился здесь от своего спутника и исследовал в продолжение осени Грузию. В Петербург он возвратился 30 ноября 1825 г.

Другое путешествие в этом году было совершено вокруг света садовым учеником Иваном Стюартом. Из этого путешествия было доставлено в Сад 8 ящиков с живыми, сухими растениями и семенами из Pиo Жанейро, Вальпарайзо, с Сандвичевых островов, с острова Нукагива, из Камчатки, Ситхи, Манильи и острова св. Елены. В 1827 году, с занятием нашими войсками Тавриса, император Николай повелел одесскому аптекарю Сцовицу, причисленному к Ботаническому саду, присоединиться к отряду генерал-мaйopa Панкратьева и исследовать в ботаническом отношении западную часть Адербейджанской области. Взяв с собой двух живописцев А. Д. Судакова и К. Г. Трусова, И. О. Сцовиц посетил в 1829 г. Армению, в 1830 г. дошел до Мингрелии и скончался 30 августа 1830 года в Кутаиси. Коллекции, собранные им в больших размерах, очень интересны и важны, так как дублеты послужили хорошим материалом для мены с другими ботаническими заведениями. В 1830 г. была приобретена за 12000 р. богатая коллекция живых растений Бразилии от ботаника Людвига Риделя, путешествовавшего с 1821 г. в тех странах вместе с российским генеральным консулом в Бразилии и членом Императорской академии наук Григорием Ивановичем Лангсдорфом. Богатый гербарий, собранный Риделем с 1821 - 1828 гг., был привезен в Петербург и достался в собственность Императорской академии наук; живые же растения приобретены Императорским Б. садом. В 1831 г. Ридель был причислен к Ботаническому саду и получил командировку снова ехать в Бразилию для собирания семян, растений и составления травника для Б. сада.. На севере экскурсировали два путешественника: Николай Степанович Турчанинов, исследовавший юго-восточную Сибирь, и Александр Иванович Шренк, причисленный к Б. саду с званием ботаника для путешествий в исследовавший тундры самоедов до Уральского хребта и острова Вайгача. Путешествие это, начавшись 6 апреля, было окончено 8 декабря 1837. Затем летом 1839 г. А. И. Шренк в сопровождении Карла Ивановича Мейнсгаузена посетил русскую Лапландию, дошел до полуострова Колы и, переправившись по морю. в Архангельск, вернулся в Петербург. Наконец, 27 февраля 1840 г. оба путешественника предприняли длинную экскурсию в страны, лежания к югу от Алтайских гор, и вернулись из нее только в ноябре 1844 г. доставив Б. саду богатый материал растении из Джунгарии. По высочайшему повелению в 1843 г. был отправлен в Закавказские губернии, причисленный к Б. саду в качестве путешественника, Фридрих Коленати. Поездка его длилась около двух лет.

После указанных путешествий был большой перерыв, в продолжение которого Ботанический сад не снаряжал ни одной экспедиции. Причина заключалась в том, что все средства, положенные по штату на путешествия, выдавались А. И. Шренку, оставленному при Б. саде для приведения в порядок собранных им коллекций, а также печатались отчеты, путевые записки и разные наблюдения, произведенные им во время его путешествий. только в 1853 г. сад был в состоянии дать средства для продолжительной поездки консерватора Карла Ивановича Максимовича вокруг света. Отправившись 18 сентября 1853 г. из С.-Петербурга на фрегате"Диана", К. И. Максимович посетил Pиo Жанейро, Вальпарайзо, Гонолулу и в июле 1854 прибыл в губу Де-Кастри; отсюда он предпринимал большие экскурсии в бассейне р. Амура и, совершив обратный путь через Сибирь, 17 марта 1857 г. вернулся в Петербург. Собранные коллекции немедленно были обработаны и издано известное сочинение Максимовича: "Primitiae Florae Amurensis", составившее ему имя. Окончив работы по первой своей поездке, К. И. Максимович получил новую командировку - в Японию, продлившуюся более первой, а именно с марта 1859 г. по июнь 1864 г. Огромное количество собранных материалов разработано самим экскурсантом и дало блестящие результаты. Кроме указанных более выдающихся экскурсий, Б. Сад не раз отправлял садовников в разные страны, а также не пропускал случая участвовать в снаряженных другими учреждениями экспедициях или же обращался к ботаникам тех стран, растения которых были интересны для Сада. Между экспедициями, доставлявшими по просьбе Б. Сада ботанические коллекции, укажем на снаряженную в 1855 г. Имп. русск. Геогр. общ. ученую экспедицию в Восточную Сибирь, член которой Густав Иванович Радде привез Импер. Б. Саду до 1000 видов растений, около 8000 сухих экземпляров и множество семян. Гербарий этот обработан Э. Л. Регелем и Ф. Е. фон Гердером. Поселившись с 1863 г. в Тифлисе, Г. И. Радде предпринимал ежегодно поездки по Кавказу, откуда присылал Б. Саду богатые коллекции живых и сухих растении и семян. Наконец, много русских путешественников, не пользовавшихся никакими пособиями со стороны Б. Сада, приносили свои коллекции в дар Саду. Из этих. коллекции особенно ценны: коллекции доктора Ф. А. Бузе из Закавказья и Персии, подпоручика Дмитрия Кузнецова из Японии, П. П. Семенова с хребта Тянь-Шань и окрестностей озера Иссык-Куля, Р. К. Маака из Уссурийского края и много других коллекции; все они приведены уже в порядок.

Из всего сказанного видно, какими богатыми коллекциями обладал Бот. Сад к концу своего второго периода, т.е. в 1863 г., когда явилась потребность в совершенном преобразовании Сада. Число лиц, занимавшихся научной ботаникой, не соответствовало размеру занятий и объему коллекции, а так же в хозяйственном отношении Сад пришел в ветхость; явилась необходимость в постройке и обновлении оранжерей, жилых и хозяйственных строений, в приведении в порядок парка, огорода и т.д.

24 поля 1863 г. высочайшим указом повелено было передать Императорский Ботанический сад из ведомства министерства двора в ведение министерства государственных имуществ; далее, продолжая наименоваться Императорским, состоят под покровительством и попечением его Императорского высочества великого князя Николая Николаевича и иметь постоянные сношения с Императорской академией наук и научно-практическими ботаническими заведениями Империи для достижения существенной цели Бот. сада - развития его сообразно требованиям науки и в применении ее к практическому садоводству. Поступив в министерство государственных имуществ, Сад еще некоторое время удерживал прежний штат; только 8 ноября 1866 года был утвержден в виде опыта на три года новый штат, и вместе с тем пожалованы Саду особые "Правила для действий Императорского С. Петербургского Бот. Сада и управления им". По новому штату, окончательно утвержденному 17 марта 1870 г., число научных деятелей Сада было увеличено, но при этом общая штатная сумма осталась та же, что в 1843 г., с прибавлением к ней только дополнительных сумм, выданных до 1863 г., и состояла из 60903 р. сер.

Вскоре после поступления Сада в ведение министерства государственных имуществ управление им было временно поручено Рудольфу Эрнестовичу Траутфеттеру, утвержденному в 1864 г. в звании заведующего Садом, а в 1866 г., согласно положению нового штата, директором.

Научные занятия, принявшие большие размеры, требовали специалистов, для чего вместо прежнего директора по научной и садовой части, были основаны три должности главных ботаников, занятые: Эдуардом Людвиговичем Регелем, Сергеем Матвеевичем Розановым, скончавшимся в 1870 г., и Карлом Ивановичем Максимовичем. В 1870 г. утвержден в должности младшего консерватора при музее и лаборатории Александр Федорович Баталин. Далее, был учрежден при саде особый совет для обсуждения дел по ученой и технической части. Членами совета, кроме директора и главных ботаников, были назначены: попечителем и покровителем Сада - Николай Антонович Скалон, а от Императорской академии наук - Франп. Иванович Рупрехт и Карл Иванович Максимович.

Еще одно из важных преобразований в управлении Сада состояло в том, что с этого времени стали нанимать только вольных садовников, а не принадлежащих к придворно-служительскому званию, как то было раньше. С увеличением и развитием пособий возрастала также и научная деятельность Сада. Хотя, как мы знаем, с 1864 г. Сад не был в состоянии отправлять на свои средства путешественников, тем не менее коллекции живых растении, а главное гербарии доставлялись лицами, путешествовавшими по поручению других ученых обществ и бравшими на себя труд собирать коллекции и для Ботанического сада.

Так, А. К. Беккер, проживая в Сарепте, ежегодно предпринимал путешествия в Приволжские степи, Дагестан, Туркмению и др. страны. С 1869 г. Бот. сад начал получать коллекции от известного путешественника по Америке - Венедикта Рецля. Николай Алексеевич Северцов - начальник Туркестанской экспедиции, доставил Саду значительное количество растений и семян. Также Николай Михайлович Пржевальский, отправившись в 1871 г. в Монголию, предложил Бот. Саду свои услуги для собирания ему семян и растений. Много еще и других лиц работало на пользу Б. Сада. В 1873 г. Б. Сад семейным образом отпраздновал 50-летнюю годовщину своего существования. Научные коллекции Б. Сада находились в то время в столь хорошем состоянии, что он мог принять участие в Венской всемирной выставке, куда в качестве эксперта по садоводству был послан главный ботаник Э. Л. Регель. В следующие годы Бот. Сад участвовал во всех выставках садоводства, на которых получал неоднократно похвальные листы и медали.

В 1875 г. произошла важная перемена в личном составе Сада: директор Сада, тайный советник Е. Р. Траутфеттер, по расстроенному здоровью и согласно прошению, был уволен от службы; место его занял главный ботаник Сада Э. Л. Регель. В следующем году в апреле месяце скончался старший консерватор П. П. Глен, должность которого в 1877 г. была занята младшим консерватором И. Ф. Шмальгаузеном; а младший консерватор А. Ф. Баталин перемещен на должность главного ботаника Сада.

Для испытания всхода семян и определения годности их, 15 декабря 1877 г., по почину А. Ф. Баталина, при биологической лаборатории была открыта станция, куда всякий желающий за определенную плату мог приносить семена дли исследования их.

Из путешественников, работавших для Бот. сада в 1877 г., надо отметить А. Регеля, отправившегося в Семиреченский край, и натуралиста Валлиса, собравшего коллекции в различных местах тропической Америки.

В 1879 г. в личном составе Сада произошло следующее изменение: старший консерватор Сада И. Ф. Шмальгаузен оставил эту должность, будучи выбран экстраординарным профессором ботаники в киевский университет; место старшего консерватора занял помощник директора дерптского бот. сада - К. Ю. Винклер.

Продолжая ежегодно выдавать средства на научные путешествия, Бот. сад обогащался все новыми коллекциями отдаленных стран. Из числа приобретений надо указать на богатую коллекцию монгольских и китайских растений (из провинции Канзу) , собранную почетным членом Сада Н. М. Пржевальским во внутренних областях Китая.

В октябре 1888 г. Бот. сад лишился одного из усерднейших своих деятелей Н. М. Пржевальского, скончавшегося 20 октября в г. Караколе, во время своего 5-го путешествия по Центральной Азии. Вскоре после того (12 января 1889 г.) скончался почетный член Сада Е. Р. фон Траутфеттер, а в начале 1891 г. Бот. сад лишился одного из самых крупных своих сотрудников К. И. Максимовича, который своими долголетними путешествиями и обработкой гербариев Восточной и Центральной Азии сослужил Саду огромную службу.

Н. К.

Боткин

(Сергей Петрович) - знаменитый клиницист и общественный деятель, родился в 1832 в Москве. Отец и дед его - известные чайные торговцы. Первоначальное образование получал в пансионе Эннеса. Благодаря влиянию людей, принадлежащих к известному кружку Станкевича, С. П. решился поступить в московский университет, но тут оказалось препятствие - прием на все факультеты в конце 40-х гг. был крайне ограничен; неограниченный прием оказался на одном медицинском факультете и С. П., против воли, должен был туда поступить в 1850 году. В 1855 г., в самый разгар Севастопольской кампании, С. П. окончил курс и немедленно был послан на счет великой княгини Елены Павловны на театр военных действий, где работал в Бахчисарайском лазарете великой княгини, под руководством Н. И. Пирогова. По окончании войны, заслужив весьма лестный отзыв от Пирогова, С. П. отправился за границу для усовершенствования. Он работал за границей во всех лучших клиниках и лабораториях: в Париже - у Клод-Бернара, в Берлине в клиниках у знаменитого проф. Траубе, в патологоанатомическом институте Вирхова и в лаборатории HoppeSeyler\'a. Вернувшись, Б. был приглашен президентом медико-хирургической академии, Дубовицким, в качестве адъюнкта к проф. Шипулинскому. В следующем году С. П. заместил проф. Шипулинского, будучи назначен ординарным профессором терапевтической клиники баронета Вилье. Как ученый, С. П. приобрел себе почетное и выдающееся имя в литературе, не только русской, но и заграничной. С. П. выпало редкое счастье выступить на поприще общественной деятельности в один из лучших моментов исторической жизни России, после Крымской кампании, когда все сферы общественной жизни были охвачены лихорадочною деятельностью, когда новые веяния внесли стремление к переустройству всего общественного и государственного быта. Тоже веяние, тоже обновление коснулось тогда и медико-хирургической академии. С. П. первый создал клинику на европейских началах. Он ввел в нее новейшие методы исследования, так называемый клинически разбор больных. Кроме клиники, С. П. считал весьма важным для успехов преподавания посмертное подтверждение диагнозов; с этой целью ни один случай не проходил без вскрытия и слушатели имели возможность убеждаться, насколько патологоанатомические изменения соответствовали прижизненному распознаванию. В то же время в лаборатории клиники, под руководством С. П. работала всегда масса молодых людей по различным вопросам научной и практической медицины. С. П. Создал целую школу учеников, из которых более 20 человек занимали и занимают по настоящее время кафедры по частной патологии и терапии в различных университетах России. Из них многие приобрели известность, как напр. покойный проф. Кошлаков, проф. В. А. Манассеин, Полотебнов, Стольников и многие другие.

В начале 60-х годов С. П. был назначен совещательным членом медицинского совета министерства внутренних дел и военно-медицинского ученого комитета, с 1873 г. почетным лейб-медиком. Тогда же он был избран председателем общества русских врачей в С.-Петербурге. Чрезвычайно плодотворна была деятельность С. П. В общественных учреждениях, в качестве гласного городской думы. Со времени перехода больниц в ведение города, С. П. постоянно работал во вновь учрежденных санитарной и больничной комиссиях. По его инициативе и указаниям, город энергично взялся за улучшение содержания больниц, и приступил к устройству новых - общины св. Георгия и Александровской барачной больницы. Кроме того, им же было обращено внимание на недостаточность врачебной помощи среди неимущего класса столичного населения; городская дума, по его предложению, устроила институт думских врачей, так успешно функционирующий и по настоящее время: по его же инициативе было преступлено к разработке данных о призреваемых городскими богадельнями. Исследование это было предпринято частью с практическою целью определения числа лиц, составляющих население богаделен, нуждающихся во врачебной помощи, частью с научной - собрания материала для изучения недостаточно разработанного вопроса о старости. Исследование это, сделанное дром А. А. Кадьяном, вышло уже после смерти С. П. Боткина ("Население С. Петербургских градских богаделен" А. А. Кадьяна) .

В 1886 г. С. П. был назначен председателем комиссии по вопросу об оздоровлении России. Комиссия эта собрала драгоценный материал по вопросу о санитарном состоянии нашего обширного отечества; но к сожалению работа комиссии, за смертью председателя, временно прекращена. С. П. весьма сочувственно относился и к вопросу о женских врачебных курсах; хотя он на них лично не преподавал, но принимал близко к сердцу судьбу преждевременно окончивших свое существовало курсов и энергично хлопотал об учреждении их вновь при одной из городских больниц. В пользу женских врачебных курсов С. П. оставил капитал покойного Кондратьева, передавшего С. П. 20 тысяч рублей для какой-либо благотворительной цели. С. П. Боткин скончался 12 декабря 1889 года в Ментоне от болезни печени, осложнившейся болезнью сердца. Все сословия и учреждения, среди которых работал знаменитый клиницист, постарались увековечить память о почившем. Так, городская дума назвала Александровскую барачную больницу именем Боткина, выставила портрет Б. во всех городских больницах и богадельнях, и учреждает несколько начальных школ его имени. Общество русских врачей открыло подписку для устройства "Боткинского дома призрения для неимущих врачей, их вдов и сирот". Кроме того, учрежден капитал имени Боткина на премию за лучшие сочинения по терапии. "Еженедельная клиническая газета", издававшаяся знаменитым клиницистом, превращена в "Больничную газету Боткина". Кроме того, обществом русских врачей образован фонд для выдачи премии в память 25-тилетного юбилея Боткина и многими бывшими пациентками собран капитал на стипендию имени С. П. в одном из женских учебных заведений. С. П. Боткин состоял членом венской академии наук, многих заграничных ученых обществ, членом-корреспондентом общества внутренней медицины в Берлине и почетным членом почти всех университетов и ученых обществ России.

Печатные труды Боткина: "Застой, образовавшийся в кровеносных сосудах брыжжейки лягушки, от действия средних солей" ("Военно-медиц. журн." 1853) ; "Количественное определение белка и сахара в моче посредством поляризационного аппарата" ("Московск. медиц. газ.", 1858, ?13) ; тоже "Определение молочного сахара" ("Моск. мед. газ.", 1882, ?19) ; "О всасывании жира в кишках" ("Воен. мед. жур.", 1860) ; "О физиологическом действии сернокислого атропина" ("Мед. Вестн.", 1861 г., ?29) ; "Ueber die Wirkung der Salze auf die circulirenden rothen Blutkorperchen" ("Архив Вирхова", XV, 173, 1858) ; "Zur Frage von dem Stofwechsel der Fette in thierischen Organismen" ("Архив Вирхова", XV, 380) ; " "Untersuchungen uber die Diffusion organischer Stoffe: 1) Diffusionsverhaltnisse der rothen Blutkorperchen ausserhalb des Organismus" ("Архив Вирхова", XX, 26) ; 2) "Ueber die Eigenthumlichkeiten des Gallenpigment hinsichtlich der Diffusion" ("Архив Вирхова", XX, 37) и 3) "Zur Frage des endosmotischen Verhalten des Eiweis" (там же, XX, 39) ; "Случай тромбоза воротной вены" ("Мед. вестн.", 1863 г. 37 и 38) ; "Предварительное сообщение об эпидемии возвратной горячки в Петербурге" ("Мед. Вест.", 1864, ?46) ; "К этиологии возвратной горячки в Петербурге" ("Мед. В.", 1865, ?1) ; "Курс клиники внутренних болезней" (вып. 1 - 1867 г.; вып. 2-й - 1868 г. и вып. 3-й - 1875 г.) ; "Предварительное сообщение по поводу эпидемии холеры" (приложение к ?3 "Эпидемиологич. листка" за 1871 г.) ; "Архив клиники внутренних болезней" (7 том. с 1869 по 1881 г.) ; "Клинические лекции", 3 выпуска; с 1881 г. издавалась под его редакцией "Еженедельная клиническая газета".

Ботнический залив

(фин. Tohjanlahti) - занимает самую северную часть Балтийского моря, под 60? - 66? сев. ш., от юго-юго-запада к северо-северо-востоку, между Швецией и Финляндией, 668 км. длины и 180 240 км. ширины и 40 - 90 метр. глубины. В прибрежных частях, а также и внутри рассеяны многие небольшие острова, мели, скалы, рифы и шкеры, так что судоходство по нему, особенно при входе в Балтийское море, требует большой осторожности и очень опытных лоцманов, Кваркенским проливом, самою узкой частью Б. зал. (75 км.) , соединяется северная, меньшая и более узкая часть залива с южною, более широкою его частью. Вход в Б. залив из Балтийского моря между Швецией и Аландскими о-вами называется Аландсгаф или Эрегрундзунд, а между Финляндией и Аландскими о-вами Эстер (восточный) Ш?н (Sjon) . Многие реки, изливающиеся в Б. залив, до такой степени уменьшают солоноватость его воды, что нередко зимою по льду возможен проезд из Финляндии в Швецию. В течение последних столетий заметно поднятие берегов как со стороны Швеции, так и Финляндии и вследствие этого уменьшение водной площади Балтийского моря.

Боттичелли

или Ботичелли (Sandro Botticelli) , собственно Алессандро Филипепи, живописец Тосканской школы, род. в 1447, умер 17 мая 1515. Сначала его отдали в ученье к некоему Боттичелли, отличному золотых дел мастеру; от него он и получил свою фамилию. Но скоро обнаружилось в нем неодолимое влечение к живописи, и он стал учиться ей у монаха Филиппо Липпи. У него перенял Б. ту страстность в изображении трогательных мотивов, которою отличаются исторические картины Липпи. Оригинальная же черта собственного таланта его состоит в наклонности к фантастическому. Он один из первых внес в искусство своего времени античный миф и аллегорию и с особенной любовью работал над мифологическими сюжетами. Особенно эффектна его Венера, которая нагая плывет по морю в раковине; боги ветров осыпают ее дождем роз и гонят к берегу (во Флоренции) . Лучшим творением Боттичелли считают начатую им в 1474 г. стенную живопись в Сикстинской капелле Ватикана. Боттичелли, говорят, был приверженцем Савонаролы и усердно изучал Данта; плодом этого изучения явились гравюры на меди, приложенные к вышедшему в свет во Флоренции в 1481 г. изданию Дантова "Ада" (издание Магны) .

Боэтий

(Аниций Манлий Торкват Северин) - римский государственный человек и философ, род. около 470 - 75 по P. X. в Риме, где семейство Анициев пользовалось большим уважением; учился в Афинах, рано достиг высших государственных должностей, был в 508 или 510 консулом и приобрел полное доверие остготского короля Теодориха. Но за защиту обвиненного в государственной измене сенатора Альбина навлек на себя подозрение короля, был им приговорен к смерти, ввергнут в темницу в Павии и казнен вместе с своим тестем сенатором Симмахом (525) - Один из последних неоплатоников, Б. своими переводами, переделками и толкованиями логических сочинений Аристотеля оказал громадное влияние на все умственное развитие средних веков и более чем кто-либо способствовал знакомству с греческой философией, пока на смену не явились мавры и евреи, познакомившие Европу с другими сочинениями великого философа. Его учебники по логике ("De syllogismo categorico", "De syllogismo hypothetico", "De definitione", "De diiferentiis topicis") легли в основу преподавания этого предмета в средневековых школах, так что Б. по справедливости может быть назван отцом средневековой философии или так называемой схоластики. Он перевел и переделал также математические сочинения Никомаха, Архимеда, Эвклида и Птоломея и написал пять книг о музыке ("De musica") . Но ни одно из его произведений не имело такого благодетельного влияния на средневековое человечество, как сочинение о "Философском утешении" ("De consolatione philosophiae") , написанное им в темнице перед казнью. Эта книга в течение многих столетий была лучшим и любимейшим чтением после Библии. Она написана в виде диалога между заключенным в темнице Б. и философией, частью стихами, частью чистой, благородной прозой, и по своему содержанию довольно тесно примыкает к античным образцам. В ней нет и следов христианского элемента и речь идет только о том утешении, какое может доставить человеку научная философия, независимо от религии. Говоря о переменчивости земного счастья и о единственном вечном и прочном благе, доставляемом человеку добродетельной жизнью, он высказывает мысль, что злой человек всегда несчастлив, что зло само по себе уже есть наказание, а добродетель благо, и старается доказать, что счастье и награда добродетели заключаются в ней самой. Все эти мысли изложены просто, задушевно, без всякой искусственности и риторических прикрас, и потому понятно. как успокоительно они должны были действовать на лучшие и благороднейшие умы в мрачный период средних веков. То обстоятельство, что в своем "утешении" Б. не приводит ни одной мысли из Библии, не ставит в пример истинной твердости ни Иисуса Христа, ни кого бы то ни было из христианских мучеников, заставило многих сомневаться в том, что приписываемые Б. христианскотеологические сочинения (напечатаны в издании "Consolatio" Пейнера, Лейпц., 1871) действительно принадлежали ему (см. в особенности Нич, "Das System des В. und die ihm zugeschriebenen theologischen Schriften") , хотя найденные недавно отрывки из Кассиодора подтвердили их подлинность. "Consolatio philosophiae" перепечатывалась много раз. Кроме самого древнего издания (Нюренб., 1473) , существуют издания Bepтиyca (Лейд., 1622) , Пультуса (Падуя, 1721и 1744) , Гельфрехта (Гоф., 1797) , Фрейтага (Рига, 1794, с примечаниями и немецким переводом) , Оббариуса (Иена, 1845) и упомянутое уже издание Пейпера (1871) . Кроме того, имеются англо-саксонский перевод, приписываемый Альфреду В. (лучшее изд. Фома, Лонд., 1864) и перевод на древ. верхненемецк. наречие начала XI ст. (изд. Граффом, Берл., 1833 и Гаттемером в "Denkmаler des Mittelalters", т. 3) . Из новейших немецк. переводов надо упомянуть, кроме Фрейтага, переводы Вортберга (Грейфсв., 1826) и Вейнгэртнера (Лейпц., 1827) , русск. пер. иеромон. Феофилакта: "Утешение философское" (Спб., 1794) . Собрания сочинений Боэтия появились в Венеции 1491 - 92, 2 т.; Базеле 1546 - 47, 1570; наконец, в "Patrologia" Минье, т. 63 - 64 (Париж, 1847) . См. Bergstedt; "De vita et scriptis Boethii" (Упсала 1842) ; Sutterer, "B. der lezte Romer" (Эйхштедт 1862) ; Baur, "В. u. Dante" (Лейпц. 1873) ; Usener, "Anecdoton Holderi" (там же 1877) .

Бояре.

- Уже в древнейших памятниках нашей истории мы встречаем свидетельство о существовании особого правительственного класса или круга людей, которые были ближайшими правительственными сотрудниками князя. Эти люди наз. боярами, а иногда дружиной князя и составляли его обычный совет, с которым он думает об устроении земли. Вместе с княжескою властью, имеющею государственный характер, является и специальный военный класс - княжеская дружина, княжеские мужи. Это был класс населения более близкий к князю, что доказывается и большею, положенною в Русской Правде за убийство княжа-мужа, т.е. дружинника, вирою. Такое положение дружинника было и источником его богатства и дружинники были вообще богаче остального населения за исключением немногих особенно богатых гостей. Дружина в свою очередь делилась на старшую и младшую, которые имели и свои подразделения. Старшая была близка к князю, но из этой старшей дружины выделялось нисколько человек, особенно важных, близких к князю. Старшая дружина известна под именем бояр. Общим названием их первоначально было огнищане, впоследствии за ними утвердилось название княжих мужей и наконец просто бояр. Слово боярин обозначало вообще влиятельного в земле человека, нарочитого мужа; лучшего в том смысле, как это слово употребляет летопись, говоря о древлянских послах к кн. Ольге: "лучшие мужи (их выбрано было 20) , иже держаху Деревскую землю". Боярином был не только старший дружинник, но, вероятно, и богатый человек, преимущественно землевладелец, крупный хозяин. Между боярами была разница, по лишь бытовая, сходная с делением людей вообще на лучших, средних и худших. В летописях иные бояре называются лепшими, великими и т.п.; иных бояр летопись презрительно называет боярцами, хотя здесь презрение может относиться не к их положению, а к их поступкам. Могли быть бояре и подчиненные один другому; так, в Патерике печерском рассказывается, что Шимон Африканович отправил своего боярина Василия, и видно, что этот боярин был лицом подчиненным Шимону, а следовательно и низшим, чем он. Происхождение лиц, составлявших княжескую дружину, не имело существенного значения; более важны были личные качества. В понятиях народа, даже в позднейшие времена, когда сословный строй более окреп в Русском государстве, мыслим был дружинник и попович, и гостинный сын; известны примеры бояр и поповых внуков и от племени смердья. Могли быть в дружине и чужеземцы, даже из такого народа, с которым Русь была всегда в войне, например печенеги: печенежин Илдея был на службе у князя Ярополка и в великой чести. Князь хлопотал лишь о числе подходящих ему дружинников, так как силою дружины всегда и везде определялось значение, "честь" государей. Но в X - XII в. княжеская дружина главным образом все же должна была набираться из детей самих дружинников. Сын заслуженного дружинника заранее располагал в свою пользу князя, который мог дать ему место в своей дружине по отечеству, т.е. сообразно с значением отца. Пожалование по отечеству, как известная формула, проходит через всю древнюю историю. Предполагалось, что сын достоин своего отца.

Из лучших людей среди жителей каждой земли и из высших членов княжеского двора дружинников и образовывался класс бояр. Лучшие люди наз. земскими боярами в противоположность боярам княжеским, княжим мужам. Лучших людей летопись иногда наз. "старейшины градские" или"людские". При Владимире св. "старцами" или "старейшинами" наз. лучшие земские люди (бояре) , так как летописец словом "старцы" переводить латинский термин - "senatores"; иногда летописец означает словом "старцы" всех членов княжеской думы (т.е. бояр, по преимуществу) . Можно утверждать, что восточные славяне издревле имели среди себя такой же класс лучших людей, который у западных славян именуется majores natu, seniores, кметы и др. терминами. Этот класс везде образуется из людей высших по родовому старшинству (происхождению, отчего члены его и наз. старейшинами) , по власти в своем обществе (члены его "держать землю") , и наконец по высшей экономической состоятельности (термин "лучшие люди" в последующей истории означает людей более богатых) .

Пока новое правительство, князь с дружиной, не укрепилось и нуждалось в помощи городской знати (старейшин, княжих мужей) , из которой оно само вышло, обе общественные силы стояли очень близко друг к другу. Весь Х в. они действуют дружно и очень похожи одна на другую, вместе воюют и торгуют, вместе обсуждают в думе князя важнейшие вопросы законодательства. Но потом обе эти силы, столь родственные по происхождению, расходятся все больше и больше. Это взаимное удаление обнаруживается с половины XI в. при детях Ярослава; оно было подготовлено разными обстоятельствами. Княжеское правительство устраивалось и укрепившись в административном и военном отношении, стало меньше нуждаться в содействии городового управления и городовых полков. Княжение Владимира, когда городские старейшины так часто появлялись в княжеском дворце рядом с боярами, было временем самой напряженной борьбы с степью. Тогда киевское правительство всюду усиленно искало ратных людей. Но страшное поражение, нанесенное Ярославом печенегам в 1036 г. под стенами Киева, на некоторое время развязало руки правительству с этой стороны. В то же время стало заметно расширяться политическое и экономическое расстояние между княжеской дружиной и городской аристократией. Служебные преимущества все более и более сообщали первой значение дворянства, низводя последних в положение простых мещан. Торговые успехи распространили в стране значительный оборотный капитал, подняли денежные доходы правительственного класса насчет дохода натурой и ослабили его непосредственное участие в торговых операциях городов. Появление у бояр привилегированной земельной собственности, признаки которой становятся заметны с XI в., еще более удалило этот класс от городского общества, владевшего торговым капиталом. Благодаря разным преимуществам, служебным, личным и хозяйственным, принадлежавшим не всем членам дружины в одинаковой мере, слово боярин с течением времени перестало быть синонимом княжа мужа и получило различные специальные значения в разных сферах жизни. Получив более тесное значение при княжем дворе, звание боярина расширилось вне правительственной сферы: на языке частных гражданских отношений боярами независимо от придворной иерархии назывались все служилые привилегированные землевладельцы и рабовладельцы по тесной связи тогдашнего землевладения с рабовладением. Таким является боярин в Русской Правде и с таким же значением проходит это слово по памятникам нашего права до самого XVIII века. Рабовладение было юридической и экономической основой боярской вотчины. Частное привилегированное землевладение в древней Руси развилось из рабовладения. Вотчина частного владельца юридически и экономически зарождалась из того, что рабовладелец сажал на землю для ее хозяйственной эксплуатации своих холопов; земля прикреплялась к лицу, становилась его собственностью посредством того, что к ней прикреплялись люди, лично ему крепкие, составляющие его собственность; холоп становился юридическим проводником права владения на землю и экономическим орудием хозяйственной эксплуатации последней. На языке древнерусского гражданского права боярин от времен Русской Правды и вплоть до указов Петра Великого значил не то, что при дворе древнерусского князя и московского князя: здесь он был высшим служилым чином, получив специальное значение советника, постоянного княжого "думца" или "думника", а там служилым привилегированным землевладельцем и рабовладельцем. Холоп назывался боярским, село боярским селом, работа на пашне землевладельца боярским делом, боярщиной, независимо от того, носил ли землевладелец при дворе звание боярина или нет.

Высший правительственный класс в княжестве удельного времени обозначается в княжеских грамотах XIV и XV в. Названием бояр введенных и путных или путников. Бояре введенные были управителями отдельных ведомств дворцовой администрации или дворцового хозяйства, дворецкий, казначей, сокольничий, стольник, чашник и пр. Путными назывались все дворцовые чиновники, высшие и низшие, получавшие за службу дворцовые земли и доходы в путь или в кормление. Боярин введенный был вместе и путным, потому что обыкновенно пользовался таким жалованьем; но как большой боярин, он возвышался над простыми путниками, которые не были главными управителями отдельных ведомств дворцового хозяйства. Князь, назначая бояр главными распорядителями своего дворцового хозяйства, поручая им своих домовых слуг в свои домашние дела, как бы вводил этих бояр в свой дворец, так что они считались как бы живущими во дворце. В таких случаях звание: "введенный боярин" соответствовало по значению позднейшему званию бояр комнатных или ближних.

Итак из двух элементов - дружинного (служилого) и земского составляется (с XI в.) один боярский класс, когда дружинники, осевшись, сделались местными землевладельцами, а земские бояре чрез дворцовые службы перешли в класс княжих мужей. Княжие дворы, продолжая существовать, приготовляли новые служилые элементы, постепенно вливавшиеся опять в земское боярство. Слово: "дворяне" (в замен "дружина" или "грид") появляется уже в XII в.: "Горожане же Боголюбстии и дворяне разграбили дом княж" (Ипат. лет. 1175) . Но у нас не установилось немецкого различия Dienst-Adel и просто Adel. Боярство древней Руси не имело ни сословной корпоративности, ни сословных привилегий. Образованию корпоративности мешал земский характер древних русских государств. Каждая община (город, волость и даже село) имели своих бояр (равно как средних и меньших людей) . Главным образом земское распределение классов препятствовало образованию корпоративности. Этому не противоречило то, что боярами собственно (т.е. такими, достоинство которых было признаваемо в целом тогдашнем государстве - земле) были лишь бояре старшего города. Сословное значение бояр определяется значением общины; все же население старшей общины признается боярским (высшим) в отношении к населению младших городов, хотя эти последние имеют своих бояр. Образованию сословной корпоративности препятствовали также и способы вступления в класс бояр, практиковавшиеся тогда. Боярином становился тот, кто занимал высшее место на службе (княжеской или земской) и приобретал более или менее богатое имущество. Личные качества (при возвышении в обществе) преобладали в древних славянских обществах над рождением и наследственностью. Рождение влияло на усвоение боярства лишь фактически, т.е. сыну боярина было легче достигнуть боярства. От этого фамильных прозваний древняя Русь не знала; летопись сообщает нам лишь имена, иногда отчества бояр.

При отсутствии корпоративности, класс бояр не мог пользоваться какими либо привилегиями (исключительными правами) . В сфере личных прав, хотя огнищане (или княжие мужи) ограждаются двойною вирою при убийстве (Рус. Пр. Ак. 18, 21, Кар. 1 и 3) и двойною продажею "за муку", но это относятся только к княжим мужам и объясняется их личными отношениями к князю, причем князь взыскивает, под общим названием виры, не только уголовный штраф, но и частное вознаграждение. В сфере прав имущественных памятники приписывают боярам право владения селами (земельными имуществами) , как бы принадлежащее им по преимуществу. Во всяком случай фактически землевладение принадлежало боярам более, чем лицам прочих классов. В сфере прав наследования боярам приписывают привилегии передавать наследство дочерям, при неимении сыновей; но такое право простирается не только на бояр, но и на всех свободных "людей", кроме смердов.

При Петре В. начинается образование из прежних служилых и тяглых классов нескольких сословий или состояний. При первоначальном образовании дворянского сословия Петром, оно получило наименование царедворцев, потом шляхетства, по примеру Польши и Литвы. Наименовать его дворянством в то время нельзя было потому, что в Московском государстве дворянами именовался низший чин служилых людей и такое название для боярина было оскорблением. Прежние московские чины были отменены Петром указами 1695 - 1703 г., но имевшие донашивали их в первой четверти XVIII в. Положительной мерой к образованию шляхетства, заменившего боярство, нужно считать указ о единонаследии 1714 г., которым поместья присвоены шляхетству на праве собственности, т.е. положено основание 1-ой и важнейшей привилегии дворян - владеть населенными имуществами не зависимо от службы. Вторым актом образования дворянского сословия был манифест Петра III 18 февр. 1762 об освобождении дворян от обязательной службы, после чего все, чем они вознаграждались за службу, обратилось в их привилегии. Окончательная организация сословий дана жалованною грамотою Екатерины II 1785 г., содержание которой основано на петициях самих дворян, заявленных ими при воцарении имп. Анны и в законодательных комиссиях Елисаветинской и Екатерининской.

Ср. Ал. И. Маркевич, "История Местничества в Московском государстве в XV - XVIIвв." (Одесса, 1888) ; В. Ключевский, "Боярская дума древней Руси" (Москва, 1888) .

Д. Б.

Боярская дума.

- Наименование: "боярская дума" не встречается в древних памятниках и образовано искусственно на основании сходных терминов ("бояре думающие") . Боярскою думою назывался постоянный совет лучших людей (бояр) каждой земли, решавший (вместе с князем) высшие земские вопросы. Такой совет мог быть только в одном старшем городе земли. Советы старейших были и в пригородах, во они пользовалась не политическою, но лишь судебною и административною властью. Совокупность лиц, составлявших совет, называется нередко в летописях дружиною (по отношению к князю) . При киевском князе в конце Х в. встречаем правительственный класс или круг людей, которые служат ближайшими правительственными сотрудниками князя. Эти люди наз. то боярами, то дружиной князя и составляют его обычный совет, с которым он думает о разных делах, об устроении земли. Владимир Мономах поучает детей каждый день ходить утром в церковь, затем "седше думати с дружиною, или люди оправливати" (судить) . Эта боярская или дружинная дума была обычным, постоянным советом князя по делам военного и земского управления. Со времени принятия христианства подле князя являются новые советники, епископы. Рядом с боярами и епископами в составе думы Владимира замечается еще третий элемент. Он появляется в рассказе начальной летописи раньше принятия христианства князем. Когда возникал вопрос, выходивший из ряда обычных дел княжеского управления, советниками князя вместе с боярами являлись еще старцы градские. Так, в 987 г, Владимир созвал "бояры своя и старцы градские", чтобы посоветоваться о мерах, которые предлагали ему разные иноземные миссионеры. До Владимира летопись не говорит и о совете бояр, как о постоянном правительственном учреждении, каким она изображает совещания этого князя со своей дружиной. Однако, в этой же летописи остались следы, указывающие на то, что совет бояр был таким учреждением и до Владимира: начальная летопись не помнила отчетливо событий того далекого времени. Другое значение имеет ее молчание об участи городских старцев в совете бояр после Владимира, во времена к ней близкие и ей хорошо известные: это значит, что тогда старцев уже не призывали в думу киевского князя, или иначе присутствие старцев в боярской думе не началось, а кончилось при Владимире.

Состав думы был очень определенный; именно, первоначальный состав думы (X в.) двойственный. В нее входят: бояре - высшие служилые люди. Всякий боярин был непременным членом думы, и именно в этом состояло его боярское отличие; летопись, рассказывая о потерях, понесенных русскими в войне Половецкой, восклицает: "где бояре думающие? где мужи храборствующие?". Князь не мог, в замен бояр, пригласить других лиц - не бояр. Старцы или старейшины составляют вторую половину древнейшей думы это земские бояре; по поводу вопроса о принятии новой веры Владимир "созва бояры своя и старцы градские... И решили бояре и старцы: веси, княже, яко своего никто же не хулит, но хвалит...". Кроме этого постоянного состава думы, в ней участвовали (не всегда) высшие духовные сановники: епископы и игумены (главнейших монастырей) : епископы советуют Владимиру Св. казнить разбойников; они же вместе с боярами дают потом противоположный совет. Особенно важное значение в совете киевского князя занимал митрополит (по тому влиянию, какое он мог проявить на други русские земли) . При общем решении какого либо вопроса князьями двух или нескольких земель, происходили соединенные заседания и советов их. С высшим земским советом нельзя смешивать фактов совещаний князя временных и случайных, напр. военных советов во время похода, не только со своими военачальниками, но с союзниками и даже варварами. Число имеющих право участвовать в думе равняется числу бояр известной земли; . обыкновенный же состав думы равняется числу бояр, находящихся в данную минуту в месте совещания и нарочно вызванных из пригородов. При издании законов Русской Правды Ярославичами участвовали 5 советников (см. ак. сп. Р. Пр., ст. 18) ; при дополнении ее Владимиром Мономахом - 6 (см. Р. Пр. Кар. 66) . С течением времени во многих землях число думцев возрастало (в В. Новгороде дошло до 300 - приблизительно) .

Из поучения Мономаха видно, что заседание совета происходило постоянно (каждодневно) . Но обыкновенно решения высших земских дел совершались не каждодневно, а по мере возникновения их. Обыкновенные заседания происходили во дворце князя. Дума составляет необходимый составной элемент власти в каждой земле. Боярская дума была не личным советом князя, который мог обратиться к нему или нет по произволу, напротив, факты указывают на обязательность для князя совещаний с боярами, - обязательность, утвердившуюся обычаем (который тогда заменял закон) . Тесная связь боярской думы с князем сохранилась лишь до тех пор, пока дума состояла главным образом из дружинников (дворян) князя, переезжавших с ним из одной земли в другую. С усилением в думе земского элемента, совет бояр получает все большую самостоятельность и становится ближе к вечу, чем к князю.

Права думы уясняются фактами участия думы в решении государственных дел. А именно: дума участвует в решении религиозных вопросов (ею при Владимире решено введение человеческих жертв, вопрос о посылки для исследования веры, вопрос о принятии христианства греческого исповедания) . Она участвует в решении законодательных вопросов; Владимир рассуждал с дружиною о "строе и уставе земленем"; восстановление вир и отмена казни при Владимире совершены по совету бояр. Дума участвует в решении вопросов внутреннего государственного устройства, бояре участвуют в решении вопросов о распределении столов между князьями. Боярской думе принадлежит (вместе с вечем) право приглашать князя и рядиться с ним. Дума по преимуществу участвует в решении вопросов внешней политики, войны и мира: договоры заключаются от имени князя и его "светлых бояр". Думе (иногда вместе с вечем) предоставляется высший суд над князьями и членами их семейств, образцом чего может служить суд над Рогнедою, женою Владимира Св. за покушение на убийство мужа.

Под влиянием перемен, испытанных обоими господствующими классами в XI и XII вв. (старейшинами и княжими мужами-боярами) отношения между ними облеклись в своеобразные политические формы, которые существенно изменили состав правительственной думы при князе и самое ее значение. В Киеве, стольном городе великого князя, и в областных городах, где сидели его младшие родичи, при преемниках Ярослава, как и при его предках, князь с советом своих бояр стоял во главе управления. Но прежде этот совет был единственным высшим правительственным учреждением; теперь он должен был считаться с вечем, сходкой стольного города, деятельность которой до XI в. не оставила заметных следов в уцелевших памятниках нашей истории.

Дума и вече представляли собою не параллельные государственные

институты и не разные правительственные инстанции, а два общественных класса, две различные политические силы, друг с другом соперничавшие. Эти учреждения различались между собою не столько правительственными функциями, сколько социально-политическими интересами. Отношения между обоими классами, интересы которых находили себе выражение в думе и на вече, в ХII в. основывались на взаимном соглашении, на договоре или "ряде". Князь, садясь на какой-либо стол, должен был прежде всего "утверждаться с людьми" обоюдным крестоцелованием. По понятиям веча, все отношения князя должны были держаться на крестном целовании, на договоре с политическими силами времени, среди которых он вращался. К числу этих сил принадлежали и старшие стольные города: князь должен был "взять ряд" с горожанами, чтобы укрепить свой стол за собою. Необходимость этого вытекала из положения, какое занимали тогда обе стороны, старшие города и князья со своими дружинами. Первый опыт политического объединения русской земли был делом дружных усилий торгового населения больших городов и военного класса, созданного в его среде внешними опасностями русской торговле IX в. Но это объединение разъединило прежних союзников и поставило их друг против друга. Указанная перемена тотчас отразилась на составе правительственного совета при князе; представителей торговой знати, в Х в. сидевших в думе рядом с боярами, не видим там в XI и XII в. Но политическая роль этой знати не пала, а только переместилась на другую сцену: перестав давать князю советников из своей среды, она стала заправительницей городского веча. При таком положении обеих соперничавших сил договор, "ряд" оставался единственным средством поддержания разрушившихся земских связей. Так, правительственный совет при князе стал чисто боярским, служилым. Общественное мнение тогдашней Руси давало большую политическую цену боярскому совету и считало его необходимым условием хорошего княжеского управления. Если князь не советовался с своими боярами, если он "думы не любяшет с мужми своими", летописец XII в. отмечал это, как признак недоброго князя. Советоваться с боярами было для князя не столько формальной обязанностью сколько практической необходимостью. Боярин был не столько слуга, сколько правительственный сотрудник князя, ответственный свидетель и участник его политических дум и предприятий. Князь должен был "являть" ему свою думу; в каждом важном деле предварительное соглашение князя с боярами предполагалось само собою. Бояре считали себя в праве отказать князю в своем содействии, если дело задумано без их ведома, а князя, действовавшего без бояр, общество встречало с недоверием. Князю принадлежал выбор советников; он мог изменять состав своего совета, но не считал возможным остаться совсем без советников, он мог разойтись с лицами, но не мог обойтись без учреждения. Трудно сказать, каково было административное положение членов думы, занимали ли все они какие либо должности вне думы или правительственное значение некоторых ограничивалось званием княжих советников. В думе князя XII и XIII вв. занимали важнейшие места должностные лица, служившие органами княжеского центрального и дворцового управления, а именно: дворецкий, печатник, стольник, меченоша, главный мечник и казначей.

По актам XIV и XV в. легко заметить сходство галицкой думы с польско-литовской радой и боярским советом господарства молдавского, куда из Галиции проникало русское влияние, не прекратившееся и после падения княжества Даниила Романовича. Там и здесь в госуд. совете присутствуют должностные лица, напоминающие советников древних киевских и галицких князей значением и даже иногда названиями своих должностей. Но в польско-литовской раде, как обозначается ее обычный состав в актах XV в., преобладали областные управители, воеводы, наместники и старосты, иногда соединявшие с этими должностями и придворные звания. Среди "жупанов", составлявших совет молдавского господаря XV в., самым значительным элементом был сложный штат собственно дворцовых сановников. Тот же элемент получает решительное преобладание в боярской думе Северной Руси XIV и XV в. Следовательно не столько иноземное влияние, сколько постепенное изменение княжеского хозяйства и связанного с ним управления действовало на состав боярской думы в старых княжествах Юго-Западной Руси. На верхней Волге XIV и XV вв. как и на Пруте и нижнем Дунае тех же веков, склад боярского совета был развитием того, что завязывалось в области среднего Днепра и верхнего Днестра XII вв. Уже при дворе Владимира Мономаха, как видим из его Поучения, существовали эти "наряды": ловчий, сокольничий и др., из которых состоял дворцовый штат московского князя удельного времени.

Б. думу в Киевской Руси XI - XIII вв. надо отличать от двух других правительственных форм, в которых проявлялась политическая деятельность разных классов общества, от совещания князя со всей дружиной и от городового веча, на котором иногда также появлялся князь со своей дружиной. Б. дума была третьей формой, отличавшейся от двух других тем, что она была учреждением постоянным, действовавшим ежедневно. В обычном своем составе она была односословным советом, состоявшим из людей верхнего дружинного слоя, из бояр. Но в особых случаях в нее приглашались представители духовенства. Совещание с боярами были не политическим правом бояр или обязанностью князя, а практическим удобством для обеих сторон, не условием взаимного уговора, а средством его исполнения.

Наши привычные понятия о центральном и местном управлении мало приложимы к административному устройству удела. В нем действовали рядом два порядка учреждений, между которыми существовало отношение, совсем непохожее на то, какое мы привыкли представлять между органами центрального и местного управления. Один из этих порядков, который можно назвать центральным управлением, составляло дворцовое ведомство; другим была администрация наместников и волостелей, которая по своему отношению к правительственному центру далеко не походила на нынешнее областное управление. Но между этими обоими порядками существовал еще третий, посредствующий и смешанный, который не имеет ничего себе подобного в нынешнем управлении: это администрация частных привилегированных вотчинников. Указанные три ряда учреждений соответствовали трем разрядам, на которые делились земли в удельном княжестве по своему отношению к владельцу удела: первый ряд ведал земли дворцовые, второй черные, третий - земли служилые.

Средоточием первого порядка удельных учреждений был дворец князя в широком смысле этого слова: это было обширное хозяйственное ведомство, в котором предметами управления были, во первых, дворцовые земли, села, деревни и различные угодья с предметами дворцового потребления, потом дворцовые слуги и деловые люди с их разнообразными службами и изделиями на дворец. В этом ведомстве надо различать два главные отделения, между которыми довольно своеобразно распределялись обозначенные сейчас статьи княжеского дворцового хозяйства: одним был дворец в тесном смысле, состоявший под управлением дворецкого; другое отделение составляли дворцовые пути, т.е. были дворцовые ведомства, между которыми была разделена эксплуатация принадлежавших княжескому двору хозяйственных угодий. Управители дворцовых путей вместе с дворецким всего чаще являются при князе как его правительственные сотрудники; почти только из них и состояло высшее центральное управление в Северном удельном княжестве. К ним можно разве присоединить еще казначея с печатником, да тысяцкого с наместником, где они были. В этом поглощении центрального управления княжеским дворцом всего явственнее сказался политически характер северного удельного князя, хозяина землевладельца, для которого дворцовое хозяйство стало главным предметом правительственных заботь. Согласно со всем строем управления в княжестве удельного времени и Б. дума при тогдашнем князе является с такими особенностями, которые во многом отличают ее от позднейшего боярского совета московских государей, хотя последний развился прямо из первой. О княжеской думе удельного периода мы знаем больше всего по частным актам ХIV и ХV вв., в которых отражается ежедневный будничный ход высшего управления.

Высший правительственный класс или, точнее, личный состав высшего управления в княжестве удельного времени обозначается в княжеских грамотах XIV и XV вв. названием бояр введенных и путных или путников, т.е. начальников отдельных ведомств дворцовой администрации; из этих бояр введенных собственно и состояла боярская дума удельного времени. По актам XVI в. название "введенного" было уже устарелым словом, под которым разумели думного человека.

Правительственный совет князя удельного времени состоял из главных дворцовых приказчиков: так можно назвать бояр введенных, и такое название поддерживается языком актов древней Руси. В жалованных грамотах привилегированным лицам обычное выражение удельного времени: "сужу их яз, великий князь, или мой боярин введенный". Боярский совет при князе удельного времени не имел постоянного состава. Советниками князя были все его бояре введенные. Обычные заседания совета составлялись далеко не из всех бояр и трудно отгадать, чем определялся этот состав. Иные дела князь решал, "сгадав" с довольно значительным числом советников, даже иногда при участии высшего местного предводителя церковной иерархии, при решении других по-видимому столь же важных или столь же неважных дел присутствовало всего два три боярина.

По частным актам, уцелевшим от удельного времени, мы застаем боярскую думу в ее первоначальном, еще неотвержденном состоянии и можем следить, как из княжеского совета, случайного в изменчивого по составу в кругу дел, она превращается в учреждение с твердыми формами и определенною компетенциею. Главнейшие моменты в истории боярской думы Московского государства определяются отношениями ее к верховной власти. В XIV и XV вв. замечается бытовое совпадение деятельности думы с действиями княжеской власти, основанное на единстве интересов. Возвышение Московского княжества было вместе с тем возвышением могущества и богатства московских бояр. Отсюда успехи московского единодержавия, помимо поддержки духовенства, главнейшим образом объясняются содействием бояр. Князь Димитрий, умирая, дал такое завещание детям: "бояре своя любите, честь им достойную воздавайте противу служений их, без воли их ничтоже не творите" (Воскр. лет. 1389 г.) . При Иоанне III все важнейшие акты государственной деятельности совершались по соглашению с боярами: женитьбу на Софье Палеолог Иоанн III предпринял так: "подумав о семь с митрополитом, матерью своею и бояры..... послал к папе" (Воскр. лет. Под 1469 г.) . В XVI в. происходит борьба между самодержавною властью и боярами, начатая со стороны великого князя и продолженная со стороны бояр. Установившееся единодержавие собрало из всех княжеств местные боярские силы в одну Москву; кроме того, здешнее боярство усилилось огромною массою служилых князей, лишенных уделов, которые хотели вознаградить потерянную первую роль в деревне второю в Риме. С другой стороны, уничтожив уделы, лишив бояр права перехода и обратив их в служилых людей, великий князь не нуждался более в их содействии для укрепления своей власти. В малолетство Грозного (1533 - 1546) обстоятельства склонили весы в пользу бояр и в результате получились крайние злоупотребления власти боярами. Со времени воцарения Иоанна (1547) , этот царь открыл сознательную борьбу с боярской парией, сначала мерами разумными, приблизив к себе людей худородных, обратившись к совету всей земли (зем. собору) и предприняв несколько здравых законодательных мер, ограничивающих значение удельных князей и бояр; позднее он пустил в ход жестокие казни и гонения (1560 - 1584) , вызванные б. ч. не мнимою изменою бояр, а сознательною целью "не держать при себе советников умнее себя". Одною из мер борьбы было разделение государства на опричину и земщину. Земские дела были оставлены в руках бояр; даже ратные должны были решаться "государем, поговоря с бояры". В опричине Иоанн надеялся осуществить вполне свой новый идеал. Но именно здесь обнаружилась неосуществимость и непрактичность его идей; в учреждении земщины он сам признал себя побежденным, отделил верховную власть от государства и предоставил последнее боярам. В полемике Грозного с кн. Курбским сказались воззрения двух борющихся сил. Курбский, не посягая на верховную власть, стоит за старину в доказывает только необходимость для царя "совета сигклитского", т.е. совещаний с боярскою думою. Идеал Грозного: "жаловати сами своих холопей вольны, а и казнити вольны есмы". Ничто не препятствовало Грозному обходиться без боярской думы, не прибегая к казням: но он сам нашел это неосуществимым. Деятельность Грозного, не достигши цели, принесла лишь тот результат, что отделила интересы бояр от царской власти и заставила их в свою очередь уже сознательно обеспечить власть за собою на счет власти монархической. Конец ХV в. (с 1584 г.) и нач. XVII в. (1612 г.) - время таких попыток боярства и боярской думы. По смерти Феодора Иоанновича бояре требовали присяги на имя думы боярской.

В XVII в. господствует нормальное отношение боярской думы к власти царя, т.е. нераздельность действий той и другой, без взаимных посягательств на верховное значение последней и вспомогательную роль первой; государь без думы и дума без государя были одинаково явлениями ненормальными.

В состав думы Московского государства входили только бояре в древнем значении этого слова, т.е. свободные землевладельцы. Затем с превращением их в служилых людей возникло разделение на бояр вообще и бояр служилых в точном смысле. Высший класс служилых именуется"боярами введенными", т.е. введенными во дворец для постоянной помощи великому князю в делах управления. Другой низший разряд таких же дворовых слуг именуется путными боярами или путниками, получившими "путь" - доход в заведывание. Советниками князя, членами боярской думы могли быть только первые, т.е. бояре введенные, именуемые иногда "большими". Это и было переходом к образованию из боярства чина (дававшего потом право на заседание в думе) .

Второй элемент, вошедший в состав боярской думы по мере уничтожения уделов, это - князья, делавшиеся советниками великого князя по своему званию князей, не нуждаясь вначале в особом назначении в чин боярина, так как считали свое звание выше боярского. Этот элемент преобладал в думе до конца XVI в., а с этого времени уже далеко не всякий князь попадал в думу; многочисленность служилых князей принудила сделать между ними выбор и проводить в думу лишь некоторых чрез чин боярина.

Кроме этих двух элементов в состав думы входили и некоторые должностные лица; так, присутствовать в думе мог окольничий, звание которое затем было обращено в чин. При Иоанне III право суда в управления принадлежало боярам и окольничим ("Судити суд боярам и окольничим", Суд. 1497 г., ст. I) .

В начале XVI в. великий князь начал вводить в думу людей худородных, простых дворян, которые и получили титул думных дворян, что опять превратилось в чин. Этот элемент особенно усилился вовремя борьбы Грозного с родовитым боярством. К атому же времени относится появление в думе и думных дьяков. При усилении письменного делопроизводства явилась и канцелярия при думе. Те дела, которые дума in corpore не могла вести, поручались думным дьякам, а именно: посольские, разрядные, наместные и быв. Казанского царства. Эти отрасли вверены дьякам, но как делегатам думы. Поэтому думных дьяков в XVI в. Было обыкновенно четыре. Такое положение выводило их из разряда секретарей; они становились министрами и, каждый по своему ведомству, имели право голоса в заседаниях думы, хотя членами думы не считались. При Алек. Мих. число думных дьяков увеличилось, при Феодоре Алексеевиче их было 14. Такой, исторически сложившийся, состав думы оставался неизменным и в XVII в.

Число членов думы только с XVI в. становится определеннее; со времен вел. кн. Василия Иоанновича ведутся уже списки членов думы; от Иоанна III к сыну его перешло 3 бояр, 6 окольничих, и дворецкий и 1 казначей. При Грозном число бояр понизилось вдвое, зато увеличилась неродовитая часть в состав думы: он оставил 10 бояр, 1 окольн, 1 крайчого, 1 казначея и 8 думных бояр. После Феодора Иоанновича число думных людей возрастает с каждым царствованием (за исключением Мих. Феодоровича) . Так, при Борисе Годунове было их 30, в смутное время 47; при Мих. Феодор. - 19, при Алек. Мих. - 59, при Фед. Алек. - 167. Не всегда все члены думы собирались в заседания. Возможно - полные заседания думы происходили в особо важных случаях, в частности при созыве земских соборов (которых непременную часть составляла дума) . Заседания думы происходили в царском дворце - "На Верху" и в Золотой Палате. По свидетельству Маржерета времен заседаний думы было от 1 часа до 6 часов дня (4 - 9 ч. утра) . Бояре делили с царем все обыденные акты жизни: ходили в церковь, обедали и проч. По свидетельству Флетчера, собственно для обсуждения дел назначены были понедельник, среда и пятница, но в случае надобности бояре заседали и в другие дни.

Председательство в думе принадлежало царю, но он не всегда присутствовал; бояре решали дела и без него либо окончательно или же их решения были утверждаемы государем. Члены распределялись в думе по порядку чинов, а каждый чин - по местнической лестнице породы. Уложение ц. Ал. Мих. предписывает думе "всякия дела делати вместе". Этим косвенно утверждается начало единогласия при решениях. В конце XVII в. возникает особое отделение думы для судных дел: "расправная палата", . состоявшая из делегатов думы (по несколько членов от каждого чина) . Во время выезда бояр с царем из Москвы в поход, на месте оставляется несколько членов ее "для ведания Москвы". В эту комиссию думы шли все доклады из приказов, но окончательно решались ею только дела. меньшей важности; прочие отсылались к царю и находившимся при нем боярам.

Права думы не были определяемы законом, а держались, как факт бытовой, на обычном праве. Боярская дума была учреждением, которое не отделялось от царской власти. В области законодательной значение думы было указано в Цар. Судебнике "а которые будут дела новые, а в сем судебнике не написаны, и как те дела с государева докладу и со всех бояр приговору вершатся, - и те дела в сем судебник приписывати" (ст. 98, Уложение царя Алек. Мих., 1649 г.) . Законодательными источниками были признаны: государевы указы и боярские приговоры. Общая законодательная формула была такова: "государь указал и бояре приговорили". Это понятие о законе, как результате нераздельной деятельности царя и думы, доказывается всею историею законодательства в Москов. государстве. Но из этого общего правила были и исключения. Так, упоминаются в качестве законов царские указы без боярских приговоров; с другой стороны есть ряд законов, данных в форме боярского приговора без царского указа: "все бояре на Верху приговорили". Царские указы без боярских приговоров объясняются или случайностью борьбы с боярством (при Грозном) , или незначительностью разрешаемых вопросов, не требовавших коллегиального решения, или поспешностью дела. Боярские же приговоры без цар. указов объясняются или полномочием, данным на этот случай боярам, или отсутствием царя, и междуцарствием. Таким образом из этих случаев отнюдь нельзя заключать о раздельности законодательных прав царя и думы.

По вопросам внешней политики замечается такая же совместная деятельность царя и думы с конца XVI в., которая дополнялась еще участием земских соборов. Участие думы в делах внешней политики выражалось в постоянном учреждении т. н. "ответной палаты" при думе; дельцы посольского приказа не могли сами вести переговоры с иностранными послами; с послом "в ответах (говорит Котошихин) бывают бояре" - два, окольничий один или два, да думный посольский дьяк; в 1586 г. война со шведами решена царем "со всеми бояры". Только во времена междуцарствия и при самом начале правления Мих. Федоровича дума сносится с иностранными государствами от своего имени. Относительно суда и администрации дума является не одною из инстанций, а органом верховной власти, указывающей закон подчиненным органам. Судебные дела восходили в думу по докладу и по апелляции (ук. 1694 в II Собр. Законов ?1491) . Дума являлась собственно судебным органом только тогда, когда судила в качестве первой инстанции, а именно - своих собственных членов по действиям их, как судей и правителей в приказах, и по местническим счетам. В сфере администрации думе (вместе с царем) принадлежало право назначения центральных и местных правителей. Ведение текущих дел управления военного и поместного находилось под постоянным контролем думы, также как и самые приказы.

Около 1700 г. Петр В. уничтожил боярскую думу, как учреждение; но совещания с боярами продолжались в так наз. Ближней канцелярии (упом. с 1704 г.) , которая сама по себе была не более, как личною канцеляриею царя и учреждением постоянным; но съезды бояр в канцелярии - уже не учреждение, постоянно действующее. В последующие годы, до учреждения сената, Петр, во время отъездов своих из столицы, поручал ведение дел нескольким лицам, но не доверял им и не полагался на них. В 1711 г. 22. февр., объявляя о войне с Турциею и собираясь уехать на театр войны, он поручил ведение дел тоже нескольким лицам, назвав совокупность их сенатом, который отнюдь не имел прежнего значения боярской думы и не был учреждением политическим.

Таким образом, боярская дума была учреждением, тесно связанным с судьбою известного класса Московского общества; она была политическим учреждением, которое создавало московский государственный и общественный порядок и им руководило. По своему специальному составу это было аристократическое учреждение. Такой его характер обнаруживался в том, что большинство его членов почти до конца XVII в. выходило из известного круга знатных фамилий и назначалось в думу государем по известной очереди местнического старшинства. Единственной постоянной опорой устройства и значения боярской думы был обычай, в силу которого государь призывал в управление людей боярского класса в известном иерархическом порядке. Крепость этого обычая создана была историей самого Московского государства.

Ср. В. Ключевский, "Боярская дума древней Руси" (издание второе, Москва, 1883) ; проф. М. Ф. Владимирский-Буданов, "Обзор истории русского права" (изд. второе с дополнениями, 1888 г.) ; Ал. И. Маркевич, "История местничества в Московском государстве в XV - XVII. век." (Одесса, 1888 г.) ; Забелин, "История русской жизни"; Чичерин, "Опыты по истории русского права".

Д. Б.

Боярышник,

Кратегус (Crataegus L.) - родовое название весьма известных и распространенных кустарников из семейства розоцветных (Rosaceae и подсем. яблочных, Pomaceae) . Род этот обильно распространен по всей умеренной полосе старого света; листья всегда разрезные, лопастные, перисто-надрезные, при основании клиновидные. Ветви у некоторых видов с шипами. Цветки, около полудюйма в поперечнике, по типу всех розоцветных, белые, с 5 частями чашечки и венчика, многими тычинками и 2 - 5 гнездной (почти нижней притом) завязью; собраны в мутовчатые соцветия, как и у рябины. Плоды - костянки, подобные рябине, но лишенный ее аромата и вкуса. Дико встречается во всей средней Европе Б. обыкновенный, Crataegus охуаcantha L., и часто разводится в садах, с другими видами (Crat. monogyna Jacq., Sanguinea Pall.) , как весьма прочная и непроницаемая живая изгородь, быстро разрастающаяся.

А. А.

Браге

(Tycho Brahe, а не Тихо де Б.) - знаменитый астроном, род. в Кнудструпе 14 декабря 1546 г.; с 13 года стал изучать науки в копенгагенском университете. Здесь предсказания астрономов, относительно солнечного затмения 21 августа 1560 г., возбудили в нем такой интерес, что он решился всецело посвятить себя астрономии. Но это не согласовалось с видами его родителей, и, когда, спустя два года, он отправился в заграничное путешествие, вместе с своим учителем, то последнему было строго наказано наблюдать за тем, чтобы молодой Б. исключительно занимался науками юридическими и государственными; таким образом, только по ночам, тайком от всех, мог он предаваться своим любимым занятиям. Купив себе небольшой небесный глобус, он стал отыскивать зв?зды на небе и с помощью деревянного циркуля вычислять расстояние между ними. Единственным руководством служили ему книги, которые он покупал на свои карманные деньги и которые мог читать только украдкой. Несмотря на такие неблагоприятные условия, он в 1563 году наблюдал прохождение Сатурна через Юпитер и открыл ошибки в вычислениях Коперника. По возвращении в Данию в 1565 г., Б. получил значительное наследство и мог с тех пор беспрепятственно отдаться своей любимой науке. В 1572 г. он открыл новую звезду в созвездии Кассиопеи, звезду, которая через два года опять скрылась. В 1573 году, по предложению датского короля Фридриха II, Б. читал некоторое время лекции математики в Копенгагене, а потом предпринял новое путешествие в Германию, Швейцарию и Италию, Б. думал прочно водвориться в Базеле, но датский король пожаловал ему принадлежащий теперь Швеции остров Гвеен в Зундском проливе; затем, назначив знаменитому астроному постоянное годовое содержание, король вызвался построить ему здания и доставить инструменты для его математич. и химич. занятий. Таким образом на острове Гвеен в 1580 возник великолепный Ураниенбург, на сооружение которого и сам Б. издержал крупную сумму из собственных денег. Описание инструментов, служивших Б. для его занятой в Ураниенбурге, по большей части медных, можно найти в его сочинении: "Astronomiae instauratae mechanica" (Вандсб., 1598) . Ученые из дальних стран и даже многие государи (в числе их был и король английский Иаков I) , посещали Б. на его острове. Тут же постоянно окружали его студенты, приходившие учиться под его руководством. Тут же изобрел он названную по его имени планетную систему, ничего впрочем не прибавившую к его славе и скоро забытую, а также определил меридиан своей обсерватории и составил каталог неподвижных звезд. Во многих этих трудах помогала ему сестра его Софья. При преемнике Фридриха II, Христиане IV, благодаря проискам врагов Тихо Б., пребывание на острове Гвеене и потом в Копенгагене стало для него до того тягостно, что в 1597 году он вместе с семейством навсегда оставил отечество. Спустя два года, он поступил на службу к императору Рудольфу II, и вблизи Праги, тогдашней резиденции двора, ему отвели сперва императорский замок Бенак, а потом другой дом, из которого Рудольф предполагал создать новый Ураниенбург. Но 24 октября 1601 г. Б. умер. Тихо Б. принадлежит к выдающимся ученым своего века, и сам Кеплер многим обязан ему. Он может считаться основателем практической астрономии и точностью своих наблюдений и превзошел всех своих предшественников. Из его астрономических сочинений, которые все написаны на латинском языке, кроме уже названных выше, следует отметить: "Astronomiae instauratae progymnasmata" (2 т. Прага, 1602; Франкф., 1610) ; "Opera omnia" (Прага, 1711, Франкф., 1648) . Драгоценное собрание его астрономических и других инструментов, купленное императором Рудольфом II, пропало после сражения при Белой горе; уцелел только один секстант, до сих пор сохраняющийся в Праге. Громадный небесный глобус, из меди, который, говорят, стоил 5000 талеров, после многих приключений попал в Копенгаген и там погиб при пожаре замка в 1720 г. В 1876 г. Б. поставили в Копенгагене статую по модели Биссена. Жизнь Б. описали Гассенди (Пар., 1655) , Гальфрехт (Гоф, 1798) , Педерсен (Копенг., 1838) и Фриис (Копенг., 1878) ; последний начал также издание переписки Б. (Копенг., 1876 и след.) . Ср. также сочинение Гасснера: "Tycho В. und J. Kepler in Prag" (Прага, 1872) .

Брадикардия.

- Замедление сердечных сокращений, имеет весьма важное значение в патологии человеческого организма, так как вызывает целый ряд тяжких расстройств в отправлении органов, обязанных исключительно недостаточной доставке артериальной крови. Замедление сердцебиения, доходящее в некоторых случаях до 20 и менее ударов в минуту, находится в зависимости от 2 причин: или от раздражения сердечных ветвей блуждающего нерва, или от переутомления и понижения возбудимости двигательных нервов и узлов сердца. Как одно, так и другое, может быть периферического или центрального происхождения. Все случаи брадикардии могут быть подразделены на 3 группы: 1) токсическая брадикардия, 2) брадикардия центрального происхождения и 3) брадикардия механического и дегенеративного происхождения. Токсическая Б. обязана угнетающему действию, которое производят на сердечные узлы так называемые сердечные яды, как напр. дигиталис, пилокарпин, морфий, мускарин, никотин, хлороформ, хлоралгидрат и др. Б. центрального происхождения сводится к раздражающему действию различных ненормальных условий на центр задерживающих нервов в продолговатом мозгу, что имеет место наприм. при воспалении мозговых оболочек, при опухолях и кровоизлияниях в области продолговатого мозга или по соседству с ним, усиление внутри черепного давления и т.д. Рефлекторно появляется замедление сердцебиения при многих заболеваниях брюшной полости и при раздражении чувствительных концевых аппаратов в коже. Самую обширную группу замедленных сердцебиений составляют брадикардии механического и дегенеративного происхождения. Сюда относятся случаи брадикардии при заболеваниях сердечной мышцы, при жировом перерождении сердца, при склерозе венечных артерий, при экссудативном перикардите, при выздоровлении от истощающих болезней, особенно после тяжелых форм крупозной пневмонии и рожи и, наконец, при душевных болезнях.

Наиболее резкое замедление сердечных сокращений наблюдалось при артериосклерозе и атероматозе сердечных сосудов, причем пульс доходил до 7 ударов в минуту. Причина замедления сердечных сокращений при этих заболеваниях сердечных сосудов сводится к атрофии отдельных частей мышечного аппарата сердца. Высокие степени брадикардии сопровождаются обыкновенно отдельными приступами одышки, болей в области сердца и вообще комплексом явлений, характеризующих грудную жабу (angina ресtoris) .

Брайтон

(Brighton) - город и одно из любимейших мест морских купаний в Англии в графстве Суссекс, у Ла-Манша, лежит под 50?50\' сев. шир. и 0?8\' зап. долг. (Гр.) , в 50 милях по железной дороге от Лондона. Жителей считается 118 тысяч, занимающихся ловлей макрелей и сельдей. Как морское купанье Б. занимает одно из первых мест в Европе. С конца сентября по январь здесь пребывает родовая и денежная аристократия Англии. Для купающихся имеется множество колесных кабин (будочек) и превосходные, роскошно устроенные заведения для всякого рода ванн. Климат здоровый, южный, равномерно теплый, воздух сухой, туманов нет. Берег хорош и прибой волн умеренный. Температура моря в купальный сезон колеблется в среднем между 15? и 16, 25? Ц. Вдоль морского берега имеется обширная набережная, с целой шеренгой великолепных дворцов. Жизнь в Б. очень дорога, развлечения крайне разнообразны. Главный сезон в сентябре и октябре, но купаются и до декабря.

Браконьерство

- самовольная охота на чужих землях. В первобытном обществе все естественные произведения и плоды, появляющиеся на свет без приложения труда человеческого, считались даром Божиим и общим достоянием, а право завладения ими принадлежало всем и каждому. Только значительно позже, с дальнейшим развитием цивилизации, это право ограничивается в интересах собственника земли, на которой такие произведения произрастают, частью также в интересах государства, как верховного собственника всех земель. Со времени признания права охоты принадлежностью землевладения, самовольная охота стала вызывать против себя меры уголовные. Но так как народные воззрения продолжают еще признавать запрет охоты посягательством на естественное право, принадлежащее каждому человеку по отношению к дарам природы, то законодательства всех стран, сообразуясь со степенью развития означенных воззрений, устанавливают за самовольную охоту, наказания значительно меньшие, чем за посягательства против таких имуществ, к созданию которых приложен труд человеческий. Меры наказания за самовольную охоту колеблются между легким денежным штрафом (у нас в России) с лишением свободы и некоторых гражданских прав (в Пруссии) , но Б. не только не искореняется, а с каждым годом постоянно увеличивается. Во Франции, например, в 1844 г. было совершено 6231 охотничье преступление, а в 1878 году - 24445. Отношения между сторожами и браконьерами до того. обострились, что, в последнее время, все иностранные охотничьи журналы, особенно немецкие, только и наполнены, что сведениями о столкновениях между оберегателями охотничьих угодий и дичекрадам. Ежегодно десятки сторожей делаются жертвами своего долга. В одной Бельгии, например, за 11 последних лет было убито браконьерами 135 сторожей. Последние, в свою очередь, на законном основании, оберегая свою жизнь, безнаказанно стреляют чуть не в каждого встреченного ими вооруженного человека. Вследствие обширности охотничьих угодий и, сравнительно с другими государствами, редкому населению, в России понятие о браконьерстве, до последнего времени, настолько было чуждо народным взглядам, что русский язык не выработал даже своего коренного выражения для обозначения этого понятия, хотя законы, карающие самовольную охоту, начали издаваться у нас еще с царствования Алексея Михайловича. Почти до самого освобождения крестьян от крепостной зависимости, охота в России, можно сказать, была свободна и только в последнее двадцатипятилетие, замечательное оживлением охотничьего дела, собственники земель стали принимать более решительные меры для ограждения прав своих на живущую в их владениях дичь. Действующая, по русскому охотничьему законодательству, ст. 146 Мир. Уст., подвергает виновных в самовольной охоте денежному взысканию не свыше 25 рублей. но в настоящее время в государственный совет внесен проект новых охотничьих законов, значительно строже относящихся к самовольной охоте.

С. Б.

Браманте

(собственно Довато Лаццари) - известный итальянский архитектор и превосходный художник живописец, род. 1444 г. в Монте-Асдроальдо в герцогстве Урбино. Свою художественную деятельность Б. начал в Милане, где жил в 1486 - 99 гг.; он был учеником фра Карнавале. Б. следует признать одним из самых выдающихся художников Ломбарды до появления школы Леонарда да Винчи. Но вскоре успехи Б. в области архитектуры затмили его славу живописца. С 1476 г. он построил в Милане хоры церкви С-та-Мария делла Грацие, церковь С-та-Мария прессо Сан-Сатиро и др. здания; во всех этих постройках заметно возвращение к античной архитектуре, но без рабского подражания ей; напротив, все постройки Б. проникнуты живым, свободным духом художника, сумевшего сочетать античные формы в архитектуре с замечательным изяществом. После падения Людовика Сфорцы, Б. отправился в Рим, где ему оказывали покровительство папы Адександр VI и Юлий II. В Рим Б. вращался в кружке знаменитейших художников того времени, между прочим Микель Анджедо и Рафаэля, из которых первый относился к нему враждебно, а второму Б. оказывал особенное покровительство. Первым большим архитектурным предприятием Б. было порученное ему папой Юлием II соединение ватиканского дворца с садами Бельведера и образование из них одного грандиозного целого; но сооружения, возведенные с этой целью Б., впоследствии подверглись многочисленным перестройкам. Вторым предприятием Б. было сооружение храма св. Петра, основание которому было положено в 1506 г. Этой грандиозной постройки Б. кончить не удалось; он умер в 1614 г., когда только начаты были постройкой отдельные части собора, а его преемники многократно отступали впоследствии от первоначальной идеи, которая руководила Б. при составлении плана величественного храма св. Петра. Из других построек Б. в Риме наиболее замечательны: здание папской канцелярии и дворец Жиро (ныне Торлониа) . Б. был величайшим архитектором своего времени, в постройках которого стиль Возрождения достиг высшей степени своего совершенства. Ср. Пунджильоне, "Memorie intorno alla vita ed alle opere di В." (Рим, 1836) ; "I capi d\'arte di В." (Милан, 1870) .

Брамс

(Иоган) - один из наиболее крупных современных немецких композиторов, род. 7 мая 1833 года в Гамбурге. Сын бедных родителей (его отец занимал место контрабасиста в городском театре) , он не имел возможности получить блестящего музыкального образования, и изучал игру на фортепиано и теорию композиции у Эд. Маркзена, в Альтоне. Дальнейшему усовершенствованию обязан самому себе. В 1847 году Б. впервые выступил публично, как пианист. Позднее, в 1853 г., он познакомился с Роб. Шуманом, к высокому дарованию которого питал особенное благоговение, Шуман отнесся к таланту Б. с большим вниманием, о чем и высказался весьма лестно в критической статье, в специальном музыкальном органе: "Neue Zeitschrift fur Musik". Первое произведение Б. - фортепианные пьесы и песни, изданы в Лейпциге, в 1854 г. Постоянно переменяя свое местопребывание в Германии и Швейцарии, Б. написал целый ряд произведений в области фортепианной и камерной музыки. С 1862 г. он поселился в Вене, где был капельмейстером в "Singakademie", а с 1872 74 дирижировал известными концертами общества "Musikfreunde". Позднее, большую часть своей деятельности Б посвятил композиции. Им написано более 80-ти произведений, как то: одноголосные и многоголосные песни, серенада для оркестра, вариации на Гайдновскую тему, для оркестра, два секстета для струнных инструментов, два фортепианных концерта, несколько сонат для одного фортепиано, для фортепиано со скрипкой, с виолончелью, фортепианные трио, квартеты и квинтеты, вариации и разные пьесы для фортепиано, кантата "Rinaldo" для соло тенора, мужского хора и оркестра, рапсодия (на отрывок из Г?тевского "Harzreise im Winter") для соло-альта, мужского хора и оркестра, "Немецкий реквием" для соло, хора и оркестра, "Triumphlied" (по поводу Франко-Прусской войны) , для хора и оркестра; "Schicksalslied", для хора и оркестра; скрипичный концерта, две увертюры: трагическая и академическая. Но особенную славу доставили Б. его симфонии. Уже в ранних своих произведениях Б. выказал самобытность и самостоятельность. Благодаря упорному труду, Б. выработал себе стиль. О его произведениях, по общему их впечатлению, нельзя сказать, чтобы Б. находился под влиянием кого либо из предшествовавших ему композиторов. Но при этом надо заметить, что стремясь к самостоятельности и оригинальности, Б. нередко впадает в деланность и сухость. Самым выдающимся произведением, в котором творческая сила Б. сказалась особенно ярко, оригинально, является его "Немецкий реквием". Среди массы публики имя Б. весьма популярно, но ошибутся те, которые подумают, что эта популярность есть следствие его собственных сочинений. Б. переложил венгерские мелодии на скрипку и фортепиано, и эти мелодии, под названием "венгерских танцев", вошли в репертуар целого ряда самых выдающихся скрипачей виртуозов, и послужили, главным образом, к популяризации в массе имени Б.

Брандмауер

- стена, выводимая поперек дома и выше крыши из камня или кирпича, предназначаемая для предупреждения распространения пожара, как в каменных, так и деревянных домах. Если эта стена есть продолжение капитальной стены каменного дома, то толщина ее сверх потолка должна быть не менее одного кирпича. В случае значительной ширины дома ее усиливают пилястрами в 11/2 кирпича. Если же Б. ставится на меже отдельно, то толщину ему дают как свободно стоящим стенам, от 1/12 до 1/8 их высоты, а именно: брандмауерам, сложенным из булыжного камня, дают 1/8, а при тщательной работе, из кирпича в 1/12. Если бы высота Б. вышла очень большой, а вследствие этого и его толщина, то для избежания бесполезной траты материала - достаточно вывести отдельные столбы требуемой толщины, а промежутки заполнить тонкими стенками. Расстояние между столбами зависит от толщины стенок заключенных между ними, чем эти стенки тоньше, тем расстояние между столбами меньше и наоборот. Высота Б. на меже не должна быть менее высоты отделяемого строения с крышей, сложенной с одним аршином. Брандмауеры в строениях должны возвышаться поверх крыши не менее 1 аршина и не иметь никаких отверстий. Верх Б. покрывается листовым железом или цинком. У нас в законах имеются особые положения о возведении Б. и разъяснения сената, а именно: по Уст. Строит., том ХII, ч. I., ст. 352 - каменное строение дозволяется возводить сплошное без разрывов, с наблюдением только, чтобы на чердаках в крыше были Б., отделяющие дом от соседнего, и чтобы на больших домах, длиною более двенадцати сажень, было, смотря по пространству, по несколько Б. на капитальных стенах. По ст. 445 хозяин дома может требовать: чтобы сосед 4) не делал окон и дверей в брандмауере, отделяющем кровлю смежных зданий.

Разъяснение Прав. Сента: 1) При отсутствии в законе точного определения того, какой толщины каменная стена должна быть признаваема Б., этот вопрос, требующий специальных знаний, должен быть разрешаем судом, не иначе, как при участии экспертов (1874, 572) . 2) В каменном, нежилом, т.е. холостом строении. нет надобности устраивать особый Б., для предохранения построек соседа от пожара. Ст. 353 применяется исключительно к жилым строениям и не распространяется на строения нежилые, каково бы ни было их назначение (1882, 53) . 3) Возведение в городах деревянных построек прежде устройства Б., в тех случаях когда в них настоит надобность, не соответствует точному разуму прим. к 361 ст. Уст. Стр. (по прод. 1863) , ни цели, с которою издано это законоположение. 4) Приговаривая к ответственности по ст. 66, суд должен присудить обвиняемого как к денежному штрафу, так и к обязанности снести неправильно построенное или возвести В., ибо правило, изложенное в ст. 361 Уст. Стр. безусловно обязательно при возведении новых деревянных зданий, независимо от того, возводятся ли таковые в старых или новых кварталах, с тою лишь разницею, что в первых, в замен разрывов, допускается устройство Б. (1872, 143) .

Э. Ф.

Бранль

(Branle, Bransle) - старо-французский круговой танец (хоровод) с быстрыми движениями, с пением и припевом, повторяющимся после каждой строфы.

Брант

(Севастьян Brant) - известный немецкий сатирик XV в., род. 1458 г. в Страсбурге, изучал юриспруденцию и классическую литературу в Базеле, в 1484 получил право преподавания и в 1489 - звание доктора обоих прав. Император Максимилиан даровал ему титул пфальцграфа и звание советника. Спор Б. с францисканским монахом Вигандом Виртом о догмате бессемянного зачатия окончился (1513) в его пользу. Б. умер 10 мая 1521 г. в Страсбурге. Своею известностью Б. менее обязан многочисленным латинским стихотворениям, чем большой сатирической поэме: "Narrenschif oder das Schiff von Narragonia" (Баз. 1494) , в которой очень зло и метко бичует пороки и глупость своих современников. Книга эта долгое время пользовалась огромной популярностью среди народа, благодаря здравому смыслу, прямоте и остроумию, а также знанию жизни и людей, которыми она проникнута. Она многократно издавалась впоследствии и переделывалась, и переведена не только на латинский (пер. Якова Лохера, Базель, 1497) , но и на большинство европейских языков. Новейшие издания выпустили Штробель (Кведлинбург, 1838) , Царнке (Лейпциг 1854, с комментариями) и Гедеке (в "Deutsche Dichter des 16 Jahrbundert", т. 7, Лейпц., 1873) . Собрание латинских стихотворений Б., имеющих исключительно историко-литературный интерес, появилось в Базеле (1498) . Кроме того, Б. обработал: "Freidank" (изд. в Страсб., 1508) . Ср. Царнке, "Zur Vorgeschichte des Narrenschiffs" (2 отд. Лейпц., 1868 - 71) .

Брашов

или Коруна (нем. Krohnen, лат. Corona Stephanopolis, мадьярское Brassо) - самый большой город Седмиградии, с 37000 жит.

Брентано

(Людвиг-Иосиф, обыкновенно наз. Lujo Brentano) политико-эконом, род. 18 дек. 1844 г. в Ашафенбурге, гимназию посещал в Аугсбурге и Ашафенбурге и в 1861 г. отправился в Дублин, где в течение года слушал лекции при университете; затем посвятил себя изучению политической экономии, юриспруденции и истории в Гейдельберге, Мюнхене, Вюрцбурге и Геттингене и в течение года состоял членом статистической семинарии в Берлине, директором которой был Энгель. Последнего Б. сопровождал в его научном путешествии в Англии, где имел случай познакомиться с положением английских рабочих и особенно с рабочими союзами. Плодом этой поездки было его сочинение: "Diе Arbeitergilden der Gegenwart" (2 т. Лейпциг, 1871 - 72 г.) . Сделавшись в 1871 г. приват-доцентом в берлинском университете, Б. в 1872 г. отправился опять в Англию. В том же году он получил приглашение занять в качестве экстраординарного профессора кафедру политических наук в Бреславле, где в 1873 г. был выбран ординарным профессором. Когда поднялся спор между школой немецких фритредеров и катедер-социалистами, Брентано примкнул к последним (ср. его полемические статьи: "Ueber Einigongsдmter. Eine Polernik mit Dr. Alex Meyer", Лейпциг 1873 года и "Die wissenschaftliche Leistung des Herrn L. Bamberger", Лейпциг, 1873 г.) . Но с самого начала его воззрения сильно расходились с воззрениями склонных к государственному социализму таких катедерсоциалистов, как напр. А. Вагнер, Г. фон Шеель и др.; и когда в 1875 г. на Эйзенахском конгрессе Рудольф Мейер пытался склонить "Общество социальной политики" к государственному социализму, то попытка эта не удалась, благодаря, главным образом, стараниям Брентано и Шмолера. Из сочинений Б. важнейшие, кроме вышеупомянутых: "Das Агbeitsverhaltniss gemass dem heutigen Recht" (Лейпциг, 1877 г.) , "Die Arbeiterversicherung gemass der heutigen Wirtschaftsordnung" (Лейпциг, 1879 г.) , "Der Arbeiter-Versicherungszwang, seine Voraussetzungen und seine Folgen" (Берлин, 1881 г.) , "Die christlich-sociale Bewegung in England" (Лейпииг, 1883) .

Кроме того, он писал статьи исторического и политико-экономического содержания в "Preussische Jahrbucher" и в "Jahrbucher fur Nationalokonomie und Statistik" Гильдебранда. Между этими статьями особенно замечательна статья о чартистском движении в Англии. Им же обработан отдел: "Die gewerbliche Arbeiterfrage" в издаваемом Шенбергом: "Lehrbuch der роlit. Oekonomie" (Тюбинген, 1882) .

Брест-Литовск

(древнее Брестье или позже Берестов, по-польски Brzesc) лежит на правом берегу р. Западного Буга, при слиянии с ним pp. Муховца и Шлеерки, под 52?05 сев. шир., 22?40 вост. долг. от Гринвича, на высоте 135 метр., при пересечении железн. дорог: Московско-Брестской, Киево-Бресто-Граевской, БрестоБрянской, Варшаво-Тереспольской, Жабинко-Пинской и Бресто-Холмской; Б. Л. вместе с тем пристань на Западном Буге, здесь же и начало Днепровско-Бугской водной системы. Сюда сходятся шоссейные дороги: из Москвы и Киева, которые после Б. Л, сливаются в одно Бресто-Варшавское шоссе. Б. принадлежит к числу древнейших славянских поселений и основание его относят ко времени Ярослава, который два раза осаждал Б., принадлежавший полякам. В истории Карамзина о Б. упоминается в 1099 г., во время борьбы Давида Игоревича с великим князем Святополком Изяславичем. По другим источникам, основание Б. положили православные монахи, поселившиеся в этой местности в первые времена введения христианства в России и основавшие общежительный монастырь во имя преподобного Симеона Столпника; этот монастырь дал начало городу, в котором процветало православие до соединения Литвы с Польшею. Находясь на рубеже России, Литвы и Польши, Б. был ядром частых споров и неоднократно переходил из рук в руки: то к князьям галицким, волынским, то к полякам или литовцам. В 1241 г. татары, а в конце XV века крымский хан Менгли-Гирей сожгли и разорили город; кроме того, город пострадал: в 1379 г. от Тевтонских рыцарей, сжегших и разграбивших его предместья; в 1657 г. от семиградского князя Ракочи, а в 1706 г. от шведов. С 1340 г. город сделался достоянием Литвы и стал известен под названием Б. Литовского; для города настала лучшая пора - он стал развиваться и приобрел политическое значение. После формального соединения Литвы с Польшею, последовавшего в 1509 г. на Люблинском сейме, Б. назначен был главным городом воеводства и имел: православные храмы, костелы, синод кальвинистов и знаменитую еврейскую синагогу. В 1583 г. в нем открыта первая аптека, а с 1588 г. в нем начали устраивать мостовые. Особенную историческую известность Б. приобрел бывшими в нем в 1590, 1594 и 1596 гг. церковными соборами, провозгласившими, несмотря на протест большинства представителей Православной церкви и земских послов, соединение, унию церквей Восточной и Западной, под главенством римского первосвященника, с сохранением обрядов и богослужения на славянском языке. С этого времени начинается падение православия в городе, так как некоторые из православных церквей обращены были в униатские, другие, в том числе рождественский монастырь, разрушены или сожжены; в 1819 г. сгорела последняя православная Симеоновская церковь, а в 1823 упразднен Симеоновсюй монастырь и только в столовой монастыря устроена приходская церковь для небольшого числа православных горожан, которая, при постройке крепости, была снесена в 1834 г., и город остался без православной церкви. С падением Польско-литовского государства начинается упадок Б.: частые пожары, грабежи польских войск, войны совершенно разорили город. При втором разделе Польши Б. отошел к России и в 1796 г. назначен уездным городом Слонимской губернии, в 1797 г. вошел в состав Литовской, а с 1801 г. - Гродненской губернии. В XVII столетии укрепления Б. состояли из пятиугольного замка с бастионами; но по присоединении Б. (от Польши) к России (1796 г.) признано было нужным сильнее укрепить его. Однако, осуществление этого намерения оттянулось до 1833 г., когда открыты были крепостные работы; через 5 лет Б. представлял собою уже сильный опорный пункт для полевой армии. С тех пор укрепления его постепенно расширялись и усиливались. В настоящее время Б. - крепость 1-го класса, состоящая из цитадели (оборонительная казарма на острове) , главной ограды (преимущественно бастионного начертания) , передового форта "Граф Берг" и еще 7 отдельных передовых укреплений. В новой воен. истории Б. памятен по сражению, происходившему около него 7 сент. 1794 г., между русскими, под начальством гр. Суворова, и польским отрядом Сераковского, причем поляки были разбиты на голову и рассеяны. В 1851 г. заложена в крести церковь во имя св. Николая Чудотворца, которая после неоднократных перестроек окончена только в 1876 г. В 1845 г. утвержден городской герб. Старый город находится за чертою крепости в 600 саж. От нее. Новый город расположен к северо-востоку, в 11/2 версты от крепости, на правом берегу р. Муховца, на ровной, песчаной, отчасти болотистой местности. Б. имеет важное торговое значение, находясь на большом водном пути из Черного моря в Балтийское и на пересечении железных дорог, соединяющих Москву с Варшавою и Одессу с Кенигсбергом. Развитие города в последние годы идет быстро вперед: так, в 1860 г. в нем было жилых домов 812 и жителей 19342 д. об. п., а в 1889 г. в нем числилось - 2663 здания и 41615 д. об. п. (21508 м. п. и 20107 ж. п.) , в том числе дворян потомственных и личных 206, духовенства православного белого 25, католического 2, иудейского 2, граждан потомственных и личных 19, купцов 400, мещан 82588, цеховых 906, крестьян всех наименований 925, колонистов 12, регулярных войск 5011, бессрочно-отпускных 811, отставных нижних чинов 280 (с их семьями) , солдатских детей 277 и иностранных подданных 161 д. об. п. По вероисповеданиям: православного 7357, римскокатолического 5888, протестантского 223, иудейского 27005, магометанского 1142 об. п. Число браков 337, родилось 1259, умерло 1009, прирост от перевеса рождений над смертными случаями 250 д. об. п. В городе числится 248 каменных зданий и 2415 деревянных, в том числе каменных лавок 170, деревянных 111, театр 1. Православных церквей две, из коих собор во имя преподобного Симеона Столпника заложен был в 1862 г.; 1 костел и 1 каплица; 1 евангелическо-лютеранский молитвенный дом, 2 еврейские синагоги и 32 молитвенных дома; городская больница, еврейский богадельный дом, гостиный двор, таможня, значительные провиантские магазины, пристань; замечателен по обширности и красоте новый железнодорожный вокзал. Из учебных заведений имеется мужская прогимназия с приготовительным классом, с 148 учащимися, уездное училище, брестское городское приходское училище, брестское крепостное приходское училище, с женскими сменами, начальное еврейское училище. Фабричная и заводская промышленность не особенно значительно развиты, как видно из следующих числовых данных: в городе 10 фабрик и 60 заводов, при 1102 рабочих, в том числе малолетних 220; производят всего на сумму 238842 р. с. В течение года в Б. бывают две ярмарки. В Б. кроме крепостных войск имеют штаб квартиры: 2-я пехотная дивизия, 6-й пехотный либавский полк, 7-й пехотный ревельский полк, 8-й пехотный эстляндский полк. Ср. "Полное собрание летописей", ч. l, V и VII; Balinski, "Starozytna Polska", ч. III; "Гродненские губернские ведомости", . 1846 г., ? 40; "Военно-стат. обозрение: Гродненская губерния" 1849 г., т. IX. ч. 3; "Журн. Мин.

Внутр. дел" 1843 г., кн. 1; "Современник", 1853 г., т. XXXIX; "Городские поселения Российской империи", 1861 г., т. II; П. Бобровский, "Материалы для географии и статистики России" 1863 г., ч. II; "Православное обозрение"1866 г., т. XIX, март; "Нива", 1877 г., ?5; Памятные, книжки Гродненской губернии с 1880 по 1891 г.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Наука