Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты







Ваш комментарий о книге

Брокгауз и Эфрон. Энциклопедия

ОГЛАВЛЕНИЕ

Щавель

(Rumex L.) - родовое название растении из сем. гречишных (Polygonaceae). Известно до 100 видов рода, это - большею частью многолетние травы (изредка однолетние травы, полукустарники или кустарники). Листья либо прикорневые, либо стеблевые, попеременные, нередко с сердцевидным или стреловидным основанием; очень редко листья перисто-надрезанные. При основании листа находится сухо пленчатый разрывающийся и позже совершенно уничтожающийся раструб. Цветки собраны пучками, иногда на длинных ножках, снабженными более или менее крупными кроющими листьями. Цветки обоеполые, или однополые, двудомные или многобрачные, Околоцветник чашечковидный, более или менее глубоко 6 (редко 4) раздельный; три внутренние доли околоцветника смываются над плодом и часто снабжены срединным мозолистым утолщением. Тычинок 6, прикрепленных к околоцветнику; нити очень короткие. Пестик один, с трехгранною односемянной завязью, с тремя очень короткими тонкими столбиками, снабженными кистистыми или многораздельными рыльцами. Плод семянка; семя с белком; зародыш боковой, изогнутый, изредка почти прямой, с линейными или продолговатыми семенодолями. Виды Щ. растут преимущественно в северном умеренном климате, и только несколько видов встречаются под тропиками и в южном полушарии. Род этот делится на два подрода (секции): 1) Lapathum (цветки обоеполые) и 2) Асеtоsеllа. (цветки однополые). Большинство видов принадлежит к первому подроду. Виды различаются преимущественно характерными особенностями внутренних долей околоцветника, смыкающихся над плодом и имеющих биологическое значение, а именно для рассеивания и распространения; так, у одних видов они помогают распространению при помощи ветра, у других при помощи воды, животных или при совместном содействии всех этих агентов. У видов первого отдела (при ветровом распространении) внутренние доли в виде крупных пленчатых крыльев; у видов, распространяющихся водою, внутренние доли снабжены губчатыми мозолистыми вздутиями, служащими плавательными органами; у видов, распространяющихся при посредстве животных, доли снабжены иглами, крючками и т. п. В России встречается около 20 видов Щ.; из них наиболее обыкновенны следующие: а) из первого подрода (с обоеполыми цветками): R. cripus (курчавый Щ., листья курчавые, нижние при основании тупые), R. confertus (конский Щ., нижние листья сердцевидные), R. domesticus (домашний Щ., внутренние доли околоцв. без утолщения, листья при основании округлые) и др.; б) из второго подрода встречаются R. Асеtosa (кислый Щ., листья стреловидные, с ушками, отогнутыми вниз) и R. Аcetosella (щавелек, листья копьевидные, с ушками, отходящими под прямым углом или несколько вверх). Некоторые виды Щ. разводятся как овощ, таковы: R. Acetosa и R. Patientia (английский шпинат); дико растущие виды Щ. (за исключением R. Acetosa и Acetosella). известны в обыденной жизни под именем конского Щ. Некоторые виды употребляются в народной медицине, напр. R. Acetosella, aquaticus от поноса, R. domesticus от сыпи, R. Hydrolapathum от лихорадки и т. п.

С. Р.

Щ. (Rumex acetosa L., сельско-хозяйств.). - При возделывании в огородах пользуются главным образом культурными сортами Щ., выведенными многолетней практикой, как то: лионским крупнолистным, бельвильским, широколистным и пр. Просев Щ. надо делать ранней весной или прямо в грунт, или в холодный парник, откуда рассада переносится затем на глубоко обработанные и хорошо удобренный гряды. Семенные всходы прореживают, а рассада высаживается на 3 - 4 (по Шредеру на 6) вершк. Уход состоит в поливке, полке, рыхлении почвы и притенении корней перегнойной землей. Подсыпка земли около корней производится также и для предохранения основаны растения от морозов. Эта подсыпка практикуется ежегодно, так как корни Щ. приподнимаются над землей все выше и выше. На второй год после посева часть листьев может быть срезана для употребления; стебли обыкновенно удаляются; цветение и плодоношение ослабляют рост листьев; в общем насаждением пользуются в течение 3 - 4 лет, после чего закладывают новые гряды. Щ. - ранний овощ, требуется главный образом до поступления в продажу шпината и других свежих огородных растений.

Щапов Афанасий Прокопьевич

- известный русский историк. Род. в 1830 г., в селении Анге, Верхоленского уезда, в 210 вер. от Иркутска, от местного дьячка и бурятки. Отец отдал его в Иркутск в духовное училище, порядки которого описаны Загоскиным ("Магистр", ром. М. В. Загоскина, в "Сборнике газ. Сибирь" 1876 г.) и Шашковым, в его "Автобиографии" ("Восточное Обозр." 1884 г., ј 30). В 1852 г. Щ. окончил курс семинарии и в числе лучших учеников был отправлен на казенный счет в казанскую дух. акад. Здесь Щ. очень усердно работал и тогда уже выделялся из среды товарищей. Большое значение для его последующей ученой деятельности имело знакомство его с богатой библиотекой рукописей Соловецкого монастыря, которая во время крымской войны была перевезена в Казань. Щ. участвовал в составлении описи этих рукописей и сделал для себя множество выписок оттуда. На последнем курсе он весь отдался своей студенческой магистерской диссертации, вышедшей в 1858 г. в Казани под загл.: "Русской раскол старообрядства". Всецело отрешиться от общепринятой до тех пор точки зрения Щ. не мог; тем не менее книга его была совершенно новым явлением и обратила на себя всеобщее внимание. Щ. рассматривает раскол не только как религиозное, но и как историческо-бытовое и социальное явление: в нем, по мнению Щ., сохранился, так сказать, окаменелый отколок древней России, выразилась русская народность XVII в., в ее отрешенности от иноземных элементов реформы Петра Великого и XVIII стол., проявилась преимущественно своеобразная историческая жизнь массы народа, жизнь религиозная и гражданская, жизнь умственная и нравственная. Позднее Щ. еще дальше развил свои мысли в статье "Земство и раскол" ("Отечеств. Записки" 1862 г.). Точка зрения Щ. была подхвачена Аристовым, его учеником, в "Устройстве раскольничьих общин" ("Библ. для Чтения", 1863, 7), В. Формаковским - в статье "О противогосударств. элементе в расколе" ("Отечеств. Записки" 1866 г.), Андреевым - в его исследовании "Раскол и его значение в русской жизни" (1870) и др. Важность работы Щ. признает и такой осторожный историк, как Бестужев-Рюмин. В академии Щ. читал историю русской, церкви, останавливаясь главным образом на анализе взаимодействия византийских начал с славяно-русским языческим мировоззрением, давшего новый специфически русский строй религиозных представлений. Дальнейшую разработку этих лекций дали его "исторические очерки народного миросозерцания и суеверия (православного и старообрядческого) ", в "Ж.. М. Нар. Пр." (1863 г.). Под влиянием своего учителя Елисеева, а также В. И. Григоровича и С. В. Ешевского и собственной неустанной работы, Щ. вырабатывает свой взгляд на ход русской истории и на методы ее исследования.

Связь мировоззрения Щ. со славянофильством вне всякого сомнения; он, как и славянофилы, изучал не столько то, как поступало и что делало правительство по челобитным, а то, о чем просили в челобитных, какие нужды и требования высказывались в них. Его теорию удобнее всего можно назвать земской или общинно-колонизационной. "По старинному народному принципу... - земля составляла основу всего народного бытового строя". Отсюда название областей "землями" и людей "земскими". Вольный процесс устройства народом земского мира совершался в такой естественной последовательности: "рядом, на одной земле и воде, в колонизационно-географической и общинно-бытовой связи, сами собой, без всяких указов, устроились.... два первичных мира - городской и сельский, город и село.... В лесу посажался починок и разрастался в село". К нему приселялись "починки", "деревни на поле", "приселья" и т. д., которые образовывали уезд или волость; отсюда "село с уездом". Каждое поселение составляло особый мир, равно как и уезд, почему в актах и говорится без различия: со всею волостью или со всем миром. Из первичных сел или починков "на почве вольно-народного, земского строения, путем торга и промысла" выросли посады и образовались посадские миры, почему и городские общины назыв. мирами. Волостные или уездные миры естественно-историческим путем по речным системам и волокам смыкались в областные общины. В жизни областей были две "последовательно-преемственные формы": особно-областная и соединенно-областная. Характерная особенность первой: вольное устройство путем колонизации на особой речной системе или отдельном волоке; стремление местных общин к "особности"; деление населения на историко-этнографическ. группы по областям; местное "земско-советие"; федеративное взаимодействие и междоусобная борьба областных единиц. Следовательно, истории русской земли нет; есть только история отдельных областей и их отношений между собой. Соединенно-областная форма возникла после смутного времени, после розни областных общин и решения их, на своих областных земских соборах, быть в единении, любви и совете; так появилась земско-областная федерация. Таким же путем смыкания снизу вверх возникло и управление на почве колонизационного устроения и географического соотношения. Сельский мир управлялся сельским мирским сходом, волостной - волостным и т. д. Земский собор всех людей русской земли был выражением соединенно-областной организации русской земли. В построении Щ. очень видную роль играет колонизация, которая стоит в зависимости от распределения экономических ценностей и в свою очередь определяет их ("историко-географическое распределение русского народа", в "Русском Слове" 1864 и 1865 гг.). В 1860 г. Щ. был приглашен проф. русской истории в университет, где имел выдающийся успех (см. сборник "Первый шаг", Казань, 1876). В 1861 г., после обнародования манифеста об освобождении крестьян, Щ., за присутствие на панихиде по крестьянам с. Бездна, не желавшим признать манифеста, был арестован. Министр внутр. дел Валуев взял Щ. на поруки и назначил его чиновником министерства по раскольн. делам, но Щ., выбитый из колеи, не мог уже с прежним научным спокойствием продолжать своих работ. С одной стороны он поддался тогдашнему увлечению естественными науками и пытался применить "естественнонаучный" метод к своим исследованиям; с другой стороны он не мог, при своей горячей натуре, отнестись индифферентно к тогдашнему общественному движению. В 1864 г. он был сослан в Иркутск, где продолжал много работать, главным образом по местным вопросам. Последние его труды вызывали строгие отзывы критики и не могут, действительно, идти в сравнение с прежними работами. В 1874 г. скончалась его жена Ольга Ивановна, которая всю себя посвятила своему мужу, а в 1876 г. последовал за нею и сам Щ. От своей "земской" теории Щ. стал отказываться с 1863 - 64 гг. "До 1863 г. земство и земское саморазвитие было моей idee fixe. Я защищал инициативу и самодеятельность сил народа в деле его социального саморазвития.... Со времени 1864 г. я стал думать иначе". Дальнейшая - или, вернее, дальнейшие теории Щ. страдают запутанностью и отсутствием юридической определенности.

Если Щ. - говорит Н. Н. Козьмин в "Книговедении", - был одним из вождей известной исторической школы, то он же явился в своих сочинениях (о Сибири) если не вождем, то вдохновителем, знаменем целого ряда областных деятелей родного края, видные представители которых группировались около "Сибири" и "Восточного Обозрения". Щ. признавал сибиряков "более корыстными и буржуазными, чем великорусский народ"; но его идеи, его сочинения сделали свое дело - вся "молодая Сибирь" многим обязана Щ. Он намечал вопросы, которые потом разрабатывались в сибирских газетах. Сибирские деятели могут применять к нему стих Данте: Tu daca, tu signore, te maestro.

Литература. Труды Щ. разбросаны в разных периодических изданиях и только немногие изданы отдельно. Главные его работы: 1857 г. - "О причинах происхождения и распространения раскола, известного под именем старообрядства, во второй половине XVII и в первой половине XVIII ст." ("Правосл. Собеседн."); 1858 г. - "Русский раскол старообрядства, рассматриваемый в связи с внутренним состоянием русской церкви и гражданств. в XVII и первой полов. XVIII в. "); 1860 г. - "Русская церковь в сев. поморье в XV - XVII вв." ("Правосл. Собеседник"); 1861 г. "Смесь христ. с язычеств. и ересями в древнерусск. народных сказаниях о мире" ("Правосл. Собеседн."); "Великорусские области и смутное время" ("Отечеств. Записки", јј 10 и 11); "Земство и раскол" ("Отеч. Записки", ј 12); 1862 г. "Состояние русск. духовенства в XVIII стол." ("Правосл. Собеседн."); "Земство" ("Век", јј 7 и 8); "Земские соборы в XVll ст. Собор 1642 г." ("Век", ј 11); "Городские мирские сходы" "Век", ј 12); "Сельский мир и мирские сходы" ("Век", јј 13 и 14); "Земский собор 1648 - 49 г. и собрание депутатов 1767 г." ("Отеч. Записки", ј 11); "Сельская община" ("Век", јј 1 - 6); "Земство и раскол (XVII стол.) " (вып. 1, СПб., 1862); "Земство и Раскол. Бегуны" ("Время", јј 10 и 11); 1863 г. "исторические очерки народного миросозерцания и суеверия" ("Ж. М. Н. Пр. "); 1864 г. - "Этнограф. орган. русск. народ. " ("Библ. для Чтения", ј 1); "историко-географическое распределение русского народонаселения" ("Русское Слово", јј 8 - 10); 1865 г. "истор. геогр. распределение русского народонаселения" ("Русское Слово", јј 6, 7, 8, 9); "ист. этнограф. организ. русского народонас." ("Русское Слово", јј 1, 2, 3); "Общий взгляд на историю интеллектуального развития в России" ("дело", 1866, ј 2 и 3; 1868, јј 8 и 9); "Социально-педагогические условия умственного развития русского народа" (СПб., 1869 - 1870); "Естественно-психологические условия умственного и социального развития русского народа" ("Отеч. Записки", 1870,. јј 3, 4 и 12); "Влияние общественного миросозерцания на социальное положение жнщ. в России" ("Дело", 1871, јј 7 и 8); "истор. географические и этнографические заметки о сибирском населении" ("изв. Вост. Сибирского Отд. Рус. Геогр. Общ.", 1872, ј 3); "Историко-географические замётки о Сибири" (ibid., 1873, ј 2); "Сибирское общество до Сперанского" (ibid., 1873, т. 4 и 5); "Сельская оседло-инородческая и русско-крестьянская община в Кубинско-ленском краю" (ibid., 1875, јј 3, 5 - 6); "Социальные потребности Сибири накануне реформ" ("Сибирь", 1876, јј 3 и 4) и много друг. Литература о Щ. бедна серьезными исследованиями. См. "Отеч. Записки" (1876, ј 5); "Вестник Европы" (1876, ј 5); "Древняя и Новая Poccия" (1876, ј 9); "Дело" (1876, ј 4); "Неделя" (1876, јј 3-5, 6-7); "Новое Время" (1876, биографич. очерк Шашкова, јј 196, 198, 212, 227, 245, 252); "Сибирский Сборник", 1885 г. "Щапов" (из воспом. В. Вагина); Аристов, "Аф. П. Щапов" (СПб., 1883); Н. Н. Козьмин, "А. П. Щапов, его жизнь и деятельность" (Иркутск, 1902). Г. Лучинский.

Щебень

- битый измельченный камень для мощения улиц и шоссе.

Щеглы

(Carduelfs) - мелкие певчие птицы из сем. вьюрковых (Fringllidae). Многие орнитологи не отделяют Щ. от обширного рода вьюрков (Fringilla), другие выделяют их в самостоятельный род (Cardnelis). От типичных вьюрков Щ. отличаются более высоким в своей средней части клювом, где высота его вдвое превосходит ширину. Далее, для Щ. характерен ярко-красный цвет на лицевых частях головы и вообще очень пестрая окраска. Довольно длинный, тонкий клюв, надклювье которого лишь на вершине слабо изогнуто, немного вогнутые внутрь края клюва, мало изогнутые острые когти и острия крылья, а также нек. др. признаки являются характерными не только для Щ., но и для большинства других вьюрков. Щ. селятся в светлых лиственных лесах, в садах, парках, часто возле жилья человека. Главную пищу их составляют семена деревьев, в особенности березы и ольхи, а также семена сложноцветных, главным образом, чертополоха и репейника. Осенью часто можно видеть стойки Щ. на желтеющих стеблях чертополоха, выклевывающих семена из его головок. Собственно на землю, в противоположность зябликам, Щ. спускаются редко и не надолго. Птенцы выкармливаются насекомыми и их личинками. Искусно свитое из моха, лишаев, сухих травинок и перьев - гнездо помещается довольно высоко на ветвях деревьев. Выстилкой служит пук из головок сложноцветных и волос; полная кладка - из 4 - 5 голубоватых яиц, с темными пятнышками и штрихами. Щ. гнездятся один или два раза в год. Во второй половине лета Щ. держатся выводками, а к осени собираются в большие, кочующие в продолжение всей зимы, стаи. Представителем Щ. может служить обыкновенный щеглёнок (С. elegans) - одна из самых красивых наших мелких птиц. Самец и самка окрашены одинаково. Лоб и горло ярко-красного цвета. Темя и задняя часть головы - черные. Бока головы и нижняя часть тела - белые; верхняя сторона тела рыжевато-бурая; с белым надхвостьем. Крылья черные, с ярко-желтой поперечной полосой и с белыми кончиками маховых перьев. Хвост черный, с белыми пятнышками на верхушках рулевых перьев. Щегленок распространен по всей Европе (кроме крайнего севера), в сев.-зап. Африке и в большей части Азии. В Сибири он доходит до Енисея. Сибирские Щ., отличающиеся более крупными размерами и большим развитием желтого цвета, составляют особую разновидность (C. elegans major). Кроме того, в тех же местах Сибири живет среднеазиатский вид Щ., залетающий и в юго-вост. Россию, седоголовый Щ. (C. caniceps), отличающийся пепельным цветом темени и спины. Этот вид легко смешивается с европейским и дает гибридов.

Ю. Вагнер.

Щелкуны

(Elateridae) - семейство жуков. Общая форма тела Щ. удлиненная, более или менее приплюснутая. Усики 11 - 12-члениковые, пильчатые, зубчатые или гребенчатые. Переднегрудь большая с заостренными задними углами. Ноги короткие, слабые, с 5-члениковыми лапками. Тазики (сохае) передних и средних ног шарообразные. Задние крылья хорошо развиты. Вследствие короткости и слабости ног Щ. не могут перевернуться, упав на спину, как другие жуки и обладают для этой цели особым устройством переднегруди. Желая перевернуться на брюшную сторону, жук сгибает переднегрудь на спинную сторону таким образом, что тело жука опирается на переднегрудь и заднюю половину надкрыльев. При этом особый шиповидный отросток на брюшной стороне переднегруди, в покойном состоянии вдающийся в соответствующее углубление среднегруди, выходить из этого углубления и концами своими упирается в его передний край. Затем жук быстро сгибает переднегрудь на брюшную сторону, отчего конец шиповидного отростка соскальзывает обратно в глубину этого вдавления, ударяя при этом против упругого основания элитр, которое получает таким образом сильный удар о плоскость опоры жука, а тело жука подбрасывается вследствие упругости вверх, при чем слышен щелчок; падая, жук в воздухе переворачивается. Щ. встречаются на деревьях, кустах, траве; многие виды хорошо летают. Как жуки, так и личинки преимущественно растительноядны. Иногда жуки объедают молодые побеги растений. О личинках Щ., известных под названием проволочных червей. К семейству Щ. относится множество видов (около 2500), живущих во всех частях света. Род Agriotes характеризуется усиками, равными по длине голове и переднегруди, грудной щит выпуклый; лапки сжатые с боков. Agr. segetis (s. lineatus) темно-бурого цвета с красноватыми усиками и ногами; надкрылья желтовато-бурые с продольными полосками; длина 8 мм. Встречается часто в большей части Европы. У рода Pirophorus усики пильчатые или нитевидные, глаза большие; грудной щит широкий с желтыми возвышениями по бокам. Многочисленные виды этого рода живут в тропической части Америки, преимущественно в Мексике и на Антильских островах и обладают способностью светиться. Светящиеся органы помещаются по бокам переднегруди и на брюшной стороне первого сегмента брюшка (непарный орган, в спокойном состоянии втянутый в заднегрудь и видимый тогда, когда насекомое приподнимает брюшко). У некоторых видов наблюдалось свечение яиц (вынутых из яичника) и всех личиночных стадий. У некоторых личинок описаны светящиеся органы на 8 первых сегментах брюшка, находящиеся около стигм. Наиболее известный вид P. noctilucus (кукуйо туземцев) бурого цвета с желтовато-серыми волосками, длиной 3 - 4 стм. Встречается на о-ве Кубе. Личинки живут в сердцевине сахарного тростника. В Австралии светящимися Щ. являются виды рода Photophorus. Щ. Lacon murinus обгрызает иногда молодые побеги роз, дубков и др., а личинки его вредят корням огородных растений. Ср. Candeze, "Monographie des Elaterides". (Льеж, IS57 - 81); его же, "Catalogue methodique des Elaterides connus en 1890" (Льеж, 1891); Dubois, "Contributions a l\'etude de la production de la Iumiere par les etres vivants. Les Elatrides Iumineux" ("Bull. Soc. Zool. France", т. 11, 1886); Heinemann, "Zur Anatomie u. Physiologie d. Lenchtorgane mexicanischer Cucujo\'s" (в "Archiv f. mikrosk. Anatom. ", 27 т., 1886).

М. Р.-К.

Щёлочи

(хим.) - В настоящее время говорят почти исключительно об едких щёлочах, но прежде под Щ. разумели вообще вещества, растворы коих имеют щелочную реакцию и вкус. К числу Щ. относили тогда и карбонаты щелочных металлов. Сода и поташ, например, имеют явно щелочную реакцию по той, вероятно, причине, что находятся в растворах в состоянии - до некоторой степени по крайней мере - гидролитического разложения Na2CO3 + Н2О = NaHCO3 + NaOH и потому относятся к лакмусу и другим индикаторам как едкие Щ. каковы же в этом отношении средние соли щелочных металлов с некоторыми другими кислотами, например, с ортофосфорной.

С. Колотов.

Щелочные и щелочноземельные металлы

(хим.), или металлы щелочей и щелочных земель. Нерастворимые в воде окислы металлов, а также и некоторых неметаллов, прежде называли землями за их порошковый вид. Среди этих земель легко отличить такие, который хотя и мало растворимы, но образуют более или менее прочные гидраты, обладающие явной щелочной реакцией. Металлы, дающие щелочные земли, принадлежат к более основной подгруппе II группы периодической системы, т. е. это Mg, Са, Sr, Ва и, может быть, Rа (радий). Металлы, окиси коих хорошо растворимы в воде и дают прочные гидраты, которые называются едкими щелочами по преимуществу, принадлежат к более основной подгруппе I группы периодической системы, т. е. это Li, Na, К, Rb и Cs.

С. Колотов.

Щепкин Михаил Семенович

- знаменитый артист, сын дворового человека графа Волкенштейна, управлявшего всеми имениями своего помещика. Родился 6 ноября 1788 г. в с. Красном, Курской губ., Обоянского у. Ему было семь лет, когда на домашнем театре своего барина он увидел впервые оперу "Новое семейство", и так поразился зрелищем. что с этого времени стал бредить сценой. Отданный в народное училище в г. Судже, он как-то сыграл роль слуги Розмарина в комедии Сумарокова "Вздорщица", и это окончательно поразило воображение впечатлительного и способного ребенка. Продолжая затем ученье в Белгороде и живя у местного священника, обучавшего его Закону Божию и латинскому языку, он 13 лет от роду поступил в 3 кл. губернского училища в Курске и скоро переведен был в 4-й (последний) класс. Превосходно занимаясь, он много читал, руководимый И. Ф. Богдановичем, автором "Душеньки", который встречал его в доме гр. Волкенштейна. Страсть к театру поддерживалась в Щ. братьями Барсовыми, антрепренерами курского частного театра, где он приобрел некоторые познания в сценическом искусстве и был допущен в 1803 г. к исполнению роли в пьесе Княжнина: "Несчастье от кареты", Определенный, по воле помещика, помощником землемера, межевавшего земли гр. Волкенштейна, Щ. 16 лет блестяще выдержал выпускной экзамен и, по приказанию помещика, произнес приветственную речь попечителю харьковского унив., приезжавшему открывать гимназию, преобразованную из курского губернского учил. За превосходное исполнение поручения помещик "позволил Щ. заниматься, чем хочет". Щ. тотчас поступил к Барсовым и в 1805 г. сыграл роль почтаря Андрея в драме "Зоя", не без успеха. Лет около двадцати вел он кочевую жизнь, пока, наконец, не был принят в 1823 г. на казенную сцену, в московскую труппу, на амплуа первых комиков. Перед этим он играл с громадным успехом в Полтаве, где, при содействии князя Репнина и при его денежной помощи, выкупился из крепостной зависимости. Он уже поражал своею игрою, совершенно случайно подслушав у себя тот правдивый тон, который стал основой игры великого артиста. Ф. Ф. Кокошкин, директор московского театра, ввел Щ. в круг писателей и профессоров университета, которые, по собственным словам артиста, "научили его мыслить и глубоко понимать русское искусство". В 1825 г. Щ. дебютировал в СПб., где также изумлял своею игрою и сделался общим любимцем, перезнакомясь со всеми литературными корифеями. Пушкин относился к нему с глубоким уважением и убедил его вести "Записки". Самым блестящим периодом сценической деятельности Щ. был промежуток времени с 1825 по 1855 г.. когда, по выражению Погодина, он являлся "достойным помощником, дополнителем и истолкователем великих мастеров сцены, от Шекспира и Мольера до наших отечественных писателей Фонвизина, Капниста, Грибоедова, Гоголя, Шаховского, Загоскина и Островского". У Щ. был высокий, неподражаемый комический талант, в соединении с юмором и поразительной веселостью, ему одному свойственными. Игра его, чуждая малейшей фальши, заключавшая в себе бездну чувства, искренности и правды, магически действовала на зрителей. Эту игру Белинский признавал творческой, гениальной: "Щ. - художник; для него изучить роль не значит один раз приготовиться для ее, а потом повторять себя в ней: для него каждое новое представление есть новое изучение". Щ. был крайне самобытен и своеобразен в передаче самых трудных характеров, придавая им колорит блестящий, яркий, поражая естественностью и непринужденностью игры. Его гениальному исполнению равно были доступны и иноземные характеры и типы, и чисто русские, со всеми оттенками национальности, со всеми чертами страны или века, в которых эти характеры и типы существуют. Многие мольеровские типы Щ. передавал так, что сами французы нередко могли бы нам позавидовать; никто не играл стариков Мольера лучше Щ. С неподражаемым талантом воссоздавал он малорусские типы и часто знакомил публику с Украиной и ее нравами нагляднее, чем история и поэзия. Евреи, начиная от Шекспировского Шейлока и кончая нашими корчмарями в Белоруссии, ни на одной сцене не передавались с такой верностью, как в исполнении Щ. Видевшие знаменитого Тальму на парижской сцене, а Щ. в Москве, исполнявшими одну и ту же роль в пьесе Казимира Делавиня: "Урок старикам", - не знали, кому из этих артистов отдать преимущество. Исполнение ролей Фамусова и Гоголевского Сквозника-Дмухановского было истинным торжеством таланта Щ. Последней роли, по свидетельству многих очевидцев, великий артист придавал, так сказать, родовые черты провинциала; смотря на него в этой роли, можно было подумать, что не артист исполнял роль, написанную Гоголем, а творец "Ревизора" написал своего городничего с исполнителя. Не смотря на свой могучий талант, Щ. работал над развитием его с необычайной энергией, не доверяя своему вдохновению, и нередко пересоздавал роль, отыскивая в типе и характере черты, незамеченные им ранее.

Служба несколько тяготила его, в особенности когда он уподоблялся поденщику и должен был нести на своих плечах крайне плохой репертуар. Его возмущало и отношение публики к такому репертуару. "Мне бы легче было - писал Щ. сыну - если б меня иногда ошикали, даже это порадовало бы меня за будущий русский театр; я видел бы, что публика умнеет, что ей одной фамилии недостаточно, а нужно дело". Так честно смотрел он на искусство, которое не любил, а обожал. "Жить для Щ. - говорит С. Т. Аксаков - значило играть на театре; играть - значило жить". Театр был для него утешением в горе и даже целебным средством. Многие были свидетелями, как артист выходил на сцену совершенно больной и сходил с ее здоровым. Как удивительный, почти идеальный образец, Щ. имел самое благотворное влияние на московскую труппу; благодаря ему она достигла совершенства в свои блестящие дни. Помимо своей игры, Щ. услаждал москвичей мастерским чтением гоголевских произведений на литературных вечерах, которые устраивал с 1843 г. Человек с гибким умом, пылким воображением, необыкновенно добрый, приветливый, отличный собеседник, коротко знавший Россию, по его собственному выражению, от дворца до лакейской, он интересовал весь цвет интеллигенции того времени; его дружбой дорожили Пушкин, Гоголь, Белинский, Грановский, Кудрявцев. В 1855 г. было с большим торжеством отпраздновано 50-летие его служения русской сцене. В 1863 г., по совету врачей, он уехал на южный берег Крыма и скончался, 11 августа, в Ялте. "Записки и письма Щ. " изд. в Москве в 1864 г.

П. Быков.

Щербатов князь Михаил Михайлович

- историк. Родился в очень зажиточной семье в 1733 г. Первоначальное образование получил дома. С 1750 г. служил в лейб-гвардии Семеновском полку, но сейчас же после манифеста 18 февраля 1762 г. вышел в отставку. Рано поняв недочеты своего образования, он старался пополнить их самостоятельным чтением. На гражданской службе, куда он скоро поступил, Щ. имел полную возможность хорошо ознакомиться с тогдашним положением России. В 1767 г. он, в качестве депутата от ярославльского дворянства, участвовал в комиссии для составления нового уложения, где, в духе данного ему избирателями наказа, очень рьяно отстаивал интересы дворянства и всеми силами боролся с либерально настроенным меньшинством. Несколько раньше Щ. стал заниматься русской историей, под влиянием Миллера, о чем он сам говорит в предисловии к 1 т. "Истории российской". В 1767 г. Щ. вероятно был представлен Екатерине II, и она. открыла ему доступ в патриаршую и типографическую библиотеки, где были собраны списки летописей, присланные по указу Петра I из разных монастырей. На основании 12 списков, взятых оттуда, и 7 собственных Щ., не имея никакой предварительной подготовки, взялся за составление истории. Не смотря на то, что в 1768 г. он был назначен в комиссию о коммерции и что ему было поручено императрицей разобрать бумаги Петра I, его работа шла очень быстро: к 1769 г. он дописал 2 первые тома, до 1237 г. Тогда же начинается усиленная издательская деятельность Щ. Он печатает: в 1769 г., по списку патриаршей библиотеки, "Царственную книгу", в 1770 г., по повелению Екатерины II - " Историю свейской воины", собственноручно исправленную Петром Вел.; в 1771 г. - "Летопись о многих мятежах"; в 1772 г. - "Царственный летописец". Собственная его история несколько замедлилась вследствие необходимости к летописным источникам присоединить и архивные, до него никем, кроме Миллера, не тронутые. В 1770 г. он получил разрешение пользоваться документами московского архива иностранной коллегии, где хранились духовный и договорные грамоты князей с половины XIII в. и памятники дипломатических сношений с последней четверти XV в. Энергично принявшись за разработку этих данных, Щ. в 1772 г. окончил III-й, а в 1774 г. - и IV т. своей работы. Не ограничиваясь одним историческими трудами, он в 1776 - 77 г.. составляет замечательную работу по статистике, понимая ее в широком смысле школы Ахенвалля, т. е. в смысле государствоведения. Его "Статистика в рассуждении России" обнимала 12 рубрик: 1) пространство, 2) границы, 3) плодородие (экономическое описание), 4) многонародие (ст. населения), 5) веру, 6) правление, 7) силу, 8) доходы. 9) торговлю, 10) мануфактуру, 11) народный характер, и 12) расположение к России соседей. В 1778 г. он сделался президентом камер-коллегии и был назначен присутствовать в экспедиции винокуренных заводов; в 1779 г. был назначен сенатором. До самой своей смерти Щ. продолжал интересоваться политическими, философскими и экономическими вопросами, излагая свои взгляды в ряде статей. История его тоже подвигалась очень быстро. Последние тома, XIV и XV (до свержения Вас. Шуйского) были изданы год спустя после его смерти (Щ. ум. в 1790 г.). В настоящее время сочинения кн. Щ. большею частью уже изданы и личность его, как историка и публициста, может быть вполне выяснена.

Щ., как историк. Щ. еще при жизни приходилось защищать свой труд от общих нападок, особенно против Болтина. В 1789 г. он напечатал "Письмо к одному приятелю, в оправдание на некоторые скрытые и явные охуления, учиненные его истории от г. ген.-майора Болтина", что вызвало ответ Болтина и отповедь в свою очередь Щ., напечатанную уже после его смерти, в 1792 г. Болтин указывал на ряд ошибок Щ.: 1) в чтении летописи, в роде превращения "стяга" в "стог", "идти по нем" в "идти на помощь" и т. д., и 2) на полное незнакомство Щ. с исторической этнографией и географией. Действительно, история Щ. очень страдает в этом отношении. Щ. не сумел ориентироваться в древней этнографии, а ограничился пересказом известий по французским источникам, да и то "толь смутно и беспорядочно, по его собственному заявлению, что из сего никакого следствия истории сочинить невозможно". Но дело в том. что этот вопрос был наиболее темным, и только Шлецеру удалось внести туда некоторый свет. Во всяком случае, Щ. зачастую является более сведущим и осторожным, чем Болтин. В обработке летописи Щербатов, не смотря на всю массу промахов, в которых его упрекали, сделал шаг вперед сравнительно с Татищевым в двух отношениях. Во-первых, Щ. ввел в ученое пользование новые и очень важные списки, как синодальный список Новгородской летописи (XIII и XIV вв.), Воскресенский свод и др. Во-вторых, он первый правильно обращался с летописями, не сливая показания разных списков в сводный текст и различая свой текст от текста источников; на которые он делал точные ссылки, хотя, как замечает Бестужев-Рюмин, его способ цитировать по јј отнимает возможность проверки. Как и остальные наши историки ХVIII в., Щ. еще не различает вполне источника от его ученой обработки и потому предпочитает, напр., Синопсис - летописи. Не по силам еще Щ. и выбор данных; послушно следуя за источниками, он загромождает свой труд мелочами. Много добра русской истории Щ. принес обработкою и изданием актов. Благодаря его истории в "Библиотеке" Новикова, наука овладела первостепенной важности источниками, как: духовными, договорными грамотами князей, памятниками дипломатических сношений и статейными списками посольств; произошла, так сказать, эмансипация истории от летописей и указана была возможность изучения более позднего периода истории, где показания летописи оскудевают или совсем прекращаются. Наконец, Миллер и Щ. издали, а частью приготовили к изданию много архивного материала, особенно времен Петра Великого.

Полученный из летописей и актов материал Щ. связывает прагматически, но его прагматизм особого рода - рационалистический или рационалистически-индивидуалистический: творцом истории является личность. Ход событий объясняется воздействием героя на волю массы или отдельного лица, при чем герой руководствуется своекорыстными побуждениями своей натуры, одинаковыми для всех людей в разные эпохи, а масса подчиняется ему по глупости или по суеверию и т. п. Так, например, Щ. не пытается отбросить летописный рассказ о сватовстве византийского императора (уже женатого) на 70-летней Ольге, но дает ему свое объяснение: император хотел жениться на Ольге с целью заключить союз с Россией. Покорение Руси монголами он объясняет чрезмерною набожностью русских, убившею прежний воинственный дух. Согласно со своим рационализмом Щ. не признает в истории возможности чудесного и относится холодно к религии. По взгляду на характер начала русской истории и на общий ход ее Щ. стоит ближе всего к Шлецеру. Цель составления своей истории он видит в лучшем знакомстве с современной ему Россией, т. е. смотрит на историю с практической точки зрения, хотя в другом месте, основываясь на Юме, доходит до современного взгляда на историю, как науку, стремящуюся открыть законы, управляющие жизнью человечества. У современников история Щ. не пользовалась успехом: ее считали неинтересной и неверной, а самого Щ. - лишенным исторического дарования (имп. Екатерина II); но это, как видно из сказанного, не верно, и Карамзин нашел для себя. у Щ. довольно обильную пищу.

Щ., как публицист, интересен, главным образом, как убежденный защитник дворянства. Его политические и социальные взгляды не далеко ушли от той эпохи. Из его многочисленных статей - "Разговор о бессмертии души", "Рассмотрение о жизни человеческой", "О выгодах недостатка" и др. - особый интерес представляет его утопия - "Путешествие в землю Офирскую г. С., извецкого дворянина" (не кончено). Идеальное Офирское государство управляется государем, власть которого ограничена высшим дворянством. Остальные классы, даже рядовое дворянство, доступа к высшей власти не имеют. Необходимости для каждого гражданина принимать участие в правлении, необходимости обеспечения личной свободы Щ. не знает. Первым сословием является дворянство, вступление в которое запрещено. Оно одно обладает правом владеть населенными землями; рекомендуется даже (в статье по поводу голода в 1787 году) всю землю отдать дворянам. Но и дворян Щ. стесняет целой массой мелочных правил. Признавая значение образования, Щ. требует умножения числа школ, но не дает образованным людям прав дворянина. Областное управление, на которое особенно нападал Щ., он строит, однако, в прежнем духе, стесняя его еще больше увеличением канцелярщины и формализма. Военную службу он рекомендует организовать по типу военных поселений, что, позднее было сделано в России и потерпело полное фиаско. Рассудочность века наложила сильную печать на Щ. Особенно характерны взгляды его на религию офирцев: религия, как и образование, должна быть строго утилитарной, служить охранению порядка, тишины и спокойствия, почему священнослужителями являются чины полиции. Другими словами, Щербатов не признает христианской религии любви, хотя это не мешает ему в статье "О повреждении нравов в России" нападать на рационалистическую философию и на Екатерину II, как на представительницу ее в России. До чего сам Щ. проникся, однако, рационализмом, видно из его мнения, что можно в очень короткий срок пересоздать государство и что установить на целые тысячелетия незыблемый порядок, в котором нужны будут только некоторые поправки.

Литература. Издание сочинений князя М. М. Щербатова еще не кончено (вышли тт. I, II, 1 ч. III т.). См. Иконников, "Ответ генерал-майора Болтина на письмо кн. Щербатова" (СПб., 1789) и "Крит. примечания на Историю Щ." (СПб., 1793 - 94); С. М. Соловьев, "Архив" (т. II, пол. 2); "Современное состояние русск. истории, как науки" ("Моск. Обозр. ", 1859, 1); Иконников, "Опыт русской историографии"; Бестужев-Рюмин, "Русская история" (т. 1, СПб., 1872); Милюков, "Главный течения русской исторической "мысли" (Москва, 1898); Мякотин, "Дворянский публицист Екатерининской эпохи" ("Русское Богатство", 1898; перепечатано в сборнике статей "из истории русского общества"); Н. Д. Чечулин, "Русский социальный роман XVIII в.". Г. Лучинский.

Щитовидная железа

не имея выводных протоков - относится к ряду желез с внутренней секрецией т. е., химические продукты которых, необходимые для поддержания здорового состояния организма, не выводятся из них какими-нибудь выводными протоками, а поступают из них непосредственно в кровь и лимфу и разносятся ими по всему телу. Функция Щ. железы начала выясняться с тех пор как хирурги Реверден (1882) и Кохер (1883). заметили, что после полного удаления Щ. железы, как это производилось прежде, напр. при зобе (гипертрофия Щ. железы) или при злокачественных опухолях ее и т. д., наступает ряд болезненных припадков, оканчивающихся обыкновенно смертью. После полного удаления Щ. железы наблюдаются через некоторое время резкие изменения как физического, так и умственного состояния организма; благодаря нарушению правильного обмена веществ, и след. и всего питания организма, развивается особенная одутловатость, отечность покровов всего тела, в особенности лица, черты лица обезображиваются, развивается слизистое перерождение тканей - миксёдема, мышечная слабость все более и более прогрессирующая, различные нервные расстройства с одновременным развитием умственной тупости, весьма напоминающей состояние кретинизма. Всей этой картине расстройств дано название кахексии Strumipriva. С другой стороны, экспериментальные исследования физиолога Шиффа в 1859 и в 1884 гг., Альбертони, Тиццони, Роговича, Глея и др. на собаках, кошках и обезьянах показали, что полное удаление Щ. железы влечет за собою всегда смерть животных, при чем последние гибнут спустя несколько недель от различного рода нервных расстройств. Данные опытных исследований совпадают таким образом с наблюдением хирургов и Щ. железе должно быть приписано огромное значение в деле поддержания нормального обмена веществ и в особенности в центральной нервной системе. Природа этого влияния представляется, однако, еще далеко невыясненной и существует пока на счет этого только ряд более или менее вероятных гипотез. Шифф того мнения, что Щ. железа вырабатывает какое-то вещество, крайне важное для правильного питания, в особенности головного мозга и в особенности его нервных центров и доставляет это вещество путем внутренней секреции. т. е. прямо в кровь и лимфу и в пользу этого говорят, по-видимому. следующие факты, имеющие громадное практическое значение. Прививка Щ. железы в брюшную полость собакам, лишенным этой железы, как это делал Глей, вполне предохраняет собак от всех болезненных последствий двухсторонней полной тиреоидектомии (т. е. вырезывания Щ. железы) и собаки, без этого неминуемо обреченные на смерть, прекрасно выживают. Даже впрыскивание вытяжки Щ. железы облегчало тяжёлые припадки таких тиреоидектомированных собак и замедляло наступление роковой развязки. Эти-то факты и легли в основу практикуемого ныне лечения миксёдемы у людей впрыскиваниями вытяжки из Щ. железы, лечения, дающего до сих пор самые благотворные результаты.

Приведенные экспериментальные данные допускают, однако, и другого рода объяснение; а именно, что значение Щ. железы не в том, чтобы вырабатывать какое-то вещество, необходимое для питания центральной нервной системы, а нейтрализовывать, разрушать и тем самым удалять из животной экономии какие-то вредные, неизвестные еще продукты жизненного обмена, какие-то токсины, которые накоплением своим в крови отравляют все тело и в особенности центральную нервную систему, и этого мнения придерживается Рогович (1886). И в пользу этого говорит следующие факты. Кровь, взятая от собак с удаленной Щ. железой в период развитая у них всех болезненных симптомов, будучи впрыснута животному с недавно произведенной тиреоидектомией, ускоряет у последнего наступление всех болезненных явлений, тогда как та же кровь, будучи введена нормальному животному, не вызывает на нем никаких вредных последствий благодаря тому, что Щ. железа нормальных животных нейтрализует вредные начала токсины крови, взятой у больных животных (Рогович и Глей). Фано, кроме того, доказал, что расстройства, наступившие уже на животном с удаленной Щ. железой, могут быть ослаблены или даже совсем устранены, если сделать ему кровопускание и заменит его вредную кровь кровью нормального животного. Наконец, замечено (Лоланье и Мазуен), что и моча животных с удаленной Щ. железой приобретает все более и более ядовитый характер, по мере развития болезненных припадков. Эти последние факты говорят в пользу того, что животные с удаленной Щ. железой являются жертвами каких то токсинов, накопляющихся в теле в отсутствии Щ. железы. В заключение Ноткину удалось выделить из Щ. железы альбуминоид, названный им тиреопротеидом, который, будучи впрыснуть нормальным животным, вызывает у них картину болезненных припадков, свойственных животным с удаленной Щ. железой, т. е. кахексию Strumipriva. Но его мнению, вещество это и есть тот токсин, который развивается в теле животных с удаленной Щ. железой и нейтрализуется ею при нормальных условиях.

Замечательно, что благотворное действие настоев Щ. железы на животных с удаленной Щ. железой сказывается не только при введении их под кожу или в вены, но и при введении их в пищеварительный канал, при чем экстракт этот может быть или в виде порошка, таблеток и т. д. Очевидно, что действующее начало Щ. железы обладает большой стойкостью, не разрушается под влиянием пищеварительных соков и, как показали опыты, даже под влиянием температуры кипения. На основании всех представленных здесь фактов Н. Введенский признает уже установленным, что в крови животных с удаленной Щ. железой действительно накопляются какие-то ядовитые, продукты и что болезненные явления у них идут параллельно с развитием и накоплением этих продуктов. Естественно было после всего этого стремление различных исследователей выделить из Щ. железы деятельное вещество, нейтрализующее токсин этой кахексии Strumiprivi и играющее, следовательно, роль как бы антитоксина или противоядия. Но только Бауману и Роосу удалось извлечь из Щ. железы искомое, повидимому, вещество, названное ими иодотирином или тироиодином; оно заключает 9, 3 % йода в прочной связи с органическим ядром и в самой Щ. железе вещество это находится в связи с альбумином и отчасти с глобулином и лишь незначительная часть его находится свободной. Значение иодотирина выдвигается тем замечательным фактом, что вещество это при введении его в организм животных с вылущенной Щ. железой действует на них так же благотворно, как и сама свежая железа или приготовленные из ее целебные препараты. На собаках с вылущенной Щ. железой, пока давалось ежедневно 2 грм. иодотирина, не развивалось вовсе судорог; стоило прекратить на несколько дней прием этого вещества, как вновь появлялись судороги и т. д. Очень интересно было бы знать насколько деятельными в этом отношении представляются продажные препараты тиреоидина, которых не следует смешивать с иодотирином Баумана. Очень интересным является и следующее открытие Баумана: по его анализам, единственным органом животного тела, заключающим в себе йод, является Щ. железа и содержание йода в ней изменчиво сообразно с видом животных и различными условиями питания и даже обитаемой людьми местности. В местностях с сильно распространенным зобом и кретинизмом, в Щ. железе содержится мало йода и наоборот в местностях, свободных от этой болезни, в Щ. железе людей находят от 3 - 4 миллигр. йода. Очевидно, что эта зависимость обусловливается большим или меньшим содержанием йода в почве, а через это и в водах и растительных пищевых продуктах той или другой местности. Малое содержание йода или отсутствие его в почве есть одно из условий. способствующих развитию зоба и кретинизма. Содержание йода в Щ. железе колеблется также и с возрастом людей: в детском и юношеском возрасте йода меньше, в взрослом больше, а в старческом опять убывает и железа перерождается. Таким образом одной из главных функций Щ. железы служит, по-видимому, способность ее скапливать в себе йод и образовывать сложное вещество - иодотирин, а может быть еще и другие йодосодержащие соединения, которым суждено играть значительную роль противоядия против накопляющихся, при жизненном обмене веществ, токсинов. Йод, следовательно, необходим для жизни высших организованных существ и должен быть поэтому включен в число биогенных элементов. Целебное действие Щ. железы является одним из наиболее блестящих доказательств действительности воздвигаемой и растущей со дня на день органотерапии.

И. Тарханов.

Щука

(Esox) - единственный род особого семейства щуковых (Esocidae) из группы отверстопузырных рыб (Physostomi), представители которого населяют пресные воды Европы, Азии и Америки. Наиболее общеизвестный представитель рода - обыкновенная Щ. Тело удлиненное, почти цилиндрическое, покрыто мелкой чешуей, которая покрывает и верхнюю часть жаберной крышки. Голова сплющенная с выступающей вперед нижней челюстью. Рот вооружен очень сильно развитыми зубами. Спинной плавник сильно отодвинут кзади и приходится над подхвостовым. Цвет спины черноватый, бока серые или серовато-зеленые с желтоватыми пятнами и полосками; брюхо белое, обыкновенно с серыми пятнышками; непарные плавники бурые с черными пятнышками, парные желто-красные. Цвет сильно варьирует в зависимости от возраста и местопребывания. В течение первого года молодые Щ. ("щурята") более или менее темно-зеленого цвета, на 2-м году основной цвет становится более серым и выступают светлые пятна, которые на 3-м году желтеют; старые Щ. вообще темнее. В глухих иловатых озерах Щ. темнее, чем в имеющих песчаное дно. Щ. может достигать очень большой величины; Щ. весом в пуд не представляют ничего необыкновенного, в Каме и в глубоких ямах уральских рек попадаются изредка трехпудовые, в Онежском озере по Кесслеру даже четырехпудовые; самые же крупные водятся в северных реках; упоминают даже о Щ. в 5 пудов. В Западной Европе также известны многочисленные случаи ловли очень крупных Щ. Самая крупная Щ. была поймана в 1497 г. в озере близ Хейльбронна; она была пущена в это озеро 1230 г., как значилось на кольце, Фридрихом II Барбароссой; она была 19 футов длиною и весила 8 пд. 30 фн.; рисунок, скелет и кольцо ее сохраняются. Близ Москвы при чистке Царицынских прудов в конце XVIII в. была поймана трехаршинная Щ. с золотым кольцом на жаберной крышке, на котором было обозначено, что она посажена царем Борисом. Таким образом Щ. несомненно может жить несколько сотен лет. Самцы легче и тоньше самок; быстрота роста сильно изменяется в зависимости от условий питания. В среднем по Сабанееву годовалая Щ. у нас длиною 5 - 7 вершков, двухгодовалая 7 - 9. Область распространения Щ. обнимает всю Европу, кроме Пиренейского полуострова, часть Сибири и Туркестана. Щ. держится предпочтительно в водах с тихим течением, особенно в реках и проточных озерах, которых берега поросли травою и камышом. В общем Щ. не разборчивы и живет даже в солоноватых озерах. Самые крупные держатся на глубине, мелкие и средние предпочитают не глубокие травянистые места, где и подстерегают добычу. Щ. очень хищна и прожорлива и схватывает даже очень крупную добычу до утят и даже взрослых уток; главную пищу составляет рыба, но Щ. поедают даже водяных млекопитающих и птиц, лягушек и головастиков, иногда также червей, раков. Нередко Щ. глотают и крупных рыб того же вида. В течение части зимы Щ. не едят вовсе. Нерест в средней России происходит в марте, реже в начале или середине апреля, как на севере; в озерах нерест происходит позднее. В южной России Щ. нерестится уже в феврале. Раньше всего мечут икру молодые (трехлетние), позднее всего самые крупные. Нерестится Щ. небольшими стаями, а обыкновенно по три-четыре особи, из которых одна самка. Нередко между самцами происходят сильные драки. Икра мелкая, зеленовато-желтая, выметывается чаще всего на траву. По Сабанееву восьмифунтовая самка содержала 148 000 икринок; число икринок у старых больших самок гораздо больше. Развитие идет быстро и при температуре +8 - 10? Ц. молодь выходит недели в полторы, даже скорее; в первое время молодые Щ. кормятся беспозвоночными и лишь с июля начинают ловить молодь других рыб. Щ. истребляет громадное количество рыбы, но сама является важным объектом лова; кроме того, истребляя значительное количество мелких, а также слабых и больных рыб, Щ. способствуют более успешному росту остальных особей, почему небольших щук нарочно селят напр., в карповых прудах.

Н. Книпович.

Щупальца

- название, применяемое к весьма разнообразным придаткам различных животных (tentacula), а равно и в придаткам приротовых частей членистоногих (palpi), но в отличие от первых их называют также щупики (главным образом у насекомых). Ш. весьма распространены у кишечнополостных (кроме губок) и являются в форме простых, булавовидных, перистых и вообще ветвистых придатков, сидящих или кругом рта (адоральный венчик) или ближе к противоположному концу особи (аборальный венчик), напр. на краю диска медузоидных форм, на базальной части полипоидных. Щ. являются то полыми, то плотными и в последнем случае содержат осевой ряд энтодермических клеток. Число их различно. У гребневиков - два и притом они втягиваются в особые влагалища; у медузоидных форм может быть 4 или кратное 4 число, у подипоидных 6 или кратное 6 или 8 или наконец число является неопределенным и увеличивается с возрастом (гидроиды). Щ. являются органом хватания, осязания и в то же время снабжены в изобилии стрекательными клетками и, следовательно, являются органами нападения и защиты. Околоротовой венчик Щ. свойственен многим червеобразным (Vermidea), при чем Щ. могут сидеть на особых выступах или даже придатках (руках). Они сидят около рта, покрыты обыкновенно мерцательным эпителием и служат для того, чтобы подгонять добычу ко рту. Свойственны они или сидячим формам или ведущим неподвижный образ жизни, напр. зарывающимся в ил. У многощетинковых червей (Polychaeta) - встречаются Щ. на голове (парные и непарные). Щ. или щупики членистоногих могут сидеть на жвалах (paipus mandibularis ракообразных), на первой и второй паре максилл (paipus maxillaris), а так как 2 пара максилл образует у насекомых нижнюю губу, то они получают название губных (р. labialis). Щ. являются членистым придатком, играющим главным образом осязательную роль.

В. Ш.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Наука












 





Наверх

sitemap:
Все права на книги принадлежат их авторам. Если Вы автор той или иной книги и не желаете, чтобы книга была опубликована на этом сайте, сообщите нам.