Брокгауз и Эфрон. Энциклопедия

ОГЛАВЛЕНИЕ

Челябинск

- уездн. город Оренбургской губ., на обоих берегах р. Mиaca, начальный пункт Сибирской жел. дороги и линии в Екатеринбург. Жителей (1897 г.) 19891 (10222 мжн" 9669 жнщ.); в 1902 г. число жителей превысило 25 тыс. Домов до 1500; церквей 6; женский м-рь, часовня, старообрядческая молельня, мечеть, евр. молитв. дом. Мужское духов, училище, жен, прогимназия, училища муж. 4-х классное, приходское и 3 городских. Приют для бедных сирот. Больниц 3. Библиотека и бесплатн. город, читальня. Общественное собрание. Народный театр. Отделения банков государ, и двух частных коммерческих; городской банк. общ. Взаимного кред., городской ломбард. Конторы комиссионные, транспортные и др. Видное место занимает Ч. по торговле хлебом. и преимущественно пшеницей. На ярмарках в мае и октябре производится торговля лошадьми, скотом и продуктами скотоводства на несколько сот тыс. руб. Базары в городе ежедневные, кроме воскресных и праздничных дней. Значительное количество зерна перерабатывается на мукомольных мельницах и крупчатках, расположенных близ города. Паровая мукомольня, крупчатка, вырабатывающая до2400 пд. в сутки, винокуренный завод - до 500 тыс. вед. спирта, скотобойни - до 80 тыс. гол. в год, кожевенные зав. - до 50 тыс кож, салотопенные зав. - до 100 тыс. пд. сала. Городские доходы в 1900 г.=94529 руб. (61% с недвижимостей), расходы - 87638 руб. На городское общ. управление расходуется около 8%, на учебную часть - свыше 10%, на медицину - до 2%. Таможня 1-го класса. С проведением Сибирского железнодорожного пути Ч. занял видное место среди пунктов транзитного грузового движения, главным образом по хлебным отправкам: местными торговцами скупаются здесь ежегодно значительные партии пшеницы; кроме того производятся закупки представителями фирм из Ревеля, Либавы и Ростова на Дону. В 1900 г. с Челябинской станции отправлено было грузов (большей частью транзитных) свыше 42 милл. пд., в том числе хлебных около 25 милл. пд. (главным образом пшеницы). Близ ст. Ч. устроен врачебно-питательный переселенческий пункт, к которому проведена особая железнодорожная ветка для передачи переселенческих поездов непосредственно к баракам пункта и для приема оттуда партий, следующих в Сибирь; больничные бараки на 100 кроватей; из столовой отпускается зимой 1200 порций, а летом 2500 порций ежедневно. Со времени открытия движения по Сибирской жел. дор., т. е. с 1893 г., прошло через Челябинский пункт и здесь зарегистрировано до 1 милл. переселенцев. Близ ст. жел. дор. образовался поселок Никольский, в котором насчитывается до 5 тыс. жителей.

История. Ч. - древнейшее исторически известное поселение Оренбургской губ., возникшее из татарской деревни Селябы (или Челябы). В 1736 г. было поставлено в зависимость от Уфимской провинции Оренбургской губернии. Через 10 лет Ч. был окружен валом и деревянным "заплотом с башнями" и назван крепостью, в которую поселили казаков. В 1774 г. Ч. составлял центр провинциального управления, под именем Исетского; в том же году выдержал упорную осаду пугачевцев, благодаря удачным действиям воеводы А. П. Веревкина. В 1781 г. Ч. сначала был отчислен к Пермскому наместничеству Екатеринбургской провинции, а потом к Уфимскому. С 1804 г. Ч. - уездный город Оренбургской губ. См. ст. А. Орлова в "Памятной книжке Оренбургской губ. на 1865 г.".

Челябинский уезд занимает самую низменную сев.-восточную часть Оренбургской губ., гранича с В pp. Тоболом и Уем, с СЗ р. Миасом. Если взять направление с З на В, по линии Сибирской жел. дор., то местность, занимаемая Ч. у. представляется несколько холмистой, усеяна сопками порфира и гранита (отдаленные отроги Ильменских гор), но далее к В становится ровной, плоской испещренной множеством озер и покрытой небольшими березовыми перелесками. В этой части высшей точкой является ст-ца Звериноголовская - 47 фт. н. ур. м. Грунт земли преимущественно глинистый и песчано-глинистый, в холмистой зап. части у. - каменистый, в долинах же рек - черноземный; в общем, почва Ч. у. принадлежит к довольно плодородным и дает населению иногда богатые урожаи. Уезд орошается водной системой р. Тобола, главным образом притоком р. Исети, р. Миасом, прорезывающей у. во всю длину в сев. части, рр. Куртамышом и Чумляком, но эти две реки незначительны. Самое же главное орошение Ч. у. состоит из цепи озер, которыми он испещрен; из 1500 всех озер Пермской губ. приходится на Ч. у. 1150; озера но отличаются своей величиной очень немногие имеют длины более 10 вер.; по характеру, они подразделяются на пресные, соленые и горькие, причем разбросаны без всякого порядка: рядом с пресными озерами лежат соленые или горькие; соленых озер насчитывается в уезде 12, горьких 57, остальные пресные, что дает возможность селиться по их берегам. Из соленых озер необходимо отметить по добыче соли озера: Кулот, Чараткуль, Копыловское, Таузаткуль, Гуртул-Куль. В некоторых частях у., преимущественно в вост., встречаются небольшие болота, поросшие мелким березняком. Ч. у. принадлежит к безлесным - только изредка встречаются березовые рощи, да в сев.-вост. углу, на границе с Пермской и Тобольской губ. попадается строевой сосновый лес; такой же лес встречается по берегу р. Куртамыш. Климат континентальный, выражающийся резкими крайностями температуры: воздух колеблется между +26,6? и - 38,8?; в общем, климат здоровый, но местами, в низинах, он переходит в болотистый с частыми туманами и лихорадками. В отношении растительности общая характеристика Ч. у. может быть выражена таким образом: долины и степи богаты луговыми пастбищами, являющимися прекрасными выкормными и сенокосными угодьями, среди которых врезаются небольшие куртины березовых рощ, среди уцелевших еще ковыльных целин встречаются сосновые боры. Ч. у. богат лугами, преимущественно низменными, которые дают хорошие укосы и отличные отавы; но есть суходольные покосы. Из луговых трав встречаются: лисохвост, оржанец, овсянник, мятлик, пырей; из многолиственных: колокольчики, тминник, одуванчик, щавель и др. В последнее время луговодство стало давать населению значительный доход, благодаря сдаче пастбищ под выкорм промышленных гуртов, а также отправки сена в прессованном виде на крупные рынки потребления. Площадь, занимаемая Ч. уездом, определяется в 34364,6 кв. вер. или 3579 тыс. дес.; из них ок. 1000 кв. вер. (10 тыс. дес.) занято озерами, ок. 100 тыс. дес. лесом; по пространству Ч. у. занимает. в Оренбургской губ. третье место (больше его уу. Верхне-уральский и Орский). Жит. по переписи 1897 г. (искл. гор. Ч.), 397146 (194078 мжч., 203068 жнщ.). 641 населенный пункт: 7 станиц, 109 поселков, 53 села, 427 деревень, 14 выселков, 20 хуторов, 2 слободы, 1 завод, 8 кардонов; более значительны станицы Уст-Уйская (9500 жнщ.) и Звериноголовская (7500 жит.). Казаков в Ч. у. насчитывалось в 1882 г. 52833 душ. в настоящее же время их более 60 тыс.; они расселены в 7 станицах и 111 поселениях. Магометанское население (10%) состоит главным образом из башкир; есть еще незначительное число нагайбаков-татар. Главное занятие населения - хлебопашество. Система хозяйства у крестьян трехпольная, у казаков переложная, но и они начинают переходить на трехполье. Высеваются озим. рожь, ярица, пшеница (белотурка и кубанка), овес, ячмень, просо, всего до 800 тыс. четв. разного хлеба, которые при среднем урожае дают ок. 3 милл. четв. сбора (приблизительно 7-8 четв. на душу), что дает возможность экспортировать хлеб, особенно пшеницу, за проделы уезда. В 1900 г. лошадей было 208478, кр. рог. ск. 253918 гол., овец 371749, коз 16678. Скотоводство носит промышленный характер, особенно среди населения станицы Звериноголовской и с. Куртамыш, куда прикочевывают киргизы со своими стадами. Рыболовство служит большим подспорьем в хозяйстве Ч. у. благодаря обилию озер. Последние, принадлежащие министерству земледелия, оренб. казачьему войску, башкирам и крестьянским обществам, сдаются обыкновенно в аренду на более или менее продолжительные сроки рыбопромышленникам соседних губерний, Пермской и Вятской; значительные рыбные ловли раздробляются арендаторами на мелкие участки и раздаются в наем разным лицам. В пользовании местных жителей остаются самые незначительные ловли, и редкие из них эксплуатируются владельцами с промышленной целью. Башкиры сами рыбой не пользуются, а сбывают весь свой улов на ближайших базарах. Много заводов, обрабатывающих сырье, главным образом кожи и сало; всего заводов ок. 250, с производством на сумму 700 тыс. р. До 80 ярмарок, ежегодный оборот которых - 6500000 р. по привозу и свыше 2 милл. р. по продаже товаров; сверх того на ярмарки пригоняется до 10-15 тыс. лошадей и до 50 тыс. кр. рогатого скота. Народное образование поставлено плохо: магометанское население относится к делу просвещения индифферентно; грамотные составляют 30% главный их процент дает казачье население, а самые незначительные - башкиры. Медицинская часть далеко недостаточна. Ветеринарное дело поставлено сравнительно недурно, но население еще не привыкло обращаться к помощи научной ветеринарии, а по прежнему предпочитает пользоваться услугами коновалов, которых в Ч. у. поставляет преимущественно соседняя Тобольская губ.

Я. П.

Чемерица

(Veratum Tourn.) - родовое название растений из сем. лилейных (Liliaсеаe). Известно до 9 видов, дикорастущих в лесной области восточного и западного полушария. У нас, в России, встречаются два вида (V. album и V. nigrum). Это многолетние травы, развивающие короткое подземное корневище и высокие надземные стебли, окруженные при основании влагалищами прошлогодних листьев; стеблевые листья многочисленные, складчатые, эллиптические, стеблеобъемлющие; стебель заканчивается метельчатым соцветием; цветки зеленоватые (у V. album), или темно-красные (у V. nigrum): околоцветник шестилистный, остающийся, тычинок 6, пестик с верхней трехгнездной завязью и тремя столбиками (эта особенность заставляет некоторых ботаников относить Ч. к особому сем. Colchicaceae); плод коробочка, семена сплюснутый, крылатые. Растение ядовитое, содержит вератрин - алкалоид. Корневище V. album употребляется в медицине, "Rhizoma Veratri", для добывания Tinctura Veratri. В народной медицине Ч. употребляется для присыпки ран у скота от чемера и пр. Иногда под Ч. известно другое растение, Helleborus.

С. Р.

Червонец

- русская золотая монета, 3-х руб. достоинства, тоже что итальянский дукат или цехин, впервые стала чеканиться у вас при Петре Вел. в 1701 г. Ч. чеканились 93 пробы, позже 941/10 и 942/3, пробы. В XIX в. до 1841 г. Ч. чеканились в СПб. и Варшаве из золота 88 пробы (в 1 Ч. весившем 884/11 долей было чистого золота 81 доля). По монетному уставу 1857 г. Ч. чеканились 94 пробы (в 1 лигатурном фунте считалось 1171/2 ч.). На лицевой стороне варшавского чекана значилось также надпись "20 злотых". Ныне принимается государственным банком по стоимости содержащегося в монете чистого золота.

Череда

(Bidens L.) - родовое название растений из семейства сложноцветных; 60-90 видов, из них в России встречаются лишь три вида (по болотам, берегам, канавам). Это - однолетние травы, с прямым, ветвистым стеблем (до 80 стм. высотой), с супротивными, цельными или раздельными листьями, головок несколько; они средней величины, обвертка полушаровидная или колокольчатая, наружные листки ее травянистые, внутренне почти пленчатые, цветоложе пленчатое, краевые цветки бесполые, язычковые, желтые, иногда их нет; внутренние цветки трубчаты; семянки сплюснутые или трехгранные, с 2-4 рожками. В народной медицине Ч. употребляется от золотухи.

С. Р.

Черемуха

(Primus Padus L.) - древесное растение из сем. розовых (Rosacеae), дико растущее по кустарникам, в лесах, по всей России до Белого моря, в Западной Европе, в Азии. Ветвистый стебель достигает до 10 м. высоты; листья попеременные, продолговато-эллиптические, заостренные, остропильчатые; прилистники падучие; вверху черешка у основания пластинки две железки. Белые (реже розоватые), душистые цветки собраны в длинный поникающие кисти. Чашечелистиков и лепестков по 5, тычинок много, пестик один. Плод - черная костянка. В народной медицине Ч. употребляется от многих болезней.

С. Р.

Черепахи

(Chelonia) - представляют рептилий со своеобразной, сплющенной в дорзовентральном направлении формой тела, с овальным заднепроходным отверстием, с челюстями без зубов, но часто с роговым клювом, с 4-мя различно устроенными конечностями, с когтями или без оных и с окостенениями в коже. Анатомические особенности Ч. следующие: череп снабжен носовой перегородкой, os quadratum включено в череп и quadrato-jugale окостеневают, оs transversum отсутствует, a nasalia неразвиты; твердое небо развито и choanae лежат впереди небных костей; скуловых дуг нет, но схождением костей на боках черепа у многих образуются громадные боковые полости. Позвонки - procoeli, а ребра с простой головкой и причленяются между позвонками; clavicula, sternum и episternum отсутствуют. Глаза с 3-мя веками; есть cavum tympani; сердце с одним желудочком, есть мочевой пузырь, и penis одиночный. В коже Ч. отлагаются сверху роговые щитки, иногда отсутствующие (Atecae u Trionychidae), и под ними окостенения или в виде отдельных мозаично-расположенных пластинок (Atecae) или в виде спинного и брюшного, составленного из многих костей панциря (Thecophora). Роговые щитки расположены правильным образом, но их расположение вовсе не стоит в соответствии с таковым костных отложений. Костяной спинной щит (carapax) образован несколькими спинными пластинками (neuralia), впереди которых лежит одно nuchale, а сзади одно или более pygalia. В то время как спинные пластинки срослись с нижележащими позвонками, nuchale и pygalia остаются свободными. К каждой спинной пластинке примыкают с боков по одной с каждой стороны costalia, образованных ребрами. По краям щит образован 11-12 парами marginalia. Брюшной щит (plastron), напоминающий таковой лабиринтодонтов, состоит из нескольких пар окостенений и одного переднего непарного. Этому непарному окостенению придается некоторыми значение episterni, а передней паре - значение ключиц. Что касается до спинного панциря, то nenralia и costalia развиваются в связи с надкостницей остистых отростков и ребер. У ископаемой Protosphargis neuralia отсутствуют, a costalia представлены расширенными ребрами, а у морских Ч. концы ребер свободны и упираются в marginalia, но у большинства ребра всецело обратились в широкие пластинки - costalia. Таким образом, у Thecophora к кожному скелету Athecae присоединяются элементы, развившиеся на счет внутреннего скелета и все эти части вместе образуют панцирь. При сильном развитии рогового слоя кожные железы отсутствуют у Ч. Конечности представляют или явственные пальцы (4 или 5) с когтями, но соединенные перепонкой; такие конечности могут быть названы плавательными; или же и пальцы могут срастаться, образуя ходильную, снабженную 4 или 5 когтями, ногу. Кистевидные, свойственные Trionychidae, конечности представляют изменение плавательной конечности: перепонка чрезвычайно развита, но пальцы подвижны, а когтей только 3. Наконец, у морских черепах пальцы срастаются, образуя плавень, с рудиментарными когтями или без когтей.

Ч. - флегматичные, медленно растущие животные, обитают на суше, в пресной воде и в морях; частью хищники, частью травоядные. В северных странах впадают в зимнюю спячку, а в теплых - в подобное же состояние во время засухи. Откладывают яйца всегда на суше, в особые гнёзда в земле. Яйца, многочисленные только у морских Ч., содержат небольшое количество белка. Распространены во всех областях жаркого и умеренного пояса. Ч. делятся на две большие группы. Athecae s. Dermatochelidaе или безщитковые Ч. имеют кожный скелет из отдельных, несросшихся с элементами внутреннего скелета окостенениями; также характеризуются отсутствием роговых щитков и отсутствием когтей на плавникообразных конечностях. Весь подотряд представлен р. Sphargis s. Dermatochelys. Один вид этого рода Sphargis coriacea или кожистая Ч., у которой спинной щит подразделен на поля семью продольными килями, а брюшной - пятью килями, заходит из Атлантического океана в Средиземное море, а вообще она встречается во всех морях жаркого пояса и является самой крупной из ныне живущих форм и самой древней. Второй подотряд Thecophora - щитковые или настоящие Ч. характеризуются развитием настоящего брюшного и спинного щитов, и по большей части и роговых щитков. Сюда относятся все прочие Ч., которые могут быть подразделены на следующие три группы: 1) Cryptodyra скрытноголовые Ч., которые втягивают шею, складывая ее в виде буквы S в вертикальной плоскости, и у которых таз не срастается со щитами. 2) Pleurodyra - втягивают шею, складывая ее в горизонтальной плоскости и голова при этом прикасается к плечу; таз срастается с брюшным и спинным щитом. 3) Trionychidae - мягкие Ч. Шея втягивается, как у первой группы, но они не имеют роговых щитков и с конечностями кистевидными: трехкоготными, снабженными плавательными перепонками. К Cryptodyra относятся: сем. Chelonidae - или морские Ч. К этому семейству относятся исключительно морские формы, отличающиеся формой спинного щита, а именно, этот щит является не овальным, как у всех остальных Thecophora, а сердцевидным, причем сзади приострен. Голова и конечности не могут втягиваться в панцирь. Конечности превращены в плавни, причем пальцы их связаны неподвижно общими покровами и несут не более двух рудиментарных когтей. Сюда относятся два рода, различаемые по числу костальных щитков спинного щита, а именно: Thalassochelys. один вид которого Thalassochelys corticata - также заходит из Атлантического океана в Средиземное морс. имеет 15 щитков, ибо с каждой стороны срединного ряда, состоящего из 5 щитков, имеется по 5 костальных щитков, а р. Chelonia (s. Chelone) имеет только по 4 костальных щитка, следовательно, всего только 13. Встречаются в теплых, главным образом, тропических морях. Из этого рода мы остановимся на двух видах, а именно: Chelonia viridis, s. midas - зеленая морская Ч. и Chelonia imbricata - каретта. У первого вида нижняя челюсть несет роговые зубовидные образования, у второго она гладкая. Щитки спинного панциря второго вида налегают друг на друга черепице образно, у первого не налегают, а лежать рядом. Chelonia viridis, достигающая иногда сажени в длину, населяет все моря теплого и умеренного пояса, исключая Средиземное, а Chelonia imbricata, вдвое менее по величине, изобилует, главным образом, в тропических морях, особенно в морях, прилежащих к Индии и Центральной Америке. Первая преследуется ради мяса, вторая - ради роговых щитков, мясо же ее не съедобно. Первая питается водорослями (Zostera и др.), а вторая является хищником и питается ракообразными, слизняками. рыбой и т. п. Совокупление зеленой Ч. происходит в воде, причем, по некоторым рассказам, самец (всегда меньшей величины, чем самка) сидит на последней до 14 дней. После совокупления самки в сопровождении самцов отправляются на берег для кладки яиц, весьма многочисленных у представителей этого семейства. Самка, по наблюдениям принца Вида, вырывает задними конечностями ямку, куда и откладывает яйца в таком большом количестве, что принц Вид набрал их в 10 минут более сотни. Кладка повторяется несколько раз, так что общее число откладываемых одной самкой яиц достигает 300-400. Яйца того и другого вида истребляются местными жителями в громадном числе. В период кладки яиц совершается и ловля самих Ч., причем Ч. переворачивают на спину, что делает ее совершенно беспомощной. Ловят их и в море.

Лучшая издельная Ч. получается с Целебеса; откуда ее вывозят в Китай. В Европе черепаховыми изделиями славится Неаполь. Сем. Testudinidae - сухопутные Ч. Спинной щит овальный и покрыт роговыми пластинками. Брюшной щит без передней непарной пластинки; голова, шея и ноги втяжные. Ноги ходильные, пальцы соединены неподвижно до когтей и обыкновенно передние с 5 (редко с 4), задние с 4 когтями. Живут на суше, в сырых местах, питаются растительной пищей. Встречаются во всех странах, кроме Австралии и Новой Гвинеи. Относящийся к этому подсемейству род Cynixys имеет спинной щит из двух частей: передней и задней; задняя часть подвижна. Род Pyxis имеет подвижную переднюю часть брюшного щита, соединенную с задней частью эластической связкой, единственный вид рода Руxis (Pyxis aruchnoides) живет в Остиндии и на Мадагаскаре, а три вида Cynixys обитают в Африке и Центральной Америке, куда, вероятно, занесены. Два другие рода, сюда относящиеся, имеют переднюю часть брюшного щита неподвижную, причем у рода Chersina этот щит состоит из 11, а у Testudo из 12 щитков. Последний род, распространенный во всех частях света, имеет в Европе представителями три вида: Testudo graeса - греческая (съедобная) Ч. имеет довольно ограниченное распространение в юго-восточной Европе: Греция, Италия, некоторые острова; во Францию она занесена, а за Пиренеями ее нахождение сомнительно. На Африканском берегу и в Малой Азии вместо этого вида мы находим Testudo pusilla - мавританскую Ч. В России, а именно в Закавказье, а также в Персии тоже встречается этот вид. Testudo complanata распространена как на Африканском, так и на Азиатском, а равно и на восточной части европейского берега Средиземного моря. В Италию этот вид был занесен монахами. Исполинские или слоновые Ч. (несколько видов, напр., Testudo indica и др.), принадлежащие к этому роду, живут в Индии, на островах юго-восточной Африки и Галапагосских. Современные не превышают 4-5 фт., тогда как ископаемый (Colossochelys) достигали 12 футов длины и 8 футов вышины. Слоновые Ч. энергично истребляются. Из 6 видов, живущих на Галапагосских о-вах, в 1889 г. два считались уже исчезнувшими совершенно. Сем. Emidae, болотные Ч., при такой же форме щита, как у предыдущего сем., не имеют переднего непарного, грудного щитка на брюшном щите. Ноги и шея втяжные, а вокруг головы образуется складка кожи, прикрывающая голову до носовых отверстий. Конечности обыкновенно с развитой перепонкой и подвижными пальцами и с таким же числом когтей, как у предыдущего семейства (5 и 4). Живут в стоячих и медленно текущих водах всех стран света, кроме Австралии. Питаются чаще всего рыбой. Из 11 родов, сюда относящихся, в Европе встречаем род Cistudo, у которого брюшной щит разделен в поперечном направлении на подвижные части и соединен спинным кожистым швом, и род Emys, у которого брюшной щит не расчленен и неподвижно сросся со спинным. Cistado lutaria (Е. europaea, по синонимике Штрауха) встречается во всей южной Европе (Испании, Франции, Италии и Греции) и также в Алжире. Замечательно распространение этого вида на север: он был находим не только в Венгрии, Польше, Остзейских провинциях, но доходит до Орла, Саратова и Оренбурга, а на восток заходит за Аральское море. На юге через Закавказье этот вид достигает Персии. Величиной эта Ч. не превышает 14 дюймов, считая и хвост. День проводить в воде, а на ночь выходит на землю. Переносит легко неволю и до известной степени способна к приручению. Совокупляется в начале мая, а в конце мая самка кладет 6-10 яиц в сухом месте, хотя около воды. высверливая отверстие хвостом и ногами и смачивая почву мочой. Отверстие потом засыпается и затаптывается. Emys (Clemmys) caspica в Европе встречается в Греции и Далмации и на островах восточной части Средиземного моря, а главным образом распространена около Каспийского моря, на Кавказе, в Закавказье, в Персии до устьев Евфрата, а также в Сирии и Малой Азии. Вид, встречающийся в Алжире и за Пиренеями (Emys leprosa), вероятно, составляет разновидность Emys caspica.

Живущая в Сев. Америке Emys picta послужила материалом для интересных наблюдений Агассиса, по которому эти Ч. совокупляются два раза в году: весной и осенью. Первое совокупление на 7 году и первая кладка яиц на 11 году жизни. Яйца этого вида, равно как и других изобилующих в Америке болотных Ч., истребляются массами для добывания масла. К болотным же Ч. должны быть отнесены следующие формы. Каймановые Ч. (Chelydridae) с небольшим крестообразным щитом и длинным хвостом. Сюда относится р. Chelydra, живущий в Америке и коего виды носят также названо кусающихся Ч. Замыкающиеся Ч. (Cinosternidae), у которых как передняя, так и задняя часть брюшного щита подвижны и прикрепляются к серединной пластинке, неподвижно соединенной со спинным щитом. Сюда относится пенсильванская Ч. (Cinosternum pennsylvanicum). Большеголевые Ч. (Platysternidae) с большим брюшным щитом, но с длинным хвостом, как каймановые. Живут в южной Азии. Platysternum megacephalum отличается громадной головой. К Pleurodira относятся губастые Ч. Chelinae. Между двумя передними щитками брюшного щита залегает один непарный щиток. Голова и шея не втяжные, хотя могут складываться под выступ спинного щита. Ноги снабжены плавательной перепонкой и пальцы подвижны. Представители этого семейства встречаются в Южной Америке, юго-восточной Азии, Австралии и Африке. Живут в пресных водах (не встречаются в обеих арктических областях). Из числа восьми родов, сюда принадлежащих, упомянем род Chelys, замечательный по присутствию хоботообразного придатка, несущего ноздри, как у Trionychidae, и по присутствию бахромчатых придатков на голове, шее и хвосте (Ch. fimbriata). Сюда же относятся: южно-африканская Pelomedusa и южноамериканская Hydromedusa (Н. Tectifera - змеиношейная Ч.). Trionychidae представлены единственным семейством того же наименования. Спинной щит овальной формы и представляет серединный костяной диск и мягкую краевую оторочку, содержащую отдельные окостенения, причем снаружи весь панцирь покрыт мягкой кожей. Шея весьма длинная и втяжная, но голова и конечности втягиваться не могут. Ноздри на конце хоботообразного придатка. Конечности кистевидные. Живут в пресных и морских водах теплых стран Старого и Нового Света. Не встречаются в Европе, Австралии и Южной Америке. Обладают способностью к водному дыханию, благодаря присутствию в глотке богатых сосудами выростов. Злобные и опасные животные.

В. Шимкевич.

Черешня

(Prunus avium) - древесное растение (до 10 метров высотой) из сем. розовых (Rosaceae), дико растущее по лесам в южной России, в Крыму на Кавказе и разводимое в садах. Листья коротко заостренные, эллиптически яйцевидные, пильчатые, слегка морщинистые; черешки с двумя железками у основания пластинки. Белые цветки в зонтиках. Чашелистиков и лепестков по пяти, тычинок много, пестик один. Плод - сладкая, шарообразная или слегка сердцевидная черная или красная костянка, у дико растущих более мелкая, чем у культурных. Цветет Ч. весной в апреле-мае.

С. Р.

Культура. Отличается от вишни высоким прямым штамбом, с довольно светлой корой, мутовчато расположенными ветвями, цветом (светло-зеленый), формой (овальный, длинный, сильно зазубренный) своих висячих листьев, а также довольно ограниченным районом распространения, в зависимости от больших требований в отношении тепла. Ч. - растение умеренного климата южной Европы; у нас промышленная культура ее возможна только в южных губ. Главным образом Ч. разводится в Новороссийских губ. (Таврической, Херсонской, несколько менее в Екатеринославской и Бессарабской) на юге Малороссии (особенно в Полтавской губ.) и на севере Кавказа (преимущественно в Кубанской области), а также на западе - в привислянских губ. и меньше в Гродненской губ. В южн. Европе, так же как и у нас, Ч. произрастает дико в двух видах, различных по цвету и вкусу плодов - черная и светло красная От этих двух диких видов произошли все культурные ее сорта, которые в совокупности своей составляют две группы: 1) Ч. или бигарро (Knorpelkirscben, bigarreaux) - с твердым, хрящеватым сладким мясом и 2) Гини (Herzkirschen, guignes) - с мягким сладким мясом; ко второй группе принадлежит большинство скороспелых сортов. Цвет плода различен (желтый, розовый, красный, черный), величина - также. По сведениям, полученным от хозяев м-вом землед., в России, вне Крымского полуо-ва, чаще других встречаются розовая Ч. и майская, реже черная или татарская Ч. Что касается Крыма, то в посадках старых самыми распространенными сортами Ч. являются туземные, рано поспевающие и очень урожайные Кис-Скацап (Киска-сап) и упомянутая выше розовая. Деревья их достигают огромной величины, долговечны и приносят иногда до 15 пд. плодов, которые, по своей нежности, служит преимущественно для местного потребления и только в весьма незначительном количестве вывозятся на север (розовая Ч.). Новейшие насаждения в Крыму состоят преимущественно из иноземных сортов, главным образом твердомясых (бигарро), среди которых преобладают Наполеон (розово-желтый, пряный сорт) и Дрогона (желтая); плоды этих сортов - крупные и весьма ценятся, служа для вывоза и для консервных фабрик (хороши для варенья). В общем для Ч. пригодны всякие почвы, но на более плодородных она растет и плодоносит лучше. Обыкновенно предпочитают при разведении Ч. открытые (и вместе с тем более высокие) местности, на которых она менее страдает от заморозков, некоторых заболеваний (напр. истечением камеди) и вредного влияния (на плодовую завязь) солнечного зноя, чем на низменных. Даже в Крыму, в северных долинах, урожай Ч. часто гибнет от весенних холодов. Размножается Ч. семенами, причем как от дикой формы (преимущественно светло красной, менее страдающей от камедной болезни и лучше выносящей сырость, чем черной), так и от культурной. Хорошими способами прививки Ч. считают копулировку "простую" и "седлом", прививку за кору и окулировку в крону. Рост прививок очень быстрый (до 2 аршин в год), почему на второй год окулировки деревца Ч. имеют уже хорошо развитую крону и вполне пригодны для посадки на места. В Крыму Ч. начинает плодоносить на 5-6 году от посадки и быстро развивается, достигая в 20-25 лет полного; развития, при котором приносит в год от 6 до 10 пд. плодов. Сбор Ч. начинается в Крыму ранее других каких-либо фруктов. Розовая Ч. снимается около 15-20 мая, хотя в это время плоды еще не достигают полной съедобной зрелости. Заблаговременная съемка необходима, иначе фрукты нельзя сохранять или перевозить без порчи. Сам разгар сбора Ч. происходит в первой половине июня для вывоза и для надобностей местных консервных фабрик.

Черная смерть

- обозначение для чумы, опустошавшей Западную Европу и, отчасти, Московское государство в 1347-53 гг. По некоторым сведениям эта эпидемия была занесена с южного берега Крыма (или Малой Азии) в Константинополь торговыми кораблями. Оттуда она быстро распространилась по Италии, Франции, Германии, Англии, Дании и др. странам. Кое-где она унесла половину народонаселения (точных сведений ни одна хроника не дает). Всюду такое внезапное опустошение производило резкие перемены в положении рабочих земледельческих классов, сильно повышая цену рабочих рук. Некоторые исследователи считают "Ч. смерть" одной из главных причин тех конвульсий в социальной жизни Англии и Франции, которые завершились восстанием Ват-Тайлера и крестьянскими бунтами. Полная беспомощность тогдашней Европы в медицинском и санитарно-гигиеническом отношениях наглядно выразилась в этом страшном распространении эпидемии. Ч. смерть вызвала всюду подъем мистицизма; всеобщие покаянные процессии, массовые пилигримства и пр. считались единственным средством избавиться от несчастия. См. Gasquеtt, "The black Death" (Л., 1895).

Черни

(Карл Czerny, 1791-1857) - пианист и композитор; считался в Вене одним из лучших преподавателей игры на фортепиано. Его учеником был Лист. Ч. написал более 800 сочинений для фортепиано; из них всемирной известностью пользуются его этюды. Ему принадлежит также книга: "Umriss der ganzen Musikgeschichte" (Майнц).

Чернигов

(Чернегов) - губ. гор., на прав. возвышенном берегу р. Десны. Древнее поселение, по догадкам археологов, какого-то князя Чернеги или Черного. Когда киевский князь Олег в конце IX в. покорил страну северян, живших по течению Десны, этот город очевидно существовал уже, так как на камне, сохранившемся в древнейшей церкви города, есть пометка, относящаяся, по переводе с греческого летосчисления на наше, к началу Х в. Период процветания Ч. был в XI в., при кн. Святославе и Всеволоде Ярославичах и их. наследниках. В конце XI в. он несколько раз разоряем был половцами, после чего потерял свое значение центра управления. В XIII в.; после разорения и сожжения татарами, Ч. присоединен был к Владимирскому княжеству, в XIV - к литовскому, в XV к Московскому, в начале XVII в., по Деулинскому договору, уступлен Литве, под властью которой и Польши находился до восстания Хмельницкого; присоединен к Московскому государству в 1654 г. С 1801 г. Ч. стал губ. городом образованной тогда губернии Черниговской. Из древних церквей замечательны Успенский Елецкий и Троицкий Ильинский монастыри и Спасо-Преображенский собор, сооруженные в XI в., а также Борисо-Глебская церковь (XII в.), которая в XVII в. была Доминиканским мон-м. В СпасоПреображенском соборе покоится прах кн. Игоря Северского, воспетого в "Слове о Полку Игореве", и других князей той же эпохи, Здесь же находятся и мощи св. Феодосия, канонизированного в 1896 г. По переписи 1763-65 гг. (3-я ревизия), в Ч. было 289 дворов, 412 жилых домов и 1830 жителей об. пола (915 мжч.), в 1840 г. - 724 дома, в 1898-1750 дворов, а в 1901 г. - 1876; домов по переписи 1897 г. - 2402, а жителей 27006 (13127 мжч. и 13879 жнщ.) Общественная жизнь в Ч. развита слабо. Церквей в городе 27, из них 22 каменных, монастырей - 2, еврейских молитвенных домов - 4. Исторический музей губернского земства, пожертвованный ему землевладельцем В. В. Тарновским; два театра, принадлежащие обществу приютов и комитету трезвости; общественная библиотека. Гимназии муж. и жен., реальное учил., духовная семинария и 2 духовных учил., 1 треклассн. город. школа, одноклассн. 3, црк. приход. - 3, еврейских - 12, ремесленных - 2, коммерческие классы, учил. для слепых детей, фельдшерская школа, 2 сиротских дома, кулинарная школа, 1 приход. учил. Больницы губернская и общины сестер милосердия, городская амбулатория, 5 аптек и аптечных складов.

Крупных фабрик и заводов в Ч. нет. Казенный спиртоочистительный завод, епархиальный свечной, пивомедоваренный, паровая мельница, лесопильня, заведение искусственных минеральных вод, 3 типографии, 1 сукновальная и 181 мелких мастерских разного рода, часовых, слесарных, кондитерских, колбасен и т. п. заведений.

Городской бюджет в среднем за трехлетие 1895-97 г.: доходы - 118876 руб., в том числе сбор с недвижимых имуществ - 11543 р., доходов с гор. недв. Имуществ - 34180, с городских сооружений и предприятий - 21828 руб. Расходы - тоже 118876 руб., в том числе на содержание городской полиции - 11050, пожарной команды - 6033, городского общественного управления и сиротского суда - 16576, на благоустройство города - 13845, на городские сооружения - 15539, на народное образование - 12223, на общественное призрение - 1045, на медицинскую, ветеринарную и санитарную части - 3292 руб.

Черниговский уезд лежит на лев. стороне Днепра и пересекается течением его притока Десны. Образуя фигуру четырехугольника и находясь между 51?16\' и 51?42\' с. ш. и 30?29\' и 31?54\' в. д., он имеет в длину (с В на З) 85-90 в., а в ширину (с C на Ю) - 40-45 в. Десна разделяет уезд на две неравные части, из которых южная Задесенье, более низкая. Долина р. Десны, заливаемая весенними водами, в некоторых местах доходит до 8-10 в. На Ю от этой долины поднятие поверхности - незначительно. В сев.-вост. части у. более возвышенные места находятся у Седнева, Березного и Клачкова; абс. высота этих возвышенностей доходит до 450, 490 и 515 фт. над ур. моря; другие такие же местности встречаются западнее - у Сибережа (480 фт.), Хмельницы (475), Сядрич (475) и Певцов. На З ближе к Днепру поверхность понижается, причем почва из глинистой переходит в песчаную, заросшую лесом; там же, где он уничтожен, оголенные пространства представляют песчаную пустыню перелетных песков, образующих в одних местах "выдуи", а в других - "кучугуры". Лучшие глинисто-черноземные почвы расположены на границе с Городнянским у. вокруг с. Осняков, а также ок. Ильгова, бывш. имения кн. Олега Черниговского (Ольгово) и в Задесеньи - у с. Салтыковой Девицы и Ковчина. Пространство Ч. у., по измерению его при генерал. межевании 1860-1890 г., определено в 3222,5 кв. в. или 333022 дес. 4,2% находилось под усадьбами и огородами, 53,2 - пахотными полями, 14,5 - сенокосами, 16,6 - лесами, 4,1 - выгонами; остальные - под водами, болотами, оврагами, песками и т. п. Реки на территории Ч. уезда все почти впадают в р. Десну; именно: с прав. ее стороны - Снов, Замглай, Стрижень, протекающий у устья через г. Чернигов, Белоус с прит. с правой стор. Ховхлою, Залозьем, Рудой, Свишенью и Бычалкой; дальнейшие прит. Десны Козел и Верепуть (почти совершенно пересохли и воды по ним текут только весной). Такой же характер имеют и левый приток Десны - Угорь, Здвиж, Иржавець, Лыбедь, которые представляют ряд болотистых мест, соединяющихся между собой в полую воду. Проба осушения этих болот при помощи прокопанного на Здвижи канала приносит очевидные результаты, но дальнейшие осушительные работы почему то приостановлены. Таким образом среди сенокосов много мокрых болотных лугов с плохим сеном, остающихся в своем естественном состоянии. Тоже нужно сказать и о пахотных полях и о лесах. Пахотные поля, составляющие более 1/2 пространства, большей частью глинистые (50%), на З - чисто песчаные (22%), не выносящие обработки два года сряду, ибо превращаются в летучие пески, затем сернопесчаные - более плотные (18%) и, наконец, глинисто-черноземные, в перечисленных выше пунктах. Последние дают в среднем озимой ржи 55-60 пд. с 1 дес., а чисто песчаные едва возвращают семена (8-9 пд.); особенно много их в сев.-зап. волостях Редьковской (82%) и Палжевской (92%), жители которых снискивают себе пропитание в отхожем промысле, называемом "осначеством" (сгонка плотов вниз по Днепру до г. Херсона). Из местных промыслов в Ч. у. существуют древодельные, кожемятные, выделка кирпича, а также ремесла плотников, кровельщиков (крытчиков) под солому, столяров, кузнецов и т. п. Скота (по данным центр, стат. комит.) в 1900 г. в Ч. у. было: лошадей 48860, крупн. рогат. 30008, овец и коз 86814, свиней 37784; 97% всего скота принадлежало крестьянам. Главные населенные пункты, кроме губернского города: заштатный г. Березный, с 9400 жителей, не отличающийся по внешнему виду и быту жителей от большого села; мст. Седнев (2000 жит.), со старинным домом XVI или XVII в., такой же архитектуры, как и "камяныця", находящаяся в Чернигове; мст. Салтыкова Девина (2500 жит.). Из остальных поселений 43 имеют более 1000 жит., 37 - от 500 до 1000, 76 - от 100 до 500; затем идут более мелкие хутора и деревни. Поселений, в которых бывают ярмарки, 6, а ярмарок в них бывает 13. Торговых документов в селениях уезда взято 26 второй гильдии и 165 на мелочной торг; билетов к свидетельствам 2-й гильдии - 33 и к свидетельствам на мелочной торг - 145. Жит. в Ч. у. по переписи 1897 г. - 161695 (80504 мжч. и 81191 жнщ.), а без городов Чернигова и Березного - 126105. Без городов в среднем на 1 кв. в. приходится по 39 душ, а с городами Черниговом и Березным - по 50 душ. 27,7% казаков, 23,1 бывш. помещ. крестьян, 19,3 бывш. гос. крестьян и 16% мещан; остальные 13,9% делятся между дворянами, духовенством, почетными гражданами, купцами и др.

Землевладение. Из 294774 дес. земель, записанных в окладных книгах уезд. зем. управы, в 1894 г. принадлежало: дворянам - 78434 дес., духовным - 2704, почетным гражданам - 2502. Купцам - 5740, мещанам 2784, частным владельцам из казаков - 10651, из крестьянам - 9358, отставным солдатам и пр. - 1544; всего у 4681 частных владельцев было 113717 дес. Сел. общества и товарищества владели 167252 дес. (в том числе собственно казачьи общ. - 49343, общ. госуд. кр. - 70264 и бывш. помещ. кр. - 29108). Казне принадлежали 6594 дес., церквам и монастырям - 4549, городам - 2380, разным учреждениям и пр. - 283 дес. Средний размер одного частного дворянского владения составлял 91 дес., духовного лица - 15,5, почетного гражданина - 132, купца - 130; мещанина - 6, казака - 6,3, крестьянина - 7,2 дес. Надельных земель 7,2 дес. на 1 двор казака, 12,5 дес. на 1 двор госуд. крестьянина и 4,3 дес. на 1 бывш. пом. крестьянина.

Народное образование. За исключением г. Чернигова, в Ч. у. в 1897 г. было 84 начальные школы; из них 1 двухклассная и 1 одноклассная министерские, 1 городская начальная, 52 земские, 12 церковноприходских и 26 школ грамоты. В земских школах было 23 учителя, 43 учительницы и 30 законоучителей, а учащихся - 3538 (3002 мальчика и 536 девочек). Окончило ученье 331 (300 мальч. и 31 дев.), что составляет 9,4 на 100 учащихся.

Медицина. В 1895 г. врачебная помощь населению уезда (за исключением г. Чернигова) была оказываема 10 врачами, жившими в 10 врачебных участках, и 12 фельдшерами и фельдшерицами; в 5 участках кроме приемных покоев были еще больницы, с 14 кроватями.

Бюджет Ч. уездного земства на 1901 г. составлял 151040 руб. Из них на народное образование ассигновано 36020 руб., на медицину - 27047 руб., на дорожную повинность - 31512, на содержание земского управления 15320 р. Между доходами первое место занимали сборы с недвижимых имуществ - 87485 р. (в том числе с земель и лесов - 66548 р.).

Р.

Черника

(Vaccinium myrtillus L.) - низкорослый кустарник из сем. брусничных (Vacciniaceae), дико растущий по лесам северной и средней России, на Кавказе, в Средней Европе, Малой Азии, Сибири, Северной Америке. Стебель достигает высоты 40 стм.; ветви его острогранистые; листья светло зеленые. яйцевидные, мелко городчато-пильчатые; в мае-июне в пазухе листьев на коротких ножках развиваются одиночные зеленовато-розовые шаровидные цветки; чашечка цельнокрайная, венчик пяти-зубчатый; тычинок пять, пыльники с рожками; пестик один, плод шарообразная черная ягода.

С. Р.

Чернобыль

или Черноболь - мст. Киевской губ., Радомысльского у., в 140 вер. от г. Радомысля, при впадении р. Ужа в Припять и при многочисленных озерах. В летописях впервые упоминается под 1193 г. После свержения татарского ига составлял особое старост во, которое в 1566 г. названо местечком. В 1775 г. сюда переселились раскольники из Стародубского у. Усадьба владельца помещается на древнем городище; сохранился глубокий ров, отделяющий городище от местечка. Около села группа из 28 курганов и большой курган, назыв. "Татарским", в котором найдено было железное оружие. Вблизи найден клад серебряных римских монет. времени Антонинов. 3 церковно-прих. школы. 14362 жителей, 2 правосл. церкви, костел (постр. в начале XVI-го ст.); до 1832 г. существовал доминиканский м-рь. 2 часовни, 2 церк. прих. школы. Водяная мельницы, 3 кирпичных и 7 кожевенных зав., казенн. винный склад. Амбул. больница, аптека, еврейская богадельня; 3 больших ярмарки. Главные занятия жителей - судоходство, рыболовство и огородничество (одного лука в год вывозится до 30 тыс. пуд.). Пароходная пристань, где грузятся ежегодно в значительном количестве лес, смола, деготь, табак, рыба и огородные продукты, и верфь для постройки деревянных грузовых судов. Близ Ч. в Припяти большая "Чернобыльская мель", ныне значительно расчищенная.

П. Т.

Черновиц

или Черновцы, Черневцы (малорусск. Чернивцы, польск. Czernowce, румынск. Cernauti, нем. Czernowitz, чешск. Сeгnovice) - гл. гор. австр. провинции Буковины, на высоте 248 м., недалеко от русской границы, на правом берегу р. Прута, который здесь становится сплавным. До присоединения Буковины к Австрии представлял собой чуть не простую деревню, затем стал быстро увеличиваться: в 1816 г. в нем было всего 5416 жит., в 1880 г. - 45600. в 1890 г. со включением предместий - 54171 (10384 малоруссов, около 10000 немцев, 17356 евреев, 7624 румын, 7610 поляков, есть армяне и др.), не считая 2174 чел. гарнизона. Улицы узки и кривы; строений около 6000. Красивый православный собор, с величественным куполом, построенный в 1864 г. по образцу Исаакиевского собора в СПб.; дворец православного архиепископа и митрополита в византийском стиле, с великолепным залом торжественных заседаний и с высокой башней, откуда прелестный вид на окрестности; еврейская синагога в мавританско-восточном стиле. По поводу столетнего юбилея присоединения Буковины к Австрии в Ч. воздвигнута мраморная статуя Австрии на цоколе из зеленого карпатского песчаника. Предместье ФранцаИосифа богато роскошными садами. В 1875 г. в Ч. открыт университет Франца-Иосифа (с немецким преподавательским языком) с 3 факультетами (православнобогословским, юридических и государственных наук и философским), с библиотекой (ок. 60000 тт.), ботаническим садом и химической лабораторией; в 1891-92 академии, году в нем было около З00 слушателей и 36 доцентов. Гимназия, реальное училище, ремесленное училище, соединенное с коммерческим, учительская семинария (мужск и женск.), православная дух. семинария, областная сельскохозяйственная школа, акушерская школа. Театр, ремесленный музей. Много обществ, в том числе общество для развития гончарного искусства в Буковине. Промышленность в городе развита слабо (паровые мельницы, пивоваренный завод); торговля гораздо значительнее и находится всецело в руках евреев и армян: вывозятся преимущественно в Россию и Румынию пшеница, убойный скот, кожи, шерсть, водка, лес, поташ. В истории Ч. ничем не замечателен. Первое упоминание о нем в исторических памятниках встречается под 1407 г. В 1823 г. здесь произошло свидание Франца I с имп. Александром I. С недавнего времени Ч. сделался центром национального и политического движения Буковинской Руси; здесь возникло много товариществ и кружков, с целью распространения просвещения и национального возрождения среди русскаго населения Буковины. Таковы "Русска Бесида", политическая "Руска Рада", "Руский Дим Народний" ("Русский Народный Дом") для устройства русского театра и др., драматическо-литературное товарищество, "Русска Школа", "Власна помочь" (собственная помощь) и академический кружок "Союз".

Ир. П.

Чернышев Феодосий Николаевич

- выдающийся современный русский геолог и палеонтолог, особенно известный своими исследованиями тектоники и палеозойских образований Урала и севера России. Род. в Киеве в 1856 г. Учился в киевской гимназии, морском училище и горном институте; по окончании курса в 1880 г. производил геологические исследования в Среднем Урале. В 1882 г. избран геологом геологического комитета, а с 1903 г. состоит директором этого учреждения. В 80-х гг. работал ежегодно в Южном Урале. В 1889-90 гг. начальствовал ученой экспедицией, снаряженной горным ведомством для изучения Тиманского кряжа. С 1892 г., в течение нескольких лет, руководил работами по геологической съемке Донецкого бассейна; в 1895 г. стоял во главе экспедиции на Новую Землю. В 18991902 гг. был начальником экспедиции по производству градусных измерений на Шпицбергене. В 1903 г. занимался изучением Андижанского землетрясения в Ферганской области. Ч. состоит членом академии наук и председателем отделения физич. географии Имп. рус. геогр. общества. По настоящее время им напечатано, по преимуществу в изданиях геологического комитета и Имп. с.-петербургского минералогического общества, свыше60 ученых работ, в том числе несколько объемистых монографий по фауне палеозойских образований Урала и Тимана, а также и других местностей России. За свои труды Ч. получил ряд премий и медалей от минералог. общества, академии наук и высшую Константинов скую медаль Имп. русс. геогр. общества. Главнейшие из ученых трудов Ч.: "Материалы по изучению девонских отложений России" (1884); "Фауна нижнего девона западного склона Урала" (1885); "Фауна среднего и верхнего девона зап. склона Урала" (1887); "Общ. геол. карта России. Л. 139"; "Описание центр, части Южн. Урала" (1889); "Apercu sur les depots posttertiaires an Nord et u l\'Est de la Russie d\'Europe" (1891); "Фауна нижнего девона восточного склона Урала" (1893); "Орографич. очерк 139 листа геолог. карты России" (совместно с А. Карпинским, 1897); "Верхнекаменноугольные брахиоподы Урала и Тимана" (1902).

Черский Иван Дементьевич

(1845-1892) - известный исследователь Сибири, геолог и палеонтолог. Литвин по происхождению, уроженец Виленской губ., Ч., будучи в выпускном классе виленского дворянского института, принял участие в польском восстании 1863 г. Взятый среди повстанцев, Ч. был сослан в Сибирь и зачислен рядовым в лин. батальон, расположенный в Омске. В 1869 г. освобожден от военной службы. В 1871 г. переселился в Иркутск, где провел 15 лет, перебиваясь уроками и работая в Вост. Сиб. отд. Имп. русск. географ, общ. В 1886 г., по приглашению академии наук, приехал в СПб. для научных занятий. Отправленный академией начальником научной экспедиции в Вост. Сибирь для исследования pp. Яны, Индигирки и Колымы, скончался в Якутской тундре. Лишенному правильной научной подготовки Черскому пришлось самоучкой восполнить пробелы своего образования и притом при крайне неблагоприятных условиях. Уже в Омске, в казармах, он урывками, но страстно и неутомимо, учился, найдя поддержку и руководство в некоторых окружающих. Более систематично пошли научные занятия Ч. в Иркутске, благодаря руководству двух выдающихся земляков-натуралистов, Дыбовского и Чекановского. В изданиях Bocт.-Сиб. отд. Имп. русск. геогр. общ., а затем и академии наук, за время пребывания Ч. в Иркутске, помещен ряд самостоятельных работ Ч. по геологии Сибири и по остеологии современных и вымерших позвоночных животных Сибири; работы эти поставили Ч. в ряды весьма сведущих, опытных остеологов. Появление наиболее важных трудов Ч. относится к петербургскому периоду его деятельности. В 1886 г. появился его отчет о геологическом исследовании береговой полосы оз. Байкала, с детальной геологической картой; в 1888 г. - геологическое исследование Сибирского почтового тракта от оз. Байкала до вост. склона Урала, а в 1891 г. объемистое "Описание коллекций послетретичных млекопитающих, собранных Ново-Сибирской экспедицией", представляющее полную остеологическую монографию остатков послетретичных млекопитающих не только НовоСибирских о-вов, но и всей Сибири.

Черт

(черт, от черный) - термин употребляемый народом, как родовое название, для обозначения всякого рода злых духов старинной дохристианской веры, а также в смысле христианского образа сатаны, дьявола, искусителя и врага рода человеческого ("нечистая сила"). В обоих этих значениях, генетически связанных между собой и переживших целую эволюцию, фигура и идея Ч. проходит через историю всех религий, начиная с самых первобытных. Начало этой идеи кроется в самых ранних стадиях человеческого мышления. Еще задолго до возникновения каких бы то ни было религиозных идей, в уме первобытного человека, под влиянием опыта, сложилось представление о двух категориях явлений и деятелей окружающей его среды: одних - благоприятных и полезных для него, других - вредных, страшных, гибельных. С возникновением анимизма, одухотворявшего явления и объекты неодушевленной природы и наделявшего их психикой и волей человека, указанные две категории явлений и живых деятелей природы обращаются в категории высших существ, с одной стороны добрых, т. е. сознательно благодетельствующих человеку. и злых, т, е. сознательно ему вредящих и несущих гибель. В природе, действительно, немало явлений, заставляющих первобытного человека, не поднявшегося до понимания ее законов, видеть во всех явлениях, близко его затрагивающих, результат целесообразной воли разумных существ, вызывающих эти явления. Рыбы, являющиеся в определенные сезоны, без чего на севере человек не мог бы существовать, гигантские плодовые деревья тропических стран, дающие человеку пищу и кров, бушующее море, выбрасывающее на берег съедобные водоросли, моллюски и даже огромных животных, и масса тому подобных явлений вызывают представление о добрых божествах, сознательно благодетельствующих ему. С другой стороны первобытный человек не может себе представить, напр., чтобы близкий ему человек, которого он только что видел здоровым и бодрым, вдруг стал корчиться от боли или пал бездыханным трупом, без того, чтобы тут в дело не вмешалось могучее злое существо, сознательно злоумышляющее против него. Точно также должны ему рисоваться грозные явления природы - грозы, бури, наводнения, землетрясения - действиями страшных божеств, злоумышляющих либо против него, либо против равных им существ, вступивших с ними в борьбу. Всякие неприятности и бедствия, возможные в житейском обиходе, даже случайная потеря какой-нибудь вещи, случайное спотыкание, усушка масла в сосуде, порча провизии в амбаре и т. п. мелочи - все это дело духов, которые кишмя кишат вокруг человека, принимая тысячи образов, начиная с мелкой мухи, ящерицы, жабы и кончая крупными зверями в роде медведей, тигров, крокодилов и т. д.

Первобытные представления не знают, однако, единого общего представителя зла позднейших религий; да и в этих последних единый представитель зла - напр. Ариман Заратустры - только хозяин, начальник целого сонма злых духов. Злые существа, главным образом животные, чаще всего живут целыми родами, породами, как люди, и хотя каждый род имеет своих хозяев, но последние вовсе не управляют злыми делами своих сородичей. Очень часто творцами зла в первобытных религиях, как и в позднейших, являются своего рода падшие ангелы, отвергнутые своими "хозяевами" и действующие вопреки их воли. Так у северных народов медведи считаются добрыми божествами, и если случайно медведь задерет человека, то это медведь сумасшедший, изверг, отверженец, покинутый на произвол судьбы своими хозяевами. Еще в одном отношении первобытные религии предупредили позднейшие: многие губительные для жизни явления они рассматривают как знаки мудрого благожелательства богов. Так, напр., смерть от утопления, от нападения диких зверей считается у многих первобытных племен результатом желания тех или других богов (водяных, лесных) приобщить к своему роду тех или других индивидов, как специальных избранников. - В кознях злых существ нет ничего фатального, предопределенного, но все бедствия, сопутствующие жизни, всецело дело их рук: люди никогда не умирали бы, если бы не козни этих существ, которые то забираются в тело человека, медленно поедая его, то внезапно уносят его душу или одним ударом уничтожают его тело. Позднейшее представление о том, что смерть внесена в этот мир особым духом зла, ведет, таким образом, свое начало от самых первобытных религиозных представлений. Там же коренится идея борьбы со злыми духами, целиком перешедшая и в мировые религии. До недавнего времени думали, что первобытные племена относятся совершенно равнодушно к своим добрым богам, между тем как именно злым они действительно поклоняются и приносят жертвы. В действительности это не так. Поклонение и жертвы воздаются обыкновенно только добрым божествам; со злыми ведется борьба, приемы которой сложились в грандиозную систему шаманства. Рыцари этой борьбы - избранники-шаманы, любимцы благодетельных божеств, с помощью которых изгоняются духи болезни из тела больного, отыскиваются унесенные души и вообще предотвращаются все козни злых духов. Поле деятельности злых духов не ограничивается только человеком: сами боги, благодетельные для человека, несвободны от посягательств злых божеств: и им приходится защищаться против них всякими средствами. Амурские инородцы часто изображают своих величайших богов (хозяев тигра и медведя) с амулетами на груди, которые их должны защищать от злых духов. Чаще всего между ними происходит открытая борьба, иногда бесконечная. Этой борьбой наполнена история всех религий. Герои ее - везде одни и те же грандиозные или грозные явления природы, олицетворенные в образы животных и человекоподобных существ: Вишна и Шива, Ормузд и Ариман, Озирис и Сет, Зевс и Тифон, Юпитер и Сатурн, Тор и Локи, Белбог и Чернобог, многочисленные аналогичные божества первобытных народов - почти тождественные представители благодетельных и губительных начал света и тьмы, дождя и засухи, жизни и смерти и т. п. За ними стояли целые сонмы меньших богов и демонов, боровшихся между собой. Тождественны также у самых различных народов часто даже образы животных, в которых облекаются представители злых существ. Достаточно упомянуть универсальный образ змея и дракона, ведущий свое начало от сходства молнии со змеем: он встречается у самых отдаленных друг от друга народов, как северо-амеpиканские индейцы (змей, поедающий яйца - гигантской благодетельной птицы), египтяне (Сет, в виде змея Апеп; собирающийся проглотить солнце), греки (Аполлон, начинающий свою карьеру борьбой с драконом) и т. д. Таким образом зрелище объективной борьбы стихий и животного мира, и субъективное ощущение благодетельности и губительности тех или других явлений природы, в связи с общим анимистическим мировоззрением, послужили тем фундаментом, на котором постепенно выросло дуалистическое мировоззрение о борьбе двух противоположных начал. Дуализм этот, результат долгой эволюции, в начале не имел никакого отношения к этическим категориям добра и зла, ограничиваясь сферами полезного и вредного для человека, светлого и мрачного, веселого и страшного, открытого и обманчивого в деятелях природы. Мало того: чертами дуализма отличаются даже сами представители того и другого начала. Достаточно немногих примеров из греческой мифологии. Отец богов. благодетельный Зевс, источник тепла и влаги - в то же время гневный. громовержец. Лучезарный Аполлон, победитель тьмы в то же время истребитель, посылающий эпидемии и внезапную смерть. Богиня чистого ясного неба, всеобщая оплодотворительница Афина - в то же время кровожадная богиня войны. И наоборот, Гефест, типично демоническое существо, является насадителем культуры среди людей. То же мы видим во всех мифологиях европейских народов, в том числе и славянских, у которых, не смотря на наличность дуализма в лице Бело - и Чернобога, Перун - такая же двойственная фигура, как и греческий Зевс. Только постепенно дуалистические представления приобретают этический характер, и сферы деятельности обоих элементов начинают строго разграничиваться.

Свое высшее выражение чистый дуализм нашел в религии Зороастра, оказавшей такое огромное влияние на все мировые религии. Здесь мы уже видим и полное разграничение сфер деятельности, и яркую этическую окраску. "В начале была пара близнецов, два духа, каждый с особым родом деятельности. Это добро и зло в мыслях, словах и делах. И в этом учении, однако, немало следов более грубых материальных представлений, и первоначальной двойственности самого родоначальника добра Ормузда, о котором в одном месте Зенд-Авесты читаем, что "как добрый, так и злой дух созданы Ормуздом". С введением христианства в Европе к старым "черным" богам язычества присоединились и все добрые боги старых мифологий, перечисленные в слуги дьявола, под знаменем которого объединялось все то, что упорно продолжало жить в двоеверии масс от старого языческого быта. С течением времени образовался настоящий тайный культ дьявола, немало обязанный препирательствам теологов и глубокому невежеству средневековья. Споры с гностическими сектами о роли дьявола, обилие сект, взаимно обвинявших друг друга в служении нечистой силе, злоупотребление эксорсизмом со стороны невежественного духовенства, появление дьявола на церковной сцене, где он вместе со своим защитником (advocatus diaboli) вел процесс с Триединым, всеобщая вера в чародейство и магию, нелепая легенда о возможности не только насильственного подчинения дьяволу в виде одержимости, но и свободного договора с ним, жестокие преследования за мнимое общение с дьяволом, наконец, тайное исполнение деревенским населением языческих обрядов, исполнение, которое, вследствие своей таинственности странного смешения языческих и христианских элементов, выросло в чудовищные сказки о шабашах ведьм - все это сделало Ч. конкретным, вездесущим и всемогущим героем средневековья. Сами теологи формально облекли его телесностью и наделили всеми атрибутами старого язычества.

В XIII в Ч., как громовик в германской и славянской мифологии, является среди вихря и бурелома, прокладывая себе путь через чащу, принимая вид лошади, собаки, кошки, медведя, обезьяны, жабы, вороны, филина, быка, летающего дракона, бестелесной тени. Он охотно является и в одеянии, соблазняя женщин, то с лицом мавра в темной одежде, то в виде женщин и т.п. Особенность его телесности - отсутствие задней части тела. Христианские черты в этом изображении: нетвердое знание молитв и символов веры, грубость голоса вследствие вечного горения, боязнь креста, святой воды, молитвы, освященного воска и т.п. Что касается его деятельности, то она носит черты грубого смешения языческих с христианскими представлениями: он творец всякого физического и морального зла, но он не гнушается и более мелкой деятельностью; он - и вор, и лекарь, изготовляет любовные напитки, насылает дурную погоду, соблазняет женщин и мужчин, принимая соблазнительные образы, готов служить всем и каждому за простое поклонение, унижается до роли шута и т.д. Его боялись все, заискивали в нем люди всех положений и профессий, начиная с папы, епископов, монахов, королей и кончая невежественными крестьянами. В течение целого ряда веков усиленно работали юристы и палачи, борясь с Ч. и предавшимися ему посредством пыток и костров. Даже реформация не могла остановить этой эпидемии. Достаточно вспомнить вождя реформации, Лютера, бросавшего в Ч. чернильницей и верившего в козни ведьм и в договоры с дьяволом. С ростом гуманизма и рационализма образ Ч. начинает бледнеть; образованные классы перестают верить в его существование. Только в народных массах продолжает жить вера в козни Ч. и всяких его разновидностей - водяных, леших, эльфов, гномов, русалок, - но и она в значительной степени потеряла свою реальность, изредка только оживая с особой силой в исключительные моменты народных бедствий - холеры, чумы, голода и т.д. Любопытна юмористическая черточка в отношении к Ч., которого часто именуется "глупым", "придурковатым" (Dummer Teufel), легко одурачиваемым и обманчиваемым. Это не результат скептицизма, а пережиток старого языческого отношения к злым духам, которые вовсе не предполагались непременно одаренными высшими умственными способностями и с которыми можно было бороться хитростью и обманом.

В представлениях нашего народа о Ч. живо сохранились остатки индогерманской мифологии в смешении с христианскими о дьяволе. В представлениях о Ч., как о кузнеце (во многих сказках и пословицах), в эпитете "хромой" узнаем греческого бога подземного огня, ковача молний, хромого кузнеца, повредившего себе ногу при низвержении его с Олимпа Зевсом - Гефеста, и тождественного с ним германского Локи. Подобно последнему, и у нас Ч. рисуется кроме того лгуном, шутником и насмешником. Точно так же живо сохранились черты старых богов грома, туч, грозы (Зевс, Тор, Перун). Teufelskind и Donnerkind (дитя Ч. и дитя грома) - синонимы. Эпитель Ч. лукавый (буквально - изогнутый) происходит от слова лик, которым Перун бросает свои стрелы (Афанасьев). Вихри, бури и грозы - пляски и свадебные празднества Ч.". Коли дождь иде крозь солнце, то Ч. дочку замуж виддае" (малорос. пос.). Вихрь на Украине называется "чертово висилье"; в Великороссии думают, что во время вихря Ч. с ведьмой венчается. В более старых поверьях во время грозы молниеносные духи вступали в брак с облачными женами; в грозах видели свадебные торжества и непристойные игры ведьмы с дьяволом. Связывание Ч. с образом козла (на шабашах ведьм Ч. является в виде козла) живо напоминает любимых животных Тора, которыми он утолял свой голод и из костей которых их снова воскрешал. Черти принимают вид и других животных старого животного культа - волков, псов, воронов, змей и т.д. Ч. одинаково легко превращается в великана и в карлика, пролезает в замочную скважину или пустой орех. Часто он является мельником, мелет скоро и бесплатно, но подмешивая к муке песок; еще чаще - кузнецом, превращающим на горне старух в красавиц, калек и уродов в тройных и здоровых красавцев. Ему же приписывают поднятие гор, бросание скал и камней, хранение золота и оберегание кладов. Черти захватывают маленьких детей и уносят в дебри или подземные пещеры, взрослых девиц похищают себе в жены. В связи со старыми представлениями, что болезни и смерть причиняются злыми духами, не только смерть и болезни часто отождествляются с Ч., но каждая болезнь в отдельности называется синонимом Ч.: ср. стрел - Ч. и стрелы ревматизм, чемор - Ч. и чемер - боль в пояснице, чемерь - головокружение, черная смерть - мор и черный - эпитель Ч. (черный шут). Холера, оспа, чума часто рисуются в образе женщин или животных. Оспа ходит с клювом и пятнает человека щедринками (Великороссия). К болезни обращаются: "прости меня, оспина, прости, Афанасьевна" (Вологод. губ.). Грыжа - от грызть (злой дух грызет больного - чисто анимистическое представление). К старым языческим представлениям о Ч. присоединились и христианские, иногда странно перемешанные. Так, в Михайлов день кузнецы, заканчивая работу, ударяют трижды по наковальне молотом. чтобы закрепить наложенные на дьявола оковы (Ч. - языческой кузнец. и Ч. - дьявол, связанный в преисподней). Христианские представления создали синонимы Ч. "нечистая сила" и придали ему характер искусителя, соблазнителя, совратителя душ, сеятеля зла, но пасующего перед священными обрядами и знаками. Вот нисколько пословиц, рисующих христианское влияние. "Много в Ч. силы, да воли ему нет", "Ч. и век не пьет, а людей искушает", "Не с ветру говорится, что Ч. ладону (или правды) боится", "Как Ч. за душой тянется", "Богатому Ч. деньги кует", "Ему Ч. лыки дерет, а он лапти плетет", "Кого Ч. рогами под бока не пырял" (соединение христ. с языч. элементом). Интересно и старинное насмешливое отношение к Ч., которого в сказках любой служивый умеет обходить и надувать. Ср. Roskoff, "Geschichte des Teufels" (Лпц., 1869) и Афанасьев, "Поэтические воззрения славян на природу" (М., 1866-69, особ. т. III, гл. XXII).

Л. Штернберг.

Чертополох

- народное название многих колючих, высокорослых, сорных растений, преимущественно из сем. сложноцветных (Compositae), напр. Carduus, Centaurea, Cirsium, Inula, Onopordon, Xanthium (Дурнишник); чаще Ч. называют виды Carduus и Onopordon. Видов Сагduus в России встречается до 10; это однолетние или многолетние травы, с колючезубчатыми и шиповаторесничатыми листьями. Мелкие пурпурные цветки собраны в головке; цветоложе щетинистое, цветки обоеполые; семянки сплюснутые, хохолок из простых волосков. Наиболее часто встречаются С. nutans (головки одиночные, крупные на длинных не крылатых ножках) и С. crispus (головки мелкие, скучены по 2-3 на колюче крылатых ножках). Onopordon встречается в двух видах: О. Acanthium и О. Tauricum, из них первый растет в средней и южной России, второй - в Крыму. Это двухлетние растения, с очень колючим, ветвистым стеблем (до 11/2 м.); листья продолговатые, очень колючие, головки крупные, красные, одиночные; цветоложе ямчатое; семянки сплюснуточетырехгранные, хохолок из перистых волосков.

С. Р.

Чеснок

огородный (Allium sativum L.) - многолетнее луковичное растение из сем. лилейных (Liliaceae), дико растущее в Киргизских степях, в Остиндии. Луковица яйцевидная, беловатая, с многочисленными луковичками. Стебель до 1 м. высотой, листья плоские, линейные. Цветки беловатые в зонтике, с многочисленными луковичками; внутренние тычинки с. весьма длинными зубчиками; пыльники не выдаются из околоцветника, в остальном цветки так же, как у лука; отваливающееся покрывало зонтика с длинным остроконечием.

Чесотка

(Scabies) - представляет накожное заболевание, вызываемое животным паразитом - чесоточным клещом. Была ли известна Ч. в древности, трудно решить. Специальное описание Ч. мы находим лишь у арабских врачей, и Авензоар упоминает даже о присутствии при ней животного паразита. Но первое указание на счет чесоточного клеща находится в сочинении "Physica" святой Гильдегарды, настоятельницы монастыря на Рупертусберге, относящемся к середине XII столетия. В XVII в. Бономо дал образцовое описание клеща и его отношения к Ч. Имеются сообщения, что в это время старые женщины во многих местах излечивали Ч. вылавливанием клещей. Тем не менее многие врачи считали Ч. конституциональным заболеванием, развивающимся вследствие порчи крови, и даже в начале XIX в. еще не особенно верили в паразитарное происхождение ее. Так, напр., в Париже в 1812 г. была назначена премия за открытие чесоточного клеща. Премию эту получил Гале (Gales); но впоследствии выяснилось, что он демонстрировал сырного клеща. Только в 1834 г. Ренуцци, парижский студент из Корсики, научил парижских врачей отыскивать чесоточного клеща. С тех пор сведения о нем больше не затеривались. Изучением Ч. во всех ее подробностях мы обязаны главным образом работам Гебры (1844). Ч. возникает только путем перенесения оплодотворенной самки чесоточного клеща или нескольких клещей разного пола с больного человека или животного; из животных чесоточный клещ водится у собак, кошек, лошадей, кроликов, верблюдов и др., вызывая у них болезнь, известную под именем коросты, Заражение Ч. можно воспроизвести экспериментальным путем. Если оплодотворенную самку положить на какое-либо место кожи, то она начинает довольно быстро двигаться (по Вормсу, со скоростью 2 стм. в минуту), то останавливаясь, то возвращаясь назад, как бы ища места, где легче внедриться. Наконец останавливается и. упершись при помощи длинных щетинок задней частью тела и приподняв ее вверх, она наклоняет свой головной конец вниз и проникает в косом направлении через эпидермис в более глубокие слои кожи (до так назыв. сосочкового тела), затем проходит дальше параллельно поверхности, и таким способом образуется клещевой ход. Клещевые ходы представляют самый характерный симптом Ч.; они имеют вид серых, а у людей нечистоплотных почти черных, мелко пунктированных линий, длиной в среднем около 1 стм.; эти линии редко бывают прямые, обыкновенно же - кривые или волнообразно изогнутые. На месте, где клещ внедряется в кожу (так назыв. головной конец хода), образуется обыкновенно маленький пузырек или гнойничок, который через короткое время подсыхает; по отпадении корочки остается несколько воронкообразное отслоение эпидермиса. На противоположном (так назыв. хвостовом) конце хода можно при тонкой, нежной коже видеть просвечивающего в виде беловатой точки клеща, откуда его легко и выловить иглой. В клещевом ходе находятся еще до 20 и более овальных яиц, расположенных обыкновенно перпендикулярно к оси хода.

Чесоточный клещ имеет свои излюбленные места, где он по преимуществу внедряется, так что уже по одной локализации можно иногда распознать Ч. Эти места суть: боковые поверхности ручных пальцев и межпальцевые складки, сгибательная сторона запястья, окружность локтевого сустава, передняя подмышковая складка, область пупка, половой член и мошонка, коленный сгиб, внутренний край стопы, у женщин грудной сосок и его окружность; у людей, работающих в сидячем положении, кожа над седалищными буграми, а у детей и у лиц с нежной кожей вся ладонь и подошва; лицо и голова почти всегда остаются свободными. Субъективно начало болезни обозначается появлением сильного зуда, который вызывается сперва внедрением и движениями клеща, а затем раздражением окончаний чувствительных нервов его челюстями. Зуд может достигать такой степени, что больной совершенно лишается сна, тем 6олее, что в теплой постели зуд усиливается. Вследствие расчесов появляются вторичные изменения на коже в виде красноватых возвышений (папулы), пузырьков, гнойничков - вторичная экзема. Последняя держится в общем также излюбленных мест расположения клещевых ходов, но при запущенной Ч. иногда распространяется по всему телу. У женщин развивающаяся экзема грудного соска может повести к воспалению грудной железы (мастит). В некоторых редких случаях, у людей с вялой, нечувствительной кожей, которые поэтому мало чешутся, происходит накопление массы корок на коже, которое может достигать высоты в несколько сантиметров. В этих корках гнездится огромное количество клещей, как самок, так и самцов. Это - так назыв. норвежская Ч., описанная впервые Беком у прокаженных в Норвегии. Восприимчивость к Ч. одинакова присуща всем людям. Но заражение происходит только при тесном прикосновении, как, напр., при спанье в одной кровати, при половых сношениях; одно рукопожатие чесоточного еще не заражает. Эти условия объясняют большее распространение Ч. в низших слоях населения, где живут в тесных помещениях, спят вповалку. Но и в высших классах Ч. не так редка. Точно также Ч. быстрее передается между детьми, в виду их более интимных физических отношений. Болезнь, правильно распознанная, излечивается вполне в короткое время; если же она не распознана, то может, вопреки лечению, длиться годами, истощая больного вследствие бессонницы, зуда и т. д. Для лечения применяются средства, убивающие чесоточного клеща, как сера, нафтол, перуанский бальзам и др. При неправильно проведенном лечении, если хоть один экземпляр клеща остался не убитым, наступает рецидив. Для полного успеха лечения необходимо осмотреть всех членов семьи и подозрительных в смысле Ч. подвергать соответственному лечению, иначе они все будут продолжать заражать друг друга. В редких случаях остаются еще после излечения Ч. на некоторое время чирья, экзема, в особенности вокруг соска у женщин и около пупка, затем зуд. Последний иногда заставляет больного думать о рецидиве, и таким образом развивается боязнь Ч. (скабиофобия); больной переходит от врача к врачу, подвергается повторно противочесоточному лечению, его кожа раздражается все больше и больше, пока наконец несколько теплых ванн и простая пудра не положат конец его физическому и психическому страданию.

В М. О-ий.

Чехов Антон Павлович

- один из самых выдающихся современных европейских писателей. Отец его был крепостным, но выбился из рядового крестьянства, служил в управляющих, вел собственные дела. Семья Ч. вообще талантливая, давшая несколько писателей и художников. Ч. родился 17 января 1860 г. в Таганроге, там же окончил курс гимназии, затем поступил на медицинский факультет московского унив. и в 1884 г. получил степень врача, но практикой почти не занимался. Уже студентом начал (в 1879 г.) помещать, под псевдонимом Чехонте, мелкие рассказы в юмористических изданиях: "Стрекозе", "Будильнике", "Осколках" и др.; затем перешел в "Петербургскую Газету" и "Новое Время". В 1886 г. вышел первый сборник его рассказов; в 1887 г. появился второй сборник - "В сумерках", который показал, что в лице Чехова русская литература приобрела новое, вдумчивое и тонко-художественное дарование. Под влиянием крупного успеха в публике и критике Ч. совершенно бросил свой прежний жанр небольших газетных очерков и стал по преимуществу сотрудником ежемесячных журналов ("Северный Вестник", "Русская мысль", позднее "Жизнь"). Успех Ч. все возрастал; особенное внимание обратили на себя "Степь", "Скучная История", "Дуэль", "Палата ј6", "Рассказ неизвестного человека", "Мужики" (1897), "Человек в футляре", "В овраге"; из пьес - "Иванов", не имевший успех на сцене, "Чайка", "Дядя Ваня", "Три сестры". Огромная популярность Ч. выразилась, между прочим, в том, что все сборники его произведений выдержали помногу изданий: "В сумерках" - 13 изд., "Пестрые рассказы" - 14, "Хмурые люди" - 10, "Палата ј6" - 7, "Каштанка" - 7, "Рассказы" - 13 и т. д. В 1901-1902 гг. А. Ф. Маркс издал полное собрание сочинений Ч. в 10 томах. То же собрание, дополненное новейшими произведениями, дается в качестве премии к "Ниве" 1903 г., которая, благодаря этому, приобрела небывало большое количество подписчиков. В 1890 г. Ч. совершил поездку на Сахалин. Вынесенные из этой поездки мрачные впечатления, составили предмет целой книги: "Остров Сахалин" (1895). Позднее Ч. много путешествовал по Европе. Последние годы он, для поправления здоровья, постоянно живет в своей усадьбе под Ялтой, лишь изредка наезжая в Москву, где жена его, даровитая артистка Книппер, занимает одно из выдающихся мест в известной труппе московского "Литературнохудожественного кружка" (Станиславского). В 1900 г., при первых же выборах в Пушкинское отделение академии наук, Ч. был избран в число его почетных академиков.

Литературную деятельность Ч. обыкновенно принято делить на две, совсем ничего общего между собой не имеющие, половины: период Чехова-Чехонте и позднейшую деятельность, в которой даровитый писатель освобождается от приспособления к вкусам и потребностям читателя мелкой прессы. Для этого деления есть известные основания. Несомненно, что Ч.-Чехонте, в "юмористических" рассказах не стоит на своей высоте первостепенного писателя. Публика, подписавшаяся в 1903 г. на "Ниву" чтобы ознакомиться основательно с Ч., испытывала даже после первых томов расположенного в хронологическом порядке собрания его сочинений известное разочарование. Если, однако, глубже и внимательнее присмотреться к рассказам Чехонте, то нетрудно и в этих наскоро набросанных эскизах усмотреть печать крупного мастерства Ч. и всех особенностей его меланхолического дарования. Непосредственной "юмористики", физиологического, так назыв. "нутряного" смеха тут не очень-то и много. Есть, правда, немало анекдотичности и даже прямого шаржу, в роде, напр., "Романа с контрабасом", едва ли есть у Чехонте хотя бы один рассказ, сквозь шарж которого не пробивалось бы психологическая и жизненная правда. Не умрет, напр., в действительности чиновник оттого, что начальник в ответ на его чрезмерно угодливые и надоедливые извинения за то, что он нечаянно плюнул в его сторону, в конце концов крикнул ему "пошел вон"; но забитость мелкого чиновника, для которого сановник - какое то высшее существо, схвачено (в "Смерти чиновника") в самой своей основе. Во всяком случае веселого в "юмористических" шаржах Чехонте очень мало: общий тон - мрачный и безнадежный. Перед нами развертывается ежедневная жизнь в всем трагизме своей мелочности, пустоты и бездушия. Отцы семейства, срывающие на близких всякого рода неприятности по службе и карточным проигрышам, взяточничество провинциальной администрации, интриги представителей интеллигентных профессий, грубейшее пресмыкательство перед деньгами и власть имущими, скука семейной жизни, грубейший эгоизм "честных" людей в обращении с "продажными тварями" ("Анюта", "Хористка"), безграничная тупость мужика ("Злоумышленник"), полное вообще отсутствие нравственного чувства и стремления к идеалу - вот та картина, которая развертывается перед читателем "веселых" рассказов Чехонте.

Даже из такого невинного сюжета, как мечты о выигрыше 75000 р. ("Выигрышный билет"), Чехонте сумел сделать канву для тяжелой картины отношений размечтавшихся о выигрыше супругов. Прямо Достоевским отзывается превосходный рассказ "Муж", где на каких-нибудь 4 страничках во всем своем ужасе обрисована психология злобного, погрязшего в житейской скуке существа, испытывающего чисто физические страдания, когда он видит, что близкие ему люди способны забыться и на мгновение унестись в какой-то иной, радостный и светлый мир. К числу ранних рассказов Ч. относится и другой превосходный рассказ - "Тоска", на этот раз не только мрачный, но и глубоко трогательный: рассказ о том, как старый извозчик, у которого умер взрослый сын, все искал, кому бы поведать свое горе, да никто его не слушает; и кончает бедный старик тем, что изливает душу перед лошадкой своей. Художественные приемы Чехонте так же замечательны, как в позднейших произведениях Ч. Больше всего поражает необыкновенная сжатость формы, которая до сих пор остается основной чертой художественной манеры Ч. И до сих пор чеховские повести почти и всегда начинаются, и кончаются в одной книжке журнала. Относительно "большие" вещи Ч. - напр., "Степь" - часто представляют собой не что иное, как собрание отдельных сцен, объединенным только внешним образом. Чеховская сжатость органически связана с особенностями его способа изображения. Дело в том, что Ч. никогда не исчерпывает свой сюжет всецело и всесторонее. Будучи реалистом по стремлению давать неприкрашенную правду и имя всегда в запасе огромнейшее количество беллетристических подробностей, Ч., однако, рисует всегда только контурами и схематично, т. е. давая не всего человека, не все положение, а только существенные их очертания. Тэн у рассматриваемых им писателей старается уловить их faculte maitresse; Ч. это делает по отношению к каждому из своих героев и выдвигает в нем только то, что ему кажется в данном человеке характерным и преобладающим. Ч. почти никогда не дает целой биографии своих героев; он берет их в определенный момент их жизни и отделывает двумя-тремя словами от прошлого их, концентрируя все внимание на настоящем. Он рисует, таким образом, не столько портреты, сколько силуэты. Оттого-то его изображения так отчетливы; он всегда бьет в одну точку, никогда не увлекаясь второстепенными подробностями. Отсюда сила и рельефность его живописи, при всей неопределенности тех типов, которые он по преимуществу повергает своему психологическому анализу. Если к этому прибавить замечательную колоритность чеховского языка, обилие метких и ярких слов и определений, то станет очевидным, что ему много места и не нужно.

По художественной манере особое место занимает театр Ч. Как и повествовательные его произведения, драматическая деятельность Ч. распадается на два периода. Сначала он написал несколько истинно веселых вещей, из которых не сходят со сцены "Медведь" и "Предложение". Серьезные пьесы второго периода создались под несомненным влиянием Ибсена. Это пьесы "настроения" по преимуществу, в которых соответствующая игра актеров имеет почти решающее значение. "Три сестры", напр., в чтении совершенно не понравились и местами даже возбуждали смех. Таковы, в чтении постоянные комические восклицания сестер: "В Москву, в Москву", точно съездить в Москву и даже поселиться в ней - Бог весть какое счастье. Но в постановке московской труппы Станиславского "Три сестры" произвели огромнейшее впечатление, потому что те самые мелочи, часто даже простые ремарки, которые в чтении не замечаются и пропадают, были ярко подчеркнуты замечательно вдумавшейся в намерения автора труппою, и зрителю сообщалось авторское настроение. Даже пресловутое "В Москву, в Москву" превратилось в нимало не смешной символ стремления уйти из постылой действительности. "Дядя Ваня" производит и в чтении, но сценическое исполнение значительно усиливает общий эффект пьесы и в особенности завершительное впечатление беспросветной тоски, в которую погружается "дядя Ваня" по отъезде гостей.

Существенным отличием Ч.-Чехонте от Ч. второго периода является сфера наблюдения и воспроизведения. Чехонте не шел дальше мелочей обыденного, заурядного существования тех кругов общества, которые живут элементарной, почти зоологической жизнью. Но когда критика подняла самосознание молодого писателя и внушила ему высокое представление о благородных сторонах его тонкого и чуткого таланта, он решил подняться в своем художественном анализе, стал захватывать высшие стороны жизни и отражать общественные течения. На общем характере этого позднейшего творчества, начало которого можно отнести к появлению "Скучной истории" (1888), ярко сказалась та мрачная полоса отчаяния и безнадежной тоски, которая в 80-х годах охватила наиболее чуткие элементы русского общества. Восьмидесятые годы характеризуются сознанием русской интеллигенции, что она совершенно бессильна побороть косность окружающей среды, что безмерно расстояние между ее идеалами и мрачно-серым, беспросветным фоном живой действительности. Народ еще пребывал в каменном периоде, средние классы еще не вышли из мрака "темного царства", а в сферах направляющих резко обрывались традиции и настроения "эпохи великих реформ". Все это, конечно, не было чем-нибудь особенно новым для чутких элементов русского общества, которые и предшествующий период семидесятых годов сознавали всю неприглядность тогдашней "действительности". Но тогда русскую интеллигенцию окрылял особенный нервный подъем, который вселял бодрость и уверенность. В 80-х годах эта бодрость совершенно исчезла и заменилась сознанием банкротства перед реальным ходом истории. Отсюда нарождение целого поколения, часть которого утратила свое стремление к идеалу и слилась с окружающей пошлостью, а часть дала неврастеников, "нытиков", безвольных, бесцветных, проникнутых сознанием, что силу косности не сломишь, и способных только всем надоедать жалобами на свою беспомощность и ненужность. Этот-то период неврастенической расслабленности русского общества и нашел в лице Ч. своего художественного историка. Именно историка: это очень важно для понимания Ч. Он отнесся к своей задаче не как человек, который хочет поведать о глубоко волнующем его горе, а как посторонний, который наблюдает известное явление и только заботится о том, чтобы возможно вернее изобразить его. То, что принято у нас называть "идейным творчеством", т. е. желание в художественной форме выразить свое общественное миросозерцание, чуждо Ч. и по натуре его, слишком аналитической и меланхолической, и по тем условиям, при которых сложились его литературные представления и вкусы. Не нужно знать интимную биографию Ч., чтобы видеть, что пору так назыв. "идейного брожения" он никогда не называл. На всем пространстве его сочинений, где, кажется, нет ни одной подробности русской жизни так или иначе затронутой, вы не найдете ни одного описания студенческой сходки или тех принципиальных споров до бела дня, которые так характерны для русской молодежи. Идейной стороной русской жизни Ч. заинтересовался уже в ту пору, когда восприимчивость слабеет и "опыт жизни" делает и самые пылкие натуры несколько апатичными в поисках миросозерцания. Став летописцем и бытописателем духовного вырождения и измельчания нашей интеллигенции, Ч. сам не примкнул ни к одному направлению. Он одновременно близок и к "Новому Времени", и к "Русской Мысли", а в последние годы примыкал даже всего теснее к органу крайней левой нашей журналистики, не добровольно прекратившему свое существование ("Жизнь"). Он относится безусловно насмешливо к "людям шестидесятых годов", к увлечению земством и т. д., но у него нет и ни одной "консервативной" строчки. В "Рассказе неизвестного" он сводит к какому-то пустому месту революционное движение, но еще злее выставлена в этом же рассказе среда противоположная. Это-то общественно-политическое безразличие и дает ему ту объективную жесткость, с которою он обрисовал российских нытиков. Но если он не болеет за них душой, если он не мечет громов против засасывающей "среды", то он относится вместе с тем и без всякой враждебности к тому кругу идей, из которых исходят наши Гамлеты, пара на грош. Этим он существеннейшим образом отличается от воинствующих обличителей консервативного лагеря. Если мы для иллюстрации способа отношения Ч. к обанкротившимся интеллигентам 80-х гг. возьмем наиболее популярный тип этого рода - Иванова из драмы того же названия - какое мы вынесем впечатление? Во всяком случае не то, что не следует быть новатором, не следует бороться с рутиною и пренебрегать общественными предрассудками. Нет, драма только констатирует что таким слабакам, как Иванов, новаторство не по силам. Сам Иванов проводит параллель между собою и работником Семеном, который хотел похвастать перед девками силой, взвалить на себя два огромнейших мешка и надорвался.

Ту же неумолимую жесткость, но лишенную всякой тенденциозной враждебности, Ч. проявил и в своем отношении к народу. В русской литературе нет более мрачного изображения крестьянства, чем картина, которую Ч. набросал в "Мужиках". Ужасно полное отсутствие нравственного чувства и в тех вышедших из народа людях, которые изображены в другом рассказе Ч. - "В овраге". Но рядом с ужасным, Ч. умеет улавливать и поэтические движения народной жизни - и так как одновременно Ч. в самых темных красках рисует "правящие классы", то и самый пламенный демократизм может видеть в беспощадной правде Ч. только частное проявление его пессимистического взгляда на людей.

Художественный анализ Ч. как-то весь сосредоточился на изображении бездарности, пошлости, глупости российского обывателя и беспросветного погрязания его в тине ежедневной жизни. Ч. ничего не стоит уверять нас в "Трех сестрах", что в стотысячном городе не с кем сказать человеческого слова и что уход из него офицеров кавалерийского полка оставляет в нем какую-то зияющую пустоту. Бестрепетно заявляет Ч. в "Моей жизни", устами своего героя: "Во всем городе я не знал ни одного честного человека". Двойной ужас испытываешь при чтении превосходного психологически-психиатрического этюда "Палата №6": сначала - при виде тех чудовищных беспорядков, которые в земской больнице допускает герой рассказа, бесспорно лучший герой во всем городе, весь погруженный в чтение доктор Андрей Ефимович; затем, когда оказывается, что единственный с ясно-сознанными общественными идеалами - это содержащийся в палате №6 сумасшедший Иван Дмитриевич. А какое чувство беспросветной тоски должно нас охватить, когда мы знакомимся с интимной жизнью профессора, составляющей содержание "Скучной истории". Ее герой - знаменитый профессор, не только сообщающий своим слушателям специальные сведения, но и расширяющий их умственный горизонт широкими философскими обобщениями, человек чутко относящийся к задачам общественно-политической жизни, друг Кавелина и Некрасова, идеально-бескорыстный и самоотверженный в сношениях со всеми, кому приходится иметь с ним дело. Если судить по внешним признакам, то одной этой фигуры достаточно, чтобы поколебать убеждения в безграничности пессимизма Ч. но в том то и дело, что за внешней заманчивостью кроется страшная внутренняя драма; тем то история и "скучная", что жизнь знаменитого профессора как он сам чувствует дала в результате нуль. В семейной жизни его заела пошлость и мещанство жены и дочери, а в своей собственной духовной жизни он с ужасом открывает полное отсутствие "общей идеи". И выходит, таким образом, что вполне порядочный человек - либо сумасшедший, либо сознающий бесцельность своей жизни. А рядом торжествуют хищники и себялюбцы - какая-нибудь мещаночка в "Трех сестрах", жена, дочь и зять профессора в "Скучной истории", злая Аксинья "В овраге", профессорская чета в "Дяде Ване", Треплев и его возлюбленная в "Чайке" и множество других им подобных "благополучных россиян". К ним примыкают и просто люди со сколько-нибудь определенными стремлениями, как напр. превосходнейший тип "Человека в футляре" учитель гимназии Беликов, который весь город заставил делать разные общественные гадости только тем, что решительно ставил свои требования; брезгливые "порядочные" люди подчинялись ему, потому что не хватало силы характера сопротивляться. Есть, однако, пессимизм и пессимизм. Нужно разобраться и в чеховском пессимизме, нужно отделить его не только от того расхожего пессимизма, который, насмешливо относясь к "идиальничанью", граничит с апофеозом буржуазного "благоразумия", но даже напр., от пессимизма таких писателей как Писемский или многие из французских реалистов. У последних одно только злое и, главное, спокойное констатирование, а у Ч. все же чувствуется какая-то глубокая тоска по чему-то хорошему и светлому.

Было время, когда Ч. обвиняли в глубоком равнодушии. Н. К. Михайловский ярче всех формулировал этот упрек, сказав, что Ч. с одинаковым хладнокровием "направляет свой превосходный художественный аппарат на ласточку и самоубийцу, на муху и слона, на слезы и воду". Но пора этих упреков теперь более или менее миновала. Тот же Н. К. Михайловский усмотрел в "Скучной истории" некоторую "авторскую боль". Теперь едва ли многие станут спорить против того, что если у Ч. и нет определенного общественного миросозерцания, то у него, все-таки, есть несомненная тоска по идеалу. Он несомненно потому все критикует, что у него очень большие нравственные требования. Он не создает положительных типов, потому что не может довольствоваться малым. Если, читая Ч., и приходишь в отчаяние, то это все-таки отчаяние облагораживающее: оно поселяет глубокое отвращение к мелкому и пошлому, срывает покровы с буржуазного благополучия и заставляет презирать отсутствие нравственной и общественной выдержки.

Ср. Андреевич (Евг. Соловьев), "Книга о Горьком и Чехове"; Арсеньев, "Крит. этюды"; Батюшков, "Крит. очерки"; Вогюэ, "Revue d. deux Mondes" (1902, I) и порусски брошюра (М., 1902); Волжский, "Очерки о Чехове" (СПб., 1903 г.); Волынский, "Борьба за идеализм"; Гольцев, "Лит. очерки"; Меньшиков, "Крит. очерки"; Мережковский, в "Сев. Вестн." (1881, 11); Михайловский, "Соч." (т. VI) и "Рус. Бог" (1900 г., 4 и 1902, 2); Овсянико-Куликовский, "Вопросы психологии творчества" (СПб., 1902 г.); Протопопов, в "Русск. Мысли" (1892, 6); Скабичевский, "Соч." и "Рус. Мысль" (1899, ј4, 5 и 1901, ј11); Струве, "На разные темы"; Всев. Чешихин, "Современное общество в произведениях Боборыкина и Чехова" (Одесса, 1894).

С. Венгеров.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Наука