Библиотека
Теология
Конфессии
Иностранные языки
Другие проекты
|
Ваш комментарий о книге
Фрейджер Р., Фэйдимен Д. Теории личности и личностный рост
Глава 2. Зигмунд Фрейд и психоанализ
Работы Зигмунда Фрейда, берущие свое начало из таких отраслей знаний, как биология, неврология и психиатрия, предложили новое понимание личности, которое оказало глубокое влияние на западную культуру. Взгляды Фрейда на природу человека, нанесшие сильный удар по общепринятым понятиям его эпохи, нашли отражение в комплексном и вызывающем значительный интерес методе понимания нормальной и анормальной психической деятельности. Его идеи были подобны взрыву, разметавшему представления о природе человека, существовавшие в позднюю викторианскую эпоху во всех областях. Его исследования темных сторон человеческой психики помогли людям осознать многие экстремальные состояния страха, проявившиеся во время Первой мировой войны, и травматические последствия, вызванные войной в каждой стране, вовлеченной в конфликт.
«Зигмунд Фрейд по степени влияния своих произведений, широте взглядов и смелости теорий произвел коренную ломку мышления, устоев и представлений эпохи... Трудно найти в истории человеческой мысли, даже в истории религии, человека, чье влияние было бы так непосредственно, так обширно или так значительно» (Wollheim, 1971, р. IX).
Фрейд изучал те области психики, которые были закрыты для философии и нравственности викторианской эпохи. Он разработал новые способы лечения психических заболеваний. Его работы подвергли сомнению культурные, религиозные, социальные и научные запреты. Произведения Фрейда, его решимость расширить границы своих работ вынуждали его находиться в центре интенсивного изменчивого круговорота друзей, последователей и критиков. Фрейд постоянно пересматривал и вносил коррективы в свои более ранние идеи. Интересно, что его самыми злейшими критиками были именно те, кем он лично руководил на разных этапах их научного пути.
Невозможно рассмотреть весь научный вклад Фрейда в одной главе. Поэтому следует придерживаться намеренного упрощения комплексного и сложно построенного метода. Эта глава представляет собой беглый обзор, предназначенный для того, чтобы рассмотреть идеи Фрейда с более понятной точки зрения и лучше постичь теоретиков, чьи работы находятся под его сильным влиянием.
Зигмунд Фрейд (Sigmund Freud) родился 6 мая 1856 года во Фрейберге в Моравии (теперь это часть Чешской Республики). Когда ему было 4 года, семья пережила финансовые неприятности и переехала в Вену, где Фрейд и провел большую часть своей жизни. В 1938 году, чтобы спастись от немецкой оккупации, он бежал в Англию.
В детстве Фрейд был чрезвычайно способным учеником. Несмотря на ограниченные финансовые возможности своей семьи (восемь человек ютились вместе в тесной квартирке), самый старший ребенок, Зигмунд, имел свою собственную комнату и даже керосиновую лампу для занятий, а все остальные были вынуждены обходиться свечами. В гимназии он продолжил свою отличную учебу. «Я был первым среди учеников моего класса в течение семи лет. Я пользовался там особыми привилегиями и с легкостью сдавал любые экзамены» (Freud, 1925 а, р. 9).
Но так как в те времена в Австрии господствовал дух антисемитизма, а Фрейд был евреем, то большая часть профессий, за исключением медицины и юриспруденции, была перед ним закрыта. В 1873 году он выбрал для поступления медицинский факультет Венского университета.
Занятия в Венском университете, где к нему относились как к низшему по положению, к тому же, из-за его еврейского происхождения, как к чужестранцу, укрепили способность Фрейда противостоять критике. «С раннего возраста меня заставили привыкнуть к уделу быть в оппозиции и находиться под запретом по „соглашению большинства“. Таким образом, были заложены основы для определенной степени независимости в суждениях» (1935, р. 11). Фрейд оставался студентом-медиком на протяжении восьми лет, на три года больше, чем это было принято.
«Он был евреем в абсолютном смысле, но не в смысле своих религиозных убеждений, а в его понимании нравственности, в его любви к скептицизму в его недоверии ко всякого рода иллюзиям, в форме его пророческого таланта» (Bruner; 1956, р. 344).
«Ни в то время, ни в более позднем возрасте я не чувствовал какой-либо особой склонности к профессии врача. Я был движим, скорее, своего рода любопытством, которое, однако, имело отношение больше к тому, что касается человека, нежели к объектам природы; я также не понимал важности наблюдений как одного из самых лучших способов удовлетворения этого любопытства» (Freud, 1935, р. 10).
В эти годы он работал в физиологической лаборатории Эрнста Брюкке (Ernst Brucke), где выполнил самостоятельные исследования по гистологии, по изучению детальной структуры животных и растительных тканей и опубликовал ряд статей по анатомии и неврологии. В возрасте 26 лет Фрейд получил медицинскую ученую степень. На протяжении года он продолжил работу под руководством Брюкке, живя в то время дома. Он стремился получить в лаборатории следующую свободную должность, но Брюкке имел двух превосходных ассистентов, опередивших Фрейда. Фрейд сделал вывод о том времени своей жизни: «Поворотный момент наступил в 1882 году, когда мой учитель, к которому я испытывал чувство глубочайшего уважения, исправил великодушную расточительность моего отца и настоятельно советовал мне, видя мое скверное финансовое положение, отказаться от карьеры теоретика» (1925 а, р. 13). Кроме того, Фрейд влюбился и ясно понимал, что если думать о женитьбе, то необходимо улучшить финансовое положение.
Фрейд с неохотой перешел к частной практике, но первостепенными для него остались интересы в области научных исследований и наблюдений. Работая вначале как хирург, затем в общей медицине, он стал врачом-интерном в главном госпитале Вены и занялся тем направлением в психиатрии, которое соответствовало его интересам, касающимся взаимосвязи психических симптомов и телесных болезней. К 1885 году он утвердился в престижной должности преподавателя Венского университета. Карьера начала выглядеть многообещающе.
В период с 1884 по 1887 год Фрейд провел первые из своих научных исследований, связанных с кокаином. Сначала он был поражен его свойствами: «Я испытывал на себе воздействие кокаина, которое подавляет чувство голода, сна, утомления и обостряет интеллектуальные способности в несколько десятков раз» (1963, р. 11). Фрейд писал о возможном терапевтическом использовании кокаина для лечения как физических, так и психических нарушений. Позже он стал заниматься его наркотическими свойствами и прекратил исследования (Byck, 1975).
«Даже поверхностный взгляд на мою работу покажет, скольким я обязан блестящим открытиям Фрейда» (Jung in: McGuire, 1974).
При поддержке Брюкке Фрейд получил грант для выезда в Париж, чтобы работать под руководством Жана Мартена Шарко (Jean Martin Charcot). Он изучил методики гипноза и помогал Шарко в качестве переводчика на его лекциях (Carroy, 1991). Шарко увидел во Фрейде способного, понимающего ученика и разрешил ему переводить свои статьи на немецкий язык по возвращении Фрейда в Вену.
Работа Фрейда во Франции усилила его интерес к гипнозу как терапевтическому инструменту. В сотрудничестве с известным, более опытным врачом Йозефом Брейером (Josef Breuer) Фрейд (в 1885 году) изучал динамику истерии. Их выводы были резюмированы Фрейдом: «Симптомы истерических пациентов зависят от потрясших их, но забытых моментов жизни (травма). Терапия основывалась на том, чтобы заставить пациентов вспомнить и воспроизвести эти переживания под гипнозом (катарсис)» (1914, р. 13). Фрейд убедился, однако, что гипноз был не настолько эффективен, как он надеялся. Гипноз не позволял работать над противодействием пациента восстановлению в памяти травматических воспоминаний. В конце концов Фрейд отказался от гипноза совершенно. Вместо этого он поощрял своих пациентов к тому, чтобы свободно высказываться, сообщая любые мысли, пришедшие на ум, невзирая на то, каким образом эти мысли были связаны с болезненными симптомами пациента.
В 1896 году Фрейд, чтобы описать свою методику, впервые использовал термин «психоанализ». Его собственный самоанализ начался в 1897 году. Интерес Фрейда к пониманию сути бессознательного, подкрепленный описанием сновидений его пациентов, привел к публикации в 1900 году работы «Толкование сновидений». Эта серьезная, фундаментальная для того времени трактовка смысла сновидений получила тогда лишь незначительную известность, но сейчас рассматривается многими как его самая важная работа. Фрейд развил свои идеи на следующий год в другой основополагающей книге «Психопатология обыденной жизни», посвященной повседневным моментам жизни, в которых мы раскрываем подавленные желания, не отдавая себе отчета в том, что делаем и говорим. Со временем приверженцами Фрейда стали такие известные врачи, как Альфред Адлер (Alfred Adler), Шандор Ференци (Sandor Ferenczi), Карл Густав Юнг (Carl Gustav Jung), Отто Ранк (Otto Rank), Карл Абрахам (Karl Abraham) и Эрнст Джонс (Ernst Jones). Эта группа основала общество, были написаны научные статьи, публиковался журнал, и психоаналитическое движение получило распространение. Вскоре возникли психоаналитические группы в десятках стран. К 1919 году Фрейда пригласили в Соединенные Штаты прочесть лекции в университете Кларка в Вустере штат Массачусетс. Его работы были переведены на английский язык. Люди стали проявлять интерес к теориям доктора Зигмунда Фрейда.
«Когда я ступил на платформу в Вустере, чтобы прочесть свои «пять лекций» по психоанализу это казалось подобно невероятной фантазии: психоанализ не был больше плодом иллюзий, он становился значительной частью реальности» (Freud, 1925 a, р. 104).
Фрейд провел остаток жизни в работе над развитием, распространением и разъяснением психоанализа. Он пытался удержать контроль над психоаналитическим движением путем изгнания из его рядов тех членов, кто не соглашался с его мнением, и требовал от остальных необычайной преданности его собственной позиции. Юнг, Адлер и Ранк среди других покинули Фрейда после повторяющихся разногласий по теоретическим вопросам. Каждый из них позднее основал собственную научную школу.
Фрейд много писал. Его собрание сочинений составляет 24 тома и включает в себя очерки, касающиеся сложнейших аспектов клинической практики, циклы лекций, дающие представление о теории в целом, и специализированные монографии по религиозным и культурологическим вопросам. Он пытался создать структуру, которая пережила бы его и могла со временем переориентировать всю психиатрию. В некоторых вопросах Фрейд был категоричен и безапелляционен, в других — открыт критике и готов к пересмотру своих позиций. Он опасался, что аналитики, отклонившиеся от методик, которые он установил, могли ослабить силу и возможности психоанализа. Главным образом он хотел предотвратить искажение и неправильное применение теории психоанализа. Когда, например, в 1931 году Ференци неожиданно изменил его методики, создавая аналитическую ситуацию, в которой аффективное состояние могло бы более свободно выражаться, Фрейд написал ему следующее:
«Я думаю, что различия между нами достигли критической стадии из-за технических деталей, которые заслуживают того, чтобы обсудить их основательно. Вы не делаете секрета из того факта, что целуете своих пациентов и позволяете им целовать вас...
На сегодняшний момент я, конечно, не являюсь одним из тех, кто из ханжества или из соображений буржуазных условностей будет осуждать маленькие эротические удовольствия такого рода... Мы до настоящего времени в наших методах придерживаемся суждения, что удовольствия эротического плана должны отвергаться пациентами.
Теперь представим себе, что будет являться следствием опубликования вашей методики. Не существует такого революционера, на которого не найдется в сфере его деятельности еще более радикальный революционер. Некоторые независимые мыслители зададут себе вопрос относительно этой методики: зачем ограничиваться только поцелуями?» (Jones, 1955, р. 163-164).
Несмотря на ухудшающееся здоровье, Фрейд занимался частной практикой, составлением полного каталога своих произведений и постоянно увеличивающейся перепиской, отвечая даже на письма от большого числа незнакомых людей, просящих его о помощи (Benjamin & Dixon, 1996).
Когда работы Фрейда стали более доступными, критика усилилась. В 1933 году фашисты, раздраженные его откровенным обсуждением сексуальных вопросов, сожгли груду книг Фрейда в Берлине. Фрейд прокомментировал это событие: «Какого прогресса мы достигли! В Средние века они сожгли бы меня, в наши дни довольствуются сжиганием моих книг» (Jones, 1957).
«Нет никого, кто, подобно мне, вызывал бы в воображении людей такое количество несчастий от этих полуусмиренных демонов, обитающих в душе человека, искал бы путей, чтобы сразиться с ними, и мог рассчитывать остаться невредимым в этой борьбе» (Freud, 1905 b).
Беспрестанно вовлекаемый в споры по поводу обоснованности и утилитарности его теории, он продолжал писать. Последняя книга Фрейда «Очерки по психоанализу» (1940) начинается с прямого предупреждения критикам: «Учение психоанализа основано на многочисленных наблюдениях и опытах, и только тот, кто повторяет эти наблюдения применительно к себе и к другим, имеет возможность прийти к собственному заключению о нем».
Последние годы жизни Фрейда были трудны. С 1923 года он был болен, страдая от рака в области рта и челюстей. Он испытывал почти непрерывную боль и перенес в общей сложности 33 операции, чтобы остановить течение болезни. Когда в 1938 году немцы захватили Австрию и угроза нависла над жизнью его дочери Анны, Фрейд уехал в Лондон. Он умер там год спустя.
К несчастью, первый биограф Фрейда, Эрнст Джонс, к тому же его близкий личный друг, составил слишком краткий отчет о его жизни, оставляя написание более подробной версии последующим поколениям (Gay, 1988). Иные осуждали Фрейда за вероятную любовную связь с сестрой его жены (O'Brien, 1991), отсутствие профессиональной честности (Masson, 1984) и вопиющее игнорирование конфиденциальности, связанное с психоанализом (Goleman, 1990; Hamilton, 1991). Его также обвиняли в возможном искажении некоторых самых известных случаев из его медицинской практики (Decker, 1991) и даже в том, что он был «ложным пророком одурманенного мира» (Thornton, 1984). Только непреходящая важность трудов Фрейда дает повод к публикациям этих нападок.
Об истинной значимости Фрейда можно судить, не только оценивая его поступки и неоднозначно трактуя аспекты теории психоанализа, но и в большей мере по количеству его идей, которые стали неотъемлемым наследием западной культуры. Мы все в долгу перед Фрейдом за то, что он частично приоткрыл мир человека, который управляется тем, что находится ниже уровня осознанности.
Мышление Фрейда явилось творческим синтезом его приверженности философскому мировоззрению, его воспитания в духе научной точности и собственного контакта с бессознательным.
Будучи еще студентом Венского университета, Фрейд находился под влиянием немецкого поэта-романтика Клеменса Брентано и там же познакомился с идеями Фридриха Ницше (Godde, 1991 а). Ницше полагал, например, что нравственные убеждения являются результатом интернализованной агрессии. Фрейд с этим соглашался (Roazen, 1991). Идеи Фрейда также близки идеям Артура Шопенгауэра (Arthur Schopenhauer). Они частично совпадали во взглядах на волю, важность сексуальности в детерминации человеческого поведения, преобладание эмоций над разумом и первостепенное значение подавления, то есть неприятия того, что испытывает индивидуум.
Некоторые убеждения Фрейда по поводу биологической основы сознания коренятся во взглядах на этот вопрос его учителя Брюкке (Brucke). Брюкке когда-то дал официальную клятву: твердо придерживаться суждения, которое, по-видимому, было достаточно откровенным и оптимистичным для того времени:
«Не существует иных сил, кроме общих физических и химических, которые действуют в организме. Для тех случаев, которые не могут быть в данное время объяснены с помощью этих сил, нужно либо найти характерный способ или форму их воздействия при помощи физико-математического метода, либо допустить существование новых сил, равноценных физико-химическим, присущих материи, действие которых сводится к действию силы притяжения и отталкивания» (Rycroft, 1972, р. 14).
«Я иногда выходил с его лекций (лекций Шарко)... с совершенно новой идеей относительно совершенствования ... Никакой другой человек никогда не влиял на меня подобным образом» (Freud in: E. Freud, 1961, p. 184-185).
Шарко продемонстрировал, что возможно вызывать и снимать истерические симптомы с помощью гипнотического внушения. Фрейд, как и другие, наблюдал у истерических пациентов симптомы, которые невозможны с физиологической точки зрения. Например, в «перчаточной анестезии» (glove anesthesia) кисть человека лишена чувствительности, в то время как чувствительность в запястье и по всей руке обычная. Так как нервы пронизывают руку от плеча к кисти непрерывно, то не может быть физической причины существования этого симптома. Фрейду стало ясно, что истерия была болезнью, чей генезис требовал психологического объяснения.
Фрейд не открыл бессознательное. Древние греки, среди прочего, советовали изучать сновидения. Незадолго до Фрейда Иоганн Вольфганг Гете и Фридрих Шиллер «искали источники поэтического вдохновения в бессознательном» (Gay, 1988, р. 128) так же, как многие другие поэты-романтики и даже современник Фрейда, писатель-романист Генри Джеймс (Henry James). Вклад Фрейда заключается в том, что он исследовал эту часть психики, ее первоосновы и сущность при помощи нового метода научного анализа. Его работы и внимание, которое они к себе привлекли, сделали слово «бессознательное» частью нашего общепринятого лексикона.
Решающая попытка Фрейда разработать неврологически обоснованную психологию стала результатом его собственных ранних и чрезвычайно сложных исследований свойств кокаина (Fuller, 1992). Эта работа, в конце концов заброшенная Фрейдом, впоследствии была возобновлена другими учеными, и оказалось, что она явилась блестящей предтечей современных теорий, связывающих изменения в химии мозга с эмоциональным состоянием (Pribam, 1962).
«Однажды вечером на прошлой неделе, когда я напряженно работал, мучимый болью такой силы, которая, казалось, довела меня до состояния, обострившего деятельность моего мозга, все преграды неожиданно рухнули, пелена спала, и я увидел отчетливую картину от деталей неврозов до всех возможных состояний, созданных сознанием. Все казалось согласованным, все в целом работало взаимосвязанно, и было впечатление, что это создание было реальным механизмом, который вскоре мог бы работать сам по себе... все было абсолютно ясно, и до сих пор это так. Естественно, я не знаю, как удержаться от радости» (Freud, Letter to Fliess; in: Bonaparte, 1954).
В основе размышлений Фрейда лежитдопущение того, что тело человека является единственным источником всей психической энергии. Он с нетерпением ожидал того времени, когда все психические явления смогут быть объяснены в непосредственной связи с физиологией мозга (Sulloway, 1979). Пытаясь создать теорию, рассматривающую психическую деятельность в целом, Фрейд исследовал биологические модели. Его главные концепции содержат в себе структурный анализ, компоненты психической организации, их фазы развития, в чем проявляется их действие и к чему это приводит.
«Большинство самых трудных и, по-видимому, условных построений психоаналитической теории... являются либо скрытыми биологическими допущениями, либо прямым результатом таких допущений» (Halt, 1965, р. 64).
Фрейд предположил, что душевная жизнь человека характеризуется непрерывностью и что всякая мысль и всякое поведение имеют значение. Он утверждал, что «пустота» (nothing) носит случайный характер и менее всего свойственна психическим процессам. Существует повод, даже многочисленные поводы, для каждой мысли, чувства, воспоминания или действия. Всякое явление вызывается сознательными или бессознательными намерениями и определяется событиями, которые ему предшествовали. Кажется, что многие психические явления возникают самопроизвольно; однако Фрейд начал исследовать и описывать скрытые связи, которые соединяют одно сознательное явление с другим.
«Нет необходимости характеризовать то, что мы называем «сознательное». Это подразумевает как сознание философов, так и сознание обывателей» (Freud, 1940, р. 16).
Фрейд описывал психическую организацию как бы разделенной на три компоненты: сознательное, бессознательное и предсознательное.
Сознательное
Сознание очевидно, и по этой причине оно — та часть психики, которой наука больше всего занималась до Фрейда. Однако сознательное является лишь небольшой частью психической организации; оно включает в себя только то, что мы осознаем в данный момент времени. Хотя Фрейд интересовался механизмами работы сознания, его больше привлекали наименее раскрытые и изученные области сознания, которые он обозначил как предсознательное и бессознательное (Herzog, 1991).
Бессознательное
Иногда мысль или чувство, возникающие в сознании, кажутся не имеющими отношения к мыслям и чувствам, которые им предшествовали. Фрейд предположил наличие взаимосвязей, но на бессознательном уровне. Раз наличие бессознательных связей установлено, то разрешаются сомнения по поводу кажущегося отсутствия последовательности. «Мы называем психический процесс бессознательным, существование которого обязаны допустить, — мы заключаем это из его воздействий, — но мы ничего о нем не знаем» (1933, р. 70).
Во внутренних пределах бессознательного находятся инстинктивные элементы, которые никогда не сознаваемы и никогда не доступны сознанию. Кроме того, существует материал, который отделен — подвергнут цензуре и вытеснен — из области сознания. Этот материал не забыт и не потерян, но он никогда не вспоминается. Мысль или воспоминание тем не менее воздействуют на сознание, но косвенным образом.
«Некоторая неадекватность наших психических функций и некоторые поступки, очевидно, являются непроизвольным подтверждением их полной мотивированности при проведении психоаналитического исследования» (Freud, 1901).
Для бессознательного материала характерны живость и непосредственность восприятия. «Мы установили опытным путем, что бессознательные психические процессы сами по себе не относятся к определенному моменту времени. Прежде всего, можно сказать следующее: они не располагаются хронологически, время не вносит в них никаких изменений, и к ним не может быть применено понятие времени» (Freud in: Fodor & Gaynor, 1958, p. 162). Воспоминания, которым десятки лет, когда они впускаются в область сознания, нисколько не теряют своей эмоциональной силы.
Предсознательное
Строго говоря, предсознательное — это часть бессознательного, которая легко может стать сознательной. Те участки памяти, которые доступны, являются частью предсознательного. К этой области можно отнести, например, вспоминание всего, что человек делал вчера, имен, уличных адресов, даты завоевания Англии норманнами, любимой еды, запаха костра из опавших листьев и необычной формы пирога, съеденного на праздновании десятого дня рождения. Предсознательное подобно вмещающему пространству для воспоминаний функционального сознания.
Влечение (Trieb по-немецки) иногда неправильно переводится в некоторых руководствах как «инстинкт» (Bettelheim, 1982, р. 87-88). Влечения, или побуждения, вынуждают действовать в направлении определенных целей без участия сознательного размышления. Такие влечения являются «основным мотивом всей деятельности» (Freud, 1940, р. 5). Фрейд обозначил физические аспекты влечений как потребности и психические аспекты влечений как желания. Эти потребности и желания побуждают людей совершать поступки.
«Нельзя ставить вопрос об ограничении тех или иных основных влечений пределами одной области психики, их присутствие неизбежно повсюду» (Freud, 1940).
Все влечения имеют четыре составных элемента: источник (source), цель (aim), стимул (impetus) и объект (object). Источником, то есть местом, где происходит возникновение потребности, может быть какая-то часть или тело человека в целом. Цель должна ослаблять потребность до такой степени, что отпадает необходимость в действии; это дает организму удовлетворение его актуальных желаний. Стимул — это количество энергии, сила или давление, которое используется для удовлетворения влечения. Объект влечения — это любая вещь или действие, позволяющее удовлетворить исходное желание.
Рассмотрим случай, в котором эти составные элементы проявляются на примере человека, томимого жаждой. Тело человека постепенно обезвоживается до тех пор, пока ему не потребуется снова какое-то количество жидкости; источник — это растущая потребность в жидкости. Когда потребность становится сильнее, возникает ощущение жажды. Когда же эта жажда не удовлетворяется, она становится более явной. И наконец, сила жажды возрастает настолько, что делает стимул или энергию способной действовать таким образом, чтобы уменьшить силу жажды. Цель должна ослабить состояние напряжения. Решение проблемы заключается не просто в какой-то жидкости — молоке, воде или пиве, — но во всех действиях, которые приводят к ослаблению напряжения. Эти возможные действия включают в себя следующие поступки: встать, пойти на кухню, выбрать среди разных напитков один, приготовить и выпить его. Решающим моментом для запоминания является то, что влечение может быть полностью или частично удовлетворяемо множеством способов, невзирая на то, инстинктивны или нет исходные ответные действия по поводу поиска путей решения проблемы.
Способность удовлетворять потребности у животных часто ограничена моделью стереотипного поведения. Влечения человека только инициируют потребность в действии; они не предопределяют деталей действия или того, как оно завершится. Множество решений, доступных для индивида, — это совокупность его или ее исходного биологического побуждения, психического «желания» (которое может быть, а может и не быть сознательным) и сонма предшествующих мыслей, привычек и наличествующих взглядов.
Фрейд предположил, что нормальная, здравомыслящая модель поведения заключается в стремлении уменьшить состояние напряжения до приемлемого уровня. Человек, у которого имеется в наличии некая потребность, будет продолжать заниматься поисками путей, которые смогут ослабить первоначальное состояние напряжения. Завершенный цикл поведения — от релаксации к напряжению, действию и обратно к релаксации — назван моделью напряжения—ослабления (tension—reduction). Напряжение снимается при помощи возвращения физического тела к состоянию равновесия, которое существовало до того, как возникла потребность.
Множество кажущихся полезными мыслей и моделей поведения в действительности не ослабляют напряжения; напротив, они могут вызывать и поддерживать состояние напряжения, стресса или тревоги. По Фрейду, такие мысли и модели поведения указывают на то, что открытое проявление влечения искажено или блокировано.
Основные влечения
Фрейд раскрыл два вида основных влечений. Его ранняя модель описывала две противоположные силы: сексуальную (в более широком смысле эротическую или доставляющую физическое удовольствие) и агрессивную, или деструктивную. Позднее он описал эти силы более масштабно: одну в качестве силы, поддерживающей жизнь, другую в качестве силы, потворствующей смерти (и разрушению). Обе формулировки подразумевают биологическую, поведенческую и неразрешенную пару противоречий. Проявление этого основного антагонизма необязательно для душевной жизни человека, поскольку большинство наших мыслей и поступков вызваны действием этих инстинктивных сил, но не каждой в отдельности, а в их единой комбинации.
Фрейд был поражен разнообразием и сложностью, присущими поведению человека, которое является результатом взаимодействия основных побуждений. «Сексуальные влечения удивительны по причине своей гибкости, по той легкости, с которой они могут менять свои объекты, по своей взаимозаменяемости, то есть по непринужденности, с которой они заменяют один вид удовольствия другим, и по способу, которым можно временно приостановить их воздействие» (1933, р. 97). Фрейд отметил, что объектом сексуального влечения может быть множество вещей. Сексуальное желание, например, может удовлетворяться посредством сексуальной активности, но также и при просматривании эротических фильмов, разглядывании изображений, чтении соответствующей литературы, фантазировании, а также, как показали исследования, во время еды, питья и даже при выполнении физических упражнений. Влечения — это каналы, по которым может течь энергия, но эта энергия подчиняется своим собственным законам.
«Человек страдает неврозом, если его эго теряет способность каким-то образом распределять свое либидо» (Freud, 1916).
Каждое из этих обобщенных влечений имеет свой особый источник энергии. Либидо (лат. libido — страстное влечение, сильное желание) — это энергия, которая наличествует у влечения к жизни. «Ее вырабатывание, усиление или ослабление, распределение и перемещение может предоставить нам возможность объяснения наблюдаемого психосексуального феномена» (Freud, 1905 а, р. 118).
Одной из характеристик либидо является его «мобильность» — это та легкость, с которой оно может переключаться с одной зоны внимания на другую. Фрейд изобразил изменчивую природу эмоциональной восприимчивости (responsiveness) в виде потока энергии, устремляющегося к областям непосредственного интереса и вытекающего из них.
Агрессивная энергия, или влечение к смерти, не имеет специального названия. Предположительно ее основные свойства такие же, как и у либидо, хотя Фрейд не дал четкого описания.
Катексис — это способ, посредством которого имеющаяся в наличии либидозная, психическая энергия привязывается или вкладывается в какого-то человека, идею или вещь. Либидо в состоянии катексиса больше не мобильно и не может перейти к новым объектам. Причина этого кроется в той области психики, которая притягивает и удерживает его (либидо).
Немецкое слово Besetzung, которое Фрейд использовал для обозначения этого понятия, имеет как значение «захватывание», так и значение «вкладывание». Если вы представите ваш запас либидо как некое данное количество денег, то катексис — это способ их вложения. Раз уж какая-то часть денег инвестирована или вложена, она остается там, позволяя вам инвестировать то, что осталось, в другом месте.
Например, психоаналитические изучения случаев переживания скорби по поводу смерти близкого человека интерпретируют отсутствие интереса к повседневным делам и излишнюю сосредоточенность на недавно умершем человеке как уход либидо из сферы обычных взаимоотношений и как катексис крайней степени по отношению к ушедшему.
«Существуют определенные патологические состояния, которые, по-видимому невозможно объяснить, не постулируя того, что субъект извлекает конкретное количество энергии, которую он распределяет в различных пропорциях в его взаимоотношениях с объектами и с самим собой» (La Planche & Pontalis, 1973, p. 65).
Психоаналитическая теория связана с пониманием того, где либидо «привязалось» (cathected) неподходящим образом. Когда эта энергия освобождается и перенаправляется, тогда она становится пригодной для удовлетворения других имеющихся потребностей. Необходимость высвобождения пограничных энергий (bound energies) обнаруживается в идеях Карла Роджерса (Carl Rogers) и Абрахама Маслоу (Abraham Maslow), а также в буддизме и суфизме. Каждая из этих теорий приходит к различным выводам относительно источника психической энергии, но все согласны с утверждением Фрейда о том, что идентификация и направленность психической энергии — это главный вопрос в понимании личности.
Фрейд наблюдал у своих пациентов бесконечное число душевных конфликтов и компромиссов. Он увидел, что одно влечение противостоит другому, общественные запреты препятствуют проявлению биологических побуждений, а способы для того, чтобы справиться с этим, зачастую противоречат друг другу. Только позднее в своей работе он упорядочил для себя этот кажущийся хаос, предложив три основные структурные компоненты психической организации: ид (Id), эго (Ego) и суперэго (Superego). Они являются в настоящий момент общепринятыми английскими терминами, но представляют собой искусственные отвлеченные понятия и оставляют впечатление, отличное от того, которое имел в виду Фрейд. Его обозначения для каждого понятия были простыми и ясными. Das es (Id) просто означает «оно», das Ich (Ego) — «я» и das uber-Ich (Superego) — «сверх-я». Слишком поздно исправлять огрехи, сделанные при первоначальном переводе работ Фрейда на английский язык. Его произведения были переведены умышленно непонятно, чтобы этой наукообразностью привлечь американскую публику того времени (Bettelheim, 1982).
Ид — исходная суть для остальных проявлений личности. Оно является биологическим по своей природе и содержит в себе источник энергии для всех инстанций в структуре личности. Несмотря на то что другие области сознания развивались исходя из ид, само по себе ид примитивно и неорганизованно. «Логические законы мышления не применимы к ид» (Freud, 1933, р. 73). Кроме того, ид не модифицируется по мере развития и достижения зрелого возраста. Ид не меняется под воздействием жизненного опыта, так как оно не находится в контакте с внешним миром. Его задача заключается в ослаблении состояния напряжения, усилении удовольствия и доведении до минимума состояний дискомфорта. Ид старается выполнить это при помощи рефлекторных действий (автоматических реакций, таких, как чихание или мигание) и при помощи психологических процессов в других областях психики.
«В структуре ид ничто не связано с понятием времени, не признается течение времени и (что весьма удивительно и ожидает адекватного внимания со стороны философской мысли) не существует изменений в психических процессах с течением времени... Естественно, ид не имеет представления ни о ценностях, ни о добре и зле, ни о нравственности» (Freud, 1933, р. 74).
Ид может быть уподоблено слепому королю, который наделен абсолютной властью и полномочиями, но чьи доверенные советники, главным образом эго, указывают ему, как и где использовать эту власть.
Содержание ид почти полностью бессознательно. Оно включает в себя примитивные мысли, которые никогда не осознаются, и мысли, которые сознание отвергает и обосновывает для себя как неприемлемые. Согласно Фрейду, переживания, которые отвергаются или подавляются, все же обладают способностью воздействовать на поведение человека с неослабевающей интенсивностью и без участия какого-либо контроля сознания.
Эго — структурная компонента психики, которая находится в контакте с реальностью внешнего мира. Оно развивается из ид по мере того, как ребенок начинает осознавать свою собственную индивидуальность, удовлетворять и умиротворять повторяющиеся требования ид. Для того чтобы выполнить это, эго, подобно коре дерева, защищает ид, но также питается его энергией. Его задача заключается в обеспечении жизнеспособности личности, безопасности и здоровой психики. Фрейд постулировал, что эго имеет особые функции по отношению как к внешнему миру, так и к внутреннему, чьи побуждения оно старается удовлетворить.
Его основные свойства включают в себя контроль над произвольными движениями и ту сторону деятельности, которая направлена на самосохранение. Оно осознает события внешнего мира, соотнося их с прошедшими событиями, затем через активность либо избегает определенных обстоятельств, адаптируется к ним, либо изменяет реалии внешнего мира, чтобы сделать их безопаснее или комфортнее. Рассматривая «внутренние события», оно пытается сохранить контроль над «требованиями инстинктов, решая, должны ли они быть приняты во внимание для получения удовлетворения, или откладывая это удовлетворение до более благоприятных времен и обстоятельств внешнего мира, или же полностью подавляя их возбуждение» (1940, р. 2-3). Деятельность эго заключается в регулировании уровня напряжения, создаваемого внутренними или внешними раздражителями. Увеличение напряжения ощущается как состояние дискомфорта, тогда как уменьшение напряжения — как состояние удовольствия. Поэтому эго стремится к удовольствию и ищет пути, чтобы избежать и преуменьшить страдание.
«[Мы] могли бы сказать, что эго символизирует разум и здравый смысл, тогда как ид символизирует необузданные страсти» (Freud, 1933).
Таким образом, эго изначально сотворено ид в попытке справиться со стрессом. Однако, чтобы выполнить это, эго должно, в свою очередь, контролировать или модулировать влечения, исходящие от ид, так чтобы индивид мог следовать реалистическому подходу к жизни.
Назначение любовного свидания является примером того, как эго контролирует сексуальные влечения. Ид чувствует напряжение, возникающее от неудовлетворенного сексуального возбуждения, и без влияния эго могло бы уменьшить это напряжение при помощи немедленного и прямого сексуального действия. В рамках свидания, однако, эго может определить, в какой мере возможно сексуальное выражение и как создать ситуацию, в которой сексуальный контакт наиболее осуществим.
Последняя компонента структуры личности образуется не из ид, а из эго. Суперэго служит судьей или цензором поступков и мыслей эго. Это хранилище моральных норм, стандартов поведения и тех образований, которые формируют запреты для личности. Фрейд описал три функции суперэго: совесть, самонаблюдение и формирование идеалов. В качестве совести суперэго выполняет роль по ограничению, запрещению или осуждению деятельности сознания, а также бессознательных действий. Бессознательные ограничения — это не прямые ограничения, а проявляющиеся в виде принуждений или запрещений. «Страдалец... ведет себя так, как будто у него преобладает чувство вины, о которой он ничего не знает» (1907, р. 123).
«[Суперэго] похоже на тайный департамент полиции, безошибочно определяющий любые тенденции со стороны запретных влечений, особенно агрессивного плана, и безжалостно карающий человека, если присутствуют любые из этих тенденций» (Horney, 1933, р. 211).
Суперэго разрабатывает, развивает и утверждает моральные нормы личности. «Суперэго ребенка в действительности базируется не на образах родителей, а на их суперэго. Содержание его — тоже самое, оно служит сохранению традиций и устойчивой системы ценностей, передающихся из поколения в поколение» (1933, р. 39). Ребенок поэтому узнает не только реальные жизненные ограничители в любой ситуации, но также нравственные убеждения родителей, прежде чем быть в состоянии действовать для получения удовольствия или для уменьшения напряжения.
Высшая цель психической деятельности заключается в том, чтобы поддерживать (а когда потерян, то достичь снова) тот приемлемый уровень динамического равновесия, который предельно увеличивает удовольствие в результате уменьшения напряжения; используемая энергия создается ид, которое имеет примитивную, инстинктивную природу. Эго, развивающееся из ид, существует, чтобы рассматривать реалистически основные побуждения, исходящие от ид. Оно также выступает посредником между силами, которые оказывают влияние на ид, суперэго и требованиями реальности внешнего мира. Суперэго, развиваясь на основе эго, выполняет роль нравственного тормоза или контрсилы по отношению к практической деятельности эго. Оно выставляет ряд установок, которые определяют и ограничивают гибкость эго.
Ид полностью бессознательно, тогда как эго и суперэго только отчасти таковые. «Несомненно значительные области эго и суперэго могут оставаться бессознательными и являться, в действительности, обычным бессознательным. Это значит, что человек ничего не знает об их содержании и требуется затратить определенные усилия, чтобы заставить его осознать их» (Freud, 1933, р. 69).
Главная задача психоанализа, выражаясь этим языком, заключается в том, чтобы усилить эго, сделать его независимым от чрезмерно строгого отношения со стороны суперэго и повысить его способность к рассмотрению материала, ранее вытесненного или скрытого в ид.
По мере того как младенец становится ребенком, ребенок — подростком, а подросток — взрослым человеком, происходят характерные изменения в том, что является предметом желания и как эти желания удовлетворяются. Эти сменяющие друг друга способы получения удовольствия и физические аспекты удовольствия представляют собой основные элементы в описанных Фрейдом фазах развития. Фрейд использовал термин фиксация для описания того, что имеет место в том случае, когда человек не развивается нормально от фазы к фазе, а остается на какой-то определенной фазе развития. Человек, фиксированный на определенной фазе, имеет тенденцию искать удовлетворение своих потребностей более простыми способами, скорее как ребенок, чем как взрослый человек при нормальном развитии.
«Психоанализ стал первым в психологии рассматривать тело человека в целом как место существования... Психоанализ является глубоко биологическим по своей сути» (Le Barre, 1968).
Оральная фаза начинается с момента рождения, когда и потребности, и их удовлетворение предполагают участие губ, языка и, немного позднее, зубов. Основной стимул младенца не социальный и не межличностный: просто получить пищу и ослабить состояние напряжения от голода и жажды. Во время кормления ребенка также успокаивают, прижимают к себе и убаюкивают. Ребенок ассоциирует как удовольствие, так и ослабление напряжения с процессом кормления.
Рот — это первая зона тела, которую ребенок может контролировать, большая часть либидозной энергии направлена туда или сфокусирована на этой зоне. По мере созревания ребенка развиваются другие части тела. Однако некоторое количество энергии остается перманентно прикрепленным или «заряженным» (cathected) по отношению к способам орального удовлетворения. Во взрослом состоянии существует множество усовершенствованных привычек и сохраняется интерес к поддержанию оральных удовольствий. Поглощение пищи, сосание, жевание, курение, кусание, облизывание или чмоканье губами являются физическими выражениями этих интересов. Те, кто постоянно грызет что-то, курильщики и те, кто часто переедает, могут быть частично фиксированными на оральной фазе; это люди, чье психологическое созревание, возможно, не завершено.
Поздняя оральная фаза, после того как у ребенка появляются зубы, содержит в себе удовлетворение агрессивных инстинктов. Кусание груди, вызывающее у матери боль и приводящее к фактическому удалению от груди, является примером этого рода. Сарказм взрослого, вырывание силой чьей-то пищи и сплетничание описываются как имеющие отношение к этой фазе развития.
Сохранение некоторого интереса к оральным удовольствиям — это нормальное состояние. Оральное удовлетворение может рассматриваться как патологическое в том случае, если это доминирующий способ удовлетворения, то есть если человек зависит от оральных привычек для ослабления состояния беспокойства или напряжения.
По мере того как ребенок растет, в осознание вносятся новые зоны напряжения и удовлетворения. В возрасте между двумя и четырьмя годами ребенок в основном учится управлять анальным сфинктером и мочевым пузырем. Ребенок уделяет особое внимание мочеиспусканию и дефекации. Обучение туалетным навыкам вызывает естественный интерес к самоузнаванию. Повышение физиологического контроля ассоциируется с осознанием, что такой контроль является новым источником удовольствия.
Кроме того, дети быстро учатся тому, что возрастающий контроль приносит им внимание и похвалы со стороны родителей. Неудача при обучении туалетным навыкам, вызывающая искреннее огорчение родителей, позволяет ребенку требовать внимания как в случае успешного контроля, так и в случае ошибки.
Характерные черты взрослого человека, связанные с частичной фиксацией на анальной фазе, — это аккуратность, бережливость и упорство. Фрейд заметил, что эти три черты характера обычно бывают заложены одновременно. Он упоминает сочетание «анальный характер», при котором манеры поведения тесно связаны с тяжелыми переживаниями, испытанными во время этого периода в детстве.
Некоторая доля смущения, которая может сопровождать анальную фазу развития, заключается в очевидном противоречии между щедрыми похвалами и одобрением, с одной стороны, и мыслью о том, что все, что касается туалета, неприлично и должно сохраняться в тайне, с другой стороны. Ребенок вначале не понимает, что деятельность его или ее кишечника и мочеиспускание не имеют ценностного значения. Маленькие дети любят наблюдать работу унитаза в момент смывания водой, часто махая рукой и говоря «до свидания» своим испражнениям.
Не является редкостью, когда ребенок предлагает продукт деятельности своего кишечника родителям в подарок. Получив похвалы от родителей за то, что он сходил в туалет, ребенок может быть удивлен и сконфужен, если родители реагируют с отвращением на его подарок. Немногие из сфер современной жизни обременены такими запретами и табу, как туалетные навыки и манеры поведения, типичные для анальной фазы.
Начиная с трехлетнего возраста ребенок переходит в фаллическую фазу развития, которая сфокусирована на гениталиях. Фрейд утверждал, что эта фаза характеризуется как фаллическая, так как в этот период ребенок пытается осознавать, есть у него пенис или нет. Это первая фаза, в которой дети начинают понимать различия полов.
Фрейд пытался понять напряженные состояния детских переживаний во время сексуального возбуждения, то есть удовольствия от стимуляции в области гениталий. Это возбуждение, в детском понимании, связано с близким физическим присутствием родителей. Удовлетворить стремление к такому контакту становится для ребенка все более затруднительным; он борется за близость, которую родители разделяют друг с другом. Эта фаза характеризуется детским желанием лечь в постель с родителями и возникающей ревностью из-за внимания, которое родители уделяют друг другу. Фрейд заключил из своих наблюдений, что во время этого периода как у мужчин, так и у женщин развиваются страхи, связанные с сексуальными проблемами.
«Итак, вы тоже сознаете, что эдипов комплекс стоит у истоков религиозного сознания. Браво!» (Freud, Letter to Jung; in: McGuire, 1974).
Фрейд увидел, что дети в фаллической фазе развития реагируют на своих родителей как на потенциальную угрозу для осуществления их потребностей. Таким образом, для мальчика, который хочет быть близким к своей матери, отец приобретает некоторые черты соперника. В то же самое время мальчики хотят любви и привязанности со стороны отца, из-за чего мать выглядит как соперница. Ребенок в такой ситуации находится в противоречивом состоянии желания и боязни обоих родителей.
Для мальчиков Фрейд назвал этот конфликт эдипов комплекс в честь героя трагедии древнегреческого драматурга Софокла. В известной версии этого мифа Эдип убивает своего отца, а затем женится на матери (не зная ни того, ни другого родителя). Когда он в конце концов осознал, кого он убил и на ком женился, Эдип выколол себе глаза. Фрейд считал, что каждый ребенок мужского пола переживает подобную внутреннюю драму. Он хочет владеть своей матерью и для достижения этой цели убрать отца как соперника. Он также боится своего отца и опасается, что он, ребенок, будет кастрирован отцом и останется лишенным пола. Тревога, связанная с кастрацией, страх и любовь к отцу, а также любовь и сексуальное желание по отношению к матери никогда не могут быть полностью разрешены. В детстве весь этот комплекс подавляется. Среди первых задач развивающегося суперэго — удержать этот нарушающий душевное равновесие конфликт вытесненным из сферы сознания, чтобы защитить ребенка от его воздействия.
«Каждый аспект женского эдипова комплекса подвергнут действенной критике с использованием эмпирических данных и методов, которые не существовали во времена Фрейда» (Emmanuel, 1992, р. 27).
Для девочек существует аналогичная проблема, но ее выражение и решение принимают другие формы. Девочка хочет обладать своим отцом и видит в матери главную соперницу. Мальчики подавляют свои чувства частично из-за страха кастрации. У девочек это выглядит по-другому. Подавление их желаний переживается менее тяжело и не в такой полной мере. Отсутствие напряженности позволяет девочке «оставаться в эдиповой ситуации в течение неопределенного периода времени. Она только откладывает ее на более поздний период своей жизни, оставляя ее неразрешенной» (Freud, 1933, р. 129). Взгляды Фрейда на природу женщины и ее психологическое развитие подвергались постоянным критическим нападкам, что будет еще обсуждаться в этой главе, а также в последующих главах данной книги.
Для размышления.
Психосексуальные фазы
Следующие упражнения и вопросы дадут вам возможность испытать чувства, связанные с каждой фазой развития. Если Фрейд прав в своем предположении о том, что любые оставшиеся фиксации на каждой фазе всегда бывают связаны с состоянием тревоги, следующее может оказаться трудновыполнимым и приводящим в замешательство.
Оральная фаза
Купите детскую бутылку с соской. Наполните ее молоком, водой или фруктовым соком. Один или с другими членами группы попейте из бутылки. Вызывает ли питье из бутылки или даже намерение попить какие-нибудь воспоминания или чувства? Если вы продолжаете пить, то в каких позах вам удобнее делать это? Дайте себе прочувствовать всю полноту ваших ощущений. Поделитесь этими ощущениями с группой. Находите ли вы, что существуют ответы, характерные для мужчин и для женщин?
Анальная фаза
Отметьте для себя, насколько уединение является важным обстоятельством в устройстве общественных туалетов, так же, как и вашей ванной комнаты дома. Какую роль играет уединение в том, как вы ведете себя в общественном туалете? Избегаете ли вы встретиться с кем-нибудь глазами или даже посмотреть на кого-нибудь, когда вы входите в общественную уборную? Можете ли вы представить, что мочитесь на публике? В парке? На обочине дороги? В лесу?
Многие люди имеют слишком обусловленные манеры поведения по отношению к туалету. Например, некоторые должны читать, когда они там находятся. Какова возможная цель такого поведения?
Поделитесь вашими наблюдениями с другими и отдайте себе полный отчет в том, что вы испытываете при обсуждении этого вопроса. Шутки и смех могли бы служить защитой от ощущения дискомфорта, которое у вас, возможно, возникает в связи с этой темой.
Фаллическая фаза
Можете ли вы вспомнить, что родители говорили вам о ваших половых органах, когда вы были маленькими? Могут ли женщины в группе вспомнить какие-нибудь мысли или представления о мальчиках и их пенисах? Могут ли мужчины в группе вспомнить какие-нибудь свои страхи потерять пенис? Если у вас нет воспоминаний о такого рода ощущениях, достаточное ли это основание, чтобы предположить, что вы не имели таких ощущений в то время?
Генитальная фаза
Запишите любую неверную информацию сексуального характера, имевшуюся у вас, которая впоследствии была исправлена. Например: вас принес аист или купили в супермаркете, всякий раз половые связи чреваты беременностью.
Считаете ли вы, что ранние сексуальные познания повлияли на ваше мнение относительно собственной сексуальности? Подкрепили ли эти познания те убеждения, которых вы придерживались ранее? Как вы восприняли . ваш первый сексуальный опыт? Воспринимаете ли вы сейчас это по-другому? Можете ли вы связать ваше сегодняшнее отношение к сексуальным вопросам со своими ранее существовавшими отношениями и мнениями по этому поводу?
Латентный период
Какую бы форму разрешения конфликтов мы ни рассматривали, оказывается, что большинство детей видоизменяют свои привязанности к родителям и сосредоточиваются на отношениях со сверстниками, на учебе в школе, спорте и других занятиях. Эта фаза, длящаяся с 5 или 6 лет и до начала подросткового возраста, названа латентным периодом. Это время, когда неразрешенные сексуальные желания фаллической фазы не рассматриваются эго, а успешно подавляются суперэго.
«С этого момента и до половой зрелости... сексуальность не развивается; напротив, сексуальные устремления ослабляются и многое из того, что дети знали или практиковали до этого, забрасывается и забывается. В этот период, после того как ранние цветы сексуального развития увядают, закладываются такие основы в структуре эго, как стыд, отвращение и нравственное поведение, предназначенные для противостояния бурям периода половой зрелости и управления недавно пробудившимися сексуальными желаниями» (1926, р. 216).
Как для родителей, так и для детей это относительно спокойный, небогатый событиями период.
Заключительный этап биологического и психологического развития, генитальная фаза, имеет место с наступлением половой зрелости и является результатом возвращения либидозной энергии к сексуальным органам. Теперь мальчики и девочки вынуждены осознать сексуальные различия и начинают искать пути удовлетворения своих эротических и межличностных запросов. Фрейд полагал, что гомосексуализм на этой стадии есть результат отсутствия адекватного развития и что гетеросексуальность есть свойство здоровой личности (позиция, которой до сих пор придерживаются в некоторых странах, несмотря на современное понимание многообразия проявлений нормального сексуального развития).
Взгляды Фрейда на природу женщины главным образом основывались на биологических различиях между мужчинами и женщинами и всегда подвергались резким критическим нападкам. В следующих главах этой книги, в основном в главе 6 («Карен Хорни и гуманистический психоанализ») и в главе 9 («Психология женщины: интегративный подход»), обсуждаются современные противоположные точки зрения. Здесь мы рассматриваем только позицию Фрейда, так чтобы вы имели представление, о чем спорят другие теоретики. Резкие, вполне обоснованные опровержения со стороны феминистских школ, включая Миллера (Miller, 1984) и Саган (Sagan, 1988), оставляют без критических замечаний лишь немногие из положений теории Фрейда.
Зависть к пенису, то есть желание девочки иметь пенис, и связанное с этим понимание, что его «отсутствие» — это критическое обстоятельство в женском развитии. «Открытие того, что она кастрирована, является поворотным моментом в процессе созревания девочки. Отсюда проистекают три направления развития: одно приводит к сексуальному подавлению и неврозам, второе направление ведет к изменению характера в смысле комплекса мужественности, а третье — это развитие нормальной женственности» (Freud, 1933, р. 126).
Согласно Фрейду, данная теория имеет важное значение для развития личности женщины. Зависть девочки к пенису продолжает существовать как чувство неполноценности и предрасполагает ее к ревности. Постоянное желание иметь пенис, или «высший дар», превращается у зрелой женщины в желание иметь ребенка, особенно сына, появление которого удовлетворит ее настойчивое стремление иметь пенис (1933). Ситуация эдипова комплекса не вынуждает женщину преодолевать ее решительным образом из-за страха кастрации. В результате женское суперэго менее развито и интернализовано, чем мужское.
«Фрейд утверждал, что женщина надеется когда-нибудь получить пенис, несмотря ни на что... Я не могу избавиться от представления (хотя я не решаюсь выразить его), что для женщины уровень того, что является этической нормой; отличен от мужского... Мы не должны позволять самим себе уклоняться от таких выводов из-за опровержений со стороны феминистов, которые страстно желают заставить нас считать оба пола равными по положению и достоинству» (1925 b, р. 258).
Фрейд рассматривал маленькую девочку как создание, чьи фаллические устремления являются чрезвычайно важными, но остаются неизменно неудовлетворенными, тем самым обрекая ее на чувство собственного несовершенства и неполноценности. Все же, несмотря на такие утверждения (которые, что не удивительно, подвергались многочисленным критическим нападкам в феминистской литературе), Фрейд часто заявлял о том, что он никогда на самом деле не считал, что понимает природу женщины или женскую психологию. В действительности он неоднократно отмечал экспериментальный характер своих описаний женской сексуальности и ее изменений.
Женская сексуальность, согласно Фрейду, представляет собой разочаровавшуюся мужскую сексуальность, вместо того чтобы отражать чисто женские наклонности. Сегодня эта точка зрения представляется, возможно, одним из самых слабых предположений в теории Фрейда. Если принять во внимание эту основную необъективность, то большинство выводов Фрейда относительно природы женской сексуальности и женской психологии покажутся сомнительными. На самом деле некоторые из явлений, которые Фрейд наблюдал и пытался описать, гораздо более правдоподобны, когда они лишены этой разочаровавшейся мужской необъективности.
«Действительно, хотя анатомия может отличать характерные черты, присущие мужскому и женскому организму, психология этого не может. Для психологии противоположность полов постепенно переходит в активность и пассивность, и мы слишком далеки от того, чтобы с легкостью отождествлять активность с мужским началом, а пассивность с женским» (Freud, 1930).
Предположение, сделанное в большинстве ранних психоаналитических работ, заключается в том, что отсутствие пениса у маленькой девочки приводит не только к зависти по отношению к пенису мальчиков и чувству неполноценности, но и к подлинной неполноценности — неполноценности в понятиях женского чувства справедливости, в склонности к интеллектуальному творчеству, в способности осуществления своих намерений без одобрения со стороны мужчины и т. д. Представление о том, что зависть к пенису может быть самым реальным и часто наблюдаемым клиническим явлением, отвергается, потому что это так тесно связано, по мнению большинства людей, с предположением о женской неполноценности более общего свойства. Такой взгляд на данную проблему является неудачным, потому что, как предположила Карен Хорни (Karen Horney, 1926), зависть к пенису может быть естественным переживанием для женщин, таким же, как зависть по отношению к беременности, деторождению, материнству и вскармливанию грудью — для мужчин. Даже более важно то, что переживаемая зависть не обрекает маленькую девочку на постоянное чувство неполноценности. Скорее, ее наличие, говорит Хорни, может дать девочке целый спектр чувств, совладание с которыми служит основой для её роста и развития как зрелого человека, а не как низшего существа.
Эрнст Джонс, биограф Фрейда, был одним из первых психоаналитиков, кто доказал, что эдипов комплекс маленькой девочки развивается из ее врожденной, присущей ей женственности, которая подвержена своим собственным процессам созревания (Fliegel, 1973, р. 387). Он также высказал предположение о том, что страх кастрации происходит из основного страха потери сексуальности и этот страх принимает вид угрозы как для маленькой девочки, так и для маленького мальчика (Jones, 1927).
Мы имеем возможность успешно пересмотреть традиционную психоаналитическую концепцию, которая действительно подверглась значительной критике со стороны феминистов. Вместо того чтобы ликвидировать в целом понятие о зависти к пенису (которое не могло быть оправдано своими частыми клиническими проявлениями), мы можем переоценить идею о том, что женщины ощущают себя стоящими ниже по развитию в результате зависти к пенису, исследовать глубже, почему некоторые женщины описывают чувство неполноценности, имевшее место особенно в юношеском возрасте. Повторяющаяся время от времени в феминистской литературе критика высказывает предположение, что результаты научных наблюдений Фрейда по поводу чувства неполноценности у женщин могли бы быть переосмыслены заново, а не отвергнуты совсем, даже если его идея о происхождении этого чувства не кажется реалистичной. Изучение того, как рассматривать с продуктивных позиций чувство зависти, или чувство неполноценности, или чувство неадекватности, является в конце концов главной задачей становления личности.
Идеи, которые привели к созданию теории психоанализа, явились результатом многолетней врачебной практики. Теория, фундаментальные принципы которой привели к созданию новых методов исследования поведения человека, была основана на нескольких главных предпосылках. Одна из них — ключевая роль тревоги в содержании неврозов, неадекватного и навязчивого поведения.
Цель Фрейда, исходя из его ранних работ, заключалась в улучшении понимания таких аспектов душевной жизни, которые были скрытыми и, очевидно, недосягаемыми. Он назвал как теорию, так и терапию психоанализом.
«Психоанализ — это название 1) методики исследования душевных процессов, которые не поддаются исследованию другими способами, 2) метода (базирующегося на научном исследовании) для лечения невротических расстройств и 3) системы психологических знаний, полученных по этим направлениям, которая постепенно аккумулируется в новую научную дисциплину» (1923, р. 234).
«Чем больше психоанализ становится известным, тем больше в нем будет появляться врачей-дилетантов, которые, естественно, испортят все дело. В таком случае это легло бы ответственностью на Вас и вашу теорию» (Jung, Letter to Freud; in: McGuire, 1974).
Фрейд полагал, что бессознательное содержание остается бессознательным только при значительном и постоянном расходе энергии либидо. Когда это содержание становится доступным, освобождается энергия, которая может использоваться эго для более полезных устремлений личности. Освобождение заблокированного содержания может свести к минимуму саморазрушительные тенденции. Потребность быть наказанным или потребность в чувстве неполноценности могут быть переоценены посредством осознания тех ранних событий или фантазий, которые привели к такой потребности. Тогда люди могут освободиться от страданий, которые они постоянно доставляют сами себе. Например, многие американцы обеспокоены своей сексуальной недостаточной привлекательностью: пенис слишком короткий или слишком тонкий; грудь очень маленькая или, наоборот, большая, не такой красивой формы и т. д. Большинство этих убеждений возникает во время подросткового периода или ранее. Бессознательные следы таких убеждений проявляются в беспокойствах по поводу сексуальной адекватности, желательности, преждевременной эякуляции, фригидности и множества других связанных с подобными проблемами беспокойств. Если эти неопределенные страхи изучить, выявить и освободиться от них, то можно повысить уровень имеющейся в наличии сексуальной энергии, а также снизить состояние напряжения в целом.
Теория психоанализа предполагает, что достижение соглашения с требованиями ид возможно, но трудновыполнимо. Психоанализ стремится преодолеть естественное сопротивление и вернуть болезненные, подавленные мысли и воспоминания из ид обратно в область сознательного (Freud, 1906). «Одна из задач психоанализа, как вы знаете, заключается в том, чтобы снять покрывало амнезии, которое окутывает ранние годы детства, и внести те выражения детской сексуальности, которые за ним скрыты, в сознательные воспоминания» (1933, р. 28). Задачи психоанализа, как описано у Фрейда, допускают, что, если мы освобождаемся от репрессивных влияний со стороны бессознательного, эго устанавливает новые уровни удовлетворения во всех областях деятельности. Таким образом, устранение состояний тревоги, укоренившейся в раннем детстве, высвобождало блокированную или смещенную энергию для более реалистичного и полного удовлетворения потребностей индивида.
Выслушивая свободные ассоциации пациентов, а также исходя из собственного анализа, Фрейд начал тщательно исследовать сообщения и записи о сновидениях. В работе «Толкование сновидений» (1890) он описал, каким образом сновидения помогают психике защищать себя и достигать чувства удовлетворения. Разного рода препятствия и желания наполняют повседневную жизнь человека. Сновидения достигают своего рода равновесия, как в физическом, так и в психологическом плане, между инстинктивными побуждениями и ограничениями, которые ставит реальная жизнь. Сновидение — это способ высвобождения неосуществленных желаний человека посредством его сознания без пробуждения физического тела.
«Мыслительные структуры, в большинстве своем достаточно сложные, которые постепенно выстроились за день, но не привели к решению каких-то насущных вопросов или проблем, — эти так называемые дневные переживания упорно преследуют человека в течение ночи и доводят его до состояния, при котором возможно расстройство сна. Дневные переживания трансформируются в сновидение посредством деятельности сновидения,и таким образом сновидение является невинной платой за возможность сна.»
Более важными, чем биологическое значение сна, являются психологические эффекты от деятельности сновидения. Деятельность сновидения — это в целом все процессы, которые преобразуют необработанный материал сна, как то: физические раздражители, дневные переживания, разного рода мечты, с тем чтобы все это было воспроизведено в реальном сновидении. Сновидение само по себе не возникает. Появление сновидения связано с определенными проблемами, стоящими перед человеком, хотя это явно и не раскрывается в контексте сновидения.
«Мы признаем, что правильность теории осуществленного желания пригодна до определенного момента, но мы идем дальше. По нашему мнению, она (теория) не исчерпывает всего смысла сновидения» (Jung, Letter to Freud; in: McGuire, 1974).
Почти каждое сновидение может быть понято как осуществленное желание. Сновидение — это альтернативный путь для удовлетворения требованиям бессознательного. Во время бодрствования эго стремится усилить удовольствие и ослабить напряжение. Во время сна неосуществленные желания отбираются, комбинируются и выстраиваются таким образом, что последовательность событий или образов сновидения позволяет достичь чувства дополнительного удовлетворения или уменьшить напряжение. Для бессознательного не имеет значения, достигается ли удовлетворение в физической, осязаемой реальности или во внутренней, воображаемой реальности сновидения. В обоих случаях происходит высвобождение накопившихся энергий. В сновидении участвуют, по крайней мере, два уровня: это текущие проблемы, не решенные на данный момент, и некоторая часть более важных давних проблем, которые никогда не были решены ранее.
«Сновидение, кроме того, — это психоз со всей его абсурдностью, галлюцинациями и иллюзиями. Несомненно, это кратковременный психоз, который безвреден и даже выполняет полезную функцию» (Freud, 1940).
Без конца повторяющиеся сновидения могут происходить, когда в дневное время какие-то события вызывают одинаковое чувство тревоги, которое и приводит к данному сновидению. Например, активная, счастливая в замужестве женщина шестидесятилетнего возраста до сих пор может время от времени видеть сон о том, что она собирается сдавать экзамен в колледже. Но когда она приходит в классную комнату, то обнаруживает, что экзамены закончены. Она пришла слишком поздно. Женщина видит этот сон, когда обеспокоена какими-то злободневными проблемами; однако ее беспокойство не связано ни с колледжем, ни с экзаменами, которые она оставила позади много лет назад.
«Сновидения не должны быть уподоблены неупорядоченным звукам, которые извлекаются из музыкального инструмента путем воздействия некой внешней силы взамен руки музыканта; они не бессмысленны и не абсурдны... они могут быть включены в последовательность реальных психических процессов; они создаются сверхсложной активностью мысли» (Freud, 1900).
Большинство сновидений не приносит удовольствия: одни действуют угнетающе, другие взбудораживают, третьи вызывают ужас, а многие просто невразумительны. Оказывается, что большое количество сновидений связано с переживаниями по поводу прошедших событий, тогда как некоторые кажутся пророческими. Исходя из детального анализа десятков сновидений, соотнося их с событиями жизни человека, Фрейд сумел показать, что деятельность сновидения — это процесс отбора, искажения, трансформации, перестановки, перемещения и других модификаций первоначального желания. Эти изменения делают модифицированное желание приемлемым для эго, если первоначальное желание было в целом неприемлемо для бодрствующего сознания. Фрейд изложил свои соображения по поводу вседозволенности в сновидениях, в которых мы действуем за пределами моральных ограничений нашей реальной жизни.
В сновидениях мы убиваем, наносим увечья или уничтожаем врагов, родственников, друзей; совершаем извращения и имеем множество различных сексуальных партнеров. В сновидениях мы соединяем людей, места и обстоятельства, которые представляли бы собой невозможное смешение в мире нашего бодрствования.
Для размышления. Исследование ваших собственных сновидений
Заведите журнал сновидений и держите его рядом с постелью. Утром, прежде чем заняться делами, запишите несколько строчек о ваших сновидениях. Даже если вы никогда не вспоминали сновидения прежде, эта процедура поможет вам восстановить их в памяти. Эксперименты показали, что группы студентов, которым давалось это задание, обычно вспоминали забытые сновидения нескольких дней.
Позже, днем, опишите свои сновидения в подробностях, насколько вы сможете их вспомнить. Какие ассоциации возникают у вас в связи с отдельными сновидениями? Подумайте, какой смысл эти ассоциации могут иметь. Например, могли ли ваши сновидения быть осуществлениями желаний? Попытайтесь угадать, что могли означать различные отрывки сновидения. Обратите внимание на те фрагменты, которые, как кажется, являются частью ваших дневных переживаний. Отметили ли вы что-нибудь, что отражает ваши желания или ваши позиции по отношению к окружающим?
Ведите этот дневник в течение нескольких недель. Особо отличайте повторяющиеся темы или предметы. Когда вы прочтете другие части этой книги, вы научитесь иным методам анализа сновидений (в главах о Юнге, Анне Фрейд и постфрейдистах рассматриваются другие подходы к регистрации сновидений).
---
Сновидения пытаются осуществить наши желания, но не всегда успешно. «При определенных условиях сновидение может достичь своего завершения только не вполне законченным способом, то есть полностью прерваться; бессознательная фиксация на травме, по-видимому, подразумевает весь реестр помех или препятствий, мешающих работе сновидения».
«Сновидения — это истинные толкователи наших наклонностей, но для искусства толкования требуется их тщательный отбор и понимание» (Montaigne, 1580, Essays).
В контексте психоанализа терапевт помогает пациенту в толковании сновидений, чтобы содействовать раскрытию у него бессознательных мотиваций. Фрейд сделал определенные обобщения, касающиеся отдельных видов сновидений (сновидения о разного рода падениях, полетах, плаваниях, сновидения с участием огня). Фрейд подчеркнул, что общие правила подхода к сновидениям не всегда имеют силу. Индивидуальные ассоциации, возникающие по поводу собственных сновидений, являются более важными, чем любой предвзятый набор руководств по их толкованию.
«Сновидения реальны, пока они длятся — можем ли мы больше сказать о жизни?» (Havelock Ellis).
Иногда некоторые критики Фрейда говорят о том, что он преувеличил роль сексуальных составляющих сновидения для подтверждения своей общей теории. Возражение Фрейда заключается в следующем: «Я никогда не считал верным часто приписываемое мне утверждение о том, что толкование сновидений доказывает, будто все сновидения имеют сексуальное содержание или происходят от сексуальных мотиваций» (Freud, 1925 а, р. 47). Фрейд подчеркивал, что сновидения не являются беспорядочными или случайными, а представляют собой способ удовлетворения неосуществленных желаний.
«Фрейд не имел надежных оснований для того, чтобы различать вытесненные детские неудовлетворенные желания в том множестве разнообразных бессознательных намерений, возникающих в сновидении в качестве основных мотиваций наших сновидений» (Grunbaum, 1997, р. 81).
Критика иного рода заключалась в том, что взгляды Фрейда были ограничены отсутствием у него знаний о неевропейских цивилизациях. В Индии, например, «собственная личность [и ее сновидения] никоим образом так четко не разграничена, как у нас» (O'Flaherty, 1984, р. 22), и у американских индейцев функция и понимание сновидений отличаются от предположений Фрейда. «У большинства из 16 опрошенных групп американских индейцев не существовало отчетливого разделения между миром сновидений и реальным миром... Наоборот, люди западной культуры четко отделяют сновидение от бодрствования и рассматривают сновидение как биологически управляемое, изменяемое состояние сознания, которое тем не менее может дать полезную информацию в руках искусного интерпретатора» (Krippner & Thompson, 1966).
Ничуть не устаревшее проникновение Фрейда в сущность мира сновидений до сих пор имеет важное значение и представляет собой предмет для обсуждения (Kramer et al., 1994).
Главная проблема для психики заключается в том, как справиться с состоянием тревоги. Тревога вызывается ожидаемым или предугадываемым усилением состояния напряжения или раздражения; она может развиться в любой ситуации (реальной или воображаемой), когда физическая или. психическая угроза слишком велика, чтобы ее проигнорировать, справиться с ней или избегнуть.
Потенциальные события, которые вызывают состояние тревоги, могут включать в себя, но не ограничиваться следующими:
«1. Потеря желаемого объекта — например, ребенок лишился отца или матери, близкого друга или любимого животного.
2. Потеря любви — например, в случае отказа или неспособности вернуть любовь или расположение со стороны того, кто имеет для вас значение.
3. Потеря личной индивидуальности, страх кастрации, потери собственного лица или страх публичного осмеяния.
4. Потеря любви к себе — например, суперэго осуждает черты характера или особенности собственной личности, а также поступки, что приводит к чувству вины или чувству ненависти к себе.»
Существуют два основных способа ослабления состояния тревоги. Первый заключается в том, чтобы непосредственно рассмотреть ситуацию. Мы преодолеваем препятствия, или сталкиваемся с неприятностями лицом к лицу, или избегаем их, тем самым разрешая свои проблемы, или же вступаем с ними в соглашение для того, чтобы свести к минимуму их воздействие. Такими способами мы действуем, чтобы устранить трудности, снизить вероятность их повторения, а также уменьшить перспективы возникновения тревоги в будущем. Перефразируя слова Гамлета, мы «беремся за оружие против бесчисленных бед, сражаясь с ними до конца».
«Если эго заставляют признавать свою слабость, оно убегает в тревогу — реалистическую тревогу перед лицом внешнего мира, моральную тревогу, относящуюся к суперэго, и невротическую тревогу, относящуюся к сильным душевным волнениям, исходящим от ид» (Freud, 1933).
Альтернативный способ защиты от состояния тревоги осуществляется посредством искажения или отрицания самой реальной ситуации. Эго может защищать индивид в целом от угрозы, фальсифицируя природу угрозы. Способы, с помощью которых совершаются искажения, названы защитными механизмами. Они полностью описаны Анной Фрейд (1936) в главе 5 и трактуются как неотъемлемые части основополагающих понятий психоанализа.
Фрейд рассмотрел едва ли не каждый аспект душевной и социальной жизни человека. Важные понятия, включая энергию, тело, социальные отношения, эмоции, интеллект, собственную личность и особую роль психотерапии, он трактовал различными способами на разных этапах своей жизни. То, что изложено здесь, — это попытка создать некоторый порядок из чудовищной путаницы, существующей в этих вопросах.
Центральное место в теории Фрейда занимает понятие потока энергии. Энергия связывает его концепции бессознательного, психологического развития, личности и неврозов. «Его теория о влечениях главным образом рассматривает источник психической энергии, его теория психосексуального развития и защитных механизмов касается вопросов об отклонениях энергии; его теория ид, эго и суперэго рассматривает энергетические противоречия и последствия таких противоречий» (Cohen, 1982, р. 4).
Фрейд разработал свои теоретические принципы на основе физических и биологических допущений. Основные побуждения проистекают из соматических источников. Либидозная энергия производится из физической энергии; реакции на состояние напряжения бывают как психического, так и физического плана. Тело есть основа для жизненных проявлений. Как отмечает Саллоуэй (Salloway), «Фрейд продолжал обращаться к биологическим допущениям, чтобы подтвердить свою личную убежденность в том, что он окончательно создал универсальную, обоснованную теорию человеческого мышления и поведения» (1979, р. 419).
«Эго — есть первая и самая главная организация субъекта» (Freud, 1937).
Кроме того, основные центры сосредоточения энергии имеют место в различных формах сексуального выражения (оральной, анальной и генитальной). Зрелость частично определяется как способность достижения качества выражения в генитальной сексуальности. Многие критики Фрейда никогда не смотрели на его теорию как на единое целое, но взамен они становились одержимыми тем, что он заново ввел рассмотрение физических и сексуальных вопросов в сферу так называемой психической деятельности.
Несмотря на то что Фрейд признавал центральное значение тела, его собственные работы по психотерапии почти полностью его игнорируют. Возможно, отрицание тела в культурном плане, которое характеризовало викторианскую эпоху, наложило отпечаток на его собственное очевидное отсутствие интереса к жестикуляциям, позам и другим физическим выражениям, проявляемым его пациентами. Многие из поздних фрейдистов, такие, как Эрик Эриксон (Erik Erikson) и Фредерик Перлс (Frederick Perls), а также те теоретики, кто разорвал отношения с Фрейдом: Карл Юнг и Вильгельм Райх, обращали больше внимания на фактическое физическое тело и меньше внимания уделяли биологическим теориям.
Взаимоотношения людей зрелого возраста складываются под значительным влиянием опыта ранних детских лет. Самые первые взаимоотношения, возникающие внутри семьи, являются определяющими. Все более поздние взаимосвязи с людьми зависят от того, каким образом сложились и утвердились эти первоначальные отношения. Основные модели: ребенок—мать, ребенок—отец, ребенок—брат, ребенок—сестра являются прототипами, относительно которых невольно оцениваются все последующие связи между людьми. Более поздние взаимоотношения — это, до некоторой степени, краткие повторения тех движущих сил, состояний напряжения и удовольствия, которыми характеризовались отношения в родной семье.
«Вся исчерпывающая природа сексуальной энергии все еще неправильно понимается психологами. В действительности сам термин репродуктивная,или сексуальная, энергия употребляется неправильно. Воспроизводство является лишь одним из аспектов жизненной энергии, другим полем деятельности которой служит мозг» (Krishna, 1974).
Наш выбор в жизни любимых людей, друзей, начальников, даже наших врагов является производным от связи родители—ребенок. Естественное соперничество повторяется в наших сексуальных ролях и в отношении того, как мы учитываем запросы других людей. Снова и снова мы разыгрываем действие, берущее начало в наших родительских домах, очень часто подбирающее нам в качестве партнеров людей, которые вновь пробуждают в нас интерес к нерешенным аспектам наших потребностей детского возраста. Для одних — это сознательный выбор. Для других — выбор, сделанный без участия сознательного знания о динамике, лежащей в основе данного выбора.
«Я признаюсь вам, да, погружение в сексуальность в теории и практике не в моем вкусе, но мой вкус и ощущение того, что пристойно, а что непристойно, относится к вопросу: что есть истина?» (Breuer in: Julloway, 1979, p. 80).
Люди уклоняются от этого аспекта теории Фрейда, так как он предполагает, что их будущий выбор им неподвластен. Проблема включает в себя вопрос о том, насколько детские переживания определяют выбор во взрослом состоянии. Например, единственный критический период в развитии взаимоотношений имеет место во время фаллической стадии, когда оба пола впервые противостоят своим растущим эротически окрашенным чувствам по отношению к родителям и сопровождающему чувству невозможности удовлетворить такие желания. В соответствии с теорией Фрейда, даже если исходные проблемы, связанные с эдиповым комплексом, находят разрешение, эти движущие силы продолжают влиять на индивидуальные взаимоотношения.
Взаимосвязи между людьми строятся на основе остаточных влияний от переживаний и впечатлений ранних детских лет. Отношения, складывающиеся в подростковом периоде, в молодости и зрелости, а также характер дружеских и брачных отношений являются переработкой неразрешенных проблем детства.
Для размышления. Существуют ли примеры в вашей жизни?
Здесь излагается способ рассмотрения ваших текущих взаимоотношений с людьми и то, как они связаны с вашими отношениями с родителями.
Часть 1
1. Составьте список людей, которые вам нравятся или которых вы любите больше всего в вашей жизни, исключая родителей. Перечислите мужчин и женщин отдельно.
2. Опишите положительные и отрицательные стороны каждого человека.
3. Обратите внимание на имеющиеся сходства и различия в ваших списках, поразмышляйте над ними и запишите их. Существуют ли некоторые черты, общие как для мужчин, так и для женщин?
Часть 2
1. Составьте список положительных и отрицательных черт характера ваших родителей.
2. Перечислите положительные и отрицательные черты характера ваших родителей, как вы их видели, когда были ребенком (эти два списка, возможно, частично совпадают, а возможно, и не совпадают).
Часть 3
Сравните и сопоставьте список характерных черт ваших родителей со списком, в котором фигурируют люди, имеющие для вас большое значение.
---
В эпоху, которая поклонялась рассудку и отрицала значение и власть эмоций, Фрейд открыл, что мы, прежде всего, существа не рациональные, а управляемые могущественными эмоциональными силами, происхождение которых часто не осознается. Эмоции служат средством для избавления от состояния напряжения и для понимания состояния удовольствия. Эмоции могут также служить эго, помогая ему удерживать определенные воспоминания вне области осознания. Сильные эмоциональные реакции могут действительно скрывать детскую травму. Например, чувство отвращения по отношению к пище, которую годами даже не пробовали, может скрывать воспоминания о несчастливом времени, связанном с этой пищей. Фобическая реакция эффективно предохраняет человека от приближения к объекту или классу объектов, которые могли бы стать более угрожающим источником тревоги.
Наблюдая как уместные, так и неуместные проявления эмоций, Фрейд нашел ключи к раскрытию и пониманию мотиваций внутри бессознательного.
Интеллект — это один из рабочих инструментов, имеющихся в распоряжении эго. Человек, который наиболее свободен, может использовать рассудок, когда это целесообразно, и его эмоциональная жизнь открыта сознательному контролю. Такой человек не управляется последствиями своих неосуществленных желаний в переживаемых событиях, но может реагировать непосредственно на каждую ситуацию, в которой оказывается, сопоставляя индивидуальные желания с ограничениями, налагаемыми культурой.
Самой поразительной и, вероятно, самой сильной стороной Фрейда была его страсть к истине и его бескомпромиссная вера в разум. Для него только разум был той способностью человека, которая могла помочь ему разрешить жизненные проблемы или, по крайней мере, уменьшить страдание, присущее человеческой жизни.
«Рассудок, как считал Фрейд, это только инструмент или средство — мы должны иметь смысл жизни, расстаться с иллюзиями... стать независимыми от оков чужих авторитетов и, таким образом, установить свой собственный авторитет» (Fromm, 1959).
Что касается самого Фрейда, как и века, в котором он жил, нельзя недооценивать влияние работ Дарвина. Неоспоримая задача времени заключалась в доказательстве того, что рациональное мышление ставит людей над животными. Большая часть противодействий работам Фрейда проистекала из очевидности того, что люди менее разумные существа, в меньшей степени управляют своими эмоциями и больше похожи на животных, чем кто-либо мог предположить.
Надежда и личная убежденность Фрейда основывались на том, что разум имеет первостепенное значение и что интеллект — это самый важный, если не единственный, инструмент, с помощью которого сознание сохраняет контроль над своими телесными сторонами.
Фрейд понимал, что любой аспект бессознательного существования в свете сознания мог быть рассмотрен рационально: «Где есть ид, там пусть будет эго» (1933, р. 80). Там, где преобладают иррациональные, инстинктивные побуждения, пусть они будут выявлены, обузданы и подавлены эго. Если исходное побуждение не подавляется, для эго ставится задача разработки надежных и достаточных методов удовлетворения желания или насыщения. Использование интеллекта зависит от способности и силы эго.
Самость — это единая сущность: тело и инстинкты, а также сознательные и бессознательные процессы. По Фрейду, самости, независимой от тела или разъединенной с ним, нет места в биологических воззрениях. Сталкиваясь с таким метафизическим или духовным изображением человеческого рода, Фрейд утверждал, что это вне его компетенции как ученого. С тех пор психоаналитики продвинулись далеко вперед и пространно описали данную тему.
«Все еще не существует приемлемых оснований для подтверждения мнения о том, что психоанализ представляет собой эффективный способ лечения» (Rachman & Wilson, 1980, p. 76).
Мы, главным образом, касаемся общей теории личности Фрейда. Фрейд сам, однако, был заинтересован в практическом применении своей работы — практике психоанализа. Цель психоанализа состоит в том, чтобы помочь пациенту установить оптимальный уровень функционирования эго при условии неизбежных конфликтов, проистекающих из внешнего окружения, от суперэго и неумолимых требований со стороны ид. Кеннет Колби, бывший инструктор-психоаналитик, описывает цель психоаналитической процедуры:
«Применительно к цели психоаналитической процедуры термин «лечение»... требует определения. Если под «лечением» мы подразумеваем облегчение существующих невротических расстройств пациента, тогда это определенно наша цель. Если под «лечением» мы подразумеваем пожизненную свободу от эмоциональных конфликтов и психологических проблем, тогда это не может являться нашей целью. Точно также, как человек может страдать от пневмонии, перелома или диабета в течение своей жизни и нуждаться в особых медикаментах и различном лечении по каждому случаю, так и другой человек может переживать на разных этапах жизни депрессию, слабость или фобию, требующие психотерапевтической помощи...» (1951, р. 4).
Полезно помнить о том, что психотерапия, используемая любым из теоретиков, включенных в эту книгу, не только не «излечивает» от прошлых проблем, но и не предотвращает будущих.
Задача психотерапевта заключается в том, чтобы помочь пациенту вспомнить, выделить и реинтегрировать бессознательные содержания таким образом, чтобы обычная жизнь пациента могла приносить ему большее удовлетворение. Фрейд говорит:
«Мы берем с него клятву подчиняться фундаментальному правилу психоанализа, которое состоит в том, что с этого момента нам предстоит регулировать его поведение. Он должен рассказать нам не только то, что он может сообщить намеренно и с готовностью, что дает ему чувство облегчения, как на исповеди, но все, что еще приходит в голову, даже если ему неприятно говорить об этом, даже если это кажется ему неважным или фактически бессмысленным» (1940, р. 31).
Психоаналитик опирается на эти открытия, не критикуя, не одобряя их по своей сути. Психоаналитик не занимает нравственной позиции, а служит как бы чистым экраном, отражающим взгляды пациентов. Терапевт старается не показывать своего личного отношения к пациенту. Это дает пациенту свободу обращения с психоаналитиком множеством способов, перенося на терапевта отношения, взгляды, даже физические характеристики, действительно принадлежавшие людям, с которыми пациент общался в прошлом. Это перенесение является решающим в психотерапевтическом процессе, так как оно переводит прошедшие события в новый контекст, который благоприятствует их пониманию. Например, если пациентка начинает обращаться с терапевтом-мужчиной как со своим отцом, внешне покорно и почтительно, а в завуалированной форме враждебно и неуважительно, психоаналитик может разъяснить эти чувства пациентке. Он может обратить внимание на то, что не он, терапевт, вызывает эти чувства, а они возникают у самой пациентки и могут отражать аспекты ее отношений со своим отцом, которые она когда-то подавляла.
«Чтобы устоять против этой всесторонней атаки со стороны пациента, психоаналитику нужно полностью и всецело проанализировать себя самого... Психоаналитик, от которого зависит судьба многих людей, должен знать и держать под контролем даже самые трудноискоренимые недостатки своего собственного характера; а это невозможно без проведения полного психоанализа» (Ferenczi, 1955).
«Концепция переноса... утверждает, что наблюдение, понимание и обсуждение эмоциональных реакций пациентов на психоаналитическую ситуацию устанавливает самые прямые пути достижения понимания структуры его характера, а следовательно, его проблем. Она становится самым могущественным и действительно необходимым инструментом психоаналитической терапии» (Horney, 1939, р. 33-34).
Перенос делает психотерапию живым процессом. Вместо того чтобы только говорить о жизни, пациент формирует критические взаимоотношения с психотерапевтом. Чтобы помочь пациенту в создании этих связей, психоаналитик интерпретирует некоторое из того, что говорит пациент, предполагая наличие звеньев, которые, возможно, были, а возможно, и не были ранее сознаваемы пациентом. Этот процесс интерпретации есть продукт интуиции и клинического опыта.
При психоаналитической процедуре пациент поощряется к тому, чтобы никогда не подавлять бессознательное содержание. Фрейд видел психоанализ как естественный процесс; энергия, которая подавлялась, медленно переходит в область сознания, где она может использоваться совершенствующимся эго: «Всякий раз, когда мы добиваемся успеха при анализировании симптома в его основе, высвобождая влечение из одной зависимости, оно не остается в изоляции, а немедленно вступает в новую зависимость». Задача психотерапевта заключается в выявлении, объяснении и отделении составных элементов влечений, которые отрицаются или искажаются пациентом. «Психосинтез, таким образом, достигается во время аналитического лечения без нашего вмешательства, автоматически и неизменно» (1919, р. 161). Преобразование старых, нездоровых привычек и установление новых, более здоровых происходит без вторжения психотерапевта.
Психоанализ, как его практиковали Фрейд и его ближайшие последователи, подходил не для каждого случая. Фрейд говорил:
«Область применения психоаналитической терапии лежит в переносе (в трансфере) неврозов — разного рода фобий, истерии, неврозов навязчивых состояний и отклонений в характере, вызванных этими заболеваниями. Все отличное от этого — нарциссизм и психотические состояния — не подходит в большей или меньшей степени» (1933, р. 155).
«Это выглядит почти так, как если бы психоанализ был третьей из тех «невозможных» профессий, в которых можно быть заранее уверенным в достижении неудовлетворительных результатов. Другими двумя... являются образование и государственное управление» (Freud, 1937).
Некоторые психоаналитики говорят о том, что люди, здоровые сами по себе и имеющие здоровую и неповрежденную психическую структуру, становятся самыми лучшими кандидатами для психоанализа. Как и любая другая форма лечения, он имеет присущие ему ограничения, которые обсуждаются исходя из разных точек зрения. Его можно сравнить с буддизмом, потому что как буддизм, так и психоанализ предоставляют человеку возможности для облегчения его страданий (Pruett, 1987). Психоанализ с таким же успехом был бы подвергнут критическому рассмотрению, если бы он мог противоречить марксистскому мировоззрению (Volosinov, 1927). Хотя Фрейд надеялся, что психоанализ в состоянии объяснить все аспекты сознания человека, он осторожно упрекал тех, кто имел склонность к убеждению, что психоаналитическая терапия — самое радикальное средство лечения.
«Психоанализ — это интимная сфера загнивающей буржуазной идеологии» (Volosinov, 1927, р. 132).
Психоанализ — это реальный метод лечения, как и любой другой. Он имеет свои достижения и свои поражения, свои трудности, ограничения и показания...
«Я должен, вероятно, добавить, что не считаю, будто наши средства могут конкурировать с возможностями Господа Бога. Множество людей верят больше в чудеса Пресвятой Девы, чем в существование бессознательного» (1933, р. 152).
Постфрейдисты, однако, расширили диапазон своих клиентов и состояний, которые можно внести в поле зрения психоанализа, таким количеством способов, что их работы заслуживают своей собственной главы (см. главу 5).
Для размышления. Ранние воспоминания
Фрейд обнаружил, что ранние воспоминания часто указывают на существующие личные проблемы. Вы можете попытаться проверить это предположение, выполняя следующее упражнение.
Найдите партнера. Один из вас будет рассказывать о своем самом раннем воспоминании, в то время как другой — записывать его (вы будете меняться ролями, поэтому не беспокойтесь о том, кто из вас будет первым рассказчиком).
1. Говорящий должен сесть так, чтобы не смотреть на того, кто записывает. Восстановите свое самое раннее воспоминание или одно из самых ранних. Сообщите о нем своему партнеру, который записывает. Говорите не более 5 минут. Чем более ясную и живую картину вы сможете воскресить в своей памяти, тем большего вы можете достичь, выполняя это упражнение. К тому воспоминанию, которое вы уже описали, возможно, добавятся какие-то еще. Также упомяните и о них. Запомните, что задача записывающего состоит в том, чтобы делать записи, пока говорящий рассказывает о событиях из своего прошлого. Не прерывайтесь. Обратите внимание на важность того, чтобы записывающий задействовал любой аспект воспоминаний. В ваших записях вы можете пользоваться терминами Фрейда, описанными в этой главе.
2. По истечении 5 минут прервитесь. Без всякого обсуждения поменяйтесь ролями. Человек, который рассказывал, теперь записывает воспоминания партнера. По прошествии 5 минут снова прервитесь. Молча, в течение минуты или около того, обдумайте, что вы сказали и что услышали.
3. Обсудите ваши записи друг с другом. Обратите внимание на любые выводы и связи, которые вы заметили. Отметьте разницу в ощущениях, испытываемых вами и вашим партнером. Помните, что механизмы защиты могут искажать или маскировать воспоминания. Попытайтесь соотнести эти ранние воспоминания с текущими событиями вашей жизни.
Мы представили беглый обзор пространной и комплексной теоретической структуры, которую разработал Фрейд. Мы не предпринимали попыток в этой главе рассмотреть многочисленные нюансы и уточнения его последователей, сторонников, клеветников, критиков и пациентов. Мы попытались привести в порядок и упростить основные принципы, заключающие в себе его исходную позицию, радикальную и новаторскую точку зрения. Фрейд бросил вызов, который лишь немногие мыслители могли принять бесспорно. Большинство теоретиков, представленных в этой книге, сознают свой долг перед Фрейдом: и те, кто соглашается с ним, и те, кто постоянно ему противоречит.
Идеи Фрейда продолжают влиять на психологию, литературу, искусство, антропологию, социологию и медицину. Многие из его воззрений, такие, как важность сновидений и энергия бессознательных процессов, являются общепризнанными. Другие аспекты его теории, например взаимоотношения между эго, ид и суперэго или роль эдипова комплекса в юношеском развитии, широко дискутируются. Однако некоторые его работы, включая анализ женской сексуальности и теорию о происхождении цивилизации, также широко критикуются.
Продолжает литься настоящий поток книг и журнальных статей, посвященных идеям Фрейда, а также поток журналов и монографий по психоаналитической терапии. О Фрейде публикуется каждый год больше работ, чем обо всех теоретиках, представленных в этой книге. Например, публикации только за 1991 год включают работы почти по каждому аспекту его теории. Были обнаружены и напечатаны неопубликованные рукописи (Bergeret, 1991; Nitzschke, 1991). В настоящее время Фрейда интерпретируют как гораздо более гуманистического, гибкого и непредубежденного исследователя поведения человека, чем считали ранее. Аспекты его теории критикуются в разумной мере, например, Хорачек (Horacek, 1991) признает результаты научных наблюдений Фрейда по исследованию природы человеческого горя, печали неверными; Ван Дам (Van Dam, 1991) критикует описание эдипова комплекса, тогда как Керени (Kereny) и Хилльман (Hillman) (1991) говорят, что его понимание мифа об Эдипе неверно. Диллер (Diller, 1991) пишет, что все другие биографы пропускали тот факт, что Фрейд был еврей (психоанализ считался в течение некоторого времени «еврейской наукой»). Варнер (Warner, 1991) перечисляет причины, по которым Фрейду никогда не нравились Соединенные Штаты. Одна из причин заключалась в его принципе, что психоаналитиками должны быть врачи. Этим принципом продолжают руководствоваться и на сегодняшний день. Существует постоянно растущая индустрия международного масштаба фрейдистских журналов, институтов и издательств, целый мир сам по себе. Несмотря на то что большинство этих организаций являются сложными и замкнутыми системами, присутствие Фрейда время от времени все же вновь заявляет о себе в вопросах общей культуры. В 1993 году, например, он фигурировал на обложке журнала «Тайм», и библиотекой Конгресса планировалась выставка, посвященная влиянию идей Фрейда. Вскоре после этого, однако, выставка была отложена, так как слишком много критики было направлено в ее адрес.
В наши намерения не входит предсказание того, как фрейдистская теория будет оценена с исторической точки зрения. Но мы утверждаем, что его идеи являются не менее актуальными на сегодняшний день, чем они были при его жизни. Те, кто хочет изучать душевную жизнь человека или попытаться понять других людей, должны руководствоваться основным утверждением Фрейда, что этого можно достичь, изучая свою собственную внутреннюю жизнь.
Наша позиция заключается в признании того факта, что существуют периоды в жизни человека, когда описание, данное Фрейдом о роли сознательных и бессознательных процессов, оказывается личным открытием. Ошеломляющее воздействие его мышления может осветить какую-то сторону вашего собственного характера или характера другого человека и отослать вас впоследствии к его другим работам. В иные периоды жизни его взгляды кажутся нам неприемлемыми, идеи — далекими, запутанными и не относящимися к делу.
Но вне зависимости от времени, Фрейд — это фигура в психологии, с которой следует считаться. Его работы вызывают у каждого человека свое личное, индивидуальное отношение. Когда мы просматриваем его книги, накопившиеся на наших полках, то перечитываем в них свои собственные заметки на полях, некоторые хвалебного свойства, а некоторые — осуждающего. К нему нельзя относиться несерьезно, потому что он обсуждает и описывает проблемы, которые возникают в жизни каждого человека.
Каково бы ни было ваше отношение к идеям Фрейда, сам Фрейд дал бы совет рассматривать это отношение как индикатор состояния вашей собственной психики, а также здравой реакции на его работы.
Напомним слова поэта У. X. Одена (W. H. Auden) о Фрейде: «Хотя часто он был неправ, а временами абсурден, теперь для нас он является не просто человеком, а выразителем состояния общественного мнения в целом» (1945).
Чтобы получить ключ к разгадке собственного поведения, нужно исследовать свой внутренний мир, однако это чрезвычайно трудная задача, потому что вы, с различной степенью успеха, скрываете эти же ключи от самих себя.
Фрейд предполагает, что поведение в целом взаимосвязано и не существует случайностей с психологической точки зрения: ваш выбор людей, мест, пищи, развлечений проистекает из внутреннего опыта, который вы не помните или не можете вспомнить. Любая мысль и любая манера поведения имеют значение.
Если ваша память о прошедших событиях фактически представляет собой смешение точных воспоминаний и воспоминаний искаженных, искривленных и извращенных, то как же вы можете иметь представление о том, что произошло в действительности?
Ниже приведен пример того, как два человека могут вспоминать по-разному одно и то же событие:
«Я отчетливо вспоминаю страдание, возникающее оттого, что меня заставляли в течение долгого периода в детстве есть в качестве горячего завтрака кашу. Я ясно помню это, ощущаю всем своим существом. Я могу вспомнить столовую, свое место, стол, чувство тошноты, подступающее к горлу, попытки отсрочки, ожидание того момента, когда взрослые устанут от меня и оставят в одиночестве с полупустой тарелкой теперь холодной, застывшей каши; все еще отчетливы в памяти мои попытки уничтожить вкус каши с помощью сахара. До сих пор я не могу смотреть на тарелку горячей овсянки без этого натиска детских воспоминаний. Я помню, что я месяцами сражался с моей матерью по этому поводу. Несколько лет назад я обсуждал это с ней. Она помнила события отчетливо, но в ее представлении это был непродолжительный период, несколько дней, возможно, неделя или две в крайнем случае; и она была удивлена тем, что я помню обо всем так подробно. Мне предстоит решение — принять ее воспоминания или мои.»
Из рассмотрения этой истории вытекает осознание того факта, что ни тот, ни другой человек сознательно не лжет, тем не менее их рассказы совершенно различны. Вероятно, не существует способа узнать когда-либо действительные события этой истории. Историческая истина недоступна; остаются только воспоминания, искаженные с обеих сторон процессом подавления и искривления, а также проекции и переработки.
Фрейд не предполагает выхода из создавшейся дилеммы. Он раскрывает осознание того факта, что ваша память или ваше толкование собственного прошлого содержат в себе ключи к тому, как вы себя ведете и кто вы есть. Не так просто четко изложить факты прошедших событий для объективного исследования.
Психоанализ использует целый набор методов для индивидуального анализа, которые включают в себя продолжительное по времени самоисследование, размышление и анализ сновидений, а также запись повторяющихся время от времени мыслей и штампов поведения. Фрейд описал, как он использовал методы, открытые им, и какие выводы сделал из своих открытий. Хотя эти выводы до сих пор являются предметом обсуждений, его методы занимают центральное место среди десятка других систем и представляют собой самый значительный вклад Фрейда в вопрос изучения личности.
Ниже приводится отрывок одной из ранних работ Фрейда. По большей части он не требует пояснений. Этот очерк прекрасно иллюстрирует то, как Фрейд, руководствуясь разрозненными сведениями, воссоздавал полную картину болезни и выяснял основной симптом и причину заболевания.
Летом 189... года, во время летнего отпуска, я отправился к Хоэ Тауэрн [на один из высочайших горных кряжей в Восточных Альпах], так что на какое-то время я почти позабыл о медицине и, в частности, о неврозах. Мне это удавалось, пока однажды я не свернул с главной дороги, собираясь взобраться на гору, находившуюся несколько поодаль. Это место славилось чудесным видом и уютной гостиницей. Преодолев напряженный подъем, я добрался до вершины. Чувствуя себя посвежевшим и отдохнувшим, я сидел, погрузившись в созерцание чарующей перспективы... Я настолько был поглощен собственными мыслями, что когда до меня донеслись слова: «Вы, господин, доктор?», то я сначала решил, что это относится не ко мне. Однако вопрос был адресован именно мне. Его задала девушка лет восемнадцати на вид, с довольно хмурым лицом. Она подавала мне в отеле еду, и хозяйка называла ее Катариной. Судя по одежде и манере держаться, Катарина была не служанкой, а дочерью или родственницей хозяйки.
Придя в себя, я ответил: «Да, я доктор, а как вы это узнали?»
«Вы написали ваше имя в книге посетителей. Я подумала, что, если у вас есть немного времени... По правде говоря, господин, мои нервы не в порядке. Я была у врача в Л., и он дал мне лекарство. Но я еще плохо себя чувствую».
Итак, я снова встретился с неврозами, — вряд ли что-то еще могло беспокоить эту сильную, хорошо сложенную девушку с несчастным выражением лица. Любопытно, что неврозы могли процветать даже на высоте более 6000 футов. Я стал задавать ей вопросы. Я привожу разговор, состоявшийся между нами, в том виде, как он отпечатался в моей памяти.
— Ну расскажи, что тебя беспокоит?
— Я задыхаюсь. Не всегда. Но иногда мне так сжимает грудь, что я боюсь совсем задохнуться.
На первый взгляд, это не было симптомом нервного расстройства. Но тут я подумал, что ее рассказ был описанием приступа тревоги: из множества ощущений, возникающих от беспокойства, девушка рассказала лишь об одышке, придав ей слишком большое значение.
— Присядь. Расскажи, как ты задыхаешься.
— Это случается неожиданно. Сначала как будто что-то давит мне на глаза. Голова становится тяжелой, потом начинает ужасно кружиться, я не могу устоять на месте и чувствую, что вот-вот упаду. Потом что-то как будто давит мне на грудь, так что я не могу дышать.
— А с твоим горлом ничего не происходит?
— Мое горло сжимается, как если бы я подавилась.
— А голова?
— Да, и в голове стучит, и, кажется, что она взорвется.
— Тебя не пугает, когда это с тобой случается?
— Я все время думаю, что умру. Вообще-то я смелая и везде хожу одна — и в подвал, и по горе. Но в тот день, когда это со мной происходит, я боюсь выходить из дома. Мне все время кажется, что кто-то стоит за моей спиной и хочет меня схватить.
Действительно, это были признаки приступов тревожности, сопровождающиеся симптомами истерической «ауры» [ощущения, предшествующие эпилептическому или истерическому припадку], или, правильнее сказать, это был истерический припадок, в основе которого лежала тревожность. Может быть, у этого припадка было еще какое-то содержание?
— Когда у тебя случается приступ, ты о чем-то думаешь? Всегда об одном и том же? Или ты видишь что-то перед собой?
— Да. Мне постоянно кажется, что на меня смотрит какое-то страшное лицо. Оно пугает меня.
Пожалуй, это могло бы прояснить суть дела.
— Ты узнаешь это лицо? Я хочу сказать, быть может, это лицо, которое ты уже когда-то видела?
— Нет.
— Ты знаешь, почему с тобой случаются припадки?
— Нет.
— Когда они начались?
— Два года назад. Тогда я еще жила с тетей на другой горе. Она в то время держала там отель. Сюда мы переехали 18 месяцев назад. Но припадки случаются со мной до сих пор.
Стоило ли попытаться провести анализ? Я бы не рискнул применять гипноз на таких высотах, но, пожалуй, простой разговор мог бы что-то дать. Надо было попытаться понять причины. Я достаточно часто обнаруживал, что тревожность девушек возникала в результате ужаса, который охватывал сознание девственниц, впервые сталкивавшихся с миром сексуальности. (Я приведу здесь случай, когда я впервые отметил эту причинно-следственную связь. Я лечил тогда молодую замужнюю женщину, страдавшую от сложной формы невроза, но не желавшую допустить, что болезнь была как-то связана с ее семейной жизнью. Она отрицала, что приступы тревожности, заканчивавшиеся обмороками, случались с ней еще в девичестве. Я стоял на своем. Когда мы получше узнали друг друга, она однажды призналась: «Теперь я вам расскажу, какие у меня возникали приступы страха, когда я была девушкой. В то время я спала в комнате, примыкавшей к спальне родителей. Дверь оставалась открытой, и на столе обычно оставалась зажженная лампа. Так что не один раз я видела, как отец ложился в постель с моей матерью, и слышала звуки, приводившие меня в сильное возбуждение. Тогда у меня и начались приступы.)
Поэтому я ответил: «Если ты не знаешь, я сам скажу тебе, как начались эти приступы. Тогда, два года назад, ты, наверное, увидела или услышала что-то, что тебя сильно обеспокоило, что ты не хотела бы видеть.
— О боже мой, да, — ответила девушка. — Это было, когда я застала моего дядю с девушкой. Моей кузиной, Франциской.
— Что за история произошла с этой девушкой? Ты мне расскажешь?
— Я думаю, доктору можно все рассказать. Мой дядя — муж тети, которую вы здесь видели, тогда — владел гостиницей на -когель [название другой горы]. Теперь они развелись, я виновата в том, что они развелись, потому что как раз из-за меня он начал флиртовать с Франциской.
— Как ты это обнаружила?
— А вот как. Однажды, два года назад, какие-то джентльмены взобрались на гору и попросили принести им поесть. Тети не было дома, а Франциску, которая всегда занималась готовкой, мы нигде не могли найти. Моего дядю тоже было никак не найти. Мы всюду посмотрели, и наконец маленький Алуа, мой кузен, сказал: «А что, наверное, Франциска в комнате папы!» И мы оба рассмеялись, хотя ничего плохого не подумали. Потом мы пошли к комнате дяди. Она была закрыта. Мне это показалось странным. А потом Алуа сказал: «Тут есть окно в коридоре, ты из него можешь заглянуть в комнату». Мы пошли в коридор. Но Алуа не пошел к окну и сказал, что он боится.
Так что я сказала ему: «Ты глупый мальчишка! Я пойду. Я ни чуточки не боюсь». В душе я ни о чем плохом не думала. Я заглянула внутрь. В комнате было довольно темно, но я разглядела моего дядю и Франциску. Он лежал на ней.
— Ну?
— Я тут же отошла от окна и прислонилась к стене, и не могла дышать, — как это случается со мной теперь, потому что все померкло перед глазами, мои веки сдавило и в голове стучало и гудело.
— Ты рассказала обо всем тете в тот же день?
— Нет. Я ничего ей не рассказывала.
— Тогда почему ты так испугалась, когда нашла их вместе? Ты понимала это? Ты знала, что происходило между ними?
— Ой, нет. В то время я ничего не понимала. Мне было всего 16. Я не знаю, отчего я так перепугалась.
— Фройляйн Катарина, если бы вы смогли теперь припомнить, что происходило с вами тогда, когда случился первый приступ, если бы вы вспомнили, что об этом думали, — это бы могло вам помочь.
— Да, если бы я могла. Но я так перепугалась, что все забыла.
(Если перевести этот разговор на терминологию нашей «Предварительной коммуникации», он означает: «аффект сам по себе привел к состоянию, близкому к гипнотическому, результаты утратили ассоциативную связь с сознанием «я».)
— Скажите, фройляйн, может ли быть, что голова, которую вы всегда видите, когда не можете дышать, это голова Франциски, как вы ее увидели тогда?
— Да нет, она не могла быть такой страшной. К тому же это мужская голова.
— Может быть, это голова вашего дяди?
— Я не видела его лицо так ясно, как это. В комнате было слишком темно. Да и зачем ему надо было именно в тот момент состроить такую ужасную гримасу?
— Вы совершенно правы.
(Казалось, что дорога внезапно обрывалась. Но что-то еще могло обнаружиться в продолжении ее рассказа.)
— А что случилось потом?
— Те двое. Скорее всего, они услышали шум, потому что вскоре вышли. Я в тот раз себя очень плохо чувствовала. Я все думала об этом. Потом прошло два дня, наступило воскресенье, надо было много успеть, и я весь день работала. В понедельник утром у меня снова закружилась голова и меня затошнило. Я лежала в кровати три дня, и меня тошнило.
Мы (доктор Бройер и я) часто сравнивали симптоматологию истерии с пиктографическим письмом, которое можно расшифровать, если прочесть несколько билингвистических надписей. В алфавите этого языка «тошнить», означает испытывать отвращение. Так что я сказал ей: если вас тошнило три дня спустя, я полагаю, это значит, что когда вы заглянули в комнату, то почувствовали отвращение.
— Да, наверное, я чувствовала отвращение, — задумчиво ответила Катарина, — но отвращение к чему?
— Может быть, вы увидели что-то обнаженное? В каком положении они были?
— Было слишком темно, чтобы разглядеть что-то. Кроме того, они оба были одеты. О, если бы я только знала, к чему я чувствовала такое отвращение!
Я тоже ничего не мог себе представить. Я велел ей продолжать и рассказать мне все, что с ней случилось. Я был уверен, что направление ее мыслей даст мне как раз то, что было необходимо для разъяснения этого дела.
Итак, она описала, как доложила о своем открытии тете, считавшей, что Катарина изменилась, и подозревавшей, что она что-то от нее утаивает. После этого последовали неприятные сцены между дядей и тетей, во время которых детям приходилось выслушивать вещи, приоткрывающие их глаза на многое, но которые им лучше было не слышать совсем. Наконец ее тетя решила переехать вместе с детьми и племянницей и приобрела эту гостиницу, оставив дядю с Франциской, которая тем временем забеременела. Однако после этого, к моему удивлению, Катарина прервала эту линию истории и стала рассказывать о случаях другого рода, произошедших за два или три года до момента травмы. Одни из них относились к тем ситуациям, когда тот же дядя заигрывал с ней самой, когда ей было всего четырнадцать лет. Она рассказала, как однажды зимой отправилась с ним в долину и провела там ночь в гостинице. Он сидел в баре, пил и играл в карты, а она хотела спать. Она рано поднялась на второй этаж и легла в кровать в той комнате, которую они занимали. Она еще не успела заснуть, когда дядя пришел; потом снова заснула и вдруг проснулась, «ощутив его тело» в кровати. Катарина подскочила с кровати и стала его уговаривать: «Что тебе надо, дядя? Ты бы лучше лег в свою кровать». Тот пытался ее успокоить: «Ну, глупышка, не бойся. Ты не знаешь, какая это хорошая вещь». — «Мне не нравятся твои „хорошие“ штуки. Ты даже не можешь дать спокойно поспать». Она все стояла возле двери, готовая убежать в коридор, пока наконец дядя не прекратил к ней приставать и не отправился спать один. Потом Катарина вернулась в свою кровать и спала до утра. Из ее рассказа о том, как она себя защищала, по-видимому, следовало, что она не осознавала этот случай как сексуальное нападение. Когда я спросил ее, знала ли она, что он хотел с ней сделать, Катарина ответила: «Нет, тогда нет». Она сказала, что это стало ей яснее намного позже. Она сопротивлялась, потому что ей было неприятно, что ей мешают спать, и «потому что это было нехорошо».
Я должен передать этот рассказ подробно, потому что он очень важен для понимания всего того, что произошло потом. Катарина продолжала говорить о других своих переживаниях болеепозднего времени: как ей однажды снова пришлось защищаться от дяди в гостинице, когда он был совершенно пьян, и тому подобные истории. В ответ на вопрос, чувствовала ли она в это время что-нибудь похожее на задержку дыхания, которое случалось потом, девушка уверенно ответила, что она каждый раз ощущала, как что-то сдавливает ей глаза и грудь, но ничего схожего по силе с переживаниями, испытанными ею во время сцены разоблачения.
Как только девушка закончила пересказывать этот ряд воспоминаний, она начала говорить о других случаях, когда замечала, как что-то происходит между ее дядей и Франциской. Однажды вся их семья проводила ночь на сеновале, они спали в одежде. Внезапно Катарину разбудил шум; ей показалось, она заметила, как дядя, спавший между ней и Франциской, отворачивается, а Франческа просто лежала неподвижно. В другой раз они останавливались на ночь в гостинице в деревне Н. Она и ее дядя были в одной комнате, а Франциска в соседней. Она вдруг проснулась посреди ночи и увидела высокий белый силуэт у двери, поворачивающий дверную ручку: «Это ты, дядя? Что ты делаешь у двери?»
— Успокойся. Я просто искал кое-что.
— Но выход через другую дверь.
— Я ошибся... — И так далее.
Я спросил Катарину, не возникало ли у нее подозрений в то время. «Нет, я ничего об этом не думала; я просто замечала это и больше не думала об этом». Когда я поинтересовался, пугали ли ее и эти случаи, девушка сказала, что, кажется, да, но на этот раз она была в этом не уверена.
Подойдя к концу воспоминаний такого рода, Катарина остановилась. Она теперь была другим человеком. Угрюмое несчастное лицо стало живым, глаза сверкали, она повеселела и пришла в возбуждение. Тем временем мне стала ясна ее болезнь. Последняя часть этого рассказа, на первый взгляд бессвязного по форме, содержала удивительное объяснение ее поведения в сцене разоблачения. В этот раз ее увлекли два рода воспоминаний, которые остались в памяти, но не были поняты, и из которых она не сделала никаких выводов. Когда Катарина застала пару в момент совокупления, девушка сразу же установила связь между новым впечатлением и этими двумя рядами воспоминаний, она начала понимать их и в то же время гнала их от себя. Затем наступил короткий период обработки, «инкубационный», после которого вступили в действие симптомы конверсии — рвота как замещение морального и физического отвращения. Она и послужила ключом к разгадке. Катарина не чувствовала отвращения, когда видела этих двух людей вместе, отвращение вызывали воспоминания о том зрелище, которое когда-то ее взволновало. Напрашивался вывод, что это было воспоминание о покушении на нее в ту ночь, когда «она почувствовала тело дяди».
Поэтому, когда Катарина закончила свое признание, я сказал ей: «Я знаю теперь, о чем ты думала, когда заглянула в ту комнату. Ты подумала: "Теперь он делает с ней то, что он хотел сделать со мной в ту ночь и во все остальные". Именно это вызвало у тебя отвращение, ты вспомнила ощущение в ту ночь, когда ты проснулась и почувствовали его тело».
— Может, так и было, — ответила она, — что именно к этому я чувствовала отвращение и это было то, о чем я думала.
— Скажи мне только еще одну вещь. Ты теперь взрослая девушка и знаешь обо всем...
— Да.
— Тогда скажи, что это была за часть тела, которую ты почувствовала в ту ночь?
Но она не дала мне точного ответа. Она неловко улыбнулась, как будто ее разгадали, как тот, кто должен согласиться с тем, что найдено какое-то основное положение, когда уже нечего сказать. Я мог только представить, какое это было тактильное ощущение, которое она интерпретировала только позже. Выражение ее лица, казалось, говорило мне, что я был прав в своем предположении. Но я не мог проникнуть дальше, и, во всяком случае, я испытывал к ней благодарность за то, что с ней мне было говорить гораздо легче, чем со стыдливыми дамами из моей городской практики, считавшими все естественное постыдным.
Так это дело прояснилось. Но остановимся на минуту! Что за повторяющаяся галлюцинация эта голова, появлявшаяся во время ее припадков и вселявшая в Катарину ужас? Откуда это взялось? Я продолжал расспрашивать, и, как будто ее знание тоже за время нашего разговора расширилось, она живо ответила: «Да, теперь я знаю. Это голова моего дяди, — я узнаю ее теперь, — но не с того раза. Позже, когда начались ссоры, мой дядя дал волю бессмысленной злобе ко мне. Он постоянно говорил, что это была моя вина: если бы я не болтала, то дело бы никогда не дошло до развода. Он угрожал, что сделает что-нибудь со мной, и, бывало, когда завидит меня в отдалении, то его лицо искажалось от злости и он замахивался на меня. Я приходила в ужас от мысли, что он когда-нибудь мог застигнуть меня врасплох. Лицо, которое я теперь вижу, это его злое лицо».
Эта информация напомнила мне, что ее первый истерический симптом, рвота, прошел. Приступы страха оставались и приобрели новое содержание. Соответственно, мы имели дело с истерией, которая была в значительной степени отреагированной. И действительно, вскоре, после того как это произошло, Катарина рассказала о своем открытии своей тете.
— Ты рассказывала своей тете другие истории — о том, как он с тобой заигрывал?
— Да, не сразу, а позже, когда уже шел разговор о разводе. Моя тетя сказала: мы придержим это в запасе. Если он будет чинить неприятности в суде, мы расскажем и об этом тоже.
Я могу прекрасно понять, что именно этот последний период — когда в доме происходило все больше волнующих сцен и когда состояние девушки перестало интересовать ее тетю, целиком занятую спором, — должно быть, как раз тот период накопления и сохранения информации оставил Катарине в наследство мнемический символ (или галлюцинацию — лицо).
Я надеюсь, эта девушка, чья сексуальная чувствительность пострадала в таком юном возрасте, извлекла некоторую пользу из нашего разговора. С тех пор я ее не видел (Breuer & Freud, 1895, p. 125-134). (Примечание добавлено в 1924: Теперь, когда прошло столько лет, я отважусь приподнять завесу осторожности и открою факт, что Катарина была не племянницей, а дочерью хозяйки гостиницы. Девушка заболела, следовательно, в результате сексуальных покушений на нее своего собственного отца. Таких искажений, какие допустил я в настоящем примере, следует избегать, передавая историю болезни. Для понимания данного случая искажение такого рода не столь маловажно, каким было бы перенесение места действия с одной горы на другую.)
— Тело является первоосновой сознания в целом.
— Пустота (nothing) носит случайный характер и менее всего свойственна индивидуальным психическим процессам. Всякая мысль и всякое поведение имеют значение.
— Сознательное — это лишь небольшая часть Психики. Бессознательное и предсознательное представляют собой другие компоненты сознания, менее раскрытые и изученные. Психический процесс называется бессознательным в том случае, когда о его существовании делают вывод по результатам его воздействий. Предсознательное — это часть бессознательного, которая содержит доступные воспоминания.
— Влечения человека не предопределяют исход действия. Описываются два основных вида влечений: сексуальные (поддерживающие жизнь) и агрессивные, или деструктивные (потворствующие смерти).
— Структура личности состоит из ид (оно), эго (я) и суперэго (сверх-я). Высшая задача психики заключается в поддержании приемлемого уровня динамического равновесия, который предельно увеличивает удовольствие, воспринимаемое как снижение напряжения.
— Главная задача психоанализа в том, чтобы усилить эго, сделать его независимым от чрезмерно требовательного внимания со стороны суперэго и увеличить его способность к рассмотрению ранее вытесненного или скрытого содержания.
— Фрейд предложил описание психосексуальных фаз развития. Способы удовлетворения желаний и физические зоны удовлетворения изменяются в каждой фазе. Индивид последовательно проходит через оральную, анальную и фаллическую фазы развития. Проблемы, связанные с эдиповым комплексом, имеют место во время фаллической фазы. Латентный период продолжается до тех пор, пока индивид не вступает в генитальную фазу развития. Фиксация происходит тогда, когда человек чрезмерно «застревает» на какой-то определенной фазе.
— Фрейд, после того как признался, что он не вполне понимает природу женщины, предложил биологическое основание для чувства неполноценности, которое описывали женщины при проведении психоаналитической процедуры. Его теория относительно того, что женская сексуальность представляет собой «разочаровавшуюся» мужскую сексуальность, подвергалась резкой критике с момента ее опубликования.
— Сновидения используются в психоанализе как вспомогательное средство для раскрытия бессознательного содержания. Сновидения не случайны и не беспорядочны, они рассматриваются как один из способов удовлетворения неосуществленных желаний.
— Состояние тревоги является главной психологической проблемой душевной жизни человека. Если не существует прямой угрозы для тела или для психики, то вступают в действие механизмы защиты. Расход энергии, необходимой для поддержания эффективной защиты, ограничивает гибкость и силу эго.
— Понятие потока энергии занимает центральное место в теоретических предположениях Фрейда, связывая такие понятия, как бессознательное, психологическое развитие, личность и неврозы.
— Ответные реакции на состояние напряжения могут быть как психического, так и физического плана. Либидозная энергия производится из физической энергии. Основные побуждения возникают из соматических источников.
— Опыт раннего детства оказывает значительное влияние на характер взаимоотношений, складывающихся в подростковом периоде, в молодости и зрелости. Отношения, которые имеют место в родной семье между родителями и детьми, являются определяющими на протяжении всей последующей жизни человека.
— Мы, прежде всего, не рациональные животные. Скорее, мы часто побуждаемы могущественными эмоциональными силами, которые могут нам предоставить средства для избавления от напряжения и понимания удовольствия и помогают удерживать определенные воспоминания вне области осознания.
— Данные противоречия являются неизбежным результатом влияния внешнего окружения, суперэго и неумолимых инстинктивных требований со стороны ид. Цель психотерапии состоит в том, чтобы помочь установить наилучший из возможных уровней функционирования эго.
— Роль психотерапевта заключается в воскрешении в памяти, возвращении в осознание и реинтегрировании бессознательных содержаний таким образом, чтобы жизнь пациента могла приносить ему большее удовлетворение.
Агрессивная энергия (Aggressive energy). Энергия, предположительно имеющая те же самые основные свойства, что и либидо. Она также называется энергией влечения к смерти.
Анальная фаза развития (Anal Developmental stage). Фаза, охватывающая возраст от двух до четырех лет. На этом этапе вводятся в осознание анальный сфинктер и мочевой пузырь как зоны напряжения и удовлетворения. Естественный интерес к самопознанию вызывается с помощью вырабатывания туалетных навыков.
Влечения, побуждения (Impulses, drives). Давления, принуждающие действовать в особых случаях без участия сознательного размышления. Потребности являются физическими аспектами, а желания — психическими аспектами влечений. Все влечения характеризуются четырьмя составными элементами: источником, целью, стимулом и объектом.
Генитальная фаза развития (Genital Developmental stage). Фаза, начинающаяся в подростковом возрасте и продолжающаяся всю жизнь. Либидозная энергия вновь возвращается в область гениталий. В этой фазе развития мальчиков и девочек происходит осознание их половых различий и идет поиск путей удовлетворения эротических и межличностных потребностей.
Деятельность сновидения (Dreamwork). Процесс искажения, отбора, перестановки, замещения, преобразования и других видоизменений исходного желания, чтобы привести его к состоянию, приемлемому для эго, даже если само исходное желание для него неприемлемо.
Зависть к пенису (Penis envy). Чувство неполноценности как результат желания девочки иметь пенис и связанного с этим осознания факта его отсутствия. Для зрелой женщины настойчивое желание иметь пенис превращается в специфическое желание иметь ребенка мужского пола, который принесет ей желаемое. В теории Хорни зависть к пенису рассматривается как дополнение к чувству зависти мальчиков по отношению к беременности, родам и материнству.
Ид (оно) [Id (it)]. Исходная биологическая суть для остальных проявлений личности. Несмотря на примитивность и неорганизованность, ид содержит в себе источник энергии для всех структур личности. Оно не изменяется под воздействием жизненного опыта и не находится в контакте с внешним миром. Его задачами являются ослабление напряжения, усиление удовольствия и уменьшение состояния дискомфорта. Содержания ид почти полностью бессознательны.
Катексис (Cathexis). Процесс, посредством которого имеющаяся в наличии либидозная психическая энергия «прикрепляется» или вкладывается в человека, идею или вещь. Как только эта энергия освобождается, она может быть перенаправлена и становится пригодной для удовлетворения других потребностей.
Латентный период развития (Latency Developmental period). Период, начинающийся в возрасте 5—6 лет и продолжающийся до начала периода половой зрелости. Сосредоточение личных интересов переключается от взаимоотношений с родителями на отношения со сверстниками, спортивные занятия, школьную учебу и другие интересы. Суперэго успешно вытесняет неразрешенные сексуальные желания фаллической фазы.
Либидо (Libido). Энергия влечений к жизни. Характеризуется как поток энергии, свободно перетекающий от одной зоны внимания к другой, перемещаясь с изменчивой природой эмоциональной восприимчивости. Предполагается, что агрессивная энергия, или влечения к смерти, имеет такие же свойства, как и либидо.
Неврозы (Neurosis). Неадекватные и навязчивые формы поведения, образовавшиеся в результате подавления влечений в сдерживающем окружении.
Оральная фаза развития (Oral Developmental stage). Фаза, начинающаяся с момента рождения и длящаяся до 2—4 лет. Потребности и их удовлетворение преимущественно включают в себя губы, язык и, позднее, зубы. Основное побуждение — получение питания, для того чтобы ослабить напряжение от голода и жажды.
Осуществленное желание (Wish fulfillment). Аспект сновидений, который может рассматриваться как альтернативный способ удовлетворения желаний со стороны ид.
Перенос, «трансфер» (Transference). Процесс в психотерапии, когда отношения, взгляды и физические характеристики, принадлежавшие людям из прошлого пациента, переносятся на отношения с психотерапевтом, выполняющим роль «чистого экрана». Перенос включает прошедшие события в новый контекст, который может способствовать их пониманию.
Психоанализ (Psychoanalysis). Процедура исследования, метод лечения и накопление психологической информации, используемые для понимания тех аспектов психической жизни, которые являются скрытыми и, по-видимому, недоступными. Психоаналитическая теория предполагает, что, несмотря на трудность процесса, с его помощью можно прийти к соглашению с повторяющимися требованиями со стороны Ид.
Суперэго (сверх-я) [Superego (above I)]. Компонента психической организации, которая развивается из эго, служит в качестве хранилища моральных норм, правил поведения, запретов и несет в себе функции совести, самонаблюдения и формирования идеалов. Оно разрабатывает, совершенствует и утверждает моральные нормы для личности, а также предъявляет ряд требований, которые определяют и ограничивают гибкость эго.
Тревога (Anxiety). Главная психологическая проблема душевной жизни. Тревога вызывается ожидаемым или предугадываемым усилением напряжения или неудовольствия, когда угроза для тела или для психики слишком велика, чтобы ее проигнорировать, ликвидировать или преодолеть.
Фиксация (Fixation). Отклик на то, что происходит, когда имеет место чрезмерное «застревание» на какой-либо одной фазе развития. В фиксации существует тенденция искать удовлетворения потребностей более простыми или детскими способами, а не способами, характерными для взрослых людей.
Фаллическая фаза развития (Phallic Developmental stage). Фаза, включающая возраст от трех до пяти лет. В этой фазе происходит сосредоточение на гениталиях с осознанием факта наличия или отсутствия пениса. Дети начинают понимать различия полов.
Эго (я) [Ego (I)]. Подструктура психической организации, которая призвана обеспечивать здоровье, безопасность и нормальную психическую деятельность личности; выступает в качестве посредника между требованиями со стороны ид и реальностью внешнего мира. Эго ответственно за возможности, тогда как ид — только за потребности.
Эдипов комплекс (Oedipus complex). Конфликт, имеющий место в фаллической фазе развития. Для мальчиков отец представляется в качестве соперника в борьбе за внимание со стороны матери. В то же время мальчик хочет любви и привязанности со стороны отца, в этом случае мать представляется соперницей. Чувства мальчика отчасти подавляются из-за страха кастрации. Для девочек существует подобная проблема, но она отличается по способам проявления и разрешения. Так как подавление желаний происходит менее тотальным и суровым образом, девочке позволяется оставаться в этой ситуации в течение неопределенного периода времени.
Книги, написанные Фрейдом
Freud, S. The interpretation of dreams. In J. Strachey (Ed. and I'r.ins.), The standard edition of the complete psychological works of Sigmund Freud (Vols. 4, 5 of 24). Hogarth Press, 1953—1966. Originally published, 1900.)
Фрейд З. Толкование сновидений. (Первое издание 1900 г.)
Об этой книге Фрейд сказал в 1931 году: «Она содержит, даже по моим теперешним представлениям, наиболее ценные из всех открытий, которые мне посчастливилось сделать». Мы согласны с его мнением — это лучшая его работа. Прочтите ее и оцените его гениальную интуицию и стиль изложения. Большинство работ Фрейда можно найти в различных недорогих изданиях.
Freud, S. Introductory lectures on psycho-analysis. In Standard edition (Vols. 15, 16). (Originally published, 1916.)
«Введение в психоанализ. Лекции». (Первое издание 1916 г.)
Два курса лекций, прочитанных в Венском университете. Первая часть книги не предполагает профессиональной подготовки читателя; вторая часть предполагает знакомство с первой. Лекции были прочитаны и предназначены для студентов.
Freud, S. (1957). A general selection from the works of Sigmund Freud (John Rickman, Ed.). New York: Doubleday.
Фрейд З. (1957). Избранные работы Зигмунда Фрейда.
Хорошая подборка фрагментов, взятых из разных работ Фрейда. Возможно, другие сборники не хуже, но нам нравится эта.
Freud, S. (1963). Three case histories. New York: Collier Books.
Фрейд З. (1963). Три истории болезни.
Три истории болезни, проанализированные Фрейдом. Фрейд перемежает описание каждого случая с изложением своей теории. Читая эту работу, можно получить наиболее полное представление о ходе мыслей Фрейда, какое только возможно при прочтении его работ.
Книги, посвященные Фрейду и его идеям
Crew's, R. (1998). Unauthorized Freud: Doubters confront a legend. New York: Viking Penguin.
Крюз Р. (1998). Несанкционированный Фрейд. Скептики, оспаривающие легенду.
Если вы действительно хотите отвергнуть Фрейда и все, что он написал, эта книга доставит вам бесконечное удовольствие и снабдит вас аргументами, способными укрепить вашу позицию.
Gay, P. (1988). Freud: A life for our time. New York: W. W. Norton.
Гэй П. (1988). Фрейд: Жизнь для современности.
Лучшая из изданных биографий Фрейда. Автор ни нападает на Фрейда, ни защищает его, избегая субъективности — недостатка, присущего большинству других биографий. Автор столь же хорошо чувствует эпоху, как и личность Фрейда.
Hall, С. S. (1954). A primer of Freudian psychology. New York: New American Library (Mentor Books).
Холл (К) С. (1954). Учебник фрейдистской психологии.
Небольшое, легко читающееся и ясное изложение основных положений теории Фрейда. Сжатое и точное. Лучшая из опубликованных вводная работа для неподготовленного читателя.
Holl, C., & Lindzey, G. (1968). The relevance of Freudian psychology and related viewpoints for the social sciences. In G. Lindzey & E. Arronson (Eds.), The handbook of social psychology (2d ed.). Menio Park, СA: Addison-Wesley.
Холл С., Линдсей Дж. (1968). Актуальность фрейдистской психологии и близких ей взглядов для социальных наук. Статья из сборника: Линдсей Дж., Арронсон Э. (Ред.). Руководство по социальной психологии (2-е изд.).
Ориентированное на средний уровень подготовки краткое изложение психоаналитических идей, с акцентом на их актуальность для социальной психологии. Книга написана в большей степени с теоретической, чем клинической точки зрения.
Rapaport, D. (1959). The structure of psychoanalytic theory. In S. Koch (Ed.), Psychology: The study of a science: Vol. 3. Formulations of the person and the social context. New York: McGraw-Hill.
Рапапорт Д. (1959). Структура психоаналитической теории. Статья из сборника: Кох С. (Ред.). Психология: научные труды: Т. 3. Определения личности и социального контекста.
Одно из наиболее профессиональных и полных теоретических изложений психоаналитических идей. Не для слабонервных.
Roazen, P. (1993). Meeting Freud's family. Amherst: University of Massachusetts Press.
Роазен П. (1993). Знакомство с семьей Фрейда.
Любопытная книга для тех, кого заинтересовали странные и часто нелепые истории, происходившие в самом центре психоаналитического мира, и в частности в доме самого Фрейда.
Sulloway, F. (1979). Freud, biologist of the mind: Beyond the psychoanalytic legend. New York: Basic Books.
Саллоуэй Ф. (1979). Фрейд; биология разума: За кулисами психоаналитической легенды.
Книга предполагает, что Фрейд был, скорее, биологом, чем психологом. Более человечное и менее героическое описание Фрейда, чем предлагается в большинстве книг, тщательно основанное на исторических документах. Автор, как в изложении фактов, так и во взглядах, расходится с Эрнестом Джонсом. Огромное количество ссылок.
Книги о психоанализе
Bergman, M., & Hartman, F. (Eds.). (1976). The evolution of psychoanalytic technique. New York: Basic Books.
Бергман М., Хартман Ф. (Ред.) (1976). Эволюция психоаналитической техники.
Собрание работ представителей первой волны психоаналитического движения, вдохновленных оригинальными мыслями Фрейда. Работы тех последователей Фрейда, которые считали себя ортодоксальными представителями его учения.
В книгу включены работы Эриксона, Фенихеля, Ференци, Александера и Райха.
Bergman, M., & Hartman, F. (Eds.). (1972). The fallacy of understanding. An inquiry into the changing structure of psychoanalysis. New York: Basic Books.
Бергман М., Хартман Ф. (1972). Превратности понимания. Экскурс в изменчивую структуру психоанализа.
Прекрасная книга размышлений о том, как мы воспринимаем и интерпретируем работы Фрейда, написанная людьми, оценивающими его труд с позиций отделяющих нас лет и культурных изменений. Авторы предлагают нам обоснованный пересмотр основных положений Фрейда, а также их первоначального изложения и понимания, свой свежий взгляд на психоаналитические теории, подчеркивающий ее практическую ценность.
Levenson, Е., & Mitchell, S. (1988). Relational concepts in psychoanalysis: An integration.
Левенсон Э., Митчелл С. (1988). Концепции отношений в психоанализе: Интеграция.
Смелая и часто убедительная попытка интегрировать ряд успешных ответвлений традиционного психоанализа, включая психологию «я», экзистенциальный психоанализ, теорию объектных отношений и межличностный психоанализ. Не для слабонервных.
Schafer, K. (1983). The analytic attitude. New York: Basic Books.
Шафер Р. (1983). Взгляд аналитика.
Исследование мыслительной работы аналитика во время сеанса терапии, предлагаемое профессором психиатрии, работающим в Медицинском центре психоаналитической подготовки и исследований при Колумбийском университете. Широко известная, используемая и высоко оцениваемая профессионалами книга.
Jordan, J., Kaplan, A., Miller, J., Striver, I., & Surrey, J. (1991). Woman's growth in connection. New York: Guilford Press.
Джордан Дж., Каплан А., Миллер Дж., Страйвер И., Саррей Дж. (1991). [Интеграция личности женщины.]
Авторы книги являются наиболее авторитетными теоретиками постфрейдизма, пишущими о женщинах. Книга не ограничивается психоаналитической тематикой.
Mitchell, J. (1974). Psychoanalysis and feminism. New York: Pantheon.
Митчелл Дж. (1974). Психоанализ и феминизм.
Митчелл подробно рассматривает вопрос о пользе психоаналитической теории для понимания психологии женщины, живущей в западном мужском обществе. Позиция Митчелл является откровенно и активно феминистской, и именно с позиций феминизма она оценивает психоанализ, предложенный в трактовке Фрейда и теоретиков психоанализа после Фрейда. В книге представлен обзор критики со стороны феминизма выдвигаемых этими авторами теорий, и прежде всего — самого психоанализа.
Ruitenbeck, H. (Ed.). (1966). Psychoanalysis and female sexuality. New Haven, CT: College and University Press.
Рютенбекк Х. (Ред.) (1966). Психоанализ и женская сексуальность.
Собрание психоаналитических работ, посвященных вопросам женской сексуальности. В книгу включены статьи Джонса, Томпсона, Хорни, (Анны) Фрейд, Гринакра, Ривьера и, что может показаться несколько странным, Маслоу.
Веб-сайты.
Abstracts of The complete psychological works of Sigmund Freud
http://nyfreudian.org/abstracts/
Электронная версия выдержек из «Академического полного издания психологических работ Зигмунда Фрейда». Приводятся подробные описания. Книга очень полезна.
Sigmund Freud and the Freud Archives
http://plaza.interport.net/nypsan/rreudarc.html
Основной сайт со ссылками на большинство других ценных сайтов, посвященных Фрейду.
Freud chat room
http://westerncanon.com/cgibin/lecture/SigmundFreudhall/ live/chat.cgi
Откровенно неформальный сайт. Если у вас есть свое мнение или вы хотите ознакомиться с мнениями других, этот сайт для вас.
http://www.human-nature.com/esterson/index.html
Данный сайт представляет собой замечательное зрелище для желающих стать свидетелем междуусобной войны фрейдистов. Хорошо написанные и документированные материалы свидетельствуют о страстях, все еще кипящих вокруг наследия Фрейда.
Auden, W. H. (1945). The collected poems of W. H. Audm. New York: Random House.
Benjamin, L., & Dixon, D. (1996). Dream analysis by mail: An American woman seeks Freud's advice. American Psychologist, 51(S), 461-468.
Bettelheim, B. (1982, March 1). Reflections: Freud and the soul. The New Torker, pp. 52-93.
Bonaparte, M. (Ed.). (1954). The origins of psychoanalysis: Letters to Wilhelm Fliess. London: Imago.
Breuer, J., & Freud, S. (1953-1966). Studies in hysteria. In J. Strachey (Ed. and Trans.), The standard edition of the complete psychological works of Sigmund Freud (Vol. 2). London: Hogarth Press. (Originally published, 1895.)
Bruner, J. (1956). Freud and the image of man. Partisan Review, 23, 340-347.
Byck, R. (Ed.). (1975). Cocaine papers by Sigmund Freud. New York: New American Library.
Carroy, J. (1991). «My interpreter with German readers»: Freud and the French history of hypnosis. Psychoanalyse a I' Universite, 16(62), 97-113.
Cohen, M. (1982). Putting energy back into Freud. Unpublished doctoral dissertation, California Institute of Transpersonal Psychology.
Colby, K. М. (1951). Aprimer for psychotherapists. New York: Ronald Press.
Decker, H. (1991). Freud, Dora, and Vienna 1900. New York: Free Press.
Emmanuel, D. (1992). A developmental model of girls and women. Progress: Family Systems Research and Therapy, 1(1), 25-40.
Farber, L. H. (1966). The ways of the will: Essays toward a psychology and psycho-pathology ofwill. New York: Harper & Row.
Fenichel, O. (1945). The psychoanalytic theory of neurosis. New York: Norton.
Ferenczi, S. (1955). Final contributions to the problems and methods of psychoanalysis. London: Hogarth Press/New York: Basic Books.
Fliegel, Z. O. (1973). Feminine psychosexual development in Freudian theory: A historical reconstruction. The Psychoanalytic Quarterly, 42 (3), 385-108.
Fodor, N., & Gaynor, F. (1958). Freud: Dictionary of psychoanalysis. New York: Fawcett Books.
Freud, A. (1936). The ego and the mechanisms of defense. London: Hogarth Press.
Freud, Ernest (Ed.). (1992). Letters of Sigmund Freud. New York: Dover Publications.
Freud, Ernest (Ed.). The interpretation of dreams. In Standard edition (Vols. 4, 5). (Originally published, 1900.)
Freud, Ernest (Ed.). The psychopathology of everyday life. In Standard edition (Vol. 6). (Originally published, 1901.)
Freud, Ernest (Ed.). Three essays on the theory of sexuality. In Standard edition (Vol. 7). (Originally published, 1905.1.1.)
Freud, Ernest (Ed.). Fragment of an analysis of a case of hysteria. In Standard edition (Vol. 8). (Originally published, 1905b.)
Freud, Ernest (Ed.). Psychoanalysis and the establishment of the facts in legal proceedings. In Standard edition (Vol. 9). (Originally published, 1906.)
Freud, Ernest (Ed.). Obsessive actions and religious practices. In Standard edition (Vol. 9). (Originally published, 1907.)
Freud, Ernest (Ed.). Notes upon a case of obsessional neurosis. In Standard editition (Vol. 10). (Originally published, 1909.)
Freud, Ernest (Ed.). Five lectures on psychoanalysis. In Standard edition (Vol. 11). (Originally published, 1910.)
Freud, Ernest (Ed.). Formulations on the two principles of mental functioning. In Standard edition (Vol. 12). (Originally published, 1911.)
Freud, Ernest (Ed.). On the history of the psychoanalytic movement. In Standard edition (Vol. 14). (Originally published, 1914.)
Freud, Ernest (Ed.). Introductory lectures on psychoanalysis (Part III). In Standard edition (Vol. 16). (Originally published, 1916.)
Freud, Ernest (Ed.). On the transformations of instinct, as exemplified in anal eroticism. In Standard edition (Vol. 17). (Originally published, 1917.)
Freud, Ernest (Ed.). Lines of advance in psychoanalytic therapy. In Standard edition (Vol. 17). (Originally published, 1919.)
Freud, Ernest (Ed.). Beyond the pleasure principle. In Standard edition (Vol. 1,S). (Originally published, 1920.)
Freud, Ernest (Ed.). Two encyclopedia articles. In Standard edition (Vol. 18). (Originally published, 1923.)
Freud, Ernest (Ed.). An autobiographical study. In Standard edition (Vol. 20). (Originally published, 1925a.) (Also, Autobiography. New York: Norton, 1935.)
Freud, Ernest (Ed.). Some psychical consequences of the anatomical distinctions between the sexes. In Standard edition (Vol. 19). (Originally published, 1925b.)
Freud, Ernest (Ed.). The question of lay analysis. In Standard edition (Vol. 20). (Originally published, 1926.)
Freud, Ernest (Ed.). Civilization and its discontents. In Standard edition (Vol. 21). (Originally published, 1930.)
Freud, Ernest (Ed.). New introductory lectures on psychoanalysis. In Standard edition (Vol. 22). (Originally published, 1933.) (Also, New York: Norton, 1949.)
Freud, Ernest (Ed.). Analysis terminable and interminable. In Standard edition (Vol. 23). (Originally published, 1937.)
Freud, Ernest (Ed.). (1963). The cocaine papers. Zurich: Duquin Press. (Papers not reprinted in The standard edition; originally published, 1884-1887.)
Fromm, E. (1959). Sigmund Freud's mission: An analysis of his personality and influence. New York: Harper & Row.
Fuller, R. (1992). Biographical origins of psychological ideas.
Gay, P. (1988). Freud: A life for our time. New York: W. W. Norton.
Godde, G. (1991a). Freud's philosophical discussion circles in his student years. Jahrbuch der Psychoanalyse, 27, 73, 113.
Goleman, D. (1990, February 7). Freud's reputation shrinks a little. The New Turk Times, (c), 1, 4.
Grunbaum, A. (1994). A brief appraisal of Freud's dream theory. Dreaming, 4(1), 80-82.
Halt, R. R. (1965). A review of some of Freud's biological assumptions and their influence on his theories. In N. S. Greenfield & W. C. Lewis (Eds.), Psychoanalysis and current biological thought. Madison: University of Wisconsin Press.
Hamilton, J. (1991). A reconsideration of the Freud-Tausk-Deutch relationship. Psychoanalytic Review, 78(2), 267-278.
Herzog, P. (1991). Conscious and unconscious: Freud's dynamic distinction reconsidered. Madison, CT: International Universities Press.
Horney, K. (1939). New ways in psychoanalysis. New York: Norton.
Horney, K. (1967). The flight from womanhood. In H. Kelman (Ed.), Feminine psychology. New York: Norton. (Originally published, 1926.)
Jones, E. (1953, 1955, 1957). The life and work of Sigmund Freud (3 Vols.). New York: Basic Books. .
Jones, E. (1966). The early development of female sexuality. In H. Ruitenbeck (Ed.), Psychoanalysis and female sexuality. New Haven, CT: College and University Press. (Originally published, 1927.)
Kazin, Alfred. (1956). The Freudian Revolution Analyzed, New York Times Magazine, May 6, 1956.
Kramer, M., et al. (1994). 13 book reviews of Freud's The Interpretation of Dreams. Dreaming 4(1), 43-88.
Krippner, S., Thompson, A. (1996). A 10-facet model of dreaming applied to dream practices of sixteen Native American cultural groups. Dreaming 6(2), 71-96.
Krishna, G. (1974). Higher consciousness: The evolutionary thrust of kundcilini. New York: Julian Press.
Kuhn, Phillip. (1998). «A pretty piece of treachery»: The strange case of Dr. Stekel and Sigmund Freud. The International Journal of Psychoanalysis, 79(6), 1151-1171.
La Planche, I., & Pontalis, J. B. (1973). The language of psychoanalysis (D. Nicholson-Smith, Trans.). New York: Norton.
Lauzan, G. (1962). Sigmund Freud: The man and his theories (P. Evans, Trans.). New York: Fawcett.
Le Barre, W. (1968). Personality from a psychoanalytic viewpoint. In E. Lothane, Zvi. (1998). The feud between Freud and Ferenczi over love. American Journal of Psychoanalysis, 58(1), 21-39.
Newton, Peter M. (1995). Freud: From youthful dream to midlife crisis. New York: Guilford.
Norbeck, D. Price-Williams, & McCord, W. (Eds.). (1997). The study of personality: An interdisciplinary appraisal (pp. 65-87). New York: Holt, Rinehart & Winston.
Masson, J. (1984). The assault on truth: Freud's suppression of the seduction theory. New York: Farrar, Straus & Giroux.
McGuire, W. (Ed.). (1974). The Freud/Jung letters. Bollingen Series XCIV. Princeton, NJ: Princeton University Press.
Miller, A. (1984). Thou shalt not be aware. New York: Farrar, Straus & Giroux.
O'Brien, M. (1991). Freud's affair with Minna Bernays: Flis letter of June 4, 1896. American Journal of Psychoanalysis, 51(2), 173-184.
O'Flaherty, W (1984). Dreams, illusions, and other realities. Chicago: University of Chicago Press.
Pribram, K. (1962). The neuropsychology of Sigmund Freud. In A. Bachrach (Ed.), Experimental found ations of clinical psychology (pp. 442-468). New York: Basic Books.
Pruett, G. E. (1987). The meaning and. end of suffering for Freud and the Buddhist tradition. Lantham, MD: University Press.
Richards, Arlene K. (1999). Freud and feminism: a critical appraisal. Journal of the American Psychoanalytic Association, 47(4), 1213-1237.
Roazen, P. (1991). Nietzsche and Freud: Two voices from the underground. Psychohistory Review, 19(3), 327-349.
Rycroft, С. (1972). Wilhelm Reich. New York: Viking Press.
Sagan, E. (1988). Freud, women and morality: The psychology of good and evil. New York: Basic Books.
Sand, Rosemarie. (1999). The interpretation of dreams: Freud and the Western dream tradition. Psychoanalytic Dialogues. 9(6), 725-747.
Solms, Mark. (1998). Controversies in Freud translation. Psychoanalysis and History, 2(1), 28-43.
Steiner, Ricardo. (2000). Nostaliga for the future; biographies of myths and heros...? Remarks on Jones' Freud Biography. Psyche: Zeitschrift fuer Psychoanalyse und ihre Anwendungen. 54(3), 242-282.
Strachey, J. (Ed. and Trans.). (1953-1966). The standard edition of the complete psychological works of Sigmund Freud (Vols. 1-24). London: Hogarth Press.
Sulloway, F. (1979). Freud, biologist of the mind: Beyond the psychoanalytic legend. New York: Basic Books.
Thornton, E. M. (1984). The Freudian fallacy. Garden City, NY: Dial Press.
Twayne/Noland, Richard. W. (1999). Sigmund Freud revisited. New York: Macmillan.
Volosinov, V. (1987). Freudianism, a critical sketch (I. R. Titunik, Trans.). Bloomington: Indiana University Press. (Originally published in Russian.)
Wollheim, R. (1971). Sigmund Freud. New York: Viking Press.
Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел психология
|
|
