Аткинсон Р. и др. Введение в психологию

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 13. Личность

В главе 12 личность определялась как отличительный и характерный паттерн мыслей, эмоций и поведения, определяющий личный стиль взаимодействия индивида с его физическим и социальным окружением. Соответственно, одна из главных задач психологии личности — это изучение индивидуальных различий. В предыдущей главе («Индивидуальные различия») описывался наиболее распространенный подход к решению этой задачи, основанный на оценке личностных качеств. Сам по себе, однако, этот подход являет собой не теорию личности, а общую ориентацию и набор методов для оценки стабильных характеристик личности. Черты личности сами по себе ничего не говорят о динамике функционирования личности, и психологам, которые стремятся построить полные теории личности, приходится обращаться к иным методам, чтобы решить другую важную задачу психологии личности: объединение многих процессов, влияющих на взаимодействия индивида с физическим и социальным окружением, — биологических функций, развития, научения, мышления, эмоций, мотивации и социального взаимодействия — в единую концепцию личности в целом. Для решения этой задачи необходимо выйти далеко за рамки общих вопросов взаимодействия между врожденным и приобретенным, обсуждавшихся в главе 12, и это делает изучение личности одним из наиболее сложных разделов психологии.
В этой главе мы рассмотрим три теоретических подхода к личности, которые доминировали в истории психологии личности на протяжении XX века: психоаналитический, бихевиористский и феноменологический подходы. При этом мы вернемся к теме, затронутой кратко в главе 1, когда мы сравнивали описания личности человека, сделанные на основе различных представлений о природе человека: насколько свободны наши мнения, эмоции и действия и насколько их определяют факторы, лежащие вне нашего контроля? Являемся ли мы по своей природе добрыми, нейтральными или злыми? Застывшими или изменчивыми? Активно или пассивно мы контролируем свою судьбу? Чем определяется психическое здоровье или его отсутствие? Это не эмпирические вопросы, и теории личности не пытаются ответить на них в явном виде. Но у каждого подхода есть свои неявные ответы — базовые положения о природе человека, отличающие тот или иной подход от остальных. В исторической перспективе эти философские вопросы были не менее важны, чем эмпирические, и они также вызывали споры и борьбу за признание своего взгляда на личность.

Психоаналитический подход

Создатель психоаналитической теории Зигмунд Фрейд был одной из выдающихся интеллектуальных фигур XX века. Его психоаналитическая теория личности — каковы бы ни были ее недостатки как научной дисциплины — остается самой глубокой и влиятельной теорией личности из когда-либо созданных. Ее влияние распространяется далеко за пределы психологии, воздействуя на социальные науки, гуманитарную сферу, искусство и общество в целом. Хотя сегодня психоаналитическая теория играет менее заметную роль в психологии, чем 50-60 лет назад, многие ее идеи влились в основной поток психологической мысли. Даже родители, которые при воспитании своего ребенка всего лишь от случая к случаю руководствовались бестселлером психиатра доктора Спока «Ребенок и уход за ним», гораздо ближе стоят к психологам-фрейдистам, чем могут себе представить.
Свою научную карьеру Фрейд начал в качестве невролога, лечащего пациентов от различных «нервных» расстройств при помощи обычных медицинских процедур. Поскольку последние часто не достигали успеха, он использовал метод гипноза, но затем отказался от него. Со временем он открыл метод свободных ассоциаций, когда пациенту предлагают говорить все, что приходит ему на ум, насколько бы тривиальным или неудобным ему это ни казалось. Внимательно слушая эти вербальные ассоциации, Фрейд обнаружил в них повторяющиеся темы, которые, по его предположению, были проявлениями бессознательных идей и страхов. Сходные темы он обнаружил в припоминании снов и ранних воспоминаниях детства.
Фрейд сравнивал человеческий разум с айсбергом. Небольшая его часть, выступающая над поверхностью воды, — сознательное (наше текущее знание) плюс предсознательное (вся информация, которая в данный момент не находится «в уме», но которую при необходимости можно туда вызвать, например фамилия президента Соединенных Штатов). Остальная и гораздо большая часть айсберга содержит бессознательное — хранилище импульсов, желаний и недоступных воспоминаний, влияющих на мысли и поведение. Эта топографическая модель была первой попыткой Фрейда «составить карту» человеческой психики. Он не первым открыл бессознательные мысленные влияния — еще Шекспир включал их в свои пьесы, но Фрейд отвел им первостепенную роль в повседневном функционировании нормальной личности.
С акцентом Фрейда на бессознательных процессах была тесно связана его убежденность в детерминизме человеческого поведения. Доктрина психологического детерминизма предполагает, что все мысли, эмоции и действия имеют свою причину. Фрейд считал, что не только все психологические события причинно обусловлены, но и что большинство из них вызваны неудовлетворенными потребностями и бессознательными желаниями. В одной из своих ранних публикаций («Психопатология обыденной жизни», 1901) Фрейд утверждал, что сны, юмор, забывание и обмолвки («фрейдовские оговорки») — все это служит для облегчения психической напряженности путем высвобождения подавленных импульсов и удовлетворения неосуществленных желаний.
Собрание сочинений Фрейда включает 24 тома. Его первая, и главная, работа «Толкование снов» была опубликована в 1900 году, а последний трактат «Очерк психоанализа» — в 1940-м, через год после его смерти. Здесь мы сможем только в самом общем виде очертить его теорию личности.

Структура личности

Фрейд обнаружил, что его топографическая модель слишком проста для описания личности человека, и продолжал развивать модель строения, в которой личность делилась на три основные взаимодействующие системы, управляющие человеческим поведением: ид («оно»), эго (Я) и суперэго (сверх-Я).
Ид — наиболее примитивная часть личности, из которой позднее развиваются эго и суперэго. «Оно» есть у новорожденного и состоит из основных биологических импульсов (или потребностей): нужды в еде, питье, удалении отходов, избегании боли и получении сексуального (чувственного) удовольствия. Фрейд полагал, что к основным биологическим потребностям относится также агрессия (см. гл. 11). Фактически он считал, что сексуальные и агрессивные потребности являются самыми важными инстинктами, определяющими всю жизнь личности. «Оно» требует немедленного удовлетворения этих импульсов. Подобно маленькому ребенку, «оно» руководствуется принципом удовольствия: стремится получать удовольствие и избегать боли, невзирая на внешние обстоятельства.
Эго. Дети вскоре узнают, что их импульсы не могут всегда удовлетворяться немедленно. Голоду придется подождать, пока кто-то не достанет еду. Освобождение прямой кишки или мочевого пузыря должно быть отложено, пока мы не дойдем до туалета. За некоторые импульсы (например, за игру со своими гениталиями или за битье кого-нибудь) родитель может наказать. Эго — новая часть личности, которая развивается по мере того, как маленький ребенок научается учитывать требования реальности. Эго подчиняется принципу реализма: удовлетворение импульсов следует отложить до наступления подходящей ситуации. По сути, эго — «ответственный исполнитель» личности: оно решает, какие действия являются подходящими и какие импульсы от «оно» следует удовлетворить и каким именно способом. Эго является посредником между требованиями «оно», реалиями мира и требованиями суперэго.
Суперэго. Третья часть личности — суперэго, которое судит о правильности или неправильности действий. Вообще, суперэго — это перенесенная вовнутрь репрезентация ценностей и морали общества; оно включает совесть индивида, а также его представления о морально идеальном человеке (называемом идеалом эго).
Суперэго развивается в ответ на вознаграждения и наказания со стороны родителей. Поначалу родители контролируют поведение ребенка непосредственно, путем вознаграждения и наказания. Включая родительские стандарты в свое суперэго, ребенок ставит поведение под свой контроль. Ребенку уже не нужно, чтобы кто-то говорил ему, что красть неправильно, — это ему скажет суперэго. Нарушение стандартов суперэго или даже импульс, направленный на это, создает тревожность — первоначально это была боязнь потерять любовь родителей. Согласно Фрейду, эта тревожность в основном бессознательная, но может переживаться как чувство вины. Если родительские стандарты откровенно жесткие, человеком может овладеть чувство вины и он начнет подавлять все агрессивные или сексуальные импульсы. Напротив, индивид, которому не удается включить в свое суперэго какие-либо стандарты приемлемого социального поведения, может чрезмерно себе потворствовать или вовлекаться в криминальное поведение. Говорят, что у такого человека слабое суперэго.
Часто эти три составляющих личности противостоят друг другу: эго откладывает удовлетворение, которого «оно» требует немедленно, а суперэго борется и с «оно», и с эго, поскольку поведению часто недостает морального кода, представленного в супер-эго. У цельной личности эго находится под строгим, но гибким контролем; правит принцип реальности. В своей ранней топографической модели Фрейд предположил, что все «оно», а также бОльшая часть эго и суперэго погружены в бессознательное; только небольшие части эго и суперэго выходят в сознание и предсознание (рис. 13.1).

Рис. 13.1. Модель строения психики по Фрейду. Во фрейдовской модели психики, уподобляющей ее айсбергу, все «оно», а также большая часть эго и суперэго погружены в бессознательное. Только небольшие части эго и суперэго выходят в сознание и в предсознание.

Динамика личности

Сохранение энергии. В XIX веке физическая наука достигла многого, и на Фрейда сильное влияние оказал немецкий физик Герман фон Гельмгольц, который утверждал, что физиологические события можно объяснить теми же принципами, которые успешно применяются в физике. Особенное впечатление на Фрейда произвел закон сохранения энергии, утверждающий, что энергия только меняет свою форму, но не создается и не исчезает, — и он постулировал, что люди являются закрытыми энергетическими системами. У всякого данного индивида есть постоянное количество психической энергии, которое Фрейд назвал либидо (что на латыни значит «влечение», «жажда»); в этом понятии отразилось его убеждение, что сексуальная потребность является первичной и главной.
Из закона сохранения энергии следует, что если подавлять запрещенное действие или импульс, его энергия будет искать выход где-то еще в этой системе и, возможно, проявится в замаскированном виде. В желаниях «оно» заключена психическая энергия, которая должна быть выражена каким-то образом, и запрещение выражать ее не отменяет эти желания. Агрессивные импульсы, например, могут замещаться соревнованием на спортивных машинах, игрой в шахматы или саркастическим чувством юмора. Мечты и невротические симптомы также являются проявлениями психической энергии, прямому выходу которой помешали.
Тревожность и защита. Индивиды, у которых есть стремление сделать что-то запрещенное, переживают тревогу. Один из путей снижения тревожности — выразить импульс в замаскированном виде, так чтобы избежать наказания либо со стороны общества, либо со стороны его внутреннего представителя — суперэго. Фрейд описал еще несколько стратегий, при помощи которых индивид может снять или уменьшить тревожность. Эти стратегии называются механизмами защиты эго. Наиболее элементарный механизм защиты — подавление, при котором эго вытесняет угрожающую мысль или запрещенный импульс из сознания в бессознательное; извне кажется, что человек просто забыл эту мысль или импульс. Индивиды различаются как по порогу тревожности, так и по способам защиты от нее. Тревожность и механизмы защиты от нее занимают центральное место во фрейдовской теории психопатологии и будут рассмотрены подробнее в главе 14, посвященной стрессу и способам с ним справиться.

Развитие личности

Фрейд полагал, что в течение первых 5 лет жизни индивид проходит несколько этапов развития, влияющих на его личность. Исходя из широкого определения сексуальности, он назвал эти периоды психосексуальными стадиями. На каждой из них исходящие от «оно» импульсы к поиску удовольствия сосредоточиваются на определенном участке тела и на действиях, относящихся к этому участку.
Первый год жизни Фрейд называл оральной стадией психосексуального развития. В течение этого периода младенец получает удовольствие от кормления грудью и сосания и начинает класть в рот все, до чего может дотянуться. Второй год жизни Фрейд считал началом анальной стадии и полагал, что в это время дети находят удовольствие в удержании и выбросе фекалий. Эти удовольствия вступают в противоречие с родителями, пытающимися научить их ходить в туалет; здесь ребенок впервые знакомится с навязанным контролем. Во время фаллической стадии, длящейся примерно от 3 до 6 лет, дети начинают получать удовольствие от ласкания своих гениталий. Они наблюдают разницу между мужчинами и женщинами и начинают направлять свои пробуждающиеся сексуальные импульсы на родителя противоположного пола.
Именно на фаллической стадии ребенку предстоит разрешить эдипов конфликт. Наиболее четко Фрейд описал этот конфликт на примере мальчиков. Примерно в возрасте 5-6 лет сексуальные импульсы мальчика направлены на мать. Это заставляет его видеть в отце соперника в своей привязанности к матери. Эту ситуацию Фрейд назвал эдиповым конфликтом — по пьесе Софокла, в которой царь Эдип по неведению убил своего отца и женился на своей матери. Согласно Фрейду, мальчик также боится, что его отец отплатит ему за эти импульсы, кастрировав его. Фрейд назвал это беспокойство страхом кастрации и считал его прототипом всех более поздних видов тревожности, вызванной запрещенными внутренними желаниями. При нормальном развитии мальчик одновременно снижает эту тревожность, косвенно удовлетворяя свои чувства к матери путем идентификации себя с отцом; идентификация осуществляется путем интернализации идеализированных восприятий склонностей и ценностей своего отца. У девочки такой же процесс идентификации со своей матерью протекает аналогично, но он сложнее и даже более противоречив.

Согласно психоаналитической теории, ребенок разрешает эдипов конфликт путем идентификации себя с родителем того же пола.

С разрешением эдипова конфликта прекращается фаллическая стадия, за которой следует период латенции; он длится примерно от 7 до 12 лет. В течение этого сексуально спокойного времени ребенок начинает меньше интересоваться своим телом и обращает свое внимание на навыки, необходимые, чтобы справляться с окружением. Наконец, отрочество и пубертатный период вводят его в генитальную стадию — зрелую фазу взрослой сексуальности и функционирования.
Фрейд понимал, что особые проблемы, возникающие на всякой стадии, могут задержать (или фиксировать) развитие, оказав долгосрочное влияние на личность индивида. Тогда либидо останется связанным с деятельностью, соответствующей этой стадии. Так, человек, которого отняли от груди слишком рано и который не получил достаточно удовольствия от сосания, может зафиксироваться на оральной стадии. Во взрослом возрасте такой человек будет слишком зависим от других и явно предпочитать такие оральные удовольствия, как еда, питье и курение. Такой человек называется оральной личностью. Человек, зафиксировавшийся на анальной стадии психосексуального развития, может быть ненормально сосредоточен на чистоте, аккуратности и бережливости и склонен сопротивляться внешнему давлению — это анальная личность. Неадекватное разрешение эдипова конфликта может вести к слабому чувству морали, трудностям в отношениях с авторитетными людьми и многим другим проблемам.

Модификации теории Фрейда

Свою теорию Фрейд совершенствовал всю жизнь. Как хороший ученый, он оставался открыт новым данным, пересматривал прежние позиции, когда накапливались новые данные, которые не вписывались в прежнюю теорию. Например, почти в конце карьеры он полностью пересмотрел свою теорию тревожности. Теорию Фрейда развивала далее его дочь Анна, которая сыграла особенно важную роль в прояснении механизмов защиты (1946/1967) и в применении психоаналитической теории в детской психиатрии (1958).
Но если для новых данных Фрейд был открыт, то он был эмпатически не открыт для мнений, расходящихся с его убеждениями. Он был особенно несокрушим, требуя, чтобы коллеги и последователи не ставили под сомнение теорию либидо и центральную роль сексуальных мотивов в функционировании личности. Такой догматизм привел Фрейда к разрыву со многими из наиболее блестящих его коллег, которые разрабатывали альтернативные теории, уделявшие большее внимание несексуальным мотивам. К этим бывшим коллегам принадлежали Карл Юнг и Альфред Адлер, а в более позднее время — Карен Хорни, Гарри Стек Салливан и Эрих Фромм.
Из тех, кто порвал с Фрейдом, самым известным был, пожалуй, Карл Юнг. Первоначально являвшийся одним из наиболее преданных последователей Фрейда, в конечном итоге Юнг пришел к принципиальным разногласиям с некоторыми аспектами теории Фрейда и основал собственную психологическую школу, которую он назвал аналитической психологией. Юнг считал, что помимо личного бессознательного, описанного Фрейдом, существует коллективное бессознательное, часть сознания, разделяемая всеми людьми. Коллективное бессознательное состоит из первобытных образов, или архетипов, унаследованных нами от наших предков. К числу этих архетипов относятся архетипы матери, отца, солнца, героя, бога и смерти. Для нахождения свидетельств существования этих архетипов Юнг изучал сновидения, мифы и другие продукты культуры и отмечал, что определенные образы, такие как образ хищника, часто появляются в сновидениях, а также встречаются в религиозных писаниях и древних мифологиях, с которыми люди, которым снятся такие сны, незнакомы. Таким образом, хотя Юнг был согласен с Фрейдом по вопросу о существовании бессознательного, он считал, что теория Фрейда не в состоянии объяснить общераспространенные образы, или архетипы, присутствующие в бессознательной части психики всех людей.
Другим известным «неофрейдистом» был американский психолог Гарри Стек Салливан. Салливан разработал свою собственную теорию личности на базе своего психоаналитического опыта. В своей теории он сделал основной акцент на межличностных отношениях, утверждая, что личность «никогда не может быть изолирована от комплекса межличностных отношений, в которых человек живет и в которых находится его бытие» (Sullivan, 1953, р. 10). С точки зрения Салливана, реакции людей на межличностный опыт заставляют их вырабатывать персонификации — психические образы себя и других. Образы себя подразделяются на три категории: персонификация «хорошего я», «плохого я» и «не-я». Последняя категория содержит те аспекты «я», которые являются настолько угрожающими, что индивидуум отделяет их от своей я-системы и удерживает их в бессознательном. Данная концепция близка к концепции вытеснения Фрейда, поскольку утверждает, что требуется постоянное усилие для сдерживания этих аспектов в бессознательном.
Как и Фрейд, Салливан считал, что переживания раннего детства играют важную роль в развитии личности. Однако он полагал, что личность продолжает развиваться и после окончания периода детства. Он выделял семь стадий развития личности: младенчество, детство, подростковый возраст, предъюношеский возраст, ранняя юность, поздняя юность, зрелость, — и утверждал, что наступление каждой из стадий определяется преимущественно социальными факторами. Это означает, что хотя индивидуум может проходить через ту или иную стадию определенным образом в силу присущих ему биологических факторов, основное влияние на его развитие оказывают типичные ситуации, которые встречаются в его жизни в данном возрасте. Таким образом, взгляды Салливана на развитие личности существенно отличаются от биологической в своей основе теории Фрейда.
Все психологи, отошедшие от учения Фрейда, а также более поздних теоретиков психоанализа, придавали большое значение роли эго. Они полагали, что эго присутствует уже в момент рождения, развивается независимо от ид и выполняет иные функции помимо нахождения реалистичных путей удовлетворения импульсов ид, включающие умение справиться со своим окружением и придание смысла своему опыту. Удовлетворение запросов эго включает исследование, манипулирование и навыки выполнения стоящих перед индивидуумом задач. Данная концепция более тесно связывает эго с когнитивными процессами.
<Рис. Современные представители психоаналитической теории считают, что эго выполняет и другие функции помимо поиска способов удовлетворения импульсов ид («оно»). Эти функции включают обучение тому, как совладать с окружающей средой и придать смысл своему опыту.>
Важной составляющей нового подхода является теория объектных отношений, рассматривающая привязанности и взаимодействия индивидуума с другими людьми на протяжении жизни. Сторонники теории объектных отношений не отвергают концепции ид, как и значения биологических побуждений в мотивации поведения, однако они в равной степени проявляют интерес к таким вопросам, как уровень психологической независимости от родителей, глубина привязанности к другим людям и забота о них в противовес озабоченности лишь собственным Я, а также степень развития чувства самооценки и соперничества с другими.
Хотя мы не говорили об этом, но теория стадий развития Эрика Эриксона, обсуждавшаяся в главе 3, является примером пересмотренной психоаналитической теории. Сам Эриксон учился психоанализу у Анны Фрейд, и свои собственные взгляды он считал развитием теории Фрейда, а не ее изменением. Он рассматривал этапы развития не как психосексуальные, а как психосоциальные стадии, включающие в основном процессы эго. Для Эриксона важной особенностью первого года жизни была не сосредоточенность на оральном удовлетворении, а то, что ребенок научается доверять (или не доверять) своему окружению как источнику удовлетворения потребностей. Важная особенность второго года жизни — не в сосредоточенности на анальных интересах, таких как хождение в туалет, а в том, что ребенок научается самостоятельности. Обучение туалету просто оказывается частой ареной конфликтов, на которой стремящийся к автономии ребенок сталкивается с новыми требованиями подчинения родителям. В теории Эриксона введены также еще несколько стадий, охватывающих весь период жизни.

Проективные тесты

Фиксированная структура опросников личности — конкретные вопросы, на которые человек должен ответить, выбрав один из предложенных ответов, — не вполне подходит для оценки некоторых аспектов личности. Например, специалистов по психологии личности, следующих психоаналитической традиции (см. гл. 13), особенно интересует оценка бессознательных желаний, мотивов и конфликтов. Соответственно, они предпочитают тесты, сходные с фрейдовским методом свободных ассоциаций, при котором индивид свободно высказывает все, что приходит на ум. Для этого были разработаны проективные тесты. Они представляют собой неоднозначные стимулы, на которые человек может реагировать, как ему хочется. Поскольку стимул неоднозначный и не требует конкретной реакции, предполагается, что индивид проецирует свою личность на этот стимул и таким образом узнает что-то о себе. Проективные тесты оказались полезны не только в теории психоанализа, но и в других областях. Две наиболее широко известные проективные методики — это тест Роршаха (Rorshach Test) и тест тематической апперцепции (Thematic Apperception Test, TAT).
Тест Роршаха. Тест Роршаха, разработанный швейцарским психиатром Германом Роршахом в 20-х годах, состоит из 10 карточек, на каждой из которых изображено довольно сложное чернильное пятно, подобное тому, что показано на рис. 13.2. Некоторые из пятен цветные, некоторые — черно-белые. Испытуемого просят рассматривать карточки по одной и сообщать обо всем, на что похоже чернильное пятно. После того как испытуемый просмотрит все 10 карточек, эксперт обычно анализирует каждый ответ и просит испытуемого пояснить некоторые реакции и сказать, какие части пятна дают то или иное впечатление.

Рис. 13.2. Чернильное пятно Popшаха. Индивидуума просят сказать, что он или она видит в пятне, которое можно рассматривать под любым углом.

Ответы испытуемого можно оценить разными способами. Есть и три основные категории ответов: локализация (относится ли ответ ко всему пятну или только к его части), детерминанты (на что реагирует испытуемый: на форму пятна, его цвет или различия в текстуре и тени) и содержание (что отражает ответ). Большинство тестирующих оценивают также ответы по частоте их встречаемости; например, ответ является «популярным», если многие люди приписывают его одному и тому же пятну.
На основе этих категорий были разработаны несколько сложных систем подсчета. Но у большинства из них прогнозируемость оказалась невысокой. Поэтому многие психологи основывают свои интерпретации на оценке своего впечатления от записанного ответа, а также на отношении испытуемого к тестовой ситуации (например, проявляет ли индивид скрытность, открытость, противодействие, сотрудничество и т. д.).
В 1974 году была введена система, позволявшая выделить валидные части всех методов подсчета и объединить их в законченное целое. Она подверглась обширному пересмотру и теперь предоставляется в виде услуги по компьютерному подсчету и программному обеспечению для микрокомпьютеров (Exner, 1986). Хотя эта система выглядит более обещающей, чем предыдущие, проведено еще мало исследований, чтобы с какой-либо уверенностью оценить ее валидность.
Тест тематической апперцепции. Другой популярный проективный тест — тест тематической апперцепции (ТAT) — был разработан в Гарвардском университете в 30-х годах Генри Мюрреем. Испытуемому показывают 20 неоднозначных изображений людей и сцен, сходных с рис. 13.3, и просят составить о каждом рассказ. Испытуемого поощряют дать волю своему воображению и рассказывать любую историю, какая придет на ум.

Рис. 13.3. Тематический апперцепционный тест. Данная картинка сходна с изображениями, используемыми в тематическом апперцепционном тесте. Картинки, как правило, содержат элементы неопределенности, так что индивидуум может «увидеть» в них то, что фактически относится к области его личного опыта или воображения.

Этот тест направлен на выявление основных тем, повторяющихся в продуктах воображения, разыгрываемого человеком. Апперцепция — это готовность воспринимать нечто определенным образом, сложившаяся на основе предшествующего опыта. Люди интерпретируют неоднозначные картинки согласно своим апперцепциям и строят рассказ, пользуясь предпочитаемыми сюжетами или темами, отражающими личные фантазии. Если испытуемого беспокоят те или иные проблемы, они могут проявиться в ряде его рассказов или в заметных отклонениях от обычной тематики в одном-двух рассказах. Посмотрев на картинку, сходную с рис. 12.3, мужчина 21 года рассказал следующее:
«Она подготовила эту комнату к чьему-то приходу и открывает дверь, чтобы последний раз оглядеть ее. Возможно, она ожидает прихода домой своего сына. Она пытается разместить все так, как было, когда он ушел. У нее, видимо, весьма тиранический характер. Она направляла жизнь своего сына и намерена приняться за это снова, как только он вернется. Это просто ее отправное правило, и сын определенно затерроризирован этой ее склонностью к чрезмерной заботе и снова соскользнет в ее упорядоченный образ жизни. Он будет идти по жизни, тащась по колее, которую она для него проложила. Все это отражает ее полное доминирование в его жизни, пока она не умрет» (Arnold, 1949, р. 100).
Хотя на исходной картинке показана всего лишь женщина, стоящая в дверном проеме и заглядывающая в комнату, готовность испытуемого говорить о своих отношениях с матерью навела его на этот рассказ о доминировании женщины над ее сыном. Факты, полученные позднее, подтвердили предположение клинициста, что этот рассказ отражал собственные проблемы испытуемого.
Анализируя ответы на карты ТАТ, психолог ищет периодически возвращающиеся темы, которые могут вскрыть потребности индивида, его мотивы или характерный подход к межличностным отношениям.
Недостатки проективных тестов. Были разработаны и многие другие проективные тесты. В некоторых из них испытуемого просят нарисовать людей, дома, деревья и т. д. В других надо завершить предложения, начинающиеся со слов «Мне часто хочется...», «Моя мать...» или «Я уже уходил, когда они...». На самом деле основой проективного теста может служить любой стимул, на который человек может реагировать индивидуально. Но большинство проективных тестов не были достаточно исследованы, чтобы установить их полезность для оценки личности.
Тест Роршаха и ТАТ, напротив, исследовались весьма интенсивно. Результаты, однако, не всегда были обнадеживающими. Надежность теста Роршаха вообще была плохой, поскольку интерпретация ответов слишком зависит от суждения клинициста; один и тот же протокол теста два опытных эксперта могут оценивать совершенно по-разному. А попытки показать, что тест Роршаха может прогнозировать поведение и помогает выявить межгрупповые различия, были не слишком успешными. Единая система, упомянутая выше, может оказаться более совершенной.
С ТАТ дело обстоит несколько лучше. При использовании конкретной системы подсчета показателей (например, для измерения мотивов к достижению или агрессии) межоценочная надежность оказывается довольно хорошей. Но связь показателей ТАТ с поведением в целом сложная. Здесь не обязательно проявляется то, чем человек занят вне ситуации тестирования. Человек, в рассказах которого есть агрессивная тематика, на самом деле может не вести себя агрессивно. Он может компенсировать свою потребность в подавлении агрессивных тенденций, выражая такие импульсы в фантазиях. Когда сдержанность в выражении агрессии и сила агрессивных тенденций оцениваются по рассказам в ТАТ, связь с поведением становится более предсказуемой. Среди мальчиков, тестирование которых обнаруживало их несдержанность, корреляция между количеством агрессии в рассказах ТАТ и явной агрессией в поведении была равна 0,55. Среди мальчиков, для которых была характерна сильная сдержанность, корреляция между количеством агрессивных тем и агрессией в поведении была 2,50 (Olweus, 1969).
Защитники тестов Роршаха и ТАТ отмечают, что неверно ожидать точных прогнозов, основываясь только на ответах в тесте; реакции на чернильные пятна и темы рассказов имеют значение только в свете дополнительной информации, такой как история жизни человека, данные других тестов и наблюдения за поведением. Опытный клиницист использует результаты проективных тестов для пробных интерпретаций личности индивида и затем подтверждает их или отбрасывает, в зависимости от дополнительной информации. Эти тесты помогают указать возможные зоны конфликта, которые стоит изучить.

Психоаналитический портрет человека

В начале этой главы мы отмечали, что каждый подход к личности несет в себе ту или иную философию человеческой природы. Насколько мы свободны или детерминированы? Добрые, нейтральные или злые? Постоянны или изменяемы? Активны или пассивны? Из чего складывается психическое здоровье? Описывая теорию Фрейда, мы уже указали на многие его взгляды по этим вопросам. Фрейда часто сравнивают с Коперником и Дарвином. Подобно этим двум первопроходцам интеллектуальной сферы, его обвиняли в подрыве чести и достоинства человечества. Астроном Коперник понизил Землю в должности с центра вселенной до одной из нескольких планет, движущихся вокруг неподвижной звезды; Дарвин понизил в должности человеческий вид до обезьяньих потомков. Фрейд сделал следующий шаг, недвусмысленно указав, что поведение человека определяют силы, находящиеся вне его контроля, лишив нас тем самым свободы воли и психологической свободы. Подчеркивая бессознательность наших мотивов, он лишил нас рациональности; а указав на сексуальную и агрессивную природу этих мотивов, он нанес окончательный удар по нашему достоинству.
Психоаналитическая теория представляет человека в черном цвете, как злого по своей природе. Без ограничивающей силы общества и его внутреннего представителя — суперэго — люди уничтожили бы сами себя. Фрейд был глубоким пессимистом. Ему пришлось бежать из Вены, куда нацисты вторглись в 1938 году, а умер он в сентябре 1939 года, спустя месяц после начала Второй мировой войны. В этих событиях он видел естественное следствие потребности человека в агрессии, вышедшей из-под контроля.
<Рис. Поскольку психоаналитическая теория изображает человека злым по своей сути, Фрейд видел в событиях, приведших ко Второй мировой войне, естественное следствие потребности человека в агрессии, вышедшей из-под контроля.>
Согласно психоаналитической теории, личность человека относительно неизменна; она определяется в основном врожденными потребностями и событиями, происшедшими в окружении в течение первых 5 лет жизни. Только глубокий психоанализ может нейтрализовать некоторые отрицательные последствия ранних переживаний, но его возможности для этого ограничены. В свете психоаналитической теории мы выглядим также относительно пассивными существами. Хотя эго активно борется с «оно» и с суперэго, мы остаемся относительно бессильными, пассивными заложниками этой драмы, разворачивающейся в нашем бессознательном. И наконец, для Фрейда психическое здоровье заключается в твердом, но гибком контроле эго над импульсами «оно». Как отмечал Фрейд, цель психоанализа — убедиться в том, что «Где есть "оно", там будет и эго» (1933).

«Ну хорошо, я тебя представлю. Эго, познакомься, это ''оно". А теперь возвращайся к работе».

Оценка психоаналитического подхода

Психоаналитическая теория охватывает столь многое, что ее нельзя просто признать истинной или ложной. Но с точки зрения общего ее влияния на нашу культуру и ценности некоторых ее научных достижений фактически неважно, верны или нет какие-то ее детали. Во-первых, фрейдовский метод свободного ассоциирования открыл совершенно новую базу данных, которая до тех пор никогда не исследовалась систематически. Во-вторых, признание, что наше поведение часто отражает компромисс между нашими желаниями и страхами, объясняет многие очевидные противоречия человеческого поведения лучше, чем любая другая теория личности; как теория амбивалентности психоаналитическая теория не имеет себе равных. В-третьих, положение Фрейда о том, что бессознательные процессы во многом влияют на наше поведение, стало практически общепринятым, — хотя сегодня эти процессы часто переистолковываются на языке теории научения или информационного подхода.
Тем не менее психоаналитический подход как научная теория постоянно критиковался за неадекватность (см. например: Gruenbaum, 1984). Много критики вызвало то, что целый ряд его понятий неоднозначен и их трудно определить или измерить объективно. Кроме того, согласно психоаналитической теории, совершенно разные виды поведения могут отражать одни и те же мотивы. Например, мать, которая негодует на своего ребенка, может или вести себя оскорбительно, или подавлять свои враждебные импульсы, держа себя по отношению к нему нарочито заинтересованно и заботливо, — Фрейд называл это формированием реакции (см. гл. 14). Когда есть подозрение, что противоположные виды поведения являются результатом одного и того же мотива, трудно подтвердить наличие или отсутствие этого мотива или сделать прогноз, который можно было бы проверить эмпирически.
Более серьезная критика связана с валидностью наблюдений, полученных Фрейдом в ходе своей психоаналитической процедуры. Как отмечают критики, часто неясно, что о прошлых событиях своей жизни Фрейду спонтанно рассказали сами пациенты, что он, возможно, вложил в их сознание, а что явилось результатом его умозаключений. Например, Фрейд сообщал, что многие из его пациентов вспоминали, как их соблазнили в детстве или как они подвергались сексуальным домогательствам. Поначалу он верил им, но потом решил, что эти отчеты не есть буквальная правда, а отражают ранние сексуальные фантазии самих пациентов. Он считал такое истолкование одной из своих важнейших теоретических удач. Но один автор утверждал, что первоначальное предположение Фрейда о правдивости этих домогательств было, видимо, более точным, и этот аргумент выглядит более разумным в свете растущего количества информации о сексуальном принуждении малолетних (Masson, 1984).
Другие критики пошли дальше и предположили, что Фрейд так настойчиво расспрашивал своих пациентов в отношении своих главных вопросов и предположений, что привел их к реконструкции воспоминаний о соблазнении, которого никогда не происходило, — эту гипотезу Фрейд рассмотрел, но отверг (Powell & Boer, 1994). Другие обвиняли Фрейда в том, что во многих случаях он просто делал умозаключения о том, что соблазнение происходило, хотя пациент никогда не сообщал о таких случаях; что он просто подменял данные своими теоретическими ожиданиями (Esterson, 1993; Scharnberg, 1993).
Когда теории Фрейда были действительно проверены эмпирически, они получили смешанные оценки. Попытки связать характеристики взрослой личности с соответствующими психосексуальными событиями в детстве, как правило, заканчивались отрицательным результатом (Sears, Macoby & Levin, 1957; Sewell & Mussen, 1952). В тех случаях, когда соответствующие черты характера удавалось выделить, оказывалось, что они связаны с аналогичными чертами характера у родителей (Hetherington & Brackbill, 1963; Beloff, 1957). Так, даже если отыскивалась связь между обучением ходить в туалет и особенностями взрослой личности, она могла возникнуть потому, что и то и другое было связано с акцентом родителей на чистоте и порядке. И в этом случае простое объяснение взрослых черт характера на основе теории научения — родительское подкрепление и подражание ребенка родителям — будет более экономным, чем психоаналитическая гипотеза.
Этот результат должен также напомнить нам, что Фрейд основал свою теорию на наблюдениях за очень узким кругом людей — в основном за верхнесредним классом мужчин и женщин викторианской Вены, страдавших невротическими симптомами. Теперь, задним числом, многие культурные смещения Фрейда стали очевидны, особенно в его теориях относительно женщин. Например, его мнение, что женское психосексуальное развитие формируется преимущественно «завистью к пенису» — чувством неадекватности у девочки, поскольку у нее нет пениса, — отвергают практически все, поскольку оно отражает сексуальную установку Фрейда и тот исторический период, в котором он жил. В викторианскую эпоху на развитие личности маленькой девочки несомненно в большей степени влияло осознание того, что у нее меньше независимости, меньше власти и более низкий социальный статус, чем у ее брата, нежели ее зависть к его пенису.
Несмотря на эту критику, теории Фрейда хорошо удавалось преодолеть узкость базы своих наблюдений, что составляет примечательную особенность этой теории. Например, многие экспериментальные исследования механизмов защиты и реакций на конфликт подтвердили эту теорию в контекстах совершенно иных, чем те, в которых ее разрабатывал Фрейд (см., напр.: Erdelyi, 1985; Holmes, 1974; Blum, 1953; Sears, 1944, 1943). Вообще, его теория строения личности (эго, «оно» и суперэго), теория психосексуального развития и понятие энергии с годами не стали лучше. Даже некоторые психоаналитики готовы отказаться от них или существенно их видоизменить (см., напр.: Schafer, 1976; Kline, 1972). С другой стороны, динамическая теория Фрейда — теория тревожности и механизмов защиты от нее — выдержала проверку временем, исследованиями и наблюдениями.
Проведенное недавно обзорное исследование деятельности психоаналитически ориентированных психологов и психиатров свидетельствует о том, что большинство из них разделяет ряд идей, вызывавших разногласия, когда они были впервые предложены Фрейдом, включая идею о значении переживаний раннего детства для формирования личности в зрелом возрасте и центральной роли конфликтов и бессознательного в психической жизни человека (Westen, 1998).

Бихевиористский подход

В отличие от психодинамического подхода к личности, бихевиористский подход опирается на детерминанты поведения, связанные с окружением, или ситуацией. Поведение есть результат непрерывного взаимодействия между переменными личности и переменными окружения. Условия окружения формируют поведение через научение; поведение человека, в свою очередь, формирует окружение. Люди и ситуации взаимно влияют друг на друга. Чтобы прогнозировать поведение, нужно знать, как характеристики индивида взаимодействуют с характеристиками ситуации (Bandura, 1986). В современной формулировке бихевиористский подход теперь называется теорией социального научения, или социально-когнитивным подходом.

Социальное научение и обусловливание

Оперантное обусловливание. На поведение индивида значительно влияют другие люди — получаемые от них вознаграждения и наказания. Соответственно, один из важнейших принципов теории социального научения — это оперантное обусловливание и связанные с ним процессы, которые мы обсуждали в главе 7. Люди ведут себя так, чтобы с наибольшей вероятностью получить подкрепление, а индивидуальные различия в поведении возникают в основном из различий в опыте научения, полученном человеком в ходе роста.
Хотя многие схемы поведения человек усваивает через непосредственный опыт, получая за свое поведение вознаграждения или наказания тем или иным способом, многие реакции он осваивает также через наблюдение. Люди могут учиться, наблюдая за действиями других и замечая последствия этих действий. Если бы все свое поведение нам приходилось действительно формировать путем непосредственного подкрепления наших реакций, это был бы медленный и неэффективный процесс. Сходным образом, подкрепление, контролирующее проявления усвоенного поведения, может быть прямым (осязаемое вознаграждение, социальное одобрение или неодобрение или облегчение неприятных условий), викарным (наблюдение за тем, как кто-то получает вознаграждение или наказание за поведение, сходное со своим собственным) или самоназначаемым (оценка своей собственной деятельности похвалой или укором себя).
Поскольку большинство социальных видов поведения неодинаково вознаграждаются во всех ситуациях, индивид учится отличать контексты, в которых то или иное поведение является подходящим, от тех, в которых оно подходящим не является. В той степени, в которой человек вознаграждается за одну и ту же реакцию во многих разных ситуациях, имеет место генерализация, обеспечивающая одно и то же поведение индивида в разных ситуациях. Так, мальчик, который подкрепляется за физическую агрессию дома, в школе и в игре, вероятно, станет глубоко агрессивной личностью. Чаще агрессивные реакции вознаграждаются по-разному, и выученные дифференцировки определяют те ситуации, в которых индивид будет проявлять агрессию (агрессия, например, приемлема на футбольном поле, но не в классе). Поэтому сторонники теории социального научения сомневаются в полезности таких характеристик человека, как «агрессивный», полагая, что этот термин скрывает изменчивость поведения в разных ситуациях.
Классическое обусловливание. Чтобы объяснить эмоцию или аффект, в теорию социального научения включена концепция классического обусловливания (см. гл. 7). Например, когда родители наказывают ребенка за какие-нибудь запрещенные действия, это наказание вызывает физиологические реакции, которые ассоциируются с виной или тревожностью. В последующем поведение ребенка может само вызывать те же самые реакции; осуществляя запрещенное поведение, он будет чувствовать вину. На языке классического обусловливания мы бы сказали, что поведение становится условным стимулом путем сочетания его с безусловным стимулом наказания; тревожность становится условной реакцией. Для сторонников теории социального научения именно классическое обусловливание создает тот внутренний источник беспокойства, который Фрейд обозначал как суперэго. Подобно оперантному, классическое обусловливание также может действовать косвенно и может генерализоваться на стимулы, которые непосредственно не обусловливались.
Когнитивные переменные. Теория социального научения проделала долгий путь от своих корней, лежащих в раннем радикальном бихевиоризме, который открыто избегал упоминания внутренних когнитивных процессов.
Суть теории социального научения удачно выражена в следующем высказывании Альберта Бандуры: «Перспективы выживания были бы действительно призрачными, если бы люди обучались лишь благодаря результатам собственных проб и ошибок. Мы ведь не обучаем детей плавать, подростков водить автомобиль, а начинающих медиков делать операции, предоставляя им самостоятельно открывать требующиеся для этого формы поведения на основании собственных успехов и неудач» (1986, р. 20). По мнению сторонников теории социального научения, на поведение оказывают влияние не только внутренние когнитивные процессы, но и наблюдение за поведением других, а также и среда, в которой имеют место данные формы поведения.
Еще в 1954 году Джулиан Роттер вводил в бихевиористский подход когнитивные переменные (Rotter, 1954, 1982). Роттер выдвинул концепцию поведенческого потенциала, означающего вероятность проявления определенных форм поведения в определенных ситуациях — например, подготовки к экзамену в течение всей предыдущей ночи. Величина потенциала поведения определяется двумя переменными: ожиданиями и ценностью вознаграждения (подкрепления). В случае бессонной ночи перед экзаменом вероятность проявления данной формы поведения тем выше, чем более высокую оценку ожидает получить студент. Эти ожидания зависят от того, что произошло с данным студентом в прошлый раз в аналогичной ситуации. Если в результате подготовки в течение ночи студент получит высокую оценку, он будет ожидать того же результата и на этот раз. Иными словами, чем чаще студент получает вознаграждение за ночную подготовку к экзаменам, тем выше уровень его ожиданий, что данная форма поведения будет подкрепляться в будущем. Что касается ценности подкрепления, она определяется тем, в какой степени мы предпочитаем одни подкрепляющие факторы другим. Если для студента важнее выспаться, чем получить высокую оценку, вероятность ночной подготовки к экзаменам снижается.
Альберт Бандура, один из ведущих современных теоретиков в этой области, развил подход Роттера, разработав на его основе теорию, названную им социально-когнитивной теорией. Его теория опирается на понятие о реципрокном детерминизме, при котором внешние детерминанты поведения (такие как вознаграждения и наказания) и внутренние его детерминанты (такие как убеждения, мысли и ожидания) являются частью системы взаимных влияний, воздействующих и на поведение, и на другие части этой системы (Bandura, 1986).
Согласно модели Бандуры, не только среда оказывает влияние на поведение, но и поведение на среду. Фактически отношения между средой и поведением являются взаимными: среда влияет на наше поведение, которое, в свою очередь, влияет на характер среды, в которой мы оказываемся; эта среда опять-таки оказывает влияние на наше поведение, и так далее.
Бандура отмечает, что люди используют символы и собственную интуицию при принятии решения относительно своих действий. Когда люди сталкиваются с новой проблемой, они представляют себе возможные результаты и оценивают вероятность наступления каждого из них. Затем они ставят перед собой цели и разрабатывают стратегии их достижения. Такой взгляд принципиально отличается от представлений об обусловливании посредством вознаграждений и наказаний. Разумеется, прошлый опыт индивидуума, включающий вознаграждения и наказания, также будет оказывать влияние на его будущее поведение.
Бандура также отмечает, что наше поведение по большей части не сопровождается внешними вознаграждениями и наказаниями. Большинство форм поведения имеют своим источником внутренние процессы саморегуляции. По словам Бандуры: «Каждый, кто попытается превратить пацифиста в агрессора или религиозного фанатика в атеиста, быстро начнет признавать существование личных источников поведенческого контроля» (1977, р. 128-129).
Каким же образом развиваются эти внутренние личностные источники контроля поведения? Согласно точке зрения Бандуры и других сторонников теории социального научения, мы обучаемся собственному поведению, наблюдая за поведением других, а также читая и слыша об их поведении. Нам не обязательно фактически осуществлять те формы поведения, которые мы наблюдаем; вместо этого мы отмечаем, вознаграждается или наказывается такое поведение, и сохраняем эту информацию в памяти. При возникновении новых ситуаций мы можем вести себя в соответствии с нашими ожиданиями, сформированными на основании наблюдения за моделями.
Социально-когнитивная теория Бандуры далеко выходит за пределы классического бихевиоризма. Не ограничиваясь рассмотрением влияния среды на поведение, данная теория изучает взаимодействия между средой, поведением и индивидуальными когнициями (познавательной деятельностью). Помимо рассмотрения внешних влияний, таких как вознаграждения и наказания, она учитывает и такие внутренние факторы, как ожидания. Вместо того чтобы объяснять поведение с точки зрения простого обусловливания, она подчеркивает роль научения, являющегося результатом наблюдений.
Индивидуальные различия. Как отмечалось ранее, психология личности стремится определить и те переменные, по которым индивиды отличаются друг от друга, и общие процессы функционирования личности. Ориентированные на личностные характеристики подходы сосредоточились на первой задаче и подробно описывают индивидуальные различия, при этом они фактически ничего не говорят об общих динамических процессах функционирования личности. Психоаналитическая теория попыталась справиться и с тем и с другим. Теория социального научения, наоборот, сосредоточилась в основном на процессе и практически не уделяет внимания описанию индивидуальных различий. Поскольку в этом подходе личность каждого индивида рассматривается как уникальный продукт уникальной истории подкреплений и подчеркивается вариативность поведения в разных ситуациях, в нем не ставится задача типологической классификации индивидов или оценки их личностных качеств. Но Вальтер Мискел, представитель теории социального научения, попытался включить в нее индивидуальные различия, введя следующий набор когнитивных переменных:
1. Компетентность: что вы можете делать? К компетентности относятся интеллектуальные способности, социальные и физические навыки и другие специальные способности.
2. Стратегии кодирования: как вы это видите? Люди различаются избирательностью к информации; они кодируют (репрезентируют) событие и группируют информацию в значимые категории. Событие, воспринимаемое одним человеком как угрожающее, другому может казаться мобилизующим.
3. Ожидания: что произойдет? Ожидания последствий различных видов поведения направляют выбор поведения индивидом. Если вы схитрите на экзамене и вас поймают, то какие последствия вас ожидают? Если вы скажете своему другу или подруге то, что вы на самом деле о них думаете, что будет с вашими отношениями? На поведение влияют также ожидания в отношении наших собственных способностей: мы можем предвидеть последствия определенного поведения, но не сможем действовать, пока не будем уверены в нашей способности это поведение осуществить.
4. Субъективные ценности: чего это стоит? Индивиды со сходными ожиданиями могут решить вести себя по-разному, поскольку оценивают результат по-разному. Два студента могут ожидать, что определенное поведение их профессору понравится; однако этот результат может быть важен для одного из них и не важен для другого.
5. Саморегулирующие системы и планы: как вы этого добьетесь? Люди различаются стандартами и правилами, которых они придерживаются, регулируя свое поведение (включая назначенное самому себе вознаграждение за успех и наказание за неудачу), а также своей способностью составлять реалистичные планы для достижения цели (по: Mischel, 1993, 1973).
Все эти переменные индивида (иногда их называют когнитивными переменными социального научения человека) взаимодействуют с условиями определенной ситуации, определяя, что он будет в ней делать.
Существуют свидетельства того, что индивидуальные различия на нейротрансмиттерном уровне также оказывают определенное влияние; см. материал под рубрикой «На переднем крае психологических исследований».

Бихевиористский портрет человеческого поведения

Подобно психоаналитическому подходу, бихевиористский подход к личности полон детерминизма. Однако, в отличие от психоаналитического подхода, в нем уделяется очень мало внимания биологическим детерминантам поведения; он сосредоточен исключительно на детерминантах окружения. На него также сильно повлияли идеи Дарвина. Так же как эволюция путем естественного отбора формирует у видов адаптацию к своей экологии, так и процессы научения — особенно оперантное обусловливание — формируют репертуар поведения индивида, адаптируя его к окружению. По своей природе мы ни добрые, ни злые, но чрезвычайно подвержены изменениям под влиянием опыта нашей личной жизни и текущих обстоятельств. Как отмечалось в главе 3, Джон Уотсон, основатель движения бихевиористов в Соединенных Штатах, полагал, что он может вырастить из младенца кого угодно, независимо от его «талантов, склонностей, пристрастий, способностей, призвания и расовой принадлежности его родителей». Едва ли кто-либо из теоретиков социального научения придерживается сегодня такого крайнего взгляда. Тем не менее теорию социального научения объединяет с ее предшественниками сильный оптимизм по поводу возможностей изменять человеческое поведение путем изменения окружения. Такой взгляд приятно гармонирует с американским прагматизмом и американской идеологией равенства, поэтому популярность бихевиоризма в Соединенных Штатах неудивительна. Любопытно, что в бывшем Советском Союзе — в котором коммунистическая идеология также подчеркивала равенство — всегда разделяли американский взгляд, что поведение человека вполне поддается изменениям под действием окружения.
Несмотря на то что личность человека (как ее описывает теория социального научения) поддается изменению, она все же обладает свойством пассивности. Мы формируемся в основном силами, находящимися вне нашего контроля. Эта картина, однако, меняется по мере того, как теории социального научения все больше подчеркивают активную роль индивида в выборе и изменении своего окружения, позволяя тем самым человеку стать движущей силой своей собственной жизни. Как мы увидим, однако, представителям гуманистических теорий такая активность представляется недостаточной. В частности, они не согласны, что определение психического здоровья просто как оптимальной адаптации к окружению является исчерпывающим.

Оценка бихевиористского подхода

Благодаря своему акценту на определении переменных окружения, вызывающих конкретные виды поведения, теория социального научения сделала важный вклад и в клиническую психологию, и в теорию личности. Она заставила увидеть в человеческом действии реакцию на конкретное окружение и помогла сосредоточиться на том, как окружение контролирует поведение, как его следует изменить, чтобы изменилось поведение. Как мы увидим в главе 16, систематическое применение принципов научения оказалось способным изменить многие плохо адаптированные виды поведения.
Теоретиков социального научения критиковали за чрезмерное акцентирование влияния ситуации на поведение и, таким образом, потерю самого человека в психологии личности (Carlson, 1971); и несмотря на то что в эти теории были недавно включены когнитивные процессы и переменные, эта критика все же осталась актуальной. Но спор, начатый теоретиками социального научения по поводу постоянства поведения человека в разных ситуациях, побудил других психологов к пересмотру своих фундаментальных положений. В результате появилось более ясное понимание взаимодействия между человеком и ситуацией и расширилось представление о человеческой индивидуальности.

Гуманистический подход

В первой половине нашего века в психологии преобладали бихевиористский и психоаналитический подходы. В 1962 году группа психологов основала Ассоциацию гуманистической психологии. Гуманистическую психологию они предложили в качестве «третьей силы», сформировав положения, альтернативные двум другим подходам. Определяя свою задачу, ассоциация приняла за основу 4 принципа:
1. Переживания человека представляют основной интерес. Люди — не просто объекты исследования. Их следует описывать и объяснять по их собственным субъективным взглядам на мир, по их восприятию себя и самооценке. Основной вопрос, с которым должен встретиться каждый: «Кто я есть?». Чтобы узнать, как индивид пытается ответить на него, психолог должен стать его партнером в поиске смысла существования.
2. Приоритетными направлениями исследования являются человеческий выбор, творчество и самоактуализация. Гуманистические психологи отвергают психоаналитический подход, полагая, что психология, основанная на исковерканных личностях, может быть только исковерканной психологией. Они также отвергают бихевиоризм как психологию, отвергающую сознание и основанную преимущественно на изучении низших организмов. Люди не просто мотивируются органическими потребностями, такими как секс и агрессия, или физиологическими нуждами, такими как голод и жажда. У них есть потребность в развитии своего потенциала и способностей. Критериями психического здоровья должны быть рост и самоактуализация, а не просто эго-контроль или приспособление к окружению.
3. Осмысленность должна предшествовать объективности в выборе задач исследования. Гуманистические психологи считают, что психологические исследования слишком часто направляются имеющимися в распоряжении методами, а не важностью исследуемой проблемы. Они говорят, что надо изучать важные человеческие и социальные проблемы, даже если для этого иногда приходится воспользоваться менее строгими методами. И хотя психологи должны стараться быть объективными при сборе и интерпретации наблюдений, выбор ими темы исследований может и должен направляться ценностными критериями. В этом смысле исследование не свободно от ценности; психологи не должны делать вид, что ценности — это что-то, чего у них нет или за что они должны извиняться.
4. Высшая ценность принадлежит достоинству человека. Люди в своей основе добры. Цель психологии — понять человека, а не предсказывать и не контролировать его. Многие гуманистические психологи считают, что даже называть человека «испытуемым» значит унизить его достоинство как полноценного партнера в стремлении понять личность человека.
Психологи, разделяющие ценности этой ассоциации, относятся к разным теоретическим платформам. Например, Гордон Оллпорт был также гуманистическим психологом, и мы уже отмечали, что некоторые психоаналитики, такие как Карл Юнг, Альфред Адлер и Эрик Эриксон, придерживались гуманистических взглядов на мотивацию, отличающихся от взглядов Фрейда. Но именно взгляды Карла Роджерса и Абрахама Маслоу заняли центральное место в гуманистическом движении.
Карл Роджерс. Подобно Фрейду, Карл Роджерс (1902-1987) развил свою теорию на основе работы с пациентами клиники (Rogers, 1951, 1959, 1963, 1970). Роджерса поражала наблюдаемая им внутренняя тенденция индивида двигаться к росту, созреванию и позитивному изменению. Он пришел к убеждению, что основная сила, мотивирующая человеческий организм, — это тенденция к актуализации всех способностей организма. Растущий организм стремится реализовать свой потенциал в пределах своей наследственности. Человек может не всегда четко видеть, какие действия ведут к росту а какие — к регрессии. Но когда путь ясен, индивид предпочитает расти, а не регрессировать. Роджерс не отрицал, что есть и другие потребности, в том числе и биологические, но считал их вспомогательными по отношению к мотиву совершенствования.
<Рис. Карл Роджерс полагал, что индивидуум обладает врожденной тенденцией к росту, достижению зрелости и позитивным изменениям. Он называл эту тенденцию тенденцией к актуализации.>
Вера Роджерса в первичность актуализации образует основу его недирективной, ориентированной на клиента терапии. Этот психотерапевтический метод предполагает, что у каждого индивида есть мотив и возможность к изменению и что сам индивид более всех компетентен решать, в каком направлении эти изменения должны происходить. При этом психотерапевт выполняет роль зондирующей системы, а пациент исследует и анализирует свои проблемы. Этот подход отличается от психоаналитической терапии, во время которой психотерапевт анализирует историю пациента, чтобы выявить проблему и разработать курс лечебного воздействия (обсуждение разных подходов в психотерапии см. в гл. 16).
«Я». Центральным в теории личности Роджерса является понятие «Я». «Я» или «понятие о Я» (у Роджерса эти термины взаимозаменяемы) стали краеугольным камнем его теории. К «Я» относятся все идеи, восприятия и ценности, характеризующие «Я»; в него входит осознание того, «что я есть» и «что я могу». Это воспринятое «Я», в свою очередь, влияет на восприятие человеком как всего мира, так и своего поведения. Например, женщина, видящая себя сильной и компетентной, воспринимает мир и воздействует на него совсем иначе, чем женщина, считающая себя слабой и бесполезной. «Понятие о Я» не обязательно отражает реальность: человек может быть весьма преуспевающим и уважаемым и тем не менее считать себя неудачником.
Согласно Роджерсу, индивид оценивает каждое свое переживание с точки зрения его «понятия о Я». Люди хотят вести себя так, чтобы соответствовать своему представлению о себе; ощущения и чувства, не согласующиеся с образом себя, представляют угрозу, и их доступ к сознанию может быть закрыт. По сути это та же фрейдовская концепция подавления, но у Роджерса такое подавление не является ни неизбежным, ни постоянным (Фрейд сказал бы, что подавление неизбежно и что некоторые аспекты переживаний индивида остаются в бессознательном навсегда).
Чем больше областей опыта человек отрицает из-за их несоответствия его «понятию о Я», тем глубже разрыв между «Я» и реальностью и тем больше возможность плохой приспособленности. Индивиду, чье «понятие о Я» не соответствует его личным чувствам и переживаниям, приходится обороняться от правды, поскольку правда ведет к тревожности. Если это несоответствие становится слишком большим, защита может разрушаться, приводя к сильному беспокойству и другим эмоциональным нарушениям. У хорошо приспособленного человека, наоборот, «понятие о Я» согласуется с мыслями, опытом и поведением; «Я» не ригидно, оно гибкое и может меняться по мере освоения им новых идей и опыта.
В теории Роджерса есть еще одно «Я» — идеальное. У всех нас есть представление о том, какими мы хотели бы быть. Чем ближе идеальное «Я» к реальному, тем более полноценным и счастливым становится человек. Большое расхождение между идеальным и реальным «Я» делает человека несчастным и неудовлетворенным. Таким образом, могут развиться два типа несоответствия: одно — между «Я» и переживаемой реальностью, другое — между «Я» и идеальным «Я». Роджерс выдвинул несколько предположений о развитии этих несоответствий. В частности, он полагал, что люди начинают функционировать более полно, если у них воспитывают безусловно позитивное отношение. Это значит, что они чувствуют, что их ценят родители и другие люди, несмотря на то что их чувства, отношения и поведение менее чем идеальны. Если родители предлагают только условно позитивное отношение, оценивая ребенка только когда он ведет себя, думает или чувствует правильно, «понятие о Я» у ребенка нарушается. Например, чувство конкуренции и враждебности к младшему брату или сестре естественно, но родители не разрешают их бить и обычно наказывают за такие действия. Этот опыт ребенок должен как-то интегрировать в свое «понятие о Я». Он может решить, что поступает плохо, и почувствовать стыд. Он может решить, что родители его не любят, и поэтому чувствовать себя отвергнутыми. Или он может отрицать свои чувства и решить, что он не хочет бить малыша. В каждом из этих отношений содержится искажение правды. Третью альтернативу ребенку легче всего принять, но, поступая так, он отрицает свои реальные чувства, которые затем становятся бессознательными. Чем больше человек вынужден отрицать свои собственные чувства и принимать ценности других, тем неудобнее он себя чувствует. В качестве наилучшего выхода для родителей Роджерс предложил признать чувства ребенка как они есть, но объяснить, почему битье неприемлемо.
<Рис. Согласно Роджерсу, люди, вероятно, будут функционировать более эффективно, если они будут получать безусловную положительную оценку, то есть если они будут чувствовать, что родители ценят их независимо от их чувств, взглядов и поведения.>
Измерения соответствия между реальным и идеальным «Я». В главе 12 мы описали метод оценки, называемый Q-классификацией, при которой оценивающему, или сортировщику, дают набор карточек, каждая из которых содержит утверждения о личности (например, «неунывающий»), и просят охарактеризовать личность индивида путем сортировки карточек по кучкам. Карточки с утверждениями, менее характерными для данного индивида, оценщик складывает в кучку слева, а с более характерными — справа. Другие утверждения распределяются по кучкам между ними; тем самым каждому Q-компоненту присваивается показатель соответственно кучке, в которую он помещен. Q-классификации молено сравнить между собой путем вычисления корреляции между показателями, оценивая тем самым, насколько эти две Q-классификации близки друг к другу.
Карл Роджерс первым стал применять Q-классификацию в качестве инструмента для изучения «понятия о Я». Q-набор, составленный Роджерсом, включает, например, такие утверждения: «Я удовлетворен собой», «У меня теплые эмоциональные отношения с другими», «Я не доверяю своим эмоциям». В процедуре Роджерса индивид сначала выполняет сортировку для себя, который есть на самом деле, — для реального «Я», затем для такого, каким он хотел бы быть, — идеального «Я». Корреляция между этими двумя сортировками показывает расхождение между реальным и идеальным «Я». Низкая или отрицательная корреляция соответствует большому расхождению «реальный—идеальный», означая чувство низкого самоуважения и невысокое личное достоинство.
Повторяя эту процедуру несколько раз в ходе терапии, Роджерс мог оценить эффективность терапии. В одном исследовании корреляция между реальной и идеальной классификацией индивидов, обращающихся за помощью, составляла в среднем 2,01 до терапии и 0,34 после нее. Корреляция у соответствующей контрольной группы, не проходившей терапию, не изменилась (Butler & Haigh, 1954). Другими словами, у этих индивидов терапия значительно сократила воспринимаемое расхождение между их реальным и идеальным «Я». Заметьте, что это могло произойти двумя путями: индивид мог изменить свое представление о реальном «Я», так что оно стало ближе к идеальному, или изменить представление об идеальном «Я», так чтобы оно стало более реалистичным. Терапия может вызывать оба эти типа изменений.
Абрахам Маслоу. Психология Абрахама Маслоу (1908-1970) перекликается с психологией Карла Роджерса по многим направлениям. Маслоу сначала увлекся бихевиоризмом и проводил исследования сексуальности и доминирования у приматов. Он уже отходил от бихевиоризма, когда родился его первый ребенок, после чего он заметил, что любой наблюдающий за ребенком бихевиористом быть не может. На него повлиял психоанализ, но со временем он стал критиковать его теорию мотивации и разработал свою собственную. В частности, он предложил иерархию потребностей, восходящую от основных биологических нужд к более сложным психологическим мотивам, которые обретают важность только после удовлетворения основных нужд (рис. 13.4). Потребности одного уровня должны быть хотя бы частично удовлетворены, прежде чем потребности следующего уровня станут существенно определять действия. Если пищу и безопасность получить трудно, то удовлетворение этих потребностей будет преобладать в действиях человека и более высокие мотивы не будут иметь большого значения. Только когда органические потребности можно удовлетворить легко, у индивида появится время и энергия для эстетических и интеллектуальных интересов. Художественные и научные инициативы не процветают в обществах, где люди вынуждены бороться за пищу, кров и безопасность. Наивысший мотив — самоактуализация — может быть реализован только после удовлетворения всех остальных потребностей.

7. Потребности самоактуализации: найти самореализацию и реализовать свой потенциал.
6. Эстетические потребности: симметрия, порядок, красота.
5. Когнитивные потребности: знать, понимать, исследовать.
4. Потребности самоуважения: достигать, быть компетентным, получать одобрение и признание.
3. Потребность в близости и любви: быть привязанным к другим, быть принятым, принадлежать кому-то.
2. Потребность в безопасности: чувствовать защищенность и безопасность.
1. Физиологические нужды: голод, жажда, и др.
Рис. 13.4. Иерархия потребностей по Маслоу. Потребности, находящиеся внизу иерархии, должны быть хотя бы частично удовлетворены, прежде чем потребности, расположенные в иерархии выше, станут существенными источниками мотивации (по: Maslow, 1970).

Маслоу решил изучать самоактуализаторов — мужчин и женщин, добившихся выдающегося использования своего потенциала. Он начал с изучения жизни выдающихся исторических фигур, таких как Спиноза, Томас Джефферсон, Авраам Линкольн, Джейн Аддамс, Альберт Эйнштейн и Элеонора Рузвельт. [Джефферсон Томас — третий президент Соединенных Штатов, основной автор Декларации независимости; Аддамс Джейн — американский общественный реформатор и пацифистка, лауреат Нобелевской премии мира за 1931 год (совместно с Николасом Мюрреем Батлером); Рузвельт Анна Элеонора — дипломат, гуманист, жена президента США Франклина Д. Рузвельта. — Прим. перев.] Таким образом он смог создать сводный портрет самоактуализатора. Отличительные характеристики таких людей перечислены в табл. 13.1 вместе с некоторыми видами поведения, которые, по мнению Маслоу, могли вести к самоактуализации.
<Рис. Альберт Эйнштейн и Элеонора Рузвельт принадлежали к числу людей, которых Маслоу относил к самоактуализаторам.>

Характеристики самоактуализаторов
Продуктивно воспринимают реальность и способны устоять против неуверенности
Принимают себя и других такими, какие они есть
Непринужденны в мыслях и поведении
Сосредоточены на задачах, а не на себе
Имеют хорошее чувство юмора
Весьма творческие люди
Сопротивляются растворению в культуре, но и не ведут себя преднамеренно необычно
Озабочены благополучием человечества
Способны глубоко ценить основные ощущения жизни
Устанавливают глубокие, удовлетворяющие их межличностные отношения с немногими людьми
Способны объективно смотреть на жизнь
Виды поведения, ведущие к самоактуализации
Ощущать жизнь как ребенок, с полным погружением и концентрацией
Пробовать что-то новое, а не идти по надежному и безопасному пути
Оценивая собственный опыт, прислушиваться к своим чувствам, а не к традициям, авторитету или мнению большинства
Быть честным, избегать претенциозности или заигрывания
Быть готовым к непопулярности, если взгляды не совпадают с мнением большинства
Брать на себя ответственность
Усердно работать, если решил взяться за дело
Стараться распознать свои безопасные ниши и иметь мужество отказаться от них
(В таблице перечислены личные качества, которые Маслоу считал характерными для самоактуализаторов, и виды поведения, которые он считал важными для самоактуализации (по: Maslow, 1967).)

Маслоу провел свое исследование на группе студентов колледжа. Отобрав студентов, которые подходили под его определение самоактуализаторов, Маслоу нашел, что эта группа принадлежит к наиболее здоровой части (1%) населения; у этих студентов не было признаков плохой приспособленности и они эффективно пользовались своими талантами и способностями (Maslow, 1970).
Многие люди переживают преходящие моменты самоактуализации, которые Маслоу называл ощущениями пика. Ощущение пика характеризуется переживанием счастья и реализованности; это временное, спокойное, не обращенное на себя переживание совершенства и достигнутой цели. Ощущения пика могут происходить с разной интенсивностью и в разных контекстах: в творческой деятельности, при любовании природой, при близких отношениях с другими, родительских ощущениях, при эстетическом восприятии или участии в атлетических соревнованиях. Попросив многих студентов колледжей описать какие-либо ощущения, близкие к ощущению пика, Маслоу попытался резюмировать их ответы. Они говорили о целостности, совершенстве, живости, уникальности, легкости, самодостаточности и о ценности красоты, добра и правды.

Гуманистический портрет человека

Следуя своему принципу, психологи гуманистической ориентации четко определились в отношении ценностей и философских предпосылок, лежащих в основе их подхода к личности человека. Четыре принципа, выдвинутых Ассоциацией гуманистической психологии, которые мы вкратце привели ранее, рисуют яркий контраст между гуманистическим портретом личности человека и портретами, созданными в психоаналитическом и бихевиористском подходах.
Большинство психологов гуманистической ориентации не спорят с тем, что биологические переменные и факторы окружения могут влиять на поведение, но они подчеркивают собственную роль индивида в определении и создании своей судьбы и тем самым сглаживают детерминизм, характерный для других подходов. Люди в основном добры, стремятся к росту и самоактуализации. Они также могут меняться и активны. Гуманистическая психология задает особенно высокие критерии психического здоровья. Одного самоконтроля или адаптации окружению мало. Только об индивиде, развитие которого направлено на самоактуализацию, можно говорить, что он психически здоров. Иначе говоря, психическое здоровье — это процесс, а не конечное состояние.
У философских позиций есть и политический смысл. Ранее мы указывали, что философские положения бихевиоризма хорошо совместимы с американской идеологией. Его положение о том, что все люди созданы равными и их можно бесконечно изменять с помощью окружения, служит психологической основой для либеральных политических программ, стремящихся улучшить окружение тех, кто поставлен в невыгодные условия. Гуманистическая психология, напротив, оказывает поддержку значительно более радикальной политике. Все, что задерживает реализацию потенциала, все, что мешает любому человеческому существу стать всем, чем он или она хотят быть, — должно быть изменено. Если в 50-х годах женщины были счастливы и хорошо приспособлены к своим традиционным половым ролям, то это удовлетворяло критерию психического здоровья, установленному бихевиоризмом. Но с гуманистических позиций поручение всем женщинам одной и той же роли нежелательно — неважно, насколько эта роль подходит некоторым из них, — поскольку многим женщинам это мешает достичь своего потенциала. Неслучайно риторика либеральных движений — за освобождение женщин и за свободу сексуальных меньшинств — эхом вторит языку гуманистической психологии.

Оценка гуманистического подхода

Сосредоточившись на уникальном восприятии событий и их интерпретации индивидом, феноменологический подход возвращает категорию личного опыта в исследования личности. Теории Роджерса и Маслоу более других рассмотренных нами теорий сосредоточены на целостном, здоровом человеке и предлагают позитивный, оптимистический взгляд на личность человека. Кроме того, психологи феноменологической ориентации подчеркивают, что они изучают важные проблемы, даже если у них не всегда есть строгие методы их исследования. Здесь есть свой резон: исследование тривиальных проблем просто потому, что для этого есть удобный метод, мало что дает для развития психологической науки. Кроме того, психологи феноменологической ориентации с годами становились все изобретательнее в разработке новых методов оценки «понятия о Я» и проведении исследований, в которых индивид рассматривается как равный партнер. Тем не менее можно поставить и ставится под сомнение качество аргументов в поддержку гуманистических утверждений. Например, в какой степени характеристики самоактуализаторов являются следствием психологического процесса, называемого самоактуализацией, а в какой степени они просто отражают систему ценностей, разделяемую Роджерсом и Маслоу? Где, спрашивают они, доказательство существования иерархии потребностей, описанной Маслоу?
Гуманистические психологи уязвимы также для критики, являющейся зеркальным отражением той, которую они сами предъявляют в адрес Фрейда. Они критиковали Фрейда за попытку построить законченную теорию личности на основе наблюдений за невротиками. Но, замечают критики, Роджерс, Маслоу и Келли построили свои теории на наблюдениях за относительно здоровыми людьми (в основном студентами колледжей, в случае Роджерса и Келли). Соответственно, их теории лучше всего подходят для нормально функционирующих людей, имеющих роскошь позаботиться о потребностях, стоящих на вершине иерархии Маслоу. Возможность применения этих теорий к индивидам с серьезными расстройствами и к людям, поставленным в социально, культурно или экономически невыгодные условия, представляется менее очевидной.
И наконец, некоторые критиковали даже сами ценности, отстаиваемые теоретиками гуманистического направления. Многие наблюдатели полагают, что в Америке уж слишком одержимо интересуются индивидом и слишком мало — благосостоянием большого общества. Психология, поднимающая самореализацию и актуализацию индивида на вершину иерархии ценностей, слишком совместима с американской идеологией; некоторые критики даже полагают, что она дает психологическую «санкцию на эгоизм» (Wallach & Wallach, 1983). Хотя Маслоу упоминает интерес к благосостоянию человечества в качестве одной из характеристик самоактуализаторов (см. табл. 13.1) и некоторые самоактуализаторы, например Элеонора Рузвельт, явно обладают такой характеристикой, бросается в глаза ее отсутствие в иерархии потребностей.

Когнитивный подход

Сегодня большинство специалистов по психологии личности не станут заявлять о себе как о «чистых» приверженцах какого-либо одного из трех описанных выше подходов, а различия между этими подходами уже не являются столь резкими, как это было в прошлом. Причина в том, что большинство современных специалистов по теории личности наряду с представителями других разделов психологии стали более «когнитивными». Фактически большинство современных экспериментальных исследований по психологии личности отталкиваются от когнитивной базы. По сути своей когнитивный подход не является «философией» человеческой природы в том смысле, в каком таковой являются другие подходы; скорее это общий (универсальный) эмпирический подход, а также совокупность тем, связанных с переработкой людьми информации о себе и окружающем мире.
Для теоретика когнитивного подхода личностные различия являются следствием различий в том, каким образом индивидуумы психически репрезентируют информацию. Такие репрезентации носят название когнитивных структур. В данном разделе мы рассмотрим два типа когнитивных структур: личностные конструкты и схемы.

Теория личностных конструктов Келли

Джордж Келли (1905-1966) был одним из первых изучающих личность психологов, которые отвели когнитивным процессам центральную роль в функционировании индивида. В то время как гуманистических психологов интересует то, как индивиды воспринимают самих себя и свою личностную ценность, теория личностных конструктов Келли следует более когнитивному подходу к феноменологии индивида. Келли возражал против того, что изучающие личность психологи обычно описывают индивида по параметрам, которые они сконструировали сами; он полагал, что целью на самом деле должно быть открытие тех параметров, которые используются самими индивидами для интерпретации, или построения, себя и своего социального мира. Эти параметры представляют собой базовые элементы анализа в теории личностных конструктов Келли (Kelly, 1955).
Вообще, Келли полагал, что индивида следует рассматривать как ученого, движимого интуицией. Как и представитель формальной науки, индивид наблюдает мир, формулирует и проверяет гипотезы о нем и строит о нем теории. Подобно изучающим их психологам, люди, будучи субъектами, также толкуют или абстрагируют поведение — классифицируют, интерпретируют, дают названия и судят о себе и своих мирах.
Подобно ученым, пытающимся прогнозировать события, люди хотят понять мир, с тем чтобы предсказывать то, что с ними произойдет. Келли утверждал, что каждый индивидуум использует уникальный набор личностных конструктов для интерпретации и предсказания событий. Эти конструкты, как правило, принимают форму «либо—либо»: новый знакомый либо дружелюбен, либо недоброжелателен; либо умен, либо глуп; либо весельчак, либо зануда и так далее. Однако два человека, познакомившиеся с одним и тем же индивидуумом, могут использовать различные конструкты при оценке этого индивидуума: тот, кто кажется дружелюбным и умным для одного человека, может показаться недружелюбным и глупым другому. Эти различия выражаются и в различном поведении: один человек может положительно реагировать на нового знакомого, тогда как другой будет его избегать. Эти поведенческие различия приводят и к различиям в личности.
<Рис. Согласно Келли, личностные конструкты принимают форму «либо—либо». Новый знакомый либо дружелюбен, либо холоден; либо умен, либо глуп; либо весел, либо скучен.>
Поскольку типичные тесты личностных качеств не удовлетворяли основному критерию Келли, согласно которому индивид должен оцениваться по своим собственным параметрам, он разработал свой тест для выявления у человека личностных конструктов — тест ролевых конструктов, или «реп-тест» (Role Construct Repertory Test, Rep Test). В этом тесте испытуемые заполняют матрицу, или сетку, наподобие показанной на рис. 13.5. В верхней части сетки перечислены люди, важные для данного индивида. Их может предложить тестирующий или сам испытуемый, но к ним относится «Я сам», а иногда — «Мое идеальное Я». В каждой строке сетки тестирующий обводит кружком три ячейки. Например, в первой строке сетки он обвел ячейки в колонках «Я сам», «Моя мать» и «Мой лучший друг». Испытуемого просят представить этих трех людей и поставить крестик в двух ячейках под названиями двух наиболее сходных между собой людей, но отличающихся от третьего человека. Как показано в первой строке, этот испытуемый (мужчина) считает, что наиболее схожи он сам и его мать. Затем его спрашивают: «В чем именно вы схожи с вашей матерью, но отличаетесь от своего лучшего друга?» В данном случае испытуемый указал, что и он, и его мать остроумны. Это описание называется его конструктом. Далее его спрашивают: «Чем ваш друг отличается от вас и вашей матери?» Он отвечает, что его друг без чувства юмора. Это описание называется контрастом. Таким образом, для данного испытуемого параметр остроумный—без чувства юмора является одним из личных конструктов, при помощи которого он интерпретирует или истолковывает свой мир межличностных отношений.

Рис. 13.5. Тест репертуара ролевых конструктов. В каждом ряду индивидуум сравнивает трех людей, указанных в верхней части таблицы, отмечая крестиком двух наиболее похожих друг на друга. Он описывает, в чем состоит их сходство, в графе «конструкт». После этого он описывает, чем третье лицо отличается от двух других, в графе «контраст». Данный индивидуум отмечает, что он считает себя и свою мать остроумными людьми, в отличие от своего лучшего друга, которого он считает лишенным чувства юмора. Процедура повторяется для каждого ряда таблицы.

Заметьте, что пара «конструкт—контраст» не обязательно включает логически противоположные термины. Например, этот испытуемый мог обозначить себя и свою мать как остроумных, а своего лучшего друга — как серьезного, или как интроверта, или как того, кто предпочитает слушать шутки, а не шутить сам. Если именно так он построил для себя параметр, состоящий из двух полюсов, значит, именно это Келли и хотел узнать. Реп-тест создан для оценки конструктов индивида, а не психолога.
Эта процедура повторяется с несколькими другими триадами набора. Глядя на весь набор, исследователь или психотерапевт может выделить ряд тем, характеризующих представления индивида о мире. Например, у некоторых клиентов, прошедших эту процедуру, может обнаружиться, что они видят весь мир в авторитарном свете; при этом будут неоднократно появляться такие параметры, как сильный—слабый, могущественный—бессильный и т. п. Или может оказаться, что клиентка всегда сравнивает себя с мужчиной, заполняя графу «конструкт», а в графу «контраст» помещает остальных женщин.
Реп-тест — очень общая процедура и не ограничивается построением личности. Например, индивида могут попросить рассмотреть триады, связанные с ситуациями или событиями (какие две из них сходны между собой, но отличаются от третьей: сдача экзамена; поход на встречу с незнакомым человеком; встреча с пауком). Эта методика оказалась полезной и для исследования конструктов человека, и для целей консультирования. Есть даже специальные математические методы анализа такой матрицы и выделения структурных особенностей личностного конструкта, например, степени его когнитивной сложности.

Я-схемы

Схемы — это когнитивные структуры, с помощью которых мы воспринимаем, организуем, перерабатываем и используем информацию. Благодаря использованию схем у каждого индивидуума формируется система, позволяющая ему идентифицировать значимые для него компоненты окружения, игнорируя все остальные. Схемы также обеспечивают структуру, в рамках которой организуется и перерабатывается информация. Так, например, у большинства людей формируется материнская схема. Поэтому когда человека просят описать собственную мать, ему легко это сделать, поскольку соответствующая информация организована в виде строго упорядоченной когнитивной структуры. Естественно, проще описать собственную мать, чем, скажем, женщину, о которой вы слышали, но которую никогда не встречали.
Схемы относительно стабильны во времени, следствием чего является стабильность характерных для нас способов восприятия и использования информации. Поскольку схемы различаются от одного индивидуума к другому, люди перерабатывают одну и ту же информацию и соответственно ведут себя по-разному. Таким образом, схемы могут быть использованы для объяснения индивидуальных различий.
Вероятно, наиболее важной схемой является Я-схема, состоящая из «выводимых из предыдущего опыта когнитивных обобщений относительно самого себя, которые организуют и направляют процесс переработки информации, связанной с собственной личностью» (Markus, 1977, р. 64). Начиная с самого раннего возраста у каждого из нас формируются когнитивные репрезентации, говорящие нам о том, кем мы являемся. Образующаяся в результате Я-схема включает наиболее значимые для нас аспекты нашего поведения, оказывающие определяющее влияние на характерные для нас способы переработки информации и взаимодействия с окружающим миром. Например, два человека могут любить спортивный бег и литературу, но для одного из них поддержание физической формы будет являться важной составляющей его Я-схемы, тогда как в Я-схеме другого более важное место занимает начитанность. Поэтому первый из этих индивидуумов, вероятно, будет уделять больше времени бегу, чем чтению, а для второго будет верно обратное.
<Рис. Различиями в схемах «я» обусловлены различия в поведении. Лица, в чью схему «я» включено поддержание физической формы, с большей вероятностью будут регулярно делать зарядку.>
Ядро Я-схемы составляет базовая информация, включающая имя человека, его внешность и взаимоотношения со значимыми для него людьми. Однако с точки зрения индивидуальных различий более важными оказываются специфические характеристики Я-схемы (Markus & Sentis, 1982; Markus & Smith, 1981). Для индивидуума, в чьей Я-схеме центральное место занимают физические упражнения, эти упражнения становятся «частью его я» и соответственно занимают важное место в его типичном образе жизни. Для человека, который любит спортивный бег, но не рассматривает его как центральную часть своего Я, оказывается достаточным периодически совершать пробежки в ближайшем парке. Таким образом, различия в Я-схемах определяют различия в поведении.
Я-схемы не только направляют наше восприятие и переработку информации, но также обеспечивают для нас общую структуру ее организации и хранения. Как и в случае описанной выше материнской схемы, мы ожидаем, что люди смогут легче извлечь из памяти ту информацию, которая включена в хорошо развитую схему. С целью проверки данной гипотезы был проведен эксперимент, в котором студентам колледжа предъявлялась серия из 40 вопросов на видеоэкране (Rogers, Kuiper & Kirker, 1977). Участников просили ответить на каждый вопрос как можно более быстрым нажатием кнопки «да» или «нет». На тридцать из сорока вопросов можно было легко ответить без обращения к Я-схеме; в них спрашивалось, например, напечатано ли слово заглавными буквами, рифмуется ли оно с другим словом или имеет то же значение, что и другое слово. Оставшиеся 10 вопросов требовали от участников решить, описывает ли данное слово их самих; исследователи предполагали, что в этих случаях информация будет перерабатываться с участием Я-схемы.
Затем участников попросили вспомнить как можно больше из сорока предъявленных им слов. Результаты свидетельствовали о том, что когда участники отвечали на вопросы, касающиеся самих себя, они чаще оказывались в состоянии вспомнить эту информацию впоследствии. Исследователи пришли к выводу, что участники перерабатывали эту информацию посредством Я-схем. Поскольку информация, содержащаяся в Я-схеме, легко извлекается из памяти, слова, имеющие отношение к самому себе, запоминаются легче, чем слова, перерабатываемые другими способами.
В ходе дальнейших исследований, когда участников спрашивали, описывает ли предъявляемое слово экспериментатора (Kuiper & Rogers, 1979) или известную личность (Lord, 1980), они не могли вспомнить эти слова так же легко, как слова, описывающие их самих. Таким образом, можно сделать вывод, что благодаря более совершенной организации и доступности информации о самом себе информация, содержащаяся в Я-схеме, лучше извлекается из памяти, чем информация, переработанная другими способами (Karylowsky, 1990; Klein & Loftus, 1988; Klein, Loftus & Burton, 1989).

Теория гендерных схем, предложенная Сандрой Бем

Другая теория, основанная на концепции схем, была предложена Сандрой Бем. Данная теория рассматривает особенности половой принадлежности индивидуумов как основу их способа организации информации об окружающем мире.
В большинстве культур различия между мужчинами и женщинами являются фактором, оказывающим существенное влияние на организацию многих аспектов повседневной жизни. От мальчиков и девочек ожидается, что они не только овладеют навыками и формами поведения, соответствующими своим половым ролям, но и сформируют представления о мире и личностные характеристики, типичные для своего пола, — иными словами, приобретут мужской или женский тип личности, в соответствии с тем как они определяются в рамках данной культуры. В главе 3 мы говорили о том, что процесс, посредством которого общество приучает детей соответствовать социальным ожиданиям в отношении своего пола, называется половой (сексуальной) типизацией. Сандра Бем (Bem, 1981) высказала предположение, что помимо обучения специфическим понятиям и формам поведения, ассоциирующимся в данной культуре с представлениями о мужчинах или женщинах, ребенка также обучают воспринимать и организовывать информацию в соответствии с гендерными схемами — психическими структурами, организующими перцептуальный и концептуальный мир индивидуума в соответствии с гендерными категориями (мужчина—женщина, маскулинный—фемининный).
Согласно теории Бем, индивидуумы, испытавшие влияние половой типизации, используют гендерные схемы в большей степени, чем индивидуумы, не подверженные этому культурному процессу. Для выявления индивидуумов, для которых характерна половая типизация, Бем просила их оценить себя по ряду сексуально-типизированных черт личности. Индивидуумы, высоко оценивающие себя по типично маскулинным чертам (таким как «уверенный в себе», «независимый»), но низко по типично феминным чертам («сопереживающий», «нежный»), определялись как маскулинные; индивидуумы, для которых был характерен противоположный паттерн, определялись как феминные; а индивидуумы, описывающие себя как обладающие и маскулинными и феминными чертами, определялись как андрогинные (от греч. андро — «мужской» и гино — «женский»).
<Рис. Индивидуумы, описывающие себя как обладающих чертами, характерными и для мужчин и для женщин, получили название андрогинных.>
Была проведена серия исследований, в ходе которых было обнаружено, что индивидуумы, идентифицированные как андрогинные, проявляли и такие маскулинные черты, как независимость, и такие феминные черты, как заботливость, тогда как сексуально-типизированные индивидуумы (мужчины, обладающие маскулинными чертами, и женщины, обладающие феминными чертами), как правило, демонстрировали только формы поведения, характерные для своего пола (Bem, 1975; Bem, Martyna & Watson, 1976).
В ходе исследования, проведенного с целью выяснить, используют ли гендерные схемы при организации информации не сексуально-типизированные индивидуумы, участникам предъявлялся список слов, а впоследствии их просили вспомнить как можно большее число слов в любом порядке. Список включал имена собственные, названия животных, глаголы и названия предметов одежды. Имена собственные наполовину состояли из мужских имен, а наполовину из женских, и одна треть остальных слов списка рассматривалась экспертами как маскулинная (горилла, швырнуть, брюки), одна треть — как феминная (бабочка, краснеть, бикини) и одна треть как нейтральная (муравей, идти, свитер). Исследования, посвященные памяти, показывают, что если индивидуум кодирует некоторое количество слов согласно некой базовой схеме или ассоциативной сети, воспоминание одного из связанных со схемой слов увеличивает вероятность воспоминания и других. Соответственно, последовательность слов, которые вспомнил индивидуум, должна выявить «цепочки» или кластеры слов, связанных между собой в памяти благодаря схеме. Например, если участник исследования думает о названии животного, он или она, вероятно, подумает о других названиях животных. Обратите внимание, что участники эксперимента могли группировать слова либо по семантическим категориям (имена, животные, глаголы, одежда), либо в соответствии с их гендерными характеристиками.
Сексуально-типизированные участники использовали гендерную группировку значительно чаще, чем остальные участники. Например, если сексуально-типизированный индивидуум вспоминал слово «бабочка», он или она чаще вспоминал вслед за ним другое феминное слово, например «бикини», тогда как не сексуально-типизированные индивидуумы обычно вспоминали вслед за словом «бабочка» название другого животного. Таким образом, сексуально-типизированные участники с большей вероятностью связывали в памяти слова по гендерному принципу; как и предсказывала теория, они чаще использовали гендерные схемы при организации информации.
Имеются и другие источники, подтверждающие теорию гендерных схем. Например, сексуально-типизированные женщины используют феминные конструкты чаще, чем андрогинные женщины, распределяя людей по категориям при выполнении реп-теста (Rep Test, Tunnell, 1981). Сексуально-типизированные люди также склонны группировать высказывания по маскулинным и феминным категориям при описании самих себя (Larsen & Seidman, 1986). Сексуально-типизированные индивидуумы также более склонны представлять себе персонажей, о которых они читают, либо как мужчин, либо как женщин, даже когда их пол не имеет значения.

Оценка когнитивного подхода

Когнитивный подход имеет как сильные, так и слабые стороны. Один из позитивных аспектов этого подхода состоит в том, что он основан на эмпирических исследованиях. Приведенные выше описания психологических экспериментов являются свидетельством того, что многие когнитивные структуры стали предметом широкомасштабных исследований, проводимых в строго контролируемых лабораторных условиях. Другой сильной стороной когнитивной теории является то, что она не ограничивается теорией черт при объяснении личностных характеристик. Вместо простого выявления черт представители когнитивного подхода исследуют когнитивные структуры с целью объяснения индивидуальных различий в поведении.
С другой стороны, в адрес когнитивного подхода часто высказывается критическое замечание, указывающее на то, что этот подход использует неоднозначно определенные понятия. Трудно дать строгое определение того, что такое конструкт, или быть уверенным в том, что используется та или иная схема; кроме того, не вполне ясно, чем личностный конструкт отличается от схемы и каким образом любой из когнитивных конструктов связан с памятью и другими аспектами переработки информации. Более того, бихевиорист мог бы спросить, действительно ли необходимо прибегать к использованию этих конструктов. Возможно, феномен личности можно объяснить без обращения к когнитивным представлениям.

Резюме

1. Личностью называется отличительный и характерный паттерн мышления, эмоций и поведения, определяющий личный стиль взаимодействия индивида с физическим и социальным окружением. Психология личности стремится а) описать и объяснить индивидуальные различия, б) объединить процессы, которые могут влиять на взаимодействие индивида с окружением, в интегрированное представление о человеке в целом.
2. Согласно психоаналитической теории Фрейда, многие виды поведения, включая сны и оговорки, вызываются бессознательными мотивами. Личность в основном определяется биологическими потребностями в сексе и агрессии, а также переживаниями, возникающими в первые 5 лет жизни. Согласно фрейдовской теории строения личности, личность состоит из «оно», эго и суперэго, которые часто вступают в противоречие. «Оно» действует по принципу удовольствия, стремясь к немедленному удовлетворению биологических импульсов. Эго подчиняется принципу реальности, откладывая удовлетворение потребности до того момента, когда его можно будет достичь социально приемлемыми путями. Суперэго (совесть) навязывает индивиду моральные стандарты. У хорошо интегрированной личности эго сохраняет прочный, но гибкий контроль над «оно» и суперэго.
3. Согласно фрейдовской теории динамики личности, у каждого индивида имеется постоянное количество психической энергии (либидо). Если запрещенное действие или импульс подавляется, его энергия будет стремиться найти выход в какой-либо другой форме, такой как сны или невротические симптомы. Неприемлемые импульсы «оно» вызывают тревожность, которую можно снизить при помощи защитных механизмов.
4. Во фрейдовской теории развития личности полагается, что индивид проходит ряд стадий психосексуального развития (оральную, анальную, фаллическую) и должен разрешить эдипов конфликт, при котором маленький ребенок рассматривает родителя своего пола как соперника в привязанности к родителю противоположного пола. Фрейдовская теория тревожности и механизмов защиты лучше выдержала испытание временем, чем его теории строения личности и развития. Психоаналитическую теорию совершенствовали другие ученые — Юнг, Адлер, Хорни, Салливан, Фромм, Эриксон; все они придавали большее значение функциям эго и мотивам, а не сексу и агрессии.
5. Психоаналитическая теория впоследствии была модифицирована другими психологами, наиболее известными из которых являются Карл Юнг и Гарри Стек Салливан. Юнг выдвинул предположение, что помимо личного бессознательного, описанного Фрейдом, существует коллективное бессознательное, часть сознания, общая для всех людей. Салливан предположил, что реакции людей на ситуации межличностного общения приводят к развитию персонификаций — психических образов себя и других людей.
6. Психологи, придерживающиеся психоаналитической ориентации, иногда используют проективные тесты, такие как тест Роршаха или тематический апперцепционный тест (ТАТ). Поскольку тестовые стимулы неоднозначны, предполагается, что индивидуум проецирует свои личностные особенности на предъявляемые ему стимулы, тем самым раскрывая свои бессознательные желания и мотивы.
7. Теория социального научения — современный вариант бихевиористского подхода к личности. В ней предполагается, что межличностные различия являются следствием разного опыта научения, включающего, помимо непосредственного оперантного и классического обусловливания, научение через наблюдение. Теория социального научения, которая в последние десятилетия становится все более когнитивной, подчеркивает взаимное влияние внешних детерминант поведения (таких как вознаграждение и наказание) и внутренних детерминант (таких как убеждения, мысли и ожидания).
8. К числу наиболее известных представителей теории социального научения относятся Джулиан Роттер и Альберт Бандура. Роттер высказал предположение, что вероятность появления той или иной формы поведения определяется ожиданиями и ценностью подкрепления. Бандура разработал социально-когнитивную теорию, согласно которой отношения между средой и поведением носят взаимный характер.
9. Гуманистический подход, сосредоточенный на субъективном опыте индивидуума, был создан как альтернатива психоаналитическому и бихевиористскому подходам. Психологи гуманистического направления, такие как Карл Роджерс и Абрахам Маслоу, считают, что понятие человека о себе определяет его стремление к росту и самоактуализации.
10. Когнитивный подход к изучению личности основан на представлении о том, что источником различий в личности людей являются различия в психических репрезентациях информации у различных индивидуумов. Теория личностных конструктов, разработанная Джорджем Келли, уделяет основное внимание концептам, используемым людьми с целью интерпретации самих себя и своего социального окружения. Другие теоретики уделяют основное внимание схемам, когнитивным структурам, помогающим людям воспринимать, организовывать и сохранять информацию.
11. Большое количество исследований было посвящено изучению Я-схем, включающих наиболее важные для индивидуума аспекты индивидуального поведения. Эксперименты показывают, что люди воспринимают информацию с большей готовностью и сохраняют ее в памяти лучше, если она соответствует их Я-схемам. С теорией Я-схем связана теория гендерных схем, предложенная Сандрой Бем, согласно которой индивидуумы, ведущие себя типично для своего пола, используют гендерные схемы при восприятии и организации различного типа информации.

Ключевые термины

свободные ассоциации
сознательное
предсознательное
бессознательное
психологический детерминизм
оно (ид)
эго
суперэго
защитные механизмы
вытеснение
проективный тест
актуализующая тенденция (тенденция к актуализации)
«я»
реальное «я»
идеальное «я»
безусловная позитивная оценка
иерархия потребностей
пиковый опыт (переживания)
личностные конструкты
схема
Я-схема
гендерная схема

Вопросы для размышления

1. Специалисты в области психологии личности различаются по тому, насколько привлекательными они находят три основных подхода к личности, описанные в данной главе. Некоторые предпочитают избегать таких формальных теорий и использовать относительно не связанный с какой-либо теорией подход, как, например, подход на основе личностных черт или современный когнитивный подход. А вы? Что вы находите привлекательным и что непривлекательным в каждом из трех исторических и двух эмпирических подходов?
2. Как можно убедиться при прочтении данной главы, ценность вклада Зигмунда Фрейда в психологию является предметом горячих дискуссий. Какова ваша оценка наследия Фрейда?
3. Когда впервые была предложена концепция психологической андрогинности — сочетания мужских (маскулинных) и женских (феминных) черт у одного индивидуума, — казалось, она обещает освободить людей от представления о том, что психологически здоровые мужчины обязательно должны быть мужественными (маскулинными), а женщины — женственными (феминными). Однако была высказана точка зрения, что концепция андрогинности в действительности накладывает еще больше ограничений, чем традиционные типичные половые предписания, поскольку согласно ей индивидуум должен обладать и мужскими и женскими чертами, для того чтобы считаться психологически здоровым; иными словами, из нее следует, что теперь можно оказаться несостоятельным по двум критериям вместо одного. Что вы об этом думаете? Можете ли вы предложить накладывающие меньше ограничений предписания для психологически здоровых половых ролей?

Дополнительная литература

Существует ряд хороших общих книг по психологии личности, сочетающих теорию и современные исследования: Funder. The Personality Puzzle (1997); Mischel. Introduction to Personality (6th ed., 1998); Burger. Personality (4th ed., 1998).
Классический текст, сравнивающий и противопоставляющий формальные теории личности: Hall, Lindzey, Loehlin and Manosevitz. Introduction to Theories of Personality (1985).
Теории Фрейда в наиболее читабельном виде: Freud. New Introductory Lectures on Psychoanalysis (1933, 1965). Книга Фрейда Psychopathology of Everyday Life (1901/1960), в которой он обсуждает то, что сейчас известно как «значимые оговорки», а также сны и юмор, одновременно занимательна и полезна.
Прекрасное краткое изложение психоаналитической теории, а также ее развития после Фрейда: Mitchel and Black. Freud and Beyond: A History of Modern Psychoanalytic Thought (1995). Безжалостно-резкая критика Фрейда как ученого и терапевта в работе: Crews (ed.). Unathorized Freud: Doubters Confront a Legend (1998).
Для углубленного рассмотрения подхода к личности на основе теории социального научения: Bandura. Social Learning Theory (1989).
Два классических изложения гуманистической позиции: Maslow. Toward a psychology of being (1998); Rogers. On Becoming a Person: A Therapist's View of Psychotherapy (1995). В книге Fadiman & Frager. Personality and Personal Growth (4th ed., 1997) рассматриваются теории личности, более всего нацеленные на понимание человеческой природы; в ней есть раздел по таким восточным теориям, как йога, дзэн-буддизм и суфизм — темы, редко встречающиеся в более традиционных академических изданиях по психологии личности.

На переднем крае психологических исследований

Нейротрансмиттеры и личность

Существуют многочисленные свидетельства того, что определенные нейротрансмиттеры играют важную роль в развитии и проявлении различных черт личности. На функционирование нервной системы оказывает влияние количество нейротрансмиттеров различных типов, активных в каждый момент времени, которое может варьироваться в широких пределах. Люди также различаются между собой по среднему числу нейротрансмиттеров, и эти различия, по-видимому, связаны с определенными личностными характеристиками.
Наиболее важными с точки зрения личности являются такие нейротрансмиттеры, как норэпинефрин и допамин. Норэпинефрин оказывает влияние на частоту сердцебиения, кровяное давление и уровень энергии в организме. Люди с хронически повышенным уровнем норэпинефрина, как правило, более тревожны, зависимы и общительны (Gray, 1987), в то время как люди, характеризующиеся более низким уровнем этого нейротрансмиттера, менее заторможены и более импульсивны. Люди с хронически низким уровнем нейротрансмиттеров этого типа часто склонны к социальной изоляции и нонконформизму (Zuckerman, 1991).
Допамин участвует в контроле движений тела и функционировании систем мозга, ответственных за активность человека в отношении привлекающих его объектов и людей. Благодаря этому факту допамин считается связанным с общительностью и общим уровнем активности. Некоторые исследователи предполагают, что допамин также связан с экстраверсией и импульсивностью (Sacks, 1983; Zuckerman, 1991).
Другим важным нейротрансмиттером является серотонин, который, вероятно, участвует в процессе торможения импульсивного поведения, включая эмоциональные импульсы. Один автор высказывает предположение, что люди, отличающиеся исключительно низким уровнем серотонина, страдают «серотонинной недостаточностью» (Metzner, 1994). К числу симптомов этого нарушения относятся иррациональная раздражительность, гиперсенситивность к отвержению, пессимизм, хроническое беспокойство и страх перед совершением рискованных действий.
Широко распространенный антидепрессант прозак избирательно воздействует на уровень торможения серотонина; его действие приводит к повышению уровня серотонина. Согласно точке зрения Питера Крамера, автора книги «Послушайте прозак», этот препарат фактически наделяет людей новой личностью. Благодаря ему человек может перестать напрасно беспокоиться и неадекватно реагировать на пустяковые стрессы, приобретя тем самым более оптимистический взгляд на жизнь. Люди, принимающие прозак, нередко сообщают, что они чувствуют себя «более полноценными людьми», которые успевают делать больше дел и пользуются большим успехом у лиц противоположного пола.
Успех препарата прозак явился поводом для рассуждений о том, что человеческая личность фактически определяется присутствием либо отсутствием тех или иных химических соединений в мозге. Следует отметить, однако, что прозак не оказывает воздействия на людей с нормальным уровнем серотонина (Metzner, 1994). Более того, прозак и другие препараты, регулирующие уровень серотонина, оказывают совершенно различное действие на разных индивидуумов; далеко не у всех людей, принимающих эти лекарства, гарантированно сформируется новая личность в желательном направлении. Таким образом, хотя можно считать установленным, что нейротрансмиттеры оказывают влияние на личность, ученые не располагают достаточными свидетельствами того, что нейротрансмиттеры ответственны за формирование личности.
---

Современные голоса в психологии
Фрейд все еще жив?

Идеи фрейда живут и процветают
Джоуэл Уайнбергер, Университет Адельфи

Конечно, Фрейд умер. Он умер 23 сентября 1939 года. Ни у кого не вызывает сомнения, что умерли Исаак Ньютон и Уильям Джеймс. По какой-то неведомой причине в случае с Фрейдом мы не можем сказать то же с полной уверенностью. Если вопрос заключается в том, умер ли психоанализ как область психологии, которую он создал, то ответ, разумеется, отрицательный. Психоанализ пережил Фрейда и в настоящее время успешно развивается. Отделение психоанализа — второе по величине в Американской психологической ассоциации. Сегодня существует несколько различных школ психоанализа, и некоторые из них Фрейд бы не признал. Это не удивительно, если учесть, что основатель этой дисциплины умер 60 лет назад.
Но умерли ли идеи Фрейда? Определенно нет. Они прочно вошли в нашу жизнь. Они стали частью нашей культуры и изменили ее. Вспомните термины «подсознание», «эго», «суперэго», «фрейдистская оговорка» и т. д. Теперь есть писатели-психоаналитики, историки-психоаналитики, психиатры-психоаналитики и, разумеется, психологи-психоаналитики. Вопрос, мне кажется, состоит в том, имеют ли ценность идеи Фрейда. На мой взгляд, одни имеют, а другие — нет. Многие из них являются очень важными, даже основополагающими для современной психологии. По-моему, задача состоит в том, чтобы определить, какие из его идей сохранили свою значимость. И я постараюсь решить эту задачу.
Возьмем некоторые основополагающие идеи Фрейда и посмотрим, как они соотносятся с современной психологией. Фрейд считал, что все человеческие побуждения имеют биологические источники, а именно половое влечение и агрессивность. В настоящее время существует область психологии, называемая эволюционной психологией (Buss, 1994); есть также социальная биология (Wilson, 1975) и этология (Hinde, 1982). Все эти науки отстаивают важность биологических факторов в нашем поведении. И все они имеют данные в поддержку этого утверждения. Этот аспект учения Фрейда определенно не умер. А как насчет важности полового влечения и агрессии? Достаточно посмотреть современный фильм или телешоу, почитать бестселлер. Что мы видим? Секс и насилие. Создается впечатление, что издатели и голливудские режиссеры сплошь фрейдисты, так же как и потребители их продукции.
Во времена Фрейда вызывала горячие споры идея о том, что дети испытывают сексуальное влечение. Теперь это — общепринятый факт.
Психоаналитики упорно не соглашались с тем, что наиболее важный фактор, влияющий на эффективность психотерапии, — это отношения в семье пациента. Долгие годы это не принималось, особенно бихевиористами (Emmelkamp, 1994). Теперь хорошо известно, что от этого в большой степени зависит успех лечения (Weinberger, 1996). Уже не подвергается сомнению и то, что в нашем мозге хранится информация о взаимоотношениях в раннем возрасте, и на этой идее были основаны теория отношений (одно из направлений психоанализа) и теория привязанности (детище психоаналитика Джона Боулби).
Самая важная мысль, приписываемая Фрейду, — идея о важности процессов, проходящих в подсознании. По мнению Фрейда, мы чаще всего не отдаем себе отчета в своих действиях. Долгое время традиционная психология отрицала это утверждение. Теперь она изменила свое отношение. Современные ученые считают, что подсознание определяет большую часть нашего поведения. Споры вокруг процессов в подсознании привели к тому, что были проведены исследования в области психологии (Baars, 1988), социальной психологии (Bargh, 1997), памяти (Graf & Masson, 1993) и т. д. Сейчас это — основополагающая идея психологии. Более частные идеи Фрейда, например понятие о защитной реакции, также получили практическое подтверждение (Shedler, Mayman & Manis, 1993; D. Weinberger, 1990). To же самое справедливо и в отношении его идей о подсознательных фантазиях (Siegel & Weinberger, 1997). Проводятся также исследования с целью проверки концепции Фрейда о переносе (Andersen & Glassman, 1996; Grits-Ghristoph, Cooper & Luborsky, 1990).
Конечно, многие утверждения Фрейда были опровергнуты на практике и признаны ошибочными. Идеи какого мыслителя могли бы прожить 60 лет, не претерпев изменений? Иначе говоря, идеи Фрейда не только живут, но и развиваются. Следовало бы проверить на практике как можно больше из них. Любые утверждения о том, что все учение Фрейда следует отвергнуть по той причине, что некоторые его выводы оказались ошибочными, просто смешны. Это все равно что вместе с водой выплеснуть ребенка. И к тому же Фрейда так приятно читать!

Вклад фрейда в психологию - мертвый балласт
Джон Ф. Килстром, Калифорнийский университет, Беркли

Если XX век был «веком Америки», то он был и веком Зигмунда Фрейда (Andersen & Glassman, 1996; Grits-Ghristoph, Cooper & Luborsky, 1990), потому что этот ученый изменил наше представление о самих себе. Коперник доказал, что Земля не является центром Вселенной, Дарвин утверждал, что человек произошел от «низших» животных, а Фрейд стремился показать, что человеческий опыт, мысли и поступки определяются не нашим сознанием, а иррациональными механизмами, находящимися вне нашего контроля, механизмами, которые можно понять и контролировать только с помощью сложного процесса, называемого психоанализом.
Фрейд внес изменения и в наш лексикон, с помощью которого мы познаем себя и окружающих. Вы знали, что такое ид и суперэго, зависть к пенису и фаллические символы, кастрационный и эдипов комплексы еще до того, как открыли эту книгу. В обычном понимании психотерапия отождествляется с психоанализом. Теория Фрейда, которая уделяет особое внимание случаям, допускающим двоякое толкование, основана на «постмодернистском» подходе к научному критицизму, частью которого является выявление и объяснение противоречий. Фрейд, как никто другой, оказал глубокое влияние на современную культуру.
Влияние Фрейда на культуру основано, по меньшей мере косвенно, на предположении, что его теория имеет научную ценность. Но с научной точки зрения, классический фрейдистский психоанализ мертв и как теория психики, и как метод психотерапии (Crews, 1998; Macmillan, 1996). Ни одно предположение теории психоанализа, например, идеи о том, что развитие проходит оральную, анальную, фаллическую и генитальную стадии, или о том, что мальчики испытывают половое влечение к своим матерям и ненависть и страх по отношению к отцам, не подтверждается на практике. Нет эмпирических доказательств, что психоанализ более эффективен, чем другие методы психотерапии, такие как систематическая десенситизация или аутогенная тренировка. Также не доказано, что психоанализ достигает результатов с помощью именно тех механизмов, которые предсказывались теорией, например с помощью переноса и катарсиса.
Фрейд жил в особый период времени, и можно утверждать, что его теория была правильной в отношении европейской культуры того момента, даже если теперь она таковой не является. Однако недавно проведенный исторический анализ показал, что фактический материал, который Фрейд использовал в качестве доказательства своих теорий подсознательного конфликта и детской сексуальности, систематически искажался, а имеющиеся в его распоряжении научные данные ошибочно истолковывались или были представлены в ложном свете. Теории Фрейда — это не только продукт своего времени: они были ошибочны, даже когда автор впервые публиковал их.
Дрю Уэстен (Westen, 1988), психолог из Гарвардской медицинской школы, согласен, что теории Фрейда давно устарели и вышли из употребления, но утверждает, что его научное наследство живет в ряде теоретических предположений, которые в настоящее время широко признаны учеными: существование подсознательных психических процессов; важность конфликтов и амбивалентного поведения; наличие стадий психического развития; утверждение о том, что индивидуальность взрослого человека закладывается в детстве; влияние ментальных представлений на социальное поведение. Однако некоторые из его предположений весьма сомнительны. Например, нет доказательств того, что детские переживания оказывают существенное влияние на формирование личности. И что еще важнее, Уэстен обходит стороной вопрос о том, правильна ли точка зрения Фрейда на этот счет. Одно дело утверждать, что подсознательные побуждения оказывают большое влияние на поведение, и совсем другое — заявлять, что каждая наша мысль и любой поступок определяются сдерживаемыми сексуальными или агрессивными побуждениями, что ребенок испытывает половое влечению к родителю противоположного пола и что мальчики враждебно относятся к своим отцам, которых ревнуют к матерям. Так считал Фрейд, и теперь мы можем сказать, что Фрейд был не прав в каждом из этих утверждений. Например, лабораторные опыты показали, что процессы, происходящие в подсознании, не имеют ничего общего с теми процессами, которые описывает теория психоанализа (Kihistrom, 1998).
Уэстен также утверждает, что теория психоанализа со времен Фрейда претерпела значительные изменения и что, следовательно, несправедливо тесно связывать психоанализ со взглядами Фрейда на подавляемые, детские, сексуальные или агрессивные побуждения. Но опять-таки это утверждение не является ответом на вопрос, верна ли теория Фрейда. Более того, вопрос о том, действительно ли все эти «неофрейдистские» теории более правильны, чем классическая теория Фрейда, остается открытым. Например, все еще не ясно, является ли теория стадий психологического развития Эрика Эриксона более обоснованной, чем соответствующая теория Фрейда.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел психология