Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты







Ваш комментарий о книге

Ольшанский Д. Основы политической психологии. Учебное пособие для вузов

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 3. ОСНОВНЫЕ ВЕХИ ИСТОРИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

ИСТОКИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ В РОССИИ

В России в истории науки также были определенные политико-психологические традиции, хотя не слишком сильные и многочисленные. Случилось так, что круг подобных проблем, в силу особенностей национального менталитета и, соответственно, особенностей национальной науки, не относился к сфере последней. Вообще, гуманитарная наука как таковая отсутствовала в России практически до XX века (если, конечно, вообще можно считать гуманитарной наукой то, что появилось и развивалось в рамках ортодоксального марксизма-ленинизма). В подобных случаях принципиально важные для общества функции осмысления гуманитарных проблем принимает на себя художественная литература. Действительно, если внимательно посмотреть, то мы обнаружим огромное количество политико-психологических проблем у Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, даже у А.С. Пушкина в его «Борисе Годунове» или «Капитанской дочке». Разумеется, это представляет собой совершенно отдельный пласт проблем, заслуживающий совершенно особого внимания и тщательного рассмотрения. Пока же мы можем лишь бегло обратить внимание на то, что политико-психологические проблемы активнейшим образом развивались, начиная от А.С. Пушкина, в русской литературе — причем не только в прозе, а даже в русской поэзии. Причем не только в тенденциозных поэмах В.В. Маяковского типа «Владимир Ильич Ленин», но и, скажем, в совершенно иной по складу поэме С.И. Есенина «Пугачев».

На фоне такого мощного интеллектуального слоя значительно менее убедительно выглядели попытки рассмотрения политико-психологических проблем в собственно научных рамках. Внимательнейший анализ позволяет назвать всего лишь несколько достойных имен. Так, Н.К. Михайловский в своей теории «героя» и «толпы» объяснял взаимоотношения лидера и масс своеобразными «рефлексами подражания» — в целом, следуя в данном вопросе за Г. Тардом, Ш. Сигеле и Г. Лебоном. Здесь Н.К. Михайловский был мало оригинален. Вождь-гипнотизер, согласно Н.К. Михайловскому, как бы превращает толпу в «человеческие автоматы», готовые следовать за ним, куда бы то ни было .

В противоположность этим взглядам, жестко споря с ними, известный русский врач-физиолог, исследователь мозговых процессов В.М. Бехтерев отмечал, что во времена смут и потрясений совсем не «герой» определяет политическое поведение масс. В такие периоды ими движут особые «коллективные рефлексы». Именно в толпе, считал Бехтерев, люди уподобляются животным и действуют рефлекторно . Так или иначе, но рефлексологическая политическая психология представляла собой нечто по крайней мере новое даже на фоне значительно более развитой западной науки.

Подчеркнем значительный вклад российских медиков и физиологов в изучение психологических проблем политики. Они внесли и свой вклад в развитие жанра политического портрета. Так, в России начала XX века широкой популярностью пользовалась книга психиатра П.И. Ковалевского «Психиатрические этюды из истории». В ней была представлена целая серия портретов политических деятелей от царя Давида до Петра I, от А.В. Суворова до пророка Мохаммеда, от Жанны д'Арк до Наполеона , Учитывая сильный психиатрический уклон в анализе автора, мы не будем подробно анализировать здесь эту книгу, хотя и от метим ее определенный интерес. Как и интерес книги автора того же времени Г.И. Чулкова о русских императорах, где приведена целая серия талантливых уже сугубо психологических портретов ряда российских правителей .

Некоторые достижения можно отметить и в российской исторической науке. Так, в частности, В.0. Ключевский первым дал сравнительно развернутый анализ влияния массовой психологии — в частности, феномена массовых настроений, на развитие динамичных политических процессов и кризисных ситуаций. Тем самым, он заложил основы политико-психологического понимания российской истории. Психологические факторы и их роль были особенно очевидны В.О. Ключевскому в ходе серьезных политических сдвигов и потрясений. Например, по В.О. Ключевскому, знаменитая «смута» начала XVII века создала особые предпосылки для жизни общества. «Во-первых, прервалось политическое предание, старый обычай, на котором держался порядок в Московском государстве». Во-вторых, «Смута поставила государство в такие отношения к соседям, которые требовали еще большего напряжения народных сил для внешней борьбы», чем раньше. «Отсюда, из этих двух перемен, вышел ряд новых политических понятий, утвердившихся в московских умах, и ряд новых политических фактов...». Говоря современным языком, произошел серьезный сдвиг в политической культуре тогдашнего российского общества. «Прежде всего, из потрясения, пережитого в Смутное время, люди Московского государства вынесли обильный запас новых политических понятий, с которыми не были знакомы их отцы... Это и есть начало политического размышления». Одним из таких вновь появившихся понятий, например, было «настроение общества»: «...внутренние затруднения правительства усиливались еще глубокой переменой в настроении народа. Новой династии приходилось иметь дело с иным обществом» . Это общество, по убеждению В.О. Ключевского, за четырнадцать лет Смуты осознало главное: «Государство может быть и без государя».

На рубеже XIX—XX веков отдельные политико-психологические проблемы рассматривал в своих трудах Г.В. Плеханов. Затем наступило время участников февральской революции 1917 г . Развитие российской политической культуры и, в частности, особенности русского политического сознания пытался проследить в своих работах П.И. Милюков . Примерно тот же исторический опыт анализировал с психологической точки зрения известный больше как социолог П.А. Сорокин.

В дальнейшем, значительный набор политико-психологических идей был не только высказан, но и реализован на практике В.И. Лениным и его соратниками в ходе революции 1917 г ., а также предшествовавшего ей и, главное, последовавшего после нее периода. Можно по разному относиться к идеологическим взглядам В.И. Ленина (в частности, выше мы уже приводили пример достаточно убедительной критики социализма и его «апостолов» Г. Лебоном), однако нельзя закрывать глаза на главное. В.И. Ленин и элита большевистской партии сумели в сложнейших условиях показать себя исключительными политологами-практиками. В частности, сам В.И. Ленин, будучи политиком значительной силы, успевал еще и своевременно рефлексировать свои политические действия. В этом, аналитическом плане, серьезное изучение практического политико-психологического наследия В.И. Ленина еще впереди — после того, как спадет идеологический ажиотаж вокруг его имени.

Однако уже к концу 20-х гг. прошлого века, через десяток лет после октябрьской ( 1917 г .) революции все российские исследования по политической психологии практически были свернуты. Они практически прекратились и были возрождены лишь в начале 80-х годов. Причины этого понятны: тоталитарный режим не нуждался ни в знании, ни в учете человеческой психологии — ее заменяла единообразная идеология. Обратим внимание на ряд любопытных фактов. Во-первых, все современники, описывая события 1917 г ., используют термины «восстание» и «переворот». Термин «революция» встречается в единичных, чисто пропагандистских случаях (публичные выступления самого В.И. Ленина). Он появляется в сравнительно широком употреблении новой элиты только с 1920 г . Во-вторых, официально до середины 20-х годов, отмечались две даты: годовщина февральской демократической революции и октябрьского вооруженного восстания. Затем отмечать годовщины февральских событий перестали, а слово «революция» в сочетании с прилагательным «социалистическая» стало относиться исключительно к октябрьским событиям. Наконец, в-третьих, в конце 20-х годов появился эпитет «Великая». Так и возникла «Великая октябрьская социалистическая революция» — уже не как реальное событие, а как феномен массового политического сознания. Это всего лишь один пример вполне эффективного практического использования политической психологии правящими кругами России того времени.

Как уже говорилось в одной из предыдущих глав, следующий этап развития политической психологии в России начался только во второй половине 80-х гг. Это было связано с ревизией монополии марксистских взглядов на социально-политическое развитие, а также с нараставшей потребностью общества узнать побольше о самом себе. Так начала развиваться уже рассматривавшаяся выше «психология политики».

На современном этапе, российская политическая психология постепенно становится частью мировой политической психологии. Опыт психологического осмысления последних лет российской истории, тех крупномасштабных социально-политических реформ, которые пережило и продолжает переживать российское общество, представляют собой уникальный материал. Уже началось и, видимо, будет продолжаться в дальнейшем его совместное освоение российскими и западными исследователями — в частности, в рамках концепций модернизации политической культуры, политического сознания и самосознания, а также модели «политического человека» в целом.

См.: Михайловский Н.К. Соч.— СПб., 1896.— Т. 2.— С. 97-189; Будилова Е.А. Социально-психологические проблемы в русской истории. — М., 1983.

Бехтерев В.М. Коллективная рефлексология.— Пг., 1921.

Подробнее см.: Ковалевский П.И. Психиатрические этюды из истории. // Диалог.— 1991—1993.

См.: Чулков Г. Императоры: Психологические портреты. — М., 1991.

Ключевский В.0. Сочинения, — Т. 2. — М., 1988. — С. 62, 83.

См.: Милюков ГГ. Очерки по истории русской культуры. - СПб., 1901.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел психология
Список тегов:
политика петра 











 





Наверх

sitemap:
Все права на книги принадлежат их авторам. Если Вы автор той или иной книги и не желаете, чтобы книга была опубликована на этом сайте, сообщите нам.