Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты







Ваш комментарий о книге

Ярошевский М. История психологии от античности до середины ХХ в.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава VIII

РАЗВИТИЕ ПСИХОЛОГИИ В РОССИИ

(При участии Т.Д.Марцинковской)

СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ КОРНИ

Духовная жизнь русского общества была тесно связана с общим ходом развития западной культуры. Вместе с тем она отражала своеобразие социального и исторического пути развития России, оказывая существенное влияние на формирование отечественной науки. Шестидесятые годы XIX века – один из самых знаменательных этапов в русской истории и русской науке. Ослабление цензурного гнета, открытие многих либеральных изданий, возобновление университетских курсов по философии и психологии пробудили надежды прогрессивной части общества на то, что и в России наконец произойдет реформирование уклада, просвещение.

Шестидесятые-семидесятые годы XIX века остались в эмоциональной памяти поколений как годы освобождения, причем имелась в виду не только отмена крепостного права, но и общее духовное раскрепощение человеческой личности. Реформы давно ожидались и требовались мыслящей частью общества, как вполне созревшая народная потребность, как историческая необходимость. Трудность преобразователей была в том, что они не находили и не могли найти готовых исторических указаний, на которые могли бы опереться в своей деятельности. Оказавшись на перепутье реформ - Россия должна была решить, как ей двигаться дальше, какой путь соответствует русскому характеру.

Изменение социальной ситуации в России в шестидесятые годы привело к определенности, осознанности смутного до того переживания своей самобытности. Процесс реформирования затрагивал практически все общественные группы, стремление к самопознанию, описанию своих национальных психологических качеств существовало во всех слоях общества, т.е. это был тот редкий момент, когда национальная идея становится идеей всего общества, хотя и не всеми в достаточной степени осознается. Таким образом, резкое изменение социальной ситуации, связанное с коренными реформами жизни народа, кардинальное изменение его уклада, быта с необходимостью заставило образованную часть общества задуматься и осмыслить свою историю, понять истоки традиций, былин и мифов, понять происхождение своих положительных и отрицательных качеств. Эти проблемы и стали центральными не только для социологии, философии и юриспруденции, но и для психологии того времени.

Так как просвещение, т.е. распространение знаний, происходило в России главным образом при помощи журналов, то становится ясной их исключительная роль в развитии отечественной науки и культуры. Центром либеральной интеллигенции стал журнал "Вестник Европы", с которым сотрудничали ведущие ученые и писатели того времени – И.С.Тургенев, Л.Н.Толстой, И.А.Гончаров, И.М.Сеченов, К.Д.Кавелин, А.Н.Пыпин, Н.И.Костомаров и другие. Под руководством ученого и публициста М.М.Стасюлевича этот журнал превратился в литературно-политический сборник и являлся одним из центров культурной жизни, по редакционным статьям и хроникам которого можно судить о развитии общественного сознания в России во второй половине XIX века.

Для психологии это было связано с тем, что параллельно возникло и стремление к осознанию русского менталитета, к выделению и описанию психологических особенностей русского народа, или, по терминологии того времени, к изучению "национального характера", "народной души", под которыми подразумевались главным образом установки, ценности, верования, общие для всех членов общества. В понятие "народной души" часто включали и язык, являющийся родным для представителей данной нации, а также наиболее распространенные мифы, легенды, пословицы, традиции.

Первая попытка осмыслить национальный характер русских людей не умозрительно, но опираясь на конкретные сведения о нем, принадлежала философу Н.И.Надеждину. В 30-х годах XIX века он издавал журнал "Телескоп", где опубликовал взбудоражившее общество "Философическое письмо" Л.Я.Чаадаева. Полное негодования против национального самодовольства и духовного застоя, оно имело и для издателя журнала, и для автора письма печальные последствия. Чаадаева объявили сумасшедшим, Надеждина выслали.

Работая в Русском географическом обществе, Надеждин предложил программу широкомасштабного описания силами самих русских людей "наблюденных и замеченных" особенностей народа всюду, "где только чуется Русь". При этом имелись в виду "разбор и оценка удельного достоинства ума и народной нравственности, как оно проявляется в составляющих народ личностях". Программа была разослана по различным губерниям, и добровольные собиратели сведений из числа учителей, лекарей, чиновников, священников направляли в Общество сотни рукописей, описывающих умственные и нравственные особенности жителей великой империи. В числе материалов были характеристики языка, быта, особенностей материальной культуры, в которых осели сведения о психическом складе русского человека, о его "идолах и идеалах".

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ НАУКА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

Середина века. В середине XIX века, в период, связанный с формированием собственных взглядов на человека и его роль в обществе, а главное – с развитием рефлексии своей самобытности, своих научных и психических особенностей, начала формироваться и самобытная отечественная психология, начался поиск путей ее построения, ее методологии и собственно предмета, ее отличий от других наук и различий с европейской психологией.

Это были годы расцвета естественных наук в России, на которых сосредоточился главный интерес общества и где происходили основные научные достижения. Это наложило естественнонаучный, материалистический отпечаток и на развитие психологии. В то же время как естественные, так и гуманитарные науки того времени имели тенденцию к созданию универсальных теорий, каждая из которых претендовала на открытие основных закономерностей развития человека и общества. Этот подход виден в концепциях А.В.Веселовского, А.А.Потебни, И.М.Сеченова, К.Д.Кавелина и других ученых того времени. Однако дело не только в том, что ученые этого периода занимались широким кругом вопросов, так как широта охвата возможна и при систематизации изучаемого материала. Но бывают эпохи, когда научное мышление проявляет широту в открывании новых перспектив, в создании новых точек зрения, не только объединяющих и систематизирующих уже открытые, известные факты, но и проливающих на них новый свет, ставящих новые задачи не только перед данными исследователями, но и перед учеными следующих поколений. Именно такими и были 60-80-е годы XIX века, таким ученым был Сеченов, такими были и Кавелин, и Веселовский, и Потебня.

Два направления в проблеме человека

Прежде всего необходимо было разработать методологию новой науки, понять, какой ей надлежит быть – естественной или гуманитарной. Из ответа на этот вопрос вытекало и то, на основе такой науки следует формировать психологию – на основе философии, с которой она и была связана главным образом до того времени, или на основе физиологии, как того требовали новые веяния науки и общественные предпочтения. Практически было предложено две концепции построения психологии.

У истоков каждой из них стояли выдающиеся мыслители. У первой – Николай Чернышевский, у второй – Памфил Юркевич и Владимир Соловьев. Они заложили в России традиции человекопознания исходя из противостоявших друг другу способов осмысления природы личности. На взрыхленной каждым направлением почве рождались в дальнейшем учения, развивавшие их исходное идейное содержание в новых социокультурных условиях и соответственно запросам логики научного творчества.

К антропологическому принципу Чернышевского восходит русский путь в науке о поведении – от И.М.Сеченова до И.Л.Павлова и А.А.Ухтомского. К теологическому принципу В.С.Соловьева восходит апология "нового религиозного сознания" в трудах Н.А.Бердяева, С.Н. и Е.Н.Трубецких, С.Л.Франка и др. И новое учение о поведении, и апология "нового религиозного сознания" являлись плодами русской мысли, двух ее мощных течений – естественнонаучного и религиозно-философского.

Динамика обоих течений пронизывала представления о человеке, складывавшиеся в этот период в русском общественном сознании. Те, чьей интеллектуальной активностью строился этот образ, прежде чем занять собственную, противостоящую другой идейную позицию, испытали неудовлетворенность этой другой.

Антропологический принцип в философии П.Г.Чернышевского

Предпосылкой понимания природы человека согласно этому принципу является отклонение дуализма. "Никакого дуализма в человеке не видно. Если бы человек имел, кроме реальности своей натуры, другую натуру, то эта другая натура непременно обнаружилась бы в чем-нибудь, а так как она не обнаруживается ни в чем, так как все происходящее в человеке происходит по одной реальной его натуре, то другой натуры в нем нет", – полагал Чернышевский.

Идея единства человеческого организма обосновывалась и онтологически (он является сгустком природных сил и элементов, присущих мирозданию в целом), и гносеологически (он познается тем же способом, как и остальные реалии этого мироздания). Соответственно и психика, как один из жизненных процессов этого организма, не является самостоятельной сущностью и не требует, чтобы быть познанной, иных средств, чем те, которыми наука добывает истину о других вещах.

П.Д.Юркевич о душе и внутреннем опыте

Первым оппонентом Чернышевского выступил философ П.Д.Юркевич. Главным его аргументом против идеи единства организма служило учение о "двух опытах". "Сколько бы мы ни толковали об единстве человеческого организма, писал Юркевич, – мы всегда будем познавать человеческое существо двояко: внешними чувствами – тело, его органы и внутренним чувством – душевные явления".

Юркевич отстаивал "опытную психологию", согласно которой психические явления принадлежат к миру, лишенному всех определений, свойственных физическим телам, и познаваемы в своей сущности только субъектом, который непосредственно их переживает.

Слово "опыт" давало повод говорить, что психология, использующая этот внутренний опыт, является эмпирической областью знания и тем самым обретает достоинство других строго опытных наук. Антропологический принцип Чернышевского отвергал этот эмпиризм, создавая философскую почву для утверждения взамен субъективного метода – объективного. Этот же принцип, постулируя единство человеческой природы во всех ее проявлениях (стало быть, и психических), отвергал прежнюю, восходящую к Декарту концепцию рефлекса, согласно которой организм расщеплялся на два яруса – автоматических телесных движений (рефлексов) и действий, управляемых сознанием и вслед.

Противники Чернышевского полагали, что имеется только одна альтернатива этой "двухъярусной" модели поведения, а именно – воззрение на это поведение как чисто рефлекторное. Человек, тем самым, обретал образ нервно-мышечного аппарата. Поэтому Юркевич требовал остаться на том пути, который был указан Декартом.

По Чернышевскому же, следует идти другим путем: признавая родство телесных и психических явлений, использовать достижения физиологии для раскрытия своеобразия последних.

Обращаясь к спору между Чернышевским и Юркевичем, захватившему в начале 60-х годов русскую печать, мы оказываемся у истоков всего последующего развития русской психологической мысли. Идеи антропологического принципа привели к новой науке о поведении. Она строилась на объективном методе в противовес субъективному (который, как мы видели, определил программы разработки психологии на Западе). Наука о поведении использовала открытое физиологией детерминистское понятие о рефлексе, чтобы преобразовать его в целях объяснения психических процессов на новой основе, сохранившей по завету антропологического принципа организм как целостность, где телесное и духовное нераздельны и неслиянны.

Опираясь на положения, высвеченные конфронтацией двух направлений русской философско-психологической мысли, Сеченов предложил свой подход к разработке коренных проблем психологии (отличный от изложенного в те же годы Вундтом).

К.Д.Кавелин о культурной детерминации психики

Константин Дмитриевич Кавелин был профессором права Московского и Петербургского университетов. Основной темой его научных исследований была проблема нравственности в разных ее аспектах. В концепции Кавелина зарождаются контуры отечественной психологии личности, так как в его работах на первый план выдвигается прежде всего идея самоценности личности, ее свободы и независимости от давления общества. В своей работе "Задачи этики" (1887) он доказывал, что нравственная личность человека является "живым двигателем" всей индивидуальной и общественной жизни людей. Он также считал, что эта нравственная личность имеет объективные моральные основы, которые руководят ее деятельностью. Поэтому важнейшими чертами как философии, так и психологии, правоведения и других наук являются, с его точки зрения, антропологизм и этическая направленность. Эта позиция Кавелина в дальнейшем была развита мыслителями 90-х годов – такими как Л.М.Лопатин, Н.О.Лосский, Н.А.Бердяев.

В работе "Задачи психологии" Кавелин писал, что роль психологии состоит в том, чтобы вооружить общество знаниями о психических явлениях и о законах деятельности души, направить развитие нравственности, морального поведения человека. Большое внимание Кавелин уделял исследованию культуры – как ее этическим аспектам, так и ее национальным особенностям.

Этнопсихологическая проблематика была одной из важнейших в его творчестве. Этнографические исследования привели его к мысли о том, что анализ продуктов народного творчества может являться методом изучения национальной психологии так же, как и анализ продуктов индивидуального творчества способствует изучению индивидуальной психики. Таким образом, он приходит к выводу о возможности объективного опосредованного исследования психики, так как психическая жизнь оставляет во внешнем мире следы, представляющие собой знаки и символы, т.е. продукты культуры. Свойства национальной психики проявляются и в науке, и в религии. Таким образом, в своих этнографических и этнопсихологических исследованиях Кавелин, независимо от Вундта и Тейлора, пришел к сходным выводам.

Применение этого метода к анализу пути развития российской науки позднее даст возможность Кавелину исследовать ее особенности, вычленив те черты, которые впоследствии были приняты многими исследователями как основные и характерные. Это этическая проблематика, или вопрос о свободе воли, который являлся центральной проблемой для большинства русских психологов и философов. По Кавелину, суть цивилизации – в умственном и нравственном развитии отдельной личности, и, таким образом, именно личность, а не коллектив является юновой общественного развития. Таким образом, он формулирует и свой принцип культурного прогресса – он возможен лишь там, где есть развитая личность. Исторические и этнографические исследования привели Кавелина к убеждению, что культуру нельзя изучать только физиологическим методом, а личность человека является результатом не только физиологии, но и истории и культуры.*

* Подробно о дискуссии между Кавелиным и Сеченовым по поводу предмета и задач психологии см.: Ярошевский М.Г. Сеченов и мировая психологическая мысль. М., 1981.

Кавелин утверждал, что психология – та наука, в которой должны соединиться физиология и философия, так как в отдельности они не могут объяснить всей сложности человеческой природы, в том числе и такую важнейшую проблему, как творчество. Утверждая, что психику нельзя свести к физиологии, так как физиология – лишь условие возникновения психических явлений, Кавелин доказывал, что психическое, как несводимое к материальному, не может и подчиняться материальным законам и, главное, закону причинности, т.е. детерминизму, отрицающему свободу воли человека. По Кавелину, без свободы воли нет личности, так как она формируется в борьбе с внешними обстоятельствами. Он считал, что душа есть живая психическая реальность, вырабатывающая из себя под влиянием окружающего материального мира особый нравственный порядок, служащий образцом для преобразования материальных сочетаний. Это взаимоотношение двух порядков – материального и психического не определяется законом причинности, а потому и возможна свобода воли, свобода человеческой деятельности. Таким образом, не отрицая в принципе необходимость физиологических исследований психического, Кавелин выступил против понимания психологии только как естественной науки, доказывая необходимость ее связи с философией.

А.А.Потебня: язык народа как орган, образующий мысль

Как помнит читатель, психологизм был присущ возникшему в середине XIX века в Германии направлению, выступившему под именем "психологии народов". Психология народов притязала на изучение народного, а не индивидуального сознания. В своем проекте психологии как самостоятельной науки Вундт предусматривал два раздела: физиологическую психологию, объектом которой служит индивид, и этническую, исследующую по продуктам культуры (языку, мифу) душу творящего их народа. Ни в одном, ни в другом Вундт не был оригинален. Физиологическая психология опиралась на лабораторные опыты, открывшие закономерности работы органов чувств. Что же касается психологии народов (этнопсихологии), то первыми ею занялись гербартианцы Штейнталь и Лазарус, издававшие специальный журнал "Психология народов и языкознание". Издатели руководствовались идеей о том, что первоэлементы психики (согласно Гербарту, ими служат представления) объясняют "дух народа", каким его запечатлевают язык, обычаи, мифы и другие феномены культуры.

Это и был путь психологизма. В научный оборот вошли факты, которые не интересовали физиологическую психологию. Однако опора на гербартианскую концепцию "статики и динамики представлений", уходящую корнями в индивидуалистическую трактовку души, не могла объяснить, каким образом факторы культуры формируют психический склад народа.

Радикально иную позицию занял русский мыслитель Александр Афанасьевич Потебня. В своей книге "Мысль и язык" он, следуя принципу историзма, анализировал эволюцию умственных структур, которыми оперирует отдельный индивид, впитывающий эти структуры благодаря усвоению языка. Творцом языка является народ как "один мыслитель, один философ", распределяющий по разделам плоды накопленного в ходе истории общенационального опыта. Мыслящие на этом языке индивиды воспринимают действительность сквозь призму запечатленных в нем внутренних форм.

Потебня тем самым стал инициатором построения культурно-исторической психологии, черпающей информацию об интеллектуальном строе личности в объективных данных о прогрессе национального языка как органа, образующего мысль.

Вопрос о "духе народа", о национальном своеобразии его психологического склада рассматривался исходя из запечатленных в языке свидетельств исторической работы этого народа.

Изменение социальной ситуации в конце XIX века

Социальная ситуация, сложившаяся в русском обществе в 90-х годах XIX века, привела к изменениям в идеологических и научных установках ученых. В России XIX века образовалось по крайней мере две группы интеллигенции, которая занималась проблемами гуманитарных наук. Обе группы имели ярко выраженную идеологическую, ценностную окраску. Эта идеология, выработанная на основе разного понимания исторического развития и значения того или иного исторического периода, влияла и на становление методологических основ формирующейся психологической науки. В 60-70-е годы большее распространение имели либерально-народнические взгляды, ориентирующие Россию на общечеловеческий, с европейским уклоном, путь развития. Привлекательность этой позиции постепенно снижалась начиная с 80-х годов, и к концу века на первый план вышла противоположная позиция, в которой превалировали охранительные тенденции, нацеливающие Россию на поиски самобытных, присущих только ей путей развития.

Анализируя причины неудачи общественной мысли и самостоятельной общественной деятельности, Стасюлевич справедливо замечал, что поиск этих причин является задачей прежде всего психологии. Разочарование в положительной науке и поворот к религии, к мистике, характерные для этого периода, явились закономерным процессом, следствием чрезмерных ожиданий, возлагаемых на естествознание и другие положительные науки. Невозможность получения немедленного результата бросила многих ученых в другую крайность – к полному отказу от объективного исследования психики и к интерпретации получаемых данных в терминах чувства и веры, а не логики и знания. В то же время усиливался и интерес к искусству, которое в конце XIX – начале XX века достигло в России небывалого расцвета во всех областях. В принципе можно сказать, что в то время общество развивалось по закону компенсации, т.е. упадок общественной жизни, потеря веры в положительное научное знание, неуверенность в собственном завтрашнем дне как бы компенсировались, изливались в искусстве.

Эти социальные и мировоззренческие изменения привели к тому, что в психологии произошла перемена курса с психологии материалистической, ориентированной на естествознание, на, психологию идеалистическую, связанную преимущественно с философией и социологией. После господства материализма и позитивизма и увлечения естественными науками начинается возрождение интереса к философии.

Кроме мировоззренческих, были и чисто научные причины произошедших изменений. С одной стороны, развитие психологии показало невозможность применения к ней естественнонаучных методов в полном объеме, в особенности к исследованию явлений гипнотизма, бессознательных структур психики. С другой стороны, успех философии А.Шопенгауэра и Э.Гартмана, нашедших себе в России многочисленных поклонников, доказал недостаточность объяснительных принципов позитивизма, особенно для раскрытия специфики познавательных процессов. Это заставило не только философов, но и естествоиспытателей, стремящихся к цельному мировоззрению, вновь обратиться к философии. Интересно, что вышедшая в 1881 году книга Н. И. Пирогова "Вопросы жизни из дневника врача", в которой он обосновывает свою телеологическую точку зрения и обнаруживает себя как глубокий и самостоятельный религиозный мыслитель, была очень тепло и сочувственно встречена в обществе. В то же время подобные книги, появившиеся в 60-70-х годах, неизбежно отвергались как научным, так и вообще общественным мнением. Характерный поворот мнений в естествознании виден и в книге 1906 года "Сборник по философии естествознания", хотя не исчезла и ориентация психологов на естественные науки, стремление к построению объективной психологии, исследующей поведение человека и животных, основы которой были заложены Сеченовым. В новых условиях идеи И.М.Сеченова разрабатывались И.П.Павловым, В.М.Бехтеревым, В.А.Вагнером и другими исследователями.

УНИВЕРСИТЕТСКИЕ ПРОФЕССОРА

(Параграф написан Т.Д.Марцинковской)

Университетскае психологические школы. В 1863 году после долгого перерыва было возобновлено преподавание философии в Российских университетах, при этом в курс философии вошли психология и логика, которые хотя и не были до того запрещены, но находились в забвении. Конечно, длительный перерыв не мог не сказаться на уровне преподавания этих наук, поэтому прежде чем оказать заметное влияние на русское общество гуманитарные науки, психология в их числе, должны были организоваться и упрочиться. Достаточно долго, пока новые университетские школы приобретали влияние, научные идеи возникали и распространялись в обществе как бы сами собой. Поэтому психология длительное время развивалась вне академического русла и вне академических идеалов, формируясь преимущественно в общественных кружках и в публицистике. Это привело к формированию одного из важнейших отличий русской психологии: ее развитие направляется не кафедрой, как на Западе, а литературой.

Однако эта ситуация изменяется к концу XIX века, когда во всех крупных университетах России появляются кафедры психологии (приписанные, как правило, к филологическому и историческому отделениям). На этих кафедрах и формируется новая отечественная психология, здесь появляются ученые, составившие цвет российской психологической науки и определившие почти на тридцать лет путь ее развития.

В Московском университете профессором философии с 1863 года по 1874 год был П.Д.Юркевич, о выступлении которого против антропологического принципа Чернышевского и, тем самым, против естественнонаучного объяснения психики уже было сказано. Это выступление, скорее всего, и побудило московское университетское начальство пригласить Юркевича из Киевской духовной академии.

Отстаивая версию о вечности и неизменности идей (в духе платонизма), Юркевич соединял с этим учение о том, что постижение истины не является чисто познавательным актом, а сопряжено с религиозными убеждениями человека, с его верой и любовью к Богу.

Юркевич оказал большое влияние на студента физико-математического факультета Владимира Соловьева, который одно время был завзятым материалистом и поклонником Бюхнера, объяснявшего душу движением молекул. После смерти Юркевича на освободившуюся кафедру претендовали его ученик В.С.Соловьев и профессор Варшавского университета Матвей Михайлович Троицкий. Последний был назначен ординарным профессором, а Соловьев – доцентом.

Троицкий в свое время, будучи слушателем Киевской духовной академии, также обучался философии у Юркевича. Это было в начале 50-х годов. С тех пор многое изменилось в русском обществе, и чуждая Юркевичу идея связи психологии с быстро развивавшимися естественными науками приобрела у молодого поколения аксиоматический характер. Это сказывается на дальнейшей работе Троицкого. Он, воспитанный на психологических концепциях Бенеке, Гербарта, Дробиша и других немецких авторитетов, склонных к построениям, чуждым методологии естественных наук, делает выбор в пользу английских психологов. Преимущество их позиции он видит в опоре на индукцию как способ обобщения частных фактов в противовес умозрительному выведению фактов из метафизических постулатов о душе и ее свойствах.

Первой книгой Троицкого, которую он представил в качестве своей докторской диссертации, было сочинение "О немецкой философии в текущем столетии", где он противопоставлял английскую психологию немецкой. Он поддерживал индуктивный метод и английский ассоцианизм и резко критиковал Канта и всю немецкую линию в философии и психологии. В то время в России как раз была популярна немецкая психология Гербарта и Вундта, поэтому-то диссертация Троицкого и подверглась в Москве резкой критике. Троицкий и в следующих своих работах развивает идеи ассоцианистической психологии, доказывая, что все психические процессы формируются благодаря различным законам ассоциаций: смежности, сходства, контраста. Интересно, что в своих трудах он, в традициях отечественной психологии, большое внимание уделяет проблеме нравственности и практическому использованию психологических знаний.

Образование Московского психологического общества, во главе которого встал Троицкий, как и издание первого научного психологического журнала "Вопросы философии и психологии", тесно связаны с мыслями о пользе и просвещении, т.е. с основными идеями народничества, воодушевлявшими тогда отечественную интеллигенцию.

Апология опытного познания в противовес метафизическим системам воспринималась как нечто еретическое, хотя "опыт" в понимании Троицкого означал нечто иное, чем понимали под ним Сеченов и другие естествоиспытатели. Имелось в виду изучение того, что говорит субъекту наблюдение за собственными состояниями сознания, иначе говоря – прямые свидетельства интроспекции. Это была линия позитивизма, которую Троицкий первым проводил в русской психологии в противовес доминировавшей до него на университетских кафедрах философии метафизической и схоластической трактовке психических явлений. Тем не менее, позитивистский подход сохранял принцип противопоставления душевных явлений телесным, которые трактовались в качестве "внешних для нашего сознания" и потому не входящих в предметную область психологии. Эта установка руководила пером Троицкого, когда он писал второй свой большой труд "Наука о духе" (в 2-х т., 1888). Хотя Вл. Соловьев замечал, что по этой книге "никакой западный европеец ничему не научился бы", для русского читателя книга содержала свежие идеи, близкие представлениям Вена и Спенсера, вносившим, в частности, в психологию принцип развития.

Если Троицкий стремился в своей психологической теории разграничить области знания и веры, то другой московский психолог – К.Ф.Самарин, наоборот, считал, что такое разграничение в принципе невозможна. Самарин также отрицал зависимость поведения от внешних условий, доказывая, что такое подчинение свидетельствуете пассивности души, об отсутствии у нее свободы воли. Естественно, что при таком подходе он практически отвергал психологию как объективную науку, доказывая, что ни психология, ни философия не могут ни понять душу человека, ни выработать в ней нравственные начала. Это дело только религии, к которой и должны обратиться люди и которая единственно может дать им идеалы.

По взглядам на роль психологии и ее место в системе гуманитарных наук близко был к Самарину и А.А.Козлов, который в своей книге "Философские этюды" писал, что в России философские знания могут приобрести характер верховной истины, которая обнимет результаты всех наук, в том числе и психологии. Основу развития отечественной психологии Козлов видел в распространении психологических знаний в обществе, прежде всего взглядов немецких ученых. Представляет несомненный интерес попытка Козлова соединить рационалистический характер теории Лейбница с традициями российской науки. Так, он доказывал, что именно монадология, где ученый рассматривает активность монады в стремлении к истине, отвечает характеру российской науки, объясняет ее стремление к абсолютному знанию. При этом Козлов, как и Самарин, исходил из мысли о приоритете цельного, интуитивного знания над логическим. Эти идеи развивал в дальнейшем и ученик Козлова Н.О.Лосский.

Ценность научной деятельности Козлова была прежде всего в ее просветительском характере, так как он старался познакомить своих читателей и слушателей с последними новинками европейской науки. Для российской интеллигенции 70-80-х годов критические статьи ученого, его обстоятельные и живые изложения различных взглядов были весьма ценны. В то же время его собственные взгляды, особенно оформившиеся в конце жизни, не имели такого отклика. И только в начале XX века, в работах Н.О.Лосского и С.Л.Франка, его мысли о субстанциональности человеческой души, ее цельности и активности получили общественное признание.

Вл.С.Соловьев: неохристианская концепция души

Владимир Сергеевич Соловьев (1853-1900) является одной из центральных фигур в российской науке XIX века как по значительности того, что им сделано, так и по тому огромному влиянию, которое он оказал на взгляды многих современников и которое заметно не только в работах ученых – Бердяева, Булгакова, Лосского, Лопатина, но и в художественной литературе, прежде всего в поэзии символистов. Окончив с отличием Московский университет, он в 1874 году уезжает в Петербург, где защищает свою магистерскую диссертацию "Кризис западной философии". Она вызвала большой резонанс не только в науке, но и в широких кругах петербургской и московской интеллигенции, так как Соловьев выступил против позитивизма, который господствовал в то время в России. После зарубежной стажировки он получает должность профессора в Московском университете, где вскоре защищает и докторскую диссертацию.

Хотя Соловьев не оставил законченной научной системы, а скорее только план ее, ряд не всегда согласующихся друг с другом эскизов или особых приемов для разрешения отдельных проблем, тем не менее именно его искания во многом сделали проблему нравственности, формирования личности человека, проблему воли одной из центральных для психологии того времени. Соловьев был основателем направления, получившего название христианской философии, однако его система была совершенно лишена того догматизма, который она приобрела у некоторых его последователей. Он считал ложной идею разделения христианства на католическое и православное и был одним из основателей экуменизма.

Теория Соловьева фактически обозначила кульминационную точку того поворота в мышлении, который произошел в конце 80-х годов XIX столетия и знаменовал собой признание религиозной жизни и некоторое разочарование в единодержавии науки, в особенности естествознания. При этом в его философии рационалистические элементы сознательно соединялись с мистическими. Стремление к активности и универсализму объединяли Соловьева с шестидесятниками, так как духовная структура знаменитой реформаторской эпохи была ему присуща в значительной степени. По многим проблемам Соловьев является антагонистом Л.Н.Толстого. Оба мыслителя уделяли большое внимание проблеме взаимосвязи науки и веры, но в то время как западник-рационалист Толстой отрицал науку, мистик Соловьев признавал ее права, что подчеркивает парадоксальность русской мысли.

Проблема религиозной этики стояла в центре внимания обоих мыслителей, но этика рационалиста Толстого привела его к отрицанию государства и анархизму, к учению о непротивлении злу, в то время как понимание этической задачи, возложенной на человека, повело Соловьева по другому пути. Свою философию он называл мистицизмом, т.е. таким воззрением, которое признает недостаточность эмпиризма и рационализма и, не отвергая их относительной истинности, требует пополнения их другими источниками знаний, имеющимися в цельном разуме. Этот иной источник есть вера, свидетельствующая нам о существовании трансцендентального мира, к которому неприменимы признаки, заимствованные из мира явлений. Он считал, что трансцендентальный мир (всеединое целое, или Бог) имеет непосредственное отношение к человеку, который занимает среднее положение между безусловным началом, или всеединым целым, и преходящим миром явлений, не заключающим в себе истины. Из этого понимания места и роли человека в теории Соловьева вытекает и психологическая концепция Франка и Лосского, которые дополняют и развивают его главные мысли.

Одним из наиболее ценимых Соловьевым философов, особенно в конце жизни, был Платон с его стремлением к созданию системы объективного идеализма и с его разочарованием (как и у Соловьева в его последние годы) в возможности идеей воспламенить или переделать человека. Платоновская концепция мира видоизменена Соловьевым в двух отношениях: дуализм Платона примирен у него, во-первых, с идеей постепенного развития бытия в пяти царствах, идеей постепенного возвышения, начиная от мертвой материи и кончая разумным и нравственным царством, во-вторых, с христианским пониманием положения человека и смысла истории. В центре истории стоит божественная личность Христа, победившая смерть и таким путем приобщившая мир преходящих явлений к вечной жизни, к безусловному началу. Появление Христа в середине исторического процесса дает определенный смысл этому процессу, долженствующему завершиться царством Божиим, победой любви над смертью – ибо Бог есть любовь. Эта концепция возлагает на человека очень важную и сложную задачу, ибо через него идет путь развития бытия.

Соловьев считал, что мертвая материя, пройдя через среду человеческую, одухотворяется, становится живой. Прогресс человеческого духа совершается только по одному пути, по пути личного нравственного совершенствования, ради которого свободная воля должна делать постоянные усилия. Эти усилия становятся реальной силой, если к ним присоединяется воздействие свыше, т.е. то, что в религиозной жизни именуется благодатью. Это положение было очень важно именно для российских ученых, так как их концепции были, как правило, антропологичны, ориентированы на человека.

Таким образом. Соловьев первым осознал новые приоритеты и в философии, и в психологии и разработал новый подход к исследованию человека, его души и его предназначения на Земле, подход, который стал господствующим в конце XIX – начале XX века в России.

Л.М.Лопатин: психическая жизнь как духовное творчество

Одним из наиболее близких друзей и соратников Соловьева был Лев Михайлович Лопатин (1855-1920), профессор философии Московского университета. Отстаивая центральное место психологии в системе других наук, он видел ее как методологию всех наук о человеке. В своей книге "Положительные задачи философии" (1911) Лопатин писал о значении немецкой научной школы для отечественной психологии, обосновывая положительную роль метафизики в науке того времени. С его точки зрения, гносеологию построить невозможно без признания некоторых метафизических предпосылок, а именно без признания чужого одушевления и внешнего мира. Все реальное – духовно, считал Лопатин, и в активности нашего Я и раскрывается настоящая реальность. Мир, таким образом, есть система живых центров, единых в своей основе, в абсолюте, в личном Боге. Лопатин исходил из того, что все в мире связано и обусловлено друг другом. Поэтому так важен для него был тезис о прямом и непосредственном знании внутреннего мира: познанию достаточно иметь хоть одну твердую точку, в которой оно видит истинную действительность, чтобы постигнуть и всю остальную реальность в ее основных очертаниях. Не отрицая значения эксперимента и физиологии для психологии, Лопатин все же считал ее по преимуществу философской, а не естественной наукой, причем главное связующее звено между психологией и философией он видел в теории познания. В своем "Курсе психологии" (1903) он писал, что всякая теория познания (философская) вырастает на психологическом фундаменте и, наоборот, психологическое исследование мышления соединяется или переходит в философскую теорию познания.

Одно из центральных мест в психологической системе Лопатина занимала воля, с помощью которой происходит объективация явлений внутреннего мира, так же, как и осознание реальности внешнего мира. С его точки зрения, стремление к чему-то происходит от нас, от наших желаний, в то время как остановка, препятствие в реализации наших стремлений происходит от внешнего мира. Поэтому, сознавая свое стремление, мы сознаем и препятствие, мешающее его реализации: они оба реальны для нас, и таким образом происходит осознание субъектом реальности внешнего мира.

Особое внимание Лопатина к проблеме воли вытекало и из того, что свободу воли он связывал с развитием нравственности, а саму этическую проблематику, как и большинство российских ученых, рассматривал как одну из главных для психологической науки. Доказывая, что свобода воли не противоречит закону детерминации, ученый считал: моральная свобода человека заключается в том, что мы сами творим в себе свой нравственный мир и изменяем его своими усилиями, т.е. подлинная свобода заключается вовсе не в том, чтобы действовать без мотивов, но в том, что мы поступаем по мотивам, а не по внешним толчкам. Важной является и мысль о том, что свобода духа выражается в творчестве, которое простирается и на область нравственных действий.

Влияние идей Соловьева проявляется не только в этом положении Лопатина, но и в его утверждении о том, что не только сознание, но все проявления духа – от простейших ощущений до логических размышлений – проникнуты творчеством. Заложенному в ней стремлением к творчеству душа и отличается от физического мира, где действительно нового ничего не возникает, в то время как жизнь состоит в постоянном раскрытии новых проявлений, новых актов. Таким образом, вся психическая жизнь есть порождение духовного творчества, а нравственное добро является высшим проявлением сознательного личного творчества.

Лопатим был также одним из основателей журнала "Вопросы философии и психологии" и председателем психологического общества после смерти Николая Яковлевича Гротов 1899 году.

Н.Я.Грот: личность и свобода воли

Н.Я.Грот (1852-1899) был сыном ученого-филолога Я.К.Грота. После окончания историко-филологического факультета Петербургского университета и стажировки за границей он защищает магистерскую, а затем докторскую диссертацию, где развивает свою концепцию логики и эмоций. Именно проблема эмоционального развития становится одной из важнейших в творчестве Грота.

В 1886 году М. М. Троицкий передает ему заведование кафедрой Московского университета, а с 1887 года он возглавляет и Московское психологическое общество, которым руководил десять лет. Развивая свою программу построения психологии, Грот исходил из того, что она должна быть объективной естественной экспериментальной наукой, что именно психология должна лежать в основе наук о человеке. Он был активным сторонником практического использования психологии, ее связи с педагогикой, медициной и юриспруденцией. В своей работе "Основания экспериментальной психологии" (1896) Грот писал, что развитие экспериментальной психологии имеет большое значение не только для будущего развития психологии, но и для всех гуманитарных наук, что новое развитие психологической науки связано с объединением, конвергенцией разных психологических теорий на основе эксперимента.

Особое внимание в своих работах Грот обращал на развитие эмоций и чувств, связывая их не только с мыслями, но и с ощущениями, т.е. говоря об "эмоциональном тоне ощущений". Одна из его первых книг так и называлась – "Психология чувств", в ней он пытался применить законы дифференциации и интеграции, открытые в физиологии, к психологии. Книга появилась в 1880 году и была одним из первых отечественных экспериментальных исследований эмоций. В качестве основной единицы душевной жизни Грот выделял "психический оборот", который состоял из четырех основных моментов – ощущений, чувствований, умственной переработки и волевого решения, переходящего в действие. Таким образом, именно Грот заложил основы отечественной психологии эмоций, доказав их значение для развития познания и личности человека.

Значительное место в его исследованиях, как и у большинства психологов того времени, занимала проблема свободы воли. Оспаривая популярный тогда взгляд Шопенгауэра, который писал, что сферою свободы воли является сфера внеиндивидуальная, Грот вводил эти отношения внутрь человека, а для объяснения их действия использовал распространенную в то время теорию сохранения энергии, рассматривая се в качестве основы баланса психических и биологических сил человека. Он считал, что в человеке существует два основных стремления: отрицательное, которое заключается во влечении к чувственному, материальному существованию, – и положительное, которое состоит в стремлении к вечности. В норме эти идеальные стремления и являются высшими человеческими чувствами, а свобода личности выражается в осознании возможности и падения личности (к жизни только материальной) и возрождения (к жизни в вечности). Таким образом, проблема свободы воли может быть понята и решена лишь на основе самосознания человека, на основе осознания свободы выбора той или иной формы деятельности.

По выражению Вл. Соловьева, Грот был "многодум", т.е. не мог остановиться на одной точке зрения, последовательно переходя к другим, более глубоким и содержательным.

Большое значение придавал Грот просветительской деятельности, распространению психологических знаний в обществе. Сознавая, что университетская наука в России еще молода и эти знания доступны небольшому слою людей, он, как и многие профессора Московского и Петербургского университетов, стремился к чтению открытых лекций, созданию общедоступных курсов. Это, в частности, привело его к работе в Московском психологическом обществе, к созданию вместе с Вл.Соловьевым журнала "Вопросы философии и психологии", редактором которого он являлся в течение семи лет, проявив себя в журнале как собиратель русской философской мысли. И общество, и журнал просуществовали до 1918 года, сыграв большую роль в формировании психологической науки в России.

Н.О. Лосский: теория интуитивизма и идеал-реализма

Последователем Соловьева считал себя профессор Петербургского университета Николай Онуфриевич Лосский (1870-1965), хотя в его теории интуитивизма концепция Соловьева претерпела значительные трансформации. На взгляды Лосского большое влияние оказал и его учитель Козлов. Лосский доказывал, что знание является переживанием, сравнимым с другими переживаниями. В книге "Обоснование интуитивизма" (1906) он раскрывал сущность своего подхода: переживание отражает сущность объектов-окружающего мира прямо и непосредственно. Объектами знаний-переживаний, с его точки зрения, являются прежде всего эстетические, религиозные, нравственные и правовые нормы, т.е. то, что непосредственно связано с эмоциями.

Пытаясь решить проблему свободы воли на основе интуитивизма, Лосский в работе "Основные учения психологии с точки зрения волюнтаризма" (1903) утверждал, что волевая активность является своеобразным видом творчества, точнее – своеобразным видом творческой энергии, так как воля сила, которая создает какое-то новое явление. Как и одушевленность, волевую активность можно прямо и непосредственно ощутить, а потому существование специфического волевого элемента (как и наличие души у человека) не нуждается в каких-то дополнительных доказательствах. Свободу воли Лосский связывал со своей теорией идеал-реализма, доказывая, что человек как носитель конкретно-идеального бытия стоит выше законов природы и проявления его собственной духовной силы осуществляются только сообразно его интересам и потребностям. В теории идеал-реализма Лосский хотел соединить два противоположных стремления – и к абсолютному, идеальному, и к реальному, связанному с практической жизнью. Индивидуалистическое мировоззрение сводит цель жизни человека к самосохранению, но такие люди, стремясь к одной цели, становятся все более похожими друг на друга. С точки зрения Лосского, крайний индивидуализм в итоге приводит к утрате самой идеи индивидуума. Сохранить и развить понятие личности можно только в учении идеал-реализма, которое сочетает индивидуальное с универсальным, соединяя человека с другими людьми в их переживаниях.

Значительное место в психологических исследованиях Лосского занимал и вопрос о специфике ментальности, "русского характера", которую он проанализировал в книге "Характер русского народа". Эта работа представляет значительный интерес как по количеству собранного материала, так и по описанию выбранных качеств, хотя анализ психологических причин их формирования и развития субъективен.

С.Л. Франк: душа человека

С многими положениями концепции идеал-реализма Лосского был согласен профессор Московского университета Семен Людвигович Франк (1877-1950).

Его наиболее значительной психологической работой явилось сочинение "Душа человека" (1917). Главная идея этого произведения – в стремлении вернуть в психологию понятие души взамен понятия душевных явлений, которые, с точки зрения Франка, не имеют самостоятельного значения и потому не могут быть предметом науки. Он считал, что основой психологии является и должна являться философия, а не естествознание, ибо психология изучает не реальные процессы предметного бытия в их причинной или другой естественной закономерности, а дает "общие логические разъяснения идеальной природы и строения душевного мира и его же идеального отношения к другим объектам бытия". Доказывая необходимость и возможность исследовать душу. Франк ссылается на интуитивизм Лосского: при помощи озарения, интуиции мы можем мгновенно познать состояние своей души, ее глубину и целостность в единстве связи с прошлым и будущим.

Франк в своей работе разводил такие понятия как душевная жизнь, душа и сознание. В аномальных случаях, подчеркивал он, душевная жизнь как бы выходит из берегов и затопляет сознание. Именно по этим случаям и можно дать некоторую характеристику душевной жизни как состояния рассеянного внимания, в котором соединяются предметы и смутные переживания, связанные с ними. Приходя фактически к тем же выводам, что и психоанализ. Франк пишет о том, что под тонким слоем затвердевших форм рассудочной культуры тлеет жар великих страстей, темных и светлых, которые в жизни и отдельной личности, и народа в целом могут прорвать плотину и выйти наружу, сметая все на своем пути, ведя к агрессии, бунту и анархии.

Таким образом, с точки зрения Франка, главным содержанием души является слепая, хаотическая, иррациональная душевная жизнь. При этом – опять-таки в унисон с психоанализом – он доказывает, что в игре и в искусстве человек выплескивает наружу эту свою смутную, неосознанную душевную жизнь и тем самым дополняет узкий круг осознанных переживаний. Именно бессознательное является, по Франку, главным предметом психологических исследований, так как главными характеристиками душевной жизни являются ее бесформенность, слитность, т.е. непротяженность и вневременность. В душе происходит объединение многообразных разнородных и противоборствующих сил, формирующихся и объединяющихся под действием чувственно-эмоциональных и сверхчувственно-волевых стремлений, которые и образуют таким образом как бы два плана, или два уровня, души. Смутная душевная жизнь, связанная с эмоциями и чувствами, является низшим уровнем души, который связывается с телом. Предметные знания, самосознание являются как бы промежуточным слоем, отделяющим бессознательную душевную жизнь от жизни духовной, которая и является центром души. Духовная жизнь не зависит от тела и его ограничений, так как несет на себе отпечаток Бога. Таким образом, душа является промежуточным началом между временным потоком эмпирического телесно-предметного мира и актуальной сверхвременностью духовного бытия, другими словами – как бы промежуточной инстанцией между землей и небом. Поэтому истина всегда есть понятие абсолютное, религиозно-трансцендентальное, так как она отражает связь личного духа с мировым целым, или слияние души человека с душой мира.

Психология, разрабатывавшаяся Франком и Лосским, предлагала свое понимание отечественной науки, подразумевая, что русская душа и русская наука самым тесным образом связаны именно с христианскими ценностями, а потому отечественная философия и психология и должны развиваться как интуитивные и христианские. Догматический характер эта философия имела преимущественно у светских философов, в то время как христианские философы-богословы Алексей Введенский и позже Павел Флоренский старались примирить светскую и христианскую идеологию, соединить христианство с реальной жизнью, ввести его в мир. Пытаясь объяснить этот факт, Алексей Введенский писал: светским ученым кажется, что для развития религии недостаточно веры – надо обратить ее в знание. Но люди истинно верующие не пытаются сделать это, так как уверены в силе самой веры, в то время как светские философы, в глубине души не уверенные в силе веры, хотят подкрепить ее знанием.

Против слияния веры и знания, лишающих психологию ее объективного, экспериментального основания, выступали и профессора Петербургского университета Владиславлев и Введенский.

М.И. Владиславлев: соединение этики и эстетики

Михаил Иванович Владиславлев (1840-1890) был не только профессором, но и ректором Петербургского университета.

Благодаря ему психология в этом учебном заведении стала одной из ведущих дисциплин. Он не только переводил и популяризировал взгляды немецких психологов, прежде всего Канта (как впоследствии и его ученик Введенский), How разрабатывал собственный курс опытной психологии, центральное мостов котором занимали проблемы воли и нравственности.

В своей теории Владиславлев стремился соединить эксперимент с идеалистическим взглядом на душу. Применив энергетический закон к психологии, что было новинкой в 70-80-е годы XIX века, Владиславлев пытался связать энергетическую теорию с забыванием и воспроизведением, считая, что бессознательные состояния и забывание характеризуются минимумом энергии. Он разделял волюнтаристский подход Вундта, причем своеобразие психологических взглядов самого Владиславлева, изложенных в его учебнике "Психология" (1881), проявляется именно в трактовке воли и ее роли в психическом развитии человека, в формировании его этических и эстетических идеалов. Это соединение этики и эстетики не случайно и является одной из основных отличительных черт его психологии. Исходя из своей концепции психики, Владиславлев рассматривал искусство как практическую психологию и как школу нравственности. Он дал детальное описание разницы эмоционального воздействия живописи, музыки, поэзии и прозы, представляющее и сегодня значительный интерес.

А.И. Введенский: знание и вера

Учеником Владиславлева был Александр Иванович Введенский (1856-1925), который преподавал философию в Петербургском университете, занимая должность профессора. Под руководством Введенского в 1897 году было образовано Философское общество при Петербургском университете (по аналогии с Московским обществом), которое просуществовало до 1917 года. Введенский доказывал, что психика может быть экспериментально исследована (с помощью как измерительных приборов, так и естественных неизмерительных методов), и стремился сделать ее теоретической, а не прикладной наукой, проверяя все психологические постулаты логикой. Таким образом, в отличие от Лосского и Франка, он рассматривал психологию как рациональную, а не интуитивную науку.

Введенский хотел приблизить отечественную психологию к европейской, не лишая ее, однако, собственного лица. С его точки зрения, это было тем более возможно, что критическая философия, разработанная Кантом, последователем которого являлся Введенский, несла на себе отпечаток морализаторства, нравственного императива. Как и для российской науки, главным для нее был вопрос не только познания, но и развития нравственности, что являлось основой для взаимного сближения.

Формирование современной объективной психологии было основной целью, которой посвящены практически все сочинения Введенского. Главный свой труд он так и назвал – "Психология без всякой метафизики" (1917), подчеркивая этим и необходимость, и возможность построения объективной психологии. Основным положением своей психологической теории ученый считал "психофизический закон Введенского" или закон всеобщих признаков одушевленности, который был изложен в работе "О пределах и признаках одушевления" (1892). Он считал, что одушевленность или неодушевленность не может быть объективно доказана и потому является метафизическим понятием.

Исследуя проблему мышления, Введенский разделял понятия интуитивного мышления и интуитивизма. Интуитивное мышление, считал Введенский, безусловно существует. Однако он резко критиковал такое понятие, как интуитивизм, не относя его к мышлению, так как это, с его точки зрения, скорее не мысль, а чувство, возникающее без опоры на знание.

Одной из центральных психологических проблем для Введенского было соотношение знания и веры. Он считал, что метафизика должна быть оставлена вере, в то время как науке позволительно пользоваться ею только в виде рабочих гипотез. Этим своим утверждением Введенский как раз и становился в оппозицию по отношению к концепциям Франка и особенно Лосского, резкая полемика с которым продолжалась до 20-х годов.

Работы Введенского имели большое значение для отечественной психологии, соединяя воедино европейскую и российскую традиции в понимании задач и предмета психологии, а также различных способов исследования психики – субъективных и объективных.

На рубеже веков в развитии гуманитарных наук в России под влиянием принципа антропологизма получили распространение идеи психологизации культурно-исторических проблем. Наибольшее влияние теория психологизма оказала на литературоведение и юриспруденцию. В литературоведении психологическое влияние связано прежде всего с именем Д.Н. Овсяника-Куликовского и его теорией психологии творчества. В юриспруденции психологизм проявился главным образом в работах Л.И.Петражицкого, посвященных развитию нравственных и правовых чувств.

Д.Н.Овсянико-Куликовский: психология творчества

Изменение научных приоритетов в начале XX века выразилось не только в появлении новых концепций личности, рассматривавших ее в русле философских и религиозных детерминант, но и в обращении к проблемам психологии творчества. Соединение этих двух тенденций было не случайно, так как, с точки зрения ученых, исследовавших проблему творчества, оно могло быть продуктом только личной, а не коллективной деятельности.

Одним из основателей нового направления стал Дмитрий Николаевич Овсянико-Куликовский. В отличие от своего учителя А.А.Потебни он не смог преодолеть психологизм в трактовке социально-культурных процессов. Овсянико-Куликовский пытался объяснить процесс художественного творчества, исследуя механизм его появления из глубин индивидуальных переживаний и понимая это возникновение как самопорождение, саморазвитие духа. Он считал науку, искусство, религию разновидностями "отвердевшего" индивидуального духа, поэтому доказывал, что для их понимания надо подняться к истокам творческой деятельности, которая всегда индивидуальна. Для исследования этой индивидуальной психической деятельности он применяет закон сохранения энергии, называя его законом сохранения, экономии умственных сил, а также вводит в психологию творчества идеи эксперимента и наблюдения, разделяя творцов на субъективных наблюдателей и объективных экспериментаторов. Овсянико-Куликовский выделил в субъекте постоянное, неустанное активное начало, которое и реализуется, проявляется в творчестве. В объекте же он видел ту же самую деятельность, но уже кристаллизовавшуюся, застывшую в своем результате. Из такого взгляда следовало, что главным объектом анализа творчества является не содержание, а форма художественного произведения. Это совпадало и с общей тенденцией развития не только эстетики, но и всего мировоззрения общества, уставшего от народнической социальной ангажированности, утилитарности искусства и потянувшегося к "чистому искусству", т.е. искусству формальному. Новым социальным установкам соответствовало и то, что в центре внимания психологии творчества оказывалась национальная и индивидуальная особенность субъекта, – а не идеология определенной социальной группы. Психология творчества поднимала важнейшие для отечественной науки проблемы, связанные с развитием в человеке личностного начала, проявлениями которого являются нравственность и творчество.

Л.И.Петражицкий: правовые и нравственные чувства

Лев Иосифович Петражицкий (1867-1931), развивая теорию психологизма, связывал психологию с юриспруденцией. В своих работах, посвященных развитию нравственных и правовых чувств, он доказывал, что право есть психический фактор общественной жизни и потому оно действует изнутри, через психику, а не извне, через давление общества. Таким образом, право (как и наука, и искусство) существует только в переживаниях отдельных людей и является кристаллизованной формой индивидуально-психической деятельности. Действие права состоит, доказывал ученый, во-первых, в возбуждении или подавлении мотивов к разным действиям и воздержанию от них и, во-вторых, в укреплении и развитии одних склонностей и черт человеческого характера и искоренении других, т.е. в воспитании народной психики. Первое Петражицкий называл мотивационным, или импульсивным, действием права, а второе – педагогическим действием. Таким образом, Петражицкий пересмотрел современные ему взгляды на предмет права, исследуя прежде всего способы формирования правовой и нравственной мотивации.

Исследования Петражицкого показывали, что колебания правового сознания у народа не являются какой-то врожденной особенностью национального духа, а отражают влияние культуры и социального окружения. Такой подход дал ему возможность прийти к важному положению своей теории – обоснованию роли мотивов и эмоций в процессе социализации человека, в процессе усвоения. Им нравственных и правовых норм.

Некоторые итоги

Описанные теории дают возможность выделить несколько основных свойств, характерных для большинства отечественных психологических концепций. К этим свойствам относятся антропологизм российской науки, ее стремление все исторические и социальные изменения рассматривать с точки зрения человека, его практической пользы. Отсюда ориентация научного знания на практику, на реальную пользу, а также преобладание нравственных, этических проблем в российской психологии. При этом отечественные исследователи стремились не только к решению этических вопросов, но и к изучению их истории, динамики развития. В отличие от европейской психологии, в которой сверхличным объединяющим началом было признано мышление, рациональное в душе человека, отечественная психология, не отрицая сверх-личных элементов сознания, видела их прежде всего в нравственности, также разрабатываемой не отдельными личностями, а целыми народами, нациями.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел психология












 





Наверх

sitemap:
Все права на книги принадлежат их авторам. Если Вы автор той или иной книги и не желаете, чтобы книга была опубликована на этом сайте, сообщите нам.