Берн Э. Введение в психиатрию и психоанализ для непосвященных

ОГЛАВЛЕНИЕ

Часть 1. Нормальное разбитие

Глава III. Рост индивида

5. Маленький мальчик и маленькая девочка

Теперь мы перенесемся в Бршисс; это мифическая восточная страна,
описанная в монгольском фольклоре (Р.X. Буш), полная великанов, карликов,
троглодитов, безроток, дойных козлов, собакоголовых обезьян, верблюдопардов
и других удивительных существ, изображенных Плинием, Санангом Сеценом
(туземным историком Монголии), Алькофрибасом (псевдоним Ф: Рабле), а также
Сиприаном Сен-Сиром в книге "Письма к горничной моей жены".
Жители Бршисса -- воинственный народ; они перебили всех иностранцев на
сто миль кругом, и вследствие родственных браков у них возникли странные
физические особенности. Как рассказывает Сен-Сир, оба пола имеют в этой
стране одинаковые половые органы, отличаются же они тем, что у особей
мужского пола длинный нос, а у женского вовсе нет носа. Вследствие этого их
религия придает носу особенно важное значение: нос превратился у них в
священный предмет и рассматривается как священная часть тела. Поэтому каждый
житель Бршисса с раннего детства носит нечто вроде полумаски, закрывающей
нос и щеки и именуемой "кашне". [Cashney, от франц. "cache-nez", букв.
"прячь нос". (Прим. пврев.)] Предполагается, что взрослые до вступления в
брак никогда не видят лиц другого пола без кашне, и детям разного пола
запрещено подглядывать друг за другом.
Когда бршисские дети задают вопросы по поводу кашне, им говорят, что
они поймут все это, когда вырастут. Между тем им запрещают ощупывать свой
нос или играть им и наказывают, если они это делают. Некоторым мальчикам
угрожают тем, что им отрежут нос, если они не перестанут его трогать.
Естественно, детям любопытно знать, что находится под кашне у другого
пола. Иные из них получают особое удовольствие, нарушая навязываемые
взрослыми правила, хотя испытывают чувство вины и некоторую боязнь, ощупывая
нос или ковыряясь в нем пальцами. В конце концов, несмотря на строгий
надзор, они узнают, в чем различие между полами. Когда мальчик обнаруживает,
что у девочек нет носа, он задается вопросом: "Почему?", и единственный
возможный в его возрасте ответ состоит в том, что им отрезали нос за
какие-то проступки точно так же, как ему угрожали этим его родители. Это
вызывает у него немалый испуг, особенно если ему случалось уже нарушать
правила насчет носа. Девочки, со своей стороны, чувствуют себя обиженными,
испытывают зависть и часто винят родителей в своем низком общественном
положении. Подобно обитателю джунглей, видящем в урагане кару богов,
разгневанных какими-то его поступками, ребенок объясняет себе все
происходящее из своих отношений с могущественными существами,
сопровождающими его жизнь, -- со своими родителями, чувствуя, что его
положение зависит от их воли, доброй или злой.
Это описание священной мифологии носа, господствующей в стране Бршисс,
аналогично положению в нашей стране, где у мальчиков и девочек одинаковые
носы, но разные половые органы. Когда они обнаруживают эту разницу, у них
нередко возникают те же чувства, что у детей Бршисса. У мальчиков может
возникнуть испуг, а у девочек -- зависть. Обычно эти реакции не обсуждаются
с родителями, особенно если дети почти с самого рождения приучаются скрывать
свои чувства по поводу таких вещей. Чем сильнее они этим расстроены, тем
больше избегают об этом рассказывать и тем труднее припоминают впоследствии
подробности. Часто случается, что солдат, испытавший в сражении тяжелое
эмоциональное потрясение, без психиатрической помощи не может вспомнить
детали происшедшего и не отдает себе отчета в том, насколько все это на него
подействовало. Точно так же дети, глубоко затронутые своими открытиями о
половых органах, склонны вытеснять из сознания все относящееся к этому
вопросу или по крайней мере связанные с ним эмоции. В ряде случаев требуется
тщательный психиатрический анализ, чтобы обнаружить скрытую силу глубоко
запрятанного страха или зависти, воздействующих без ведома человека на его
поведение. Мальчик иногда начинает вести себя так, как будто ему за дурное
поведение или дерзость могут отрезать пенис, а девочка иногда испытывает
обиду, как будто у нее когда-то был пенис, отрезанный родителями за какой-то
проступок в раннем детстве.
Конечно, гордость (и страх) мальчика по поводу пениса и зависть (и
обида) девочки у различных индивидов проявляются по-разному. Но если
достаточно глубоко проникнуть в психику любого человека, то, как правило,
обнаруживается какое-нибудь идущее из детства беспокойство по поводу половых
органов. У мужчины это обычно страх потерять пенис и стать похожим на
девочку, если он будет делать некоторые вещи, особенно те, которые не
понравились бы образу его отца или матери. В психике женщины обнаруживаются
следы ее "зависти по поводу пениса" -- иногда вполне сознательной -- или ее
первоначальной обиды на родителей.
Ясно, что если у женщины имеется напряжение, вызванное завистью по
поводу пениса, то оно никак не может быть удовлетворено в прямой форме, и
тем самым должно удовлетворяться косвенно: она должна получить нечто такое,
чего у мальчиков нет. Самый естественный способ -- это иметь детей, которых
мальчики иметь не могут; при этом у мальчика может быть только один пенис, а
детей у женщины может быть много. Некоторые женщины избегают такого
приобретения и пытаются утолить свою зависть, побив мужчину в его
собственной игре; это приводит их к выбору занятия или профессии,
сталкивающей их в прямом соревновании с другим полом. Если женщина выбирает
себе занятие вследствие зависти по поводу пениса, она в конечном счете
становится несчастной, потому что фрустрирует напряжение своего физиса,
побуждающего ее развиваться по женской линии.
У многих индивидов, особенно у робких мужчин и агрессивных женщин,
страх и зависть этого рода может играть важную роль в ряде особенностей
личности. Открытие половых различий -- проблема, которую ребенок должен
переработать в своем уме. Если этот опыт не оставляет в нем раны на всю
жизнь или ранит его не слишком сильно, то эта проблема не причинит ему в
будущем беспокойства. Если же ребенок не может вовремя решить эту
эмоциональную проблему, она может вызвать трудности в его дальнейшей жизни.

6. Обращение с людьми

Новорожденный не приносит с собой знания о том, как прожить в этом
мире; ему приходится учиться этому у других. Примерно до двух лет ребенок
настолько заинтересован в ознакомлении с собственным телом, что у него едва
хватает времени и энергии замечать, как его поведение влияет на других, --
лишь бы получать то, что ему нужно и когда нужно. Около двух лет он
начинает, однако, понимать, что удовлетворение достигается не простым
требованием, а отчасти зависит от того, довольны ли им родители. Чтобы
узнать, как с ними обращаться, он наблюдает, как они обращаются друг с
другом. То, чему ребенок учится в следующие три года (от двух лет до пяти),
в преобладающей степени определяет, как он будет в течение всей своей жизни
обращаться с людьми (если только он не сойдет в дальнейшем с этого пути,
чтобы брать уроки у своих учителей, друзей, жены или у психиатра). Хотя
важную роль играют также братья и сестры, мы не будем здесь говорить о них,
чтобы представить вопрос как можно проще.
Родители ребенка -- его ближайшие учителя. И это именно те люди,
обращение с которыми для него важнее всего; поэтому он учится главным
образом у них. Если у него нет родителей, или есть только один из них, он
оказывается в невыгодном положении, потому что позже ему придется
соревноваться с людьми, имевшими возможность учиться у двух родителей.
Ребенок, говоривший в течение всего детства на правильном английском языке,
в дальнейшем будет пользоваться им увереннее, чем тот, кто приступил к его
изучению в пятнадцать лет. Подобным же образом ребенок, воспитанный в
присутствии надежного мужчины, в зрелом возрасте будет обращаться с людьми
лучше, чем мальчик, выросший без отца. Такой мальчик может впоследствии
компенсировать свои потери, но у него будет невыгодный старт.
Во всем, что касается поведения в обществе, младенец совершенно
невинен; его семья -- это его судьба. Если ребенок видит, что члены семьи
все время ссорятся и жадничают, это обычно делает его агрессивным и жадным.
Он говорит себе: "Я вижу, как надо жить: надо нападать, драться и хватать
все, что можно". Таким он, по всей вероятности, и вырастет. Если ему не
будет даваться то, чего он хочет, он станет винить в этом окружающий мир, и
обида сделает его еще более жадным.
Если ребенок видит в обращении родителей друг с другом любовь,
великодушие и уважение, то у него тоже воспитывается великодушие, и он
говорит себе: "Я вижу, как надо жить: надо быть великодушным, любить и
уважать людей". Он попытается жить таким образом и готов будет учиться на
опыте, если дела пойдут не так, как надо.
От ребенка зависит, каким образом и в какой мере он подражает своим
родителям; однако в их власти воздействовать на осуществление имеющихся у
него возможностей. Они могут поддержать его склонность к стяжанию или его
склонность к деликатности, его способность к приятному и неприятному
обращению с людьми. Если он не следует намеченному пути, то приходится
пересмотреть способ его воспитания.
Маленький ребенок стоит в центре собственной Вселенной. Внимательно
наблюдая его, вы заметите, что он привязывается большей частью к людям,
непосредственно удовлетворяющим его нужды. Эта система, по которой
привязанность проявляется лишь в обмен на немедленные услуги, не может
сохраниться навсегда, если он должен в дальнейшем, как это считается
желательным, воспитывать собственных детей. Чтобы обрести будущую мать своих
детей и воспитать свое потомство в счастливой семье, он должен научиться
дарить свою величайшую любовь без надежды на немедленное воздаяние. Вместо
того чтобы рассматривать людей как источник собственного удовлетворения, ему
надо научиться, любить их "ради них самих". Это применимо равным образом к
обоим полам. Такая бескорыстная любовь называется "любовью к объекту"; между
тем любовь к тому, что доставляет немедленное удовлетворение, весьма
напоминает себялюбие.
При таком подходе ребенок ведет себя так, как будто влюблен в самого
себя. Это напоминает греческий миф о Нарциссе, влюбившемся в свое
собственное изображение, которое увидел отраженным в воде. Поэтому либидо,
направленное внутрь, то есть на самого себя, называется нарцистическим
либидо, а либидо, направленное на внешние объекты, объектным либидо. Можно
сказать, следовательно, что задача детства состоит в превращении
нарцистического либидо в объектное либидо. Это необходимо, чтобы счастливо
жить с людьми; в особенности необходимо это, чтобы стать счастливыми
супругами и родителями, поскольку в этих положениях человек должен уметь
любить, заботиться и опекать другие существа, даже принося некоторые свои
выгоды в жертву. В этой бескорыстной деятельности ему помогает Суперэго.
Итак, формирующееся в раннем детстве Суперэго с его чувством долга и
ответственности составляет основу дальнейших усилий в браке и в воспитании
детей. После того как Суперэго уже достаточно укоренилось, следует период
примерно от шести до десяти лет, когда ребенок более или менее знает уже
свое место в мире, но не умеет еще позаботиться о себе без покровительства
взрослых. Он использует эти годы, чтобы больше узнать об окружающих людях и
вещах; и, когда во время половой зрелости его мышцы окрепнут, а железы
начнут работать в полную силу, он будет лучше подготовлен встретиться с
жизнью, полагаясь на самого себя.

7. Когда начинается половая деятельность?

Есть очень много людей, отчетливо помнящих свои половые чувства,
начиная с трех лет или раньше; поэтому вряд ли кто-нибудь, готовый
задуматься над этими вещами, сомневается в том, что у детей могут быть
половые переживания в обычном смысле слова. Кто полагает, что половая жизнь
начинается лишь с первого оргазма, нелегко сможет объяснить эти ранние
трепетные ощущения. Невозможно приписать простой любознательности случаи,
происходящие между маленькими мальчиками и девочками за амбарами и в стогах
сена, которые они находят столь захватывающими в этом возрасте и в своих
воспоминаниях.
Взаимные влечения у детей в качественном отношении подобны влечениям
взрослых. Любовные отношения ребенка можно с полным правом назвать
"половыми", хотя в них и нет оргазма (но, впрочем, часто бывает эрекция).
Нормальные чувственные переживания взрослого представляют собой лишь
четвертую стадию процесса, длящегося всю жизнь.
Мы знакомы уже с двумя самыми ранними способами прямого удовлетворения
либидо: это наслаждение сосанием и наслаждение кишечником, которые кратко
именуются "оральным" и "анальным" удовлетворением. В третьей стадии
удовлетворение состоит в извлечении удовольствия из половых органов без
участия другого лица, то есть без действительного объекта либидо, и
происходит обычно посредством игры или манипуляции, как это нередко можно
видеть у детей между четырьмя и шестью годами. Многие взрослые задерживаются
на этой стадии, всего лишь "используя" своих партнеров для наслаждения,
вместо того чтобы разделять это наслаждение с ними. Отсюда происходят
неразборчивые мужчины, использующие женщину всего лишь в качестве
"плевательницы для семени", и женщины, использующие мужчину в качестве
"затычки для влагалища"; в обоих случаях индивид не интересуется (или
интересуется только из тщеславия), насколько счастлив его партнер.
Счастливые или мудрые люди достигают четвертой стадии сексуальности,
состоящей в том, что наслаждение разделяется с другим лицом, вместо того
чтобы просто использовать партнера для стимулирования своих половых органов.
Зрелое половое чувство у мужчины -- это стремление проникать, чтобы и
получать, и давать наслаждение. Зрелое половое чувство у женщины основано на
стремлении принимать проникновение, получая и давая наслаждение
одновременно. То же относится к случаям, когда дают или принимают
материальные предметы, а также к "эмоциональному проникновению".
Различие между третьей и четвертой стадиями яснее всего проявляется у
женщин. На третьей стадии они получают удовольствие главным образом от
маленького пениса, называемого клитором, наружного органа, в стимуляции
которого они преимущественно и заинтересованы. В зрелой же стадии они
получают главное наслаждение от влагалища, которое может быть гораздо
эффективнее использовано, доставляя наслаждение мужчине-партнеру.
Тщательное исследование обнаруживает также, что половой акт
удовлетворяет некоторым образом не только либидо, но и мортидо. У мужчины
проникновение означает не только наибольшее возможное сближение, выражающее
либидо, но и уничтожение, стремление, связанное с мортидо. Точно так же и
женщина, принимая проникновение, удовлетворяет оба стремления вместе.
Иногда удовлетворение мортидо в половых отношениях становится для
индивида важнее, чем удовлетворение либидо; тогда он получает ненормально
сильное наслаждение, причиняя или испытывая боль перед половым сношением или
во время него. Если напряжение его мортидо носит активный характер, то он
находит предлоги причинять психическое или физическое страдание своему
половому партнеру. Если же его мортидо пассивно, он устраивается таким
образом, чтобы оказаться в положении, оправдывающем его психические или
физические страдания, в некотором смысле поощряя партнера причинять их. Если
мужчина или женщина с активными, садистскими наклонностями встречает
пассивного, мазохистского партнера, то они оба обретают великолепную
возможность облегчать напряжения своего мортидо, сознательно планируя свои
физические страдания или менее сознательно провоцируя психические. Вечера с
бичеванием в прямом смысле этого слова не так уж редки и даже рекламируются
в некоторых журналах. Еще обычнее и легче наблюдать, как мужчины и женщины
устраивают свои любовные отношения таким образом, чтобы снова и снова
удовлетворять свое активное и пассивное мортидо посредством эмоциональной
жестокости или страдания, и каждый очередной опыт их, по-видимому, "ничему
не учит". В действительности они и не хотят "учиться", потому что,
"научившись", должны были бы отказаться от удовлетворения.
Электа Эйбел [Alecto -- одна из трех фурий (от allicio -- приманивать,
привлекать (лат.); Abel -- Авель. (Прим. перев.)] была дочерью Прита
[Pretium -- одно из значений: наказание, расплата (лат.). (Прим. перев.)]
Эйбела, владельца бойни, расположенной за Олимпийскими багажными складами.
Отец ее был столь злополучен в своем браке, в детях и в делах, что, как
сказал ему мистер Уэстон, священник епископальной церкви, он, по-видимому,
родился с "печатью Авеля" на лбу: казалось, Господь избрал его в качестве
прирожденной жертвы, подобно его библейскому тезке. Впрочем, невзгоды
мистера Эйбела всегда могли быть объяснены внешними обстоятельствами.
Жизнь Электы сложилась как будто таким же образом, но с той
существенной разницей, что свои бедствия она большей частью навлекала на
себя сама. Первый муж ее был трезвенник, заботившийся о семье, но, вероятно,
это показалось ей утомительным, потому что она стала изменять ему, и он ее
покинул. Электа утверждала, что привязана к своей маленькой дочери, но
продолжала при этом беспорядочный образ жизни, что не способствовало
эмоциональному развитию ребенка. Однажды она узнала от старого приятеля, что
муж нанял детективов и установил за ней слежку с намерением получить опеку
над ребенком. Электа была потрясена и пришла в паническое состояние, но в
тот же вечер она привела домой мужчину, подцепленного в баре. После этого
был бракоразводный процесс, и у нее отняли дочь до того времени, когда она
докажет свою возможность ее опекать.
В качестве второго мужа она избрала Диона Часбека, пьяницу, регулярно
ее избивавшего. У них опять родилась дочь, к которой Электа, казалось, была
привязана; но вследствие беспорядочного поведения она снова потеряла опеку
над ребенком, на этот раз в пользу свекрови, миссис Часбек-старшей. Третий
муж ее был не только пьяница и ипохондрик, но еще и сифилитик. Еще до брака
она узнала, что он болен и не лечится надлежащим образом. Теперь она делила
свое время между уходом за мужем и изнурительной работой, чтобы обеспечить
ему выпивку. Для вступления в брак им пришлось съездить в штат Невада, где
не требуют предварительного анализа крови; это был долгий путь в поисках
несчастья.
Электа Эйбел была неглупая и незлая женщина. Ее разум и ее идеалы
находились в резком и непрерывном конфликте с ее поведением, но ее
направленное внутрь мортидо время от времени все же одерживало верх, подводя
ее все ближе и ближе к саморазрушению. Доктор Нейджел, который был другом ее
отца и знал ее с детства, в конце концов убедил ее подвергнуться
психиатрическому лечению; к счастью, оно оказалось успешным. Чтобы
излечиться, ей пришлось отказаться от гадкого удовлетворения делать все по
примеру отца и найти свой собственный более приятный путь в жизни. Теперь
она спокойно живет в соседнем городе Аркадии со своим третьим ребенком.
Это крайний, устрашающий пример "морального мазохизма" и самонаказания
со стороны женщины, а также физического и "морального" садизма или
жестокости со стороны двух ее мужей; те же механизмы, в более мягкой форме,
делают несчастными на всю жизнь тысячи мужчин, женщин и детей. В случае
Электы потребность в саморазрушении произошла отчасти от желания уподобиться
своему отцу, то есть от своего "отождествления с ним". Наблюдатель, не
слишком озабоченный точностью выражений, мог бы сказать, что она
"унаследовала" свои невзгоды.

8. Как ребенок реагирует на поведение родителей?

Предпочтение, которое сын оказывает матери, а дочь -- отцу, было
предметом ряда исследований. Вопрос этот сложен, поскольку мать обычно
ласкова, а отец более суров, мать снисходительна, а отец тверд; кроме того,
мать кормит и сыновей, и дочерей в ранние годы их жизни, а нередко и позже.
Чтобы ясно понять истинные чувства ребенка по отношению к его родителям,
надо быть очень проницательным наблюдателем или встретить необычайно
откровенного ребенка. Другой путь состоит в том, что из памяти взрослого
извлекают глубоко запрятанные воспоминания о его эмоциональном развитии. К
счастью, у жителей Бршисса жизнь устроена таким образом, что на их примере
легче разобраться в интересующем нас вопросе.
Как мы уже знаем, в Бршиссе живут великаны и карлики; они живут вместе
с женщинами обычного роста, так что каждая семья состоит из великана,
карлика и женщины. Каждый карлик живет вместе с женщиной, которую он любит и
которая отвечает ему взаимностью, хотя между ними нет половых отношений в
прямом смысле. Карлик проводит большую часть времени в ее обществе; других
дел у него нет, поскольку все заботы и ответственность берет на себя
великан.
В течение дня карлик почти безмятежно счастлив, потому что следует за
женщиной повсюду, где она занимается домашней работой, время от времени
ласкаясь к ней и получая в ответ нежность и одобрение. Неприятности
начинаются вечером. Ежедневно в 5 часов 17 минут является, громко топая
ногами, их великан; он около девяти футов роста и носит ботинки 24-го
размера. Милая хозяйка (красивая, как все женщины Бршисса) сразу же
"покидает" карлика и бежит навстречу великану. С этого момента женщина
уделяет великану большую часть внимания. После ужина карлика немедленно
укладывают спать; лежа в кровати, он слышит, как они мирно беседуют вдвоем в
соседней комнате, а затем ложатся в постель (иногда это происходит в той же
комнате, если они бедны или небрежны). Ему слышно, как они говорят и
хихикают, лежа вместе в кровати, а вскоре за этим следуют другие странные
звуки, которые непонятны ему, но кажутся значительными и важными.
В некоторых случаях все это приводит карлика в горестное
замешательство. Он любит женщину, и любит также великана, так как тот
заботится обо всех его потребностях и обращается с ним в большинстве случаев
внимательно и ласково; и все же такое положение вещей может вызвать у него
обиду. Вопреки своим добрым намерениям и ощущению, что он поддается скверным
чувствам, он постепенно проникается все возрастающей ревностью к великану и
начинает желать, чтобы тот вовсе перестал приходить домой. Но с этим ничего
не поделаешь, потому что, согласно Сен-Сиру, таков уж образ жизни в стране
Бршисс, да и поговорить об этом не с кем. Ему так стыдно перед самим собой,
что он не решается даже обсудить это с карликом, живущим в соседней
квартире. Он просто не знает, как приняться за такой разговор. Временами ему
кажется, что за такие неблагодарные чувства великан имеет право отрезать ему
нос, сделав похожим на девочку.
Карлик завидует также мальчикам и девочкам, если они рождаются в его
семье.
Хотя он и знает, что чувства его неправильны, они от этого не меняются.
Проходят месяцы, и хотя он сознает, что становится старше, он ничего не
может с собой поделать; он делается угрюмым и теряет аппетит. Два других
члена семьи этого не понимают. По их представлениям, у них все устроено
вполне естественно, и им не приходит в голову, что карлик может ревновать.
Они просто не поверили бы, что карлик способен испытывать к ним такие
чувства. И вот женщина говорит великану: "Понятия не имею, что такое
случилось в последнее время с нашим малышом". Они пытаются уговорить его
есть, но тот упрямо отказывается. Через некоторое время они перестают
уговаривать и предоставляют его самому себе; он может есть или не есть, как
ему вздумается. Но от этого ему делается еще хуже. У него начинаются
приступы слабости, он мрачнеет. Желудок его начинает болеть каждый вечер,
когда приближается 5 часов 17 минут. Некоторое время ему удается сдерживать
свои чувства, но однажды в воскресенье они вырываются наружу. Он начинает
кричать, спотыкается и падает на пол, молотя по полу руками и ногами, визжит
на женщину, на великана и на собственную беспомощность и позор. Затем он
горько оплакивает свое недостойное поведение и в эту ночь не может уснуть до
рассвета, лежа в кровати и прислушиваясь к разговорам двух других членов
семьи. С этого дня у него начинаются трудности со сном. У него часто бывают
ночные кошмары; он начинает также ходить во сне, обычно завершая свои
прогулки в соседней спальне.
Этот карлик, по-видимому, не способен сдержать свои чувства. У карлика
из соседней квартиры те же проблемы, но ему удается воспринимать все это
мягче. Вместо того чтобы затевать дебош, он "приспосабливается" к ситуации.
Хотя мы и не уверены в точном значении слова "приспособиться", оно кажется
уместным, поскольку люди, умеющие в случае надобности приспосабливаться,
довольнее и приятнее тех, кто этого не умеет. Возможно, это понятие как-то
связано с гибкостью образов у данного индивида. Приспособление, подобно
магнетизму, -- одна из тех вещей в природе, о которых мы больше знаем по их
проявлениям, чем понимаем их истинную сущность.
Забота и любовь, которые карлик получает от женщины, делают его столь
зависимым от нее, что его реакция на ежедневное возвращение великана
оказывается важнейшим событием его эмоциональной жизни. По словам Сен-Сира,
это событие сильнее повлияет на его будущее счастье, чем деньги, внешний
успех и все, чему его учат в школе; оно в конечном счете больше скажется на
его поведении и его реакциях на другие события, чем все эти вещи.
Средний мальчик в среднем доме Америки, как и в любом другом месте,
реагирует на происходящее в семье примерно так же, как карлики Бршисса. С
точки зрения карлика, положение не очень меняется от того, что американские
великаны несколько ниже ростом, обычно не выше шести футов, и что карлики
несколько моложе -- им три или четыре года. Либо он должен приспособиться,
либо он начнет терять аппетит и дуться, у него начнутся вспышки раздражения
и боли в желудке, беспокойство, бессонница, ночные кошмары и хождение во
сне.
Если на эту свою раннюю проблему он реагирует ущербным образом, то
можно предположить, что он будет иногда подобным же образом реагировать на
свои более поздние проблемы: потерей аппетита, раздражительностью,
желудочными болями и ночными кошмарами; его реакции на отца-великана и
"покидающую" его мать могут сохраниться и наложить свой отпечаток на его
поведение в течение всей его остальной жизни. Если ему удается позже
изменить свои образы родителей, так что образ отца перестанет представляться
ему в виде соперника-великана, а образ матери -- в виде покидающей его
женщины, то он сумеет перерасти эти проблемы и заинтересоваться другими
вещами. Но если ему не удастся изменить эти образы своего детства, и если он
всю свою остальную жизнь проведет в соответствии с ними, пытаясь справиться
с представляемой ими ситуацией, это может отнять у него значительную часть
энергии. Он может вечно разыскивать себе женщину, которая никогда не
взглянет на другого мужчину, или вечно стремиться, подобно Дон Жуану, к
победам над женщинами, пытаясь превзойти своего отца; если же образ
соперника-отца сильнее, чем образ не оценившей его матери, он будет
реагировать на него, избивая незнакомых людей в каком-нибудь баре, чтобы
доказать самому себе и отцовскому образу, что он мог бы в свое время побить
старика, если бы не был в детстве таким трусом.
Как мы видим, в этих случаях имеется смещение объекта либидо и мортидо,
потому что в действительности он хочет завоевать свою мать и побить своего
отца. Во всяком случае, он так сильно занят доказыванием разных вещей самому
себе, что у него остается меньше времени и энергии для всех других дел.
Хотя у девочек ситуация сложнее, им тоже приходится пережить период
эмоционального приспособления, удачного или нет, и результаты их борьбы с
этой сумятицей аналогичным образом проявляются в годы зрелости с учетом
половых различий. Девочки проводят меньше времени со своими отцами, чем
мальчики с матерями, и поэтому развитие заинтересованности в другом поле
представляет для них иную проблему. Мальчики с младенческого возраста тесно
связаны с другим полом, девочки же обычно не связаны (если оставить в
стороне вопрос о сестрах и братьях, вносящий добавочные осложнения). Кроме
того, в типичном случае мальчик получает питание от лица другого пола, а
строгие внушения -- от лица того же пола; у девочек положение несколько
иное. Однако в течение длительного времени плохое руководство родителей
приводит к довольно похожим результатам у обоих полов, так что бывают
девушки, порхающие от одного мужчины к другому, и девушки, презирающие всех
женщин. Другое осложнение было уже упомянуто выше: мальчик с раннего детства
получает главное половое наслаждение от пениса, в то время как девочке
приходится в какой-то момент не только перенести свою привязанность с
собственного пола на другой, но также переместить способ полового
наслаждения с клитора на влагалище, если она вообще приобретает способность
к полному удовлетворению своего либидо.
К четырехлетнему возрасту реакции ребенка начинают складываться в их
основных чертах; уже видно, как он будет себя вести, когда что-нибудь
сделает его счастливым или несчастным. В большинстве случаев дети на
некоторое время запутываются в семейной жизни, но в конце концов
приспосабливаются. У невротических детей пробудившееся мортидо может быть
направлено наружу или внутрь, так что ребенок, когда он несчастен, либо
причиняет хлопоты другим, либо держит свое несчастье при себе, беспокоя лишь
самого себя. Некоторые дети выражают свое несчастье преимущественно днем,
другие же главным образом ночью. Мы видим, таким образом, надоедливого
ребенка, крепко спящего ночью, и кроткого ребенка, страдающего ночными
кошмарами, ночным недержанием мочи и лунатизмом.
Чем раньше установились эти черты поведения, тем труднее их изменить
впоследствии. Хотя позднейшие события могут несколько изменить личность,
многое в будущей судьбе ребенка зависит от того, хорошо ли его родители
справились со щекотливой "ситуацией Эдипа", возникающей между возлюбленным
младенцем и возлюбленным великаном. Если ребенку удается внушить чувство,
что он один из членов троицы, а не что-то вроде третьего колеса велосипеда,
то он, как правило, счастливо приспосабливается. Выражать свою любовь в
присутствии ребенка, не уделяя ему его доли, столь же недопустимо, как есть
в его присутствии, оставляя его голодным. И если ему все-таки не всегда
можно участвовать в делах родителей, он учится быть добрым товарищем. Он
начинает понимать, например, что ему и в самом деле надо больше спать.
После детства ближайший период напряженности -- это время созревания.
Когда мальчик начинает интересоваться обществом девочек, его трудности
начинаются заново. Если он не способен привлечь внимание девочек своей
личностью или физическими качествами, они уйдут к другим, которые к этому
способны. Если в раннем детстве он был глубоко обижен ночным "уходом" его
матери, то эти новые уходы сделают его еще более ожесточенным и несчастным.
Может случиться, что он легко будет падать духом. Но если родители дали ему
чувствовать себя счастливым и желанным, когда он был мал, то вновь возникшие
трудности могут лишь вызвать у него временные разочарования, но не
ожесточить его; и он нелегко сдастся, потому что у него прочная основа.
Чувство, что мать его любила, сделает его более уверенным с девушками, и он
может развиваться таким образом, чтобы компенсировать какие-либо недостатки,
особенно перед девушками с развитым здравым смыслом. Так же складываются
отношения между некрасивой девушкой и юношами, которых она в будущем
встретит.
С другой стороны, может быть случай, когда мальчик обещает вырасти в
весьма привлекательного юношу. В этих обстоятельствах детское ожесточение по
поводу "потери" матери может быть смягчено, хотя, возможно, и не устранено
до конца его более поздними успехами. Но, если ему слишком легко было
завоевать в раннем детстве свою мать, а в период созревания -- своих подруг,
то ему может оказаться трудным совершить что-либо, требующее усилия. К этому
же типу относятся многие обворожительные женщины. Они легко "отвоевывают"
своих отцов у матерей в ранние годы, а потом легко завоевывают юношей, когда
вырастут. В итоге некоторые из них довольствуются тем, что не трогаются с
места, ожидая, что все лучшее само придет к ним ради их физической прелести;
таким образом, они не пытаются развить в здоровом направлении свою личность
и по существу заинтересованы лишь собственным телом. Старея, они теряют свою
привлекательную силу, удивляются и страдают, когда жизнь начинает проходить
мимо них, и старость, которая должна быть временем зрелого взгляда на мир и
законченных свершений, становится для них временем поражения и фрустрации.
Следующий период стресса начинается, когда индивид принимается
зарабатывать себе на жизнь, приспосабливаясь к экономическим условиям. И в
этом случае ранние установки могут быть усилены или ослаблены, хотя и
сомнительно, чтобы они могли быть изменены в своей основе. Избыток денег не
делает уязвленного человека по-настоящему добрым, а тяжелый труд нередко
ожесточает человека, способного к любви. Но человек, ожесточенный в детстве
родителями или заменившими их лицами, может стать еще более ожесточенным,
если его финансовые дела пойдут не так, как хотелось бы; человек же,
которого родители сделали в раннем детстве счастливым, будет по-прежнему
чувствовать себя счастливым и благодарным, если его дальнейшие усилия будут
вознаграждены заслуженным успехом.
Озлобленный в раннем детстве ребенок, которому в дальнейшем удается
пробиться в жизни благодаря случайности или таланту, может использовать свои
деньги озлобленно, вызывая у других зависть, а свою власть -- жестоко,
заставляя других удовлетворять его мстительность. Между тем счастливый
ребенок, которому впоследствии по внешним обстоятельствам не удастся
достигнуть приемлемого уровня жизни, может расценить эти трудности как
ненужные страдания и искать более справедливых условий не только для себя,
но и для других.
Брак и отцовство или материнство служит проверкой устойчивости личности
и успешности раннего воспитания индивида. В военное время разного рода
ситуации обнаруживают сильные и слабые стороны личности, которые остаются
скрытыми при обычных требованиях, предъявляемых гражданской жизнью.
Дальнейшие периоды стресса -- это изменения в жизни женщины и упадок
физических сил мужчины в пожилом возрасте; и в этом случае человеку дает
устойчивость твердая основа, заложенная в раннем детстве.
Итак, есть уверенные и неуверенные дети; жизнь делает их сильнее или
слабее.
Способные и красивые не должны этим гордиться, поскольку ничем не
заслужили свои преимущества. Те, кто медленно соображает и имеет заурядную
внешность, не должны этого стыдиться, потому что ничем не заслужили свою
участь. Не всегда надо осуждать злобного человека, не умеющего сдержать свою
ненависть; но любящий человек достоин похвалы за свою любовь.