Алексеев С. С. Право. Азбука. Теория. Философия. Опыт комплексного исследования

ОГЛАВЛЕНИЕ

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ТЕОРИЯ ПРАВА

Глава шестая. ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ И ЛОГИКА ПРАВА

4. О ЛОГИКЕ ПРАВА

1. Логика права - логика особого порядка

Как свидетельствует разработка общетеоретических проблем, стоит только выйти за пределы атомистического (догматического) освещения права и попытаться увидеть характерные для "атомов" - фрагментов юридической догмы - связи и соотношения, особенно при их рассмотрении в движении, в процессе регулирования, так сразу же дает о себе знать логика права (как выражение специфических закономерностей, отличающихся жесткой последовательностью)
Вместе с тем здесь с самого начала нужно с предельной строгостью отметить и другое, о чем уже было упомянуто в самом начале этой, второй части книги . Логика права не сводится ни к формальной (математической, алгебраической) логике, ни к диалектической, ни к какой-либо другой. Что, помимо всего иного, и делает право в высшей степени своеобразной, уникальной областью социальной действительности.
Вот к примеру - логическая связь между правоотношениями и юридическими нормами. При наличии определенных жизненных обстоятельств, предусмотренных а законе (юридических фактов), из юридических норм с неизбежностью логически "следует", что известные субъекты становятся носителями субъективных юридических прав и обязанностей. Такого рода связь общим образом можно повести под разряд причинных связей, связи между причиной и следствием. Тем не менее и под таким углом зрения она уникальна, характерна только для права. Ибо кроме права, заложенных в нем механизмов нет в окружающем нас мире ничего, что в данном случае с неизбежностью привело бы при наличии указанной "причины" (общего правила + предусмотренного им жизненного факта) наступление указанного "следствия" - возникновение у определенных лиц юридических прав и обязанностей.
А что представляет собой вообще связь между субъективным правом и юридической обязанности, которая в юриспруденции обозначается в качестве "правоотношения"? Подобная связь между юридической возможностью в виде правомочия требования, с одной стороны, а с другой - обязанности к определенному поведению вообще, даже общим образом, не могут быть поведены под разряд известных связей, которые имеют логический характер. Кроме опять-таки - тех, которые характерны для сферы права.
Не менее поразительна в рассматриваемом отношении та логика, которая свойственна общим дозволениям и общим запретам. Ведь именно в праве - и только в праве! - они находятся в жесткой связи с "другой стороной" - с "условиями", а также - с исключениями, изъятиями из общего дозволения или общего запрета. Более того, для них - как два столетия тому назад показал Кант - в области права характерна зависимость от условий, определяющих с органической стороны границы "общего" (скажем, обусловленность свободу юридически значимых договоров сферой внешних отношений между лицами, а не "согласием" в духовной жизни человека).

2. Основания

Сам факт этого феномена - особой юридической логики - вызван к жизни определяющей особенностью позитивного права (о чем в общей форме уже упоминалось) - тем, что органически свойственное праву долженствование - и это парадоксальная черта юридической материи - едино с наличной реальностью, по нескольким направлениям "выходит" на реальную жизнь; и именно в таких "выходах" на реальную жизнь, в единении должного и сущего, причем - таком, когда реализуется предназначение юридической регуляции, и состоит важнейшая, определяющая черта мира права.
Что это за "выходы"? Здесь два существенных момента.
Прежде всего долженствование в праве имеет такой характер, в соответствии с которым в нем наличествует своего рода "заряженность"; - в нем как бы заложено активное стремление, органическая направленность на то, чтобы реально, фактически существующие отношения стали такими, какими они должны или могут быть ( и стало быть, с другой стороны, - чтобы "должное" стало желаемым "сущим").
Весьма убедительно своеобразие "должного" в праве показал И. А. Покровский. С его точки зрения право "есть не только явление из "мира того, что реально есть", оно в то же время и некоторое стремление в "мир должного""37. Оно "есть не просто социальная сила, давящая на индивидуальную психику, а сила стремящаяся, ищущая чего-то вне ее лежащего"38
Здесь кстати наглядно проявляются своеобразные черты действующего права (допустим в отличие от исторических документов - ранее действовавших законов или же - от проектов законодательных документов). Юридические нормы издаются и вводятся в действие именно для того, чтобы содержащиеся в них положения - о должном и возможном - стали реальностью, фактически воплотились в реальной жизни.
В соответствии с только что отмеченной особенностью долженствования в праве в обществе формируются такие особые средства и механизмы, связанные с практической деятельностью людей и власти (институты правоохраны, правосудия, исполнения юрисдикционных решений и др.), которые предназначены для того, чтобы предписания юридических норм претворялись в жизнь, становились реальностью.
И второй существенный момент. То "должное", которое характерно для юридических норм, призвано и в изначальном своем виде и в процессе перехода в реальность реализовать предназначение права, в том числе - с регулятивной стороны. В том числе - обеспечить предельную определенность складывающихся фактических отношений, а также прочность, надежность гарантий и преимуществ, которые дает право людям.
Не упустим из поля зрения и то, что для мира права характерна и такая наличная реальность ("сущее"), отличающееся зримыми, осязаемыми внешними характеристиками, с которыми сопряжено само бытие позитивного права. Это - источники права, т.е. формы права, в первую очередь писанные нормативные юридические акты (законы), в силу которого должное в праве обретает строго юридический характер и сообразно этому оснащается системой правовых средств, придающих позитивному праву предельную определенность по содержанию, прочность и надежность свойственных праву гарантий и преимуществ для людей.
И вот, когда в ходе общетеоретического анализа удается возвысится над сугубо атомистическим уровнем видения права и перед нашим взором предстают не отдельные фрагменты правовой действительности - нормы, субъективные права, юридические факты и т. д., а их блоки, "связки" и "механизмы", то и оказывается, что в такого рода блоках, "связках" и "механизмах" как раз и обнаруживается особая, во многом уникальная юридическая логика. Ибо в указанных блоках, "связках" и "механизмах" отдельные юридические явления находятся в таком соотношениях, которые призваны закономерно и неуклонно вести от должного, которое только записано в нормативных документах, к фактически реальному, и отсюда "превращать" это формально должное в реальность. Причем - такую фактическую реальность, в которой реализуются достоинства юридической формы, ее способность обеспечить строгую определенность складывающихся отношений, их прочность и надежность.
Тут-то и выясняется, что юридические нормы "заряжены" правоотношениями, а те в свою очередь - "заряжены" актами реализации. Потому-то в своей последовательной связи они и образуют своеобразную логическую цепь - механизм правового регулирования. Такая же своеобразная юридическая логика стала обнаруживаться в других "связках" правовых явлений. В глубоких пластах правовой материи, как становиться все более ясным, существует нечто такое (логика!), что закономерно ведет к следующим звеньям цепи правовых явлений, а в конечном итоге - к определенным, как бы заранее "запрограммированным" результатам. Или, скажем, в области юридической техники и толкования, - закономерно ведет от буквального текста к действительному содержанию нормативных положений

3. Еще один аспект. Путь к пониманию смысла права

И вот еще один аспект долженствования в праве, на что, к сожалению, даже последовательные сторонники нормативизма, не обращают внимания (хотя здесь - одна из принципиально важных черты права, намечающей путь к пониманию самых его "глубин", его смысла). Это - то обстоятельство, что долженствование в праве охватывает не только - а при развитых юридических формах даже "не столько" - свои прямые юридические аналоги, т.е. то, что в самом точном значении является "должным" - позитивные обязанности и запреты. Долженствование в праве охватывает также, на первый взгляд с ними нечто противоположное, даже несовместимое, - юридические дозволения.
Отсюда - своеобразие юридической материи, которая характеризуется тем, что присущее ей долженствование преимущественно выражается в юридических возможностях - в субъективных юридических правах, представляющих удивительный сплав "должного" и "возможного", точнее - такого "должного", которое для субъектов выступает в качестве субъективных права, т.е. юридических возможностей.
Вот почему юридическая логика, притом логика - более глубокого социального и юридического значения (чем та, о которой говорилось ранее, например, при характеристике структуры отраслей права, механизма правового регулирования), дает о себе знать в более сложных связях и соотношения в области права, в частности, в типах и моделях правового регулирования, наиболее ярких проявлениях принципиальных особенностей мира права. Тех проявлениях, в соответствии с которыми "сцепления" частиц правовой материи сосредоточивается вокруг субъективных прав, неуклонно и жестко "ведет" к ним и значит "ведет" к свободе и активности людей.
Есть здесь своего рода научное предзнаменование. Даже без углубления в существо возникающих в данном случае проблем, думается, для исследователя права становиться все более ясным, что важно не просто констатировать существование типов и моделей регулирования. В этих соотношения строго проступает самое основательное и сокровенное в юридической логике. . Логика права высшего порядка. Сложные построения в праве неуклонно "ведут" к том, что субъективные права и выражающие его юридические структуры должны стать доминирующими, главенствующими на данном участке жизни общества, находящегося в эпохе перехода к либеральным цивилизациям.
С этой точки зрения общедозволительный порядок является не только прямым и органичным выражением расширяющейся глубокой социальной свободы, характерной для либеральных цивилизаций, но и выражением воплощающихся в правовой материи на новой стадии истории общечеловеческих начал, а с юридической стороны - утверждающегося в ходе прогресса человечества дозволительного в целом характера правового регулирования. А это все - как попытается показать автор в третей части книги - и раскрывает смысл права, его место и мирозданческое предназначение в жизни людей.