Уолцер М. О терпимости

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава вторая. ПЯТЬ ТОЛЕРАНТНЫХ РЕЖИМОВ

Консоциативное (сообщественное) устройство

38

Прежде чем рассмотреть национальное государство как потенциально толерантное общество, я хочу кратко остановиться на морально более близком, но менее вероятном с политической точки зрения преемнике многонациональной империи — объединении двух или трех национальных государств20. Примеры Бельгии, Швейцарии, Кипра, Ливана и мертворожденной Боснии говорят о том, что подобный вариант включает в себя целый ряд возможностей, а также о том, что он чреват катастрофой. Консоциативное устройство как программа являет собой героическое начинание, ибо оно стремится сохранить имперский стиль сосуществования сообществ без имперских бюрократов и без сохранения той дистанции, которая и делала этих бюрократов более или менее беспристрастными правителями. Ныне уже не существует никакой единой силы, стоящей надо всеми группами и выказывающей им свою толерантность; группы сами должны толе-рантно относиться друг к другу, они должны сами вырабатывать условия мирного сосуществования.

Данная идея — идея простого, никем не опосредованного объединения двух-трех сообществ в результате свободного договора двух или более сторон (а на практике — их лидеров и их элит) — весьма привлекательна. Они договариваются об установлении определенного конституционного строя и общественных институтов, распределяют между собой должности и ведут политический торг, цель которого — защитить собственные не всегда совпадающие интересы. Но консоциативное устройство не является совершенно свободной конструкцией. Как правило, к началу официальных переговоров об объединении сообщества уже имеют у себя за плечами многолетний опыт сожительства (а точнее, соседства). Возможно, сначала их объединяет имперское господство, а может быть, первый импульс к объединению дает им именно борьба против этого господства. Как бы там ни было, роль предпосылки будущих связей играет здесь соседская близость: сосуществование на одной и той же земле — если не в одних и тех же деревнях, то по обе стороны некой условной и легко преодолимой границы. Ранее эти группы вели между собой торговлю, воевали и заключали мир в пределах собственной ограниченной территории — но всегда с оглядкой на полицию или армию некоего зарубежного владыки. Теперь же им предстоит действовать лишь с оглядкой друг на друга.

20 См.: Lijphart A. Democracy in Plural Societies: A Comparative Exploration. New Haven: Yale University Press, 1977.

II

В подобном новообразовании нет ничего невозможного. Успешность объединения наиболее вероятна в случае, если оно произошло до возникновения в рамках отдельных общин сильных националистических движений, до того, как эти общины придут в состояние идеологической мобилизации. Легче всего достичь такого объединения путем переговоров между элитами старых "автономий"; зачастую эти элиты питают истинное уважение друг к другу, они взаимно заинтересованы в стабильности и мире (и, очевидно, в сохранении собственного авторитета) и готовы разделить между собой власть. Но последующая судьба выработанных элитами договоренностей, содержание которых отражает размер и экономическую силу объединенных сообществ, находится в зависимости от того, насколько стабильна их социальная база. Можно сказать, что характер кон-социативного устройства зависит от того, строится ли оно на принципе конституционно ограниченного господства одной из сторон или на принципе приблизительного равенства сторон. Именно на основе названных принципов и происходит распределение должностей, установление квот на заполнение государственных учреждений и расходование общественных фондов. Там, где данным принципам отдают должное, все социальные группы пребывают в относительной безопасности, сохраняют собственные обычаи — возможно, даже собственные законы — и имеют право говорить на своем языке не только дома, но и в общественных местах. Старые устои остаются незыблемыми.

Именно страх разрушения устоев способен подорвать консоциа-тивное устройство. Социальные или демографические перемены, так сказать, смещают центр тяжести, нарушают равновесие размера и силы, грозят разрушить существующий стереотип господства или равенства, подрывают прежние установления. Внезапно какая-то из сил начинает казаться опасной всем другим силам. Взаимная терпимость зиждется на вере — и не столько в добрую волю друг друга, сколько в институциональные гарантии, призванные защитить нас от воздействий злой воли других. Но в данной ситуации подобные институциональные гарантии исчезают, и возникшее в результате чувство незащищенности делает невозможной терпимость. Живя рядом с кем-то, кто представляет для меня опасность, я не могу относиться к нему толерантно. Чего боюсь я? Того, что консоциативное устройство превратится в обычное национальное государство, в котором сам я окажусь в составе меньшинства и мне придется надеяться

на толерантное отношение к себе со стороны моих бывших союзников, которые теперь уже не будут нуждаться в моей толерантности. Ярким примером столь печального конца консоциативного устройства является Ливан, судьба которого пошла как раз по описанному выше пути. Правда, в Ливане имело место нечто большее, чем чисто социальные перемены. В принципе, новая демографическая обстановка в Ливане или новая экономика должны были привести к отрицанию там старых устоев, к простому перераспределению должностей и общественных фондов. Но сопутствовавшая этим переменам идеологическая трансформация превратила все это в труднодостижимые цели. Националистическо-религиозные страсти и их неизбежные спутники — недоверие и страх — превратили процесс передела в гражданскую войну (и поставили Сирию в положение миротворца имперского толка). Вышеописанное наглядно показывает, что конфедерация является доидеологическим режимом. Национализм и религия не исключают терпимости, и в этом случае наиболее предпочтительной, с моральной точки зрения, формой реализации толерантности способно стать консоциативное устройство. Однако на практике наиболее вероятным из толерантных режимов является в настоящее время национальное государство — режим, при котором формирование общественной жизни и реализация толерантности в отношении национально-религиозных меньшинств приходятся на долю какой-то одной, а не двух-трех групп, каждая из которых борется за собственное место под солнцем, толерантно относясь к остальным.

19 М. Уолцер заимствовал у А. Лейпхарта понятие "consociation", означающее государственное устройство, где в основу положено сосуществование ряда больших и достаточно хорошо интегрированных групп — это могут быть и этнические, и конфессиональные и иные группы. В качестве примеров сообществен-ной демократии выступают, скажем, Бельгия или Нидерланды, которые к числу конфедераций никак не отнесешь. — Прим. рецензента.