Семигин Г.Ю. Антология мировой политической мысли

ОГЛАВЛЕНИЕ

Тольятти Пальмиро

(1893—1964)—выдающийся деятель итальянского и международного коммунистического и рабочего движения. В 1911 г. поступил в Туринский университет, где встретился с Антонио Грамши, который фактически стал наставником и учителем Тольятти. С 1912 г. Тольятти участвует в молодежном социалистическом движении. Член Итальянской социалистической партии (ИСП) с 1914 г., а спустя некоторое время — один из ее руководителей в Турине. С 1919 г. вместе с Грамши Тольятти основывает марксистский еженедельник “Ординенуово” и становится его редактором. Сложившаяся вокруг еженедельника группа внесла большой вклад в создание в январе 1921 г. Коммунистической партии Италии. После ареста Грамши в ноябре 1926 г. Тольятти становится фактически руководителем компартии. В марте 1944 г. он выступил инициатором создания правительства национального единства на широкой демократической основе и в апреле того же года вошел в коалиционное правительство в качестве министра. При его непосредственном участии осуществлялась подготовка вооруженного восстания 25 апреля 1945 г., завершившегося полным освобождением Италии от немецких захватчиков. В 1944—1946 гг. Тольятти занимает в разных правительствах Италии посты министров и заместителя председателя Совета министров. С 1945 г.— генеральный секретарь ИКП (так стала называться с 1943 г. Коммунистическая партия Италии). На парламентских выборах 1948, 1953, 1958 и 1963 гг. Тольятти избирался в палату депутатов, где возглавлял парламентскую группу ИКП. “Лекции о фашизме”, фрагменты из которых публикуются в настоящем издании, не представляют собой самостоятельного произведения. Это цикл лекций, прочитанных для коммунистов-подпольщиков из Италии в январе — апреле 1935 г. в Москве. Отрывки подобраны с таким расчетом, чтобы они в основе своей перекликались с работой Б. Муссолини

“Доктрина фашизма”, давая тем самым возможность ознакомиться с различными точками зрения на проблему фашизма. (Текст подобран О. Л. Безручкиным.)

ЛЕКЦИИ О ФАШИЗМЕ

Наиболее полное определение фашизма было дано XIII пленумом ИККИ*1*. Вот оно: “Фашизм есть открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических и наиболее империалистических элементов капитала”.

Не всегда фашизму давалось такое определение. На различных этапах, в различные моменты фашизму давались разные определения, зачастую ошибочные.

В этих выступлениях отсутствует попытка соединить, увязать два элемента: диктатуру буржуазии и движение мелкобуржуазных масс.

С теоретической точки зрения вскрыть связь между этими двумя элементами довольно сложно. Но понять эту связь все же необходимо. Если ограничиться лишь рассмотрением первого элемента, то потеряется из виду главная линия исторической эволюции фашизма и его классовое содержание. Если остановиться только на втором элементе, теряются из виду перспективы.

[...] Движение масс неодинаково в разных странах. Точно так же неодинакова в разных странах и диктатура. В этой связи должен предостеречь вас от ошибки, которую легко совершить. Не следует думать, будто все то, что верно для Италии, обязательно должно быть верным и подходить для всех других стран. В различных странах фашизм может принимать разные формы. И массы в различных странах могут иметь разные формы организации. Не следует также забывать о времени, о котором идет речь. Даже в одной и той же стране в разные времена фашизм имеет различную форму. Поэтому нам необходимо всегда учитывать оба элемента. Мы видели, в чем состоит наиболее полное определение фашизма.

Почему именно в данный момент, на данном этапе исторического развития, мы столкнулись именно с такой формой, т. е. открытой, незамаскированной диктатурой самых реакционных, самых шовинистических слоев буржуазии? Понятно, что нельзя противопоставлять буржуазную демократию диктатуре. Всякая демократия есть диктатура.

Нельзя познать, что такое фашизм, не познав империализма. [...] Почему? Потому, что буржуазия, учитывая реальное соотношение сил между классами и необходимость для капиталистов гарантировать собственные прибыли, должна найти соответствующие формы, чтобы оказать сильное давление на трудящихся. С другой стороны, монополии, т. е. руководящие группы буржуазии, осуществляют максимальную концентрацию производства, и прежние формы управления становятся препятствием для их развития. Буржуазия вынуждена восставать против творения своих собственных рук, поскольку то, что прежде представляло для нее элемент развития, ныне становится помехой для сохранения капиталистического общества.

Вот почему буржуазия вынуждена стать реакционной и обратиться к фашизму.

Термин “фашизм” очень часто употребляется не совсем точно, главным образом как синоним реакции, террора и т. д. Такое определение неполно. Фашизм не означает лишь борьбу против буржуазной демократии, и мы не можем применять это выражение только тогда, когда налицо борьба именно такого рода. Мы должны употреблять его исключительно в тех случаях, когда борьба против рабочего класса развертывается на новой массовой базе мелкобуржуазного характера, как это имеет место в Германии, Италии, Франции, Англии — словом, повсюду, где существует типичный фашизм.

Фашистская диктатура, таким образом, стремится опереться на массовое движение, организуя с этой целью крупную и мелкую буржуазию.

[...] Фашизм получает развитие потому, что внутренние противоречия достигли такой остроты, что буржуазия вынуждена ликвидировать демократические формы. В этом плане можно говорить о наличии глубокого кризиса, предвозвестника революционного кризиса, которому буржуазия пытается противостоять. Но если видеть только одну сторону явления, мы неизбежно совершим ошибку в выводах: чем сильнее разовьется фашистское движение, тем острее будет революционный кризис.

Те товарищи, которые рассуждали так, не видели второго элемента, не видели мобилизации мелкой буржуазии. И следовательно, не видели, что именно эта мобилизация, этот второй аспект таил в себе элемент усиления буржуазии, поскольку позволял ей управлять с помощью иных методов, отличающихся от демократических.

Рассмотрим еще один вопрос — проблему фашистской идеологии. Какую роль играет она в этой борьбе?

Что мы обнаруживаем, анализируя фашистскую идеологию? Всего понемногу. Эта идеология эклектична. Но крайний национализм — повсюду составная часть идеологии всех фашистских движений.

Наряду с национализмом в этой идеологии есть и многочисленные заимствования из других идеологий. В частности, из социал-демократической. Корпоративная идеология, например, которая опирается на принцип классового сотрудничества, изобретена не фашизмом, а социал-демократией. Но есть в фашистской идеологии и элементы, которые почерпнуты не у социал-демократии. Например, концепция капитализма (не являющаяся общей для всех разновидностей фашизма, но имеющая хождение по крайней мере у итальянского, германского и французского фашизма), изображающая империализм как некую подлежащую устранению аномалию и рассматривающая в качестве подлинно капиталистической экономики лишь экономику начального периода капитализма, к которой и предлагает вернуться.

В Италии и Германии в фашистской идеологии обнаруживаются и новые концепции. В Италии получают распространение теории о преодолении капитализма путем внедрения элементов организации в экономику. Здесь снова мы видим элемент социал-демократизма, но кое-что украдено и у коммунизма — планирование и т. д.

Фашистская идеология включает множество разнородных элементов. Мы должны с этим считаться, ибо эти особенности позволяют нам понять, чему служит данная идеология. А она служит объединению различных течений в борьбе за господство над трудящимися массами и за создание в этих целях широкого массового движения. Фашистская идеология является средством, призванным связать воедино эти элементы.

Причем одна часть этой .идеологии — национализм — служит буржуазии прямо и непосредственно, тогда как другая ее часть выполняет роль связующего звена.

Хочу предостеречь вас от искушения рассматривать фашистскую идеологию как нечто устоявшееся, законченное, однородное. Ничто так не похоже на хамелеона, как фашистская идеология. Нельзя рассматривать фашистскую идеологию в отрыве от конкретной цели, которую фашизм намеревался достичь в определенный момент с помощью определенной идеологии.

Основные особенности фашистской идеологии, однако, сохраняются. Это крайний национализм и аналогия с социал-демократией. Почему такая аналогия? Потому что социал-демократическая идеология также является мелкобуржуазной идеологией. Иными словами, мелкобуржуазное содержание в обеих идеологиях аналогично. Но эта аналогия выражается в различных формах в разные времена и в разных странах.

Было бы серьезной ошибкой думать, будто фашизм начиная с 1920 г. или даже с “похода на Рим”*2* развивался в соответствии с заранее намеченным планом установления. режима диктатуры в том виде, в каком она сложилась в последующие 10 лет и каковой мы наблюдаем ее сегодня. Думать так, повторяю, было бы серьезной ошибкой.

Все исторические факты развития фашизма опровергают подобную концепцию. Но дело не только в этом. Тот, кто разделяет такую концепцию, неизбежно встает на точку зрения фашистской идеологии, так или иначе испытывает прямое или косвенное воздействие фашизма. Ведь сами фашисты стремятся создать впечатление, будто все, что они сделали, было сделано в соответствии с заранее разработанным планом.

[...] Этой ошибочной точке зрения мы должны противопоставить подлинное, правильное понимание фашистской диктатуры. Фашистская диктатура приняла свою нынешнюю форму под давлением объективных, реальных факторов: экономического положения и массовых движений, обусловленных этим положением. Тем самым мы вовсе не хотим сказать, что организационный фактор не оказывал определенного влияния. Но мы совершили бы непростительную ошибку, если бы ограничились только этим фактором и упустили бы из поля зрения объективную обстановку, реальную обстановку, сложившуюся к данному моменту. Что же касается буржуазии, необходимо помнить, что она всегда выступала как фактор организации.

При ином подходе нам удалось бы точно определить политические перспективы, а следовательно, и разработать конкретную политическую линию, которую мы должны проводить. Вам, наверное, понятно, что если бы массовое движение в определенный момент смогло бы вмешаться в события иначе, чем это произошло, диктатура приняла бы другие формы.

[...] Фашизм не был тоталитарным от рождения, от стал таковым, — стал начиная с того момента, когда решающие слои буржуазии достигли максимального уровня экономического, а значит, и политического объединения.

Концепция тоталитаризма не сразу возникла в арсенале фашистской идеологии. Возьмите первоначальную концепцию отношений между гражданином и государством. В ней вы скорее обнаружите элементы анархистского либерализма: протест против вмешательства государства в частную жизнь и т. д.; напротив, тоталитаризм является отражением происшедших изменений, следствием господства финансового капитала.

Фашистская концепция — концепция экстремистски настроенных фашистских кадров среднего звена — сводится к тому, что партия должна стоять выше государственных организаций. Именно партия всеми командует. Согласно этой концепции, разработанной Фариначчи*3*, федеральный секретарь фашистской партии должен быть выше префекта.

Националисты Федерцони и Рокко*4* выдвигают другую концепцию. Эта концепция выдвигает на первое место государство и ему подчиняет партию.

Муссолини манипулирует обеими этими концепциями. В период кризиса Маттеотти*5* он использует концепцию Фаришаччи; когда же встает вопрос о тоталитаризме, он принимает сторону Рокко и дает окончательную формулировку: все в государстве и ничто вне государства. Этот процесс завершается после принятия новых мер. Фашистская партия становится простым орудием государства, необходимым для ведения националистической пропаганды и пр., для того, чтобы привязать к государству слои мелкой и средней буржуазии, для оказания влияния на трудящихся.

Более важной является проблема профсоюзов. Как она решается? К сожалению, сейчас мы можем только коснуться этого вопроса. В вопросе о профсоюзах происходит крутой поворот на 180 градусов.

Возьмите данные о членах фашистских профсоюзов. Вы видите, что вначале эта цифра ничтожно мала. В то время фашизм не организует, а дезорганизует массы. С 1920 по 1923 г. фашистские профсоюзы организуют всего несколько сот тысяч рабочих, но зато миллионы рабочих вышли из классовых профсоюзов. Цель фашизма в тот момент состояла в дезорганизации рабочих.

Такое положение длится до периода кризиса Маттеотти. Фашизм стремится организовать рабочих, но у него ничего с этим не получается. Однако, когда возникает проблема тоталитаризма, когда фашизм встает на путь тоталитарной организации государства, фронт меняется. Фашизму необходимо теперь решить задачу организации рабочих в свои профсоюзы. Он не может уже довольствоваться лишь отрывом их от классовых профсоюзов, но должен организовать их под своим контролем.

[ ...] По мере того как к концу 1929 г. экономический кризис приобретал все более острые формы, менялся и характер задач, стоявших перед фашизмом. Теперь уже недостаточно дезорганизовывать массы, требуется нечто большее. Отрыв масс от режима угрожал вызвать сужение массовой базы фашизма. Эта проблема становится в тот момент исключительно острой.

И тогда в действие вступает второй аспект фашистской политики — политика в отношении масс. Такая необходимость была продиктована итальянской буржуазии экономической обстановкой и соотношением классовых сил, объяснялась стремлением залатать трещины в ее массовой базе, чтобы успешно противостоять нарастающим движениям против фашизма.

Фашизм предпринимает в этот момент огромные усилия, чтобы вовлечь массы в свои организации, привязать их к механизму диктатуры. И хотя все организационные проблемы, касающиеся фашистской партии, молодежи, профсоюзов, ставятся и решаются по-прежнему через призму тоталитаризма, все это делается несколько иначе, чем раньше.

[...] Фашизм не следует считать чем-то окончательно сложившимся. Его надо рассматривать в постоянном движении, а не как застывшую модель, голую схему, ибо он представляет собой результат совокупности реальных экономических и политических отношений, вытекающих из реальных факторов, таких, как экономическая обстановка, борьба масс.

[...] Фашистская партия является по своему составу преимущественно буржуазной партией, оказывающей сильное влияние на служащих и проникающей в отдельные слои рабочего класса и тружеников деревни.

Таков был характер фашистской партии до ее прихода к власти, когда массы мелкой и средней буржуазии в большей мере определяли ее лицо, когда в выдвигаемых ею требованиях звучали еще революционные отголоски, Когда первоначальная программа союзов борьбы еще не была полностью отброшена, когда еще не завершился процесс превращения фашистской партии в штурмовой отряд буржуазии.

После прихода к власти фашистская партия ставит перед собой двойную цель. Первая цель — уточнявшаяся постепенно, не сразу — заключается в упразднении всех других партий итальянской буржуазии и всех политических партий вообще. Эта задача не ставится с самого начала, но выдвигается на первый план в ходе развития фашистской диктатуры, в ходе борьбы за преодоление возникающих перед ней политических и экономических трудностей.

[...] Прежде всего фашистская партия набрасывается на те партии, чья массовая база сходна с первоначальной массовой базой фашизма. Так, на народную партию фашизм обрушивается раньше, чем на реформистскую партию, а на реформистскую раньше, чем на коммунистическую. Спрашивается: почему? Борьба против народной и реформистской партий ведется в тот период более яростно, чем против нас, потому что массовая база этих партий сходна с первоначальной массовой базой фашизма. Она состоит главным образом из мелкой и средней буржуазии, крестьянства — одним словом, из тех самых слоев, которые фашизм и рассчитывал объединить в своих рядах, чтобы стать массовой партией. За отвоевание этих массовых слоев, за сохранение влияния на них развернулась острейшая конкуренция, переросшая в исключительно напряженное политическое противоборство.

Программа разрушения других партий приобретает все более широкое практическое осуществление и в конце концов завершается принятием законов 1925—1926 гг., поставивших все прежние политические партии вне закона.

В этот период политические замыслы фашизма расширяются. Наступает второй этап эволюции. Ему уже недостаточно простого разрушения партий, которые выступают против открытой диктатуры наиболее реакционных слоев буржуазии. Ему надо привлечь в свои ряды руководящие кадры этих партий и обеспечить также и в организационном плане единство правящих классов.

Фашистская партия по сути дела перестает быть партией. Процесс этого превращения носил диалектический характер. Медленно накапливающиеся изменения обусловливают переход из одного состояния в другое, на более высокую ступень. Фашистская партия перестает быть партией, в ней нет больше места дискуссии.

Политические дискуссии не существуют. Когда совершается тот или иной поворот в политике фашистской партии, члены ее узнают об этом из газет, как все другие граждане. В определении ее политики они не принимают никакого участия. Исчезает всякая форма внутрипартийной демократии. Партия организуется по бюрократическому принципу — сверху.

Внутренняя жизнь партии, можно сказать, мертва. Формально раз в год созывается общее собрание членов, выслушивающих ряд торжественных речей. Оно одобряет деятельность прежней директории и подтверждает состав новой. Но это самая обыкновенная ратификация, формальность, не имеющая ничего общего с выборами демократического типа.

Но было бы ошибкой считать, что в фашистской партии нет никакой внутренней жизни. Почему? Потому, что среди кадров фашистской партии, особенно среди кадров среднего звена, находящихся в контакте с рядовыми членами, имеются элементы, которые не могут не думать, не оценивать обстановку. Они испытывают на себе воздействие масс, с которыми состоят в повседневном контакте.

Именно эти кадры политически реагируют на события. Каким путем, каким образом? Это происходит в весьма парадоксальных формах. Реакция на события становится заметной лишь тогда, когда она достигла самой высокой точки. Возьмите, например, дело Арпинати в Бoлoньe*6*. Оно выплывает на свет только тогда, когда фашизм не может больше терпеть эту группу, вступившую с ним в открытый конфликт, выдвинувшую иную программу, отличающуюся от официальной программы.

Тот факт, что в фашистскую партию влились новые силы, имел своим последствием дальнейшую бюрократизацию внутрипартийной жизни. Масса не должна говорить. Но было и другое последствие — возникновение определенных форм политической жизни в периферийных секторах фашистской партии, что больше ощущается в деревне, чем в городе.

Но это не конец развития. В настоящее время фашистская партия насчитывает в своих рядах 1 800 тыс. членов. Она охватывает внушительные слои итальянского населения и всю итальянскую буржуазию. Никакой другой политической организации итальянской буржуазии сейчас не существует. Сейчас вряд ли удастся найти хоть одного буржуа разве только в самом редком случае, который не был бы членом фашистской партии. Окончательно ликвидированы и старые политические формы организации буржуазии.

Для буржуазии все это представляет элемент силы. Партия, однако, утрачивает характер партии. Объединяющим моментом выступает в основном идеология итальянской буржуазии, что также составляет элемент ее силы. Не следует этого забывать, ибо указанный фактор имеет огромное значение.

В лице фашистской партии итальянская буржуазия располагает политической организацией нового типа, приспособленной к условиям открытой диктатуры над трудящимися классами. Но этого мало. Опираясь на широкую сеть других органов и связей, фашистская партия становится организацией, которая обеспечивает итальянской буржуазии возможность оказывать в любой момент вооруженное давление на трудящиеся массы.

Фашистские профсоюзы — главная массовая организация фашизма. Но они не всегда были такими, как сейчас. Фашизм всегда стремился к созданию собственных профсоюзных организаций. Но эта тенденция не всегда проявлялась одинаково. Почему фашизму присуща тенденция создавать профсоюзные организации? Фашизм поставил цель подчинить своему прямому влиянию и опутать сетями своих организаций различные слои трудящихся: рабочих, батраков и др. Вот почему для фашистской партии проблема профсоюзов всегда оставалась одной из центральных.

Более того, эта тенденция — характерная особенность фашизма. Вы встретите эту тенденцию и у французских националистов перед мировой войной, однако они ставили эту проблему иначе. Только итальянский фашизм, как, впрочем и другие фашистские режимы, выдвигает задачу создания общенациональной профсоюзной организации как необходимого орудия в руках реакции.

Проблему профсоюзов фашизм ставит с первых своих шагов, но это вовсе не означает, что он всегда придерживается одних и тех же методов. Фашизм находит решение вопросов в профсоюзной монополии только после долгих поисков и экспериментов. Именно борьба масс подвергает различные эксперименты фашизма испытанию огнем, вынуждает его искать все новые и новые решения, беспрерывно менять свои методы и формы организации.

В условиях фашизма, фашистской диктатуры профсоюзы являются участком, подверженным наибольшим изменениям. И наибольшим изменениям этот участок подвержен потому, что классовые отношения здесь проявляются прямо и непосредственно.

Фашизм отчасти шел по пути создания совершенно новых организаций, отчасти использовал все средства, имевшиеся в его распоряжении, чтобы овладеть различными организационными формами в области досуга и культуры, созданными творчеством масс до возникновения (соответствующих фашистских организаций)*7*. Одновременно он стремился прибрать к рукам те новые организации, которые складывались в тот период.

[...] Фашизм всегда заявлял о своей приверженности корпоративизму. Но термин “корпоративизм” не всегда имел один и тот же смысл. Фашизм, повторяю, всегда заявлял, что ему органически присущ корпоративизм. Об этом неустанно твердит и Муссолини. Фашистскому государству, утверждает он, недостаточно быть тоталитарным, оно должно быть и корпоративным. Указанный термин вы можете обнаружить еще в ранних документах фашистской партии, например в ее первом уставе. Однако истинное содержание, вкладываемое в это понятие, не оставалось одинаковым в различные моменты развития фашизма. Фашизм хочет, чтобы поверили в рациональность его развития, стремится выдать свои последние мероприятия за венец всей предшествующей деятельности.

Рассмотрим основные положения фашистской концепции корпоративизма. [...] Фашизм изображает корпорацию как синтез двух элементов: капиталиста и пролетария. Все ссылки фашизма на корпорацию средневековья (в них нет недостатка по сей день, хотя в первые годы фашизма их было гораздо больше) лишены всякого смысла. Сегодняшняя действительность — это действительность капиталистического строя, весьма отличного от социального строя средневековья.

Второе положение — корпоративизм как система сотрудничества классов. Этот элемент в концепции корпоративизма является основным и наиболее существенным. Когда итальянские фашисты говорили и говорят о корпоративизме, они отстаивают принцип классового сотрудничества и необходимость устранения классовой борьбы с помощью такого сотрудничества. И это относится не только к Италии, но и ко всем странам, ибо корпоративизм повсюду рассматривается как средство преодоления классовой борьбы. Отсюда нетрудно понять, почему фашистские профсоюзы с самого начала именовались профсоюзными корпорациями, несмотря на то что имели совершенно иной характер. Фашистским профсоюзам на их учредительном съезде было присвоено название корпораций с той целью, чтобы в них участвовали или, вернее, могли участвовать хозяева и рабочие, капиталисты и пролетарии*8*. Истолкование фашистского синдикализма через призму корпоративизма свидетельствует о попытке фашизма возвести какое-то здание на фундаменте корпоративной идеологии.

Но поскольку корпоративизм означает стремление к классовому сотрудничеству с помощью создания общей организации капиталистов и пролетариев, встает вопрос: можно ли осуществить его на практике? Весь накопленный опыт неопровержимо говорит о том, что практически это невозможно. Сейчас я не развиваю данного положения, поскольку оно доказано всем содержанием нашего лекционного курса.

Фашизму в известной степени удается замаскировать классовые противоречия, однако устранить их он не в силах. Более того, возникновение классовых столкновений происходит даже на почве самого корпоративизма.

Но есть в этой проблеме и второй аспект, и его следует сегодня особо подчеркнуть. Я хочу подойти к корпоративизму как к попытке фашизма создать новую экономическую организацию. В настоящее время такова важнейшая цель фашизма. И это не просто благое пожелание, лишенное реального обоснования. Если вы присмотритесь к характеру пропаганды корпоративизма в первые годы фашизма, вы уже тогда обнаружите этот элемент. Но доминирующим его не назовешь. Лишь позднее, особенно в последний период, он пробивает себе дорогу, выходит на первый план. Этот второй элемент корпоративизма, с помощью которого корпоративная экономика выставляется как какой-то новый социальный строй, являющийся якобы альтернативной социалистической системе, но покончивший в то же время и с системой капитализма, этот элемент стал в последнее время доминирующим. Такая концепция постоянно фигурирует в речах Муссолини. Раньше он открыто защищал капиталистическое общество, утверждал, что капиталистический строй имеет право на существование, прямо-таки ратовал за “либеральную” экономику. В последние же годы, наоборот, преобладающим становится новый элемент. В какой-то момент Муссолини испытывает еще колебания в определении лозунга: назвать ли нынешний кризис “кризисом в рамках капиталистической системы или кризисом самой капиталистической системы”. Затем, однако, он заявляет, что это кризис самой системы и что с капиталистической системой следует покончить. [...] Красной нитью через все высказывания Муссолини проходит мысль о том, что с помощью корпораций осуществляется всеобщая, единственная организация экономики. Вот, собственно говоря, основной тезис, который в последнее время превалирует во всей корпоративной пропаганде фашизма.

В заключение хотелось бы подчеркнуть следующие основные моменты: 1) корпоративный режим есть режим, который неотделим от полнейшей политической реакции, уничтожения всех демократических свобод; 2) корпоративный режим соответствует высокому уровню развития экономики и является средством, с помощью которого финансовый капитал пытается усилить свои позиции в экономической жизни страны; 3) корпоративный режим предполагает тоталитарную форму государства, на которое возлагается функция удержания под своим контролем масс трудящихся; 4) корпорации служат орудием подавления любых проявлений борьбы трудящихся масс; 5) корпорации являются одним из орудий идеологической пропаганды классового сотрудничества; 6) всячески скрывая свое истинное лицо под маской “антикапиталистической” идеологии, корпорации представляют собой наиболее реакционную организацию капиталистического строя.

Печатается по: Тольятти П. Лекции о фашизме. М., 1974. С. 6—191.

ПРИМЕЧАНИЯ

1* XIII пленум Исполнительного комитета Коммунистического Интернационала проходил в Москве в ноябре — декабре 1933 г.

2* “Поход на Рим” — инсценированный Муссолини “захват” власти вооруженными отрядами фашистских чернорубашечников в октябре 1922 г.

3* Фаранччи Роберто (1892—1.945)—один из фашистских главарей, инициатор “похода на Рим” и организатор фашистской диктатуры.

4* Федерцони Луиджи (1878—1961), Рокко Альфреде (1875—1935)— видные политические деятели крайне правого толка и теоретики фашизма.

5* Маттеотти Джакомо (1885—1924)—известный итальянский социалист, депутат парламента. Проявил большое личное мужество в борьбе с фашизмом. В июне 1924 г. был похищен и убит фашистами, что вызвало острейший политический кризис.

6* Арпинати Леандро (1892—1945)—один из фашистских главарей. Выступил против вмешательства государства в экономическую жизнь. Был арестован по подозрению в заговоре против Муссолини.

7* В оригинале П, Тольятти говорит о дополаворо — фашистской организации, упоминаемой в тексте для обозначения всей совокупности фашистских организаций, ведавших вопросами досуга трудящихся.

8* В январе 1922 г. на учредительном съезде фашистских профсоюзов была создана национальная конфедерация профсоюзных корпораций. Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Политология