Киви Б. Гигабайты власти

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 8. Обратная сторона луны

Страницы жизни героя, 1956.
Бюро подготовки общественных беспорядков

Непримиримая борьба с угрозой мирового коммунизма всегда была для Гувера одной из главных целей жизни. А уж в 1950-е годы – рост мощи СССР, укрепление социализма в Восточной Европе и в Китае – более страшной опасности, чем большевизм, для шефа ФБР, наверное, не существовало. На словах, по крайней мере. Но вскоре после бесславного заката звезды Джозефа Маккарти, вконец спившегося и спятившего сенатора от штата Висконсин, при непосредственной помощи Гувера разжигавшего пламя антикоммунистической «охоты на ведьм», в методах борьбы с политическими противниками образовался определенный вакуум.
В 1956 году Гувером был запущен существенно иной тайный проект, получивший название COINTELPRO, или Counter Intelligence Program – «контрразведывательная программа». Под этим малозначащим наименованием в действительности скрывались принципиально новые формы работы, изначально по своим целям направленные на подрыв компартии США. Секретная программа COINTELPRO выходила очень далеко за рамки обычной деятельности ФБР по сбору информации и отлову нарушителей закона или иностранных шпионов. В методы COINTELPRO входил целый арсенал грязных трюков, служивших разрушению изнутри компартии и других «антиамериканских» организаций: стравливание лидеров запуском в прессу ложных слухов, подбивание партийных активистов на акты экстремизма с помощью внедренных провокаторов, подстраивание прочих всевозможных провокаций и множество нечистоплотных операций на основе заранее пущенной дезинформации. По сути дела, COINTELPRO превращала ФБР из правоохранительного органа в свою собственную противоположность– в ведомство по подготовке общественных беспорядков.
Поскольку в умелых гуверовских руках инструменты COINTELPRO оказались весьма эффективными, в начале 1960-х годов их начали применять против других радикальных организаций, в первую очередь – против Ку-Клукс-Клана в южных штатах страны. Успешная борьба нелегальными методами с расистами-экстремистами принесла свои плоды, но вместе с подрывом деятельности ККК сфера применения COINTELPRO стала распространяться на другие политические движения, порой весьма далекие от экстремизма, но активно не нравившиеся Гуверу или его начальству.
Во времена президента Линдона Джонсона, когда общественность и особенно молодежь активно протестовали против войны США во Вьетнаме, мишенью тайных мероприятий COINTELPRO стал уже весьма обширный ряд организаций – Студенческий ненасильственный оргкомитет (SNCC), партия чернокожих радикалов «Черная пантера», группы «новых левых», такие как Студенты за демократическое общество (SDS). В конечном же счете под пристальное внимание агентов ФБР стала попадать любая мало-мальски активная пацифистская группа, организовывавшая акции протеста против вьетнамской войны. Борьба федеральной полиции с этими организациями имела уже чисто идеологическую подоплеку, поскольку абсолютно никак не была связана с преследованием преступников или предотвращением насилия.
В конце концов Америка все же узнала, что за грязными делами втихаря занимается доблестное ФБР. В ночь на 8 марта 1971 года кто-то вломился в небольшой офис отделения Бюро в городе Медиа, штат Пенсильвания, и похитил хранившиеся там сотни документов. Вскоре выяснилось, что сделала это группа общественных активистов, называющих себя «Гражданская комиссия по расследованию деятельности ФБР». Похищенные документы давали наглядное представление о грандиозных масштабах слежки и прослушивания, которые федеральная полиция вела не только в отношении Черных пантер, левацких организаций, Еврейской лиги обороны или Ку-Клукс-Клана, но также против множества обычных граждан либеральных взглядов, участвовавших в антивоенных демонстрациях или собиравших в своем доме молодежь.
Копии документации ФБР были разосланы некоторым членам Конгресса, а также в ряд печатных изданий. И хотя генеральный прокурор Джон Митчел настоятельно попросил прессу не публиковать ничего из этих бумаг, фрагменты все же появились в печати. Главной причиной возмущения журналистов было то, что под наблюдением полиции находилось множество людей, не совершивших абсолютно никаких преступлений. На одном из похищенных документов стоял штамп COINTELPRO – кодовое название наиболее секретных и грязных операций ФБР. Этим названием заинтересовались некоторые репортеры, начавшие собственное расследование – и Гуверу пришлось не мешкая, уже в апреле, свернуть все операции по этой программе. Что интересно, членов Гражданской комиссии по расследованию деятельности ФБР так и не смогли поймать.
Широкая публика наконец узнала, насколько глубоко ФБР вторгается в частную жизнь граждан, ни в чем не преступающих закон. Один из высоких руководителей Бюро впоследствии признал, что взлом офиса в Медиа стал своего рода событием-водоразделом, радикально «изменившим образ ФБР, возможно навсегда, в умах многих американцев».
Далее последовало множество новых критических и разоблачительных публикаций, а также несколько гневных выступлений и протестов политиков в Конгрессе. Самой выдающейся в этом ряду стала речь конгрессмена Хейла Боггса, обличавшего ФБР за беззаконные подслушивания телефонных разговоров своих коллег и засылку провокаторов в студенческие городки: «Если ФБР берет на вооружение тактику советского КГБ и гитлеровского гестапо, значит, давно уже пора сделать так, чтобы нынешний директор оставил свой пост. Министру юстиции уже давно пора предложить мистеру Гуверу подать в отставку».
Очень показательной была реакция на эти обвинения со стороны первых лиц государства. Президент Ричард Никсон заявил, что подобные нападки на Гувера несправедливы, а министр юстиции Митчелл вообще потребовал, чтобы Боггс «немедленно взял свои слова назад и извинился перед великим человеком и преданным родине американцем».

Жажда биометрии

В эпоху Холодной войны и острого идеологического противостояния двух систем советская практика поголовной паспортизации-регистрации населения, помнится, трактовалась в «свободном западном мире» как один из порочных атрибутов тоталитарного общества. Теперь же, когда от лагеря социализма, считай, ничего не осталось, вдруг выясняется, что расхождения в этом вопросе носили чисто косметический характер. А постоянная и надежная идентификация собственных граждан – причем, желательно, высокотехнологичными методами – это, как заверяют ныне почти все правительства, очень удобная и полезная вещь для любого государства, как на Востоке, так и на Западе. Более того, теперь паспорт с биометрической информацией владельца преподносится обществу не иначе, как гарант безопасности и гражданских свобод.

Война – это мир, паспорт – это свобода или Как приходит биометрия

Вряд ли удивительно, что главной движущей силой здесь стали США, где после 11 сентября 2001 года госадминистрация всерьез вознамерились защитить страну от террористических угроз с помощью биометрических систем идентификации личности. На высоких этажах власти кто-то очень крепко вбил себе в голову, что опознание людей с помощью биометрии – цифрового снимка лица, отпечатков пальцев, рисунка радужки или сетчатки глаза – резко повышает уровень безопасности. Процесс внедрения этих технологий идентификации начался уже давно, однако после событий 11 сентября в государственных структурах США и других стран спрос на биометрические системы опознания подскочил чрезвычайно резко. И хотя эксперты упорно и постоянно твердят о незрелости технологии и высокой степени ошибок в реальной эксплуатации, в США уже полным ходом запущена машина закупок и установки соответствующего оборудования. Ибо Конгресс категорически установил весьма сжатые сроки, в течение которых паспорта либо визы всех граждан, пересекающих границу страны, должны содержать биометрическую информацию.
Власти постановили, что снятие отпечатков пальцев и цифровых снимков с иностранцев, прибывающих в США, необходимо срочно начать в воздушных и морских портах уже с января 2004 года. Отныне эти биометрические идентификаторы подлежат добавлению в соответствующие записи правительственной базы данных. Биометрическое сканирование на сухопутных границах с Мексикой и Канадой, на которые приходится около 80% из 440 миллионов ежегодных иммиграционных проверок, должно начаться в 2005 году. Но самый крутой, наверное, срок положен Конгрессом на 26 октября 2004 года, поскольку после этой даты все иностранцы, желающие попасть в США, обязаны иметь в своих визах либо паспортах биометрическую информацию идентификации. Очевидно, что это весьма усложняет жизнь сотрудникам 210 посольств и консульств США по всему миру, поскольку в большинстве случаев именно им придется заниматься снятием биометрии и последующей вклейкой чипов или полосок с идентификатором в паспорта/визы. Прежде, как известно, около 37% обращающихся за американской визой (граждане «дружественных» стран), получали ее без долгих формальностей по почте, если их личные данные удовлетворяли определенным критериям на благонадежность. По новым же порядкам биометрического сканирования не избежать никому [ВРОЗ].
Если оценивать ситуацию глобально, то в деле внедрения хайтек-паспортов на основе смарт-карт пока что явно лидирует Восток. Так, осенью 2003 г. правительством Тайваня объявлено, что в стране завершена начатая годом раньше выдача гражданам 22 миллионов идентификационных карточек на основе технологии Java. На Тайване данная инициатива была запущена с подачи Национального бюро страхования здоровья для борьбы с участившимися случаями «кражи личности». Другими словами, компетентные органы сочли, что слишком часто одни люди стали выдавать себя за других для получения оплаченной государством медицинской помощи. Поскольку в тайваньской смарт-карте имеется 32 килобайта памяти, туда же, помимо идентифицирующих личность данных, стали записывать медицинскую информацию, контактные адреса и телефоны, номера социального страхования. Плюс, по мере появления новых приложений, обещано добавлять и другие данные. Еще дальше по этому пути намерен идти Таиланд, где идентификационные смарт-карты планируется выдать поголовно всему 61 миллиону граждан, причем эти карточки уже содержат биометрический идентификатор личности (отпечаток пальца), а также информацию для налоговых служб и социального обеспечения. В континентальном же Китае в 2004 году начинается самый грандиозный в масштабах планеты эксперимент – замена бумажных паспортов на смарт-карты с персональным кодом ДНК для всех 960 миллионов взрослых граждан [САОЗ][WB03].
В Западной Европе главным поборником идентификационных смарт-карт обычно выступают министерства внутренних дел. Например, в Великобритании – это лично глава Home Office Дэвид Бланкег. Однако, на сентябрьской, 2003 г., конференции правящей лейбористской партии в поддержку ввода хаитек-паспортов вдруг активно выступил и премьер-министр Тони Блэр, прежде критиковавший подобные идеи. Кто сумел Блэра переубедить – неизвестно, но теперь он всячески пытается доказать публике, что карточки-идентификаторы – это вовсе не ущемление гражданских свобод, а совсем даже наоборот – эффективный способ их защиты. Каким образом? Очень просто: в нынешнем мире массовой миграции населения и участившихся проблем с подделкой личности именно паспорта, по мнению Блэра, обеспечат гражданам подлинную социальную справедливость [JL03].
Во Франции в первых числах октября 2003 г. Министерство внутренних дел объявило, что «совершенно безопасная» электронная карточка идентификации граждан будет использоваться в этой стране к 2006 году. В чипе карты будут содержаться «персональные данные, стандартные для такого типа документов, и система криптографической аутентификации», гарантирующая подлинность паспорта. На прямой вопрос, будет ли там записана и биометрическая информация, министерство дает уклончивый ответ, ссылаясь на раннюю стадию разработки Ш-карточки. В то же время хорошо известно, что администрация Европейского Союза в целом предпринимает весьма энергичные шаги для выработки «согласованного и единого подхода в том, какая биометрическая информация должна храниться в (визовых) документах граждан третьих стран, паспортах граждан Евросоюза и в компьютерных информационных системах». Наблюдая за происходящим, европейские правозащитники из организации Statewatch констатируют, что «ныне Евросоюз, как и США, столь же увлечен идеей ввода системы массового надзора, которая гораздо больше похожа на политический и социальный контроль, нежели на борьбу с терроризмом» [ED03][TR03].
На эти обвинения защитников гражданских свобод власти неизменно отвечают примерно так: «Все делается во имя человека, все для блага человека». Для всякого бывшего гражданина СССР чем-то очень знакомым веет от этих слов…

Лицо как удостоверение или Почему биометрия так нравится властям и бизнесу

В Minority Report, мрачном фантастическом фильме Стивена Спилберга, главным «удостоверением личности» людей будущего являются их глаза – все операции идентификации и определения полномочий на доступ осуществляются компьютерами по рисунку сетчатки. Поэтому, чтобы уйти от вездесущих стражей порядка, подставленному главному герою приходится сделать нелегальную операцию по замене глаз. В жизни же реальной в качестве аналогичного эквивалента «универсального идентификатора», похоже, все чаще пытаются использовать лицо. Одна из главных тому причин – для опознания человека по лицу требуется значительно меньшее его участие и сотрудничество, нежели для опознания по другим биометрическим характеристикам. Более того, идентификацию по лицу можно делать практически незаметно. Причем тут для смены личности и пластическая операция не слишком поможет – во всяком случае, так заверяют некоторые специалисты, совмещающие науку и бизнес по продаже подобных систем опознания.
Один из наиболее заметных, т.е. чаще других упоминаемых в прессе, экспертов подобного рода – д-р Джозеф Атик, основатель, президент и исполнительный директор биометрической корпорации Visionics, а после сравнительно недавнего слияния/укрупнения – теперь и глава более мощной фирмы Identix. Атик и его коллеги разработали известную систему Facelt – специализированное программное обеспечение для распознавания лиц, автоматически выделяемых в кадрах видеосъемки телекамер слежения, и для последующего поиска этих лиц в базах данных о людях, находящихся в розыске. Вообще-то говоря, база данных может быть, конечно, какая угодно – знаменитых людей, важных гостей, жильцов дома – просто наибольшим коммерческим спросом пользуются именно системы полицейского применения.
Следящая система сканирования лиц, излагая в нескольких фразах, работает следующим образом. Видеосигнал от камеры постоянного наблюдения преобразуется в последовательность цифровых фотографий. Программа сканирования выделяет на фотографии лица и проводит измерения лицевых параметров, используя в качестве базы отсчета глаза «объекта». Сделанные замеры сравниваются с соответствующими параметрами фотографий, предварительно накопленных в базе данных. Когда обнаруживается «близкое» соответствие, оператору системы подается сигнал тревоги. В программе Visionics FacelT, в частности, процедура сравнения фотографий выглядит так. Два фото соотносятся друг с другом по шкале от 0 до 10. Здесь «0» означает отсутствие совпадений параметров, а «10» – идеальное совпадение. В FacelT по умолчанию в качестве порогового значения для «близкого сходства» выбрано 8,5. Вообще же говоря, порог подстраивается оператором, и последствия неправильного выбора решающим образом влияют на эффективность программы. Если задать порог слишком высоким, то «плохих ребят» отловить просто не удается. Если задать слишком низким, наоборот – система начинает бить тревогу непрерывно, считая «плохими» всех подряд.
Но даже если порог выставлен очень аккуратно, система, как показывает практика, все равно ошибается довольно часто, давая обычно неверное положительное опознание. Происходит это, главным образом, из-за далекого от идеала качества анализируемой фотографии. На ошибки влияет множество сопутствующих факторов: изменения в освещении объекта, что за предметы оказываются на заднем фоне, конкретное положение лица и его выражение, наличие очков, расположение снимающей камеры и качество даваемой ею картинки. Все это способно решающим образом влиять на исход опознания и относится не только к фотографиям от видеокамеры, но и к «эталонам» из базы данных [RS02].
Несмотря на это, по убеждению Атика, система FacelT намного эффективнее других средств в деле поимки преступников и террористов, поскольку те обычно не предоставляют заранее свои отпечатки пальцев или снимки радужки глаза, а вот фотографии намного легче раздобыть при скрытой оперативной съемке «объекта». Технология Facelt не исследует «текущий» вид лица. Здесь работа ведется над аналитическими замерами характерных лицевых элементов и их взаимными соответствиями. Поэтому, говорит Атик, если добавить усы, очки и даже сделать стандартную пластическую операцию, это не изменяет фундаментальных лицевых параметров. Более того, исследования показывают, что расположение характерных особенностей на лице человека является сверхизбыточным. Важных черт гораздо больше, чем нужно для положительной идентификации в Facelt. Специалисты выделяют таких особенностей около 80, в то время как для опознания программе требуется всего лишь 14. Некоторые из особенностей можно «заблокировать лицевой растительностью» или изменить с помощью силиконовых инъекций, тем не менее, заверяют в Visionics, первоначальное лицо все еще можно выявить и «восстановить исходную личность» [JA01].
Но на самом деле все эти декларации по преимуществу одна лишь теория да шумная маркетинговая трескотня. Систему Facelt продают в разные страны не первый год, в рекламных релизах не гнушаясь фразами типа: «Благодаря данной технологии еженедельно в мире задерживается несколько известных террористов», однако на самом деле конкретного примера отлова хотя бы одного «известного террориста» общественности не представили ни разу.
С другой же стороны, имеется множество свидетельств, что технологии распознавания лиц вообще (и Facelt в частности) пока еще весьма незрелы для реального применения в системах безопасности. Так, на проходившей в феврале 2002 года в США конференции Биометрического консорциума выступал с докладом один из руководящих чинов Пентагона д-р Стивен Кинг, представивший результаты трехмесячного тестирования в одной из военных лабораторий системы Facelt (как одной из лучших в своем классе). Результаты экспериментов на сотрудниках-добровольцах показали, что реальные рабочие характеристики продукта Visionics и близко не соответствуют тем, что декларируются изготовителем. Верная идентификация человека из массива численностью около 3 сотен происходила лишь в 51% случаев. В условиях реального применения для контроля доступа на объект, понятное дело, такие характеристики оказываются мало подходящими. В течение 2002-2003 гг. к такому же выводу пришли и в администрации нескольких американских аэропортов (флоридского «Палм Бич», бостонского «Логан»), где аналогичное оборудование тестировалось на сотрудниках. Аппаратура и здесь верно срабатывала лишь в половине случаев, давая очень много ложных опознаний, поэтому в конечном итоге от ее применения в аэропортах было решено отказаться [MZ02][НВ02].
В августе 2003 г. полицейское управление города Тампа, штат Флорида, после двух лет эксплуатации демонтировало за бесполезностью ПО опознания лиц Facelt, работавшее совместно с камерами наружного наблюдения. Сеть таких камер обеспечивает надзор за публикой в городском парке развлечений Айбор-сити. Предполагалось, что в комплекте с базой данных, содержащей 30 000 фотографий известных бандитов, преступников и сбежавших из дома детей, техника повысит эффективность работы полиции. Однако, два года работы системы не принесли ни одного успешного результата, будь то автоматическое опознание разыскиваемых или арест подозреваемых лиц [BR03].
Повсеместные попытки внедрения программ автоматического распознавания лиц чрезвычайно тревожат правозащитные организации. Что именно беспокоит правозащитников, и как конкретно системы дистанционного опознания угрожают праву человека на тайну частной жизни? Одна из наиболее очевидных угроз заключается в том, что с течением времени эта технология в сочетании с постоянно растущим количеством телекамер слежения становится все более всепроникающей и навязчивой. Практика показывает, что однажды установленная, аппаратура подобного рода редко сохраняет за собой те функции, которые предназначались ей первоначально. Новые способы применения оборудования слежения возникают, по сути дела, сами собой, давая операторам систем и властям захватывающее ощущение всеведения, при этом люди постоянно утрачивают элементы тайны личной жизни, даже того не замечая. Типичнейший пример – использование телекамер на американских пляжах. В середине 1990-х их начали устанавливать для наблюдения за морем и для прочих нужд метеослужбы. Затем, благо аппаратура уже на месте, камеры стали снабжать поворотным механизмом и приспособили для помощи службе правопорядка и Береговой охране. Наконец, в 2002 году на пляжах Флориды и Вирджинии к телекамерам решили добавить и системы распознавания лиц [РВОЗ] [QA03].
Другая важнейшая проблема – угрозы злоупотреблений системой. Недавнее расследование, проведенное журналистами в Детройте, показало, что сотрудники полиции, имеющие доступ к базам данных правоохранительных органов в штате Мичиган, регулярно используют их для сбора информации об интересных (для них или их друзей) женщинах, для угроз автовладельцам, для слежки за неверными супругами и даже для запугивания политических оппонентов. И реальность такова, что чем больше людей получает доступ к подобным базам данных, тем больше становится вероятность злоупотреблений [МЕ01].
Адепты системы FacelT и ей подобных любят подчеркивать, что база данных ведется лишь на преступников и находящихся в розыске лиц, а отсканированные снимки «честных людей» в ней не сохраняются. Однако опыт использования этой же системы для распознавания автомобильных номеров в аэропортах свидетельствует об обратном – на постоянной основе запоминаются ВСЕ зафиксированные номера машин, заезжавших на территорию объекта. Аналогичную процедуру, кстати, рассматривают лондонские власти в отношении ВСЕХ машин, направляющихся в центр города (благо, телекамеры слежения уже установлены на всех подъездных дорогах) [JR01].
Распознавание же лиц по самой своей природе является особо выдающейся технологией для злоупотреблений, поскольку применение здесь возможно в пассивной форме, без оповещения наблюдаемых или получения их согласия на участие в процедуре опознания. Современные камеры с хорошей оптикой без труда могут схватывать лица с расстояния более 100 метров, поэтому устанавливать подобную аппаратуру можно практически незаметно в любых местах. А значит, как только появятся для этого технические возможности, появится искушение и сохранять снимки всех попавших в поле зрения камеры.
И раз уж речь зашла о камерах наблюдения, то имеет смысл отметить любопытную интернет-публикацию на эту тему – большую аналитической статью немецкого исследователя Марка Ресслера «Как отыскивать скрытые камеры». Обстоятельный разговор о всевозможных системах слежки за ближним предстоит в следующей главе, здесь же имеет смысл привести итоговое заключение автора, глубоко занимавшегося изучением ситуации: «Имейте в виду, что, вопреки широко распространенному в обществе мнению, скрытые камеры – это НЕ редкость» [MR02].

Забавные игрушки или Почему надежность биометрических систем – это сплошной обман

Государственные структуры, радеющие за повсеместное применение биометрических систем опознания, и компании, продающие на рынке такого рода аппаратуру, всячески заверяют общество, что это – высшее достижение современных технологий безопасности, очень надежное и практически не поддающееся обманам и злоупотреблениям. Реальное же положение дел в этой области, мягко говоря, выглядит абсолютно иначе.
В начале 2002 года японский криптограф Цутомо Мацумото в высшей степени наглядно продемонстрировал, что с помощью подручного инвентаря и недорогих материалов из магазина «Умелые руки» можно обмануть практически любую из биометрических систем контроля доступа, идентифицирующих людей по отпечатку пальца. Мацумото и группа его студентов в Университете Иокогамы не являются профессионалами в области тестирования биометрических систем, а занимаются математическими аспектами защиты информации. Однако, даже чисто любительского энтузиазма исследователей хватило на то, чтобы создать две крайне эффективные технологии для изготовления фальшивых дактилоскопических отпечатков [ТМ02].
Изготовление фальшивого пальца по методу Мацумото:
(a) улучшение качества снятого отпечатка;
(b) создание цифрового отпечатка-образа сканированием;
(c) создание из нескольких образов маски для отливочной формы;
(d) заполнение формы жидким желатином;
(e) остудить форму в холодильнике и осторожно вынуть «палец».

При первом (тривиальном) способе японцы делали непосредственный слепок с пальца «жертвы», для чего использовался обычный пищевой желатин и формовочный пластик, применяемый авиа– и судомоделистами. Полупрозрачную желатиновую полоску-отпечаток можно незаметно прилеплять к собственному пальцу и обманывать компьютерную систему доступа даже в присутствии поблизости охранника. Эта нехитрая технология сработала в 80% случаев при тестировании более десятка коммерческих приборов биометрической защиты.
Но еще более эффективен оказался «высокотехнологичный» способ, разработанный группой Мацумото в воодушевлении от первого успеха. При этом методе уже не требуется сам палец, а просто аккуратно обрабатывается один из оставленных им отпечатков (согласно исследованиям экспертов, человек ежедневно оставляет на различных предметах в среднем около 25 отчетливых «пальчиков»). Взяв отпечаток «жертвы» на стекле, исследователи улучшили его качество с помощью циан-акрилатного адгезива (паров супер-клея) и сфотографировали результат цифровой камерой.
Затем с помощью стандартной программы PhotoShop на компьютере была повышена контрастность снимка, после чего его распечатали принтером на прозрачный лист-транспарант. Для изготовления же объемного отпечатка Мацумото воспользовался методом фотолитографии: в магазине для радиолюбителей студенты купили светочувствительную печатную плату-заготовку, спроецировали на нее «пальчик» с транспаранта и вытравили отпечаток на меди. Эта плата стала новой формой для изготовления желатинового «фальшивого пальца», который оказался настолько хорош, что обманывал практически все из опробованных биометрических систем, как с оптическими, так и емкостными сенсорами.
Более того, после некоторой тренировки желатиновый слепок позволил исследователям-любителям преодолевать и более продвинутые системы, оборудованные «детекторами живого пальца», реагирующими на влажность или электрическое сопротивление. И нет никакого сомнения, что профессионалам в этой области удается проделывать много больше. Короче говоря, пользуясь комментарием известного крипто-гуру Брюса Шнайера, можно говорить, что полученных результатов вполне достаточно для полной компрометации подобных систем и для того, чтобы отправить многочисленные компании дактилоскопической биометрии «паковать вещички» [BS02].
Самое же неприятное, что настоящим специалистам в области биометрии все эти факты известны давным давно. Широкая публикация в Интернете результатов группы Мацумото позволила привлечь внимание к значительно более раннему исследованию голландцев Тона ван дер Путте и Иероэна Койнинга, уже давно разработавших собственную технологию, обманывающую 100% из доступных на рынке биометрических систем распознавания отпечатка пальца. Все попытки этих ученых достучаться до компаний, изготовляющих оборудование, закончились ничем, а полученные ими результаты просто всяческими способами замалчивались [РКОО].
Вслед за эффектной работой японских исследователей из Иокогамы, на страницах средств массовой информации стали появляться сообщения и о других исследовательских проектах, очень серьезно компрометирующих биометрические системы. Так, летом того же 2002 года немецкий компьютерный журнал «c't» опубликовал результаты собственного обширного исследования, посвященного изучению 11 систем биометрической верификации на основе распознавания лиц, пальцев и радужной оболочки глаз пользователей [TZ02].
Выводы экспертов журнала вполне однозначны: биометрические системы для потребительского рынка пока что не достигли того уровня, когда в системах доступа их можно рассматривать в качестве реальной альтернативы традиционным паролям и персональным идентификационным номерам. Все из изучавшихся систем приходится рассматривать скорее как забавные игрушки, а не «серьезные средства защиты» (как заявляют их изготовители), поскольку преодоление каждого из устройств не вызвало у исследователей существенных проблем. Важно подчеркнуть, что эксперты «c't» ориентировались в первую очередь на самые тривиальные методы обмана систем, не требующие сколь-нибудь серьезных профессиональных навыков. Так, систему опознания лиц FaceVACS-Logon немецкой фирмы Cognitec удается обмануть даже с помощью подсовывания фотографии зарегистрированного пользователя, снятого предварительно цифровой камерой. Если же в системе работает более чувствительное (и менее дружелюбное к пользователю) программное обеспечение, анализирующее характерные признаки движения живого человека, то для обмана успешно применен экран мобильного компьютера-ноутбука, демонстрирующий видеоклип с лицом «жертвы».

Обман системы опознания лица

Несколько более сложно было преодолеть систему Authenticam BM-ЕТ100 фирмы Panasonic для опознания радужной оболочки глаза, поскольку здесь инфракрасные датчики реагировали не только на характерный узор изображения, но и на иную глубину расположения зрачка. Тогда в снимке глаза, распечатанном на матовой бумаге принтером высокого разрешения, исследователи проделали небольшое отверстие на месте зрачка, куда и подставляли собственный глаз при опознании. Этого ухищрения для обмана системы оказалось вполне достаточно

Обман системы опознания по радужной оболочке глаза

Что же касается систем аутентификации пользователя по отпечатку пальца с помощью емкостного сенсора на «мышке» или клавиатуре, то здесь самым тривиальным способом обмана является повторное «оживление» уже имеющегося отпечатка, оставленного зарегистрированным пользователем. Для «реанимации» остаточного отпечатка иногда бывает достаточно просто подышать на сенсор, либо приложить к нему тонкостенный полиэтиленовый пакет, наполненный водой. Подобные трюки, в частности, весьма удачно опробованы на мышках ID Mouse фирмы Siemens, оснащенных емкостным сенсором FingerTIP производства Infineon. Еще эффективнее срабатывает более тонкая технология, когда оставленный «жертвой» отпечаток на стекле или CD посыпается тонкой графитовой пудрой, лишний порошок сдувается, а сверху накладывается липкая лента, фиксирующая характерный узор папиллярных линий. Прикладывание этой ленты обманывает не только емкостные, но и некоторые более строгие оптические сенсоры. Наконец, «искусственный палец», отлитый в парафиновой форме из силикона, позволил исследователям преодолеть все из шести протестированных систем на основе дактилоскопии.

Обман дактилоскопических систем опознания

Любопытства ради эксперты «c't» немного поиграли не только с лобовыми атаками на основе «фальшивых» частей тела, но и с более тонкой технологией «повторного воспроизведения». В этом случае подлинная биометрическая информация незаметно перехватывается на канале между сенсором и проверяющей программой, а затем вновь воспроизводится в нужный момент для получения нелегального доступа. Как показали эксперименты, коммуникационный порт USB, через который обычно подсоединяются к ПК биометрические датчики, легко допускает подобные манипуляции, поскольку информация здесь никак не шифруется.
Справедливости ради следует признать, что все из опробованных систем относятся к сравнительно недорогому рынку потребительских товаров, т.е., грубо говоря, не предназначены для защиты секретных объектов. С другой стороны, у экспертов журнала просто не было доступа к исследованию дорогих «настоящих» систем, а, кроме того, все выявленные слабости оборудования относятся не столько к собственно сенсорам, сколько к алгоритмам программного обеспечения. И если более мощное ПО уже существует, то почему не применяется? Как известно, производители биометрических систем всячески уклоняются от внятных ответов на подобные вопросы, предпочитая напирать на то, что лабораторные эксперименты весьма далеки от условий реальной эксплуатации.
В августе 2003 г. пришло известие, что и этот аргумент производителей пытливые исследователи демонстративно раздолбали. В Германии, на проходившем под открытым небом близ Берлина слете хакеров Chaos Computer Camp, свою исследовательскую работу продемонстрировали два местных умельца, именующие себя Starbug и Lisa. Новой компрометации вновь подверглись сканеры, идентифицирующие людей по отпечатку пальца, поскольку именно такое оборудование все чаще начинают использовать в торговых точках для электронной регистрации покупок. Методика преодоления системы разработана для реальных условий и позволяет обманывать сканер даже в присутствии надзирающего ока продавца или охраны.
Метод весьма дешев и при наличии навыка позволяет подделывать отпечаток, по характеристике авторов, «на лету» с помощью тонкой прозрачной полоски из латекса. Технология подделки с некоторыми модификациями повторяет способ группы Мацумото: отпечаток жертвы снимается с помощью графитовой пудры и липкой ленты-скотча; со слепка (еще лучше, с нескольких слепков) делается цифровой снимок, качество папиллярного рисунка улучшается специальной графической программой, которая переводит изображение на покрытую светочувствительным слоем фольгу печатной платы; после травления на плате остается объемный рельеф нужного пальца, и по этой форме из жидкого латекса изготовляется ложный отпечаток. После высыхания небольшая тонкая полоска прикрепляется к пальцу и становится практически незаметна. При надлежащем навыке на всю процедуру подделки уходит меньше 10 минут.
Starbug и Lisa подчеркнули, что целенаправленно занялись разработкой своей атаки для того, чтобы продемонстрировать серьезность угрозы и неискренность изготовителей. Поэтому способ немецких хакеров не только базируется на уже известных приемах, но и продемонстрирован в реальной эксплуатации. Чтобы не конфликтовать с законом, Starbug и Lisa сделали отпечатки пальцев друг друга и сделали в магазине компьютерного оборудования «контрольные закупки» с помощью поддельных накладок [АНОЗ].

Мифы биометрии или Почему биометрическое опознание следует запретить

Проведенный в конце 2002 года в США социологический опрос показал, что предупреждения компетентных экспертов о недостаточной надежности и небезопасности биометрических систем идентификации явно не доходят до массового сознания американского общества. Исследование, проведенное по заказу Бюро судебной статистики США, свидетельствует, что от 75 до 90 процентов опрошенных по телефону американцев хотели бы видеть большее применение биометрии как в частном, так и в общественном секторе. В частности, респонденты полагают, что системы биометрического сканирования повысят безопасность жизни, если их применять в таких областях: проверка личности по базам осужденных преступников при покупке оружия (91%); верификация личности при покупке по кредитной карте (85%); снятие наличных в банкомате (78%); доступ к документам с конфиденциальной информацией, таким как медицинская карта или финансовая отчетность (77%); проверка биографических данных (76%). Это же исследование показывает, что в представлениях общественности биометрия тесно связана с защитой от «краж личности», сильно возросших за последние годы [LR03].
Достаточно очевидно, что подобные взгляды общественного сознания, не понимающего особенностей технологии, являются прямым результатом весьма успешной государственной «промывки мозгов» через СМИ и шумного рекламного гвалта коммерческих фирм, продвигающих это оборудование в качестве «наиболее надежного, современного и универсального средства безопасности».
Интересно, что в ноябре 2002 г., практически одновременно с социологическим опросом, в специализированном журнале по защите информации Info Security Magazine было опубликовано любопытное интервью с Джимом Уэйманом, несколько последних лет возглавлявшим национальный Центр тестирования биометрии США (U.S. Biometrics Test Center). Данный материал интересен прежде всего тем, что это – очень редко встречаемые в прессе честные и здравые суждения о биометрических системах защиты с точки зрения профессионала, занимающего серьезный пост в официальных структурах (точнее говоря, занимавшего, потому что ныне Уэйман уже не возглавляет Центр биометрии).
В самом кратком изложении суть оценок этого авторитетного эксперта выглядит так. Еще в 1998 году Джим Уэйман предупреждал индустрию, что сделанная ею установка на провозглашение биометрии в качестве надежного средства идентификации – это ошибка, которая будет иметь самые негативные последствия. Во-первых, потому что биометрия не является надежной. И во-вторых, потому что на самом деле она вовсе не для безопасности, а для удобства пользователей.
Прошедшие с той поры годы и новейшие технологические достижения ничуть не поколебали позицию Уэймана, по-прежнему убежденного, что биометрия вовсе не плоха сама по себе, просто на нее возлагают явно преждевременные и чрезмерные надежды. Выступая в прессе и на конференциях, Уэйман подчеркивает, что пока еще даже на подходе нет сколь-нибудь зрелых протоколов для серьезного тестирования биометрических устройств, а в производство и приобретение такого рода систем уже торопливо вбухиваются многие миллионы долларов.
Одним из наиболее заметных поборников сравнительно новой технологии является правительство США: в военном агентстве передовых исследований DARPA развернут 42-миллионный четырехлетний проект по разработке технологии биометрической идентификации для охраны посольств США по всему миру; Министерство обороны выразило желание закупить системы распознавания лиц, выделяющие и идентифицирующие людей из толпы. Список этот можно продолжать, по мнению же Уэймана, столь истовая вера правительственных боссов в биометрические системы распознавания в определенной степени вызвана откровенными преувеличениями в заявлениях производителей биометрического оборудования – достаточно познакомиться с тем, что они провозглашают на своих сайтах и в рекламных релизах [AS02][АН02].
Другой серьезный эксперт в области биометрических систем, австралийский профессор Роджер Кларк, идет в своих заключениях существенно дальше и доказывает, что в современных условиях биометрия вообще должна быть запрещена. В работах Кларка проанализировано, сколь гигантское количество проблем возникает при широком внедрении биометрических систем опознания, сколь стремительно растет сложность мер защиты этих систем при появлении контрмер и необходимости выработки контр-контрмер.
Неизбежным следствием этого становится снижение дружелюбности систем к пользователю, высокий процент ложных-положительных и ложных-отрицательных идентификаций. Вследствие незрелости технологии, процент откровенной халтуры, и близко не делающей того, что сулят недобросовестные изготовители, в этом секторе рынка намного выше, чем в других областях индустрии инфотехнологий. Широкому распространению биометрии на рынке способствует устоявшийся в обществе миф о том, что «это круто». Вопреки другому распространенному мифу, биометрия вовсе не решает проблемы подделки и кражи личности. Более того, биометрия в действительности сама является частью этой проблемы, поскольку часто лишь упрощает такие подделки.
Наконец, биометрия закладывает чрезвычайно мощный и опасный фундамент для злоупотреблений государства и корпораций, которые получают удобнейшую технологическую возможность управлять правами доступа и вообще процедурами идентификации любой отдельно взятой личности.
При этом в современном обществе пока что абсолютно никак не отработаны механизмы борьбы со злоупотреблениями биометрией. Нет ни юридических норм, ни законов, которые бы регулировали встраивание биометрии в технологии и товары, процессы разработки биометрических приложений, практику поведения корпораций и правительственных ведомств в этой области. Как это ни поразительно, но у общества нет вообще никаких средств для адекватной защиты от биометрии. Единственное, что есть – это «дискуссии по соответствующим вопросам» в индустрии с участием правительственных чиновников.
Потенциально биометрические технологии представляют для общества чрезвычайную опасность, если и дальше допускать их нерегулируемое использование. А потому, убежден Кларк, до выработки соответствующих норм и законов, использование систем биометрической идентификации следует запретить [DV03].
Несколько иначе ту же самую мысль о необходимости законодательного запрета биометрии правозащитники формулируют следующим образом. Распознавание лиц и всякая другая биометрическая технология безопасности не должны внедряться до тех пор, пока не получены ответы на два вопроса. Первое, эффективна ли данная технология? Говоря иначе, существенно ли она повышает нашу защиту и безопасность? Если ответ «нет», то дальнейшее обсуждение утрачивает смысл. Если же ответ «да», то следует задаться вторым вопросом: нарушает ли технология целесообразный баланс между безопасностью и свободой. Фактически, говорят правозащитники, биометрия не подходит обществу по обоим из указанных критериев. Поскольку технология работает ненадежно, она не способна сколь-нибудь существенно обеспечить безопасность. Но при этом несет в себе очень значительную угрозу гражданским свободам и правам на тайну личной жизни [QA03].

Игры в умные карты

Важнейшей технологией, лежащей в фундаменте практически всех новых хайтек-паспортов и прочих современных идентификационных документов, являются интеллектуальные пластиковые карточки, кратко именуемые смарт-карты. В настоящем разделе собраны достаточно глубокие технические подробности о реальной ситуации с (не)безопасностью смарт-карт, как технологии самого широкого назначения. Имеет смысл предупредить, что для понимания основной части данного материала подразумевается наличие у читателя хотя бы базовых знаний об основах функционирования и устройства компьютеров, а также некоторого представления о криптографии.

4 миллиона подопытных кроликов

На самом излете клинтоновской госадминистрации, осенью 2000 г. в Министерстве обороны США был начат крупномасштабный ввод новых хайтек-бейджей для идентификации персонала на основе технологии смарт-карт. В итоге свыше 4 миллионов человек, работающих в военном ведомстве, получают личные устройства с микропроцессором и памятью, получившие название «карта общего доступа».
Такая смарт-карта ценой около 8 долларов и размером примерно со стандартную кредитную карточку обеспечивает военному и гражданскому персоналу не только проход на режимные объекты или загрузку в секретные компьютерные сети, но и несет в себе массу личной информации о владельце: имя, должность и звание, номер социального страхования, фотографию. Благодаря хранящемуся в карте «сертификату» ее владелец может ставить цифровую подпись под своей электронной почтой и служебными приказами.
Кроме того, испытываются и такие варианты применения, как внесение в карту расчетных сумм за еду в служебной столовой, хранение медицинской и стоматологической информации, результаты сдачи нормативов по физической подготовке и стрельбе… Как выразился тогдашний заместитель министра обороны по кадровым вопросам Бернард Росткер, руководство Пентагона «очень возбуждено от вроде бы безграничных возможностей технологии смарт-карт». К середине 2003 года непрекращающиеся эксперименты с картами общего доступа привели к занесению в память чипа биометрической информации о владельце и к появлению возможностей бесконтактной идентификации, когда информация считывается с карты дистанционно [REOO][ВВОЗ].
Правозащитные организации с самого начала экспериментов не разделяли возбуждения военных начальников из Пентагона, справедливо усмотрев в этой акции закладывание основ для повсеместного внедрения цифровых идентификаторов в национальных масштабах. В том же 2000 году Дэвид Бэнисар, юрист известной правозащитной организации EPIC, предупреждал, что «военных очень часто используют как подопытных кроликов в тех ситуациях, когда опробование новшеств на гражданских лицах представляется слишком сомнительным. […] В конечном счете, опасность заключается в том, что людей станет возможным отслеживать на постоянной основе. А накапливаемые данные затем можно запросто использовать для таких целей, которые вовсе не подразумевались первоначально».

Как здесь с безопасностью?

Не подлежит сомнению, что индустрия смарт-карт переживает ныне период мощного расцвета. В 2002 году по всему миру было продано чуть меньше 2 миллиардов интеллектуальных карточек со встроенным микрочипом, а в ближайшие годы ожидается рост этих цифр в разы. Причины тому просты, коль скоро области применения смарт-карт все время расширяются: от телефонной карты до жетона аутентификации пользователя ПК, от «электронного кошелька» для хранения цифровых наличных до цифрового паспорта-идентификатора граждан. Массовое внедрение смарт-карт в повседневную жизнь сопровождается непременными заверениями официальных представителей индустрии и властей о том, что чип-карты – это наиболее безопасная из существующих на сегодня технологий, потому что такие карты чрезвычайно очень сложно, практически невозможно вскрывать. Но так ли обстоят дела на самом деле?
Типичная смарт-карта – это 8-битный микропроцессор, постоянное запоминающее устройство (ROM), оперативная память (RAM), электрически перепрограммируемая память (EEPROM или Flash, где, в частности хранится криптографический ключевой материал), последовательные вход и выход. Все это хозяйство размещается в одном чипе, заключенном в корпус – обычно, пластиковую карту размером с кредитку.
Нравится это кому-то или нет, но в действительности вскрытие смарт-карт – явление весьма давнее и распространенное повсеместно. Как свидетельствуют специалисты, примерно с 1994 года практически все типы смарт-карточных чипов, использовавшихся, к примеру, в европейских, а затем в американских и азиатских системах платного телевидения, были успешно вскрыты кракерами (т.е. криминальными хакерами) методами обратной инженерной разработки. Скомпрометированные секреты карт – схема и ключевой материал – затем продавались на черном рынке в виде нелегальных клон-карт для просмотра закрытых ТВ-каналов без оплаты компании-вещателю. Менее освещенной в прессе остается такая деятельность, как подделка телефонных смарт-карт или электронных кошельков, однако известно, что и в этой области далеко не все в порядке с противодействием взлому. Индустрии приходится регулярно заниматься обновлением технологий защиты процессора смарт-карт, кракеры в ответ разрабатывают более изощренные методы вскрытия, так что это состязание еще далеко не закончено.
Смарт-карты в своих потенциальных возможностях имеют целый ряд очень важных преимуществ в сравнении с другими технологиями. Обладая собственным процессором и памятью, они могут участвовать в криптографических протоколах обмена информацией, и, в отличие от карточек с магнитной полоской, здесь хранимые данные можно защищать от неавторизованного доступа. Серьезная проблема лишь в том, что реальная стойкость этой защиты очень часто переоценивается. Далее будет представлен краткий обзор наиболее важных технологий, используемых при вскрытии смарт-карт. Эта информация важна для любого человека, желающего получить реальное представление о том, как происходит вскрытие защищенных устройств и каких затрат это стоит.

Вскрытие бывает разное

Классификация методов вскрытия смарт-карт может несколько различаться у разных авторов, однако наиболее часто выделяются следующие категории атак, которые обычно применяются в разных сочетаниях друг с другом.
Технологии микрозондирования, с помощью микроскопа и иглы микропробника позволяющие получить доступ непосредственно к поверхности чипа, где атакующий может регистрировать прохождение битов информации, манипулировать ими и вмешиваться в работу интегральной схемы.
Программные атаки, использующие обычный коммуникационный интерфейс процессора смарт-карты и эксплуатирующие уязвимости защиты, выявленные в протоколах, криптографических алгоритмах и других особенностях конкретной реализации схемы. Чем более зрелой является технология защиты, тем чаще приходится сочетать этот метод с двумя следующими методами атак.
Анализ побочных каналов утечки информации, когда атакующий с высокой по времени частотой снимает аналоговые характеристики колебаний в питании и интерфейсных соединениях, а также любые другие электромагнитные излучения, порождаемые элементами схемы процессора (транзисторами, триггерами и т.д.) в ходе обычной работы.
Технологии индуцирования сбоев, где, напротив, используют нештатные условия эксплуатации, чтобы вызвать ошибки в работе процессора и открыть таким образом дополнительные каналы доступа к защищенной информации.
Все технологии микрозондирования по сути своей являются разрушающими атаками. Это значит, что для их реализации требуются многие часы, иногда недели работы в условиях специализированной лаборатории, а сам исследуемый чип при этом разрушается. Остальные три категории относятся к неразрушающим атакам. Иначе говоря, после того, как злоумышленник подготовил такую атаку в отношении конкретного типа процессора и уже известной версии программного обеспечения, он может с легкостью воспроизвести ее в течение минут или даже нескольких секунд в отношении любой другой карты того же типа. При этом атакуемая карта физически не повреждается, а оборудование, использованное для атаки, обычно можно замаскировать под обычный ридер, т.е. считыватель смарт-карт.
Очевидно, что неразрушающие атаки особо опасны, поскольку не оставляют за собой следов компрометации. Но понятно и то, что сама природа атак такого рода подразумевает детальное знание как процессора, так и программного обеспечения конкретной карты. С другой стороны, для разрушающих атак микрозондированием требуется очень мало исходных знаний о конкретной конструкции, поэтому при относительно небольшом наборе приемов они обычно срабатывают в отношении весьма широкого ряда разных чипов. Таким образом, можно говорить, что атака на новую смарт-карту обычно начинается с разрушающей обратной инженерной разработки, результаты которой помогают создать более дешевые и быстрые неразрушающие атаки. В частности, именно такая последовательность событий многократно отмечена при вскрытии карт условного доступа в системах платного телевидения [КК99].

Разрушающие атаки

Итак, к этому типу атак принято относить такие способы компрометации смарт-карт, которые сопровождаются вскрытием корпуса устройства. Публичное представление таких методов, применяемых в кракерском подполье, впервые, похоже, было сделано в 1996 году исследователями из Кембриджского университета Россом Андерсоном и Маркусом Куном в ходе Второго семинара USENIX по электронной коммерции. Еще более подробно эти технологии описаны в совместной статье Куна и Оливера Кеммерлинга 1999 года «Принципы конструирования защищенных процессоров смарт-карт», а также в последующей докторской диссертации Куна, которая, правда, в отличие от первых двух статей в Интернете не опубликована. В самом кратком изложении суть этих работ примерно такова [АК96][КК99].
Типичный чиповый модуль смарт-карты имеет тонкое пластиковое основание размером около квадратного сантиметра с контактными зонами с обеих сторон. Одна сторона модуля видна на самой смарт-карте и контактирует со считывателем; кремниевая матрица приклеена к другой стороне основания, подсоединяясь с помощью тонких золотых или алюминиевых проводов. Та сторона пластины, где находится чип, покрыта эпоксидной смолой, там чиповый модуль вклеивается в карту. Вынуть чип из карты легко. Прежде это делали с помощью острого ножа или ланцета, срезая пластик тыльной стороны карты до тех пор, пока не покажется эпоксидная смола. Потом научились быстро вынимать чип, просто разогревая пластмассу до мягкого состояния. Далее удаляют эпоксидный слой, нанося несколько капель концентрированной азотной кислоты (» 98%). Прежде, чем кислота успевает растворить слишком много эпоксидного слоя и затвердеть, кислоту и смолу смывают ацетоном. Эта процедура повторяется от 5 до 10 раз, пока полностью не покажется кремниевая матрица. Если все было сделано аккуратно и соединительная проводка осталась неповрежденной, то чип остается полностью функциональным.
Следующим этапом, если процессор совершенно новый и неизвестный, становится создание карты его схем. Сейчас для этого обычно применяют оптический микроскоп и цифровую камеру, с помощью которых делают большую, размером несколько метров, мозаику из высокого разрешения снимков поверхности чипа. У большинства чипов имеется защитный поверхностный слой (пассивация) из оксида или нитрата кремния, который предохраняет их от излучений оборудования и диффузии ионов. Азотная кислота на него не действует, поэтому для его удаления специалисты используют сложный метод сухого травления. Но это не единственная возможность для доступа к поверхности. Другим методом, особенно когда схема в целом известна, является использование игл-микропробников, которые с помощью ультразвуковой вибрации удаляют защитный слой непосредственно под точкой контакта. Кроме того, для локального удаления защитного слоя применяются лазерные резаки-микроскопы, используемые в лабораториях клеточной биологии.
Описанная техника вскрытия успешно применяется любителями-кракерами. Далее же вкратце будут описаны некоторые технологии, доступные хорошо оснащенным лабораториям, занимающимся изучением полупроводников. В мире сейчас насчитываются сотни таких лабораторий – в университетах и промышленных исследовательских центрах, к примеру. Имеется достоверная информация, что наиболее продвинутые кракеры арендуют эту технику и тщательно изучают новейшие промышленные технологии обратной инженерной разработки (подробнее об этом в следующем разделе «Возня в подполье, война на небесах»).

Микрозондирование чипа, извлеченного из смарт-карты

В начале 1990-х годов в Кавендишской лаборатории Кембриджа создана технология обратного восстановления схемы сложных кремниевых чипов, позволяющая аккуратно снимать слои микросхемы один за другим. Одно из примененных там новшеств – техника показа примесных N и Р слоев на основе эффекта Шоттки: тонкая пленка из золота или палладия накладывается на чип, образуя диод, который может быть виден в электронном луче. Изображения последовательных слоев чипа вводятся в компьютер, специальное программное обеспечение очищает первоначально нечеткие образы, выдает их ясное представление и распознает стандартные элементы чипа. Данная система была протестирована на процессоре Intel 80386 и ряде других устройств. Работа над восстановлением 80386 заняла две недели, причем для правильной реконструкции обычно требуется около шести образцов чипа. Результатом работ могут быть диаграммы масок и схем или даже список библиотечных ячеек, из которых чип был сконструирован.
В условиях, когда конструкция и принципы функционирования чипа уже известны, существует очень мощная технология, разработанная в ШМ для исследования чипа в работе даже без удаления защитного слоя. Для измерения рабочих характеристик устройства над ним помещают кристалл ниобата лития. Показатель преломления этой субстанции изменяется при изменении электрического поля, и потенциал находящегося под ней кремния может считываться с помощью ультрафиолетового лазерного луча, проходящего через кристалл под скользящим углом наклона. Возможности этой технологии таковы, что можно считывать сигнал в 5 В и с частотой до 25 МГц. По сути дела, это стандартный путь для хорошо оснащенных лабораторий при восстановлении криптоключей в чипах, конструкция которых известна.
Исследование техники разрезания чипа ведет к более общей (и сравнительно меньше изученной) проблеме – атакам, которые включают в себя активную модификацию исследуемого чипа, а не просто пассивное его исследование. К примеру, есть все основания полагать, что некоторые успешные атаки пиратов на систему платного ТВ проводились с использованием рабочих станций с фокусированием ионного пучка (Focused Ion Beam workstation – FIB). Такой аппарат может вырезать траки в металлизированном слое чипа и формировать новые траки или изолирующие слои. Кроме того, FIB может имплантировать ионы для изменения толщины слоя кремния и даже строить сквозные переходы к проводящим структурам в нижележащих слоях чипа. Такие аппараты стоят несколько миллионов долларов, но, как показывает практика, не слишком богатые злоумышленники арендуют дорогое оборудование на некоторое время у крупных полупроводниковых компаний.

Обеспеченные таким инструментарием атаки на смарт-карты становятся более простыми и мощными. Типичная атака заключается в отсоединении почти всех процессов ЦПУ от шины, кроме памяти EEPROM и той компоненты ЦПУ, что генерирует доступ по чтению. Например, программный счетчик может быть оставлен подсоединенным таким образом, что области памяти становятся по порядку доступны на считывание по мере подачи тактовых импульсов.
Как только это сделано, атакующему требуется лишь одна игла микропробника для считывания всего содержимого EEPROM. В результате процесс анализа становится более легким, чем при пассивном исследовании, когда обычно анализируется только трасса выполнения. Также это помогает избежать чисто механических трудностей одновременной работы с несколькими иглами-микропробниками на линиях шины, ширина которых составляет лишь несколько микрон.
Program Counter load
load low high
Microcode Control Unit
1
земля
X X
шина данных (8 bit)
адресная шина (16 bit)
игла микропробника
сигнал синхронизации
EEPROM
X-удалeнное соединение, *-созданное новое соединение
Модифицированная атака на криптопроцессор с помощью рабочей станции FIB, позволяющая легко осуществить доступ к засекреченному содержимому EEPROM , используя единственную иглу-микропробник

Индуцирование сбоев (глич-атаки)

В принципе, создателям вычислительной техники давно известно, что к инженерно-защищенным устройствам типа смарт-карт, которые обычно малы и компактны, с целью вызова вычислительной ошибки можно применить некоторые уровни радиационного облучения или нагревания, подачу неправильного напряжения питания или нестандартную тактовую частоту. Известно также и то, что при возникновении сбоя в вычислениях компьютерное устройство может выдать информацию, полезную для восстановления секретных данных. Однако, насколько серьезна эта угроза в действительности, долгое время мало кто подозревал.
В конце сентября 1996 г. коллектив авторов из Bellcore, научно-исследовательского центра американской компании Bell, сообщил о том, что обнаружена серьезная потенциальная слабость общего характера в защищенных криптографических устройствах, в частности, в смарт-картах для электронных платежей. Авторы – Бонэ, ДеМилло и Липтон – назвали свой метод вскрытия «криптоанализом при сбоях оборудования», суть же его в том, что искусственно вызывая ошибку в работе электронной схемы с помощью ионизации или микроволнового облучения, а затем сравнивая сбойные значения на выходе устройства с заведомо правильными значениями, теоретически можно восстанавливать криптографическую информацию, хранящуюся в смарт-карте [BD97].
Исследования ученых показали, что новой угрозе подвержены все устройства, использующие криптоалгоритмы с открытыми ключами для шифрования информации и аутентификации пользователя. Это могут быть смарт-карты, применяемые для хранения данных (например, электронных денег); SIM-карточки для сотовой телефонии; карточки, генерирующие электронные подписи или обеспечивающие аутентификацию пользователя при удаленном доступе к корпоративным сетям. Правда, разработанная в Bellcore атака была применима для вскрытия ключей исключительно в криптосхемах с открытым ключом – RSA, алгоритм цифровой подписи Рабина, схема идентификации Фиата-Шамира и тому подобные конструкции.
Главным же результатом публикации Bellcore стало то, что к известной, вообще говоря, в узком кругу проблеме было привлечено внимание гораздо большего числа исследователей. И меньше чем через месяц после появления статьи Бонэ и его коллег, в октябре 1996 г., стало известно и о разработке аналогичной теоретической атаки в отношении симметричных шифров, т.е. криптоалгоритмов закрытия данных с общим секретным ключом. Новый метод был разработан знаменитым тандемом израильских криптографов Эли Бихамом и Ади Шамиром, получив название «Дифференциальный анализ искажений» или ДАИ (по-английски DFA).
На примере самого распространенного блочного шифра DES эти авторы продемонстрировали, что в рамках той же «беллкоровской» модели сбоя в работе аппаратуры можно «вытащить» полный ключ DES из защищенной смарт-карты путем анализа менее 200 блоков шифртекста (блок DES – 8 байт). Более того, впоследствии появился еще ряд работ Бихама-Шамира с описанием методов извлечения ключа из смарт-карты в условиях, когда о реализованной внутри криптосхеме не известно практически ничего [BS97].
Наиболее часто критика в адрес ДАИ, особенно со стороны выпускающих смарт-карты фирм, сводилась к тому, что вся эта методика носит сугубо теоретический характер. Ведь никто, дескать, не продемонстрировал на практике, что сбойные ошибки можно вызывать именно в криптосхеме, причем конкретно в алгоритме разворачивания ключа…
Но уже весной 1997 года появилось описание не теоретической, а весьма практичной атаки, получившей название «усовершенствованный метод ДАИ». Авторы атаки, уже упоминавшиеся кембриджский профессор Росс Андерсон и его (в те времена) аспирант из Германии Маркус Кун, продемонстрировали, что могут извлекать ключ из смарт-карты менее чем по 10 блокам шифртекста. В основу нового метода была положена модель принудительных искажений или «глич-атак» (от английского glitch – всплеск, выброс), реально практикуемых кракерами при вскрытии смарт-карт платного телевидения. Под глич-атаками понимаются манипуляции с тактовой частотой или напряжением питания смарт-карт, что позволяет выдавать дампы с ключевым материалом на порт выхода устройства. Эффективность глич-атак продемонстрирована кембриджскими авторами как на симметричных криптосхемах, так и на вскрытии алгоритмов с открытым ключом [АК97].

Анализ побочных каналов утечки

Летом 1998 г. пришло известие еще об одном методе вскрытия смарт-карт, также более чем успешно реализованном на практике. Совсем небольшая, состоящая из 4 человек консалтинговая криптофирма Cryptography Research из Сан-Франциско разработала чрезвычайно эффективный аналитический инструментарий для извлечения секретных ключей из криптографических устройств. По словам главы фирмы Пола Кочера, которому в ту пору было 25 лет, исследователям «не удалось найти ни одной карты, которую нельзя было бы вскрыть».
Кочер, надо отметить, по образованию биолог, а хакерством занимался с детства как хобби. Не исключено, что именно биологическое образование помогло ему выработать собственный стиль анализа «черных ящиков», относясь к ним как к живым организмам и внимательно исследуя все доступные признаки их «жизнедеятельности». В традиционном анализе криптоустроиств и защищенных протоколов принято предполагать, что входное и выходное сообщения доступны злоумышленнику, а какая-либо информация о хранимых внутри данных (криптоключах, например) ему неизвестна. Однако, любое электронное устройство состоит из конкретных элементов, выдающих в окружающую среду информацию о своей работе. А значит на самом деле атакующей стороне может быть доступна и всевозможная побочная информация, выдаваемая криптоустройством: электромагнитное излучение, сигналы об ошибках или об интервалах времени между выполняемыми инструкциями, колебания в потреблении электропитания и другие данные.
Вообще говоря, все это очень хорошо известно военным и спецслужбам, где разработаны специальные методы работы с побочными каналами утечки информации, но тема эта – под кодовым наименованием Tempest – строго засекречена и открытых публикаций о ней очень мало (подробнее см. раздел «Мужчины с ошеломительным оснащением»).
Кочер и его коллеги, можно сказать, переизобрели секретные методы спецслужб и научились вскрывать защиту смарт-карт с помощью привлечения аппарата математической статистики и алгебраических методов исправления ошибок для анализа флуктуации в потреблении чипом электропитания. Делалось это примерно в течение полутора лет с 1996 по 1998 год, когда специалисты Cryptography Research занимались задачей о том, каким образом можно было бы повысить стойкость портативных криптографических жетонов, включая смарт-карты. Не предавая свои исследования широкой огласке, они знакомили сообщество производителей смарт-карт с разработанными в фирме видами атак, получившими названия ПАП (простой анализ питания) и ДАЛ (дифференциальный анализ питания, или DPА) [KJ99].
Вполне очевидно, что данные методы анализа заслуживают самого серьезного внимания, поскольку атаки такого рода можно проводить быстро и используя уже готовое оборудование ценой от нескольких сотен до нескольких тысяч долларов. Базовые же концепции новой методики вскрытия сформулированы в более ранней и достаточно известной работе Пола Кочера «Криптоанализ на основе таймерной атаки» [РК96], где было продемонстрировано, что можно вскрывать криптоустройства, просто точно замеряя интервалы времени, которые тем требуются на обработку данных.
Что же касается ПАП-атак, то здесь аналитик непосредственно наблюдает за динамикой потребления энергии системой. Количество расходуемой энергии изменяется в зависимости от выполняемой микропроцессором инструкции, а для точного отслеживания флуктуации в потреблении питания можно использовать чувствительный амперметр. Так выявляются большие блоки инструкций – циклы DES, операции RSA и т.д., – поскольку эти операции, выполняемые процессором, имеют внутри себя существенно различающиеся по виду фрагменты. При более сильном усилении удается выделять и отдельные инструкции. В то время как ПАП-атаки главным образом строятся на визуальном анализе с целью выделения значимых флуктуации питания, значительно более эффективный метод ДАЛ построен на статистическом анализе и технологиях исправления ошибок для выделения информации, имеющей корреляции с секретными ключами.

Кое-что новое

В июне 2002 г. был обнародован еще один метод вскрытия смарт-карт и защищенных микроконтроллеров, получивший название «атака оптическим индуцированием сбоев» (optical fault induction attack). Этот класс атак был обнаружен и исследован в Кембриджском университете русским аспирантом Сергеем Скоробогатовым и его руководителем Россом Андерсоном. Суть метода в том, что сфокусированное освещение конкретного транзистора в электронной схеме стимулирует в нем проводимость, чем вызывается кратковременный сбой. Такого рода атаки оказываются довольно дешевыми и практичными, для них не требуется сложного и дорогого лазерного оборудования.
Например, сами кембриджские исследователи в качестве мощного источника света использовали фотовспышку, купленную в магазине подержанных товаров за 20 фунтов стерлингов. Для иллюстрации мощи новой атаки была разработана методика, позволяющая с помощью вспышки и микроскопа выставлять в нужное значение (0 или 1) любой бит в SRAM-памяти микроконтроллера. Методом «оптического зондирования» (optical probing) можно индуцировать сбои в работе криптографических алгоритмов или протоколов, а также вносить искажения в поток управляющих команд процессора. Понятно, что перечисленные возможности существенно расширяют уже известные «сбойные» методы вскрытия криптосхем и извлечения секретной информации из смарт-карт [SA02].
Индустрия, как обычно, пытается всячески принизить значимость нового метода вскрытия, поскольку он относится к классу разрушающих атак, сопровождающихся повреждением защитного слоя в чипе смарт-карты. Однако, по свидетельству Андерсона, злоумышленники могут обойтись и минимальным физическим вмешательством: кремний прозрачен в инфракрасном диапазоне, поэтому атаку можно проводить прямо через кремниевую подложку с задней стороны чипа, сняв лишь пластик. Используя же рентгеновское излучение, карту и вовсе можно оставить нетронутой.
Этими же специалистами из Кембриджа совместно с учеными компьютерной лаборатории Лувенского университета (Бельгия) недавно разработаны еще несколько новых методов считывания информации из защищенных чипов смарт-карт. Общим для данных методов является то, что они индуцируют поддающиеся замерам изменения в аналоговых характеристиках ячеек памяти. Например, сканируя ячейки сфокусированным лазером или наводя в них вихревые токи с помощью индуктивной спирали на игле микропробника, можно повысить электромагнитные утечки, выдающие записанное там значение бита, но при этом само это значение сохраняется в ячейке ненарушенным. Сильным охлаждением чипа в нужный момент времени можно «заморозить» содержимое интересующего регистра и считать из него (ключевую) информацию, обычно хранящуюся или передаваемую в зашифрованном виде. Эта технология применима к самым разным типам памяти от RAM до FLASH и реально продемонстрирована считыванием ключей DES из ячеек RAM без какого-либо физического контакта с чипом [SQ02].
Данная работа проведена учеными по заказу проекта Евросоюза GSCard и ставит перед собой цель создания смарт-карт следующего поколения, способных максимально противостоять современным атакам вплоть до «полуразрушающих». Создание абсолютной защиты, естественно, не является реалистичным для реально применяемых устройств, одно из главных достоинств которых – дешевизна.

Наглядно и убедительно, но – для своих

Арсенал средств защиты смарт-карт на сегодняшний день весьма разнообразен. Разрушающим методам вскрытия могут противостоять емкостные датчики или оптические сенсоры под светонепроницаемой оболочкой (что кракеры давно научились обходить), либо «специальный клей» – особое покрытие для чипов, которое не только непрозрачно и обладает проводимостью, но также надежно противостоит попыткам уничтожить его, обычно разрушая кремниевый слой, находящийся под ним. Такие покрытия относятся к федеральному стандарту США FIPS 140-1 и широко используются в американской военной промышленности, но повсеместно распространенными в быту их назвать нельзя.
Ряд недорогих и эффективных методов противодействия методам ДАЛ и ДАИ известен по разработкам Cryptography Research. В частности, созданы особые аппаратные и программные методы, обеспечивающие значительно меньший уровень утечек компрометирующей информации, внесение шума в измерения, декоррелирование (разделение взаимозависимостей) внутренних переменных и секретных параметров, а также декоррелирование по времени криптографических операций. Значительный ряд новых методов защиты предложен компьютерными лабораториями Лувена и Кембриджа [ http://www.dice.ucl.ac.be/crypto; http://www.cl.cam.ac.uk/Research/Security/tamper/].
Разработкой мер защиты смарт-карт от вскрытия, конечно же, занимаются не только в университетах или маленьких фирмах вроде Cryptography Research Пола Кочера или Advanced Digital Security Research Оливера Кеммерлинга. Большая работа ведется и непосредственно в смарт-карточной индустрии, где, правда, предпочитают эту деликатную тему публично не обсуждать. Но иногда кое-какая информация все же просачивается. Так, на криптографической выставке-конференции RSA-2002 интереснейшая экспозиция была устроена компанией Datacard Group, специализирующейся на разработке смарт-карт.
На своем выставочном стенде сотрудники фирмы развернули некий «полевой вариант» небольшой электронной лаборатории. Буквально на глазах изумленной публики демонстрировалось вскрытие смарт-карт с помощью описанных выше методов ДАЛ и ДАИ. Оборудования для этих работ требовалось совсем немного – осциллограф, компьютер да несколько «специальных коробочек».
Для зрителей процесс вскрытия смарт-карты выглядел примерно так: «Сейчас вы видите на экране осциллографа последовательность вертикальных всплесков. Это циклы DES-алгоритма, шифрующего информацию в чипе карты. Давайте увеличим разрешение картинки. Внутри цикла вы видите пики характерной формы – это S-боксы, преобразующие нужный нам ключ. Давайте запустим программу вскрытия, которая по особенностям этих сигналов отыскивает биты секретной информации, и вот через минуту или две мы получаем ключ на выходе программы».
Значительно более стойкий криптоалгоритм Triple-DES вскрывался аналогично, но примерно раза в 3 раза больше по времени. Те же самые несколько минут уходили у аналитиков Datacard на отыскание пары больших простых чисел, образующих ключ в алгоритме RSA. Для этого не использовались, ясное дело, ужасно трудоемкие методы факторизации (разложения числа на множители), а «просто» внимательно анализировались реакции чипа смарт-карты на небольшие варьирования в напряжении и частоте при подаче питания…
Самый эффектный, пожалуй, трюк – это извлечение информации из бесконтактных смарт-карт, когда вскрытие устройства и считывание секретного ключа делается с помощью специального радиочастотного интерфейса – дистанционно и абсолютно незаметно для владельца [СР02].
Одно дело читать обо всех этих методах в абстрактных исследовательских статьях и совсем другое – увидеть, как данная кухня функционирует реально. По свидетельству специалистов, открывающаяся картина действительно впечатляет. И заставляет очень серьезно переосмыслить реальную безопасность технологии.

Возня в подполье, война на небесах

В начале 2002 г. властями Гонконга принято решение о том, что начиная с 11-летнего возраста все жители этого особого региона Китая должны иметь идентификационную смарт-карту, содержащую фотографию, имя, пол, дату рождения, статус проживания и биометрическую информацию об отпечатках больших пальцев обеих рук. В принципе, жителям Гонконга к паспортам не привыкать, поскольку их ввели еще в 1949 году, когда из завоеванного Мао Цзэдуном Китая в эту британскую колонию хлынул поток мигрантов, не испытывавших энтузиазма в отношении коммунистов. Тогда-то властям и понадобилось срочно разделить народ на «местных» и «приезжих». Уже несколько лет, как Гонконг вновь стал частью Китая, однако особый экономический статус, отдельное управление и жесткий контроль за иммиграцией лишь упрочили паспортную систему.
Введение смарт-карт с биометрической информацией в качестве идентификационных документов набирает масштабы во многих технологически продвинутых странах мира, от Финляндии и Италии до Малайзии и Японии. Но попутно растут опасения, что технологии компьютерной идентификации делают слишком простыми злоупотребления как на почве хищения личности, так и тотальной слежки за гражданами. Для Гонконга это особо актуально, потому что, как хорошо известно, именно здесь сосредоточено значительное количество квалифицированных кракеров, специализирующихся на взломе смарт-карт, используемых в системах платного телевидения, электронных платежей и прочих коммерческих приложениях.
Новые электронные карточки-паспорта гонконгцев предназначены, среди прочего, и для ускоренного прохождения пограничного контроля. Через автоматические «киоски самообслуживания» это можно делать в обход чиновников и традиционно длинных очередей прибывающих или отъезжающих. Для работы подобных киосков не предусмотрено централизованной базы данных с отпечатками пальцев всех граждан (поскольку подобные базы признаны слишком уязвимыми для посягательств злоумышленников), так что здесь происходит лишь сличение отпечатка пальца владельца карты с кодом, хранящимся в памяти микросхемы. Все эти обстоятельства порождают благодатную почву для зарождения нелегального рынка идентификационных смарт-карт. Принимая в учет реальность подобной угрозы, власти Гонконга на всякий случай исключили из карточек-паспортов планировавшиеся поначалу функции водительских прав и библиотечных удостоверений. По всей видимости, дабы не стимулировать собственными руками рост черного рынка фальшивых паспортов [НК02].
Хайтек-паспорта на основе смарт-карт – дело пока что довольно новое, поэтому по состоянию на конец 2003 г. в прессе и Интернете еще не появлялось сколь-нибудь достоверной информации о масштабах и степени серьезности злоупотреблений в этой области. Зато о другой, технологически весьма близкой сфере – взломе систем спутникового платного телевидения – публикаций более чем достаточно.

Как это работает

Количество одних лишь легальных подписчиков систем спутникового ТВ перевалило уже за сотню миллионов. Разнообразные, спонтанно рождавшиеся с 1970-х годов технологии защиты сигнала постепенно сходятся и ныне, во многом благодаря смарт-картам, уже почти обрели единый комплекс стандартов, обеспечивающих беспроблемную работу аппаратуры в разных частях планеты и в условиях разных кодировок.
Что, в самых общих чертах, представляет собой современная система платного спутникового ТВ? С точки зрения ТВ-компании и обычного легального подписчика, самое главное в этой системе – карта доступа, т.е. смарт-карта, приобретаемая вместе с ТВ-аппаратурой спутникового приема, либо отдельно (если комплект из антенны-тарелки и приемника-ресивера уже имеется). Карта доступа размером примерно со стандартную кредитку вставляется в слот ресивера и представляет собой полноценный микрокомпьютер с процессором, встроенным программным обеспечением и памятью. Программное обеспечение, прошитое в смарт-карту, управляет приемом и декодированием пакета каналов той компании, что выпустила карту доступа. После установки оборудования абонент выбирает интересующий его набор каналов, делает их оплату и каким-либо образом – обычно по телефону – связывает ресивер/карту с ТВ-компанией. Происходит активизация смарт-карты, открытие доступа к оплаченным каналам и, достаточно часто, привязка к конкретному приемному оборудованию (как мера против клонирования карт).
Одна из характерных черт платного ТВ – это весьма большое количество разнообразных систем шифрования, применяемых вещательными компаниями в тысячах спутниковых каналов. Изготовителям же приемного оборудования – цифровых медиа-терминалов – по всему миру пришлось столкнуться с серьезной проблемой несовместимости схем управления доступом к платным каналам. Решена эта задача с помощью устройства-декодера САМ (Conditional Access Module, «модуль условного доступа»). Именно в САМ в качестве ключа вставляется смарт-карта, обеспечивающая доступ к пакету каналов.
Принимая спутниковый сигнал, САМ-модуль транслирует карте всю служебную информацию, идущую в канале параллельно видеосигналу (примерно как телетекст). На закрытых каналах в этой информации есть, среди прочего, и схема восстановления (криптопараметры) телесигнала. Эти криптопараметры зашифрованы и именно для их расшифровки в смарт-карте есть ключи. Получив от САМ-модуля эту информацию, карта ее расшифровывает собственным процессором и возвращает назад. А САМ-модуль, который часто называют декодером, с помощью этой расшифрованной схемы восстанавливает телесигнал (у смарт-карты для самостоятельного расшифрования видеоизображения недостаточно вычислительной мощности). Криптопараметры сигнала изменяются каждые 10-15 секунд, но зашифрованы они одним ключом, который хранится в смарт-карте и меняется значительно реже. Впрочем, «реже», понятие относительное и может подразумевать срок от нескольких недель до нескольких часов, в зависимости от конкретной телекомпании.
Поскольку современная смарт-карта – сама по себе небольшой компьютер, то компания-вещатель имеет возможность передавать через спутник по служебному каналу управляющие команды конкретно для карты, что называется «управление через эфир» или OTA (Over-The-Air). Так можно загружать в карту новые ключи или давать команду на их самостоятельное внутреннее обновление (в зависимости от конкретной технологии). Кроме того, через эфир для телекомпании очень удобно включать-выключать конкретные карточки задолжавших подписчиков, поскольку каждая смарт-карта имеет уникальный номер-адрес.
Если смотреть на технологию с точки зрения пиратов, то самый очевидный способ нелегального просмотра защищенных ТВ-каналов – клонировать легальную карту. Для этого на специальном оборудовании, иногда весьма дорогом, изготовляется ее полный аналог, неотличимый по функциональным возможностям от оригинала. Работать такой клон будет до тех пор, пока работает оригинал. Чем-то это напоминает печатание фальшивых денег, только технически проще и окупается быстрее. Среди других способов в настоящее время у большинства пиратов наиболее популярна разного рода эмуляция фирменных смарт-карт. Чаще всего это бывают либо так называемые DPSC-карты (digital pirate smart card – цифровая пиратская смарт карта, целенаправленно изготовленная для нелегального просмотра), либо MOSC-карты (modified original smart card – модифицированная оригинальная смарт карта, изначально выпущенная для официальной подписки, но затем модифицированная соответствующим образом для просмотра шифрованных каналов без оплаты).

Контрмеры на примере

Конкретные формы пиратской деятельности и борьбы компаний платного ТВ с нелегальным просмотром имеет смысл рассмотреть на примере американской DirecTV – крупнейшей в мире фирмы спутникового ТВ с числом подписчиков порядка 15 миллионов.
Под электронными контрмерами или ЕСМ (Electronic Counter Measure), вообще говоря, принято понимать любые мероприятия, дистанционно проводимые ТВ-компаниями для препятствования пиратской деятельности. Обычно под этим понимается внеплановая или просто учащенная смена криптографических ключей. Однако в последнее время под ЕСМ стали понимать нечто значительно более существенное – модификацию схемы устройства.
В двадцатых числах января 2001 г. сразу несколько крупных компаний спутникового телевидения – американские DirecTV и EchoStar Dish Network, а также испанская Canal Satelite Digital – практически одновременно нанесли массированные «удары возмездия» по пиратским ресиверам и смарт-картам, обеспечивающим бесплатный просмотр. При этом были использованы электронные контрмеры по активному воздействию на аппаратуру, что обычно принято рассматривать как сугубо военное «информационное оружие» [КР01].
Наиболее эффективные контрмеры были продемонстрированы компанией DirecTV. В соответствии с устоявшейся в отрасли технологией, здесь каждая смарт-карта доступа (разработка британской фирмы NDS) запрограммирована собственным кодом, который идентифицирует легального абонента и позволяет ему смотреть только те каналы из спутникового цифрового сигнала DirecTV, которые оплачены. Все остальные каналы остаются зашифрованными и в теории считаются недоступными для просмотра. Однако, буквально с самых первых месяцев вещания DirecTV в 1994 г., кракерским сообществом была развернута деятельность по обеспечению пиратского просмотра телеканалов безо всякой абонентской платы. Особую популярность весьма прибыльный бизнес по продаже пиратских карт и «серых» ресиверов приобрел в Канаде, где у DirecTV нет лицензии на вещание и где продажа кракнутых карт вплоть до 2002 года не являлась преступлением.
В DirecTV, естественно, постоянно работают над укреплением защиты своей системы. Однако в течение 2000-2001 гг. кракерским подпольем были взломаны криптосхемы практически всех популярных систем защиты спутникового вещания, и в конце 2000 г. многим уже казалось, что DirecTV в этой нескончаемой игре в кошки-мышки начала безнадежно проигрывать. Пиратам удалось полностью дешифровать весь сигнал DirecTV, включая самые дорогие каналы с оплатой за каждый просмотр и трансляцией новейших кинофильмов-хитов. Однако в начале 2001 года по пиратским картам был нанесен удар такой силы, что стало ясно – вопрос о победителях в данном противостоянии еще весьма далек от разрешения.
Главным объектом январской ЕСМ-атаки DirecTV стали так называемые Н-карты (типа MOSC), пользовавшиеся у пиратов наибольшей популярностью вследствие своих конструктивных особенностей. Н-карты продавались в комплекте с ресиверами с 1996 до начала 1999 года. Это была одна из исходных смарт-карт, имевшая в своей защите ряд слабостей, которые позволили кракерам провести обратную инженерную разработку микрочипа, а затем научиться самим его перепрограммировать. Это позволило так изменять модель абонентской подписки, чтобы становилось возможным открывать все каналы сразу.
Но в телекомпаниях ныне тоже работают свои хакеры, которые встроили в систему механизм, позволяющий обновлять содержимое смарт-карт с помощью команд в транслируемом спутниковом сигнале. Этот механизм обновлений в DirecTV стали применять для поиска и уничтожения «кракнутых» карт, записывая в микрочип такие коды, которые нарушали работу лишь пиратских продуктов. По сути дела, нелегальные смарт-карты запирались в состоянии бесконечного цикла. Пиратское сообщество ответило на этот ход новым устройством, получившим название unlooper (специальный программатор-«расцикловщик» для восстановления поврежденных карт). Затем кракеры разработали программу-троянца, которая записывалась в смарт-карту и эффективно блокировала возможности ресивера по обновлению содержимого карты. В такой ситуации DirecTV оставалось лишь рассылать свои обновления с повышенной частотой, одновременно проверяя, чтобы обновление непременно присутствовало в ресивере. Лишь на этом условии видеосигнал поддавался декодированию. Обновления стали проходить практически каждый месяц. После каждого такого апдейта, спустя примерно минут 15, пираты изготовляли и распространяли через Интернет программную заплатку, обходящую новую помеху.
Однако с началом осени 2000 г. в поведении DirecTV стали отмечать нечто новое. Байты обновления стали рассылать значительно чаще, практически еженедельно, причем по несколько порций зараз, явно нарушая давно сложившуюся традицию. Кракеры по-прежнему легко обходили все эти обновления, но не очень понимали, к чему пошло дело. Некоторые подумали, что компания решила взять их на измор, заставляя перепрограммировать смарт-карты пиратской клиентуры практически непрерывно. Ко всем этим обновлениям в общем-то привыкли, сами по себе они представляли достаточно бессмысленные наборы байт, но их наличие было необходимо, чтобы кракнутое оборудование тоже могло принимать видеосигнал. Поэтому волей-неволей все эти байты приходилось накапливать и в пиратских программах-прошивках.
Но затем в ноябре прошел еще один цикл обновлений, и тут кракеры увидели, в чем был замысел DirecTV. Благодаря последней порции байт все ранее загруженные фрагменты кода объединились в единое целое, образовав динамическую программу или «логическую бомбу», являющуюся неотъемлемой частью смарт-карты. Новая динамическая программа изменила всю структуру работы старой технологии, придав ей дополнительную мощь и гибкость. Пираты уже поняли, что новые возможности дали DirecTV эффективное тайное оружие, но каким именно образом оно будет применено, оставалось непонятным.
Все встало на свои места воскресным вечером 21 января 2001 г., когда Америка поголовно прилипла к телеэкранам, следя за матчами своего футбольного суперкубка Super Bowl. Время «удара возмездия» было рассчитано точно и именно теперь был «нажат курок». В видеосигнале DirecTV прошла команда, которая разом вырубила все пиратские Н-карты. По мере наступления вечера на всей территории США, эта команда давалась еще несколько раз, так что по некоторым подсчетам в один день были «отстрелены» около 98% всех кракнутых карт, число которых составляло, по грубым оценкам, около 200 тысяч штук. На этот раз бесконечный цикл, запирающий чип, был прописан в «одноразовый» раздел памяти, в принципе не поддающийся повторной перезаписи, что превратило карту в абсолютно бесполезную вещь. Причем специалисты из DirecTV, разработавшие эту атаку, подписали свою акцию с чисто хакерской глумливостью. В каждой навечно запертой смарт-карте первые восемь байт перезаписанной программы теперь стали читаться как GAME OVER – «игра окончена».
Впрочем, игра вовсе не окончена. Кракнутые смарт-карты DirecTV нового поколения (HU-карты) начали появляться на сером рынке чуть ли не одновременно с поступлением легальных карт к дилерам. Другая современная технология пиратов вообще не опирается на карты доступа, а полностью эмулируется программно на персональном компьютере. Технологии такого рода абсолютно никак не пострадали от январской атаки. Конечно, теперь последуют новые контратаки DirecTV, но, как комментируют ситуацию участники противостояния, «это война, причем такая, которая будет длиться вечно».

Три источника и три составные части пиратства

Среди главных причин массового распространения нелегальных смарт-карт выделяются три, которые довольно условно можно назвать социальной, экономической и технической.
Социальная причина заключается в том, что в обществе имеется спрос, на который далеко не всегда есть легальные предложения. И это совершенно очевидный источник массового распространения пиратства в сфере спутникового ТВ, поскольку нелегальный просмотр – нередко единственный для людей способ доступа к интересным закрытым каналам. Вызвано это огромным несоответствием между техническими возможностями аппаратуры и правовыми нормами межгосударственных отношений. Спутниковое ТВ – это не Интернет, здесь для вещания на другие страны нужна лицензия. И хотя каналы многих вещателей «видны» по всей Европе, свою подписку они могут продавать лишь резидентам очень немногих стран. Или вообще одной страны, где имеется лицензия на вещание. Лицензия же стоит немалых денег и часто сопровождается условиями к содержанию (переводу) передач, причем в каждой стране эти условия разные. Поэтому, например, американские компании не имеют лицензии на вещание в Канаде (где, в частности, весьма строгие законы о двуязычном сопровождении передач), а в России вообще лишь один официальный оператор платного спутникового ТВ (пиратить которого, естественно, дело абсолютно противозаконное). Зато все остальные сотни доступных телеканалов поневоле придется смотреть нелегально, но и судебное преследование за это вряд ли кому грозит.
Из первой причины естественным образом вытекает вторая, экономическая. В описанных условиях сформировался массовый серый рынок со своими, ныне уже весьма крупными, финансовыми интересами и мощными стимулами для поощрения пиратства. На продаже ресиверов, тарелок и смарт-карт для нелицензированного просмотра спутникового ТВ делаются ныне десятки миллионов долларов, а постоянно подпитывать этот рынок можно лишь одним путем– финансируя непрерывное вскрытие регулярно обновляемой защиты систем вещания.
Еще одна важная – техническая – причина массового пиратства в том, что декларируемая компаниями защита смарт-карт существенно отличается от защиты реальной. Несмотря на все заверения о «гарантированной стойкости нового продукта к вскрытию», практика показывает, что при наличии достаточно мощного финансового интереса взламываются любые карты любой компании, причем зачастую при непосредственном участии фирм-конкурентов.

Игра без правил

Летом 2003 г. базирующаяся в Великобритании транснациональная компания NDS Group, один из главных в мире разработчиков смарт-карт условного доступа для систем платного ТВ, выпустила интересный пресс-релиз [ND03]. Заголовок этого документа говорит сам за себя: «NDS отвергает судебный иск компании EchoStar как безосновательный и оппортунистический». Суть же обвинений медиа-компании EchoStar – владеющей в США второй по величине, после DirecTV, спутниковой ТВ-сетью Dish Network – и близко родственной ей американо-швейцарской фирмы NagraStar сводится к тому, что NDS тайно занимается промышленным шпионажем и взломом смарт-карт конкурентов, а добытую столь нечестным путем информацию «сливает» затем через Интернет в сети пиратского подполья.
Через пресс-релиз NDS глава компании Абе Пелед дал весьма решительную отповедь всем этим обвинениям, заявив, что его фирма «не имеет ничего общего с пиратским взломом EchoStar или каких-либо других смарт-карт; NDS – ведущий в мире поставщик систем защиты платного ТВ, давно и прочно приверженный искоренению пиратства в индустрии, а иск EchoStar/NagraStar – это по сути дела повторение другого безосновательного судебного дела, затеянного против нас около года назад и с тех пор прекращенного». И вообще, добавляется в релизе, «если бы за данными обвинениями реально что-то стояло, все выяснилось бы давным-давно, а так – это просто несерьезные попытки судебными тяжбами нанести вред NDS и помешать честной конкуренции»…
Здесь следует заметить, что все эти громкие, но довольно неискренние, как будет показано далее, слова скрывают за собой весьма интригующую историю, которую имеет смысл разобрать в доступных подробностях. Ибо на протяжении всего последнего десятилетия сфера платного телевидения демонстрирует весьма парадоксальную картину.
Как известно, в качестве наиболее удобного «ключа» для гибкого управления просмотром защищенных телеканалов здесь выбрана технология смарт-карт, и по самым грубым подсчетам сейчас сети платного ТВ по всему миру защищают от 80 до 100 миллионов таких чип-карт разных систем. При этом, несмотря на участие в столь прибыльном бизнесе нескольких многомиллиардных корпораций, вкладывающих массу сил и средств в защиту своих карточек доступа, буквально все они быстро и эффективно вскрываются пиратами, наводняющими рынок контрафактной продукцией. И что показательно, осуществляется взлом столь профессионально и стремительно, что порою пиратские карты новых моделей появляются на черном рынке даже раньше, чем у официальных продавцов-реселлеров на местах. Другими словами, иногда это может происходить чуть ли не синхронно с публикацией гордого пресс-релиза компании спутникового ТВ о разработке и выпуске новой сверхнадежной технологии защиты от нелегального доступа.
Факты таковы, что наряду с продажами легального рынка на черном и сером рынках крутятся миллионы таких же (по сути, идентичных фирменным) смарт-карт «темного» происхождения. По этой причине в интернет-сообществе уже много лет ходят слухи, будто столь грандиозный расцвет пиратства тайно подпитывают сами же корпорации, ведущие между собой острую конкурентную борьбу. Ведь вскрытие секретного кода конкурента с последующей его широкой публикацией делают ТВ-каналы соперника практически бесплатными, а значит, тому неминуемо грозят крупные убытки, а быть может и вообще разорение.
Выдвинуто несколько предположений и об иных, более тонких механизмах, обеспечивающих нелегальное обогащение на пиратстве для определенных прослоек в руководстве ТВ-компаний. Однако, все это были лишь слухи, а самых разнообразных и нелепых домыслов, как известно, гуляет по Сети более чем достаточно. Конкретных же свидетельств долгое время ни у кого не было. Но вот весной 2002 года разразился грандиозный скандал.
В тот год, а именно 12 марта, европейская группа компаний Canal Plus объявила о возбуждении открытого судебного разбирательства против фирмы NDS Group, обвинив конкурентов в том, что они «затратили большие деньги и ресурсы» на взлом системы смарт-карт MediaGuard для защиты платного ТВ Canal+. А взломав, опубликовали критично важную информацию в Интернете, чем способствовали наводнению рынка пиратскими картами и гигантскому росту нелегального бесплатного пользования системой. В исковом заявлении, сопровождающем обвинение, Canal Plus оценила понесенные в результате этого убытки суммой 1,2 миллиарда долларов.
DIRECTVUSACablevision
Sky Italia
SkyLlfe ВCable TV INC Chine CCTV
Sichuan Cable Network China Network Systems Galaxy STAR
Chongqing Cable– TV Guizhou Cable TV
Sky Colombia
Sky Chile

География распространения системы NDS VideoGuard

Чтобы стал более понятен грандиозный, воистину глобальный характер данного скандала, надо пояснить, что Canal Plus – это телевизионное подразделение франко-американского медиа-гиганта Vivendi Universal, а компания NDS, в свою очередь, на 80% принадлежит Sky Global Networks, подразделению спутникового телевидения медиа-империи News Corporation австралийца Руперта Мердока. Его News Corp. – это сотни газет и журналов на всех пяти континентах, книжное издательство HarperCollins, в киноиндустрии – компания XX Century Fox, в сетях ТВ-вещания компании BSkyB в Великобритании, Fox Cable, Fox Broadcasting и на конец 2003 уже фактически купленная DirecTV в США, Star TV в Китае и Sky Latin America в южноамериканском регионе.
В этой империи NDS Group занимается разработкой и продвижением собственной смарт-картной технологии VideoGuard, управляющей доступом к каналам платного ТВ, а клиентами этой технологии являются не только компании самой News по всему миру, но и многие другие крупные фирмы, такие как DirecTV или Discovery Communications. В общей сложности легальными картами VideoGuard пользуются сейчас в мире свыше 30 миллионов подписчиков.
В медиа-империи Vivendi Universal разработкой собственных смарт-карт условного доступа MediaGuard занималась французская компания Canal Plus Technologies, технологическое подразделение Canal Plus. Карты MediaGuard также весьма широко распространены в мире и по общему числу подписчиков -более 10 миллионов – занимают третье место.
В судебном иске французов было заявлено, что о широком распространении контрафактных карт доступа к ТВ-сетям Canal+ стало известно в конце 1999 года, после того, как код, компрометирующий MediaGuard, был опубликован на веб-сайте канадских хакеров Digital Reference (www.dr7.com). По следам публикации этого кода специалисты Canal+, имеющие связи в хакерских кругах, провели собственное расследование с целью установления, каким образом была похищена информация и кто именно это сделал. Результаты же данного расследования оказались «шокирующими», поскольку выяснилось, что за всей этой историей стоит компания NDS, вскрывшая смарт-карту MediaGuard в своем исследовательском подразделении в Израиле, а затем переправившая критичный фрагмент кода в Америку для распространения через Интернет [СМ02].
Судебный иск, обвиняющий NDS в тайных действиях, направленных на подрыв конкурентноспособности Canal+ на рынке цифрового телевидения, был подан в американский окружной суд штата Калифорния, поскольку здесь, в Сан-Франциско, находится региональная штаб-квартира Vivendi Universal, а по соседству – в Южной Калифорнии – и американское представительство NDS. Согласно американским законам, в случае доказательства вины ответчика по конкретно предъявленным обвинениям, суд может обязать нарушителя к возмещению нанесенного ущерба в троекратном размере, не считая издержек на судопроизводство. Трехмиллиардные суммы ущерба от промышленного шпионажа фигурируют в судах не часто, и, видимо, поэтому сугубо коммерческим делом даже заинтересовалась контрразведка Франции, решившая провести собственное расследование случившегося [JD02].
С другой стороны, вынос всей этой истории на широкое публичное обсуждение многими в индустрии был встречен, мягко говоря, без энтузиазма и одобрения. Причина тому достаточно проста – в той или иной форме обратной инженерной разработкой, т.е. негласным вскрытием программ и оборудования конкурентов, занимаются на рынке практически все серьезные игроки. Разница состоит лишь в том, что делается впоследствии с добытой подобным способом информацией и насколько далеко она «утекает».
Не случайно первое, что заявила в свою защиту NDS, – это намерение подать встречный иск против Canal Plus, поскольку Canal Plus Technologies также занимается работами по вскрытию защиты чужих смарт-карт и переманиванием к себе для этого программистов-хакеров из других фирм. А затеянный судебный иск – это, мол, просто месть более удачливому конкуренту после неудавшихся переговоров о слиянии в декабре 2001 года.
Как прокомментировал ситуацию Аира Уинклер, главный стратег по безопасности фирмы Hewlett-Packard, а в прошлом аналитик Агентства национальной безопасности США, полный демонтаж всякой новой продукции конкурентов входит ныне в стандартную корпоративную практику. Например, по словам Уинклера, «как только новая машина появляется на рынке, всякий автопроизводитель в мире знает, что первыми покупателями непременно будут соперники, которые по-тихому разберут ее до последнего болта, чтобы посмотреть как там все работает». И тому имеется более чем достаточно подтверждений. Ясно, что громкий прецедент с криминализацией обратной инженерной разработки ставит в крайне неловкое положение очень многие солидные фирмы. Однако, соглашается Уинклер, повсеместная корпоративная практика еще не дошла до того, чтобы выкладывать на веб-сайтах фирменные секреты конкурентов или инструкции по их компрометации. И вряд ли какая-то из компаний захочет этим прославиться, поскольку удар по репутации будет нанесен самый серьезный [SU02].
Невзирая на явные и скрытые угрозы NDS тоже предать огласке имеющийся компромат на истца, компания Canal Plus все же решилась пойти на открытое выяснение отношений, чувствуя собственную правоту и располагая значительным количеством убедительных улик против конкурента. В последующие месяцы часть этих документов была запущена в прессу и Интернет, продемонстрировав публике, насколько тесно переплетены совместные дела большого ТВ-бизнеса и хакерского андеграунда.
Вообще говоря, не является секретом, что наиболее известные хакеры, по преимуществу немцы, успешно вскрывавшие в подполье чип-карты ТВ-доступа в первой половине 1990-х годов, и сегодня занимаются тем же самым, но уже вполне официально. Неоднократно упоминаемый в данной книге Маркус Кун сделал заметную научную карьеру, блестяще защитив в Кембридже докторскую диссертацию по способам взлома и методам защиты смарт-карт. Приятель Куна Оливер Кеммерлинг также перебрался в Англию и возглавляет небольшую лондонскую фирму ADSR, которая занимается тестовым вскрытием, разработкой способов защиты и техническим консультированием фирм, использующих смарт-карты.
Примерно в том же направлении намечалась и судьба знаменитого хакера Бориса Флоричича, более известного в Интернете под псевдонимом Тгоп. Он получил осенью 1998 года конфиденциальное, но вполне официальное приглашение на работу в NDS, однако две недели спустя был найден повешенным в одном из парков Берлина. Еще один давний знакомый Куна, Кеммерлинга и Флоричича, американец Крис Тарновски, более известный под сетевыми никами Big Gun и Von, в начале 1990-х занимался в Германии спутниковой связью на одной из военных баз США, а затем вернулся в Америку. Ныне уже многим известно, что с 1997 года Тарновски стал штатным, хотя и тайным сотрудником NDS, работая там под именем Майк Джордж и по-прежнему сохраняя тесные контакты с компьютерным андеграундом [SL02][ВО02].
Значительно меньше известно о том, что эти люди – Кеммерлинг и Тарновски, – являясь наиболее авторитетными специалистами в своей области, работали одновременно по заказам сразу нескольких конкурирующих сторон, а потому попали в крайне затруднительное положение, когда тайные махинации их работодателей начали становиться достоянием гласности и суда.
Стараясь оставаться честным, Оливер Кеммерлинг в официальных показаниях подтвердил, что он и его фирма помогали NDS оборудовать в Хайфе, Израиль специальную лабораторию по вскрытию смарт-карт, одновременно обучая сотрудников эффективным методам взлома, разработанным им совместно с Маркусом Куном. Впоследствии от своих подопечных в Хайфе Кеммерлинг узнал, что NDS закупила партию смарт-карт Canal+, которые через некоторое время были в Израиле успешно взломаны. К Кеммерлингу попал на ознакомление соответствующий внутренний документ NDS с извлеченным из карты MediaGuard кодом и описанием методики преодоления защиты. Когда в конце 1999 г. аналогичные материалы всплыли в Интернете, на канадском хакерском сайте www.dr7.com, Кеммерлинг без труда узнал в них файлы лаборатории в Хайфе. Чуть позже это же подтвердил ему и знакомый из NDS, сообщивший, что из Израиля данные материалы были переправлены в Южную Калифорнию Крису Тарновски, на которого возлагалась задача по собственным каналам запустить материал в Интернет.
Как показали последующие события, избранный «канал» оказался не слишком удачен – в 2000 г. американская таможня задержала предназначавшуюся Тарновски оплату в размере 40 тысяч долларов, поскольку деньги следовали из Канады в пачках банкнот, упрятанных в корпусах радиоэлектронного оборудования. Собственно говоря, тогда-то и стало известно, что знаменитый в андеграунде Big Gun является тайным сотрудником NDS, поскольку именно ушлые адвокаты компании «отмазали» в тот раз Тарновски от карающей руки правосудия.
В итоге же в высшей степени двусмысленном положении оказался Оливер Кеммерлинг, поскольку его фирма работала по заказам не только NDS, но и Canal+, и других фирм платного ТВ. Кроме того, компания ADSR принадлежит Кеммерлингу лишь на 60%, в то время как остальной долей владеет NDS, не желающая ее продавать основному хозяину. В достаточно похожей ситуации оказался и Крис Тарновски, который, как выяснилось в ходе суда, также имел с Canal+ соглашение на исследование защиты смарт-карт нового поколения MediaGuard2, одновременно являясь сотрудником NDS. Судя по заявлениям адвокатов Canal+, Тарновски тоже вроде бы согласился дать честные показания о своем участии в интернет-публикации кода в 1999 году, хотя и не скрывал, что боится.
Но еще больший интерес вызвало появление в печати материалов о специфических контактах с хакерскими кругами со стороны высшего менеджерского звена в империи Руперта Мердока. Бывший руководящий чин Скотланд-Ярда, а ныне глава службы безопасности в компаниях NDS и BSkyB Рэй Эдамс, как выяснилось, лично финансировал английский хакерский веб-сайт The house of ill compute (Thoic.com). Через Thoic шла бойкая торговля контрафактными смарт-картами доступа к ТВ-сети главного конкурента BSkyB в Великобритании, компании ITV Digital, использующей карты MediaGuard. Особую пикантность этой истории придает то обстоятельство, что как полномочный представитель News Corporation Рэй Эдамс является членом совета директоров организации АЕРОС – Европейской промышленной группы по противодействию пиратству… [CL02].
Естественно, Рэй Эдамс немедленно стал категорически отрицать свою причастность к распространению пиратских смарт-карт, объясняя затраты в несколько тысяч фунтов стерлингов на финансирование сомнительного сайта исключительно «сбором разведывательной информации о хакерской деятельности». Однако владелец сайта Thoic.com, некто Ли Гиблинг, куда-то бесследно исчез, а сам Эдамс наотрез отказался добровольно раскрыть шифрованную переписку с Гиблингом, поскольку «не намерен обсуждать оперативную деятельность фирмы». Если же учесть и тот факт, что в совет директоров NDS к этому времени входили два сына Руперта Мердока, Джеймс и Лахлен, то разбирательство в Калифорнии обещало получиться чрезвычайно интересным, поскольку судом уже был издан вердикт, запрещающий NDS уничтожать какие-либо документальные материалы, а высшему руководству – выступать свидетелями по обвинению, предъявленному компании.
Итак, явно назревала шумная разборка, сулившая пролить свет на весьма скрытный и темный сектор индустрии развлечений. Сектор, где руководители и сотрудники известнейших компаний оказываются теснейшим образом переплетены с нелегальным компьютерным андеграундом, а программисты корпораций и кракеры пиратского бизнеса – одними и теми же лицами. Этот суд обещал раскрыть очень многие неясные вопросы, будоражившие интернет-сообщество.
Например, кто стоял за вскрытием смарт-карт ТВ-сети Dish Network компании EchoStar, второго важнейшего игрока на рынке спутникового телевидения в США? Ведь по добытым Canal+ сведениям, Крис Тарновски одновременно с кодом к MediaGuard получил и код к смарт-карте Nagra, закрывающей каналы EchoStar. Если и это сделали в Хайфе, то кто же тогда столь эффективно постоянно вскрывает смарт-карты самой NDS? Ведь компания DirecTV, к примеру, много лет применяющая разновидность VideoGuard, уже до того отчаялась бороться с пиратами, что пошла на разрыв контракта с NDS, решив заняться разработкой смарт-карт собственными силами. (Вместе с недавней покупкой DirecTV Рупертом Мердоком этот демарш, правда, ныне уже свернут). Наконец, почему анализ разброса серийных номеров смарт-карт показывает, что их выпускается чуть ли не в три раза больше, чем количество официальных абонентов платного ТВ? И куда уходят все эти десятки миллионов «резервных» смарт-карт?
Увы, никаких ответов на эти вопросы пока получить не удалось. Уже к началу июня 2002 г., когда в империи Руперта Мердока убедились, что угрозами и через адвокатов замять скандальное дело не удается, в ход был пущен самый решающий аргумент – большие деньги. Взяв в учет сильные финансовые трудности конкурента, корпорация News объявила, что за миллиард евро покупает у Vivendi Universal итальянскую компанию платного ТВ Telepiu. Эта сеть принадлежала Canal+ и чуть ли не более всех пострадала от пиратов – по некоторым подсчетам, среди общего числа зрителей платного спутникового телевидения в Италии пиратскими картами в 2001 г. пользовались почти три четверти. Одним же из главных условий сделки стало то, что Vivendi обязалась прекратить судебное разбирательство в Калифорнии.
С фирмой Canal Plus Technologies в новых условиях обошлись примерно так же, как с Telepiu, – дирекция Vivendi и ее тоже выставила на продажу. В сентябре 2002 г. это подразделение купила французская фирма радиоэлектроники Thomson, но направление смарт-карт условного доступа пришлось здесь не ко двору. Тут же в качестве потенциального покупателя всплыла фирма NDS, и, произойди эта сделка, столь шумный недавно скандал оказался бы окончательно погребенным.
Но в конечном итоге, в августе 2003 г. технологию MediaGuard (и всю сопутствующую ей интеллектуальную собственность) выкупила у Thomson швейцарская фирма Kudelski. Причем Kudelski – это разработчик тех самых карт Nagra, что закрывают, среди прочего, и платные ТВ-каналы EchoStar. А именно EchoStar, напомним, и ее совместное с Kudelski предприятие NagraStar возродили угробленный было судебный процесс против NDS и жаждут ныне справедливости.
А потому есть шанс, что правда об этой темной истории все же станет известна.