Дегтярев А. Основы политической теории

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава VIII. Макрополитика. Политическая структура и институциональная организация общества

§ 2. ГОСУДАРСТВО КАК УНИВЕРСАЛЬНЫЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ
Определение государства

В главе III, связанной с анализом природы властного общения людей, уже был затронут вопрос о генезисе института государства, об основных путях политогенеза как процесса перехода от потестарных структур власти (типа «протогосударства — чифдом» (chiefdom)) к государственной организации. Что же являет собой государство как основной для данной исторической эпохи политический институт общественной жизнедеятельности? Этот вопрос вызывает десятки, а то и сотни вариантов концептуальных ответов: начиная от «большой семьи» Конфуция и «справедливого человеческого космоса» Платона вплоть до современных дискуссий о природе и перспективе развития института государства в отечественной литературе конца II тысячелетия (М. А. Чешков, Л. С. Мамут, В. Б. Пастухов)22. Именно в постсоветской России развернулись острые дискуссии о характере российской государственности, где обозначилась целая палитра определений: от сторонников видения государства как бюрократического органа, управленческого аппарата (А. С. Ахиезер) до более оптимистической оценки этого института как универсальной формы человеческой коллективности, публично-властной ассоциации (Л. С. Мамут), от либерального «слабого» государства (Е. Т. Гайдар) до сильной державности, хотя и децентрализованной (А, И. Солженицын)23.
Определений и классических концептов, описывающих государство, настолько много, что возникает серьезное сомнение в возможности вложить в одну единственную дефиницию все его основные признаки, а также исторические формы. Перечислим для примера лишь некоторые из них: совокупность граждан (Аристотель); союз свободных людей для соблюдения права и общей пользы (Гроций); верховная власть, сосредоточенная в одном человеке (или собрании), сводящая все воли граждан в единую волю (Гоббс); машина для подавления одного класса другим (К. Маркс); земнобожественное существо (Гегель) и т. д.
Для того чтобы дать хотя бы краткий обзор существующих подходов к концептуализации государства, необходимо их протипологизировать. В британской «Энциклопедии управления и политики» (1992) выделяется пять основных типов концептов государства: 1) правовой; 2) исторический; 3) социально-антропологический; 4) политологический и 5) философский24. Первый, правовой (или юридический), подход сводит государство к системе права, основывающейся на суверенитете публичной власти. Уже упомянутый ранее Ганс Кельзен именно в этом духе определяет государство как иерархию законов, скрепленных властным суверенитетом. Второй,
135

исторический, подход исходит из определения государства как смены и эволюции его органов и форм от эпохи к эпохе. Третий, социально-антропологический, подход предлагает рассматривать государство как тип социальной организации в контексте всего общества (К. Маркс, Э. Дюркгейм, Л. Дюги, М. Вебер).
Что же касается четвертого — политологического —подхода, то он, в свою очередь, распадается на более дробные концепции: плюрализма и элитизма, корпоративизма и марксизма, структурализма и инструментализма, а также упомянутого выше «нового институционализма»25. Определения государства разделяются на «государствоцентристские» и «социоцентристские» (о чем уже частично говорилось в главе IV), причем, если первые, плюралистические, концепты проецируют интересы общественных групп на институты, то вторые, институционалистские, считают последних автономными величинами, только весьма опосредованно выражающими групповые интересы. И наконец, пятый, философский, подход настолько же древний, как и первый, юридический, отражает представления о государстве как об определенном справедливом порядке объединения граждан. В последнее время наблюдается возрастание популярности «государствоцентристского» подхода, который, как считает Т. Скокпол, анализ государства поместил в центр макрополитических исследований, как социетальных изменений, так и государственного управления26.

Функции государства

В зависимости от направленности функции государства молено подразделить на внутренние и внешние. К внутренним функциям государства относятся; охрана правопорядка, хозяйственная, идеологическая и социальная.
В разные периоды существования различных типов государств значение каждой из этих функций может возрастать или падать. Так, функция охраны правопорядка практически постоянно играет значительную роль в деятельности любого государства, включая как подавление антисистемных выступлений оппозиционеров против существующего строя. Данная функция проявляется и в профилактических мероприятиях, направленных на недопущение подобных выступлений. При этом под существующим строем понимается утвердившаяся на время определенной исторической эпохи система политических институтов. Например, борьба крупных феодалов против монарха в период утверждения абсолютной монархии является борьбой против существующего строя абсолютизма.
Роль хозяйственной функции также меняется с течением времени. На заре становления государства в древних восточных деспотиях (например, в Древнем Египте) хозяйственная функция была, по существу, одной из важнейших, поскольку строительство
136

ирригационных сооружений, находившееся в ведении государства, обеспечивало существование общества, так как сельское хозяйство можно было вести только при наличии ирригации. В хозяйственной сфере в Древнем Египте государство занималось, кроме того, строительством храмов и других общественных здании.
Однако на протяжении истории государства роль хозяйственной функции не всегда была столь высока. В частности, на начальном этапе развития капитализма государство минимально вторгалось в экономику, хотя и в тот период хозяйственная функция полностью не исчезала из жизнедеятельности государства.
Идеологическая функция сохраняет свое немалое значение для любого государства. При этом в отдельных случаях официальная идеология вырабатывается в рамках государственных структур, а в других — государство воспринимает и поддерживает в качестве официальной идеологии концепции, разработанные вне его структур. Примером второго случая являются различные религии, как например, буддизм для ряда стран Востока, христианство для Руси, а в первом случае примером может служить конфуцианство и моизм для Древнего Китая, официальная идеология в социалистических странах, доктрина «национальной безопасности» в США в XX в. Государство может в некоторых случаях более или менее терпимо относиться к неофициальным идеологиям, а в других — беспощадно подавлять их.
Выражается идеологическая функция и в распространении или всяческой поддержке официальных взглядов, в создании пропагандистских органов и проведении политики в соответствии с концепциями, вырабатываемыми в рамках официальной идеологии, в надзоре за образованием, в моральной и материальной поддержке идеологов и учреждении, вырабатывающих официальную идеологию и т. п. Иногда она проявляется также в стремлении уничтожить всякую другую идеологию и ее носителей (например, в фашистских Германии и Италии, автократических Испании и Португалии, СССР в период сталинизма).
Выполнение государством социальной функции так же, как и функции охраны правопорядка и отчасти хозяйственной функции, отвечает интересам различных групп и классов. Социальная функция в том или ином виде присуща любому государству. Например, в Древнем Риме она выражалась в бесплатной раздаче хлеба неимущим гражданам, в содержании заведений, способствовавших физическому воспитанию и просвещению граждан и т. п. В современном мире социальной функции уделяется особое внимание. Она охватывает здравоохранение, социальное обеспечение, просве-

137

щение, обеспечение доступа к достижениям культуры, заботу о молодежи и престарелых и т. д.
К внешним функциям государства относятся внешнеполитическая — поддержание отношений с другими государствами и деятельность в международных организациях, внешнеэкономическая и военная функции. Поддержание отношении с другими государствами и деятельность в международных организациях охватывают взаимосвязи, имеющие как чисто политический, так и культурный характер, к примеру, вопросы укрепления мира и доверия, защиты интересов своих граждан (подданных) и предприятий, находящихся или действующих за границей.
Внешнеэкономическая функция заключается в стремлении государства, с одной стороны, обеспечить максимально благоприятные условия для деятельности национальных хозяйственных субъектов за рубежом, а с другой стороны, учесть все внешние факторы для создания условий развития собственной экономики. Это достигается как путем односторонних мер (в частности, таможенного тарифного и нетарифного регулирования, привлечения иностранных товаропроизводителей и инвесторов либо, наоборот, протекционизма, выделения средств на поддержку отечественных экспортеров и т. п.), так и в результате согласования позиций с другими государствами на двусторонней и многосторонней основе.
Военная функция государства имеет две стороны. Во-первых, это обеспечение обороны собственной страны. Во-вторых, это захватнические и вообще наступательные действия, обеспечивающие интересы совершающего их государства. К этой же функции относится разведка и контрразведка. В итоге следует отметить, что все функции государства (и внешние и внутренние) существуют не изолированно, а находятся в тесной взаимосвязи.

§3. НЕГОСУДАРСТВЕННЫЕ ИНСТИТУТЫ В МАКРОПОЛИТИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЕ
Понятие и природа негосударственных институтов

Сегодня, в конце XX века, существование по- литических партий, профсоюзов и новых со- циальных движений (феминисток, «зеленых» и др.) выглядит чем-то вполне естественным. А ведь не так давно (если судить по историческим меркам), сто-двести лет назад, в большинстве стран мира негосударственные политические организации были практически запрещены и нередко находились на нелегальном положении. Через этот период запретов, тайного, неофициального существования проходили в прошлом едва ли не все типы общественных и групповых объединений: от партий до
138

масонских лож и от профсоюзов до лоббистских группировок. Все, что тогда шло не от государства, было как бы «от лукавого».
В этом смысле весьма характерным выглядит взгляд Т. Гоббса, который в своем «Левиафане», в специально написанной для этого главе «О подвластных группах людей, политических и частных», просто включает все легальные групповые объединения в структуру государственной организации, выделяя при этом два их основных типа. Он пишет: «Из подвластных групп некоторые являются политическими, другие частными. Политическими (иначе называемыми политическими телами и юридическими лицами) являются те группы людей, которые образованы на основании полномочий, данных им верховной властью государства. Частными являются те, которые установлены самими подданными или образованы на основании полномочий, данных чужеземной властью»30. Деятельность негосударственных, общественно-групповых объединений допускается Т. Гоббсом лишь в границах государственной воли, верховной власти. В этом смысле и партии, и профсоюзы, и другие групповые объединения в конце XVIII в. в ряде стран выходят как бы из одного горнила государственного запрета и контроля.
Что же касается выяснения общего и особенного в различных видах групповых, негосударственных объединений, то здесь встают два вопроса: об их дробной классификации и об определении базового понятия «групповое объединение» (или «группа интересов»). Опять же Т. Гоббсом дается одно из первых определений подобного рода: «Под группой я подразумеваю известное число людей, объединенных общим интересом или общим делом»31. Современный же подход к пониманию групповых объединений, политических групп или так называемых «групп интересов» (от англ. interest group) был разработан, как уже отмечалось в главе VII, классиком американской политологии Артуром Бентли в работе «Процесс управления» (1908). Бентли разрабатывает особый философско-социологический способ рассмотрения политической жизни, своего рода философию группового давления, согласно которой политика вообще не «структурируется» (говоря языком А. Гидденса) без групповой активности. Макрополитика состоит из первичной материи борющихся политических групп, а не из государств и партии.
При этом, что особенно важно и интересно в теоретическом отношении, Бентли не различает «группу» и ее «интерес», «группу» и ее «деятельность», отмечая, что объединение и идентификация людей в «политическую группу» возможны лишь вокруг какого-либо интереса и лишь в процессе совместной деятельности.

139

«Группа и групповая деятельность выступают эквивалентными терминами лишь с незначительной разницей только для усиления акцентов, используемого для прояснения их применения в различных контекстах, — пишет А. Бентли и продолжает: — Необходимо далее обозначить другую ступеньку в анализе группы. Интерес, как термин, используемый в этой работе, является эквивалентом группы. Мы говорим и о группе интересов, и о групповом интересе, опять же в основном для того, чтобы придать ясность выражениям»32. Итак, можно заключить здесь, что общеродовое понятие «политическая группа» «групповое объединение» выступает в качестве обозначения негосударственных, общественно-политических институтов, обладающих общностью интересов и коллективных целей, организационной структурой, и ведущих совместную политическую деятельность. В широком смысле к общественно-политическим институтам относятся партии, группы давления, социальные движения и т. д.

Типы негосударственных институтов

В главе VII были приведены варианты типо- логизации политических групп, которой здесь, вероятно, надо придать уже более конкретный характер. Важный вклад в типологию негосударственных институтов внес видный американский политолог В. Кей, который классифицирует их на две большие группы: политические партии и группы давления. Последние, в свою очередь, подразделяются на групповые объединения аграриев, рабочих, бизнесменов и т. д. В качестве критерия деления им выделяются такие признаки, как официальная и публичная борьба за контроль над государственной властью, в соответствии с которым партии участвуют в выборном процессе «прямо», а группы давления пытаются «косвенно», изнутри оказать на правительство влияние по отдельным вопросам33. Проблема разграничения видов групповых объединений остается и сегодня предметом научного анализа. Например, английский политолог Г. Джордан считает, что партии и группы давления с точки зрения их функциональных и организационных особенностей нередко перетекают друг в друга. Им делается предположение, что «дефиниции партии и группы интересов должны частично совпадать, пересекаться, накладываться друг на друга: ведь перед нами не дискретные явления. Использование только одного критерия, такого, например, как «не стремящиеся к власти", не дает удовлетворительного результата»34. В виде примеров он дает Шотландскую национальную партию и Российский гражданский союз. В первой есть формальное членство, внутренняя структура, контроль над местными администрациями,
140

но нет крупного парламентского представительства, что приводит в английской политической системе к фактическому отсутствию у нее доступа к власти. Во втором случае объединение, отражавшее позиции определенной части парламентариев, могло как образовать новую политическую партию, так и скатиться с обычной группе давления, лоббирующей интересы ВПК. То же самое наложение происходит и с «новыми» социальными движениями, лоббирующими свои интересы, где нередко различение с группами давления сводится к разнице интеллектуальных углов зрения их исследователей. Все это требует анализа каждого отдельного вида групповой организации.

Партии как политические институты

Итак, начнем подобный анализ с партий и, прежде всего, с их концептов и определений. В политологии сложилось целое направление — «партология (или партиология)», занимающееся теоретическим и эмпирическим анализом партий и партийных систем. Нельзя здесь не вспомнить, что одним из ее основателей, наряду с Р. Михельсом—классиком современной социологии политики, был россиянин М. Я. Острогорский, давший глубокий сравнительный анализ политических партий в Старом (Англия) и Новом (США) Свете на страницах своей монографии «Демократия и политические партии» (1898). В частности, еще столетие назад им было замечено противоречие между общими и частными интересами во внутрипартийной жизни. «Партия обычно представляла из себя лишь вывеску, прикрывающую иногда глубокие расхождения во мнениях, борьбу между фракциями, иногда более ожесточенную, чем та борьба, в которую она вступала с соперничающей партией»35,— пишет М. Я. Острогорский. Надо ли говорить, насколько это похоже на партийную жизнь уже многих современных российских партий, сотрясаемых внутренними склоками.
И в то же время, в чем все-таки состоит специфика института политических партий? Вероятно, наиболее общим определением могло бы быть следующее: партия (от латин. «partire»—разделять) — это официально институционализированная и функционально специализированная организация по борьбе за «контроль над механизмом государственной власти и управлением. Эта дефиниция во многом соотносится с десятками попыток определения этого института. Приведем лишь наиболее типичные из них. Видный специалист в области теории партий Дж. Сартори дает следующее «минимальное» определение: «Партией является всякая политическая группа, участвующая в выборах и способная вследствие этого провести своих кандидатов в государственные учреждения»36. Автор проекта по созданию мировой базы данных
141

по политическим партиям К. Джанда составил базовое определение партийного института как «организации, которая проводит линию на открытое завоевание ее представителями государственных позиций»37. И наконец, последнее по времени рабочее определение предложили Дж. Лапаламбара и Дж. Андерсон в «Энциклопедии управления и политики»: «Партия есть любая политическая группа, связанная с овладением официальным статусом и формальной организацией, увязывающей центр с периферией и способная провести через выборы (свободные или несвободные) кандидатов в государственные органы»38.
В дополнение к приведенным выше дефинициям в качестве определения, суммирующего различные характеристики и функции, можно дать следующее. Политическая партия — тип негосударственного института, групповое объединение, (1) обладающее формальной, организационной структурой, (2) осуществляющее специализированную функцию борьбы за официальный контроль над властью, (3) объединенное характерной идеологической доктриной, претендующей на выражение общенациональных интересов, (4) наделенное правовым статусом и (5) включенное в избирательный процесс.

Классификация политических партий

Генезис протопартий восходит к древнейшим временам: в Древней Греции в Афинах были «партии» сельскохозяйственной равнины и городских кварталов, в Древнем Риме — «партии» Мария и Суллы и т. д. Одну из попыток исторической периодизации форм партийной организации дал М. Вебер, который выделил три этапа: 1) период аристократических группировок; 2) эпоха политических клубов и 3) современный этап массовых партий39.
В это же время появляются и марксистские варианты классификации политических партий на основе социально-классового признака. Например, В. И. Ленин в статье «Опыт классификации русских политических партий» (1906) подразделяет общероссийские партии на пять категорий: 1) черносотенцев (мелкая буржуазия); 2) октябристов (крупная буржуазия); 3) кадетов (буржуазная интеллигенция); 4) трудовиков (крестьянство) и 5) социал-демократов (рабочие). Этот марксистско-ленинский подход был принят в отечественном обществознании в качестве официального в течение многих десятилетий.
Иной вариант классификации партий был предложен французским политологом М. Дюверже в работе «Политические партии» (1951), который на основе организационного строения политических партий подразделяет их на два основных типа: «кадровые» и

142

«массовые»40. Прежде всего М. Дюверже определяет различия между ними. Кадровыми партиями он именует организации, генетически возникавшие вместе с парламентскими выборами в виде избирательных комитетов. В них нет строгого, постоянного членства и статуса индивидуальных участников, а также централизованной структуры, хотя при этом основные рычаги контролируются влиятельными партийными боссами (консервативные партии в англо-саксонских странах). В кадровых партиях есть три «концентрических круга» участия: 1) электорат партий; 2) симпатизирующие, оказывающие партии поддержку и входящие во вспомогательные организации партии: молодежные, спортивные, женские и т. д. ; и наконец, 3) активисты, обеспечивающие организационную и пропагандистскую работу партии.
В массовых партиях эта структура дополняется еще и четвертым «концентрическим кругом», связанным с постоянными членами партии (схема 8).

Схема 8.

Концентрические круги участия и партийной жизни

А — электорат В — симпатизирующие С — члены партии D — активисты

Массовые партии связаны с возникновением системы всеобщего избирательного права и рабочих, социалистических организаций (например, социал-демократических партий) в XIX веке. Они достаточно централизованы, опираются на иерархическую структуру местных организаций и финансирование из членских взносов. М. Дюверже также считает, что важным показателем влияния партии выступает так называемый «индекс членства»: соотношение между числом избирателей и членов данной партии (А/С). М. Дюверже также рассматривает и понятие системы партий, или партийной системы.
Партийные системы

Прежде всего определим понятие партийной системы. Под партийной системой понимается совокупность партий в данной стране, которая характеризуется, во-первых, количеством, партий; во-вторых, социально-политическими

143

и правовыми условиями, в которых они действуют и взаимодействуют, и в-третьих, реальными возможностями для того, чтобы стать правящими, то есть сформировать правительство. М. Дюверже формулирует три «социологических закона (или теоремы)», устанавливающих институциональную зависимость между избирательной и партийной системами41. Во-первых, выборы по пропорциональной системе приводят к партийной системе с многочисленными и независимыми друг от друга партиями, Во-вторых, выборы по мажоритарной системе в два тура приводят к системе нескольких партий, стремящихся к компромиссам. И в-третьих, выборы по мажоритарной системе в один тур ведут к образованию двух сильных и конкурирующих друг с другом партий. Таким образом, избирательная система влияет на реальное число партий и отношения между ними.
Классическая типология партийных систем была предложена итальянским политологом Дж. Сартори в работе «Партии и партийные системы» (1976), который выделяет семь основных партийных систем, в основном руководствуясь критерием движения от властного монизма к политическому плюрализму.
1. Однопартийные системы (СССР, Куба), где фактически существует тотальный контроль одной партии, сливающейся с государственным аппаратом.
2. Системы партии-гегемона (ГДР, Болгария), в условиях, когда формально существуют партии-сателлиты, реально не влияющие на процессы принятия решений.
3. Системы доминирующей партии (Япония, Индия), где долгие годы, несмотря на наличие множества партий, «контрольный пакет» держит одна и та же партия (Либерально-Демократическая партия в Японии (до 1993 г.), Индийский Национальный Конгресс и др.).
4. Двухпартийная, биполярная система, существующая в основном в англо-саксонских странах, где две основные партии сменяют друг друга в «маятниковом» режиме (Демократическая и Республиканская партии в США).
5. Системы умеренного плюрализма (от 3 до 5 партий), где партии довольно фрагментированы (Франция, Бельгия),
6. Системы крайнего плюрализма (от 6 до 8 партий), где происходит поляризация партийного спектра (Нидерланды, Финляндия) и образование сложных коалиций.
7. Атомизированные системы (свыше 8 партий), где происходит распыление влияния и дисперсия ролей (Малайзия).
Что же касается России, то в 1990-е годы она прошла довольно длинный путь от однопартийной системы «партии-государства» через ряд попыток создания двухпартийной системы, и в итоге на сегодня мы имеем партийную систему, приближающуюся, по
144

классификации Дж. Сартори, к системе умеренного плюрализма, что связано во многом с введением 5% барьера на выборах.

Группы давления

Одной из форм деятельности является лоббистская деятельность. Ее ведут так называемые группы давления42. Иногда создаются более или менее самостоятельные группы давления, отражающие взгляды или интересы тех или иных политических течений. Но очень часто группы давления создаются какими-либо общественными объединениями. Первоначально группы давления возникли в США, затем были восприняты и другими странами. В США их называют лоббистскими организациями, заинтересованными группами. В других странах они иногда выступают под другими наименованиями (к примеру, парламентские агенты).
Группы давления создаются для консультации парламентов и правительств и информационного их обеспечения по вопросам специализированной нормативной деятельности, поскольку, как уже отмечалось, многие из них связаны с конкретными объединениями, действующими в конкретных сферах и располагающие поэтому определенной информацией. Другие, хотя и не связанные с конкретными объединениями, отражают мнения некоторых политических течений. Выражая интересы вполне определенных общественных объединений, группы давления, естественно, подают информацию в выгодном для них свете. При этом группы давления добиваются своей цели любыми доступными для них способами, оказывая воздействие на парламентариев и членов правительства. Некоторые из них не гнушаются даже подкупом политических деятелей, хотя если это раскрывается, организации запрещается продолжать лоббистскую деятельность, а виновные привлекаются к уголовной ответственности.
Здесь речь пойдет об уголовных преступных группировках, под которыми понимаются устойчивые нелегальные объединения людей, ставящие своей целью личное обогащение противозаконными средствами. Как правило, такие группировки далеки от политики. Однако при определенных обстоятельствах происходит их политизация. Так, в средние века социальный протест в ряде случаев влек за собой превращение протестующих в разбойников, однако далеко не все разбойники являлись социально-политическими оппозиционерами.
Антиобщественный характер деятельности уголовных преступников заключается в нарушении ими не только правовых предписаний, но и общепринятых норм морали (хотя преступники не в состоянии полностью обойтись без регулирования взаимоотношений в своей среде, что приводит к складыванию весьма своеобразных правил поведения). В силу этого антисоциальные действия
145

криминальных группировок подтачивают основы любого общества, способствуют дестабилизации обстановки. Именно эта их направленность послужила основанием для вывода отдельных теоретиков анархизма XIX — начала XX в. о том, что уголовные преступники являются движущей силой для социальной революции, в ходе которой разрушается старое общество и созидается новое. Но если криминальные элементы вносят свой вклад в разрушение общества, то новое они построить не могут, а паразитируют на вновь созданном обществе так же, как они паразитировали на старом.
В XX в. размах нелегальных операций и величина доходов преступных группировок достигли такой значимости, что они стали оказывать серьезное влияние на экономическую ситуацию целых стран и регионов. Эти группировки стремятся легализовать (или, как еще говорят, «отмыть») получаемые в виде прибыли от незаконной деятельности финансовые средства, чтобы свободнее распоряжаться ими. Реальное влияние на экономическое положение отдельных стран и регионов, включение в легальный бизнес с необходимостью требуют обретения рычагов воздействия на политику.
Вхождение в легальное предпринимательство и политическую деятельность отнюдь не означает, что криминальные группировки превращаются в законопослушные легальные организации (хотя бы в той части их деятельности, которая относится к легальному бизнесу). Наоборот, они и в политику, и в предпринимательство несут свои преступные методы деятельности (убийства, подкупы и т. п.). При этом преступные группировки сохраняют свою сущность паразитического нароста па теле общества. Криминализация политики и бизнеса представляет собой реальную опасность для ряда государств. Поэтому практически во всех странах ведется борьба с преступностью, и никто не ожидает благодеяний от мафиозных организаций.
В некоторых странах к власти пришли группировки, преступные по своей природе и превратившие свои страны в сообщества, живущие по криминальным законам. Примером служит Гаити времен диктатуры Дювалье, рухнувшей в 80-е гг., но до сих пор в этой стране не может утвердиться демократия и устояться нормальная экономика. Некоторые из таких стран участвуют в международной контрабандной торговле наркотиками, оружием и т. д. Появилось даже наименование для государственных режимов подобных стран — клиптократия, т.е. воровская власть.
Криминальные государства существовали и в иные исторические эпохи. Так, существовали государства, созданные пиратами. Некоторые из них позже исчезли, а некоторые превратились со сменой режима в респектабельные страны. Пиратское государство существовало на Москитовом Берегу (территория современной Никарагуа), на территории Монако и в некоторых иных местностях.

146